Своеобразный рассказ. Концовку так и хочется сделать более длинной и продуманной. Но спасибо автору за краткое, но прекрасное описание природы Урала, а особенно ту холодящую магию ночного леса, сурового, темного, и волнующего! Вспомнилось, то забытое ощущение страха, когда ты, сидя за костром в лесу, в компании людей, иной раз испытываешь тревогу, вздрагивая каждый раз от любых звуков, которые твое воображение мастерски преобразовывает в «ЧТО-ТО». А чего стоят походы в туалет ночью, когда ты за городом спишь в палатке, да и вообще — ночь в палатке...

Не с первого раза прочувствовал данное произведение. Однако сильное вещь, вот тут начинаешь понимать, каких успехов на литературном поприще мог бы достичь автор!

P.S. Спасибо за отзыв от darklot (первый отзыв на данное произведение). Перечитав произведение, после прочтения отзыва, нащупал ту таинственную нить, которая по началу от меня ускользнула!

Кажется, как будто автор издалека наблюдал за этой историей, ибо чувствуется любовь к своим героям даже в темном произведении автора!

Добротный рассказ, прощупывается зарождающийся стиль автора. Так и хочется вставить такую пословицу: «На чужую «РУКУ» (в оригинале — кучу) нечего глаза пучить».

Единственный атеист в мире и тот обычный бес. Оригинально и с иронией!

Есть в данном произведении что то волшебное, то ощущение мира, каким его видит ребенок. Но от того становиться еще грустнее под конец! Прочитайте, не пожалеете!

Как по мне, так написано хорошо (для микро рассказа), затягивает дочитать до конца. Неожиданная развязка у этого рассказа, обладатели черного юмора найдут ее очень даже забавной!

Прочитал и долго думал, что дать в отзыве. Что не моё — это понятно, но слишком просто! Потом решился, хотя не всем понравится... Впечатление такое, что у В.Хазиева детство было не очень складным, не радостным. Хотя не у всех оно, по правде говоря, радостное. После взросления парень нашёл себя в жизни, довольно быстро набрался опыта и мастерства в понравившемся ему деле. Но хоррор не может быть любим всеми людьми, это только для специфических любителей (имхо!). «...ужас всегда был где-то рядом...» «Хоррор — это газовый гигант, багровеющий в бескрайней черноте космоса...» Из Доклада 2011 года. Никак не смогу притянуть за уши «Пиковую даму» с Пушкиным к хоррору, также и Гоголевские «Вия» и «Сорочинскую ярмарку». Тем более любимый И.А.Ефремов не для Доклада сочинял, побродив по белому свету, «Озеро горных духов», «Голец подлунный». У Женевского «Пикник на обочине» АБЦ — страшная книга! А для меня — лучшая научная фантастика, которая к хоррору никакого отношения не имеет! И одна из последних фраз Доклада: «Облик хоррора неуловим и расплывчат, но сердцевина у него из стали...». Я к страху и ужасу, которым наполняют хоррор, напомнил бы: «Люди не магией страха должны жить, а свободой жизни и творчества. Не бояться жизни, а упиваться её радостями». И чётко понимаю, что вряд ли в стране, да и во всём мире имеется огромное количество почитателей хоррора! Люди достойны жить не в страхе, а в любви. Мастерство Женевского, как писателя — велико, хотя написать он успел не очень много. Он мог бы сочинять прекрасные повести и романы (а не только малую форму), совершенно к хоррору не относящиеся. Мне очень жаль эту его привязанность и сожалею о его преждевременной кончине, очень жалею...

Оценка — 7. Поставил бы 8, но концовка не пришлась по душе. Поставил бы 6, но уж очень мастерски нагнетается саспенс, и вообще оба героя получились очень живыми и запоминающимися (хоть дефект речи Стаса всё же резал слух).

Сборник «Запах» Владислава Женевского произвел на меня двойственное впечатление. Наверно, это естественно, что какие-то произведения одного автора вызывают восторг, другие оставляют равнодушным. Но что касается «Запаха», я столкнулся и с другими дихотомиями: четко можно противопоставить друг другу ранние рассказы и поздние, в раннем творчестве сильна тяга к романтической школе, в позднем — к натуралистической. Можно спросить меня, почему я оперирую понятиями, относящимися к литературе XIX века? Признаюсь, уже какое-то время замечаю, что литература — как и искусство в целом — развивается циклично, т. е., это тот случай, когда история повторяет себя.

Рациональный классицизм сменили сентиментализм и романтизм, в которых преобладали чувства. Затем романтизм с середины XIX века уступает реализму, крайняя степень которого — натурализм. На рубеже XIX-XX веков человечество строит новые надежды, сопряженные с новыми страхами. От натуралистов отпочковываются декаденты, уставшие от вечного описания земного приземленным же языком, а потому принимаются соединять утонченную форму с мерзким содержанием в своих произведениях. Неоромантики, экспрессионисты — одним словом, модернисты — устремляются еще дальше, Серебряный век у нас, fin de siecle у них. Две мировые войны разбивают все надежды модернистов, постмодернисты с середины XX века пишут вещи снова в духе реалистической школы XIX века, правда, теперь с большим цинизмом, прибегая, к тому же, к литературной игре.

Использую эту долгую преамбулу только для одного — выразить мысль, что Владислав Женевский, знаток литературы ужасов, из всех современных русскоязычных авторов хоррора наиболее точно представляет следующий виток развития литературы — и жанровой, и вообще. Из всей плеяды авторов русского хоррора Женевский отличался желанием не только и не столько писать развлекательные страшные вещи, но и творить произведения, которые бы обладали литературной самоценностью. Какие-то попытки удались, какие-то, вестимо, не очень.

Безусловно хороши почти все ранние работы Владислава — «Никогда», «Зевака», «На дальних рубежах», «Огненная птица», но в особенности миниатюры с концентрированным психологическим ужасом — «Жар» и «Веки» — и вовсе бесподобны. В ранних работах чувствуется романтическая школа, сильнее описательность, мелодичность. Неплохи из раннего «Идолы в закоулках». «Атеист», увы, делает замах на десятку, но в итоге не производит особого впечатления, не видится в нем и глубины. «Она» грешит непродуманностью формы — кажется неоправданным сбивчивый, то и дело меняющийся нарратив — прием этот не особо дает постичь содержание рассказа. «Каждая» задумана как рассказ, в котором мерзкое должно преобладать чуть более, чем полностью. Опять же, такие же задачи когда-то ставили перед собой декаденты — взять, например, описания черной мессы в романе Гюисманса «Без дна» — с испражнениями, мочеиспусканием, копрофагией и коитусом с распоротым животом еще живого ребенка. Однако если у Гюисманса описания мерзкого утонченны, у Владислава — нарочито приземленные, а что напишешь про общественные туалеты, мочу и дерьмо такого, что будет противно? Дерьмо — оно и есть дерьмо, будь там хоть опарыши, личинки или иная живность.

Поздние рассказы Владислава, созданные после продолжительного перерыва, оставляют впечатление, будто автор находился в поиске нужной ему формы, либо пытался совершенствовать свой стиль в единожды выбранном направлении — weird fiction.

Рассказ «Мед» имеет простой сюжет и перегруженный словесами язык. Понятно, что вязкое повествование должно было быть созвучно названию рассказа, но в этом многословии удручающе мало смысла, т. е., не понятно, какую конкретно задачу решал автор — и если это написать именно тягучий такой текст, то стоило ли оно того?

«В глазах смотрящего» исполнено сюрреализма и психоделии, но холодно и отстраненно, без чувства. То же можно сказать и про «Ключик» — да, ясно, что символы тут есть, но почему они в столь приземленном обрамлении? Подобно герою «Kom», мы прорываемся сквозь туман слов и вновь — сюрреализм вкупе с символами, поданный языком многословным, но скупым на эмоции. Все интересности с ногтями и отсылкой к Нагльфару выглядят неубедительно.

«Искусство любви» вовсе выглядит как заказная вещь, писаная для сборника «Полночь дизельпанка». Впрочем, Владислав постарался реализовать нетривиальную идею, работая с многократно и нещадно пользованным материалом Мифов Ктулху — кажется, современные лавкрафтовские ужасы неустанно используют лишь атрибутику Мифов, начисто плюя на дух. А ведь Лавкрафт — это не только и не столько про Ктулху и щупальца...

Заглавный «Запах», пожалуй, проигрывает в интриге многим детективам, однако написан выше всяких похвал. Вещь постмодернистская, определенно: тут вам и стилизация под XIX век, и помощник Дюрталь (привет главному герою знаменитых романов Гюисманса), и Шарко (учитель Зигмунда Фрейда, на секундочку), и печально известная лечебница для душевнобольных Сальпетриер, и Будэлер (привет Бодлеру), и даже тонкая шутка про доктора Бертрана (однофамильца реального Бертрана, ужаснувшего всю Францию своей практикой осквернения трупов. Одно время термин «бертранизм» был синонимичен некрофилии). В общем, рассказ определенно доставляет эстетическое наслаждение.

Размышляя о сборнике в целом, я чувствую, что творчество Владислава было неровным. Сказались разительные отличия между ранним и поздним творчеством, сказывается до обидного маленький объем творческого наследия. Совершенно точно могу сказать: Владислав Женевский не был ни русским Стивеном Кингом, ни Лавкрафтом. В своем творчестве он был и романтиком, и натуралистом, и декадентом — он абсолютно не похож ни на кого из современных русскоязычных авторов ужасов. Верю, что этот мастерский переводчик (а его переводы Лиготти и Лавкрафта прекрасны), поэт (стихи в сборнике, без всяких сомнений, маленькие шедевры) и просто талантливый автор мог достичь еще больших высот.

Резюмируя, хочется сказать: именно чтение работ Владислава натолкнуло меня на мысль, что современная литература — не только ужасов, но вообще — устала от постмодернизма, от реалистической школы. Рубеж XX-XXI веков, новые надежды, новые страхи — и маятник должен вновь качнуться от ratio к mentis. Зачем нам русский Стивен Кинг, Маккамон, Баркер? Их время, думается мне, проходит. А нам нужны — причем в жанре хоррора — новые Андреев, Брюсов, Сологуб, Кондратьев, Келер...

«Человечество – вот настоящий сатана» — Атеист, 2006.

Все, кто знал Владислава, говорят, что он был добродушным, приятным и светлым человеком, но рассказы из первого авторского сборника писателя мрачные и зловещие. Женевского сравнивают с Эдгаром По, Лавкрафтом и Уильямом Блейком — влияние этих литературных светил очевидное, — но Влад шел своим путем, который ближе всего к создателю «Книг Крови». Да! Владислава можно назвать русским Клайвом Баркером — которому он, кстати, посвятил «Каждую», — только Женевский намного жестче англичанина. У него нет хеппи-ендов а в каждой второй истории его герои сталкиваются с бесформенной одухотворенной плотью одержимой убийством и похотью — в книге это Нечто встречается часто и является визитной карточкой автора. Несмотря на интересные сюжеты, оригинальные идеи и хороший слог к таким историям не захочется возвращаться повторно. Думаю, моралисты найдут в них мало пищи для размышлений. Определенной концепции в сборнике нет. Общее настроение можно охарактеризовать одним словом – безысходность. Но в книге «Запах» есть и другая грань Женевского, например романтичные «Никогда» и «В глазах смотрящего» — сильные и стильные произведения обладающие глубиной. Также понравились неординарные «Она», «Огненная птица», «На дальних рубежах»; вступление, в котором составитель сборника рассказал о знакомстве с автором, похождении псевдонима писателя и оригинальное эссе Влада, не имеющее аналогов, «Хоррор в русской литературе». В целом, книга для любителей ужасов. Она реально страшная! И, понравится вам или нет, один из первопроходцев в современном русском хорроре писатель Владислав Женевский войдет в историю.

На «Атеиста» было сложнее всего писать отзыв. Почему? Да потому, что после прочтения испытываешь некое удовлетворение и спокойствие. Совершенно не хочется искать отсылки, аллюзии, несостыковки, сравнения в тексте. Буквально все устраивает от начала до конца. Погоню за скрытым смыслом вести, опять таки, не хочется. Вот понял я так-то и так-то и по-другому быть не может. А пакостник внутри не может успокоиться и все хочет найти зацепки и разобрать рассказ по полочкам. Но непревзойденный стиль автора усыпляет непоседу. Конечно, можно говорить о боге и дьяволе, что от одного до другого один шаг и что они не могут существовать друг без друга. И опять таки повторюсь текст, как мёд, сковывает липкой массой сознание и не хочется думать о высших материях.

Выждал я немного...не хотелось попусту бередить имя рано ушедшего писателя...Не являясь поклонником отечественного хоррора, тем не менее решил спустя некоторое время все же прочитать эту книгу, ибо к авторским сборникам отношусь весьма положительно. Не буду кривить душой — ««Запах» не стал для меня высочайшим откровением, не потряс меня и не заставил себя перечитывать. Моя юношеская эмоциональность давно позади, старческая сентиментальность и слезливость пока ещё только на горизонте. Внести сумятицу в мою душу достаточно сложно.

Я пропустил стихи и микрорассказы, это я не читаю никогда. Кое-что мне встречалось до этого. Но вот основная масса произведений доставила большое удовольствие. Женевский великолепно владел языком, отлично выстраивал сюжеты и не боялся писать по шаблонам. По шаблонам — но своё.

Огромный плюс сборника — его сюжетное разнообразие. Здесь можно найти разное, интересное почти любому. История очередного никому не интересного неудачника и его персонального дьявола. Схождение во ад безумия и лавкрафтовские наработки. Есть почти историческая проза, есть наша унылая реальность и есть фэнтезийные миры. Есть спокойные, медитативные вещи и есть держащие в напряжении от начала до конца. Нет одного — скуки.

Сборник напоминает мне старую занимательную игру ума, когда, чтобы увидеть общий единый замысел, надо отойти подальше. Стоя рядом ты видишь на холсте бессмысленные аляповатые разводы, сделав пару шагов назад, ты понимаешь — так было задумано. Это КАРТИНА.

Написанные в разное время для разных конкурсов и сборников рассказы, иногда терявшиеся там в массе себе подобных, собранные воедино позволяют увидеть творческое становление и взросление и заставляют задать себе единственный печальный и неудобный вопрос. Что мог ещё написать Владислав Женевский дальше, если уже в молодости он писал такие отличные рассказы? Чего лишилась наша литература вообще и субжанр ужасов и хоррора в частности?

Как жаль, что все так получилось.

В. Женевский писатель, на мой взгляд, очень талантливый, но несколько специфический. Он очень красиво, образно пишет. Правда, уже этот глагол нужно употреблять в прошедшем времени... Очень жаль, ведь это был оригинальный и яркий талант.

Рассказам автора присуще больше описательная, чем действенная сторона. Истории образные, эмоциональные. Много размышлений, мыслей вслух, оттенков чувств, размытых образов и сновидений. Ну и для всех произведений характерен особый стиль написания, очень индивидуальный и своеобразный. Много в сборнике «Запах» рассказов с очень простым сюжетом, но технически исполненных на высоком уровне. Некие живописные картины, написанные словами. Читая, чувствуешь запахи, звуки. Очень атмосферные произведения.

Из всего сборника мне понравились больше других рассказы : «Запах» и «Ключик». Это, как мне кажется, очень талантливые вещи. Несколько других историй я так же прочитал с несравненным удовольствием. Некоторые вещи написаны не в моем вкусе, что никак не умаляет их художественной ценности. Просто, сборник разносторонний, рассказы написаны в разных жанрах.

Ни минуты не пожалел, что прочитал эту книгу.

Я не люблю ни рассказы из Вселенной Лавкрафта, ни фанфики по Лавкрафту, ни произведения самого Г. Лавкрафта. Поэтому, данный рассказ мне трудно оценить адекватно. Не спорю, написан он мастерски. А какие рассказы В. Женевского написаны не мастерски? По-моему, уровень писательского мастерства данного автора везде высок. А вот по сюжету, некоторые вещи этого писателя мне очень близки и интересны, а другие — нет.

Хорошо написанный, но к сожалению, очень далекий от меня рассказ.

Сказка, легенда. И в соответствии с жанром, особый оригинальный стиль. Чеканные, граненые слова и фразы. Впрочем, это особый стиль почти всех произведений В. Женевского. Читаешь его рассказы, словно стихи.

Впервые я почитал этот рассказ в антологии «Хеллоуин». Не очень понравилось. И сюжет, уже повторявшийся не раз у других авторов, только в немного другой трактовке. И хоррора я не нашёл. Второй раз перечитал в сборнике «Запах». И «раскушал». Просто красивая вещь. Не надо искать потаённого смысла, философский и религиозных концепций в этой истории. Нет, кому это нравится, то пожалуйста. Я же просто получил удовольствие от стилевой композиции рассказа. Красиво, образно, ярко. Впрочем, как и в большинстве произведений этого автора.

Сложно, недосказанно и неопределенно. Хоррора я здесь вижу мало, гораздо больше мистики. Ну, и как у большинства рассказов В. Женевского очень много психологичного. Мысли вслух, неясные мечты и образы. Нет, история неплохая, достаточно характерная для творчества автора. Но мне больше нравятся другие рассказы этого писателя.

Рассказ отличный. Долго вспоминал, у какого автора я читал нечто схожее, но так и не вспомнил. Сюжет достаточно распространённый. Некому герою, скромному, стеснительному и забитому, встречается некая Сила. И бывший неудачник и рохля становится чуть ли не всемогущим.

Но у В. Женевского этот Идол, очень уж мерзкий. И вместе с этим прописан очень мастерски и реалистично. Читаешь — мурашки по коже. И в этом весь присутствующий автору стиль — яркий, живой. Читаешь и веришь.

Классический ужастик , отлично написанный.

Для меня, этот рассказ, наверное, самый лучший из одноименного сборника В. Женевского. И неслучайно, что книга названа одинаково.

Прекрасный детектив, с элементами триллера и хоррора. Интересная стилизация , может быть, под Э. Золя. Образно, мрачно и атмосферно.

Сюжет, правда, довольно предсказуем, где то с середины истории. Но, для меня, это было не критично. Этот рассказ можно читать только из-за его атмосферности.

Колоритные декорации, очень характерные герои, довольно страшная сюжетная линия. Что не совсем характерно для В. Женевского, в этом произведении нет абстрактных и отвлеченных образов, мыслей. Здесь все конкретно, реально и законченно.

Интересный рассказ, своеобразный! Небольшой, ёмкий, ничего лишнего. Но, конечно, хотелось бы раскрытия оставшихся 2-ух из 3-х сюжетных линий. Иногда можно и самому додумать, но в этом случае хотелось бы прочитать версию самого автора. Про мальчишку еще самому можно предположить что с ним будет, так как он оставил следы и прочее, а вот про отца и девочку хотелось бы поподробнее узнать....

P.S. Пока писал отзыв осенило, каким образом связана девочка и руки, но чтобы подтвердить догадку не надо было вторую часть истории про девочку и отца помещать в конец...

А так это только мои предположения...

А может быть автор так и хотел....

Рассказ не для меня. Нет, он написан отлично, очень живо и образно. Просто, я не люблю именно такие произведения. Красиво, сложно, но... бессмысленно что-ли? Вот не получил я удовольствия от прочтения этого произведения! Один миг из жизни двух людей, очень качественно и реалистично отображённый. А зачем? Мне это не интересно. Это как бы сказать... Вот, например, взять, хотя бы, ну не знаю, столовую ложку — и написать про неё рассказ или стихотворение. Если сделать это с мастерством и талантом В. Женевского, то получиться психологически сложно, образно. Но, а какой в этом смысл? И интерес для читателей? Сюжет то нулевой! И вот так происходит во многих произведениях автора. Просто у каждой истории есть свои читатели, которые будут наслаждаться ей.

Очень интересный рассказ.

В первый раз я познакомился с ним в антологии «13 маньяков». Он стопроцентно укладывался в тот сборник и был в нем, на мой взгляд, одним из лучших произведений. А теперь вот, я снова перечитал его в книге «Запах».

Отлично написано.

Тут и триллер с некоторыми элементами детектива и квеста, и, прекрасный психологический хоррор. Ну, как всегда, как мне кажется, произведения у В. Женевского, немного сложноваты для восприятия, но зато, как мастерски и атмосферно написано!

Хоть этот рассказ и написан в жанре хоррора, это — «не мое». Слишком мало действия. Образы, воспоминания, мысли и эмоции. Вот этого, по-моему — через край. И написано отлично, глубоко, сложно. Красивый, хотя и очень мрачный рассказ. Но мне просто было скучно читать его. Это — как смотреть в окно на мрачный и дождливый пейзаж, где ничего не происходит. Ну попал герой в некий параллельный мир, а почему, зачем, что дальше? Автор нарисовал некую замершую картину, без начала и конца. И нет ответов на все вопросы. Одни эмоции и чувства.

Да, довольно сильный рассказ, в присущем В. Женевскому стиле, но мне он не интересен.

Ну, это не мой жанр.

Рассказ это я читал первый раз в антологии «Темная сторона дороги». Помнится, запомнился оригинальный, захватывающий стиль истории и сумбурный, невнятный сюжет. Вот сейчас, я перечитал это произведение уже в сборнике «Запах». Нет, рассказ снова не зацепил. Отличное атмосферное начало, а потом... действия так и не происходит. Одни образы, эмоции, сновидения и мысли. Ну и финал, оставляющий место догадкам.

Красиво и сложно написанное произведение, но с нереализованным сюжетом.

По мне,

Рассказ отлично написанный, но не для меня.

Коротенькая зарисовочка в стиле психологического хоррора. Есть параллели с «Уснувшем в Армагеддоне» Брэдбери, ну и , конечно, « Кошмар на улице Вязов».

Я ничего нового, оригинального и жуткого здесь не увидел. Разве что, как всегда, великолепный язык и стиль В. Женевского.

Очередной отзыв о рассказе В. Женевского. И как всегда о его произведениях одно и то же: стандартный сюжет, но великолепное, мастерское исполнение.

История простая — готическая история про неопределенные злые силы. То ли духи, то ли призраки, в общем, какая-то нечисть вмешивается в жизни людей. Сюжет незатейлив, действия в нем мало, экшена нет.

Но получился очень приличный хоррор. Почему? Написано все это отличным, продуманным языком. Отличное подражание народному фольклору, яркая и образная, по-простонародному оригинальная речь главного героя. Ну и как всегда, красочные декорации, живые картины природы.

Нехитрая история, но в очень профессиональном исполнении.

Написано, как я уже устал повторять в каждом отзыве на рассказы В. Женевского, мастерски. Но сюжет мне не понравился. Наверное, это не мой жанр. Я не очень люблю произведения, где авторы, играя на чувствах читателя, бьют на жалость. И мне этот рассказ не показался «светлым, добрым и тёплым», как написано в других отзывы. Он жестокий и мрачный, как, впрочем, настоящая, реальная жизнь.

Написано, как всегда, у В. Женевского, мастерски, но... Может быть, поэтому, рассказ мне не понравился. Переборщил автор с реализмом. Наверное, так было задумано, но уж очень образно и живо нарисованы все «прелести» общественного туалета. Читая, чувствуешь все эти запахи и видишь все своими глазами. Классно написано, но читать — фууу... уж очень омерзительно.

Ранний рассказ В. Женевского. Но, на мой взгляд, уже довольно крепкое произведение, свой стиль автор уже нашёл. Как всегда, красивая, выверенная до слова, яркая и образная проза. Хоть рассказ и в стиле хоррора, ужасы там, скорее, психологические, воображаемые. Какое-то неизвестное и безымянное Зло играет в свои мрачные игры с двумя героями рассказа. Что это было, автор оставляет загадкой. Некое «белое безмолвие» овладело разумом персонажей.

Атмосферное и очень образное, я бы сказал, живописное, произведение.

Вариации на тему повести Д. Кэмпбелла «Кто ты?», фильма «Нечто», по вышеуказанной повести и рассказа С. Кинга «Плот», как уже упоминалось в других отзывах.

Но как класссно написано! Очень атмосферно и реалистично. Глубоко психологично. Мысли и чувства героя получились очень образные, настоящие. И очень красивый финал.

Отличный российский хоррор-рассказ, яркий, эмоциональный.

Рассказ «Мёд». Сказать, что он мне понравился, я не могу. Но и плохим не назову. Он — специфический.

Главное в этой истории не сюжет. Ну заблудился человек в лесу, что в этом оригинального? Рассказ выигрывает из-за своей атмосферности.

Автор мастерски описывает природу, летний дождь, мокрый лес, комаров, берег речки. Описывает ярко, красочно, образно. Визиализирует картинку. И, так же тщательно, рисует перед читателем чувства и мысли одинокого человека, заблудившегося в лесу. Вот это -сделано объемно, качественно и выпукло.

Такое вот, у меня, двоякое впечатление от рассказа: слабый, второстепенный сюжет, но красивые и тщательно прорисованные декорации, окаймляющие его.

Многим, наверное, это не понравится — читать произведение только потому, что оно написано красивым языком. Кто-то, наверное, назовёт такой стиль графоманством. Что ж, по-своему, эти читатели будут правы. «Мёд» — это больше для любителей поэзии. Действия мало, но написано ярко и образно. Некая живопись в словах.

Самый маленький рассказ сборника «Запах», что не мешает ему стоять в одном ряду со своими более зрелыми и взрослыми братьями. Буквально за три страницы мы узнаем характеры всех персонажей. Муж предстает любящим семьянином у которого, из-за работы, не всегда получается быть вместе с родными. Этакий оплот благополучия. Жена хрупкая и беспомощная женщина, особенно когда супруга нет дома. Винит благоверного за отсутствие в трудную минуту, хотя сама не знает как правильно сбить жар у ребенка (в данном случае, наверное, это не помогло бы, но пробовать стоило). Всё её медицинские познания заключаются в знании использования градусника. И конечно же сын маленький и невинный, познавший, что такое жар, по-настоящему.

Прекрасно видно, что «На дальних рубежах» ранняя работа автора. На ней происходит оттачивание стиля и слога Женевского. Поэтому выглядит это намного слабее по отношению к остальным творениям писателя. Здесь нету, по моему мнению, самого главного — объяснения причины происходящего, небольшого намека на то из-за чего героев охватывает безумие. Может это место проклято, может, является вратами в другой мир, а может, просто тут полегло много народу и замок является сосредоточение их боли и страданий. Нет, всё происходит «потому что». Ни одного малюсенького намёка на причину. Хотя в том же рассказе «Она», написанном, как и «На дальних рубежах» в 2005 году сделано всё по правилам, не изменяющим авторский стиль (разыгралась там фантазия, при построении текста, на славу).

Всё выше сказанное ни на йоту не принижает данное произведение. Это все тот же Женевский, щупающий твердь под ногами.

А много говорить и не надо, вещь просто шикарная. Нету слащавости, приторности которая медленными струйками стекает со страниц книги и потом руки от нее липкие до ужаса, как в многочисленных слёзовыжималках. Случай в «Огненной птице» настолько прост и не придуман, что авторы сопливых историй с тьмой выдуманных причин для ссор и расставаний в своих «нетленках», уже докуривают последнюю сигарету из пачки. Девочка, сильно любящая отца, ждёт его к себе на день рождения. Малышка знает, что папа занят. Ведь он управляет огромной «Огненной птицей». Но ей так хочется чтобы он прилетел. Поверьте, её желание сбудется.

Если вы плюшевый романтик и любите пушистых котят, то «Каждая» не для вас. Она разорвет ваш махровый мирок на тысячи кричащих кусочков, которые до этого были вашей нравственностью. Поверьте, даже мне привыкшему к разнообразным деликатесам в ужасах это показалось перебором. Таких «прекрасных» подробностей работы уборщицы общественного туалета вы ещё не знали. Всегда поражался храбростью и безумием авторов, написавших мегапротивные вещи и выдавших их на общее рассмотрение. Правда ничего зазорного в этом нет. Мы привыкли, что нас окружают достойные люди со своими нужными и полезными профессиями: учителя, инженеры, строители, продавцы. Список можно продолжать долго. Но не забывайте про обратную сторону медали. Работники морга, скорой помощи, скотобойни, психиатрических заведений с буйными пациентами и конечно уборщицы общественных туалетов, знают, не понаслышке, какие мы изнутри, в прямом смысле слова.

Не много о персонажах, а конкретнее об одном, появляющемся на пару предложений в начале рассказа, но оставляющим после себя такое чувство ненависти, что хватит на очередную Хиросиму. Неужели есть такие ублюдки. Этого типчика в кремовой куртке и с ехидной ухмылочкой, так и хотелось окунуть головой кое-куда, как нашкодившего кота.

Заметил, что когда пишешь отзыв на очередную работу Владислава Женевского, совершенно не знаешь о чём писать. В итоге слова сами забираются в голову и выпрыгивают на сайт. Самому становится интересно, что в конце получится. Как и при чтении его произведений. «Она» в первую очередь для меня ребус, состоящий из четырех глав-пазлов. В каждой из них рассматривается с разных сторон некая сущность, женской ипостаси. Правда называть её так наверно не правильно. Существо, дух, фантом, а может бредни придуманные больным воображением героев, так скорее всего будет точнее. Встреча с ней описывается со стороны двух мужчин и двух мальчиков. Причем один из них видел Нечто в детстве и во взрослой жизни. Поэтому свидетелей получается всего три. Две главы ведутся от лица счасливца, увидевшего её дважды, остальные от лица его отца и соседского мальчишки. Самой впечатляющей главой получилась третья, где текст идет разрознеными отрывками, а лучше обрывками. Поначалу я не понял, что за котовасия тут происходит, пришлось перечитывать и все стало на свои места. По канону жанра в конце нам вроде даются ответы на вопросы, но при этом их появляется еще больше. От этого голова начинает пухнуть ещё больше и вредина логика тянет свои шаловливые ручонки к низкой оценке. Не дайте этой злодейке обмануть вас.

Насколько маленький предыдущий отзыв, настолько он ёмкий. Открывает весь потенциал рассказа и его идею. Попробую немножко развить его. Завязка у «Идолов в закутках» получилась классической для страшной истории. Детские годы у Игоря прошли в божественном неведении. Любящие родители были у мальчика всей вселенной и оберегали от внешних источников раздражения. Когда пришло время взрослеть с прыщами и мыслями о девочках тут-то и начались испытания: унижения от сверстников и змеиные подколки от противоположного пола. При поступлении в университет все изменилось. Травля закончилась, но появилась первая любовь с тихими муками и мыслями быть отвергнутым. Характер у парня, также под стать работам Лавкрафта, с детства был уравновешенный и спокойный, но под этой личиной конечно находится буря эмоций и переживаний. Видишь человека, а он как скала ну ничем его не проймёшь, а внутри у него постоянно бури. Конечно такое воздержание приведет к грандиозному срыву или к чему-нибудь похуже. Так и случилось. Игорь одинокий в своих душевных терзаниях нашел нового друга от которого у любого нормального человека поехала бы крыша. Выводы сами напрашиваются. Еще один аспект, который хорошо описан в рассказе: мелочность человека в вере. Стало тебе плохо сразу за помощью в храм, а пока не прижмет можно жить в своё удовольствие.

P.S: Когда я учился у нас не было белых ворон, которых весь класс обижал. Всякое было, но чтобы доводить одного человека до белого каления, нет. А может я просто этого не замечал?

Пример того как правильно надо писать начинающим писателям. Не надо гнаться за огромными эпопеями аля «Властелин колец» из которых получается одно мракобесие. Лучше уделить больше времени маленьким произведениям: отточить стиль, слог, мысль. Плевать что получится вещь на пару страниц, зато ощущения будут совершенно другие, чем от 500 страничного болота, где ты утопил кусочек своей жизни.

P.S: И смежит веки мне усталость,

В которой ждёт давно кошмар.

И не надейся там на жалость,

Лишь губ белесых смрадный жар.

После столь активной рекламной кампании в соцсетях, перед прочтением «Запаха» в голове безостановочно вертелась вполне очевидная мысль – «а не перехвалили ли?». Но, к счастью, от подобного вопроса уже к сотой странице не остаётся ни малейшего следа, а вот желание назвать Владислава Женевского не просто «талантливым автором ужастиков», но «гением» — возрастает в геометрической прогрессии.

В лучших произведениях Женевского («Она», «Огненная птица», «Атеист») можно с лёгкостью «раствориться» во время прочтения. Это именно та магия слова, которой писатель владеет безгранично, и с помощью которой он мастерски рассказывает истории с максимальной яркостью деталей. Неприкрыто высокий уровень эрудиции автора позволяет с головой погрузиться в сюжет – ни от одного из рассказов невозможно оторваться, пока он не будет прочитан залпом до конца. Описания потрясающе изысканные и ничуть не тяжеловесные. Конечно, попались в сборнике и произведения, лично мне не приглянувшиеся («Веки», «Каждая»), но тут дело сугубо во вкусах – ведь ни в одном из рассказов Женевский ни на секунду не даёт повода усомниться в его таланте и мастерстве сочинителя. Тем более что на один не сильно впечатляющий рассказ чуть дальше приходятся настоящие шедевры – такие, как «Никогда» и «Зевака».

Здесь же хочется отметить и крайне удачную структуру книги – начинаясь с вводных рассказов из раннего творчества, в основном направленных на подготовку читателя к внедрению в загадочный, порой очень странный мир писателя, в середине книга взрывается лучшими из творений Женевского и завершается его своеобразным «magnum opus» — статьёй «Хоррор в русской литературе», которая показывает писателя рьяным исследователем и истинным поклонником своего дела.

Без сомнения, сборник «Запах» — один из ярчайших представителей не только российской, но и мировой современной хоррор-литературы. Книга, которую хочется читать, перечитывать и рекомендовать всем поклонникам жанра.

Много чего сказать можно о данном произведении. Как хорошего, так и не очень. Но это Владислав Женевский. И этим все сказано...И добавить больше нечего...

Просто поразительно, насколько причудливой может быть фантазия автора. Великолепный рассказ! Яркий, выразительный текст, от которого невозможно оторваться. И тем горше наша читательская потеря. Светлая память автору.

Вроде бы напоминает «Горячечный бред» Рэя Брэдбери.

Чем именно пугает данное небольшое произведение? Да именно тем, чем продолжает уже не одно десятилетие пугать фильм «Кошмар на улице Вязов»: что ты не делай, как ни старайся — долго не спать не получится. А уж тем более не моргать. В этом и весь ужас кроется: не в жутких страшилищах, а в том, что жить не моргая нельзя и пары минут.

ПС: всем прочитавшим советую засечь сколько вы сможете выдержать ни разу не моргнув...

Великолепная стилизация под страшную сказку прошедших веков. Автор как всегда демонстрирует свое ювелирное мастерство. И только за это уже следует ставить высший бал.

О чем рассказ? О девочке, которой чудятся вещи странные, не видные глазу окружающих, и часто пугающие. О человеке, велено коему было глаз с девочки не спускать. О том, как не верят взрослые страхам детским, выдумками и фантазиями называя их. Ну и о том, как человек этот самый в конце все про...зевал.

Внесу ложку, большую такую ложку дегтя в столь большущую бочку медовых отзывов. Я люблю хоррор, более того, лично для меня, хоррор жанр номер один не только в литературе, но и в других проявлениях искусства, с тех пор как я в одиннадцать лет открыл для себя Кинга, Лавкрафта и других признанных мастеров. Сравнительно недавно я познакомился с русским хоррором, был приятно удивлён, и конечно же меня очень заинтересовала готовящаяся к изданию антология произведений Женевского. И вот эта книга в руках, заведомо в предвкушении моря удовольствия, после положительных отзывов, я приступил к чтению. И что же я вижу, нагромождение слов, аллегорий, призванных то ли увеличить объем произведений, вследствие отсутствия внятного сюжета, то ли для того чтобы особо впечатлительные натуры вздыхали о красоте языка, но суть остаётся сутью, за этими циклопическими))) словесными возвышениями не кроется ровным счётом ничего. Хоррор должен пугать, создавать атмосферу, но не раздражать, а тут автор весьма преуспевает в последнем. Вот и этот рассказ представляет собой лишь кучку словесных экзерсисов, развязка вызывает лишь недоумение, что это было, но затем вспомнив о прочитанном ранее, понимаешь, это стиль автора, стиль, благодаря которому все рассказы сливаются в единое, нескончаемое нечто. На фоне этого, весьма позабавила фраза составителя о том что ежели ты не понял сути произведения, этого или иного, вышедшего из под пера Влада Женевского, то тебе не хватает ума. Пусть так, и я со своими зачатками разума, вернусь к не только мэтрам страшной прозы, но и к другим русскоязычным авторам, а их как оказалось не мало. Безусловно, книгу я дочитаю, хотя бы из уважения к писателю, но вот понравится она мне вряд ли уже сможет.

P.S. Так и не понял к чему были сравнения с Лавкрафтом, стилистикой и уж тем более атмосферой абсолютно не похож ни один из прочитанных рассказов, я бы сказал что некоторые произведения больше смахивают на Томаса Лиготти (которого, к слову сказать я терпеть ненавижу), а некоторые еще чуть-чуть и были бы практически идентичны словесному бреду Джеймса Хэвока.

Эхма, не место для комментариев, но как же не отреагировать на:

Разъясняю:

Это не «очень странный текст». Это просто текст не из разряда банальных. Он не пугает вас маньяками, упырями, зомбями. Он реально нагоняет жути, сталкивая читателя с чем-то «за гранью», причем таким образом сталкивая, что после этого...

Мне всегда казалось, что выдумать что-то очень страшное или особенно противное, страшнее или противнее, чем бывает в реальной жизни, гораздо труднее, чем просто что-то выдумать. Да ещё надо эту из любого ряда вон выходящую идею соответствующим образом изложить. И вот Владислав Женевский в «Запахе» мастерски решил обе эти труднейшие задачи.

Если говорить о стилизации, то сначала мне мерещилось какое-то смутное сходство в отдельных эпизодах с «Убийствами на улице Морг» Э. По (перевод Р. Гальпериной). Перечитав рассказ По, я понял, что ошибаюсь. Улица Морг — чистый детектив с небольшой порцией хоррора. Есть сходство в описании трупов, в обоих рассказах это описание должно создать (и создаёт) атмосферу страха перед чем-то неведомым. Для вывода о стилизации этого не достаточно. Но о расследовании преступления в Париже 19 века трудно написать так, чтобы было ни на что не похоже. И всё-таки Владиславу это в значительной степени удалось. Изумительное описание места преступления (в широком смысле) вызывает даже некоторое удивление. Приходит в голову вполне дурацкая мысль: «А ведь это не перевод! Это он САМ так написал!» Бесспорно, чувствуется рука Мастера. А кошмарное «научное достижение» д-ра Вуазена, предшественника так называемых врачей, трудившихся в немецких и японских лагерях уничтожения, вызывает одновременно и противоестественный восторг и благоговейный ужас. Становится ясно, что не просто так Автор выбрал в качестве ника на фантлабе фамилию необычного художника-гиперреалиста из рассказа Г. Лавкрафта «Модель Пикмана». Что-то отдалённо похожее (да, пожалуй, не столь уж и отдалённо) на помесь кошмаров Лавкрафта и Женевского я видел только раз в жизни в альбоме репродукций Музея Искусств города Гонолулу, выпущенном издательством Риццоли. Книгу эту найти очень трудно, хотя она и недавно появилась. Ручаться, конечно, не могу, но думаю, что Владислав этой книги не видел да и на Гавайях, скорее всего не был. Если так, то весьма печально, что он уже не сможет увидеть эти картины в национальной японской манере, на которых омерзительные морские чудища, покрытые приятно пахнущей (а иначе изображённые сцены были бы невозможны даже теоретически) слизью, доводят до экстаза красивых японок.

Если оценивать «Запах» с точки зрения детективной составляющей, то и тогда произведение Мастера оказывается чем-то новаторским. Ведь расследование должно кончиться смертью сыщика и понятно, что преступления учёного маньяка не будут раскрыты, пусть даже встанет на уши вся парижская полиция. Кстати о штампах (в одном из отзывов было). Что-то вроде исповеди злодея перед жертвой, когда этот злодей уверен в своём торжестве (чаще уверенность эта ошибочна, а реже, как в «Запахе», имеет под собой стопроцентные основания) это вовсе не штамп, а очень распространённый литературный приём, типичный для детективного жанра, и Автор успешно им воспользовался.

Да простят меня поклонники... Он что, вырезал себе глаза перочинным ножом? А зачем и почему?

Очень странный текст. Не пугающий и даже не тошнотворный, чего, вроде, ожидаешь от жанра.

Но ошибок нет и стиль не режет глаз. Это хорошо.

По концептуальности и целостности сборник можно сравнить с «Марсианскими хрониками» Брэдберри, «Призраками двадцатого века» Хилла и отдельными томами «Книг крови» Баркера. Каждый рассказ на своем месте и все они разворачиваются как будто в одной вселенной. Для меня любимыми рассказами стали заглавный «Запах» и «Kom». Первый — гротескный жуткий детектив, второй — грустная история на тему призраков и скандинавских богов. Нереально круто.

Стоит сказать, что сей сборник я начал читать параллельно с первым томом «Дюны» и культовый шедевр Фрэнка Герберта был благополучно забыт до поры до времени. В общем и целом прекрасная вещь

Если бы в каком-нибудь ВУЗе решили ввести курс «темной» литературы и поинтересовались бы моим мнением, с творчеством каких авторов студентам этого курса следует познакомиться, то, наряду с По, Лавкрафтом, Бирсом, Эверсом, Рампо, Кингом, Баркером и другими классиками я бы, не задумываясь, назвал имя нашего соотечественника Владислава Женевского. И вовсе не потому, что знал этого автора лично. Многие могут подтвердить: когда речь заходит о литературе, я не завышаю оценки «по дружбе». Немало случаев было, когда, собирая ту или иную антологию, я «заворачивал» тексты своих хороших знакомых, друзей и коллег, если считал эти тексты слабыми — а слабые тексты бывают у всех... кроме, разве что, Владислава Женевского. Равно как я принимал и буду принимать в антологии время от времени такие истории, которые мне субъективно «не очень», когда вижу, что дело во вкусовщине, а не в недостатке мастерства у писателя. Собственно, лично мне не слишком полюбились такие новеллы Женевского, как, допустим, «Бог тошноты» или «В глазах смотрящего», но, черт подери, они все равно хороши, безотносительно того, насколько они близки или не близки мне как читателю.

Это другой совершенно уровень. Вы можете быть ценителем Достоевского и не любить Чехова, либо наоборот — с трудом заставите себя прочитать «Преступление и наказание», но восхититесь «Вишневым садом». Вне зависимости от ваших личных пристрастий и Достоевский, и Чехов остаются мастерами слова, классиками и образцами. Также я, например, принимаю Лавкрафта — это не вполне «моя» литература, но я осознаю и признаю заслуги ГФЛ перед жанром и перед искусством. И если, допустим, Стивен Кинг порой позволял себе критиковать стиль Лавкрафта, то одновременно признавал, что тот же Лавкрафт повлиял на его, Кинга, становление как писателя.

С творческим наследием Женевского ситуация похожая. Даже те его произведения, которые не «цепляют» персонально меня (а таких на самом деле не много), все равно остаются прекрасной литературой. В высшей степени несправедливо, что автор написал так мало и больше уже ничего не напишет. В высшей степени справедливо, что именно книга Владислава Женевского стала первой авторской книгой в серии «ССК», где ранее выпускались только антологии.

Женевский безумно хорош как писатель. Это я заявляю не просто так. Мне, в конце концов, есть с чем сравнить. Я и сам пишу (иногда мою писанину даже хвалят) и, конечно, я немало читаю. И молодых читаю, и признанных мастеров. У современных авторов уровня Анны Старобинец или, допустим, Марии Галиной, я редко, но порой все-таки «спотыкаюсь» на какой-либо фразе, предложении, ловлю себя на мысли, что «вот здесь уважаемый автор, пожалуй, увлекся или был недостаточно внимателен в редактуре». Знаете, такое мимолетное мерзенькое чувство, которое испытываешь, встречая едва уловимую шероховатость у достойного автора. У молодых, не столь признанных, шероховатостей куда больше. У графоманов и посредственных ремесленников (да, даже у тех, кто издается большими тиражами) ляпы встречаются чуть ли не на каждой странице. Из относительно свежих примеров последнего рода: угораздило открыть одну из книжек Тармашева и чуть ли не в первом же предложении столкнуться с фигурой, «затянутой в скафандр химзащиты» (скафандр — не тот вид одежды, в который можно «затянуть», это не трико из латекса).

В «Запахе» Женевского ни одной подобной шероховатости нет. Не замечено. Даже в ранних вещах, вроде «На дальних рубежах». В этой книге вообще нет никаких шероховатостей. И это первое, что стоит отметить, поскольку это — показатель очень высокого уровня писателя. Зато в «Запахе» есть масса другого, сугубо позитивного.

Здесь есть многочисленные отсылки к классике: самые разные (прямые эпиграфы, скрытые цитаты, аллюзии) и к самой разной, не только литературной (Баркер, Кинг, Брэдбери, Лавкрафт, Мильтон, Овидий), но и кинематографической («Чужой», «У холмов есть глаза»), и музыкальной (группа «Агата Кристи», например). Это если говорить о том, что можно уловить сходу, «на раз-два», на деле подобных отсылок куда больше.

Здесь есть богатейший и очень «вкусный» авторский язык. То, что хочется цитировать, но этого «хочется» ТАК много, что трудно выбрать что-то одно. Проще оставить выбор на волю случая и открыть случайную страницу «Запаха». Что я и сделал — и оказался (случайно!) на первой странице одноименной новеллы. И вот первые же слова первого абзаца:

цитата

Сумрачным ноябрьским утром 1867 года над Парижем угрюмой коммуной толклись сизые тучи, извергавшие из недр то холодную морось, то снег.

Обратили внимание на это слово — «коммуна»? Заметили, как изящно и метко оно разместилось, одновременно дополняя и отражая и исторический контекст (Париж 1867 года!), и само звучание этого предложения («сумрачным», «утром», «угрюмой», «коммуной», «тучи» — мы как будто слышим глухие завывания ветра посреди мрачного ненастья). Гениально, так мало кто может.

Снова даем порезвиться слепому жребию, и натыкаемся (на странице 264, новелла «Искусство любви») на фразу:

цитата

В каком-то смысле существование этой повести оскорбляло литературу больше, чем мемуары старого резонера или вирши о котятах.

Еще один бросок костей, и выпадает «127»:

цитата

Бледное лицо юноши светилось, как гнилушка.

Куда не ткни — попадаешь в яркий образ, в мысль, в тонкую игру слов и символов. А ведь это лишь случайные фразы, выпавшие, как гроши из туго набитого кошелька, из богатого, сочного контекста. «Запах» в этом смысле — настоящее пиршество для гурманов, ценящих превыше всего красоту слога.

Но «Запах» не ограничивается лишь этим. Мне доводилось и прежде читать безукоризненно грамотную, умную, достаточно сочно написанную прозу, жанровую прозу в том числе, которая оставалась при этом неимоверно скучна, сера, вторична, пуста. Не только язык и стиль делают классиков классиками, мастеров — мастерами.

Нил Гейман назвал один из сборников своих рассказов «Дым и зеркала», имея в виду, что по-настоящему классный автор может произвести на читателя впечатление сродни тому, которое производит на зрителя умелый фокусник, выуживая из рукава голубя или кролика из цилиндра. Стивен Кинг в том же смысле говорил о писательстве, как о телепатии. Истинно классный автор в чем-то — чародей, волшебник. Не просто так и в русском языке давно в обиход вошло выражение «магия слова». Владислав Женевский был из породы магов, которые умеют творить настоящие чудеса. Такие, что я и сейчас, перечитывая его рассказы (даже те, что мне самому субъективно «не очень»), в какой-то момент готов хлопать в ладоши и визжать от восторга.

И он делал все это, находясь «на темной стороне». Как в коротком рассказе (из раннего) «Веки», где автор заставляет нас бояться... моргать. И рисует жуткую картину, которая особо впечатлительных натур может на долго лишить сна: о, эти бледные губы в бездонной тьме за прикрытыми веками, эти губы, которые будут целовать вас целую вечность. Как в новеллах «Идолы в закоулках» и «Никогда», с удивительными образами, одновременно отвратительными и прекрасными: паукообразный монстр, подобный человеческому сердцу... плотоядный цветок в виде детской руки... Господи боже, какой взлет фантазии, какой сладостный кошмар — наяву. Как в историях вроде «Бога тошноты» или «Мёда», в которых автор использует сложные литературные приемы, в одном случае ведя практически все повествование во втором лице («ты», «ты», «ты»), а в другом специально делая текст «медовым», тягучим — все для того, чтобы в финале внезапно вывести на сцену то, для чего было нужно использовать эти приемы... Вывести — и привести нас, читателей, к этакому литературному оргазму. Вызвать ощущение сродни тому, что испытывает герой новеллы «Запах» — почти сладострастное омерзение, которого всегда мало.

Женевский мало склонен к прямому морализаторству, но он всегда или почти всегда интеллигентно и ненавязчиво приглашает читателя еще и подумать. Его проза (и его поэзия — в сборник вошло и несколько коротких стихотворений автора) глубока, многогранна и символична, будь то драматический вирд «В глазах смотрящего», в финале которого героиня теряет душу в лабиринте зеркал, или же трогательный, печальный «Kom», где потерявший близкого человека герой обнаруживает себя на корабле, созданном из ногтей мертвецов (да, опять аллюзия, теперь уже мифологического толка), будь то депрессивный «Ключик» с его холодным и безжалостным (безнадежным!) посылом о том, что «к каждому замку можно подобрать свой ключик» (метафора неизбежности смерти, если брать в широком смысле), или же едва ли не сатирическое «Искусство любви» с лавкрафтианскими монстрами, явившимися в мир при помощи буквенного «кода», скрытого в дешевой литературной мелодраме «пролюбофф».

Я редко ставлю в своих рецензиях оценку «10 из 10», так как это оценка в моей личной табели о рангах равнозначна четкому утверждению: «шедевр, с какой стороны не взгляни». Тем приятнее, что такой оценки заслуживает книга отечественного автора. Хотя оценить по достоинству ее смогут не все и не всегда. Иногда — это правда — нужно изрядно вырасти самому, чтобы увидеть нечто огромное, многогранное. Мне, например, понадобилось с десяток лет, чтобы должным образом настроиться и посмотреть от и до «Солярис» Тарковского и признать эту картину шедевром. Думаю, если вам «Запах» не покажется сейчас таковым, но вы «что-то такое» в этой книге все же уловите, то, значит, сможете к ней вернуться позднее, чтобы, нарастив «мускул» литературного и эстетического опыта, отдать творчеству Владислава Женевского должное. Удачи вам в этом. Я буду завидовать вам белой завистью.