Некоторое время назад меня попросили написать в журнал статью о художественном переводе фантастической литературы. Написать совсем просто, "проще даже чем вы пишете в фантлабовской колонке". Статья получилась так себе и не совсем про фантастику, в журнале ее в итоге не напечатали, но я накопала для нее некоторое количество хороших цитат, так что выложу-ка я ее здесь.
В хорошем переводе всегда есть нечто, чего недостает оригиналу.
Уильям Гибсон
ПЕРЕВОДИТЬ ПРОСТО
Это все знают, поскольку все переводили в школе. Give me a pen (или Donne-moi une plume, или Gib mir einen Stift) – дай мне ручку. Так просто, что этому можно научить компьютер. Вот я немецкого не знаю, так что последнюю фразу перевела гугл-переводчиком. Показала знающим людям, они одобрили. Правда, для фраз посложнее компьютер надо сперва научить грамматике, но над этой задачей трудится множество программистов по всему миру, и компьютеры уже неплохо разбирают грамматику, а скоро будут разбирать еще лучше. И в программу-переводчик можно загрузить неограниченное количество словарей, куда больше слов, чем мы с вами знаем даже на родном языке, не то что на иностранном. Некоторые автоматические переводчики (например, Промпт) работают по тому же принципу, что школьник на уроке: превращают иностранную конструкцию в русскую и подставляют в нее слова. Другие используют накопленный человеческий опыт: например, в Google Translate загружено множество параллельных текстов (не абы каких, а предоставленных сертифицированными переводчиками ООН); программа отыскивает сочетание слов в иностранном тексте и смотрит, как его перевел специалист. Отлично, попробуем перевести… ну, скажем, «Алису в стране чудес».
цитатаAlice was beginning to get very tired of sitting by her sister on the bank, and of having nothing to do: once or twice she had peeped into the book her sister was reading, but it had no pictures or conversations in it, 'and what is the use of a book,' thought Alice 'without pictures or conversation? '
цитатаПромпт:Элис начинала становиться очень усталой от того, чтобы сидеть у ее сестры на берегу, и от того, чтобы быть нечего делать: несколько раз она заглянула в книгу, которую читала ее сестра, но у нее не было картин или бесед в нем, 'и каково использование книги,' думала Элис 'без картин или беседы? '
цитатаGoogle TranslateАлиса уже начала получать очень устала сидеть с сестрой на берегу, и от нечего делать: раз или два она заглянула в книгу ее сестра читала, но у него не было картинок, ни разговоров в нем, и «то, что является использование книги» подумала Алиса «без фотографий или разговор?»
Да уж, пока компьютер не поймет разницу между картинкой, картиной и фотографией (то есть пока не будет создан искусственный интеллект) переводить он не научится. Но человек-то может действовать тем же методом, добавляя свое человеческое понимание контекста? Может, конечно, и результат будет примерно такой:
цитатаАлиса начинала становиться очень усталой от сидения и ничегонеделания, один или два раза она заглянула в книгу, которую читала ее сестра, но в ней не было ни картинок, ни разговоров, а какой толк от книги (подумала Алиса) без картинок или разговоров? (из учебника «Английский по методу Ильи Франка»).
Смысл понять уже можно, но что толку (как сказала бы Алиса), от книги, написанной таким языком?
АЛИСА? А МОЖЕТ БЫТЬ, АНЯ?
Есть такое странное не то ремесло, не то искусство, которое называется «художественный перевод», и те, кто им занимается, подходят к задаче совсем иначе, чем школьник или компьютер. Они читают иностранный текст, закрывают глаза, видят девочку на берегу и пишут что-нибудь такое:
цитатаАлисе наскучило сидеть с сестрой без дела на берегу реки; разок-другой она заглянула в книжку, которую читала сестра, но там не было ни картинок, ни разговоров.– Что толку в книжке, – подумала Алиса, – если в ней нет ни картинок, ни разговоров?
(пер. Н.Демуровой)
цитатаАлиса сидела со старшей сестрой на берегу и маялась: делать ей было совершенно нечего, а сидеть без дела, сами знаете, дело нелегкое; раз-другой она, правда, сунула нос в книгу, которую сестра читала, но там не оказалось ни картинок, ни стишков. «Кому нужны книжки без картинок – или хоть стишков, не понимаю!» – думала Алиса.(пер. Б.Заходера)
цитатаАлиса скучала, сидя на берегу реки безо всякого дела. А тут ещё и сестра уткнулась в скучную книжку. «Ну и скукота эти книжки без картинок!» – лениво думала Алиса.(пер. Л. Яхнина)
цитатаАне становилось скучно сидеть без дела рядом с сестрой на травяном скате; раза два она заглянула в книжку, но в ней не было ни разговоров, ни картинок. «Что проку в книжке без картинок и без разговоров?» – подумала Аня.
(пер. В. Набокова)
Минуточку. Откуда взялась Аня? А очень просто. В то время, когда Набоков делал свой перевод, Алисой в России называли царицу Александру, и ему не хотелось лишних ассоциаций. Но вот и Заходер утверждал, что хотел бы назвать героиню совсем иначе:
«Будь моя воля, я назвал бы книжку, например, так: "Аленка в Вообразилии". Или "Аля в Удивляндии". Или "Алька в Чепухании". Ну уж, на худой конец: "Алиска в Расчудесии". Но стоило мне заикнуться об этом своем желании, как все начинали на меня страшно кричать, чтобы я не смел. И я не посмел!»
Вам не кажется, что, закрыв глаза, Демурова и Заходер увидели немножко разных девочек?
Подозреваю, что на этом месте читатель скажет: «Погодите, но ведь девочка была одна! Та, которую усадил на берег Льюис Кэрролл. Откуда взялись все остальные? Может быть, из них одна правильная, а остальные – нет?»
В данном случае, вероятно, да. Вероятно, Заходер, гениально пересказавший «Винни Пуха», что-то в «Алисе» не прочувствовал. А может, просто мы настолько полюбили демуровскую Алису, что не признаем других.
А НЕ МНОГО ЛИ ОН НА СЕБЯ БЕРЕТ?
«А зачем мне вообще эти Ани и Альки? – может спросить читатель. – Разве нельзя просто переводить, что написано?»
У замечательного чешского писателя Карела Чапека, которому мир обязан словом «робот», есть сказка, в которой полстраницы составляют ругательства. Разобрать большую часть из них можно, даже не зная чешского. Существуют два русских перевода этой сказки.
Tu rozhrnula se plachta a z vozejčku vylezla stará tlustá panička založila ruce v bok a spustila na mladého Lotranda: „Ty ancikriste, ty arcilotře, ty Babinský, ty bandyto, ty Barnabáši, ty bašibozuku, ty cikáne, ty čerchmante, ty čertovo kvítko, ty darebo, ty darmošlape, ty feryno, ty Goliáši, ty hasačerte, ty Herodesi, ty hrdlořeze, ty hrubiáne, ty hříšníku, ty chachare, ty indiáne, co se to opovažuješ, takhle přepadat poctivé a slušné lidi?“
„Promiňte, madame,“ zašeptal Lotrando zdrcen, „neměl jsem tušení, že ve voze je dáma.“
„To se ví, že je,“ pokračovala trhovnice, „a jaká dáma, ty jeden, ty Jidáši, ty Kaine, ty kriminálníku, ty kruťáku, ty krvežíznivče, ty lenochu, ty lidožroute, ty lucipere, ty machometáne, ty metlo, ty mezuláne, ty mordýři!“
„Prosím tisíckrát za odpuštění, že jsem vás tak polekal, paní,“ omlouval se Lotrando v nejhroznějších rozpacích. „Trešarmé, madame, silvuplé, ujišťuji vás svou nejpokornější lítostí, že — že —“
„Pakuj se, necito,“ křičela ctihodná dáma, „nebo ti povím, že jsi nekřesťan, nelida, netvor, nezdoba a neznaboh, oukladník, partykář, pirát, poberta, pohan, postrach a prachkujon, rabiát, raubíř a Rinaldo Rinaldini, satanáš, slota a sprostopášník, šelma, šibeničník, šidolid, šizuňk, škareda a špatenka, taškář, tatar, turek a týgr a ukrutník -“
Dále už mladý Lotrando neslyšel, neboť se dal na útěk a nezastavil se až na Brendách; a to se mu ještě zdálo, že vítr za ním nese cosi jako: „– vejtržník, vlkodlak, vražedlník a vyvrhel, zabiják a zbojník, zlejduch, zloděj zlodějská, zlosyn, zlotřilec a zuřivec a žhář -“
------------------------------------------------------ ------------------------------------------------------ -
Откинулась холстина и вылезает из повозки толстая старая тетка. Уперев руки в боки, она напустилась на молодого Лотрандо:
– Ах ты антихрист, архижулик, Бабинский, бандит, Барнабаш, башибузук, черный цыган, черт, черномор, бездельник, бесстыжая рожа, Голиаф, идиот, Ирод, головорез, грубиян, грабитель, прохиндей, бродяга, брехло, – как ты смеешь так наскакивать на честных, порядочных людей?!
– Простите, сударыня,– сокрушенно прошептал Лотрандо. – Я не подозревал, что в повозке дама.
– Конечно, дама,– продолжала торговка,– да еще какая, ах ты Ирод, Иуда, Каин, крамольник, кретин, кровосос, лентяй, людоед, люцифер, махмуд, морда, метла, мерзавец!
– Тысяча извинений, что испугал вас, сударыня,– бормотал Лотрандо в полнейшей растерянности. – Трешарме, мадам, сильвупле, выражаю глубочайшее сожаление, что.... что…
– Убирайся, обормот! – не унималась почтенная дама. – Ты – недоносок, нехристь, не-топырь, негодяй, невежа, зубр, пират, побируха, поганец, пугало, прохвост, рвач, разбойник, Ринальдо Ринальдини, собака, стервец, сатана, ведьмак, висельник, шаромыжник, шкура, веред, вор, тиран, турок, татарин, тигр...
Молодой Лотрандо не стал слушать дальше, а пустился наутек и не остановился даже на Брендах: ему все казалось, что ветер доносит до него что-то вроде: «урод, упырь, уголовник, убийца, зулус, зверюга, злой дух, злыдень, злющий злодей, злотвор, змий, хапуга...»
(пер. Д. Горбова)
------------------------------------------------------ ------------------------------------------------------ --
Тут брезент развернулся, из-под него вылезла толстая бабка, подбоченилась и напустилась на юного Мерзавио:
– Ах ты антихрист, ах ты бандит, безбожник, безобразник, башибузук, ворюга, взломщик, висельник, ах ты грешник, головорез, грубиян, ах ты грабитель, дармоед, ежовая голова, еретик, живоглот, ах ты злодей, зверь, ах ты Ирод, изверг, идол, ах ты каин, кровопивец, каторжный, ах ты лентяй, лодырь, людоед, как ты смеешь нападать на честных и порядочных людей?
– Простите, мадам, – растерянно пролепетал Мерзавио, – я не имел представления о том, что в карете есть дама.
– Оно сразу видно, что есть, – продолжала торговка, – и еще какая дама!.. ах ты, Махамет, мракобес, негодник, нехристь, нахал, оболтус, озорник, ах ты, преступник, паршивец, плут!..
– Тысячу извинений, мадам, если я вас напугал! – умолял Мерзавио в ужасном смущении. – Трешарме, мадам, сильвупле, заверяю вас в своём искреннем сожалении, что, что...
– Убирайся отсюда, безобразник, – кричала достойная дама, – пока я тебе не сказала, что ты поганец, пустопляс, пропащий человек, разбойник и Ринальдо, татарин, турок, тиран и уголовник!..
Продолжения юный Мерзавио уже не слышал, потому что пустился наутек и остановился только на самых Брендах. Но и там ему все еще казалось, будто ветер доносит что-то вроде: «Убийца, фанфарон, хулиган, христопродавец, чудовище, чучело, эгоист, язва...»
(пер. Б.Заходера)
------------------------------------------------------ ------------------------------------------------------ --
В одном, как легко видеть, все слова на месте. В другом переводчик позволил себе вольно обойтись с авторским текстом: одни ругательства выкинул, другие добавил, все поменял местами, но сохранил главное – торговка ругается по алфавиту!
В статье «Четверостишие на верстаке» Юлиан Тувим рассказывает, как переводил первое четыре строки «Руслана и Людмилы». Сначала он подробно объясняет, почему заменил лукоморье на залив, а дуб – на явор (сказочность, потерянная в первом слове, компенсируется сказочностью второго, в котором к тому же как раз нужное для размера число слогов), потом заводит спор с воображаемым читателем и заканчивает так: «Читатель, не шуми, ибо ты в наших делах не разбираешься. Как у любого человека имеется в ухе таинственный аппаратик, регулирующий ощущение равновесия, так любой поэт одарен неким словомером, чувствительная стрелка которого принимается дергаться при минимальнейших несоответствиях. Показания ее надежны. Она-то, эта стрелочка, и указывает, что можно, а чего нельзя, где нужно, а где нет, где позволительно, а где не следует» (пер. А. Эппеля).
Тувиму потребовалось несколько страниц, чтобы убедительно обосновать свои переводческие решения, но обычно к переводным книгам таких разъяснений не прилагается. И что, читатель теперь должен поверить на слово, что иногда «явор» – самый точный перевод для слова «дуб»? Положиться на «некий словомер» переводчика? Боюсь, что да, потому что других инструментов у нас нет. И если словомер разлажен, ничего хорошего не получится, в какую бы сторону переводчика ни занесло: в сочинительство или в буквализм.
продолжение следует
цитировать
свернуть ветку
