Владимир Поселягин «Егерь»

В стародавние советские времена в Донбасе в школе было две литературы — русская и украинская. Деталей уже не помню, столько лет минуло, но был один роман про бунтаря-малоросса, эпопея — с малолетства и до самой погибели. Отец у оного бунтаря тоже был бунтарь, кровушкой большой отметился на своём коротком веку. Вот, мамка, с детства сыну про отца рассказывала — любила очень, горевала по любимому. И был в том романе короткий диалог, который и меня поразил, и во все сочинения входил в обязательном порядке — аки показатель природной вольности народа. Главный герой — опосля очередного притеснения помещика — ведёт с мамкой такой диалог:

- Мама, а почему батька их всех не убил?

- Кого, сынок?

- ГоспОд, мама.

Вот, в этом третьем томе — самом НЕудачном из всей трилогии, самом наивном, нереалистичном, с наиболее картонными персонажами и наименее достоверными мизансценами — вот, в этом ширпотребе, фактически, НО: есть, вот, тот же ДУХ ВОЛЬНОСТИ, что и в том романе про бунтаря. Как во сне: взять в руки нож, и всю эту сволочь, всю эту мразь — за волосья рвануть, да и по кадыку лезвием, отдуши, на все сто, с оттягом, скрежетом зубовным и рыканием…

Что-то детское, безобразно наивное, какое-то даже жалкое. Но — до неприятия жестокое, немилосердное, запредельно эгоистичное. Что-то утробно — животное, аки природный инстинкт хищника, энергетика выживания, на крови замешанная, на смерти настоянная. Первородное что-то.

Вот это, вот, ТРИЕДИНОЕ начало — и удерживает от желания плюнуть и выбросить книжку: детская инстинктивная спонтанная жестокость ( «…убить врага своего и насладиться справедливостью возмездия…»), плюс — эффект имперских сардукаров Салузы II («…тот, кто выжил на планете-тюрьме, тот никогда уже не будет побеждён, максимум, что ему грозит — с честью погибнуть в бою…»), плюс — проблематика Ближнего Круга, соотношение понятий «чужое» — «моё», роль и место отдельного человека в Социуме («…величие Рима не в том, что он берёт, а в том, что он даёт» — сказал Марк Антоний, отдав то, что ему не принадлежит…»).

Короче, уважаемый потенциальный читатель: технически книжка довольно слабА, но подспудно-идеологически — довольно-таки даже забориста. Похоже на двойной первач — самогон первой выгонки двойной возгонки. Вонюч, это — да. Но в мозги шибает — это просто не передать словами

Отвратительная книга тошнотного содержания и безобразного исполнения. Годится только в топку. Автор слишком, видимо, малообразован и графоманист до чёртиков. Пора ему заняться чем-либо ещё, а не пустым бумагомарательством.

Прочёл. Потерял сколько-то там времени на это муру. Книга столь же глупа, сколь и бездарна. Если у кого есть время (у меня нет), напишите повесть, как попаданцы хрен его знает откуда выбивают всеми подручными средствами глупость из подобного автора по фамилии Паселегин, например.

Третья, финальная книга Си показывает на примере ГГ что карма все же существует. ГГ «попавший на ровном месте» за решетку начинает выяснять что все это подстроено с единой целью «убрать генсека» Брежнева. Он начинает обижаться, «мочить злодеев по сортирам», пересекать туда сюда границы, потом возвращаться «мочить» и забирать дочек и родственников «за бугор» — в общем «движухи и экшена» будет много. Единственно чего похоже так и не понял ГГ: он большей частью был «корнем всех бед» для себя самого, хорошо хоть «просек фишку» с СССР и не стал ностальгировать и «непущать» и «затыкать дыру в днище корабля пальцем». Честно говоря если бы в данной СИ было бы продолжение читать бы не стал — конечно порой приятны истории про людей «решительных и бесстрашных» (неимоверной крутизны) однако их «психический перекос» может быть заразным.

В этой книге фантастики нет. Есть бондиана. Единственное, что тянет хоть сколько нибудь на фантастику — это захват КДС и пророчества ГГ. А всё остальное — сплошное авантюрно-приключенческое повествование с идеально удачливым ГГ и идеально тупыми спецслужбами.