Ромен Гари «Вино мертвецов»

То ли мне просто давно ничего хорошего из художественной прозы не попадалось, то ли первый роман Ромена Гари действительно выдающийся. А может то и другое?

Ромен Гари, он же Эмиль Ажар, он же Роман Кацев (вот эта его ипостась для понимания романа особенно важна) родился в 1914 году в Вильне (теперь Вильнюсе) в семье еврейского торговца мехами. Почти сразу после рождения сына отца мобилизовали на фронт, и к семье он вернулся только в 1921 году. Ну а в 1925 году родители развелись, и помотавшись по Европе Роман с матерью осели во Франции. Писать «Вино мертвецов» начал уже Ромен, и случилось это в 1933 году. Ну а в 1938 он отправил рукопись в разные французские издательства и отовсюду получил отказ. Из одно даже пришел разгром романа (ну а точнее личности автора) с точки зрения учения старика Фрейда. В том же году он подарил один экземпляр рукописи женщине, в которую был безнадежно влюблен, и именно эта копия и всплыла в 1992 году на аукционе. Вскоре после этого роман добрался-таки до читателя.

Что же так возмущало издателей в этом романе? История крутится вокруг некого персонажа, отправляющегося ночью на кладбище, чтобы погреться в одном из склепов. Герой благополучно проваливается сквозь землю и попадает в подземелье с живыми мертвецами, где путешествует по своеобразным «кругам ада» попадая из одного комического происшествия в другое. Одно происшествие – одна глава. Внутри романа очень злая сатира на общественные нравы нового буржуазного общества, чиновников, полицию, религию, семью. Шутки в основном завязаны на смерти, сексе, телесных выделениях, но ведь это только поверхностный слой. Где-то в это время во Франции как раз зарождался сюрреализм и его влияние на «Вино мертвецов», как мне кажется, совершенно очевидно. Общая «сказочность» происходящего, непристойные сцены и юмор, и даже социальная критика черпают свое вдохновение именно в этом новом направлении искусства, а не в детских комплексах автора. Также трудно представить, что именно во Франции роман могли отклонить за критику власти и религии. Возможно только шутки над смертью обогнали свое время на несколько лет, но не из-за одних же их? Непонятно.

Искать логику в сюрреалистическом повествовании, или в поведении в нем персонажей конечно не приходится. Гари понимая это переносит весь смысл романа на символический уровень, но, похоже, не очень верит в своих читателей, и поэтому раскидывает тут и там ключи к пониманию.

Один из ключей – это диалог двух влюбленных, мучимых «легавыми», в процессе которого мужчина понимает, что они совершили ошибку, отказавшись от жизни, в которой не могли быть вместе, в надежде соединится за гробом. Сразу вспоминается, что Гари и сам застрелился после смерти жены. Правда в предсмертной записке он написал, что связано все это с депрессией, мучавший автора с тех пор, как он стал взрослым. И самоубийство героев тут символизирует своеобразный отказ от подростковых иллюзий и переход в мир рациональных поступков. Автор догадывается, что этот новый рациональный мир бесцелен, а значит счастья в нем ни ему, ни персонажам не найти.

Второй ключ — это разговор главного героя с одним из охранников порядка в этом локальном «аду». Герой спрашивает, как ему найти выход из подземелья и узнает, что выхода нет. Тут следует знать, что жизнь почти всех обитателей подземелья в точности продолжает их земную жизнь -- они доживают отнятые войной и ее последствиями годы. И жизнь эта также уродлива, беспросветна и бесперспективна, как и жизнь оставшихся в живых. То есть выхода нет не из подземелья – выхода нет из ситуации в послевоенной Европе. Во всяком случае автор его для себя не видит.

После войны Европу постиг глубочайший экзистенциальный кризис. Вера в доброго Бога ушла, а поиски нового смысла не были окончены. «Вино мертвецов» как раз об этом охватившем Европу ужасе и бессилии. А написал это неизвестный молодой человек, всего лишь двадцати лет от роду, с трагичным прошлым, и блестящим будущим. Ответ на вопрос о смысле жизни в оставленном Богом мире он будет искать всю оставшуюся жизнь. И не найдет…

Прочитал в один заход. Затянул этот тошнотворный мирок язвительной насмешки над всем подряд. Не то, чтобы читать было легко, иногда конструкции предложений в совокупности с прямой речью наваливались друг на друга, но прекрасный в своей отвратительной мерзости мир способствовал более лучшему, кхм, погружению, что ли, в эти коротенькие главки-сценки-скетчи, связанные между собой условным проходом героя. Яркие образы, годный черный юмор, остроумные сатирические насмешки… Но местами все же откровенный перебор с выплескиванием эмоций, чувствуется неприкрытая злоба автора, может, юношеские горячность и максимализм, когда хочется унизить, растоптать обидчика. Иногда это перерастает в просто неприкрытое глумление без чувства меры и хоть какого-то проблеска светлой стороны. Подобное изрядно обескураживает, ибо становится слегка неловко за пылкость автора, его обличительные пассажи, хлещущие злостью и дерьмом во все стороны; складывается впечатление, будто автор в жизни видит только плохое, гнусное, что его пессимизм и желание выговориться возведены в кубическую степень. А некоторые сценки даже противно представлять в воображении, но Гари буквально заставляет это сделать, настолько ярко и хлестко описывает какую-нибудь гадость. Не хватает простого добродушного подшучивания над проблемой, обязательно грубое высмеивание или чернушный юмор.

Но как бы то ни было, книга отличная. Пороки удачно высмеяны, художественная образность очень хороша, язык, стиль и горячность Гари можно воспринимать и как смачный пинок окружающему миру, ничуть не изменившемуся за более чем полвека и продолжающему требовать таких же пинков от современных Крыловых, Чеховых и Гари, и как видение-восприятие автором проблем общества послевоенного времени сквозь призму своего желания выставить их напоказ в как можно более неприглядном свете.

Довольно занимательное произведение с крайне интересной историей. Сатира — причём сатира жестокая, агрессивная, можно даже сказать беспощадная — местами количество желчи настолько переходит абсолютно все нормы допустимого, что в общем-то становится понятно, почему в своё время книгу не хотели издавать. Некоторые сцены — а «Вино мертвецов» состоит из множества отдельных зарисовок, столкновений главного героя с обитателями загробного мира, — буквально лучатся негодованием автора по определённым вопросам. При этом стоит отметить — написано действительно хорошо. Если откинуть местами отсутствующее чувство меры, то к стилю претензий особо и нет — читается очень легко, я прочитал её в один присест за пару часов.

Актуально ли высмеиваемое сегодня? Сложно дать однозначный ответ, ведь, с одной стороны, пороки и проблемы общества в целом никуда не делись, а с другой, как и всё вокруг, с течением времени они приобрели немного другую форму.

В любом случае, получилось очень и очень ярко. Не рекомендовал бы к прочтению разве что очень впечатлительным людям и тем, кто совсем не переносит грязь, на которую придётся смотреть со страниц романа.

Ох и мерзостное чтиво!

На первых порах сатира помягче и воспринимается почти с удовольствием и искренней улыбкой, а затем с головой окунает в кавалькаду испражнений, слюней и лобковых волос. После этого я удалился на ужин. Надо ли говорить, какой в этот вечер был незабываемый ужин?

Выдержав сражение с порцией пельмешков, я продолжил чтение. Далее веселая и меткая карикатура на окружающее общество вновь идет рука об руку с тошнотворным туалетным юмором. В предисловии говорят, что эту рукопись автор подарил возлюбленной девушке. Я даже представить боюсь, какие между ними были отношения!

Смысла примерно половины историй-пародий я не понял и не увидел никакой их ценности и назначения. Вторая половина делится еще на половину, которой повезло родиться умной, веселой и приятной, остальное решительно нечитабельно, любимые образы автора – легавые и фаллосы. Фаллосы и легавые. Завидная зацикленность.

Сюжета, как такового, нет. Метод повторения одних и тех же фраз в диалогах поначалу казался забавной находкой, потом утомил. Лейтмотив, где человеческая душа сравнивается с девушкой легкого поведения, понравился, но блюдо испортило намеренно отвратительное исполнение. Откуда ж в человеке столько злого, безвкусного и даже больного сарказма?

Периодически всплывало ощущение, что читаешь какого-нибудь русского классика, вроде Чехова, который употребил пару бутылочек коньяка и выплеснул всю желчь и комплексы в измаранную тетрадь – с чувством, единым самозабвенным порывом. Только переборщил спьяну и быстрей отдал в печать, пока не протрезвел.

Здесь определенно есть отличные глубокие подтексты, но поданы они отвратительно.