Каждый из нас когда-нибудь выходил сконфуженным из кинозала. Помните смешанное ощущение, когда фильм оказался хорошим, но в тоже время нарушил ваши ожидания? Это сродни чувству неудовлетворённости походом в ресторан: от съеденного блюда осталось хорошее послевкусие, хотя заказывали вы совсем другое. На какую-то секунду посещает мысль, что вы ошиблись кухней, но оказывается, официант решил поэкспериментировать и отнёс повару другой заказ: так человек, работа которого — быть лишь связующим звеном между посетителем и готовящим, вносит дисбаланс в работу ресторана.
Нечто подобное произошло с фильмом «Мама». В работу режиссёра Андреса Мускетти влез исполнительный продюсер Г. Дель Торо, хотя задачей последнего было – вывести продукт своего коллеги на большие экраны, а не влиять на съёмочный процесс. Можно, конечно, сказать, что Мускетти сам по себе испытал влияние Дель Торо, но этого влияния не видно при просмотре недавнего «Оно» (2017 г), режиссером которого и является Мускетти.
Тем не менее, получившаяся картинка завораживает. На первых секундах просмотра перед нами разворачивается конфликт: отец без видимых на то причин увозит собственных дочерей за город, чтобы убить. Здесь бросается в глаза мотивы сказок братьев Гримм. Будто противореча несчастливым концовкам в рассказах знаменитых братьев, обстоятельства складываются так, что пристрелить малюток отцу не получается: его душит Тварь, живущая за городом. После такого начала мысли о «сказочности» фильма у меня развеялись, но, как оказалось, зря…
Сказочность проявляется вовсе не в сюжете, и не в атмосфере; она проявляется в подаче изображения, а такое даётся не каждому. Искушённый зритель заметит, что подобный эффект получился за счёт игры с крупным и вторым планом. При помощи Дель Торо, Мускетти удалось раздвоить одномерный план на две плоскости – в результате объекты перед камерой превратились будто в двухмерные. Это особенно хорошо видно, когда предметы и люди не движутся. В такие моменты реальные вещи кажутся нарисованными. Подобная режиссёрская подача заметно выделяет «Маму» среди привычных ужастиков. Выделяет настолько, что мы вправе задаться вопросом: ужастик ли это вообще?
В причастности данной картины к хоррору стоит усомниться уже по одной причине: автор заигрывается с необычной подачей изображения до такой степени, что зрителя посещает чувство "пластмассовой декоративности" наблюдаемого. Монстры наряду с реальными объектами выглядят «нарисованно-картонно» и, как следствие, не реалистично. Хотя, признаться, монстра играл актёр Ботет, прекрасно воплотивший «Мару» в одноимённом триллере. Но в «сказочной» обработке Дель Торо Ботет появляется так часто, что фильм к середине просмотра кажется кукольным. В частности, такой картину делают бабочки, всякий раз выползающие из дыры в стене перед тем, как оттуда должна выпрыгнуть Мама.
Мама приходит достаточно часто, но не для того, чтобы попугать. В цели потусторонней Твари не входит и причинение вреда девочкам, выжившим после инцидента с убитым отцом. Существо желает забрать детей себе, чтобы защитить их от окружающих взрослых. Как видим, у монстра есть личные мотивы, и строятся они не на жажде крови. Вообще, в этом ужастике нет крови, что радует. Признаться, это первый на моей памяти фильм, претендующий на жанр хоррора, в котором, помимо крови, отсутствует и насилие. Акцент в работе Мускетти сделан на проблеме социализации детей-сирот, а не на необъяснимой нечисти, которая за ними явилась.
Кстати, уже при первом своём появлении Мама кажется мягкой, даже "доброй". Причиной тому – не щёлканье костлявых пальцев в темноте и не будоражащей зрителя крик, а тяжёлые стоны, полные боли, которую испытывает Тварь. Во время знакомства с Мамой это подсознательно чувствуется и показывает сложность образа, хотя не совсем уместно в темном жанре. Но нужно признать, что темнота в этом фильме — макабрический, гротескный прием, за которым скрываются яркие тона Увидеть их тяжело, если при просмотре использовать понятийно-эмоциональный аппарат («страшно-не страшно»), когда нужно использовать аппарат чувственный. Ведь даже относительное зло в виде Мамы имеет свои чувства и хочет заботиться. Более того, у него есть боль, спрятанная в неожиданном месте. Эта боль связана с прошлым.
Внимательный читатель заметил, что, говоря об общих чертах фильма, я одновременно описал желания Мамы, передал её характер и коснулся биографии. Благодаря чему, уверен, в вашем воображении уже сформировался живой образ. Так же ненавязчиво образ Мамы передал и режиссёр. Часть биографии своей героини Мускетти раскрыл оригинально: боль, которая на протяжении всего фильма мучила Маму, он спрятал в неожиданном месте. Ближе к концу зритель узнаёт, что она лежит в пыльном коробке. Зло, заточенное в коробку — типичный штрих в стиле Дель Торро. Простота или изысканность…
«Изысканность» в фильме граничит со «сказочностью» — такого добра в фильме много. Уместно ли так много изысканности, можно понять, если предварительно решить, чего ожидать от картины — хоррора или сказки. Лично я ожидал увидеть хоррор, поэтому во время просмотра не мог отделаться от ощущения, что режиссер перестарался со стилем. Хотя с самого начала, увидев имя Дель Торо в титрах, я понял, что ожидать от «Мамы» игры со зрительским страхом не стоит. Этот человек, как мастер, работает на стыке жанров, где хоррор и триллер – лишь средства, которыми нужно довести зрителя до нужного эстетического аффекта.
Здесь же, мне кажется, имеет место быть не стык жанров, а их смешение. Такой подход более дерзкий и сходит с рук лишь виртуозам. Подобная виртуозность в искусстве сродни новаторству, где дерзость в подаче картинки часто выходит за рамки ожиданий публики. Является ли Мускетти виртуозом – судить вам. Но перед тем, как вынести про себя вердикт, задумайтесь, что является наиболее точным признаком мастерства: виртуозность и новаторство режиссёра или умение сделать чистый, не обманувший ожидания зрителей продукт – то есть, классический?
Классическим этот «хоррор» не назовёшь. Но и рядовым – точно!
Первая публикация: сайт о тёмном кино "Клуб Крик", 30 декабря 2018
Источник: статья в группе автора