Окольные тропы

Как стать писателем — инструкция для неформата

Начнём с простого — на кого ориентирован наш доклад? Ответ простой — на любителя. На любителя творчества и фантастики, человека любопытного и любознательного, небезразличного к судьбам литературы — и своему месту в этих судьбах. И — увы — скромного бессребреника — те, кто рассчитывают на богатые тиражи и приличные гонорары вливаются в стройные ряды форматных коммерческих авторов и пишут на заказ то, что прямо сейчас требует публика. И не надо плеваться — сделать в нужное время по нужной теме хороший текст, который доставит удовольствие читателям — это профессионализм, который пригодится и нам с вами. Кстати, что такое формат?

Это набор критериев, обеспечивающих книге более-менее предсказуемые спрос и продажи в данное время в данном регионе и в данной серии. Например, производственный роман о любви сурового сталевара и молоденькой формовщицы деталей на фоне соплеменных шпионов и саботажников — однозначный «формат»… Для СССР 30-х — 50-х годов. А какой-нибудь «Сталкер. Месть обречённого» идеально ложащийся в каноны «зоновской» серии, ещё 30 лет назад был бы не принят ни в одно советское издательство как жесточайший нонконформизм. К качеству текста или литературному таланту автора «форматность» зачастую не имеет ни малейшего отношения. А вот к популярности или успешности — самое прямое.

Посмотрим глазами издателей — им важно, чтобы их книги продавались. Лучше всего продаются серии, рассчитанные на незамысловатого массового потребителя. Он, конечно, и Толкиена с Льюисом прочтёт по случаю выхода одноимённого фильма и «Обитаемый остров» с «Мастером и Маргаритой» осилит и даже в «Доктора Живаго» скрипя зубами вгрызётся… Но «Комическая фэнтези», бедный «Сталкер» и незамысловатые боевички с драчками, сексом, эльфами и попаданцами из Москвы — товар, гарантированно востребованный — в наше грустное время люди не слишком любят напрягать мозги, а особенно делать это часто. Поэтому любой роман, попадающий (хотя бы формально) в критерии серии и пригодный к прочтению после обработки корректором — формат. А не попадающий — крупный риск, особенно если у автора нет раскрученного имени. Бывают, естественно, исключения — тот же Глуховский изначально был «неформатом» — его роман однозначно выделялся из общего ряда. А теперь сериал «Метро-2033» пошёл раскручиваться вовсю — первая книга задала новый формат. Бывают исключения другого плана — Нил Гейман много лет пишет как Нил Гейман и делает совершеннейший неформат, при этом последователей у него особенно не наблюдается, и писать сериалы он до сих пор не начал.

Если покопаться в истории литературы, там можно найти примеры практически любых авторов, достигших бешеного успеха. Можно писать много романов (в том числе и сериями и по заказу издателей) как Хайнлайн, Джордан или Херберт. Можно — много рассказов (в том числе по заказу и для журналов) как Мопассан, Чехов или ОГенри, у которых крупных произведений практически нет. Можно мало романов — как Текеррей или Маргарет Митчелл. Можно ограничиться сказками — как Андерсен и Туве Янсон, или заметками, как Гиляровский. Можно Быть полифункционалами и писать всё, что приспичит — как Киплинг, Конан Дойль или братья Стругацкие. Можно писать абсолютно простым языком — как Хемингуэй или невероятно сложным — как Набоков. Можно вскрывать тёмные подвалы человеческих душ как Достоевский или рыться у ближних в постелях как Генри Миллер. Можно стать знаменитым с первой книги, как Роулинг или всю жизнь считаться любителем и графоманом, как Лавкрафт. Важно одно — чтобы рассказанное в итоге оказалось интересно читателям, вызвало у них сопереживание, восторг, ярость — в общем, любую продолжительную и запоминающуюся эмоцию. Книга, о которой отец захочет рассказать сыну, проживёт на поколение дольше. А не этого ли мы с вами хотим? Если отказаться от мечтаний о Букере, миллионных тиражах и миллионных гонорарах, имеет смысл писать разве что ради самой литературы, лепить нетленку изо всех отпущенных сил и ещё капельку сверх… при этом ни разу не рассчитывая, что удастся воспользоваться результатом. Александра Бруштейн написала свою лучшую книгу в 84 года, глухой и слепой, и умерла, не имея понятия, что на её «Дороге, уходящей в даль» вырастет три поколения советских девочек.

В общем вы поняли — неформатная литература это долгий и тяжкий труд без малейшей гарантии результата. Может быть вам, конечно, и повезёт, какое-нибудь из ваших произведений попадёт в формат, выйдет огромным тиражом и лет на несколько гарантирует публикации, премии и гонорары… Книжка, которую я вам представляю — плод десяти лет работы, и знай я лет десять назад, на что иду, возможно я бы чуть более серьёзно задумалась о выборе профессии. Правда сейчас я уверена, что выбрала единственно верный путь — но это уже другой разговор.

И возвращаясь к критериям формата, напоминаю — неформатное произведение это произведение _оригинальное_ ни на кого не похожее, не попадающее в основные серии. Если вы пишете про эльфов, драконов, попаданцев, космические баталии, битвы великих магов, суровых викингов или горделивых наёмников, если книги подобные вашей уже стоят на полках, а вашу рукопись отвергает одно издательство за другим — скорее всего дело не в формате, а в низком качестве текста — настолько низком, что корректурой и редактурой это не правится. Неформат выделяется из общего ряда стилистикой, тематикой, формой подачи, языком, философией… да почти чем угодно — важно, что для вас это важно, и вы не намерены в угоду издательствам от этой «самости» отказываться. По крайней мере, прилагаете все усилия, чтобы этого не делать — историю с «неизвестными отцами» все помнят, даже АБС вынуждены были следовать требованиям цензуры.

У людей, не страдающих манией величия, на этом месте обычно возникает следующий вопрос «а может я не «неформатчик» а простой графоман?». Не исключено… но как я писала чуть выше, у Лавкрафта тоже была не лучшая репутация. Вы работаете с текстом? Вы знаете, как с ним работать? Если вы вычитываете каждый текст не менее пяти-шести раз, убираете повторы, длинноты, грамматические и стилистические ошибки и можете их отличить (хотя бы с учебником по редакторской правке), проверяете все исторические, географические и медицинские факты в тексте, точно знаете какие неправильности вы допустили и какие из них работают на сюжет, а какие нужно срочно исправить — скорее всего, вы не графоман. Бо этот представитель вида уверен (по крайней мере, в глубине души), что любой кусок текста, исходящий из-под его бессмертного пера — гениален, совершенен и в исправлениях не нуждается.

Другой вопрос — насколько вы востребованы на данный момент? У вас ещё нет своего блога — заведите его. У вас нет странички хотя бы на двух-трёх литературных ресурсах — оформите их. Вы ещё не рассылали свои произведения по журналам, газетам, издательствам и литературным сайтам — немедленно сделайте это. Попробуйте привлечь к себе внимание, «засветиться», заманить читателя, сделать так, чтобы ваши тексты заметили. И спустя несколько месяцев станет ясно — читают ли вас и какое впечатление вы производите. Оценки «10!!!» и «0!!!» особенно сопряжённые с безудержными славословиями или вёдрами помоев, можно просто сбрасывать со счетов, к остальным присмотритесь.

Если посещаемость вашей странички медленно, но неуклонно растёт, если на вас дают ссылки, цитируют, рекомендуют, публикуют (пусть забесплатно, но всё же) — в вас есть что-то привлекающее читателей, продолжаем работать. Если нет — продолжаем работу, ищем свой приём, свою тему, которые заинтересуют публику. Параллельно — хоть по знакомству, хоть за деньги — ищем одного-двух профессиональных редакторов, которые прочтут хотя бы по паре текстов и профессиональным карандашом отметят проблемы и недостатки. В точности следовать этим указаниям не стоит — сколько редакторов столько и мнений, а вот прислушаться — не грех. И ага, не надо бояться, что кто-то немедленно украдёт и использует ваше высокоталантливое произведение. Во-первых мы уже решили, что за деньгами и суетной славой не гонимся. Во-вторых — это великолепная реклама — мои тексты так хороши, что их даже крадут (к слову, выкладка в блоге или на литсайте считается публикацией и защищает ваш текст копирайтом). В-третьих (будем честны) неформатный текст ни одному профессиональному издательству не нужен настолько, чтобы рисковать судебным процессом.

Следующий момент, необходимый для неформатного автора — расширение кругозора. Абсолютно правильно говорил Горький «каждый автор способен написать одну интересную книгу — о самом себе». Чем больше у нас всевозможных опытов, переживаний, впечатлений, знакомств, профессиональных навыков, сильных впечатлений — тем больше мы можем вложить в текст и заинтересовать читателя аспектами жизни, о которых он понятия не имел. Я вот до сих пор безуспешно жду книжку о космическом госпитале нового Доктора Хауза и с ностальгией вспоминаю прекрасную трилогию «Ветеринар для единорога» — об «айболитах» для мифологических существ, подробно и грамотно в том числе описывающую анатомические проблемы и болезни этих созданий. Можно удариться в практику — путешествовать, пробовать разные профессии — от солдата или сисадмина до санитара или учителя. Можно изучить смежные творческие дисциплины — фотографировать, рисовать, танцевать, играть на музыкальных инструментах или на сцене — всё это вам не раз пригодится. Можно заняться теорией — духовными практиками, чтением классиков, созерцанием и размышлениями — история знавала и авторов, ни разу не покидавших пределы родного города. Важно одно — по мере возможностей расширять и углублять собственную личность — именно отражение вашего «я» делает ваш текст неповторимым.

Теперь приступаем к пафосному — самое ценное, что у вас есть — это вы. Ваш неповторимый талант, умение видеть, понимать, осознавать, рассказывать, заставлять читателей плакать или смеяться. Количество таланта отпущенного человеку сравнимо, пардон, с количеством яйцеклеток у женщины — потенциально невероятно много, фактически можно родить одного, двоих, десять, может быть двадцать детей — не больше. И в один прекрасный момент способность этих «талантоклеток» к воспроизводству закончится. От возраста это напрямую не зависит, а вот от внешних воздействий, «мертворожденных» книжек, литературного лицемерия и насилия над собой — напрямую. Если вам не хочется о чём-то писать — не пишите. Не продавайте себя, по крайней мере, не продавайте дёшево. Не ломайте талант в угоду публике, спросу и чужим капризам. Не унижайте своё творчество ярлыками «графомань», «мазня» и тыды — эти слова вполне могут стать правдой. Не прогибайтесь, если есть возможность не прогибаться. Будьте честны — хотя бы сами с собой. «Нет на свете страшнее измены, чем измена себе самому» — для литератора эти слова особенно актуальны. Впрочем, это моё частное мнение, а не категорический императив.

К этому абзацу вы, надеюсь, уже осознали, что литература — ваше призвание. И ваши родные и близкие тоже это осознали… и не факт, что им это понравилось. Бо вы выбрали любимое дело требующее временных затрат, душевных сил, нервов — а вот денег оно нифига не приносит. Вопрос — что делать? Нищий художник это блаародно, но на одном вдохновении долго не проживёшь. Голодный человек становится желчен и ядовит, в том числе в текстах, он рискует потерять семью, получить проблемы с детьми и родителями, обзавестись невероятными комплексами — и, что характерно, в итоге сам же на этом и проиграет. Поэтому стоит задуматься — а что кушать до того дня, как вам на блюдечке преподнесут «Нобелевку»? Для начала существует такое понятие как «литературная работа». Написание статей и рецензий, переводы, литературное редактирование, корректура, рерайтинг, блоггинг… Миллионов на этом не сделаешь, а вот заработать на хлебушек, не распродавая основной «литературный капитал» вполне можно. Плюс к тому сугубое ИМХО — человек, не способный заработать ни копейки своим пером, вряд ли хороший писатель. Если же вам претит труд наёмного литработника — выбирайте профессию, оставляющую время для сосредоточения, или пишите в выходные и праздники. Можно надиктовывать текст на диктофон, а потом набивать. Можно писать в отпуске, можно уйти на фриланс, если уровень внутренней дисциплины это позволяет. Можно отложить «подушку безопасности» и сидеть несколько месяцев над романом, не беспокоясь о хлебе насущном. Важно — не прекращать труд надолго, работать над текстами при любой возможности.

Следующая необходимая вещь — поддержка. Люди, которым вы и ваше творчество небезразлично (как в хорошем таки в плохом смысле — иногда одна пакость сказанная врагом работает лучше вагона дружеской лести). Друзья, чьему мнению вы доверяете. Коллеги-литераторы — как опытные, так и начинающие. Да, писатель писателю волк — но это будет потом, когда вы начнёте делить место под солнцем на вершине Парнаса. А пока вы идёте вверх, зачастую выгоднее держаться за руки, чем сбрасывать соседей в пропасть. Постарайтесь, чтобы ваше имя запомнили, следите за своей репутацией, держите обещания, по возможности не ссорьтесь со значимыми людьми (ессно, если не владеете искусством чёрного пиара). Больше общайтесь — на конвентах, в литературных студиях на сетевых форумах и в блогах. Делайте себе имя.

Предположим, вы прошли все эти этапы, раскачали свою драгоценную личность, научились работать с текстами, обеспечили себе финансовую базу — и вот в вашем портфельчике собралась приятная, тяжёлая кучка рукописей. Что дальше? Естественно, публикации. Запоминаем — сборники и книги «за свой счёт» не для нас. По простой причине — после одной публикации дцать лет будут твердить «Это N, он так пишет, что его вещи никуда не берут даже даром». Имеет смысл печататься в бумажных изданиях — даже бесплатно, даже в самых дешёвых, даже в альманахах и самиздате — и на крупных, известных сайтах с хорошей посещаемостью. Каждая публикация — галочка в библиографии, чем у вас их больше, тем больше вас будут печатать. Чтобы пройти через фильтры самотека, не забываем о правилах оформления текста.

Обязательно пропускаем текст через спеллер. Убираем ошибки и опечатки, лишние запятые и кавычки. Убеждаемся в состыковке всех имен, дат и событий, ещё раз проверяем фактологию и внутреннюю логику событий. Рукопись должна быть оформлена с учетом требований редакции. Лучше не делать оформление чересчур вычурным, не злоупотреблять рамочками, курсивами и красивыми шрифтами. Текст должен свободно и просто читаться, как с листа, как и с экрана. Стандарт: шрифт Times, размер шрифта 12, через один интервал. Если текст посылается по электронной почте, имеет смысл его заархивировать. Если запрашивают объем — авторский лист = 40.000 знаков с пробелами, страница А4 — 1800 знаков. Информация смотрится в меню «Word» — файл — статистика. В информации о себе следует указать минимум сведений, при этом ничего не упустить. Стандартный набор: ФИО, возраст, список значимых публикаций и литпремий, контактные адреса и телефоны. Начинающим авторам имеет смысл указывать все публикации, опытным — только «респектабельные» — в популярных журналах и известных издательствах. Через месяц после факта рассылки имеет смысл звонить, писать и интересоваться судьбой рукописей. Если получен отказ — обращаться в издание повторно стоит не раньше, чем через 7-8 месяцев, но всё равно обращаться — могут смениться редакторы или концепция издательства. Если хватает пороху — пишем для литературных конкурсов, предлагающих в качестве приза публикации в СМИ или сборниках. Внимательно отслеживаем все предложения о публикациях, сборниках, конкурсах и т.д. пробегающие в тематических сообществах и следуем принципу «не догоню, так согреюсь». Собираем информацию о журналах, газетах и альманахах, принимающих к публикации самотёк. Помним — у каждого литературного текста есть свой читатель. Если в течение года активных рассылок не удалось напечатать ни одного текста, звоним знакомому редактору, едем к нему с текстами и коньяком и спрашиваем «а почему». Но, скорее всего публикации будут — напечатать приличный текст сейчас относительно просто, и даже денег за него получить более чем реально.

Следующий этап — с длинным списком успешных публикаций начинаем осаждать книгоиздателей. Доказываем им, что вы успешны, вас покупают, вами интересуются и, вложив в вас деньги, они только выиграют. Соваться в пасть к акулам корпораций вряд ли имеет смысл — им нужны в первую очередь форматные авторы. Но в наше время существует масса издательств, выпускающих прекрасные книги небольшим тиражом — например, «Снежный ком М». После двух-трёх десятков публикаций в журналах и сборниках, вопрос выхода первой книги становится исключительно вопросом времени и настойчивости. Единственная тонкость — следует внимательно прочитать договор перед тем, как его подписывать, а в идеале — выдать его на проверку юристу или тому же знакомому редактору. И ни в коем случае не продавать права на тексты больше чем на два-три года — бог его знает, вдруг вы и в самом деле новый Хайнлайн, а ваши книги разойдутся как горячие пирожки.

…А потом вы окажетесь с авторскими экземплярами на руках, ощущением честно выполненной мечты и вопросом — стоит ли писать дальше. Ведь цель достигнута, только вот ваша книга — одна из сотен и тысяч фантастических книг выходящих в этом году в СНГ. Вероятность, что её заметят — мизерна. Вероятность, что тираж раскупят — примерно такова же — неформат-с. Пожалуй, этот этап проходится тяжелее, чем первые отказы, критические наезды и вернувшиеся назад рукописи. Решение, стоит ли дальше работать дастся вам нелегко… Но игра стоит свеч. Поэтому через несколько лет я надеюсь прочесть вам новый доклад — как стать _известным_ неформатным писателем.

Энн Маккефри родилась 1 апреля 1926 года, в городе Кэмбридж, штат Массачусетс, у полковника Армии США Джорджа Херберта Маккефри и Энн Дороти Мак'Элрой. Дата рождения несомненно оказала влияние на всю её жизнь. Дурак, шут, джестер, джокер – лучшая фигура Таро для фантазёра-творца, судя по биографии Маккефри всегда была оптимисткой и жизнелюбкой, а её книги если и не блистали формальной логикой, то притягивали, как искренняя улыбка. В семье кроме неё было ещё два сына – Хуг, будущий майор Армии США, и Кевин Ричард. В семье много читали, мать декламировала маленькой Энн классическую прозу, отец — баллады Киплинга. Осмелюсь предположить, что именно с чеканного «Бремени белых» и знаменитого «Запад есть запад, Восток есть восток», с «Книги Джунглей» и «Кима» началось формирование «личной писательской Ойкумены», того сундучка, из которого автор черпает сюжеты и персонажей. Маугли с его волками это возможность понимания, диалога между благородным животным и человеческим детёнышем, шанс встретить искреннюю любовь и поддержку у существа иного рода. Может быть, поэтому из книги в книгу Маккефри кочуют сильные, отважные и решительные героини, которым гораздо проще договориться с драконом, пумой или даже целой разумной планетой, чем с представителями своего вида.

Но вернёмся к девочке – она росла безмятежно и весело, без особых жизненных драм в сюжете. Благополучная, полная семья, хорошая школа, прекрасное образование. Первый литературный опыт в девять лет – баловства ради Энн набила своё первое стихотворение на печатной машинке отца и до сих пор гордится, что не испортила его штабные документы. Но стихи оказались плохими, белоснежная пачка балерины привлекала девочку куда больше. Она охотно танцевала и пела, увлекалась музыкой, много читала и успешно училась, мечтая о будущей сценической карьере. Первое прозаическое произведение Энн было написано по латыни и принесло ей первую славу писателя вместе с отличной оценкой по древним языкам в колледже. В четырнадцать лет она открыла для себя бесконечную сагу Остена Таппена Райта «Исландия» — антиутопию о государстве на месте нынешней Антарктиды – и погрузилась с головой в альтернативную реальность. «Я понимаю, что значит найти воображаемый мир, который полностью захватывает ваш разум и сердце -- в конце концов, если кто-то и несет ответственность за создание Перна, то это мистер Райт» – говорила Маккефри в одном из интервью.

Среднюю школу Энн закончила в Вирджинии, высшую – в Нью-Джерси, степень бакалавра по славянским языкам и литературе получила в Рэдклифф-колледже в родном Кембрижде, в 1947 году. Что показательно – никаких следов влияния славянской литературы, языков и т.д. в будущих произведениях Энн не будет. Это вам не Хайнлайн с его «булдыганами» и «таварисчами». Параллельно с филологией Маккефри занимается музыкой, пробует себя как оперная певица, характерная актриса, дизайнер, дирижирует оркестром и работает клерком в магазине пластинок. Она идёт по жизни так же быстро и смело, как и её будущие героини, не тратя время на депрессии и нытьё. Поняв, что вокальных данных для того, чтобы стать звездой оперы, ей недостаёт, Энн расстаётся со сценой не без сожаления, но решительно. Она жадно и много читает, обожает фантастику – и плюется от образов инфантильных, бессмысленных героинь, она чувствует, что сама могла бы написать лучше. Сюжеты историй, чудесных сказок и захватывающих приключений толпятся у неё в голове, но в суматохе дней, заполненных до краёв, у неё просто не остаётся времени сесть и начать писать.

В 1950 году Энн выходит замуж. В 1952 году у неё рождается сын Алек Энтони, в 1954 сын Тодд, в 1959 – дочь Джорджиана. Удачен ли был её брак сказать сложно, но имя супруга в биографии не указано и одной из причин окончательного переезда в Ирландию в 1970 году, Маккефри называла возможность оказаться за 3000 миль от бывшего мужа. В промежутке между первой и второй беременностью у Энн появилась идея попробовать себя в литературе – при её активной, деятельной натуре было трудно сидеть дома, нянчить младенцев и ограничивать свою жизнь сонной участью домохозяйки. Первая публикация — рассказ «Свобода соревноваться» — в журнале Сэма Московица «Science Fiction + Magazine» состоялась в 1953 году. Достаточно долго бытовые заботы отнимали у Энн большую часть свободного времени, но когда все трое детей пошли в школу, Маккефри вплотную занялась фантастикой. Первый роман – «Восстановленная», история женщины, пришедшей в себя после долгого анабиоза – вышел в свет в 1967 году в издательстве «Баллантайн букс». В 1968 году Маккефри берёт первый «Хьюго» за рассказ «Поиск Вейра», которая позже станет частью романа «Полёт дракона» из Пернского цикла. В 1969 году выпускает роман «Корабль, который поёт» — книгу, по которой можно составить представление обо всём творчестве Маккефри.

Достаточно прочитать один этот роман, чтобы понять «ляжет к душе» автор или нет, близки вам сюжеты которые она описывает, или кажется, что это «слюни розовые романтические». История девочки-инвалида, с младенчества заключенного в капсулу, чтобы стать «мозгом» космического корабля, её любовь к музыке и людям, отношения с «телами»-пилотами и пассажирами, её отвага, находчивость и беззащитность перед сильными чувствами, от которых не может защитить даже титановый панцирь капсулы – это или «цепляет» или нет. Написано сильно, по-женски эмоционально, без полутонов. «Диланистка» Кира, девушка с гитарой и тяжёлой судьбой – прототип многих героинь от арфистки Менолли до Банни с Сурса. Найал Паролан – сильный, добрый, надёжный мужчина-отец – такими потом будут Пол Бенден, Ф'Лар и Шон Шонгили. Мудрая и терпеливая женщина-врач Теода похожа разом на Клодах Сенунгатук, Манору и Десдру. А стерва Ансра Колмер, завистливая, властолюбивая и сексуально озабоченная дама, способная на любые пакости исключительно из желания пакостить – вылитая Аврил Битра, Анелла или Килара. Деление мира на «своих» и «чужих», бессловесное понимание у людей созвучных по духу, мерзкие козни, наказание негодяев и торжество справедливости, чистая любовь, вынужденная жестокость и скорбь от потери близких – все эти матрицы можно найти практически в любом сюжете Маккефри. Психологически тонкие, сложные персонажи появятся у неё сильно позже и их будет мало. Те читатели, кто ищет в фантастике большие драки крутых героев, навороченную технику будущего, этику Стругацких или психологизм Достоевского с вероятностью разочаруются и в «Корабле» и в авторе. Те, кому нравится «уходить» в мир, перевоплощаться в героев и сопереживать их приключениям, те, кто любит стихи и музыку, кошек, лошадей и драконов – имеют шанс влюбиться в книжки Маккефри, как это сделала автор статьи.

С 1968 по 1970 Энн состоит секретарём-казначеем Американской ассоциации фантастов. В 1970 году она берёт детей и уезжает на ПМЖ в Ирландию – «здесь было освобождение от налога, были хорошие школы, и наркотики еще не нашли путь в Ирландию, тогда как Лонгайленд они уже захватили» — говорила Маккефри журналистам. Она покупает имение в графстве Уиклоу, организует платную конюшню, начинает сама разводить лошадей. Поместье она называет «Dragonhold-Underhill», дом, памятуя свой дизайнерский опыт, строит по собственному проекту. Энн всего сорок четыре года, с ней любящие дети, любимое дело, которое тут же начало приносить доход, в багаже – две крупных фантастических премии, впереди – непочатый край новых идей и замыслов. Она много путешествует, посещает все крупные фантастические конвенты. 70-80е годы – самое плодотворное время для Маккефри – двадцать пять собственных книг за двадцать лет.

Настало время поговорить о Перне – цикле произведений, который сделал Маккефри всемирно знаменитой. «Белый дракон» оказался первой научно-фантастической книгой в твёрдом переплете, которая вошла в шорт-лист бестселлеров «Нью-Йорк Таймс». «Вейры Перна» стали огромной многопользовательской сетевой игрой. По всем миру разбросаны клубы «фанатов» Перна, художники-любители упоённо рисуют золотых королев и могучих бронзовых драконов, умельцы-кукольники мастерят очаровательных файров из пластики, энтузиасты вовсю обсуждают детали драконьей анатомии и особенности социальных отношений в холдах, поэты и музыканты фэндома наперебой сочиняют баллады о полёте Мориты и Пустых Вейрах... Критики утверждают: причина популярности Маккефри в Россси в том, что её книги попали на прилавки в начале 90х, одними из первых фэнтези-саг. Может и так… но и посейчас в любом мало-мальски приличном книжном хоть пяток романов Маккефри будут стоять на полках, составляя успешную конкуренцию куда более продвинутым сайнс-фикшен. Видимо дело не только в логике и техническом совершенстве – перефразируя известную поговорку «коричневое, сморщенное не в каждой книжке имеется» — обаяние всадников и драконов иррационально, как и любая страсть.

История Перна началась в 1967 году. Маккефри рассказывает: «Я сидела в своей гостиной в Си Клиф, на Лонг-Айленде и размышляла, какими созданиями я могу населить свои новые рассказы. Используя известный принцип сайнс-фикшен «А что будет, если?» я вдруг задумалась «А что, если драконы были хорошими парнями?». Тут же в воображении нарисовалась планета, которая нуждалась в постоянно обновляемых воздушных силах, чтобы защититься от неизвестной угрозы. Затем – драконы и люди, состоящие в пожизненном симбиозе. Затем – атаки Нитей и угроза Алой Звезды… Подумайте, как замечательно иметь разумного партнёра, который принимает и любит тебя безоговорочно. Кому не понравится дракон-телепат в качестве лучшего друга? Когда дети вернулись из школы, я уже знала, как начну книгу: «Лесса разбудила холд». Я закончила «Поиск Вейра» летом, Джон У. Кемпбелл немедленно купил его для журнала «Аналог» и поинтересовался, когда будут новые истории о Перне».

Итак, что такое Перн? Третья планета звезды Ракбет, планета земного типа, с кислородом, водой, нормальным климатом, никаких особо опасных хищников, ядовитых газов, непроходимых джунглей и прочих сюрпризов. Два небольших материка, огромные океаны, идиллические пейзажи, полезные ископаемые и плодородные почвы – в общем идеальная планета для колонизации. Три корабля с эмигрантами основывают поселения, привозят с собой лошадей, коров, овец и технологии генетического модифицирования. Злой волей жадной стервозы по имени Аврил Битра колония теряет последний космический корабль, горючее и возможность послать за помощью к Федерации Разумных планет. А помощь необходима – неизвестная доселе напасть, Нити, поедающие всё живое, — буквально сыплется на колонистов с неба. Как показывают исследования в уцелевших лабораториях, Нити это мицелий, споры, которые с периодичностью раз в 50 лет падают на Перн с Алой Звезды, другой планеты системы. Для защиты от смертельной угрозы биолог Китти Пинг модифицирует яйца файров, огненных ящериц, способных выдыхать пламя и телепортироваться в пространстве. «Из пробирки» появляются драконы, огромные разумные летающие звери. «Запечатление» — телепатическая связь между драконом и всадником – происходит в первые минуты после того, как дракончик проклюнулся из яйца. Дракон чувствует то же, что и его всадник, способен мысленно с ним беседовать, понимает его, искренне любит и поддерживает в любых ситуациях. Прочие жители Перна платят десятину Вейрам – пещерным крепостям, где живут драконы и всадники. Через несколько поколений после того, как связь с метрополией была потеряна, общество Перна окончательно превращается в средневековое. Учат детей и распространяют культуру арфисты. Мастера-ремесленники объединяются в цеха. Владетельные лорды (хозяева холдов-поселений) копят богатства, плодят младенцев и изредка воюют между собой. И так далее…

Никаких глобальных волн, религиозных культов или систем государственной власти на Перне нет. Логических дырок в сюжете, технических нестыковок и «дописок по ходу» — масса. Понадобились деньги – Маккефри тут же придумывает серебряные и золотые «марки». Летали-летали драконы со всадниками без упряжи, начали делать фигуры высшего пилотажа – и из ниоткуда возникают ремни и сёдла. Не то, чтобы сомнения но «вопросы по Фрейду» вызывают сюжеты с родителями и детьми – очень много сирот и воспитанников, жестоких, бессердечных отцов и матерей-кукушек, большей частью описываются прекрасные отношения с наставниками и воспитателями и нейтральные или плохие с «предками». Нормы интимной жизни тоже неоднозначны – почему для Госпожи Вейра так важна любвеобильность, а всадники практикуют де-факто промискуитет, с чего вдруг полигамия и «фрисекс» стали нормой в строго патриархальном обществе? Впрочем, уже говорилось — любят Перн не за логику.

«РАССКАЖИТЕ МНЕ ИСТОРИЮ. Так много новых писателей считают, что должны усыпать прозу образными сравнениями и метафорами и громкими словами… но все это лишь для одного – чтобы рассказать историю» — такой совет Энн дала молодым авторам и сама же ему последовала. Маккефри удалось создать мир, в который хочется возвращаться и персонажей, за которыми интересно наблюдать. Вместе с Лессой читатель переживает страшные минуты нападения на Руат, когда на глазах у девочки вырезают всю её семью, вместе с Джексомом спасает из яйца маленького белого дракончика, вместе с Моритой и старой золотой Холтой уходит в Промежуток и не возвращается, вместе с Алессаном берёт жизнь из любящих рук Нерилки. Истории о предательстве и зависти, тяжёлом каждодневном труде и радостной награде, героические подвиги всадников и драконов, цеховых мастеров, целителей и арфистов, трагедии и потери – пользуясь вроде бы «типовым набором фэнтези» Маккефри удалось сделать Перн неповторимым. Страшная битва двух королев, одновременно поднявшихся в брачный полёт, эпидемия от которой в считанные дни вымерла половина населения планеты, и тут же — тёплый толчок золотистого взгляда драконьего малыша. «Зорка повернулась и внезапно ощутила неописуемое ощущение слияния двух разумов, непередаваемую радость встречи со своей второй половиной, со своей сестрой на всю жизнь. – Зорка, меня зовут Фарант'а!».

Трилогия приключений арфистки Менолли – самая достоверная, «художественно правдивая» из всего цикла. Видимо благодаря музыкальному опыту Маккефри, удивительно точно прописаны детали обучения менестрельскому делу. Как мастерят и выбирают «под руку» инструменты, как ставят голос и учатся петь, откуда приходят мелодии и какое восхитительное чувство возникает в душе от удачного выступления, от восторга и аплодисментов публики. Очень трогательно передано, как Менолли порезала руку и решила, что не сможет играть, как она Запечатлила своих файров, как убегала от Нитей, как в первый раз ощутила, что её талант нужен людям и достоин похвалы. Чуть не до слёз трогает любовь юной девушки к своему наставнику, мастеру Робинтону, учитель отказывается от счастья потому, что уже немолод и болен. Мастер цеха арфистов – самый любимый персонаж Маккефри (и не только её). Автору удалось написать хорошего человека – бесконечно доброго и терпеливого, чуткого и внимательного, самоотверженного до самопожертвования – и при этом без лишнего пафоса и ненужной сентиментальщины. Робинтон всегда в курсе, что где на Перне творится, он находит время и для предводителей Вейров и для младших учеников, из возможных решений он, как Горбовский, выбирает самое доброе, но на рыцаря в белых доспехах отнюдь не похож. Скорее на традиционно английского бродягу, ловеласа и пьяницу Томаса Рифмача с лютней в одной руке и фляжкой в другой. Когда усталое сердце арфиста наконец останавливается, становится больно, будто хоронишь родича… А нравится такая литература или нет – вопрос личных пристрастий каждого. Кстати, почти все премии Маккефри получила именно за Пернский цикл.

Кроме историй о драконах и всадниках, перу Энн принадлежат 11 фантастических сериалов, часть из которых ещё не переведена на русский.

«Планета Динозавров», «Дьюна», «Акорна», «Свобода», «Планета Сурс», продолжение «Корабля, который поёт» и т.д. Большая часть из них написана в соавторстве – с 90-х годов Маккефри начала активно сотрудничать с другими авторами, развивая свои фантастические идеи и проекты. С Маккефри писали Мерседес Лэки (она же работала с Эндрью Нортон), Джоди Линн Най, Элизабет Мун, Маргарет Болл, С.М.Стирлинг и Элизабет Энн Скарборо. Все эти сериалы достаточно интересны и достаточно сходны между собой. Их героини – активные сильные женщины или дети, наделённые сверхспособностями, среди спутников героев скорее всего будут животные или полу-животные телепаты, среди врагов – космические пираты (редкостные мерзавцы), а со страниц зазвучит музыка. Честное, добротное чтиво, хорошая и политкорректная подростковая литература. Если мир пришёлся по душе, его вполне можно полюбить, как например могущественный и суровый Сурс. По отзывам зарубежных любителей фантастики из сериалов выделяется «Киллашандра», истории о певцах поющих кристаллов, людях, способных голосом добывать из скал драгоценные камешки, которые работают «движками» для звездолётов. Но, к сожалению, эта серия на русский полностью не переведена.

Последние книги Пернского Цикла Маккефри пишет в соавторстве со своим сыном Тоддом. Биография молодого человека романтична и характерна для парней его поколения – ещё мальчишкой он заболел космосом, поменял несколько школ и колледжей – «не хочу учиться, хочу на Марс!», перебрался в Лос-Анжелес, загремел в армию, отслужил хорошо, вышел с наградами. Поняв, что в космос уже не светит, получил лицензию пилота-любителя, сделал два перелёта через континент и успокоился. С 1986 года работал программистом, в 1990 решил стать писателем – и стал. Выпустил в соавторстве с матерью три романа из Пернского цикла, написал один сольный «Драконья кровь». Напечатал прижизненную биографию матери «Жизнь и мечты Энн Маккефри» — у поклонников «Повелительницы Драконов» книга пользуется большим успехом. Позиционирует себя как наследный продолжатель Пернского цикла, мать всячески поддерживает его. Последний роман вышел в свет в декабре 2007. Кстати, дочь Маккефри, Джорджиана тоже опубликовала несколько рассказов в жанре хоррор и намерена продолжать. Сама Энн советует молодым писателям: «Писательство – достаточно тяжелое ремесло, так что вы делаете это не для денежных премий (я искренне надеюсь, что у Дж. Роулинг хороший финансовый советник). Большинство желающих стать писателями не знают, как важно ЗАКОНЧИТЬ их чудесную историю. Для них, как я заметила, важен сам процесс рассказа истории, процесс поиска подходящего ответа до тех пор, пока они не закончат книгу. Никто не поможет вам в этом». Интересно, услышали ли её собственные дети?

В настоящее время Энн Маккефри проживает в своём доме в Уиклоу. Она перенесла сердечный приступ, инсульт, страдает сильным артритом. Болезни стали помехой в работе – сомневаясь в том, что успеет создать новые миры, писательница тем не менее собирается продолжать Пернский цикл, благо в запасе есть две с половиной тысячи Оборотах, о которых ещё ничего не написано. Иногда она седлает любимую чёрно-белую кобылу Пи и ездит верхом (напоминаю, даме 81 год). С регулярностью отвечает на письма фанатов Перна на своём сайте. В сентябре выбралась на Еврокон, выступала и общалась с читателями. Её сад пышен и буен не в пример английским классическим газонам – в сквере Маккефри есть место и пальмам и чудным розам. Она улыбается с фотографий – дай бог нам в тридцать уметь улыбаться так, как она в восемьдесят. Что же «Живите до ста двадцати лет, госпожа Маккефри», как сказали бы в Израиле. Будем ждать новых книжек о всадниках и драконах. Расскажите нам историю, Энн!