классический сюжет «сходил за спичками» — тем более, что нашего героя Лукаса и в самом деле попросили «...спуститься вниз и купить коробок спичек...», а череда тех добрых дел, на которые так отзывчива душа хронопа Лукаса, ввергает его — кто и вышел-то, в пижаме, за спичками — в череду таких житейских приключений...

а финальная беззубая старушенция и вовсе наносит нашей (читатели & Лукас) компании нокаут...

нам — рождённым в СССР (и давно, надо заметить) — столько десятилетий, лет, классов и семестров твердили о расслоении любого цивилизованного общества на классы (а классики были и бородатые,и не совсем, и лохматые, и совсем наоборот — но в «классики» играли будь здоров: придумывая как саму игру, так и, на ходу — на ходу, правила игры), а так же о том, что и сами эти классы расслаивались (как здесь, по странной (по странной ли?) ассоциации не вспомнить и вкуснейший торт Наполеон....), а особенно преуспел в своём внутреннем расслоении, тот, вконец загнивший класс буржуа и примкнувших к ним извращенно-интеллигентных эстетов....

и в слове «богема» было что-то туманно порочное, такое непрочное в своих моральных устоях, эдакая блудливая улыбка совращенного чеширского кота, полурастворенная где-то там, под призрачными покровами буржуазного искусства (это вам не кристальная чистота помыслов и на глазах раскрывающихся смыслов соцреализма!), где и блуждали и блудили деятели и полудеятели, и околодеятели, и приблудодеятели этих буржуазных искусств...

что делает писателя большим? — не иначе как умение рассказать...

о нравах и персонажах парижской (да надо признаться, что не только — а любой) «богемы» (или «полубогемы», что суть одно: ещё одно отражение в немного порочном и кривоватом зеркальце), не впадая в многословие гламурного романа, Кортасар рассказывает незамысловатыми словами Франсинэ (доброй, пускай и немного спившейся, «служанки по вызову»)...

на наших глазах рождается и тут же обрывается ещё одна попытка «контакта» (как материалистические классики сказали бы: верхов и низов), и тот, почти что бессловесный диалог, почти забытый...

потому и Мастер.

(Воображение у писателя — будь здоров! Лично мне такое даже присниться не может. duke )-цитата.

Вполне нормальный рассказ. Те же золотые рыбки заменить одним словом-кокаин. Тогда получили бы реализм. А так, с золотыми рыбками, фантастический рассказ.

есть режим, власть, закон, осень, осенние праздники (невнятица нашего, и тоже ноябрьского, праздника не оттуда ли?)...

есть могилы, сухие листья, мангусты....

есть сельва, суды, эшелоны, змеи и смерть...

и есть эпиграф, отсылающий к «Процессу», в «Замок», — к Кафке.

сила любой, а особенно такой великолепной, как у Кортасара, притчи в том, что её можно примерить и «на себя»....

судя по тому как долго от нас, читателей, прятали эту новеллу, да и сейчас абсолютно не балуют (и даже в великолепной серии Millenium она появляется лишь в 4 томе «малоизвестных»), надо признать (см. классификатор гениальности по Борхесу «Зеркало и маска») что это один из самых лучших текстов Кортасара.

всё просто и гениально: любовный треугольник; угол в скульптурной мастерской, где наложилось два (иль более?) 4-х пространства Кортасара (над тремя осями «секс»-«насилие»-«быт» довлеет «власть» (режим, политика или что там ещё), что декларирует свободу, налагая табу и запреты: закон и кодекс), так страшно припечатанные грязной, влажной тряпкой; и идол, статуэтка и «...для этого нет слов,..., по крайней мере в современном языке...»; и контакт....

и при каждом новом прочтении — новый слой или уровень.

а в эпизодах -«...Маркос, который знал одного полковника...»

это именно то, что должно быть прочитано.

страшно вдруг внезапно очутиться в совершенно невероятной и непредсказуемой ситуации, которая вдруг оборачивается непоправимым решением (как выход из положения казалось бы полнейшего пата...)

реальность это где-то там за окном (но не прочитан, ещё не написанный, роман Джона Ирвинга, где так здорово об окнах, открытых окнах...) и надо найти выход из-за этой изнанки реальности, где вдруг оказывается герой...

да-да в игру со словами — в «игру с классиками«! — вступает Хулио Кортасар:

головоломка — пазл: пародия на все предшествующие детективы? да, но почему всё тянет и тянет вновь и вновь складывать смыслы этих предложений, абзацев, слов в картинку? —

предложения (предположения и мысли?), диалоги (не в них ли?)....

»...этого Вы не ожидали. Вы были слишком умны, чтоб ожидать такое...»

как будто возвращение в набоковское «Приглашение на казнь», как будто...

но сквозь призму того что называют латиноамериканской прозой...

какой цвет в этом спектре Кортасар? неважно, но концентрация невероятна — пространство романа в 3 странички

и в тех страничках, каким-то чудом вся жизнь — от детства (которое, как у всех его героев так и не кончается, наверное даже со смертью...) до взрослой и такой криминальной развязки...

Кортасар есть Кортасар: секс, насилие и власть.

о эти фантастические истории с частями тела...

гоголевский майор Ковалёв пускается во все тяжкие, что бы возвратить беглеца...

героя же Кортасара ждёт нечто совершенно другое — и хотя своё непоправимое решение он принимает сам, но с каким бы облегчением он хотел проснуться из этого невероятного и кошмарного приключения...

он и просыпается — но в ту же реальность.

изящная и легкая пародия, ироничная стилизация под все эти «чёрные и кровавые вампирские ночи в готических замках»....

вот что делается, когда на все «эти вещи» взглянуть глазами Кортасара

господа читатели и к ним примкнувшие, имею вам сообщить, что:

1) миф о Минотавре — это центральный (или основной, как вам угодно) миф нашей (здесь и сейчас) цивилизации: вы только запаситесь терпением и попробуйте раздёргать все ниточки этого клубка (или лабиринта?), попытайтесь развязать все узелки (и мнимые — просто схлестнулись петли, и настоящие — когда кто-то, где-то, что-то вырезал (да- да и мифотворчество грешит цезурой)).... и количеству уровней — нет числа.... Минотавр — «это наше всё», эта та гоголевская шинель, из которой (или благодаря которой) выросла не только критская или греческая культура....

2) Минотавр — первый хроноп (и вообще, и по времени появления в персонажах Кортасара), а ведь для большинства именно хронопы стали той ниточкой Ариадны (миф о Минотавре бессмертен!), которые и завели нас в тот лабиринт (и снова Крит, Минос и всё его в том числе грехи и прегрешения), называемый Кортасар.

3) МИНОТАВР

Стружки, пух, кровавая слюна.

И, провалом в Ад, ворота лабиринта…

Форма странная у снятого руна.

Освежёванная туша не прикрыта:

Мухи смело над рогами петли вьют,

В ноздри бычьи набиваются, как пчёлы в улей,

И с ладоней, из каньонов жизни, сукровицу пьют:

Запах крови их пьянит – они в загуле…

Шерсть, и тот, невзрачный анемичный цвет,

Запах мрака, плесени, удушья…,

Да тавро, калёным, выжгло трафарет:

Бык, плывущий с девой – чёрной тушью…

9.12.03

P.S.

...а суровый Дант считал, что у Минотавра лишь тело быка (а остальные склоняются больше к голове)...

Золотые рыбки счастья в крови, генерал Оренгу...И главное все счастливы. Разве такое может быть где то еще. Счастье и генерал во главе страны. Хотя на самом деле все дело наверное в менталитете латиноамериканцев, они умеют жить полной жизнью.

Мне всегда нравились латиноамериканские писатели. За их колоритность и звучность. Рассказ, с моей точки это рассказ, хотя по форме это эссе, наверное не самое лучшее творение автора, но он хорошо передает все его самые лучшие черты. И даже в малой форме они видны как в линзе.

«Непрерывность парков» — излюбленный улов антологий и сборников, емкое связующее звено между жизнью страниц и древесных листов. Небольшой Текст есть Мир, описанный кратко, но не лаконично. Смысл рассказа укладывается в строчку, но в чем толк от выжатого из слов смысла? Разве убедительность произведения была бы возможна без кортасаровских деталей, имеющих лишь опосредованное отношение к исходной идее, без будничности и повседневности изложения? Рассказ такого типа – не изобретение аргентинца, два столь знакомых нам мира давно уж связаны воедино. Кто угодно из великих латиноамериканцев мог бы написать другой, не менее качественный текст на ту же тему, но повторить Кортасара?! Непрерывность парков слишком легко потерять и очень сложно найти. Поэтому по меньшей мере восхищения заслуживает то, что последнее Хулио Кортасару удалось.

Отличный рассказ, который можно было бы назвать, пожалуй, даже юмористическим. Почему «даже»? Потому что юмор — редкий гость на страницах кортасаровских историй. А если еще учесть, что 90% текста представляет собой прямую речь (обычно её либо нет вообще, либо крайне мало), то вывод напрашивается сам собой — рассказ попросту уникален. Но высокая оценка, конечно, не за это. ))

первоначально я ожидала большего от книги. прочитала...и расстроилась. Но спустя некоторое время я посмотрела на этот рассказ глубже....я восхищена талантом писателя и его необыкновенным видением обычной, вроде бы, ситуации!

Мне этот рассказ очень понравился. В отношениях главных героев и прелесть и боль от того, что жизнь стала рутинной. Поначалу поразился спокойствию, с которым герои изменяют друг другу, но после проникся их чувствами и согласился с Кортасаром полностью. Это не измена, а дуновение пассатов, которое уносит Веру и Маурисио к их любви и «времени простыней».

Прекрасное и удивительное балансирование: раздвоение личности (?) на грани раздвоения понимания сюжета.

Игра затеяная героем была им же и обречена на провал. Он изначально знал,что ничего не выйдет,да и не хотел этого,вел его азарт,хотелось авантюры. Любовь слишком сложная игра для него.

Фрага решается рассказать о жизни талантливого и любимого писателя. Создавший в его создании романтический образ не даёт Хорхе даже представить,что то дурное о Ромеро ,ведь он когда-то зачитывался его стихами. И в итоге слишком поздно пришло понимание о гнустности существа и продажности Клаудио. Исправить? Но как? Это и пытается сделать Хорхе, насколько это в его силах. Вот только мне кажется, спокойствия это ему не принесёт, он узнал то, чего знать не хотел.

Рассказ действительно близок к жизни, когда так разочаровываешься и не можешь ничего исправить.

Не совсем только понятно с чего он взял,что смерть мальчика прервет его «бессмертие». В общем не прониклась я этой идеей.

не очень я прониклась,хотя конец и удался

чувствовалось что то ненормальное,автору удалось настолько передать состояние настороженности,при этом на словах всё казалось простой случайностью и ничего не значащей заурядной выдумкой. эта линия шла до конца,который искренне шокировал.

Именно в этом сборнике, из всех прочитанных мной у автора, Кортасар предстает как очень тонкий психолог. Создавая казалось бы очень маловероятные ситуации он легко действут на эмоциональное восприятие читателя, манипулирует его вниманием, и в самый последний момент ускальзает не оставив однозначного ответа. Мастерство создателя занимательных миниатюр очень велико.

Заметил как-то, что многие латиноамериканские писатели (из прочитанных мной) любят создавать сборник «Бестиарий». У каждого свой зверинец, вот и Кортасар создал свой. Люди как звери и звери как люди, а в рассказе «Бестиарий» и вовсе тигр есть. Можно и не искать ни какого подтекста в рассказах, а просто прочитать оригинальные (очень оригмнальные) рассказы сборника.

Сборник без слабых рассказов. Каждый из них очень и очень хорош, а объединенные в сборник они просто великолепны. Для меня это обстоятельство особенно важно, так как я очень ценю атмосферу создаваемую при чтении, и в случае с отдельным рассказом (даже очень хорошем) это не всегда возможно. Здесь же удовольствие от чтения получено.

Полное смешение реальности и сна. Ни в чем нельзя быть уверенным. Завораживающий рассказ. Магический реализм Кортасара просто великолепен.

Честно говоря, хотел написать аннотацию, но перечитал рассказ и понял, что проще составить отзыв. Пересказывать сюжет бессмысленно. Тут, как в большинстве произведений Кортасара, ему отведена далеко не главная роль. Главное же в том, как он подается. Сюрреалистические образы создают тревожное ощущение, которое лишь усиливается в процессе прочтения и достигают своего пика к финалу. На первый взгляд эта тревога беспричинна. Нечто подобное есть в кортасаровских же «Захваченном доме» и «Автобусе». Полутона, намеки, обрывки мыслей... Предчувствие чего-то страшного. Липкая атмосфера рассказа засасывает, как паутина, и в конце концов ты уже сам веришь в то, что что-то должно произойти. Что-то жуткое. И хотя в конце концов читатель не получает никаких вразумительных объяснений, чувство соприкосновения с чем-то странным остается с ним еще надолго.

Еще одна из любимых тем Кортасара — Игра. В том или ином виде она присутствует во многих его произведениях. Кстати, сюжетно и интонационно рассказ пересекается с другой новеллой автора «Шея черного котенка», в которой похожая ситуация приводит к гораздо более трагическим последствиям. Возможно не самое лучшее, но очень достойное произведение.

Очень показательный рассказ в том, что касается авторской манеры. Для тех, кто привык к жанровой литературе с ее разжеванными сюжетами Кортасара воспринимать достаточно непросто. Он мастер полутонов, словесной игры, когда образы наслаиваются друг на друга, картина проступает постепенно; в описание внезапно вторгается поток сознания, который тут же сменяют авторские ремарки плавно переходящие в диалог. И из всего этого рождается отличная проза. Что же касается сюжета — он, несомненно, присутствует, но обычно вторичен. Именно поэтому пересказывать Кортасара бессмысленно — всегда упустишь что-то важное. Его нужно читать и желательно — как можно больше.

Книгу не дочитал. Из-за второй части. Пока дело было в Париже — было всё великолепно. Я буквально пропитывался теми дымными засаленными комнатами трущёбных районов, я любил джаз вместе с героями и чувствовал вкус дешёвой водки. Потрясающий поток сознания! Но как только действие переместилось в Аргентину — всё. Я заставлял себя читать, каждый раз переворачивая страницу в надежде наконец наткнутся на перлы первой части, но увы...

Но в чём плюс — в виртуозном владении языком. Этого у автора не отнять

Мой самый любимый рассказ-Кортасар здесь превзошел сам себя. Более утонченного произведения, по-моему, нет во всей мировой лит-ре:pray:

Непрерывность парков как непрерывность жизни, мистическое восприятие происходящего, магия латиноамериканской лит-ры-все есть в этом микро-шедевре!:pray:

Народ, ау, где вы?!вы, что, не читаете Кортасара?! Это первая его книга, мной прочитанная. Сразу и безоговорочно влюбил в себя. А потом была Игра..

Ну, это, безусловно не Игра в классики, тем не менее Кортасар здесь вполне узнаваемый, лично мне очень понравилось. Читала с большим интересом, хотя и с меньшим удовольствием, чем ту же Игру..

Никто и не догадывается, в какие «сады» заводят нас наши фантазии. Кортасар пригласил в один из своих-дух захватывает! Я как раз с «Модели для сборки» начала знакомство с его творчеством. Долго преодолевала первую главу (многие знакомые так и не смогли этого сделать, а зря) и была вознаграждена: это как «найти своих и успокоиться». Вспомнились мысли о том, что сны, которые мне снятся, возможно, видят сотни или тысячи других людей, и даже хотелось найти этих «своих». Это не было обычным чтением, роман уводил, слова не всегда были важны, даже не появилось привычное любопытство: что же оказалось внутри разбившейся куклы? Непривычные ощущения. К сожалению, они не вернулись при чтении рассказов. Тогда я еще не знала, что меня ждет «Игра в классики».

парень и девушка побоялись остаться такими, как все, это очень страшно, отличаться чем-нибудь от других . наверное частично дело в этом?

Это добрая сказка? Для меня, скорее, грустная быль. Сказка ли наблюдать, как растут твои кролики? Кто такие эти кролики? Может быть, стихи? Может быть, это наивность, когда наконец-то ты понял, познал вкус вдохновения, ощутил крылья? Может быть, это дивное чувство открытия и перерождения. Ты прячешь, лелеешь его внутри, кормишь нежными лепестками клевера, но потом, потом внезапно пропадает ощущение того, что ты смог что-то понять. Все приобретает тусклый, безнадежный оттенок серого цвета. Кролики выросли... Не смогли они выжить в шкафу, они ведь такие ранимые — «достаточно ложечки алкоголя, и их можно выбросить в унитаз или в мусорный ящик»... Не смогли они выжить в мире, где не могут выжить и дети, превращающиеся во взрослых. Не смог выжить и герой рассказа, что умел создавать чудных кроликов...

Еще один удар, что на мгновение вышиб из колеи. Ничто, наверное, так не снимает с глаз привычную пленку повседневности, как произведения Кортасара. Читаешь и чувствуешь себя снова ребенком, завороженным взрослой, открывающей ему тайны книгой.

Персонажи. Каждый считает себя умнее и выше, осмеивая других. Каждый из них, на самом деле, чуть выше и умнее другого.Только чудак Персио выше их всех, но ему не дано научить и приблизить к разгадке. И еще Аттилио. Грубый, неотесанный, приговоренный к безвкусию Аттилио на деле оказывается самым положительным гером. Когда искушенные, интеллектуально изысканные герои подводят всех к черте, и тут уж нужно действовать не рассуждая, то именно Аттилио достается главная роль.

Первоначален в романе образ кормы. Только вот сложно понять, что же подразумевает автор под этим. Корма. Она никому не нужна, но именно из-за нее происходят все события: люди совращаются, влюбляются, продолжают существовать, демонстрируют свои мещанские сущности. Корма- это своеобразный индикатор, фактор, помогающий нам увидеть героев с разных сторон и понять, кто чего достоин.

«Выигрыши» — концентрация немыслимого абсурда, являющегося синонимом жизни. Почему и зачем? Что и когда? Кто ответит?.. Все мы рвемся увидеть корму... приблизиться к истине, которая может мало, кого сделать счастливым. Например, Медрано, которого за счастье заставляют тут же заплатить своей смертью... Так герои, подобно мотылькам, и кружат вокруг кормы, опаляя крылья. Так безумно несчастна Паула — ревнивая, подлая эгоистка. Так безнадежно несчастен Рауль, что болен своим пороком и неспособностью от него излечиться. Так заведомо несчастен Лопес, которого истерзает и выбросит за ненадобностью Паула. Так обречены на страдание Нора и Лусио — заурядные, пошлые и непривлекательные герои, обреченные на неспособность любить. Счастья не увидит никто, если только Аттилио, но его счастье- пиво, пицца и дружеские тычки таких же простых парней, как и он. Если только маленький Хорхе, который вырастет и сумеет все изменить.

С трудом прочитал. Не ощутил как-то латиноамериканской магической реальности.

Закрытие половины корабля от посещений, как чтение с повязкой на одном глазу.

Это не выглядит интригующе загадочным, а смотрится как искусственный прием.

Как рождается такой язык? Что ни метафора, то боль соли, попавшей на ободранную ладонь. Что ни образ, то полувоздушная связь чего-то неземного с земным, сладкого с горьким. За окном уже ночь, а оторваться от книги нельзя, каждое слово особенно, каждое слово имеет свой вкус, и ты пробуешь-пробуешь и боишься, что скоро повесть закончится, но в то же время втайне этого хочешь...

Что дарит эта книга? Время. Автор играет с ним, как с разноцветными шариками — белое-черное, черное-белое. Что есть время? Определения не нужны, их просто нет, есть слова, что дают нам ощутить его вкус и имя. Личность. Противоречивый Джонни — сильный и слабый, никому не нужный и нужный всем. Джонни — стрелок, и его «Темная башня» — время, что медленно сводит с ума. «Сегодня я играю завтра»,- так говорит он однажды. А как жить, если завтра ты можешь стать урной, наполненной прахом? Как жить, если сегодня уже завтра, и до него еще, ой, как далеко?..

Неповторимый стиль Кортасара. Непередаваемый мир реальности и бреда, повседневной правды и гениального озарения.

Читать осторожно, маленькими глотками, потому что можно обжечься.

Два мира — Париж 19 века и Буэнос-Айрес 20. А между ними — «другое небо» крытых преходов. И человек, пытающийся найти себя. Найти опору в жизни, хотя бы в одном из миров. Выбор. Ответственность. Природа человека. Все эти проклятые вопросы мировой литературы Кортасар с необычайной силой раскрывает в одном рассказе. Можно ли убежать от себя? Стоит ли? На мой взгляд, «Другое небо» — один из лучших рассказов автора.

Стиль. Стиль. И еще раз — стиль. Это именно то, что отличает Кортасара. Свой собственный голос и абсолютно неподражаемое видение реальности. Он разрушает границы и создает их заново, но уже так, как считает нужным. Так, как видит. Самые обычные ситуации оказываются наполнены чем-то мистическим. Тревога. Полутона. То, что невозможно высказать. Все это присутствует в лучших образцах прозы Кортасара. И «Слюни дьявола» один из наиболее ярких примеров этой стороны таланта великого латино-американца.

Как всегда у Кортасара, не понятно, где же реальность. Кто кому снится? Человек попавший в аварию и умирающий в нашем мире? Или индейский воин, застигнутый священной охотой? Что объективно, а что — лишь бред измученного сознания? Очень ярко, очень правдоподобно, при всей невероятности происходящего. Такой должна быть не-реалистическая проза. Удивляющей, интригующей, бьющей прямо в сердце. Не боясь категоричности, скажу:Кортасар — лучший!

Этот рассказ сначала хочется отпихнуть от себя. Прочитав, первые минуты три ты недоумеваешь, зачем все это было написано. Потом тебя словно ударяет что-то, и медленно, строчку за строчкой начинаешь перечитывать. После перечитывания тебя уже основательно бьет по голове, так что мысли о том, что рассказ ни о чем, вылетают сразу.

Не знаю, как «нужно» рассказ понимать и надо ли это делать. Каждый из нас интерпретирует его для себя по-своему.

Для меня это красивая метафора. Представим, что Дом — это наше все... запахи, убеждения, воспоминания детства, мечты и слова, ставшие чем-то особенным. Любой ценой мы стараемся сохранить свой мир, подобно Маленькому Принцу, «пропалываем» его, полируя и начищая. Но нельзя удержать мгновения. Все меняется и меняет нас. И вот уже Ты сам становишься для себя чужим, ты убиваешь себя прошлого, захватывая и видоизменяя все что можешь вокруг. Рано или поздно Ты бежишь от себя, не желая меняться. И, кто знает, кто из вас двоих убежал, а кто остался в Доме...

Блестящий роман Кортасара, с которого, тем не менее, начинать знакомство с творчеством писателя не стоит. Не стоит просто потому, что то совершенство стиля, та манера изложения, что столь присуща Кортасару, нелегка для восприятия. Каждый небольшой повествовательный шаг здесь сопряжен со множеством описаний, точных, резаных, чрезвычайно интересных, но характеризующих не сам предмет или явление, о нет, это было бы слишком просто. Все эти описания характеризуют отношение к предмету рассказчика, его чувства и мысли. Кортасар – непревзойденный мастер описания как сознания. Это видно уже по его рассказам, но наиболее отчетливо проявляется в этом романе. Роман кусочен, но то же время целостен. Целостность эта – отнюдь не монолит, все куски связаны друг с другом системой разветвленных ссылок. Эта связь – в повторении, в цикличности, в навязчивых снах и видениях, переплетающихся с реальностью, становящихся реальностью большей, чем явь. Это город, в котором так легко заблудиться, город не-яви. Возможно, это даже и явь, просто другого порядка, параллельный мир, точки входа в который есть из всех городов мира, в котором люди из одной компании также могут встретиться, или искать и не находить друг друга. Этот Город и разъединяет людей (как любой город, неизбежный спутник современного одиночества), так и связывает их миры. Упомянутые мной ранее повторение, замыкание событий на себя, цикличность очень важны. Употребленные в различном контексте, они могут играть различную роль – смешить, связывать воедино события, подчеркивать связь между героями. Повторяются образы, повторяются целые абзацы и даже сцены – повторяются и в то же время – нет. Слова те же, но антураж – уже другой. В этом романе нет единого героя, если только это не считать им саму жизнь, саму модель жизни. Люди… Их много, и все они из одной «зоны». Почти каждый из них – личность, чувства каждого описаны быстрыми, точными мазками. Каждый раскрывается в своих чувствах, эмоциях, страхах и навязчивых мыслях. Каждый связан с каждым. На удивление органично смотрится смотрятся постоянные переходы от первого лица к третьему, которые могут осуществляться даже в пределах одного абзаца. Диалог двоих смыкается с внешним миром через упоминание слов «моего соседа», которым, как известно, может быть кто угодно, в том числе и сам говорящий.

Говорить о структуре такого романа – это странно. Но нельзя же не сказать ничего о чудесных в своей абсурдности диалогах, которыми время от времени перемежаются основные сюжетные линии. Эти диалоги имеют прямое отношение к одной из целей автора, о которой – позже… Рассуждения Калака и Поланко о ласточках, восхитительные диалоги-препирательства (- Вы бурдак, дон. – А вы – жалкий финтихлюпик, сотру вам любого вашего дурака).

Подобно Маррасту, Поланко и Калаку, живущих с тем, чтобы разбередить этот мир, взбудоражить его неожиданными и нелепыми – с точки зрения большинства – поступками, Кортасар будоражит нас своим романом. Необычным, интересным.Всегда при чтении Кортасара у меня возникает желание сравнить его с Борхесом. Их методы очень часто противоположны, их стили различны – просто о сложном у Борхеса, сложно о том, что кажется простым, сложно о сложном – у Кортасара. Этот роман написан в стилистике «сложно о сложном». Здесь не так много чистого потока сознания. Роман замысловат, наворочен, мудрен, сложен не только для восприятия, но и для понимания. Сложен, как сама жизнь. Недаром роман называется «моделью для сборки».

А смысл романа – как смысл жизни. Каждый определяет его для себя сам.

Звучит банально, но именно благодаря этому рассказу я открыл для себя Кортасара. И сразу врезался в глаза особый стиль автора. К стилистике потока сознания авторы, бывает, прибегают, но творчество Кортасара – в иной плоскости. Здесь такая стилистика часто ставится во главу угла, и лично мне неведомы авторы, которые могли бы с ним в этом сравниться. Форма «потока сознания» поначалу непроста для восприятия, снова принцип – писать сложно по форме о простом, точнее о том, что всегда с нами и потому кажется простым, о том, что вечно – о жизни, о любви… Из-за формы подачи материала то, что было бы в традиционном случае просто очень качественным рассказом, становится более трогательным, сильным, щемящим… Поразительно, насколько точно Кортасару удается передавать обрывки мыслей, человеческих чувств и страстей.

Кортасар здесь в большей степени модернист / постмодернист, нежели магореалист и кто-либо еще, именно в «Игре в классики», лучшем его романе, который так же сложен как «1919» Дос Пассоса или тот же «Улисс» из аннотации выше, но читается и воспринимается легче, как, например, «Всем стоять на Занзибаре» Браннера. Кортасар мастер «слоеных», многоуровневых смысловых оборотов, с двойным, тройным итд «дном». Здесь еще больше так называемой мета-лигвистики (или семиотики), чем у Умберто Эко. Сильная вещь, но может быть рекомендована лишь тем, кто уже пресытился даже высокоинтеллектуальным чтивом и ищет все более необычные и сложные формы.

PS Как устроен Классификатор, мне непонятно: он реагирует далеко не на все действия. Я несколько раз перезагружал форму с галочкой напротив «постмодернизма» («модернизм»-то вообще отсутствует) и еще некоторых позиций, но устройство упорно игнорирует мое мнение, и это далеко не первый случай, оттого и накипело. Спросил creator-а, он говорит, надо, чтобы было не меньше половины проголосовавших, чтобы появился тот или иной параметр: усреднение, в общем, что, по-моему, мешает объективно отражать сущность произведения в целом.

Хороший рассказ,мне понравился:smile:Во-первых,сам сюжет очень необычный,а во-вторых,еще и написано интересно...впечатляет))

По-моему, один из лучших рассказов Кортасара.

Казалось бы — банальная история. Взрослый мужчина подвозит на своем автомобиле молодую девушку без комплексов. Вдвоем они ужинают, проводят вместе ночь. И он вроде бы очень рад такому неожиданному приключению, такому ни к чему не обязывающему знакомству.

Но оказывается, что благодаря ей он впервые осознает, что есть вещи, которые он уже не может себе позволить. Оказалось, что мечта его юности о паруснике разбилась о заботу о том, чтобы будущее было сытым и благополучным, будущее , которое, став настоящим, превратилось в «глухие, кривые, окольные пути».

Его жизнь сломалась.