1. В фильме тщательно продуманы, нарисованы и сняты сеттинги.
Королевство гномов и гоблинская Мория просто выше всяких похвал.
Главное — детальность. Чего стоит только еж Себастьян. Или гоблин-писец на службе у гоблинского короля, а... И таких деталей — сотни. Я натурально сидела с открытым ртом. Или улыбалась от уха до уха.
2. Во всем фильме всего одна ненатуральная сцена, которая ни в ***, ни в Красную армию — Белый совет в Имладрисе. Если бы ее вырезали, ничего бы не изменилось. Хотя можно сделать скидку на ее прикладной функционал — такой сцены не было в исходном тексте, но она просто обязана была быть в истории, перед тем, как светлые собрались вышибать "некроманта" из Дул-Гулдура.
3. Кстати, о Дул-Гулдуре. Детская сказка превратилась в эпик всего за счет одного единственного временного сдвига: превращенье Зеленолесья в Лихолесье сейчас, а не эн лет назад. Эта шестеренка отлично раздвигает рамки и выводит частную гномскую историю на арену битвы света и тьмы. Провижу, что большую часть второй части мы протусим в Лихолесье, наблюдая за файтом Саурона со Светлым советом.
4. При том, что жанр сказки сменился на эпик, они сохранили ВСЕ детали.
На сцене с каменными великанами, которые кидали скалы, я поняла, что с "Хоббитом" все ок. Пару десятков лет меня серьезно занимал вопрос: почему эти чуваки были упомянуты в "Туда и обратно", но о них никак не говорилось ни в "ВК", ни в "Сильме"? были они вообще или нет в мире Толкиена?
Именно в этом месте мне вернули веру в сказку. Нет, это не историческое полотно. Это сказочный эпос, как он есть.
5. Композиционно порадовал заход на историю (беседа Бильбо и Фродо).
6. Зрителю регулярно делают смешно. Причем все шутки на редкость уместные. Поэтому катарсис все время мотается от трагического к комическому, и это the best. Я навскидку и не вспомню фильма, который ухитрялся бы так мастерски балансировать между этими понятиями.
Наверное, скоро литература о Марсе превратится в фантастику ближнего прицела, которую после прочтения можно проверить – уже при этой жизни. Но человек по природе нетерпелив. И энтузиасты проекта «Марс-Тефо» решили обогнать время. Мы уже сейчас строим аналог марсианской станции и делаем интеракториум для детей и взрослых с учетов всех научных разработок в этой области.
А заглядывать в будущее нам помогают писатели-фантасты, потому что без игры воображения, на основе голых научных фактов, футурология просто скучна и недостоверна. Как долететь до своей мечты? Как укротить ее? И к чему в итоге приведет колонизация Красной планеты? На эти вопросы ответили авторы «Яблонь на Марсе». И пусть до цветения марсианских деревьев в нашем веке дело, скорее всего, не дойдет, но всегда лучше ставить высокую планку, не так ли?
Спасибо всем авторам, приславшим тексты. После пяти дней занимательного чтения (всего пришло около тридцати а.л.) в глазах у меня красно от марсианского песка, а во рту кисло от яблок.
Это был действительно сложный выбор, потому что некоторые тексты были хороши сами по себе, но не поместились в концепцию.
В итоге я знаю о Марсе просто всё! сборник получился примерно таким:
Карина Шаинян «Мы мечтали»
Сергей Фомичёв «Перегоночная дальность»
Полина Кормщикова «Небо»
Александр Бачило «Стена»
Олег Титов «Собрать кубик Рубика»
Борис Богданов «Основа жизни»
Анна Домина «Но след мой в мире есть»
Александр Лычёв «Щит Марса- Копье Марса»
Владимир Венгловский «Чижик-пыжик – птица певчая»
Ольга Дорофеева «Дожить до старости»
Анна Игнатенко «Где нет луны»
Тим Скоренко «Прогулки по Питеру»
Дмитрий Перовский «Dead Мороз и новый God»
И.А.Даль «Синяя ворона»
Виктор Колюжняк «Ништер»
Сергей Игнатьев «Lux aeterna»
Ждите от меня на мейл информацию по договорам с издательством и по редактуре.
— Я давно заметил: чем еда невкусней, тем она полезней.
Хотел бы я знать, почему все эти витамины содержатся только в том, что невкусно?- сказал Малыш.
— Витамины, конечно, должны быть в шоколаде и в
жевательной резинке, — сострил Боссе. («Малыш и Карлсон», Астрид Линдгрен)
Иногда мне кажется, что самая главная опасность для фантастической литературы в том, что ровно в тот самый момент, когда она старается стать полезной, книга тут же становится «невкусной». И – оп-ля — из текста уже торчит неприкрытая дидактика, которой наш внутренний ребенок пересытился много лет назад.
Туда не ходи.
Этого не делай.
Запрещающие таблички с газонов срывать и не думай даже.
Знакомо?
Поэтому кажется, что умение оригинально, по-новому, по-своему рассказать о вечных абсолютах, о добре и зле, о любви и дружбе – это самый большой драгоценный камень, который писатель может выудить из шляпы, которую ему приносит муза.
И Юрий Некрасов явно этот самый самоцвет перед написанием романа добыл. Хотя стоит сразу оговориться – «самоцвет» оригинален донельзя. В списках алмазного фонда точно не содержится. А вот в закромах какого-нибудь овражного гнома вполне можно обнаружить.
На первый взгляд, «Брандлькаст» — это превосходство формы над содержанием и смыслом в чистом виде.
Мир романа с первых же страниц дается настолько жирными, странными, разноцветными мазками, что листу к десятому уже в глазах рябит. Как «редкая птица долетит до середины Днепра», так и не каждый читатель доберется до финала текста. Когда из каждого нового абзаца, как из сундука безумного иллюзиониста, на тебя сыплются рыбы, скрещенные с мебелью, наполовину бабы, наполовину велосипеды, калошади, челокваки и самурари, геи-каннибалы и морозные патефоны… Нужно обладать железными нервами и ярко выраженным вкусом к экзотическим блюдам.
«Брандлькаст» похож на пасту с разноцветными спагетти. Первая часть романа – густой соус, из разряда тех, которые ешь – и непонятно, из чего приготовлен, к какой кухне относится и вообще, не хотел ли повар нас отравить? Правда, ближе к финалу, продравшись сквозь сюжет из бесконечного поиска-убегания-разлуки-и-воссоединения мы начинаем что-то понимать.
А вторая часть, под названием «Люпусарий» (он же «Дружбарь») – это макаронины всех двенадцати цветов радуги (пять из которых автор придумал сам только что и не преминул тут же угостить удивленного читателя). Это текстовые гусенички – в духе словарных статей – читая которые, начинаешь понимать, что именно ты съел в первой части. Виртуозно исполненный постмодернистский финт: роман собирается, как мозаика, и к финалу хочется тут же открыть книгу сначала и прочесть заново. С новым осознанием того, что именно жуешь.
И в это торжество сложносочиненной формы автор ухитрился вложить какие-то пронзительно ностальгические смыслы, идеи и ноты, родом из детства.
Про настоящую дружбу. Про то, почему и как любить друг друга.
Про отцов и детей. И о силе, что соединяет настоящую семью.
Про смерть, которой на самом деле нет.
И про то, что даже воплощенное зло может сидеть на обочине дороги с босыми пятками и дышать запахом трав.
И при этом – уши дидактики не торчат ниоткуда. Идеально спрятанная польза. Ни одной запрещающей таблички.
Разве что со специями перемудрили… Или со сладостью. Ну, в конце концов, не все читатели предпочитают пищу простую и здоровую. Некоторым подавай шоколадные конфеты, непременно в блестящей золотистой обертке. Чтобы и глаз радовался. И шуршало, когда разворачиваешь.
облако тэгов
