Лени Зумас «Красные часы»

В начале июня на просторах русскоязычного интернет-пространства завирусилось видео, в котором многодетная семья, где отец уже несколько лет старается доказать общественности, что он гений педагогики, выбралась до полевой кухни на майских празднованиях. И в комментариях полилось: как жадно дети едят кашу (греча с мясными консервами, скорей всего тушенкой), как они бегают за ней вновь и вновь, как все (!!!) дети бедно и поношенно одеты, та же первенец вообще в туфлях шлепает взрослого размера, скорей всего это обувь матери, как у другого ребенка очки в оправе явно не детской, не специальной, большой, грубой, тяжелой для маленького детского лица, остается надеяться, что диоптрии с глазами совпадают, иначе это только усугубит падение зрения, возможно до самой слепоты. А мама семейства вновь беременна. То ли десятым, то ли одиннадцатым ребенком. Её эмоциональный нуль в видео прозвали «труп с младенцем». Она действительно редко улыбается, тихо разговаривает и фингалы под глазами у неё такие, что гримеры позавидуют.

Допустим, каша божественно вкусна. Вываренная в огромном автоклаве, под давлением, с тушенкой, на майских холодах (когда выступающие в этом году на концертах пели и плясали в Москве в куртках и не стеснялись, потому как не дураки, всё правильно делали) — тут и на масленицу с лопаты блин схапаешь, и в день защиты детей пирожок вперед ребенка выхватишь. Вкусно. И то, что бегут по кругу за кашей, пока котлы полностью не опустеют — нормально. И внешний вид тоже семейство объясняет не материальным положением, а идеологией и воспитанием. Материальное не суть важно. Если вас волнует лукизм, а не знания, пожалуйте к таким же, как вы. К нам не лезьте. Женщина не обязана фонтанировать положительными эмоциями и улыбками, она ведет себя в нормах приличий, а если она вынашивает 11-го ребенка, то её организм справляется. Вам бы такой.

И вот так ни шатко ни валко ведет своё бытиё одна из тысяч многодетных семей в России. В которой коляска-трость одна на двух детей и в видео они сидят друг на друге, упиханные в эту коляску, и толкает её беременная мать, в кедах, которые правление Ельцина еще похоже застали. Где старшая девочка идет в обуви не по размеру и старается из обуви не выйти на холодный асфальт. Где семья живет в однокомнатной и желает получить многокомнатную квартиру за счет налогоплательщиков, из бюджета, где семья борется за всяческие выплаты и медали (в медали ордена семейная слава им отказали, они попробуют снова, попробуют и на сам орден).

Я им сопереживаю. Многодетность это испытание. Как всегда, в первую очередь, материальное. Питание, одежда, гигиена, предметы развития, медикаменты и аппаратура, оборудование для сна, развития и безопасности. Это деньги. ОГРОМНЫЕ в совокупности своей ДЕНЬГИ. На одного-то. Каждый ребенок по стоимости это крыло от самолета. И это только за первый год жизни. Нет, многие лекарства не охватываются бесплатным списком или в них не предусмотрена та форма лекарства, которая подходит вашему ребенку (т.е. например жаропонижающее в свечах покупайте сами). Нет, не во всех регионах есть молочные кухни, вам выдадут несколько пачек сухой смеси или 1 кг сухих каш (хорошо, что молочных хотя бы), дальше сами. Нет, передача «застирушек», как едко гадят на некоторых форумах, осуждающих всё и вся, очень распространена и таковой была, будет и остается способом справиться с тем, как резко падают твои доходы с появлением детей в семье. И если женщина, родившая 11 (!!!) детей и получит многокомнатную квартиру в Москве — я только за. Это её ТРУД. ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЙ, САМЫЙ ВАЖНЫЙ ДЛЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ТРУД. И как эмоциональный, физиологический, физический, педагогический и прочий ад она проходит каждый день, вынашивая, рожая и воспитывая своих детей — знает только она сама.

Это здесь и сейчас. У нас. Пока что у женщин в нашей стране еще есть право на прерывание беременности. Но мы в ситуации, в которой в ближайшее десятилетие нас ожидает демографический провал. Почему? Потому что мне страшно назвать цифры (очень примерные пока что) неестественной убыли мужского населения за последние несколько лет по вполне понятным причинам. Одни убыли, защищая других. Другие сдриснули, защищая себя. И уже пеной дней всплывают законопроекты про согласие супруга на аборт супруги (сейчас он не требуется), частные клиники вдруг вспомнили, что им нельзя производить аборты (но поступает информация, что раньше проводили, а теперь заведения попали под колпак и жестко контролируются), время на проведение аборта законодательно всё ужимают и ужимают. Мне интересно, в законопроекте есть согласие супруги на беременность на отчетный период? На запрет супругу на период кормления ребенка грудью или восстановительный период после родов/выкидыша? Ну, там хотя бы есть основание для прерывания беременности, наступившей в результате изнасилования. Представляете, какая роскошь? Не воспитывать результат сексуализированного насилия, не смотреть в лицо генам насильника всю оставшуюся жизнь или не пахать 18 лет (а то и 23 года, если дитя будет учиться, и после 23 лет, если ребенок инвалид 1 или 2 группы или остро нуждается в материальной поддержке из -за своей инвалидности, но это через суд) на алименты, даже при условии, что вы откажетесь от ребенка и дитя поступит в детский дом.

А в книге гайки уже завернули. Дети это для полноценных семей. Одна женщина не способна зачать. Пока что она лечится. Пока не поздно, пока не прозвенел будильник климакса. Глотает таблетки, просматривает сайты купли-продажи спермы. Другая забеременела по дикой глупости, по возрасту подростка, она способна опознать серого кита, но не способна потребовать контрацептива от полового партнера или высказать единственно трактуемый отказ от секса, потому что у неё нет еще этого опыта, когда тобой пытаются манипулировать, подменяя любовь случкой и требуя случки как доказательства любви, и ты способна послать на его же собственный детородный орган. Третья постепенно сползает в нервный срыв, из-за шумных гиперактивных детей, из-за материальных долгов, из-за непонимания, что происходит с женой, мужа. Четвертая способна определить на глаз, что у женщины поликистоз, но она знахарка, у неё нет дипломов, у неё есть жизненный опыт и она становится в книге мишенью. Те, у кого матки нет, опять решают, что делать тем, у кого она есть. Потому что для государства массы населения именно что массы, оно, как чиновничий аппарат, существует именно что на массах и на финансовом коллекторе, называемом бюджет. А пополняется он из налогов. Налоги платят люди. И чем больше финансов требуется, тем больше должно быть населения в стране. Люди это кровь и мясо государственной машины.

А по сути четыре персонажа это углы современной (она, честно сказать, вне времени) ситуации: одни не хотят, другие не могут, третьи могут помочь, а четвертым не помочь, они уже летят в пропасть. Я видела в жизни многое: отчаяние женщины, согласной хоть на изнасилование, лишь бы забеременеть, подростка, что родила в 17 лет, потому что в консультации явно затянули сроки, зато у них на участке рождаемость в отчетах повысилась, женщину, которая парковалась на пустыре, выключала свет фар и сидела так часами зимой, пока не промерзала, и летом, пока окончательно не темнело, потому что дома двое маленьких детей-погодок, гвалт, хаос, необходимость обслуги детей и мужа. И мне знакомы и материальные, и идеологические причины абортов.

В нашем обществе женщину за раннюю беременность клеймят и поносят. И семью её поносят. Не воспитали, не уследили, какие только эпитеты не наклеивают. «Ты конченная! — Почему? — В тебя кончили! Гы-гы-гы-гы!» И это в школьном чате, вот так окружающие воспитывают своих детей. В стране нет практики бэби-боксов, нет практики открытого усыновления/удочерения. Есть тайны. Удочерения/усыновления. Тайны, порождающие стыд. У ребенка есть право узнать корни. Если усыновители/удочерители скажут, а не обухом документы после их похорон найдешь. Только после 18 лет. Самостоятельным запросом. Если эти документы не погибнут. В затопе, например, в пожаре. С архивами, отделами опеки и детскими домами такое случается. При переезде потеряли личное дело. Бывает. Опять же — а вдруг ребенка не возьмут на жизнеустройство в семью. При других формах (приемная семья, опека, детский дом) у биородителя сохраняется обязанность платить алименты. И установить мать куда проще, нежели отца. Это девочка-подросток должна тогда указать, кто отец и добиться установления отцовства вплоть до судебного порядка с оплатой экспертизы (а деньги есть на её оплату?). И ты, нищая и духом и карманом, без образования, без финансовой подушки, 18 лет горбаться на алименты и молись, чтобы твой ребенок горячим пирожком улетел на удочерение/усыновление, в таком случае не только разрываются родственные связи, но и обязательства перед дитём.

Вот и прыгают девчонки с лестниц, протыкают себя спицами, поступая на скорой в сложных для жизни состояниях в неотложку, рожают в мусорное ведро и душат, вынося свой выбор и результат своих действий на помойку, или бросают еще живыми, обрекая на смерть в агонии. Потому что и природа толкает защищать себя (ты еще родишь), и общество её не принимает.

А теперь, через несколько часов, когда ребенок поспал (и я была около него всё время, чтобы качать коляску, пока спит на свежем воздухе, под накомарником, а меня пару часов жрали комары), поел, покакал и я помыла его, сменила ему подгузник, всё промазала судокремом, потом переодела, заняла его внимание собой и игрушками, сняла всю его стирку, рассортировала и разложила всё по местам, я могу продолжить свои мысли, вызванные книгой:

Возьмем замужнюю женщину, а это та, что действительно ЗА МУЖЕМ, а не работает на работе и в быту. Женщина ЗаМужняя это женщина, держащая дом. Работу держит муж. И он приносит заработок в дом. И не всегда в наших реалиях заработок это достаток. Потому и от лукавого любая женщина, добравшаяся до отдела ЗАГСа, считает себя замужем. Увы, нет. Если муж не берет на себя полностью добычу в дом, а женщине объективно и субъективно приходится делать так же, разделяя этот труд, то женщина с мужем, но не за ним. Пашут на равных на работах, но не всегда разделяют труд домашний и труд воспитания детей. Это скрепненько перебрасывается на женщину, ибо кнопки нажимай, всё само, всё само. Якобы. А еще зачастую мужья хотят всех сразу оптом: себе страстную проказницу в постель, повара на кухню, няньку и гувернантку детям, уборщицу, добытчицу денег в семью, чернавку на все — и бесплатно. Ибо это целая толпа людей, которую надо оплачивать ни ниже норм, установленных законом, а жена пашет бесплатно, еще и укорить можно. За плохой внешний вид, за плохое самочувствие, за плохие эмоции, за то, что со все этим не справляешься. Именно достаток раньше обеспечивался мужчиной, потому он и был голова. В семьях прислуга была... привычным делом. Это дворниха за печкой в каморке рожала, а с другой стороны печи каша булькала и всё сама, всё сама. Но даже жена дворника старалась вывезти из деревни какой-нибудь родственный кисель, чтобы та чернавкой, спя на сундуке, в который приданное копит, помогла ей с детьми и бытом. В семьях среднего класса прислуга была такой же нормой, как и мебель. Хотя бы одну трудоединицу, но семья могла себе позволить, а сейчас прислуга это признак либо роскоши, либо отчаяния. Без участия родных я бы не справилась с тяглом работы параллельно воспитанию. И это ужас. Я не восстановилась по сию пору. Физически, физиологически, эмоционально и психически я в разрушении. Остается лишь сцепить зубы и продолжать вытягивать из себя ресурсы. Каждый день это колесо режима дня ребенка, в котором ты должна бежать хомячком и не вылететь из него. Вот и держусь.

«Красные часы» это о всех нас. Женщинах. И читать книгу наперво для самих себя обязаны читать мужчины. Это мужчин надо воспитывать достойными, раз уж они объявлены главами семейств и очень даже возможно придется приносить их письменное согласие на аборт. Это они тогда должны самим себе зарабатывать достаточно денежных средств для семьи, в которой не будет сложно нанять няню, а то и две для многодетности, в которой мужчины не изменяют по причине кричащего по ночам ребенка и неумытой, нечесанной, не завтракавшей и не обедавшей, ничего не успевающей мамы, в глазах которой отчаяние и душевная боль (а у некоторых доходов нет настолько, что они приискивают подстилку на лето, айда чпокаться в палатке на бережку, пока я с удочкой и удом якобы на рыбалке?), в которую девушку приводят жить вместе всю жизнь, а не попёхаться на родительской кровати, пока родители на работе, а потом глаза выпучивать и кричать на всю округу, что «ты алава и готова с каждым под кустом раздвинуться, какой мой ребенок? докажичтоэтомойребенок!!!».

Так что, да. Женщины, целомудрие это не целибат. Это мудрость оставаться целой, неиспользованной в манипуляциях и незнании, оставаться при своих ресурсах.

Вот о чем для меня эта книга.

Родина и родительство — слова однокоренные

Терпи ради любви.

Кричи, только роди.

Это наполняет негодованием, одновременно заставляя подивиться единству мира. В том смысле, что поборники патриархата, в стремлении объяснить женщине, что ее тело — не ее дело, закручивают гайки со всех его концов. В Штатах запрещают аборты, в России предлагают штрафовать на 40 000 в месяц бездетных и одобряют закон о пропаганде чайлдфри. В реальности Лени Зумас правительство пошло дальше, аборт карается тюремным сроком для врача и заказчицы. Парадоксально но ЭКО тоже под запретом (эмбрион не давал согласие на подсаживание), наукоемкая процедура заменена впрыском размороженной донорской спермы в шейку матки в период овуляции. А с нового года начнет действовать закон «Каждому ребенку два родителя», который отсечет одиночек от усыновления младенцев матерей-отказниц.

Жизнеописательница Ро, по злой иронии не «мама Ро» страстно хочет ребенка. Мужа нет, под 40, пишет книгу о полярной исследовательнице свойств паковых льдов, для поддержки бюджета работает учительницей в местной школе и тратит уйму времени на визиты в центр репродуктивной медицины. Безрезультатные. Мечтает о сыне, которого назовет Арчи в честь старшего брата. Балованный любимец семьи, умница и красавец, он подсел на наркотики и умер от передоза.

Лола, жена директора школы, где работает Ро, лечилась у Знахарки от ожога, нанесенного мужем (потому что в клинике стали бы задавать много вопросов о происхождении травмы). Упала с лестницы и получила телесные повреждения средней тяжести, выпив лекарство, которое Знахарка дала ей для наружного применения, куда кто-то (она сама? муж?) добавил седативный препарат, после чего муж подал на Знахарку в суд.

Жена. Саманта и сама забыла. когда в последний раз мысленно называла себя по имени, «жена» в качестве обозначения намертво прилепилось к ней, при том, что призвания к этой роли ни разу не чувствует. Знаете, есть женщины, созданные для роли идеальной домохозяйки со сверкающим чистотой домом, полом. с которого можно есть, свитерами-самовязами для всех членов семьи и баночками приправ в количестве 72 штук, а есть те, которые для такого не созданы. Жена учителя французского из той же школы, где историю преподает Ро, а муж Лолы директором — из вторых: любит детей и, кажется, не ненавидит мужа, но больше всего на свете хотела бы вернуться в университет, а после делать карьеру адвоката.

Знахарка Джин живет отшельницей в хижине на краю леса с курами и козами, лечит женщин травами, всему научилась от тети, забравшей ее после того, как мать бросила малышкой и упылила в неизвестном направлении. Сама она тоже родила от друга детства 15 лет назад и отдала — просто хотела испытать опыт вынашивания и родов, но растить ребенка не была готова. А что. так можно? Ну. очевидно, можно там, где ребенку не грозит приют, а бездетные пары ждут очереди на младенца. Ей обещали, что девочку отдадут на удочерение в семью, живущую на расстоянии не меньше сотни километров... А сейчас Джин под судом по обвинению в покушении на жизнь Лолы.

Дочь Мэтти, ученица той же школы 15 лет, беременеть не собиралась, но у молодых девчонок с молодыми партнерами уровень фертильности повыше, наверно, чем у сорокалетних женщин и замороженных сперматозоидов. Так или иначе, девочка залетела от одноклассника,который уже крутит с другой, и больше всего на свете хочет избавиться от того, что поставит на ее будущем крест. И нет, она не хочет родить, чтобы отдать на усыновление, спасибо, не надо. Она сама удочеренная, папа и мама замечательные, но, как бы объяснить — своем гипотетическому ребенку Мэтти такого не пожелала бы.

И красной лентой прошивают роман фрагменты биографии Айвёр Минервудоттир, то самой полярной исследовательницы, которая пробивалась со своими открытиями в мужском мире (безрезультатно) И. Красные часы каждой из них бьют джондонновыми колоколами, которые, известно по ком, звонят.