Курт Воннегут «Галапагосы»

Не самый сильный роман, тем не менее, отрывший для меня гений Воннегута, и оттого один из любимых.

Ядерный апокалипсис уничтожает человечество, за исключением нескольких человек, находящихся на корабле, который причаливает к одному из островов, чья фауна некогда была изучена Дарвином. Склейка кадра с титром: «Прошло миллион лет», и вот мы уже видим не совсем людей. Добавьте к этому, что через роман нас проводит бесплотный дух одного из строителей корабля, которому по несчастью отрубило голову металлическим листом при обшивке судна. И всё это даже не спойлер!

Признаюсь, меня сразу подкупил ироничный, а местами и саркастичный, тон повествования. Как я понял потом, это часть авторского стиля Воннегута. Думаю, я во многом обязан ему своими взглядами на жизнь.

Немало довелось прочитать в этой жизни, и очень благодарен Фантлабу за его огромную базу данных литературных произведений, позволяющую составлять самому для себя картину прочитанного за всю жизнь. Это очень удобно и интересно. Жаль только, что в «Поиске по жанру» нет опции выставлять исключающий жанр...

Не умею писать рецензии и не планирую этого в будущем, но в отзывах к «Галапагосам» мне внезапно захотелось поделиться даже не мыслью, а ощущением, возникшим после перечитывания этого чуда, которое впервые ошеломило меня ещё в прошлом веке, в университетские времена. Я со спокойной душой выставлял «десятки» Сервантесу, Шекспиру, Рабле; прекрасной поэзии, заботливо проиндексированной на этом благословенном сайте; многому, что восхищало и вдохновляло, и чего всё равно не описать, сколько ни старайся.

Но, чёрт возьми, сегодня я впервые за всё время на Фантлабе столкнулся с болезненной невозможностью поставить произведению оценку выше 10. Крайне страдая от этого, больше ничего про «Галапагосы» Воннегута добавить не могу.

Извините.

Воннегут великолепен. Блистательный роман, позволяющий взглянуть на человечество совсем под другим углом.

Сначала «Галапагосы» притворяется социальной фантастикой в апокалиптичном сеттинге, но уже за первым слоем прячется самый настоящий пост-модерн. Структура витиеватого потока сознания, приём «ненадёжного рассказчика», слом четвёртой стены — подобного тут полно. Автор беспощаден в своей едкой сатире, с фирменным юмором костерит одновременно все человечество, невзирая на пол, расу и нацию, подмечая больные места, те черты и поступки, которые не хочется замечать, вскрывая изрядно набухшие гнойники коллективного бессознательного. Но не стоит обманываться, воспринимать текст буквально, поддаваться на очевидную провокацию коварного повествователя, ведь и это тоже ширма. За наглой хулиганской ухмылкой скрывается печальная улыбка умудренного годами и опытом человека, который выбирает смех вместо слёз. Книга учит оптимизму, добродушию, заражает неиссякаемой верой в людей, стоит лишь заглянуть глубже и принять циничную манеру истории. В конце концов, даже эпиграф на это указывает. Обязательно стоит отметить мастерский слог Воннегута – роман читается легко и непринуждённо, словно сам по себе. Игра слов, меткость наблюдений, тонкость и точность в описываемых характерах, событиях – текст так и хочется растащить на цитаты. Мастерство старой школы, что тут говорить.

За всеми похвалами и восторгами, запомнилась и небольшая ложка дёгтя. Роман совсем небольшой по объёму, но события в нем грандиозного масштаба, вследствие чего сюжет несколько скомкан, тороплив. Затормозить бы немного бешеный темп авторской мысли, обрисовать чётче картину конца света на Земле, не ограничиваясь Перу и Эквадором, причесать неравномерную структуру и можно смело говорить: шедевр!

Короче говоря, «Галапагосы» можно хвалить долго и по делу, но самое лучшая благодарность и признание труда одного из столпов мировой литературы двадцатого века – взять и прочитать. Искренне рекомендую.

Роман в фирменном стиле Курта. Рваный, растекающийся стиль, пространный рассуждения и грустный финал. В любом случае, после прочтения получаешь пищу для ума, а в процессе чтения — интересную историю. Рекомендую.

Повинуясь внезапному порыву, прочитал роман-антиутопию “Галапагосы” Воннегута и не прогадал. Сюжет ловко скроен из сотен фрагментов, сходящихся в единый пазл.

Погибший при строительстве теплохода, на котором нескольким людям будет суждено пережить апокалипсис и попасть на один из Галапагосских островов, в Мальмё сварщик Леон Траут, сын того самого никому неизвестного, но крайне плодотворного писателя-фантаста Килгора Траута, который упоминается в куче других романов Воннегута, рассказывает нам о судьбе того самого теплохода и судьбе пассажиров его первого и единственного официального туристического рейса на Галапагосы, который заканчивается тем, что теплоход садится на мель, а беглецы становятся новыми Адамом и Евами нового человечества.

Согласно рассказчику все беды человечества, в том числе и наступивший апокалипсис, есть результат непомерного разросшегося человеческого мозга. Так удачно наложившиеся друг на друга мировой финансовый кризис, вызванные им обострения отношений между странами, голод, инфляция и вспыхнувшая эпидемия вируса, делающего всех людей бесплодными, – всё это приводит к тому, что выживших на острове никто не прилетает спасать и их антиробинзонада продолжается. И, вопреки дарвиновскому закону естественного отбора, выживают вовсе не лучшие представители человечества – слишком старая для родов женщина-врач, слепая девочка-лесбиянка, японка, беременная девочкой-мутантом с шерстью как у морских котиков, девочки-дикарки из лесов Амазонии, крайне некомпетентный капитан корабля, который всю жизнь думал, что у него, как у и его отца, хорея Хантингтона, и потому не хотел делать детей,

И вот спустя миллион лет на острове проживает колония таких себе тюленей, в которых вдруг деградировало человечество – питающихся рыбой, с уменьшёнными мозгами, греющихся на солнышке, популяцию которых поддерживают на постоянном уровне киты-убийцы и акулы, лишающие их самого понятия старости, и которые всё ещё находят смешным когда кто-то из них пернёт. Ну, зато они избавлены от опасности создать оружие, придумать войну и другие опасности, сопутствующие носителям больших мозгов и умелых конечностей. Человечество достигает образа жизни, когда его разум ему больше не угрожает.

Рассказчик то приоткрывает мир далёкого будущего, то копается в мелких деталях настоящего.

Книга полна фирменной авторской иронии. Поздний Воннегут остроумен, жесток в суждениях, быстр на расправу и бьёт точно в цель, обезоруживая своей бескомпромиссной прямотой, при этом асимптотически стремясь сбросить остатки скорлупы килгортраутности. Едкая ирония рождает смех сквозь слёзы и полностью захватывает внимание. При том, что в самом начале автор рассказывает все подробности сюжета, рассказывая о том, что произойдёт с героями романа, книга остаётся крайне интересной. Воннегута считают одним из выдающихся пессимистов – человечество обречено на вымирание, спровоцированное самими людьми. В этом романе пессимизм проявляется особенно сильно – насмехаясь над достижениями цивилизации, он показывает, насколько ничтожны наши шансы на выживание. И это производит колоссальное впечатление.

Что сказать вам о Воннегуте?

Он странный. Пишет странно. И выглядит. И фамилия с именем у него немецкие, хотя писатель он самый, что ни на есть, американский. Такие дела.

Впрочем, все это никакого значения не имеет. Воннегут над человечеством всегда посмеивается, пускай и делает это из любви, а не из желания напакостить по мелочи. Собственно говоря, автор этого текста ничуть не уверен, что оно (человечество) заслуживает чего-то лучшего, чем сарказм и сожаление.

Да, сейчас косяком пойдут спойлеры, но куда без них? Так что не обессудьте. Искусством писать о книге без спойлеров я не овладел и не вижу, как это можно делать в обозримом будущем.

Сарказм, разумеется, та еще штука. За ним могут стоять разные вещи, тот же цинизм, к примеру. Сарказм и цинизм, они вообще, слишком часто идут рука об руку. Но, сдается мне, что у Воннегута за сарказмом прячется боль. Потому, что он, судя по его книгам — очень добрый человек. И судьба рода человеческого ему небезразлична.

Я прочитал “Галапагосы” с удовольствием. Потому, что автора их уважаю и люблю. И эта книга, как я уже написал в самом начале, очень “куртвоннегутовская”. Но сказать, что “Галапагосы” дотягивают до уровня “Бойни номер пять” или “Колыбели для кошки” не могу. Впрочем, они и не обязаны. Такие дела.

Только и остается удивляться, какие мощные, энергичные тексты способен был ваять КВ в возрасте за 60. После уныловатых Рецидивиста и Малого-не-промах прямо какая-то «возвращенная молодость», о которой мечтал отец рассказчика данного романа — Килгор Траут. У Воннегута она случилась, в творческом хотя бы смысле.

Это, конечно, Великая Литература и кристально чистый образчик постмодернизма, по форме и содержанию. Форма — совершенно деконструктивный рассказ о распавшейся реальности, идея — все пропало, но жизнь все-таки лучше смерти, даже если ты призрак в возрасте миллиона лет.

Хотелось бы отметить несколько особенно понравившихся моментов.

Редкий жанр — предапокалиптика. Действие происходит за несколько дней до того, как все накрылось большим медным тазом и человечество почти вымерло. Это позволяет КВ выстроить очень напряженный и увлекательный сюжет.

И вот — сюжет. Потрясающе ловко скроенная из тысяч фрагментов, каледоскопически сменяющих друг друга хронотопов. И Гай Ричи с Тарантино не смогли бы сделать круче. Они просто нервно курят, это фактически готовый сценарий для одного из их блокбастеров и очень бы хотелось увидеть его экранизацию.

Очень высокий критический пафос романа. Антивоенный, антикапиталистический, моралистический. Воннегут не боится вещать во весь голос. Он говорит о слишком важных вещах, чтобы стесняться, жеманничать или политкорректничать. Глубокий ум и сокровенное знание жизни видно в каждой строке.

Одна из самых необычных фигур рассказчика этой истории. Пародия на всемогущего и всеведующего автора романов 19 века.

Финал — как бы оборванный на полукрещендо. Который не успокаивает закрытой обложкой книги, а наоборот будит мысль и витальные силы читателя.

Итог — один из лучших романов великого писателя прошлого века.

У меня есть подозрение, что те, кто ставит низкую оценку этой книге, не уменют посмеятся над собой и боятся взглянуть на мир за пределами удобных нам убеждений.

Воннегут — мастер поставить читателя в не самое ловкое положение и озвучить не самые радужные мысли относительно «человека — венца эволюции». В хорошо известном нам мире наступил армагеддон, но вопреки дарвиновскому «закону естественного отбора», выживают не самые лучшие представители «человеческой породы». Каждый из этих «счастливчиков», попавших по прихоти судьбы на крохотный островок архипелага Галапагос, имеет серьезный изъян. Женщина-врач образована, но она уже слишком стара, чтобы иметь детей, японка имеет дочь с мутацией — та покрыта шерстью, капитану корабля по наследству достался генетический дефект и он не желает передать эту болезнь своим детям. Зато кучка молоденьких девочек-индианок вполне здоровы, но они — просто дикарки, не умеют ни читать, ни писать, да и любой другой язык кроме своего кинка-бонго не понимают. Ну и каким же будет пережившее конец света человечество?

Автору анотации должно быть стыдно, никакими «рыбами» теплокровные млекопитающие вида homo sapiens не будут. Скорее — разумными тюленями... Или полуразумными — настолько, насколько интелект будет востребован на скудном осколке земли.

В первую очередь книга полна фирменной авторской иронии. Воннегут остроумен, жесток в суждениях и скор на расправу. Для меня эта книга вот о чем: насколько путь эволюции определяет дарвиновский «закон естественного отбора», предполагающий преуспевание более сильной/умной/приспособленной особи, а в случае «человека разумного» — ум, интелект и образованность, которыми мы так гордимся, или же это «исходный материал» — дефектные с точки зрения возможности получить здоровое потомство особи — который определяет чем будет человек в будущем? «Всемогущая рука судьбы» или «слепой случай»? И так ли уместно чванливо гордится объемом мозга существу, неспсособному «прогнуть» новую среду под себя и вынужденному «прогибаться» под изменившиеся условия существования,р асставаясь с главным достижением эволюции — мозгом?

Я обожаю эту книгу за авторский слог, интересную историю, тему для размышений и неподражаемый авторский стиль — легкий и беспощадный...

Шедевр!

10 баллов!

Эта история — антиробинзонада. Обычно в робинзонадах героям положено справляться со всем на свете с помощью минимума средств, но в этот минимум обычно — вот удача — входят действительно полезные вещи; в «Галапагосах» у горстки людей есть только чудо компьютер, способный переводить с тысячи языков — но не с одного того, который нужен, способный диагностировать любую болезнь и посоветовать, какое лекарство купить в аптеке, и выдающий цитаты по любому случаю. Это — венец творенья рук человеческих?

Какой символ, какая насмешка над человеческим самомнением, над умствованием, над уверенностью в том, что люди — цари природы! Это у Воннегута фирменное.

Цивилизация — это очень тонкий слой на миллионолетней основе. Есть сомнения в теории Дарвина? Никаких сомнений — она и вправду не работает среди людей с пистолетами, среди людей цивилизованных. Но попробуйте лишить человека всех орудий, и что останется под солнцем? — двуногое без перьев с плоскими ногтями. Впрочем, людям-эндемикам Галапагосов ногти оказались ни к чему.

Воннегут — величайший мастер. Это же надо было так закрутить в один сюрреалистический суматошный узел Дарвина с его теорией, Галапагосы — острова, где собственно и родилась теория, компьютер последнего поколения, последних дикарей-каннибалов, наследственные заболевания, экономический кризис, загробную мистику; придумать для человечества такой ужасный конец — но при этом не разочароваться в людях. «Несмотря ни на что, я все-таки верю, что люди в глубине души действительно добры».

Люблю этот роман больше «Бойни», больше «Сирен»... но не больше «Колыбели» :wink:

Кстати, в аннотации ошибка. Люди превратились в совсем не мыслящих совсем не рыб. Тот, кто писал аннтацию, наверное, никогда не видел морского котика или тюленя :)

Плавное и затягивающее повествование построено занятным образом — уже в первых главах, во вступлении к основной части истории, автор раскрывает нам, что и то, что произойдёт с героями в дальнейшем, и то, как между ними будут развиваться отношения. В этом романе с абсолютно прозрачным, — нет, не предсказуемым, просто автор сам раскрыл всё загодя, — финалом скрывается ещё кое-что кроме фантастического сюжета.

Воннегут пытается действовать на подсознание людей — на протяжении всего повествования, чуть ли не на каждой странице, втолковывает, что творчество, развитие, прогресс, познание себя и мира — плохо. Сначала он делает это ненавязчиво, понемногу, — книга не должна моментально вызвать отторжения, — добиваясь привыкания читателя повторяющимися из страницы в страницу фразами, эксцентричными, порой выдержанными в шутливом тоне. Пускай человек, водящий взглядом по бумаге, будет воспринимать всё это как литературный приём, как сатиру, — это ничего, ведь сделано главное: образ мыслей, навязываемый писателем, уже вполз в разум человека, и тот готов к следующему этапу зомбирования. Новые «откровения» не вызовут не только возмущения, но даже и подозрения. Вот Курт Воннегут и начинает выдавать «истины» такого рода:

«Главная беда заключалась не в сумасшествии, а в том, что человеческий мозг был чересчур большим и непрактичным ввиду его склонности обманывать владельцев» (стр. 185)

Для подкрепления своего авторитета, для создания впечатления истинности своих бредовых, а то и аморальных выводов, Курт Воннегут привлекает множество других писателей, часто вставляя в текст цитаты, с указанием имени автора.

«Счастлива нация, не имеющая истории» Чезаре Бонезана, маркиз ди Беккариа (1738-1794) (стр. 172)

Нашу историю старательно замалчивают, подменяют другой — христианской, вражеской. Верно, многие обыватели, дорвавшиеся до куска хлеба с маслом относительно счастливы. Но — обречены. Предпочитая не замечать настоящего, не думать о будущем (том, когда кус хлеба у них отберут, или он сам кончится) и не помнить прошлого, они уже сейчас вымирают. Они, пожалуй, счастливы — зададимся вопросом, принадлежат ли они к нации? Не-е-ет, забывший раз своих предков — существо без рода-племени. Существо, не человек.

Славно же Воннегуту пришлось потрудиться, чтобы выискать в мировой литературе писателей-деградантов и их особо яркие высказывания!.. Слов просто нет!

«На первом месте жратва, мораль потом» Бертольд Брехт (1898-1956) (стр. 174)

Человек, заявивший такое, не человек более. Животное. И обращаться с ним надо как со скотом — и пусть не жалуется потом, сам ведь подписался в своём отречении от людского рода. В чём хотят нас убедить сначала Брехт, а потом и Воннегут? Что человек — животное, способное пойти на всё ради еды или иных материальных ценностей? Неужели знаменитые имена этих двоих заставит нас поверить в такую чушь? Ведь у нас есть сотни и сотни, тысячи примеров, могущих служить доказательствами, что люди не только способны отказаться от этих ценностей, но и считают своим долгом сделать это тогда, когда необходимо — ради жизни, счастья других людей. Но зачем какие-то примеры — загляните вглубь себя, придумайте какую-нибудь критическую ситуацию, и задайтесь вопросом: как бы вы поступили? Я верю в вас, люди, верю, что вы не такие, в каких хотели бы превратить вас Брехт и Воннегут.

Почему люди позволяют оболванивать себя тем, кого нечистые на руку назвали авторитетом в какой-либо области? Почему почитают их лишь потому, что большинство как-то по привычке считает их значительными, а то и великими писателями, музыкантами, художниками? Брехт, с его пораженческими пьесами, не авторитет. Повторюсь, он — никто. Так же, как и предатель своих народа и страны Эрих-Мария Ремарк, со своими упадническими произведениями. Так же, как и Ильф с Петровым — нет нужды досконально разбирать написанное ими, достаточно вспомнить, как в «Одноэтажной Америке» они защищают тех чернокожих, которых белые называют сексуальными преступниками. По мнению дуэта грязных выродков, негры просто экспансивны, не более того. Интересно, как бы изменилось это мнение, если б жёны и дочери двух писак (посмевших сравнить себя с братьями Гонкур), стали жертвами такого рода «экспансивности»?

Ценность произведений перечисленных выше мастеров упаднической прозы, — Брехта (тем обиднее, что в большую литературу его ввёл Фейхтвангер), Ремарка, Ильфа и Петрова, — и других, не упоминавшихся, но оттого не менее вредоносных, — Кафки, Хемингуэя, сказителей од «маленькому человеку», — при всей красоте и увлекательности некоторых их трудов, стремится, таким образом, к нулю. Очень жаль, что участь эту разделил и роман такого мастера нетривиальной фантастики, как Курт Воннегут. Но учитывая то, что позволил себе этот писатель, — оскорбление всего человеческого рода, практически богохульство, как иначе назвать те насмешки над белой расой, выполняющей волю Творца Вселенной, которая заключается в развитии и познании? — учитывая это, можно сказать, что ноль — слишком хорошая оценка такой книге.

Воннегут неизменно выставляет все качества, присущие северной расе, нашей расе, — нашему роду исследователей и первопроходцев, — смехотворными и ненужными:

«Но бактерия… неизменно ожидает их там. Вот какой конец уготован одержимым тягой к странствиям» (стр. 182)

Человечество Воннегут, фактически, не уничтожает, оно вымирает само — своей фантазией писатель создаёт микроб, который делает людей бесплодными, и в этом приёме никак нельзя не вспомнить Брайана Олдисса, с его «Седой бородой».

Воннегут даёт возможность уцелеть от апокалипсиса японке-лесбиянке, породившей радиационную мутантку — покрытую шерстью девочку, и шестерым юным представительницам южноамериканского племени каннибалов канка-боно. Спаслись и белые — молодой немец фон Кляйст (выставляемый в каждой главе бездельником и неумехой, а то и клоуном), лишившаяся мужа старуха-буржуа и девушка с врождённой, передавшейся по наследству, слепотой, — обе из Штатов. И словно в насмешку над белой расой, писатель смешивает кровь германца, потомственного аристократа, с кровью людоедок и китаянки. С особым удовольствием описывая кончину европейской и северо-американской цивилизаций, — да и всех других, в этом Воннегут интернационалист, — писатель оставляет на всей земле лишь отрезанное от остального мира на маленьком островке жалкое племя дикарей. Толика немецкой крови исчезла через несколько поколений, мощные и богатые языки — английский, немецкий, да и японский, — забыты, утеряны навсегда. В памяти островитян держатся несравненно лучшие, по разумению Воннегута, язык и культура — наречие канка-боно, дикарские шутки и пляски. Но через несколько тысяч лет «эволюция по Воннегуту» делает этих тварных существ животными и по облику.

Он низводит выживших на острове полукровок до животного состояния:

«Даже найди они (люди)… оставшееся с древних времён, как им воспользоваться такой находкой с помощью одних плавников и рта?» (стр. 146)

С поистине быдлячим умонастроением Воннегут смакует уничтожение человеческого рода и всех его творений, и более всего доволен он тем, что те, кого он своей фантазией превратил путём регресса в животных и кого он упорно продолжает называть людьми, не способны ни на что, кроме нахождения и поглощения пищи.

Не забывает Курт Воннегут лишний раз принизить и белую расу:

«Впрочем, сегодня мало кто озабочен своим происхождением. По прошествии каких-то девяти месяцев люди забывают даже, кто их мать» (стр. 152)

Этот роман заставил меня задуматься над вопросом: что делать с книгами подобного рода? Ведь сотни авторов — некоторая часть по злому умыслу, а другая — из-за своей оболваненности, или отдавая дань моде, — пишут книги, назвать которые оскорбительными и вредоносными — значит не назвать никак. Есть книга, где землянин раскрывает расам инопланетян, сковавших человечество цепями финансового и технологического рабства заговор по уничтожению негуманоидных рас, созданный правительством Земли. Есть книги, где главные герои — чудовищная, противоестественная смесь племён и рас, гордящаяся этим, но не помнящая традиций ни одного из народов, чья кровь по недоразумению соединилась в одном человеке. Есть книга, где манифестируется как величайшее благо леность ума, неумение и нежелание стремиться к новому, неизведанному. Есть произведения, восхваляющие и пропагандирующие отвратительнейшие извращения. Что с такими творениями пера и нечестивых рук делать?

Запрещать, изымать из библиотек, общественных и личных, — глупо, да и ненужно, ведь разумный человек прочтёт и осознав бредовость той или иной книги только посмеётся над её автором. Выпускать с обширными постраничными комментариями, показывающими ошибочность и вредоносность каждой фразы — значит создавать огромный штат литераторов, отвлекать их, тратить мастерство и время. Есть путь гораздо проще — не печатать, или печатать очень редко и малыми тиражами. Эти книги будут по-прежнему доступны населению, но вот чтобы получить одну из них, придётся как следует порыться в запасниках магазинов. Но зачем искать книгу, о которой никто и нигде не упоминает, на которой нет даже аннотации, не говоря уж о цветной обложке?

Мы не будем сжигать книги на площадях, мы не будем их запрещать, мы даже будем их печатать, иногда. Но кто станет покупать хлам?

В данном романе Воннегут продолжает свои насмешки над военными действиями и над человеческим всемогуществом и зазнайством. И делает это так, что ты тоже начинаешь смеяться вместе с ним и соглашаешься со всеми его мыслями. Тема конца света уже присутствовала в романе «Колыбель для кошки», но здесь она представлена совсем по-другому и поэтому не менее интересна. Это произведение, как и многие другие у автора, очень приятно читать, потому что тут отсутствуют заумные фразы и глубокие философские рассуждения; автор разъясняет суть с помощью юмора, часто абсурдного, и мне кажется от этого его произведения только выигрывают.

Никогда не читал книгу, в которой автор изливал бы столько желчи на род человеческий. И так издевался над читателями. Поэтому и отзывы, призывающие к репрессиям. Но литература — зеркало. И всё же упомянутая желчь настолько возыграла в Воннегуте, что помешала проявиться мастерству: великолепно начатый роман сползает к каким-то судорожным обрывкам. Воображения ему уже не хватает, чтобы хоть как-то описать общество людей, возникшее спустя миллион лет. Лишь заключительная фраза заставляет на мгновение вспомнить о том, что это — вещь великого писателя.

Ещё Грибоедов говорил: горе от ума:))

В человеческом понимании рыба — одно из самых тупых и ограниченны живых существ. Автор доводит историю до абсурда, утверждая что человек-рыба — венец цивилизации:)