два символа города: Симанович и ратуша
https://fantlab.ru/edition129862
1972
1 июля
Этот день вместил не только настоящее, но и многое из прошлого и будущего...Такого созвездия творцов-земляков город ещё не видел.На высоком берегу Двины собрались писатели, композиторы, художники, скульпторы — те, кого в канун 1000-летия Витебска особенно хотели видеть жители древнего города...Любуясь утренней рекой, гуляли, разговаривали, вспоминали Заир Азгур, Иван Дзержинский, Марк Фрадкин, Петрусь Брока, Владимир Короткевич. В программу дня входила запись на ТВ. В ожидании её и на репетиции было много разговоров, шуток. смеха...Когда пришла очередь выступать, Петрусь Бровка объяснился в любви тысячам своих земляков, а потом прочел «Кали ласка» и др. стихи о родной земле. За ним выступали А. Бембель, А. Богатырёв, Г. Буравкин. З. Азгур, И. Дзержинский, Е. Зайцев, В. Короткевич. А. Мовзон, В. Сорокин, М. Фрадкин. Передача щла час и пять минут: многие зрители тут же звонили по телефону, благодарили своих именитых земляков. А потом от витебского причала отошёл теплоход и повез нас вверх по Двине.
Речная прохлада бодрила, настраивала ^ высокий праздничный лад. Может, потому на палубе царила поэзия. И под гудение моторов читали стихи Петрусь Бровка и Владимир Короткевич. И вместе с Марком Фрадкиным все пели его песни. А с Володей — еще и белорусские народные. А вечером мы сидели на шумном банкете в парке Мазурино. Столы стояли прямо под деревьями. С опозданием пришел из гостей под легким хмельком Марк Фрадкин. И, попросив слово, извинился, сказал, что был у старого друга Бориса Левина и потому задержался. «А почему Вы не привели его сюда?» — бросил реплику Короткевич. Фрадкин улыбнулся и продолжал, что тост он поднимает за Витебск и за новую песню о городе, сегодня он «познакомился с хорошим поэтом» (он назвал меня), и скоро обязательно будет песня... Тут Короткевич, — сидевший рядом, снова не выдержал и прокричал на весь парк: «У-у-у! Давид! Песнопевец! Прочитай «Левитана»!...Ничего я, конечно, не читал, не до того было в жарком и веселом застолье... А Короткевич встал с рюмкой и мы втроем — он, Фрадкин и я — чокнулись, обнялись и выпили за древний Витебск.
...В Дубултах — (1 августа) на побережье прогуливались Целиковская, Любимов и Долматовский...
И еще через несколько минут я встретил Марка Фрадкина. Мы поздоровались. Он приостановился: «Я написал песню к юбилею города... Помните, обещал... А моего соавтора Вы не встретили? Мы договорились кое-что в тексте поправить...» Кто его соавтор, я не знал. Но он сам меня выручил: «Долматовского Вы не видели?» Я ответил, что видел минут пять назад. «Так он далеко не уйдет..; Давид, как витеблянин витеблянину, скажите, оставить мне хоть какую-нибудь примету Витебска? Я ведь хочу, чтобы песня не была откровенно «привязана», и все же — пусть что-нибудь витебское в ней будет. Есть строка, — он вытащил из карманчика тенниски сложенный вчетверо листок, — «здесь когда-то с лыжной горки мир открылся мне, как чудо», а я спою «с высоты Успенской горки»... И хоть ответ мой явно не был ему нужен, я поддержал такой вариант... А еще через минут пять он попрощался и отправился догонять своего друга-соавтора Евгения Долматовского, с которым вместе написали много хороших песен... На взморье, в Майорй, я долго стоял в Музее Яна Райниса. Увидел на фотографии Аспазии надпись: «Витебск». Спросил, и мнеответили, что Аспазия ездила к матери Райниса, которая жила в Витебске с’дочерью — женой Стучки... Я сказал, что сам Райнис Приезжал в 26-м году на открытие театра. «Да, — поддержала музейщица, — мы это знаем, у нас отмечено, что он выступал в Витебске»... «И в этот день, — радостно подумал я, — Витебск тоже был со мной на Рижском взморье»...
Композитор Марк Фрадкин выступает с концертом в Витебске (октябрь 1972 г., фото М. Шмерлинга)
25 октября. Приехала Лидия Обухова. Ее готовы принимать как известную землячку, хотя она только недолгий срок жила с родителями и училась в Витебске в 10-й школе. Обухова сказала, что мечтает написать к 1000-летию книгу о Витебске, просит чтобы ей «создали соответствующие условия...», «прикрепили помощника», который знает историю города, даст ей материалы... Этим займется Миша Рывкин.
1 ноября. Жухлой травы тоска, берег Двины. Старого Витебска старые сны. Искрится листьев медь в звоне подков, будто бы исповедь долгих веков.
25 декабря. Послал письмо Евгению Евтушенко: «Привете двинских берегов, где никак не начнется зима, и с Полесья, где однажды летом мы так неожиданно встретились на вокзале в у Калинковичах. Через четыре дня рванулся я всякими попутными машинами за 150 километров в Хомичи, но услышал на околице: «А маскоўскі карэспандэнт з маткай паехалі ўжо ўчора»...
У тетки Лены собралась родня. И меня тоже не отпускали до вечера... Все жалели, что опоздали. И, может, больше всех — я... Но все — впереди. Ведь в биографию каждого поэта должен быть вписан Витебск, которому в 1974 — 1000 лет! Здесь останавливался Пушкин. Выступал Маяковский. И, кажется, только вчера бродил по городу Светлов... Приглашаю в Витебск! Просто в гости! На Двину, на стихи, на встречи! А пока посылаю фото того августовского дня. «Пошлите Женику! — сказала бабушка Ганна. — Он фотоаппарат забыл взять и жалел...» И еще в пакет вложил моего «Зеленого кузнечика»: «Расти, расправляя плечи, и учись хорошенько!» — желает Зеленый Кузнечик младшему Евтушенко».
1973
30 июня. Когда был в Смоленске, в «В. р.», появилась мод публикация «Будет в Витебске литературный музей». Конечно, к этой идее отношение неоднозначное. Иван Шамякин мне прямо сказал; «А почему в Витебске? Мы же с тобой родились на Гомелыцине. Так давай сделаем такой музей в Гомеле. Я тебе помогу...» Первым из писателей поддержал старейшина Михась Лыньков, он уже прислал книги, откликаясь на мой призыв. И на всех — его автографы: «Витебскому литературному музею».» Послал уже писателям-землякам 50 писем... В горкоме партии сказали: «Надо создать оргкомитет»... Не затянули бы, не погубили бы это дело... До 1000-летия города всего год...
1974
6 января. Вчера и позавчера — с Вертинским. Походили по книжным. Зашли ко мне. Были в краеведческом отделе обл. библиотеки. Там в шкафу все, что я собрал для литмузея. Рассказал Толе всю историю: как был создан оргкомитет, как я принес на первое заседание все мои первые «кирпичи», все, что собрал, и новый текст письма. Было это полгода назад, в июле 73, больше не собирались, книги, фото, которые я передал — все в шкафу (шутя называю «имени меня»), даже мои 15 страниц — каким я вижу музей, скоро 1000-летие, к которому и надо было его открыть...
25 августа. Великий юбилей города.
Праздник, у которого нет точной даты. И потому его можно отмечать много дней...В обл. библиотеке — большая выставка «Книги наших земляков». Девиз её — мои строки, кот. я начинал телепередачи «Тут пачыналіся дарогі» и кот. и теперь встречают читателей крупно выведенные на стене: «Прыдзвінскі край мае вытокі, зялёны шум маіх бароў. Тут пачыналіся дарогі тваіх праслаўленых сыноў.» На выставке и фотоальбом «Витебск», в подписях — мои строфы: «Мой город — вот он! — над Двиной. Друзья, внимательно вглядитесь: и в полдень, и порой ночной прекрасен мой любимый Витебск...» Высгупал вместе с Р. Бородулиным, А. Ставером, И. Василевским, Н. Гончаровым.
28 августа. В «В. р.» — «Тысячелетний город мой» (моя телепоэма в сокращении). Накануне в «Комсомолке» статья Гали Сыроежки «Город, который люблю»: «Я кончаю свое признание в любви городу словами витебского поэта Давида Симановича: «Какая б непогодина не развела хмурье, ио есть на свете родина — река, сосняк, жнивье...» А к этим строкам я мог .бы поставить эпиграфом слова из письма мамы: «приезжай — погоды нет, но зато будешь на родине»...
29 августа. В театре — премьера «Званы Витебска». И под шумные овации витеблян смущенно, но с достоинством раскланивающийся на сцене автор — Владимир Короткевич.
30 августа. Торжественное заседание в театре. Доклад Машерова, в котором кто-то из его помощников настойчиво повторяет (и Машеров так и читает): витебчане, витебчане. А мне это режет слух и хочется повторять: витебляне, витебляне... А Короткевич решительно: «Не витебчане и не витебляне — витьби- чи!..» В концерте — Марк Фрадкин. Его подарок городу — новая песня. Он спел «С высоты Успенской горки мир открылся мне, как чудо»... И его «заставили» повторить песню, что он сделал с удовольствием...
31 августа. Продолжается праздник. И столько всего в программе: возложение цветов и венков к памятнику Ленину, памятнику на площади Победы. Митинг и шествие. Шел в колонне рядом с Короткевичем, а он держал за руку свою Валентину. С Володей и Валей — о спектакле, о режиссуре молодого Валерия Мазынскогр, об актерах (Шмаков,; Кулешов, Матусевич, Кокштыс, Ламан, Лобанок, Писарева, Петрачкова), о фактографии и художественном осмыслении истории, о произношении актеров (часто на белорусском)... Сказал несколько «теплых» слов Фрадкину о песне (ему наговорили уже горы комплиментов). Корот-кевич: «Пускай бы она пелась и по-белорусски... Я переведу, но допишу хоть один столбик...» А Фрадкин: «Жаль, что не пригласили Долматовского, все-гаки половину комплиментов за песню я отдаю ему...» Шумит-гремит-звенит праздник. И еще — фейерверк!.. И торжественное заседание и шествие — оба дня — транслировали по телевидению.
коллаж Vitebsk — 1000
1 сентября. Вечерние огни. Как хорошо они видны с балкона. Вчера с Короткевичем долго любовались ярким созвездием. За Витьбой светились дома, улицы. Праздничные гирлянды, надписи — цветные — красные, зеленые, синие... Зажег ли я хоть один огонек этого прекрасного созвездия? Зажгу ли?
гравюры Б. Заборова