Вот и еще одна книга Олди заняла свое законное место на полке. Пытаться угадать, что преподнесет на этот раз любимый дуэт, я бросил уже давно – все равно ведь не выйдет, а если по какой-то случайности и ухватишься за идею, все одно повествование в какой-то момент извернется да раскроет себя с неожиданной стороны. Не стали исключением и «Сильные». Правда, удивление тут особой породы, но об этом, наверное, позже…
Богатство языка и образов, словесные и стилистические красоты, увлекательный сюжет – все это на месте, как и всегда. Но что выделило для меня эту книгу, так это протагонист: Юрюн Уолан, Белый Юноша. Проникаешься им моментально и спустя пару десятков страниц даже как-то роднишься. Казалось бы, что может быть общего между современным читателем и ребенком, а позже – юношей из далекого улуса в дебрях Якутии?
Все эти детали тогдашнего быта, натуралистичность – разве это та жизнь, в которую хочется погрузиться? Пусть даже протагонист наш и чудо богатырь-боотур, Сильный — тот ли это (супер)герой, которым приятно быть? Тем более что нам практически сразу показывают, что Сила у боотура не просто так и цену за себя берет непомерную. А вот поди ж ты. И дело тут не только в том, что мы смотрим на мир глазами Юрюна (или даже двумя парами глаз – тогдашнего и теперешнего), а в том, что вся жизнь его боотурская: перековка в Кузне Взросления через боль; семья, которая любит и лжет, лжет и любит, и которую надо в свою очередь понимать и любить, но трудно; сила, с которой нужно непременно совладать, иначе… – все это «про нас про всех, какие к черту волки» как любят повторять сами Олди. И само повествование да хитрые авторские приемы лишь помогают этому, эффективно вколачивая читателя в мироощущение героя, словно голову боотура в шлем колотушкой. Следить за переживаниями Юрюна действительно интересно. Ему сопереживаешь – действительно глубоко.
На выбранные темы Олди тоже не поскупились: здесь и уже упомянутое взросление, и семья, время и его ход, сила – ее суть и цена – и это только то, что я могу подметить сразу, не вдаваясь, не перечитывая, не охватывая всю многопластовость книги. Поговорим, пожалуй, о силе. Точнее о Силе. Сила-то -- она разная. Думаете, это только на страницах романа герой борется с собственной силой, которой сильной быть нравится, зато не нравится рассуждать? Для которой все просто: свой-чужой, хороший-плохой? Да как бы не так! Знаете, как тяжело бывает сдержать язвительную насмешку – доказательство того, что ты сильнее: не мускулом, но интеллектом? Так ли она отличается от удара дитя-боотура по обидчику-плохишу? Будто ты не расширяешься, пока раздутое детское «Я» не вытеснит из головы последствия и причины? Для того, чтобы знать, каково это – бороться с собственной силой, не обязательно быть богатырем-силачом. И это только один простенький пример, а сколько еще этих видов силы: правота, полномочия, богатство… Хорошо, что помимо всех этих сил, Олди показывают нам настоящую – силу воли, силу характера. Силу, которой ты воздействуешь не на мир вокруг себя (и которая действует на тебя в ответ), а на себя самого, держишь в узде, меняешь, не даешь сорваться. И раскрытие этой темы авторами еще далеко не закончено, ведь именитый Нюргун Боотур Стремительный пока еще только вступил в действие, да и не в Самом Лучшем виде, честно сказать. Так что с нетерпением жду продолжения раскрытия этой темы. Да и не только ее одной. Время, что горит в звездах, что разделяет Нюргуна тогдашнего и теперешнего, на чью силу покусились люди ученого улуса – проходит через всю книгу, течет через нее как сквозь человека. Но линия эта пока еще далека от своего завершения и прежде чем я смогу оценить ее полностью придется чуть-чуть подождать.
Что же до удивления… говорят же, хорошая книга – зеркало. Вот и удивляться приходится в основном себе и своей реакции. Что может быть банальнее узнавания? Вот тикает Механизм Времени, заключенный уже не в хоровод снежинок, а в гору металла. Вот мальчик, который узнал о том, что мир сложнее, чем кажется и должен теперь быть сторожем брату своему. Вот блестит «загадочный» металл алюминий, отражающий свет и время. Вот сдвоенная реальность, где сквозь миф проглядывает наука и фантастика или наоборот… Казалось бы, что в этом такого, если творец снова взялся за ту же кисть или за ту же стамеску? Обычное дело. Тем более что узор из-под них выходит совсем другой, своеобразный, живой, уникальный – залюбуешься. Так почему же цепляет глаз, изводит сознание, мешает – словно камешек, попавший в сандаль? Почему нудит мерзким голосом «было». Кричишь ему «усохни» в ответ – нет, не усыхает, куда там. Интересно, почему так происходит? Я вот так и не понял.
облако тэгов
