Честно говоря, мне не очень интересно, почему молодые талантливые авторы (в том числе активно публикующиеся) пишут так, как пишут. Про это тыщумильонов раз сказано: вкус, непоправимо испорченный дурными переводами девяностых, самоиндукция дряни, издательский конвейер, когда «серию надо чем-то заполнять», разрушение механизмов трансляции культурной традиции, тыр-пыр, восемь дыр.

Куда любопытнее понять, почему «слабы на кошелек» оказались авторы самобытные, писавшие в семидесятых, восьмидесятых, начале девяностых вполне самостоятельные, ни на что не похожие произведения, как их затянуло в «проекты» и разного рода франшизы. Лазарчук пишет новеллизации, Хаецкая -- «конину», Успенский и Громов -- «сталкера с точками», их духовные наследники из «цветной волны» тихонько расползаются по «метрам» и «этногенезам»... По-моему, тут сыграло свою роль несколько факторов. В конце восьмидесятых, когда советская цензура наконец в страшных корчах издохла (чтобы возродиться позже в не менее уродливой форме -- к счастью, нынче она сосредоточена на электронных СМИ, радио и TV, печатные ей до лампочки), наши писатели-фантасты раскорячились в позе «учителей жизни». Была надежда, что «серьезная» фантастика и впредь будет столь же популярна, как и в СССР. Ан нет: отечественных авторов «нетленок» сперва смыло с рынка волной переводов западной развесистой развлекухи, а потом, когда они расслабились было во второй половине 1990-х, окончательно прихлопнуло дефолтом. Выяснилось, что «легкий» жанр для среднестатистического юзера имеет чисто утилитарное значение -- как, извините за метафору, порнушка: подрочить на сон грядущий. Стало понятно, что фантасты взаимозаменимы, как патроны в обойме, разницу между Лазарчуком и, скажем, Калугиным мало кто увидит. Единственный способ сохранить приличный уровень дохода -- подсосаться к какому-нибудь высокобюджетному проекту, новеллизации или там франшизе.

Вы скажете, а как же Большая Литература выживает, «толстожурнальная» проза и даже поэзия? Отвечу: местами очень неплохо. К сожалению, фантасты с самого начала, еще в 1990-х, раззадоренные потенциальными тиражами и уверенные в своей конкурентноспособности, в том, что их воспринимают всерьез, сделали ставку не на ту лошадку. А сейчас уже поздняк метаться: даже тем, кто пишет нечто малопохожее на фантбоевик, не хватит коммуникативного таланта, чтобы включиться в грантово-премиальный процесс. Надо было или с самого начала обзаводиться знакомствами в этой среде, или иметь друзей из «толстожурнальной» тусовки, которые будут поддерживать и продвигать. Если бы «Райская машина» или «Мой старший брат Иешуа» сперва вышли на страницах «Нового мира» или там «Нашего современника», а авторы не имели устоявшейся репутации фантастов, их судьба, уверен, была бы совсем другой. «Толстожурнальный» автор может спокойно писать по роману в год-два, а потом разъезжать по загранкомандировкам, читать лекции за хорошие бабки, писать задорные колонки в «глянец» и собирать гранты. Фантаст же может рассчитывать только на роль почетного гостя на каком-нибудь конвенте -- а это, знаете ли, совсем другой уровень. Ну и гордыня, конечно, не дает спокойно спать: уж лучше я буду новеллизации писать, чем заискивать перед всей этой «нацбестовской швалью» (с) цитата. «Фантаст -- звучит гордо!» Ну да, ну да, конечно...