Сельма Лагерлёф «Анна Сверд»

До завершающей трети заключительной части трилогии «Перстень Лёвеншёльдов» она мне нравилась больше, чем первые две. События в «Анне Сверд» происходят буквально через пару дней после окончания второй части.

В этом романе уже не приходится говорить об отсутствии отрицательных персонажей. Те, кто ранее не дотягивал до этой роли, претерпев эволюцию, превратились в настоящих злодеев. Женщина, домогавшаяся помощника пастора, из просто увлечённой стала одержимой, на своём пути к цели растеряв достоинство и всякие моральные принципы. Она стала его тяжёлой болезнью, которая в итоге могла бы доконать их обоих, заодно сделав несчастными n-нное число людей, случайно угодивших под раздачу.

И сам помощник пастора вызрел в тот ещё фрукт. Служение богу в общем-то происходит через служение людям. А его нельзя нести, не обладая чуткостью и человеколюбием. Именно этих двух качеств несчастный лишился начисто. Он настолько неприятен в поведении, манере держать себя, поступках, что мне хотелось сказать автору: «Постойте, постойте, вы сильно пересаливаете!» А потом, раз, я вдруг заметил сходство в каких-то черточках с человеком, которого часто вижу в зеркале. А значит, автор всё делала правильно, если сумела заставить читателя в отражении неприятного персонажа увидеть собственные недостатки.

Как ни удивительно, но сама Анна Сверд в романе имени себя фигура не самая важная. Да, она изображена очень достойной женщиной, не боящейся жизненных невзгод, готовой прощать, умеющей любить, но Анна — это фон, на котором чётче проявляются фигуры других действующих лиц. Во второй половине произведения её очень мало, почти совсем нет. Мне представляется, это недостаток романа.

И вообще, вынужден признать, что финальная часть книги мне совсем не понравилась. Внезапно происходит полная смена планов. Возвращаются персонажи и мистика первой части, вытаскиваются козыри из сюжетного рукава, которые предугадать было никак невозможно, остаётся просто их принять и всё. Лагерлёф пишет эпизоды, назначение которых мне не понятно. Например, Шарлотта, уже носящая фамилию Шагерстём, мечтает о ребёнке, которого у неё нет, на краткое время обретает его, привязывается к нему, но тут же теряет. При этом каких-то последствий ход вообще не имеет. Ну, как бы случилось, и ладно. Есть просто заброшенные линии: Шарлоттиному мужу пьяный врач начал где-то в середине романа делать операцию. Больше о нём в тексте нет ни единого упоминания. Можно лишь догадаться, что он, видимо, жив, так как её продолжают называть фру Шагерстрём, а не вдовой Шагерстрём. Далее, после гибели своего двоюродного брата она с убийцей в санях едет в его дом. Как их там приняли, не уточняется. И тому подобное.

Очень жаль, что впечатление от трилогии у меня оказалось смазанным в конце. Это, однако, не отменяет значимости произведения для Шведской и всей мировой литературы.

Анна Сверд ни в чем не уступает предыдущему роману, а в чем-то даже глубже и шире. И уж в этом-то романе совсем нет сходства с романами Остен, он полностью самобытен, и тем больше восхищает характерами героев — особенно Анны, сильной, умелой и находчивой женщины. Доброта её настоящая, основательная, сметка житейская, но и характер у неё есть, да ещё какой! Очень захватывает её умение почувствовать правду, умение поставить на место и мужа и людей гораздо более учёных, чем она. И, может быть, умение прощать?

Но не менее глубоко раскрыты и характеры второстепенных и даже третьестепенных, и эпизодических героев. Да уж, каждый из них достоин отдельной новеллы, а то и полноценного романа. Сюжет непредсказуем и убедителен.