Казалось бы, что за чтение -- автореферат докторской диссертации? Но в данном случае читать диссертацию не менее увлекательно, чем публицистику Вячеслава Рыбакова. Нравственные императивы, которые ограничивали каждый шаг китайского бюрократа... если не желаешь потерять кормную должность -- изволь быть примером для окружающих. И, хочешь -- не хочешь возникают параллели с нашей действительностью. После прочтения реферата, Китай периода Тан стал много ближе, а его бюрократия -- словно мать родная.

Вячеслав Рыбаков -- не поэт. В лучшем случае, он исполнитель песен на собственные стихи. Но «Птица» написана на столь высоком градусе нервного напряжения, что неизбежно переходит в разряд высокой поэзии.

Люблю писателя Вячеслава Рыбакова за его пронзительную прозу, за его волшебный слог, за естественность, которая кому-то может казаться нарочитой, но мне-то, постоянному читателю Рыбакова, ждущему его новых произведений, с незапамятных времён отслеживающему его эволюцию, понятно, что эта пронзительность, сдирание с себя кожи и надрывная эмоциональная откровенность, граничащая, на взгляд некоторых, с бесстыдством – это настоящий Рыбаков, он на самом деле так думает, он и читателя пытается объять и разоружить своей откровенностью. Герои Рыбакова отнюдь не супермены (правда, обычными людьми их тоже не назовёшь), они много размышляют-рефлектируют, это такой авторский приём – писатель, подробно излагая сомнения персонажей, разбирается вместе с читателем в противоречивом и трагическом бытии нашем. Кстати, Рыбаков и в публицистике своей так же эмоционален и откровенен. За что и страдает. Обзывают его по-всякому… Конечно, в художественных вещах Рыбакова его фирменные публицистические вставки могут запросто отпугнуть читающего (читатель у нас разный: кто-то ещё не дорос до размышлений, кто-то никогда не дорастёт), но для меня они всегда не менее интересны, чем непосредственно сюжет (и в «На чужом пиру», и в «На будущий год в Москве», и в «Звезда Полынь» и в «Се, творю»). Другое дело, что я не всегда согласен с заявлениями и выводами Рыбакова-публициста. Но как спорить с художником? Он так видит. А Рыбаков – настоящий художник, мастер… Отечественной фантастике бесконечно повезло, что он есть у нас: писатель от Бога, замечательный стилист, человек прошедший школу братьев Стругацких; драбант Бориса Стругацкого, давно выросший в самостоятельную, независимо и отдельно мыслящую личность, часто несогласную с учителем; учёный-филолог, отлично разбирающийся (редкий случай!) в научно-технических проблемах, смело берущий сочетание научных парадоксов с парадоксами этическими за основу сюжета своих произведений; публицист, искренне болеющий за Россию, напряжённо размышляющий о её политическом будущем и настоящем…

Как-то я писал о «разрывах» между словами, о давно всем известной истине про мысль изреченную – вот и у Рыбакова мимоходом, но тоже есть об этом: «Одним словом не сказать. Даже двумя. Вселенная — сложная механика, её коротким определением не уговоришь, не обманешь… Сказал — опошлил. Лучше даже не пробовать». Но как раз именно Рыбаков умеет адекватно передать словами свою Вселенную, не искажая и не опошляя её. Мне так кажется… Подробнее о романе ничего писать не хочу, тут уже есть отзывы, пересказывающие содержание. Читая, я весь был там — в тексте, эмоционально и почти физически, мне стало совсем худо, когда автор жутко убил … (не скажу кого). Впрочем, худо, наверняка было и Рыбакову, который вдруг сам, незаметно, исподволь начинает появляться на страницах книги, то ли как автор, то ли как Творец, пытаясь что-то подсказать героям, помочь им, спасти их, но они настолько живые и настоящие, что уже не слушаются Сидящего на престоле…

P. S

«Се, творю» — научно-публицистический любовный шпионский фантастический роман. Чтение следует начинать со «Звезды Полынь» — первой книги цикла «Наши звёзды», в который входит и «Се, творю».

«Давние потери» — редкая метафоричная «альтернативка». Это, скорее, не сценарий «светлой реальности» с «добрым товарищем Сталиным», но символ утрат во всех сферах общественной жизни, всего того, что изымалось из реальной действительности, пока не получилось то, что имеется ныне.

В какой-то мере рассказ объясняет нынешнюю популярность «брэнда» (зарегистрированной торговой марки) «тов. Сталин» у многих современных авторов. Все эти задушевные беседы со Сталиным, Берией, попытки «переиграть» историю...

Другим аспектом альтернативки являются сценарии «естественного» развития истории: что было бы, если бы не досадные аномалии Клио. Сценаристы альтернативной истории утверждают, — в некоем будущем (в разной степени отдалённом) все «ветви» развития сходятся, — в некоем «инварианте»...

Если в первом романе цикла Великая Ордусь представлялась читателю эдакой современной утопией, в которой совсем неплохо было бы и пожить, то в третьей книге авторы собственно про утопию уже почти и не вспоминают: главное в ней — это уже проблемы. Правда проблемы, поданые, как и раньше, в обрамлении детективного сюжета. Сюжета, с одной стороны накрученного-закрученного, а с другой — наивного до разочарования (может, конечно, эта наивность тоже своего рода стеб, только уж очень завуалированный :smile:).

А вот идея добровольно отказа от исследований в области генетики, при всей своей простоте, хороша. Здесь авторы сразу убивают даже не двух, а трех зайцев. С одной стороны это действительно морально-этические проблемы проведения исследований в таких опасных областях, с другой — показ того, что из таких исследований может выйти, а с третьей — ну как тут не вспомнить и не взгрустнуть о признании в нашей стране лженауками кибенетики и генетики.. Расхлебываем-то сие до сих пор...

В общем: книга умна, злободневна, занимательна, но мир, описанный в ней, увы, уже не очаровывает, а герои, хоть и выписанные достаточно ярко, чувства сопереживания не вызывают.

Перечитал отзывы, и вот чему удивился. А что такого милого и радостного находят читатели в Ордуси? Умильно-радостная интонация автора (авторов). Это они умиляются и любуются. Мир, где за разбитую витрину или появление в метро в нетрезвом виде секут, а не штрафуют лишь потому, что после уплаты штрафа придется голодать (сразу можно оценить величину зарплат в этом мире). Знаете, мне лично доводилось и разбивать стекла, и навеселе ехать в метро. За стекла заплатил и не умер с голоду. Но вот категорически не хотел бы, чтобы меня за эти проступки высекли. Видимо, поклонники Ордуси жаждут порки. Там много еще подобного в мелочах — и женщина-реставратор, которая не может прокормить одного-единственного сына, и необходимость докладывать о своих действиях в партбюро (как бы они ни назывались). Все это вроде как бы подано с юмором, но на самом деле — всерьез.

Понравился книжный магазин, где пьют чай. Но теперь такие магазины появились в реале. Можно и книгу почитать, и чай-кофе попить. Надеюсь, все остальное не осуществится.

Что касается жизнеспособности альтернативки, то, по моему мнению, альтернативка не обязательно должна быть убедительной — на то она и альтернативная история, то есть вариант неосуществленный. Другое дело – что именно хочет показать автор и что сказать.

Что касается Ордуси, то она мне не нравится. Не только потому, что фактически это политый сиропом совок, а еще потому, что западная культура мне куда ближе, чем китайская. Ничего против означенной культуры не имею, но не мое это, не моя атмосфера.

Лет 40 назад ленинградский четвероклассник Слава Рыбаков дочитал повесть Стругацких «Далекая Радуга». Повесть рассказывала о вышедшем из-под контроля научном эксперименте и завершалась, вопреки традиции, гибелью почти всего населения земной колонии. Ну, то есть не самой гибелью, а всеобщей гордой готовностью к неотвратимой. Слава написал авторам знаменитое письмо с отчаянной просьбой: «Припишите там что-нибудь вроде: Вдруг в небе послышался грохот. У горизонта показалась черная точка. Она быстро неслась по небосводу и принимала все более ясные очертания. Это была «Стрела». Вам лучше знать. Пишите, пожалуйста, больше».

Авторы не приписали. «Стрела» не прилетела. Слава вырос, стал лучшим учеником Бориса Стругацкого, видным востоковедом и прекрасным писателем, точно и сильно разрабатывающим жилу этической фантастики. А потом вдруг обнаружил, что Волна не остановилась, всё кругом — Радуга, и вся надежда только на «Стрелу». И принялся раз за разом приписывать к нашей Радуге «Стрелу», придавая ей все более ясные очертания — то принципов Кун Цзы, русского духа и советского интернационализма, то челнока «Буран», то устремленных в будущее разговоров про прошлое. Теперь вот замахнулся

«Се, творю» — вторая часть трилогии «Наши звезды». И сюжет, и идеи делают вид (поначалу), что линейно продолжают первую книгу, «Звезда Полынь». Там, значит, безымянный олигарх давал деньги на сколь-нибудь близкую к тексту реализацию строчек из старой советской фантастики, а болеющий за страну академик собирал с человеческого бору последние сосенки, способные приподняться над свинцовыми мерзостями — к звездам. А сосенки ссорились, мирились, много, развернуто и немножко пародийно говорили-рзмышляли и выпадали из русофашизма в приятный такой патриотизм, а из либерализма — в шпионский пиндософашизм. В общем, было интересно, но не слишком понятно, а к чему все, собственно.

Вторая часть тенденцию развила, но не усугубила — а заодно сделала пару-тройку кульбитов, которые к бабушке стряхнули все родимые пятна первой части и позволили развивать какие угодно линии в какую угодно сторону. Рыбаков этими возможностями умело воспользовался.

Выяснилось, что, к счастью, в звезды и железки все не вперлось, что главное — на Зземле, что не все шпионы одинаково вредны, и что татарово место не бывает в пустоте. То есть натурально: в «Се, творю» скинхед плюс еврейка равняется любовь, защитой от отвратительной, как соответствующие пальцы, власти служат интеллект, любовь к Родине, гласность и функельшпиль, а главный гений не то что изобрел новый шаттл, а без малого просчитал божий промысел — ну или его транспортную составляющую.

И поначалу читать это было немножко стыдно, как слушать любимого родственника, который, то ли подвыпив, то ли расчувствовавшись, объясняет, почему надо любить мамку свою, которая у тебя, понимаешь, одна — и она тебя рОдила, ты понял, нет? Тем более, что как раз публицистичность, монологичность и карикатурность, вызывавшие досаду в первой части, никуда не делись. Заставляя грустно вспоминать, как длинно и печально завершался другой многообещающий цикл, книги которого назывались библейскими строчками.

А потом в тексте возник сам автор, тщетно пытающийся урезонить буянов и прокламаторов — и стало забавно.

А потом случился первый сюжетный кульбит — и текст заиграл совершенно иначе.

А потом фирменный рыбаковский накал проткнул мое черствое сердце — и я вовлекся.

А потом — специально для меня, видимо, — безымянный олигарх и главный благодетель оказался правильным татарином (заменив, очевидно, выбывшего в первой части неубедительного татарина-выкреста, павшего от бритоголовых рук — ну и заодно компенсируя, наверное, удивительную особенность татарского государства Ордусь, в котором есть русские, монголы, евреи, украинцы, узбеки и все советские народы против общего врага — нет только татар, ни единого), — и я важно кивнул.

А потом случился второй кульбит, совсем беспощадный и неожиданный — и я понял, как здорово ошибался, считая фабулу сколь-нибудь предсказуемой.

А потом книга кончилась на полузамахе и полуобещании, красивом и безнадежном, как мечта о «Стреле».

И я поверил, что «Стрела» придет.

Рыбакову лучше знать.

Сказать об том романе можно очень много. Очень много очень разных вещей — и это и достоинство, и — недостаток.

Отец, прочитав роман, сказал, что первая часть была написана до кризиса, а эта явно после — не согласиться с этим я не могу.

Были страницы, которые я пролистывал — рассуждения о том, что такое хорошо и что такое плохо — от Рыбакова, в принципе, не новы. Даже,когда они хорошо аргументированы — по мне, они чрезмерно длинны.

Кстати, еще недавно я знал, что плохих людей нет, а сейчас — что и хороших немного ( 3 человека на 70, например), не то чтобы я с этим сильно спорил, но оказывается праведниками-проводниками в светлое будущее, исходя из новой концепции, могут быть только верующие люди, а мне (как и многим моим знакомым) — ничего не светит...

Вообще роман — очень рваный. Фантастика — не более чем инструмент, для подгона текста под жанр НФ. 70% — это достаточно острая и не всегда легко читаемая публицистика. Хотя и научная лекция — короткой и легко читаемой не была — не удивлюсь если до конца ее прочитают не все.

Да,забавно, но я находил отсылки и к «Очагу», и к «Дерни за верёвочку», и к «Воде и корабликам», и всегда понимал, что старые вещи были лучше. Раньше люди становились на колени в память, из-за уважения к другим людям, а теперь перед Богом. Раньше убивая героя, автор раздумывал, о том, что может дать герою еще пару лут счастливой жизни, а теперь — просто молча кричит... Иногда непонятно — как и почему герои развиваются именно так — но наверное во всем виноват Кризис. И вообще только деньги правят миром...

Я недавно прочитал «Одиночество в сети». Роман пронзительный, а для меня было главным вопросом было как такой текст мог выйти из под пера мужчины, да и аудитория у данного романа, по мне, — исключительно представительницы прекрасного пола... Так вот Рыбаков, как автор — гораздо более выразителен, да и обходится без лишних «розовых соплей», когда дело касается любовных линий. На поле авторов фантастики — он вне конкуренции, даже когда вроде бы все ясно в отношении развития сюжета, но выразительными средствами Рыбаков может добиться очень сильного эффекта. (Сравните, например, с текстами Лукьяненко — там почти всегда рассуждения на уровне пубертатного периода). Вот.

Да, и общее ощущение: Хэппи Энда — нет, возможно он будет, но уж больно все рассчитано на ВЕРУ (прям какая-то сакральная НФ выходит — интересно, что скажет об этом романе Володихин?:smile:), а в основном, с точки зрения автора, все у нас развивается от плохого к худшему, разве что праведники телепортироваться научатся...

Я так думаю, что случайные люди этот роман читать не будут, а постоянные читатели Рыбакова — каждый для себя — вынесут что-то свое, но не уверен, что светлое и оптимистичное.

Эх, а я бы с удовольствием прочитал бы еще про Ордусь, или про другую Утопию под авторством Рыбакова, т.к. именно его тексты способны, на мой взгляд, делать человека лучше — а утопия для этого очень интересный жанр.

Но вот нынешняя Россия на утопию даже в отдаленной перспективе явно не тянет, что очень грустно. И общее впечатление от романа, я выражу тремя словами: сумбурно, несбалансированно и грустно.

Роман получился весьма неоднозначный и крайне разбавленный посторонними примесями. Да это роман, классика, да это литература. Да это крайне плотный по ощущениям текст, в котором есть все от мыслей до описаний. Но это и превратилось в его клиническую проблему!!! Описания поглотили все! Сюжет, героев, смысл. Паче всего рассуждения на тему что все в России плохо. Хотя концовка,

Вот и перелистнул я последнюю страницу этого цикла, читал я эту книгу долго(у меня все 3 романа в одном томе), делая перерывы в 2-3 месяца между романами. И это пошло на пользу, потому что если бы я их прочитал сразу, впечатление было бы другое, так-как авторская манера наверняка бы приелась. Цикл понравился, особенно первые романы очень хороши, конечно, если бы я прочитал эти романы лет 10 назад, то восторгов было бы еще больше. Из плюсов отмечу харизматических главных героев, хороший сюжет, авторское писательское мастерство, богатый русский язык. Из минусов отмечу философско-политические отступления автора(не мое это) и слабый заключительный роман, который совершенно не нужен. Рекомендую любителям прежде всего советской фантастики, любителям Стругацких, поклонникам фэнтези лучше пройти мимо, а безусым юнцам подрасти.

Заключительный роман трилогии Рыбакова «Симагин» показался лишним, все точки над «и» были расставлены во втором томе, да финал там был открытым, но каждый читатель понял, что ожидает главных героев. В этом романе на первый план выходит сын Аси – Антон, Симагин и другие герои предыдущих романов присутствуют, но в основном они лишь упоминаются. Сюжет показался вымученным в творческих муках, автор никак не хотел покидать свой авторский мир и полюбившихся героев. Жанр романа из научной фантастики плавно перешел в философско-шпионский детектив с небольшими фантастическими допущениями. Сразу бросается в глаза, что автор не писал до этого детективы, интриги как таковой нет, все сразу становится понятным, философские рассуждения автора меня и раньше не привлекали, неприятно поразила голливудская приторная концовка. Я мог бы еще долго рассуждать о том, что мне не понравилось в сюжете, но имхо роман этого не заслуживает. Абсолютно проходная книга, советую остановиться на первых томах, чтобы не портить себе впечатление от в целом хорошего цикла.

Если продолжить аналогию, предложенную героем книги Степаном Корховым и подхваченную критиком Владимиром Ларионовым, русскому человеку позарез необходима звезда на верхушке ёлки. Причём, не только и не столько домашней, собственной, а скорее уж кремлёвской, или же, на худой конец, общегородской, районной, волостной и так далее. То есть, такая мечта, которую нужно мечтать не в одиночку, а с единомышленниками. И мечтать не сидя на завалинке, а в перекурах между упорным трудом по её — этой мечты — осуществлению. Вот тогда всем будет счастье, а если и не всем, то очень многим.

Ну, и раз уж такая мечта нужна, то Рыбаков её, естественно, сам же и предлагает. Нет, не в возрождении прежних порядков, оказывается, счастье, а в соединении патриотического трудового энтузиазма русских учёных с поистине безграничными возможностями частного капитала. Вот она, та самая ёлочка, наряженная в отдельно взятом и тщательно охраняемом от иноземных шпионов районном центре. И направлена она, как и полагается всем ёлочкам, вверх, в небо, в космос. Туда, где мы действительно были когда-то впереди планеты всей и могли бы, в принципе, снова всех перегнать. Если бы не кабы.

Но без «кабы» у нас на Руси никогда и нигде не обходилось. Рискну предположить, что именно поэтому и не удался авторский замысел. Мечту он придумал красивую, но сам в неё так и не поверил. Потому как Рыбаков — писатель умный, тонко чувствующий, искренний. Не мог он не видеть, что создаёт химеру. Но продолжал писать, потому что мечта необходима. И ему самому — не в последнюю очередь. Заставлял себя поверить, что это возможно. Но как раз поэтому и не смог заставить поверить читателя.

Отсюда и все беды книги: нудные многостраничные политинформации (себя самого автор пытается убедить, что всё правильно придумал, и оттого, что убедить не получается, заводится ещё больше); на удивление рыхлая драматургия с оборванными сюжетными линиями (либо законсервированными до лучших времён и будущих книг); невразумительный финал (не стану распространяться в силу природной стыдливости); опереточные злодеи и иконописные положительные герои.

Нет, я бы не стал рекомендовать эту книгу людям, не знакомым с творчеством Рыбакова. Так можно навсегда отбить желание читать книги этого незаурядного автора. А вот для тех, кто уже прошёл обработку Рыбаковым, роман представляет немалый интерес.

Да, Рыбаков, конечно, зануда. Редкостный, невозможный, ни с кем не сравнимый. Великий зануда. Так глубоко, мучительно и самозабвенно копаться в собственной душе, а заодно и в душах тех, кто попался под руку, не способен, наверное, никакой другой современный российский писатель вообще, а уж писатель-фантаст — и подавно. Думаю, не будет сильным преувеличением назвать его Достоевским от фантастики. И как у самого Фёдора Михайловича, в книгах Вячеслава Михайловича меня привлекают в первую очередь не положительные герои — святые они, чего уж там, а жития святых я с детства не читал и впредь не собираюсь, — а отрицательные персонажи. Как-то ближе они, что ли, понятнее, земнее. Во всяком случае, сопереживать какому-нибудь Бабцеву из «Звезды Полынь» или, допустим, Вербицкому из «Очага на башне», представить себя на их месте всё-таки проще, чем на месте Журанкова или Симагина. Последние двое — нравственный идеал, стремиться к которому, конечно, можно, но достичь — нереально.

Но как раз тут и начинаются сложности — можно-то можно, а вот нужно ли? Нужно ли продавать свою почку только ради того, чтобы твой сын-оболтус не пошёл в армию? Ну, не знаю. То есть, знаю, но высказать вслух то, что я думаю по этому поводу почему-то неловко. Наверное, потому что Рыбаков думает по-другому. Хотя сам же и показывает, к чему привела бы такая жертвенность. Отмазанный от почётной обязанности сынуля запросто может отправиться защищать Родину от внутренних врагов — инородцев и инодумцев. Видимо, заботиться о потомстве следует всё-таки как-то иначе. Но не Журанкова же обвинять в таком стечении обстоятельств? У нас же для этого Бабцев имеется.

А чем он по существу плох, кроме того, что позиционируется автором как антипод хорошим, «нашим» людям — Журанкову, Корховому, Кармаданову?

Ах, он Родину не любит?! А разве нет у него оснований для этой нелюбви? Автор убедительно показывает, что есть. С иностранцами Бабцев общается, информацию им сливает? Так ведь он попробовал выступить с разоблачением в отечественной прессе. И что получилось? Мыльный пузырь, как обычно. Никого у нас финансовыми махинациями не удивишь и ничего изменить в привычном порядке вещей не сможешь. Вот если бы на Западе об этом написали — тогда, может быть, хоть какой-то резонанс и возник. И опять же, Бабцев всё же отказался предоставить американцам конкретные имена, факты, цифры. Во всяком случае, в тексте романа про это ничего не сказано. И автор его вроде бы даже простил, но преступных намерений не забыл. В то же время Фомичёв, по всей видимости, действительно работающий на иностранную разведку, только китайскую, описывается Рыбаковым с нескрываемой симпатией. Потому что китайцы — это ж не америкосы поганые, с ними сотрудничать можно.

Ещё Бабцев отказался помириться с пьяным быдлом, за неимением других аргументов легко переходящим с дискуссии на мордобой. Это тоже преступление?

Или, может быть, он виноват в том, что не признался, кому ещё известен его источник информации? Так, извиняюсь, и я бы на его месте не стал сдавать хоть и бывшего, но всё же друга гэбистам, пусть даже уверяющим, что действуют они как частные лица и исключительно в целях обеспечения безопасности самого Кармаданова. Может, в конце концов, и сломался бы, но хотя бы попытался. А вот Бабцев, будучи уверен, что даром его упрямство не пройдёт, на полном серьёзе ожидавший выстрела в спину, всё-таки не сломался.

И всё равно он плохой?

Разумеется, потому что не «наш». Потому что его правда никак не уживается с авторской правдой. Потому что он в ёлочку не верит.

Удивительное дело, но такая вот ситуационная, протестантская этика –«нравственно то, что идёт мне на пользу» — неоднократно проскальзывает в «Звезде Полынь». Утаивать доходы от государства плохо, но вести двойную бухгалтерию ради благого дела — допустимо. Убийство — страшное преступление, но для душевного спокойствия хорошего, «нашего» человека, можно и оправдать его сына-убийцу. Можно даже лжесвидетельствовать во имя высокой цели. И всё это пишет наичестнейший, искреннейший (по общему убеждению, с каковым я спорить не собираюсь) писатель в нашей литературе. Так какие ещё нужны доказательства того, что он оказался в тупике? Если для утверждения идеи приходится переступать через себя, то, может быть, что-то не так с самой идей?

Очень интересный вариант развития России с любопытным фантастическим сюжетом, внутри и около которого и происходит действие.Перечитывал несколько раз, хотя развязка показалась надуманной.Советую всем прочесть .

Этой книги не было у меня ни в ближних, ни в дальних планах, мне в руки она попала довольно неожиданно, в том числе и для меня самого — и тем более приятно, что понравилась.

О сюжете, хотя он-то тут явно для антуража: в столице Ордуси большой праздник. Приезжают всяческие высокопоставленные лица, люди радуются, а под шумок всплывает некая священная для мусульман реликвия, обладатель которой может объединить правоверных по всему миру. Вокруг реликвии тут же начинают плестись интриги, которые, конечно же, благополучно разрешаются.

Как я уже сказал, собственно сам сюжет тут вторичен и у меня сложилось впечатление, что авторы двигают его куда-то просто потому, что заигрывания с конфуцианством и социально-исторические описания Ордуси должны быть хоть к чему-то привязаны. Двое друзей-детективов и их верный кот оказались втянутыми во все эти интриги совершенно случайно, как бы походя, да и разрешили это дело они вполне мимоходом. Ну да и Бог с ними, потому что у книги внезапно обнаружились другие приятные достоинства, которые вполне окупили невнятный детективный сюжет.

Прежде всего это — сочнейший прекрасный язык, которым книга написана. У ван Зайчика (да-да, я тоже знаю имена авторов, но на титуле стоит «Хольм ван Зайчик» и я буду писать так) получилась восхитительная смесь грамотного, красивого русского языка с заметным китайским акцентом. Мягкость и подчеркнутая вежливость текста, умное и не чрезмерное употребление китайских слов создают совершенно потрясающий эффект от прочитанного.

Так же понравилась тонкая филологическая игра ван Зайчика. Обилие сносок поначалу пугает, я лично не очень их люблю, но то, насколько забавно автор раскрывает в них «смысл» тех или иных слов — это просто чудо. Для этого нужно иметь очень тонкое чувство языка, которого у ван Зайчика, к счастью, в избытке. Сюда же, к игре можно отнести и послесловие — комментарии к Конфуцию. Все это подано с мягким ненавязчивым юмором, от которого подчас куда смешнее, чем от иных гэгов голливудского толка.

Ну и вот это исторически-социальное исследование Ордуси — это очень хорошо написано. Ордусь, я так понимаю, это вообще от слов Орда+Русь, подозреваю, в первых книгах дается справка, но я то начал читать с последней.

В общем и целом, я еще не решил, буду идти от конца к началу, возьмусь за первую книгу или стану читать вразнобой, но знакомиться с «Евразийской симфонией» буду и дальше.

Моя беда и счастье в том, что я начала читать «Евразийскую симфонию» аккурат с конца, с последнего романа. Так уж вышло. И вот наконец добралась до того, который был написан первым. В этом «Деле» знакомятся два главных героя — Баг и Богдан, дается первая картина прекрасного государства Ордусь, упоминаются Конфуций и его прекрасные ученики Му Да и Ман Да и к Багу приходит жить наглый рыжий кот Судья Ди.

Первый роман одновременно сильнее и слабее последующих. Слабее — потому что чем дальше по тексту, тем больше прорабатывалась тема Ордуси как исторического объединения Руси и Орды в результате альтернативного развития истории. Тем больше прорабатывается тема просто убийственно рчажных комментариев к 22 главе Лун-Юя с участием упомянутых учеников Конфуция с неприличными именами.

Но все же первый роман хорош тем, что весь этот восторг открывается в нем впервые. East is East, West is West and never the twain shall meet — вот основная тема конкретного романа, одетая во вплоне обычный детективный сюжет о краже культурных реликвий.

При всей своей любви к ван Зайчику не буду спорить — детективные сюжеты у него и правда очень так себе. Но в данном случае, имхо, сюжет как раз не главное, а главное — это социально-политическое, гм, устройство Ордуси. Которое с одной стороны представляет собой тончайшее стебалово над нашими российскими реалиями, а с другой — вполне жизнеспособную утопию. Это вопрос вкусов, конечно, но Ордусь нравится мне как никакая другая фантастическая и фантазийная страна, и она, пожалуй, единственная, в которой действительно хотелось бы жить. Ордусская ментальность и уклад жизни как-то мне очень импонируют. Вполне вероятно, не в последнюю очередь потому, что все это подано с тонким и умным юмором и великолепно написано, так что где не согласишься, там хотя бы улыбнешься. Печально, что на этом серию я, собственно, и дочитала всю(

Радость номер один: Рыбаков написал собственную книгу. Радость номер два: она получилась весьма рыбаковской. Радость номер три: это только первая часть затяжного цикла, а зная дисциплинированность автора, можно быть уверенным, что читатель прокинутым не окажется.

Что мне особенно понравилась. Остроумный сюжет (государственно мыслящие чиновники решают спасти Россию путем постановки перед страной по-настоящему захватывающей национальной идеи – массаракш-и-массаракш,- которой, по авторскому произволу, оказывается освоение космоса). Реверансы в сторону советских шпионских романов (вокруг нового проекта начинаются хороводы агентов ЦРУ, Госдепа и китайской промышленной разведки). Яростная социальность и публицистичность (в сюжете задействована куча соцполиттипов, от зоологических русофобов до не менее зоологических русофашистов). Наконец, свойственный Рыбакову гуманизм и стремление понять каждого героя, включая откровенных сук.

Что мне особенно не понравилось. Монологичный способ толкования основных проблем, более уместный в античном трактате, а не в сюжетном, пусть и социально-философском романе. Истероидность почти всех персонажей, которая, видимо, должна была придать им живости и привлечь симпатии читателя. Шаблонность ключевых сюжетных построений (сразу понятно, кто является шпионом, из чьей руки едят русофашисты и почему вот этого героя точно не убьют). Неактуальность сленгов и жаргонов, используемых разными группами героев. Наконец, общая декоративность происходящего, то и дело превращающая «Звезду Полынь» в детище не Рыбакова (живое, истошное и сердце рвущее), а ван Зайчика (гладенькое, картонное и увязшее в тематике какой-нибудь «Литгазеты»).

Отдельное чувство личной неприязни к потерпевшему у меня вызвал полуэпизодический, но чертовски важный образ диссидента, который отсидел в советское время за татарский национализм, пожил на Западе, принял там православие и вернулся в Россию готовым мессией, умным, пронзительным и обреченным. Я все-таки исхожу из логичности, обоснованности, распространенности, наконец, эволюции в направлении, обратном указанному.

Ну и, понятно, тема «А с фига, собственно, именно космос» абсолютно не раскрыта – но это уж можно считать осмысленной и структурообразующей фигурой умолчания, объяснять куда глупее, чем тупо верить.

В любом случае, начало нового цикла большого писателя следует приветствовать. Робко надеясь на то, что вторая часть решительно выдавит из себя последние капли еврокитайского гуманиста.

Интересная стилизация и вариант альтернативной истории одновременно. Мир, в который верится как в возможную мечту или сказку (для тех, конечно, кому хочется верить в такую страну и людей). Если бы ещё сам сюжет был попродуманее и не настолько уж «плоским» в части детективной, то книга была бы вовсе отличной. Но и для людей, любящих хороший слог и обоснованную детальность в описаниях окружающего мира, вещь безусловно стоящая. Хотя и получилась книга больше для созерцательного отдыха с некоторым шармом ироничности.

Прочитал дерни за веревочку за два дня. Начал читать и вдруг увлекло и уже не смог оторваться от книги покуда не прочитал до конца. Вызывает отклик в душе, разные эмоции(грусть, я в мир советской действительности видишь всю фальш лозунгов, людских интроектов, им противопоставляется внутренняя жизнь героев которая неприемлет всей этой внешней «картонности» и начинаешь понимать что современная жизнь не лучше о же вокруг и то что беспокоит Дымка актуально и для меня сейчас, только на смену советским идеалам пришли идеалы американской поп культуры.

Мне трудно отнести это к фантастике. Есть какие то элементы но они не делают сюжета. Сюжет это отношение человека и мира, его бытие в нем.Человек не может исправить свою судьбу, но может осознанно делать выбор , это твыбор выражается в отношении к ситуациям к реальности, в своем самопредьявлении миру. В том что можно принять господствующую социальную картину мира а можно прислушаться к себе к своим внутренним потребностям, в этом человек свободен несмотря на может быть трагическую судьбу. Самое главное не предавать себя, не не идти за стадом и осознавать свое бытие в мире, и будет вам счастье)))

Кнга очень понравилась.

Понравился даже больше первого романа, неестественных философских размышлений из уст главных героев к счастью стало меньше.

Симагин конечно повзрослел и из гадкого интеллигентного утенка превратился в сильного красивого лебедя. Причем внешне он совсем не изменился, а вот внутренне стал намного сильнее, к счастью его доброта, сострадание, желание помочь никуда не делись. То, что он в одночасье стал таким крутым, мне показалось чересчур невероятным, но то, что он свою силу употребляет только на добрые дела в конце концов примирило меня с авторским допущением. В романе очень много сильных сцен, после прочтения я не удержался и двa особо понравившихся момента перечитал. Финал романа неоднозначен, я все же представлял хэппи-энд, совершенно забыв о финале первого романа цикла, но автор сделал финал более правдивым, и прочитав авторскую аннотацию, я понял, что этот финал действительно больше подходит, чем добрый, сопливо-нереальный хэппи-энд.

Очень хорошая социальная фантастика, получилась у автора, я к сожалению прочитал ее совсем недавно, а читать ее нужно было в 90-е года, впечатление от этого романа тогда было бы на порядок больше. Основной претензией, которую я предьявляю к автору, это рассуждения главных героев о судьбе России, ну не могут они так обсуждать такие темы, да и просто размышления главного героя на эту тему смотрятся очень вычурно и никак нельзя было заставить меня поверить, что люди так думали и говорили. А вот все остальное на очень высоком уровне: и «живые» главные герои, и эксперимент, и тревога за любовь, и надежда, что все образуется.

Любопытная деталь, Вербицкий при чтении у меня ассоциировался с актером Вержбицким, читал и перед глазами стояло лицо Вержбицкого из фильма «Ночной дозор», к тому же роли очень похожи: и там, и там злодеи, хоть и различного масштаба.

не стану скрывать, я оказался не готов к встрече с произведением такого уровня, который, на мой взгляд, один только и может оправдать обращение к творчеству братьев Стругацких. Хотя, формально это всего лишь грамотная, профессионально выполненная работа. Классическое построение сюжета, чётко проработанная драматургия, со всякими там экспозициями, антагонистами и развитием конфликта. Но всё дело в том, какой это конфликт.

Признаться, я с недоверием отношусь к попыткам написать в одной книге «обо всём». Тяжёлый и неблагодарный это труд, редко стоящий той многомесячной мессы, которую ради него пришлось бы отслужить. Но ведь рискуют же некоторые, и у некоторых из них получается. Собственно, и конфликт вроде бы тоже обычный. Рыбаков, можно сказать, в точности следовал одному из вариантов выполнения задания, предложенных Чертковым — производственная драма о съёмках фильма по книге братьев Стругацких.

Молодой, начинающий артист, опасаясь, что его снимут с роли, уступил давлению режиссёра и, поступившись своими принципами, нарушил некое, скажем так, негласное табу. Два взрослых, известных артиста, занятых в этом же фильме, видели, что происходит, но не решились встать на защиту юного коллеги. Вот надо бы вмешаться, но такой неудачный момент, столько собственных проблем и вообще... В той или иной мере такое «вообще» случалось почти с каждым из нас, и ничего, как-то жили и после него. И эти двое решили, что проживут. Но режиссёр продолжал самоутверждаться за чужой счёт, (о том, как он издевался над книгой, лучше и не вспоминать), и вскоре под обстрелом оказались уже принципы заслуженных артистов. А те, однажды начав отступать, уже не могли остановиться. Пока не выяснилось, что отступать больше некуда.

Повесть у Рыбакова получилась сильно политизированная. Обычно это считается недостатком. Но здесь политика настолько переплетена с личным — совестью, памятью, человеческим достоинством, наконец, что она как бы перестаёт быть политикой и не мешает восприятию текста. Да, ещё режиссёр смотрится немного гротескно, но только в направленности своих творческих исканий. А по существу таких, наверное, в нашем кино немало. В общем, придраться всегда есть к чему, да вот только на этот раз как-то не хотелось.

Наоборот, я с тревогой ждал финала повести. По всем канонам дело плавно двигалось к хэппи-энду, но при этом чувствовалось, что честного, не притянутого за уши «они жили долго и счастливо» здесь не получится. Потому что конфликт давно уже вышел за рамки личностного, превратился, извиняюсь за моветон, в столкновение мировоззрений. И всё, что мог сделать для героев автор — это при оружии и со знамёнами вывести их из окружения. И как он это сделал! Нет, пересказывать финал я не стану, лишь отмечу его фантасмагорический характер, с одной стороны, подтверждающий догадки о невозможности полной победы над злом, а с другой — внушающий какой-то не вполне понятный оптимизм, желание продолжать борьбу. Врагу-у не сдаё-о-отся наш гордый «Тахмасиб»... Ну, или ещё что-нибудь в это роде.

Нет, я не юродствую, просто повесть Вячеслава Рыбакова действительно выбила меня из обычного скептического состояния, а в других я давненько уже не находился и элементарно не понимаю, как теперь себя вести.

возникает вопрос, который критики, видимо, попросту не рискнули задать: почему же Рыбаков сделал писателем не Симагина, а Вербицкого? Или даже не так: почему Вербицкий — персонификация зла в романе — не чиновник, не гэбист, не редактор, наконец, а именно писатель? И ничего умнее мне в голову не приходит, чем повторить фразу о хирурге, прооперировавшем самого себя. Рыбаков не ищет истоки зла где-то на стороне, а начинает с искоренения его в себе. Это себя он вывел в образе Вербицкого, как впрочем, и в образе Симагина. Разрубил свою личность на ангела и беса, святого и грешника. И потому как рубить пришлось по живому, идеального чёрно-белого деления не получилось. Вербицкий ведь не просто писатель, а писатель талантливый. Тонко чувствующий, страдающий, но сломленный системой. Он — профессиональный писатель, и в этом его трагедия.

полныйотзыв можно прочитать здесь: http://fantlab.ru/blogarticle5614

Это я скажу вам что-то с чем-то. Не могу, несмотря на навязываемые классификации, отнести данное произведение к утопии. Какая утопия, ей здесь и не пахнет. Альтернативная история — да. Но Утопия... Главные герои Баг с Богданом принадлежат к достаточно высокому классу общества, потому и живут весьма не плохо. И воспитанием могут похвалиться и высокой этикой. А Уроженцы трущоб, даже если они называются хутуны, как жизнь показывает, редко могут вырваться из привычной атмосферы.

Нельзя полностью отнести этот цикл и к фантастике. Слишком много мистики, встречаются мифические существа (те же лисы-обортни). Есть элемент фэнтази и элемент магической реальности (истаявший изошедший злобой антигерой в Деле о полку Игореве, неприкаянная душа в Деле судьи Ди). Иногда эта смесь приправлена легким юмором и «отсылами» к известным каждому реалиям: книгам, фильмам и даже людям. Получился достаточно эклектичный, но самобытный цикл произведений. Неудивительно, что еще может получиться при смешении китайского с нижегородским, а достижений генной инженерии с мифологией.

При этом в качестве цикла Евразийская симфония мне приглянулась больше, чем отдельные ее составляющие. Повести-плитки сложились в яркую и живописную мозаику. Пусть за каждую отдельную часть поставил по восьмерке, весь цикл тянет на девятку.

У Рыбакова получается очень точно и правдиво написать о постапокалиптике — без всяких там рюшечек и модного теперь «сталкерского» романтизма, по-настоящему и безнадёжно. Эта вещь несколько по-оптимистичней, чем та же «Зима», но... если э т о случится, то всё будет примерно так, как написано у Рыбакова, к сожалению...

Про язык и стиль даже говорить глупо, у автора они всегда на высоте, а о вторичности идеи «постапокалипсиса» позволяют забыть другие ключевые моменты произведения — тут и лирика, и в чём-то притча, и глубокая психологическая драма.

Одно из лучших малых произведений автора.

И снова Рыбаков сумел удивить. Только вот, если в первой книге цикла поводом для приятного удивления были совершенно необычный, но очень симпатичный альтернативный мир и совершенно же неожиданный для этого серьезного автора хороший юмор, то в этом — всего лишь непомерное ёрничание и стёб. Ну слишком уж она написана на злобу того дня, когда писалась. А нынче проблема уже не нова, приелась и думать об ней не то, чтобы не хочется, но появилось четкое осознание ее огромности и сложности.

Писательский дар не спрячешь и читать книгу приятно, да и посмеяться есть где.. Остроумно и даже очень. Только вот вещь в итоге получилась какая-то не совсем рыбаковская, легковесная, не очень серьезная, с совершенно игрушечным заговором, легко раскрытым главными героями романа. А главное, после этой книги как-то сразу сильно потускнел образ того симпатичного мира, который очаровывал читателей в первом романе цикла.

Отличная книга.

После прочтения мне стало неимоверно грустно и безнадёжно. Ведь всё уже так, как там написано, не так анекдотично и оголтело, но всё-таки. Посмотрите, куда идёт наше образование, как переписывается история, какие фильмы снимает Михалков с Бандарчуком со товарищи! А милиция, а депутаты, а двоевластие наше смешное? Всё так.

Вообще, в призерах последних конвентов и фестивалей сюрпризов хватает, но когда увидел эту повесть, возглавляющую список призеров «Интерпресскона-2010» — натурально ошалел. Сдаётся мне, не настолько уж плохи дела в нашей фантастике, чтобы награждать ЭТО. Вкусовщина и компанейщина в чистом виде. ИМХО, конечно.

Интересно, что в чём-то сходный по посылу и даже гораздо более жёсткий по содержанию роман Пелевина «Омон Ра» я в своё время воспринял гораздо более благосклонно. А при чтении сего произведения испытывал рвотные позывы. До сих пор при воспоминании возникает стойкое чувство гадливости.

Не ловитесь на этикетку «Социальная научная фантастика и сатира в стиле АБС» — под ней скрывается фантасмагорическое беспросветно-чернушное действо в стиле кондового постсоветского нигилизма с элементами гомосексуальной порнографии.

Пелевина рекомендую, Рыбакова — категорически нет.

Я поставил этому циклу высший балл, хотя по отдельности его романы (кроме последнего) до этого уровня так и не дотягивают. Но общая для всего цикла «страна моя Ордусь» чудо как хороша.

И, да, ключом к этой утопии являются не только (да и не столько) идея «евразийства», сколько идея ЭТИЧЕСКОГО государства. Что заметно уже по совершенно парадоксальному окончанию «Жадного варвара». (Этика государства для Рыбакова вообще одна из любимых тем)

А ещё «Евразийская симфония» написана о том, что окружающая утопия — это далеко не гарантия личного счастья. А для тех, кто «стоит на страже» этой самой утопии, так пожалуй, и наоборот, уж очень они, утопии, непрочны. Даже когда «плохих людей нет». Потому с каждым романом и становятся всё громче грустные нотки... И очень хорошо завершает цикл замечательный щемящий финальный аккорд «непогашенной луны».

В далекие 80е-90е прочитал в «Наука и жизнь» статью (не помню автора) под названием «Если бы Александр не умер тогда», посвященную серьезным исследованиям английских историков по теме жизни и завоеваний А.Македонского. Прочитал и проникся настолько, что стал почитателем альтернативной истории.

Этот цикл начинал читать с непонятным самому себе предубеждением. Может родовая память, может подспудно негативное отношение к ордынцам, не знаю.

Но прочитав, считаю, что это один из самых продуманных, успешных и талантливых совместных проектов в альтернативной истории. Каждый из авторов был мне знаком до этого по своим произведениям и я не относил себя к их почитателям. Но совместное творчество настолько гармонично соединило сильные стороны каждого из авторов и нивелировало недостатки, что получился ЦИКЛ! Сюжетные линии, герои, общая картина государственного устройства Ордуси, динамика,

легкость написания, монологи, диалоги, философские отступления — все это по отдельности не портит, а вместе создает завершенное произведение!

Читал, перечитывал и на душе становилось как то по доброму светлее! Спасибо Авторам за удачное Дитя!

Хорошая сатира, узнаваемая. По мне, наиболее удачная из 6 книг, т.к. 7-я (Дело непогашенной луны) сильно выбивается из цикла, она серьезнее и печальнее.

Вот уже 10 лет как этот рассказ кочует из сборника в сборник. Можно только диву даваться зачем и кто так настойчиво продвигает это откровенно слабое произведение. Наверное, чтобы развить стойкий рвотный рефлекс как к нашему прошлому, так и к настоящему и тем самым ослабить волю к достижению лучшего будущего.

Нужно было оставить этот рассказ в далеком 1991 году, а не тащить его в ХХ1 век. :wink:

На протяжении большей части рассказа герой плутает в дебрях логических умозаключений и терзается нравственными противоречиями. Один сплошной внутренний монолог. Из сюжета — только экспозиция (из которой мы узнаём, что вот парень Солт, он представляет свой город, где-то ходит его противник, тот, что из другого города, и от того, кто из них в состязании докажет, что он лучше, зависит — чей город останется стоять, а чей расформируют; при этом что есть «лучше» — не определено) — и завязка (герой находит избушку, а в избушке ружьё), с которой начинаются его бесконечные терзания и размышления. Концовка рассказа не то чтобы открытая — её нет вообще; из редакции «Химии и жизни» автору вернули рассказ с пометкой: «Чего-то не хватает? Утеряна страница? Две?»

При всё моём уважении к Вячеславу Рыбакову — не могу поставить больше шести баллов.

Первая журнальная, а потом и первая книжная публикация Вячеслава Рыбакова.

Как рассказывает сам Рыбаков, идею ему подал Борис Натанович Стругацкий. «В ту пору у любителей возвышенных материй было на слуху столкновение мнений Лема и Шкловского, — пишет он в комментарии к рассказу, — одиноки мы во вселенной или нет? Шкловский, пересмотрев свои прежние взгляды, утверждал, что одиноки. Борис Натанович, как я теперь понимаю, умело и тактично подзадоривал нас, недоумевая: вот ведь две равноправные точки зрения, но почему-то одна стократно отыгрывалась в фантастике, а на другую фантасты практически не обращают внимания. Я тут же клюнул: мол, легко, приятно и плодотворно размышлять о том, что ЕСТЬ, — но как писать о том, чего НЕТ? И Борис Натанович мигом подсёк, сказав: а вот вы и попробуйте придумать, как об этом можно написать. И я придумал. И написал».

Идея хороша: человечество далёкого будущего, уже уверенно знающее о своём одиночестве — об «исключительности, уникальности, быть может даже патологичности не только разума, но и жизни вообще» — и одержимое идеей если не найти иную жизнь среди сухих мёртвых звёзд, то хоть помочь её зарождению, человечество, готовое ради создания жизни распылять планеты и сжигать звёзды. Идея интересна. И язык, как везде у Рыбакова — живой, образный. Но...

...Но после прочтения рассказа остаётся впечатление, будто кто-то полчаса плакал у тебя на плече и промочил всю жилетку. Никакого действия: весь рассказ от начала до конца — это диалог двух героев, иногда переходящий во внутренний монолог. Герои сожалеют; герои вздыхают; герои страдают о совершённой ошибке и невозможности её исправить — а сквозь этот поток ненастроения медленно, нехотя проглядывает идея. Герои рефлексируют во всех рассказах Рыбакова, но здесь кроме этой рефлексии почти ничего и нет.

Так что, невзирая на идею и язык — ставлю семь баллов.

Подобно своим героям, Рыбаков решился на дерзкий и неожиданный шаг. На утопическую картину светлого будущего, созданную Иваном Ефремовым, он наложил своеобразное кривое зеркало — жуткую антиутопическую смесь тоталитаризма, нищеты, страха и беспримерной жажды наживы. Как и следовало ожидать, творение Рыбакова получилось неровным и утрированным, многие эпизоды противоречат друг другу, а сама возможность подобного мира, казалось бы, не представляется реальной. Вот только трудно отделаться от дрожи отвращения, осознавая, как эта неправдоподобная на первый взгляд, картина, близка к нашей не такой давней действительности. Сколько таких гениев, мечтавших облагодетельствовать человечество, сгинуло по лагерям и шарашкам, сколько великих людей питались баландой и щеголяли в рваных клифтах.

Умеет Рыбаков зацепить за живое, создавая антиутопические модели. Увы, попытки автора изобразить более приемлемое общество, выглядят неубедительно

На Земле «Доверия» плохих людей нет: все герои повести утопично, почти недостижимо хороши и достойны всякого подражания. И общество таких людей — это светлое будущее романов Ивана Ефремова и братьев Стругацких. Вот только перед лицом катастрофы почти идеальная машина всечеловеческого государства вдруг даёт сбой, и люди из самых благородных и правильных побуждений совершают страшные преступления.

Эта повесть о доверии — аспекте человеческих взаимоотношений и о доверии в глобальном его смысле: об открытости информации как необходимом условии будущего мира всеобщего равенства. Авторский конёк Вячеслава Рыбакова — сталкивать своих неизменно правильных, симпатичных и живых героев в неразрешимых нравственных коллизиях (я даже слышал отзывы, что Рыбаков-де способен писать только moralité); среди прочих подобного рода повестей и романов вершины он достиг в «Доверии». Эта повесть — моя эталонная «десятка». Вещь настолько целостная и законченная — трудно поверить, что у неё была — и даже была напечатана — первая редакция с совсем иным исходом событий.

Истерично и глупо. Хотя в 1991 г. многие так и воспринимали реальность, заставившую расплеваться с юношескими мечтаниями.

Все-таки я правильно поступила, что начала читать Ордусский цикл с конца: от раза к разу книги становятся ощутимо лучше. А поскольку «Дело незалежных дервишей» — всего лишь вторая, это был отнюдь не комплимент.

Уже есть ордусский мир и наши герои, уже есть Ман Да и Му Да и 22 глава, но нет столь детальной проработки мира, как в позднейших книгах. Ни такого обилия забавных деталей, ни восхихительных языковедческих примечаний переводчиков. Да, стиль (чуть выспренный и наукообразный) — уже тот, зайчиковский, и Ордусь с ее идеальным государственным устройством — та же самая. Но все-таки для расцвета нужно еще несколько шагов.

Зато сама тема — в противоположность обыкновению — затронута весьма серьезная. Про право малых наций и всяческих провинций на самоопределение. Не то чтобы она была особо разработана, а сюжет — особо захватывающим, Зайчик вообще никогда не был силен сюжетами. Но, признаться, мне ужасно нравится, как Ван Зайчик разрубил этот узел: сто раз подпишусь под его «гражданской позицией»)) Да и вообще чего там, сто раз говорила и буду повторять, что считаю Ордусь идеальным государством и, пожалуй, единственным воображаемым из тех, где мне хотелось бы жить.

В целом, если вы любите Ван Зайчика, то вам сюда, читается на одном дыхании. Если еще не любите, потому что не читали — советую начать с какой-нибудь из более поздних книг цикла.

ЗВЕЗДА НА ЁЛКЕ

Сборник эссе Вячеслава Рыбакова, вышедший в 1994-м году и получивший «Бронзовую Улитку» Бориса Стругацкого в 1995-м, имел знаковое название «Кружась в поисках смысла». Рыбаков ищет «смысл» давно и истово. Изучая политический и культурный контекст эпохи, писатель нащупывает суть бытия, пытясь обозначить то, что делает наше существование не стыдным, счастливым и насыщенным, причём занимается этим не только в своей публицистике, но и в художественных произведениях. К примеру, немалую долю объёма его романа «На чужом пиру» (2000) заполняет вшитый в ткань повествования философско-социологический трактат («Дискета Сошникова»), где автор весьма неравнодушно размышляет о настоящем и будущем России, о свободе и воле людей, живущих в стране. Аналогичные размышления, только значительно более язвительные и гротескные, воплотились в памфлет-предупреждение «На будущий год в Москве» (2003). Последняя книга В.Рыбакова «Звезда Полынь» в этом плане не исключение. Писатель продолжает разработку заявленной ранее темы, главная идея которой передаётся цитатой из романа «На чужом пиру»: «В России без общей цели не работают заводы. В России без общей цели все на всех обижены и всем кажется, что им всё недодали…».

«Звезда Полынь» уже вызвала дискуссии в интернете, реакция на книгу далеко не однозначна… Насмешливо-издевательски пересказать роман, как это сделал, например, В.Топоров (http://www.spbjournal.ru/culture/82.html) не трудно. Труднее объяснить неприкрытое хамство «рецензента»... Я могу понять «сильно правых» читателей, коих смущает утрированное педалирование автором «либерастических» черт в описании характера журналиста-прозападника с говорящей фамилией Бабцев. Или читателей, умы которых, безнадёжно перепрограммированные дикими нынешними денежно-рыночными реалиями, не воспринимают коммунарские поведенческие мотивации ряда персонажей «Звезды». Кто-то из прочитавших книгу недоволен тем, что Рыбаков якобы подаёт материал слишком упрощённо, в лоб и «без обёртки», хотя многие страницы романа — это пища для глубоких и серьёзных раздумий (взять хотя бы главу-диспут «Лебединая песнь соловья», в которой любопытно солирует персонаж по фамилии Шигабутдинов, ранее — мусульманин и татарский националист, а ныне — православный россиянин). Кто-то ничтоже сумняшеся приписывает абсолютно все высказывания героев сокровенному альтер эго автора, считая, например, наивные аберрации мысли подростка Вовки, запутавшегося в сетях фашистской секты, криком души самого писателя. А ведь как раз именно в этом романе В.Рыбаков методично и скрупулёзно демонстрирует внутреннюю философию очень разных людей, находящихся по разные стороны политических и социальных баррикад, подробно описывает их сомнения и переживания, влезает в их черепные коробки, искренне стремясь «объяснить» каждого из своих персонажей. И уж если «слушать» писателя через его героев, то почему бы не прислушаться к тому, что автор доносит до читателя устами гениального учёного Константина Журанкова, пропадающего без любимого дела после закрытия родного КБ; или неподкупного аудитора Счётной палаты Семёна Кармаданова, собаку съевшего на расследованиях финансовых махинаций; или простодушно-непосредственного журналиста Степана Корхового, сравнивающего жизнь со срубленной на Новый год ёлкой. И повнимательнее присмотреться к тому, как Рыбаков вместе ними продолжает искать «смысл»…

«Мы вот уж сколько десятилетий лишь судорожно дергаемся на одном месте. История наша, несмотря на океаны крови и кажущееся изобилие судьбоносных событий, прекратила течение свое. Потому что наша культура не в силах ответить на очень важный и очень простой, самый простой и самый важный вопрос, а без этого все мудрования — подозрительны как игра ума, жаждущего хотя бы в мире иллюзий скомпенсировать фатальную жизненную неудачу...

...Для чего жить?..

...Мы попытались жить для величия державы — и обломались. Потом попытались жить для светлого коммунистического завтра — и обломались еще больней. Полтораста лет бьемся лбом в эту стенку — и никак не можем двинуться дальше…».

Так что же нам всё-таки делать?

Какой должна быть звезда, венчающая нашу жизнь-новогоднюю ёлку?

Выражаясь языком учебников по менеджменту: каково наше целеполагание?

Рыбаков (с помощью Корхового) отвечает — следует раздвигать мир. Раздвигать туда, «…где вроде бы и жить нельзя. Где не надо ничего отнимать у других, не надо никого сгонять или истреблять, не надо ни с кем сутяжничать, где, кроме нас, никого нет и, если бы мы не поднатужились, то и не было б…». «…Новое небо и новая земля. Вот что на самом деле получается у нас лучше всего». Да, взгляд писателя с надеждой устремлён в космическое пространство. Но может ли освоение космоса стать коллективной, привлекательной для многих, с энтузиазмом принятой обществом жизненной целью?

Писатель уверен — в этом направлении следует активно работать, соединяя возможности государства и частного капитала. А вот слова другого героя книги (Кармаданова) о необходимости собирания умов: «У нас не земель не хватает, а людей… Настоящих людей — особенно. Будет у нас перспектива — земли сами обратно подтянутся».

Для решения этих фундаментальных национальных задач и создаётся придуманная писателем корпорация «Полдень-22». Собственно, в романе мы наблюдаем за процессом её рождения, сопровождаемым преодолением всяческих трудностей, собиранием ярких умов и хитроумными шпионскими интригами, а заодно знакомимся с главными героями, их прошлым и настоящим. Автор с подкупающей увлечённостью и убедительностью показывает, как соскучились новосёлы сказочно-коммунистического спецгородка Королёв-16 по захватывающей работе на благо великой и общей цели не ради одних только денег (для объективности отмечу, что с материальным обеспечением проблем у них нет). Правда, о конкретной деятельности «Полдня-22» в книге рассказывается скупо, но ведь «Звезда Полынь» — это лишь первая часть цикла романов «Наши звёзды», посвящённого покорению Галактики звездолётами российского производства. В тексте кое-где имеются зацепки, этакие «глазки в грядущее», касающиеся, в частности, будущего детей героев, обещающие читателю, что дальше будет ещё интереснее. И, конечно, в книге есть любовь, описывать которую Рыбаков умеет с душераздирающим откровением. Да и вообще весь роман написан замечательным, простым и свободным русским языком, которого лично мне так не хватает в современной отечественной фантастике.

Поэт Арсений Тарковский когда-то спросил: «Как на свете надо жить — ради неба, или ради хлеба и тщеты земной?». Вы, наверное, уже догадались, что думает по этому поводу писатель Вячеслав Рыбаков. А что думаете вы сами? Вы хотели бы почувствовать «очарование предложенного твоей страной варианта будущего»? Но прежде чем отвечать, прочитайте «Звезду Полынь».

(с) Владимир Ларионов. Июнь, 2007.

Опубликовано в журнале «Реальность фантастики» #8, 2007.

В начале 1990-х годов практически все крупные авторы-фантасты обратились к жанру альтернативной истории. Сказалось стремление писателей к литературному эксперименту, который может помочь прояснить суть исторического процесса. Но не только это.

Тогда только прокатилась мода на все дореволюционное. Люди тогда вновь открыли Серебряный век, имена Ахматовой и Гумилева стали символами литературы. Некоторые с головой окунулись в бесконечный мир русской философии – Соловьев, Бердяев и сборник «Вехи» внезапно стали актуальными и читаемыми.

Из глубин ужасов всеобщего забвения всплывала русская Атлантида запрещенных имен. Люди попроще довольствовались лубочными картинками и возрождением религиозного культа. Помню, как на всех развалах продавались фотографии семьи последнего русского императора.

Исторические сочинения стали главным чтением того времени. Сколько тогда было обсуждено статей о путях русской истории. Один отчаянный вопрос мучил всех: «Как нас могли лишить всего этого? Как Россия могла ринуться в бездну коммунистической утопии, чтобы сгинуть там?» Что значило наше долгое беспамятство?

В условиях современности, столь ужасающе демонстрирующей кошмар механики истории, творящийся на наших глазах, — фантастика, бывшая в советское время своеобразной «философией для бедных», популярной философией, — пыталась сохранить хоть что-то от своего статуса. И, конечно, не могла не обратиться к столь волнующей общество тематике.

В романе Рыбакова «Гравилет «Цесаревич» рисуется чудесный мир Российской Империи, какой она стала в 1992 году. Не было революции, а коммунизм стал религией, права которой защищены мудрыми и гуманными законами огромной, величественной Империи.

В описанном Рыбаковым обществе толерантность к нацменьшинства, позволившая избежать кошмаров игры в самоопределение, сочетается с суровым величием русской национальной идеи. Это такой лубок, который может придти в голову только совершенно измученному сознанию, уставшему от ужаса истории. Хлынул на советского человека поток патоки о русских философах, Серебряном веке, добром царе с царицей.

И так охота не бороться за историческое завтра, а вернуться в этот придуманный Рай. И остаться там навсегда. Там, где гравилеты «Цесаревич» бороздят просторы под нашим имперским стягом. Где великая страна и где правит добрый царь. И его персонификация — главный персонаж романа — вызывающий восхищение крутой князь-спецагент имперской госбезопасности.

Этот главный персонаж очень точно найден Рыбаковым. По всей видимости, это своего рода общественный идеал русского народа – смесь Штирлица с добрым царем. Способный победить в борьбе за признание, рисковый и сильный, знающий ответы на все вопросы. Idée fixe патерналистского сознания.

Вообще, роман Рыбакова – это психоаналитическое исследование общественного сознания. Русское сознание желает найти себе господина, — князя и спецагента в одном лице, — который бы вернул Рай на земле. Вернул бы нас в лубочную Царскую империю, выдуманную картину «первоначального рая» невинного детства, безнадежно утраченного.

«Реальности с ее борьбой за выживание нет на самом деле. Скажите нам это! Разрешите нам в это поверить! Мы хотим обратно в детство» – кричит наше общественное сознание, — «Скажите, что вся наша безумная история – это только ужасный сон! А на самом деле все хорошо! И мы все под началом доброго князя-спецслужбиста, сурового, сильного, но доброго, живем в земном Раю».

Роман — это аналитика русского бессознательного. Описана наша жажда беспамятства. Хочется, чтоб пришел добрый царь и утешил, сказав, что все ужасы дитятке-русскому народу только снились, и на самом деле все хорошо, и наши гравилеты самые передовые и сильные в мире.

Светлане: Как любитель космических стрелялок — не разачаровалась. Только что закончила читать роман. Приступаю к «Гравилету...» с трепетом...

Начало, пожалуй, несколько затянуто (задумалась — где, собственно, фантастика?) — описание советской действительности и жизни людей в ней (спорю, автор сегодня подобрал бы другие слова!). Но потом — затянуло, все стало понятно. Последнюю страничку перечитала несколько раз (увлечение Востоком для Автора даром не прошло — и к лучшему). Хорошая книга!

В этом мире отголоски прошлого не имеют значения. Мир без Первой и Второй Мировой Войн, которые унесли жизни миллионов человек. Мир без большевистского переворота в начале 20 века. Мир без коммунизма. На этой Земле Российская Империя ведёт все страны к светлому будущему через современные технологии и истинные идеи гуманизма. Коммунизм — не идея-фикс, ставший протокоммунизмом и который многие историки напросто недолюбливают, а религиозное направление. Коммунизм — система верований с идеалами добра и справедливости без каких-либо агрессивных мотиваций, кровожадных желаний. Преступность почти изжита. Космос осваивается, человечество двигается семимильными шагами к процветанию и благоденствию. И надо же было так случиться, что группа «террористов» уничтожает гравилёт, на котором был цесаревич, сын российского императора. Немыслимое убийство! Невозможное ни с точки зрения морали, ни совести! Князь Трубецкой, агент Министерства Государственной Безопасности, готовится к расследованию вопиющего акта зла и насилия... и получает в итоге совсем не то, что искал. Никак он не предполагал, что возможно такое, что ум уходит за разум, а уши слушать отказываются.

Преамбула романа такова. Произведение изрядно политично и исторично. Через сюжет пронесено желание автора видеть наш мир именно таким прекрасным и реалистичным. Вечное «а что, если...» не позволило создать нечто ужасное — куда дальше! — а сконцентрировать всё авторское внимание на попытку увидеть то, что хочется видеть и что возможно было бы, коли так или этак.

Но альтернативная история не ограничивается только исторической подоплёкой. Автор показывает, каким может Человек настоящий, какими качествами сможет обладать тот, кто изначально не «отравлен» идеями убийства, превосходства и просто алчной гордыни. В этом мире люди этого лишены. И тем паче становится возмутительным та возможность убийства, гордыни и насилия для тех, кто строит мир иными способами. Шаги Трубецкого — шаги пытуемого. Он учится отбрасывать свои эмоции и мыслить более разумно, чем он сам того хочет, изучать ситуацию, ставить за место преступника самого себя. А это порой очень сложно, если не понимаешь мотивов преступления, мотивов поведения и даже психологии «искривленного» сознания псевдочеловека. Окончательно реалистично-качественное понимание мира главным героем подрубается, когда он узнаёт, что за дьявольское устройство его поджидает. У самого конца истории, в финале, когда ещё чуть-чуть — и карты будут раскрыты. И только читателю остаётся гадать, насколько это «подрубание» сможет сказаться на таком благородном и честном человеке: останется прежним или же изменится окончательно и бесповоротно, уйдет в себя. Моё сугубое личное мнение — он станет только лучше. И, как настоящий Человек, сделает всё возможное, чтобы это открытие не уничтожило то равновесие, которое творилось тысячами великих людей в течение сотни лет. Ведь он, Человек, знает, что и одного безумца вполне хватит, чтобы это равновесие разрушить.

Отличный историко-философский роман. Советую.

Большинcтво пост-апокалиптических произведений описывает судьбы выживших... зря. Это вселяет в людей напрасную надежду. Этот рассказ — мрачный привет тем, кто надеется пережить глобальную катастрофу, из эпохи, когда возможность ядерной войны была особенно близка. Жутковато.

Финал просто наповал убил. НИЧЕГО не понятно. Что с Солнцем, что с шаром, чего все ломанулись на Меркурий?

Хотелось бы пожелать автору уделять поменьше внимания описанию утопической Ордуси и побольше развивать сюжет. Не скажу, что мне не понравилось, но порою было скучновато. Одно дело, когда в повествовании то и дело всплывают этакие намеки на отличие (и какое отличие!) описываемого государства от существующих ныне стран, но совсем другое, когда эти отличия приходится вычитывать страница за страницей. Мозги заворачиваются в трубочку и нить сюжета теряется. Если убрать все эти описания, то сюжету останется едва ли на рассказ, ну в крайнем случает на небольшую повесть.

Жалко, но и впрямь мало внимания уделяется персонажам. Ну не зря же Баг Лобо такой великолепный боец! Побольше бы динамичных сцен, событий, сюжетных встрясок. За неимением этого романы из детективных плавно перерастают в морализаторские, что несколько огорчает.

Хотя в целом же впечатление положительное. Этому немало способствует сам положительный настрой романов. Все такие вежливые, предупредительные, человеколюбивые, как говорит сам автор! Да, именно человеколюбие – красная линия Ван Зайчика. За это можно простить многое. И даже эти убивающие меня сноски с пояснениями «переводчиков», что хотел сказать этим или иным термином голландец Ван Зайчик 

Порадовал также лексикон автора. Много слов, давно у нас не употребляемых, а также неожиданных словесных сочетаний, продукта смешения разных культур. В общем «сообразно» все!

Прекрасный образчик плодотворной работы, нескольких авторов. Альтернативная история чистой воды. Мир получился насыщенным, многогранным, ярким, герои получили свою внутреннюю философию. Очень интересное впечатление от начала прочтения книги. Сквозило что-то знакомое, завуалированное, но очень знакомое, до боли! Когда все встало на свои места, был в восторге! Авторам очень хорошо знаком предмет о котором они пишут. Как материальные объекты, так и внутренняя составляющая, эго, получившихся персоонажей.

Итог: Очень интересная книга. Рекомендую к прочтению. Коренным Петербуржцам доставит огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Единственный минус книги — слабый детективный сюжет, но плюсов которыми можно насладиться гороздо больше.

Достаточно неоднозначно и непросто. Хотя, если проследить за мыслями героя (не слишком легко, и не всегда интересно), то идея становится очевидной. И желающий победы герой находит её вовсе не в стремительной атаке, и не в хитроумном приёме — главным оружием служат моральные качества героя, а следовательно и всего народа, который его сюда послал. Не самое очевидное решение. Но достаточно оригинальное, потому что уже сыты мы по горло суперменами, смело истребляющими все, что движется. А также и вообще всё подозрительное.

Читайте, вещь философская, непримитивная, но интересная.

Начало второй трилогии действительно выглядет немного «скромнее», чем предыдущие три романа. Начать с того, что сам по себе детектив получился несколько банальным. Лично я после 50 страниц текста уже знал, в чём тут дело. Хорошо ещё, что «Дело лис-оборотней» (как собственно и все остальные части «Евразийской симфонии») выходит за рамки детективного жанра. Иначе было бы совсем нехорошо.

Язык отличный никуда не делся, да и «псевдокитайский» стиль повестования (хоть и на любителя) по прежнему радует глаз. Да, стало меньше действия, больше философских рассуждений и всякого рода исторических экскурсов. Поэтому и оценка только 8/10.

Абсолютно согласен с аннотацией — захватывающая социально-психологическая драма. Минимум действия, минимум описаний — диалог сменятся монологом, монолог — диалогом. Мы плаваем во внутреннем мире героев — Симагина, Аси и Вербицкого. И проблем там очень много, страхов, переживаний; но там есть и чувства, первое из которых — любовь. Роман действительно о любви, причем написано так пронзительно, с таким искренним надрывом, что способно укатать в хлам все сопливые лже-любовные дамские романчики, которыми битком набиты магазины.

Импонирует авторская позиция: нужно делать добро, даже если очень, очень плохо. Ведь если не ты, то кто?

В этой книге даже не хочется искать недостатков.

Вполне приличный рассказ. Выше среднего уровня.

Этакая теория заговора и иллюзорность мира в одном флаконе, да ещё сдобренная конфликтом отцов и детей.