Роман Ковчег 47 Либра радикально отличается от большинства произведений подобного жанра, которые регулярно выходят в свет. И дело не только в своеобразной реабилитации научно-популярной миссии научной фантастики, выраженной в твердой до хруста форме. Главное отличие состоит в подходе к фантастическому допущению. Борис Штерн, известный астрофизик и начинающий фантаст, поставил себе цель описать космический полет для колонизации экзопланеты с точки зрения достижений и знаний… сегодняшнего (де-факто) дня. Никаких кротовых нор, гиперпространственных перемещений и тем более сверхсветовых звездолетов. Задача не из легких, но принципиальных препятствий для такого мероприятия, как оказалось, не существует. Главная трудность – временной фактор, но и с этим можно справиться, используя научный поход.
Книжка довольно четко делится на несколько смысловых и сюжетных частей. Потому для удобства будем рассматривать каждую из них по отдельности.
Обоснование идеи. Автор исходит из того, что, как уже указывалось выше, препятствий для полета автоматического Ковчега, который бы доставил к пункту назначения через несколько тысяч лет семена растений, замороженные эмбрионы людей и животных, нет. Дело только в прочности материалов, надежности электроники и четком исполнении в нужное время заложенных в «железе» программ. Касательно конкретики обоснования, то тут ее, наверное, в полной мере могут понять и оценить лишь специалисты в области аэрокосмической отрасли, астрофизики, биохимии, эмбриологии и т.п. При работе над текстом книги Штерн активно привлекал узких экспертов, потому тут присутствует матерый естественнонаучный жаргон.
Подготовка к полету. Эта часть занимает около половины всего произведения. Тут, наверное, Штерн наиболее ярко и прозрачно описал то, с чем сталкивался сам неоднократно – кухня околонаучной жизни. Бесконечные убеждения нужных людей из правительства, выбивание финансов на проект, информационная кампания в СМИ. По сути, читателю показано взаимодействие группы людей, увлеченных Делом с бездушной бюрократической машиной. Антагонист в виде государства, которым управляют вороватые троечники, не единственный, с кем поневоле приходиться сражаться благородным ученым. По мере продвижения и реализации проекта все больше заявляет о себе консервативно-клерикальная публика, которая ограничена своим мировоззрением лубочного «патриотизма». По сути, в этой части мы видим противостояние философии Знания и идеологии агрессивного невежества. Штерн не питает иллюзий по поводу исхода этой войны мировоззрений. Между строк сквозит практически прямой прогноз скатывания цивилизации в лютое средневековье.
Любопытно было читать о некоем аналоге Илона Маска, который дает деньги на постройку Ковчега. Очевидно, Штерн считает не всех нуворишей (раскаявшийся олигарх сделал состояние на торговле отупляющим сознание массовым повседневным приложением «Ангел») безнадежными.
Полет, терраформация, общество планеты 47 Либра-b. Написано очень красочно. Мало авторских рассуждений и много фактажа. Возможно, кто-то еще помнит популярные в начале 1990-х трилогию Владимира Кузьменко «Древо жизни» и роман Юрия Забелло «Планета для Робинзонов». Нет, речь не о прямых совпадениях в сюжете. Сходна сама атмосфера этих фантпроизведений.
Несколько слов хотелось бы сказать о социальном устройстве нового человечества. Судя по всему, Штерн обрисовал идеальную либеральную модель со свободной конкуренцией по правилам. Наукократия. Понятное дело, нет национального, религиозного и языкового деления.
Постчеловеческое общество. Хеппи-энда для человечества-2 в романе нет, причем причины вполне себе научны, биологического порядка. Эстафета разума, воплотившегося в эволюционировавших домашних животных, была продолжена. В какой-то мере ощущается сходство с эпичным «Городом» Клиффорда Саймака. Как и Человечество-2, новое общество проходит, по сути, аналогичные этапы истории. Порядки в этом обществе еще более идеализированы, походят на кооперативный социализм.
Стилистика и особенности романа. Штерн – непрофессиональный фантаст, по тексту это частично видно. Особенно бросаются в глаза довольно грубые, резкие отступления от основного повествования в стиле «а сейчас оставим наших героев». Потом может идти все что угодно – рассуждения о цели книги, личные воспоминания автора, объяснения каких-то научных явлений (которые более естественно смотрелись бы в сносках), отсылка к нераскрытым подробностям предыдущих событий (что надо было делать как раз тогда, когда речь шла об этих событиях). Особенно много таких шероховатостей в первой половине книги.
Мировоззрение автора-ученого, очевидно, в той или иной мере не избежало влияния естественнонаучного позитивизма. Все, что не подходит под определение позитивного знания, отсекается за ненадобностью. Так, в книге превосходно раскрыты физические, химические и биологические аспекты распространения разума, но социальные закономерности или объясняются через биологизацию (склонность к войнам, тяга к познанию, устойчивость социума трактуется как производные от того или иного биологического исходника) или вовсе игнорируются.
И еще один момент, который тут необходимо упомянуть. Несмотря на вроде бы строгую научность и доказуемость всех построений, непонятным оказался факт фатального бесплодия, подкосивший Человечество-2, ряд других видов приматов и прочих млекопитающих. Закономерный вопрос – почему тогда те причины, о которых пишет автор, не выкосили стаи павианов (пусть не самые близкие наши родственники, но все же)? И далее – почему за более чем тысячу лет человечество не придумало, как справиться с этой напастью? А как же неуклонный прогресс научного знания, взращенный в тепличных условиях 47 Либра-b? Выходит, люди тупо сидели и столетиями ждали неизбежного конца. Мизантропия в чистом виде.
Выводы. Несмотря на некоторые неровности и шероховатости, концепция романа, безусловно, интересна и оригинальна. Книжка стоит времени, потраченного на ее чтение. Это произведение не столько и не только о людях. Главный его персонаж, выражаясь иносказательно – Разум. Данный роман – растянутая во времени эпопея Разума, иллюстрация его жизни и экспансии.
Остается надеяться, что ученые-естественники и далее будут писать фантастику, она от этого только выиграет.
цитировать
свернуть ветку
