Мне не понравился этот цикл! один рассказ похож на другой, иногда рассказы неоконченны..совсем не тот Тургенев, которого все мы любим..с трудом дочитала этот цикл..

Прочитал «Вешние воды», очень хочеться обсудить две темы.

Первая — естественно главная: взаимоотношения полов. Мне не понятно одно, ну переспал он с госпожой Полозовой, ну и что? и зачем было дальше за ней плестись, да к тому же на глазах у её мужа, (своего товарища) который был в курсе измены жены. Переспал бы, и поехал бы к своей Джеме и всё было бы отлично. Может быть это реалии того времени, или он действительно полюбил Марию Николаевну после секса (молодо зелено), но тогда он должен был ей предложить руку и сердце, предложил бы развестись с неуклюжим Полозовым и быть её мужем. А он зачем то записался в ряды любовников.

Вторая тема — это то уважение к русским людям которое мы потеряли. Мы сейчас едем в заграницу и русского видно издалека, по одежде по манерам, по поведению. Как описано в романе мы путешествовали по всей Европе и даже жили в разных странах по нескольку лет, Русских уважали, почитали. Куда всё это делось. Сейчас европейцы живут в особняках и на пенсии путешествуют по всему миру, а мы живем в клетушках и понтуемся тем ,что раз в год можем выбраться в Египет.

Мне было лет десять, когда со мной случилось то, что я вам сейчас расскажу.

Дело было летом. Я жил тогда с отцом на хуторе, в южной России… Отец мой был страстным охотником; и как только не был занят по хозяйству – и погода стояла хорошая, — он брал ружье, надевал ягдташ, звал своего старого Трезора и отправлялся стрелять куропаток и перепелов… Он часто брал меня с собою… большое это было для меня удовольствие!

Я засовывал штаны в голенища, надевал через плечо фляжку – и сам воображал себя охотником! Пот лил с меня градом, мелкие камешки забивались мне в сапоги; но я не чувствовал усталости и не отставал от отца.

Когда же раздавался выстрел и птица падала, я всякий раз подпрыгивал на месте и даже кричал – так мне было весело! Раненая птица билась и хлопала крыльями то на траве, то в зубах Трезора – с нее текла кровь, а мне все-таки было весело, и никакой жалости я не ощущал. Чего бы я не дал, чтобы самому стрелять из ружья и убивать куропаток и перепелов! Но отец объявил мне, что раньше двенадцати лет у меня ружья не будет; и ружье он мне даст одноствольное и стрелять позволит только жаворонков. Этих жаворонков в наших краях водилось множество…

Вот однажды мы с отцом отправились на охоту – под самый Петров день. В то время молодые куропатки еще малы бывают, отец не хотел их стрелять и пошел в мелкие дубовые кустики, возле ржаного поля, где всегда попадались перепела. Косить там было неудобно – и трава долго стояла нетронутой. Цветов росло там много: журавлиного горошку, кашки, колокольчиков, незабудок, полевых гвоздик. Когда я ходил туда с сестрой или с горничной, то всегда набирал их целую охапку; но когда я ходил с отцом, то цветов не рвал: я находил это занятие недостойным охотника.

Вдруг Трезор сделал стойку; отец мой закричал: «Пиль!» — и из-под самого носа Трезора вскочила перепелка – и полетела. Только полетела она очень странно: кувыркалась, вертелась, падала на землю – точно она была раненая или крыло у ней надломилось. Трезор со всех ног бросился за нею… он этого не делал, когда птица летела как следует.

Отец даже выстрелить не мог, он боялся, что зацепит дробью собаку. И вдруг смотрю: Трезор наддал – и цап! Схватил перепелку, принес и подал ее отцу. Отец взял ее и положил себе на ладонь, брюшком кверху. Я подскочил. «Что это, говорю, она раненая была?» — «Нет, — ответил мне отец, — она не была раненая; а у ней, должно быть, здесь близко гнездо с маленькими, и она нарочно притворилась раненой, чтобы собака могла подумать, что ее легко поймать». – «Для чего же она это делает?» — спросил я. «А для того, чтобы отвести собаку от своих маленьких. Потом бы она хорошо полетела. Только на этот раз она не разочла; уж слишком притворилась – и Трезор ее поймал». – «Так она не раненая?» — спросил я опять. «Нет… но живой ей не быть. Трезор ее, должно быть, даванул зубом». Я пододвинулся ближе к перепелке. Она неподвижно лежала на ладони отца, свесив головку, — и глядела на меня сбоку своим карим глазком.

И мне вдруг так жаль ее стало! Мне показалось, она глядит на меня и думает: «За что же я умирать должна? За что? Ведь я свой долг исполняла; маленьких своих старались спасти, отвести собаку подальше – и вот попалась! Бедняжка я! Бедняжка! Несправедливо это! Несправедливо!»

«Папаша! – сказал я, — да может быть, она не умрет…» и хотел погладить перепелочку по головке. Но отец сказал мне: «Нет! Вот посмотри: у ней сейчас лапки вытянутся, она вся затрепещется, и закроются ее глаза». Так оно точно и случилось. Как только у ней закрылись глаза – я заплакал. «Чему ты?» — спросил отец и засмеялся. «Жаль мне ее, сказал я. – Она долг свой исполняла – а ее убили! Это несправедливо!» — «Она схитрить хотела, — ответил мне отец. – Только Трезор ее перехитрил». «Злой Трезор! – подумал я… да и сам отец показался мне на этот раз недобрым. – Какая же тут хитрость? Тут любовь к детенышам, а не хитрость! Если ей приказано притворяться, чтобы детей своих спасать, так не следовало Трезору ее поймать!» Отец хотел было сунуть перепелку в ягдташ, но я ее у него выпросил, положил ее бережно в обе ладони, подышал на нее… не очнется ли она? Однако она не шевелилась. «Напрасно, брат, — сказал отец, — ее не воскресишь. Вишь, головка у ней болтается».

Я тихонько приподнял ее за носик; но только я отнял руку – головка опять упала. «Тебе все ее жаль?» — спросил меня отец. «А кто же маленьких кормить будет?» — спросил я в свою очередь. Отец пристально посмотрел на меня. «Не беспокойся, говорит, самец – перепел, отец их, выкормит. Да вот постой, — прибавил он, — никак Трезор опять стойку делает… уж это не гнездо ли? Гнездо и есть». И точно… в траве, в двух шагах от Трезоровой морды, тесно, рядышком лежали четыре птенчика; прижались друг к дружке, вытянули шейки – и все так скоро, в один раз дышат… точно дрожат! А уж оперились; пуху на них нет – только хвостики еще очень короткие. «Папа! Папа! – закричал я благим матом… — отзови Трезора! А то он их тоже убьет!».

Отец крикнул на Трезора и, отойдя немного в сторону, присел под кустик, чтобы позавтракать. А я остался возле гнезда, не захотел завтракать. Вынул чистый платок, положил на него перепелку…

«Смотрите, мол, сиротки, вот ваша мать! Она собой для вас пожертвовала!». Птенчики по-прежнему дышали скоро, всем телом.

Потом я подошел к отцу. «Можешь ты мне подарить эту перепелочку?» — спросил я его. «Изволь. Но что ты хочешь с ней сделать?» — «Я хочу ее похоронить!» — «Похоронить?!» — «Да; возле ее гнездышка. Дай мне твой нож; я ей могилочку вырою».

Отец удивился. «Чтобы детки к ней на могилу ходили?» — спросил он. «Нет, — отвечал я, — а так… мне хочется. Ей будет тут хорошо лежать, возле своего гнезда!». Отец ни слова не промолвил; достал и подал мне нож. Я тотчас же вырыл ямочку; поцеловал перепелочку в грудку, положил ее в ямочку – и засыпал землею.

Потом я тем же ножом срезал две ветки, очистил их от коры, сложил их крестом, перевязал былинкой и воткнул в могилку.

Скоро мы с отцом пошли дальше; но я все оглядывался… Крест был беленький – и далеко виднелся.

А ночью мне приснился сон: будто я на небе; и что же? На небольшом облачке сидит моя перепелочка, только тоже вся беленькая, как тот крестик! И на голове у ней маленький золотой венчик; и будто это ей в награду за то, что она за своих деток пострадала!

Дней через пять мы с отцом пришли опять на то же место. Я и могилку нашел по кресту, который хоть и пожелтел, но не свалился. Однако гнездышко было пусто, птенчиков ни следа. Мой отец меня уверил, что старик их увел, их отец; и когда, в нескольких шагах оттуда, вылетел из-под куста старый перепел, он его стрелять не стал… И я подумал: «Нет! Папа добрый!».

Но вот что удивительно: с того дня пропала моя страсть к охоте и я уже не думал о том времени, когда отец подарит мне ружье! Однако, когда я вырос, я тоже начал стрелять; но настоящим охотником никогда не сделался…

Тургенев назвал цикл этих произведений «Senilia», что означает «старческое» и не относился к этим произведениям как к чему-то законченному «…нечто вроде того , что художники называют эскизами , этюдами с натуры , которыми они потом пользуются , когда пишут большую картину». Писателю думалось, что использует он эти эскизы только тогда, когда возьмётся за большое произведение. Об этом он сообщает своему другу Стасюлевичу, но тот уговаривает Тургенева опубликовать миниатюры.

Да, чувствуется в этих зарисовках какая-то стариковская мудрость, которую постичь мне до конца пока не дано. Многое в цикле показалось близким и понятным: известные «Розы», написанные через 30 лет после встречи с Полиной Виардо. Это об одиночестве, мимолётности жизни, о том, что каждое мгновение жизни нужно ценить, жаль, что осознаёшь это, как правило, слишком поздно. «Воробей», изложение по которому пишем с самого детства. Такой светлый гимн родительской любви. Хотя стихи в основном грустные, щемящие, есть в них какая-то обречённость. «Сон», «Старуха», «Без гнезда», «Насекомые»... Старость, смерть, одиночество... Несовершенство мира и мудрое приятие этого несовершенства, хотя внутри всё бунтует и протестует против такого исхода.

Да, это красивые стихотворения, написанные в прозе, в которых автор говорит: «Живите. И любите людей, как я их всегда любил».

P.S. но при этом сам он уже готовится к смерти

Голубое небо, как пух легкие облака, запах цветов, сладкие звуки молодого голоса, лучезарная красота великих творений искусства, улыбка счастья на прелестном женском лице и эти волшебные глаза… к чему, к чему всё это?

Ложка скверного, бесполезного лекарства через каждые два часа — вот, вот что нужно.

«Удивительно умирают русские люди!»

Рассказ о том, как люди умеют умирать «словно обряд совершают: холодно и просто». Максим успевает распорядиться деньгами, вспомнить о своих долгах, признать: «Господь меня наказал... сегодня ... воскресенье... а я ребят не распустил».

Василий Дмитрич, узнав, что умрет «из-за этакой дряни», от того, что в больницу сразу не пришел, торопится дела в порядок привести, а не проклинает судьбу, старушка хочет заплатить за собственную отходную.

Начинается рассказ с великолепного описания леса, и когда этот лес гибнет, его жалко как людей.

Как изменяется восприятие с годами. В детстве читала я про смерть Авенира (обладавшего редким даром — радоваться чужому таланту и чужому успеху) и жалела — как тяжко умирать среди чужих и грубых людей. Теперь перечитала и подумала — а ведь грубый и необразованный помещик не прогнал чахоточного, дозволил ему умереть в тепле да на чистой простыне. А еще — я раньше не понимала, какой же это редкий дар — уметь радоваться чужому успеху.

Какое наслаждение — читать Тургенева, даже описание внешности и одежды.

Отставной гвардии сержант Алексей Сергеич Телегин, истинный аристократ, прожил почти 70 лет в своем имении, не имея почти никаких сношений с предержащими властями, с начальством и судом. Не любили его соседи за гордость, а крестьяне («подданные», как он любил говорить) любили его — «добрый барин, сердца не срывчивого». А скольким бедным дворянчикам дал он приют! Даже карлик у него не шут («Бог его обидел, на то Его Господня воля; а уж мне-то его не обижать стать»). То, что князь Л. перед смертью пришел в себя — не выдумка, действительно бывает «предсмертная ремиссия» (я раньше подозревала, что старинные писатели такое придумали для трогательных сцен, но нет — бывает, приходят больные в себя перед смертью, чтобы успеть с родными попрощаться да за заботу о себе поблагодарить). Но как замирает сердце от слов: «смерть — старушка простенькая, в кофте — только на лбу глаз один — а глазу тому и веку нет».

Про «странствующего пииту» Гормич-Гормицкого иной писатель (но уже с Украины) целый роман бы написал. Хотела бы его прочесть.

А как мила жена Телегина, «старушка глупенькая, до святости». Как не пролить слезу

Поразила меня фраза: «Алексей Сергеич любил русские песни, а гармонику, «фабричную выдумку», терпеть не мог». Какая же бездна времени между нами и героями Тургенева.

Идиллия? Но какие тени под этой идиллией! Добр Телегин к своим «подданным», но все же они крепостные. С каким почтением, с каким восторгом говорит Алексей Сергеич о матушке Екатерине, но вот при его жене, безобиднейшем, невиннейшем существе, поминают Шешковского (начальника тайной канцелярии), и она, «помертвев, позеленев, глухим голосом говорит: «Ох! кого это ты назвал! Да еще к ночи! Не произноси ты этого имени!»».

Недаром закончил Тургенев рассказ

«Да; поневоле — хоть и в ином смысле — повторишь с Алексеем Сергеичем: — Хороша старина... ну да и бог с ней!».

Многие из нас, кто запоем читал в детстве, по правде говоря классику обходили стороной. Я не то чтобы её не читал, но как бы по необходимости. Четко помню дождливое воскресенье, завтра сочинение, что делать...со скрипом взялся. Признаюсь, не всякую фантастику я проглатывал с таким упоением, сам от себя не ожидал! Сильнейшее произведение, все мне понравилось: сюжет, герои,философия! Можно сказать, что «Отцы и дети» открыли мне дорогу к пониманию (надеюсь) русской классичесой литературы. За что и спасибо дядьке Тургеневу и дождечку...:)

Прочла это произведение в далекой юности,но в памяти осталось надолго и все жду,когда же «Призраки» И.С.Тургенева экранизируют.Особенно впечатляет описание смерти!Ну как и к кому обратиться,что бы кто-то из режиссеров или сценаристов обратил внимание на это необыкновенно-поэтическое,загадачное произведение.

Интересно было почитать произведение необычного жанра хорошо знакомого классика русской литературы. Как сам охарактеризовал пмсатель — это фантазия. Даже главный герой до конца не уверен что это «приключение» с ним происходило, и сам призрак женщины не запечатлелся у него в памяти, все таинственно, расплывчато. Главный герой не вызывает симпатии, он скучающий, ленивый, запутавшийся молодой человек. Как он сам сказал в конце:«И зачем я так мучительно содрогаюсь при одной мысли о ничтожестве?» Радует, что он любит родину и родные просторы.

Проблема действительно вечная, и будет таковой едва ли не до скончания веков. На мой взгляд, решение существует, по крайней мере, частичное. Не надо отцам лазить в душу детям, и наоборот. Имеется в виду, меньше выяснять различные вопросы (философские, в частности) с друг другом. Есть в этом и другое значение: «отцы» волей-неволей при воспитании, да и вообще при контактах с младшими поколениями насаживают некое своё мировоззрение.

А вообще- если все будут на одних позициях, то споров не будет. Как говорится, «в споре рождается истина», а если не будет конфликта, то никто и не попытается её найти. От любых конфликтов (естественно, имеются в виду не военные конфликты) общество развивается, не застаивается.

Поэтому: есть ли смысл решать эту проблему?

Сколько уже всего написано о любви, и нашими авторами, и заграничными! Трудно найти в этом многообразии что-то оригинальное или берущее за душу. Вот «Ася» за душу не взяла. Несимпатичные герои, насквозь упадочные и неудачливые, робкие, причём всё это автор пытается отобразить как положительные качества. Простенькая ситуация, начинается практически ничем и также заканчивается. Ровно написано, читается легко, но постоянно задаёшь себе вопрос: а чего от нас хотят, чтобы мы задались каким конкретно вопросом? Вижу только один вопрос: зачем это было написано? Есть вещи о любви и более пронзительные. А это страшная банальщина. О проблеме выбора есть книги значительно сильнее (Лео Перуц- «Мастер страшного суда», к примеру).

Итог: ничем не выделяющаяся повесть, читается скучновато.

Книга шикарна))

Одна из любимых, мыслей столько, что голова просто ломится от собственных мнений)

Очень красиво написано)

Один из любимых моментов.

«Не доверяйте духам темноты, таящимся в неясной серой дымке, какими б ангелами доброты не притворялись эти невидимки.»

До чего же жуткое чтение. Как жалко отца Алексея и его сына. Но есть мнение, что это не мистика. Это очень подробное и верное (в медицинском плане) описание начала и развития шизофрении.

Замечательный авторский стиль изложения делает это повествование, трагическое по своей сути, легковоспринимаемым. История городского периода жизни деревенского человека, да ещё и подневольного, богатыря Герасима. Он и симпатичен и страшен. Так его воспринимает читатель по первости строк, так его воспринимают окружающие в рассказе. История городских потерь Грасима: сначала девушка Танюша (сама-то несчастнейшей судьбы человек), а потом и собачонка барыне помешала. Ещё в школьные годы, проходя по литературе «Муму», прочитала в комментариях, что барыня любила Герасима, потому ревновала ко всему, что ему было дорого. Я не согласна с этим. Жесткосердая и пустодушная хозяйка всего её окружающего только развлекается, верша судьбы девок и...собак. А вот уход Герасима — это мне понятный поступок и, спасибо Тургеневу, позитивный финал. Сколько в России-матушке таких людей было тогда и до их пор в России. Герасим глухонемой от рождения, а многие другие — по собственному желанию глухи к людям и немы в ситуациях, когда нужно сказать.

«Отцы и дети» Ивана Тургенева — одно из немногих произведений автора, что нравятся. Нравятся, потому что понятны, потому что осмысленны. Потому, что о вечном. О людях, об отношенях между ними. Что бы между ними не стояло: возраст, статус, опыт, привычки, пристрастия. Смена поколений-беспрерывный и объективно-обязательный процесс. Протест поколений друг против друга — тоже. Это закон социального развития. Иначе жизнь в обществе «застоялась» бы (кто-нибудь помнит, что такое «застой»?) Молодость гонит вперёд паровоза, поэтому тянет прогресс. Зрелость склоняется к традициям, потому что стремится сохранить лучшее, что было в жизни. В жизни конкретного человека. Поэтому и причины конфликтов между отцами и детьми всегда будут разнообразны. В пору Тургенева условия были одни, сейчас другие. Но ключевые доводы в спорах поколений — те же. Поэтому этот роман КЛАССИКА. Он актуален, злободневен, вечен.

30 лет назад мне казалось, что правы безусловно дети. А теперь мне кажется, что скорее всего отцы. Наверное это возрастное

Откровенно говоря классику я не люблю, хотя и перечитала много чего. Просто не понимаю, что в ней такого особенного. Книги и книги. Часто довольно скучные или бессодержательные. Но вот Отцы и дети — одно из немногих произведений, которые не вызывают скуки или непонимания.

Одно из стихотворений в прозе, которое по праву можно назвать научно-фантастическим произведением. И как сильно ошибся Иван Сергеевич в своей оценке рода людского. В Альпах уже давно нет ни одной непокорённой вершины, среди хребтов проложены дороги, под хребтами -- туннели. И род людской пока что, тьфу-тьфу, не собирается исчезать с лица Земли. Стопроцентное попадание в молоко. Но, всё равно, как написано!

Замечательный тургеневский рассказ о собаке, к сожалению, гораздо менее известный, чем, прости Господи, приснопамятная история о «Му-Му». «Собака» — это мистика. Не «классическая» — с демонами высших рангов, сонмом приведений и родовым проклятьем, это мистика бытовая, связанная с теми странными и необъяснимыми явлениями, которые порой вторгаются в жизнь обычного человека, и становятся темой стариковских пересудов и страшных сказок подростков. Участники подобный происшествий, как правило, делятся воспоминаниями о них «в кругу друзей у камелька» — что, в общем-то, и происходит в рассказе. Простая, но мастерски написанная история о роли сверхъестественного в жизни человека и собачьей преданности; в совсем коротеньком рассказике отлично прописаны детали, характеры. Как говорится: в лучших традициях русской классической прозы. Хотя современники рассказ Тургенева не поняли и не приняли — именно из-за мистической составляющей.

:rev: 128 человек оценили роман и ни один, ни один(!!!!) не решился написать аннотацию:biggrin:

Во достали нас Базаров с Кирсановым в школе! Ведь каждый — КАЖДЫЙ- сочинение по книге писал! :val:

А знаете, кроме смеха, вызывает это произведение какие-то теплые воспоминания и даже хочется достать запрятанный где-то в глубине книжного шкафа томик. Перечитать...

Очень сложно писать отзывы на классику мировой литературы так, чтобы в итоге не получилось школьное сочинение на заданную тему. Я постараюсь.

Несомненно, «Отцы и дети» писались, как политический роман, но вот в итоге получилось нечто принципиально иное. Иван Сергеевич Тургенев написал роман потрясающе человечный, в некотором смысле, философский, при этом, сумев не потерять актуальность. Собственно говоря, Тургеневу всегда удавалось писать чрезвычайно своевременные романы о вечном, например, «Накануне». После выхода его произведений всегда возникали дискуссии, к сожалению, касавшиеся лишь самых очевидных слоёв повествования. Добролюбов и иже с ним не видели, не хотели видеть глубину в романах своего великого современника. А ведь Тургенев почти всегда писал о любви, и «Отцы и дети» — не исключение — весь политический, социальный посыл текста отходит на задний план после встречи Базарова с Одинцовой.

Позволю себе не согласиться с glupcом — Базаров был нигилистом до того, как полюбил Анну Сергеевну, после этого важнейшего момента в его жизни он пересмотрел не только отношение к чувствам, но и к миру в целом, а, во-вторых, взаимоотношения с матерью это нечто особое, и смеяться над ней он бы не стал никогда. К тому же он вырос среди этого, привык к подобным «обрядам». Книга не только и не столько о конфликте двух поколений и двух взглядов на общщество, сколько о том, что выше всего этого.

В пример приведу, пожалуй, самые красивые строчки на русском языке, которые я когда-либо читал:

«Какое бы страстное,грешное, бунтующее сердце ни скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии «равнодушной» природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной...»

Прочтите этот роман, не верьте Вайлю и Генису, это произведение о нас с вами и о том, что выше всех нас.

Мне очень нравится эта критическая статья. В свое время в институте мы ее конспектировали, но и потом я перечитывала несколько раз. Сила!

Помню, в детстве мне было страшно читать этот рассказ. Русалки, лешие, бесы... лет в 6 (или в 7?) я и сам в это всё верил...

Но, конечно, впечатляет. Для этих детей вся природа — ЖИВАЯ... вот вам и родноверие в действии. Если бы современные дети так же ощущали себя сопричастными природе (а не комп. играм)... было бы значительно лучше.:blush::shuffle:

Где-то лет, наверно, в 12 я прочел воспоминания Валентина Катаева — «Алмазный мой венец». И там упоминались чьи-то (как бы не знаменитого режиссера Мейерхольда) слова об этой книге. Не помню точно, как они звучали, но смысл таков: кто-де сказал, что Базаров нигилист? Он вовсе не нигилист.

И действительно: разве нигилист (= атеист, материалист, почти что революционер) мог бы ТАК полюбить? Разве нигилист (= атеист, материалист и пр.) мог ТАК сочувствовать своим родителям, которые плоть от плоти патриархальной деревни с ее родноверием и чуть ли не язычеством? (мать Базарова оставляла блюдечко с молоком — домовому напиться... Но Базаров — обратите внимание — НЕ смеялся над ней; во всяком случае, в романе об этом ничего не написано).

Есть нечто большее, чем «нигилизм». И нечто большее, чем «консерватизм» поколения «отцов». Скажем так — нечто большее, чем пресловутые «убеждения» (политические и т.п.) И это большее — сама жизнь, объективная, так сказать, реальность.

Поэтому Базаров может (как это ни неожиданно, учитывая взгляды обоих) вызвать большее сочувствие, чем Павел Петрович Кирсанов... а сам «конфликт поколений» в значительной мере надуман.

В этом, вероятно, и есть гуманистический посыл романа.

Пожалуй, самое известное из фантастических произведений Тургенева. К большим литературным удачам великого нашего прозаика эту историю отнести нельзя, но она, несомненно, представляет интерес. Хотя бы потому, что это один из первых русских рассказов на вампирическую тему. В 1841 был опубликован «Упырь» А. К. Толстого и больше до появления «Призраков» ничего такого я и не припомню. Мистические события в рассказе нельзя однозначно толковать как «вампирскую историю»: Тургенев обрисовал всё лишь косвенно, полунамёками, да вскользь обронённым словом «вампир», но атмосфера, стиль, детали произведения — в духе настоящей вампирской классики.

(... отсюда мораль: все мужики — грязные скоты) :haha:

Я с самого начала поняла, что чего-нибудь милого и радующего душу, типа «Аси», ждать не приходится, и неизбежно случится какая-нибудь [...])) Совершенно классическая ситуация в русской литературе того периода, кстати: когда герой держится, держится в рамках приличия, пытается быть человеком, а потом раз — и срывается в ответственный момент, во всей полноте демонстрируя свою свинячью натуру. Мне лично это настолько далеко и непонятно, что я каждый раз получаю своего рода шок. Почему, зачем он так сделал?!

Но, очевидно, наши классики считали это типичной приметой русского человека — не зря же это повторяется раз за разом. Дурость, которая разрушила всю дальнейшую жизнь, «и все завертелось». Вот интересно, кстати, рассматриваются ли такие фатальные поступки, сделанные персонажами классической русской литературы, в литературной критике? Если кто вдруг знает — дайте ссылку, интересно) Мне лично сходу это напомнило как минимум «Игрока», но, подумав, наверняка вспомню еще десяток примеров, потому что очень, ну очень знакомо.

Герой, у которого уже почти все есть, которому осталось еще чуть-чуть — не выдерживает давления среды, видимо. Как в «Вешних водах» — уже успев стать счастливым женихом девушки, которую искренне любит, ни с того ни с сего пускается в разгул и бросает ее. Это очень мучительно для читателя — искренне не понимать причин и мотивов, состояния, в котором так поступают, поэтому мне ужасно интересно, как вы можете это объяснить. (помимо того довода, что все мужики по натуре грязные скоты:haha: я так не считаю совершенно, да и женщинам в литературе такие поступки тоже бывают свойственны, хоть и в меньшей степени

Подумала: вероятно, это просто часть пессимистической традиции — изображение человеческой слабости, того, насколько мало значит личность. Общая для второй половины 19 века мысль.

Пожалуй, из всех наших классиков Тургенев для меня — самый «русский» в смысле «родной». Его стиль, манера повествования. С одной стороны, текст совершенно ни о чем, и любого другого автора с таким сюжетом я бросила бы на второй странице, а Тургеневым зачитываюсь. При этом его никак нельзя упрекнуть, что он пишет слишком «просто» или «плоско», но тургеневский слог течет так плавно, звучит для моего уха так естественно, что уже все равно, *о чем* читать, удовольствие доставляет сам процесс. Тургенев не требует от русского читателя совершенно никакой читательской работы. Как плыть по течению в теплой воде. Никакого напряжения, никаких особых моральных уроков, простейший сюжет про первую любовь — а ведь как хорошо!

Сюжет, действительно, простейший. Молодой человек и молодая девушка, заграница, первая любовь, молодой человек в ответственный момент не находит в себе достаточно решимости и потом жалеет об этом всю оставшуюся жизнь. У многих есть такие моменты, думаю, когда надо было решаться, сделать первый шаг, они не решились и до сих пор жалеют — у меня тоже. Не то чтобы я сильно из-за этого страдала, скорее это подвид ностальгии по юности.

Ситуация не просто естественная, а даже банальная. Очень страшно и сложно сказать, что любишь, особенно если это действительно так. Очень милая, нежная и ностальгическая повесть.

Мастерски Иван Сергеевич замутил, не зря классиком считается! При том что мистическая составляющая рассказа не блещет особой оригинальностью, психологизм – на высоте! Для психики эта история может считаться каплей яда, который, однако, в столь умеренной дозировке вполне допустим. Действует тонко. Симптомы отравления – слегка испорченное настроение, жалость, печаль… Впрочем, все это проходит, а воспоминания о прочитанном остаются, так что рассказ стоит того, чтобы потратить на него полчаса своего драгоценного времени.