Курсовую в этом семестре придется сдавать в конце октября((( в сентябре занимался другими, не менее важными, делами выбирал тему. Расчет прост — курсовая должна органично вписаться в диплом, поэтому выбор нужно было сделать между религиозной политикой Иосифа II или контрреформацией в Венгрии (в случае недостатка материала, объем набирается за счет контрреформации в Чехии). Материал по обеим темам искал еще на 2-3 курсе, но из-за уебищности университета ни по одной из них писать не мог. Сейчас такая возможность появилась, но я банально забыл не могу разобраться в залежах литературы на компе сколько и чего успел понаходить. Памятуя о проблемах, возникших при написании работы на 3 курсе (в последние дни пришлось бегом переписывать целый раздел из-за ошибочной инфы, полученной из дореволюционных работ российских авторов) тему с Иосифом II и йозефинизмом пришлось выбросить "на свалку истории" — насколько помню, большая часть найденной литературы — дореволюционная, и остановиться на милой сердцу Венгрии:)
Несколько последних дней "въезжаю в проблему" читаю книгу по теме и все больше убеждаюсь, что император Рудольф II тот еще мудозвон.
Но самое интересное, если не сказать — забавное, у меня есть знакомый, по характеру и, особенно, по поведению в точности соответствующий этому историческому деятелю.
Такой же упертый, недалекий, осел с чудовищным самомнением, затягивающий решение любого сколько-нибудь важного вопроса. Человек, неспособный на принятие серьезных самостоятельных решений, конченый врун, впридачу всегда перекладывающий свою вину на кого угодно кроме себя. Человек, делающий только то, что ему хочется, но при этом утверждающий, что его вынуждают "обстоятельства", некие внешние факторы и пр., еще у него никогда ни на что нет времени кроме как на себя (все конечно же обставляется как "занятость" решением неких внешних проблем, которые, при внимательном рассмотрении, попросту отсутствуют). Список можно продолжать...
Но вернемся к Рудольфу. Император оказывался не в состоянии найти время на решение неотложных венгерских проблем, был не в состоянии ответить на письма и запросы венгерских сословий, лично присутствовать на Государственных собраниях или, хотя бы, направить туда адекватного представителя. И все это во время непрекращавшейся войны с турками, серьезных внутриполитических проблемах, требующих быстрого и четкого ответа. Император блокировал любые попытки прийти к компромиссу по жизненно важным вопросам, не имея при этом возможности разрешить их с позиции силы. Ну а лживость, необязательность и вероломство вообще являлись чуть ли не главными качествами монарха. Рудольф не исполнял даже со скрипом заключенных соглашений и договоров, более того — набрасывался с критикой на своего брата эрцгерцога Матиаса, который, по сути, и делал большую часть "работы" правителя по урегулированию и разрешению почти всех дел, связанных с Венгрией. Впрочем, Рудольф применял не больше усилий для решения австрийских и чешских дел, мешая при этом тем, кто ими реально занимался. Император "окопался" в Праге и подчас имел крайне смутное представление о реалиях многочисленных габсбургских владений. Список, опять же, можно продолжить...
Итог столь поганого поведения оказался для Рудольфа печальным — его сместил собственный брат, сумевший найти общий язык с сословиями подвластных династии стран. До конца жизни Рудольф прожил в Праге, отстраненный от управления. Попытки вернуть власть успехом не увенчались.
Насколько я знаю, после случая с Рудольфом подобных разногласий в семье австрийских правителей больше не было. Габсбурги извлекли уроки из событий начала 17 в., не забыли они и Валленштейна — но это уже дела времен 30-ти летней войны и совсем другая история... меж тем, именно за то, как Габсбурги использовали опыт, полученный во время этих противостояний, я и люблю Австрию!
А у вас есть знакомые или друзья, которые напоминают вам тех или иных исторических персонажей? Или, может, вы заметили такое сходство у себя?
Александр Левченков. Последний бой чешского льва. – М., «Алетейя», — 2007.
Издательская аннотация: Монография посвящена одному из центральных событий чешской и европейской истории раннего Нового времени — борьбе протестантских сословий Чешского королевства в первой четверти XVII в. против правящей австрийской династии за укрепление политических и религиозных привилегий. Кульминационным моментом противостояния стало восстание 1618-1620 гг., переросшее в крупнейший военно-политический конфликт XVII в. — Тридцатилетнюю войну.
В монографии на основании широкого круга источников и с привлечением новейшей литературы исследуются причины и характер кризиса в отношениях чешских сословий и Габсбургов, подробно освещаются основные этапы их противостояния, определившего будущее страны на последующие три столетия. Особое внимание уделяется связи событий в Чехии с политическим и религиозным развитием Европы той эпохи в целом.
Для специалистов, историков и всех, кто интересуется военно-политической историей, эволюцией социальных и межконфессиональных отношений.
Рецензия: Монография Александра Левченкова «Последний бой чешского льва» посвящена одному из центральных событий чешской и европейской истории раннего Нового времени — контрреформации (в данном случае — борьбе протестантских сословий Чешского королевства в первой четверти XVII века против правящей австрийской династии за укрепление политических и религиозных привилегий). Кульминационным моментом противостояния стало восстание 1618-1620 годов, переросшее в крупнейший военно-политический конфликт XVII века — Тридцатилетнюю войну.
С точки зрения расхожих представлений о национальном характере, жители Чехии не ассоциируются со львами. Но национальные характеры и менталитеты достоверны как гороскоп, и было время, когда чехи наводили страх на всю Европу, не хуже викингов. Для этого нужно вспомнить школьные уроки истории: нам рассказывали про гуситов, про Яна Жижку и прочих возмутителей спокойствия. Но что было потом, куда делась эта воинская традиция?
Здесь мы очередной раз сталкиваемся с исторической несправедливостью: про то, как в ХV веке ученики Яна Гуса отомстили за предательское убийство учителя в школе рассказывали. Из них вырисовывается образ Чехии как одной из самых развитых стран Европы, колыбели религиозной Реформации и политических свобод, во многом опередившей и Германию, и Англию.
А дальше — несколько веков, о которых, если и рассказывают, то скороговоркой (ну что поделать — такой план преподавания у нас — на все время не хватает). Потом вдруг: Англия уже владычица морей (хотя не забыта и история того как она ей стала), а Чехия — рядовая провинция громадной империи Габсбургов (если точнее — то до 1804 г. одно из наследственных владений династии австрийских Габсбургов — испанская ветвь прервалась в 1700 г.). Возникает вопрос что же привело Чехию в состав империи? Александр Станиславович Левченков дает на это ответ. Непосредственная тема монографии — чешское восстание против Габсбургов в 1618 году, неудача его имела неприятные последствия для Чехии, да и всю Европу погрузила в кошмар Тридцатилетней войны (хотя, безусловно, были и другие причины этой жуткой по масштабам и последствиям войны). Но в первой главе (занимающей больше 100 страниц) дается предыстория. Начиная с происхождения чешского феодального государства, а подробнее — с гуситской революции, когда еретики дали отпор крестоносцам, но насмерть перессорились между собой.
Для победы над радикальным крылом, таборитами, умеренным пришлось искать компромисса со злейшими врагами, папой и императором Священной Римской империи германской нации, что выразилось в заключении «Базельских компактатов» — «право гуситов исповедовать свое учение на территории королевства» и далее, в избрании на чешский престол государей-католиков. Сначала из литовских Ягеллонов, а потом императорской династии Габсбургов. Заметим, что при всей экономической и политической отсталости России от тогдашней Чехии наши предки в Смутное время всё-таки сообразили, что приглашать иностранного принца на царство можно только при условии принятия им православия. Это не просто обряд, но гарантия лояльности, страховка от того, что правитель станет подстраивать страну под чужие, внешние интересы (хотя лучше бы они до кое-чего другого додумались)
Чехи чувствовали себя намного увереннее. Их монарх правил не единолично, а «согласно свободному волеизъявлению сословий королевства», и без этого волеизъявления не мог ни сановников назначать, ни армию финансировать. Следовательно его не стоит опасаться, хоть он и католик. Вроде бы, здравый подход, тем более, что «гуситская революция решила многие наболевшие вопросы... и способствовала определенной стабилизации внутренней жизни» . Но автор показывает оборотную сторону медали. Те же самые Базельские компактаты — папа Пий Второй отменил через 12 лет в одностороннем порядке. Дело в том, что феодально-католическая реакция не собиралась соблюдать никаких соглашений, и мирилась с правами еретиков ровно постольку, поскольку в данный момент не могла восстановить нормальный порядок вещей. Но от этой цели никогда не отказывалась.
Различными методами она, в условиях двоевластия, медленно, но верно перетягивала одеяло на себя. Умело провоцировала конфликты между протестантами немецкими и славянскими, между дворянством и городами, между собственно Чехией и Моравией (все эти ухищрения стали возможны лишь благодаря противоречиям в лагере еретиков). Одним из театров военных действий стало, что любопытно, образование. С одной стороны — иезуитская школа, а иезуиты «особое значение придавали обучению детей из знатных фамилий. Не в последнюю очередь благодаря их усилиям, а также благоприятной политике правящей династии, продвигавшей католиков по службе, римско-католическая церковь укрепила влияние среди чешской шляхты» . С другой стороны — Община Богемских или Чешских братьев, та самая, откуда Ян Амос Каменский, основоположник современной педагогики.
По законам истории время работает на прогресс. Но история делается людьми. Чешские протестанты слишком долго искали «приемлемую форму сосуществования» с теми, кто и не собирался с ними сосуществовать. Да и само их восстание демонстрирует симптомы привычной бесхребетности и разобщенности восставших. Только на второй год военных действий, когда уже вовсю лилась чешская (и не только) кровь, сейм в Праге решился конфисковать имущество у врагов. Руководители восстания, по большей части из знатного дворянства, больше уповали на иностранных князей и наемников, чем на собственный народ.
Автор книги именует произошедшее «катастрофа». Вот тут с ним можно не согласиться — после разгрома мятежников страна вступила на путь формирования абсолютной монархии (об этом не забывает упомянуть и автор) более прогрессивной формы управления, по сравнению с предыдущими. Именно в составе державы Габсбургов Чехия добивается экономического и культурного процветания (что легко доказать вспомнив Чехословакию — столь развитое в экономическом и политическом плане государство не могло возникнуть на развалинах империи Габсбургов после I Мировой Войны в случае если бы действительно имело место угнетение, о котором любят орать не очень умные люди........ К счастью сейчас в нашей стране появились исследователи, более адекватно рассматривающие этот вопрос).
Резюме: отличная книга, обстоятельно повествующая о событиях чешской истории начала 17 в., событиях, непосредственно предшествующих Тридцатилетней войне, процессе вхождения государства в состав империи Габсбургов, реогранизации властных институтов в Новое время в соответствии с изменившимися потребностями.
Вместе с некоторыми другими книгами может быть поставлена в ряд литературы повествующей об образовании и укреплении (централизации) наднационального государства Габсбургов. Без этих книг тяжело разобраться в процессах происходивших в Центральной Европе на протяжении последующих столетий.
В московском издательстве "КоЛибри" в ноябре минувшего года вышла книга "Корни и корона. Очерки об Австро-Венгрии: судьба империи".
Книга посвящена судьбе Австро-Венгерской империи, столетие назад — второй по площади и третьей по численности населения страны Европы, на территории которой теперь размещается дюжина независимых государств. Корону Габсбургов уничтожила Первая мировая война, но корни их империи до сих пор питают центральноевропейское пространство.
Авторы книги не идеализируют дунайскую монархию: в полной мере поддаваясь ее ностальгическому очарованию, они не впадают в блаженное ослепление и смотрят на Австро-Венгрию с симпатией, но при этом вполне трезво. Книга журналиста Андрея Шарого и историка Ярослава Шимова — редкий для нашей литературы пример образцового гуманитарного науч-попа, написанного с любовью к предмету и в то же время с должной мерой отстраненности. А прилагающиеся к книге хронологические таблицы и обширный список литературы (в котором, увы, отсутствуют некоторые книги) сразу дают понять: перед нами не очередная компилятивная безделка, но вполне весомый самостоятельный труд (хотя многие части книги и воспроизводят более раннюю работу Я. Шимова "Австро-Венгерская империя" — размер добавлений позволяет людям, уже имеющим предыдущую книгу, без опаски покупать новую — она содержит много нового, а заимствованный материал организован более удобным образом — это и вынесенные отдельно биографии с портретами «Подданные империи», и постраничные сноски, формально привязанные к основному тексту, но при этом заведомо слишком пространные и поэтичные, чтобы служить просто примечаниями).
В основе книги стоят два повествовательных потока, последовательный и параллельный. Один — связный рассказ о том, как появилась, развивалась, жила и мучительно погибала центральноевропейская империя. (Напомним, что официальное название новое государство получило только с обнародованием императорского рескрипта от 14 ноября 1868 г. об образовании Австро-Венгрии, хотя большая часть сопутствующих реформ прошла в 1867 г.).
Другой — рассказ о 7 городах империи — Вене, Будапеште, Праге, Львове, Триесте, Сараево и Бруке-ан-дер-Лейта (некогда пограничный городок между двумя "половинками" монархии). Каждому городу дается шутливое второе название — например Вену обозвали "Трон земли", далее, по ходу главы, читатель понимает почему описываемый город назван так, а не иначе, хотя немного поразмыслив, можно самим найти вменяемое объяснение.
На протяжении книги то и дело встречаются параллели с современностью
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
Сравнение Австро-Венгрии с Евросоюзом: неслучайно в нынешней Европе все больше вспоминают опыт Габсбургов и «умеренное процветание, относительное спокойствие и скромное благополучие» страны, объединившей несколько национальностей, религий, языков и культурных общностей.
Кроме всего вышеописанного книга содержит анекдоты, любопытные факты и курьезы, старинные карты, гравюры и фотографии.
Последние, кстати, могли бы быть напечатаны получше, но даже полиграфические огрехи в данном случае работают на концепцию: ведь и в самой Австро-Венгрии административно-управленческий аппарат был прекрасно задуман, но не всегда идеально реализован (хотя был несомненно лучше, чем аппарат управления России и Италии, кроме того практически отсутствовала коррупция, характерная для двух вышеназванных гос-в), как мы помним и по «Швейку» Гашека и по «Человеку без свойств» Музиля, не говоря уж о Кафке. Эти и другие (например Йозеф Рот) писатели, разумеется, тоже упоминаются неоднократно, причем первый в качестве «талантливого очернителя», так приложившего не самые плохие в Европе вооруженные силы, что не отмоешь… второй высмеял все что можно и нельзя, ну и Кафка мастерски показал нравы австрийской бюрократии, а Рот написал собирательный образ имперского чиновника, не упустив ни одной существенной черты, присущей этой категории населения.
Возникающее с первых страниц ощущение «это про нас» не оставляет читателя вплоть до печального финала. В самом деле, из всех великих держав прошлого именно Австро-Венгрия — многонациональная, но единая, неповоротливая и медлительная, но способная порождать гениев и монстров, хрупкая на вид и мощная в основании (что наглядно продемонстрировала I Мировая война) — в наибольшей степени схожа с Россией. И уроки, которые ненавязчиво предлагают извлечь из ее опыта авторы «Корней и короны», для всех нас определенно не будут лишними. Недаром же говорят, что великие империи не умирают — они только засыпают на время.
Очевидный плюс книги перед другими работами на исторические темы в том, что она написана живым и образным языком, вследствие чего очень легко читается; авторы не заставляют читателя продираться через нудные описания, а уделяют много внимания людям, непосредственным участникам событий тех времен, и их внутреннему миру. Книга напоминает хронику, посвященную последним представителям династии Габсбургов (в том числе развенчивает некоторые, связанные с ними, мифы), но в тоже время объективно и беспристрастно рассказывает об основных событиях, произошедших в последние десятилетия существования Дунайской монархии.
Кроме текста книга содержит 12 глянцевых листов разбитых на 3 цветные вклейки, примерно пару сотен черно-белых иллюстраций (портретов, карт, пейзажей и т. п.). Выгляди очень солидно (хорошее качество переплета вкупе с предыдущими достоинствами) и вполне подойдет для подарка тем, кто интересуется историей стран Европы на рубеже 19-20 вв.
облако тэгов
