Воскресные хлопоты: Г.Л. Олди, «Карп и Дракон»

Генри Лайон Олди «Карп и Дракон. Книга 1: Повести о карме»

Воскресные хлопоты

Вместо эпиграфа*

Самая предсказуемая черта плодовитого писателя Г.Л. Олди — это неугомонное экспериментаторство в области формы. Вместо того, чтобы с достоинством воспроизводить полюбившиеся читателю форматы и расположиться уже, наконец, в стройном ряду бронзовых классиков, Олди кидаются из крайности в крайность. То этноНФ, то тру киберпанк, то максимально приближенная к нонфикшну мистика, то чуть ли не, помилуй Брэдбери, совершеннейший фанфик: Шерлок Холмс против инопланетян. Какие-то каденции, хоры и антихоры, внутренние монологи и не менее того внутренние полилоги, выступления на шпагах, флейтах и рецептах из детской психиатрии.

Нет, чтобы трудолюбиво давать читателю по уже сформированному запросу. Олди любят, чтобы было интересно им самим.

Но мало того.

Олди любят еще, любят с самой «Бездны голодных глаз», выворачивать уже вроде бы занятый материал. У Алкида был один взгляд на греческую мифологию, у Одиссея совершенно другой. Мыслящие мечи видели людей одним образом... Живые огнестрелы — совершенно другим. А говорящие буквы из Книги — несколькими разными способами (от алфавита зависит, знаете ли). Один и тот же контекст, как плащ актера, превращается то в рясу, то в мантию, то в рубище. Иногда просвечивают прорехи — но кто может твердо сказать, не намеренно ли это?... Бывает так, что читатель лучше принимает первый вариант, бывает — что второй, а то и третий. И, соответственно, тот вариант, который понравился публике меньше, начинает выглядеть каким-то избыточным. Олди в ответ... Не прекращают экспериментов.

Итак, Карп и Дракон: книга Первая.

Однажды в некоей почти исторической и вполне узнаваемой местности случилось так, что карма перестала ждать реинкарнации. Она стала мгновенной.

Нет, не во всём. Дело касалось только человекоубийства, причем, что важно, не обязательно осознанного. Душа убийцы покидает сей мир немедленно, душа убитого получает новое тело взамен утраченного.

И вот, Японская Эпоха воюющих провинций в 1571 году от Рождества Христова** внезапно завершается совершенно не так и не тем, чем она завершилась в нашем с вами мире. Ведь воевать стало бессмысленно. Боевое оружие практически забыто. Изоляция Японии из внутренней превратилась во внешнюю (другим странам такого дара — даром не надо).

В небольшом городке, в семье бедного самурая живет честный, старательный, сообразительный и наблюдательный юноша. Его имя Рэйден. «Карп и Дракон» заключает в себя три, последовательно происходящие с ним, истории. Все три связаны с феноменом _фуккацу***_ — мгновенной кармы убийства. Во всех трех историях Рэйдену помогают сотрудники Комиссии по расследованиям фуккацу. Юноша набирается опыта, поступает на службу сам, получает полномочия и служебную татуировку. Фактически, Торюмон Рэйден становится следователем-стажером по делам о все-таки совершающихся убийствах.

Что с Рэйденом приключится далее, в книге второй, а может быть и в третьей — пока неизвестно. Жанр детектива вполне допускает такое — от дела к делу молодой сотрудник набивает шишек, получает опыт, знания и знакомства — а что доведется расследовать в будущем — да кто ж его знает. И удивительным образом именно благодаря жанру «детективных историй» именно на этот раз Олди удалось избежать обидной для читателя оборванности сюжета. Ведь как обычно чувствует себя тот, кто держит в руках первый том еще неизданного трехтомника? «Фродо и Сэм сели в лодку» — ииии?... Иии?...

Ничего подобного в «Карпе и Драконе» нет. Каждое из трех расследований — доведено до ума и закрыто. Разумеется, взгляд опытного читателя выделяет моменты внутри каждой из трех историй, которые могут стать ружьями — и выстрелить — в дальнейшем, но баланс пространства для развития и законченности сюжета кажется совершенным. Олди комбинировали варианты многотомных сюжетов много, много раз — цепочки «Бездны голодных глаз», дилогия Одиссея, венок трициклов Ойкумены — но, кажется, сбалансировать первый том настолько четко им доселе не удавалось.

Но выходом в жанр детективного расследования на фоне безумного фантастического допущения на фоне исторических реалий дело не ограничивается. Каждая история наблюдательного Рэйдена прерывается минимум однажды на акт театра кабуки. Иногда актеры в старинных кимоно и масках изображают размышления самого Рэйдена. Иногда — исторические события, произошедшие задолго до его рождения. А иногда — его собственные попытки смоделировать расследуемое преступление по имеющимся уликам и показаниям. Разыграв сцену, актеры исчезают за кулисами и снова под светом софитов перед нами совершенно не театральный (вроде бы) начинающий детектив. Но что это? То там, то сям фон жизни Торюмона Рэйдена подозрительно напоминает красиво раскрашенный задник — не то, чтобы раскрашено было плохо; нет, но там и сям оставлены словно предметы из предыдущих (или будущих) постановок. Ведь действительно — Олди уже использовали декорации средневековой Японии в книге «Нопэрапон» (которая многим читателям показалась слишком уж экспериментальной). И кардинально меняющие жизнь всей страны буддийские монахи тоже случались! Но мало аналогий, Олди добавляют прямые цитаты из своих и не своих книг. Вот в руке у воинственного настоятеля сверкает меч, чье лезвие рассекает плывущие по ручью осенние листья. Вот таинственный сопровождающий Рэйдена, бывший чужестранец, упоминает о совсем свежем, буквально чуть ли не в прошлом десятилетии написанном романе о благородном путешественнике Алонсо Кихано и его спутнике. Вот моложавая вдова государственного мужа случайно роняет фразу, достойную Сэй-Сёнагон. И вот молчит нагината, не вкусившая крови, но ставшая свидетелем в обоих смыслах: Она видела. Она дала показания.

Собственно, читатель вправе не всматриваться в конструкцию сюжета, не ловить переклички и намеки, а с чистой совестью наблюдать за расследованиями Торюмона Рэйдена. Может наблюдать, как растет, умнеет и задается все более сложными проблемами бывший мальчик из семьи военного в стране, где не осталось войн. Можно обдумывать то, как меняется судьба женщины, волей судеб попавшей в мужское тело, и как меняется статус ее — при том, что в ее личности могут вовсе не сомневаться. Можно сравнивать кодексы дворянина разных культур — японский с испанским и задумываться над трактовками выражения «потерять лицо» — культурными и буквальной. Или с любопытством прикидывать, какие элементы совершившихся историй могут стать пусковыми крючками уже обещанного продолжения. Какое следующее дело достанется молодому доследователю? И что делает карп, превратившись в дракона — действительно ли возвращается в родное озеро?

И если да — то ЗАЧЕМ?...

Как всегда, выбор того, как читать — за читателем. Но читать, безусловно, стоит.

* — Момент эволюции покемона Мэджикарп из игры «Pocemon Go»

** — Дата падения монастыря Эндзяку легко проверяется по Википедии

*** — Воскресение