Иэн Маклауд «Светлые века»

«Светлые века» Иэна Маклауда одновременно слишком малы для книги и слишком велики для романа. Это исповедь, рассказанная гильдейцем преклонных лет в гнезде подменыша, приютившегося на заброшенном остове недостроенного моста. Это автобиография избранного судьбой человека, приложившего руку к началу и облику новой эпохи. Это тщетная попытка неприкаянного бродяги вновь и вновь уловить, где и когда он разминулся с мечтой. Это горько-сладкие боль и наслаждение от прикосновений к незаживающему душевному шраму-метке, оставшемуся после встречи с чудом.

Формально перед нами альтернативная Великобритания, которой открытие магических свойств эфира позволило вырваться вперед на мировой арене. Но то же время оно и затормозило развитие страны легким и дешевым доступом к грубой силе заклинаний вместо долгого и кропотливого научного поиска ответов и методов в иных областях знаний: от математики и инженерии до химии и строительства. Внутреннее давление огромных паровых машин в локомотивах, на фабриках и рудниках, сдерживается эфиром. Телеграфная сеть транслирует сообщения через разумы телеграфистов с помощью эфира. Невероятно хрупкие и ажурные здания обретают прочность и непоколебимость силой заклинаний, напитанных эфиром. Болекамни утоляют боль, а числобусы хранят неимоверное количество данных. Эфир — это магия, но в большей степени еще и власть. Власть гильдий, в чьих руках находятся все денежные потоки. Власть тех, кто возглавляет их, упивается роскошью и олицетворяет собой земное всемогущество.

Роберту Борроузу, рассказчику этой истории, полагалось после учебы стать очередным мелким винтиком в гигантском гильдейском механизме, впахивать в поте лица на фабриках Брейсбриджа, в непрерывном ритме колоссальных эфирных двигателей, который пронизывает каждое здание в округе. В детстве он волочил за собой обрывки грез и, затаив дыхание, слушал волшебные мамины сказки для летних вечеров. Но когда пришла зима и принесла беды, Роберт к добру или худу выскочил из наезженной тысячами горожан колеи и устремился к дивосветному сиянию эфира над кварталами Лондона. Здесь он будет прожигать свою жизнь искрой революционного движения, рьяно пытаясь перевернуть грандиозную социальную пирамиду, глухую к жалобам и плачам мизеров.

Революция и Новый век, грезы о справедливости и жажда перемен. Внешнее отражается во внутреннем. Однажды в детстве повстречав загадочную девчонку Аннализу, Роберт переплетет всю свою оставшуюся жизнь с ее судьбой, то покорно отпуская волшебную птицу, то упрямо вцепляясь в ее крылья. Грязные улочки и холодные склады сменяются роскошью гильдейских дворцов и обратно. Детские сказки преломляются во взрослую реальность. Фейри, подменыши, ведьмы... на самом деле — лишь изуродованные эфиром бедолаги, лишенные воли, утратившие человеческий облик. Но в любом правиле находится исключение, имеющее особую роль. И тогда взрослый мир рассыплется, а потаенные мечты и желания вырвутся в туманное будущее.

Большому серьезному роману тесно в рамках альтернативно-исторического фэнтези. «Король утра, королева дня» прибывают из «Вирикониума» на «Вокзал потерянных снов». Символы и архетипы с треском прорывают острыми углами старую мантию жанра. Пятый элемент всегда ходит по кругу. Принцесса превращается в музу, а хозяйка в ведьму. Слова — всего лишь или нечто большее, чем заклинания. Новый мир построят люди, вернувшиеся с сияющих холмов. К финалу романа заблаговременно и аккуратно разложенные по футлярам скрипки и пистолеты вознесутся ввысь, чтобы завершить сонату оглушительным салютом.

Итог: магическая смесь викторианского реализма, эфирного стимпанка и неразделенной любви.

Светлые века… Иэна Маклауда...

Тот редкий случай, когда я задумался – с чего начать рецензию.

Можно так: в заштатном шахтерском городке рос мальчик. У мальчика была старшая сестра, мечтавшая стать учительницей, папа-алкоголик ни о чем не мечтающий и тихо спивающийся от беспросветной серости своего бытия, так знакомого каждому из нас, детей индустриальной эры, разменивающих свое время на деньги, которых всегда не хватает и была мама, страдающая от профессионального заболевания, доставшегося ей от работы на фабрике. Когда страдания для мамы стали невыносимы – она покончила с собой, нанеся ребенку незаживающую душевную рану. Ребенок рос хулиганом, в школу ходил редко и в 14-лет сбежал в город, нищенствовать и воровать… и сражаться с системой. Где здесь волшебство спросите вы? А книга не о нем – отвечу я.

Можно так: в удивительном мире Старой доброй Англии, там, где каждый камень пронизан волшебством, а сам воздух поет о фэйри и лепреконах, старый ученый (возможно даже похожий на Мерлина) совершил уникальное открытие, положившее начало промышленной революции. Он научился добывать волшебство. Три сотни лет, волшебство обеспечивало все. Буквально все, что окружало человека было либо волшебным, либо откровенно плохим. Но вместе с небывалым прогрессом в технологиях, волшебство принесло и ужас… любой, кто работает с ним, любой кто с ним контактирует однажды может стать другим… чудовищным, угрожающим, утратившим разум. Превратиться в тролля! И соседи, тихонько по углам будут шептаться и отводить глаза. И нет в этом мире ничего более страшного, чем любить свою мать и ненавидеть чудовище, в которое оно превращается день за днем. Но эта книга ведь не о волшебстве. Она о том, как взрослел милый малыш Робби.

А можно и так – Это очень атмосферный роман. Автор потрясающе передает настроение, как главного героя, так и окружающей его действительности. Проблема в том, что как и любая атмосферная вещь «Светлые века» требуют а) читать ее в определенной атмосфере и б) читать ее с определенным настроением. Как бессмысленно переводить мраморную говядину на котлеты для бургера, как кощунственно пить четвертьвековой коньяк стаканАми, под соленый огурец, так и нельзя читать эту книгу кусками в метро. Она для зимнего вчера у горящего камина, и обязательно под бокал темного эля. Хотя даже при чтении по дороге «на работу — с работы», текст регулярно вгонял меня то в полусон, то в состояние медитации. Велеречивость, совершенно не привычная и не нужная для сюжета. Бесконечные перечисления прилагательных, причастно-деепричастные описания природы и прочие радости стилизации под викторианскую прозу. Мне, травмированному еще в детстве, на уроках литературы описаниями дуба и неба Аустерлица, такой текст дается ценой не малых усилий. Очень много у автора слов и слишком глубоко прячется авторская мысль. Да, это практически поэма в прозе (отдельное спасибо переводчику), но беда в том, что я не любитель поэзии. Но книгу выбрали для чтения в марте (https://fantlab.ru/forum/forum1page1/topic11369page1), и ежик решил сжевать кактус, по мере сил и стараний, предварительно выдергивая из него колючки. И да, как оказалось на вкус он не так уж плох…

_______________________________________________

Выбирайте любой вариант для начала моей рецензии самостоятельно, а я, пожалуй, попробую изложить свое впечатление от книги без поэтических соплей, которые так старательно выжимает из читателей автор.

1. Это классический роман взросления. Этот жанр любили в начале позапрошлого и уважали в начале прошлого века. Мальчик родился в рабочей семье, перенес жуткую детскую травму (любить мать, и ненавидеть чудовище, в которое ее превратила болезнь), затем еще одну уже магического характера

сбежал, бродяжничал, воровал, примкнул к социалистам, поучаствовал в революции. Все это на фоне жесткого эмоционального закрепления на волшебном персонаже.

Есть только одна проблема… смысл романа взросления в том, что главный герой по ходу произведения изменяется, взрослеет, растет морально или эмоционально. Именно этого я в романе и не увидел. Нет перелома характера. Герой просто физиологически существует на протяжении всей книги. Даже попытку революции он скорее наблюдает, чем в ней участвует. Вся его эмоциональность – в маниакальном стремлении к волшебному существу. Да, возможно, в этом и был авторский замысел эдакий деревянный – «свидетель века» и одновременно «возлюбленный фэйри» из английских сказок, чахнущий и умирающий, если его выгонят «из-под холма». Но, это как раз тот случай, когда маловато будет! Насколько автор ярко описал мир, настолько убого он описал мотивацию главного героя.

Впрочем, возможно и альтернативная точка зрения.

2. Автор создал удивительный мир. С одной стороны, откровенно волшебный — в книге есть «эфир». Эфир+волшебное заклинание (некий бессвязный набор звуков, судя по всему, не имеющий никакого отношения к языку) изменяют физические и химические свойства вещей в направлении желаемой пользователю.

Капаем на дешевый нож сырого железа, бормочем – получаем нож с характеристиками лучшей стали. Капаем на кусок дерюги, бормочем, получаем отличную, крепкую ткань и так вплоть до стальных балок мостов и двигателей, и даже живых существ, и даже растений. Все подвластно человеку, вопрос только в количестве эфира. В итоге перед нами мир, где есть гигантские кроты, питающиеся углем и выведенные для прокладки штолен и единороги. Где главный герой сравнивает фонари на каретах с иллюминаторами подводных лодок, где работают автоматизированные типографии и уже ездят машины на двигателях внутреннего сгорания. С другой стороны, весь этот условный «стимпанк» начала 19-го века с фэнтезийным элементом служит фоном для разгорающегося рабочего движения. Стачки, забастовки, штрейкбрехеры, драки социалистов разных мастей и кавалерия на улицах.

Цитата:

Это полностью авторский мир, с эфирными мутантами, собственными легендами и уникальной экономической системой. Он красив сам по себе, не смотря, а скорее благодаря своим ограничениям:

3. Автор создал целый мир, но одновременно с этим он топором по живому обрубил читателям границы происходящего. Такое впечатление, что по мнению автора, читатели не должны отвлекаться от внутренних английских проблем. Поэтому, герой работает на контрабандистов, но единственное что мы узнаем – «упаковки товара пахнут чужой магией». Герой добирается до записей торговца, но единственное, о чем нам говорят — волшебное слово «коносамент» и то, что грузы при перевозке оказывается имеют страховку. И торговля Англией оказывается активно ведётся в том числе **в отдаленных портах отправления в Африке и Фуле.*** … покупают как минимум ***хлопок-сырец, сухофрукты, солонину, шкуры и чай.*** и приносит эта торговля настолько гигантские деньги, что ведущие ее нувориши становятся вхожими в лучшие «аристократические дома». Но весь мир … все его разнообразие происходит где-то – там… за пределами поля зрения главного героя. Ах да… *ветер перемен из жарких пустынь Африки донес до него грохот крыш из Франции и Саксонии, возвещающий что и там грядут перемены…* и не более того. Автор каким-то чудом, ухитрился лишь намекнуть, что толпы народа за большие деньги куда-то уплывали от политического преследования… И, в конечном итоге, подобное игнорирование начинает выглядеть запредельно искусственным. Автор настолько яростно избегает любого намека на мир за пределами острова, что не остается сомнений, что это сделано целенаправленно.

Автор сознательно и жестко убирает любые намеки на общую панораму. Причем не только планеты, но и самой страны, где происходит действие. Кастрированные намеки на политическое устройство. Автор: «всем правят гильдии». Что такое гильдии? Нечто называемое по специальностям – телеграфисты, инструментальщики, младшие преподаватели и т.п.. Есть великие и малые гильдии, как они взаимодействуют между собой Как назначают старших гильдейцев? Кто ими становится? Это наследственная должность или выборная? Тишина…? В гильдию можно вступить, сдав экзамен на знание профессиональных заклинаний. Учебники для этого экзамена есть в публичных библиотеках. Переход между гильдиями возможен и явно не вызывает особых затруднений. При этом гильдейцы и их жены считают себе выше мизеров, которые не состоят в гильдиях. Которые при этом могут быть детьми гильдейцев, просто не сдавших экзамен. А могут родиться мизерами. Не договаривает что то автор…

При этом, гильдии держат свои деньги в банках, то есть в стране работает финансовая система. Что это и как? В этой стране действует общая образовательная система (есть публичные школы). Как может существовать общая система публичного образования без централизованного бюджета? Как может существовать централизованный бюджет без централизованного правительства? На страницах романа об этом не слова.

Можно, конечно, предположить, что задача акцентировать внимание на главного героя, засунув его в аквариум (тряпичный Пьеро, зацикленный на Мальвину). Но агитатор-социалист, не интересующийся окружающим миром? Такое бывает? Как по мне, в какой-то момент, главный герой просто выпадает из авторского образа, как трехлетний мальчик из отцовского пиджака. В итоге – такой подход, просто и незамысловато выводит авторский (уникальный) мир и Робби Борроуза за пределы здравого смысла.

Автор устами одного из героев нам твердит – «гильдии остановили прогресс», однако по ходу романа мы узнаем, что появились автомобили, и они судя по всему, имеют двигатели внутреннего сгорания. Поезда ходят по всей стране, активно используется телеграф, причем по авторским же намекам это все возникло не 500 лет назад.

Эфир – удивительный ресурс, снижающий себестоимость любых изделий в разы и на порядки. От одной пятой до четверти этого ресурса в стране добывается в родном городе ГГ. Франция и Саксония эфир добывают, но не продают. Привезенный из «дикой Африки» и от «антиподов» эфир «необузданный» и «работать с ним трудно». Что значит трудно? Больший объем нужен? Другие заклинания? Тишина… Ударной мыслью одного из сюжетных кусков является идея сообщить всем, что в Англии эфира добывают на четверть меньше. Ок. А можно пояснить почему это «ужас-ужас» на грани революции? Ну ладно, одна из наиболее крупных гильдий разорится. Один заштатный городишко превратится в призрак. Но как это должно было повлиять на восстание? Вот как на февральскую революцию могло повлиять сообщение, что Товарищество Морозовых разорилось?

ИТОГО – Нельзя верить практически ничему, что автор вкладывает в прямую речь своих героев. Они регулярно противоречат тому, как описывает окружающих их мир автор. Да и у персонажей Маклауда слишком специфические взгляды, местами переходящие в психические девиации.

4. К сюжету есть вопросы. Во-первых, совершенно аморфный главный герой. Во-вторых, мало того, что он эмоционально фригиден и очень слабо взаимодействует с миром, его поведение не имеет явной мотивации. Например, он совершенно на ровном месте, без объяснения зачем и почему вдруг бросается следить за другим персонажем. (грандмастер Боудли-Смарт). Причем, делает он это не сразу же после знакомства (что было бы логично и можно объяснить его желанием выяснить как этот персонаж связан с его прошлым), нет, сначала автор завершает одну сюжетную арку выведя ее в кульминацию, а затем начинает другую с неожиданно проснувшегося желания ГГ рискуя головой влезть в криминальные разборки и разобраться в причинах аварии в которой пострадала его мать.

________

5. Концовка сильно огорчила. Сначала ЧУДО, а затем краткое и облегченное изложение содержания «Скотного двора» в качестве эпилога.

6. Лучшее, что есть на мой взгляд в книге это просто уникально переданная атмосфера утра Кровавого воскресенья (зачеркнуто) Дня бабочек и хаос его окончания. Вообще, атмосфера — это лучшее что есть в книге. Автор (и переводчик) просто великолепны в описаниях. Одинаково выпукло и ярко описывается и убогий шахтерский городок, и великолепие весны, и кровавая мясорубка народных волнений. Текст с бесконечно, бескрайне, безумным количеством прилагательных и прочих пятиэтажных причастно-деепричастных оборотов. Текст прямо вгоняющий читателя в транс на протяжении многостраничных интервалов, занимающих просто гигантские провалы между событиями. Одна из немногих попавшихся мне за последние годы книг, где процесс визуализации авторских образов по времени и затратам умственной энергии на порядки превосходит процесс осмысления сюжета. Повторюсь. Местами это прямо поэтическое произведение. Поэзия в прозе. Восхитительно, безусловно. Но слишком, слишком много пустого текста. Во всем должна быть мера…

_______________

Похоже, мой отзыв получился таким же длинным и путанным, как и «Светлые века» Иэна Маклауда. Что ж, автор делает все, что бы мы не могли непредвзято оценить его мир. Нам оставлен только рыбий взгляд, только куски мозаики, через призму восприятия весьма специфического персонажа. Поэтому, вопросов у читателя куда больше, чем авторских ответов.

__________

И как бы там не было, я рекомендую Вам эту книгу. Особенно, если у вас будет возможность читать ее зимним вечером, возле горящего камина с бокалом темного пива или кружкой горячего чая с медом.

Бывает так, что целую эпоху автор пытается упаковать в жизнь одного персонажа.

Британия XIX-го века — вечная тема промышленной революции, бешеного развития, умения взять кредит, построить броненосец, захватить очередную страну, и ограбить её, договорившись с местной элиткой. А потом взять следующий кредит, построив на сдачу пару изящных дворцов и полдюжины цехов.

Понятно, не все строят броненосцы или хотя бы транспорты, как в «Трехгрошевом романе», но рабочие надеются выскочить в мастера или в лавочники, юнги надеются стать капитанами и в ранце последнего менеджера лежит жезл Ротшильда.

Потому что регулярно так и случается, серые клерки в миллионеры выскакивают.

Но «все это было давно».

Автор родился рядом с Бирменгемом и это вполне современный Бирменгем, который немного зачах, почти обанкротился, где слишком много индийских и китайских товаров и, увы для Англии, это больше не колониальные товары. Иэн Маклауд свидетель деиндустриализации родной страны. Когда еще при жизни его родителей источник бурного развития почему-то стал чахнуть. И вот уже проблемы с крейсерами, промышленные пейзажи понемногу приходят в запустение, что-то не так с углем, на заводах все больше пожилых лиц.

Потому одной рукой он пишет о Британии века XIX-го, а второй — про век XXI-й.

В столице все цветет и пахнет, товары с половины мира, а в особняках знатных персон, куда не глянь, увидишь «дорогие, красивые и бесполезные вещи».

Но месторождения эфира, который все тянут и тянут из-под земли, уже почти истощились. Это категорически не желают признавать, прикрывают проблемы, подделывают отчетность.

Из вот из провинциального северного городка, где день и ночь вдыхают-выдыхают насосы, в столицу приезжает юноша.

Его родной город на редкость неинтересен. Медленно умирающий промышленный райцентр будто из советских 1980-х. Читателю надо продраться сквозь атмосферу уныния, когда на сером холсте автор раскладывает детали будущей интриги.

Он встречается с воришками («Оливер Твист»), и понемногу становится лондонцем. Спустя какое-то время он устроится собирать арендную плату, а старший в компании воришек придет на поприще революции, выпуская газету и куря сигары (да, жил тогда в Лондоне один любитель кубинских сигар, хотя уличным воришкой никогда не был). И случится неловкая попытка революции («День бабочек» — что-то среднее между чартизмом и баррикадами), после которой все, как будто, останется по-прежнему.

Но все это лишь описание для истории жизни юноши-провинциала, и, еще больше, для его переживаний.

Роман не про внешнее, потому внешней политики там нет от слова совсем, да и половина внутренней куда-то делась. Автор методично описывает впечатления и чувства мальчика, который превращается в подростка, потом в мужчину. Иэн Маклауд не стремится выдумывать что-то совершенно новое, потому прототипы легко узнаваемы. Главное — добиться сопереживания читателя.

И вся магия нужна автору не столько для антуража, сколько для правдивости уравнения: шанс на новое процветание британской промышленности может быть заключен в биографии одной единственной девушки. Есть довольно хитро сконструированная история, когда тролльчиха-гномиха-как-не-назови-волшебное-существо попытается обмануть промышленников и создать что-то живое. И одна девочка станет фейри, её надо будет воспитывать в особом доме, ради её счастья много всего случится. Но именно эта девушка обладает качеством создания новых залежей эфира просто из своих чувств.

Очень много ассоциаций с «Дочерью железного дракона» Суэнвика, но там ХХ-й век в США, и ощущение силы отнюдь не покинуло общество.

Автор попытался поработать с языком. Начало промышленной революции и открытие эфира отнесены им аж к 1678-му — потому в тексте есть сколько-то незнакомых, иных слов. Коброкрысы, вышмастера, гильдматера, безгильдейцы, грангильдейцы, гильдмистрисы, рыбки-желаньки. Господствует двухколенной принцип образования новых слов, который иногда разбивается «мизерами» (люди вне гильдий) или трехчастными «вельгранмастерами». Тут ощущается некий недостаток фантазии.

Завершая, можно сказать, что автору «Светлых веков» отлично удалось передать ностальгию героя по одной единственной минуте его жизни, и совсем не той, когда юноша танцевал на балу с принцессой. Да еще сквозь строчки порой слишком сентиментальной и велеречивой истории проступает мораль: дедушки и бабушки, родители — рассказывайте детишкам, с какими проблемами столкнулись в собственной юности, в какие истории влипли. Рассказать бывает довольно и пяти минут, а если промолчать, дети бьются над разгадками всю жизнь.

Роман... скучный. Ну эфир, ну какие-то вокруг него тайны. Только в романе это все постольку-поскольку. В основном тут размышления и метания героя, не находящего своего места в жизни. Поэтому он занимается воровством, печатает оппозиционную газету, участвует в раскрытии всяких заговоров и подготовке революций. А в конце он, постаревший, потолстевший, разбогатевший и никому не нужный, бродит по трущобам в поисках компании. Потому что, оказывается, прекраснодушные мечты о всеобщем равенстве не работают. Все равно нужны гильдии квалифицированных рабочих, все равно нужны инженеры и управленцы, которые будут контролировать и направлять процесс, и все равно на верхушке общества оказываются люди, которые живу во дворцах, носят бриллианты и едят рябчиков с ананасами.

В общем, это рассказ о жизни обычного, в общем, человека в эпоху перемен. Фантастическая составляющая там особой роли не играет.

Слог хорош, тут ничего не скажешь. Единорог здорово описан. Но в целом роман малоинтересный. Продолжение прочитаю, пожалуй, но второй раз читать не буду

Это исповедь мученика, этот текст, ощущение такое, что один наркоман уговаривает другого лечь в клинику, но для того, чтобы разговор в принципе состоялся, один другому принёс дозу...

Роберт Борроуз половину книги разматывает клубок причин гибели своей матери, а половину жизни пытается любыми способами, старается о них забыть. А меж этими этапами его бытия и битиё челом Диккенсу в знак уважения (очень уж узнаваема в Ниане мисс Хэвишем из «Больших надежд»), и загадочное вещество с названием «эфир», способствующее распространению магии и приводящее к мутациям у людей, превращающее их в ведьм, фэйри, троллей и изолирующее от всего остального общества, жесткая иерархия общества, выстроенная Гильдиями и социальным положением и социал революсьён (очень размытая и вся какая-то химерная, если честно).

Устройство мира интересное, псевдо-викторианство в квадрате, поскольку открытие эфира привело к свержению монархии без возможности её реставрации, но с теми же овечьими оградами, с теми же чванством и загибанием губы, просто у каждого класса это иначе выражается, намешайте еще и внутреннюю нетерпимость к «троллям», заводы и рабочие жилые кварталы с односемейными домами, прилепленными к друг другу в ряд, но многоэтажки в Лондоне, работу любого прибора на основе эфира, неиспользуемость электричества, но газовое освещение, целая индустрия создания единорогов и драконов, но всё та же «лисья охота», только вместо лис и собак драконы и единороги.

Что касается двух ведущих персонажей, но опять же — это Большие надежды, только герои в конце не идут рука об руку перед надписью «Конец», а всю книгу АннаЛиза старается убежать от своего прошлого, чтобы создать себе будущее, а Роберт всё никак не может начать жить, потому что не может прошлое отпустить.

И всё же, они тугой узел, завязанный годами и годами назад, а нити в этом узле из магии, из предательства целого города, гильдии, класса, из того, что есть, и того, чего нет, из эксперимента, пошедшего вкривь, из ж/д вагонов, затонувшего корабля и гроссбухов, а над всем этим магия. Драма с вкраплениями детектива в обертке из фантазий.

Кто действительно привлёк моё внимание, так это Сара (Сэдди) Пассингтон, единственная, кто на страницах этой книги действительно живёт, но вот ведь в чём комедия — ей не требуется постоянно бежать в колесе рутины для добычи пропитания, она дочь одного из самых богатых людей страны, она полнокровна и симпатична, даже в своём эгоизме, которым так умело прикрывает любовь к друзьям, в своём классово обусловленном романтизме, в своей любви к единорогу, ненужному в век автомобилей, в свободе своей жизни, которая тоже клетка, но огромная и с удобствами. И хотя её роль в книге немного ходульна и декоративна, по сути своей только её выбор провернул ход сюжета вперёд. Так что большой вопрос — Сэдди создала следующий век или магия Анны?

Что касается революции в описании автора — то она кусок сырого теста, беззубая, безрукая, слепая. Автор умело обошел необходимость помещать персонажей в кипящий котел событий, в это время Анна и Роберт были загородом, а предстоящие этому события (так называемый День Бабочек) больше напоминают давку. Противостояние властей социалитету точно такое же, их не преследуют силы правопорядка, заводы и гильдии настолько в себе уверены и в магии, обусловившей строение общества, что накал в обществе будто хаотичен, не консолидирован, и больше напоминает отдельные анархические кружки, чем системное явление.

Отдельное спасибо переводчику, Наталия Осояну, как всегда, на высоте.

Эта книга нетороплива, многословна, со своим собственным ритмом. Она забирает больше времени, чем ожидаешь — и при этом не оставляет полной уверенности, что оно того стоило.

Тем не менее, отойдя от категории «нравится/не нравится», стоит отметить ряд деталей.

Перед нами рассказ главного героя о своей жизни. А жить ему довелось во время, когда старый век заканчивался, а новый начинался — и речь здесь не только и не столько о цифрах.

Это альтернативный мир, где есть эфир, зависящая от него промышленность и изменённые им люди. Мир сухой, словно потерявший свою душу, заменивший её упорядоченностью гильдий и кратковременными погружениями в грёзы (у богачей для этого больше возможностей, но все их специально выведенные единороги и драконы всё равно в итоге выглядят подделками, неудавшимися копиями недоступных грёз).

Тем не менее даже в таком мире приходит время для социальных потрясений и революции. Законченный путь от полного растоптанных мечтаний «дня бабочек» до вооруженного бунта, от разрушений и кровавого хаоса до нового времени, когда «всё изменилось и всё осталось по-прежнему».

Впрочем всё это подано через стилизацию, намеренно неторопливое повествование, где главный герой большей частью не действует, а плывёт по течению и наблюдает за картинами слома эпох. Так что говорить хоть о какой-то динамичности не приходится.

Сам главный герой — не совсем тот, за кого можно зацепиться и удержать внимание. У него почти нет стремлений, ярких эмоций, решительных поступков. В некотором роде это потерянный человек, не нашедший своего места и просто позволяющий идеям и стремлениям своих близких знакомых наполнять и его дни. Он даже в революции участвует по большому счету «за компанию» (хотя в мечтах и убеждает себя в обратном).

Впрочем, есть у главного героя и две одержимости. Аннализа, девушка его грёз (столь же недоступная, даже тогда, когда судьба сводит их вместе) и поиск ответов об одном трагическом событии прошлого, послужившем причиной болезни его матери, а кроме того затронувшем Аннализу и ещё, как выяснится, многих людей. Именно благодаря этой второй одержимости ближе к финалу дело революции на какое-то время всё же становится для главного героя личным, у него появляется стремление что-то сделать и отомстить. Хотя итог этих стремлений окажется не столь однозначным и уж точно не принесёт облегчения.

Остальные персонажи наделены индивидуальными чертами и историями, но всё же показаны через призму неторопливого повествования и отрешенного восприятия главного героя. Что определенно мешает яркости.

Финальные главы, формально наполненные образностью смерти в когтях дракона, путешествия на единорогах (по аналогии с героями старых преданий) и рождения нового мира на жертвенном костре из роз… Что ж, увы, для меня эта образность не сработала. События просто грустные — в очередной раз что-то случилось, это привело к ряду последствий, а вот смысла и ответов на мучившие героев вопросы не прибавилось.

Тем не менее финал, своего рода эпилог всей истории — выглядит на удивление гармоничным. Он грустный, немного обыденный, кратко рассказывающий о судьбах всех ключевых участников событий. Всё ещё мало счастья и слишком много обыденной несправедливости. Но это не мешает некоторым находить своё место в жизни, заводить семьи и обретать новые цели, обновлённому городу сиять сотнями огней, а главному герою погружаться в грёзы о потерянном детстве. И где-то там на краю поля зрения на мгновение мелькает загадочная фигура теньмастера — то ли символа эпохи, то ли галлюцинации, то ли одушевлённой сути эфира.

«В наших умах, в земле, воздухе и эфире обретается некое заклинание, и мы никогда не сможем от него избавиться.»

Так что да, финал книги не даёт всех ответов, но он по-своему гармоничен.

Написано не шаблонно, переведено красиво, читается порой немного скучно. Парадоксальное впечатление.

Я не плохой человек, но очень плохой волшебник! (Так сказал Гудвин из известной всем сказки).

Книга от которой я устал и хочется отдохнуть, а так быть не должно. Дочитывал уже на морально волевых, как марафонец. Текст и стиль изложения очень интересный и занимательный, но только на первых страницах, пока ты к нему не привыкаешь. Забавно, читать о том, как стол мерзнет и завидует печки, что он не печка, но через страниц 50 это начинает утомлять. Автор с такой тщательностью описывает отдельный эпизоды окружающей обстановки и быта чтобы создать атмосферу реальности, что похоже совсем забывает что и сюжет надо двигать. Так и хочется его подогнать, ну давай уже дальше! Но даже не в этом суть, а в том, что неспешный ритм сохраняется не везде, как герой едет на поезде и пялится по сторонам автор описывает три страницы, а революционное восстание всего две страницы, Ну серьезно, все динамические сцены автор прогоняет очень быстро.

В итоге плюсы:

1) интересный язык, словарные обороты и атмосфера, при чем атмосфера в отдельных именно камерных эпизодах окружения и быта.

2) хороший перевод от Наталии Осояну, но это не заслуга автора.

В итоге минусы:

1) во всех динамичных сценах атмосфера пропадает. Ощущение революции, восстания, страха и переворота, агрессия толпы совершенно не чувствуется;

2) унылые персонажи, все и в первую очередь главный герой (такой ни рыба, ни мясо) развитие и взросление героя отсутствует, конфликты отсутствуют, да даже невозможно понять сколько лет Джорджу было, толи 20, толи 40 лет, ни по поведению, ни по смыслу, ни по описанию настолько все невнятно;

3) огромные логические дыры в сюжете. На промышленное предприятие, через чугунные ворота с навесным замком, приводят двух девушек, в самое сердце основного двигателя, чтобы на ходу заменить основную деталь сложного механизма!!! В огромном особняке, где каждый бокал вина подносит слуга, когда это нужно в угоду сюжету герой спокойной расхаживает по чужим номерам и весь обслуживающий персонал сразу куда-то пропадает и т.д.

4) отсутствие отрицательных героев, кто с кем борется, против кого воюют так и не понятно, почему они им не нравятся.

В совокупности все перечисленные минусы делают книгу очень скучной и унылой, при чтении вечером через пару страниц уже клонило в сон.

Р.S.

Чету Боудли-Смартов в книге звали Рональдом и Гермионной, забавная отсылка к Гарри Поттеру.

Прочитано в рамках книжного клуба. Начну со стилистики. Читала мнение, что раньше большинство людей очень мало чего видели за свою жизнь. Жили в одном городе/селе никуда не выезжали, общались с одними и теми же людьми. Отдушиной были книги, где можно было прочитать о чем-то другом. И естественно, людям тогда требовались подробнейшие описания всего: природы, погоды, людей, городов. А сейчас мы избалованы. Многие наяву, большинство по телеку видели всякое. Только подумать: всю планету, даже подводную жизнь, разные города и страны, космос, фантастические и фэнтезийные миры, мы все это видели, поэтому, кмк, нам не нужны такие подробные описания. Мне они тут были большей частью скучны, а когда прерывали действительно что-то интересное, то и откровенно бесили. Некоторые говорят, что так создаётся атмосфера, но я не особо люблю это, да и не почувствовала её. Например, ту пресловутый удушающую атмосферу провинциального городка. Да нормальная там атмосфера. Да бедненько, без излишеств, но не прям ужасно. Дом есть, еда есть учатся, могут себе позволить поездки на поезде. Даже не отправляли героя работать, тянули с этим максимально. Вот честно, когда жрать нечего, не потянешь с этим.

ЛОР. Тут у нас как бы два мира. Один фэнтезийный с единорожками, желаньками и прочей магией , и второй вполне реальный, даже в чем-то близкий к началу прошлого века в России. И хоть автор и пытается их объединить, делая из магии технологию, когда даже его тролли, гоблины и фейри оказываются вполне привычными мутантами, но у меня в голове они не соединилсь. Вода и масло. Как ни взбивай, ни смешивай, эмульсия разделяется на составляющие. Не верю в существование такой системы, она слишком искусственная.

Сюжет. В жизни героя происходит трагическое событие и все дальнейшие события это попытка разобраться, что же на самом деле там случилось. Кажется, что для героя это гештальт и пока он не разберётся, не сможет двигаться дальше. Параллельно происходит смена эпохи. Но эта смена чисто номинальна. Маклауд жутко пессимистичен. Получается , что прогресс, изменения невозможны, люди остаются людьми. В этом плане символично сжигание Мисси в финале. Ироничным становится название.

Герои. Вот они мне понравились все. Даже герои второго плана вполне фактуры и интересны. Всё неидеальны, но симпатичны. Смешная пара этого мастера, который разбогател на шантаже, и его жены. Аннализа — избранная, которая не хотела ей быть, а хотела быть счастливой. Джордж который хотел счастья для всех, Сэнди, Мисси, сам главный герой — все вызвали человеческое сочувствие.

В целом, книга показалась интересным экспериментом, в чем-то удачным, в чем-то не очень.

Прочитала роман с удовольствием, но без особого восторга. Это нельзя назвать легким чтивом. Медленное тягучее повествование, все заполнено английским туманом, эфирной пылью, ритмичным шумом машин и мелкими, но яркими вкраплениями магии. Витиеватый и мудреный слог, прекрасно, надо отметить, переведенный. Множество деталей, значение которых раскрывается не сразу, иногда через много страниц, часто приходилось возвращаться к прочитанному что бы уловить связь. Именно поэтому возникаем много вопросов к мироустройству, но я считаю, что если читать внимательно и вдумчиво, то можно найти ответы практически на все вопросы, другое дело, что ответы эти не всех устроят. Повествование ведется от лица главного героя, и читатель видит и знает ровно то, что он видит и знает ГГ, и как он это воспринимает. Мы проживаем с героем большую часть его жизни, с его родными, друзьями, врагами, мелкими бытовыми трудностями, серьезными жизненными неурядицами, редкими радостями и глобальными мировыми проблемами. Главная загадка, которая не дает покоя герою, так же раскрывается медленно, кусочки пазла складываются, рассыпаются, перемешиваются, исчезают под слоем эфирной пыли, но в самом конце интрига раскрывается полностью, пыль рассеивается, ружья стреляют, крючки отцепляют.

У меня сложилось впечатление, что автор сказал именно то, что хотел, и именно так, как хотел. Дальше уже дело читателя оценивать. Я мастерство автора оцениваю высоко, книгу средне.

История жизни Роберта Борроуза, рассказанная им самим. Рассказчиком Роберт оказался весьма специфическим, воспоминания его переполнены описаниями и размышлениями, мало чего происходит. Читать поневоле приходится небольшими порциями, но дней через десять привыкаешь и начинаешь считать подобное положение дел не недостатком книги, а особенностью.

О чём книга? Ну, во-первых, как и положено правильному британском роману, она о сословиях (собственно даже детский «Гарри Поттер» всё о них же). Сословную систему можно слегка потрясти, но затем она восстановится, видно воздух такой, ну или эфир. Во-вторых, сама по себе идея эфира заставляет вспомнить об открытии радиоактивности, которую поначалу тоже считали чудодейственной и доходило до зубной пасты с радием и девушек, старательно лизавших кисточки, которыми они потом наносили радиоактивную краску на стрелки часов. Эксперимент в романе заставил вспомнить Гарри Дагляна и «заряд-демон». Ну а ещё эфир здесь показан активным действующим лицом, дёргающим за нити людей-марионеток, имеющим свои собственные цели и желания, по сути поработившим человечество или же немалую его часть.

В-третьих, не понимаю претензий к персонажам, они тут штучные и тщательно продуманные. А уж «девушка-кабриолет» (очень красивая, но без крыши) Сара Пассингтон каждым своим появлением на страницах заставляла забыть и об эфире и о мутантах и о старой тайне семейства Борроузов.

Подводя итог, хочу сказать, что именно ради таких книг и стоит заглядывать в темы «Книжного клуба». Сам их читать не факт, что станешь, а в дружном коллективе — вполне.

Продолжение обязательно прочитаю. Более того — буду ждать с нетерпением, среди всего прочего и потому, что не могу представить, о чём оно вообще может быть.