Люциус Шепард «Жизнь во время войны»

Гватемала, Никарагуа или ещё какой другой Гондурас — слова вроде знакомые, но образ их никак не вырисовывается — может быть, это глухие деревушки в джунглях, может быть, небоскрёбы, пляжи или пампасы, или вообще что-то совсем непонятное, как и всё, что находится по ту сторону Занавеса. Враг оттуда столь же непредставим — находясь рядом, вы можете не распознать его в своем товарище или в образе встречной незнакомки. Если даже враг за тысячу миль, вы не успеете моргнуть и глазом, когда ваш мозг опустошится после ментальной атаки...

Ценителей этой истории окажется ещё меньше, чем представлялось, поскольку ни двойной реальности, ни разгула безумия — которых обычно ждут от психоделики — ни тонкого психологизма и глубины — которых ожидают от магического реализма — вы здесь не найдёте — предстоят, скорее, кафкианские блуждания в поисках нефритового сектора.

Поначалу казалось, что книга оправдывает ожидания — вот настоящая мужская проза! — суровая и dickоделичная, соблазнительная как ируканские ковры — не до конца понятная обстановка, многозначительные намёки, «Апокалипсис странных дней»... Не армейский роман в футуристическом антураже, как виделось из названия, — а скорее, книга о тыле — сразу рисуются бедные городские кварталы, бесчисленные попрошайки и наркоманы, притоны и музыкальные автоматы, скучающие солдаты и проститутки, какие-то странные пилоты в неснимаемых шлемах, под которыми может скрываться кто угодно.

Одолев примерно четверть романа, обнаруживаешь, что находишься не в городе, и даже не в пампасах, а в какой-то пустыне — краски вроде имеются, а жизни никакой нет — нет сопереживания, идей и мыслей — есть только хаотичные образы — будто бы призраки небоскрёбов, проросшие среди джунглей, на деле тоже ненастоящих: вот грязный захолустный городок, вот джунгли и какие-то синие бабочки, порхающие на фоне распухающих холмов, превращающихся вдруг в индейские изумрудные пирамиды, вот странная розо-глазая девушка... Кого этот роман впечатлит наверняка, так это фетишистов одноглазых женщин! Я же предпочту розы и красивых девушек по отдельности — лучше даже без роз и без всяких излишеств.

После изящного «венка» Апулея этот текст кажется совсем никаким — просто цепь хаотичных образов, без которых можно запросто обойтись — как можно обойтись без цветной рекламной картинки, промелькнувшей на долю секунды и застрявшей в памяти эффектным, но бессмысленным набором пикселей.

Зачем? Какой в этом смысл? Здесь нет глубины и философских рассуждений Борхеса, нет образности и красоты, нет тонких ажурных конструкций и поэтичности языка — а скорее бессмысленные блуждания. Будто едешь по сельве на вездеходе — летят из-под протекторов брызги грязи, залепляя свисающие по сторонам лианы, вспугивая колибри и бабочек. Кругом доносятся крики кугуаров и каких-то неведомых зверюшек, о существовании которых ты даже не подозревал. Наверняка красиво и эффектно со стороны — но бессмысленно по существу.

...Бабочки сразу навевают мысли о Набокове, но до него Шепарду как от земли до неба — авторский стиль более приземлённый и выхолощенный. Язык, супротив ожиданий, совершенно обыденный, идейное и философское наполнение банально: война — плохо, человек человеку волк и надеяться можно только на самого себя.

Сексуальные эпизоды представляются вымученными, добавленными лишь для увеличения объёма и оживления забуксовавшего действия (даже не надейтесь, что они вас хоть как-нибудь развлекут, и на этом фоне «нефритовый сектор» начинает издевательски превращаться в «жезл»).

Итог: совершенно одноразовый и необязательный продукт — посмотреть сон и проснуться, чтобы никогда его не вспоминать, и если иногда какие-то кусочки будут проникать в подсознание, так ведь и окружающий нас мир зыбок и непостоянен. Сегодня одно, а завтра — совсем другое. И не лучше ли потратить время, к примеру, на конрадовское «Сердце тьмы»?

Практически единственный плюс — мат. Искренний и уместный.

Есть, конечно, отдельные удачные моменты — например, вставная притча о короле и рыцаре, которую определённо стоит прочесть. В целом, роман обращается не к интеллекту читателя, а скорее к его эмоциям, — и в этом кроется его слабая сторона: далеко не все читатели разделят чувства автора. Эмоции — штука слишком тонкая и ненадёжная, и даже во многом схожих людей могут волновать совершенно разные вещи. Быть может, главный страх и эмоция романа — боязнь второго Вьетнама, на этот раз совсем рядом. Бросить всё и бежать уже не получится.

Глубина, философия: 4 балла

Реализм, достоверность: 3

Язык: 5

Фантазия, визуальный ряд: 6

Действие: 3

Секс: 3

Мат: 8

Как это говорят «классика жанра», классика автора. Автор с помощь стиля и словесных конструкции очень точно, как мне кажется, передал настроение того времени. Ну и суть хипизма и битничества вместе взятых. Роман странный но очень правильны. Сложный, но очень нужный для самоидентификации и ощущения своего места в этом мире.

Лучшее, причем не просто самое большое, но самое масштабное произведение Шепарда. Магический реализм латино-американской школы (ближе к Кастанеде), но в современном видении. Роман понравился на порядок больше, чем обе более поздние работы (они, впрочем, скорее, повести), в которых что-то важное утрачено, в т.ч. собственно стержень МР, тогда как коммерческий компонент возрос существенно. На «Валентинке» остановился, и двигать дальше желания нет.

великолепный роман, на который не приклеить ни одной жанровой этикетки, вложенных смыслов — не на одно и не на два прочтения

Считается, что это самое известное произведение Шепарда. Лучшее ли? Наверное нет. Даже можно сказать, что это не совсем НФ. Так сказать НФ переходящая в мейнстрим. Но, что главное: очень хороший перевод, очень хороший стиль, по-хорошему очень эротичный роман и не совсем выдержанная «боевая» составляющая.