Г. Ф. Лавкрафт «История Чарльза Декстера Варда»

18.12.2024. История Чарльза Декстера Варда. Говард Филлипс Лавкрафт. 1941 год.

Чарльз Вард, молодой исследователь, одержимый поисками древнего знания, случайно открывает тайну, которая связывает его с тёмными событиями прошлого. Увлечённый археологическими находками и загадочными документами, он погружается в мир, полный необъяснимых звуков, зловещих ритуалов и древнего ужаса, который пробуждается из глубин. В его жизни появляется фигура Джозефа Карвена — загадочного предка, чьи дела открывают путь к разрушению. Доктор Виллетт, отчаянно пытающийся спасти Варда, сталкивается с событиями, которые проверят границы разума и морали.

Время от времени литература преподносит произведения, которые заставляют не просто читать, но ощущать холодный ветер непознанного, проникающий в душу. Роман Говарда Филлипса Лавкрафта «История Чарльза Декстера Варда» балансирует между реализмом и мистицизмом, предлагая опасное путешествие по темным глубинам человеческого стремления к знанию. Это готическое исследование границ разума и морали, рассказывающее о том, как жажда истины может разрушить не только самого искателя, но и всё, что его окружает.

Как всегда, Лавкрафт виртуозно сочетает документальность с готическим ужасом, создавая уникальное напряжение. Его фирменный стиль — это не только исследование непознанного, но и умение создать глубинный страх через детали. Подобно другим его произведениям этот роман насыщен атмосферой неизведанного, где каждая мелочь способствует созданию зловещего настроения. Псевдоакадемические вставки — письма, свидетельства, заметки — обрамляют повествование, делая его похожим на хронику запретных знаний. В то же время образы, насыщенные запахами, звуками и мрачной архитектурой, придают тексту зловещую осязаемость. Здесь чувствуется почти алхимическая точность языка: каждое слово — как ингредиент эликсира, пробуждающего ужас.

Контраст между документальной строгостью и эмоциональными всплесками усиливает повествование. Например, в сценах кульминации строгая фактичность уступает место леденящим описаниям. Автор словно ведет по лабиринту, где каждая строчка становится новым витком на пути к неизбежной катастрофе.

Главный герой, Чарльз Вард, воплощает трагическую одержимость познанием, что становится своеобразным мифом о Прометее. Его стремление воскресить древние тайны прошлого превращает знание в одновременно дар и проклятие, что неминуемо ведёт к разрушению настоящего. Это желание соприкасается с тягучим ужасом неизведанного, который пронизывает весь текст: подземелья, ритуалы и нечеловеческие звуки создают атмосферу гнетущей неопределённости. Здесь страх перед тем, что не может быть понято, становится не просто фоном, а живым участником событий. Вместе с этим автор поднимает вопрос о границах человеческой морали. Стремление переступить порог невозможного становится началом пути к катастрофе, а наследие Джозефа Карвена демонстрирует, как зло прошлого продолжает влиять на современность.

Центральной фигурой романа является Чарльз Вард, молодой человек, чья трансформация от любопытного исследователя к носителю зла раскрыта с поразительной детализацией. Его замкнутость и одержимость символизируют изоляцию, к которой приводит знание, лишенное моральных ориентиров. На противоположной стороне этого конфликта находится доктор Виллетт, который представляет разум и гуманизм. Его мужество и стойкость в борьбе с иррациональным подчеркивают возможность противостояния злу, даже когда оно кажется непреодолимым. В то же время Джозеф Карвен и Аллен воплощают древний ужас и становятся символами зла, которое невозможно полностью искоренить. Эти персонажи дополняют друг друга, формируя сложный и напряжённый конфликт, исследующий не только природу зла, но и пределы человеческой морали и разума.

Недостатки романа прослеживаются в нескольких ключевых аспектах, которые, несмотря на общее качество текста, могут оставить смешанные чувства. Одной из таких проблем является малая проработка реакции персонажей в наиболее драматические моменты, такие как трансформация Чарльза Варда. Это упущение лишает повествование дополнительной глубины, способной ещё сильнее вовлечь в историю. Кроме того, хотя таинственность и недосказанность усиливают атмосферу романа, в некоторых мометах такая неопределённость создаёт чувство неудовлетворённости, оставляя важные вопросы без ответа. Наконец, обилие описаний и сложных вставок местами замедляет темп сюжета. Однако эти недостатки не умаляют общей силы произведения, а лишь подчёркивают его сложность и многослойность.

Этот роман соединяет философию, леденящий ужас и реализм в сплаве, который захватывает душу, как холодный ветер из бездны. Несмотря на некоторые недостатки, текст блестяще передает ощущение тягучего страха перед неизведанным. Это история, где запретное знание становится зеркалом человеческой тьмы, а зло оказывается тенями, простирающимися за пределы времени. его влиянии на людей и их выбор. 8 из 10.

Молодой и амбициозный юноша Чарльз Декстер Вард (Уорд), с детства интересовавшийся историей и стариной, неожиданно для себя узнает, что известный салемский колдун и чернокнижник Джозеф Карвен является его родственником. Начав с вполне невинного поиска информации о деятельности этого человека, юноша приходит шокирующим выводам: его предок был повинен в массовом истреблении людей на своей ферме в Потуксете в 60-х годах XVIII века. Но, вместо того, чтобы извлечь из прошлого наглядный урок, Чарльз решает пойти тем же путем, что и салемский колдун...

Ну о-очень длинная история о черных колдунах и их коварном наследии, рассказанная в характерном для Лавкрафта стиле — с неясными описаниями, туманными намеками и медленным нагнетанием атмосферы страха и ужаса. Практически, в одном произведении мы имеем три схожие между собой истории: салемского чернокнижника Джозефа Карвена, его потомка Чарльза Варда и — напоследок — доктора Виллетта, близкого друга семьи Вардов. Эти истории сходны между собой как в основных деталях, так и в конкретных проявлениях. Рассказаны они не напрямую, а вторичным языком «городских слухов» и косвенных намеков. До середины повествования о характере деятельности Карвена приходится только догадываться, ибо конкретно о ней автор не говорит почти ничего. А те намеки, что он дает, может понять только весьма искушенный в области паранормального читатель. Атмосфера мягкого ужаса и тревоги создается не прямым созерцанием каких-то оккультных ритуалов или загробных монстров, а исключительно по внешним их проявлениям — странным световым эффектам, леденящим кровь звукам и удушливым волнам отвратительных запахов. Уже одного этого достаточно, чтобы заподозрить главного героя в дьяволопоклонничестве и черной магии. Чтобы совсем уж сразить читателя, автор добавит к подобному «букету» обожаемое им гробокопательство и жестокие массовые убийства. Всё описанное происходит «задним числом», ибо к моменту начала романа все события уже закончились и многое прояснилось до максимума. Весь последующий текст только проясняет эти детали и расставляет необходимые приоритеты. Собственно самому Варду уделено около половины повествования — почему, станет ясно только на последних страницах. Впрочем, догадаться о таком финале можно уже с середины романа.

Автор сам лично был очень неудовлетворен своим творением, которое он так и не смог дописать до конца, потратив на него почти что 20 лет (начиная с 1927 года). Роман с некоторыми доработками на основе дневниковых записей Лавкрафта издавали уже его друзья. Каких-то нестандартных решений и необычных сюжетов ждать от него не стоит — всё слишком просто и шаблонно. По крайней мере, для нашего века, чрезвычайно избалованного подобными историями. Лично мне «Франкенштейн» Мэри Шелли или «Дракула» Брэма Стокера кажутся куда более интересными и страшными, чем данное супер-творение американского «певца ужаса». Бояться его стоило читателям 20-30-х годов прошлого века, но никак не современному интеллигенту, не боящемуся ни бога, ни чёрта. Кроме того, произведение крайне сложно читать, ибо в нем мало объяснений, которые так обожает ленивый читатель, и совсем нет диалогов, проясняющих характер и настроение главных персонажей. Всё возложено на рассказчика, т.е. на автора, который большой откровенностью не отличается. Если вы дочитаете роман до конца, не потеряв после этого способности рассуждать, вам явно полагается Орден Подвязки за прилежность и внимание к чужому творчеству.

-------------

РЕЗЮМЕ: простая и тривиальная история о прапраправнуке одного из салемских колдунов, решившего возродить семейные традиции в родном для автора Провиденсе образца ХХ века. Загробные голоса, ужасные демоны и воскресшие мертвецы прилагаются ... как детали окружающей обстановки.

Я тебе говорил что такое безумие? Безумие — это точное повторение одного и того же действия, раз за разом, в надежде на изменение. ЭТО. ЕСТЬ. БЕЗУМИЕ.

Несмотря на то что я являюсь поклонником «затворника из Провиденса» эта повесть(или это рассказ?) меня порядком задушила. Информации то подается целое нифига, то вдруг она просто сносит тебя потоком. И постоянно повторяются некоторые действия. Причём некоторые вопросы так и остались без ответов

В общем я остался разочарован.

Ожидания у меня были большие. Но не оправдались.

У Лавкрафта есть свой собственный сюжетный и художественный штамп, но есть и огромное своеобразие, свой подчерк, своя манера, и, даже, глубина. Но, на мой взгляд, от всего вышеперечисленного здесь есть только художественный штамп. Проще говоря, когда читаешь большую часть историй Лавкрафта, кажется, что их мог написать только Лавкрафт. А здесь, кажется, что этот роман мог написать, конечно же и Лавкрафт, а мог и кто угодно другой. Какая-то усреднённость, если не сказать (как бы кощунственно не звучало) посредственность. Даже финал –

Даже привязка романа к авторской мифологии выглядит тут какой-то формальностью, будто автор добавил их в последний момент. Упомянутый вскользь «Некрономикон», хотя без него можно было легко обойтись, ведь главная книга здесь – сочинение реального Бореллия. Пару раз упомянутый Иог-Сотот – хотя в данном контексте логичней смотрелся бы сам дьявол, или кто-то в этом роде. Единожды упомянутый вскользь Рэндольф Картер (это позволило внести данный роман в цикл о Картере, а реальное, хоть и эпизодическое, присутствие Картера в рассказе «Вне времени» – нет), хотя, на мой взгляд, это упоминание шло истории только во вред: для друга Картера, с которым, видимо, велись беседы на оккультные темы, доктор Виллетт разбирается в истории слишком уж долго. Эта история не из мира Ктулху, или Мира сна и их переплетений.

Роман написан хроникерским, журналистским языком – и где-то ему это идёт

Но не всё плохо. Были и действительно жуткие моменты.

К тому же эта система некромантии, которую показал автор, выглядит довольно интересно (и поэтому я выше беру «банально» в кавычки). Сам сюжета (идея сюжета) явно повлияла на многие фильмы ужасов, не связанных напрямую с Лавкрафтом – это чувствуется. А ещё понравилось описание Провиденса в начале. Единственные живые, полные красок и любви описания – чувствуется, что в этот момент за ощущениями Варда стоял сам автор.

Если суммировать всё вышесказанное, то скажу: ощущения у меня тут, как ощущения от рассказа Хоффмана Прайса «Повелитель иллюзий», после прочтения «Врат Серебряного Ключа» – видны клочья текста, клочья ужаса, клочья исключительно лавкрафтовского мастерства, но лишь клочья в составе большого текста (в нём иногда даже вспышки лавкрафтовского пафоса с упоминанием космического ужаса смотрятся наигранно), будто автор не смог грамотно распределиться в пространстве романа. И именно в этом я вижу источник замеченных мной (все, конечно же, субъективно) бед «Истории Чарльза Декстера Варда».

История о колдуне, его увлечённом стариной потомке и об одном отважном докторе. Роман состоит из нескольких частей, странным образом с самого начала показывая развязку истории, а затем, с экскурсами в прошлое, разъясняет и достраивает детали сюжета, предшествовавшие ей.

Написано в характерном для автора стиле. Неторопливо, с косвенными описаниями «непередаваемого ужаса иных миров и чудовищных экспериментов». При этом сама по себе история относительно спокойная по темпу, размеренная и малость предсказуемая. Задолго до финала становятся понятны причины всех изменений в поведении Чарльза Варда, в финале они подтверждаются.

Ещё следует отметить определенную старомодность поведения персонажей. У меня в процессе чтения возникли ассоциации с «Дракулой» — и не только потому, что на страницах этого романа тоже присутствует вампиризм, а также третьестепенный загадочный персонаж, проживающий в замке в Трансильвании. Дело скорее в реакции окружающих и в их долгом нежелании замечать очевидные (для современного читателя) вещи. Те же родители главного героя и его семейный доктор, что называется, тянули до последнего, слыша все подозрительные звуки и запахи из лаборатории сына, неоднократно замечая его странное и пугающее поведение.

«Они пришли к общему мнению, что юноша окончательно сошел с ума, но решили не спешить с принятием мер, сочтя необходимым и дальше держать в полном неведении миссис Вард»

«Вскоре эта странная история приняла иной оборот, но в том нет заслуги мистера Варда или доктора Виллета, которые бездействовали, столкнувшись с чем-то не поддававшимся объяснению.»

Ох уж этот принцип, когда один из действующих персонажей о чём-то догадывается, но предпочитает держать остальных в неведении, искренне считая, что таким образам помогает им, ограждает их от волнений.

«Прошу поверить мне на слово, не требуя пояснений».

В «Дракуле» мы видели, к каким ужасным последствиям может привести подобная убежденность. В этом романе, к счастью, всё не настолько трагично.

С другой стороны некоторая старомодность романа не мешает воспринимать историю, особенно если вам в общем и целом нравится авторский стиль. Ну и повторюсь, это книга с древними колдунами, одержимыми познанием тайн прошлого и иных сфер, с трагичной историей одного их потомка, с описанием народного самосуда (в прошлом) и одиноких и довольно смелых блужданий по подземным лабораториям (в настоящем). И даже с упоминанием вампиризма, правда не совсем классического.

Финал на удивление справедливый, карающий зло, хотя и не способный спасти его жертв.

Ибо «человек может играть силами природы лишь до определенных пределов; то, что вы создали, обернется против вас.»

Фактически это один из двух романов, написанных Говардом Лавкрафтом. О сюжете можно сказать, что в нём не совсем одна линия, как сказано в примечании. Линий по сути три — история колдуна из 18 века — Джозефа Карвена; история самого Чарльза Варда, интересующегося жизнью своего предка Карвена; и история доктора Виллетта, пытающегося разобраться с тем, что произошло с Вардом. Роман написан в характерной для автора манере.

Во-первых, как и в прочих произведениях Лавкрафта, здесь много подробных описаний и почти нет диалогов. Полноценный диалог присутствует только в финальной сцене. На самом деле в такой манере письма есть даже своя привлекательность, если быть к ней готовым и подходить к чтению с соответствующим настроением. Например, автор не просто упоминает, что главный герой в детстве любил гулять по своему городу и любоваться архитектурой. Нет, автор подробно описывает все районы города, перечисляет названия улиц, и описывает строение домов — фасады, окна, двери, крыши. Для сюжета это, конечно, роли не играет, но на атмосферу наверное работает.

Во-вторых, как водится у Лавкрафта, он описывает (почти всегда, но не всегда) все происходящие ужасы не напрямую, глазами очевидцев, а через показания вторых или третьих лиц. Поэтому зачастую его ужасы выглядят ещё ужаснее, чем могли бы быть. Главный герой занимается оккультизмом в своей лаборатории, но читателю рассказывается только о том, как из-за закрытой двери слышны ужасные крики, декламируются страшные заклинания, доносится невыносимый запах. Причём это рассказывается на десятках страниц. В другой сцене описан рейд, когда большая группа людей совершает облаву на ферму колдуна. Но читатель узнаёт об этом большей частью со слов соседей, которые слышали страшные крики, видели непонятные вспышки, а потом вернувшихся с фермы бледных от ужаса людей.

Но это всё нельзя отнести к минусам, это характерная манера Лавкрафта, которую читатели либо принимают, либо нет. Сама же история действительно пугающая и напряжённая.

Я же поставил относительно невысокую оценку потому, что мне не близки темы, которые тут использованы — мистика, оккультизм, некромантия. Для меня предпочтительнее научно-фантастическая сторона творчества Лавкрафта, раскрытая, например, в рассказах «Зов Ктулху» и «Цвет из иных миров», или же менее мрачные сюжеты, как в рассказе «Серебряный Ключ».

В прочем, концовка и финальная сцена сильная, за неё можно было и прибавить балл, но самый конец показался несколько притянутым. Лучше бы главного злодея в конце, как и планировалось

Полет человеческой мысли порой вдохновляет не столько свойством вызывать к жизни какие-то доселе неизвестные либо давно забытые идеи, сколько придавать многогранные и разнообразные формы одному и тому же лейтмотиву, несомненным мастером чего является Говард Филлипс Лавкрафт, немалая часть произведений которого предостерегает человека от проникновения в тайны, истинная природа которых способна ему навредить.

В «Истории Чарльза Декстера Варда» автор, несколько смещая акцент с привычных Древних богов, – здесь являющихся само собой разумеющейся частью вселенной, не удостаивающейся пояснения, – обращается к не менее интересной теме некромантии, аккуратно вплетая ее в уже известный любителям творчества американского писателя мир. При этом не забывая подкреплять описания изысканий протагониста ссылками на труды действительно существовавших алхимиков, оккультистов и философов, сослужившие прекрасным фундаментом для придания большей достоверности происходящему действу, как и исторические события на манер Салемского процесса.

Повествование, выдержанное в узнаваемой полунедосказанной манере, может, тем не менее, показаться менее искушенным людям растянутым, монотонным – в частности, в описательных элементах, – и не лишенным самоповторов, выступающих скорее в качестве стилистического приема. Ибо жизнеописание загадочного отшельника XVIII века, что обманул саму смерть и избежал старения, сменяется историей юноши, живущего полутора лет спустя и питающего патологический интерес к прошлому своего родного – как и для автора – города Провиденс, а, в частности, темным тайнам своей семьи. Посему, решив, что ничто не может его так причастить к старине, как занятие древними и признанными лженаучными дисциплинами, утратившего связь с современностью.

Третьим основным действующим лицом выступает врач семьи Вардов, единственного наследника которой, как полагают, на почве чрезмерного увлечения прошлым поразил страшный душевный недуг, подлинную причину чего эскулапу и предстоит выяснить с нехарактерной для произведений Лавкрафта перспективы – детективной, с поиском улик, сопоставлением фактов и завидным даже для произведений Конан Дойля оперированием дедуктивным и индуктивными методами при проведении частного расследования.

По мере такового читателю также предстают материалы – записки и идеографические тексты, – на основе которых он может сделать собственные выводы, соответствующие ли или нет заключениям врача, являющегося, увы, одним из немногочисленных лиц, чья ясность ума и поступки не омрачены небрежно преподнесенным автором прагматизмом и закостенелым материализмом, вплоть до алогичного. Как разрешение и даже попустительство любящих родителей психически нездоровому сыну в отказе сдавать выпускные экзамены в колледже, отправиться в длительное путешествие и проводить дома устрашающие опыты, не посвящая жильцов в курс дела.

Тем не менее, сомнительная мотивации иных персонажей, характерная для прозы нелюдимого при жизни автора, не сильно умаляет интерес от раскрытия тайн старинного рода как для любителей жанра «космического ужаса», для которых роман может разнообразить цикл произведений о любимом мире, так и для незнакомых с пантеоном Древних, знания которого не обязательны для полноценного ознакомления.

Абсолютное большинство говорит, что это — лучшее произведение Лавкрафта. Сам Лавкрафт говорит, что роман громоздкий и затянутый. Уже весело. И ты понимаешь почему, если прочитал книгу. О достоинствах романа говорить не буду: их видно, да и в таком нагромождении всего их не может не быть. О недостатках — кратко: финал несет в себе сложный посыл (Карвен ради бессмертия убивает своего наследника, лишая себя бессмертия), но до него еще целый роман. Ужас должен строиться на психологизме. Одни сталкивают друг с другом обычное и непонятное. Другие уперто отстаивают свою точку зрения, пытаясь её обосновать, пускай лишь для себя. А здесь психоанализ автора над самим собой, — и то, только там, где он говорит о своих ощущениях. А история идет! А Вард — не Лавкрафт! Во времена, когда практически шла война между теми, кто верит в науку и теми, кто не знает во что верить, Лавкрафт считает, что традиция ужасов — это благородная старина, требующая уважения и восхищения. Отсюда и все проблемы. Курс на мистику задан изначально. Зачем тогда показывать двусмысленность материального восприятия, противореча себе? Чтобы казаться современным? Чарльз Вард постепенно сходит с ума, начитавшись отрывков документов, — а вместо неясности «романа в письмах» — четкая реконструкция реальных событий. Карвен рабов продавал — читателя эта ситуация должна отвлечь. Но Карвен, все равно, для всех — колдун. Остальное происходит за закрытыми дверями — это, уж извините, самый шарлатанский прием, который я считал вымершим. Последняя глава — большая работа над ошибками. Читателя заставляют сопоставлять факты, которые уже давно все сложили вместе, надеясь показать наличие логики. И не находится ничего лучше, чем закрутить грошовую детективную историю. На приключения доктора я надеялся. Но, исследуя лабораторию, никаких убедительных причин, которые могли вызвать безумие Варда он не обнаружил. Хотя, ПЯТЬ МИНУТ НАЗАД ОН ЧУТЬ НЕ РЕХНУЛСЯ, КОГДА УВИДЕЛ НЕВЕДОМУЮ ТВАРЬ! Возможно, конечно, что таковы условия жизни в этом мире. И негодовать не стоит, если никто ни на что не реагирует. Но у событий в книге есть десятки свидетелей, и нет ни одного очевидца. Нет ни одного персонажа, который видел бы событие и участников этого события в одном месте одновременно. А это — еще один шарлатанский прием. Уважать традиции, конечно, хорошо. Но я, почему-то, хочу быть на стороне ребят с вилами и факелами. И их тут нет.

Не знаю точно, вероятно самая длинная повесть Лавкрафта или уже даже роман. Прочел около половины произведений автора и «историю Чарльза Декстера Варда» могу назвать типичной историей Лавкрафта, растянутой на очень много страниц. Не нужно ждать от этой повести особых откровений.

Меня увлекло с головой, учитывая, что я делал огромный перерыв от Лавкрафта, но произведение действительно нудное и тягучее. Очень важно, чтобы оно попало «в настроение». Рейтинг у «Чарльза Декстера Варда» очень высокий и в целом обоснованный. Но из «крупных» произведений автора мне больше по душе «Морок над Инсмутом» и «Данвичский кошмар».

Историю Чарльза Декстера Варда отлично читать тем, кто только открывает миры Лавкрафта. Читающий получит исчерпывающее представление об авторе, его стиле, особенностях и типичных клише.

На удивление весьма объемное и в полной мере захватывающее произведение. Зачитавшись рассказами Лавкрафта, не ожидал, что кроме Хребтов безумия у автора есть нечто столь многостраничное и схожее с классическими повестями.

Главный герой — ученый-сумасброд, стремящийся к величайшим открытиям, могущим принести истинную славу и почет в мире, намеренно игнорирующий как нормы морали, так и безопасность собственную и окружающих. Самоуверенность и юношеский максимализм фактически бросают Чарльза Уорда (Варда) в лапы изощренного и весьма хитрого субъекта, чьи планы явно не включают в себя благополучие первого. А между тем в дело вступает давний друг семьи Уордов (Вардов) — доктор Уиллет, стремящийся защитить юношу, которого он знает с рождения.

Произведение, на мой взгляд, представляет собой неплохой детектив, с элементами классического ужастика и добротного детектива.

Роман об опасности практикования чёрной магии по самоучителям.

Вот он, апофеоз лавкрафтовского ужаса! В этом романе собрались почти все ходы и повороты из множества других произведений автора: задумчивый юноша, полезший куда не надо; загадочные истории многовековой давности; страшные книги древних мистиков во главе с «Некрономиконом»; призывание невероятных чудовищ из мрака небытия (Ктулху в этот раз не появился, но есть его менее знаменитый соратник Йог-Сотот) и, конечно, рассудительный доктор, поверивший в немыслимое и добровольно взваливший на себя ужасающие обязанности по усмирению вырвавшихся на волю тёмных созданий.

Похоже, чем больше у Лавкрафта вещь, тем она нуднее. Исключения есть, но мало. Кроме того очень многое в его творчестве

напоминает «книжный конструктор» Станислава Лема, когда что бы образовать новый текст смысловые блоки просто переставляют с месту на место. Злобный колдун возродившийся в собственном потомке — было, при чём не один раз. Злобный маньяк стремящийся уничтожить мир тоже. (Почему-то в тексте даже не говорится каким образом он собирался это сделать).

Балбес который лезет в одиночку лезет в тёмное подземелье, которое лучше исследовать как минимум вдвоём тоже уже встречался. Постоянные вопли: «Никто не должен этого знать» — почти в каждом тексте.

Единственная сцена которая мне понравилась это скитания доктора по катокомбам. Действительно жутковато. Но опять же, как я уже писал, зачем он полез туда один. Особого дефицита времени у него вроде бы не было. Можно было чуть подождать когда спутник оклемается.

Вторично, нудно, острый дефицит диалогов. Вся книга — попытка создать атмосферу страха. Вам либо будет страшно, либо скучно.

Намешано всего много, но к чему это, непонятно. Портрет как бы зачем? Внешнее сходство юноши и этого... ну пусть будет колдун. А не было бы сходства, тогда что? Какой-то налёт вторичности витает над этом произведением. И «Портрет Дориана Грея», и «Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда» кроме фантастического сюжета несут в себе какую-то идею, какой-то посыл или мощный запоминающийся образ, призванный заставить читателя задуматься, предостеречь его (или подбодрить, не в этих романах, но в целом), а тут удручает именно отсутствие внятной цели, зачем вообще это всё было написано? Какая мораль у этой повести-романа? Что не надо рыться в генеалогии? Не надо выкапывать гробы умерших предков? Или, может, я должен был восхититься доктором, внезапно оказавшимся крутым заклинателем? Может быть, посыл в том, что психиатрия суть шаманство? Не знаю. Меня ничего не зацепило.

Если же принять как факт, что Лавкрафт написал просто страшилку без смысла и цели, то она слишком затянута для страшилки. Всё тоже самое можно было уложить в обычный для Лавкрафта размер.

Интриги нет, вернее, меня как читателя после первой трети волновал только один вопрос: куда свернёт история — к Дориану Грею или к мистеру Хайду. Оказалось всё ещё проще. Концовка, сделанная в духе «бог из машины» (я про этого всесильного чудо-призрака), напрочь разрушает основной принцип хоррор-историй. Все злодеи побеждены, и мне не надо оглядываться по сторонам. Так в чём тогда страшилка?

Люблю такую тематику в книгах, поэтому читалось легко и приятно, хоть и было все предсказуемо буквально с самого начала (но у Лавкрафта это не новость). А вот концовка убила все, хоть я и поставил восемь.

Что мне оказалось совсем непонятно, так это:

В общем я разочарован концовкой. Оценка только за стиль и тематику.