Статья Екатерины Четвертных "Жанровые стратегии фантастики и детектива в цикле Г. Л. Олди «Фэнтези»" была опубликована в сборнике "Пространство литературы: контексты и проблемы границ". Материалы научно-практической конференции словесников (Екатеринбург, март 2013 г.)
А. Генис в сборнике эссе «Вавилонская башня…» противопоставляет друг другу фантастику и детектив: «Детектив способен решить только те задачи, которые он сам себе задает. Это сборник упражнений с ответами. Фантастика силится представить себе загадки, заданные другими, загадки без разгадок. Детектив оптимистически обещает, перебрав все возможное, найти искомое. Фантастика заранее обречена на неудачу, так как она пытается исчерпать неиссякаемое. Ее рационалистские иносказания скрывают тягу к инобытию. Под наукообразными эвфемизмами таится надежда на мистическое преображение. Фантастика – это попытка бегства из антропоморфной Вселенной в настоящую» . Действие детектива разворачивается в знакомом или принципиально познаваемом мире, детективный сюжет завершается в тот момент, когда вся нужная информация о мире собрана и разгадка становится неизбежной. Фантастика же апеллирует не к загадкам, а к тайнам, рисует мир не столько непознанным, сколько непознаваемым.
В состав цикла Генри Лайона Олди (в миру – Д. Е. Громова и О. С. Ладыженского) «Фэнтези» входят три романа: «Шмагия» (2003–2004), «Приют героев» (2005), «Гарпия» (2007–2008). Своего рода дополнением к романам являются «Три повести о чудесах» (2006–2007): «Захребетник», «Снулль вампира Реджинальда», «Скорлупарь», а также «Рассказы очевидцев, или Архивы Надзора Семерых» (2002–2007): «Старое доброе зло», «Дуэль», «Принцесса без дракона», «Турнир в Блезуа», «Проклятие». Действие романов и некоторых повестей и рассказов цикла поначалу развивается в детективном ключе. Герои – среди них могут быть и профессиональные следователи, и маги-теоретики, и маги-практики, и просто склонные к авантюрам молодые люди – расследуют преступления или ищут объяснение странным событиям, к которым они оказались причастны. Благодаря этому в цикле наблюдается своеобразное сочетание детектива и фантастики как двух жанровых стратегий. Отметим, что жанровая номинация «фэнтези», обозначенная уже в заглавии, не подвергается сомнению, хотя романы, повести и рассказы, составляющие этот цикл, на первый взгляд, тяготеют к жанру фантастического детектива (не все, но значительная их часть). Фантастический детектив – это детектив, действие которого разворачивается в фантастическом, но познанном и познаваемом мире, где фантастика важна как антураж. Д. Е. Громов и О. С. Ладыженский ставят перед собой иные задачи. Возможно, детективный элемент введен авторами намеренно, чтобы мистифицировать читателя и настроить его на отгадывание загадок. Когда же читатель вслед за героями бросается расследовать запутанное дело, логика детектива в произведении перестает «работать»: мир и человек оказываются таинственными настолько, что новое знание лишь подчеркивает эту таинственность.
Так, в романе «Шмагия» маг по имени Андреа Мускулюс, остановившись проездом в городе Ятрица, вынужден расследовать целый ряд давних и недавних происшествий: от пропажи местных детей до заговора против короля Реттии. Мускулюс и его коллега Фортунат Цвях изучают также феномен «шмагии», или «слома» (синдрома ложной маны), постигают природу демонов, которые рождаются из неудовлетворенных человеческих желаний, маний. Фортунат Цвях вступает в поединок с судьбой, который по определению закончится поражением, но такое поражение может стать победой над самим собой, над собственной манией. В «Приюте героев» два следователя Конрад фон Шмуц и Генриетта Куколь ведут дело об исчезновении квесторов, членов Ордена Зари. В финале романа проясняется смысл квеста – спасти жизнь ребенку, который не успел родиться, а вовсе не борьба абсолютного Добра с абсолютным Злом, как думали сами рыцари Ордена Зари; пропавшие квесторы находятся; а Конрад и Генриетта подумывают о свадьбе. В «Гарпии» маг Матиас Кручек, знакомый читателям по роману «Шмагия», и гарпия Келена исследуют причины недуга, поразившего поэта Томаса Биннори. Заодно мы узнаем, чем гарпии отличаются от людей – не анатомически, а в плане мировосприятия: гарпии наделены специфической безэмоциональной памятью, так что живут в полном смысле слова «здесь и сейчас». Ставится важнейшая для фантастики проблема другого: самопознание человека в фантастике возможно именно на фоне разнообразных нелюдей. Во всех трех романах цикла «Фэнтези» детективная завязка сменяется фэнтезийной развязкой. Подобным образом построены и «Три повести о чудесах», и ряд рассказов из «Архива Надзора Семерых».
Авторы учебного пособия «Массовая литература сегодня» дают такое определение фэнтези как жанру: «Фэнтези – жанр, основанный на иррациональном фантастическом допущении существования неких особых миров, где могут существовать добрые и злые волшебники, мифологические существа и т. п. Предпосылки фэнтези лежат в архаическом мифе и фольклорной волшебной сказке, где герой, сталкиваясь с разнообразными препятствиями, преодолевает их, и, обретая опыт, становится зрелым» . Итак, внутренние изменения и взросление главного героя – это один из жанрообразующих признаков фэнтези. Собственно, еще у Дж. Р. Р. Толкиена простой хоббит спас Средиземье, а бродяга-следопыт стал королем, но сначала им обоим пришлось измениться и повзрослеть, принять на себя ответственность, к которой они были не готовы ранее. В цикле Г. Л. Олди «Фэнтези» сами герои, отправляющиеся на поиски истины, находят больше, чем искали, и уже не могут оставаться прежними. Знание делает их менее гордыми и самоуверенными, но более зрелыми и более счастливыми. Отсюда – уместность хэппи-энда в произведениях Олди. Благополучная развязка осуществляется не только на событийном, но и на концептуальном уровне, как это и декларируется самими писателями .
В мире, в котором развивается действие произведений цикла «Фэнтези», магия приравнена к науке, которую изучают в Универмаге, т.е. Университете Магии. Сама идея, разумеется, не нова: магические университеты и академии, дипломированные чародеи и маги-недоучки появляются на страницах фэнтези постоянно. Складывается парадоксальная ситуация, когда магия становится привычной, фантастическое допущение не воспринимается как оригинальное, а из фантастики исключается самая ее сердцевина – чудо. В сущности, понятия «магия» и «чудо» применительно к современной фантастике не только не синонимичны, но даже противоположны друг другу. Еще Х. Л. Борхес сказал, что «магия – это венец и кошмар причинности, а не отрицание ее. Чудо в подобном мире – такой же редкий гость, как и во вселенной астрономов» . Магия насквозь рациональна, результат заклинания легко прогнозируется, тогда как чудесное априори иррационально. К. Г. Фрумкин замечает в связи с этим, что «различие между наукой и магией в рамках фантастики является скорее не логическим, а культурно-историческим. Когда фантастика указывает на волшебство, она апеллирует ко вполне определенным, исторически конкретным представлениям, происходящим из донаучных эпох и идентифицируемым, прежде всего, по специфическому антуражу» .
Однако в фантастике Олди есть место чуду, причем чуду без магии. В рассказе «Проклятие» известный нам по «Шмагии» Андреа Мускулюс отправляется в селение Ясные Заусенцы по заданию начальства, чтобы узнать, действительно ли жителей поселка проклял легендарный Нихон Седовласец. Выясняется, что проклятия никакого нет, магию величайший из магов не применял, но результат несуществующего проклятия налицо. Нихон, которого в поселке приняли за бродягу, уходя из Ясных Заусенцев, произнес следующие слова: «Отныне, едва наступит Гурьин день, первый от начала осени – ни один из вас не переживет сего дня, ни один не застанет нового рассвета, если в сердце его не зазеленеет хоть малый росток любви! Не возлюбите ближнего, так и в гроб ляжете! Поняли, суесловы?» . И жители поселка даже сто лет спустя каждую осень задумываются, любят ли они кого-нибудь, и стараются быть добрее к своим близким.
Чудо случается тогда, когда изменения происходят не во внешнем мире, но в человеке, когда меняется его картина мира, расширяется кругозор. И такое чудо может произойти и с магом-интеллектуалом, таким, как Андреа Мускулюс, Фортунат Цвях или Матиас Кручек, и с юным фехтовальщиком Джеймсом Ривердейлом («Захребетник»), и с вампиром («Снулль вампира Реджинальда»), и даже с грубоватыми, но по-своему трогательными уроженцами поселка Ясные Заусенцы. Авторская ирония и игра с читателем в литературные ассоциации призваны проблематизировать представление о мире уже не героев, а читателя. Чудо проецируется из текста во внелитературную реальность, не фэнтезийную и не фантастическую, но тоже полную тайн. Фантастика Олди – это фантастика подлинная, помнящая о своей сущности и своих мифологических корнях. Детективное начало в цикле «Фэнтези» действительно присутствует, но опять же как элемент литературной игры, основанной на обмане читательских ожиданий. Читатель идет тем же путем, что и герои: от уверенности в себе и в том, что он знает «правила игры», – к радостному открытию непознаваемости мира.
Литература
Борхес Х. Л. Письмена Бога. М.: Республика, 1992. 510 с.
Генис А. Вавилонская башня: искусство настоящего времени. М.: «Независимая газета», 1997. 256 с.
Козьмина Е. Ю. Авантюрно-философская фантастика А. и Б. Стругацких («Отель “У погибшего альпиниста”» и «Обитаемый остров») // Литература сегодня: знаковые фигуры, жанры, символические образы: материалы XV научно-практической конференции словесников. Екатеринбург, 30 марта 2011 г. / ГОУ ВПО «Урал. гос. пед. ун-т». Екатеринбург: [б.и.], 2011. С. 87–91.
Купина Н. А. Массовая литература сегодня: учеб пособие / Н. А. Купина, М. А. Литовская, Н. А. Николина. М.: Флинта: Наука, 2009. 424 с.
Олди Г. Л. Конец – делу венец, или Проблемы «финишной ленточки» // Олди Г. Л. Смех дракона. М.: Эксмо, 2010. С. 354–372.
Олди Г. Л. Три повести о чудесах. М.: Эксмо, 2008. 448 с.
Фрумкин К. Г. Философия и психология фантастики. М.: Едиториал УРСС, 2004. 240 с.
облако тэгов
