Максим Тихомиров «Медведица»

Н-да. Видел — видел фантастов, но таких фантастов — не видел. Ежели автор хотел показаться оригинальным, то — да, это ему удалось, в полной мере.

В чем суть? В том, уважаемый потенциальный читатель, что у критерия «нравится / НЕ нравится» есть вполне себе измеримые, вычисляемые показатели, а именно: стандартная литТриада (Тема + Идея + Антураж). Так вот, Идея тут — выше всяческих похвал, чуть ли не на Нобелевскую премию: все супер-пупер в стиле самых высоких гуманистических идеалов. Красивая Идея. Антураж — тоже без претензий: разумные животные, научные экспедиции, всё — необычно, увлекательно. Короче — антуражно. Более чем.

Но, вот, Тема… — это полный атас, уважаемый потенциальный. Даже не знаю, как это помягШе-то и сказать…. Скотоложество, короче. Банальная зоофилия.

То бишь у автора такое конкретное «безрыбье» с тематическим фоном для высоких гуманистических идеалов, что сей конкретно фон — показался, видимо, наиболее… эээ… уместным.

Н-да. Сколько людей — столько мнений. Свобода слова, однако

Можно владеть языком, а можно знать много хороших слов. Первое отличается от второго умением выбрать из пяти слов одно точное. Владеет ли языком автор текста? Давайте выберем из начала рассказа предложение наугад: «Дружным стадом неспешно брели от одного квадрата к другому...». Можно ли брести спешно? Бывает ли стадо недружное? Если нет, то зачем писать четыре слова, когда можно написать два?

Может показаться, что я придираюсь к деталям. Мне, однако, видится, что эта же самая проблема есть у текста и на другом уровне -- более высоком. Автор много (и эффективно, надо признать) провоцирует читателя на отвращение, а также смешит, пугает и дразнит. При этом смысл текста, если он есть, остаётся погребён под многословием, сексом, насилием и китовыми фекалиями. Я его там не нашёл, но и рыться во всём этом мне вовсе не хотелось.

Эпатировал-эпатировал, но невыэпатировал.

И ещё:

«составляли, наряду с тюленями, основную часть рациона», «Анечке, стоило лишь ... абстрагироваться от первоначального предубеждения, открылись вдруг незамеченные ранее перспективы». Максим, в приличном обществе такими словами не выражаются. По крайней мере меня на литсеминарах били по пальцам за канцелярит. А вам он здесь зачем?

Тихомиров – автор масштабный и многоликий, опытный экспериментатор и жанровый хамелеон. Хотите актуального киберпанка с такой ядовитой сатирой на тему сетевых баталий, что аж слезы из глаз? Пожалуйста! Хотите ностальгически-гуманистический, с космическими картами в пыльных планшетах, оммаж классикам? Держите! Хотите «ближний прицел» с вездесущими рекламными наноботами и пресловутой «серой слизью»? Легко.

При этом работы Максима всегда отличаются особой атмосферой, предельным вниманием к мельчайшим деталям сеттинга, к проработке декораций, отчего создается дополнительный фактор читательского вовлечения. Поэтому особенно интересно наблюдать, как автор заглядывает в Заполярье, знакомое ему отнюдь не понаслышке.

«Медведица» — вещь самоценная, с запоминающимся фантдопом и глубоким содержанием. Но тут важно не только ЧТО, но и ГДЕ. Лирическая история стажерки-ихтиолога Анечки и урсога-зверогибрида Умкыра важна не только своей эпатирующей формой (история любви между девушкой и говорящим медведем), не только серьезным философским мессиджем (а что такое вообще «человек»? с чего он, так сказать, начинается?), но и тем, где все это происходит (и с каким тщательным вниманием это описано).

Тут — особая поэтика, уникальное настроение нашего Севера, где и не такое случается.

Хотя всё указывало, что не нужно. Хотя все были против. Хотя всем было ясно: ну, какая из них пара? Да и о чем вообще думали, занимались бы лучше своими научными изысканиями (что они там вообще изучали – это отдельный разговор, трудно представить другого автора, у которого вводимый в контекст повествования термин «копрология» смотрелся бы не как постмодерновая бравада, а как жизненно необходимый для погружения в материал элемент).

Но… Север. Все тут особенное: от цветущего иван-чая до айсбергов, от потеков ржавчины на спутниковой тарелке до щедрых звездных россыпей по ночам. Наш фронтир… Здесь даже воздух другой!