Евгений Шиков, Андрей Рахметов «Виктор Цой — охотник на вампиров»

«вмешалась продавщица. На ней были рваные черные колготки и джинсовая курточка» — обожаю такие описания. Кепка и носки.

Первую половину рассказа ржал. Кипелов, Ария, Бутусов.

Потом рассказ как-то свалился в ностальгию, бомжей-Наташ, Арбат и стало не до смеха. Это как бы комплимент автору. Смехом зацепил, а потом плавно увёл к главному. Финал отличный. Тишина — это сильный образ.

Язык бы, может, стоило немного причесать, реплики попереставлять/укоротить. Но в целом офигительная работа.

Да, и бой я в конце через строчку читал, уже не вкатывало.

Тема есть: старая фотография как инструмент распознавания врага.

Поначалу я пыталась отслеживать аналогии. Не очень хорошо зная историю рок-движения, уловила только две: Наташа и улыбка Икаруса. Совсем не поняла, почему Виктору Цою противопоставлен Валерий Кипелов как некий центр притяжения субкультурных групп и спекуляции на творчестве Цоя. Наверное, у автора были основания для такой расстановки персонажей — видно, что рассказ написан человеком, хорошо разбирающимся в рок-движении. Проводить изыскания в интернете не стала, поскольку персоналия Кипелова не принципиальна для понимания этой вещи. Идейные точки сборки прописаны четко. Есть погибший исполнитель, практически легенда. Бродит он в нашем мире и истребляет нечисть — представителей околомузыкальных субкультур. Есть Хранители памяти музыканта и те, кто сделали его творческое наследие источником личной наживы. Персоналии здесь, в принципе, не важны.

Очень понравился вот этот момент:

Стена — овеществленная память, а Цою теплее рядом с Лили Лу (к сожалению, я не поняла, есть ли у этого персонажа реальный прототип). И это не случайно, ведь Лили принадлежит к тем, кто продвигает наследие Цоя. Они делают это с корыстными целями, да. Но при этом побочный эффект проявляется в укреплении той же самой Стены, только за счет оттеснения от нее Хранителей. Наташа вон совсем в тень превратилась, уже и не живой человек — функция. А Стена стоит, и левый контент продается. Бедный заплутавший между жизнью и смертью герой потерялся в отражениях «своих» и «чужих»: возле врага ему тепло, а в друзьях видятся отталкивающие черты. Все смешано и смещено — вместилище посмертной памяти не имеет четкой границы.

Столь же хорош финал:

Первые три предложения можно было бы счесть за банальность, но завершающая строка достойна идеи рассказа и главного героя. Сказочка о вампирах закончена, герой вернулся, чтобы уйти в тишину.

и это всё? на самый-самый рассказ ФЛР-9 не отозвались Змей-Уж, Белокнижник, ББГ, Роланд, А.Рам, Депрессура, Владимирович... Ну я вам покажу! вот только может быть слегка оттаяю... Цой жив!

Тиань — ради Бога. Умоляю. Не входит — чуть раздвинь. Рамки. Меньше слов.