Георгий Гуревич «Мы — из Солнечной системы»

Всё-таки homo soveticus — это совершенно особенный подвид человека. Со всеми своими достоинствами и недостатками он создал особую культуру, совершенно непохожую ни на что другое. Так и советская фантастика отличается присущим только ей своеобразием.

Роман «Мы — из Солнечной системы» — это утопия, написанная в тот волшебный период, когда технический прогресс скакал семимильными шагами, человечество собиралось вот-вот заселить космос, а Советский Союз казался незыблемым как скала. И Георгий Гуревич как бы заглядывает в будущее, продолжая линию развития напрямую. Настал мир во всём мире, люди живут всё лучше и лучше, и главная проблема — на Земле стало тесновато, а значит, надо искать новые ареалы обитания.

Как и любая утопия, она местами наивная, местами чересчур гладкая, местами мешает отсутствие конфликта, чтобы можно было переживать за героев. Но это с лихвой окупается атмосферой познания, научных поисков, совместных усилий в решении проблем и просто доброты. Сейчас так не хватает ощущения базовой «хорошести» мира! Поэтому так приятно помечтать, что однажды сбудутся мечты автора и человечество объединится, наука совершит очередной прорыв и перед нами откроется вся Вселенная.

Несмотря на многочисленные изъяны (названные как другими ораторами, так и мною ниже) эпопея имеет некоторые достоинства. В частности, мне понравилось, что конкуренция различных проектов глобального переустройства показана в виде борьбы амбиций конкретных людей: обиженного океаном Оты, врага зимы Мак-Кея, подводника Одиссея Ковальджи и урождённого космача Ааста Ллуна (о котором тут есть отдельная страница). В 2020 году также выглядел злободневным сюжет про эпидемию, и преимущество единой Земли перед актуальным для нас бардаком как бы показано в наглядных образах.

К сожалению, естественнонаучная безграмотность писателя сильно портит впечатление. Маленький пример: в Гримальди (на настоящей Луне) Земля видна у восточного горизонта, а солнце заходит, как водится, на западе. А у писателя оба светила в самом конце дня оказываются поблизости, причём локация на восточном краю обратной стороны Луны имеет значение для сюжета.

Надо ли возвращаться к вопросу (уже отмеченному в отзыве vgi) понимания писателем теории относительности? Да, надо, поскольку феерическая ахинея Гуревича из-под советского печатного станка показывает, что и с естественным образованием было в СССР не в всё в порядке. Несколько формул с пресловутым корнем квадратным из 1 − v²/c² студента вызубрить заставили. А вот про преобразование Лоренца (а заодно и группу Пуанкаре как закон природы, действующий в плоском пространстве-времени) рассказать не сочли нужным. В результате выпускник может сосчитать какую-нибудь релятивистскую поправку, но то, что у него созвездия на небе звездолёта съезжают в неправильную сторону — ещё самая безобидная из ошибок. Заложенный в теории смысл остаётся от писателя скрыт и он замещает этот ускользнувший смысл доморощенными домыслами, не желая советоваться с толковыми людьми. Не себя ли он, кстати, вывел в образе Гхора? Кстати, какие-то рецензенты были просто обязаны прочесть текст перед публикацией, и непонятно, как издательства пропустили всё это мракобесие.

Вывод: поклонникам именно фантастики 1960-х (особенно, социалистической) читать обязательно но в целом каких-то вечных глубин не содержит.

Роман, без которого я не представляю своего детства.

Роман-мечта, но мечта «весомая, грубая, зримая». Я бы даже сказал рациональная. Первый раз был читан в четвертом классе несколькими вечерами тоскливой вьюжной зимой при свете настольной лампы, оттого, видимо, и образы его запечатлились в памяти особенно ярко и выпукло. Читан раньше Стругацких, гораздо раньше Лема и многих других. Даже раньше «Туманности Андромеды». Поэтому и будущее я долгое время моделировал по нему. Поразило тогда буйство идей (не буду касаться сейчас их актуальности — на тот момент для меня и тысяч других читателей они были актуальны), широкой панорамой мира коммунистического завтра с его устремленностью вперед и заботой о каждом человеке. За последующие пять лет роман был перечитан пять раз — то есть каждый год эта книга снималась с полки. Книга была моя собственная, ее не надо было клянчить у друзей или выискивать по библиотекам. Я сжился с этим миром, и братья Стругацкие пришли на подготовленную почву. Они добавили миру будущего своих красок, еще раз показав, какими могут быть Человек и Человечество.

В очередной раз прочитал роман уже в начале 2000-х. Брал с опаской. Все-таки возраст, время, формация совсем иная... ну и так далее...

Но нет! Опять я оказался в плену магии таланта автора! По мере прочтения вспоминались детали, так поразившие в детстве, и радостно узнавались на страницах нового издания (старое было утеряно, к сожалению). И у вполне взрослого человека, приближающегося к 40 годам, неожиданно сильно защемило в груди — чего же мы себя лишили, отказавшись от мечты! Мы сами в большинстве своём обузили свой мир, лишили его радости познания и стремления к новым горизонтам, но самое главное наше преступление — мы лишили светлой мечты наших детей. И она уже кажется им несбыточной, смешной и нелепой. И ненужной.

... «И с тех пор все тянутся перед нами глухие, кривые окольные тропы» (АБС)... Эх!

«Но до конца света еще миллиард лет... Можно много, очень много успеть за миллиард лет, если не сдаваться и понимать, понимать и не сдаваться» (АБС). Может быть, попробуем еще раз?

Вроде читал я эту книгу в раннем детстве,в начале 70-х,когда только научился читать.Но почему то она не оставила такой глубокий след как Туманность Андромеды,которую я чуть позже прочитал,а уже в более зрелом возрасте перечитывал неоднократно.В памяти только и осталось имя главного героя-Ким и что то про коммунистическое будущее.В принципе,как помню,понравилось,хоть многое было и непонятно для меня тогда,но и в ТА тоже на тот момент были такие же сложности.Но почему то меня всегда тянуло в мир Ефремова а не в мир Гуревича.

Но все равно с удовольствием перечитаю-все таки это была самая первая фантастика в моей жизни,которую мама принесла из библиотеки,которую так долго пытался вспомнить и найти.поэтому и оценку даю высокую

С моей точки зрения — средне удачная утопия. Многие идеи чудовищны ( вроде застройки океанов, экологическую катастрофу заказывали?). А многое очень хорошо написано. Особенно понравились вкусные бытовые подробности этого мира вроде веселой интернатской чехарды с раздачами то времени, то эфира, то персональных крыльев, или обсуждения завтрака, который прибыл по радио в целый район, или вечерние часы с выбором ужинов или нарядов для модниц. Захватывает по-настоящему драматическое описание борьбы врачей с эпидемией в республике Цитадель. Симпатичные эпизодические персонажи вроде африканской поварихи тети Флоры. Мир, вполне стыкующийся с Полднем Стругацких. Одержимый Шорин вполне бы вписался в экипаж «Тахмасиба». Множество интересных научно-фантастических идей вроде поатомного копирования предметов. Читать со скидками на идеологию 60-х.

«Мешок открытий» — так называется одна из глав. А можно было бы именно так назвать эту поистине удивительную книгу, с интересом читающуюся и сейчас. Тут вам и релятивистский эффект применительно к космосу, и проекты переделывания планеты, и реактивные ранцы, и сандалии-«иисуски», и браслеты связи (Скайп!), и буксировка айсбергов. И педагогическая система, вызывающая, в общем, интерес — школьникам дарят время. Хороший такой подарок! А в центре повествования — ратомика. То, до чего современным нанотехнологиям ещё ползти и ползти. Вот бы по пальцам посчитать, сколько идей из заложенных в этой книге сбылось! Даже невольно ощущаешь гордость — у поэтов есть Велимир Хлебников, у зарубежных фантастов — Олаф Стэплдон, ну а у нас есть такая книга, «артиллерийской атакой» работающая сразу по нескольким полям научно-фантастических идей.

Но самое важное, конечно, несмотря на стоящую во главе угла ратомику, то, что каждая из идей служит автору для хорошей иллюстрации душ человеческих и разбора мотивов поведения. И в этом плане старушку-Ладу очень жаль, и её счастливой наследнице как-то даже меньше сопереживаешь. То есть, эта книга, может быть, и идеологизирована, но лично я прочитал с немалым удовольствием. А идея практического бессмертия — наверное, самое сильное, что заложено в книге.

В романе-утопии «Мы из Солнечной системы» явственно видны попытки автора создать свою целостную модель прекрасного будущего, отличную, не столько в общем идейном, сколько в художественном плане, от мощных концепций И. Ефремова и бр. Стругацких. Автор постарался с максимальной широтой подойти к освещению жизненного уклада, как отдельных людей далекого будущего, так и общества в целом. Здесь мы найдем и сцены семейной жизни, воспитания, и грандиозные проекты по преобразованию планеты, и напряженную повседневную работу ученых в лабораториях. Тема взросления и становления героя переплетается с темой коммунистического самосознания человека – в повествование вводятся конфликты, проистекающие из невероятных научных открытий (ефремовский мотив). В мире, придуманном автором, находится место непосредственным опасностям, подвигу и самоотречению, что как бы подчеркивает его преемственность по отношению к нашему сегодняшнему бытию. Но, в целом, роман выглядит несколько статично, повествование разбивается на ряд отдельных историй, имеющих собственную интригу и кульминацию. Так же, по сути, но более умело, выстроен «Полдень. XXII-й век» Стругацких. В своем рассказе о будущем Земли энтузиаст Гуревич как бы старается объять необъятное, к сожалению, в ущерб стилю и удобочитаемости. Вряд ли стоит упрекать автора фантастического романа в чрезмерно смелом фантазировании, но всё же НАУЧНО-фантастическая, а порой и логическая сторона этого произведения слабовата и напоминает, скорее, некие слегка наивные «научные фантазии». (Тема бессмертия и «машинного копирования» человека вызвали в памяти «Диалоги» С. Лема.) Описания новых технологий, «ратомики», видимо, очень интересны автору, но, подчас, гораздо менее привлекательны для читателя. Душевные переживания героев характерны, скорее, для подростковой литературы. Роман отличается не столько монументальной торжественностью (в чем, к примеру, упрекали «Туманность Андромеды»), сколько постоянной серьезностью всего происходящего, каким-то неизменным лирическим настроением – не хватает толики юмора для придания живости действию.

Вместе с тем, книга отнюдь не лишена ценности уже потому, хотя бы, что не так уж много было написано коммунистических утопий. В ней достаточно спорных, но достойных обсуждения мыслей. Автор обладает собственным голосом, и чего у него не отнять, так это искреннего (прямо-таки детского) интереса к окружающему миру, к науке, к будущему, в том числе. Это неплохой образец (дорогого многим) позитивного настроя, социального оптимизма советской НФ.

Каждому овощу свое время, каждой книге сво... свой читатель.

Думаю Георгий Иосифович смог бы наваять долгоиграющее произведение читаемое в любое время — типа Звездных рейнджеров или какой нибудь космической чумы. Это легче воспринять — и чума (эпидемия) не фантом а реал, и космопауки — вон они в ближайшем саду (только маленькие) и десантники-рейнджеры наличествуют

Но Гуревича тянет чего то «вдаля»))) в неизвестный никому мир человека будущего. Причем будущего коммунистического — с абсолютно другой социологией и психологией. Это тяжкий труд.

Не экстраполяция нынешнего поведенческого аспекта хомо сапиенс, а попытка просчитать, вслед за Беляевым, Ефремовым. АБС «несколько черточек» человека будущего.

Незабываемая книга детства и юности. После неё так верилось в светлое будущее нашей планеты. Герои книги живые-сотканы из достоинств и недостатков. Думалось что в ХХ1 веке так и будем жить. Но пока человек не стал таким!

А мне очень нравится этот романтический коммунистический идеализм. Я возвращаюсь к книгам Гуревича (и к этой в особенности), когда меня начинает слишком утомлять достоверный психологизм нынешних фантастов и общий эскапизм фэнтези. Да, в человеке много тёмного, да, будущее не выглядит радужным и мир, похоже, катится в тартарары. Но как же тогда жить, если не видеть впереди более счастливой альтернативы? Кто из нынешних фантастов способен создать оптимистическую картинку будущего — пусть не такую розовую и наивную, но такую, которая вдохновляла бы и заставляла верить в лучшее! Разве что — соглашусь — «Полдень» у Стругацких, но и это уже больше классика. Словом, я за такую фантастику.

В то время модно было писать утопии, это было время романтики и какой-то светлой веры в будущее. Ефремов, Стругацие, Гуревич к их видению коммунистического будущего, видимо, еще будут не раз обращаться. В первую очередь те, кого не пугают измы и кто пытается разобраться в них. Очень многое в романе заимствовано из политической жизни того времени, тем не менее книга-то получилась светлая и трогательная.

Вслед за многими повторю — в детстве читалось взахлёб. Интересный, нетривиальный, в чём-то спорный мир. Ещё запомнилось полное непонимание автором специальной теории относительности (космический корабль разгоняется до релятивистских скоростей, и космонавты рвут себе связки на турнике в спортивном зале — а как же, масса же увеличилась!). Перечитывать не очень хочется: во-первых, я и так неплохо помню книгу, а во-вторых — боюсь испортить юношеские впечатления. Как это произведение воспримут современные подростки — даже боюсь представить. В детстве поставил бы 9, сейчас оценил бы на 6, так что ставлю нечто промежуточное.

В этой книге я впервые столкнулся с реальностью фантастики. Когда автор не сочинял, а понимал, о чем пишет. Я пишу сейчас непонятно? Как автор может не понимать? Это частенько случается. В книге «Мы из...» я вдруг понял, что межзвездные полеты невозможны. Что человек привязан к Земле и к земле. Что его не оторвать. Что Земля не колыбель — а мать, Мать — и мы соловно пуповиной сращены с ней. Сращены своей физиологией. Уже став врачом я это понял. А Гуревичу просто поверил. А когда уже изучил медицинские науки и сложнейшую взаимосвязь организма человека с природой — понял. Мы приговорены к жизни здесь. Что должно произойти, чтобы вырваться из материнского чрева? Человек или нечеловек — должен родиться. Мы все еще эмбрионы. И только когда мы без вреда для себя выйдем за пределы солнечной системы — только тогда состоится наше рождение для Вселенной.

Каждую книгу нужно читать вовремя. Некоторым и Пушкин, и Есенин сейчас уже не по нраву, мол, мне бы их заботы!.. Изю Азимова тоже смешно сейчас перечитывать. Просто мы становимся другими и, поверьте мне, не лучше.

Там геронтит, здесь и сейчас гепатит, СПИД, туберкулёз и прочее... Там к звёздам летают, а здесь после Луны затихли. Там каждый взял и полетел, а здесь час тролейбуса ждёшь, потом по пробкам час едёшь... Мечтать не вредно.

Там голосуют за то, кто достоин бессмертия, а здесь с ужасом ждёшь пенсии, когда работать не сможешь...Там наивный всемирный коммунизм, а здесь видимость выбора. Yedem das Siene!..

Роман злободневности не устатил. Просто мы стали себя считать умнее, чем есть на самом деле.

с удовольствием перечитаю книгу(читал в 80-х).вспомнил про неё случайно:обсуждали проблему передачи информации — на одном конце разобрали» на «части»,а на другом собрали(голосовые пакеты в сотовой связи и т.д.)в то время понравилась технология своей правдоподобностью.она(технология «ратоматора») не входила,да и сейчас не входит, в противоречие с фундаментальными законами физики.отсюда и реалистичность и актуальность до сих пор(с моей точки зрения).а что касается «прокоммунистических«тем в книге,сделайте поправку на время и место,отвлекитесь от «необязательных подробностей.я думаю многие умеют перевести взгляд на другой абзац,когда устаешь читать затянутые описания природы или внешности.я думаю,что это в данном случае вторично.в общем, я привел свое мнение:мне книга нравится!