Николай Ракшанин «Тайна Кузнецкого Моста»

Название книги будто бы призывает к мысли о предстоящей запутанной загадочной истории, вот только так ли это окажется на самом деле -та ещё дилемма, ибо ухватить нить, в чем именно здесь будет заключаться «тайна» не так уж и просто...

В свое время добавляла таинственности и публикация романа под странноватым псевдонимом «Искра», в котором, правда, без труда распознавался частый гость дореволюционных периодических изданий -Николай Ракшанин -писатель, мало кому сейчас известный. /Знаю ещё про трех человек, знакомых с сочинениями Ракшанина -собственно, от одного из них я сам и узнал о существовании этого писателя.../. Правда, мне интереснее читать петербургские «нуары», но в исполнении г.Ракшанина неплохо читаются и «нуары» московские... Наконец, отметим ещё такой момент -роман вышел спустя два года после состоявшейся лондонской серии убийств, совершенных Джеком Потрошителем. Резонанс тех деяний оказался настолько силен, что долетел и до умов российских писателей, решивших в какой-то мере использовать образ Потрошителя в своих произведениях. Ну и не будем забывать, что в отличие от множества последовавших в будущем «вольных продолжений», книга Николая Осиповича появилась, фактически, при жизни того самого «Джэка»...

«Ларису Михайловну бесила давно уже чистота Клавдии Петровны, не знавшей до сих пор нарушения долга и верности мужу»...В первую очередь замечу — компоновка этого небольшого романчика отличается некоторым своеобразием, что является скорее фактором положительным. Автор вроде бы ведёт читателей по одному пути (смотреть, опять же, на заглавие...) ибо многие наверняка решат, что впереди ожидается простодушный детектив (ну как же, ведь «маэстро» и прочие корифеи «золотого века» ещё только собирались появиться на свет божий, а до них ведь «ничего не было»...) с поисками убийцы или насильника. Автор временами всячески потворствует этому, описывая в середине достаточно жёсткую (но в основном закадровую...) сцену с обезглавливанием молодой женщины и последующим выносом головы из номера с использованием одного повседневного средства для ручной клади... Только вот интересен ли автору ход обычного детектива, подобно копеечным книжкам Габорио? Совсем не уверен. И Николай Осипович увлеченно докажет, что разобраться в душевных терзаниях человека для него важнее, чем вести читателя по цепочке «убийца-сыщик». В этом, можно сказать, и просматривалось литературное кредо Ракшанина...

Начинается же книга прямо как перенесенный в далёкое прошлое сценарий фильма от какой-нибудь «Альфа Франс» (к слову, французские словечки в тексте не редкость, да и некие номера Фальц-Фейна часто встречаются...): Василий Бронский *, брюнет с бородкой a-la Henri IV, работник бухгалтерии московского банка, проснувшийся в плохом расположении духа, западает в кабинке «подъемной машины» пассажа Попова на блондинку в коротком платье (коротком, разумеется, по тем временам...), и позволяет себе в образовавшиеся у них три минуты обозначить достаточно дерзкие намерения по отношению к внезапной попутчице... Вот вопрос. Что будет дальше? Сбежит ли Клавдия Петровна Кармина? (Так звали замужнюю блондинку). Или будет некое продолжение «общения» у счастливых (?) знакомых?... Вообщем, Николай Осипович с удовольствием займётся препариванием тайных (или, возможно, дремавших -как насчёт того, чтобы проявить настойчивость?..) желаний Клавдии Петровны. Стоит добавить, что у нее и подруга имеется- Лариса Николаевна, с довольно-таки свободными жизненными взглядами, тайно встречающаяся с неким «Максом»...

Из диалогов. «- С утра я переродился, я места не могу себе найти, я полон вами! Если позволите, я представлюсь вам. — Здесь?... На улице? Это очень мило! /...- Василий Гаврилович Бронский. — Имя у вас не из звучных. Впрочем...вас можно называть Базилем..»

Также, для собирателей сочинений, имеющих отношение к Джеку Потрошителю, приведу следующую цитату, позволяющую сполна прочувствовать тревожную атмосферу произведения: «Горничная Паша подала ей небольшой конвертик, лежавший на маленьком плюшевом столике. — Вам письмо, барыня./.../Лариса Михайловна быстро вскрыла конверт. В нем заключалась большая визитная карточка с золотым обрезом. На карточке крупными буквами было напечатано на английском и русском языках:«Джэкъ-потрошитель», а внутри приписка: «я приехал — берегитесь». Карточка выпала из рук Ларисы Михайловны, холодный пот крупными каплями выступил на лбу...»

И да, добавлю насчёт «Джэка». Несомненно, автор располагал информацией об увлечении Потрошителя письмами-угрозами, а вот о характере его действий имел, вероятно смутное представление (иначе при чем здесь отрубленная голова?). Но есть вопрос. А точно ли вы уверены, что хотите читать про него, про Потрошителя?..

* Просматривается фамильная аналогия с Вронским, персонажем «Анны Карениной».

Итого: наиболее примечательной чертой романа осталась непредсказуемость сюжетных линий (при том, что их отнюдь нельзя назвать чересчур витиеватыми); откровенная открытость (во всех смыслах) изображённых характеров, и, конечно, со вкусом выписанная атмосферность уютных ресторанов («Эрмитаж», однако..) и старых московских улиц.