Станислав Лем «Гауптштурмфюрер Кёстниц»

Нефантастический Лем. Вроде бы. Молодой Лем, во времена — для подавляющей части нынешнего половозрелого трудоспособного населения — почти библейские: всего через год после взятия Берлина победоносной Красной Армией. Да, в те далекие стародавние времена сей текст и не был никакой фантастикой, это была чистой воды публицистика: описание событий абсолютно реальных, что называется «на злобу дня».

Фашизм принёс миру совершенно новое явление. Такое, осознание которого потребовало коренной ломки «среднестатистической психоматрицы среднестатистического обывателя». Распространённость обычного и высшего образования, ставшее следствием промышленных революций — привело не только к взрывному росту темпов технического прогресса, но и к повсеместному распространению гуманизма: понятия Человек, Разум, Доброта — сформировали некую единую, неразрывную и неделимую триаду, определяющую сущностную основу человечества. Фашизм вознамерился — оставив технический прогресс в качестве утилитарной основы — вернуть в мозги всего Человечества психологию всеобщего и всепроникающего Рабства, как новой основы Разума. То бишь — превратить в «осознанных рабов» уже не безграмотных крестьян, а «совокупность Личностей, отягощённый высшим образованием».

С этой точки зрения сей короткий текст Лема — это, практически, всем нам хорошо знакомая кинопритча «Убить дракона», с теми же базовыми идеями, сверхценностями и сверхзадачами. Так что — чистой воды Фантастика, уважаемый потенциальный читатель. Причём — Социальная Фантастика.

Вот, с «притчевой» составляющей — да, не случилось. Более того — я сразу скажу, уважаемый потенциальный: чтение не для слабонервных. Реалии фашистских концлагерей для нынешних, изнеженных мирным временем душ — совсем не то, что можно рекомендовать без ограничений. А зачем тогда вообще читать — отвечу словами из фильма «Юность Максима», из сцены суда над бандитами. Там был задан вопрос: «…а зачем их сюда тащить, на суд? К стенке — и дело с концом…». Так, вот, цитирую, уважаемый потенциальный: «…чтобы каждый мог смотреть и — ненавидеть…». И это — не моя трактовка рассказа, уважаемый потенциальный — авторская:

***

«…- Не знаю, – сказал я, – зачем живу, как не знаю, зачем живете вы, зато знаю, зачем я жил до сих пор. Это я знаю точно.

– Ну-ну? – заинтересовался он.

– Затем, чтобы таких людей, как вы, не было. Чтобы их уничтожить…».