Чак Паланик «Пигмей»

Данный читатель книга нравиться не совсем. Рука член боевой половой положи делай туда сюда паланик люби, но эта книга читай тяжело русский язык забывай совсем. Читатель моя понимай суть середина книга один два сто страница – шлёп! – книга клади сторона потом дочитай. Снова бери старайся читай 2% сюжет 98% язык. Паланик молодец перевод молодец сюжет не молодец совсем слабый данный читатель даже не ожидай. Когда роман моя прочитай три дня не моги нормальный язык говори, только пиджин говори, данный боевик подражай, член боевой половой паланик дёргай. А можно так: потей воняй подпрыгни удар «куриный коготь» мусорка книжка выкини люк мусорка закрой. Паланик потей воняй новый роман пиши когда переводи тогда прочитай посмотри как Паланик лучше вдруг стал. Аме-е-е-е-е-е-ерика, Аме-е-е-е-е-е-ерика лав-лав гуд бай.

Как будто читаешь сотни страниц описаний с Алиэкспресс:

«Для протокола: приемный отец — крупный одышливый корова, рот гнусная вонь источай, труп мясо диета, примесь виагра вонь-волна, да рука тяни, что рукопожатие ухвати данный боевик. Агент моя кисть коэффициент сжатия анализируй, соотношение кость-сало оцени. Вывод — приемный отец 31,2 % жира обладай.»

Поначалу чуть не забросил, потом привык мысленно переводить на нормальный русский.

13-летние засланцы из усреднённой тоталитарной страны (не зря среди имен малолетних агентов встречаются как корейские и китайские, так и русские), на полгода отправлены жить в оплот демократии Америку.

Паланик с одинаковым энтузиазмом живописует как ужасы военизированной диктатуры, так и гримасы современного США.

Действие, как в ситкоме, происходит всего в полудюжине локаций, хорошо знакомых всем по телефильмам об американском пригороде: дом, школьные спортзал и аудитории, торговые ряды Уолмарта, церковь. Каждое из этих мест не по разу становится сценой гомерически смешных, предельно дурновкусных, часто кровавых, но по своему драматичных и даже трагичных событий.

Из романа в роман Паланик проносит свою странную фиксацию на одной вещи (нет, речь не про гомосексуализм) — подсыпание, подмешивание одними персонажами другим различных медпрепаратов: от снотворного до женских гормонов. Что это? Ещё одна пасхалка, как его любимый «рефрен»? В «Пигмее» рефреном, кстати, служат цитаты одиозных политиков; Че Гевара, Гитлер, Ленин, Троцкий, Сталин, Муссолини, Мао Цзедун. В основном вымышленные, как мне кажется, цитаты звучат в каждой главе, и обязательно два раза.

Странно было бы от книги-эксперимента ожидать ещё и навороченного сюжета, но он в «Пигмее» есть! Пусть и не такой закрученный, как в «Невидимках» или «Бойцовском клубе», но есть.

«Пигмей» со своей исковерканной грамматикой уверенно встаёт в один ряд с такими талантливыми надругательствами над правописанием, как «Цветы для Элджернона» Киза и романы Бэнкса «Мост» и «Безатказнае арудие», а также огромным списком других книг с альтернативной орфографией.

9(ОТЛИЧНО)

Bonus: не претендующий на полноту список произведений с исковерканным текстом, который по моей просьбе составили уважаемые лаборанты:

«Луна — суровая госпожа» Хайнлайн

«Урот» Шимун Врочек

«Моя не понимать» Костинов

«Хрустальные сферы» Дэвид Брин

«Я, хобо: времена смерти» Жарковский

«Заводной апельсин» Бёрджесс

«Ты вейнулся Снеогг, я знаала...» Хуберат

«И грянул гром» Брэдбери

«Поминки по Финнегану» и «Улисс» Джойса

«Экстелопедия Вестранда в 44 магнитомах» Лем

«Норма» Сорокин

«Кровь электрическая» Маккарти

«Шлем ужаса» Пелевин

Признаюсь мне понравилось. Да есть минуcы: описание гомосексуального акта любви (как позже оказалось) на 3 страницы явно один из них. Но как же четко описана пропаганда, на примере одной из азиатских выдуманных стран (читай Северная Корея) где практически с пеленок детям твердили что Америка это враг, которого нужно уничтожить (Северная Корея не одинока в такого рода пропаганде, ведь так?). Порадовала позитивная концовка (как по мне). Этот агент (кто читал тот поймет) остался доволен произведением, хоть оно явно не лучшее в Паланика. Позабавило описание приемов карате (представлял себе Брюса Ли с «Однажды ... в Голливуде). В целом хорошая сатира как и на азиатов, так и на американские семьи. 8 из 10.

Каждая новая книга Паланика среди достаточно широкого круга его почитателей – это всегда что-то вроде праздника. Он один из наиболее популярных авторов «альтернативной прозы», в основном известный своим романом «Бойцовский клуб», и еще несколькими менее известными, но от этого не менее значимыми. «Удушье», «Колыбельная», «Уцелевший» — эти названия много говорят знающим людям. Однако, хватит хвалебных дифирамбов.

В прошлом году в России был выпущен достаточно средненький роман Паланика, под названием «Снафф». В принципе, он был достаточно мрачным, шокирующим и обладал неплохим набором черных шуток, но в нем ощутимо чего-то не хватало, чего-то, что мы не хотели бы потерять в творчестве Паланика. Поэтому выхода новой книги многие ждали с некоторым опасением. Могу сразу всех успокоить – старый добрый Чак по-прежнему на коне и с шашкой наголо.

Его новая книга называется «Пигмей». Если бы Паланик писал сценарий к фильму «Дети шпионов», то получилась бы эта книга. И, разумеется, это был бы совсем другой фильм. Хотя я уверен, что на экранизацию этой книги Голливуд осмелится еще не скоро. Главный герой – маленький уроженец Африканского континента, прошедший суровую подготовку в лагере боевиков, которого в возрасте тринадцати лет под видом школьников по обмену вместе с боевыми товарищами ввозят в Америку. Их задача – внедриться в простые американские семьи и претворить в жизнь операцию «Хаос» — устроить массовый теракт раздобревшим на фастфуде американцам. Книга – это дневник данного боевика. Надо сказать, что она достаточно оригинально написана. Язык повествования намеренно исковеркан, именно так, как писал бы подросток, плохо знакомый с английским языком. Вообще, я бы поставил небольшой памятник, возможно даже в бронзе, переводчику Н. Красникову, который «русифицировал» книгу. Он подошел в делу с явным пониманием того, что нужно сделать. Когда я мельком заглянул в книгу – я ужаснулся корявости языка и не сразу понял, как это вообще можно читать. Однако, прочтя страницы три я быстро вкатился и дальше дело пошло как по маслу. Несмотря на жуткий «акцент», читается достаточно легко, чтобы не уставать от этого процесса и не терять нить повествования.

Вернемся к американским семьям. В «Пигмее» Паланик выставляет их, да и всю Америку, в совершенно жутком свете. Он выжигает напалмом, издевается и «срывает покровы» с таким напором, что наверно даже немного перебарщивает. Однако, когда это все звучит от имени тринадцатилетнего эмигранта – это выглядит вполне уместно. Нашего героя, который подписывал свои записи в дневнике именем «Данный боевик», поселили в типичное семейство: больной работяга отец, карга – мать, сын – толстый рохля и сестра немного не от мира сего. На день рождения дети дарят отцу подписку на порносайт, а матери – вибраторы. Сын накачивает родителей наркотой, чтобы они не мешали смотреть телевизор, а сестра одевается в черное и по ночам угоняет родительскую машину. Святой отец местного прихода оказывается педофилом, первый парень на школе – гомиком, а соседки вместо того, чтобы сплетничать на скамеечке, забираются в подвал и устраивают оргии. И так со всеми и во всем. Если подумать, то самым «нормальным» персонажем книги является как раз приемная сестра «данного боевика», несмотря на обилие тараканов в ее голове. Когда семья встречает в аэропорту «данного боевика», родители торжественно провозглашают: «Мы сделаем из него настоящего американца или умрем!». О, лучше бы они этого не говорили. Есть в романе и романтическая линия, такая же извращенная и циничная, как и все остальное.

В общем, это камбек. И кто бы что ни говорил, Чак Паланик действительно фееричен. Разве что хэппи энды немного нестандартны для его творчества. Впрочем, ради такого «счастливого конца» стоит и потерпеть.

Начать своё знакомство с творчеством Паланика я решил с этой книги. Удачно или нет? По-моему в этих клише не описать то, что в итоге вышло. Итак, я открыл роман, и тут понеслась...

Первый страница меня поражай свой непонятный язык и стиль. Автор выбери странный способ излагай материал. Нормально говори только люди, кто не боевик из неизвестный страна. Как это можно читай вообще? Я не знай. Но я читай дальше.

Почти сразу я пойми одна вещь — боевик 67 есть умный парень, он знай много вещи об убийства другой человек, но он не умей говори правильно американ. Он прилетай в Америка создавай теракт. Он делай как робот — анализируй мир-пространство, вычисляй число лет женщина американ по дыхание, он не знай что есть чувство.

Боевик 67 есть черный парень (я думай так можно говори?!). Откуда он прилетай мы не знай, но догадайся сам. Много-много подсказок автор оставляй.

Пигмей ходи в школа, пытайся выполни миссия. Вот и весь сюжет.

Читатель спроси — где смысл есть?

А вот есть смысл:

Итог: яркий, кричащий роман. Форма очень необычная, что меня и привлекло. По началу было тяжело читать. Но втянулся быстро. Рискую получить много камней в свой огород, но Паланик показался похожим на Аберкромби. Чем? Стремлением выполнить свою цель, желанием следовать выбранной форме.

Стал обладателем этого мегахита, последнего романа.

Что я могу сказать: странная книга. При том всё: от издания книги шрифтом для детских книг и с полями на странице в 3 см ото всюду до содержания... Ну типгорафские штуки — это мелочи, хоть и досадные, но я на них внимания не обращаю. Главное — текст... А текст — то как раз оказался самым слабым местом в книге. Роман «Пигмей» — это, в первую очередь, эксеримент над формой. Содержание теряется. Книга написанна от первого лица, Пигмея-шпиона, который под видом подростка прибывает в США с особой миссией, как я понял террористической. Весь роман состоит из так называемых отчетов. Ну и раз это пигмей, он плохо говорит на языке и соотвественно ВСЯ книга — это повествование типа, как разговаривают Джамшут с Равшаном. Слушать можно, немного, но читать это — невыносимо!

Похоже старина Чак из любимого мной жесткого и циничного писателя постепенно превращается во что-то очень странное и не моё...

Чак Паланик, создавший себе более чем за 10 лет имидж энциклопедиста, как оказалось, совершенно не разбирается в двух ключевых темах «Пигмея» — детях и «тоталитаризме». Как ни странно, но эта мысль поселяется в мозгу уже в середине книги и не покидает до непредсказуемого в своей предсказуемости конца.

Четырехлетние дети на ступеньках, экзаменах и в диверсионной школе ненатуральны – у кого есть свои, тот оценит фантастичность ситуации. К тому же, дети в т.н. «тоталитарных» странах отличаются собранностью и фанатизмом только в дешевых поделках вроде «Солт». Это на собственном опыте знают все наши бывшие и нынешние соотечественники возрастом от 30. Детишки в гаванском садике Los Proletaritos поведенчески никак не отличаются от детей московского детсада. Отличаются сами сады – интерьерами, игрушками и прочими объектами мат.обеспечения, а дети – только цветом кожи. Полагаю, что и в сравнении с американским дошкольным учреждением разница тоже будет неощутима.

Сам «тоталитаризм» в романе нарочито деперсонифицирован, показаны милитаризм и патернализм власти, но толком не обрисована ее структура; идеология – смесь социализма и гностицизма, цель – уничтожение США, методы ее достижения – засылка несовершеннолетних смертников-диверсантов. Использование смертников напоминает деятельность исламских экстремистов, но никак не социалистические режимы (кроме, может быть, Ливии, но там и социализм исламский). Дети-солдаты родом из Кампучии «красных кхмеров» и современной Тропической Африки. Даже не касаясь сомнительной природы концепции тоталитаризма, подобный режим – это страшилка, соединившая черты режимов-изгоев, гибрид Аль-Каеды и Северной Кореи. Недостоверно.

С «тоталитаризмом» связан один из самых ярких эпизодов – Олег и его родители на параде. Эмоционально крайне сильная сцена, «тоталитаризм» отторгается организмом на уровне практически вегетативном. Заплакал бы, если бы мог. А вот эпизоды «Павел и Бобун» и «Генеральская жопа» трогают совсем не так и не за то. Хотя в разведке и не так еще учат.

Есть типичные для Паланика сатирические эпизоды, направленные против «общества потребления» и ряда его институтов. Как обычно, хорошо, во многом ради них стоит читать. Портит общее впечатление от порки

Использование цитат типично для Паланика, но достаточно тенденциозно. Не говоря уже о том, что Ричард Никсон пополнил когорту антиамериканских политиков, цитаты не всегда удачно ложатся в канву сюжета. А первое использование цитаты Че Гевары вообще неуместно с учетом контекста оригинального высказывания (повторное использование, спустя 7 страниц, выглядит намного более правильным).

Язык романа – безусловная находка. В отличие от не особенно удачных экспериментов Бэнкса (Мост, Безатказнае арудие), у Паланика этот прием очень хорошо сочетается с его иными приемами, рубленостью и повторами. Получилось заразительно. Интересно глянуть в оригинале.

Конечно, не «Бойцовский клуб» и даже не «Призраки». Скорее, политический «Снафф».

Честно говоря, так и не прочитал. Никого не удивит причина, почему я не проникся интересом к этому произведению. На мой взгляд, весьма неудачный эксперимент. Поэтому не советовал бы начинать знакомство с автором с этой книги, она не удалась.

Я остался в недоумении. Заворожила аннотация — в ад нельзя принести апокалипсис. И — где?.. Где ад-то?

на Украине перевод вышел раньше чем в России....

Чтение немного затянулось,

Паланик как всегда узнаваем, благодаря неподражаемому циничному юмору и изощренной фантазии, но книга не так удивила как его ранние творения, хотя неоднозначный конец порадовал и напугал одновременно, за это (и еще за использование цитат знаменитых правителей и революционеров) поставлю балл по выше чем Снафу, тот больше расстроил ...