Для родной газеты.
Сергей Лукьяненко – не первый и не последний писатель-фантаст, закабаленный своим же творчеством. Рынок, как известно, требует того, что гарантированно пользуется спросом; в случае Лукьяненко это «дозорная» серия, первый роман которой вышел в 1998 году. За «Ночным Дозором» последовали «Дневной» (2000), «Сумеречный» (2004) и «Последний» (2005), который, само собой, вовсе не был последним. В середине 2012 года фантаст России номер один выпустил очередной «Дозор», который, не мудрствуя лукаво, назвал «Новым». Это, стало быть, пятая книга серии – и, если судить по сюжету, опять-таки не заключительная.
Добро за зло, зло за добро
«Дозоры» можно было бы и не уподоблять путам, связывающим амбиции писателя, если бы те не были видны невооруженным глазом. Все-таки истории о Светлых и Темных Иных, которые взаимно сдерживают друг друга на улицах Москвы и не только, то и дело командуя «всем выйти из Сумрака!», составляют лишь часть его творчества. Однако последний роман вне серий Лукьяненко выпустил десять лет назад («Спектр»; новеллизация компьютерной игры «Конкуренты» не в счет), после чего параллельно с «Дозорами» написал две дилогии: не слишком удачную НФ «Работа над ошибками» («Черновик» и «Чистовик»), а также детское фэнтези про Трикса («Недотепа» и «Непоседа»). Понятно, что читатель, который помнит книги Лукьяненко 10-15-летней давности, ожидал от фантаста большего.
Впрочем, ничего плохого нет в том, чтобы продолжать книжную серию, успех который и в России, и на Западе, и на Востоке был подкреплен в свое время кинодилогией Тимура Бекмамбетова. Главное – не терять высоты. Лукьяненко это удавалось, во всяком случае «Последний Дозор» почти вырулил на уровень первого, как водится, самого удачного романа. Но за границы его не вышел – и подтвердил, увы, блестящую и убийственную характеристику, которую дал «Дозорам» Виктор Пелевин в романе «Священная книга оборотня»: рассуждая о том, что в России «общепринятый уклад жизни является уголовным преступлением (что накладывает на лица всех жителей несмываемую печать греха)», героиня Пелевина упоминает «метафизические блокбастеры, в которых добро дает кормиться злу за то, что зло дает кормиться добру, и так далее», явно с намеком на фильмы Бекмамбетова.
Именно так: герои Лукьяненко, светлые маги, с самого начала являли собой образчики морального релятивизма. Это не герои без страха и упрека, а, скорее, интеллигенты, метания которых между правдой жизни и нравственными идеалами в эпоху криминального феодализма и составляют суть «дозорных» романов. Они хотят как лучше, но получается у них с трудом, ведь любое позитивное вмешательство Ночного Дозора (это, напомним, боевая организация Светлых, контролирующая Темных в ночное время суток) неизбежно приведет к равновеликому негативному вмешательству Дневного Дозора. За соблюдением баланса тщательно следят не только Высшие маги, у которых могут иметься свои резоны, но и Инквизиция, и, как выясняется из «Нового Дозора», сам Сумрак.
Тигр, Тигр, жгучий страх
В первых книгах серии Сумрак был чем-то вроде магического подпространства, куда волшебники, желавшие исчезнуть из нашей реальности, при желании погружались – в основном на первый, а кое-кто на второй и даже третий слой. В «Последнем Дозоре» главный герой серии Антон Городецкий выяснил, что у Сумрака семь слоев, причем седьмой уровень – тот же первый, то есть наш мир. В «Новом Дозоре» Сумрак вновь эволюционировал. Теперь это живое существо, которое временами активно вмешивается в дела людей, Дозоров, Инквизиции и кого угодно. Так, Сумрак интересуют изредка появляющиеся среди Иных пророки в момент изречения первого и главного пророчества, меняющего судьбы мира. Принимая вид человека, которого герои называют Тигром, Сумрак крушит любые преграды и движется к пророку, чтобы, возможно, убить его. Или для чего-то еще. В итоге Антон Городецкий встает перед выбором: позволить Тигру убить собственную дочь – или уничтожить Тигра, а вместе с ним и Сумрак, и вообще всю магию на земле.
Это все фантастическая лирика. Главное – Сергей Лукьяненко, судя по всему, принял упрек Пелевина: Городецкий местами с самоиронией, местами с мазохизмом раскладывает моральный релятивизм Дозоров по полочкам, осознавая, что сам он – при всех попытках сохранить идеалы – стал всего лишь винтиком в страшном и аморальном механизме, где «добро» сплошь и рядом не противится злу и при этом отчего-то продолжает считать себя добром. Доросший до Высшего Светлого мага герой похож на немножко коррумпированного российского «полицая», человека неплохого, но вынужденного жить так, как живут все, – не донкихотствовать же. Что самое отрадное, Антону Городецкому все это пусть смутно, но не нравится. Судя по всему, автор от героев тоже не в восторге.
– Шеф, вот скажите честно, вы что угодно можете обосновать с точки зрения добра и справедливости? – спросил я.
Гесер подумал. Почесал кончик носа.
– В целом, наверное, да. Но ты не переживай, это ко всем приходит с возрастом.
«Дозор» повзрослел, заматерел и немного оскотинился. Но, как говорил Честертон, нельзя оставаться на одном уровне зла. Пора выходить из Сумрака по-настоящему.
цитировать
свернуть ветку
