Станислав Лем «Сказка о трёх машинах-рассказчицах короля Гениалона»

Лем не случайно считал себя скорее мыслителем, чем писателем. Это не рассказ как таковой, здесь нет общего содержания, а просто набор разномастных, никак не связанных новелл и вставных новелл, условно обрамлённых фигурой Трурля. Я мог бы сравнить это с «Рукописью, найденной в Сарагосе», но даже там повествование стройнее. Лем не раз в своём творчестве отказывался от литературных «приличий» в пользу иллюстративности посетивших его идей.

А вот идеи хороши. Больше всего запомнилась первая история — про короля Мондрильона и его советника (наверное, потому, что я лучше всего её понял). Это явный выпад против сталинизма с его паранойей и репрессиями (да, именно против сталинизма, а не диктатуры вообще, уж поверьте мне. Я знаю, в какой стране жил Лем и что волновало его и людей, которые его окружали в то время).

Вторая и третья истории — плевок в социализм в целом, а точнее, в тех, кто предлагает простые рецепты общественного счастья (Лем ставит там на одну доску марксистов, луддитов и утопических коммунистов чуть ли не времён религиозных войн).

Четвёртая история (самая стёбная, пожалуй) — предвосхищение виртуальной реальности и искусственных снов (нечто подобное в те времена писал Дик. Отсюда, может быть, столь тёплое отношение Лема к этому американцу).

Наконец, пятая — полная иронии иллюстрация того, что все мы (от планеты Земля до человечества) — плод случайности, и даже гипотетический Творец всего сущего (у Лема скорее похожий на Брахму, чем на Иегову) может быть порождением прозаического стечения обстоятельств. Надо сказать, что эту мысль Лем пронёс через всю жизнь, даже написал об этом монографию «Философия случая», а родилась она в нём, очевидно, после того, как ему довелось присутствовать при расстреле нацистами львовских евреев, причём, он сам по чистой случайности в число расстрелянных не попал.

Ну а шестая — точнейшее психологическое наблюдение над тем, что бывает, когда любишь не искусство в себе, а себя в искусстве.

Сами решайте, можно ли назвать полноценным художественным произведением вещь, сотканную из столь разных кусков. Каждый из этих кусков великолепен, но надо ли было соединять их в одной повести? Лему было на это наплевать. Как я уже сказал, он считал себя сначала мыслителем, а потом уже писателем. И кто мы такие, чтобы судить его?

Это не отзыв, а перечень подрассказов, входящих в данный рассказ:

- История о множественниках, их короле Мандрильоне, советчике его совершенном и Трурле-конструкторе, который сперва советчика создал, а потом погубил.

- История со вставными историями о Трурле-конструкторе и приключениях его удивительно нелинейных.

-- (подподрассказ) История о комбинаторе-интеллектуале-улучшателе, вызвавшем Великую Легарийскую Войну (название не из текста).

-- (подподрассказ) История о гедофагах и последнем мудреце-цимбалисте, погибшем из-за недостаточной своей мудрости (название не из текста).

-- (подподрассказ) История о Ширинчике, короле кембров, девтонов и недоготов, которого похоть до гибели довела.

- История о том, как Великий Конструктор Трурль при помощи старого горшка флуктуацию локальную вызвал и что из этого вышло.

- История о Хлориане Теоретии, двухименном Ляпостоле, интеллектрике и мыслянте мамонском.

Очень объемный, насыщенный, многоплановый рассказ. Много идей, образов, мыслей, миров. Каждый из маленьких подрассказов содержит какую-то морально-интеллектуально-нравственную проблему. Это интересно. Не устаю удивляться безграничной фантазии и силе мысли Лема!