Книги любят задавать вопросы. Самые неожиданные, порой бестактные, но неизменно метящие прямо в цель. Если берёшься за книгу — неважно какую — будь готов отвечать.

Вопрос, который задали мне "Сердца трёх" звучал приблизительно так: "Любишь ли ты сказки, так, как любил их раньше, амиго? Готов ли увлечься историей настолько, чтобы не обращать внимания на те самые "рояли", о которых любят писать занудные критики в толстых пенсне?"

Книги умеют выдавливать ответы, ещё бы, у них на руках козырной туз, ведь отвечать приходиться не кому-нибудь, а себе самому... И я сказал: "Нет".

Ужасное это чувство — ощущать себя, пусть и самую малость, тем самым человеком в пенсне. Но с этим ничего не поделаешь, увы. Приходится считаться со своей тёмной стороной, а, точнее, в угоду ей расписывать недостатки неплохого, в сущности, приключенческого романа.

Ооооо, сдерживаться всё труднее, он просит слово.

И он хочет сказать кое-что об интриге. Он недоволен. В предисловии к роману мистер Лондон самодовольно советует: "погрузиться с головой в повествование", бросая при этом вызов читателю — "пусть попробует сказать мне, что от моей книги легко оторваться". В той же заметке писатель имеет неосторожность признаться в сотрудничестве с неким киносценаристом, который определил место, время действия, и некоторые другие частности романа. Уже странно; изначальная заданность "сеттинга" вызыввет ассоциации со всем известными П.Р.О.Е.К.Т.А.М.И. (позже они, ассоциации, к несчастью, окажутся верными). Но — лиха беда начало — страницей позже выясняется, что по непонятным причинам автор был вынужден подгонять свою историю под финал "соавтора". Это так дико, что легче процитировать самого Лондона, чем толково объяснить.

"Представьте себе мое изумление, когда я, будучи на Гавайях, вдруг получаю от м-ра Годдарда по почте из Нью-Йорка сценарий четырнадцатого эпизода (я же в то время только еще трудился над литературной обработкой десятого эпизода) и вижу, что мой герой женат совсем не на той женщине! И в нашем распоряжении всего только один эпизод, когда можно избавиться от нее и связать моего героя узами законного брака с единственной женщиной, на которой он может и должен жениться. Как это сделано — прошу посмотреть в последней главе или пятнадцатом эпизоде. Можете не сомневаться, что м-р Годдард надоумил меня, как это сделать."

Думаю, достаточно сказать, что все дурные ожидания, возникающие при чтении предисловия, оправдываются. Сюжетец хоть и не скучный, но до чёртиков рваный, лишённый логики, местами ужасно банальный. Как мишуру отбрасывает писатель "ненужные" сюжетные линии. Дважды повествоание подходит к логическому концу, и оба раза Лондон его воскрешает. Как же! Далеко ж ведь ещё до заветных "111 тысяч слов". Практически ни одна веха сюжета по совести не подготовлена. Действия героев искусственны, надуманны, нужны разве что автору — для дальнейшего продвижения действия.

Впрочем, динамика на высоте. Лондон бойко рисует всё новые и новые картинки происходящего. Ни дать, ни взять, двадцать четыре сцены в секунду.

Всё это напоминает паровоз, у которого уже практически кончилось топливо, а он всё несётся и несётся, наращивая обороты, под откос. Действительно, зачем нужен уголь, если естественная сила земного притяжения и без него совершает необходимую работу?

Отсутствующее топливо здесь — логика. Лондон просто пишет эпизоды, и ставит их другом за другом. К чёрту мотивы! В пекло продуманность сюжетных твистов!

Убийства ключевых персонажей выглядят как-то так:

" — Вы цельтесь в дамочку, — рявкнул начальник полиции, — а я прикончу этого гринго Моргана, пусть даже это будет мой последний выстрел в жизни, — ведь жить-то, видно, недолго осталось. Оба подняли винтовки и выстрелили. Торрес, который никогда не был особенно хорошим стрелком, как ни странно, попал прямо в сердце королеве. Но начальник полиции, прекрасный стрелок и обладатель нескольких медалей за меткость, на этот раз промахнулся."

Застреленная дамочка — та самая, которую нужно было "убрать" в "пятнадцатом эпизоде". Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

Подозреваю, что человек в пенсне выговорился. И хочу сказать, что много где он перегнул палку. Читать интересно, сценки — такие разные, такие полные ярких тонов — словно сами прыгают на вас со страниц книги, завлекают вовнутрь.

И всё же, что-то не так. Будто не того Лондона читаешь, который рисовал мужественные, прямые характеры золотоискателей, писал о настоящей, не комической, без фарса, "Любви к жизни". Выцвели чувства. Джунгли центральной Америки смотрятся блеклыми на фоне белых пустынь Аляски.

Вскоре после написания романа Лондон умер (вы уверены?..) Вспомните судьбу Мартина Идена, проведите параллели... Думаю, заканчивать мысль не стоит.