«Эра Дракулы» Ким Ньюман

Итак, Дракула приконсортился к самой королеве Виктории, омолодив ее на несколько десятков лет, Ван Хельсинг смотрит пустыми глазницами с дворцовой ограды, Шерлок Холмс в концлагере, а отрастивший клыки Лестрейд будит древнюю, навеки шестнадцатилетнюю девушку Женевьеву Дьедонне, чтобы сообщить — Потрошитель убил еще одну вампиршу…

Сколько можно написать плохих книг про Дракулу с участием Потрошителя, профессора Мориарти, лорда Ратвена, доктора Джекилла и прочих выдающихся вымышленных и невымышленных викторианцев? Мысленному взору предстает ряд полок, уходящих в бесконечность.

И автор, который берет напрокат затертых и досуха высосанных персонажей, чтобы заставить их показать парочку старых трюков в новой аранжировке, автоматически оказывается в очень невыгодной позиции. Уставшие от несвежей вампирятины читатели непременно будут задавать вопросы, которые, по сути, представляют собой обвинения в скудости таланта и неоригинальности мышления, сформулированные с разной степенью вежливости.

И что может сказать нам Ким Джеймс Ньюман?

Ну серьезно, уважаемый писатель, вы ведь могли взять менее анемичный материал?

Улыбка, удивленное пожатие плеч:

— С детства люблю истории про вампиров.

И этим все сказано. Ведь любовь, согласно посланию апостола Павла, все покрывает и все переносит. Любовь плюс талант, если речь идет о интересных книгах.

А таланта Киму Ньюману не занимать.

Именно эта любовь — первопричина  написания «Эры Дракулы», а также  многочисленных отсылок в «Эре» к другим произведениям, от неизбежного Стокера до неизвестного Бусби.

Они настолько многочисленны, что могут и раздражать, как признает Ньюман в своем послесловии. Но эти отсылки возникли не благодаря гордыне «читатель, смотри и любуйся моей эрудицией, у тебя точно такой не будет!».

Скорее они похожи на дружеское подмигивание «Ты ведь тоже читал это? А это? А это смотрел? А помнишь вампиршу, которая играла в том фильме… Мы с тобой  одной крови, читатель!».

У подобных отсылок, по словам автора,  есть и более высокая цель, а именно «создание единого жанрового поля». Если под этим подразумевается цельность сюжета и атмосферы при максимально высокой концентрации заимствованных персонажей — то замысел удался.

Кроме того, два главных героя «Эры Дракулы» принадлежат исключительно фантазии Ньюмана. Совестливая вампирша Женевьева — настоящий луч света в темном царстве, в которое превращается Британия под властью вампиров. Она гуманна и достаточно сильна, чтобы позволить себе открыто демонстрировать свою гуманность; как, например, в эпизоде с защитой трактирного мальчика от бойцов личной гвардии Дракулы. Что тут сказать? Сценарный прием «спасти котенка» по-прежнему работает в умелых руках.

Если честно, она настолько сострадательна, что становится странно, как Женевьева ухитрилась прожить века, никого не обратив, потому что за пару недель романного времени она едва не делает это дважды.

Но подобные каверзные, как шило в бок, замечания возникают позже, когда книга уже закрыта. Женевьева — тот персонаж, в который хочется верить, потому что нужен хоть какой-то противовес багрово-черной безысходности, расползающейся по улицам Лондона. Город переходит на ночной режим. Город привыкает к новым хозяевам…

Собственно, вампиры всегда были отличной метафорой любой власти: необязательно быть вампиром, чтобы выжать досуха и отбросить ненужное, чтобы мимоходом изуродовать или просто отнять жизнь, чтобы разделять людей на «своих» и «тупой скот», «кормовую базу».

И эта узнаваемая и, увы, слишком хорошо знакомая реальность придает странную и мощную убедительность насквозь вымышленному роману.

Конечно, Ньюман отнюдь не ставил целью написать остросоциальную психологическую драму о природе власти. Он взял ровно столько, сколько нужно для хорошего приключенческого романа. И тут, сказав «приключения», можно сказать и «Чарльз Борегар» — второй главный герой романа. Он агент по особым поручениям клуба «Диоген», воплощение идеального джентльмена, дедушка Бонда и двоюродный брат сэра Ричарда Бертона.

цитата

«Это лицо, застенчивое и все же волевое, не очень красивое, но приятное, могло принадлежать только человеку, который не умеет и не любит говорить о себе; но именно такие люди, а не ораторы и не писатели, помогли опоясать нашу планету алым кушаком британских владений»

Объединившись, Борегар и Женевьева ищут Потрошителя, которым оказывается доктор Сьюард (автор выдает это еще в первой главе!). Конечно, Потрошитель — не главная проблема Британии, он просто самый яркий симптом, который никто не может позволить себе игнорировать: ни клуб «Диоген», стремящийся сохранить формальную человечность власти, ни премьер-министр лорд Ратвен, ни все «теплое» и «холодное» население Лондона.

И нет ничего приятней для читателя, когда лучшая сцена романа одновременно является финальной, хотя до этого в каждой главе находилось по фавориту. Мои: кормление лорда Годалминга в гостиной, поражение Ван Хельсинга, смерть юной вампирши и, конечно, любовная сцена.

Еще в список можно внести случившееся в комнате в Уайтчепеле, но только вариант из сценария.

Ведь кроме собственно «Эры Дракулы» книга включает в себя комментарии автора к тексту, его же послесловие, небольшую статью для «Рипперолога», рассказ про Дракулу «Мертвые ездят быстро», альтернативный финал книги,  сценарий несостоявшейся киноверсии «Эры Дракулы» и примечания к тексту от переводчика.

Первое и последнее в этом перечне — необходимая страховка для читателя, который, скорее всего, ничего не слышал про мадемуазель де ля Ружьер, леди Аделину Дакейн и «конституционного зануду» Уолтера Бэджета, но хочет получить свой читательский максимум удовольствия.

Остальное — приятные вариации основной темы.

Странно осознавать, что «Эра Дракулы» — начало цикла. Казалось бы, этим романом Ньюман выжал из вампирской темы все до последнего эритроцита.

Что ж, тем больше резонов дожидаться перевода продолжения.

Иллюстрация С.Крикуна