Странное впечатление осталось у меня от этой книги.

Начну с названия. «Новь» — явно предполагает, что речь пойдет о людях, призванных обновить Россию, сломать закостеневшие, изжившие себя устои, предложить более человечный, цивилизованный путь развития. Но что мы видим? Изображенные «р-революционеры» — в большинстве своем пустые балаболы, а в меньшинстве — или озлобленные дураки, как Маркелов, или копающиеся в собственных болячках страдальцы вроде Нежданова. А главное — они сами не знают, чего хотят, не имеют сколько-нибудь внятной программы, только повторяют, как попугаи, заклинания про некое «дело», а в чем оно заключается, каковы должны быть конкретные шаги — без понятия.

В сущности, единственный по-настоящему симпатичный персонаж в романе — это Соломин. Но он как раз потому и симпатичен, что болтовней не занимается, просто делает то, что хорошо умеет как профессионал, а всякие там р-революционные изменения воспринимает как нечто весьма далекое и туманное — мол, если и произойдут, то не на его веку.

Нежданов особых сипатий не вызывает, да и Марианна тоже. Вообще, она какая-то странная. Маркелову наотрез отказала, а с Неждановым зачем-то согласилась связать жизнь. Хотя должна была отчетливо понимать, что и к нему у нее никакая не любвь, а, скорее, жалость.

А еще мне хочется сравнить эту книгу с предыдущим тургеневским романом — «Дымом». Там, на мой взгляд, все было стройно и логично, все персонажи поступали именно так, как они должны были поступить в соответствии со своей натурой.

В «Нови» тоже есть такие персонажи — например, Калломейцев и Валентина Михайловна. Но есть и такие, в адрес которых хочется вскричать: «Не верю!»

Взять хотя бы Сипягина. Замечательный образец лощеного надменного сановника, который смотрит на «мизераблей» сверху вниз и готов чуть ли не маму родную продать ради того, чтобы сохранить свою власть и положение в обществе.

И вот такой-то «хозяин жизни» ни с того ни с сего обращает в театре внимание на сидящего рядом «мизерабля», вдруг проникается к нему симпатией, начинает чуть ли не заискивать, предлагает превосходную высокооплачиваемую работу? Да полноте-с, быть такого не может!

Другой пример — Нежданов. В начале романа это довольно твердый в своих убеждениях человек с отменным чувством собственного достоинства. А потом вдруг ни с того ни с сего начинает рефлексировать, превращается в размазню, затем, как какой-то блаженный дурачок, кидается «бунтовать» крестьян, оказывается в совершенно позорной ситуации, после чего, как Кеша из третьей серии «Возвращения блудного попугая», решает свести счеты с жизнью. Только вот Кешу спасли, а Нежданова — нет...

Кстати, меня очень удивляет, как такую полную крамолы книгу могли сразу же издать, и никакая цензура не помешала. Чудеса!

Для кого-то из рецензентов это «необычный Тургенев», «читается трудно». А вот для меня и Тургенев самый что ни на есть стопроцентный, и читается легко, без какого-либо насилия над собой.

Одни характеры набросаны крупными (как правило, сатирическими) мазками, другие прописаны более тщательно, но все персонажи вышли живыми, и поступают они именно так, как должны были поступить, а не по прихоти хозяина-барина, то бишь автора. И самое ценное то, что персонажи эти не просто проходят чередой по страницам, а вызывают реальные эмоции. И Таню жалко, и Литвинова, и Потугина, и даже жалкого Бамбаева, хотя он сам выбрал себе столь незавидную участь.

Даже Ирину в какой-то момент становится жалко, мелькает надежда, что она все же переломит себя и порвет с насквозь фальшивым миром, в котором вращается. Увы, слишком заманчив этот искусственный блеск — настолько, что ради него отрекаются от единственной в своей жизни настоящей любви...

В общем, я не совсем понял, почему современники в большинстве своем так невзлюбили этот роман. За нелестное сравнение нашего Отечества с Европой? Ну, знаете... Нельзя, глядя в зеркало, только любоваться своим изображением, иначе совсем оторвешься от реальности. Критический взгляд — он всегда на пользу!

Удивительная особенность есть у Тургенева – начинать с легкого, с воздушных легеньких разговоров об искусстве, о любви, обо всех таких материях, будто чуть летящих над землей; переходить к историям любви уже более твердой, со своими мучениями и сомнениями – но переходить так, что, кажется, вся суть романа и содержится в этой любовной линии, что это отлично написанный, но в духе своего времени любовный роман, эдакий любовный нечеткий многоугольник. И только к концу вдруг разрешаться Большим Русским Смыслом, выжимать как дождь из тучи его трепещущее социальное значение.

Но и хитер Тургенев.

Но это так, рассуждения. А они есть – и это прекрасно. Это признак литературы.

Накануне любви, накануне жизненного выбора, накануне перемен, и накануне – возможно – появления того человека, которого так искал Шубин. Но я, прочитав перед этим «Отцов и детей», не мог не отделаться ещё и от мысли, что роман ещё – и накануне «Отцов и детей». И, казалось, что в Базарове отразился и трикстер Шубин (о, умеет создавать автор таких персонажей, как Шубин, а без него этот роман, положа руку на сердце, был бы бледен), и немного Инсаров, и совсем уж чуть-чуть Берсенев, и фатализм, топором размахнувшийся в этом романе, остриём своим, лезвием уткнулся и в Базарова там, в «Отцах и детях». И уже то, что я думаю так, говорит: «Отцы и дети» я ценю у автора выше, что они мне запали глубже, возможно – вкусовое дело, да – потому что его любовная тема (чудесная, тонкая – Тургенев хороший психолог – но по нынешним меркам не без наивности) не раздувалась там так сильно как здесь, не придавливает – мягко, перинно, но придавливает – всё остальное. Но всё это – с большим уважением к тем достоинств и с тем удовольствием, что я получил и от этого романа.

Извинения?

Это не отзыв и не рекомендация, – хотя, безусловно, произведение классное, – а скорее внутренний монолог, который мало кому будет интересен. Просто хочу “поспорить” с мёртвыми людьми, высказать субъективное негодование, ну и сохранить впечатления, на память. Плюс буду говорить о вещах, которые, кажется, в отзывах не упоминались. Извиняюся за обильное цитирование. Спойлеры.

Что случилось?

Прочёл роман. Открыл справочные материалы. Оказалось, что «Отцы и дети» подвергались непрекращающимся нападкам со стороны критики. Что за бред, подумал я. Понимаю, знать контекст важно, реакция была аж почти двести лет назад. Но как развидеть формулировку Каткова: «Как не стыдно Тургеневу было спустить флаг перед радикалом и отдать ему честь, как перед заслуженным воином… Подумайте только, молодец этот, Базаров, господствует безусловно надо всеми и нигде не встречает себе никакого дельного отпора. Даже и смерть его есть еще торжество, венец, коронующий эту достославную жизнь, и это, хотя и случайное, но все-таки самопожертвование». К тому же, помимо многократных пояснений, Тургенев серьёзно редактировал образ Базарова: «Я надеюсь, что вследствие моих поправок – фигура Базарова уяснится Вам и не будет производить на Вас впечатления апофеозы, чего не было в моих мыслях.»

Во-первых, всегда немного неприятно осознавать, что великий классик, создавая шедевры мировой литературы, потакал капризам всяким закоренелым националистам, которые теперь, спустя века, практически забыты и интересны лишь горстке специалистов, – благо время вершит справедливость. Во-вторых, мне искренне непонятно, как критикующие рассмотрели прославление Базарова внутри множества противоречивых явлений, которые окружают его, происходят по его вине. Базарова же не совсем…

Отрицание?

…герой и смерть его не геройская. Первую треть романа, до появления Одинцовы, Базаров вообще вялое, даже в чём-то жалкое существо. Для него проявление романтизма и человеческих чувств – глупость. Игра на виолончели – глупость. Природа – глупость, всего лишь мастерская. Пушкин – глупость. «Рафаэль гроша медного не стоит», — заявляет он. Идти в гости лишь из желания выпить шампанского – пожалуйста, цинизм называется практичностью, во как! Шутите? Не, я мог бы проникнуться его искусством отрицания авторитетов в лет шестнадцать. Но человеку, который уже оставил максимализм и бессмысленный бунт где-то в юности, покажется такой подход пошлым и глупым.

А посмотрите на его учеников, как эта идеология в скудных умах приобретает уродливый вид – жалкое зрелище; эти пустые, неестественные, пошлые прогрессисты скучны до невозможности, для них нигилизм – удобный способ вести праздную жизнь, забыть об ответственности, прикрыть свои комплексы; они наглядный пример того, Что делает радикальная идеология с глупым человеком; лишь Аркадий не успевает заразиться полностью, потерять в себе настоящего; поглядите как он постоянно обманывает и мучает себя, подавляя искренние чувства, только бы авторитет не заметил. Неужели это можно рассматривать только как похвалу, где нет места тургеневской критике базаровских взглядов? Тургенев любит Базарова, не спорю. Но не всего, не за радикальные взгляды, а за многое, что есть в нём человеческого. Любит в нём не циника нигилиста, а человека; человека умного, прямого, честного, сильного, трудолюбивого, неотступно приверженного делу, не старающегося казаться, любящего отца и мать. Едва ли Тургенев солидарен с его выпадами в сторону природы, в объятиях которой, после своей смерти, окажется сам Базаров; или с его оценкой поэзии, живописи, музыки, любви и с несправедливой критикой своего «Я». Посмотрите, как Базаров, находясь в постоянной борьбе, на ровном месте злится на окружающих и на самого себя за свои поступки и мысли. Что не так?

А теперь к самому главному! Критик говорит: «Подумайте только, молодец этот, Базаров, господствует безусловно надо всеми и НИГДЕ не встречает себе никакого дельного отпора.» По-моему, Базаров находит самый дельный, какой только можно вообразить, отпор. Базаров считал настоящую любовь белибердой, непростительной дурью, предпочитая мимолётные увлечения. И что происходит? Человек, который искал свободы от пленяющего и ограничивающего, попадает в ловушку Джокера – влюбляется в тургеневскую девушку, оказавшейся невероятно сильной личностью, пред которой он робеет и мешкается. Его доселе неведанное чувство расшатывает, расклеивает, он начинается бояться новую, поселившуюся внутри его души, сущность романтика, сентиментальный романтизм – он пал от того, что всё это время так упорно презирал.

Тургенев понимает муки Базарова, сам прошёл через такое, но разделяет ли он отчуждённость? Мне кажется, что нет. Иначе ждал бы его такой печальный конец? Базаров не выдержал чуть ли не самое сильное испытание человека – испытание любви. Тогда как открытых, готовых пожертвовать свободой, ждал счастливый финал (семья Кирсановых)! И снова голос критика: «Даже и смерть его есть еще торжество, венец, коронующий эту достославную жизнь.» Это торжество-то? Абсолютно нелепая и жалкая смерть? Смерть неудовлетворённого жизнью человека, который только накануне боялся умереть и страдал от одиночества? Умер в родном доме, при родителях и своей возлюбленной, но молодым, несчастным, в бреду, в тёмной комнате на диване – так умирают герои?

…?

В начале: «Мой дед землю пахал, — с надменною гордостию отвечал Базаров. — Спросите любого из ваших же мужиков, в ком из нас — в вас или во мне — он скорее признает соотечественника. Вы и говорить-то с ним не умеете.»

В конце: «…этот самоуверенный Базаров и не подозревал, что он в их глазах был все-таки чем-то вроде шута горохового…»

Честно, меня очень смутило определение “шут гороховый”. Пускай автор и критикует Базарова, но такое оскорбление показалось уж слишком непочтительно, прям резануло. И что же потом выясняется?

Раз: «Соглашаясь с некоторыми замечаниями Каткова, Тургенев добавлял: «Кстати, спор между П. П. и Базаровым совсем переделан и сокращен». Речь идет о том месте десятой главы, где Базаров выражает уверенность в сочувствии народа его идеям. Тенденциозный отрывок, в котором Базаров назван «шутом гороховым», по всей вероятности, также обязан своим происхождением воздействию Каткова.»

Два: «При подготовке отдельного издания романа многое, рисующее Базарова в невыгодном свете, было устранено Тургеневым, а многое другое, подчеркивающее подлинно типическое в образе разночинца-демократа, восстановлено или заново создано. Несмотря на это, некоторые тенденциозные изменения, дополнительно внесенные Тургеневым в текст «парижской рукописи» под влиянием редакторской цензуры Каткова, остались в романе навсегда. Крайне раздосадованный неблагоприятной реакцией на роман в журнале «Современник», Тургенев не восстановил, например, важное рассуждение Базарова об уничтожении «всего старого» и не изъял вставку, в которой Базаров назван «шутом гороховым».»

Тургенев вряд ли бы это оставил, видимо упустил.

Забавное?

«Слуга вошел и доложил о приезде председателя казенной палаты, сладкоглазого старика с сморщенными губами, который чрезвычайно любил природу, особенно в летний день, когда, по его словам, «каждая пчелочка с каждого цветочка берет взяточку…».»

Что же, пришло время рецензии и на это.

Тургенев наслал тайфун рассказов, довольно сентиментальных, но мои опиатные рецепторы не по тому гонялись; я интересовался здешними описаниями, изысканными метафорами и обождал Русскую классику с заглавной буквы!

Мне нечего здесь толковать, о том притягательном повествовании. Но, лучше бы великий батюшка Тургенев собрал рассказы в единый, влитый сюжет, а то наскучит, как игрушку погонять на день.

Я совершенно случайно наткнулась на эту «песнь» в сборнике так называемых мистических рассказов Тургенева. И была весьма удивлена.

Эта история относится к довольно поздним произведениям нашего классика, когда, казалось бы, он уже отточил перо. Изящные диалоги, стремительно развивающийся сюжет, лиричные зарисовки – все, что нам так хорошо знакомо. Всего этого здесь нет.

«Песнь» — это совершенно какая-то наивная и невероятно, просто запредельно графоманская вещь. Словно писал гимназист, начитавшийся дешевых бульварных романов.

«О, как счастлив будет тот юноша, для кого распустится наконец этот еще свернутый в лепестках своих, еще нетронутый и девственный цветок!» (дальше цитаты под спойлерами)

Откровенно скучная, банальная и унылая история любви. Формально все происходит в Ферраре 16 века, но кроме обозначения места и времени почти ничто больше не указывает на то, что на дворе эпоха Возрождения.

С тем же успехом герои повести могли бы жить в каком-нибудь провинциальном русском городке, причем практически в любое время. Но, может этим и хороши простые истории?

Итак, у нас имеется любовный треугольник – два юноши влюблены в прекрасную Валерию. Она выходит замуж за одного из них, а второй уезжает в далекие края, чтобы залечить раны, и через 5 лет возвращается вместе с немым слугой и полный тайных знаний, одним из которых является та самая песнь торжествующей любви:

А дальше сладкие вина, мистические сны, проклятые ожерелья и загадочно оборванный финал.

С одной стороны, совершенно простая, с другой — написанная поэтическим языком, словно нараспев, эта история кажется подходящим либретто для какого-нибудь балета или оперы. И действительно. Две оперы – в Харькове (1895) и в Большом театре (1897), да еще и балет (1971). Да и кинематограф не оставил в стороне эту короткую повесть. И если в отношении оперы/балета это все неудивительно, там чем проще сюжет, тем лучше, то интерес кинематографа несколько удивляет. Да, до революции любили страсти, романтику и заламывание рук, чего здесь в избытке, но и в 20-м веке повесть экранизировали.

Не могу также не поделиться прекрасной современной иллюстрацией Романа Писарева, которая идеально отражает дух этого текста:https://illustrators.ru/illustrations/442537

Поскольку история удивила меня своей непритязательностью, то стало интересно почитать мнения критиков. Вообще, их комментарии к этому произведению куда интереснее, чем оно само (и места занимают больше).

Во-первых, Тургенев писал эти 30 страничек почти 2 года (1879-1881), постоянно что-то меняя и исправляя, добиваясь все большей неоднозначности, но при этом кокетливо называл историю «легонькой чепухой». Для сравнения упомяну, что «Отцов и детей» он написал примерно за год.

Во-вторых, критики поделились на тех, кто считал все это причудой барина и полной чушью («новелла Тургенева — вещь очень скучная и пустая, хотя и отделана мастерски»), и теми, кто, как это принято у филологов, восхищался слогом, вечностью замысла (мол, автор «в дни, полные тревог и печали, нашел в своей лире звуки для песни торжествующей любви) и искал тайные смыслы.

О последних.Часть наверняка была вложена автором – например, святая Цецилия, портрет которой начинает писать муж Валерии, это девственница и покровительница музыкантов. Важно и то, и другое. При этом в один из моментов повести портрет вдруг перестает получаться (и читателю понятно, почему). Но было и забавное. Тургенев приводит мнение, согласно которому: «Валерия — это Россия; Фабий — правительство; Муций, который хотя и погибает, но всё же оплодотворяет Россию, — нигилизм; а немой малаец — русский мужик (тоже немой), который воскрешает нигилизм к жизни!» Представляю, как потешался Иван Сергеевич.

В общем, тот случай, когда простенькая и скучная на первый взгляд повесть оказывается в центре внимания общества и благодаря этому обретает ореол почти детективный. Как говорится, сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя.

Очень странный и, на мой взгляд, совершенно не тургеневский рассказ, который, скорее, можно было ожидать как раз от его тогдашнего оппонента Достоевского с его навязчивой идей «всё зло от науки». По сути рассказ – о царившем в середине XIX века в российской глубинке дремучем невежестве (причём, в среде не только духовенства, но и вполне светского мещанства), которое не позволило определить у сына главного героя классическую шизофрению. В итоге вместо того, чтобы получить квалифицированную помощь медика, бедный парень был вынужден страдать от мучительных галлюцинаций, которые только усугублялись всевозможными методами «духовного исцеления», наподобие продолжительных молений и хождений за «чудотворными» мощами, и в конце концов, привели его к вполне прогнозируемому трагическому концу, основным виновником которой, как это абсурдно и даже чудовищно ни звучит, по сути стал его собственный отец, причём сам этого даже не осознавший. Если коротко – рассказ о том, что незнание убивает.

Программный роман Тургенева, в котором он вознамерился исследовать поколенческие конфликты в России, но довольно быстро сбился на любимую тему детального описания любовных страданий.

Та (увы, меньшая) часть романа, которая посвящена нигилизму Базарова и его заведомо травматическим столкновениям с патриархальным обществом российских дедов, довольно интересна. Завязка тут просто гоголевской силы — отучившийся в европах студент-медик волей судьбы попадает в глухую русскую провинцию, ужасается увиденному, пытается хоть кому-то хоть что-то объяснить про науки и технический прогресс, но какое там, деды как заведенные твердят про дворянство, традиции и скрепы, а когда узнают, что столичный выскочка еще и Господа Иисуса не боится и ни во что не верует, то вообще приходят в апоплексическое бешенство.

Базаров, конечно, и сам не ангел. Он самовлюблен, груб, эпатажен, абсолютно плевать хотел на чувства окружающих... но, что до меня, его хамоватый максимализм куда менее отвратителен, чем скрепная заскорузлость окружающих его провинциальных дедов, тянущих Россию в прошлое. А сам он, при всех его отрицательных чертах, всеми своими мыслями нацелен строго в прогрессивное будущее, в котором «природа не храм, а мастерская».

Тургенев отлично сказал по этому поводу: «Если читатель не полюбит Базарова со всей его грубостью, бессердечностью, безжалостной сухостью и резкостью — значит, я виноват и не достиг своей цели». Добавить тут просто нечего.

На мой вкус, чуть поменьше бы бесконечного смакования любовных переживаний и чуть побольше бы дела — из романа вышел бы абсолютный шедевр. Но Тургенев есть Тургенев, его не переделать :) Все равно отличная книга, крайне актуальная в любую эпоху. 8/10

Честно — после прочтения во взрослом возрасте я не оценил данное произведение!

Да — стиль, подача, описание героев и мест — на высоком уровне.

Но сама история, её посыл — лично для меня получился либо поверхностным, либо недосказанным, либо я ни чего не понял)))

Да — Базаров — умный, эрудированный, любопытный человек, который жаждет знаний и исследует этот мир. Проблема Отцов и Детей показана, но не всегда консерватизм и придерживание устоев это плохо и должно вызывать бунт у молодого поколения. Надо изучать каждый из устоев и понимать — имеет ли он под собой почву или нет.

От части чем Базаров и занимался.

В общем — это классика и кто я такой, чтобы подвергать её критики. Но эти моменты остались для меня неясны.

Как отмечено выше, повесть дается легко: изложена плавно, не содержит какой-либо нагроможденности. Образы героев вполне отчетливо воссоздаются в мыслях.

Примечательно в этой, пожалуй, шаблонной истории ее восприятие главным героем – Н. – как непосредственно в течение описываемых событий, так и спустя двадцать лет, в процессе их изложения. Двадцатипятилетним юношей он встречает примечательную девушку Анну (Асю), проникается ей и понимает, что симпатия взаимна.

Характер повествования позволяет судить, что восприятие главным героем вспоминаемой истории остается, в части оценки собственных действий, тем же. Упиваясь чувствами утраченной любви и «осужденности на одиночество бессемейного бобыля», он воспринимает себя героем трагедии, самой судьбой предопределенным к истерзывающей, но благородной роли страдальца.

Неужели в описании необходимо ставить такие жирные спойлеры?

Интересная судьба у этой повести. Иван Сергеевич писал ее с перерывами десять лет, а в тексте всего-то чуть больше 30 страниц. Чем-то она ему была важна и дорога. Чем же?

Центральная фигура — Алексей Петрович — пробирочно чистый «лишний человек», таким он был задуман с самого начала. Однако отношение к нему автора менялось с годами, образ усложнялся. Постепенно из фразера и бездельника, он превратился в трагическую фигуру интеллектуала, бессильного бороться с гнетущими мерзостями окружающего бытия, все про все понимающий, но гибнущий понапрасну. Казалось бы, любовь к хорошей женщине может его спасти, но в результате любовь его и уничтожила.

Рядом с ним вырастает равновеликая фигура Марьи Александровны, «философки». Настоящей «эмансипе», которую отсталое общество пытается обкарнать под свой уровень или, в случае неудачи, заткнуть рот навсегда. Об ужасной участи умных и талантливых женщин в тогдашней России Тургенев не побоялся, как впрочем и всегда, сказать громко и открыто. И голос его был услышан — сила таланта! И это произведение было одним из многих факторов, которые постепенно повернули заросшую тропу отживших и устаревших устоев в нужную сторону. Конечно, это большевики впервые в мире уравняли в правах мужчин и женщин, дав нашим прабабушкам полную свободу для развития, но кто большевиков воспитал? Классическая русская литература.

Так что не устаю я кланяться в благодарности великой тени Ивана Сергеевича Тургенева. Очень большой вклад внес он в духовную и интеллектуальную эволюцию нашего народа.

Но эта давнишняя повесть, частью основанная на фактах из жизни самого Тургенева (на его романе с Татьяной Бакуниной, например), во многом и до сих пор не устарела. Это касается и «лишних людей», якобы, бессильных бороться с негативными тенденциями в общественной жизни и трудности общения мужчин и женщин, сколько бы волн феминизма с той поры ни прошло. Чтение Тургенева помогает думать и духовно обогащает.

Только гений может себе позволить так разбрасываться шедеврами. Иван Сергеевич и вовсе не хотел печатать никаких отрывков из неудавшегося романа «Два поколения». Но нужно было поддержать хороших людей, которые затеяли новый журнал «Москвитянин», а под рукой ничего готового не было. При этом он сообщал в письме о своих сомнениях: мол, наверно устарело уже это произведение, точнее отрывок из оного.

Устарело? Хм-м. Я не понимаю, как может устареть текст в котором нет ни одного лишнего слова, а те что есть — каждое — сияет, будто бриллиант. Невероятное сопряжение точнейших частностей, которые собираются в единый грандиозный ансамбль. Это драматургия высшего уровня — Шекспир, Гете, Чехов, такой вот ряд. Как и в своих сценах, Тургенев, практически не используя, слова автора, а все отдав на откуп самим персонажам создает невероятно живые, выпуклые, сочные типы. Которые узнаются, как родные.

Что касается содержания, устарело ли? Прошло 160 лет... Вот у меня крайне многообразный трудовой опыт во множестве сфер экономики (только не в тяжелой промышленности). Я участвовал в сотнях собраний, заседаний и мозговых штурмов. И что такое гнев разъяренного начальства, знаю прекрасно. Зуб даю — Тургенев написал невероятно правдивую картину разноса подчиненных руководством. Я на такую вот психованную самодурку, как Глафира Ивановна в отрывке, два года проработал. Ведрами из нас кровь пила! Все как по писаному. И ведь никак не абстрагируешься и не избежишь, если от подобной гадины твоя жизнь зависит. И Тургенев это тоже очень верно отметил. Любой наглец или нахал будет стоять по стойке смирно и терпеть, как шаловливый приказчик Павел, в рассказе.

Но есть одно различие. Мы привыкли к буржуазным порядкам — капиталист переживает за эффективность вложения своего капитала, за дело, на карту которого он тоже свою жизнь поставил.

Но эта-та кикимора болотная, паразитка Глафира Ивановна, она ведь ни копейи не вложила в свое поместье, пальцем не шевельнула ради дела. Как и все крепостники, получила в наследство землю, дом, хозяйство. И только хапала и жрала в три горла, ничего не отдавая взамен. О ее деятельности автор сообщает в резко сатирических тонах, причем заставляет саму героиниху во всем признаться. Послушать ее планы по хозяйству — маниловщина чистой воды, бред ничего не соображающей кретинки. Собирается свое поместье превратить в образцовое хозяйство мирового значения и управляет им так, будто под ее началом Римская Тетрархия IV века нашей эры.

А реальную работу делают рабы-управители и неугодный родственник по мужу.

И ведь это точнейший портрет матери Тургенева, подумать страшно, что он пережил в детские и юношеские годы. Не удивительно, что он так и не женился, натерпевшись от скудоумной садистской бабенки.

Ничуть ,короче, сей отрывок не устарел, и неизвестно, когда устареет. Разве что при коммунизме, да и то...

Молодой дворянин Борис Андреевич Вязовников, поиздержавшись на службе в Санкт-Петербурге, приезжает в родное имение, чтобы наладить хозяйство и сделать его более прибыльным. Там он знакомится с соседом Петром Васильевичем Крупицыным, старше его на несколько лет. Одному в деревне скучать тоскливо, а вдвоем веселее будет. И шла жизнь двух приятелей своим неспешным ходом, пока Крупицину не пришла в голову идея женить своего молодого соседа...

Находясь в ссылке, Иван Сергеевич Тургенев продолжил поиски новых форм, пытаясь отобразить современную ему действительность, что подобно кипящей магме собиралась вырваться из-под мертвого панциря правления Николая Палкина. Засел он было за роман «Два поколения», но дело не пошло, черновики были уничтожены. И вот ровно через год после «Постоялого двора» осенью 1853-го он меньше чем за месяц пишет повесть «Два приятеля». Если в «Постоялом дворе» поиски новых форм носили несколько абстрактный характер, Иван Сергеевич широко загребал, то в «Приятелях» он конкретизировал задачу.

Написал было повесть в совершенно гоголевском духе. И ироничный стиль, и метод — например, показ персонажа через предметы, его окружающие, — и даже сюжет: женитьба и объезд местных уездных помещиков, все это явное влияние Гоголя. Однако, ближе к середине повести и сам Борис Андреевич Вязовников вдруг начинает соотносить себя с Евгением Онегиным, и тон повести меняется с ироничного на элегический, а там и до трагедии рукой подать. Появляются неожиданные персоны отставного моряка Сергея Петровича Барсукова, который своей глубиной и зрелостью резко выламывается из ряда комичных провинциальных пустобрехов, и его дочь Верочка — совершенно непонятная личность.

Тихая, покладистая, послушная, трудолюбивая, сильная, гордая, духовно глубокая, не красивая, но невероятно симпатичная и обаятельная.

Критики и друзья Тургенева (в общем-то это были одни и те же люди, узкий круг передовой дворянской интеллигенции) ничего в ней не поняли. Вязовников — «лишний человек», помещики — сатирические типы, среда заела, народ угнетенный, а вот Вера Барсукова — это что вообще такое? Бледная тень, неудача автора?

А Тургенев просто сильно опережал свое окружение из «передовых людей». Он уже создавал литературу будущего, составившую мировую славу русской классики.

Вера Барсукова — это прототип всех «тургеневских девушек», первый абрис. За ней последуют Лиза Калитина и Елена Стахова, которые в свою очередь воспитают героинь Русского освободительного движения, таких как Вера Засулич и Софья Перовская.

И сам Вязовников — это новый этап в осмыслении типа «лишнего человека». Образ усложняется и лишается всех романтических черт, присущих Евгению Онегину и Григорию Печорину. От него до Рудина рукой подать. И его нелепая гибель, столь сильно смутившая и раздражившая критиков, как бы предвосхищает глубоко трагические финалы тургеневских борцов за светлое будущее.

Форма повести — также маркер рубежности, перехода к новому стилю. То, что русская литература якобы имеет две ветви своего развития — пушкинскую и гоголевскую, это более поздняя придумка. Эпический реализм или сатира с уклоном в гротеск и фантастику — вот перед каким выбором стоят авторы. Но реалисты первого поколения ратовали как раз за синтез этих двух методов. Белинский это декларировал в статьях ,Тургенев воплотил в своих зрелых художественных шедеврах. В «Двух приятелях», он пока ищет способ синтеза. Так что получился некий конструкт — Гоголь в первой половине повести, Пушкин во второй.

Ну и напоследок про наше любимое, трагическое и мучительное «сейчас». Вязовников — это «лишний человек». Так его поняли первые же читатели, еще до публикации повести. Тургенев много внимания уделил этим «лишним» персонам. К концу двадцатого века казалось, что они — приметы давно ушедшей эпохи, седой древности. Слишком бурные социальные потрясения произошли с тех пор, слишком демократизировался общественный уклад, чтобы человек не нашел себе занятие по душе, которому можно отдать все силы, да с большим прибытком.

А не тут-то было. История России — спираль. И вот, как и 170 лет назад, настала для нас пора суровых испытаний. И общество — прежде всего его верхушка и ее преданный электорат — разделилась на два ожесточенно противоборствующих лагеря.

Есть лагерь консерваторов, которые пытаются мучительно придумать ,как бы так победить, а для этого все переменить в свою пользу, чтобы ничего не менялось ,и можно было бы по-прежнему сосать кровь из недр и из народа и «самим царствовать и всем владети».

Есть либералы, мечтающие установить над Россией протекторат Запада, а самим пристроиться при режиме интервентов гауляйтерами и капо, чтобы опять-таки иметь свой гешефт и «крышу».

И битва меж ними идет не на жизнь ,а на смерть.

А есть — о, да! — вдруг появившиеся «лишние люди». Это патриоты, которым больно смотреть на то, что происходит с Россией, больно и страшно за наш народ и его будущее (ну, и за себя и своих детей, конечно, страшно). Эти «лишние патриоты» мешают обоим лагерям, путаются под ногами, взывают к гуманизму, и каким-то идиотским правам, взыскуют какую-то дурацкую Правду. Готовы и отдать все, что имеют (а имеют они немного) на правое дело и самую жизнь отдать (и отдают!) за Отечество и други своя! При этом не имеют они никакой поддержки, никакие владетельные силы — ни явные, ни тайные — за ними не стоят. И судьба их крайне сомнительная, как и их правого дела.

Так что уроки из творчества Тургенева мы можем извлечь самые насущные и актуальные. Этот светлый гений может помочь укрепить дух и волю, так необходимые сейчас всем совестливым людям.

У Ивана Сергеевича Тургенева было потрясающее чувство «Цайтгайста» — Духа времени. Возможно, это результат обучения в германском университете в самую восприимчивую пору жизни — в юности, а может это природный дар, или все вместе.

В середине 1850-х годов Россия подошла к важному рубежу, который будет определять всю дальнейшую ее историю. Назрела потребность в кардинальных переменах, их, может быть даже не осознавая, со страхом и нетерпением ожидали все слои общества. Кто-то противился, кто-то мечтал об оных, но жить дальше в атмосфере тотального подавления любой живой жизни далее было невозможно. И грянуло!

Как всегда на Руси, все одновременно — война с объединенными силами Запада и Востока, смерть старого императора-тирана, глубочайшие экономический, политический и социальный кризисы. Русские люди быструю езду неспроста любят, по-другому не умеют: раз уж запрягли, отчего не погнать?!

Как и всякий русский гений-пророк Иван Сергеевич Тургенев был всегда немного впереди, как горьковский Данко, другим освещая путь. Еще в 1852 году, закончив цикл «Записки охотника», он понимает, что как прежде писать нельзя, «старая манера» исчерпала себя, требуются новые формы, новый стиль. Иначе будет не отобразить грядущих эпохальных событий.

Весной того года в полицейском СИЗО, куда его отправили за некролог Гоголю, он пишет повесть «Муму» с его центральным символом порабощенного русского народа — немым богатырем Герасимом. А осенью, после отправки в ссылку в родное поместье, на лоне русской природы пишется «Постоялый двор».

Это рубежное произведение по всем параметрам — и в форме, и в содержании. Начинается оно как физиологический очерк 1840-х годов об успешном кабатчике-«дворнике», дальше следует следует драматическая схватка двух героев-идеологов, прям как в «великом пятикнижие» Достоевского, а завершается все высоким крещендо символической прозы, которая станет модной только полвека спустя.

Помимо чувства Цайтгайста Тургенев владел еще и потрясающей способностью сливать воедино индивидуально-психологическое, типическое и символическое в своих героях и драматической связи между ними. Взять хотя бы двух центральных персонажей повести, «дворников» Акима и Наума. Тут тебе и мучительный переход России из феодальной формы хозяйственного уклада к капиталистической, и схватка русского правдоискателя и хваткого дельца, и личная драма стареющего мужчины и молодого ухаря-сердцееда.

А все близкие и далекие двух антагонистов! Хищница Кирилловна, столичная штучка Авдотья, сожранный бытовухой тихий интеллигент Ефрем, старик Петрович, который все понимает, но предпочитает не вмешиваться, безвольная помещица-паразитка Лизавета Прохоровна. Какие типы, какие лица!

А невероятная композиция с постоянными скачками таймлайна! Под конец текст приобретает черты настоящего триллера, с внезапными вспышками сверхнасилия. Вообще по атмосфере и структуре повествования эта повесть мне напомнила фильмы Тарантино (даже мотив мести там имеется!), он бы смог сделать отличную экранизацию «Постоялого двора». А написано-то заметим за 160 лет до выхода «Джанго освобожденного» и «Омерзительной восьмерки«!

Невероятный по своей высоте и пафосу символический финал — русский мужик Аким странствует по свету, весь обращенный в грядущее и неизвестно еще сколько ему странствовать и искать правдивой и праведной жизни. До сих пор идет и до сих пор ищет. И что-то конца края его мытарствам не предвидится...

Напоследок не могу пройти мимо острокритической нотки, наличествующей в повести. Даже выдрессированным ЕГЭ школьникам известно, что Тургенев был западником и либералом, представителем высшего слоя и правящей элиты. В «Постоялом дворе» есть только один социально близкий ему персонаж, написанный в крайне негативных, сатирических тонах. Это Лизавета Прохоровна Кунце, хозяйка Акима, владетельная барыня, вершительница судеб подневольного ей быдла. Слабая, безвольная, жадная, трусливая, высокомерная самодурка. Немка по сути своей и русская дрянь по повадкам и замашкам. О России она и вовсе не думает из-за узости кругозора, а на русских людей в общем, и в частности ей глубоко плевать. Все, что ей интересно — личный комфорт и бесконечное приобретательство.

Короче — готовый портрет современного русского западника и либерала. Из верхнего слоя этой публики, из самозванной элитки. Из узкого круга грантожоров и распильщиков госбюджета, а также сонма тех, кто хочет к ним примазаться.

Западник и либерал старой закваски — Тургенев — подобных типов презирал и на дух не выносил. Бичевал и в текстах, и в публичных диспутах. Сам он был не из таковских. Не просто любил Россию, он был Россией — Россией Акимов, Авдотий, Петровичей, Ефремов и тьмы прочих простых людей, взыскующих простой земной правды.

Читайте Тургенева, для души и ума очень полезно!

Сцена эта написана была Тургеневым специально для художественной декламации со сцены профессиональным актером. Своего рода аудиокнига до эпохи звукозаписывающей аппаратуры. И ее часто исполнял мастер подобного жанра П.М. Садовский ,с большим успехом у публики.

А вот коллеги и близкие автора это произведение не оценили. Критика шла сразу из двух противоборствующих идеологических лагерей (как позже будет и с «Отцами и детьми»). Славянофилы Степан Тимофеевич Аксаков (в частном письме) и Аполлон Григорьев (в журнальной статье), с одной стороны, и западник-эстет Алексей Дружинин — с другой, крепко ругались на автора.

Даже аргументы критиков были схожими. Мол, что это за этнографический очерк, написанный барином из Парижа. Поклеп на русский народ и его отсталость! Что за грубый язык и местные неуместные словечки Орловской губернии (которые автор специально разъяснил). И вообще это жалкий плагиат на гоголевских Петрушку и Селифана!

Последний аргумент — это вообще курам на смех! Как будто, если Гоголь описал в «Мертвых душах» кучера и лакея, то остальным авторам к подобным важным персонам путь заказан. К тому же нет там ни грана гоголевского смеха. И персонажи у Тургенева вышли яркие и оригинальные. Еще бы, это же Иван Сергеевич Тургенев — великий русский классик!

Есть у меня, что ответить именитым критикам и по другим критериям. Но вначале по существу.

Леопарда узнаешь по пятнам на шкуре, льва по когтям, а гениального прозаика по любой наугад выбранной странице. В сцене Тургенева этих страниц целых двадцать. И на этом крохотном пространстве, не используя подсказки автора, а только речь самих персонажей, Ивану СергеевичУ удалось воссоздать целый космос русского человека середины 19 века.

И бедность, бесправие, ежедневное унизительное рабство крепостных, и дурь, беспомощность и бессмысленность существования мучительно отходящего в прошлое паразитического класса поместных феодалов. И семейно-бытовые отношения в разных слоях общества, и экономические, и социальные, и межличностные. И даже, не в последнюю очередь, нашлось место «Поэтическим воззрениям славян на природу» (А.Н. Афанасьев). Ты прям испытываешь полное погружение в тот мир. Он восхищает и ужасает своими противоречиями, сложностью и своеобразной дикой красотой. А характеры какие — выпуклые, сочные, живые. Всех понимаешь, но не все ,конечно, в них одобряешь.

Грубость, писала критика, поклеп! Этнография! А я собственно и засел за чтение Тургенева после того, как посмотрел две лекции о Крепостном Праве — военного историка из Санкт-Петербурга Кирилла Борисовича Назаренко и заслуженного учителя истории из Екатеринбурга Алексея Вячеславовича Гончарова.

И даже в первом приближении видно, насколько точен и прозорлив был Тургенев. И грубость, и леность, и даже грязнота и безалаберность русского мужика были следствием чудовищных социально-экономических условий, в которых жил подневольный крестьянин. как об этом отлично сказал К.Б. Назаренко: «Если бы крестьянин начал песочком дорожки посыпать ,как в Европе, он бы просто умер лет на десять-пятнадцать раньше». Про помещиков-паразитов вроде Михрютина, которые через пятнадцать лет все денежки, полученные по реформе 1861 года, на Лазурном берегу, да на швейцарских водах спустят, и говорить не хочется. В 1917 году восставший народ отправил их на тот берег Леты и правильно сделал.

А этнография тургеневской сцены, да и других произведений, 170 лет спустя видится особым дошедшим до нас сокровищем. Русская литература была очень чопорной и ханжеской, а многие вещи писателями воспринимались просто как данность, от веку заведенная. Вот и узнаем мы разные мелкие, но любопытные факты из личных записок не для печати, да из протоколов судебных заседаний, когда дело было доведено до крайности. Так что почитать всяческую этнографию за авторством великого прозаика очень даже интересно, барин он там или не барин.

А как представишь, что пришлось пережить потомкам этих жителей Орловской области — Первую мировую, Гражданскую войну, коллективизацию, Великую Отечественную — голова кругом идет! Тот мир исчез навсегда, унесенный ветром истории, и низкий поклон великой тени Ивана Сергеевича Тургенева за возможность хоть одним глазком, хоть на минуту заглянуть в этот удивительный мир наших предков.

До чего же уныло читать одному унылому человеку про другого унылого человека! Не даром я пару лет сомневался, читать эту книгу, или нет. Зачем же я взялся за «Новь»? Во-первых, она есть у меня в бумажном виде. Во-вторых, там должно было быть что-то про народников. Что в результате? Первая часть беспросветностью навевала воспоминания о бунинской «Деревне». Вторая часть и вправду была пободрее. Но до чего же унылый центральный персонаж! Вообще же на всём лежит печать иронии. Нежданов — полнейшая размазня. Деятельность смутно маячащей на задворках повествования «организации» кажется несерьёзной. Судя по всему, деятельность народников автор не одобрял — тут мне нечего возразить. А какова же положительная программа? Не ясно. Похоже, симпатии Тургенева на стороне инженера Соломина, по книге по-другому и не получается. В итоге радует разве что то, что этот самый большой роман Тургенева всего страниц на двести пятьдесят. Что такое нынче двести пятьдесят страниц?!

Читал ещё в советское время, в школе и очень нравилось, но всё же разочаровывало отсутствие внятной концовки: ведь мы так и не узнаём, кто такая Элисс.

Много чего было сказано, рассказано, но русский человек до сих пор читает и обсуждает работы гения Тургенева. Но самой значимой работой Ивана Сергеевича является «Отцы и дети».

Роман остаётся актуален и по сей день. Проблематика взаимоотношений отцов и сыновей, нигилизма и веры, любви и ненависти — об этом говорили многие, но мне хочется обсудить Базарова, его смерть и отрицание всего.

Базаров — лучший друг Аркадия и по совместительству наставник. Яркий представитель человека, который отрицал многое и, этого не скрывая, насмехался над теми вещами и чувствами, которые сам не испытывал. За это его ненавидел брат Николая Кирсанова и вызвал на дуэль, которая, на моё удивление, прошла мирно и немного поменяла персонажей. Но интересно другое — его смерть и падение как персонажа. Скажите, как долго человек, который насмехается над общепринятыми принципам и традиционными порядками, сможет долго продолжать так поступать? Правильно, недолго. И какая-то ранка на пальце, которая является предлогом, станет причиной скорой и мучительной кончины. Отрицавшего сама Жизнь будет отрицать. Простая истина, которую понимает не каждый. И ответ Базарова на слова отца «исполни же свой долг христианина» — поставил жирную точку в своей жизни. И, умирая перед своей возлюбленной и бедными родителя, ты сам поневоле сочувствуешь человеку, который запутался.

Очень хороший (если уместно так выразиться) рассказ. Действительно сентиментальный и искренний, но как мне кажется, с двойным дном. Вероятно каждому, или почти, в определённый момент более всего хочется большой и чистой, а главное взаимной любви. Не стали исключением и герои. Не стали, но у обоих нашлись и другие причины. Например, Александра Андреевна — и доктор сам это признавал — просто не хотела умереть, не испытав сего чувства, пусть даже чувство подогрето горячечным бредом; к тому же хотелось ей, чтобы помнил её хоть кто-то, кроме семьи. А доктор? Доктор заинтересовался и прильнул, так сказать, к её ложу, не смотря на то, что сам знал — ей он не пара, да и денег у семьи нет. И кольцо взял, но на память ли? Он то, в отличие от Чеховского Ионыча сначала полюбил доход, а потом женщину.

Но рассказ по-настоящему трогательный. Девушке жить бы, да жить, любить бы и радоваться. Жаль, что спасти не сумелось. Хотя видит бог, Трифон пытался.

Роман основан на противопоставлении конфликта отцов и детей, старших и молодых, как и на тяжёлом вопросе отрицании всего и нигилизме.

Написан он в лучших стилях русской традиции : тяжелый, со смыслом и ярко. Базаров конечно самый интересный персонаж, и его взгляды и диалоги о нигилизме также ярко-привлекательны, за подобными взглядами могут и последовать. Только Базаров влюбляется, страдает от любви — что в целом вообще противоречит всей его философии, зато показывает обычным человеком, способным на несчастья.

Кирсанов за Базаровым не последует. Это конфликт непонимания поколений, конфликт непонимания людей.

Произведение мне очень понравилось, хотя немного отходя от темы, этот конфликт наверно выглядел бы иначе в другое время и в других устоях. Например, в том, где сильнее устои культа предков или напротив, сильнее пропаганда независимости молодых от пожилых.

Но то не совсем относится к произведению, конфликт отцов и детей в котором видится вечным и естественным жизненным процессом.

Возможно, это лучший и точно — самый необходимый роман Тургенева для нас сегодня. Шесть лет назад, когда сам находился в полном идейном раздрае, я читал этот роман совсем другими глазами. Он весь устремлен в будущее, полон радостными надеждами и верой в позитивные изменения на нашей великой Родине. Нужно самому иметь веру размером хотя бы с горчичное зерно, чтобы правильно понять автора и его замысел.

В романе есть и трагедия «лишнего человека» (отец Берсенева и частично он сам), драма праздности (скульптор Шубин), конфликт отцов и детей (Елена и ее родители), но все это затенено центральным сияющим образом, вокруг которого, как вокруг светила обращаются прочие персонажи и их взаимоотношения — Еленой Стаховой.

Это эталонная «тургеневская девушка». Высокая, стройная, со смуглой кожей, ясными серыми глазами и острым подбородком, с русой косой до пояса. Главное же в ней — непреклонная воля, глубокий ум, всечеловеческая душа и высочайший уровень нравственности. Это, конечно, Россия. Не только ее грядущее, но и ее вечное становление. Кажется, только смерть ее может остановить, но она перешагивает через смерть и идет дальше в неведомое, но прекрасное. В финале — сцены в Венеции — Тургенев очень ясно показывает, что никакие достижения западной культуры и цивилизации не равны ей, она все это принимает, усваивает и духовно перерастает, оставляя умирающее европейское прошлое позади. У нее есть цель и эта цель святая. «Освободить свою Родину... Эти слова даже говорить страшно, так велико они звучат!» — восклицает Елена.

И самое главное, сегодня мы можем ответить на финальный вопрос скульптора Шубина, обращенный к «черноземной мощи» Увару Ивановичу: «Будут ли в России настоящие люди?» (Или только были, можем добавить мы, — Горький, Ленин, Жуков, Гагарин). И будут, и есть.

И именно эти настоящие люди вселяют надежду на грядущее светлое завтра. Потому что задачи только усложнились за истекшие полтора века. Из-за трагедий, ошибок и преступлений, совершенных недостойными детьми России. Есть, и такие, и даже много таких. Теперь необходимо не только завоевать будущее, но и сберечь великое прошлое, которое Тургеневу казалось нашим естественным достоянием. Ан нет. Мы лишь звено в цепи поколений, и без прошедших звеньев, она вся рассыплется.

Так что горьким упреком звучат сегодня слова ученого Берсенева: «Он (Инсаров) двенадцать лет прожил в Киеве, поэтому так хорошо говорит по-русски».

Тургенев написал боевой роман, яростный и прекрасный. Это опора наша, кладезь для черпания сил в трудах наших, направленных на созидание.

П.С. Книгу прослушал в исполнении Ивана Литвинова. Очень хорошо! Рекомендую ,пусть и не горячо))

Незадолго до смерти Тургенев признался, что в самые темные и мрачные времена его жизни — главной и единственной опорой для него оставался «великий и могучий русский язык».

Читая прозу «Дворянского гнезда» охотно в это веришь. Они крепка как сталь, гибка как Алина Кабаева на спортивной арене, сильна как воля русского воина. И при этом поэтична ,возможно, самая напоенная поэзией русская проза на все времена. Столько у нее характеристик, и казалось бы не совсем сочетаемых, но гений Тургенева сплавляет все их в нерасторжимое и победоносное единство.

Он был гигантом по своему физическому складу и духовным. Поэтому не боялся поднимать самые важные, судьбоносные и терминальные вопросы всегдашней русской жизни.

1859 год. Россия на пороге колоссальных изменений во всех сферах жизни общества, грядут Великие реформы. Нужно было понять, кто сможет осуществить это невиданное со времен Петра Великого грандиозное предприятие. Тургенев в своих романах и повестях производит смотр сил.

«Лишний человек» с сожалением отставлен за слабость характера, философ 1830-х годов гегелевской выучки отвергнут как неисправимый пустозвон и позер. Нужен человек дела. Является из-за границы разочарованный в личной жизни Федор Иванович Лаврецкий и собирается «пахать землю». Но эта самая жизнь готовит ему последнее испытание перед битвой — внезапная любовь к тихой уездной барышне.

Читая свежим взглядом роман, я все никак не мог уяснить, откуда такие восторги по поводу Лизы Калитиной? Бледная, молчаливая, смиренная, тихая. Разве что лицо свежее. Ну, это не велико достоинство для девятнадцати лет. Дворянка, живет на свежем воздухе, хорошо питается.

Как мог в нее втрескаться прожженный питерский бонвиван Паншин, а потом и сумрачный мужик Лаврецкий, которому страстно хочется живого дела, общества живых людей? Как мог в Пушкинской речи сравнивать ее с Татьяной Лариной Достоевский?

Тургенев долго, почти весь роман, держит свою Лизу как бы в тени, пока и на нее не обрушивается внезапная любовь, подвергает испытанию ее характер и заставляет проявить все качества и силы ее души.

И Лизавета Михайловна Калитина оказывается, конечно, «тургеневской девушкой» чистейшей воды. Что означает помимо миленькой внешности и знания тонких манер, стальную волю, высочайший уровень нравственности и глубинное понимание жизни помимо всякого уродующего личность образования и воспитания в крепостническом государстве.

Если Лаврецкий буквально сходит с ума от желания все-таки урвать у судьбы шмат «личного счастья», то Лиза знает, что безнравственно, неправедно поступать нельзя, и точка. При этом самими условиями существования тогдашнего общества герои поставлены в обстоятельства, что самое светлое и возвышенное чувство — духовная близость — возможно только при уступке злу.

И вот эта центральная проблематика романа сегодня — именно сегодня! — резонирует, триггерит, вовлекает в собственную душевную борьбу.

Личное, самодовольное, эгоистическое счастье — путь зла и разрушения, а защищать, отрекаясь от своих самых возвышенных надежд, сберегать приходится общество, к которому у тебя масса вопросов и претензий и которое состоит из, мягко говоря, неприятных тебе людей. Защитить, чтобы затем исправить и переделать в нечто лучшее и достойное высокого звания русского народа.

Тургенев, знавший и нужду, и тюрьму, и ссылку, понимал, что борьба за светлое будущее Родины и ее народа будет жестокой и беспощадной, и ставил перед своими героями, своими согражданами самые высокие цели и подвергает самым жестоким испытаниям.

И судит суровым судом. Все силы Лаврецкого и Лизы ушли на то, чтобы не пойти по пути зла, отречься. Но этого мало. Даже Лаврецкий, который все-таки стал «пахать землю», превратился в крепкого хозяйственника, приходит в выводу о пустоте своей жизни. Когда речь идет о жизни и смерти Отечества поздновато претворять в реальность «теорию малых дел». Нужно совершать невозможное.

Что уж говорить о Лизе, которая похоронила себя заживо. Ее подвиг самоотречения оказался бесплоден, пусть и невероятно возвышен. И Тургенев строго осуждает ее полным молчанием.

И его уроки пошли впрок. Автор «Дворянского гнезда», где так жестко критикуется бесплодное самоотречение, дожил до времени, когда настоящая, из плоти и крови «тургеневская девушка», также отреклась от личного счастья и любви, но во имя освобождения униженного и угнетенного русского народа. Софья Львовна Перовская не в монастырь ушла, чтобы отмолить грехи своего отца, Санкт-Петербургского генерал-губернатора и его присных. Она вместе с товарищами по партии «Народная воля» приговорили к смертной казни главного угнетателя и душителя народа Александра Романова, а потом привели приговор в исполнение.

Перовской Тургенев посвятит одно из последних своих произведений, пронзительное «стихотворение в прозе» «Порог».

Для Тургенева опорой был русский язык. Для нас сейчас такой порой служит «Дворянское гнездо» и другие книги великого русского гения. Он показал, что и в самые темные времена и в самом дурном обществе могут рождаться люди сильные духом и высокой нравственной красоты. И они должны сделать правильный выбор. В этом поможет бессмертная русская классика.

П.С. Роман я почти целиком прослушал в блестящем исполнении Владимира Левашова (Семен Ярмолинец и Владимир Самойлов были мною отвергнуты, как несоответствующие поэтике романа). Горячо рекомендую! Все нюансы и переливы этой божественной прозы чтецом сакцентированы верно и убедительно.

Я в школе как-то прошёл (умудрился пройти) мимо этого роман, так, отвечал что-то, вычитанное в учебнике, у доски, а что именно – уже и не припомню… Так что сейчас, читая «Отцы и дети», я читал его с белого листа – без менторских подсказок учебников или давления каких-либо предисловий.

И честно говоря, поначалу я чуть было не разочаровался. Ой, подумалось мне, как же всё плоско, как на поверхности. Проблема отцов и детей вывалена как язык у собаки – прописана даже в названии. Вон, какие хорошие отцы (в лице старшего Кирсанова, так слёзно желающего сблизиться с сыном, с молодёжью), эти их вечные «вам теперь жить». И какие невежды дети. Особенно Базаров, только и умеющий, что производить эффект, противостоять всем суждениям, насмехаться, умничать и – за глаза – унижать. А уж круг Базарова так и вовсе карикатура. Ума ноль, зато амбиции, зато умничанье и слепое поклонение любым новшествам. Юноши и девушки воспитанные Ютубом…

И я уже готов был полностью озвучить свой вердикт («Плоско!»), как одна мысль задержала. А ведь это не конфликт отцов и детей, как конфликт старого и нового… Можно ли назвать братьев Кирсановых патриархальными? Павла Петровича, внимательного со своей прислугой, ориентирующегося на английский либерализм, и Николая Петровича, взявшего в дом девушку из простых, родившую ему сына, и относящийся к ней как к законной жене, как к ровне? Да нет, не конфликт это, а наоборот, примирение, вечное колесо жизни, так как дети рано или поздно, будь у них хоть капля ума, взрослеют, сами превращаются в отцов.

И только я пришёл к этому, как события вдруг посерьезнели, загустели, роман наполнился сложными эпизодами с сильнейшим внутренним напряжением – и начал стремительно приобретать ярчайшую глубину. И герои приобрели глубину. Любовь (в данном случае любовный треугольник, но не такой, что скрашивает иные плоские драмы) – вечный катализатор тургеневской прозы – встряхнул, обнажив сложность фигур. Только тут, например, ощутил я Базарова – его суть и метаморфозы, его надлом, его пробуждение ума в бассейне едкого умничанья, им самим обнаруженная пропасть и трагизм за ширмой легкости и сарказма. Да, вот этот герой, несомненно, один из ярчайших героев русской литературы, а может и мировой. И трагизм его, ведущий к разрушению, нечаянному, но предсказуемому как рок, впечатляет.

Для меня этот роман – роман взросления. Роман жизненных изменений. Взрослеют юные герои (тот же Аркадий, понявший разницу между влюблённостью и любовью, отвергнувший нигилизм, как банальный юношеский протест, максимализм, ради своих естественных ценностей); взрослеют герои постарше – те же Базаров и Анна Сергеевна, уже считающие себя как бы родителями и учителями младшим, хотя и сами – ошибающиеся, только познающие себя. И даже родители героев меняются – от Павла Петровича, понявшего, что от себя не отсидится в глуши и не нарваться на пулю под видимостью смертельной несхожести характеров; до бедных родителей Базарова, которых судьба приводит к величайшему горю…

Я понимаю, что и взрослением роман не замыкается. Что, как истинный большой русский роман, он о многом, многое цепляет плечами – и социальную сторону жизни, русского мужика и этих вот практически современных малоумных всезнаек, верящих только в такие же умничающие тенденции (чуть не написал «блоги»), пронзает он и психологию русского человека, создавая тем самым отчётливые и реальные картины. И эти чёткие авторские реплики, которые будто в несколько предложений описывают довольно сложные явления – это ведь тонкая наблюдательность истинного классика. Но для меня сейчас на первое место вышло это – взросление, изменение, вечный круг примирений в бесконечной жизни… Возможно, прочитаю позже, и совсем другое будет для меня главным.

А ещё некоторый урок – неподдельная сложность и внутреннее напряжение сцен, тонкое знание психологии уже сами по себе создают в произведении глубину и ту самую многозначность, что заставляет говорить о произведении с восхищением. Этот роман восхищения достоин.

Страшный, горестный рассказ. Так мало было радостей у человека, и все их последовательно отнимают.

Кажется, Тургенев над ним иронизировал. Мне не хочется — совсем не хочется ерничать над трагедией маленького человека. Да, Чертопханова, хоть он и дворянин, вполне можно отнести к этой категории.

Рассказ отдает Гоголем, но такого колорита нет. И не смешно, и не страшно. Местами Достоевским отдает, потому что иронично. Но как-то местами натужно. У Достоевского в бессмыслице был смысл, а тут навряд ли...

В общем, правильно, господин Тургенев, вы сделали, что не публиковали этот юношеский опыт. Хотя как факт литературы, неизвестное об известном, рассказ, пожалуй, что и интересен.

Рассказ показался симметричен «Свиданию». Противопоставление города и деревни, светской столичной жизни и тихой провинции. Только уже не о крестьянах, а о помещиках. Впрочем, если Виктора «поломали» в городе, племянничек и раньше был, как видно, небезупречен. По крайней мере, так думает автор, подчеркивая его угодливую вкрадчивость, которая, как только он зачуял за собой хоть какую силу, превратилась в грубую развязность.

У каждого есть какая-то небезупречность, ошибки в жизни. У Татьяны Борисовны, видимо, это был племянник, его воспитание. Она передавила его по части вежливости и благодарности, может быть, сама того не заметив, а после уже сработал эффект сжатой пружины.

В любом случае, приятную и добрую женщину жаль. Других надежд, кроме мальчика, у нее, скорее всего, не было, а племянник — плохая опора на старости лет.

Рассказ интересен тем, что в нем противопоставлены практичность и мечтательность, но при этом не выносится оценка: это хорошо, а это плохо. И Хорь — преуспевающий хозяин, оборотистый, практичный, трудолюбивый, хорош, и Калиныч — мечтательный, нежный, совсем барскими прихотями обездоленный, но тоже трудолюбивый и усердный, тоже хорош. Хотя, пожалуй, Тургенев чуть больше симпатизирует Калинычу, но скорее как «своему», человеку поэтичному.

И, как водится, в отрицательные герои записан помещик. Такая эпоха...

Открывая старые страницы...

И вновь обращение к не читанной прозе титанов русской литературной словесности XIX века. Выбор именно этого рассказа был совершенно случайным и потому никаких ожиданий не было, кроме понимания, что это Тургенев.

По стилю рассказ вполне соответствует сборнику его же рассказов и эссе «Охотничьи рассказы», однако является самостоятельным, возможно просто потому, что был написан позже сборника. Ну, а раз охотничьи рассказы, то значит и здесь автор повествует об одной из своих охотничьих поездок, на этот раз в Полесье. Однако в центре внимания и автора и читателя вовсе не охотничьи подвиги и приключения — Тургенев с полным погружением в психологию рассказывает нам о своей встрече с тремя примечательными людьми из простых крестьян. Три человека, три характера, три личности. Однако особое внимание рассказчик уделяет всё-таки бывалому охотнику Егору, который знает местные леса как свои пять пальцев и потому слывёт среди охотников бывалым и надёжным проводником. А другой оригинальный и весьма особенный персонаж — вор (как он сам себя называет и как его называют сельчане) Ефрем, который то ли местный колдун, то ли ещё какой-то бывалый и разбитной ухарь. Однако и за молчаливым Егором, и за разбитным Ефремом можно увидеть черты настоящих людей из народа, причём не просто по происхождению, а по той включённости в окружающий их мир, о котором рассказывает Тургенев. И сразу вспоминаются арсеньевский Дерсу Узала и охотник Кьяе у Куваева, и федосеевский Улукиткан… И потому понимаешь и разделяешь чувства и мысли автора от картин дикой природы, леса, и о месте человека здесь, на земле.

Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт

Ещё одна небольшая повесть от классика русской литературы. Примерно на ту же тему, что и предыдущая («Бретёр»). Однако на сей раз мы читаем как бы дневник человека, который считает себя в этой жизни лишним и в доказательство этого приводит несколько вполне конкретных случаев из своей жизни. Хотя на самом деле случай-то один, ибо о своём безрадостном детстве наш герой и вспоминать толком не желает. И опять не без СПОЙЛЕРа!

Впрочем, там ещё чахотка вмешалась, но это уже совсем другая история...

Тогда корнет решил жениться и взять в приданое мильён (из песенки)

Вот казалось бы совсем небольшая повесть. О довольно обычном случае. А заставляет подумать о довольно сложных феноменах и важных принципах. Но тут уж без СПОЙЛЕРов никак не обойтись, ибо иначе обсуждать будет нечего.

Банальнейшая завязка:

Коротенькая повесть, а вон сколько написать пришлось. Классика, что говорить!

Чего все на барыню окрысились? Короля играет свита. Барыне можно было втюхать любую хрень и она бы поверила. Вон, доктор капнул сорок капель и барыня целый день проспала.

Не барыня в рассказе главный злодей, а дворня. Кто за Герасима вступился? Никто. Кто Герасиму посочувствовал? Никто. Каждый думал только о том, как бы половчее выполнить каприз барыни. Вот поэтому Герасим и утопил Муму. Потому что иметь в этой жизни привязанность — это значит потерять её. Отнимут, растопчут и надсмеются.

Прекрасный роман о полнейших бездельниках. Никто из персонажей не занимается вообще ничем: не служит в конторе, не руководит полком, не пишет статьи в газету — полная пустота. Ни политических интриг, ни... да хоть бы лошадей кто разводил или на скачках играл! Нет, только спят, едят и гуляют по саду.

Уникальный роман.

Красота — страшная сила!

В принципе, этот рассказ ценен тем, что вышел из-под пера классика русской литературы. И поскольку литературного мастерства Тургеневу было не занимать, то сам процесс чтения/слушания описаний картин природы, а также внутренних движений души и ума и составляет ценность, и доставляет удовольствие.

Что же касается самого сюжета, то тут возникает некоторое рассогласование между ожиданиями читателя и полученным результатом. Т.е. по мере чтения казалось, что эти первая и затем вторая встреча ГГ с таинственной незнакомкой непременно выльются затем во что-то романтическое и лирическое, тем более, что автор старательно подталкивал читателя к формированию такого рода ожиданий, мастерил загадки и тайны, и даже вставил сюда

Прекрасная и волнующая повесть о искренней любви. Вернее, даже не столько о любви, сколько о извечном противостоянии между собственными желаниями и чувством долга; о выборе между тем, что правильно, и тем, что приятно.

Написано красиво, нет лишней мишуры из отвлеченных рассуждений. Каждое слово занимает свое место по праву. Образ Веры Николаевны получился невероятно живым и завораживающим, способным влюбить в себя не только главного героя, но и читателя. Все в ней являет собой словно бы воплощение некоего идеала, за которым гнался Тургенев.

С другой стороны, невзирая на параллели с произведением Гете, мне кажется, автор излишнее внимание уделяет Фаусту как книге в книге. История была бы гораздо более полноценной и самодостаточной без подобных навязчивых отсылок.

P.S. одно из немногих произведений Тургенева, в котором присутствуют мистические элементы.

Довольно необычное и смелое произведение для первого среди равных классиков, наполненное колдовской мистикой. Читая, возникало ощущение смешивания гоголевских мотивов с чарующе таинственной атмосферой По. Особенно хорошо к призрачным полетам в ночи подошел возвышенно-поэтический стиль повествования, выбранный автором. Жаль, многое так и осталось недосказанным (кто же такая Эллис?). Но повесть, в общем-то, довольно хорошая, хоть местами и переходит в совершенно ненужное словоблудие (что типично для авторов той эпохи).

- ..., я любил его, сильно любил ...

- Вот приедем домой, я покажу вам дневник, где записал, как я плакал, когда закончил повесть смертью Базарова» — с волнением рассказывал Тургенев.

Из сборника «И. С. Тургенев в воспоминаниях революционеров-семидесятников», «Akademia», М.-Л. 1930. (запись П. А. Кропоткина)

Влияние образа Базарова на формирование молодых русских учёных сравнивалось с преобразовательской деятельностью Петра I. Не мне спорить с Тимирязевым (это он высказал такую мысль), ему виднее. Но то, что Базаров в романе привлекает наибольшее внимание читателя, как и то, что роман вообще написан исключительно ради изображения этого героя (остальные, за исключением Анны Одинцовой, — свита, играющая короля) — всё это становится ясным с первых же страниц. Об этом романе исписаны тонны бумаги, по нему отсняты тысячи километров киноплёнки, защищён не один десяток диссертаций. Не хочется повторять то, о чём написали уже сотни людей. Поэтому поставлю себе очень скромную задачу — собрать в одной статье все главные афоризмы Базарова и сопроводить их краткими комментариями.

Но начать есть смысл с утверждения, которое может показаться кому-то ложным, а мне представляется очевидным. А именно, я утверждаю, что главной чертой характера Базарова является доброта. Нигилизм — это мировоззрение, не мешающее быть добрым. Но это не та любовь к людям, о которой говорил Христос. Базаров желает добра только тем, кто работает, трудом своим добывает хлеб насущный. И дети, обладающие безошибочным чутьём на доброту, охотно общаются с ним. Не важно, какие дети — это и почти грудной младенец, который мало к кому идёт на руки без возражений, и деревенские мальчики примерно семи лет и чуть старше («дворовые мальчишки бегали за «дохтуром», как собачонки.»).

Ну и, наконец, афоризмы. Вот самый длинный из них из разговора с Павлом Петровичем:

»... мы догадались, что болтать, всё только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведёт только к пошлости и доктринёрству; мы увидали, что и умники наши, так называемые передовые люди и обличители, никуда не годятся, что мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и чёрт знает о чём, когда дело идёт о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток в честных людях, когда самая свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдёт нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке.»

Эта замечательная апология нигилизма звучит местами просто дьявольски современно, а Базарова характеризует, как человека убеждённого в своей правоте и умеющего очень доходчиво облекать свои мысли в слова. Совершенно ясно, что этому человеку часто приходится дискутировать в различных аудиториях, и что он давно уже научился не лезть в карман за словом.

Отойду чуть в сторону от основной темы, в сторону собственно авторского текста романа, который, разумеется, далеко не всегда имеет отношение к Базарову. Вот характеристика крупного чиновника Матвея Ильича Колязина:

«Он был ловкий придворный, большой хитрец и больше ничего; в делах толку не знал, ума не имел, а умел вести свои собственные дела: тут уж никто не мог его оседлать, а ведь это главное.»

Если бы это был перевод, я бы подумал, что переводчик здесь оказался не на высоте. Не зная толку в делах, не имея ума (!), невозможно грамотно и с выгодой вести какие бы то ни было дела, не важно, собственные или чужие. Да и быть хитрецом и при этом глупцом ... как минимум проблематично — глупец, пытающийся хитрить, обычно выглядит не только смешно, но и ещё глупее. Это к вопросу о том, насколько гениален Иван Сергеевич, когда речь идёт не о пейзажных зарисовках, где ему почти нет равных по таланту.

Справедливости ради, надо заметить, что Тургенев очень редко напускает столько туману, например, портрет Евдоксии Кукшиной в главе XIII очень точен и остроумен.

Однако, вернёмся к нашим баранам, или, точнее, к одному из них.

Вот что Базаров нес.. , прошу прощения — говорит Анне Сергеевне Одинцовой:

»... изучать отдельные личности не стоит труда. Все люди друг на друга похожи как телом, так и душой; у каждого из нас мозг, селезёнка, сердце, лёгкие одинаково устроены; и так называемые нравственные качества одни и те же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Достаточно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других. Люди, что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною берёзой.»

У присутствующей при разговоре Кати эта тирада вызывает недоумение. Может быть, это авторская ирония (иначе говоря, маленькая шпилька Тургенева в адрес Базарова)? Или это уж слишком тонко? Точный ответ на этот вопрос дать невозможно, но по мере чтения такое подозрение только укрепляется, т. к. буквально в пределах той же страницы (глава XVI) Базаров практически полностью опровергает только что им сказанное. У читателя остаётся впечатление (как это и произошло со мной), что Базаров в этой сцене порядком заехал не в ту степь и сам это осознаёт.

Вот ещё одно, на этот раз, вполне здравое суждение Базарова:

«Нравится тебе женщина, — старайся добиться толку; а нельзя — ну, не надо, отвернись — земля не клином сошлась.»

Тут по существу не поспоришь, я, пожалуй, поддержал бы и более сильный тезис Базарова, —

«человек, который всю свою жизнь поставил на карту женской любви и когда ему эту карту убили, раскис и опустился до того, что ни на что не стал способен, этакой человек — не мужчина, не самец.»

Больший интерес у меня вызвало выражение «земля не клином сошлась». Базаров тут ни при чём, вероятно, в середине XIX века свет ещё не успел занять в нём место земли. Как и почему произошла такая замена, филологи, думаю, знают.*

Ещё несколько изречений Базарова, мимо которых просто невозможно пройти.

«Человек всё в состоянии понять — и как трепещет эфир, и что на солнце происходит; а как другой человек может иначе сморкаться, чем он сам сморкается, этого он понять не в состоянии.»

Можно не комментировать. Браво!

«Решился всё косить — валяй и себя по ногам!»

Тоже отлично сказано. Услышал ли это Тургенев от одного из прототипов своего героя или сам придумал, всё равно — «Умри, Денис! Лучше не напишешь.»

»... в чемодане оказалось пустое место, и я кладу туда сено; так и в жизненном нашем чемодане; чем бы его ни набили, лишь бы пустоты не было.»

Нарушает иногда Евгений Васильевич свои же установки — начинает говорить красиво. Так ведь умеет же, собака!

Пора уже прекращать испытывать терпение читателя. Поэтому на закуску два последних афоризма.

Первый — это остроумная характеристика всей нашей нации:

«Русский человек только тем и хорош, что он сам о себе прескверного мнения.»

Заслуженно крылатая фраза, известная каждому. Сейчас это звучит, как шутка нигилиста, в которой была изрядная доля правды. Большевики попытались исправить это положение, но потерпели крах на ближайшие (после революции) 70 лет. Что происходит сейчас с мнением русских о самих себе? Пока мало информации для выводов, но тенденция положительная.

А второй — это одна из тех великих аристотелевского масштаба сентенций (так Тургенев-то, выходит всё-таки, гений!), с которыми знаком, без преувеличения, любой хомо сапиенс —

«Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник.»

Надо только правильно понимать это правило, надо понимать, что и в мастерской можно соорудить красный угол, где будут находиться «иконы», символизирующие нечто неприкосновенное, а, проще говоря, не следует соваться со свиным рылом в калашный ряд. А что же следует делать работнику? А учиться следует. Всю жизнь. Только такие люди сумеют построить рай на Земле.

*) Производить «раскопки» по этой теме я не стал. Обратил внимание лишь на следующее обстоятельство — в произведениях Александра Николаевича Островского (современника Тургенева) и Антона Павловича Чехова (творившего существенно позже) это выражение уже со светом. А в старину оно звучало с землёй. Может быть, это изменение связано с освобождением крестьян в 1861 году, или с развитием физики... Свет стал как-то понятнее (раньше не представляли, как это так — свет и вдруг клином), а про землю лишний раз вспоминать не хотелось, неловко стало. Но, может быть, это всё полнейшая чушь, ведь молодой, прогрессивно мыслящий, изучающий физику Базаров употребляет более старую формулу. Флуктуации переходного периода в разговорной речи?

А вопрос-то занимательный, и, кажется, далеко не бессмысленный.

Ближайшая аналогия, которая приходит в голову — «Идиот» Достоевского. Петушков добр и простодушен, но пользы ему это не принесёт, равно как и Мышкину. А всё почему: быть не как все очень сложно — нужен закалённый характер и твёрдая воля.

Но превзойти идиота Петушкову не суждено — сравнивать повесить с романом в данном случае равносильно сравнению трейлера с фильмом. Также немаловажно, что в данном произведении мы видим мир глазами весьма органичного Петушкова, а потому не видим почти ничего.

Отдельно выделю, что читая Тургенева создаётся картина жизни России 19 века — картина совершенно дикая. Социальное неравенство и военные со слугами, которые только и делают, что пропивают или проигрывают свои доходы (непонятно как заработанные).

Про деловые качества жидов наслышан. По этой линии всё написано грамотно.

Но сложилось странное впечатление: вроде бы рассказ про жида, но в сухом остатке тут не о чем особо говорить. Дел натворил -получил по заслугам. Сопереживание? Его нет.

Сара? Офицер? Не знаю, что про них и сказать. Видимо за пару десятков страниц не успеваешь привязаться к героям.

Боюсь я не понял, в чём, собственно, особенность Колосова. В том, что он притягивает к себе людей или в том, как он поступил разлюбив девушку?

Контраст с обычным 18 летним студентом рассказчиком есть конечно (тот очень правдоподобен). Но читаем мы не про рассказчика у которого и имени нет.

Вообще досадно за девушку. И ничего кроме этой досады после прочтения у меня не осталось. Поэтому досадные 4 балла.

Что можно сказать по поводу повести. Тут нам важен не сюжет, а психология персонажей. Повествование происходит от лица Астахова (он же положительный человек, он же кисляй). В целом мне было комфортно ассоциировать себя с этим персонажем, но лишь до поры. Всё же он слишком положительный (в том смысле, что слишком прагматичный в ущерб романтичности).

Так, в момент когда он увидел белую тень в ночи, но подумал на игру воображения — он сделал свой выбор, пусть и не специально. В итоге и вышло, что деловые связи для него важны, а личная жизнь — просто приложение.

Веретьев — талант, весельчак, заводила, но антагонист. Увы так бывает -природа/бог тебе даёт хорошие карты, а ты не умеешь ими воспользоваться. А может просто сказался недостаток характера... С другой стороны, Веретьев как бы противопоставляется главному герою. Контраст тут важен.

Дамы тоже противопоставляется друг другу: одна — легкомысленная вертихвостка, другая — меланхоличная однолюбка (не смог подобрать лучшего слова). Раскрыть их характер я не сумею без спойлеров, а потому оставлю вам самим о них узнать.

Тургенев, в том числе «Рудин», идёт у меня с некоторым напрягом. Не моё. Но объективно вещь великолепная. Исключительно богатый язык, разный для каждого эпизода. Поток идей, тоже разных, и таких, за которые тогда ещё можно было обрести неприятности. Ирония, которую не всегда и уловишь (что особенно ценно). Неожиданный финал. И герои, по-настоящему живые. Прежде всего, Рудин.

Меня удивляло, когда наши образцовые критики ставили в один ряд Онегина, Печорина и Рудина. Сибарита Онегина, мизантропа Печорина, идеалиста Рудина. Рудин по своим побуждениям просто безупречный человек. Он всегда старается поступать, как лучше для людей, иногда жертвуя собой, старается никому не причинять в вреда и избегает даже думать о людях плохо. Плохи не люди, плоха система. Всё пытается сделать наилучшим образом. И ничего не способен не то, что довести до конца, но хотя бы сдвинуть с места. Ни в личной жизни, ни в общественной. А как только отойдёт в сторону, тут же у других начинает что-то получаться. Почему всё это? Из-за рудинского идеализма? Если так, то это страшновато. Но, похоже, дело именно в этом.

Жалко человека. Дело даже не в гибели за чужое дело. В предпоследней сцене Рудин выглядит стариком — седой, обессиленный, весь какой-то потухший. А ведь ему всего под сорок. И приходит на ум аналогия. За год до гибели Рудина вышли «Выбранные места из переписки с друзьями». Гоголь — тоже идеалист, только вдохновлённый совсем другими идеями. Автору в момент публикации было всего 37. А кажется, что писал это старик, вдвое старше себя самого.

Дети бывают очень жестокими.

Моя 11-летняя племянница попросила: «Дядя, помоги написать сочинение по «Муму«!» И я скрепя сердце согласился. Решение это далось тяжело, потому что я знал, что предстоит перечитать тургеневский шедевр, с которым я ознакомился лишь однажды, тридцать с лишком лет назад, то же изучая его в школе. Впечатление от таких текстов на всю жизнь остаются.

Ну и предчувствия меня не обманули. Рыдал я над последними страницами повести, как маленький. При том, что я кошатник! Я собак вообще терпеть не могу! Но гениальное перо Тургенева заставляет вас полюбить именно эту собаку, а потом очень подробно прочувствовать ощущения от ее убийства.

Но слава богу, рыдал я не только от личного горя, но и слезы ярости душили меня. Потому что люди не собаки! А вели с ними себя крепостники «Россиюшки, которую мы потеряли», именно так. Десятки миллионов человек, поколениями, столетиями оставались в положении безмолвной скотины. И что, они хотели, чтобы это продолжалось вечно?!

Восторг и трепет вызывает то, что Тургенев, видя все безобразие, всю невозможность ситуации на своей родине, тем не менее не занимался агитацией, а создавал художественные образы такой мощи, которые действовали в умах и сердцах как динамит, подрывали сами основы существующих порядков. (Кстати, чиновники царские это сразу поняли, в отличие от блаженных славянофилов, и долго не пускали повесть в печать).

Ведь не только глухонемой богатырь Герасим — олицетворение русского народа, но и забитая жизнью Татьяна (а какова тонкая шпилька в адрес Пушкина: «Но я другому отдана, Я буду век ему верна!»)), и пьяница Капитон, и ловкач Степан, и умница дядя Хвост (который говорит только: «да, да, да...»). Каждый угнетенный, каждый колодник земли Русской имеет имя и судьбу. А старая барыня — нет! Ни имени, ни биографии. Жила, жила, да померла — вот и весь о ней сказ. Потому что не была она человеком, а монстром из болота, которая душила все живое вокруг.

Очень важен финал повести. Да, был у матери Тургенева глухонемой слуга Андрей, который, утопив собаку, остался жить с ней душа в душу. Но гений Тургенева, водящий его пером, понимал — это неправда! Даже если случай действительный, в нем нет истины в высшем смысле. И поэтому символический богатырь Герасим, совершив страшное, поднимает бунт. Он отрекается от сытой и спокойной жизни раба и, словно Одиссей, возвращается к трудной и жестокой жизни на родине, но свободным (не зря Тургенев пишет, что после скорой смерти барыни, ее дети отпустили ВСЕХ крепостных на оброк, то есть, фактически, освободили за самовыкуп). Зачем же было топить самое дорогое тебе существо?

Есть великие вожди человечества, которые идут на бунт во имя любви. А простой сильный человек бунтует, утратив любовь. Вспомните слова замечательного американского философа Тайлера Дёрдена: «Только утратив все до конца, мы обретаем надежду!»

Мне очень понравился отзыв igor_pantyuhov,а. Многие критики 170 лет назад так и отреагировали на новинку Тургенева: мол, ничего особенного. Одни внешние эффекты! Никакой глубины.

В очередной раз пророк не был услышан в отечестве. И это тоже урок. Потому что многие из этой крепостнической сволочи, в лице, понятно, потомков, разделили судьбу собаки Муму. А многие этой судьбе позавидовали.

Герасим очнулся и заговорил, и стал действовать более осмысленно.

В общем, я благодарен племяннице за то, что она заставила меня прочитать этот гениальный шедевр. Смешно, конечно, ставить «десятку» этой «Пиете» в прозе, но поставлю.

Шекспировские страсти в российской глубинке

Вроде как все крупные тургеневские произведения в ранге романов уже прочитаны и можно было бы отложить чтение других его творений на потом. Однако по прошествии нескольких недель понял, что жалко бросать начатое дело и расставаться с автором, имя которого знакомо ещё с советской школьной скамьи и, казалось бы, могло и поднадоесть. А вот поди ж ты, не поднадоело.

Итак, перед нами дань уважения творцу несомненному и всеми признанному — Вильяму Шекспиру. Как рассказывает нам аннотация, Тургенев даже как-то перевёл пьесу великого англичанина «Король Лир», однако перевод не сохранился. И вот теперь уже сам Тургенев погружает своих современников, да и нас, своих будущих читателей, в мир шекспировских страстей. Только на наш, российский лад.

События повести развиваются по классической схеме. Автор погружает читателя в предполагаемые обстоятельства и знакомит его с основными действующими лицами, прорисовывает характеры героев и будущих антигероев, и как бы заранее готовит читателя, уже знакомого с шекспировским сюжетом, к тому, что будет впереди. А впереди опять же всё по классической схеме — передача имущества своим любезным дочерям и следующая за всем этим трагедия дочерней и человеческой неблагодарности, чёрствости и равнодушия, ну и т. д.

На самом деле, было просто интересно посмотреть, какими изобразит Тургенев своих героев, какие их основные качества и черты личности выведет напоказ, а какие припрячет до последующего раскрытия. И конечно, автор не пожалел красок для описания нашего степного короля лира — фигура вышла хоть куда. А дочери его повели себя в точном соответствии с планом событий и с теми чертами личности, которые нам заранее обозначал автор. И лишь в финале мы видим этих героинь в несколько необычной ипостаси, но тут уже автор привёл содержательно-смысловой ряд туда, куда счёл нужным.

Вечное время описывается в романе «Дым» для России. Меньшинству хочется премен, большинство за сильную власть и лишь бы не было войны.

Обстановка в романе не российская, мы в Баден Бадене. Русские живут и отдыхают на иностранном курорте. Общаются на иностранных языках, читают и обсуждают иностранную литературу, делятся на кружки по политическим интересам. Именно кружки, потому что политическими партиями или движениями их трудно назвать, так как они не имеют политической силы в России, централизованной структуры, лидера и т.п. Один кружок славянофилов-мы русские, у нас своя история и свой путь. другие западники, их лозунги: русские ничего не придумали сами, даже к власти над собой призвали европейцев. Поэтому путь развития для русских это заимствование достижений западной культуры. Третий кружок аристократия приближенная к власти оторванная от народа и презирающая его, поддерживающая сильную власть царя. Всем этим людям Европа дает свободу самовыражения, пищу для ума и свободу мнений. Люди отдыхают, общаются, спорят, но реально никак не могут повлиять на будущее России. В образе жизни интеллигенции можно уследить отсылку к названию романа, рассуждения и жизнь у неё как дым. Зажечь огонь революции или реформы данные течения не могут, а вот дыма напускают предостаточно. В названии романа заложена вся бесполезность политического движения России и в дыме так же заложено будущее России, которая движется надвигающейся катастрофе которая еще пока скрыта за дымовой завесой от пожаров революций во Франции, восстания Польши.

Другой пласт -любовная линия. Автор исследует идею страсти, на сколько она сильнее идеи саморазвития,социального и материального усовершенствования общества. Интересно было наблюдать то, как можно разрушить себя, свою жизнь, цели, отношения, планы за несколько дней, одна страсть может обесценить 10 лет проведенных в саморазвитии и прогрессе.

Судьба каждого кружка особая: у славяновфилов барская деградация, у западников потеря себя и молчаливое прислуживание аристократии, а аристократы продолжают душить и презирать низшие сословия.

Необычный Тургенев, необычная книга. Любителям необычной любовной классики рекомендую.

Взахлёб прочитан весь Тургенев

Чтобы был понятен посыл заголовка — чтением этой книги я закончил прочтение всех крупных произведений Ивана Тургенева, остались только повести и рассказы. Но ведь список авторов русской классики на этом не исчерпан, верно?..

Казалось бы, перед нами довольно обыкновенная любовно-романтическая и вместе с тем драматическая история взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Довольно обыкновенная, потому что и в самом деле всё всегда и везде состоит из любовных треугольников, квадратов и ромбов, и всяких прочих «геометрических» фигур. Вот и здесь, мы сначала знакомимся с главным героем романа с прозаической фамилией Литвинов — человеком, не слишком сильно именитым, и не излиха богатым, однако же вполне образованным и культурным. Происходит всё в громкоговорящем шварцвальдском местечке Баден-Баден, в середине XIX века являвшегося европейской санаторной-курортной меккой и активно посещаемым русскими аристократами и всякими прочими небедными людьми для поправления здоровья, ну и чтобы на людей посмотреть и себя показать. И здесь же наш герой встречается со своей бывшей невестой, которая десять лет назад была центром его внимания и страсти и с которой судьба его развела и разлучила.

Конечно же автор вынужден удовлетворить любопытство читателя и рассказывает нам об истории любви Григория Михайловича и Ирины Павловны, и обо всём том, что развело наших влюблённых. И заодно читатель получает отличную возможность побольше узнать о внутреннем мире и того и другой, с тем, чтобы затем было понятнее, чем руководствуются Литвинов и Ратмирова (фамилия Ирины по мужу) в своих дальнейших поступках и решениях.

А между тем Григорий Михайлович уже совсем не одинок, и хотя пока что не женат, однако свадьба его совсем не за горами, и его невеста Татьяна должна приехать в Баден-Баден со дня на день.

В принципе, дальше сюжетную канву можно не раскрывать, ибо уже становится понятно, что раз образовался треугольник, то автор как-то будет раскручивать и расшатывать эту конструкцию (хотя треугольник — любой строитель и даже просто геометр подтвердят — самая прочная из всех фигур).

Однако же на фоне вот этой глубоко личной истории автор попутно вводит нас в круг русского благородного общества, находящегося на тот момент в Баден-Бадене. И не просто знакомит нас со всеми этими князьями, графьями и прочими маркизами и более худородными людьми, а позволяет нам вовсю слушать их речи. А ведь все вы знаете — и Тургенев устами персонажа подтверждает нам это, — что как только образуется группа русских, так тут же пойдут разговоры и споры о том, как устроить Россию и всё прочее общественное и политическое. И слушая и слыша эти разговоры и споры читатель (вместе с Литвиновым) понимает, что вся эта вязкая громкая болтовня ничего другого кроме самой пустой болтовни из себя не представляет, только лишь сотрясения воздуха вместо потрясения основ.

И когда дальше в тексте романа автор ещё несколько раз сводит нас с русскими аристократами, то ничего кроме тумана и дыма мы не видим — и вспоминается аристократическое общество в романе Толстого «Война и мир» — казалось бы, полвека минуло, а ничего не изменилось.

Автор в романе не даёт ответа на вопрос, что со всем этим делать, разве что весьма робко намекает на возможности другого, деятельного пути (видимо об этом другом пути он намеревался написать в следующей книге, да и написал в романе «Новь», однако же опять, кроме критического видения ничего не открылось ни автору, ни читателю — такое было время).

А вот о судьбах Ирины, Татьяны и Григория читатель узнает всё и до конца. Но об этом — тс-с...

Социально-политический бульон, или «Нет, мы пойдём не таким путём. Не таким путём надо идти»

Не знаю, за что упрекали Тургенева его современники после выхода этого романа. Хотя конечно понятно, что революционерствующая бражка бурлила и искала варианты ответа на герценские вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?». И Тургенев не то, что пытается дать свои варианты ответа на эти вопросы, а просто изображает ситуацию так, как он сам видит её. И вместо героической революционной романтики Слова и Дела получаются только лишь метания и мытарства, возня и колготня, бла-бла-бла и ИБД, ну и отдельные никак не продуманные и неподготовленные акции выхода в народ и к народу, который в одних случаях охотно пьёт вместе с агитатором водку, а в других и вовсе вяжет смутьяна и сдаёт его властям.

Это, так сказать, анализ «революционной ситуации» на тот момент. А если подходить в сюжету романа и к его героям и персонажам с индивидуальным вниманием, то конечно для некоторых изображённых людей это мучения в осознании тупика и своей никчёмности и бесполезности. Рвётся Алексей Нежданов (сама фамилия говорящая) идти в революцию, но как это сделать, куда пойти и к кому прислониться в этом своём стремлении — он не знает. А сам вожаком конечно быть не может, не тот характер, да и никакой собственной идеи в нём нет. Вот и ломается он по жизни, суетится, тратит себя на бесполезные и порой даже глупые поступки, так и не ставшие делами. И потому закономерный конец. И хотя потом некоторые его знавшие люди вспоминают о нём со светлой грустью, но ведь явно же видно, что наш герой был так называемым «лишним» человеком — стать своим в своей среде он не умел, быть своим для богатых и властвующих не хотел, а предстать в доску своим перед народом, освобождать который он так мечтал, и вовсе не получилось. Нигде не пригодился. И даже в отношениях с полюбившейся ему женщиной ничего не вышло…

Но знаете, все вот эти народнические брожения и движения конечно ничего не могли ни свергнуть, ни трансформировать и переделать. Однако они создавали питательную среду для всего последующего, были, так сказать, своеобразным социально-политическим бульоном. Ошибка была ли вся последующая история России или нет, нравится ли нам то, что с ней произошло или не нравится, тем ли путём пошла русская революционная идея или всё-таки не тем — история не имеет сослагательного наклонения.

А книга чудо как хороша ещё и неким ощущением переноса описываемых настроений на нашу сегодняшнюю действительность, по крайней мере у меня такое ощущение возникло.

Jedem das seine — каждому по заслугам…

Глянул я тут давеча в библиографию Ивана Сергеевича и понял, что из романов у меня в непрочитанном остались только «Дым» да «Новь», ну и повести и прочая малая проза.

— А что там потому что, — решительно подумал я и немедленно выпил приступил к заполнению пробелов в своём тургеневском образовании.

В одной из аннотаций к повести всё внятно и понятно объяснено и разжёвано, и в этом смысле дополнительных слов от читателя не требуется. Разве что как-то обозначить своё отношению к факту выставления на всеобщее обсуждение не совсем чистого семейного белья, но и то лично я останусь в стороне от обсуждения и тем паче от осуждения (все мы помним слова «пусть бросит камень тот, кто сам без греха»).

На момент написания повести Тургеневу было 42 года — казалось бы возраст не мальчика, но мужа. Но, видимо, первая любовь такая мощная штука, что оставляет свой след на всю оставшуюся жизнь любого человека, и вот это чувство неразделённой первой любви и последующей утраты близких и дорогих ему людей так распирало автора, что не могло не вылиться в создании творческого продукта — музы, они такие оригинальные!

Итак, ситуация: ему 16, ей 21. Он — молодой и совсем неопытный ещё мальчик, вдруг и внезапно ощутивший вот это чувство влюблённости в молодую привлекательную и игривую женщину. И она — уже вовсю купающаяся в волнах юношеского и мужского внимания, морочащая всем своим ухажёрам голову и пудрящая им мозги, играющая в симпатии и заигрывания/ухаживания, принимающая у себя нескольких кандидатов и на самом деле оставляющая всех их — включая нашего молодого балбеса — в дураках. Потому что есть тот, кто нравится ей, кто выбран ею и избран, с кем уже выстроены отношения — не игрульки в лямур-мур-мур, а вполне зрелые взрослые мужеско-женские отношения, с ночными свиданиями и со всем прочим в з р о с л ы м.

И конечно мы вместе с нашим героем ничего не знаем и мало что понимаем, и только сочувствуем ему, мальчику, в которого и г р а ю т — мы ведь ещё только предполагаем, что что-то есть… И потом обрушивается лавиной вот это з н а н и е, и следуют последующие расставания и проживание этих расставаний, ну, а потом то, что каждому выдала в качестве награды за жизнь судьба.

Всё-таки мне кажется, что это был такой вот вариант творческой сублимации, способ выплеснуть из себя то давнишнее, болезненное, тревожащее и томящее…

Каждый охотник желает знать...

Если судить только по названию этого сборника-книги, то кажется, что внутри мы встретимся с разного рода охотничьими историями и природными наблюдениями — типа там Пришвина, Бианки и выходящего ещё с советских времён альманаха «Охотничьи просторы». По крайней мере мои ожидания примерно такими и были. Однако Иван Сергеевич хотя и предстаёт перед читателями, судя по этим запискам, завзятым охотником, однако на самом деле в книге мы читаем совсем немного историй именно охотничьих. Потому что в гораздо большей степени автора интересуют личности встречаемых им людей. Причём людей из самых разных социальных слоёв и групп. Начиная с крестьянских ребятишек и крепостных крестьян, переходя к мещанам и заканчивая купцами и помещиками.

Однако всё же основными героями этих рассказов и очерков становятся люди простого народного звания. При этом в каждом отдельном рассказе Тургенев не просто обрисовывает нам тот или иной характер или образ занятного и оригинального персонажа, а он берёт этот образ и этого человека, как правило, в действии — в событии или происшествии, или в истории его жизни. И в конце-концов получается занятная ситуация — вроде каждый отдельных рассказ представляет собой только какую-то одну информационно-смысловую единицу, какую-то одну точку на поверхности российского бытового жизненного поля, однако взятые все вместе эти разрозненные точки образуют стройный и отчётливый рисунок картины народной жизни на Руси середины XIX столетия. Из отдельных деревьев образуется целый лес. И не зря цензурный комитет сделал стойку по выходе книги в виде сборника — совсем другой эффект получается, нежели когда читаешь каждый отдельных рассказ.

Уверенно могу рекомендовать аудио вариант исполнения этого сборника, начитка качественная и выразительная.

«Записки охотника» отличное произведение. Этнографический весьма познавательный срез жизни крестьян Орловской и Калужской губерний. Блеск и нищета крепостного крестьянства. Талантливые личности, юродивые и пропойцы, красавицы и прижимистые кулаки. Количество типажей огромно. Читать интересно. Однако меня смущает позиция рассказчика (читай автора — несмотря на иное имя это всё же сам Тургенев). После каждой очередной ужасной или нелепой истории я будто вижу его укоризненный снисходительный взгляд: «вы только посмотрите, до чего довели крестьянство, как так можно было». И похмурив брови снова идёт пить шампанское и бить вальдшнепов из спортивного интереса. Лицемерно и не экологично.

Мартын Петрович Харлов не очень-то похож на короля Лира. Может быть, Тургеневу не стоило называть повесть «Степной король Лир».

Вообще мне жалко Харлова. Он рано остался вдовцом. У него были плохие отношения с обеими дочерьми. Он трагически погиб при падении с крыши. Ладно ещё, что судьба Анны и Евлампии сложилась относительно благополучно.

Интересно, что про рассказчика почти ничего не известно. Даже неизвестно, как его зовут, хотя сообщается, что его мать зовут Наталья Николаевна. Хотя, насколько я заметил, Тургенев часто так небрежно обращается с рассказчиками в своих произведениях.

Читал эту книгу еще в юности) одна из лучших прочитанных книг, очень глубоко описывает переживания героев, их чувства и любовь. Обязательно к прочтению

Тургенева среди русских классиков я никогда не считал маэстро. Гоголь, Пушкин, Чехов, Толстой гораздо больше выделяются. Но пришлось прочитать этот рассказ по школьной программе.

Начинается он с описаний природы, и это лучшее, что есть в данной книжке. Природу Тургенев описывать умеет. А вот сюжет хромает. Хромает на все четыре лапы. Собственно, особого смысла в данном рассказе и нет. Единение с природой Тургенев толком и не показал. Зато обширно расписано о всякой чепухе, в которую верит местное население. Духи, домовые, русалки...Кому про это интересно читать? Может как страшилка для детей и сойдёт — но это же Тургенев, великий русский классик, какие к чёрту детские страшилки, скажите вы. И будете абсолютно правы. Рассказ вроде бы претендует на серьёзное чтиво. Но ничего из него ценным не является. Герои плоские. Никто из мальчиков толком не запомнился, рассказчик тоже ничем особенно не выделился. Очень много текста посвящено восхищению одним из мальчиков рассказчиком. И это здесь тоже неуместно.

Заканчивается рассказ оборвано и скомкано.

После такого-то и остальное из Тургенева читать не тянет, хотя пишет он неплохо. Неплохо, но свой талант он тратит на ненужную чепуху. Не скажу, что «Муму» шедевр, но там виден глубокий смысл, в целом повесть на «четыре». А тут...Что он хотел показать этой книжкой? Я не знаю. Ладно бы она была захватывающая — так нет же...

В статье сравниваются главные герои двух великих произведений европейской литературы XVII века: Гамлет и Дон-Кихот. Совершенно непонятно, почему в плане литературной первенство отдаётся Шекспиру. Возможно, это происходит оттого, что внешний, юмористический уровень Дон-Кихота слишком ясно виден и заслоняет глубинные пласты романа. Впрочем, отдавать предпочтение тому или другому произведению, личное дело автора. Совсем иначе обстоит дело с обрисовкой характера героев Сервантеса и Шекспира. Дон-Кихот в понимании Тургенева теряет карикатурные черты, которые приписывает ему недалёкое понимание и предстаёт «истинным деятелем» образ которого объединяет типические черты лучших представителей XIX века. Да в веке XXI этот образ ничуть не поблек, хотя многие акценты сместились. Не знаю, рассматривал ли кто прежде Тургенева Дон-Кихота в этом плане. С моей точки зрения, это явная заслуга русского писателя.

Что касается Гамлета, то Тургенев идёт натоптанной тропой, по следам Гёте. Гамлет представляется рефлексирующим интеллигентом, занимающимся разговорами и уклоняющимся от дела. Он даже заслуживает у Тургенева эпитет: «бледный», хотя Шекспир ясно сказал: «викинг краснолицый». Такое книжное понимание Гамлета позволяет удобно поставить его в ряд лишних людей, сделать как бы предтечей всех Чайльд-Гарольдов, Печориных и иже с ними. Но оно же во многом обесценивает значение тургеневской статьи.

И так что мы имеем:

Главный герой Димка Санин — наивный, зеленый, нравственный мальчик 22 лет от роду, он же рыцарь в сияющих доспехах, аля Ланселот, он же и Иван-дурак, причем в отличае от Ивана-Дурака, которому в конце всегда получает полцарства и в жены красавицу, здесь же в реальности получается другая сказка!

Джемма — юная, красивая, ангел во плоти, она же «Василиса Прекрасная», для Иван-Дурака Санина. Оказалась куда сильнее и пожалуй самое светлое пятно в данной повести. Все привыкли о сказаниях о рыцарях и мужских подвигах. Только вот «Ланселот» здесь подкачал, а Джемма оказалась сильной во всех смыслах сумев принимать сложные решения и преодолевая такие сильные удары, как предательство того кого полюбила!

Иполлит Полозов — этот персонаж, ну прям вылитый герой фильмов ХХХ 18+, не убавить не прибавить, оказывается такие безвольные тряпки всегда были и будут

Марья Полозова — сейчас в наше время очень модно направление НЛП, так вот она мастер НЛП, нет она не соблазительница в прямом смысле слова, она не просто влюбляет, она подчиняет волю, превращая мужиков в такое же безяйцевое существо, каким является ее муж!

Повесть обернутая в красивую ванильно-романтическую обертку, оказалась на деле морально-грязно разлагающейся конфетой!

Мне как мужчине тяжело было читать, какими слабовольными и безхарактерными здесь показаны мужчины, а вот женские образы здесь куда привлекательнее, за них и поставлю этому шедевру 5 баллов!

Я нахожусь под большим впечатлением после прочтения этого романа. Эта книга затрагивает ,пожалуй, наибольшее количество важных аспектов жизни человека, и разногласия между поколениями как раз таки являются одним из важнейших элементов жизни. Этот роман очень силен и трогателен, и невозможно написать какую-либо адекватную рецензию, так как эта книга как раз из разряда гениальных. А что я понимаю под такими книгами? Это книги, в которых каждый человек найдет то, что ему именно нужно в настоящее время.

Небольшой рассказ из жизни юного офицера русской армии во время осады Данцига в 1813 году. Отражена судьба типичного семейства европейского еврейства тех лет, зарабатывающего, как и положено свою трудовую копейку с помощью личных качеств и умений, в чем то созвучна осаде Дубно в повести ГоголЯ «Тарас Бульба».

Не скажу, что есть какой-либо национальный подтекст со стороны автора — все ровно, события без малейшей оценки со стороны персонажей моральных либо иных качеств упомянутого жида. Кстати, само слово происходит от славянской транскрипции немецкого слова «джюде», то есть «иудей» без какого-либо оскорбительного смысла по признаку национальности.

Обычный армейский рассказ про случившееся событие, интересный своим описанием и достоверностью. Классика жанра.

Абсолютно актуальная статья как теория художественного перевода. Полуталантливые люди, делающие бледные копии с ярких оригиналов. Техника переводчика, относящаяся к технике автора, как разведенная акварель соотносится с масляными красками. Общие места вместо виртуозной сложности текста.

Я когда читал эту статью сразу же вспомнил печально известную Н.Виленскую, переводчицу ПЛИО Джорджа Мартина. Она всегда выдает общие места и пустые абстракции вместо эпической конкретики Мартина как высшей формы постижения и освоения реальности, благодаря коей Вестерос ожил в головах сотен миллионов людей. При этом она свои бабьи пересказы чуть ли не за подвиг считает. Облегчает, мол, понимание заумного и муторного писаки.

И это только один из примеров той халтуры, против которой Тургенев выступал еще 170 лет назад. При этом сам он конкретен. И не только теоретизирует об основных правилах перевода, но и указывает на смысловые и художественные ошибки переводчика, которые он послушно исправил для нового издания.

Честно говоря, от животрепещущей актуальности общественно-политических вопросов, что так взбудоражили первых читателей поэмы не осталось и следа. Слишком все завуалировал Тургенев, дабы избежать проблем с цензурой. То, что читалось между строк, проскальзывает мимо сознания не узнанным, а лирические штампы, служащие некогда словами-паролями, теперь кажутся излишним балластом и стилистическими промахами.

А сейчас вообще жива эта поэма?! О да! Остались вечные темы, вечные вопросы, вечное сияние чистой художественности.

Две истории трагической любви, два подхода к жизни — общественный (все для других) и личный (все для себя), сила и слабость человеческого духа. И главное — вопрос молодого поколения к старшим. Что вы такого сделали для отечества и народа, что мы должны перед вами преклоняться и восторгаться вашими якобы подвигами? (для моего поколения это очень актуально. Наши отцы и деды строили великое Советское государство, а потом в три дня смели его с лица земли и радостно объявили: вот вам, детки, обгорелые руины страны, продуваемые всеми ветрами истории, живите в них и радуйтесь. — Спасибо! Какая радость жить на пепелище! Очень вас за это ценим и уважаем).

И, конечно, прекрасные стихи Тургенева. Его тут же обвинили в подражательности Лермонтову, чуть ли не в рабском копировании. Но Лермонтов мне всегда казался при всей его гениальности, довольно тяжеловесным. Тургеневский же стих свободен, легок, ярок, более энергичен. Каждое словцо на языке смакуется. Даже дурацкие рифмы, вроде кровь-любовь-вновь, коими он без стеснения пользуется, ничего, кроме умиления не вызывают.

И потрясающий реализм Тургенева. Это первые шаги русского реализма, Тургенев один из его создателей, и шаги у него были — семимильные.

Язык удивительно хорош для русской классики. Радует малый размер книги. История грустная. Всё бы хорошо, но нелогично. С чего бы Герасиму не сбежать вместе с собакой, раз он такой бунтарь? Вот это всё портит. Ясно, что тогда произведение утратит драматизм. Но в первую очередь автор должен заставить читателя поверить. А в эту историю не верится.

Красивая и спокойная могильная лирика. Погружаешься в неё и будто медитируешь. Тут не рассказать ничего ни при сюжет, ни про героев. Такие вещий читают так же, как, например, слушают песни: для удовольствия и атмосферы. И тут либо зайдёт, либо нет.

https://kobold-wizard.livejournal.com/886674.html

Я взял этот текст только из-за автора и названия в той версии как оно дано на Фантлабе: «Ночь в гостинице Великого кабана». Сразу рождаются фантазии о языческом тотеме и европейской мистике. Ничего такого не будет. Это всего лишь простенький анекдот в стиле современных фривольных ситкомов. В 1860х это наверно было свежее, а сейчас мне было неинтересно. Забавно, что это написано Иваном Сергеевичем. Если вычеркнуть из текста фамилию автора, то «Ночь...» бы никто не вспомнил.

В очередной раз Тургенев примерил на себя маску неудачливого влюбленного. Крепко, видать, врезала ему по голове страсть к Полине Виардо, если он следующие десять лет мог только о несчастной любви писать. И о жестокостях крепостного права, конечно. Тут уж его матушка постаралась придать нужное направление его мыслям. В этом рассказе две эти темы слиты воедино. Есть пустоголовая красотка, ставшая жертвою коварного соблазнителя, есть и страдающее русское крестьянство. Индивидуальность рассказу придает легкий мистический флер завязки. Впрочем, разрешается история вполне реалистически, хотя ответы даны и не на все вопросы. Но привередливый современный читатель может всю эту историю посчитать описанием рояля, брошенного в разросшийся кустарник.

Кстати, о нем, о кустарнике. Меня больше всего в этом рассказе потрясли описания природы. Охотничьих угодий, ночного сада. Это же какой невероятный объем внимания был у Тургенева, что он смог впитать и запомнить такие яркие точные детали ,а потом пластично их воспроизвести. Создать с помощью своего пера сложную и совершенную картину, словесный пейзаж, создавая полный эффект присутствия. И язык такой в описаниях, что доставляет физическое наслаждение, а не только эстетическое удовольствие. Такие произведения — это подлинные сокровища русской культуры.

Хотя рассказ этот создан человеком, а потому не идеален. Тогда Тургеневу не удавались описания женской красоты. Его записные красотки — суть манекены. Точнее, андроиды, потому что умеют двигаться и нести всякую чушь о своей погибшей любви и растоптанных сердцах.

Забыв подробности биографии Тургенева, я все никак не мог взять в толк, почему он из раза в раз повторяет одну и ту же триаду. Счастливый соперник, несчастливый соперник и предмет их обожания — глупая, но красивая колхозница семнадцати лет. Но ведь это три закона диалектики Гегеля, которую Тургенев несколько лет изучал в России и Германии, одновременно с тамошними младогегельянцами. Как и его ровесник Карл Маркс, Тургенев стал применять диалектику материалистически и конкретно-исторически, что сразу вывело его на первые роли в искусстве критического реализма. Просто в начале пути он еще не умел как следует вуалировать голую схему, вот у него однотипные треугольники отношений и получались. В этом Дневнике мастерство Тургенева выросло, и треугольник стал квадратом))

Правда в этой именно повести социальная критика отходит все же на второй план (чтобы там не декларировали советские историки литературы). Здесь больше истории личной неудачи. Конечно, сатирически описано и осуждено паразитическое существование верхнего слоя русского сословного общества, но оно больше фоном служит для истории, нежели главным объектом внимания автора. Чулкатурин умирает и напоследок больше всего хочет рассказать о самом главном и самом травмирующем опыте своей недолгой жизни. С помощью Тургенева он делает это бесподобно. Это высший пилотаж русской психологической прозы. Тоньше и глубже метания страдающей души описать попросту невозможно! Дальше будет только психопатология. Перо Тургенева уже полностью гениально. В доказательство — хотя бы как он умеет в одном предложении сшить предельную абстракцию и самую конкретную деталь. Голая мысль превращается в яркий образ и западает в память навсегда. И образы у него настолько ярки, многослойны и динамичны, что иногда мне казалось, что я читаю Набокова. Хотя на самом деле это Набоков внимательно читал Тургенева.

В общем, эта повесть — золотая страница русской литературы, которой каждый может обогатить свою душу и жизнь.

С самого начала смущает название повести... Ну, какой писатель назовет добровольно свое произведение «Петушков»? Что может быть прозаичней и не выразительнее? (вспомнил! Рассказ Прилепина «Петров»)).

Но начав читать, оторваться невозможно! Это интересный опыт работы Тургенева в строгой гоголевской традиции. Любовь и житейские неурядицы «маленького человека» в глухой провинции, ее быт и нравы. В духе «Как поссорились...», «Иван Федорович Шпонька», «Коляска» — таких вот вещей Николая нашего Васильевича. Повесть получилась очень смешная, сатирическая со строгими моралите и почти видимыми слезами в финале.

У «Петушкова» интересная история создания. Тогда только что вышли «Выбранные места из переписки с друзьями», справедливо выбраненные Белинским. И писатели «натуральной школы» ,в обойму которых входил и Тургенев, поняли, что надо спасать реалистическую традицию Гоголя от самого Гоголя. Включился в бурную работу и Иван Сергеевич, результатом и стал «Петушков».

Что сказать... не его это тема и жанр. Повесть написана просто великолепно, да она попросту шедевральна. Читаешь жадно и блуждающая улыбка не сходит с губ, периодически и похохатываешь! Это прямо-таки концентрированный Зощенко, Л. Добычин и Ильф с Петровым. Уездные дамы, майор-алкоголик, коварный соперник Бубенцов, слуга Осип — это же карнавал народных типов, пустившихся в пляс вокруг несчастного Петушкова. Но Тургенев не про это...

Тургенев — это высокая драма, предельные вопросы бытия, глубокие архетипы и исторические типы личности. Тургенев — он про русский, да вообще про человеческий, космос. Тургенев — он как Достоевский для взрослых трезвомыслящих людей. Он может глубоко погрузиться и виртуозно описать беды «бедных людей», но от него ждешь много большего. И он это большее дает во всем своем зрелом творчестве. А «Петушков» остался крайне любопытным единичным опытом.

Двоякое, конечно, впечатление от рассказа. С одной стороны военное преступление дело серьезное, с другой — антисемитизмом все-таки текст откровенно попахивает. Причем цель как бы благородная — вызвать к презренной твари в человеческом обличье не презрение, а жалость. Но — не вытанцовывается. Все-таки достоин презрения и омерзения.

А юный Бабель рассказ этот, без сомнения, читал. Я когда-то Конармию чуть ли не наизусть знал. Чувствуются переклички, между строк читаются.

Еще бросилось в глаза, что генерал-немец упорно называет еврея евреем, а русский дворянин — персонаж и автор — жидом. С чего бы это? И ведь не сошлешься на разность языков: в рассказе все говорят, и написан он, по-русски. И написан блестяще.

Рассказ этот того же объема, что и повесть «Андрей Колосов», но не суть... Мы тут видим стандартный уже для раннего Тургенева конфликт сильной и слабой личности, любовный треугольник, в котором она — простая, но милая провинциалка, обольщенная «изысканным демоном». И непременная трагическая развязка.

Только тут действие отнесено в славные времена матушки Екатерины Великой и соответственно люди изображены более грубые, неотесанные, близкие к природе, а не цивилизации. Сияющий Петербург — это средоточие зла и разврата, из которого гниение распространяется на всю богоспасаемую Россию. Возможно, Тургенев не так уж и ошибался в этом противопоставлении. То общество, которое он описывает в начале рассказа, современное ему — это общество помещиков-паразитов, кои уже не способны к какой-нибудь созидательной деятельности, а прожигают жизнь в бессмысленных развлечениях. Ничто их уже серьезно не занимает, ни к чему они не стремятся.

Тургенев, как и положено гению, с первых же шагов интуитивно выбрал правильную диалектическую позицию для развенчания феодально-монархического строя в России. Не только описывать народные страдания, но и растущее бессилие правящего класса.

Недостатки у рассказа есть, в основном композиционные, но он прекрасен. Читать всем.

Два юных и глупых создания попались на пути злобному дураку, и ничего хорошего из этого не вышло. Когда я был юн и глуп, то не верил, что на свете существуют злобные дураки. А они есть. Тупят и злобствуют по жизни. И стараются, как могут испортить жизнь окружающим.

Белинский обвинял Тургенева, что тот эту повесть «нафантазировал». А по-моему все из жизни взято. Идеализм интеллигентных мальчиков, недалекость и пустая мечтательность уездных барышень, мерзость скудоумного подонка. Сама реализация конфликта, конечно, грубовато исполнена, но у повести хорошая динамика, она увлекает, ее интересно читать. В стиле и приемах намешано и Пушкина, и Лермонтова и Гоголя. Но ведь русская повествовательная литература только вставала на свой генеральный путь. И именно Тургенев стал со временем одним из главных застрельщиков на этом пути, он его и пролагал. А пока, в ранних работах, писать учился. Даже гениям нужно упорно трудиться, чтобы чего-то в жизни достичь.

Не знаю как там в Москве в 1830-х годах, но почти сто семьдесят лет спустя, за тысячи километров от Москвы в свои юные годы я общался и даже дружил с несколькими Андреями Колосовыми. Самозваные «ницшеанцы», высшие эгоисты, выросшие на пустом месте, ничтожные сверхчеловеки. Я по молодости и глупости боялся их и восхищался такими типами. Портрет, пусть и несколькими штрихами, очень точно Тургеневым написан. Я думаю, иначе он и не стал бы перепечатывать эту повесть при жизни. Славы ему и без нее хватало. И любовная коллизия и переживания рассказчика, поведение Вари и ее родственников переданы безукоризненно. Все это настолько глубоко, что хронологическая привязка не имеет значения. Впрочем в некоторых провинциальных ПГТ и в конце 20 века даже бытовые детали совпадали)).

В общем, до самого последнего времени повесть точно была актуальна и свежа, а как теперь — пусть молодежь поведает. Я же, при всех недостатках чисто композиционных повести, низкий бал ей поставить не могу. У Тургенева был ДАР, и он фонтанировал энергией этого дара с первых же шагов в искусстве.

Очень трудно говорить о произведениях такого масштаба. Не то что отзыв, развернутая рецензия может быть поверхностна и близорука. Это доказали многочисленные рецензии на пьесу, опубликованные при жизни Тургенева. И очень легко рубить шашкой на манер Полиграфа Шарикова: «Говорят, говорят... Контрреволюция одна!»

Действительно, говорят. Пьеса многословна, это общий критический консенсус. Сам Тургенев называл ее драматической повестью. Очень бы хотелось, чтобы он повесть и написал, развернутую, с пластическими описаниями внутреннего и внешнего космоса произведения. Но тогда так писать он еще не мог. Рассказ, короткая повесть, пьеса — это был его тренировочный полигон. Месяц — тоже произведение переходного периода.

Поэтому мы имеем:

- тематическая несбалансированность. Тургенев собирался писать остросоциальное произведение, но в результате карательной цензуры и по собственным причинам произошел большой перекос в любовную тему. Здесь не как в более поздних произведениях герои подвергаются испытанию любовью. Здесь она альфа и омега, только о ней речь идет. Такое впечатление , что людям больше нечем заняться. Об этом позже.

- для современников в пьесе не хватало драматических эффектов. На сегодняшний вкус она излишне мелодраматична и импульсивна. Конфликт между героинями не ровно развивается, а бьется в истерике. Это достоевщина в худшем ее изводе, с патетикой, вставаниями на колени, всплескиваниями рук и нервным смехом. Тонкости не хватает, но она есть.

- развязка получилась обрывистая. Персонажи, как тараканы разбежались. Не получилась любовь, так и поговорить больше не о чем.

И вот почему. Это уже плюсы пьесы.

- почти все персонажи — паразиты. Класс помещиков уже почти выродился и оставшиеся шестьдесят лет будет просто пить кровь из народа, ничего не давая взамен. И вокруг них собираются близкие им типы. Приживалы, доктор, не способный никого вылечить, друзья-нахлебники, бездельники-слуги.

- Сам «крепкий хозяйственник», хозяин поместья элементарно не может организовать труд подневольных ему людей. От забитых пятисотлетним рабством крестьян требует инициативности и смекалки. Не даром при первой публикации цензура велела его удалить. Невольно у Тургенева получилось показать всю бессмысленность этого «персонажа». Здесь социальность проявилась во всей красе))

- есть и тонкости любви. Они в отношениях Ракитина и Натальи Петровны, хозяйки. Она даже сама это отмечает и поддразнивает ими Ракитина, своего несчастного воздыхателя. Столь возвышенные и красивые отношения списаны строго с натуры, что отмечено и Тургеневым, и мемуаристами. Ракитин — сам автор, Наталья Петровна во многом Полина Виардо. И в пьесе описано начало их долгой и трудной любви.

- и, конечно, студент-разночинец, который здесь на каких-то третьих ролях, просто объект вожделения уездных барышень. Но все же и ему удается выкрикнуть пару дельных фраз, заглушая томные вздохи осовелых от безделья провинциалок. Он жаждет правды, жаждет дела. Ради них и сбегает в Москву из этого болота бессмысленного животного бытия.

И все это написано невероятной мощи языком, которую отмечали даже самые злостные критики пьесы. Перед этой стихией благоговеешь, ее пропитываешься и купаешься в ней, восторгаясь. А ведь скоро Тургенев будет писать на еще более высшем уровне, хотя казалось бы — куда?! Так что при всех недочетах пьесы именно как драматического произведения: несбалансированность тем и многословие, ниже девятки ставить оценку не поднимется рука.

Хороший урок всем русским авторам, преподанный Тургеневым — просить у читателей снисхождения дело бессмысленное!))

Так-так! Судя по приведенному на этой странице списку изданий, эта кратенькая драматическая сцена после гибели проклятого Совка не переиздавалась. Еще бы! Подобные опусы могут помешать некоторым нежным душам наслаждаться звуками хруста французской булки. Ах, Россиюшка, которую мы потеряли! Ах, святоотеческие предания, ах народ православный...

А Тургенев сжато, емко, ярко изображает общество насквозь прогнившей феодально-крепостнической системы. И барин, и бесправный раб одинаково унижены, втоптаны в грязь ежедневных социальных судорог, обижены и оскорблены. Ближе к концу возникает надежда, что где-то там, в провинции, в деревне, на природе есть некая Светлая истина, к которой можно прильнуться, как Антею напитаться от ней силы, чтобы превозмогать мерзости бытия. Но тут приезжает яркий представитель этой самой светлой дали — самодовольный хам и асоциальный тип — и несуществующий идеал выдуманной Руси рассеивается как дым. Мерзкая реальность берет вновь несчастного барина Жазикова за горло. А рабу Матвею только и остается, что произнести суровый приговор.

Интересно еще вот что! Иван Гончаров много и многословно жаловался, что Тургенев у него ворует темы и идеи. Ну так вот по всему видно, что из этой пьесы сам Гончаров своровал у Тургенева и барина, и его взаимоотношение со слугой, и самого слугу, и посетителей для своего романа «Обломов», для первой его части. Оправдывает ту давнюю склоку только то, что оба были гениями. Им можно.

Ведь каким потрясающим языком написана эта вещица. Каким великим и могучим языком. С характерами, с идиалектами, великолепной пластичностью. Несмотря на страшную суть рассказа, просто упиваешься его гениальным стилем. Тургенев — языческий бог русского языка!

Читать вообще всем, кому дорога Россия и ее тысячелетние история и культура.

Хорошо, что эту книгу в ранней юности (т.е. в школе) я не читала, она бы вряд ли мне понравилась, — другое дело сейчас. В юности я бы увидела какую-то странную девушку, как-то легкомысленно и вульгарно себя ведущую, кучу тупых мужиков, которые вьются вокруг нее, неверного мужа (как он только может!) и влюбленного мальчика. Пожалуй, только чувства этого последнего я бы могла понять, как никак ему 16 и само чувство первой любви у многих довольно схоже. Поэтому про главного героя ничего и не скажешь больше, чем он сам о себе сказал в воспоминаниях. Приятный молодой человек, пылкий и великодушный, а с возрастом еще и мудрым стал.

А вот героиня... Ведь она просто девушка, которая очень хороша собой, причем не просто хороша, а еще и очень обаятельна, говоря современным языком, сексуальна. При этом она умна и неплохо образована, правда, не очень хорошо воспитана. А еще она княжна, т.е. марку держать надо. Но! Денег нет, т.е. нет балов, выезда, хороших нарядов и прочего подобающего ее положению и желанию (чего уж таить). Мамаша такая, что стыдно показаться в хорошем обществе. А значит, надежд на будущее почти никаких, если только случайно жениха хорошего подцепить. Поэтому в их флигельке всегда полно гостей-кавалеров и мамаша за дочкой особо не следит, полагается на нее. Да только попадаются какие-то ущербные кавалеры, не ее полета, не такие, чтобы она уважала и покорилась. Да и самим этим кавалерам не жениться на ней хочется (ну, разве что Беловзоров женился бы, да он совсем какой-то раболепный с задатками тирана), а кавалерам хочется просто пофлиртовать. Вот и потешается она над ними — этакий смех сквозь слезы. В ее кружке только один доктор достойный человек, да он хоть и влюблен, а понимает, что девушка эта ему всё же не нужна. Еще достойный кавалер — наш герой, но вот невезение — совсем мальчик еще. Но у мальчика есть отец, а вот этот отец... Надо же так случиться — это ведь тот самый, ее мужчина. Вот кому захотелось покориться, вот кому позволено даже ударить в бессильном порыве. Потому что злая судьба — он женат, причем злая для них обоих. Ведь и этот мужчина, не раз уже гулявший на стороне, потерял голову от Зинаиды, и любовь эта стоила ему жизни.

Вот так глазами неопытного юноши, который видит лишь обрывки жизни Зинаиды, для которого отец стал соперником в первой любви, Тургенев показал сладость первого любовного страдания и трагедию чувства мужчины и женщины. Здорово!

Рассказ И.С. Тургенева «Муму» сильное произведение. Главный герой рассказа Герасим оставляет о себе впечатление доброго, мягкого, даже я бы сказал ранимого человека. Герасим, крепостной подневольный крестьянин, которого по прихоти хозяйки отправили жить в город. Он не привык жить в городе и скучает по деревни. Сам Герасим глухонемой, будучи крепким, здоровым мужиком уже с сединой в бороде, которого побаиваются дворовые, выполняет обязанности дворника.

Анализируя поступки Герасима нужно постоянно помнить, что он был крепостным, подневольным человеком, который родился, в крепостной стране, где это было нормой. Так, он безропотно покинул свою деревню, потерял любимую, а в последствии собственными руками утопил последнее, что было ему дорого – собачку «Муму». И все это он сделал по прихоти своей хозяйки, ведь у нее было законное право распоряжаться его жизнь по своему усмотрению, как она того пожелает.

И, по моему именно это хотел показать автор. Показать как одни люди, часто злые и капризные распоряжались судьбами простых людей, ломая им жизнь. Поэтому последний поступок Герасима, его уход без чьего либо разрешения обратно в деревню, воспринимается как настоящий поступок человека стремящегося к свободе.

Надо понимать, что для Герасима это было очень тяжелое решение пойти наперекор воли своей хозяйки и вернуться в деревню, ведь весь уклад жизни того общества запрещал ему это. Именно этим Герасим в первую очередь отличается от остальных дворовых, он смог показать, что он свободный человек, хотя бы по духу.

В каком то смысле все дворовые, как и Герасим были глухонемыми, не слышали своего горестного положения и не могли ничего сказать и возразить по своей воли. Своим уходом в деревню Герасим «излечился», заявил голос на свою свободу.

По моему мнению, в этом рассказе Герасим протестовал против крепостного права, как протестовали и многие другие реальные люди того времени, но чей голос не был услышан. Тургеньев подарил им голос, навеки озвучив их на строках своего рассказа.

Гениальные книги пишутся не для одного поколения. И не для их десятка. Вечность — не Вечность, но свои законные 400 — 500 лет клеймо «классика» на вполне законных основаниях мозолит глаза потенциальным читателям. И причина тут простая — неизменная актуальность духовных, сущностных и прочих ценностей, которые Автор вплетает в алфавитно-цифровую последовательность текста. А конкретика антуража (нравы, обстановка, терминология и т. п.), ну..., надо же к чему-то привязываться, в конце концов: кто-то выбирает публицистику как способ подачи информации, кто-то — склонен облекать свои откровения в форму исторической прозы, кто-то — вносит в повествование фантастический элемент. С точки зрения упомянутой Вечности — это детали, не суть важно. Классика воздействует на Подсознание, опосредованно адресуясь прямиком к тем активным точкам Разума, которые и планировались первоначальным авторским замыслом.

Поэтому «зацикливаться» на антураже авторской подачи информации (нравы, обстановка, терминология и т. п.) — имеет смысл первые 100- 150 лет после публикации (причём это реальность 18-19 веков, дальше идёт резкое сокращение указанного периода). Попытки «осовременивания восприятия» наиболее ярко демонстрируются в области театра и кино, что вполне логично: лицедеи как раз и зарабатывают на хлеб тем, что «пересказывают» нам то, что Автор — в своё время — доверил папирусу, пергаменту, бумаге, клавиатуре, прочим гаджетам.

Но можно обойтись и без лицедеев. Вот перед нами «глыба на века» — роман «Отцы и дети». Попробуй, уважаемый потенциальный читатель, сделать этакий «ментальный фокус» — осовремень реальность бытия, отраженного в тексте. И сложности-то, кстати сказать, никакой — всего-навсего контролируемая замена терминов: вместо «дворянин», «помещик» и т.п. — говори себе (подменяй в потоке данных) «бизнесмен», «чиновник». Таких «подмен» — не много, они все достаточно очевидны, проходят легко, через один-два «эээ...э», сопровождаемого почёсыванием в затылке.

И — хоп(!) — фокус! Ву а ля, прошу любить и жаловать — Тургенев как современник, пишущий для нас с вами. Попробуйте — вас за уши не оттянешь.

Это непередаваемое удовольствие

«Так сущая безделица». Наверное именно так и говорили во времена Тургенева. Но эта «безделица» не так уж и проста...

Женщины которые знают чего хотят, которые готовы воплотить свою мечту любыми способами быстрее приходят к цели чем мужчины. И мало того они к этой цели приведут и того мужчину, мужа, брата \, сына которые в данный момент находятся рядом с ней. Мы знаем огромное количество примеров и в истории и в литературе когда именно сильные и целеустремленные женщины приводили к славе и власти своих мужчин. Как бы и стоя за их спиной, но в то же время вовремя и наушко подскажут нужное слово, и из-за плеча улыбнуться в нужный момент нужному человеку, и если потребуется то и патроны подадут.Они обеспечивают надежнй тыл и прикрытие периодически давая пинка под зад своему любимому, толкая его в перед к успеху.

Первая часть романа смахивает откровенно на сатиру. Особенно мне нравится жизнеописание героев с тонкой авторской сатирой. Местами просто не мог не улыбнуться. Конечно, автор также любит высмеивать все французские ужимки, но делает это очень тактично и тонко. А вот вторая часть это сентиментальные воспоминания самого автора. Судя по его биографии они очень схожи с Лаврецким. Очень много личного в произведениях Тургенева. В каждом слове сквозит сентиментальность, отголоски воспоминаний — так наверное и родился образ Тургеневской девушки. Образ чистой, светлой, и при этом очень сильной по духу женщины. Очень приятный и легкий язык повествования с мелкими, но очень символичными деталями как к примеру про собаку, которую хоть и отвязали, а она все не уходит от конуры своей. Светлый и немного грустный роман.

Повесть, написанная в виде воспоминаний о первой любви. И как мы понимаем она основывается на личном опыте самого автора. Очень уж много сокровенного в ней. И даже как-то неудобно ее читать, слишком личные, но для кого-то может и знакомые чувства. Помимо темы первой любви в повести встает острый вопрос отношений между отцом и сыном, этой недосказанности, какой-то стеснительности или неудобства — все это раскроется уже в «Отцах и детях». Ну и конечно же эта повесть про тот период, день или миг, когда мальчишка мечтатель превращается в полноценного циничного взрослого. Где тот самый миг, который убивает в нас самые чистые и светлые порывы. Наверное, у каждого он свой, но одинаково мерзок он и неприятен. Тургенева надо просто читать и чувствовать, а говорить тут особо и нечего.

Среди «Записок охотника» есть, безусловно, более сильные рассказы. Но при упоминании этого цикла прежде всего вспоминается оскал в ночи «бяша, бяша...»

«Бежин луг», кажется, первая вещь Тургенева, которую проходят в школе. Как всегда, больше повезло тем, кто успел прочитать её до прохождения. Рассказ завораживает не столько красотами языка и описаниями природы, хотя то и другое присутствует, сколько погружением в мир детских страшилок. Ты попадаешь внутрь этого мира и одновременно наблюдаешь за ним извне. Излагаются они через восприятие человека более чем взрослого (ему уже за тридцать — по детским понятиям старик), разумного, рационального. И даже он не может до конца избежать погружения в мир детских страхов. Во времена Тургенева детской и подростковой психологией вообще не интересовались, её как бы не существовало. Тем не менее, мало кому удалось так ясно передать мир детей, оставшихся на какое-то время вне контроля старших.

Незабываемые полёты с фантомом и возвращение к старому дубу на опушке леса, чтобы вновь и вновь ощутить то чувство, чтобы вновь улететь куда заблагорассудится..... Иван Тургенев превзошёл сам себя....... но кто Элли была в глазах Ивана Тургенева, кем он её себе представлял.....

Увидел в списке тегов к роману «школьная программа» и недоуменно выпятил нижнюю губу — хучь убей, но не помню этот роман в школьнолитературном списке . Может в списке дополнительной литературы был?.. Разве вспомнишь теперь по прошествии сорока с изрядным гаком лет. Ну, зато сюжет был внове, а язык знакомый, тургеневский, стихопрозный.

Интересные времена — сороковые годы XIX столетия: на троне Николай I, в государстве то ли перемены, то ли, наоборот, застой и регресс, внешняя политика построена на принципе «Россия — жандарм Европы». А в небольшом провинциальном городке грядут события местного масштаба — из-за границы вернулся в родные пенаты много лет отсутствовавший Лаврецкий. Вернулся человек, личность которого способна вызвать с среде разных дворянских кумушек шушуканье и сплетни — даже не сам Лаврецкий в центре внимания, а его беспутная супруга.

А тут своя история — как водится, подрастают в семействе Пестовых девушки возрастом «на выданье». И соответственно, заявляются в дом женихи — завидная партия, между прочим, этот самый Владимир Паншин. И, как и должно быть, потихоньку начинает образовываться треугольник, а затем ещё и ещё — просто тетраэдр какой-то.

А затем напряжение повышает градус сюжета до кипения, пока...

В общем, не знаю, как там в школьные годы воспринял бы я этот роман, но для человека взрослого интерес безусловный. Тем более, что саму сюжетную основу, с поправкой на времена и нравы, вполне можно наблюдать во все времена — и в дотургеневские, и в наши тоже.

Некоторая лихость и напускная бравада в интонации этого отзыва появилась только из стремления спрятать некоторую свою личную сентиментальность — как говорится «А счастье было так возможно...»

И какой великолепный литературный русский язык!

«Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма» (из одного известного манифеста)

«Если тебе выпало счастье жить в мире ума, какое безрассудство — искать доступ в страшный, полный криков мир страсти» (А. Камю)

*Как обычно, предупреждение — в данном отзыве будут мои исторические и политотные мысления. А также появятся частые обращения к иной русской литературе*

Эх, насколько бедны и слепы люди, которые пренебрегают и знать не знают русской классики! Той самой, которая расцвела пышным подсолнухом в веке 19, чем зародила сложную по устройству, но все равно в глубине своей тоже русскую, советскую классику. Как мне жаль тех, кто топит Достоевского в нападках наподобие «сплошной мрак, ужас, не хочется жить, кошмар, как такое можно читать», а Толстого в «хоспадэ, какие объемы, какие объемы»... Черт, второго и я упрекал в излишней щедрости пера, но «Анна Каренина», если поставить в ней несколько иные, не общепринятые акценты, вполне и вполне хороший роман. Я уж молчу про лаконичную и пеструю на реальные факты в образном изложении публицистику графа. Она прекрасна. А Федор Михайлович! Когда нападают на него, хочу «по-господски» вызвать этого нечестивца на дуэль! Я молчу про укоры в советскую литературу и про все остальное. И людям таким невдомек, что почему-то Чехова, нашего гения малой прозы, во всем мире обожают и каждый хоть сколько-нибудь значимый актер жаждет сыграть в его ярких пьесах. Я уж молчу о почитании этого «ужасного» Достаевского, которого Ясперс причисляет к обязательным для изучения философам-литераторам. И куда без Льва Толстого! Но правда, что дело тут не только в опопсевших и ленных натурах современных «критиков», но и в упадке нашей образовательной системы... Но, простите, милейшие, отвлекся от темы! К «Рудину» Ивана Сергеевича Тургенева.

Это долгое вступление было необходимо, чтобы дать почву для следующего краткого высказывания: я люблю русскую литературу. Я расслабляюсь в ней от надоевшего новояза и похабщины, от дурмана СМИ-пространства и прочего. Но не только мне в океане великих цитат великих авторов легко и приятно. Мне одновременно и нескучно. Ведь, как я уже писал в предыдущем отзыве, наша проза и поэзия той эпохи и позднее заставляет думать, и думать не только о далеком вечном, но и о здешнем. Остросоциальном и жизненно важном. Наша литература притягивает бесконечно высокое к жизни здесь и сейчас, а саму жизнь дробит на широкий, но конечный ряд отдельных проблематик. Личностных, классовых, исторических, политических и т.д., и т.д. Она превращает прозаические тексты романтизма и реализма в философию жизни в данный момент, раскрывая перед читателем всю боль, страдания и трудности мира и России. Ее народа, конечно же, стараясь по мере возможности ненароком предложить свои ответы и мысли на данный счет. Не остается в стороне от этой характеристики доподлинно русской литературы и первый романный труд Ивана Сергеевича — «Рудин».

«Рудин», как и «Обломов» Гончарова — дореформенный роман (до Великих реформ Александра Второго, в частности Крестьянской), который все еще описывает прекрасную и не очерненную свободными крестьянами и борьбой классов бездельно-идиллическую жизнь помещиков. Разве что в реалистичности и многомерности поданных образов тогдашних господ жизни и их быте Тургенев явно опережает двух с половиной героев «Обломова», в котором господствует вечная мезансцена одного актера из заглавия. Все получились роскошные, колоритные, живые, отнюдь не функционалы концептов романа и холодного авторского расчета. Все индивидуальности, у каждого свой характер, манера говорения, интересы, конфликты и т.д. Взять самого самобытного и примечательного персонажа, к примеру — Африкан Семеныч Пигасов! Едко-желочный женоненавистник, но чертовски при всем этом привлекательный и запоминающийся. Его фразы можно распределять на житейские цитаты и анекдоты! Чего только стоят «А как ее зовут?» — вопрос, посвященный любой случившейся беде, ведь в каждой по-Пигасову замешана прекрасная особа! А случай с лошадью и женщиной, а неестественность всех барышень в чувствах и юмореска про осиновый кол, а три женских кита, «попрек, намек и упрек», а о трех разрядах эгоизма, а о маророссиких поэтах... И это я сейчас ссылаюсь на первые пять страниц «Рудина», которые связаны с, напоминаю, второстепенным героем!

«Рудин» — это симфония характеров и типажей. При том же в большей степени, нежели «Отцы и дети» и уж точно «Накануне». Это бирюзовое чуть прохладное море, из которого не хочется вылезать. Правда, приходится, чтобы описать всю его глубинную палитру. Но вернемся от красок к мыслям. Все-таки два обозначенных великих произведения различны в охвате идейном *готовьтесь, начинается «левизна»*. Если «Обломов» по-марксистки прямо проникает в суть нарождающегося конфликта в российском обществе и государственности, беря под прицел почти-антигероя Обломова, отжившего свой век неэффективного менеджера аграрной индустрии, то «Рудин» идет иным путем. Тоже находя и ударяя по корню зреющего российского кризиса, Тургенев в «Рудине», на мой взгляд, поднимает эту самую проблему на новый уровень. Он русифицирует марксистско-обломовский вопрос, как бы это не было иронично по отношению к автору с столь сложным взглядом на свое Отечество. И при этом добавляет свою охапку вопросительных знаков. Но обо всем по порядку.

Итак, на первый взгляд, «Рудин» — более-менее развлекательный (как минимум три, а как максимум и более смешных, комичных моментов в тексте явно присутствуют) тургеневский роман с изучением пороков некоторых русских типажей. Разумеется, главный такой типаж сам Дмитрий Николаевич Рудин — полуобразованный помещик, который может говорить, но не умеет делать. И кажется, что вот, пожалуйста, брат для нашего Обломова, но различие между ними глубоко. Герой Гончарова все-таки практически абсолютно оторванный от жизни рохля в достатке, который и на беседу не широк душой. Тургеневский типаж, Рудин, иного сорта. Обедневший дворянин, своей бедностью и пресловутой полуграмотностью метящий в интеллигенцию, которая-таки придет после Великих реформ. Скиталец по долгим гостям и пансионам у разных еще менее грамотных и интеллектуальных покровителей. И самое главное любимец всех возрастов своим подвешенным языком, который и с его уровнем знания (очень недурным, конечно, но не позволяющим более явно себя проявить) способен словесным фимиамом привлекать люд. А еще и такой романтичный, такой особенный, такой красивый, и все-таки такой умный. Умный на западный манер, ведь ум его именно оттуда — от их философии, от их института, от их поэтов. Как раз в этом, как мне видится, и кроется главный конфликт романа. Противоречия Ума и России, Интеллигента и Власти (или народа?), Западного системного знания и Русской самобытности.

Чуть отвлекаясь от развития темы и одновременно оную же расширяя, скажу, что подобная проблематика характерна для нашей литературы. В тех и иных проявлениях образ западного мышления как неестественного и по большей части провального (но потенциально опасного или быть может спасительного) для русской души встречается в самых разных повестях и романах. Немец Вральман из «Недоросля» Фонвизина, который даже своим западным чуждым наукам не может обучить — лишь врет да курит. «Горе от ума» и грибоедовский Александр Чацкий, который научился вольнодумиям и думам в Европах, а в Великой Руси оказался чужим для холопской бюрократической химеры. «Бесы» Достоевского изобилуют подобными образами-примерами, в особенности Верховенского-старшего и -младшего. В довольно узком смысле, антиинтеллектуальный настрой, настрой против мало-мальски умного ума, способного направлять людей в своих целях и жить за их счет, может подойти и повесть Федора Михайловича «Село Степанчивково и его обитатели», но тут крайне издалека. И все это произведения, первые пришедшие в голову! Разумеется, кто-то из авторов выступает со славянофильской («патриотической», консервативной, почвеннической), кто-то с либеральной («антипатриотической», западнической, прогрессивной) позиций. И образы, вмещающие в себя представителей двух сторон этого ценностного противоречия, получаются в связи с этим с различными коннотациями и смысловыми оттенками. Но тему взаимоотношения Западного ( (псевдо)рационального, (псевдо)интеллектуального, системного, (воинствующе) нигилистического) в и с Российским (традиционным, духовным, хаотичным, самобытным, естественным, властвующим и довлеющим) в этих литературных произведениях это не отменяет.

Как же, в таком случае, на данную проблему смотрит «коренной и неисправимый западник» Тургенев? Как и у Гончарова в «Обломове», в конце «Рудина» мелькают намеки на необходимость перемен. При том же в западном капиталистическом духе, с созданием нового типа людей — «делового человека». Нужен переход от сословности к классовости, от заржавевшего позднего феодализма к раннему капитализму. Но намеки эти довольно туманные, в особенности из-за того, что Рудин, преодолевший леность и ставший тургеневским Штольцем, лишь попытался им стать. Все его проекты окончились довольно плачевно. Все предпринимательские задумки у какого-то эпатажного помещика и с неким юным бизнесменом провалились. Даже переход позднего Рудина в класс «реальной интеллигенции» (то есть из псевдоинтеллектуальных болтунов к работающим трудягам умственного труда) не задался. В подобной концовке все можно, конечно, спустить на излишнюю романтичность Рудина, на его неспособность долго чем-то заниматься, на его же слишком широкое эго. Так оно и есть, но эти намеки на нужду в создании классового общества вторичны. Первично то самое взаимодействие Западного в Русском и осмысление этих отношений. Взглянем на образ Рудина со стороны иных образов, довольно русских. Со стороны Ласунских, Лежнева, Пигасова, Басистова, Липиной, Волынцева. Большинство из них восторгается и восхищается словесной высотой речей Рудина, великими смыслами, которые он излагает. Их не волнует его приживальческий статус, его попытки навязать свое мнение другим, изменить сложившийся уклад жизни в поместье. Лишь немногие, вроде Лежнева и Пигасова, сопротивляются системе, системной жизни, системному мышлению, которые пропагандирует Рудин и по поводу которых среди этих персонажей возникали споры. Они замечают то не очень нужное, слишком навязчивое и слишком не скромное вмешательство, которое вносит заглавный герой романа в их тихую жизнь. Они сопротивляются тому влиянию, которое Лежнев в конце романа хоть и окрасил в розовые тона, но не отрицал. Воздействие, которое может не просто видоизменить, но уничтожить прежнюю жизнь. Европейская идея, способная в определенный момент разорвать как управляющий аппарат российской цивилизации, так и ее саму.

Нет, я ни в коем разе не антизападник, государственный патриот и поборник духовных скреп *следящие за моими отзывами уже могли понять, что это не так*. Я человек, который в силу определенного, может и неправильного, но видения истории России понимает: Россия, к счастью или к сожалению, не Европа. И нам не все европейское подходит. Тем более столь педантичное, строгое, системное и иерархизированное, как германская мысль. Ведь подумайте. Наш Рудин вдохновляется немецкими понятиями о жизни, немецким знанием, немецким бытом, немецким мышлением и т.д. Он поборник строгих систем — опять же, вспоминаем первый же спор Дмитрия Николаевича с Африканом Семенычем. Если бы он был еще и такой же работоспособный, как немецкий работяга, чуть больше образованный, как гении германской философии, оставался при этом всем столь же красноречивым и воздействующим на окружающих, все было бы иначе. Как? Добавить ко всем этим предложенным мной качествам еще и смену в голове мягкого романтизма на романтическую революционность, и пожалуйста — вот вам истовый марксист-большевик! Человек трудовой, умный, который хочет разрушить не просто буржуазно-помещичью диктату, но и крестьянскую вольницу, т.е. русскую цивилизацию как таковую. Он хочет навязать во благо то, что считает необходимым для его мысленной утопии. Не зря Рудина критики сравнивали с Бакуниным, но без тех сопутствующих параметров, которые я назвал, сходство очень блеклое.

Вопрос лишь, а нужен нам такой Новый Петр? В итоге оказался нужным. Интересно, что даже в концовке «Рудина» герой гибнет в Париже с красным знаменем в руках. В итоге так случилось и в Петрограде почти сто лет спустя, правда краснознаменец не погиб, а воссел на народный престол. В итоге жизнь была преображена, и европейская системность стала великой тоталитарной диктатурой. Зато с социальной справедливостью. Но какой ценой? Нет, большевики не разрушили русскую цивилизацию, хоть и хотели ее основательно перестроить. Я не считаю уничтожение прошлых правящих классов-сословий гибелью Руси и наступлением азиатчины — того хотел крестьянский люд, истинная цивилизация России. Она просто смела паразитов-оккупантов, но в качестве новых поводырей избрала марксистов. Партию Ленина, которая постепенно сделала вольные Советы — самую демократичную народную демократию — бюрократизированной составляющей нового класса угнетателей. Но более справедливых, эффективных и полезных.

Так неужели «Рудин» не просто прекрасная кладовая крылатых фраз и живее всех живых героев? Это роман-предупреждение? В чем-то, да. Если смотреть на него в наше время, когда за спиной две Мировые войны, Февраль, Октябрь да Гражданка. И неужели Тургенев и вправду видит только в Рудине возможного кандидата в спасители России? Во-первых, Лежнев правильно характеризовал не моего модернизированного, а именно тургеневского Рудина, сказав, что он делает благое дело, оживляя сердца и умы людей. Делает их живыми, чувствующими и жаждущими нового. Но мой революционный Рудин, конечно, уже фигура двоякая; способный и спасти, и одновременно убить Россию. Опять же, в реальности все оказалось сложнее. Так кто же нам нужен? Дает ли «Рудин» какие-то ответы? Мне кажется, что да. В самом начале романа один второстепенный персонаж, Пандалевский, мысленно сказал про другого, Басистова, следующее: «Мужик!.. Совершенный мужик! Испортит он этих мальчишек!». И еще материалист (в оскорбительной коннотации Пандалевского же). В этом молодом, рослом, простом, но живом и неглупом человеке, русском мужике, я, к примеру, вижу будущее. Искренний и честный, умный и работящий. Да и Лежнев Михайло Михайлович тоже походит на настоящего русского мужика, пусть он и помещик (в романе в принципе представлены помещики весьма человечные и способные к переустройству своего быта — по большей части). С виду холодный и циничный, замкнутый, а на самом деле человек широкой души и большого сердца. С некоторой язвительностью, но и неподдельной романтикой. Не белоручка. Не европеизированный, хотя и образованный западными науками. В конце книги он говорит очень дельные слова, описывающие, что не так с Рудиным и его взглядами: «...но не от философии наши главные невзгоды! Философические хитросплетения и бредни никогда не привьются к русскому: на это у него слишком много здравого смысла; но нельзя же допустить, чтобы под именем философии нападали на всякое честное стремление к истине и к сознанию. Несчастье Рудина состоит в том, что он России не знает, и это точно большое несчастье. Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без нее не может обойтись. Горе тому, кто это думает, двойное горе тому, кто действительно без нее обходится! Космополитизм – чепуха, космополит – нуль, хуже нуля; вне народности ни художества, ни истины, ни жизни, ничего нет. Без физиономии нет даже идеального лица; только пошлое лицо возможно без физиономии. Но опять-таки скажу, это не вина Рудина: это его судьба, судьба горькая и тяжелая, за которую мы-то уж винить его не станем». Так что дело не в том, что революционер-Рудин не прав. Дело в том, что он доподлинно не знает того, что хочет менять. Народ — это не дворяне. Даже они это понимают. Народ — он там, в селе, деревне, хуторе, ауле. Его чаяния надо понимать, им содействовать, а не строить какие-то западные песочные замки, а строить свое. Без тирании, без новых угнетателей, но с народностью и его вольницей.

Таким образом, вот он, мой графоманский левый взгляд на великолепный труд Ивана Сергеевича, где мне увиделся не просто конфликт новой интеллигенции со старым миром, трагичную судьбу человечка высокого в «немытой России» или что-то подобное. Это песнь и о трудном пути нашей печальной Родины, которая все ищет правду вне себя, в чужих блистающих храмах, не видя в русской деревне правду и истину.

Тургенев считал эту вещь едва ли не лучшей своей повестью. Одна из первых его попыток перейти от преимущественно социальной литературы к психологической. Человек всю жизнь честно трудился, создал с нуля успешное предприятие, добился определённого положения. И потерял всё — семью, имущество, социальный статус, круг знакомых. Потерял во многом из-за предательства людей, которым доверял. А потеряв, впервые почувствовал себя свободным человеком и даже, пожалуй, счастливым. А все, кто его подставил, в конечном счёте получили по заслугам. Или должны получить в скором времени. То есть, с одной стороны, откровенная назидательность, с другой, элемент мелодрамы. Но при этом психологическая достоверность повести очень высокая. Высокая даже по меркам Тургенева.

Не буду сейчас распространяться за степень значимости произведения. Хочу сказать, что Дым — это произведение актуальное до сих пор и по морали в него заложенной и политической , и нравственной. Дым — это то, во что человек может превратить свою жизнь в момент, просто по щелчку, достаточно одного неверного шага. И не нужно никаких генералов Ратмировых в противники, способных стереть Гг Литвинова в порошок, он и сам себя едва не стер. Понравилось, что автор подробно расписал процесс стирания своей жизни: как усердно Гг уничтожает все, чем дорожил, пока не понимает, что это все бессмыленно. Заскочил на поезд до высшего света и вовремя успел с него соскочить, поскольку высший свет оказался и не светом вовсе... Что бы случилось, если бы остался — все показал Тургенев: в лучшем случае мог бы закончить, как Потугин в худшем — как девочка-протеже Потугина.

P.S. Читайте и получайте удовольствие от вещи, написанной 150 лет назад)

Чем примечательна для меня пьеса «Месяц в деревне», так это тем, что в ней нет отрицательных (и вообще сколько-нибудь неприятных) персонажей. А драматизм сюжета проистекает из того, что все действующие лица почти одномоментно оказываются в «точке невозврата» к привычному укладу жизни, к себе прежнему... «Вы все — прекрасные люди!», — говорит героиня под конец пьесы, а сама и не знает, как же она будет теперь жить... Это, конечно, комедия в том же смысле как и «комедии» Чехова, и можно сказать, что она о любви, о чести, о долге; точнее — о людях чести и долга. Интересно следить за тончайшим кружевом психологических нюансов и мотивировок: две женщины (одной 29 лет, другой только 17) внимательно следят за отношением друг друга к молодому студенту... «Этюдом о страсти» назвал Станиславский эту пьесу Тургенева.

Хорошая история, наглядно показывающая, что даже будучи странным, нелюдимым, желчным и озлобленным на весь мир, можно оставаться более искренним, чем манерные, слащавые, правильные люди, «которые ведут себя как все». Можно быть волком среди овец, которые в душе так же являются волками, только еще более свирепыми и беспощадными.

Я в восторге от этой книги, потому что она попала в настроение и была прочитана именно тогда, когда нужно. Безумно рада, что прочитала, несмотря на то, что проходила ее по школьной программе. Когда подобные произведения читаешь для себя, можно найти в них что-то новое, не отвлекаясь на навязанные учителями и школьной программой рамки. Эта книга об отношениях, о пути личности, о конфликте поколений и о нигилизме, в конце концов. И если в школе, читая, думаешь: а что такое вообще этот нигилизм? То читая книгу для себя, можешь подробно разложить все факты по полочкам, разобраться в личности каждого героя, понять и принять его отношение ко многим вещам. В этой книге есть все, что может привлечь: живые герои, красивые описания, плавный язык повествования.

Базаров для меня не стал любимым персонажем, даже после перечитывания. Я считаю его избалованным, самоуверенным и самовлюбленным молодым человеком, живущим по принципу «против всех и всего». Я априори не понимаю людей, которые отрицают все то, что не поняли или не испытывали. Как можно отрицать чувства, которых не испытывал? Другое дело, если человек хоть раз разочаровался в любви. Весь его нигилизм, как капризы избалованного ребенка, который не хочет делать, что ему велят. Он выражает протест, но не всегда очевидно, против чего он идет. Зато благодаря ему Аркадий очень сильно вырос и изменился. Следуя за своим «учителям» он стал разбираться в себе и в своих чувствах, определив для себя светлые и темные стороны тех или иных вещей. Мне нравится, как он раскрылся, как персонаж. В то время как запутавшийся в себе Базаров так и не нашел себя и моментально угас как личность. Несмотря на это, мне было искренне жаль Базарова и его родителей. Его воспитание и мировоззрение очень сильно повлияли на него как на личность. У такого персонажа не может быть другой судьбы и от этого грустно.

Никогда не устану перечитывать эти стихотворения в прозе. Есть в них что-то... Некоторые вселяют в тебя чувство непередаваемого торжества; некоторые заставляют глубоко задуматься о своей жизни и жизни чужой. Некоторые сдавливают сердце костлявой холодной рукой; некоторые пронзают его ледяным зазубренным лезвием. От некоторых глаза остаются мокры — а иные ввергают в глубину такого чувства, которому я не в силах дать название, но которое понятие «гнетущее» может описать ровно так же, как верхушка айсберга — скрытые под ней титанические массивы.

Первый раз прочёл цикл лет в 7-8, после часто возвращаясь к нему. Если раньше меня влекли лишь образы, то, по прошествии лет — уже то, что стоит за ними. Открывая для себя всё новые глубины бытия, я освещаю их застенки, словно одинокой догорающей свечой, этими стихотворениями, то одним, то другим. Не усомнюсь, что буду возвращаться к ним в зрелости, в старости... по мере тех вех, коими будет отмечен мой земной путь.

Некоторые из этих стихотворений в прозе я бы даже отнёс к столь любимому мной weird fiction, сугубо со своей точки зрения: «Старуха», «Черепа», «Насекомое», «Лазурное царство», «Нимфы»...

На мой личный взгляд — венец всего творчества Тургенева, главная жемчужина в россыпи драгоценных камней — переливающаяся в зависимости от угла падения света то небесной лазурью, то аспидной чернотой.

Для меня «Рудин» – это типичнейший представитель русской классики, типичный представитель своей эры – середины 19-го века. Его невозможно читать быстро – он тягуч, размерен, читать его надо медленно, и если приноровится к ритму, то удовольствие от чтения появится само собой. Его можно смаковать, этот роман. Он довольно камерный, действий в нем, по сути, не так много – физических действий (может быть, это, кстати, следствие перехода автора от короткой прозы к крупной, «Рудин» же переходное произведение) действий духа, переживаний, тут вполне достаточно, чтобы читалось с интересом. Язык густой, приятный – где-то, конечно не без пафоса (но это простительно, это следствие времени), но во многом – тот сладкий удивительный язык русской классики. Смешное здесь – смешно. Грустное – грустно. Много диалогов, и многое – через диалоги (и в этом тоже что-то от камерности, от пьесы); однако даже так создаётся и глубина и напряжение местами практически детективное. И, конечно же, совершенно не случайные герои, герои-характеры, герои-типажи, что не мешает им быть живыми, осязаемыми, яркими. И, конечно же, как полагается, нас ждёт погружение в каждого персонажа, в его голову и душу, и многие окажутся с «двойным дном», сложными; даже Пигасов, очень полюбившийся мне своей по-уайльдосвски едкой философией (это для меня было самое забавное в романе – одним этим можно было наслаждаться) оказался в прошлом взяточником, и философия его, по словам Лежнева, гораздо опаснее, чем философия Руднева. Все сложны. Даже персонажи положительные – Наталья, Лежнев, Волынцев. Что уж говорить о персонаже заглавном! Много говорить о нём не буду, о нём и так много сказано, и людьми гораздо умнее меня… Хотелось бы только заметить, как меняется мнение о нём – вот он появляется, интересный, умный, вдохновенный оратор, но постепенно что-то меняется, и другие качества выходят на первый план – привычка жить за чужой счёт, пустота слов, низкая принципиальность не к месту… И вот уже все это грозит бедой, если не трагедией (даже удивительно, что это не закончилось трагедией, особенно после фразы Лежнева, что Наталья из тех, что способны свести счёты с жизнью) – практически антигерой. Но, в конце все меняется, и испытание любовью человека (Натальи), что оказался мудрее и сильнее его, Рудина, идёт ему на пользу – и вот мы уже видим как меняется отношение к нему даже у антагониста Лежнёва: что Рудин чист, что он нужен миру, что в нём есть большая польза для других людей, зажжённых его речами. И финал, трагический, но почетный как «смерть на миру», за правое дело – эдакая точка в этой спирали, хотя кажется (и мы знаем, что это так), что эпилог придуман позже для усиления мысли о нужности России таких людей как Рудин. Такая сложная линия характера, раскинувшаяся в повести почти детективно. И в этом глубина романа – в проникновении, в вычленении такого человека-образа (а он тут центральный, но не один такой – и остальные так же вычленены), благородное и сложное дело проникновения в душу не только современника (явления), но и в душу, как не крути, русского человека… Вот она – классика. Типичная классика.

Помню, помню эту повесть! Помню, как зацепило, особенно концовка! Буду краток, потому что до меня всеми все сказано. Сюжет незамысловат: молодой человек знакомится с братом и сестрой, которая впоследствии вызывает у него чувства, но он этого не осознает до конца. И, к сожалению, осознал поздно. Концовка действительно оставляет неприятный осадок, я до сих пор не забыл. Вот что бывает, когда в важные моменты ты не делаешь шага, не принимаешь решения.

Да, не наше время был придуман этот жанр иронических заметок, намного раньше.

Вот только в наше время, когда легавая собака стала редкостью этим заметкам сложнее найти слушателя, способного понять все нюансы тургеневской иронии.

К тому же про собаку — там уже и не ирония, а на полном серьезе:

Цитата:

4.Отдаляет в иску, то есть постепенно удаляется от охотника.

5. В лесу не ищет близко.

Современному же читателю эти заметки, и особенно о недостатках собаки, как мне кажется, быстро наскучат.

Один из главных русских романов. «Отцы и дети», помимо конфликта поколений, затрагивает важные вопросы касаемо исторического периода 1860-1870-х годов.

Тургенев один из самых недооцененных русских классиков.Став примером для французских писателей, Иван Сергеевич писал о поистине глубоких вещах. Его романы отличаются краткостью, но несмотря на это, в них заложены весьма важные мысли и рассуждения.

Как по мне — конфликт поколений в романе не главный, несмотря на название романа. Главное же — появление новых людей, нигилистов, и их неустройство в жизни. Базаров (нигилист), несмотря на свою наглость, хамство и, в то же время, характерную привлекательность, становится слаб при встрече с себе подобными. Намек на любовное чувство показывает всю глубину Базарова, его никчемность, ту никчемность, какую он презирает в своем друге, его отце и остальных обитателей деревни.

Новый человек рождается в муках. Эти муки естественны. Государственные реформы входят в жизнь очень противоречиво, несмотря на всю гуманность этих реформ. И именно на тот период приходится конфликт поколений, их идей. Он происходит примерно раз в 25 лет. Конфликт, не щадящий кровь, оставляющий пепелище в родственных душах.

«Настоящий человек тот, о котором думать нечего, а которого надобно слушаться или ненавидеть». (Евгений Базаров)

Классический русский роман, дающий широкую картину жизни России после отмены крепостного права. Среди его героев есть революционеры-народовольцы, сановники и чиновники, рабочие и крестьяне. Лично мне очень понравился образ мастера-механика Соломина — близкого к революционерам инженера, трудяги, умного и доброго человека. Тургенев прямо указывает, что в таких, как он, и заключается спасение России. И с этим невозможно не согласиться.

Язык романа бесподобен.

Не шекспир конечно..., но на свой лад тоже здорово.

Богатырь и умом не обделённый, но как когда то «король Лир», доверился самым близким.

Что бывает после такого? — Ему вот неповезло: для него всё кончилось не очень хорошо.

В общем это почти копия Шекспира, но не стихом, а хорошим русским Духом. Вот ради этого духа книгу прочесть и стоит (конечно после оригинала).

Текст просто волшебный. Самая обычная житейская история увлекает, как остросюжетный детектив. Вначале навевает какие-то ассоциации с «Тартюфом» и «Лолитой», но затем все принимает совершенно неожиданный оборот. Половина диалогов может уйти в афоризмы. В общем, классика есть классика.

Невидимо присутствует в тексте сам автор, который мне представляется этаким вальяжным барином — умным, гостеприимным, много повидавшим, но в то же время удивительно простым и располагающим к себе человеком.

Вы заметили, как с течением времени каждый из нас меняет свое отношение к русской классической прозе? Учась в школе, я терпеть не могла читать Ф.М.Достоевского, Л.Н.Толстого, И.С. Тургенева, И.А. Гончарова и т.п. и т.п. Из всех произведений школьной программы 80-90-х годов мне действительно в то время понравились лишь «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова, «Митина любовь» И.А.Бунина и как не странно «Ася» И.С. Тургенева. Теперь же, уже имея определенный жизненный опыт, я классику читаю с удовольствием.

Так вот, последний раз Тургенева я читала лет 20 назад и не прошло и полвека, как пришлось с ним вновь столкнуться. И что я вижу? А Тургенев то не тот, который был раньше! Нет никаких нигилистов, нет никаких социальных проблем и даже лирическая составляющая повести очень необычная. Если кратко, то в «Призраках» рассказывается история ночных мистических полетов ГГ (молодого помещика) и некой призрачной барышни по имени Эллис. Они то ли во сне, то ли на яву путешествуют по ночной Европе и наблюдают события которые происходили в различные исторические эпохи.

Признаюсь, что смысл рассказа, я не уловила и совсем не поняла, как в общем-то и герой повести, кто же такая Эллис. То она кажется призраком, то она якобы вампир, то, я думала, что она галлюцинация и наваждение нездорового героя, а в какой-то момент, когда проскользнула фраза о звездах, я грешным делом, подумала об инопланетном ее происхождении (эта мысль меня удивила, т.к. время написания повести 1864г, когда о жизни где-то там в небе еще и не задумывались). И именно эта недосказанность и является украшением этой повести.

А вообще у меня сложилось такое ощущение, что автор все-таки хотел раскрыть тайну, но в процессе написания столько «наворотил» возможных вариантов, что внесение ясности в происхождение героини, поломало бы всю логику повествования и была бы утрачена загадочность и красота истории, поэтому Тургенев, будучи Тургеневым смог вовремя остановиться.

За что ему большое спасибо)

Только перечитывая эту повесть во взрослом возрасте, я вдруг увидел всю глубину и широту этой истории. Это же целая многослойная и многоцветная картина на тему крепостничества и одиночества душ! Правда, цвета, в основном, мрачные и безнадежные...

В детстве же я увидел одну только грустную историю одинокого немого мужчины и маленькой беззащитной собачки.

«Рудин» традиционно позиционируется как трагедия русского интеллигента, который буквально фонтанирует идеями, но при этом не способен ни одну из них претворить в жизнь. Но по-моему, термин «интеллигент» стоит заменить на конкретное «слабый человек», и тогда всё встает на свои места. Интеллигент не равно пустослов!

Что касается непосредственно Рудина, то это довольно неприятный тип. Живёт за чужой счёт, за свои поступки отвечать не хочет, от проблем бежит. В эпилоге автор показывает его как идеалиста, который искренне старается что-то делать, но в силу каких-то обстоятельств всякий раз терпит неудачу, но этот образ совершенно не похож на того Рудина, которого мы видим в усадьбе Ласунской.

Гораздо лучше Тургеневу удались второстепенные герои, такие как Наталья, что в свои семнадцать лет гораздо сильнее морально Рудина, или Михаил Лежнев, который как глоток свежего воздуха в этом затхлом помещичьем мирке.

И, конечно, мастерское обращение Тургенева с русским языком, полюбившееся мне ещё со времен «Отцов и детей». Читаешь и наслаждаешься каждой строчкой, так и хочется начать читать вслух, чтобы слушать эти мелодичные фразы.

Решился, значить, окунуться в высокую литературу. И первым в списке были, как вы уже догадались, «Отцы и дети».

Должен отметить, что до этого произведения к классике я относился весьма...поверхностно. В частности, «Мертвые Души» я еле осилил. Но тут... Меня, прям, заинтригивало. Бог с ним, с сюжетом, — хотя он тоже интересен — но сам, мм, язык, да, язык, герои, даже побочные персонажи вышли очень живыми и колоритными!

Нигилист Базаров vs Павел Петрович Кирсанов.

В общем-то, вот эти два персонажа раскрывают всю пропасть между поколениями. В остальных случаях, как например снисходительное отношение Базарова к родителям, лишь и показывается это самое отношение, но никак не склад ума разных поколений.

Аркадий.. лишь восхищался, мм, новаторством и свободными взглядами Базарова. Сейчас, знаете ли, свободный от предрассудков и, к тому же, умный человек тоже был бы в почете. Как-то с самого начала я не верил, что Аркадий пойдет по стопам Евгения. Слишком мягкий. И, как и следовало ожидать, оставшись без надзора Базарова, с Аркадия слетело все это нигилисткое и открылся вполне себе обычный человек, с вполне обычными взглядами на жизнь. А потом и под каблук Кати попал. И вообще, как мне показалось, Аркадий в Кате нашел лишь отражение Анны. Не знаю, правда, отчего мне так кажется.

Николай Петрович, отец Аркадия, достоин уважения как родитель. Он искренне пытался сблизиться с Аркадием. В то время, как Аркадий, с «науськивания» Базарова, с отцом сойтись не особо старался. Ведь он испытывал над нид превосходство. Даже мне стыдно за него стало.

Анна Сергеевна.. Сильная независимая женщина. Не в том смысле, в котором это понимают сейчас (куча котов и, кхм...), а в самом прямом смысле. Даже посильнее Базарова. И хоть Евгений и сказал Аркадию, что все перед ним пасуют, а потому он такой, мгм, самовлюбленный, но перед Анной Базаров спасовал. А признаться своему ученику не смог. Вот тебе и свободный ото всего человек. Нет, он лишь сильнее остальных, но тоже подвержен всему человеческому.

Базаров.. Тот же Ситников и Аркадий пали даже не под жизненными взглядами Евгения, а перед тем, как он их подавал. Не совсем логично истолковал, но, думаю, вполне понятно.

Павел Петрович.. Показался мне человеком достойным уважения. Человек, твердо придерживающийся своих принципов. И пусть они не всегда верны, но это все же достойно. И снова же — Павел Петрович мог подавить любого, пользовался всеобщим уважением. А тут юнец, совершенно неуважающий его. Больше, наверно, именно это, а не общая безпринципность Базарова возмутила Павла Петровича. Только не понял всего смысла фразы «Да собственно это уже и был мертвец»...

Сам конфликт же весьма понятен. Родители в детях души не чают, все делают, лишь бы тем было хорошо, все делают лишь бы сблизиться. Но в отношении Базарова к родителям я со стыдом узнал себя.

Произведение, которое в отличие от «списка книг, которые нужно прочесть каждому», мелькающего в соц.сетях, нужно прочесть обязательно. И не один раз.

P.S. Прям вот чувствую, что целиком произведение не понял. Надо будет еще раз прочесть... Лет через 10.

Начнем с главного. Это шедевр!

Творение гениального художника, «перл создания», как выразился бы один из персонажей романа Шубин. Увлекшись новомодными течениями и книжонками для расслабления мозга, мы часто забываем, что русская классика это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО самый крупный бриллиант в короне всемирной литературы. Больше, лучше, точнее о человеке не сказал никто наравне с русскими гениями. Кто хочет удостовериться — может за несколько часов прочитать 150 страниц романа Накануне и убедиться сам. Текст лучший адвокат самому себе.

И это не какая-то сухая схема. Роман очень яркий, эмоциональный, насыщенный идеями. Он будит не только мысль, но чувство. Например, учит любви к родной природе. Вчера читал его в электричке по дороге в Москву и обратно. И как раз то место, где герои отправляются на экскурсию в Царицино. Тогда это был не район Москвы с парком развлечений, а дальнее Подмосковье. И как же хорошо Тургенев описывает наши края. Глядя за окно электрички, я и сам начинал подмечать в знакомом и привычном пейзаже новые черты, смотрел на него новым взглядом, вооруженный оптикой Тургенева. И любовь моя к Подмосковью очистилась от шелухи повседневного восприятия, пусть и не надолго. Но периодически такие очищения чувств классикой крайне необходимы.

История же любви в романе, конечно, трагическая. Но молодым людям обоих полов я бы как раз рекомендовал чтение этой книги. Они должны знать заранее, что бывают такие чувства, которые управляют нашим поведением, а не подвластны нам. предупрежден, значит вооружен. Полюбил не того человека, и все это может окончиться самым плачевным образом. Может, чтение этого романа как раз и убережет какую-нибудь юное создание от любви к террористу или иному подонку общества. Тем более иностранному гражданину.

Потому что неправда, что в романе показано, что нет настоящих людей в России. Два очень хороших молодых русских стоит в центре повествования. И что характерно — это ученый и художник-скульптор То есть творческие, глубокие люди. Они сами не осознают, что они и есть надежда на будущий расцвет России. Но это по молодости лет. Возмужают, пройдут университеты европейской жизни и узнают свою подлинную значимость.

А Елена... Что ж... Она оказалась слишком нетерпеливой, порывистой, с чрезмерно завышенной планкой ожидания. Влюбилась даже не в самого Инсарова, а свою мечту о таких Инсаровых. И поплатилась крахом всех своих иллюзий, а то и жизнью. Греха в ее любви не было, тут она права, а вот НЕТЕРПЕНИЕ, скоропалительность была. И была за это уплачена страшная цена. Так что читайте, юные девушки, Тургенева. Он вас научит правильному поведению и умению выбирать правильный круг общения. Попросту научит анализировать свои чувства и поступки.

Кстати, что касается профиля нашего сайта, в романе есть сцена с бабушкой колдуньей, волшебной помощницей главной героини. И произошедшее не имеет никакого рационального разъяснения в тексте. Тургенев и тут смог выразить свое мистическое отношение к действительности. Конечно, революционно-демократическая общественность ничего этого не заметила. Она все ждала, «когда же придет настоящий день» (Добролюбов), а дождалась только расстрельных рвов Бутовского полигона. Они все считали Тургенева трусливым либералом и никаких уроков из его творчества не извлекли. МЫ должны быть умнее, у нас больше исторического опыта, чем у современников Ивана Сергеевича.

И последнее. Последнюю фразу романа считаю одной из самых гениальных последних фраз в литературе. Она несет потрясающий эмоциональный заряд при всей своей казалось бы обыденности. Приводить ее зесь бессмысленно потому что вся эмоциональная нагрузка возникает от всего предшествующего ей текста. Нов одной этой фразе виден весь масштаб дарования Тургенева.

В этом небольшом по объему — не побоюсь этого слова — шедевре есть все основные мотивы и темы всего последующего творчества Тургенева, как в эмбрионе есть все параметры будущего взрослого организма. И тургеневская девушка, и бездеятельный герой-болтун, и испытание любовью, и потрясающая пейзажная лирика пантеистического толка. Уже в этом произведении двадцатипятилетний писатель открыл собственный мир, который всю последующую жизнь изучал, описывал и сообщал об открытиях читателям.

Своему тексту Тургенев дал подзаголовок «рассказ в стихах» — и не случайну. Эти стихи нарочито прозаизированы, антиромантичны. Не удивительно, что поэму восторженно принял Белинский — главный коучер «натуральной школы» — она идеально подходила под его концепцию. Поэму можно было бы даже назвать идеологической агиткой зарождающегося реализма, но уж на слишком высоком художественном уровне она написана. И хотя рассказ этот предваряет эпиграф из Лермонтова, Тургенев здесь показал себя как прямой и законный наследник Пушкина. Профиль Евгения Онегина выглядывает едва ли не из-за каждой строчки.

И еще забавный бонус. Как правило, любовные коллизии Тургенева имеют драматическую или трагическую развязку. Но здесь молодой автор в слегка ироничном ключе дает положительную версию. И мы узнаем, что было бы, если бы, например, Лиза Калитина сочеталась браком с Лаврецким. И становится понятным, почему в дальнейшем Тургенев предпочитал разлучать влюбленных, а не соединять их руки и сердца. Не жестокости ради, а занимательности для:)

Рекомендую всем любителям великой русской классики.

Отличный рассказ. На немногочисленных страницах описан весь жизненный уклад простого русского человека середины 19 века. Можно понять как легко рушились судьбы обычных людей из-за самодурства или глупости «хозяев жизни» коими являлись барины и  барыни. Человек для них это расходный материал, средство для заработка и, естественно, отношение к нему соответствующее.

В рассказе очень здорово описаны персонажи, при чтении можно детально представить каждого. Язык легок и не тягуч, чтение доставляет удовольствие. Ну а трогательная концовка добавляет трагизма и мало кого оставит равнодушным.

Больше всего, в творчестве Тургенева, запомнились именно эти произведения, под общим названием «Записки охотника». Даже и не знаю в чем причина. Может потому, что я сам люблю охоту. С другой стороны, эти рассказы я прочитал, еще до того, как ее полюбил. В любом случае, они мне запомнились. Очень яркие описания природы, хорошо прописанные герои (по правде сказать, просто великолепно), очень хорошо обдуманны и прописаны разные сцены охоты. Это видно. Ведь Тургенев и сам был охотником. Оценка 10/10

Не совсем понимаю, почему этот рассказ включают в школьную программу. На меня в детстве, он навеял такую тоску, что я очень долго плакал от безнадежности)) Такое вот он оставил впечатление у меня. Я бы рекомендовал прочитать его людям, гораздо более зрелым. Хотя если подумать, то прочитаешь ты его, не прочитаешь, особо ничего не потеряешь. Рассказ на любителя, так сказать. 5/10

Наверное классика и называется классикой, потому что в таких произведениях, описываются проблемы, которые будут существовать еще очень долгое время, после написания самого произведения. Если не вечно))). Сказать по правде, произведение не назовешь особо увлекательным. Вовсе нет. Гораздо интереснее читать Льва Толстого.Мне по крайней мере. Но, единожды взявшись за чтение, не оторвешься, пока не прочитаешь. Оценка 9/10

Читала по школьной программе. Мне мало нравится из нее, но Бежин луг понравился. Понравились истории, которые рассказывали мальчики.

«Отцы и дети» — не самый лучший, но, вероятно, самый читаемый роман Тургенева. В первую очередь, благодаря обязательной школьной программе. Из-за той же обязаловки к нему редко возвращаются после школы. Решился, наконец, перечитать, и впечатления оказались неожиданными.

Первое впечатление — Тургеневу блестяще удалось буквально всё, кроме самого Базарова. Автору Базаров не очень симпатичен. В то же время он старается быть предельно объективным и сделать своего героя всё-таки положительным персонажем или, по крайней мере, интересным человеком. Проблема в том, что Иван Сергеевич знает нигилистов с чисто внешней стороны и плохо их понимает. Дискуссии Базарова с Кирсановым — это поток коротеньких деклараций, не связанных с аргументами собеседника, ничем не подкреплённых, иногда просто провокационных. Умный человек, а ума у Базарова с избытком, может так вести дискуссию в двух случаях — если ему нечего сказать по данному вопросу, но признаваться он не хочет, или если старается скрыть свои подлинные соображения. Соображения эти остаются невыясненными.

Неприятные особенности героя могли бы быть отчасти оправданы его практической деятельностью. Здесь намечаются аналогии и определённое противостояние с вышедшим тремя годами раньше «Обломовым». Базаров — врач. Врачей Тургенев уважает, но в медицине, как и большинство его современников, разбирается слабо. В итоге деятельность Базарова сводится к тому, что он ловит лягушек, наспех перевязывает Кирсанова и производит неудачное вскрытие трупа.

Самая сильная сторона книг Тургенева, безусловно, романтическая. Обычная для него пара — сильная женщина и слабохарактерный мужчина. Здесь сильной женщине попался сильный мужчина. Автору самому интересно, чем это кончится, и он не спешит помогать героям. А характеры у этой пары не просто сильные, а деспотические. Выход так и не найден. Вернее, найден, но самый простой из всех возможных.

Под конец хочу сказать тем, кто не перечитывал «Отцов и детей» со школы. Перечитайте. Не пожалеете.

Хорошее произведение. На мой взгляд, гораздо глубже и повествовательнее, чем 'Евгений Онегин' и 'Герой нашего времени'.

Поражает меня более всего личность Базарова, конечно же. Отчасти потому, что я узнаю в нем черты себя, как и kim the alien. И узнаю я не самые приятные черты Евгения. Узнаю я... Гхм... Отношение к родителям. Практически идентичное отношение. И то, что я скажу по этому поводу, мне будет тяжело сказать... Фантлабовцы! Любите родителей и уделяйте им хоть чуть-чуть времени, пусть даже и иногда в ущерб себе, пусть даже вы и совсем уже старенький, или совсем юный. И никогда не говорите им вслух оскорбления, пусть даже и в запале, ведь, как сказал какой-то неизвестный мне писатель или мыслитель — 'Нам не дано предугадать, чем наше слово обернётся'. Может, уже сегодня мы их видим в последний раз...

Но есть и минус, конечно — преувеличенный нигилизм Базарова. Он не имеет под собой твёрдой опоры, только шаткое основание в виде догадки, причём ошибочной.

Ну ладно, покончим с лирикой и сделаем вывод. Произведение нет смысла советовать — с ним знакомятся все в классе 10. Но тем, кто не читал, надо срочно выдать книгу в руки и принудительно заставить читать! Ладно, это была шутка, но, как говорится, в каждой шутке есть доля правды. На мой взгляд, это очень даже поучительный психологический роман.

Поставлю 10 баллов.

Тургенев пишет о вещах поэтически возвышенных, а я грубый, прозаически настроенный читатель, и я не могу понять одного: если женщина кормит грудью ребёнка, как тот может кричать в это время?

Автор не прав, дело не в молодости и старости, дело в паршивых условностях того времени. Старик, коснувшийся руки юной девушки, в ту пору воспринимался не пожилым человеком, отечески глядящим на молодую красавицу, а развратным старикашкой, питающим самые злокозненные планы. Нам сегодняшним не понять той морали, а значит, не понять и чья вина.

Да что же никто не осмелился поставить этому стихотворению десятку? Оно не виновато, что стало хрестоматийным, что его затаскали, затёрли, затрепали... Попробуйте прочитать его свежими глазами, как будто в первый раз, словно никто не заставлял вас насильно восхищаться этими строками.

Писатель не виноват, стихотворение не виновато. Прочтите его чистыми глазами.

Всё-таки, Тургенев не фантаст. Нет у него фантастического видения мира. Замечательно придуманная сцена с Природой, великолепная её речь и... всё списывается на сон. Неужели не хватило отваги написать так, чтобы читатель верил, что это правда? Ведь в мировой литературе был уже и Гофман, и Гоголь. Но Тургенев не осмелился встать вровень с ними. Потому и я не могу выставить за эту миниатюру десятку.

Рассказ о том, что христианство убило радостное, праздничное язычество, опустив человечество в рутинную серость. «Как мне было жаль исчезнувших богинь!» -- восклицает писатель и, думается, всякий человек, не растерявший свежести души, готов повторить эти слова.

Рассказ вызывает воспоминание об известной евангельской притче о лепте вдовицы. Но написано так, что берёт за душу сильней, чем евангельская история. Может быть оттого, что вдовица жертвовала свою лепту в никуда, а русский мужик тратился на вполне зримую сироту Катьку.

- Готова ли ты на преступление?

- И на преступление готова.

Апофеоз образа «тургеневской девушки», готовой на любое преступление, ради невнятной идеи. В тургеневских романах немало таких, но здесь эта «святая» показана особенно чётко, во всём своём хищном безобразии.

Тургенев описывает в этом прозаическом стихе свою последнюю встречу с умирающим Некрасовым. Мне кажется, что делать такое нельзя. Есть вещи, которые следует хранить в груди, а не выставлять на всеобщее обозрение. И мне плевать, как это написано. Это плохо по определению.

Главная особенность романа (как, впрочем, и всей классики) — отсутствие пресловутой борьбы добра и зла, которой нас пытаются пичкать современные авторы «лёгкого жанра». В «Отцах и детях» нет добрых и злых, правых и виноватых: каждый имеют свою правду, и пытается жить, следуя своим представлениям о правде.

Читал в школе — восхищался нигилизмом Базарова. Перечитал на днях — уже не столь позитивно оцениваю воззрения главного персонажа. В конце концов, прелесть романа в том, что он универсален. Читая его в определённом возрасте невольно придерживаешься одной из сторон, которая может быть изменена при последующем прочтении, через несколько лет.

Таким образом Тургеневу удалось передать извечный конфликт поколений, в которым неизменно побеждает жизнь (или, в случае с Базаровым, смерть).

Книга не о природе, книга о людях. Не совсем того сюжета ожидал я, когда брал читать этот сборник. Но, тем не менее, произведение «колоритное». Вместо разнообразия природы — разнообразие человеческих судеб. Без сомнения книгу можно считать «золотом» русской классики.

Повесть чувственная и яркая, скорее всего именно из-за того, что действительно автобиографична. Так органично и живо передать вымышленные чувства достаточно сложно. То ли дело описывать собственные чувства и пережитые события, поэтому не возникает ощущения фальши и не искренности, коих часто можно заподозрить в иных произведениях. Также отсутствует долгая отстраненная завязка, которую я встречал в других книгах автора, точнее она тут тоже есть, но сокращена до приемлемого объема.

Повесть настолько живая, что всколыхнула во мне воспоминания давно минувших дней и сладкое щемящее чувство юности моей:). Что касается Зинаиды, то думаю после 20 лет она вряд ли пришлась бы мне по вкусу (все таки типаж который не может определиться кого и чего он хочет — не мой;)), а вот до — кто знает, возможно в 16 лет героя автора и сам бы мог упасть в подобный омут:). Так что легко судить с высоты прожитых лет, а вот герою (или скорее автору), в свете обнажившихся семейных отношений, я сочувствую. И потом описывать это, выносить в свет, это тоже надо иметь достаточное желание и мужество. Интересно, что герой автора так ни в чем прямо не винит и не осуждает отца, лишь в том, что когда юноше хотелось иметь в отце друга и наставника, чувствовать его сильную руку, то отец обращал на него внимание лишь в минуты редко находившего на него соответствующего настроения.

И последнее, думаю дай такую тему в руки современного автора — это ж какая благодатная современная тема — он бы самозабвенно аж до изнанки все бы обсосал, вывернул и потоптался, довел бы до бульварщины и вылил тоны грязи, не обошел бы малейших подробностей. А здесь автор проходится как бы невзначай, раскрывая чувства и не трогая изнанку, как бы исподволь и не нарочно. Так что этих самых подробностей даже и немного не хватает, остаются непонятными и нераскрытыми некоторые побудительные моменты. Думаю, Достоевский тут бы более погрузился в души героев и затронул побудительные мотивы. А вот концовку или финал части героев, автор вывел вполне в духе российской классики: поумирал их к концу произведения — видно не нравились они таки ему — с глаз долой, из сердца вон.

Задаюсь себе вопросом почему среди русских классиков мало кто писал про обычную любовь и простое человеческое счастье? Обязательно надо бросаться под поезд, уходить в монастырь, или как здесь?

История любви тут конечно выписана живописно и ярко, но вызывает сострадание и жалость. Любовь же Инсарова к родине, его патриотизм и желание с головой ринуться в освободительную борьбу за свою родину, вышел наоборот как-то однобоко и плоско, весь политический подтекст смазан. Это не дает проникнуться и даже вызывает легкое недоумение по поводу поступков Елены — создается впечатление, что ей все равно за что бороться, за угнетенную Болгарию, права негров или наоборот за чистоту белой расы, лишь бы с/за любимым человеком.

Слог Тургеньева характерно тяжеловесен (как для меня). Кроме Елены возникает некоторая сложность с определением перечня главных героев. Так, кроме Инсарова, присутствуют еще молодые люди: студент Берсенев и ваятель Шубин, головы которых тоже в некоторой степени кружит Елена на протяжении всей книги. Причем Инсаров здесь не только не первый, но и в сюжет вводится автором где-то после первой трети повествования. При чем это «введение» также мне показалось не совсем органичным и несколько притянутым: никто его еще в тексте не видел, но все им уже восхищались. Да и разговоры молодых людей в начале книги кажутся несколько не соответствующими возрасту и обстановке, хотя далее сюжет вошел в русло и шел ровно и без нареканий.

Первая половина романа вызвала во мне стойкие ассоциации с Джэн Эйр, Бронте, только с другой стороны. В принципе, по году написания романы почти сверстники, и тот и тот про любовь, правда героиня британского романа в конечном итоге таки большего достигла на поприще поисков собственного счастья. Здесь же все несколько сложнее. Главный герой достаточно богатый помещик Федор Лаврецкий, хотя тоже претерпевший определенные мытарства в детстве, так как был от неугодного брака с крестьянкой, но едва получив наследство и ворвавшись в светскую жизнь разбивает себе сердце. Его красавица жена, которую он горячо любил, в нем любила лишь его деньги, или скорее те удовольствия которые за них можно купить. Так что Лаврецкий очень тяжело переживает известие об изменах своей горе-женушки и становится чем-то похожим на мистера Рочестера. Он печален, долго ездит по заграницах, наконец возвращается в родную Россию и пробует осесть в одном небольшом своем имении. Тут на него нахлынывает его прошлое из юношества, родственники (которые теперь на него смотрят из коса и жалостливо, как на человека с тяжелым детством и который теперь позволил наставить себе рога; короче, некоторые — как на несчастного дурачка, но наличие у него не малых денег не позволяет окончательно вытереть об него ноги). И встречается ему девушка, чистая и добрая Лиза, которая еще хоть и не успела хлебнуть горя, но все равно чем не Джэн?:) И разница в возрасте располагает: видавший виды мужчина и едва оперившаяся девушка:). Одно разочаровывает, пробравшись сквозь вводную, ознакомившись с не легкой судьбой Лаврецкого и как только на сцене замаячила Лиза, невольно сразу же начинаешь ожидать чего-то подобного, хотя как-то не пара они по мне, но я и у Бронте не понимал этой большой любви, зато девушкам я вижу нравится...

А так, в целом, добротный роман, хотя российская натура или художественная традиция и не позволили автору сделать концовку хоть немного в духе традиции британской — с намеком на хепи енд. Признаться, учитывая несколько невнятное начало, тяжеловатый, как для меня, стиль Тургеньева, предрешенную сюжетную линию, со второй половины книги я склонялся к оценке в 7, но концовка по драматизму заслуживает твердую десятку, так что в итоге выставил 8, хотя подобные романы и не входят в перечень моих любимых, но талант автора надо было отметить. По крайней мере такая любовь как в Дворянском гнезде Тургеньева, нравится мне несравненно больше, чем любовь у Куприна в Гранатовом браслете...

В романе есть еще один персонаж достойный быть не только упомянутым в отзыве, но разобранным по косточкам. Это жена Лаврецкого — Варвара. Но, хоть персонаж и достойный, как уже отметил Elshad в своем отзыве, это низкая «чудовищная и подлая женщина», так что как то не хочется. Кто прочитает роман — составит о ней собственное мнение — оставлю тему будущим отзывам других лаборантов).

Написано, конечно, мощно. Тургенев — гениальный пластик. Читая, кажется, что он настоящий медиум, способный показать всю обширность, красоту и силу русского языка. Но сама история... Слишком ремейковая, что ли... Нет собственного «поворота винта», слишком точное, не сказать рабское, следование оригиналу. Намного оригинальнее смотрится американский извод этой истории — «Тысяча акров» — с его воинственно-феминистическим посылом. Хотя можно не сомневаться, что написано это на порядки хуже (видел только экранизацию с Мишель Пфайфер и Джессикой Лэнг).

Лучше бы Тургенев рассказал эту историю такой как она была в жизни: про свою садистку-мамашу и необыкновенно сильного их соседа. Так сказать без потуги на всемирно-исторические смыслы. А так получилась гениально написанная повесть, страдающая сюжетной вторичностью. Но всем любителям великой русской литературы читать рекомендовал бы. Язык, стиль, словесная вязь!...

Вот удивительно, на сайте специализирующимся на фантастике и фэнтези отзывы об этой вещи сугубо реалистичные, да к тому же скатывающиеся к сексологии и психологии XXI века. Ау! Любители мистики! Допустите, что разговор героя с Полозовой о привороте не пустой трёп и многое в этой, возможно, мистической повести сразу встаёт на свои места. Ой не проста эта «паночка» Полозова, и железное колечко не просто символ. Да и крестик пропал не случайно...

Не помню чтобы мне это высказывание в школе преподавали. Похоже, что и другим тоже, Например Жириновскому, с его идиотическими заявлениями по поводу буквы Ы. Читая же эти несколько строчек понимаешь почему произведения наших классиков так популярны в мире — они любили этот многогранный и красивый язык и уважали его (в отличие от многих наших современников).

Не из этой-ли истории взял Вс. Вишневский идею с матросом якобы ограбившем старушку в «Оптимистической трагедии», но решение принимались и там и в истории Тургенева также быстро и «решительно», вот только есть большое отличие — Егор перед смертью, перед лицом бога женщину простил.

Уход Герасима в село — это ни в коей мере не бунт, увы. Ведь село принадлежит той же барыне, и Герасим там будет работать на барщине. Да ещё потребует, чтобы управляющий поставил его на самую тяжёлую работу... такой вот странный способ показать барыне пренебрежение её «милостями» и лёгкой городской жизнью.

А чтобы принадлежать только себе, самому распорядиться своей судьбой? Такое и в голову не могло прийти ни Тане, ни богатырю Герасиму. Не то, что над своей жизнью — и над своей собачкой-то не хозяин, и нисколько не претендует...

И это не заострение проблемы, а реальный случай. Барыня — это мать Тургенева, и Герасим совершенно реален. Только в жизни он, утопив собачку... стал выказывать барыне ещё большую преданность!

Откровенно слабый рассказ. Иван Сергеевич не посмел написать его от первого лица, а пошёл проторенной дорожкой пересказав чужой рассказ, так что в результате получился некий испорченный телефон, в котором растворилась и драма гибнущего человека и страшная мистическая история. И на время написания ссылаться нечего, Гоголь ведь сумел написать «Записки сумасшедшего» от первого лица, да так написать, что читателя насквозь пронзает.

А у Тургенева мы видим долгий, ни к чему не обязывающий зачин, затем саму историю, в которой не понять, то ли это случай из психиатрической практики, то ли мистическая повесть. И, наконец, вялая концовка, которая не вызывает другого чувства, кроме: «Уф, дочитал».

Конечно, в XIX веке самый факт: «У, черти!» -- придавал рассказу интерес и элементы ужастика, так что автор мог не заботиться о серьёзном сюжете и заканчивать рассказ, как кривая вывезет. К сожалению не избегнул этой участи и Тургенев. Если в своих лучших вещах он показывает себя истинно великим писателем, то фантастические рассказы оказываются проходными, чем-то на уровне Данилевского и Полонского. Жаль, конечно, но тут уже ничего не поделаешь, склад души у великого реалиста был таков, что фантастика ему не давалась.

Роман «Отцы и дети» написан очень легким, доступным языком, который присущ, как мне кажется, только этому автору. Тургенев поднимает в своем произведении весьма важную тему, которую затрагивал также и Грибоедов в своем произведении «Горе от ума».

Тема непонимания между между молодым и взрослым поколение всегда была и остается, и будет оставаться до тех пор, пока эти два довольно таки разных поколения не найду в себе силы найти компромисс, а сделать это довольно таки трудно, потому что каждый настаивает на том, что он прав. Если классифицировать по Грибоедову, то Кирсановых старших можно отнести к фамусовскому обществу, а Кирсанова младшего и Базарова к обществу Чацкого, потому что эти люди не хотели жить как все, они старались внести в свою обыденную жизнь что-то новое.

В центре романа два героя- Базаров, которого Тургенев называет «нигилистом» и Кирсанов, который учится этому «нигилизму». Базаров по своей сущности очень интересен читателю. Как уже было сказано — он «нигилист», который отрицает все и вся, но в середине повествования он начинает сам себе противоречить, влюбляясь в Одинцову. А ведь «по законам нигилизма» это тоже самое, что и верить в Бога если ты атеист. И тут читатель может видеть, что даже такой, казалось бы, черствый и холодный человек может страдать.

Эх, Евгений Васильевич Базаров, своим упрямством, которое называли таким непотянным словом — нигилизм, Вы не доказали ничего никому, не успели пожить, порадовать своих стариков, приласкать (возможно свою будущюю) жену, понянчить (возможно своих будущих) детей, передать свои знания ученикам...нужно ли было столько причинить душевной боли себе и тем кто Вас любил?... Природа человека уникальна, мы окружили себя технологиями, смотрим в будущее, а также как и 100-150 лет назад не научились в большинстве ценить свои чувства и отношения...спасибо Вам Иван Сергеевич, за бессмертное произведение!!!

Скажу сразу, Тургенева раньше не читала, и вполне допускаю, что у него есть вещи и получше. Но эта повесть мне совершенно не понравилась.

Во-первых, сюжет. Ну какая-то дешевая мелодрама, ей-Богу! Так и вижу этот пилотный эпизод какого-то очередного говносериала с пафосным названием... «Пафосным», да, это слово подходит и для описания данного повествования. Какое-то прям сплошь роковое стечение обстоятельств, приправленное роковой глупостью, совершенно ничем при этом не мотивированной. Первую половину повести герой — идеал благородства, и вся сцена выглядит как «приехал русский да и показал этим дрянным немцам, как жить надо!». Вторую половину повести наш первый герой куда-то исчезает, и на его месте под его именем появляется совершенно другой человек, ничего общего с описанным предыдущим характером не имеющий (в конце, правда, первый возвращается назад в свое тело и ужасается, что же оно без него натворило, ога). Все развитие событий выглядит настолько неправдоподобно притянутым за уши, что дальше уж некуда. Впечатление, что автору очень приспичило высказать какую-то мысль, и мотивация поступков героев его при этом совершенно не заботит. Зачем рисовать живых людей, в самом деле? Нам важна одна нравственная идея!

Теперь о качестве текста. Мне было невообразимо скучно. Всю эту повесть Чехов бы поместил в страниц 10 (я уже молчу о том, что даже используя подобную фабулу, которая сама по себе может быть и неплоха в самых общих чертах, он бы снабдил своих героев какой-то более правдоподобной мотивацией). И речь здесь не во многословии. Я очень обожаю современника автора Федора нашего Михалыча, а он пожалуй и помногословнее будет. Но почему-то Достоевского мне ни разу не было скучно читать, даже если местами я замечала, что может и не стоило это все аж так разжевывать. Здесь же повесть растянута не из-за расписываний каких-то самокопаний, философствований итд, и даже не за счет длиннющих описаний природы (чем часто грешат наши украинские классики), а за счет постоянного описания праздного времяпрепровождения. Ну зачем мне несколько страниц подряд читать, как они весь день играли в карты, пели под фортепиано, и что было на их обеденном столе?!!!! Здесь можно выкинуть 90% текста, и ничего не потерять. Я еле дотянула до конца.

Конец, кстати, да. Вот если об измене ГГ я подумала «с чего это вдруг?» (хотя о внезапной любви тоже можно было так сказать, как и о внезапной встрече с давним другом посреди улицы Франкфурта именно в момент, когда он ему так нужен), то финал меня просто убил уже без вопросов. Причем оба финала — и тот, которым оканчиваются воспоминания, и тот, которым оканчивается повесть в целом. Живые люди так не поступают.

Ну и в заключение. Прочла, что в «Бесах» Достоевского Карамзинов со своим «Мерси» — это пародия на Тургенева. И вы знаете, охотно верю.

Не знаю вот, что ставить — 1, или все-таки проявить уважение к классику и поставить 2...

(то, чего мы втайне желали, но не смогли найти в «Муму»)

От рассказа с таким названием ожидаешь очередные «Записки охотника», посвященные четвероногому другу, но никак не страшилку, близкую по духу к английским историям о привидениях или странном преследователе.

Завязка проста: собираются друзья, и один из них рассказывает свою историю встречи со сверхъестественным. Уже знаешь, что всё закончится благополучно, но всё равно чувствуешь необъяснимую тревогу, будто все происходит не с рассказчиком, а с вами самими — странные звуки в ночи, чьё-то незримое присутствие, возня под кроватью... И ощущение, что вот-вот случится что-то нехорошее. Толчком к написанию послужил скорее всего реальный случай, автор лишь слегка сгустил атмосферу и придал происходящему мистическую окраску. Возможно, как произведение классической литературы, «Собака» ничего не значащий пустячок, странный каприз мастера — но как русский хоррор, это весьма атмосферная и зрелая вещица, уже не столь вторичная, как «Похождения подпоручика Бубнова» или невнятные «Призраки».

Очень советую попробовать — классическая русская проза в стиле «хоррор» встречается нечасто, к тому же, это замечательный рассказ с нагнетанием обстановки, открывающий новые грани творчества Тургенева.

PS/ Из тургеневской мистики посоветовал бы также «Песнь торжествующей любви» — вещь подражательная, но мастерская и увлекающая с первых же строк — с тёмной восточной магией, сказочной интонацией и со снами, тесно сплетёнными с реальностью. Между прочим, публиковалась в Weird Tales.

А желаете реализма, со шпионами-авантюристами？Please, Sir! “Человек в серых очках”.

Книга потрясающая! К сожалению после того, как узнал чье-то мнение, у меня оно схоже с ним(. Но все таки тема оказалась мне довольно близкой (мне кажется она была у каждого). Мне не понравилось единственное — смерть Базарова. Мне кажется он ее не заслуживал, так как он после признания в любви Анне Сергеевне переосмыслил все свои принципы, хотя и говорил,что у него их нет. Но если он и должен был умереть, то мне кажется не от тифа, он достоен большего.

Необычно было осознавать, что это произведение написано Тургеневым. Нам, со школьной скамьи, известно что чертовщиной увлекались Гоголь, Булгаков, но никак не ожидаешь этого от Тургенева. Сам рассказ скомкан, больше похож на пересказ байки, или же на воспоминание сна. Кошмарного сна! Как жаль, что данный рассказ практически неизвестен, а так он мог бы быть любимой страшилкой для самых маленьких.

Эх, какая красотища! Как хорошо, что в школе этого не читал, а то бы поставил крестик «прочитано», и проглядел бы богатство. Прочитано махом, взахлёб. Какой живой, чистый, красивый, настоящий (!) русский язык! Читаешь, словно свежую ключевую воду пьёшь. Всё, пошёл, пошёл дальше читать всего Тургенева, благо такой волшебный подарок преподнесла судьба.

От такого рассказа просто не по себе становится. Впечатление сильное, неизгладимое, страшное. Более всего цепляет, что написано-то всё с натуры, не придумано ничего. Разделили народ на рабовладельцев и рабов — и, словно бы, так и нужно. Сейчас ситуация внешне мягче, но, по сути, такая же. Просто пришли новые технологии рабовладения — технологии 21 века. Нет, нельзя так жить, братцы! Жизнь должна быть другая — основанная на добре, свободном творческом труде, братстве, честности, правде, любви. Разве нет?

http://kobold-wizard.livejournal.com/580483.html

Произведение читалось сложнее предыдущих. Сначала мне показалось, что это ранний текст Тургенева, но библиография рассудила наоборот — 1867 год. С отмены крепостного права в России прошло 6 лет. Это одна из отправных точек истории.

ГГ приехал в Баден-Баден и ждет свою невесту, которая сопровождает тетку в поездке по Европе. Баден в это время полнится русской интеллигенцией и аристократией. Отмена крепостного права, реформы 60-х годов взбудоражили мыслителей всех мастей. ГГ бродит между собраниями и вслушивается в лозунги. Он давно покинул Россию, желая выучиться агрономии и западным методам хозяйствования. Учеба закончилась, и теперь он предается скуке.

Все переменилось, когда в вазочке в гостиничном номере возник букетик синих цветов. Вернулся призрак из прошлого — женщина, которую он когда-то любил. Она замужем, она любимица высшего света, и она умирает в этой затхлости. Старые чувства поднимаются в главном герое мороком, и он сам не понимает, что творит. Помолвка разорвана. Старая любовь то смеется ему в лицо, то в слезах бросается на шею. Фам фаталь. Героя тошнит от окружающего мира, от ненависти к окружающим, от ненависти к самому себе, порвавшему с прошлым и со здравым смыслом. Все в чаду, все в дыму. Лишь бродят аристократы и вольнодумцы, бросающиеся бессмысленными словами.

Тургенев хорошо смешал социальную и эмоциональную составляющие. Патриотизм — сродни любви героя, сердце которого разрывается на части. Россия в дыму и не знает, что уж удумать: то ли за бугор двинуть, то ли посидеть еще, в зубах поковыряться. Даже хеппиэнд вышел сомнительный, как мне кажется — люди счастливы, но все останется, как и прежде, ибо: «грустное, глубоко затаенное чувство не покидало его никогда, и затих он не по летам, замкнулся в свой тесный кружок» да «Школу тоже завели... Ну, да это статья пустая!».

Итого: «Морочное» произведение. Читать на порядок труднее, чем «Дворянское гнездо» или «Отцы и дети». С другой стороны метания души впечатляют. Этими уставшими и мечущимися главными героями Тургенев меня и подкупает раз за разом.

Иногда живешь на свете и знаешь русских классиков лишь благодаря программе по школе или же университета. Впрочем русские классики и сами любили создавать поистине грандиозные, нереалистические произведения, например мастер русской мистики Гоголь, если пойти чуть дальше можно споткнуться о произведения Достоевского, «Крокодил» или «Двойник». На сегодняшний суд попадает Тургенев, который впрочем сумел меня удивить несказанно своим рассказом, намешав мистики и немного ужастика.

Что бросается в глаза сразу, это темная, туманная атмосфера нагнетающегося исхода, словно голос рассказчика идет через дымку, и от этого только больше усиливает произведение, давая ему новое дыхание, новую жизнь. Чувствуется эпоха сквозь страницы ее стиль и нравы, и даже ее страхи и от этого лишь больше мурашек, становится от страницы к странице лишь страшнее, пока действие не достигает своего апогея. Рассказ действительно чертовски хорош и отлично прописан, от описаний берут мурашки, от состояния парня веет мистическим психозом или чем-то ненормальным и все это сплетено в один клубок, тугой, удушливый, немного неприятный и действительно пугающий.

Русский классик и хоррор дело не совместимое? Ничуть, талант способен создавать все что угодно и Тургенев это доказывает.

Прекрасное чтение, и новая грань русской литературы того времени классиков и неожиданно. Однозначно читать чтобы проникнуться духом и смыслом эпохи и насладиться старинкой русской мистики в обертке хоррора.

Наверно, по достоинству оценить это стихотворение мешает его большая популярность. Сначала заставляют учить в школе, потом цитируют в университете, потом постоянно натыкаешься в художественной и научной литературе. С одной стороны, это свидетельствует о том, насколько верны эти слова. С другой стороны, смысл постепенно стирается, и начинаешь относиться к ним с небольшой долей иронии. И что самое обидное, назад не отмотаешь, не проверишь, как бы воспринял стихотворение, если бы читал его впервые. Уже со школы навязло в зубах. К сожалению.

Перечитал Му-му. Очень сильный и интересный рассказ. В школьные годы не запомнил и не обратил внимание на очень много деталей. Анекдоты попадающиеся в интернете про Му-му, наводят на мысль, что многие также не обратили внимания на детали и не захотели понять этот достаточно страшный рассказ.

К детскому вопросу «Зачем Герасим утопил Му-му», добавляется вопрос зачем Татьяна вышла за Капитошку.

Меня очень поразило, что через весь рассказ тянется образ страшной барыни, которая переставляет крепостных как пешки, женит, переселяет, да еще собачек третирует. Но что интересно: нигде в рассказе не приводит пример насилия, применяемого барыней. Все по умолчанию считают, что ей надо подчиняьтся. Или почти все. Горький пьяница Капитон, чувствует себя абсолютной свободно. Делает чего хочет и не испытывает никакого уважения к дворецкому, да думаю и к барыне тоже. Можно ли было переиграть барыню со свадьбой Татьяны и Капитона, думаю да. Гаврила был далеко не дурак. Но предпочел переиграть Герасима. С собачкой вообще сыграли на опережение и выбрали самый жестокий способ решения проблемы. Как любит говорить Латынина: «нет ничего страшнее рабовладения, и только одну душу оно развращает сильнее, чем душу господина — душу самого раба».

Самое удивительное потрясение для читателя, особенно если в школе по программе (просто в силу возраста), что Герасим вначале по приказу барыни, убивает самое дорогое себе существо, а потом уходит в родное село. Спрашивается, почему нельзя было уйти сразу вместе с Му-му? Но как видно, только выполнив страшный приказ, он потерял тут ниточку, которая заставляла его подчинятся.

«Все чувства могут перерасти в любовь... Только благодарность не может». Давно мучает меня вопрос — прав был Тургенев в этом или неправ. Если прав — у многих из нас нет шансов дождаться любви, и многие напрасно себя мучают, заставляя себя ответить любовью на помощь.

Роман «Отцы и дети» относится к тем книгам, которые читать необходимо каждому, считающему себя поклоннииком искусства Пера. Многие называют подобного рода произведения классикой. Что ж, этот термин имеет полное право на существование. Ведь, в самом деле, именно такого эпитета заслуживает литература, выдержавшая испытание временем, прошедшая сквозь века. «Каков же секрет долголетия?». Таким вопросом задаётся, пожалуй, каждый, пытающийся судить о творении Тургенева — будь то маститый критик или же школьник, садящийся писать сочинение. Ответ, к сожалению, стал аксимой. «Написанное было, есть и будет актуальным», — подобные слова Вы найдёте в каждом методическом пособие. Но, господа, позвольте, стоит ли верить всему написанному?! «Конфликт поколений!». «Проблемы общества!». Слышали мы эту песню уже тысячу раз. По-видимому, «Отцы и дети» пали жертвой чрезмерного внимания критиков. Иначе я никак не могу объяснить то, что абсолютно русский, с позволения сказать, роман, описывающий не общество, но конкретных людей, не глобальную проблему, но частную ситуацию, роман, фактически являющийся наикачественнейшей, но всё же беллетристикой времён девятнадцатого века, был истолкован яко эпическое полотно общественной жизни, цель которого — показать конфликт поколений, якобы вечный и всегда злободневный. О мой Бог. Да, «Отцы и дети» — это классика — несомненно. А роман действительно интересно читать и в наши дни. Но не затем, чтобы узреть в произведение глобальные проблемы и столкновение воззрений (они там есть, но лишь на сугубо локальном уровне). «Отцов и детей» стоит читать, дабы насладиться прекрасным языком, понять, как думали люди в те далёкие времена, о чём они думали. Роман, пусть он и показывает лишь одну грань общества, можно считать памятником эпохи. Этим-то книга и похожа на философские, глубокие тексты Толстого и Достоевского. Но разве что этим. Впрочем, произведение занимает совсем иную литературную нишу, нежели, скажем, «Война и мир», либо «Братья Карамазовы». И на месте критиков я бы не стал сопоставлять важность этих монументальных работ со значимостью «Отцов и детей». Не серьёзно.

Не самые красивые гуляки, не самые лучшие песни. Но я не перестаю удивляться огромному таланту Тургенева. Целая россыпь щедроописанных, колоритных, ярких характеров. У другого нынешнего романиста на большую эпопею не найдется таких выпуклых, противоречивых и интереснейших персонажей, а у Тургенева в совсем небольшом рассказе целый квинтет.

Герои приближены к читателю, тщательно осмотрены со всеми их противоречиями и маленькими черточками.

Вся дикая компания объединена любовью к песне. Даже в самых буйных, грубых и неприятных характерах есть какая-то странная тяга к этому выплеску духовных переживаний. И песня должна быть именно проникновенная, берущая за сердце, тревожащая средце, которое у некоторых героев уже покрылось коркой равнодушия. Тургенев пишет, что дело тут в стремлении к песне, которая бы «хватала прямо за русские струны».

Кажется легко и как-будто небрежно Тургенев обрисовывает характер помещика Пеночкина. Но характер этот на самом деле очень глубок, жив и актуален.

Мелкий помещик, бывший офицер Пеночкин — это такой живучий тип в России. В наше время его характер унаследовали российские чиновники. Холодная жесткость и безразличие, оправдываемое «порядком», при внешней сентиментальности и умилениях, тупость и ограниченность, трусость и грубость, вплоть до использования кулаков по отношению к беззащитному. Единственное, что требуется от подчиненных — у Пеночкина хорошо проявляется в общении с бурмистром — это лизоблюдство, услужливость, почтение. При этом совершенная наивность, потому что подчиненные его воруют, подставляют своего патрона, а он одобрительно смотрит на мелкие подлости, что они творят для него.

Этот, очень давно написанный рассказ, показывает такую знакомую, страшно сказать, привычную ситуацию. Даже сейчас.

Это просто чудо какое-то!

Тургенев прямо воссоздает кусочек мира. Тончайшим образом описанная природа, дуновение атмосферы, дети с их историями и характерами — это как будто часть великолепной картины. Спокойной, родной, умиротворяющей.

Не просто охотник встречает нескольких героев и те рассказывают занимательные страшные истории у огня. Это рассказывают тонко прописанные, хотя и всего несколькими мазками, сельские дети. Охотник словно заглядывает в таинственную часть их детской жизни, там, где сладкие страхи, мистика... То есть это не просто внешние истории, а часть общей картины. И Тургненев не противопоставляет жизнь природы, которую он так живо чувствует, со сказочными переживаниями детей — все это часть вот этого мира вокруг.

Замечательно написано! Весь рассказ словно дышит любовью к природе, детям, к их фантазиям и переживаниям, к России. Чистое, возвышающее, исключительно талантливое произведение.

Романтичный и даже немного сентиментальный рассказ. Трагичный и печальный. Мне кажется, что даже не самой историей, рассказанной доктором, а самим этим доктором. Вся его духовная жизнь как бы остановилась на смерти красивой молодой девушки. На ее любви к доктору. Причем, читателю ведь так до конца и не ясно любила ли доктора девушка, или это был больше ее бред, или просто настоятельная потребность любить хоть кого-то.

Доктор живет с женой, злой купчихой, но такое ощущение, что вся его настоящая жизнь в воспоминаниях, у смертного одра девушки, которая просто очень хотела любить.

Два человека, две судьбы. Тургенев выхватывает всего-лишь несколько фраз, эпизод, но он настолько ярок, настолько глубок, что это просто поражает.

Два человека изломанные и искаженные рабством. Мужик угнетенный недоимками, смертью сына, жестокостью барина кажется более нормальным, цельным что-ли, по сравнению с благополучным стариком Туманом. Туман упивается рассказами о своем рабстве, о повадках барина, о его тратах, охотах, раззорительных любовницах, даже о битье его самого, Тумана. Прирожденный раб расхваливающий своего жестокого и глупого хозяина, обожающий своего хозяина.

Какое удивительное умение Тургенева без всякой назидательности, проповедничества показать в маленьком эпизоде главное.

И снова Тургенев пристально вглядывается в человека. На этот раз это не обаятельные, оригинальные Хорь и Калиныч, а недобрый, странный бродяга. И все-то интересно Тургеневу. И человек, и его собака.

Эпизодиком, моментом приоткрывается перед читателем щёлка в любовь и отношения простых людей, грубоватых. Но чувства у них есть. Для бывшей хозяйки Арины-мельничихи, чувства самой Арины помеха в стройном укладе ее барской, истеричной жизни — мешают, осложняют. Тургенев прямо, но и тактично показывает, что отношения Арины и Ермолая, это далеко не любовь Ромео и Джульетты. Но они интересны, они настоящие.

Не смотря на то, что рассказ был написан так давно, он какой-то настоящий, реальный. Так резко он отличается от синтетической, надуманной прозы.

Очень плавно и неспешно ведет рассказ Тургенев. Старомодно, конечно, но очень обаятельно. С вниманием к деталям, тонко чувствуя Русскую природу.

А для меня главным достоинством рассказа является уже немного утраченное в современной литературе внимание к человеку. Рассказчик искренне заинтересован, он из своего мира, дворянского мира, другого мира, пытается искренне понять. И, кажется, осознает пропасть между собой и крепостными, но само желание остается. Вот это важное стремление увидеть человека. Хорь и Калиныч совсем разные, но тесно связанные. Немного даже противоположности, но тем не менее тянующиеся друг к другу и эта их дружба тоже интересна.

Мне трудно передать обаяние рассказа. Есть в нем какая-то человеческая теплота, которая все реже встречается в литературе, озабоченной чем-то другим. Или уж мне так кажется.

http://kobold-wizard.livejournal.com/538951.html

«Несчастная» — повесть о бытовом аду и частой неспособности доброго русского человека совладать со своими чувствами. Немцы же у Тургенева почему-то редко бывают добрыми — наоборот, при их добротности и крепости, они мелочны и эгоистичны. Возможно, так автор видел выражение немецкой философии в самих людях. Если Базаров — нигилист наученный, выросший из университетской среды, то Ратч или Клюбер из «Вешних вод» отражают отрицание «высоких чувств» перед механистичностью жизни. Правда, есть барон Денгоф, который прожигает жизнь, возможно, пытаясь надломить тот механизм, но это опять же в другой повести.

Для меня острота данного текста была вовсе не в описаниях страданий главной героини, а в том, как воспринимают происходящее окружающие. Товарищи отчима молчат, но все понимают. Влюбленный в друг главного героя, влюбленный в героиню, не в силах вырваться из круговорота событий и мнений. А сам ГГ, восторженный жизнью этой женщины, никогда не успевает что-то сделать. Такова судьба случайного свидетеля, по-тургеневски полная разочарований и возвышенной веры в лучшее.

«Записки охотника» — одно из самых моих любимых произведений русской литературы. Обожаю его. Читала раз шесть уже. Обожаю все: описание природы великолепно — чувствуется ее свет, цвет, ароматы, звуки.... Герои характерные, живые, колоритные, настоящие. Их истории потрясающие и запоминающиеся. Великолепное и живое произведение!!!

Вот книга, которую, может быть, не следует давать юным девушкам. Начитается и убежит с иракским беженцем Ирак освобождать.

Много писали о том, что сюжет глубоко символичен. То, что прекрасная девушка выбирает чужеземца, мол, символ того, что для храбрых и гордых нет дела в России. Но в основе романа подлинная история, действительно, была девушка, против воли родителей вышедшая замуж за болгарского беженца, отправившаяся с ним на восстание и пропавшая без вести. Книга мне, увы, показалась слишком сделанной. Слишком много говорится, вместо того, чтобы быть видным из текста, а Инсаров, может быть, и правда, слишком похож на образцового патриота, чтобы его полюбил читатель.

Почему, говоря о «тургеневских девушках», представляют себе нежные, эфирные создания? Героини Тургенева отважны и независимы, смело идут на войну, как Елена в «Накануне» или в революцию, как Марианна в «Нови».

Мне не понравился этот цикл! один рассказ похож на другой, иногда рассказы неоконченны..совсем не тот Тургенев, которого все мы любим..с трудом дочитала этот цикл..

Прочитал «Вешние воды», очень хочеться обсудить две темы.

Первая — естественно главная: взаимоотношения полов. Мне не понятно одно, ну переспал он с госпожой Полозовой, ну и что? и зачем было дальше за ней плестись, да к тому же на глазах у её мужа, (своего товарища) который был в курсе измены жены. Переспал бы, и поехал бы к своей Джеме и всё было бы отлично. Может быть это реалии того времени, или он действительно полюбил Марию Николаевну после секса (молодо зелено), но тогда он должен был ей предложить руку и сердце, предложил бы развестись с неуклюжим Полозовым и быть её мужем. А он зачем то записался в ряды любовников.

Вторая тема — это то уважение к русским людям которое мы потеряли. Мы сейчас едем в заграницу и русского видно издалека, по одежде по манерам, по поведению. Как описано в романе мы путешествовали по всей Европе и даже жили в разных странах по нескольку лет, Русских уважали, почитали. Куда всё это делось. Сейчас европейцы живут в особняках и на пенсии путешествуют по всему миру, а мы живем в клетушках и понтуемся тем ,что раз в год можем выбраться в Египет.

Мне было лет десять, когда со мной случилось то, что я вам сейчас расскажу.

Дело было летом. Я жил тогда с отцом на хуторе, в южной России… Отец мой был страстным охотником; и как только не был занят по хозяйству – и погода стояла хорошая, — он брал ружье, надевал ягдташ, звал своего старого Трезора и отправлялся стрелять куропаток и перепелов… Он часто брал меня с собою… большое это было для меня удовольствие!

Я засовывал штаны в голенища, надевал через плечо фляжку – и сам воображал себя охотником! Пот лил с меня градом, мелкие камешки забивались мне в сапоги; но я не чувствовал усталости и не отставал от отца.

Когда же раздавался выстрел и птица падала, я всякий раз подпрыгивал на месте и даже кричал – так мне было весело! Раненая птица билась и хлопала крыльями то на траве, то в зубах Трезора – с нее текла кровь, а мне все-таки было весело, и никакой жалости я не ощущал. Чего бы я не дал, чтобы самому стрелять из ружья и убивать куропаток и перепелов! Но отец объявил мне, что раньше двенадцати лет у меня ружья не будет; и ружье он мне даст одноствольное и стрелять позволит только жаворонков. Этих жаворонков в наших краях водилось множество…

Вот однажды мы с отцом отправились на охоту – под самый Петров день. В то время молодые куропатки еще малы бывают, отец не хотел их стрелять и пошел в мелкие дубовые кустики, возле ржаного поля, где всегда попадались перепела. Косить там было неудобно – и трава долго стояла нетронутой. Цветов росло там много: журавлиного горошку, кашки, колокольчиков, незабудок, полевых гвоздик. Когда я ходил туда с сестрой или с горничной, то всегда набирал их целую охапку; но когда я ходил с отцом, то цветов не рвал: я находил это занятие недостойным охотника.

Вдруг Трезор сделал стойку; отец мой закричал: «Пиль!» — и из-под самого носа Трезора вскочила перепелка – и полетела. Только полетела она очень странно: кувыркалась, вертелась, падала на землю – точно она была раненая или крыло у ней надломилось. Трезор со всех ног бросился за нею… он этого не делал, когда птица летела как следует.

Отец даже выстрелить не мог, он боялся, что зацепит дробью собаку. И вдруг смотрю: Трезор наддал – и цап! Схватил перепелку, принес и подал ее отцу. Отец взял ее и положил себе на ладонь, брюшком кверху. Я подскочил. «Что это, говорю, она раненая была?» — «Нет, — ответил мне отец, — она не была раненая; а у ней, должно быть, здесь близко гнездо с маленькими, и она нарочно притворилась раненой, чтобы собака могла подумать, что ее легко поймать». – «Для чего же она это делает?» — спросил я. «А для того, чтобы отвести собаку от своих маленьких. Потом бы она хорошо полетела. Только на этот раз она не разочла; уж слишком притворилась – и Трезор ее поймал». – «Так она не раненая?» — спросил я опять. «Нет… но живой ей не быть. Трезор ее, должно быть, даванул зубом». Я пододвинулся ближе к перепелке. Она неподвижно лежала на ладони отца, свесив головку, — и глядела на меня сбоку своим карим глазком.

И мне вдруг так жаль ее стало! Мне показалось, она глядит на меня и думает: «За что же я умирать должна? За что? Ведь я свой долг исполняла; маленьких своих старались спасти, отвести собаку подальше – и вот попалась! Бедняжка я! Бедняжка! Несправедливо это! Несправедливо!»

«Папаша! – сказал я, — да может быть, она не умрет…» и хотел погладить перепелочку по головке. Но отец сказал мне: «Нет! Вот посмотри: у ней сейчас лапки вытянутся, она вся затрепещется, и закроются ее глаза». Так оно точно и случилось. Как только у ней закрылись глаза – я заплакал. «Чему ты?» — спросил отец и засмеялся. «Жаль мне ее, сказал я. – Она долг свой исполняла – а ее убили! Это несправедливо!» — «Она схитрить хотела, — ответил мне отец. – Только Трезор ее перехитрил». «Злой Трезор! – подумал я… да и сам отец показался мне на этот раз недобрым. – Какая же тут хитрость? Тут любовь к детенышам, а не хитрость! Если ей приказано притворяться, чтобы детей своих спасать, так не следовало Трезору ее поймать!» Отец хотел было сунуть перепелку в ягдташ, но я ее у него выпросил, положил ее бережно в обе ладони, подышал на нее… не очнется ли она? Однако она не шевелилась. «Напрасно, брат, — сказал отец, — ее не воскресишь. Вишь, головка у ней болтается».

Я тихонько приподнял ее за носик; но только я отнял руку – головка опять упала. «Тебе все ее жаль?» — спросил меня отец. «А кто же маленьких кормить будет?» — спросил я в свою очередь. Отец пристально посмотрел на меня. «Не беспокойся, говорит, самец – перепел, отец их, выкормит. Да вот постой, — прибавил он, — никак Трезор опять стойку делает… уж это не гнездо ли? Гнездо и есть». И точно… в траве, в двух шагах от Трезоровой морды, тесно, рядышком лежали четыре птенчика; прижались друг к дружке, вытянули шейки – и все так скоро, в один раз дышат… точно дрожат! А уж оперились; пуху на них нет – только хвостики еще очень короткие. «Папа! Папа! – закричал я благим матом… — отзови Трезора! А то он их тоже убьет!».

Отец крикнул на Трезора и, отойдя немного в сторону, присел под кустик, чтобы позавтракать. А я остался возле гнезда, не захотел завтракать. Вынул чистый платок, положил на него перепелку…

«Смотрите, мол, сиротки, вот ваша мать! Она собой для вас пожертвовала!». Птенчики по-прежнему дышали скоро, всем телом.

Потом я подошел к отцу. «Можешь ты мне подарить эту перепелочку?» — спросил я его. «Изволь. Но что ты хочешь с ней сделать?» — «Я хочу ее похоронить!» — «Похоронить?!» — «Да; возле ее гнездышка. Дай мне твой нож; я ей могилочку вырою».

Отец удивился. «Чтобы детки к ней на могилу ходили?» — спросил он. «Нет, — отвечал я, — а так… мне хочется. Ей будет тут хорошо лежать, возле своего гнезда!». Отец ни слова не промолвил; достал и подал мне нож. Я тотчас же вырыл ямочку; поцеловал перепелочку в грудку, положил ее в ямочку – и засыпал землею.

Потом я тем же ножом срезал две ветки, очистил их от коры, сложил их крестом, перевязал былинкой и воткнул в могилку.

Скоро мы с отцом пошли дальше; но я все оглядывался… Крест был беленький – и далеко виднелся.

А ночью мне приснился сон: будто я на небе; и что же? На небольшом облачке сидит моя перепелочка, только тоже вся беленькая, как тот крестик! И на голове у ней маленький золотой венчик; и будто это ей в награду за то, что она за своих деток пострадала!

Дней через пять мы с отцом пришли опять на то же место. Я и могилку нашел по кресту, который хоть и пожелтел, но не свалился. Однако гнездышко было пусто, птенчиков ни следа. Мой отец меня уверил, что старик их увел, их отец; и когда, в нескольких шагах оттуда, вылетел из-под куста старый перепел, он его стрелять не стал… И я подумал: «Нет! Папа добрый!».

Но вот что удивительно: с того дня пропала моя страсть к охоте и я уже не думал о том времени, когда отец подарит мне ружье! Однако, когда я вырос, я тоже начал стрелять; но настоящим охотником никогда не сделался…

Тургенев назвал цикл этих произведений «Senilia», что означает «старческое» и не относился к этим произведениям как к чему-то законченному «…нечто вроде того , что художники называют эскизами , этюдами с натуры , которыми они потом пользуются , когда пишут большую картину». Писателю думалось, что использует он эти эскизы только тогда, когда возьмётся за большое произведение. Об этом он сообщает своему другу Стасюлевичу, но тот уговаривает Тургенева опубликовать миниатюры.

Да, чувствуется в этих зарисовках какая-то стариковская мудрость, которую постичь мне до конца пока не дано. Многое в цикле показалось близким и понятным: известные «Розы», написанные через 30 лет после встречи с Полиной Виардо. Это об одиночестве, мимолётности жизни, о том, что каждое мгновение жизни нужно ценить, жаль, что осознаёшь это, как правило, слишком поздно. «Воробей», изложение по которому пишем с самого детства. Такой светлый гимн родительской любви. Хотя стихи в основном грустные, щемящие, есть в них какая-то обречённость. «Сон», «Старуха», «Без гнезда», «Насекомые»... Старость, смерть, одиночество... Несовершенство мира и мудрое приятие этого несовершенства, хотя внутри всё бунтует и протестует против такого исхода.

Да, это красивые стихотворения, написанные в прозе, в которых автор говорит: «Живите. И любите людей, как я их всегда любил».

P.S. но при этом сам он уже готовится к смерти

Голубое небо, как пух легкие облака, запах цветов, сладкие звуки молодого голоса, лучезарная красота великих творений искусства, улыбка счастья на прелестном женском лице и эти волшебные глаза… к чему, к чему всё это?

Ложка скверного, бесполезного лекарства через каждые два часа — вот, вот что нужно.

«Удивительно умирают русские люди!»

Рассказ о том, как люди умеют умирать «словно обряд совершают: холодно и просто». Максим успевает распорядиться деньгами, вспомнить о своих долгах, признать: «Господь меня наказал... сегодня ... воскресенье... а я ребят не распустил».

Василий Дмитрич, узнав, что умрет «из-за этакой дряни», от того, что в больницу сразу не пришел, торопится дела в порядок привести, а не проклинает судьбу, старушка хочет заплатить за собственную отходную.

Начинается рассказ с великолепного описания леса, и когда этот лес гибнет, его жалко как людей.

Как изменяется восприятие с годами. В детстве читала я про смерть Авенира (обладавшего редким даром — радоваться чужому таланту и чужому успеху) и жалела — как тяжко умирать среди чужих и грубых людей. Теперь перечитала и подумала — а ведь грубый и необразованный помещик не прогнал чахоточного, дозволил ему умереть в тепле да на чистой простыне. А еще — я раньше не понимала, какой же это редкий дар — уметь радоваться чужому успеху.

Какое наслаждение — читать Тургенева, даже описание внешности и одежды.

Отставной гвардии сержант Алексей Сергеич Телегин, истинный аристократ, прожил почти 70 лет в своем имении, не имея почти никаких сношений с предержащими властями, с начальством и судом. Не любили его соседи за гордость, а крестьяне («подданные», как он любил говорить) любили его — «добрый барин, сердца не срывчивого». А скольким бедным дворянчикам дал он приют! Даже карлик у него не шут («Бог его обидел, на то Его Господня воля; а уж мне-то его не обижать стать»). То, что князь Л. перед смертью пришел в себя — не выдумка, действительно бывает «предсмертная ремиссия» (я раньше подозревала, что старинные писатели такое придумали для трогательных сцен, но нет — бывает, приходят больные в себя перед смертью, чтобы успеть с родными попрощаться да за заботу о себе поблагодарить). Но как замирает сердце от слов: «смерть — старушка простенькая, в кофте — только на лбу глаз один — а глазу тому и веку нет».

Про «странствующего пииту» Гормич-Гормицкого иной писатель (но уже с Украины) целый роман бы написал. Хотела бы его прочесть.

А как мила жена Телегина, «старушка глупенькая, до святости». Как не пролить слезу

Поразила меня фраза: «Алексей Сергеич любил русские песни, а гармонику, «фабричную выдумку», терпеть не мог». Какая же бездна времени между нами и героями Тургенева.

Идиллия? Но какие тени под этой идиллией! Добр Телегин к своим «подданным», но все же они крепостные. С каким почтением, с каким восторгом говорит Алексей Сергеич о матушке Екатерине, но вот при его жене, безобиднейшем, невиннейшем существе, поминают Шешковского (начальника тайной канцелярии), и она, «помертвев, позеленев, глухим голосом говорит: «Ох! кого это ты назвал! Да еще к ночи! Не произноси ты этого имени!»».

Недаром закончил Тургенев рассказ

«Да; поневоле — хоть и в ином смысле — повторишь с Алексеем Сергеичем: — Хороша старина... ну да и бог с ней!».

Многие из нас, кто запоем читал в детстве, по правде говоря классику обходили стороной. Я не то чтобы её не читал, но как бы по необходимости. Четко помню дождливое воскресенье, завтра сочинение, что делать...со скрипом взялся. Признаюсь, не всякую фантастику я проглатывал с таким упоением, сам от себя не ожидал! Сильнейшее произведение, все мне понравилось: сюжет, герои,философия! Можно сказать, что «Отцы и дети» открыли мне дорогу к пониманию (надеюсь) русской классичесой литературы. За что и спасибо дядьке Тургеневу и дождечку...:)

Прочла это произведение в далекой юности,но в памяти осталось надолго и все жду,когда же «Призраки» И.С.Тургенева экранизируют.Особенно впечатляет описание смерти!Ну как и к кому обратиться,что бы кто-то из режиссеров или сценаристов обратил внимание на это необыкновенно-поэтическое,загадачное произведение.

Интересно было почитать произведение необычного жанра хорошо знакомого классика русской литературы. Как сам охарактеризовал пмсатель — это фантазия. Даже главный герой до конца не уверен что это «приключение» с ним происходило, и сам призрак женщины не запечатлелся у него в памяти, все таинственно, расплывчато. Главный герой не вызывает симпатии, он скучающий, ленивый, запутавшийся молодой человек. Как он сам сказал в конце:«И зачем я так мучительно содрогаюсь при одной мысли о ничтожестве?» Радует, что он любит родину и родные просторы.

Проблема действительно вечная, и будет таковой едва ли не до скончания веков. На мой взгляд, решение существует, по крайней мере, частичное. Не надо отцам лазить в душу детям, и наоборот. Имеется в виду, меньше выяснять различные вопросы (философские, в частности) с друг другом. Есть в этом и другое значение: «отцы» волей-неволей при воспитании, да и вообще при контактах с младшими поколениями насаживают некое своё мировоззрение.

А вообще- если все будут на одних позициях, то споров не будет. Как говорится, «в споре рождается истина», а если не будет конфликта, то никто и не попытается её найти. От любых конфликтов (естественно, имеются в виду не военные конфликты) общество развивается, не застаивается.

Поэтому: есть ли смысл решать эту проблему?

Сколько уже всего написано о любви, и нашими авторами, и заграничными! Трудно найти в этом многообразии что-то оригинальное или берущее за душу. Вот «Ася» за душу не взяла. Несимпатичные герои, насквозь упадочные и неудачливые, робкие, причём всё это автор пытается отобразить как положительные качества. Простенькая ситуация, начинается практически ничем и также заканчивается. Ровно написано, читается легко, но постоянно задаёшь себе вопрос: а чего от нас хотят, чтобы мы задались каким конкретно вопросом? Вижу только один вопрос: зачем это было написано? Есть вещи о любви и более пронзительные. А это страшная банальщина. О проблеме выбора есть книги значительно сильнее (Лео Перуц- «Мастер страшного суда», к примеру).

Итог: ничем не выделяющаяся повесть, читается скучновато.

Книга шикарна))

Одна из любимых, мыслей столько, что голова просто ломится от собственных мнений)

Очень красиво написано)

Один из любимых моментов.

«Не доверяйте духам темноты, таящимся в неясной серой дымке, какими б ангелами доброты не притворялись эти невидимки.»

До чего же жуткое чтение. Как жалко отца Алексея и его сына. Но есть мнение, что это не мистика. Это очень подробное и верное (в медицинском плане) описание начала и развития шизофрении.

Замечательный авторский стиль изложения делает это повествование, трагическое по своей сути, легковоспринимаемым. История городского периода жизни деревенского человека, да ещё и подневольного, богатыря Герасима. Он и симпатичен и страшен. Так его воспринимает читатель по первости строк, так его воспринимают окружающие в рассказе. История городских потерь Грасима: сначала девушка Танюша (сама-то несчастнейшей судьбы человек), а потом и собачонка барыне помешала. Ещё в школьные годы, проходя по литературе «Муму», прочитала в комментариях, что барыня любила Герасима, потому ревновала ко всему, что ему было дорого. Я не согласна с этим. Жесткосердая и пустодушная хозяйка всего её окружающего только развлекается, верша судьбы девок и...собак. А вот уход Герасима — это мне понятный поступок и, спасибо Тургеневу, позитивный финал. Сколько в России-матушке таких людей было тогда и до их пор в России. Герасим глухонемой от рождения, а многие другие — по собственному желанию глухи к людям и немы в ситуациях, когда нужно сказать.

«Отцы и дети» Ивана Тургенева — одно из немногих произведений автора, что нравятся. Нравятся, потому что понятны, потому что осмысленны. Потому, что о вечном. О людях, об отношенях между ними. Что бы между ними не стояло: возраст, статус, опыт, привычки, пристрастия. Смена поколений-беспрерывный и объективно-обязательный процесс. Протест поколений друг против друга — тоже. Это закон социального развития. Иначе жизнь в обществе «застоялась» бы (кто-нибудь помнит, что такое «застой»?) Молодость гонит вперёд паровоза, поэтому тянет прогресс. Зрелость склоняется к традициям, потому что стремится сохранить лучшее, что было в жизни. В жизни конкретного человека. Поэтому и причины конфликтов между отцами и детьми всегда будут разнообразны. В пору Тургенева условия были одни, сейчас другие. Но ключевые доводы в спорах поколений — те же. Поэтому этот роман КЛАССИКА. Он актуален, злободневен, вечен.

30 лет назад мне казалось, что правы безусловно дети. А теперь мне кажется, что скорее всего отцы. Наверное это возрастное

Откровенно говоря классику я не люблю, хотя и перечитала много чего. Просто не понимаю, что в ней такого особенного. Книги и книги. Часто довольно скучные или бессодержательные. Но вот Отцы и дети — одно из немногих произведений, которые не вызывают скуки или непонимания.

Одно из стихотворений в прозе, которое по праву можно назвать научно-фантастическим произведением. И как сильно ошибся Иван Сергеевич в своей оценке рода людского. В Альпах уже давно нет ни одной непокорённой вершины, среди хребтов проложены дороги, под хребтами -- туннели. И род людской пока что, тьфу-тьфу, не собирается исчезать с лица Земли. Стопроцентное попадание в молоко. Но, всё равно, как написано!

Замечательный тургеневский рассказ о собаке, к сожалению, гораздо менее известный, чем, прости Господи, приснопамятная история о «Му-Му». «Собака» — это мистика. Не «классическая» — с демонами высших рангов, сонмом приведений и родовым проклятьем, это мистика бытовая, связанная с теми странными и необъяснимыми явлениями, которые порой вторгаются в жизнь обычного человека, и становятся темой стариковских пересудов и страшных сказок подростков. Участники подобный происшествий, как правило, делятся воспоминаниями о них «в кругу друзей у камелька» — что, в общем-то, и происходит в рассказе. Простая, но мастерски написанная история о роли сверхъестественного в жизни человека и собачьей преданности; в совсем коротеньком рассказике отлично прописаны детали, характеры. Как говорится: в лучших традициях русской классической прозы. Хотя современники рассказ Тургенева не поняли и не приняли — именно из-за мистической составляющей.

:rev: 128 человек оценили роман и ни один, ни один(!!!!) не решился написать аннотацию:biggrin:

Во достали нас Базаров с Кирсановым в школе! Ведь каждый — КАЖДЫЙ- сочинение по книге писал! :val:

А знаете, кроме смеха, вызывает это произведение какие-то теплые воспоминания и даже хочется достать запрятанный где-то в глубине книжного шкафа томик. Перечитать...

Очень сложно писать отзывы на классику мировой литературы так, чтобы в итоге не получилось школьное сочинение на заданную тему. Я постараюсь.

Несомненно, «Отцы и дети» писались, как политический роман, но вот в итоге получилось нечто принципиально иное. Иван Сергеевич Тургенев написал роман потрясающе человечный, в некотором смысле, философский, при этом, сумев не потерять актуальность. Собственно говоря, Тургеневу всегда удавалось писать чрезвычайно своевременные романы о вечном, например, «Накануне». После выхода его произведений всегда возникали дискуссии, к сожалению, касавшиеся лишь самых очевидных слоёв повествования. Добролюбов и иже с ним не видели, не хотели видеть глубину в романах своего великого современника. А ведь Тургенев почти всегда писал о любви, и «Отцы и дети» — не исключение — весь политический, социальный посыл текста отходит на задний план после встречи Базарова с Одинцовой.

Позволю себе не согласиться с glupcом — Базаров был нигилистом до того, как полюбил Анну Сергеевну, после этого важнейшего момента в его жизни он пересмотрел не только отношение к чувствам, но и к миру в целом, а, во-вторых, взаимоотношения с матерью это нечто особое, и смеяться над ней он бы не стал никогда. К тому же он вырос среди этого, привык к подобным «обрядам». Книга не только и не столько о конфликте двух поколений и двух взглядов на общщество, сколько о том, что выше всего этого.

В пример приведу, пожалуй, самые красивые строчки на русском языке, которые я когда-либо читал:

«Какое бы страстное,грешное, бунтующее сердце ни скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии «равнодушной» природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной...»

Прочтите этот роман, не верьте Вайлю и Генису, это произведение о нас с вами и о том, что выше всех нас.

Мне очень нравится эта критическая статья. В свое время в институте мы ее конспектировали, но и потом я перечитывала несколько раз. Сила!

Помню, в детстве мне было страшно читать этот рассказ. Русалки, лешие, бесы... лет в 6 (или в 7?) я и сам в это всё верил...

Но, конечно, впечатляет. Для этих детей вся природа — ЖИВАЯ... вот вам и родноверие в действии. Если бы современные дети так же ощущали себя сопричастными природе (а не комп. играм)... было бы значительно лучше.:blush::shuffle:

Где-то лет, наверно, в 12 я прочел воспоминания Валентина Катаева — «Алмазный мой венец». И там упоминались чьи-то (как бы не знаменитого режиссера Мейерхольда) слова об этой книге. Не помню точно, как они звучали, но смысл таков: кто-де сказал, что Базаров нигилист? Он вовсе не нигилист.

И действительно: разве нигилист (= атеист, материалист, почти что революционер) мог бы ТАК полюбить? Разве нигилист (= атеист, материалист и пр.) мог ТАК сочувствовать своим родителям, которые плоть от плоти патриархальной деревни с ее родноверием и чуть ли не язычеством? (мать Базарова оставляла блюдечко с молоком — домовому напиться... Но Базаров — обратите внимание — НЕ смеялся над ней; во всяком случае, в романе об этом ничего не написано).

Есть нечто большее, чем «нигилизм». И нечто большее, чем «консерватизм» поколения «отцов». Скажем так — нечто большее, чем пресловутые «убеждения» (политические и т.п.) И это большее — сама жизнь, объективная, так сказать, реальность.

Поэтому Базаров может (как это ни неожиданно, учитывая взгляды обоих) вызвать большее сочувствие, чем Павел Петрович Кирсанов... а сам «конфликт поколений» в значительной мере надуман.

В этом, вероятно, и есть гуманистический посыл романа.

Пожалуй, самое известное из фантастических произведений Тургенева. К большим литературным удачам великого нашего прозаика эту историю отнести нельзя, но она, несомненно, представляет интерес. Хотя бы потому, что это один из первых русских рассказов на вампирическую тему. В 1841 был опубликован «Упырь» А. К. Толстого и больше до появления «Призраков» ничего такого я и не припомню. Мистические события в рассказе нельзя однозначно толковать как «вампирскую историю»: Тургенев обрисовал всё лишь косвенно, полунамёками, да вскользь обронённым словом «вампир», но атмосфера, стиль, детали произведения — в духе настоящей вампирской классики.

(... отсюда мораль: все мужики — грязные скоты) :haha:

Я с самого начала поняла, что чего-нибудь милого и радующего душу, типа «Аси», ждать не приходится, и неизбежно случится какая-нибудь [...])) Совершенно классическая ситуация в русской литературе того периода, кстати: когда герой держится, держится в рамках приличия, пытается быть человеком, а потом раз — и срывается в ответственный момент, во всей полноте демонстрируя свою свинячью натуру. Мне лично это настолько далеко и непонятно, что я каждый раз получаю своего рода шок. Почему, зачем он так сделал?!

Но, очевидно, наши классики считали это типичной приметой русского человека — не зря же это повторяется раз за разом. Дурость, которая разрушила всю дальнейшую жизнь, «и все завертелось». Вот интересно, кстати, рассматриваются ли такие фатальные поступки, сделанные персонажами классической русской литературы, в литературной критике? Если кто вдруг знает — дайте ссылку, интересно) Мне лично сходу это напомнило как минимум «Игрока», но, подумав, наверняка вспомню еще десяток примеров, потому что очень, ну очень знакомо.

Герой, у которого уже почти все есть, которому осталось еще чуть-чуть — не выдерживает давления среды, видимо. Как в «Вешних водах» — уже успев стать счастливым женихом девушки, которую искренне любит, ни с того ни с сего пускается в разгул и бросает ее. Это очень мучительно для читателя — искренне не понимать причин и мотивов, состояния, в котором так поступают, поэтому мне ужасно интересно, как вы можете это объяснить. (помимо того довода, что все мужики по натуре грязные скоты:haha: я так не считаю совершенно, да и женщинам в литературе такие поступки тоже бывают свойственны, хоть и в меньшей степени

Подумала: вероятно, это просто часть пессимистической традиции — изображение человеческой слабости, того, насколько мало значит личность. Общая для второй половины 19 века мысль.

Пожалуй, из всех наших классиков Тургенев для меня — самый «русский» в смысле «родной». Его стиль, манера повествования. С одной стороны, текст совершенно ни о чем, и любого другого автора с таким сюжетом я бросила бы на второй странице, а Тургеневым зачитываюсь. При этом его никак нельзя упрекнуть, что он пишет слишком «просто» или «плоско», но тургеневский слог течет так плавно, звучит для моего уха так естественно, что уже все равно, *о чем* читать, удовольствие доставляет сам процесс. Тургенев не требует от русского читателя совершенно никакой читательской работы. Как плыть по течению в теплой воде. Никакого напряжения, никаких особых моральных уроков, простейший сюжет про первую любовь — а ведь как хорошо!

Сюжет, действительно, простейший. Молодой человек и молодая девушка, заграница, первая любовь, молодой человек в ответственный момент не находит в себе достаточно решимости и потом жалеет об этом всю оставшуюся жизнь. У многих есть такие моменты, думаю, когда надо было решаться, сделать первый шаг, они не решились и до сих пор жалеют — у меня тоже. Не то чтобы я сильно из-за этого страдала, скорее это подвид ностальгии по юности.

Ситуация не просто естественная, а даже банальная. Очень страшно и сложно сказать, что любишь, особенно если это действительно так. Очень милая, нежная и ностальгическая повесть.

Мастерски Иван Сергеевич замутил, не зря классиком считается! При том что мистическая составляющая рассказа не блещет особой оригинальностью, психологизм – на высоте! Для психики эта история может считаться каплей яда, который, однако, в столь умеренной дозировке вполне допустим. Действует тонко. Симптомы отравления – слегка испорченное настроение, жалость, печаль… Впрочем, все это проходит, а воспоминания о прочитанном остаются, так что рассказ стоит того, чтобы потратить на него полчаса своего драгоценного времени.