Вячеслав Рыбаков «Зима»

Пронзительно-трогательная постапокалиптическая зарисовка в антураже ядерной зимы.

Разлучённая семья, умирающий младенец на руках у отца, последний пакет молока. Эта деталь мне особенно врезалась в мозг.

Я с трудом могу читать тексты в которых страдают и умирают дети. И ещё с большим трудом я могу анализировать художественные достоинства и недостатки подобных произведений.

Скажу лишь одно: машина, которая завелась и незамёрзший коньяк — эти детали были лишними, на мой непросвещённый взгляд.

Memento mori. Очень реалистичный и правдоподобный финал с лёгким оттенком психоделического безумия.

Читать. Реальная русская постапокалиптика.

Невероятно мрачный и жуткий рассказ в правдоподобии своем. Хотя читатель видит только человека с грудным младенцем, чудом уцелевший в глубоком подвале. Отлично описана вся картина происходящего после ядерной войны. Войны кого и с кем — значения уже не имеет, автор и не уделяет этому внимания. У героев нет имён — и это делает рассказ ещё более жутким. Депрессивный и грязно черный рассказ. От поведения героя до описания пейзажей ядерной зимы. Но что может сделать человек, если даже Христос признает свое поражение?!

Сильный рассказ. И очень страшный. Страшный, хотя перед читателем всего лишь картинка: человек с грудным младенцем, чудом уцелевший в глубоком подвале (как, почему — это здесь совершенно не важно) после молненосного ядерного конфликта. На поверхности день как ночь, чудовищный холод, радиация... А в подвале тоже холод и заканчивающаяся еда. Нормальная жизнь, которую до этого никто особенно и не ценил, рухнула в один момент.

Конечно, предлагаемая автором картина далеко не нова, но Рыбаков в своём рассказе сумел передать не только то отчаяние и безнадёжность, которые сопровождают его героя, самого обыкновенного человека, на месте которого мог бы оказаться любой из нас, в последние дни его уже, в общем-то, бессмысленной жизни, но и пробудить в читателе чувство ОСОЗНАНИЯ возможности нарисованного им будущего.

И как это страшно понять, что ничего уже больше не будет, что дальнейшая жизнь бессмысленна, а всё сколь-нибудь хорошее, светлое, осталось только позади. И виноваты во всём только МЫ САМИ.... И ТЫ, который считал, что всё сойдет и так, без твоего участия....

Невероятно сильный и жуткий рассказ. Пожалуй, самое правдоподобное описание мира после глобальной ядерной войны. У героев нет имён — и это делает рассказ ещё более жутким, ведь так проще поставить себя на место ГГ, прочуствовать его боль и отчаяние. Нет надежды, нет будущего, нет сил и возможности выжить, есть только мёртвый, промёрзший, заражённый радиацией мир, в котором не осталось никого, кроме человека и его маленькой дочки. Еда закончилась, надежда иссякла ещё раньше. Возможно, есть ещё такие же случайно выжившие, но какое это имеет значение? Ведь их положение ни чуть не лучше, и их шансы так же равны нулю.

Сначала концовка показалась несколько надуманой, но потом... Мне понадобился день, чтобы переварить эти несколько страниц. (Такой вот я слоупок, да). Я вдруг понял, как же я зачерствел с возрастом. Вспомнил, как гладил своего мёртвого кота. Я знал, что он мёртв, но всё равно гладил его, разговаривал с ним. Вспомнил, как выл, когда не стало отца. Меня (как и многих других) воспитывали под девизом «мужик не плачет». А я и не мог плакать, я мог только выть, главное где-нибудь по-дальше, чтоб никто не видел и не слышал. И, вспомнив всё это, пережив это вновь, я понял, что другой концовки у этого рассказа и быть не могло.

Финальный диалог (или монолог) превосходен

[— Спички-то хоть найдутся? — спросил человек. Горячая рука вложила в его пальцы коробок. Человек криво усмехнулся: — Этого добра у тебя всегда для нас хватало…]

10 из 10

Очень редкий рассказ, который подкупает своей реалистичной картиной будущего, которое уже стучится в нашу дверь, ибо те, кому его надо читать, делать этого не будут, им нравится играть судьбами мира в угаре имперского величия, думая, что сами спасутся, а на других плевать, ведь это в их же интересах, они же избирали. Вот так и должен ответить каждый. А часы апокалипсиса уже передвинули на без трех минут двенадцать.

Страшный рассказ. С одной стороны убийство ребенка — тот ещё прием, с другой стороны — альтернативы оставшиеся отцу ничуть не лучше... Жуть. Рассказ — прививка от легкомыслия относительно войны (в том числе и ядерной).

Коротко и страшно. Это не бесконечные посиделки в «Метро» вот бы прочиттаь этот рассказ всем, кто так восторгается метровщиной

Жуткий, страшный, реалистичный, наполненный глубоким смыслом и безмерно талантливый рассказ. Читать его страшно, но страшнее, это тот шок в котором пребываешь после последней страницы. Рассказ на дающий ни человеку, ни Богу второго шанса. Жалко и страшно.

Страшно. Страшно одиноко. Неверотно одиноко, до слез. И даже Бог в наших брошенных домах только гость, редкий гость, когда уже больше некому придти.

Чрезвычайно сильный рассказ. Ужасающе сильный.

Мастерски описанный апокалипсис на кончике пера в трех страницах. Все прелести ядерной зимы и окончательной кончины мира. И плачущий Христос — как эпилог.

Большинcтво пост-апокалиптических произведений описывает судьбы выживших... зря. Это вселяет в людей напрасную надежду. Этот рассказ — мрачный привет тем, кто надеется пережить глобальную катастрофу, из эпохи, когда возможность ядерной войны была особенно близка. Жутковато.

Все знают, что такое ядерная война. Все знают, что такое ядерная зима.

Точно так же все знают, кто такие Халк, Спайдермен, Годзилла и Кинг-Конг.

Ядерная война — это не страшно, да? Это прикольное приключение, что-то типа Fallout'a?

Рыбаков показывает, что — нет. Нельзя, невозможно относится к войне так же, как к Кинг-Конгу и Сэйлор Мун. Атомный гриб не должен быть брендом. Война — не абстракция и не досужая выдумка, она может стать реальностью, в отличие от человека-россомахи и иже с ним. Войной, в которой погибнет ваша жена. Войной, в которой погибнет ваш ребёнок. И она не кончится чем-то хорошим, никогда. Пикника на зелёной траве под пулями не будет, а будет вот так — страшно.

Склизкие монстры из триллеров — не страшны. Лавкрафтовское неведомое — не страшно. Сотня трупов в новостях — не страшно, далеко. Но современного человека, достаточно обеспеченного, чтобы купить фантастическую книжку, испугать легко; просто пугать надо не этим. Рыбаков нашёл, чем: тем, чего каждый и так боится, подсознательно.

А символическая встреча с Создателем возносит рассказ из разряда «пугалки» в разряд философской притчи.

Я боюсь этого рассказа. Я не могу не думать об этом рассказе. Гли-гли-гли. Я перечитываю его время от времени. Ужасно страшно.

А вам не страшно? А дети свои есть? И всё равно не страшно?

Извините, не верю.

Казалось бы, рассказ совсем крохотный — на десять страниц. Однако прочитать их мне было тяжелее, чем иной роман. Постапокалиптика без грани любования, декадентской красоты увядания и прочей мишуры. Реально страшно. Если вчитаться, Рыбаков даже не показывает нам, что думает его герой. Что он чувствует кроме холода? Что он чувствует, когда убивает своего ребенка? Когда он едет по мертвого шоссе, по мертвому городу? Нет ярости, нет боли — есть только пронзительное, адское чувство холода, безысходности.

Рыбаков не предлагает сочувствовать герою, плакать над его поступками, сентиментальничать. Нет. Он просто и жестоко бьет в лицо этим рассказом, розовые очки слетают и ты остаешься один на один с настоящей ядерной зимой...

Крайне сильный рассказ. Крайне... Это мог бы быть отличный роман, если углубить его деталями. Но этот роман невозможно написать. Уж слишком страшно читать эти несколько страниц. И уж слишком страшно писать об этом целый роман...

Вот рассказ который рисует истинную картину жизни после ядерной войны. Никаких приключений, мутантов стычик с бандитами. Только холод, разруха и смерть которая окутывает все. Все, что когда то было тебе дорого — жена, дети, родные, друзья, дом, работа, все прелести жизни — этого уже нет и никогда не будет. Ты это осознаешь и становится очень страшно. Есть только снег и холод — ядерная зима. Если хотите прочувствовать, что есть ядерная зима то читайте, хотя рассказ тяжелый.