Фэнтези в его современном понимании – жанр молодой. Ему едва ли исполнилось сто лет. В порубежный период конца 19 – начала 20 века то, что сейчас принято понимать под таким литературным направлением скорее проходило по разряду сказок и мистических историй, тем более работавшие в тот период авторы воспринимали свою прозу точно так же.

Устойчивый тренд на выделение из подобных сочинений отдельного корпуса литературы, сосредоточенной на магической стороне реальности с описыванием особых миров, задал ирландский писатель Лорд Дасейни, создавший целый цикл о вымышленной волшебной стране под названием Пегана. В цикл вошли два полновесных сборника «Боги Пеганы», «Время и боги» и еще несколько отдельных рассказов.

Цикл рассказов о Пегане коренным образом отличался от других подобных историй по нескольким важным признакам.

Во-первых, базой для рассказов послужили реальные древнегреческие мифы. Дансейни знал и любил античность, он прекрасно прочувствовал дух Эллады и понял этот прекрасный древний мир, стоявший у истоков современности. Вероятно, жажда творчества и влияние мифологии смешались в нем в единый поток, который и дал начало историям про Пегану и ее богов и героев. Действительно, для хорошей мистической или сказочной истории не обязательно разрабатывать что-то фундаментальное в плане идей. Достаточно ограничиться хорошим сюжетом, коллизией, сильной темой и интересными героями. Но если вы создаете целый цикл о новом мире, этого будет мало. Вам понадобится прочный фундамент, придающий миру определенную атмосферу и свою философию. Дансейни это понял, он понял, что в основе выдуманной вселенной должны лежать фундаментальные идеи, концепции и архетипы, и для европейской фантастической в широком смысле литературы, каковую он писал, вполне естественным стало обращение к древнегреческим истокам. Почему не римским? Очевидно, что римские мифы вторичны по отношению к греческим. И действительно, в каждом рассказе ощущается эта средиземноморская атмосфера, эта знакомая свежесть, и почти родные пейзажи той самой «милой сердцу Аркадии». Именно поэтому читая истории из Пеганского цикла читатель как бы прогуливается по знакомым местам.

Примечательно, что хотя Пегана многое унаследовала от античности, но не похожа на нее в точности. В этом мире можно проследить и черты других мифологий, легенд и сказаний. В некоторых рассказах бросается в глаза отчетливый арабский след, эхо Сказок тысячи и одной ночи.

Во-вторых, Пегана представляет собой не просто набор эпизодических сцен, а продуманный отдельный волшебный мир, действующий по своим законам. Это тоже важный признак фэнтези как жанра фантастики – выстраивание особого пространства, где не действуют обычные законы, либо необычного по иному принципу, но главное Иного мира, «иноземья», не-реальности. Дансейни впервые создал такой полностью волшебный мир, продуманный достаточно детально, чтобы в нем уместилось много отдельных завершенных историй с разными героями. Если раньше действие мистической истории происходило в реальности, в других мирах, но незавершенных, а лишь обрисованных, то у Дансейни получилось построить особую вселенную Пеганы, цельную и самодостаточную, то есть фэнтезийный мир, в который хочется попасть и испытать вместе с его обитателями все выпавшие на их долю приключения.

В-третьих, в цикле рассказов об этом мире обязательно присутствие волшебства, магии, что является непременным атрибутом фэнтези. Магия, то есть некая сакральная необъяснимая, сверхъестественная сила – важнейший атрибут фэнтези. Но если в мистике она может выступать основой сюжета, триггером, поворотным моментом, загадкой и так далее, то в мирах фэнтези магия – это топливо, на котором работает все. То есть та самая энергия, что придает вселенной жизнь. В Пегане магия настолько естественна, что является физическим законом мироздания. Применение волшебства не редкость, а необходимость, а чудеса и необычное – данность, вроде восхода и захода солнца.

Пегана – красивый мир. Кажется, что она очень хрупкая и заключена в хрустальный шар, который очень легко разбить одним неловким движением. Поэтому мир Пеганы чрезвычайно уязвим и требует защиты. Вместе с тем этот мир герметичен, он лучится внутренней силой. Он хранит секреты: там, на просторах Пеганы сокрыты древние тайны и мудрость. Но парадокс в том, что вместе с дряхлой стариной в Пегане соседствует и озорная юность, и даже божественная глупость: подобно олимпийским богам, божествам Пеганы не чуждо все человеческое – они любят и ненавидят, обожают загадки и падкие до лести. Словом, все обитатели мира Пеганы – живые. Потому что мир этот живой, наполненный витальной энергией, что вложил в свой хрупкий хрустальный шар его демиург-мечтатель, его первое и главное божество – замечательный писатель Лорд Дансейни.

«Пегана» – первый полноценный фэнтези-цикл с проработанным миром, и написанными о нем историями, невероятно поэтичными и исчезающе красивыми, как сон. Первое слово в истории жанра.

Великолепный рассказ! Прочитал с интересом. История не отпускала до конца. Рассказ ведётся от лица одного из матросов. Ощущается космический ужас, одна сцена сильнее другой. В то же время есть здесь и весьма мрачный юмор. А начинается всё с, казалось бы, очередной байки о давно минувших днях — такие сотнями рассказывают в прокуренных приморских таверных. И в финале вот уж действительно не позавидуешь бедному старине Биллу...

Рассказ — словно вишенка на торте или жемчужина, припрятанная на дне морском, но привлекающая внимание свом сиянием. Всем, кто желает ознакомиться с творчеством Дансени и просто ценителям качественной литературы — прочитать однозначно!

10 из 10.

Странное дело.

Общая концепция романа — понятна, и — да будет так. А что мы тут все иначе делаем?

Каждое предложение, даже абзац — понятны, и всё ранее написанное о потрясающем авторском языке справедливо.

Но все эти красиво написанные абзацы складываются в очень скучный роман. А еще...

Рассказ понравился. Здесь нет цинизм Дансени, есть загадочная тревога за дверью, петли которой тщательно смазывают и смазывают до абсурда.

Довольно сексистское сочинение.Юный кентавр (нет даже двух тысяч лет) скачет за своей возлюбленной. Как он узнал о ней? Тайные силы пронизывающие вселенную донесли: юная дщерь сфинксов, львов, кентавров, людей и богов живет в безбрачии и девственности! Львов она пугает своей грозностью, богов смертностью,людей внешностью. Только человек-лошадь доскакав хватает возлюбленную за волосы и прыгает с ней в пропасть миров, где много веков они будут счастливы... Как говорится: «Топитесь девушки!», но впрочем это совсем другая история.

Если ночью тебя охватит гнев, погляди на звезды: они тихи. Тому, кто мал, подобает ли браниться, когда великие молчат? (ц)

Лорда Дансени, издаться которому помогал сам Уильям Батлер Йейтс, можно назвать праотцом современного фэнтези наравне с Уильямом Моррисом. На У. Морриса ориентировался лорд Дансени, а вдвоём они оказали огромное влияние на Джона Р. Р. Толкина. Несмотря на то, что идеологически лорд Дансени и Джон Толкин не были близки (один агностик, другой христианин; один ирландец, вдохновлявшийся, в том числе, сказаниями своих предков, другой англичанин, ирландскую мифологию по определённым причинам не слишком-то любивший), в «Сильмариллионе» легко можно проследить пересечения. Сравнительному анализу можно посвятить целую монографию.

Может, лорд Дансени и не стал первопроходцем в жанре фэнтези (тот же Уильям Моррис писал лет на десять-пятнадцать раньше), но в чём он совершенно точно стал первым — так это в литературном создании собственного пантеона. Весь сборник «Боги Пеганы», впервые увидевший свет в 1905г., этому и посвящён — мифотворчеству, выдуманным богам и взаимодействию с ними людей. Написан сборник лёгким и красивым языком, каждый рассказ пропитан философией: отношение к смерти, ко времени, к судьбе, к месту человека в сверхъестественных играх богов.

Приступая к чтению стоит держать в голове, что «Боги Пеганы» всё-таки очень далеки от того, что в наше время принято считать фэнтези. Здесь не будет центрального героя, не будет странствий, приключений и магии. Только мифы о создании вымышленного мира вымышленными богами и размышления о вечном.

Я не могу поставить десятку только потому, что лингвистически Джон Толкин всё-таки был сильнее (чем заслуженно гордился, сравнивая себя и лорда Дансени). Имена из «Властелина колец» и «Сильмариллиона» сложные, но певучие, а об имена «Богов Пеганы» взгляд то и дело спотыкается. Также в голове происходит путаница, когда вроде бы кельтские и недалеко ушедшие скандинавские мотивы смешиваются с каким-то восточным колоритом: упоминание Аллаха и Африки, пророки, да даже те же имена. Девять пророков из десяти.

Короткая история от одного из пионеров фэнтези, кумира Лавкрафта и Роберта Говарда.

По сюжету рассказчик (похоже сам Дансени) встречает в гостях некоего человека, который говорит, что читал новеллу первого под названием «Бетмора» об одноименном заброшенном городе на Востоке. Также незнакомец утверждает, что ему известны некоторые подробности исхода жителей из Бетморы. В ответ на вопрос изумленного писателя: Вы бывали в Бетморе? Собеседник демонстрирует коробочку гашиша и начинает свой рассказ.

История представляет собой описание наркотических сновидений о звездных скитаниях, приправленных грезами о сказочном городе-призраке, поглощаемом окружившей его пустыней. Получилась эдакая Тысяча вторая ночь: ориенталистская фантазия, выросшая из фанфика на арабские сказки в самостоятельное произведение. Во внешней рамке новеллы Шахерезада на топчане рассказчика обернулась в пристрастившегося к гашишу безымянного англичанина в кресле.

Если что, все это ни разу не минусы или претензии, а просто ассоциации. У Дансени замечательное и самобытное воображение и довольно легкий язык.

Финал получился забавным. Самое то перед сном.

Согласен с вышесказанным полностью. Детективы от Дансейни ну как-то вообще ни о чём.

Какой пророческий рассказ!

Если честно, не самый лучший рассказов из сборника «Время и Боги» (да и сам сборник, немного уступает «Богам Пеганы»). Но рассказ далеко неплохой. Такая, короткая сказка о богах.

Любопытный рассказ посвящённый проблеме эскапизма.

Довольно забавная концовка.

Но мне кажется что у Лавкрафта в его «Селефаисе» (который совершенно точно вдохновлён «Коронацией» и является почти его пересказом) получился несколько поэтичнее и законченнее.

Где-то далеко, затерянная меж лесов и холмов Англии, есть деревушка по имени Волдинг. Нетрудно догадаться, что это не простая деревушка, а особенная, ведь рядом с ней расположен Круг Камней, в котором еще древние кельты справляли свои кровавые языческие ритуалы. Вероятно, близость к подобному мистическому источнику послужила причиной тому, что Волдинг был избран сверхъестественной и полузабытой ныне силой, известной нам как Пан (древнегреческое божество природы и плодородия). Пан «благословил» местного паренька по имени Томми Даффин, который начинает играть на простой камышовой свирели чарующую музыку, жертвами которой постепенно становятся окружающие его люди (это чем-то напоминает историю о легендарном Гаммельнском крысолове). Большей частью произведение посвящено противостоянию местного деревенского викария Анрела с этой неведомой силой, нашедшей свое выражение в мелодии свирели; противостоянию христианства и язычества.

Написано хорошо, в духе классической прозы, которую дополняет собой мистическая таинственность и незатейливый детектив. Здесь сплетаются воедино религиозные и легендарные мотивы, создавая мир, в котором теснятся прошлое и настоящее. Перед нами оживают образы забытой древности, живущей в гармонии с природой. Дансени целенаправленно противопоставляет эту древность современной (на тот момент) машинной цивилизации и культу потребления. Он показывает нам другой путь, которым тоже может идти человек.

Но самое главное, читая, ты понимаешь, что у тебя на руках действительно хорошее произведение. И это греет душу. Правда, концовка произведения оказалась не такой, какой мне бы хотелось ее видеть. Возможно, дело в том, что я мыслю шаблонами представителя той самой машинной цивилизации. Это несколько скрадывает общие впечатления от книги, но она в любом случае хорошая и стоит того, чтобы ее прочесть.

Рассказ этот, вероятно, действительно пародийный, но даже при этом он вряд ли заслуживает такого количества переизданий. Даже если и полиция, и частные расследователи оказались столь тугодумны, что в упор не видят простого разрешения «загадки», то это, может, и пародия. Однако вот что меня удивило:

В общем, не более пятерки, и то за оригинальный стиль автора.

Конечно, когда это было опубликовано, это было ново, свежо и оригинально. Но, сегодня, когда последователи взяв эту идею растиражировали её в десятках сюжетах, она не вызывает больших эмоций. А потому читать можно, если уважаешь исторические параллели и истоки.

Неожиданно и невероятно мило, — так бы я охарактеризовала эту прелестную новеллу в духе изящных страшилок «Байки из... / у...», которые подчас подкупают вовсе не детализацией и смакованием ужасов, а почти симфоническим звучанием элегантно подобранных нот. Получилось и смешно, и чуточку страшновато, и «на одном дыхании» — все в очень разумных пропорциях. По качеству не уступает достойнейшим образцам литературы такого рода, хотя и несколько не типично для такого в общем-то предфэнтезийного писателя, как мистер Лорд Дансени. Вроде бы ничего особенного: увенчанный многими лаврами заслуженный и известный путешественник, охотник и сорвиголова Джоркенс вовсю заливает паре «продвинутых» ребятишек о своих охотничьих подвигах, но какая подача! а главное — какой финал!

Итак: блестящая литературная «короткометражка».

На прочтение сподвиг титул данного произведения как «дотолкиновское фэнтези», было безумно интересно узнать а как же было вначале до эльфов, гномов, орков и т.д.? Разве может существовать мир фэнтези не наделенный этими существами? В итоге был сильно разочарован и причиной были вещи которые я не ожидал увидеть. Очень сложный язык повествования в первой части Боги Пеганы, во второй части чуть легче, но не вытягивает до хорошей оценки. Помимо самого языка, также сложно уловить смысл и сквозной сюжет отдельных произведений, некоторые микрорассказы настолько обделены каким либо логичным сюжетом, что становится непонятно зачем вообще они были написаны. Лишь 3 рассказа получили от меня 7 баллов, которые были хорошо написаны и их было интересно читать, остальные все получили оценку ниже.

Короткий, но интересный рассказ написанный в лучших традициях клубной литературы. Ничего лишнего, стремительный сюжет, набирающий обороты с каждой новой строчкой , и внезапная развязка, щедро сдобренная юмором.

Единственный доступный русский перевод этого рассказа (История одного алмаза), опубликованный в 1934 году в рижском журнале «Для вас» довольно прилично сокращён. Но это ещё полбеды, — сюжет в конце рассказа абсолютно искажён. Точнее, авторский финал просто выброшен и заменён выдуманным. Почему-то многим переводчикам и редакторам кажется, что они могут гораздо интересней написать, чем некий автор. Ну так пишите, но под своим именем. Не зря, здесь переводчик не был указан — стыдно стало, наверное...

Если вы думаете, что так называемые импактные алмазы, которые получаются при ударе метеоритов о землю были открыты в 1950-х годах прошлого века, то вы ошибаетесь. Бравый висколюб Джоркенс открыл их ещё в начале прошлого века, сразу после падения гигантского метеорита в Сибири в районах проживания эскимосов. Думаете, нет эскимосов в России, — опять ошибаетесь. Очень даже есть. Хотя Джоркенс и не упоминает Тунгусский метеорит и точный год падения, то всё это и так ясно. А что касаемо алмазов на месте падения этого т.н. Тунгусского метеорита, то и они в прошлом веке были обнаружены. Конечно, они были не такие крупные, как в истории Джоркенса, да и достать осликов на севере Сибири даже летом, очень проблематично..., но вы попробуйте каждый день выпивать столько виски и не начать что-либо преувеличивать... К тому же теория об ударе этого метеорита вскользь и отскочившего куда-то, опять таки была впервые высказана именно Джоркенсом.

Я так понимаю рассказ написан ради идеи доказать, что можно совершить безнаказанное убийство, а вот способ мне не понравился ибо он аморален, а во-вторых нереален. Собаки помнят хозяину, в первую очередь по лицу, по запаху в последнюю очередь... Поэтому, если бы это было в реальности ничего бы из этого не получилось. Вспомните спец. агентов некой страны которые пытались убить Папу Римского, а потом два раза в Лондоне и всё закончилось тем, чем закончилось. Тянет же некоторых людей совершать преступления и верить, что они не получат по заслугам. А потому рассказ просто глуп.

Небольшой рассказ лорда Дансейни под вкусным названием «Неаполитанское мороженое» входит в цикл о Джоркенсе, беспечном любителе поболтать и выпить виски из Бильярдного клуба. Собственно авантюрные истории Джоркенса это рассказ в рассказе, вот и теперь он поведал товарищам по клубу о некой деловой встрече в неприметном ресторанчике, потенциальный деловой партнер решил умаслить Джоркенса и на десерт после сытного обеда подали неаполитанское трехцветное мороженое и удивительный напиток («мёд, розы и нежнейший огонь»), злоупотребив которым Джоркенс перенесся в Антарктиду... Казалось бы рассказик небольшой и шутливый, но с какой поэзией написан! Всё-таки Дансейни великий и вдохновенный выдумщик!

Знаменитый фантаст лорд Дансейни написал более сотни небольших рассказов о Джозефе Джоркенсе, неутомимом рассказчике и большом любителе виски, завсегдатае Бильярдного клуба развлекающего друзей историями, одна невероятнее другой. На этот раз Джоркенс отвел желающих послушать нечто совсем уж причудливое, к своему приятелю назвавшемуся Райаном. И рассказ Райана не разочаровывает: дикая смесь шпионского триллера и фантастики с полётом на Луну пронизанная фирменной тонкой иронией лорда и атмосферой возможности невозможного. Радует осторожность Дансейни когда он пишет о гражданах советской России. Настоящая сатира, и забавно и не обидно никому.

«И они создали Землю, ту, что восхищает...»

«Боги Пеганы» и «Время и боги» — это части фэнтезийного цикла «Пегана», состоящего из рассказов. Цикл сам по себе уникален, ведь это так называемое «дотолкиновское» фэнтези, замешанное на мифологии. Если внимательно присмотреться к рассказам, понимаешь, что это попытка лорда Дансейни создать собственную космогонию и мифологию для маленького выдуманного мира, причем выстроенное по классической схеме – от описания сотворения мира и рассказов о богах, до рассказов о героях и простых смертных, глазами которых нам дают возможность опять же взглянуть на богов.

Мир грез Дансейни причудлив и хрупок, здесь сосуществуют различные демиурги,мелкие божества и люди. Несмотря на то, что каждый рассказ повествует о событиях, происходящих в разных уголках Пеганы, и автор явно смешал элементы множества верований, все же мне кажется, что Дансейни опирался в основном на мифологию Востока, Древней Греции и куда меньше позаимствовал в мифологиях Северной и Западной Европы.

Сборник полон аллегорий, снимешь одну шелковую накидку с рассказа, а под ней еще десяток наслоений-«паутинок», и добраться до нижнего слоя практически невозможно. Слог красив, витиеват, порой возникает ощущение, что читаешь стихотворения, замаскированные под прозу. Своеобразная проза, однозначно стоящая прочтения, однако она будет, скорее всего, интересна только тем читателям, кто интересуется историей литературы, в частности историей фантастики начала 20 века. Да и читать сборник стоит неспешно, маленькими дозами, иначе может произойти перенасыщение и отторжение, слишком уж он непрост.

Когда-то давно лорд Дансени открыл для своего читателя чудесный мир, населенный различными богами и магическими существами. Он назвал этот мир Пегана. С тех пор, любой путник, истосковавшийся по волшебным историям, мог прийти в Пегану и отдохнуть душой от суеты дней.

Лорд Дансени не просто рассказал о новом мире всему свету, он смог передать все мифы и легенды этого мира, начиная от его рассвета, и заканчивая закатом. Самое интересное, что Дансени работал очень скрупулезно, а значит, его истории, как и настоящие мифы, могут противоречить друг другу, могут быть туманными и слегка запутанными, и при этом, они неизменно чудесные и своеобразно поэтичные.

Множество путников заходили в Пегану, и еще множество зайдут. Некоторые ищут там покоя, некоторые вдохновения, кое-кто затем пишет собственные истории, не хуже Дансени и не лучше, а другие и о другом. Есть и те, кто приходить в Пегану полным надежд, но уходит из нее разочарованным. Этот мир полон чудес, но он очень хрупок. Стоит подступиться к нему с неверным настроением или пробежаться вскользь по избранным историям, и волшебство исчезнет. Магия прячется на глубине.

Только для любителей легенд, по форме и по содержанию. Всем остальным подходить очень осторожно.

Это один из немногих случаев, когда мне было сложно выставить оценку. Честно сказать, эта история не пришлась мне по душе. Но не то, чтобы не понравилась — написан роман весьма неплохо. Слог изящен и хотя временами и чрезмерно, на вкус современного читателя, пышен, но всё же приятен. Автор достаточно остроумен и временами — не так часто, увы, — его рассуждения не лишены интереса. Некоторые страницы романа доставили мне неподдельное удовольствие, но — немногие. Вообще, в этом тексте слишком мало того, что могло бы оправдать затраченное на его прочтение время. Разве что считать таким оправданием сам факт знакомства с творчеством небесталанного и широко разрекламированного в узких кругах автора. Действие «Дона Родригеса» вяловато, герои схематичны (подавляющее их большинство при этом даже не наделено собственными именами), а юмора не столь и много. Удачного, по крайней мере. Уже упомянутые авторские рассуждения о том и о сём, не являются примером глубокой философии и не имеют какого-либо серьезного значения в структуре романа — они не суть, ради которой «Дон Родригес» писался, а просто необязательное дополнение. Необязательное во всех смыслах. Вообще, книга немного напоминает плутовскую прозу (благодаря фигуре слуги), немного мушкетерские романы Дюма (благодаря фигуре главного героя), но больше всего она показалась мне похожей на «Троих в лодке, не считая собаки» Джерома. В самом деле, небольшая (в данном случае ну очень небольшая) группа совершает путешествие из пункта А в пункт Б, сопровождаемое то забавными, то не очень происшествиями и пространными авторскими комментариями. Так что почитателям «Троих» должен прийтись по вкусу и «Дон Родригес», я почти уверен. Могу отметить и еще одну любопытную вещь. Хотя сюжетно роман вроде бы представляет собой историю о молодости и ее свершениях, тем не менее, содержательно он, скорее, о тщете человеческих усилий и о безжалостности времени. Кстати, эти мотивы вообще очень весомы в творчестве Дансейни, они присутствуют не только в «Родригесе», но и в Пеганском цикле, и в «Рассказах сновидца» и в «Книге чудес». Выглядит несколько монотонно и это ощущение тоже для меня является сигналом, что творчество лорда в чем-то «не дотягивает». Может быть, это книга для другого возраста или для другого настроения, или просто для другого читателя.

Прочитав небольшую книжечку «Рассказы сновидца» из серии «Личная библиотека Борхеса», в которой кроме рассказов также нашлось место и роману, я сделал для себя два вывода о творчестве Эдварда Дансейни.

Во-первых, его трудно, если вообще возможно, причислить к такому ходовому сейчас жанру фэнтези. Особенно к тому, что сейчас читатели подразумевают под ним. Да, здесь есть (иногда) некая магия или, если точнее, волшебство. Но то, как оно преподносится читателю, напоминает не Толкиена и продолжателей его дела, а скорее сказочный жанр и некоторые притчи. Например, библейские. Кстати, это отмечал сам Дансейни, делясь воспоминаниями о своем детстве. Именно тогда он открыл для себя сказки братьев Гримм, мифы Древней Греции и Святое Писание. Поэтому, стиль у автора достаточно цветистый и пафосный, что соответствует выбранной тематике – в первых его двух сборниках это выдуманный автором пантеон Богов и их деяния, к примеру.

Во-вторых, ознакомившись с романом «Дон Родригес» и основываясь на его сравнении с предыдущими произведениями малой формы, вынужден признать, что роман удался хуже.

Нет, стиль всё так же блещет и сияет красотой, к нему нет претензий. Но вот то, что происходит на страницах иначе как сюрреализмом (если не бредом) назвать нельзя. Юмор у Дансейни здесь примерно как в вечерней комедийной передаче по ТВ. То есть, если вас смешит ситуация, когда противника главного героя оглушает сковородкой его несмышленый слуга, и ГГ начинает объяснять ему, что такое рыцарский этикет и что так нельзя, то вам стоит взять это, подобное Вудхаузу, произведение на заметку.

Впрочем, смех смехом, но есть у писателя и более досадные промахи. Когда лорд Дансейни вдруг начал выдавать свои собственные мысли и догадки за абсолютную истину, мне неожиданно стало за писателя как-то неловко. Это касается и его деления людей на 2 вида (если вкратце, то он разделяет их на планирующих жадин и веселых мечтателей; никаких полутонов!), и теории о том, почему у винных бутылок вогнутое дно (конечно ради коммерческой выгоды!), и что на полу, оказывается, не дано заснуть никому, и т.д. Я бы снисходительно к этому отнесся, если бы это писал молодой автор, но Дансейни-то, на минуточку, было на момент написания романа за 40.

Тем не менее роман все же довольно хорош. Есть в нем какая-то тайна, и вера в то, что и среди людей возможны чудеса. Нет, даже не так – Чудеса. Ведь впечатлившую меня сцену из 4 главы, которая по мощности превосходит аналогичную из «Дома на краю» Ходжсона, иначе как Чудом (с большой буквы) назвать нельзя. И не важно, что просчитать кто такой король Тенистой Долины или же тот самый противник, оглушенный сковородкой, не составляет особого труда для читателя с хорошим багажом прочитанных книг. Важно, что такой романтик и мечтатель как Дансейни в фантастической литературе лишь один, а почитателей и подражателей – тьма, в которой затесались и Г.Ф. Лавкрафт, и К.Э. Смит, и тот же Толкиен.

Я сам вышел на этого изумительного писателя благодаря Лавкрафту, и несмотря на то, что путь к пониманию и восхищению его прозой занял около 2 лет, я ни о чем не жалею. Просто ко всему нужно подходящее настроение и расположение духа.

Так что, если вы любите добротно написанную классику, интересуетесь истоками фантастических жанров, и вам не мешает некоторая наивность, не проходите мимо Дансейни. Только не забывайте о его рассказах.

У этой книги явственно присутствует некий специфический мифологический вкус. А также оттенок и аромат. Не говоря уже о завораживающих звуках той самой камышовой свирели Пана.

При всей нашей разнообразной и порой просто диаметрально противоположной религиозности, все мы в разном возрасте проходим стадии стихийных язычников. Причём слово «стихийных» в этом определении обозначает не просто как бы «врождённых», а именно поклоняющихся стихиям (в частности) и всей Природе (в целом). Т.е. культ Пана, несмотря на погасшие жертвенные костры и огни в его честь, таки жив, курилка. И даже без всяких стараний со стороны возможных жрецов этого культа (буде таковые есть на самом деле) Пан и поклонение этому божеству постоянно присутствует в человеческой культуре. Или хотя бы в душах и сердцах людей.

Но красота и привлекательность этой книги даже не в этом указании, а просто в самой красоте слога. Что-то такое неуловимое от Брэдбери есть в этом романе (но тогда уж скорее наоборот, в творчестве Брэдбери имеются признаки влияния творчества лорда Дансейни, ибо всемирно известный, популярный и любимый фантаст жил-был позже Эдварда Дансейни). Красота и магия воздействия на читателя совершенно точно заключается в тексте этого коротенького чарующего романа. Это сложно выразить неумелыми и непослушными словами рецензента, но зато совсем просто почувствовать, прочитав саму книгу.

Признаюсь сразу: я не любитель театра и всего, что с ним связано. Поэтому очень редко читаю какие-либо пьесы, даже если они написаны авторами, за творчеством которых я слежу много лет (для примера — те же Олди). Вот и пьесы лорда Дансени я до сего момента не читал, хотя множество их, стараниями уважаемого Александра Сорочана, доступны для чтения в переводах на русский язык. Пьесу же «Король Аргименес и Неведомый Воин» я прочитал из-за того лишь, что она послужила своеобразным толчком для написания Флэтчером Прэттом замечательного романа «Колодец Единорога».

По итогу могу сказать только одно — неплохо, но всё-таки не моё. Предпочёл бы, чтобы этот же сюжет лорд Дансени использовал в одном из своих рассказов. Получилось бы, как мне кажется, не хуже. Вполне возможно, что мне попросту не хватает «театральной чуйки», ведь чтобы оценить всю прелесть данного творения, необходимо живо представлять, как всё это действо выглядит на сцене, а я, к стыду своему, за тридцать с лишним лет жизни в театре был хорошо если раз пять, поэтому для меня это — сложно.

Сюжет пьесы достаточно прост — томящийся в рабстве бывший король Аргименес случайно находит бронзовый меч неведомого воина, что придаёт ему решимости освободиться от рабства. В это же время нынешний король Дарниак беседует со своими королевами о проекте небывалого сада, не подозревая, что царствовать ему осталось совсем недолго... Написана повесть, как, впрочем, и все остальные вещи раннего, «фантастического» периода творчества лорда Дансени, весьма качественно. Одновременно и красиво, и возвышенно, и поэтично, и иронично, и даже жестковато местами.

Для примера — речь короля Дарниака перед поверженным изваянием своего бога Иллуриэля:

«Король Дарниак: Они должны быть замучены здесь, пред лицом Иллуриэля, и их глаза будут повешены на нити вокруг его шеи, так, чтобы Иллуриэль видел все, и на их костях мы поставим его снова. За дело!»

В итоге однозначно советовать пьесу к прочтению поостерегусь даже поклонникам творчества самого Дансени. Однако, оценку ставлю достаточно высокую. Во-первых, за то, что благодаря ей спустя три десятилетия появился великолепный роман Прэтта, о котором я со дня на день выскажусь отдельно. А во-вторых, за изящество финала, демонстрирующего, говоря словами уже упоминавшегося Александра Сорочана, «всю мощь сугубо дансенианской иронии» =))) В моей системе оценивая, одним словом, 8 баллов пьеса однозначно заслуживает.

P.S. Да и другие пьесы лорда Дансени я, пожалуй, всё-таки со временем прочитаю...

Переводчик Сорочан слегка заруинил концовку:

В оригинале было так:

Пояснения нашел на сайте quora:

Rob Rouse Jr, Entrepreneur.

It originated from Judaism.

They tended to avoid the word “death” because they believe that one’s soul never dies; instead, it “passes away” to the next realm.

The first time we, as humans, ever saw the term “passed away” was actually in the year 1375 A.D. It’s written in a book titled, “Lay Folks Mass Book”, where it’s quoted saying, “God lord graunt .. rest and pese Þat lastis ay to christen soules passed away.”

Не факт, что это объяснение верное, но оно звучит более менее логично и убедительно.

Главным достоинством романа лорда Дансени «Дочь короля Страны Эльфов» я считаю его литературный язык произведения — как почти всегда у этого автора, очень живой и художественно богатый. Для меня это чрезвычайно важный фактор ценности литературы. Следовать перипетиям жизней персонажей романа было довольно увлекательно на протяжении большей части действия.

Правда, надо отметить, что описание Страны Эльфов получилось скудноватым, и из него мне как читателю оказалось затруднительно составить для себя образ Мира, гораздо более прекрасного и удивительного, чем наш (как раз наш Мир описан куда как роскошнее). Это тем более странно, что в творчестве лорда Дансени нет никакого дефицита искрометной фантазии. Но, полагаю, в данном произведении Дансени ставил иную задачу — не описывать в подробностях Мир Чудес, а показать его контакт с нашим Миром.

Но именно в контексте этого контакта, при чтении романа, начиная с VI главы, в глубине моего сознания поселились недоумение и сомнение, которые к концу книги стали доминирующим чувством.

В творчестве лорда Дансени контакты между Миром людей (нашей реальности) и Миром эльфов (точнее говоря, волшебства и чудес; или, в более широком смысле, той сферы, что описывается английским словом weird) фигурируют постоянно, и многие примеры их реализации вызывали у меня четкое ощущение «естественности», если здесь уместно это слово. Тут можно найти и эпическую драму (рассказ «Каркассон»), и гротеск («Любитель гашиша»), и сюрреализм с элементами юмора («Старое коричневое пальто»), и печаль на грани личностной трагедии («Чудесное окно»). Есть масса других удачных примеров. Но в отношении романа «Дочь короля Страны эльфов» мое мнение иное. На мой взгляд, тот образ Страны эльфов, что создал Дансени, плохо вяжется с возможностью контакта с нашим Миром — контакта в той форме, которую выбрал писатель. Процитирую важнейшую характеристику этой страны:

{{ Это правда, что в Стране Эльфов время никуда не движется, но сама последовательность событий служит вполне определенным его проявлением. В вечной красоте Страны Эльфов, дремлющей в напоенном медом воздухе, ничто не движется, не блекнет и не умирает, ничто не ищет счастья в движении или в изменении. Там живет наслаждение вечным созерцанием всегда существующей красоты, которая сияет над лужайками и лугами столь же ярко и свежо, как и в тот день, когда она была сотворена магическим заклинанием или песней. Только в том случае, если бы вся мощь ума короля-мага восстала навстречу чему-нибудь новому, тогда та же самая сила, что возложила на Страну Эльфов печать спокойствия и остановила время, ненадолго смутила бы ее спокойствие. }}

Таким образом, во главу сюжетного угла поставлена оппозиция Миров не с точки зрения чудесного / реального, а с точки зрения подвластности Времени; кстати, этот сложный философский аспект в книге еще более утяжелен какими-то невнятными рассуждениями о материи и тому подобном.

Разумеется, я ни в коей мере не отрицаю возможности контакта такого вневременного Мира с людьми — но не так, как это сформулировано лордом Дансени. А именно: он ввел в наш мир дочь короля Страны эльфов, и не просто ввел, но и соединил брачным (любовным) союзом с человеком, плодом чего стал ребенок. Как это обитатель мира, в коем нет движения и изменения (а это неизбежно означает ПОЛНОЕ отсутствие желаний и чувств), мог бы сойтись в любви с человеком? Зачем?

С другой стороны, и человек никак бы не смог надолго сойтись с таким существом — наверное, он мог бы испытать кратковременное влечение, но итог такого контакта со 100% вероятностью был бы плохим.

И тем паче я не могу себе представить, как могли бы прижиться существа из Мира Времени в Мире Вне Времени. При этом мать принцессы Страны эльфов, насколько я понял, как раз происходила из нашего Мира, и ее пребывание в Мире чудес было сопряжено с неизбывной тоской по фундаментальному принципу нашего Бытия — постоянному изменению под воздействием Времени (в итоге она умерла, так как слишком часто возвращалась в нашу сферу).

Таким образом, на интересный сюжет произведения в моем восприятии наложилось стойкое ощущение того, что все это по сути неправдоподобно (неорганично, слишком искусственно). А сущностное правдоподобие должно быть даже у фэнтезийной литературы.

В последней главе произведения Страна эльфов приходит в земную долину Эрл (несколько странно, кстати, что речь идет только о какой-то избранной территории) и поглощает ее. И картина сего феномена такова, словно люди оказались в своего рода Раю, или, точнее, Стране бессмертных блаженных (ВСЕ волшебство Страны эльфов производит впечатление исключительно благостного для людей — и это лично мне тоже показалось «слабым звеном» романа), каковая хорошо известна по многочисленным примерам древних мифологий. Но то, что прекрасно для мифологии, по-моему, плохо подходит для творчества XX века.

Очень необычное произведение. Сюжет незатейлив, персонажи практически не прописаны, окончание невнятное ... Но тем не менее это шедевр ! Это не роман, это скорее песня. И песня весьма не простая, как может показаться на первый взгляд, «многослойная».

Наверное, каждый читатель увидит в этой песне что-то своё, близкое и понятное только ему. Язык произведения — это что-то невероятное, это как морозные узоры на окне, это как буйство красок и ароматов в весеннем саду... Читать стоит не ради сюжета, а ради повествования. Это как неторопливое путешествие по невероятному месту ради самого путешествия, а не ради пункта назначения... Наверное, написать об этом произведении можно много, но лучше самому прочитать его, самому ступить на «поля, которые мы знаем», краем глаза взглянуть на замок «о котором может рассказать только песня», вдохнуть полной грудью воздух, наполненный магией ...

По большому счету, нельзя сказать что книга производит какое-то исключительное впечатление своим стилем, сюжетом, языком или фантазией автора. Но вот «осадочек» остается презабавный.)))

События романа происходят в типичной английской глубинке, знакомой по сериалам «Мисс Марпл» и «Чисто английское убийство» — зеленые луга, домик викария, спрятавшийся в розовых кустах, добрые соседи беседуют о погоде, куриных породах, сенокосе и выставке цветов. Описано все это очень обстоятельно, с большим вниманием к малейшим деталям. Преподобный Анрел обеспокоен странными событиями, которые происходят в деревне. По вечерам за холмами звучит мелодия флейты, которая манит жителей покинуть уютные домики и отправится к старым Волдингским камням, этакому мини-Стоунхенджу. Викарий пишет письмо епископу, добивается с ним встречи, беседует с коллегой, посещает могилу местной святой... Его обеспокоенность встречают доброжелательностью, участием, большим вниманием и советами поехать куда-нибудь отдохнуть, а то стрессы на работе, долгое пребывание на отвественном посту без отпуска...

И вроде бы ничего пугающего в книге не происходит. Кажется, что за обстоятельным, немного тяжеловесным слогом скрывается банальная история с налетом мистики... Но я вот к финалу все чаще вспоминала фильм «В пасти безумия» Джона Карпентера. Особенно фнальную сцену, где герой Сэма Нилла сидит в кинотеатре, смотрит злосчастный фильм и давится смехом и попкорном... Вот интересно, как, описывая пасторальные красоты английской деревни, можно добиться такого эффекта?

В книге явно чувствуется что-то от Лавкрафта. Но если Лавкрафт пугает жуткими невообразимыми тварями и альтернативной реальностью, то ужас Дансени спрятан вроде как на поверхности, а корни уходят еще глубже в человеческую натуру. Он абсолютно рационален, понятен, он сидит в нас от сотворения мира. Он рядом — стоит руку протянуть. Он даже не сильно и пугает...

Но что-то жуткое есть, однозначно! )))

При чтении этой истории очень важен правильный настрой. С точки зрения классического детектива «Две бутылки...» не выдерживают критики, но как пародия — вполне читабельны.

Что нужно для хорошей пародии? Собрать жанровые штампы и кое-что довести до абсурда. Линли и Смизерс у лорда Дансени — почти как Холмс и Ватсон — соседи по квартире, сыщик-любитель и его недалекий напарник. Первый — интеллектуал, не утруждающий себя даже выездом на место преступления. Второй — коммивояжер крайне узкой специализации ( продаёт соус только одного вида, который даже не для всякого блюда годится). А расследует эта парочка исчезновение молодой девушки из деревушки Андж. Конечно же, английская глубинка только кажется райском местом. Страшные преступления здесь творятся на каждом шагу. В книгах Агаты Кристи ( младшей современницы Дансени) это станет общим местом.

Говорят, чтобы хорошо спрятать вещь, нужно положить её на самое видное место. Вот и в рассказе лорда Дансени улики практически валяются под ногами. Однако полиция ( привет инспектору Лестрейду!) их в упор не видит, а Линли долго не может связать. Что ж, для пародии это нормально.

Очевидно, что «2 бутылки приправы» — вещица одноразовая. Ну так и лорд Дансени всё же не мастер детектива. Действительно силён он был в другом.

Книга мной восприята совершенно неоднозначно... Возможно из-за того, что она не очень вписывается в наше фэнтезийное ощущение эльфийских миров, воспитанное на Властелине Колец. «Дочь...» Дансени написана в 1924 году, еще в дотолкиеновскую эпоху, возможно в этом секрет. С другой стороны, меня же не смущают миры Гомера...

Но с этой книгой что-то не так. И финал оборванный и несбывшиеся ожидания, щедрой рукой разбросанные по завязке сюжета. Да и сюжет, словно написан был в стране Короля Эльфов — сонно-заторможенный, никуда не ведущий, расплавленный в золоте вечного летнего дня. Одно я точно уяснил, что мир эльфов по Дансейни — нам чужд, это другое измерение со своими законами и восприятиями, неподдающееся нашим оценкам. И, заглянув через замочную скважину через провидение Дансейна мы, прикинув по земным меркам, конечно же ошибемся в ценности для нас этого мира. Для мухи — человек с мухобойкой, рассчитывающий ловких хлопок — всего лишь невнятная гора, которая перемещается часами в неясных своих стремлениях. 

Рецепт написания этой серии рассказов и вообще большей части творчества этого писателя:

1. Взять за основу стиль написания восточных притчей;

2. Использовать максимально возможное количество пафоса при построении предложений;

3. Как можно чаще использовать глубокомысленные клише вроде: «боги мертвы», «время это безжалостный убийца и разрушитель», «поэты это певцы жизни»;

4. Вообще почаще использовать слова: боги, время, вечность, бесконечность, жизнь, смерть, поэты, пророки, для максимизации пафоса;

5. Выражаться как можно более туманно чтобы скрыть отсутствие смысла в тексте и спровоцировать читателей самостоятельно придумать такой смысл какой им больше понравится;

P.S. Всё, теперь можно начинать меня ненавидеть и ставить минусы за мнение не совпадающее с вашим и за наезд на великого классика.

Рассказ глупый и аморальный.

Глупый. Я ожидал чего угодно, например, что человек умрет от самовнушения. А в результате

Дворняги, которые охраняли свирепую немецкую овчарку. Как это вообще может быть? Свирепая собака сама себя неплохо охраняет. Некая оторванность от реальности в рассказе.

Аморальный. Герои рассказа хладнокровно планировали убийство, так чтобы не получить за это возмездия. Пусть даже этот человек плохой. Самосуд в цивилизованной стране. И автор это не осуждает.

Замечательный рассказ, полный романтики, красоты, музыки, цвета, движения и покоя. Герой видит перед собой дивные картины, казалось, всю свою жизнь. Вот только в конце так и осталось непонятным — что с ним случилось, где он теперь оказался — вернулся к людям или, как мне кажется, умер и оказался в каком-то «другом месте».

Писать интересные фэнтезийные рассказы о феях, драконах, рыцарях и т.п., конечно, сложно, но предполагает хотя бы держаться в русле значительной литературной традиции. Это помогает. А вот сделать предметом произведения, входящего в цикл «Рассказы Сновидца», старое коричневое пальто — это, по-моему, творческий пилотаж запредельной высоты. Пусть рассказ совсем маленький, и его нельзя назвать экстраординарным — все же это очередной пример гения Лорда Дансени, который мог видеть — и указывать читателю — Чудо во всем что угодно.

Интересно то, что большая часть рассказа посвящена неким спекулятивным сделкам, в которых и фигурирует оное старое пальто. Как человеку, имеющему некоторое (пусть и косвенное) касательство с биржевыми делами, мне было особенно приятно читать описание сего процесса, сделанное Лордом Дансени с юмором вперемешку с сарказмом. В чем же Чудо? Я не буду раскрывать этот элемент сюжета — замечу лишь, что первая часть Чуда прямо вовлечена в сделки, ибо, как очевидно заранее, старое коричневое пальто совсем не простое. А вот вторая (завершающая рассказ) часть Чуда — забавный сюрприз, который превращает усмешку от чтения всего предыдущего текста произведения в веселый смех.

В этом коротком (всего на 3 страницы) рассказе Лорда Дансени нет никакого сюжета. Более того — в моем восприятии в нем нет никакой идеи. И то, и другое делают это произведение одним из моих любимых в творчестве Дансени. Оно посвящено Добру как таковому, и тут не нужны ни сюжеты, ни идеи, которые практически неминуемо ввергли бы рассказ в менторство и морализаторство. То есть в то, что только разрушает Добро.

Что же есть в рассказе? Есть взгляд на Мир, излагаемый некими загадочными и чудесными Бродягами, которых рассказчик видит (то есть это видение?) на обычной суетной улице Лондона. В этом взгляде банальный уличный фонарь предстает маяком, помогающим ночным путникам выбрать правильный курс и сберечь жизнь. В этом взгляде унылый фабричный дым предстает воспарением лесов (через каменный уголь) к Солнцу. И в этом взгляде грязный ручей, текущий в сточной канаве, ободряется тем, что ему предстоит встреча с великим Океаном. Бродяги благословляют дома (которые обывателями считаются лишь местами проживания) за то, что в них людям приходят сны.

Наконец, и для угрюмых прохожих (клерков в черных одеждах, в которых я вижу самого себя) у Бродяг есть свое послание — они имеют тех Двойниками Ночи и говорят им: «Чудо твоей души не окрашено радостью. Храни свое искусство. Будь удивительным. Береги свои тайны».

В этом небольшом рассказе у писателя получилось изящно увязать магическую ауру Китая (Лорд Дансени часто обращался к этой стране как источнику и мерилу Великих Тайн и Чудес, в чем я с ним полностью солидарен) с древним мифом Туманного Альбиона. Дополнительные художественные средства — интрига (с легкой степенью зловещести) и накладывающееся на него роковое женское любопытство, а также атмосфера едва уловимой иронии, за которую я обожаю творчество великого британца. Пожалуй, финал можно было бы сделать с несколько более высоким «градусом» экстравагантности, чтобы максимально подчеркнуть и оправдать сюжетную загадку.

К. Фенлар не переводил (не переводила, не переводило) ничего из того, что вошло в «аэстэшный» сборник. Тексты (в искаженном виде) были опубликованы под этой фамилией в нарушение авторских прав настоящих переводчиков: Кулагиной-Ярцевой, Гришечнина и др.

Однажды — где-то на границах полей, которые мы знаем — было одно селение. И управлял им лорд, и повелел он своему сыну отправиться в Страну Эльфов и жениться на эльфийской принцессе, и принести домой частичку волшебства. И сын — а звали его Алверик — вооружился двумя мечами, один из которых был волшебный, взял с собой немного провизии и, не мешкая ни минуты, отправился в путь...

Это буквально самая завязка романа «Дочь короля эльфов», которая, однако, способна сложить ложное впечатление о нем у нового читателя. Героическое фэнтези! — воскликнет читатель — и будет ох как неправ. Чудес и волшебства в этой сказке Дансейни хватает, но они бесконечно далеки от главных героев. И приключение в мире магии обрывается, едва начавшись, ибо книга эта не о волшебстве, а о попытках его обрести.

И если жители Волшебной страны вполне бесхитростные в этом плане, — Земля их манит точно так же, как манит нас Сказка, и они, как дети, сами тянутся к ней, — то, когда мы созерцаем конфликт двух реальностей уже глазами людей, в строках Дансейни, надо сказать, то и дело чудится пессимизм. Готовы ли мы к встрече с чудом? Что для нас чудеса? Ярмарочные фокусы? Собственные грезы, грозящие померкнуть перед фантазиями других? Готовы ли мы соприкоснуться с чудом, не нарушив его тайны — или чудо отступит, подобно отливу, и оставит после себя голую каменистую равнину, на которой изредка можно повстречать забытые игрушки из нашего детства, да услышать обрывки угасших песен?

Путь к чуду, по Дансейни, тернист и труден, и, чем старше становится человек, тем более невозможен. Наверное, не случайно обитатели Страны Эльфов так боятся разрушительной силы времени.

Конфликт реальностей незаметно перетекает в конфликт мировоззрений, старого и нового. «Будь прокляты единороги, — недобро восклицает Служитель, провозвестник Нового времени, — будь прокляты сомнения, странные мечты и фантазии!» И от его слов становится тяжело на сердце. Ибо если религия, в основе которой лежит поклонение Чуду, настойчиво чудеса отвергает, то это значит, что что-то в этом мире зашло в тупик. Мир людей в «Дочери короля эльфов» лишен примет конкретного времени, но он, увы, очень и очень узнаваем. И хотя Великий Пан не умрет, — не способен умереть, пока в сердцах людей и эльфов остается любовь, — все-таки отчего-то грустно.

На мой взгляд, эта история — самое важное, самое серьезное — несмотря на легкий слог ироничного автора — творение Эдварда Дансейни. Без самолюбования и неожиданных отступлений, выдергивающих читателя из созданного мира, чем так грешат некоторые рассказы Лорда. Конец, быть может, излишне прост — но ведь это сказка, в конце концов.

Сказка — ложь, да в ней намек.

Настолько коротко, настолько необычно, настолько глубоко.

Кто бы мог подумать, что греческий персонаж может послужить героем такой притчи.

Антитеза Востока и Запада сейчас, спустя сто лет после написания рассказа, воспринимается совершенно по-другому: Европа в наше время фактически стоит на месте, а Китай в последние десятилетия развивался семимильными шагами. Философскому смыслу произведения сейчас, думаю, не стоит придавать значения; ценность рассказу придают некоторые изумительно красивые (эксклюзив Дансени) фразы. Моя любимая цитата:

"<…> его мысли спокойно и без напряжения скользнули назад к древней истории Китая — к тем предосудительным временам, которые предшествовали наступлению мира, и даже далеко за них, к тем счастливым дням, когда боги и драконы еще обитали на земле, а Китай был молод; когда же маньчжур раскурил свою трубочку с опием, он без труда направил мысли в будущее и заглянул в те времена, когда драконы снова вернутся.»

За это и обожаю творчество Дансени.

Чистый лорд Дансейни – из раздела «фэнтези о недостижимой цели» (такие бы сказки писал Франц Кафка, если бы мог, но увы...), которое, следуя принципам построения сюжета Кристофера Воглера, вписывается в сценарную цепь событий:

1. Фантастически прекрасная цель;

2. Выход в путешествие к прекрасной цели;

3. Тёмное пророчество о скорой гибели прекрасной цели;

4. Непреклонное следование к прекрасной цели;

5. Подтверждение пророчества о недостижимости прекрасной цели;

6. Философский катарсис читателя….

Погоня за синей птицей бытия, за журавлем в небе, отвергая прагматичную синицу быта в руках.

Это и Кркассон и…..

Как хорошо рифмуется текст — пусть и белым размером: начинаешь читать как поэму.

Уже название пророчески эсхатологично: скорее не конец, а откровение, апокалипсис Бабблкунда.

Город, высеченный из монолитного камня скал и гор – не иначе отголоски, эхо от древнего города Петра, бывшего сначала столицей библеского Едома (Идумеи), а затем стольным градом Набатейского царства. Кстати Ирод Великий – идумянин.

Петру «открыл» для Европы швейцарский ориенталист Иоганн Людвиг Буркхардт 23 августа 1812 года, хотя для самого Буркхардта это открытие (благодаря которому он остался в истории) было лишь шагом к заветному переходу через Сахару к истокам Нигера. Петра это где-то как раз посередине между Мёртвым морем и заливом Акаба Красного моря.

Путешествие четырех друзей во владения-город восемьдесят второго фараона Нехемоса, в Город Чудес, чудесами и обставлено: его живописуют словоохотливые рассказчики, ему пророчит гибель неистовый и злоречивый человек в рваных одеждах... Семь чудес, боги разговаривающие с богами на языке богов, трон из слоновой кости, звезды завидующие красоте города...

Как-то так на самом деле и получается, — чему мы все свидетели, — что и поныне «человеки в рваных одеждах» с проклятиями рушат Пальмиры, стирая с лица земли города чудес...

Дансейни надо читать, что бы вслед за Конфуцием не сокрушаться: «Очень уж я опустился, давно уж я не видел во сне сны лорда Дансени...»

В переводе рассказа (переводчик — Е.Джагинова) есть странное обстоятельство: упоминается Западная Индия, а потом говорится о том, что героев несло через Атлантику. Речь явно идет о Вест-Индии, а это совсем не то же самое, что Западная Индия.

Понравился только рассказ «Пират Круглого пруда», который заметно выделяется из общей совокупности представленных в этом сборнике произведений.

Детективы Дансени, на мой взгляд, совершенно не удавались. Сюжеты неинтересные, зачастую попросту нелепые. К тому же написаны ненатуральным языком, подделывающимся под речь городского «человека из народа».

Особенно меня удивило то, что эти рассказы помещены в том «Рассказы сновидца» издательства «Вече» (2015). Никакой связи со снами тут нет.

И ещё раз о чудесах. Ведь в чуде ценно само вожделение чуда, а не иго его исполнения: исполненное чудо говорит лишь о мелочности приземленных желаний. Чудо – желание невозможного.

Лорд Дансейни, как «отец» жанра фэнтези лишен картонности и ходульности персонажей современного легиона его эпигонов. За каждым словом лорда, в каждом слове – слова, слова, слова. Текст лорда многослоен и непредсказуем (а современники и их миры, и герои – плоски и фатально скучно предопределены), жаль… Лорд играет и мыслями, и смыслами, — воображает! Да как.

Так уж суждено исторически, что мифы, легенды и прочие художественные вымыслы цивилизации (а ведь любое творчество – есть изреченная ложь, и воображение – путь обмана, и прекрасное – лишь грёзы), той цивилизации, уже отягощенной культурой, — уже навеки разведенные с Природой и её мифологией творения и сонмом божков, богов и Бога, — обречены вращаться вкруг да около Башни ли, Замка ли – но СТЕН. Примерам несть числа: Кремль, Камелот, Горменгаст, Каркассон….

Итак, название «гибеллины» пошло от латинизированного названия одного из замков династия южно-германских королей и императоров Священной Римской империи Штауфенов (Гогенштауфенов) — Гаубелинг (вообще-то Вайблинген (нем. Waiblingen) переделанное итальянцами в «Гибеллин»).

А, с лёгкой подачи скорее великого Данта, чем госпожи Истории (к которой ни то что никто не прислушивается, да и вообще старается её сторониться, отстраниться, спрятать её на страницы и запереть за стенами библиотек) два исторически враждующих клана стали нарицательны (уже «божественно», хотя у уроженца Флоренции, первоначально, «комедийно»): гвельфы, выступавшие за ограничение власти императора Священной Римской империи в Италии и усиление влияния папы римского (к ним по большей части принадлежали купечество, торговцы и ремесленники) и гибеллины, приверженцы императора (к ним по большей части принадлежало дворянство и феодальная знать).

А там, где феодальная знать: там рыцари, драконы, Нибелунги (на чью беду те рыцари и взрощены, но не выхолощены) и их(этих злобных карлов) несметные, но недостижимые, — но только для гвельфов-торгашей, штафирок, шпаков и прочей штатской мелюзги и клистерных трубок, — богатства.

Да, «…всем известно, что любой другой пище Гиббелины человека. Зловещий их замок соединен мостом с Терра Когнита – известными нам землями…» — лорд Эдвард Джон Мортон Дракс Планкетт, 18-й барон Дансени, конечно же знал о чём писал. Гибеллины и «сладкая парочка» Молох и Мельхет боги их, боги которым приносились в жертву дети человеческие, а особо почитаемой жертвой считались дети знатных родов.

Вот и представитель знатного рода, герой, надеющийся, что он не очередная жертва, а проходная пешка, — Олдрик, рыцарь Ордена Града и Натиска. Но, рыцарь движимый лишь обыкновенной жадностью – гвельф уже, увы…, для которого цель оправдывает и гнуснейшие средства: сговор с драконом – «…чтобы ещё хоть раз попробовать девичьей крови, тебе придётся стать моим верным конём…»

Но, ход конём… Страшно, вернее, самоубийственно, беспощадно страшно и самонадеянно, ужасно страшно недооценить стратегическую мудрость Гиббелинов.

«Война – путь обмана». Сунь-цзы.

Это не сборник рассказов, а сборник микрорассказов, совсем коротеньких историй. Чтобы произведение такого формата стало шедевром, автору помимо высокого мастерства (в наличии у Дансени писательского дара, кстати, сомнений нет) необходима какая-то гениальная, экстраординарная идея. И, как бы ни был талантлив писатель, пятьдесят одного(!) прозрения ожидать не приходиться (сильно зацепивших лично меня таких произведений можно пересчитать по пальцам одной руки). Поэтому, составляя сборник микрорассказов, автор делает ставку скорее на «точечные попадания»; а это значит, что понравиться вам та или иная история или нет определяется случайным образом и зависит, к примеру, от вашего настроения, от того, приходили ли к вам недавно схожие мысли или нет, может быть даже от фазы Луны, не знаю...

Обнаружить в рассказах общую идею мне не удалось, также как и составить по столь разрозненным «фрагментам» цельного впечатления об авторе. Но заинтересованность осталось, поэтому буду читать еще.

Великолепный рассказ, исполненный красивых аллегорий и образов. Для меня — одна из лучших миниатюр Дансени.

Читал в переводе А. Сорочана (сборник «Тварь среди водорослей»). Перевод очень хороший, но имею замечание: Coeur de Lion — это ведь знаменитый Король по прозванию Львиное Сердце.