«Мы» Замятина, «1984» Оруэлла, «О дивный новый мир» Хаксли, продолжать список известных антиутопий можно довольно долго. Немало именитых и гениальных, не говоря уже про средних и посредственных писателей разрабатывали эту тему на протяжении всего двадцатого и начала двадцать первого века. Можно ли сказать что-то новое, добавить что-то неизвестное, когда высказалось столько людей? Конечно, да, хотя это и крайне трудно. Впрочем, сомневаюсь, что Коллинз ставила перед собой такую задачу. Хотя в ее мире есть забавные, любопытные детали и яркие моменты, в целом, он вполне обычен. Но не настолько, чтобы вызвать раздражение.
Многие, только начав читать аннотацию, сразу же вспомнили про «Королевскую битву» Таками. И действительно, сходство разительное. Сама концепция гладиаторских боев между детьми полностью совпадает вплоть до некоторых деталей. В принципе, здесь можно упомянуть и «Рыцарей сорока островов», хотя вряд ли Коллинз знала про эту книгу. Так неужели «Голодные игры» плагиат, причем весьма плохо замаскированный? Если быть честным, примеров заимствований в литературе не счесть. Как среди мэтров, так и среди заурядных авторов. Но здесь нужно обратить внимание на одну немаловажную деталь. А для этого надо прочесть книгу.
Повествование идет от первого лица, поэтому читатель относительно быстро погружается в мир. Мир, который предстает перед нами глазами шестнадцатилетней девочки Китнисс. Но кто она такая? В этом-то и кроется основное отличие «Королевской битвы» от «Голодных игр». Если Таками создал масштабное полотно человеческих отношений на примере одного класса, где уделил всем основным персонажам поровну внимания, то Коллинз сосредоточилась на одном, на его стремлениях, желаниях и сомнениях. Кто-то хмыкнет, что это очень простой и выгодный ход, как знать, как знать. Но вернемся к Китнисс.
Жизнь в Дистриктах — нелегкая штука. И жестокая ко всему прочему, как и полагается в уважающей себя антиутопии. А потому абсолютно правдоподобная реакция подростка на беспощадность реалий — недоверие и эгоизм. Впрочем, второе свойственно многим детям, да и взрослым тоже. Китнисс не доверяет даже матери, не говоря о сверстниках. Лишь с младшей сестрой Прим и давним другом Гейлом она более или менее откровенна и честна. Но «Голодные игры» разрывают в клочья и эту иллюзия спокойствия.
Коллинз неплохо прошлась по Капитолию сарказмом и обличением пороков. Персонажи получились у нее на удивление живыми и правдоподобными. Но все это гарнир, а основное, на мой взгляд, блюдо то, как Китнисс стремительно запутывается в паутине фальши и лжи. Насквозь пропитанная этим атмосфера Капитолия душит ее, не давая понять, кто враг, а кто друг. Не давая присмотреться к людям, почувствовать их и поверить им. Что будет если напугать ежа? Правильно, то же происходит и с героиней. Жестокость гладиаторских боев писательница щедро разбавила описаниями быта, не поленившись вписать в ткань романа несколько пронзительных эпизодов, к которым, между прочем, она еще не раз вернется в следующих частях цикла.
Но так что же в сухом остатке? Что выбросили на рынок американские книгоиздатели? Дешевую поделку, рассчитанную на впечатлительных девиц, или же новое слово в подростковой литературе? На мой взгляд, ни то, ни другое. По большому счету, у Коллинз получился крепкий роман, приправленный острыми приключениями, но пикантность ему придает искренность и достоверность чувств главной героини. Поначалу это незаметно, но ближе к концу становится виднее, как Китнисс приближается к грани сумасшествия. Первая книга обрывается именно на этой, звенящей ноте, заставляя нас гадать, справится ли с собой героиня. В предисловии Коллинз говорит, что Китнисс очень близка ее сердцу. Вероятно потому, что автор, в прямом смысле слова, влезла в ее шкуру, чтобы все выглядело реалистично. А оно именно так и выглядит.
Итог: книга, представляющая антиутопичный мир глазами девочки-подростка.