Евгений Витковский «Шотландская речь»

Про издания Бернса я со временем напишу подробнее в своей АК; здесь же — хочу сказать только о статье Витковского (в «старых новых» сборниках она переиздается регулярно, то в более, то — в менее сокращенном виде. Таким образом, это эссе уже каноническое. Следует подробнее рассмотреть, чтО же оно, собственно, представляет собой.

Автор разбирает такие сложные и серьезные вопросы, как: история переводов Бернса в России; возможное знакомство Пушкина и Жуковского с творчеством шотландского барда; причины, по которым у нас в стране были так популярны одно время переводы Маршака. Немало слов сказано и о судьбе самого Бернса: кто он — поэт-пахарь или скорее «поэт-мытарь»? Означает ли работа «налоговика» непременную страсть к алкоголю, и означает ли (вероятное) пьянство Бернса, что он не случайно умер в том самом роковом возрасте 37-ми лет?

Ну, отношения с женщинами... a priori отдельная статья (тем-то и примечателен любой великий человек, что его грехи ≠ «ах, как это мерзко», скорее = «ах, как пикантно!» В конце концов, если бы Джин Армур, простая, как мы бы сейчас сказали, «кулачка», не повела себя однажды «по Высоцкому» (« — В Мохлине бывшим подругам хвасталась эта змея: ловко я интеллигента заполучила в мужья!») — она бы не попала вместе с не-очень-то-любимым мужем на страницы Истории... И вообще: кто ж не знает, как от беспорядочных любовных связей родится на свет много, много хороших стихов? ;)) А у Бернса таких связей было тоже хоть отбавляй.... Все это, конечно, не приводит нас к заключению (которое Евгений Владимирович почему-то — как я понял по его статье — считает неопровержимым): что Бернс был не просто любитель крепкого словца, сладких баб и выпивки, но — настоящий представитель «чернушной» контркультуры, типа нашего Губермана. Скажем прямо, это не так 8-)

Некоторые моменты в статье — очень познавательны (скажем, разбор переводов Маршака и его отношений с сов. цензурой, любимцем которой он, как известно, был). Правда, написано уж чересчур многословно; не знаю, зачем. Возникает вопрос: «А о самом-то Бернсе — где???» В издании 2002 г. эссе изрядно сокращено — но там, правда, были ссылки на статью Стивенсона (к-рой в новом издании нет). Про влияние «бернсовой строфы» на Пушкина — тоже интересно, хотя *наверное* чересчур смело...

«Читатель волен выбирать из двух возможностей: а) читать; б) не читать. Он может выбрать второй вариант, но потеряет право называться читателем. Он может прочесть предлагаемую книгу и остаться: а) доволен; б) недоволен. Первый случай прекрасен, второй – тоже удовлетворителен. Значит, это сокровище – не для него. Значит, оно опять уйдет к правнукам. Хотя к ним оно уйдет в любом случае» — читатель, то есть я, попросту ухмыльнется в усы, узрев эти строки. Можно выбрать и третий вариант: читать — но относиться с изрядной долей скепсиса (а почему, скажу позже), и быть довольным... в меру. У самого хорошего перевода есть издержки — а самый плохой (например, Е. Фельдмана, которого вообще не включили в новое издание ;)) надо думать, было за что ;)) — так вот, даже его перевод... вполне хорошо читается под настроение.

Ну и, конечно, любопытен вот этот момент: Маршак для Витковского (хоть он его и не любит) — самоценный литературный памятник. И то, что сделали (дай Бог, будут делать и в дальнейшем!) переводчики XXI века — тоже самоценный. Видеть в переводах Александровского, Кистеровой, Смирнова-Садовского и Лукача (да хоть бы и Фельдмана того же) «анти-Маршака» — значит неправильно понимать. Кому нужен Бернс «как он есть», тот ведь может и оригинал взять, правда?.. А вот кому нужен «РУССКИЙ» БЕРНС, притом — A NOUVEAUX...

Но за что — такой сарказм (и низкая оценка)? — спросите вы. Ведь интересное, судя по твоему же отзыву, глубокое и полезное эссе! А причин две. Первая — те самые сравнения «в стиле Губермана». (Особая «благодарность» за это — все тому же Фельдману, который, например, «heckle in their doup» переводил как «соседки-г#%ноедки»; no comments. Можете погуглить, что есть heckle, и возмутиться вместо со мной.

Второй резон — как я уже сказал, подчас Витковский бывает настолько многословен, что трудно вообще поймать его мысль. Упоминая певца Габби, он тут же «перескакивает» к Пушкину, от него — к Барри Корнуолю, от Корнуоля — к юмористическому размеру, не подходящему для серьезных стихов... Запутаешься, короче.

В остальном... да, эссе интересное и полезное.

Информация от автора: эссе безнадежно устарело. В полном варианте оно по сей день не издано, но сокращенный вариант под названием «Великий Робби» (на с. 5-78) служит предисловием к книге Роберта Бернса «Стихотворения и поэмы», М., ЭКСМО, 2012. Так что никакой оценки своему творению в здешнем варианте ставить не имею права, да и другим лучше этот черновик не принимать во внимание.

Ради Бернса пришлось выучить два дополнительных языка («скотс» и «шотландский гэльский»). Выучил. Без этого любые занятия Бернсом — увы, обречены на провал. Хотя читать самого Бернса в оригинале и что-то понимать — дело безнадежное, у Бернса свой собственный языкк, его и приходится учить. Английский тут мало помогает.

Хотя самого Бернса я почти не переводил — без меня народ прекрасно справился, см. упомянутую книгу, а ведь это только часть большого целого.

На всякий случай предупреждаю: тот, кто желает познакомиться с Бернсом «в оригинале», зная английский язык, ничего в этом оригинале не поймет: Бернс писал по преимуществу на «скотс», а это другой язык, который надо учить отдельно. Он дальше от английского, чем русский от болгарского.

P.S. Мне, однако, есть чем гордится: моя работа о Бернсе в ее ранней версии (1999, в сети с 2002) в 2012 году в Казахстане была как собственная опубликована г-жой Жусанбаевой — и защищена ею как диссертация на звание кандидата филологических наук.

Ну, что касается отзывов на мою работу, которые пишет фантлабовец под самокритичным ником glupec, то они по Булгакову: «Ведь говорил я ему тогда за завтраком: «Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут». Что подела, glupcu действительно непонятно, на то он и glupec.