Джеймс Джойс «Джакомо Джойс»

«Джакомо» — какой-то очень неуловимый текст. Еще более неуловимый, чем отдельные, самые легковесные вещи Набокова (та же «Лаура»). Одна поездка в метро, я прочитала его на одном дыхании и даже близко не смогу рассказать, о чем он. Это даже не импрессионизм уже, а мозаика из импрессионизма — там отрывок впечаления, здесь пара фраз, тут цитатка.

Сдается мне, чтобы целиком его понять, осознать, прочувствовать и тд, вероятно, нужно не просто честно прочитать все примечания (мне лень, да и несподручно это делать в электронной книге), но также некоторое количество толковательной литературы «вокруг». Не знаю, стоит ли оно того, может быть, еще как-нибудь вернусь к этому.

С другой стороны, «Джакомо» очень непохоже на все остальные вещи, что я у Джойса читала — это самое легкое и самое воздушное. Особенно если брать для сравнения «импрессионизм наоборот», тяжкую приземленность «Художника», или наполненность, аж через край переливающуюся «Улисса», или отточенный язык и мрачный юмор «Дублинцев». К слову, никакого потока сознания в общепринятом понимании этого термина в «Джакомо» нет — напротив, это обывки впечатлений из разных моментов, размышлений, аллюзий. Несомненно, красивых, но очень закрытых и для полного понимания нуждающихся в тщательной дешифровке.

«Джакомо Джойс» — произведение Джеймса Джойса, не писавшееся для широкого читателя. Этим сказано многое: ни в бессюжетности, ни в замысловатости причин обвинять его нет, так как единственная задача подобной работы — это быть понятной своей целевой аудитории, а в данном случае, одному единственному человеку — её автору.

И всё же произведение не столь замысловато, чтобы не оставить возможности читателю воспринять его. В центре условного повествования — мысли Джойса о своей ученице, сопряжённые в потоке сознания со многими фактами, перекличками и аллюзиями, связанными как с личной жизнью автора, так и с общеизвестными цитатами из Библии и многими другими мотивами.

Главной интересной для читателя стороной и особенностью данной работы является богатая художественная образность: два слова рисуют картинку, причём не статичную — они рождают движение. Если автора здесь ещё нельзя назвать зрелым, то уж точно «созревающим», потому как едва ли не в каждом абзаце этого произведения содержатся фразы, кричащие о непревзойдённости его таланта.

Дабы выразить своё отношение к столь специфическому произведению, я воспользуюсь приёмом самого автора, а именно — так называемым «потоком сознания». Да простят меня фантлабовцы за это.

Книга... Зелень свежепахнущей обложки... Шрифт, много белых пятен на чёрном.... Значки, значки... Изгибы полиграфических чернил... Усталость глаз... Непонимание... Ядовитый типогрфский запах... Негодование... Искажение литературных форм... Непонятные иероглифы, усталость... Конец...

Итог: мне не понравилось. «Поток сознания» — это явно не мой литературный стиль.