Собственно, название доклада отнюдь не предполагает, что другие звенья книжного бизнеса являются сильными. По крайней мере, в той его части, что связана с фантастикой. Все они слабы, хотя и в разной степени.
Авторы.
Корифеи жанра, признанные мастера, способные писать действительно качественную фантастику, как правило, не в состоянии поддерживать тот темп, который считается теперь нормой для топового автора, и либо просто выпадают из обоймы, выдавая одну, хоть и хорошую книгу за два-три года, либо начинают потихоньку халтурить, снижая требования к качеству собственных текстов, либо откровенно встают на конвейер, подписываются в серийные проекты и т.д.
Молодые авторы, в большинстве своём не обладающие достаточным опытом, пониманием происходящих в данный момент процессов, литературным вкусом, в конце концов, основное внимание уделяют формальному соответствию своих творений серийным требованиям, или сознательно жертвуя качеством, или вообще не понимая, что от них ещё хотят некоторые привереды.
Читатели.
Они четко делятся на три неравные части – ценители, придирчиво выбирающие, что из предложенного стоит купить и вообще стоит ли покупать, любители, которым просто нужно почитать что-нибудь по дороге на работу, и поклонники каких-то определённых поджанров, серий, проектов, для которых главное – чтобы поскорей вышла следующая книга, про то же, про тех же, написанная так же. Книжный бизнес в основном ориентируется именно на эту группу, поскольку, во-первых, она самая многочисленная, во-вторых, самая предсказуемая и, в-третьих, наименее капризная. Как правило, только после трёх-четырёх провальных книжек подряд поклонники начинают проявлять признаки недовольства.
Торговцы.
Книги – товар не сильно ходовой, не относящийся ни к предметам первой необходимости, ни к предметам роскоши. Усиленная реклама не даёт здесь такого повышения объёма продаж, как в других отраслях торговли, а затраты на неё труднее включить в стоимость покупки. Поэтому дальше плакатиков у входной двери, стенда рекомендуемых книг и периодически устраиваемых встреч с авторами, рекламная деятельность практически не заходит. Основная надежда на то, что читатель сам найдёт и купит всё, что ему нужно.
Впрочем, и торговцев тоже нельзя всех причёсывать под одну гребёнку. Крупные сети и гипермаркеты просто не в состоянии продвигать и прослеживать каждый товар, львиная доля их усилий приходится на поддержку функционирования самой системы. А мелким магазинчикам, задавленных высокой арендной платой при незначительных объёмах продаж и скудном ассортименте, тоже не до нововведений и изысканий – хоть что-то продал, и уже слава богу.
Издательства.
У них схожие проблемы – необходимо поддерживать существующее положение вещей, сложившееся во времена книжного бума, оправдывать содержание штата работников, приносить прибыль хозяевам. И все это в условиях существенного падения тиражей. Компенсировать его приходится увеличением номенклатуры продукции, делая основной упор опять же на уже зарекомендовавшие себя серии и проекты, гарантирующие более или менее стабильный доход, либо, в крайнем случае, копируя успешные проекты конкурентов. Активной рекламой своей продукции издательства (особенно – мелкие), тоже заниматься не в состоянии.
Кроме того, большинство издательств – кто-то вынужденно, а кое-кто и сознательно — отстранились от функции сбыта своей продукции, перепоручив её крупно-оптовым компаниям, либо отпочковавшимся от самих издательств, либо возникшим стихийно-рыночным порядком. И с одной стороны, это выгодное, удачное решение проблемы, а с другой – крайне рискованное, ставящее издательство в зависимость от оптового торговца. Превращающее в то самое слабое звено, которым, как известно из одноимённого телешоу, в трудный момент приходится жертвовать. В лучшем случае, ему самому предоставят выбор, какой своей частью оно готово пожертвовать.
И самой подходящей кандидатурой на роль такой ритуальной жертвы является литературный редактор.
Структура издательства сформировалась ещё в советские времена и без существенных изменений сохраняется до сих пор. И отношение авторов к редакторам всегда было сложным, неоднозначным. Достаточно вспомнить известное высказывание В. М. Шукшина:
«Редактор — это, как капризная шлюха: сегодня она позволяет, завтра вдруг заявит: 'Не могу'. Почему? Никто не знает, и она сама. Впрочем, редактор-то знает. Но роль его от этого не возвышается над капризом проститутки».
Грубо, конечно, и несправедливо, но по-человечески понятно. Любой автор, когда-либо получавший от издательства отказ в публикации, что-то подобное о них в тот момент думал, хотя, может быть, вслух и не произносил. С другой стороны, не менее известны, к примеру, и добрые, полные уважения и благодарности слова братьев Стругацких, адресованные редактору Б. Г. Клюевой:
«Белла Клюева была совершенно бескорыстным любителем фантастики. Она просто поставила перед собой задачу создать советскую фантастическую литературу. И вдвоем [с Сергеем Жемайтисом] они этого добились. Что еще можно сказать? Какие это люди? Хорошие люди! Друзья. Лжи не было никакой...»
Объясняется это противоречие достаточно просто: притеснял, гнобил и «не пущал» талантливых авторов, как правило, главный редактор. И обычно – вовсе не из-за литературных достоинств произведения, а из-за сомнительного, двусмысленного, неблагонадёжного идейного содержания, зачастую предпочитая публиковать серенькие, невыразительные, но зато безопасные тексты. О том, что редактор при этом беспокоился не только и не столько за себя, но и за самого автора, сейчас почему-то не любят вспоминать. Но если всё-таки рукопись принималась к публикации, то за дело брался уже литературный редактор и совместно с автором, если и не доводил её до совершенства, то максимально приближал к идеалу. Таким образом, редактор помогал автору повышать литературное мастерство, сам рос профессионально, а заодно и приучал читателя к качественным, во всяком случае – в техническом, стилистическом отношении, текстам.
И лично мне кажется, что любому автору полезно какое-то время (не слишком долгое, впрочем), получать отказы от издательств. Это тоже стимулирует творческий рост.
А потом все запреты сняли. И на книжный рынок валом хлынуло всё то, что много лет не допускали к читателю – диссидентская литература и труды зарубежных авторов, не симпатизирующих коммунистическому режиму. Не случайно именно в начале девяностых в фантастику пришла целая плеяда по-настоящему ярких авторов, поднаторевших, отточивших своё мастерство в битвах с редакторами, да ещё и начитавшихся произведений лучших зарубежных коллег, обогатившихся пониманием новых тенденций в мировой литературе. Это, безусловно, было золотое десятилетие фантастики.
Правда, наряду с подлинными шедеврами в эту волну затесалось и изрядное количество посредственной беллетристики, торопливо переведённой и плохо отредактированной, всевозможных самопальных конанов и прочей лабуды. Ведь количество шедевров не безгранично, а запущенный однажды печатный станок потом очень трудно остановить, да и читатель требовал все новых и новых лакомств. И в первое время никто толком не понимал, какой троян пробрался в нашу фантастику.
А когда поняли, было уже поздно. Массовый читатель понемногу привык не наслаждаться, не смаковать книгу, а проглатывать её, не забывая, что на полке уже стоит следующая серия. Нашлись предприимчивые люди, сообразившие, что можно делать приличные деньги и на таких книгах, где главное – даже не убогий, так сказать, «динамично развивающийся» сюжет, а сам факт, что продолжение следует, что скоро можно будет прожевать следующую порцию. Выросло новое поколение читателей, да и авторов тоже, считающих такую литературу нормальной, правильной, чуть ли не единственно возможной.
В результате мы имеем то, что имеем: расслоение читателей, расслоение писателей, раздвоение личности у редакторов. С одной стороны, они ещё помнят, как выглядят качественные тексты, в крайнем случае – учились у тех редакторов, кто именно с такими текстами и работал, и потому теперь приходят в ужас от уровня присылаемых рукописей, искренне не понимают, как такое можно читать. С другой стороны, они знают и помнят, да им ещё и постоянно напоминают, что как раз такая литература сейчас пользуется спросом. К тому же многие редакторы когда-то сами пробовали писать и до сих пор не без оснований считают, что пишут гораздо лучше, чем эти публикуемые, популярные авторы, что им просто не повезло, что они не сумели вписаться в новый формат, не сумели заставить себя принять его требования. Естественно, к нынешним авторам такие редакторы относятся свысока, как к неразумным, а то и умственно неполноценным детям.
Чтобы не быть голословным, приведу пару примеров из фантастических книг, в которых описываются впечатления героев-редакторов от их работы.
«Человек из паутины» А. Етоева:
«– Не понимаешь? – Ванечка протянул руку и снял с полки том «Литературной энциклопедии». – Открываем на букву «Г», листаем: Гоголь, Гончаров, – замечательно. А на каждого Гоголя с Гончаровым приходится девяносто девять Гондоновых. То же самое на любую букву. Из чего, спрашивается, состоит вся наша литература? На ком она держится? На Гондоновых, которых девяносто девять на сотню, или на той самой одной девяносто девятой, которая Гончаров и Гоголь? Вот когда я об этом думаю, все у меня начинает чесаться и, похоже, не только тело – мозги покрываются паутиной.
– А ты не думай.
– Я не могу не думать. Чтобы об этом не думать, надо менять профессию. А я, кроме как книжки читать, больше ни на что не способен».
«Золотарь, или Просите и дано будет…» Г. Л. Олди:
«…Я с худлом давно работаю. С чем? Ну да, с художественной литературой. Правда, та, которая художественная, к нашему брату-редактору редко попадает. Пришлют текст, смотришь — худло! Натуральное. Ну, садишься. Правишь. Макияжик, причесон. Костюмчик перелицевать. Не есть пальцами. Не сморкаться под ноги. Не хохмить на похоронах. Не лепить по три прилагательных к каждому существительному.
Выйдет книжица — начнутся отзывы в сети. Прётся народ. Тащится, добавки просит. Они ведь на самом деле сопереживают! Мысли находят, чувства, страсти. Ну, мысли — ладно. А страсти? Не у Шекспира с Бальзаком, не у Пушкина с Буниным — у Пукина с Букиным. В великой эпопее «Колдуны Черных Земель»…
Мы, редакторы, лезем, правим… Но от перестановки мест слагаемых сумма не меняется. Наш причесон — он для проформы. Никто и не заметит — были мы, не были…»
Всё сказано предельно откровенно: редакторы презирают авторов, не видят смысла в своей работе, выполняют её механически, не получая ни удовлетворения, ни, чего уж там скрывать, адекватной моральным терзаниям денежной компенсации.
Так зачем они этим занимаются?
Для писателя?
Да ничего подобного. Нынешний автор тоже ни в грош не ставит редактора, не воспринимает редакторскую правку всерьёз и ничему на ней не учится. Зачем, ведь и так опубликуют. Станок гудит, план выпуска утверждён, договор подписан. Нужно просто вытерпеть ещё одну неприятную, но обязательную процедуру. К тому же он, не имея опыта, литературного чутья и элементарных знаний, зачастую вообще не понимает, к чему придирается редактор. Почему нельзя, к примеру, написать «он кошкой взлетел на стену»? Чем не нравится ему утверждение, что охотники, даже возвращаясь порой в лагерь с пустыми руками, всё равно пребывали в приподнятом настроении, потому что обычно «выхлоп был неплохой»? Что неправильного во фразе «её выступающие скулы были обтянуты тонкой кожей»? Или почему, рассказывая о войнах древних римлян, не стоит писать «Первая Конная» с большой буквы?
А если ещё учесть, что в некоторых издательствах практикуется схема утверждения поправок автором, которому никто не мешает отклонить всё, с чем он не согласен и что не понял, то никакого воспитательного значения для него такая правка уже точно не имеет.
Тогда, может быть, она нужна читателю?
Так ведь книги этого автора и читать будут люди с таким же, как у него самого, литературным вкусом и культурным багажом. Они и не заметят, что фраза построена неверно, что она звучит нелепо. В мыслях своих они уже в том, что случится дальше. А правила русского языка им ещё в школе до смерти надоели.
Если и нужен какой-то редактор, к примеру, для серии «S.T.A.L.K.E.R», то он должен следить не за соблюдением языковых норм или даже здравого смысла, а за соответствием описания реалиям игрового мира, по которому и создана эта новеллизация. Для подобной работы тоже требуется специалист, но несколько в другой области.
А нормального, прошу прощения за прямоту, человека и под угрозой пыток не заставишь читать такую, с позволения сказать, литературу. Потому что сама она – пытка ещё более страшная. Настоящий читатель станет читать настоящих авторов. Которым, кстати, правка тоже не особенно нужна. Потому что там править и нечего. Разве что опечатки, так это уже работа корректора. А даже если что-то случайно и проскочит, так по нынешним временам это будет выглядеть милой фенечкой, оживляющей образ автора. Надо же, он, оказывается, тоже живой человек, тоже способен ошибаться. Так что и в этом случае редакторская правка желательна, но необязательна.
Вот и получается, что литературные редакторы по большому счёту никому не нужны. В том числе и издательству. Они и так уже частенько не входят в штат, а работают либо по контракту, либо под честное слово. А не отказались от них до сих пор лишь в силу традиций и личных отношений – почему бы не дать подработать хорошему человеку, который потом может ещё для чего-нибудь пригодиться? Но если прижмёт основательно, станет уже не до отношений. А если даже потом и отожмёт, не факт, что издательства вернутся к старой схеме.
Да и сомнительно как-то, что в обозримом будущем станет легче. С чего бы вдруг? Экономический кризис не то чтобы продолжается, но почему-то незаметно, что мы из него уже вышли. Да и развитие электронных книг тоже скажется на объёме продаж, пусть и не столь сильно, как многие опасаются. Таким образом, игра в слабое звено, скорее всего, продолжится. И боюсь, что поиски его и дальше будут вестись там же, где и начались.
Вообще-то в нашем книжном бизнесе сложилась забавная ситуация, нетипичная для экономики России в целом. Практически ни в одной другой отрасли производитель не диктует свои условия продавцу. За исключением совсем уж монополизированных. Но ведь книга – это не газ и не нефть, которую, кроме как из уже известных месторождений, взять неоткуда. Пожалуйста – покупай станок и штампуй на здоровье. Только вряд ли сумеешь продать, но это уже другой вопрос. К тому же издательства-то ведь ничего и не производят, кроме электронных макетов. Самостоятельной ассортиментной политики они тоже не ведут, целиком полагаясь на сводки продаж.
Примечательно также, что и эта информация к ним поступает не в полном объёме. Цитата, конечно, более чем двухлетней давности, но на совещании по борьбе с кризисом в ноябре 2008 года финансовый директор крупнейшего издательства «АСТ» О. Бартенев предлагал дать книготорговым организациям отсрочку по платежам в обмен обязательство «вести строгую отчётность и предоставлять оперативную информацию о продажах». Нетрудно догадаться, что на практике дела обстоят несколько иначе.
И при всём этом издательства получают, по оценкам экспертов, половину прибыли от реализации печатной продукции. Правда, доверять этим экспертам особо не стоит. Они даже с общим объёмом российского книжного рынка путаются, оценивая его то в два, то в три миллиарда долларов (подумаешь, погрешность в пятьдесят процентов), а уж в карман бизнесменам им и вовсе никто не позволит заглянуть. Но и без того понятно, что издательства откусывают от пирога несоразмерные с затратами куски.
И вполне вероятно, что в случае углубления кризиса оптовые книготорговые компании подомнут под себя издательства, благодаря которым они в своё время и встали на ноги – тоже обычная в бизнесе ситуация. Если этого до сих пор не произошло, то лишь потому, что пока всё всех и так устраивает, в силу тех причин, о которых приличные люди, не имея неопровержимых доказательств, стараются не говорить. И мы не будем.
Но если предположить, (у нас же тут всё-таки фантастический конвент), что эти причины будут административным порядком устранены, то переформирование схемы станет неизбежным. И уже есть первые робкие опыты таких новшеств. Например, издательство «Северо-Запад Пресс» выпускает книги по прямому заказу от компании «Метропресс». Но можно ведь пойти и дальше и заказывать книги непосредственно в типографии. А компьютерным набором может заняться какой-то небольшой отдел фирмы, с переманенным из издательства персоналом.
Нет, скорее всего, реальный процесс будет выглядеть как-то иначе. Такие киты книгопечатания, как «Эксмо» и «АСТ», вряд ли захотят добровольно пойти ко дну, а просто немного перенаправят финансовые потоки, распоряжаться которыми станет уже не само издательство, а дочерняя торговая структура, как бы там она ни называлась. А вот более мелкие издательства либо будут вынуждены заниматься подрядными работами на тех же оптовиков, либо просто за ненадобностью ликвидируются.
Такой вот весёленький прогноз. И вряд ли в нём содержится что-то сильно новое, неожиданное. Все и так об этом знали или хотя бы догадывались, но называть вещи своими именами почему-то стеснялись. Но кто-то же должен…
цитировать
свернуть ветку
