*** Логика анального всасывания***

Замученная память, которую истощает АДАМ сложна по форме пса нервной системы, которая убита электротоком взламывая запись совершающую самоубийство.

Когда деревья были большими, я — маленьким, наркотики труднодоступными, а Железный Занавес крепким, такие книги никоим образом не могли появиться на одной шестой части суши, которую мы тогда с гордостью называли СССР. Но я вырос, времена изменились, а Кэндзи Сиратори выучился грамоте, и надо же было так совпасть этим трём так мало связанным между собой событиям, что на русский язык перевели книгу под весьма интригующим названием «Кровь электрическая».

Да, конечно, книги разные нужны, книги разные важны. Это если перефразировать классика. Жанров и направлений было понапридумано за многие годы литературного бытия преизрядно, на любой вкус, на любого читателя. Но после того как кто-нибудь из ваших знакомых скажет: «Мои вкусы весьма специфичны, мне нравится Кэндзи Сиратори», вы можете с чистой совестью произнести сакраментальное: «Больной ублюдок!»

Но почему? Что именно заставило меня сделать столь безапелляционное заявление? Попробую вам в меру своих сил всё объяснить. Для начала неплохо было бы чуть-чуть приоткрыть завесу тайны над сюжетом данного романа и вкратце пересказать хотя бы зачин этой «электрической» истории, но, к сожалению, это мне решительно не по плечу, и далее я надеюсь вы поймёте, что же помешало мне.

Только открыв этот текст ты сразу понимаешь, что из-за его строчек тебе лукаво подмигивают те самые лучшие друзья начинающего андеграундного писателя — тяжёлые наркотики. Первое, что пришло мне в голову, когда я прочёл буквально пару страниц — да это же Джеймс Хэвок, милый и родной, дай я тебя обниму! Вот только упоровшегося Хэвока, сотворившего совершенно безумную «Мясную лавку в раю», покусали адские псы его подсознания, а Сиратори пал жертвой старого доброго извращённого майндфака в исполнении больного проказой компьютера. Хотя, положа руку на сердце, если рискнуть и глубже погрузиться в буквы за авторством Сиратори, то можно с удивлением отметить для себя тот факт, что Хэвок на их фоне выглядит чуть ли не образцом связности и адекватности. Да, текст Хэвока труден для восприятия и весьма сумбурен, но он всё же имеет какой-никакой сюжет, и ему удаётся балансировать на грани адекватности. Сиратори же, зажмурившись, размашисто шагает за грань.

Сюжета нет. Никакого. Вообще. И даже если подумать. Лишь бесконечное повторение фраз, слов, образов. Как там было у Грува: «Какая чудовищная однообразная музыка, как будто играет одна и та же пластинка». Совершенно без вреда для понимания и сюжета (помните, его нет!) этот «роман» можно сократить на девяносто процентов, да что там девяносто — на все девяносто девять целых и девять десятых процента. Заглавие — пара страниц сираторинья — финал. Ничего бы не поменялось. Местами автор просто зацикливает процесс текстотворчества, так периодически в мешанине словообразов всплывает чем-то так приглянувшееся ему сочетание «[ледяная туманность фекальной черноты]». Хотя некоторые из мелькающих то тут, то там образов просто бьют наотмашь по мозговой ткани: «могильное устройство воспламеняет фекального Сатурна кровавого призрака». Мне такое даже представить сложно. Непонятно, зачем здесь деление на главы (если это главы вообще), здесь и деление на предложения лишнее, потому как облегчению восприятия не помогает. Если говорить по-сираторински, то словоформы не способствуют мыслефикации текстуальных полей.

При чтении я отчетливо ощущал, как мои мозговые извилины пытались почесать свои нежные серые спинки о внутреннюю поверхность костей черепа. И мне кажется, что если прочесть вслух весь роман, то можно добиться эффекта, подробно описанного в рассказе Неффа «Белая трость калибра 7,62». Только здесь на выходе получится что-то боргоподобное. Надо проконсультироваться у знакомого нарколога, что за препараты вызывают подобные приступы инцестуального словосмешения в сочетании с неудержимым истечением шизоидных поллюций мозговых эманаций на бумагу. Что это вообще такое? Попытка показать полностью нечеловеческое/машинное мышление изнутри? Или просто, если использовать слова автора «галлюциногенный мех, что существует в промежуточной зоне»»? Хотя, если это всё же имитация машинного мышления, то современные нейросети без всяких проблесков интеллекта пишут гораздо лучше, так что тут автор явно не угадал.

И всё же нельзя сказать, что это совершенно пустой текст. я всё время переживал за пса, не повезло ему там, ну, или наоборот подфартило, в зависимости от того, на какие слова в тексте обращать внимание. В общем что-то там с этой животинкой произошло непонятное, до сих пор волнуюсь за него, всё ли у него по жизни сложилось? Хорошо хоть автор про кота не написал, а то бы я совсем извёлся. А тут ещё «клонированные ребята пенис выбрасывают» периодически, тоже за них переживал. Зачем, спрашивается, выбрасывают? Чей это пенис? Вещь же, по идее, хорошая, всяко в хозяйстве пригодится. Вдруг где клонированных девок повстречают и вообще. Испереживался, короче. Очень драматическое, если задуматься, произведение, сплошные эмоции и чувства, главным из которых является недоумение. Недоумение в первую очередь вызывает не сюжет (его же нет, помните?) и даже не способ, с помощью которого этот набор букв появился на свет (правильный подбор препаратов творит чудеса), а тот факт, что кто-то отважился издать ЭТО, а затем ещё кто-то перевести на русский язык. Отважные люди, за такое впечатлительные читатели и побить могли бы.

И некая сексуальная подоплёка всего этого псевдодейства присутствует. Постоянные анальные акценты, вроде кого-то кто-то периодически насилует как в традиционной, так и в, скажем так, извращенной форме. Нарко-эмбрионы каким-то боком изредка всплывают среди пены слов и благополучно тонут, разбиваясь о рифы бестолкового безумия. Видимо нравится эта тема автору, ну, или не нравится, тут всё от интерпретации зависит, но явно волнует его. Но вот что конкретно, с этим традиционно затык. Опять эта чёртова недосказанность, как в старом анекдоте.

Я всё ждал, когда же наконец появятся тентакли, лоли, гуро и прочие признаки, что перед нами забористый хентай. Но не срослось. Хотя отдельные пассажи этой сиратятины вполне можно было бубнить максимально нудным закадровым голосом в каком-нибудь аниме типа «Экспериментов Лейн».

Чем дальше я увязал в трясине сираторинья, тем чаще меня посещала мысль, что если это симулякр машинного самосознания, то, скорее всего, автор имел ввиду не просто искусственный интеллект, а некое сращение его с интеллектом естественным. Даже само название «Кровь электрическая» намекает нам на это. С одной стороны «кровь» — однозначно биосубстанция, с другой — она же «электрическая, то есть здесь как бы намёк на провода неких механизмов, по которым течёт ток, как кровь по жилам живых существ. Вот только описываемое сознание явно страдает каким-то недугом, то ли софт/психика его поражены некими вредоносными программами-вирусами, то ли хард/тело бракованы. На лицо распад личности и деградация базисных программ.

Хотя, на самом деле, мне кажется, что это просто эксперимент ради эксперимента, этакий литературный перфоманс, не несущий внутритекстового смысла, но порождающий синдром поиска глубинного смысла у тех, кто причисляет себя к интеллектуальной элите, и острое отторжение вплоть до рвоты у всех остальных. Текст-провокация, текст-лакмус, пытающийся выглядеть чем-то, по сути являясь затянутым мутным ничем. И тогда можно объяснить даже его размер — он же блесна для ловли «интеллектуалов» — ну не может же вот это вот всё быть ни о чём! Рассказик на две странички может, а вполне себе томик — нет. А вот фиг вам! Может, да ещё как!

Правда, то, что объём книги именно такой, а не какой-нибудь другой, можно как и всё, связанное с ней объяснить по-разному. Объяснение первое: автор устал. Объяснение второе: у него отобрали ноутбук, или на чём он там упоённо складывал буквы в слова, а слова в предложения. Третье: закончились чудо-препараты. Четвертое: появились чудо-препараты, но, на этот раз, назначенные его лечащим врачом. Пятое: вставьте более подходящий вам вариант.

Если вы не согласны со всем тем, что я тут понаписал, то вполне можете выразить своё собственное мнение диаметрально противоположное или радиусно перпендикулярное моему, и я с чистой совестью с вами соглашусь. Этот текст можно трактовать как угодно, вкладывать в него любой смысл и он ему не будет противоречить, потому как пустота вместит в себя всё и легко станет всем, чем вы захотите. Для примера, название главы «Гвоздь/глаз» — это явная отсылка к популярной дилемме заключённого, более известной у нас в формулировке:: «Или вилка/глаз, или жопа/раз». Что подтверждается периодическим упоминанием в тексте разных анальных ээээээ... коллизий, впрочем, весьма однообразных. Почему нет?

Итог: если вам когда-нибудь по какой-либо причине захочется ознакомиться с этим творением сумрачного японского гения, то ни в коем случае не покупайте бумажную книгу. Во-первых, вы её скорее всего никогда не дочитаете, а для знакомства достаточно просто открыть роман в рандомном месте и прочесть десяток-другой страниц. Поверьте, там на всём протяжении будет то же самое. Во-вторых, для полного, так сказать, погружения нужен именно электронный файл, ведь чтение в электронке — это самый правильный способ воспринимать этот поток сбоящего машинного сознания, причём, для большей аутентичности у файла должна быть ещё и сбита кодировка, чтоб вштырило на все 146 процентов. Для ещё большего усугубления эффекта рекомендуются инъекции «Крови...» в сопровождении саундтрека из Autechre или позднего Aphex Twin.

P. S. Переводчику сего опуса нужно памятник поставить или хотя бы бесплатное санаторно-курортное лечение в лучших психиатрических клиниках организовать. Такой труд ведь явно без вреда для здоровья не проходит.

- Странно, что вы не слышали о «Смоленске». Я думал, наше исчезновение наделало немало шуму: как-никак мы были первыми, кто совершил «великий прыжок«! Как подумаю о церемониях, сопровождавших наш вылет... На Красной площади собралось около миллиона человек!

Практически любой человек на нашей планете может хоть немного, но уподобиться богам. Для этого не нужно быть каким-то невероятным суперменом — достаточно всего лишь хорошего воображения. Ведь именно наличие этой способности мозга позволяет людям придумать миры любой степени сложности и экзотичности. В детстве для этого даже не нужно пресловутых семи дней, раз — и готово! С годами у многих под ежедневным влиянием невероятной серости бытия эта чудесная способность атрофируется, но те, кто сохраняет или даже приумножает её, получают в свои руки поистине волшебный дар. И если у них получается этим даром правильно распорядиться, то вполне возможно, что в дальнейшем такой человек может стать выдающимся писателем, способным силой своего воображения увлечь в придуманную им вселенную тысячи и даже миллионы людей. Более того, многие придуманные таким образом литературные миры становятся настолько популярными и притягательными, что надолго переживают своих создателей и историю этих миров уже начинают творить другие. Одним из таких авторов и стал выдающийся французский фантаст Франсуа Борд, более известный под псевдонимом Франсис Карсак. За всю свою жизнь он создал не так уж и много произведений, ведь сочинительство было для него всего лишь хобби, но в каждое из них несомненно вложил душу. Ярчайшим примером и своеобразной визитной карточкой его творчества стал написанный в 1955 году роман «Робинзоны космоса», повествующий о последствиях катастрофического взаимопроникновения двух параллельных вселенных, в результате которого часть территории Франции (и не только её, как выяснится в дальнейшем) перенеслась на другую планету, которую невольные колонисты нарекли Теллусом. Эта история космической робинзонады оказалась весьма успешна как на родине Карсака, так и за её пределами и с годами несомненно вошла в золотой фонд фантастической приключенческой литературы. После выхода книги в свет многим читателям романа захотелось узнать продолжение истории покорения Теллуса, но автор так больше никогда в этот мир не вернулся. Пришлось им брать дело в свои руки.

В результате некоего космического феномена люди были перенесены на Теллус более семи десятков лет назад. «Две четырёхмерные вселенные, плавающие в пятимерном гиперпространстве, каким-то образом столкнулись, что привело к частичному взаимопроникновению пространственно-временных континуумов Теллуса и Земли, вследствие чего фрагменты Земли были заброшены на Теллус». За эти годы земляне, заключив союзный договор с аборигенами-ссви, смогли не только сохранить свой промышленный уровень, но и успешно продолжить развитие как в научном, так и в прикладном плане. Человеческое население уверенно увеличивалось, да и аборигены, шагнувшие из каменного века сразу в век индустриального производства и перенявшие от пришельцев многие блага цивилизации, значительно увеличили свою численность. Началось массовое освоение прежде безлюдных земель, чему немало поспособствовало тотальное истребление гидр, планета усиленно исследовалась, снаряжались даже кругосветные экспедиции. Вот из одной такой экспедиции, третьей по счёту и вернулся главный герой романа — Жан Бурна, правнук и полный тёзка своего великого предка, написавшего первую летопись освоения Теллуса. Его команда побывала на Новом Эквадоре, где нашла следы от ещё одного отголоска того рокового катаклизма, который оторвал землян от их родного мира и забросил в неведомые глубины чужой вселенной. На этот раз перенесённым оказался малонаселённый фрагмент какого-то из регионов Южной Америки, обитавшие там немногочисленные жители умерли задолго до того, как в их места проникли исследователи третьей кругосветки. Зато экспедиция привезла с собой семена с одичавших плантаций кофе, хлопчатника и, что самое ценное, гевеи. Но, вернувшись домой, им не суждено было в полной мере насладиться всей положенной им славой — родные берега встретили их разгорающимся политическим кризисом, грозящим перерасти в открытый военный конфликт. Дело в том, что к правительству Новой Земли обратились представители народа сслвипов, чёрных ссви, с которыми после непродолжительной войны на заре освоения новых территорий, поддерживалось состояние вооружённого нейтралитета, с предложением заключить союзный договор. Чему тут же воспротивились ссви, ведь между ссви и сслвипами много веков была кровная вражда. «С того самого дня, когда Конфедерация заключит союз со сслвипами, ссви будут считать, что находятся в состоянии войны с Объединёнными Государствами Теллуса». Более того. не дожидаясь реакции правительства людей, отряды ссви вторглись на сслвипские территории, но были практически наголову разгромлены отрядами сслвипов, применивших как огнестрельное оружие, так и какую-то взрывчатку невиданной мощности. Причём один из неразорвавшихся снарядов отступающие ссви захватили с собой, дабы обвинить Конфедерацию в нарушении союзных договоров и тайном снабжении их заклятых врагов новейшим оружием. Представители землян внимательно изучили снаряд и к своему глубочайшему изумлению обнаружили на нём надпись на кириллице. После перевода они выяснили, что данное изделие «Модель UN 447 PR 2055 изготовлено в Твери «Российской атомной промышленной компанией«!

Как и оригинальные «Робинзоны...» их продолжение представляет собой дневниковые записи одного из представителей довольно многочисленного семейства Бурна. В создании «Теллусийцев» автор явно руководствовался принципом «не навреди» и постарался весьма бережно обойтись со всеми событиями и героями литературной первоосновы. Практически все конфликты проистекают из конфликтов карсаковского романа и весьма удачно расширяются и дополняются. Это касается как противостояния ссви-сслвипы, так и всего того, что так или иначе связано с островом Тайны. Хорошо, что месье Маршан не поддался довольно распространённому явлению под названием «Автор Был Не Прав, или Не Так Всё Было!», чем грешат многие из современных любителей продолжить чужие истории. Хотя, может это лишь современная мода, а тогда так было не принято? Дело в том, что этот роман (вот не идёт ему столь популярное сегодня слово фанфик) скорее всего был написан ещё в середине прошлого века и очень долго пролежал в дальнем ящике, прежде чем увидеть свет, да и то лишь в форме электронного издания. Автор его, Андре Маршан, в одно время с Карсаком преподавал в университете Бордо, только в отличие от Карсака-антрополога занимался химией и одновременно, на досуге, пописывал разные фантастические и исторические детективы. Причём Карсак несомненно был знаком с «Теллусийцами» Маршана: «Когда я в 1956 году приехал в Бордо, то у меня уже были написаны три или четыре романа. Как-то раз один химик случайно узнал, что я и есть Франсис Карсак, и тут же мне признался, что написал продолжение «Робинзонов космоса». Он дал мне почитать роман — отличная, скажу вам, вещь!» Так что перед нами, можно сказать, официально одобренное продолжение. Вот только автор перед публикацией в 2011 году явно решил его немного переработать и осовременить, иначе как ещё объяснить то, что в романе появляются упоминания перестройки, Горбачёва и Ельцина. И всё же, несмотря ни на что, в своей основной массе перед читателями предстаёт именно тот самый текст, написанный более полувека назад, ведь в нём практически в каждой строчке чувствуется атмосфера классической приключенческой фантастики.

В наше время история, рассказанная Маршаном, может показаться простоватой и несколько наивной, но здесь нельзя забывать, что и роман Карсака весьма далёк от современных стандартов. И всё же, несмотря на некоторую легковесность, автору удалось сочинить очень атмосферный текст, в котором приключения в очень правильной пропорции смешаны с мироописаниями, а сюжет интригует и периодически подбрасывает приятные сюрпризы. Автор постарался максимально приблизить свою манеру повествования к оригинальной карсаковской манере и это ему с небольшими оговорками удалось. Если закрыть глаза на некоторую неуклюжесть, которая иногда нет-нет, да проскакивает в тексте, то можно поверить, что и «Робинзоны космоса», и «Теллусийцы» написаны одной рукой, настолько совпадают манеры письма обоих авторов. Да и сюжет Маршан строил явно с оглядкой на Карсака, но при этом постарался сделать его максимально оригинальным, так что при чтении не возникает ощущения вторичности. Логика происходящих событий тоже на высоте, хоть и с небольшими оговорками: единственное, что заставило моего «внутреннего Станиславского» поморщиться, так это тот факт, что упоминаемая в романе точка взаимопроникновения двух вселенных за много десятков лет откочевала от Земли на столь незначительное расстояние, что она всё ещё находится в пределах Солнечной системы. Зато с каким мастерством автор буквально в последнем предложении свёл воедино две карсаковские вселенные: «Пришельцев ниоткуда» и «Робинзонов космоса«! Великолепный ход!

Итог: если свести воедино все плюсы и минусы, то положительные впечатления несомненно перевесят все замечания, которые возникали у меня по ходу чтения «Теллусийцев», а значит роман у Маршана несомненно удался. Только, читая его, не нужно забывать, что это не Карсак, и тогда можно будет сполна получить удовольствие, следя за приключениями героев этой увлекательной истории как на Теллусе, так и за пределами его.

P. S. Отдельное спасибо переводчику «Теллусийцев» на русский язык Льву Самуйлову. Если бы он случайно не наткнулся на этот текст в сети, то мы бы никогда не узнали продолжения любимой многими истории. Кстати, получается, что для романа Маршана это первая книжная публикация, ведь на родине он выходил только как электронное издание. «Теллусийцы» весьма удачно дополнили полное собрание сочинений Франсиса Карсака и, надеюсь, стали приятным сюрпризом для всех ценителей его творчества.

– Во мне есть Сила! Я могу убивать, когда захочу! Вы сами видели! Теперь я буду вождем племени!

Прежде чем стать теми, кто мы есть, мы, люди, прошли долгий и тяжёлый путь от полуразумных, мало отличающихся от обезьян предков, со страхом вышедших из-под полога джунглей в травяное море африканской саванны, до покорившей Земной шар от полюса до полюса человеческой расы. В начале этого сложного пути человек, как и все живые существа на нашей планете, эволюционировал, приспосабливаясь к меняющимся условиям окружающей среды, и в процессе этого приспособления, когда представители рода Homo начали всё шире и шире расселяться, захватывая всё новые ареалы обитания, сложилась такая ситуация, когда на Земле, в отличие от настоящего времени, параллельно существовало несколько довольно сильно отличающихся друг от друга подвидов человека: неандертальцы, кроманьонцы, денисовцы и даже «хоббиты» с острова Флорес. И то, что мы ведём свой род именно от кроманьонцев, во многом является следствием череды совершенно случайных событий, не давших нашим «братьям» получить преимущество и, в дальнейшем, выиграть эволюционную гонку. Вот одной из таких случайностей, которая произошла или могла бы произойти много-много веков назад, и посвящён этот рассказ.

Однажды весной,в самом начале той далёкой эпохи, которая впоследствии будет именоваться как Ледниковый период, в одном из племён, населяющих территорию, которая в далёком-предалёком будущем станет Францией, родился мальчик. «Согласно обычаю, он был представлен вождю, который осмотрел его и равнодушно позволил ему жить. Он не был отмечен никаким необычным знаком». С виду это был совершенно заурядный младенец, один из многих, рождавшихся в племени в те изобильные годы. Единственное, что хоть как-то выделяло его из общей детской массы, так это то, что он совсем не болел, а во времена, когда зачастую болезнь влекла за собою неминуемую смерть, это было большим преимуществом, практически гарантирующим ему то, что мальчик, если его не загрызут хищники или он не погибнет от несчастного случая, доживёт до своего посвящения в мужчины и обретёт взрослое имя. Вот только, как оказалось, была в нём ещё одна особенность, особенность невероятная даже для нас, современных людей, но совершенно незаметная до поры до времени...

И вновь, в который уже раз, Карсак-учёный садится за печатную машинку Карсака-фантаста, чтобы рассказать нам ещё одну историю давно минувших дней. На этот раз главным героем рассказа становится не последний выживший атлант или пришелец из космических глубин, а обычный и даже, наверное, заурядный неандертальский мальчик. Именно историю его детства и отрочества преподносит своим читателям месье Карсак, и хотя объём рассказа на первый взгляд кажется весьма тесным для описания нескольких десятилетий человеческой жизни, но при чтении текста совершенно не создаётся впечатление какой-то отрывочности или поверхностности. Наоборот, некая лаконичность в отображении повседневного быта людей каменного века и отсутствие акцента на приключения создаёт весьма натуралистический эффект, способствующий лучшему погружению в такую чуждую для современного человека реальность той далёкой эпохи. В своём тексте автор строго следует научным данным, полученным во время археологических исследований стоянок первобытных людей, располагавшихся на территории Франции. Лишь один единственный раз он позволяет сделать себе небольшое фантастическое допущение, да и то, несмотря на его полную невероятность, оно строится на интерпретации материалов антропологических исследований.

Итог: вот такая вот нефантастическая фантастика получилась. На мой взгляд этот рассказ ценен в первую очередь как максимально правдоподобная иллюстрация жизни неандертальцев в предледниковую эпоху, а фантастическая компонента служит здесь лишь в качестве некой приправы, совершенно необязательной, но придающей получившемуся блюду оригинальный привкус.

То было, думал он с горечью, наилучшее, что он мог сделать для своих товарищей, — научить их лучше убивать для того, чтобы выжить!

Человек — это звучит гордо. Для нас. Людей. Но, если задуматься и посмотреть по сторонам, то можно легко заметить, что человечество, хоть и является вершиной эволюции жизни на нашей планете, ещё очень и очень далеко от того, чтобы по праву называться венцом творения. Уж слишком мы несовершенны, слишком близки мы к тем нашим пращурам, которые каких-то пару миллионов лет назад почти ничем не отличались от животных и чьи повадки гораздо чаще чем хотелось бы до сих пор во многом определяют наше поведение. И никто не поможет нам на этом неимоверно трудном и полном явных и скрытых препятствий эволюционном пути, никто не покажет верное направление, не убережёт от ошибок, не подставит плечо. Хотя ведь можно практически со стопроцентной уверенностью утверждать, что феномен разумной жизни, развившейся на нашей планете, далеко не уникален и где-то там, среди неисчислимого множества звёзд, заполнивших наши небеса, существуют и другие цивилизации, многие из которых далеко обогнали нас на этом пути и могли бы, войдя с нами в контакт, помочь нам. Вот только молчат небеса, нет никаких контактов и не было. Или всё таки были, но мы о них не помним?

Верховный главнокомандующий имперскими флотилиями Хсурт даже в страшном сне не мог себе представить в какие неведомые глубины космоса занесёт его судьба. Но император и вся его семья были убиты, а Хсурту пришлось в срочном порядке покинуть столичный Хоор, чтобы сбить со следа ищеек узурпатора императорского престола. Бежать пришлось в спешке, топлива на корабле после ряда хаотичных прыжков, совершённых чтобы оторваться от погони, оставалось в обрез на ещё один прыжок, радовали лишь два обстоятельства: первое — «Синкан», на котором он удрал, был кораблём-лабораторией, способным к самостоятельной выработке топлива из подходящего сырья; второе — звезда, в окрестности которой он попал, имела развитую планетную систему, причём третья от звезды планета по данным сканеров не только могла содержать в своих недрах нужный набор тяжёлых элементов, но и имела подходящую кислородную атмосферу с высоким содержанием водяных паров, почти как на родном Хооре. Так что после недолгих размышлений Хсурт решил не рисковать понапрасну, а пополнить запас топлива именно здесь.

При чтении многих историй, вышедших из-под пера Франсиса Карсака, очень сильно ощущается,что автор этих текстов в первую очередь антрополог и палеонтолог, а потом уже писатель-фантаст. «Пятна ржавчины» — как раз одна из таких историй. Действие её, начавшись на космических просторах, очень быстро переносится на Землю времён каменного века. Здесь автору, в рамках небольшого рассказа, удаётся умело сплести два весьма распространённых НФ-сюжета: палеоконтакт и прогрессорство. В середине прошлого века идеи палеоконтакта были весьма популярны не только в чисто фантастической литературе, но и в качестве одной из научных гипотез. Жаль, что она так и не получила явного фактического подтверждения, хотя это не помешало ей жить и здравствовать и по сей день.

В описании жизни пришельца со звёзд автор в первую очередь руководствуется здравым смыслом, так что здесь мы не найдём описаний того, как знающий всё и вся суперэксперт твёрдой рукой ведёт первобытные племена прямой дорогой к промышленной революции, мимоходом покоряя и нагибая всех несогласных, чем почему-то грешат многие современные российские авторы бесконечных эпопей о очередных приключениях десантников-профессоров-мультиинструменталистов-в-одном-флаконе в нашем многострадальном прошлом. Нет, как бы это парадоксально не звучало, но Карсак до последнего пытается оставаться реалистом, описывая «инопланетное прогрессорство»: «Будучи не в силах, за неимением нужных средств, воссоздать металлургию, не располагая необходимыми знаниями, чтобы помочь своим хозяевам поскорее пройти все этапы, он удовольствовался тем, что пытался расширить их мировоззрение, смягчить слишком суровые – даже для него, Завоевателя – нравы, облагородить речь». Главный герой рассказа очень быстро понимает, что такие примитивные на первый взгляд существа, как люди каменного века, во много раз лучше чем он приспособлены к жизни в окружающем их мире, так что пришельцу со звёзд остаётся лишь всеми силами пытаться развивать их интеллект.

Итог: очень трезвый взгляд на возможности прогрессорства одного отдельного высокоразвитого индивида, попавшего в дикарскую среду. Читается легко и оставляет по прочтении чувство лёгкой грусти. Очень рекомендую как любителям темы палеоконтакта, так и просто ценителям старой доброй фантастики.

— Я — Атлан, поэт, я явился из Атлантиды. То было могущественное королевство... я хотел сказать: очень большое племя, проживавшее на одном острове. Боги... духи осерчали на нас, так как мы перестали почитать их должным образом, и однажды ночью Атлантида исчезла под водой.

Память человека — весьма неточный источник информации, ведь со временем многое просто забывается, а многое из того, что вроде бы и отложилось в её глубинах оказывается почему-то искажено. Так что полагаться на неё нельзя. Но человек весьма изобретателен по своей натуре и со временем он нашел способ сохранять нужную ему информацию сколь угодно долго — нужно было всего лишь её записать и всё: что написано пером — не вырубить топором. Однако, как и многое в этом подлунном мире, всё оказалось не так-то просто. Записи терялись или уничтожались, случайно искажались при копировании или намеренно изменялись в угоду каким-то сиюминутным интересам, так что, по прошествии лет, уже невозможно было с уверенностью сказать: а было ли это на самом деле? Случалось и так, что правда срасталась с вымыслом так прочно, что отделить их не было уже никакой возможности. Вот так, на стыке мифа и реальности и родилась легенда, которая уже пару тысяч лет будоражит воображение людей — легенда об Атлантиде.

Однажды давным-давно, когда пещерные медведи были большими, а мамонты так и просто огромными, Старый Трух, Кхор по прозвищу Убийца Львов, юный Нарам и ещё несколько охотников по весне отправились из своих родных пещер в дальний поход к Большой Солёной Воде. Затеяли они этот длившийся уже больше одной луны поход потому, что «до ушей Труха дошли слухи, что на берегу этой воды полным-полно ракушек, подобных тем, какие люди запада находят в песках, но более разноцветных, но главным образом потому, что Труху всегда хотелось всё знать». Путешествие вышло сравнительно лёгким: редкие племена, встречавшиеся по пути, были дружественными, край был полон дичью, а реки — рыбой. Так что отряд без особых проблем достиг побережья Большой Солёной Воды, изобиловавшего, как и ожидалось, нужными ракушками. Охотники спокойно занялись сбором раковин и рыбной ловлей на образовывавшемся во время отливов мелководье и, казалось бы, ничто не предвещало беды... На четвёртый день их прибывания на побережье далеко-далеко в море был замечен огромный столб чёрного дыма, который, впрочем, совершенно никого не насторожил. На шестой день земля затряслась, вода ушла так далеко, как никогда ещё не уходила и только осторожность Старого Труха спасла жизнь всем участникам похода — он приказал уходить с побережья, ведь «Большая Вода набирает разбег». Вслед за небывалым отливом пришли такие громадные волны, что они чуть не смыли охотников, хотя те спрятались на самых высоких скалах. Море бушевало ещё много дней, а когда оно успокоилось и стало можно без опаски спуститься к воде, отряд Труха встретил там странного человека, который приплыл на большом куске выдолбленного дерева. «В передней части этого куска дерева была воткнута толстая палка, а к этой палке привязано широкое фиолетовое крыло».

Фантастика, как часть литературы, рассказывающая о чудесном и невероятном, просто не могла пройти мимо мифа об Атлантиде. Герои Жюля Верна и Герберта Уэллса находили её на морском дне, Алексей Толстой поселил потомков атлантов на Марсе, Франсис Карсак же в своём рассказе «Тот, кто вышел из большой воды» решил познакомить читателей с людьми, ставшими непосредственными свидетелями гибели легендарного острова. На создание этой истории его вдохновила поэма К. С. Льюиса «Вот и закончилось вино», описывающая кораблекрушение у берегов Европы, в которое попадает последний выживший атлант. Из запасов у него остаётся лишь небольшой флакон вина, которое он выпивает, увидев ждущих его туземцев. Размышляя о своём будущем, он задаётся вопросом: съедят ли его или станут почитать как бога, и что из этого хуже. Карсак в рассказе решает рассмотреть третью возможность.

При создании этого текста Карсак-фантаст явно уступил кресло первого пилота Карсаку-учёному, потому как при чтении отчётливо видно, что писал его человек, прекрасно представляющий себе образ жизни, который вели племена, населявшие Западную Европу во времена палеолита. Если бы не небольшое фантдопущение, в качестве которого выступает один из последних жителей легендарной Атлантиды, рассказ можно было бы вполне отнести к исторической приключенческой прозе, повествующей о нелёгкой судьбе одного из племён, проживавших на территории будущей Франции в самом конце ледникового периода. Тот факт, что автор, по свидетельствам людей хорошо его знавших, умел собственноручно изготавливать кремниевые наконечники стрел, каменные топоры и ножи, говорит о том, что жизнь и быт героев этой небольшой истории отражены максимально правдоподобно. С не меньшим реализмом описана и судьба попавшего из цивилизованного общества Атлантиды в пещеры охотников каменного века последнего атланта, с большим трудом постигающего науку выживания в примитивном мире и, одновременно, пытающегося по мере сил заниматься «прогрессорством».

Итог: ещё один взгляд на миф об Атлантиде, на этот раз с точки зрения максимального реализма. Хотя, если задуматься, то эта легенда послужила для автора лишь поводом для того, чтобы в доступной и увлекательной форме поделиться с максимальным количеством читателей информацией, которую месье Карсак получил в ходе своей научной деятельности. Рекомендую этот рассказ в первую очередь тем, кто интересуется историями о жизни людей каменного века. Читайте классиков!

Вот и осуществилась многовековая мечта! Гармония, мир, спокойствие душ и тел! Край вечного счастья, воплощенных идеалов!

За всё время существования человечества вряд ли найдётся хоть один человек, который хотел бы жить хуже, чем он живёт. Напротив, стремление к лучшей жизни стало одним из тех мощных стимулов, двигавших социальное, политическое и научное развитие нашего общества на протяжении веков и тысячелетий. Да, путь этот был сложен, тернист и изобиловал тупиками и странными ответвлениями. Но, зачастую, все эти сложности возникали лишь потому, что взгляды на то, что считать образцом, к которому следует стремиться, в разные времена и у различных культур отличались очень сильно, если не диаметрально. Наивное «счастье для всех даром, и пусть никто не уйдёт обиженным» так, наверное никогда и не покинет страниц книг, потому как, при малейшем размышлении, становится понятно, что этого не достигнуть ни за что и ни при каких условиях, ведь счастье одного легко и просто может обернуться горем для другого. Но даже чётко осознавая это, люди не перестают мечтать о рае на Земле, о воплощенной Утопии.

Капитан Рон Вариг, был всего лишь одним из множества капитанов союза Космических Братьев, в который входили «обычные пираты, ищущие выгоду... корсары, действующие на основе хартии Федерации, или молодые смельчаки, вылетавшие на старых, вооруженных кое-как звездолётах». Он был всего лишь одним из воинов, сражавшихся в «глупой войне, которая длилась веками», и, растянувшись на 15 000 световых лет, затронула более 10 000 планет. Конфликт, начавшийся давным-давно, как это часто бывает из-за пустяка, быстро перерос в полноценную войну, с масштабными битвами космических флотилий и орбитальными бомбардировками обитаемых миров. Рон выступал на стороне вайтов, построивших межзвёздную Федерацию и считавших своей прародиной мифическую планету, которую в разных легендах именовали то Эрсс, то Терра, то Земля. Второй стороной конфликта выступали меланцы, именовавшие себя афрэнами, тоже создавшие своё межзвёздное государство и, что самое странное, тоже считавшие своей прародиной мифическую Терру-Землю-Эрсс. И воевать бы капитану в этой давно потерявшей весь смысл войне и дальше, вплоть до своей героической, или не особо, гибели, если бы однажды с ним не связался его бывший преподаватель, профессор Фальсием, который был ярым сторонником партии мира и который давно и «страстно искал корни человечества». Профессор хотел доказать, «что меланцы и вайты имеют общее происхождение. И если оказалось бы, что они действительно развились под одним и тем же небом, то следовало бы как можно скорее остановить эту братоубийственную войну, так как развалился бы главный аргумент сторонников войны — что меланцы отличны от вайтов по существу, что это непостижимые чудовища». Попавшая к нему в руки коллекция старого капитана Яна Мельрона, собранная за долгие годы космических странствий, наконец то дала Фальсиему ту путеводную нить, которая, как он надеялся, и позволит найти затерянную прародину человечества. Так, нежданно-негаданно, капитан Рон Вариг оказался во главе исследовательской миссии, которая, при благополучном исходе, могла бы привести к завершению многовекового конфликта.

Изданная за шесть лет до смерти Франсиса Карсака повесть «Так скучают в Утопии» — это настоящая повесть-оборотень, ведь начинается она как типичная космоопера, рассказывающая о весьма стандартной межзвёздной войне и разворачивающемся на её фоне таком же вполне традиционном приключении — поиске затерянной прародины человечества. Но, весьма скоро, как только речь заходит о прибытии экспедиции Варига на вновь обретённую Землю, читатель вдруг понимает, что читает уже никакую не космооперу, а настоящую социальную фантастику, умело препарирующую тему построения идеального общества, ведь космические путешественники вдруг попадают в настоящую Утопию, как её представлял ещё, наверное, сам Томас Мор. Да, да в Утопию! Ну, это там где хитоны, амфитеатры, колоннады, амброзия, чудесная еда, великолепная погода. Томмазо — мать его — Кампанелла. Утопия.Как можно догадаться, всё там оказывается совсем не так, как на самом деле и история нежданного обретения всеобщего беспросветного счастья плавно перетекает в настоящую беспросветную антиутопию, а место старика Мора быстренько занимают Орруэл с Хаксли. Автор же плавно подводит читателей к мысли, что природу человеческую, даже за тысячи лет, перекроить чрезвычайно сложно, ведь и невозможно построить стопроцентно идеальный социум, в котором сами по себе будут счастливы абсолютно все члены общества.

Рисуя картину земной Утопии, месье Карсак привносит в неё как черты многих классических утопий, так и черты антиутопий, создавая на страницах своей повести некий образ одновременно и самобытный, и похожий на всех сразу. Но это совершенно не мешает получать удовольствие от увлекательной истории, ведь автор, при всех его социальных экскурсах, в первую очередь создаёт крепкий приключенческий сюжет, наполненный загадками, интригами и действием — это же всё таки космоопера, хоть и необычная. И если от антиутопии тексту достаётся содра (вспомните аналогичную по действию сому из «Дивного нового мира»), то от космооперы — идея очередного вундерваффе, способного, например, легко и просто проделать сквозную многокилометровую дыру в Луне.

Итог: очень оригинальная деконструкция идеи классической утопии, преподнесённая под соусом космических приключений. Чувствуется, что прекрасно понимая все сложности построения общества всеобщего счастья, автор, тем не менее верит, что это когда-нибудь обязательно произойдёт: «В один прекрасный день все сознательные существа Вселенной заживут в мире. Ни мы, ни наши праправнуки этого не увидим, но этот день придёт!»

- Одно и то же, — сказал он себе. — Мы на Марсе уже полгода, и ничто пока — ровным счётом ничто — не указывает на то, что тут когда-либо, пусть даже в прошлом, существовала разумная раса. Прощай Барсум!

В истории фантастики Марс, как место действия, занимает одну из самых верхних строчек. На рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, после «открытия» Джованни Скиапарелли каналов на нём, человечество вроде как получило неопровержимые доказательства того, что на Марсе существует жизнь, причём жизнь разумная. Многие видные учёные того времени поддержали теорию о существовании на нашей соседке по Солнечной системе инопланетной цивилизации, а Никола Тесла даже заявил о приёме оттуда неких радиосигналов. Что уж говорить о фантастах! Они просто не могли пройти мимо столь благодатной темы и вот вскоре по страницам книг начали вышагивать марсианские треножники, Аэлита зашептала «Где ты?» зовя своего Сына Неба, Джон Картер исходил красные пески вдоль и поперёк. И это было только начало...

Экспедиция к марсианскому озеру Зея началась для Каррера вполне штатно. Он, на своей двенадцатиколёсной «Крысе песков», уверенно продвигался к цели, «где во время подлёта Кёртис, астроном, заметил, как ему показалось, какие-то руины». Вездеход уже достиг самого сердца Эллады, находящегося между двумя рукавами Срединного залива, до финиша оставалось всего каких-то двести километров, когда у него вдруг вышел из строя дозирующий клапан, подающий кислород, который использовался в качестве окислителя для сжигания топлива в турбинах двигателя. В результате аварии практически весь запас кислорода из второго бака был безвозвратно утерян, а это в пяти тысячах километров от базы означало лишь то, что на весь обратный путь его никак не хватит. После переговоров с базой Каррер принял решение продолжить свой путь и выполнить миссию — уж больно хотелось ему впервые, если Кёртис не ошибся в своих предположениях, прикоснуться к останкам древней марсианской цивилизации. Для пополнения запасов кислорода база выслала ещё одну «Крысу», с которой Каррер должен был встретиться на обратном пути, но тут разразилась песчаная буря....

В своём творчестве месье Карсак периодически отправлял своих героев на Красную планету: в романе «На бесплодной планете» — это основное место действия; в «Бегстве Земли» — на Марсе разворачивается одна из побочных линий — история героической археологической экспедиции Клобора. И если в «Бегстве...» Марс особо не описан, но однозначно мёртв, то в «Бесплодной планете» наоборот — ему уделено много внимания и он очень даже населён, хоть и жизнь ушла с поверхности под землю. Не стоит забывать, что «На бесплодной планете», хоть и опубликован в девяностых годах, на самом деле является самым первым романом автора, написанным ещё во время Второй мировой войны, и это чисто приключенческий текст, в котором автор весьма вольно обходится с реальными фактами. Но «Мертвые пески» — это совсем другое. Здесь Марс — однозначно безжизненная, смертоносная пустыня, где малейшая ошибка сулит смерть, никакой влаги, никакого кислорода, только песок и мелкая как пудра красная пыль проникающие везде и всюду. Вот в таких условиях приходится работать земной экспедиции, причём не просто сидеть на базе, а осуществлять многотысячекилометровые походы для исследования многочисленных загадок Красной планеты. И нет ничего удивительного в том, что одна из миссий закончится катастрофой.

Начиная читать этот рассказ, я посчитал, что передо мной развернётся очередное более-менее начно-фантастическое приключение, где в итоге или состоится Контакт, или будут описания исследования каких-нибудь руин или отдельных артефактов. Но я ошибся. На самом деле автор, под соусом стандартной истории о исследовании загадок чужой планеты, преподносит читателям настоящую драму, крепко приправленную, в зависимости от точки зрения, или галлюцинациями, вызванными попыткой выжить в неимоверно тяжёлых окружающих условиях, или какой-то странной попыткой Контакта. По прочтении этого текста мне показалось, что он был написан под неким влиянием Рэя Брэдбери. Автор прямо упоминает в тексте «Марсианские хроники»: «Он подумал о читанном-перечитанном экземпляре «Марсианских хроник»... За исключением нескольких отрывков, этот толстенный том ему не очень нравился... На основе этой книги они ещё изобрели игру «АнтиБрэдбери»: она заключалась в том, чтобы представить себе, так сказать, «негатив» каждой истории, то есть нечто такое, что мог бы написать какой-либо автор с иными концепциями». Может быть в этих строках автор практически прямым текстом озвучивает причины, побудившие его написать свой рассказ. Хотя, мне показалось, что здесь больше видно влияние другого брэдберивского произведения — «Уснувший в Армагеддоне». Уж больно сильно перекликаются эти две истории.

Итог: мрачный, полный страха, отчаяния и даже некой паранойи текст, не очень характерный для Карсака, которого я считаю очень позитивным автором полных гуманизма и веры в человеческую природу произведений. Не могу сказать, что его взгляд на тёмную сторону мне не понравился, но это было несколько неожиданно. Весьма рекомендую, потому как это всё ещё в первую очередь хорошая и качественная история, оставляющая необычное послевкусие.

P.S. Спасибо Льву Самуйлову, предоставившему мне возможность ознакомиться с этим произведением на русском языке.

— Дорогие друзья! Как вы знаете, беспрецедентная катастрофа оторвала нас — боюсь, что навсегда — от нашей старушки Земли, забросив в неведомый мир.

За всю свою многотысячелетнюю историю человечество, как вид, несколько раз находилось буквально на грани вымирания, когда численность его сокращалась всего лишь до нескольких тысяч особей. Только цепь счастливых случайностей и невероятных совпадений, помноженные на отличную приспособляемость и развившийся разум, позволили человеку расселиться практически от полюса до полюса и, в итоге, занять несомненное доминирующее положение на нашей планете. И до сих пор, несмотря на все достижения современной цивилизации, выживание нашего вида, как и многие тысячи лет назад, зависит от множества счастливых совпадений и случайностей. Только теперь мы можем весьма легко устроить сами себе всемирное харакири ядерным вакидзаси и не ждать пробуждения йеллоустоунских вулканов или заглянувшего погостить астероида. Весьма может быть, что мы даже не догадываемся, на крыльях какой беды прилетит к нам страшный зверь Царь-Писец.

Что может быть лучше, чем посидеть с чашечкой кофе на террасе тихим летним вечером, особенно если эта терраса расположена в живописной долине французских Альп? Легкий ветерок шевелит травы на горных склонах и наполняет их терпким ароматом теплый вечерний воздух. На западе солнце ещё окрашивает высокие горные вершины в красный цвет, а на востоке на небе уже начинают зажигаться первые звёзды. И ничто не предвещает того, что буквально через несколько минут эта умиротворённость сменится хаосом и произойдёт катастрофа воистину космического масштаба, которая послужит причиной того, что вся эта долина и близлежащие окрестности под действием неведомой силы будут перенесены на поверхность другой планеты, бесконечно далёкой от родной Земли.

Давным-давно, в те далёкие времена, когда трава была зеленее, вода слаще, а Солнце светило ярче, слово «попаданец» ещё не было ругательным. Скажу больше — этого слова и в помине не было. Явление такое уже было, но оно не успело к тому времени покрыться таким количеством графоманского мха, что у людей мало-мальски разбирающихся в хорошей литературе стало вызывать лишь изжогу. Вот в те благословенные времена и появилась на свет история невероятного перемещения части французской территории со всеми её жителями на далёкую планету, которую они в дальнейшем окрестили Теллусом. И, вроде бы, ничто не предвещало беды, разве что вернувшаяся от орбиты Нептуна экспедиция жаловалась на некоторые странности в навигации: «Сейчас всё происходит так, как если бы где-то в солнечной системе, между Андромедой и нами появилась некая огромная масса материи, и эта масса невидима», — но случилось непоправимое. Феномен сей так до конца и не был разгадан, гипотез выдвигалось множество — от пространственного сдвига, до взаимопроникновения двух параллельных вселенных и даже «происков китайцев, как тогда с атомной бомбой». Но, как бы там ни было, а обитателям горной деревушки и нескольких близлежащих населённых пунктов и мелких ферм волей-неволей пришлось привыкать жить под светом двух солнц и трёх лун.

Сейчас, прожив не один десяток лет и прочитав за это время не одну тысячу книг, я с полной уверенностью могу заявить, что именно «Робинзоны космоса» стали для меня непререкаемым эталоном приключенческой научной фантастики, хотя даже мне самому такая любовь к этому роману кажется несколько алогичной. Она никоим образом не была любовью с первого взгляда или, если можно так выразиться, любовью с первой страницы. Я впервые прочитал этот роман в начале девяностых годов прошлого века, когда прилавки книжных магазинов начали захлёстывать первые волны книжного изобилия. Меня, не избалованного до того доступом к книжным деликатесам, эти мутные валы накрыли с головой. Я тратил на книги все доступные мне средства, скупал и читал, читал, читал всё, до чего мог дотянуться. В то время меня больше волновали приключения Джима Боливара ди Гриза и Язона Дин Альта, Элрика и Хокмуна, Пола Атрейдеса и Корвина Амберского. Не могу сказать, что на их фоне дневниковые записи о покорении Теллуса в изложении Жана Бурна прошли совсем незаметно, но они не произвели на меня такого уж сильного впечатления. Вот только с годами я стал замечать, что всё чаще открываю томик именно с этой историей, и это при том, что я с определённого момента вообще перестал перечитывать что либо, ведь впереди ждало столько всего нового. Видимо месье Карсаку удалось наделить свой текст каким-то волшебством, постоянно притягивавшим меня к своим страницам. Мне было удивительно комфортно раз за разом погружаться в эту хронику покорения неведомых земель, изложенную в столь приятной и интеллигентной манере лёгким и понятным языком, превращающим чтение в настоящий отдых для души.

Сама атмосфера романа, где каждая его страница пропитана духом гуманизма, непоколебимой уверенности в победу человеческого разума, который, опираясь на научный прогресс, способен справиться с любыми бедами и катастрофами, преодолеть любые препятствия, ненавязчиво очаровывает и дарит мощный заряд оптимизма и веры в то, что хороших людей больше чем плохих. Вероятно, в наше циничное время сюжет «Робинзонов» может кому-то показаться излишне наивным, но, я считаю, что это не так и вся эта «наивность» не играет никакой роли и с лихвой компенсируется изрядной дозой захватывающих приключений, густо сдобренных романтикой дальних странствий: «Удивительно, как глубоко сидит у нас в душе страсть без конца расширять свои владения!» Неожиданно оказавшиеся отрезанными от Земли, люди очень быстро приходят к пониманию того факта, что это навсегда и вернуться им уже никогда не суждено. Но это не приводит ни к разгулу насилия, ни к повальному беззаконию. Все жители довольно быстро находят общий язык и объединяются для достижения главной для их небольшой общины цели — получив шанс начать с нуля, построить новое более справедливое общество. Даже весьма кровавый, но скоротечный вооруженный конфликт с проживавшим неподалёку швейцарским землевладельцем фашистского толка и его маленькой частной армией заканчивается помилованием практически для всех выживших, кроме одного человека, признанного в результате разбирательств главной движущей силой, способствовавшей зарождению этой конфронтации. Да и в дальнейшем герои романа старались из всех возможных решений выбирать самые добрые. Здесь весьма показательна сюжетная линия, связанная с аборигенами Теллуса — ссви. Они выступают в тексте как бы в роли местных аналогов индейцев Дикого Запада, вот только автор выстраивает между ними и «белыми переселенцами» отношения в корне отличающиеся от их судьбы в нашем мире. «Попаданцы» изначально начинают относиться к ним, как к равным себе и чётко осознают, что «разум может расцвести и в отличных от нашей формах». С местным населением заключаются обоюдовыгодные договоры, то есть никто не пытается вновь провернуть трюк с покупкой Манхэттена, который был приобретён у индейцев за горсть бижутерии, стоимостью в 24 доллара. Ближе к финалу романа, когда к французам присоединяются американцы, перенёсшиеся в тот же момент, но в другое место на Теллусе, разница в отношениях с аборигенами представителей разных мировоззрений достигает апогея и рисуется автором максимально ярко. Он намеренно противопоставляет французский гуманизм и традиционный американский расизм — две диаметрально противоположные точки зрения, чтобы наиболее выпукло обрисовать проблему и показать, что разделение людей (или людей и нелюдей) на граждан первого и второго сорта, не может закончиться ничем хорошим и, в дальнейшем, для ещё большей радикализации подводит сюжет практически к межнациональной войне, которая, впрочем, так и не начинается, ведь основным гуманным посылом романа является мысль, что по настоящему разумные существа всегда смогут найти общий язык и обо всём договориться. Лишь одно событие в этой истории несколько диссонировало с идеями гуманизма — война с черными сслвипами. Я так до конца и не понял, почему Карсак пошел на такой шаг и поместил в финал книги описание этой войны, а по сути бойни, где объединённая армия людей, вооруженная автоматическим оружием и авиацией, совместно с ссви занимается «расчисткой территории от нежелательного элемента». Да, конфликт начали именно сслвипы, но они выступили после того, как на спорных территориях, на которые претендовали и ссви и сслвипы, поселились американцы. Неужели черные сслвипы оказались столь воинственны и упрямы, что с ними никак не удалось бы договориться? Или тут дело в американцах, вновь вспомнивших дух фронтира и то, что хороший индеец — это мёртвый индеец?

Вообще, на протяжении всего романа чувствуется, что автор недолюбливает США и американский образ жизни и считает, что милитаризм, расизм и капитализм присущие американскому обществу середины двадцатого века — это именно те пережитки, которые не должны пустить корни в дивном новом мире. А если вспомнить то, что во французской общине одним из первых законов был закон о частичной коллективизации и утверждён принцип всеобщей трудовой занятости, то становится совершенно ясно, что именно в качестве образца для построения нового общества было выбрано автором. Кстати, после выхода «Робинзонов космоса» в Франции автора обвиняли в «левацких» взглядах. Вот что он говорил по этому поводу в интервью французскому фэнзину «Lunatique»: «Если меня и привлекает некоторая «левизна», то скорее советская, нежели французская, так как у русских «левизна» соответствует некоей концепции, с помощью которой можно управлять Вселенной, не будучи игрушкой в её руках».

Итог: в данном случае трудно подводить какие бы то ни было итоги, потому что я писал не отзыв, а признание в любви, ведь на протяжении многих лет именно этот роман продолжает занимать главное место в моём сердце. Франсису Карсаку удалось создать настоящий гимн человечности, храбрости, верности, самоотверженности и дружбе. Это роман, к которому хочется возвращаться вновь и вновь, чтобы вместе со ставшими уже родными героями опять сражаться с гидрами, брать приступом замок Иоахима Оннегера, исследовать необозримые просторы Теллуса, знакомиться со ссви и плыть на кошмарный экваториальный материк, чтобы спасти экипаж разбившегося самолёта. Спасибо вам, месье Карсак, за эту прекрасную книгу, подарившую мне немало часов подлинного удовольствия. Читайте классиков!

P. S. Так же большое спасибо Льву Самуйлову, не только заново переведшему сам роман, но и сделавшему перевод приложений к роману за авторством сына Карсака, проливающих свет на географию и геологию Теллуса, а так же на жизнь племён, его населяющих.

- Вы только представьте: разрозненные фрагменты хроники жизни некоей Скарлетт, обладавшей невыносимым характером, были обнаружены при раскопках в семидесяти одном месте и не менее чем на семи языках — что. к слову, помогло дешифровать некоторые из них, — и в результате. за вычетом некоторых ещё не найденных эпизодов, нам сегодня известно почти всё об этом догалактическом существе.

История, как наука, весьма странный предмет. С одной стороны история не терпит сослагательного наклонения, с другой — её пишут победители, а с третьей — все эти написанные победителями факты можно трактовать как вашей душе угодно. И это даже при живых свидетелях исторического события, а уж что говорить о преданиях старины глубокой! Так что, по зрелому размышлению, мы доподлинно не знаем и, вероятно, никогда не узнаем какими путями на самом деле развивались те или иные события нашего прошлого. Если, конечно, не изобретём машину времени. Так что совершенно не удивительно, что герои рассказа Франсиса Карсака «Первая империя»» оказались в таком затруднительном положении.

Время действия рассказа — очень отдалённое будущее, место — Земля, которая пережила в прошлом страшную Адскую войну (по всей видимости глобальный ядерный конфликт). Человечество выжило и со временем у него даже появилась возможность вновь развивать науки, а не только тратить все свои силы на элементарное выживание. Наряду с чисто прикладными дисциплинами большие усилия были направлены на исторические изыскания, которые бы позволили облегчить труд во многих научных областях современности, если бы удалось отыскать научные труды древних довоенных учёных, ведь, если судить по множеству старинных хроник, человечество, прежде чем развязать самоубийственный ядерный холокост, достигло удивительных высот развития и даже основало Первую межзвёздную империю.

С темой интерпретации древних текстов, зачастую неполных и написанных на не до конца понятных языках, автор рассказа явно знаком не понаслышке, потому как с археологией и палеонтологией связана вся его жизнь, а писательское же ремесло было для него всего лишь хобби. Во многих его произведениях героями становятся люди сходных профессий. Вот и в «Первой империи» главные герои рассказа — археолог Ян Дюпон и лингвист Уилл Льюис. Именно они раскапывают Город, «со времён гибели которого прошло столько веков, сколько дождей отстучало по его каменным стенам и провалившимся крышам». От их работы ждут многого и многие, ведь тайны могучих Древних ох как бы помогли в мире ещё не до конца залечившем раны от ядерного огня. Да и исследования гиперпространства зашли в тупик, а ведь предки, как известно из хроник, спокойно путешествовали между звёзд «через искривление пространства, с использованием ускоряющей передачи. через С-максимум» и т.д. В начале автор явно с иронией описывает исторические изыскания своих «коллег» из далёкого будущего, но чем дальше идёт повествование, чем серьёзней оказывается ситуация, в которую попадают герои, тем более драматичным становится текст, что в итоге выливается в сложную моральную дилемму — огласить результаты последнего исследования и уничтожить все моральные ориентиры целого поколения или смолчать и сохранить веру в то, что всё достижимо, ведь однажды люди уже стали как боги?

Итог: небольшой и с виду простенький текст, где за чисто развлекательным фасадом прячутся и моральные дилеммы, и размышления на тему ответственности учёного за свои ошибки, и явный тезис о том, что фантастика, как литература мечты, является мощным стимулом научно-технического прогресса. Читайте классиков!

- Илия, я счастлив, что вскоре смогу приветствовать вас лично, — говорил Мишо, — Я уверен, что эта встреча принесёт огромную пользу обеим нашим расам. столь далёким и в то же время столь близким.

Желание заглянуть за горизонт или хотя бы узнать, что скрывается за ближайшим холмом, помогло человечеству расселиться по всему земному шару, переплыть океаны и покорить самые неприступные горные цепи. Белые пятна на картах так и манили разного рода исследователей и просто искателей приключений обещаниями прикосновения к тайне и познания чего-то нового и доселе неведомого. Со временем, по мере развития цивилизации, эти пятна превратились в пятнышки, а затем и совсем исчезли. Вот только жажда открытий и первопроходческий зуд. раз поселившись в человеческой натуре, так никуда и не делись, лишь задремали на время, готовые при малейшей возможности вновь звать вперёд, навстречу непознанному. А ведь непознанного то, если задуматься, ещё очень и очень много, стоит только поднять взгляд к ночному небу и увидеть полную невероятных миров звёздную бесконечность. Они терпеливо ждут новых колумбов и магелланов, которые направят свои звездные каравеллы к их далёким берегам.

Исследовательская миссия звездолёта «Искромётный» проходила весьма буднично: парсеки пролетали за парсеками, звёздные системы — за звёздными системами. Все свои рутинные обязанности многонациональный экипаж выполнял как и положено профессионалам: чётко, размеренно и спокойно. Хотя бдительности, несмотря на убаюкивающую однообразность ежедневной работы, не терял. Мало ли что может случиться в совершенно неисследованном квадранте космоса, где до ближайшего такого же звёздного разведчика сотня световых лет, а до ближайшей базы ещё дальше. И, конечно же, это «мало ли что» непременно произошло. В очередной звёздной системе внимание землян привлекла зелёная планета, расположенная четвёртой, если считать от местного светила. Она была полна жизни, но, как показали предварительные исследования, разума на ней или не было вообще, или аборигены ещё не достигли высот машинной цивилизации — «ни радиоволн, ни волн Кольбака, ни радиоактивности отмечено не было». Зато было отмечено нахождение в системе космического корабля неизвестной конструкции, а значит земному экипажу предстояло вступить в контакт с новой неведомой цивилизацией, достигшей уровня межзвёздных перелётов.

Контакт — одна из любимейших тем писателей-фантастов. О нём написаны сотни, если не тысячи. различных историй и в каждой из них авторы пытались рассказать о Контакте как-нибудь по-новому, показать его с необычной стороны или ещё как-то соригинальничать, чтобы выделиться на фоне других. Карсак, в данном случае, тоже постарался удивить читателей. Но он не стал выдумывать суперэкзотических пришельцев или каких-то невероятных обстоятельств первой встречи двух бесконечно чуждых друг другу цивилизаций. Наоборот, чужаки оказались на удивление похожи на землян и даже оказались вполне себе кислорододышащими, общий язык был найден тоже довольно быстро, вот только именно это сходство и стало той непреодолимой силой из-за которой первая же непосредственная встреча лицом к лицу закончилась настоящей катастрофой, а первый контакт, по-видимому, стал последним в истории взаимоотношения этих рас.

По большому счёту эта история получилась у автора весьма средней и ни чем бы не выделялась на фоне сонма ей подобных, если бы не одно «но». Основной конфликт строится здесь на одной проблеме, которая к моменту написания рассказа даже не имела названия. Через восемнадцать лет она станет известна благодаря исследованиям японского учёного Масахиро Мори как эффект «зловещей долины», той самой из-за которой человекоподобные роботы выглядящие и действующие примерно, но не совсем, как человек вызывают неприязнь и отвращение у людей-наблюдателей. Можно лишь удивиться силе предвидения месье Карсака, который не только смог практически стопроцентно точно предугадать этот феномен, но и описал его весьма точно, хотя и доведя конфликт до крайних проявлений.

Итог: классическая социальная НФ от классика фантастики, рассказанная просто, но с настоящим французским шармом. Потратьте на неё десять минут своего времени и она, я надеюсь, вас приятно удивит. Читайте классиков!

Я часто думаю о безудержном воображении прошлого века, когда авторы фантастических рассказов населяли вселенную различными монстрами. С какой бы радостью я повстречалась со всеми этими космическими чудовищами!

Вселенная, включающая в себя нашу с вами галактику, на задворках которой вот уже четыре с половиной миллиарда лет существует наша такая родная и такая домашняя Солнечная система, неимоверно велика. По современным данным в ней от 100 до 200 миллиардов галактик, в каждую из которых входят сотни миллиардов звезд. Если немного поразмышлять, то вполне можно прийти к весьма логичному умозаключению о том, что окрестности нашего Солнца – это далеко не единственное место, где на отдельно взятой планете развилась жизнь, “венцы творения” которой достигли того уровня развития, чтобы задуматься над данным вопросом. А уж мест, где существует ну хоть какая-нибудь завалящаяся жизнь, так должно быть вообще на порядок больше. Только-только освоив космические полёты, земляне рьяно взялись за её поиски на всех небесных телах, куда они смогли отправить свои исследовательские станции. Они так же организовали проекты по прослушиванию сигналов из космоса и даже сами неоднократно отправляли послания гипотетическим братьям по разуму. И казалось, что результат так близок, что вот-вот мы если не получим телеграмму от жителей Альфы Центавра, то уж точно найдём каких-нибудь марсианских тараканов или, на худой конец, хоть космическую плесень. Но, как ни печально бы было это признавать, результатов не было. И всё же человечество не было бы человечеством, если бы смирилось и прекратило поиски.

После того, как на Земле были открыты принципы, приведшие к созданию двигателя гиперкосмического перехода Мартена-Смита-Нильсона, человечество смогло наконец-то выйти в межзвёздное пространство. Основной задачей всех снаряжённых после этого знаменательного события экспедиций стало обнаружение внеземной жизни и пригодных для колонизации планет. Вот и звёздная экспедиция № 7 не стала исключением. Она провела в свободном поиске уже три года и осмотрела сто тридцать две солнечные системы – все с нулевым результатом. Несмотря на отсутствие положительных результатов и подходящие к концу припасы, было принято решение, прежде чем вернуться домой, осмотреть ещё одну, последнюю звёздную систему, систему GC № 312 706.

На первый взгляд “Поцелуй жизни” представляет собой довольно традиционную историю о не менее традиционной научной экспедиции, посланной к звёздам с не менее традиционной целью. Прямо шаблон на шаблоне и шаблоном погоняет. И, по большому счёту, это так и есть: текст не несёт в себе никаких особых откровений, и весь сюжет может быть выражен, буквально, несколькими словами. Летали – искали, прилетели – нашли, загадку разгадали – улетели. Но, как известно, дьявол кроется в деталях.

В самом начале автор весьма скупо, практически парой предложений, касается политического устройства Земли. Оказывается Советский Союз, объединившись с Китаем, вполне себе живёт и здравствует, Европа тоже стала единой в рамках Западноевропейского союза, а Северная и Южная Америки образовали Панамериканскую конфедерацию, растянувшуюся от Аляски, до Огненной Земли. Затем выясняется, что состав экспедиции интернациональный и, что самое интересное, одним из членов экипажа является русский, да не просто русский, а настоящий чистокровный казак Григорий Ергушов. И роль ему в тексте отводится никак не отрицательная, а очень даже положительная и даже, не побоюсь этого слова, героическая. Ведь именно он, благодаря истинно казачьей любви к лошадям и научному атеизму, раскрывает тайну туземной расы “ангелов” и фактически спасает экспедицию. На мой взгляд, именно немножко карикатурная фигура Ергушова является настоящей авторской находкой, выделяющейся своей самобытностью на фоне остальных, весьма бледных действующих лиц-функций, которые всего лишь отыгрывают свои невыразительные роли.

Теперь хочу сказать несколько слов о Загадочных Аборигенах системы GC № 312 706. На одной из планет этой системы, в условиях близких к земным, развились целых две разумные расы. Первая – люди-обезьяны, судя по описанию находящиеся на уровне земных питекантропов, и вторые – загадочные и прекрасные “ангелы”, фактически использующие первых, как рабов. Уровень культуры рабов – это уровень каменного века, уровень хозяев – гораздо выше, им не чуждо искусство, они используют некие механизмы и явно превосходят людей в деле изучения чужих языков, они невероятно красивы и имеют утончённые манеры, но у них есть один большой секрет…

Всё это не такие уж выдающиеся особенности, но именно они, со вкусом и чувством меры подобранные и смешанные, в итоге сделали из весьма посредственного текста вполне удобоваримый продукт, оставляющий терпкое послевкусие за счёт несколько трагического финала. Карсак здесь всё так же не боится убивать своих героев и всё так же обращается к своей излюбленной теме гипнотического воздействия.

Итог: наглядное пособие на тему, как из стандартных ингредиентов сделать оригинальный и запоминающийся текст. В меру увлекательное, в меру занимательное, местами героическое повествование о приключениях девяти землян и одного казака в космических просторах. Рекомендую любителям классической фантастики. И напоследок цитата от главной звезды рассказа, Григория Ергушова: ” – Отвалите от меня, именем Ленина! Я вижу лошадей!”

— Это научная экспедиция, черт побери, а не увеселительный круиз!

Земля — третья планета от Солнца. Три четверти её поверхности занимает вода и лишь одна четвертая часть — суша. И там, и там, днём и ночью, летом и зимой, на экваторе и на полюсах, вот уже на протяжении почти четырех миллиардов лет кипит жизнь. Не счесть её форм, не охватить взглядом количества особей различных видов, не постичь целей этого миллиардолетнего карнавала рождений и смертей. И вот однажды, на этом празднике жизни появился новый персонаж, за ничтожный по геологическим меркам период, достигший небывалого развития и весьма самоуверенно заявивший о себе, как о венце творения природы. Я говорю о человеке. Пытлив был его ум, умелы руки, отважен характер. Он быстро распространился по Земле, жадно постигая её тайны и смело бросая вызов трудностям. Довольно скоро не осталось на ней белых пятен, но жажда нового, желание заглянуть за горизонт всё так же бередили душу и волновали в жилах кровь, заставляя сердце биться быстрее. И устремил человек взор свой на небо, и задумался он о том, что ведь не одна лишь Земля бесконечно торит свой путь вокруг Солнца, что там, среди звезд и планет, ещё полным полно горизонтов, за которые наверняка тоже стоит заглянуть, нужно лишь приложить усилие, нужно лишь сильно-сильно захотеть.

Многие люди захотели невозможного, многие всей своей душой потянулись в неизведанную межпланетную тьму, многие стали на этот тяжелый, казавшийся непреодолимым, путь, ведущий к другим мирам, многие… Но первой, если верить перу Франсиса Карсака, суждено было стать команде единомышленников под руководством физика-ядерщика Поля Бернадака. Он на протяжении уже долгого времени отдавал все свои силы “приручению” урана, чтобы использовать этот радиоактивный элемент в качестве топлива для ракетных кораблей. Опыты его, протекая с разной степенью удачливости, в итоге привели Поля к созданию экспериментальной ракеты, этакой атомной “Фау – 2”, которая при первом же запуске оказалась способной преодолеть притяжение Земли и достигнуть Луны. Неизвестно, сколько бы ещё времени и сил потратил этот талантливый исследователь, чтобы воплотить в реальность свою главную мечту – долететь до планеты Марс и узнать “есть ли на ней каналы, растительность, марсиане”, если бы одним летним днём в его хижину отшельника, где Поль в тишине и одиночестве предавался праздности и размышлениям, не нагрянули два его близких друга и не притащили с собой шведского химика Сигурда Ольсона (без пяти минут нобелевского лауреата), который, выслушав историю Поля, тут же согласился примкнуть к нему и, что самое главное, материально поддержать этот дерзкий проект. Теперь оставалось дело за малым – построить корабль и, конечно же, добраться на нём до Марса.

“ – Мы улетаем на Марс, — из деликатности он произнёс это тоном напускной напыщенности. – Если всё пройдёт, как запланировано, мы станем первыми, кто перейдёт границы Земли. Так, на своих хрупких драккарах, покидали родные края, отправляясь на поиски Винланда, мои предки. Мы же станем викингами неба!”

“На бесплодной планете – первый роман, вышедший из-под пера Франсиса Карсака. Путь его к читателю был долог, Карсак считал его текст неудачным и отказывался публиковать. Книга увидела свет лишь спустя много лет после смерти автора. Этот роман создавался во время Второй мировой войны, в оккупированной Франции, автор в то время активно участвовал в Сопротивлении, был ранен, но ничто не могло помешать ему мечтать о космосе, о межпланетных путешествиях, о ждущих нас братьях по разуму. Будучи человеком строгих материалистических взглядов, автор подошёл к созданию мира своего произведения с точки зрения максимального правдоподобия, стараясь, чтобы он не вошёл в противоречие с имеющимися на тот момент времени теориями и известными научными фактами. Поэтому на Марсе у него не текут реки, не растут марсианские кактусы и не разгуливают берроузовские зеленокожие марсиане или их ближайшие родственники.

Недаром роман назван “На БЕСПЛОДНОЙ планете”. Карсаковский Марс – это бесконечная пустыня, прерываемая лишь ледяными полярными шапкам, безжизненная и, несомненно, смертельная для всякого неподготовленного существа, отважившегося поселиться на её просторах. Лишь в одном автор решил дать поблажку команде земных покорителей Красной планеты, весьма вольно обойдясь с процентным содержанием кислорода в воздухе и с величиной атмосферного давления. Так, проведя первые измерения по прилёту на Марс, земляне насчитали целых 4% кислорода и 1/5 земного давления (на самом деле 0,13% и 1/110). На фоне всего этого кажется вполне логичным, что сохранившиеся остатки марсианской цивилизации покинули столь негостеприимную поверхность и переселились в недра планеты.

Серьёзно увлекаясь антропологией, Карсак создаёт оригинальную и весьма подробную историю расцвета и упадка марсианской цивилизации, охватывающую почти 30 миллионов лет. Так, согласно Карсаку, Марс изначально населяли две разумные расы: белая гуманоидная и красная, ведущая свою родословную от насекомых. Затем, в результате последствий затяжной войны красных с белыми, раса последних стремительно мутировала, образовав около дюжины новых видов, из которых выжили лишь представители желтых и чёрных “новых марсиан”, вскорости сцепившихся уже между собой, что закономерно привело к полному уничтожению какой либо жизни на поверхности. Оставшиеся в живых участники трёхстороннего конфликта вынуждены были уйти вглубь Марса, что, впрочем, ничуть не помешало им продолжать при малейшей возможности уничтожать друг друга. Вот в такое осиное гнездо совершенно невольно и попали участники земной экспедиции, имевшие к Марсу исключительно научный интерес: “Мы не министры, не конкистадоры. Водружать флаг не будем. Если здесь есть марсиане, эта земля – их. В противном случае она принадлежит всему человечеству, которое, к сожалению, пока что не имеет общего флага”. Но это совсем не мешает землянам ввязаться в давнюю межрасовую вражду марсиан на стороне одних из участников конфликта.

То, что роман был написан на исходе мировой войны, равной которой не знала ещё земная история, несомненно, наложило на него свой отпечаток. Мирная земная экспедиция, отправляющаяся на предположительно бесплодную планету, везёт с собой такой запас вооружения, который трудно согласуется со званием мирных исследователей, а больше подходит для участия в какой-нибудь маленькой победоносной войне. Да и события, развернувшиеся впоследствии на Марсе, очень быстро перетекают в русло именно военного конфликта, быстро разросшегося до масштабов планетарной бойни. Причём в описании схваток и боёв отчётливо видно, что писал всё это человек, непосредственного участвовавший в войне. Впрочем, подобный “посттравматический синдром” характерен для подавляющей массы послевоенной фантастики. Как один из самых ярких примеров можно вспомнить роман “Звёздные короли” Эдмонда Гамильтона, в котором бывший пилот бомбардировщика, а ныне заштатный клерк Джон Гордон, отправляется через миллионы лет в будущее, совершив обмен разумами с принцем местной галактической империи, и практически с ходу ввязывается в конфликт, вскорости приведший к галактической войне.

Вот только герои Карсака совершенно не похожи на гамильтоновского Гордона, страдающего послевоенным неврозом. В подавляющем своём большинстве они учёные до мозга костей и в военный конфликт ввязываются лишь из-за сложившихся обстоятельств. К тому же на протяжении всей истории отчётливо чувствуется, что она сочинена французом, ведь для его героев даже на другой планете завтрак – это прежде всего круассан с какао, единственный официальный член экипажа женского пола очень быстро заводит на борту корабля “межзвёздный” роман, а зайцем на борту оказывается не традиционный советский пионер с томиком Шекспира под мышкой, а, опять таки, девушка., которая тоже весьма недолго остается одна. В целом же, герои оказались не самой сильной стороной романа – автор явно сосредоточил всё своё внимание не столько на действующих лицах, сколько на самой истории, получившейся яркой, динамичной, захватывающей, полной невероятных приключений и удивительных открытий. Для него новый мир и то, что в нём происходит, оказывается важнее отдельных личностей, двигающих сюжет. Да и гибнут эти личности на протяжении всей истории периодически, что придаёт дополнительный драматизм сюжету.

Несмотря на то, что это дебютный роман, в нём уже, разве что за исключением первой (земной) части, чувствуется тот, совершенно особенный, карсаковский дух, характерный для его последующих произведений. Да и кое-какие сюжетные находки он использует в других своих романах. Так, например, во время описания быта чёрных марсиан попадается следующая фраза: “Каждый марсианин, за исключением шестипалых, загипнотизирован с самого детства жрецами, которые твёрдо убеждены, что исполняют свой священный долг, хотя и сами, из поколения в поколение становятся жертвами внушения”. Нечто похожее происходит и в его романе “Бегство Земли”.

Итог: автор совершенно напрасно не стал сам издавать этот роман – история получилась весьма увлекательная и, на мой взгляд, в целом удачная. Хочется сказать спасибо жене и сыну Франсиса Карсака, благодаря усилиям которых рукопись не осталась пылиться в архивах, а, хоть и практически через полвека, но увидела свет. А так же отдельное спасибо Льву Самуйлову, благодаря которому мы теперь имеем возможность прочесть этот замечательный роман на русском языке. Рекомендую всем любителям классической научной фантастики.

Лю Цысинь «Задача трех тел».

Наконец я нашла цель, которой могла посвятить себя. Мне была безразлична цена, которую надо было заплатить — мне или другим. Я знала также, что вся человеческая раса заплатит за мой поступок невиданную цену.

Бездонная пропасть ночного неба, усыпанного мириадами звезд, всегда притягивала любопытный взгляд, манила, завораживала и очаровывала своей красотой. Человеку так хотелось протянуть ввысь руку и кончиками пальцев дотронуться до этих колючих огоньков. Но тщетны были все старания – никто не мог этого сделать, не было на всем белом свете такого великана. И всё же человек не прекращал свои попытки дотянуться до звезд, придумывал новые способы, изобретал новые средства. А звёзды всё так же продолжали холодно взирать из своей запредельной дали на робкие попытки человека прикоснуться к ним. И выход человека в космос, запуск спутников к другим планетам, казался им чем-то сродни неуклюжим прыжкам малыша, резвящегося на заднем дворе своего дома. Они были всё так же далеко, недостижимо далеко… Но и человек не был бы человеком, если бы он предал свою мечту и оставил свои, пока ещё бесплодные, попытки. И в этом ему помогали грёзы о небе, о звёздах, о бескрайних мирах, таящих бесчисленные чудеса, о населяющих эти миры других человечествах, так же жаждущих достичь звёзд или уже осуществивших эту мечту. Человек мечтал о братьях по разуму.

Мечты о тех, других, звездных братьях порой могут кардинально изменить судьбу человека и завести тропинку его жизни в такие дебри, о каких он не мог и подумать. Разве могла хоть на миг представить себе недавняя выпускница Университета Цынхуа, молодой астрофизик Е Вэньцзе, что её «путь к звездам» начнется не в астрофизической лаборатории за телескопом, а на заполненной беснующимися хунвэйбинами спортплощадке родного университета? Какими такими прихотливыми тропками прошла её судьба, что смогла провести Е через все ужасы «Культурной революции» и вывести её на дорогу, одновременно ведущую к величайшему прорыву человечества и к величайшему его предательству, грозящему гибелью всей земной цивилизации? Ведь именно там, в толпе оголтелых, пьяных от вседозволенности и пролитой ими крови «культурных революционеров» только что забивших до смерти её отца, профессора этого же университета, в душе Е Вэньцзе и проросли те чувства и мысли, которые в итоге подтолкнули её на путь большой славы и большого позора.

Роман Лю Цысиня “Задача трёх тел” стал для меня первым знакомством с фантастической литературой Китая (до него мне всего лишь однажды попался в руки сборничек весьма посредственных китайских шпионских рассказов, выпущенных в середине прошлого века в “Библиотечке военных приключений”). Причем, прочитав о нём в “Мире фантастики”, я и представить себе не мог, что столь скоро сведу знакомство с “Задачей…” Поэтому хочу выразить огромную благодарность sonate10, взявшей на себя этот нелёгкий труд – перевод романа на русский язык. Без её энтузиазма, зная “расторопность” российских издателей, ожидание официального перевода могло бы затянуться на неопределённый срок.

Что же за текст вышел из под пера господина Лю? О чём таком рассказал в нём автор, что позволило роману взять “Хьюго” за 2015 год и быть номинированным ещё на ряд премий?

Начинается книга с эпизода, который, на первый взгляд, более подходит для какой-нибудь исторической драмы, а не для научно-фантастической истории. Несколько шокирующая, насыщенная сильными эмоциями, болью, кровью и смертью открывающая сцена погружает читателей в атмосферу шестидесятых годов прошлого века, знакомя их с трагическими событиями начала Культурной революции – эпизода китайской истории, не особенно известного большинству российских читателей. Но именно эта сцена, на мой взгляд, является ключевой для понимания дальнейшей мотивации одной из главных героинь романа – Е Вэньцзе. Ведь именно пройдя через смерть отца, предательство матери и ад производственно-строительного корпуса она окончательно потеряет веру в человека, зато приобретёт отвращение ко всему человечеству. Наряду с этим, немалую роль в формировании её характера сыграет и тот факт, что многие положения фундаментальной науки, которые казались юной Е непоколебимой основой и непреложной истиной, вдруг, в один момент, оказались отринуты в угоду сиюминутным политическим веяньям: «Чтобы развивать революционную науку, нам необходимо повергнуть теорию относительности, это черное знамя капитализма! «

Ещё одним героем романа, делящим с Е Вэйнцзе звание главного действующего лица, является Ван Мяо (местный специалист в области создания передовых наноматнриалов), человек, на первый взгляд, не имеющий никакого отношения к главной теме романа, но, тем не менее, оказавшийся в самой гуще событий. При всей значимости этой фигуры автор почему-то жалеет красок на его описание, хотя именно Ван Мяо зачастую является основной движущей силой во многих эпизодах текста, особенно в тех, что связаны с онлайн игрой “Три тела”. Складывается впечатление, что автор намеренно эмоционально обделил его, отдав весь излишек эмоций персонажу вроде бы и второстепенному, но почему-то в одни ворота переигрывающему всех остальных во всех эпизодах со своим участием. Я говорю о полицейском детективе Ши Цяне, более известном как Да Ши (Старина Ши) – вечно курящем и периодически пьющем нахале, цинике и грубияне, плюющем с высокой колокольни на чужой авторитет и готовому на всё ради достижения заветной цели. Эта пара вместе и составляет, на самом деле, самое главное действующее лицо книги: господин Ван отвечает за логически-интеллектуальную сферу, а Да Ши – за эмоционально-деятельную.

Но не одними героями силен роман (на самом деле герои вообще не являются сильной стороной книги, может за исключением Е Вэйнцзе). Основное, что намертво цепляет и не даёт оторваться от текста – это крепкий, увлекательный и непредсказуемый научно-фантастический сюжет, основанный на множестве современных научных теорий. Мне, как давнему поклоннику именно НФ-ответвления фантастической литературы, такой текст пришёлся весьма по вкусу. Особенно запали в душу два эпизода: первый – это создание в виртуальной реальности игры “Три тела” Фон Нейманом и Ньютоном для императора Цинь Шихуанди человеческого компьютера; второй – история развертывания протона, в которой читатели понимают, что протоны совсем не те, чем кажутся.

На самом деле в книге ещё много всяких разных вкусностей. Автору удалось создать текст полный множества различных идей, как весьма тривиальных, так и очень оригинальных. В достаточно скромном по объёму романе господин Лю нашел место, чтобы поговорить и об истории, и об экологии, и о науке и путях, которыми она движется, и о научных парадоксах и неразрешимых задачах, и о преданности, и о предательстве, и, конечно же, о Контакте. Причём, читая текст, я поневоле ловил себя на мысли, что автор имеет весьма пессимистичный взгляд на окружающую нас действительность, высказывая свою точку зрения устами книжных героев:

«Чтобы заниматься фундаментальной наукой, нужно быть тупицей».

«В Китае любая мысль, дерзнувшая воспарить в небеса, обречена упасть на землю. Тяготение реальности слишком сильно».

«— Больше трехсот лет! Дюжина поколений… Это дерево застало еще времена династии Мин! И все эти годы… Вы можете себе представить, сколько бурь оно выдержало, скольким событиям стало свидетелем? А вы свалили его за считанные минуты. Неужели вы ничего не почувствовали?

— А чего я должен был почувствовать? — Ма Ган непонимающе уставился на Бая. — Дерево как дерево. Тут их навалом всяких. Есть и постарше этого».

«Совесть человечества спит, и не стоит рассчитывать, что она когда-нибудь проснется сама по себе».

«Вся история человечества — сплошное везение».

»...Люди в спасении не нуждаются. Они и без того живут лучше, чем заслуживают».

Хоть мне и никак не по душе такое отношение к жизни, но оно, несомненно, имеет право на существование.,

И всё же, несмотря на такую богатейшую палитру тем и смыслов, идей и теорий, красной нитью через всё повествование проходит тема предательства и мне даже показалось, что этот роман не столько о Контакте, сколько о Пятой колонне, которая, как не парадоксально, возникает в любом обществе и при любой политической системе, ведь бунтари и недовольные жизнью есть везде. А если помножить недовольство жизнью на мизантропию, то оказывается, что вот тебе и рукой подать до апокалипсиса (ну, или до геноцида человечества, кому как нравится). И в роли пресловутых четырёх всадников выступает не менее пресловутая, та самая “гнилая интеллигенция”. К тому же, если задуматься, то можно прийти к одной несколько крамольной мысли: ведь получается, что Великий Кормчий Мао и стал той изначальной силой, что дала импульс к развитию событий, приведших человечество на грань катастрофы. Не было бы его Красной книжечки – не случилось бы и Культурной революции, не погиб бы отец Е и не возненавидела бы она весь белый свет, пропади он пропадом.

Напоследок скажу об одной вещи, озадачившей меня при чтении романа. Для меня так и осталась тайной одна вещь: при первом контакте Е Вэйнцзе с трисолярианами от них пришел ответ, как я понял текстовый, на языке отправителя, причём, как рассказывается далее, ответ был отослан вскорости после получения сигнала с Земли. Так вот, я не пойму, трисоляриане уже в целом владели разговорным китайским или у них просто оказались весьма продвинутые системы обработки информации?

Итог: первое знакомство с НФ из-за Великой стены прошло весьма успешно и оставило после себя массу положительных эмоций. Несмотря на суховатую манеру изложения, впечатления от книги, в целом, могли бы остаться исключительно положительные, если бы не одно “но”: “Задача трёх тел” – это только лишь первый роман трилогии, а значит, история Контакта с Трисолярисом не закончена. Здесь вся надежда на sonate10. Однозначно рекомендую всем любителям умной и нестандартной НФ.

Машина кормит и одевает нас, она дает нам кров; мы говорим друг с другом посредством Машины, мы видим друг друга при помощи Машины, ей мы обязаны всей нашей жизнью! Машина стимулирует мысли и искореняет предрассудки! Машина всемогуща и будет существовать вечно, да здравствует Машина!

В современной жизни всё большую и большую роль играют различные автоматы, механизмы и приспособления, призванные облегчить труд и скрасить досуг. Наша цивилизация просто немыслима без них — весь научно-технический прогресс зависит от их использования. А ведь ещё каких-то пару сотен лет назад картина была совершенно другой — если на производстве и применялись кое-какие механизмы, то об использовании их в быту и речи не было. Но эпоха Просвещения принесла свои плоды и с годами буквально в каждый дом проникли представители этого разнообразного племени. Если многие деревенские жители ещё обходятся минимумом бытовых приборов, то городские уже давно не мыслят свою жизнь без всех этих холодильников, телевизоров, компьютеров, кондиционеров, пылесосов, микроволновых печей, тостеров, миксеров, кухонных комбайнов и прочих блендеров. Причём давно уже появилась следующая тенденция — производители всей этой машинерии стремятся к тому, чтобы эти аппараты действовали как можно более автономно. Теперь уже никого не удивишь робопылесосами, холодильниками с выходом в интернет, умными стиральными машинами и довольно высокоинтеллектуальными домами, самостоятельно поддерживающими микроклимат, по программе зажигающими свет и выполняющими ещё уйму разных вещей, придуманных для того, чтобы человеку жилось легче и комфортнее. Создание «умных домов» — это увлекательный процесс, в наше время всё ещё требующий творческого подхода и недюжинного инженерного чутья, но со временем, когда будут найдены оптимальные стандартные решения, из них, как из кирпичиков, научатся собирать варианты под требования конкретного клиента. Пока ещё эта отрасль весьма молода, но предпосылки, позволившие ей появиться на свет появились ещё в начале прошлого века, когда на волне технического прогресса были сделаны первые попытки облегчения домашнего труда за счет применения различных приборов и механизмов. И тогда же на свет появились произведения, предупреждавшие об опасностях, подстерегающих человечество на этом пути. Одним из первых, если не первым, стала антиутопия Эдварда Моргана Форстера «Машина останавливается».

Сотни тысяч лет люди и их предки предпочитали жить на поверхности. Там была пища, там было солнце, там были все условия для комфортного существования. Правда спать они предпочитали всё таки под крышей — первобытные племена пользовались пещерами, но потом из соображений удобства и практичности (пещеры есть далеко не везде, да и с собой её, в случае переезда, не унесешь) начали селиться в разного рода искусственных сооружениях — домах, хижинах, юртах, чумах, вигвамах. Лишь изредка, будто бы вспомнив обычаи предков, они рыли для жилья землянки. Но со временем люди, как и миллионы лет назад, переселились на ПМЖ под землю. Вот только причины, заставившие их распрощаться с небом и солнцем разительно отличались от первобытного желания укрыться от непогоды и диких зверей. К тому времени человечество достигло небывалых технических высот и стало преобразовывать окружающую среду в своих интересах. Одним из таких преобразований стала попытка увеличения времени оборота нашей планеты вокруг оси, попросту говоря удлинение суток. Вращение Земли удалось несколько замедлить, но цена этого достижения оказалась слишком велика — планету сотрясли глобальные катаклизмы, окончательно разрушившие и без того сильно попорченную биосферу. Начался массовый исход человечества в подземные города с искусственным микроклиматом и искусственной атмосферой. Для упрощения контроля и удешевления строительства города создавались по совершенно идентичным проектам, так что человек, переехав из города в город не нашел бы никаких различий. Всеобщий контроль за функционированием городов был возложен на апофеоз инженерной мысли — Машину. Люди всецело отдались на её попечение и спустя несколько поколений даже помыслить не могли о самостоятельной жизни, очень быстро перейдя на практически растительное существование и перестав выходить из своих жилищ, обеспечивавших абсолютно все людские нужды. Но изредка среди людей появлялись те, кого тяготила неусыпная опека Машины, те, кому хотелось увидеть солнце и звезды, почувствовать кожей вольный ветер.

При чтении этого произведения мне, в первую очередь, бросилась в глаза некая нарочитая театральность всего происходящего на страницах повести. Я думаю, что основной причиной этому послужило желание автора создать у читателей ощущение взгляда на чуждую, бесконечно далекую от привычной для его общества, культуру. Культуру, замешанную на других обычаях и опирающуюся на совершенно иной набор жизненных ценностей. Для 1909-го года (именно тогда повесть была издана) это желание весьма оригинально и нетривиально. То же самое можно сказать и о неком привкусе паранойи, свойственном книге, ведь, живя в ту далекую от нас эпоху, нужно было обладать определенным складом ума для того, чтобы почувствовать в наметившейся тогда тенденции к урбанизации прямую угрозу для всей человеческой цивилизации. К тому же, к громко звучащим в тексте декаденским мотивам, автор добавляет и вполне традиционный как для общества того времени, так и для наших современников, страх перед машинами. Та самая пресловутая идея «бунта машин» несколько трансформируется и подается читателям в виде идеи полного подчинения человека Машине и зависимости его от неё. Человек полностью утрачивает статус хозяина и становится лишь необязательным дополнением к всесильному механизму, изначально созданному для того, чтобы заботиться о людях, но давно уже ставшим полностью автономной системой, продолжающей по инерции выполнение своих функций опеки. Более того, эта система становится для человека настоящим божеством, и подавляющее большинство людей даже мысли не допускают, что «конечно, Машина — великая вещь, но это ещё не всё». К тому же повесть можно рассматривать как своеобразную аллегорию, основной мыслью которой является то, что постепенное отдаление людей от земли, от деревенской (простой, правильной, пасторальной) жизни, выбор ими города неминуемо приведет к гибели всего человечества. Ведь в тексте люди вынуждены были уйти в глубь Земли, потому как на поверхности произошла экологическая катастрофа: там почти нет ни растений, ни животных, а человеку даже дышать невозможно без специальных устройств. Природа отвернулась от детей своих, когда те отвернулись от природы, она заточила их в своих недрах, но люди, по глупости своей так и не поняли что они потеряли. В итоге их безграничная вера в Машину и полная неприспособленность к самостоятельным действиям приводят к закономерному итогу — остановка Машины подписывает смертный приговор всему населению подземных городов. Впрочем, автор всё же оставляет для человечества, как вида, маленькую лазейку: в сцене, описывающей путешествие на поверхность, Куно (один из жителей подземного города) вроде как видит в тумане фигуру девушки, что говорит о том, что часть людей всё же сумела приспособиться к внешним условиям и выжить на поверхности. Но это видение вполне могло оказаться и галлюцинацией, поэтому судить о том, есть ли надежда на выживание, довольно трудно.

Итог: интересный образчик антиутопии, несколько архаичный, но содержащий в себе весьма нетривиальные и смелые для своего времени мысли. Рекомендовать его можно только любителям жанра, остальных он, скорее всего, лишь разочарует.

Он прибыл ночью, когда темнота покрыла мир, а между звездами неслись черные облака, гонимые ветром, вой которого смешивался с завыванием призраков пустыни. Этой ночью вампиры кружили по миру, ведьмы летали голыми на метлах, а в темноте раздавался вой вурдалаков. Окутанный голубым свечением, он как ветер промчался на черном верблюде, оставлявшем на песке пылающие следы копыт.

Зло весьма трудно победить окончательно, ведь оно по своей натуре вероломно, способно на любую подлость, склонно к грязной игре и, вообще, является неотъемлемой частью всего сущего, без которой и добро-то существовать не сможет. Оно спрячется где-нибудь в тайном уголке, уйдет в тень и будет терпеливо ждать. И вот, когда о нём уже позабудут, оно как выползет, как выпрыгнет — и по обыкновению нанесет предательский удар в спину. Ну, или типа того...

В знойной пустыне, раскинувшейся на том месте, где сходятся границы Шема, Турана и Стигии, на берегу давно высохшей реки стоят развалины Кутхемеса — города, некогда входившего в древнее королевство Ахерон. Пыль да песок засыпали его улицы и площади, от его величественных храмов и прекрасных дворцов остались лишь груды обломков, дающих кров скорпионам да змеям, и только чудом сохранившиеся колонны, как мачты затонувших кораблей, вздымаются то тут, то там. Лишь одного строения во всём городе, кажется, не коснулась рука времени. Огромный мавзолей в форме половинки яйца, поставленной на квадратный мраморный постамент, со стенами из слоновой кости, украшенными полуметровыми золотыми надписями на древнем языке, стоит на берегу бывшей реки. Полузабытая легенда гласит о том, что здесь, среди несметных сокровищ и неисчислимых богатств, покоится тело последнего колдуна Кутхемеса — Тугры Кхотана. Его сокровища привлекали в эти бесплодные края многих ловких воров, удачливых разбойников и просто искателей приключений, но добыть вожделенный приз ещё никому не удавалось — одни гибли возле совершенно гладких бронзовых ворот, другие «преследуемые кошмарными видениями, умерли с пеной безумия на губах». Но однажды за дело взялся сам Шеватас — мастер воров из Зингары, — он сумел открыть бронзовые врата, победить стража гробницы и даже увидеть сокровища своими глазами. Но, как оказалось, слухи о смерти Тугры Кхотана оказались сильно преувеличенными: алчность Шеватаса послужила причиной того, что Зло, проспавшее в добровольном заточении три тысячи лет, вырвалось на свободу.

Написанный в 1933-ем году, этот текст относится к ранним произведениям о Конане. И это, в принципе, заметно — сюжет рассказа весьма прост, если не сказать примитивен, а Конан в некоторых сценах похож на типичного представителя породы тех, кто использует голову лишь для того, чтобы в неё есть:

»- Но сможешь ли ты возглавить армию и выиграть битву?

- Могу попробовать, — ответил он с невозмутимым спокойствием. — Это почти то же, что бой на мечах, только в больших масштабах. Сначала сломай защиту, а потом знай себе руби и коли! Или он, или ты!»

Но, в целом, всё не так уж и плохо. Сюжет, при всей простоте, вполне захватывает, динамика у текста высока, есть довольно редкое для рассказов про киммерийца описание сражения двух армий. Да и самое начало рассказа оказалось весьма любопытным. В нём Говард, рассказывая о том, как пробудился Тугра Кхотан, создает очень удачную интригующую атмосферу тайны и близкого присутствия древнего зла, более подходящую не для героического фэнтези, а для какого-нибудь мистического ужастика, правда потом, будто опомнившись, он переводит сюжет на рельсы стандартной героики с её страдающими прекрасными принцессами и мускулинными героями, с превеликим удовольстием избавляющими первых от невзгод и, как правило, от девственности. Но и здесь у Говарда есть свои плюсы — ведь именно после его рассказов эти сюжетные ходы стали стандартом, ведь именно он заложил своими зачастую бесхитростными историями основы целого жанра, а исследовать основы всегда интересно.

Итог: весьма средний текст, содержащий в себе и типовой набор приключений, и некую изюминку. В целом, он оставляет после себя приятное послевкусие и не вызывает никакого отторжения. Любителям героики он, на мой взгляд, вполне придется по вкусу, остальным — сомневаюсь.

- Правда ли, что когда-то, давно, пожарники тушили пожары, а не разжигали их?

- Нет. Дома всегда были несгораемыми. Поверте моему слову.

Человечеству в целом, как виду, свойственна тяга к знаниям. Оно издревле старалось узнать о мире что-нибудь новое, заглянуть за горизонт и найти рычаг, чтобы перевернуть Землю. Многими тысячами людей овладевал «изобретательский зуд» и тогда на свет появлялись корабли и баллисты, египетские пирамиды и британский Стоунхэндж, самолеты и шариковые ручки. Научная мысль, однажды прорвавшйсь сквозь барьер религиозных запретов, расцвела бурным цветом и позволила человеку более уверенно чувствовать себя на нашей планете. Научный прогресс принес с собой улучшение качества жизни и увеличение её продолжительности, новые технологии производства продуктов питания сделали для многих эту жизнь сытой и приятной, заставив навсегда забыть о такой вещи, как голод. Всё это, в свою очередь, привело к сильному росту численности населения земного шара — людей стало становиться всё больше и больше и в результате этого в двадцатом веке люди осознали, что природа, которую долгое время варварски эксплуатировали для удовлетворения разного рода меркантильных интересов, теперь нуждается в защите, и нужно резко ограничить масштабы её использования. Всё бы было прекрасно и даже, может быть, сработало, если бы все тут же дружно отказались от безмерного набивания карманов в пользу повсеместного внедрения природоохранных технологий, с ориентацией на принципы разумной достаточности и отказа от чрезмерного потребления. Но экономика, настроенная на постоянно растущее потребление, просто не сможет перенести такой смены курса и тут же утратит стабильность, что чревато уменьшением доходов. Такая ситуация совершенно не устраивает тех, кто привык из года в год получать сверхприбыли. И поэтому в массовое сознание людей давно уже внедряются императивы, направленные на усиление потребления льдыми новых товаров и услуг, вводится культ нового, а значит модного. Факторы мешающие этому всячески искореняются и очерняются. Одним из таких «мешающих» факторов, как это не печально, является Культура. Ситуация, подобная сложившейся в современном обществе, неоднократно моделировалась в фантастических романах многих авторов, но лучше всех, на мой взгляд, с этим справился Рэй Брэдбери, написавший роман-предупреждение «451 градус по Фаренгейту».

Хорошо, когда у тебя есть работа. Ещё лучше, когда она престижна и в обществе ценят твой труд. И вообще великолепно, когда она тебе нравится. Гай Монтэг был как раз из тех немногих счастливчиков, что имеют престижную работу и получают от неё удовольствие. Он был пожарным и для него «жечь было наслаждением», ведь, как гласит древняя буддистская мудрость: на три вещи в мире человек может смотреть бесконечно: как горит огонь, как течет вода и как тебе выдают зарплату. Было какое-то волшебство в том, как вещи, обугливаясь в языках пламени, чернели и менялись. И ещё запах... запах керосина и горький запах гари, что смешивались и пропитывали всё вокруг, включая самого Монтэга, так любившего стоять неподалеку от бушующего огня и улыбаться. Видимо из-за жара эта улыбка как бы запеклась на его лице. Государство ценило Монтэга и таких как он, ведь они избавляли общество от страшной угрозы, от смертоносной болезни, разъедавшей мозг тем беднягам, что имели несчастье заразиться ею. Они избавляли общество от книг, которые давно уже стали ему не нужны и даже опасны для него. Книги были уродливым пережитком прошлого, который должен быть выкорчеван без всякого сожаления. Но почему тогда Монтег, приходя домой чувствовал, что жаркое пламя каждый раз выжигает и кусочек его самого, почему ему казалось что его жена, Милдред, уже выгорела вся и он общается лишь с обугленной изнутри оболочкой? Почему долгими ночами, когда он лежал и слушал неустанное бормотание «ракушек» жены, было так пусто в душе и тяжело на сердце? Вопросы эти не имели для него ответа, но однажды, очередной раз возвращаясь с работы, он встретил Её, и ему почудилось, что кто-то словно распахнул окно в его душе и впустил внутрь свежий, напоенный осенними ароматами, воздух. Такой воздух, вдохнув который меняешься раз и навсегда.

Антиутопии бывают разные: одни более удачны и злободневны, другие — менее. И чем более точно получается у автора подметить некие негативные тенденции, чтобы потом развить их в своём произведении, тем сильнее цепляет созданный им текст. Но самыми сильными, самыми страшными антиутопиями, на мой взгляд, нужно считать те, которые начали сбываться, те, авторы которых не просто сфантазировали на заданную тему, а угадали или вычислили дальнейший ход событий. К таким редчайшим образцам несомненно относится роман Брэдбери. Процент его «попадания» удивительно высок и от этого даже делается несколько не по себе. Ему, без малого шестьдесят лет назад, весьма точно удалось предвидеть те социокультурные проблемы, с которыми столкнется общество в наше время. Если отбросить момент с механическим псом и отнестись к описанной работе пожарных, как к литературной гиперболе, то с ужасом можно отметить, что создавая фантастический текст Брэдбери написал книгу о нашей объективной реальности, той самой, что дана нам в ощущениях. Особенно показательна в этом отношении сцена разговора Монтэга с брандмейстером Битти — высказывания последнего легко можно использовать как иллюстрации к нашим «здесь и сейчас». Так, например, он черезвычайно точно характеризует такое очень привычное и глубоко вошедшее в культуру современной западной цивилизации явление, как политкорректность: «Чем шире рынок, тем тщательнее надо избегать конфликтов. Все эти группы и группочки, созерцающие собственный пуп, — не дай Бог как-нибудь их задеть!» Или вот ещё: «Цветным не нравится детская сказка «Маленький черный Самбо». Сжечь её. Белым неприятна «Хижина дяди Тома». Сжечь и её тоже» — всё это не фантастика, это наша с вами реальность, это то, что происходит сейчас, сей момент! Только книги не жгут, в США под предлогом всё той же политкорректности они просто исключаются из школьной программы и изымаются из библиотек. Но гораздо больше места в тексте автор отводит под рассуждения о намеренном, всецело поддерживаемом государством, оглуплении подавляющей части общества. «Устраивайте разные конкурсы, например: кто лучше помнит слова популярных песенок, кто может назвать все главные города штатов или кто знает, сколько собрали зерна в штате Айова в прошлом году. Набивайте людям головы цифрами, начиняйте их безобидными фактами, пока их не затошнит, — ничего, зато им будет казаться, что они образованные. У них даже будет впечатление, что они мыслят, что они движутся вперед, хотя на самом деле стоят на месте. И люди будут счастливы, ибо «факты», которыми они напичканы, — это нечто неизменное. Но не давайте им такой скользкой материи, как философия и социология. Не дай Бог, если они начнут делать выводы и обобщения». «Человек в наше время — как бумажная салфетка: в неё сморкаются, комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают... Люди не имеют своего лица». Кое в чём высказанные автором идеи явно перекликаются с теми идеями, что на двадцать лет раньше высказал в своём «Дивном новом мире» Олдос Хаксли, что наводит на мысли о том, что Брэдбери поддерживал точку зрения Хаксли на тенденции развития современного общества: «Как можно больше спорта, игр, увеселений — пусть человек всегда будет в толпе, тогда ему не надо думать». «Мы все должны быть одинаковыми. Не свободными и равными от рождения, как сказано в конституции, а просто мы все должны стать одинаковыми. Пусть люди станут похожи друг на друга как две капли воды; тогда все будут счастливы, ибо не будет великанов, рядом с которыми другие почувствуют своё ничтожество». Попадаются в романе и рассуждения на тему снижения качества современной массовой литературы: «Когда-то книгу читали лишь немногие — тут, там, в разных местах. Поэтому и книги могли быть разными. Мир был просторен. Но когда в мире стало тесно от глаз, локтей, ртов, когда население удвоилось, утроилось, учетверилось, содержание фильмов, радиопередач, журналов, книг снизилось до известного стандарта. Этакая универсальная жвачка». Со всем этим трудно не согласиться, потому как фантастические прогнозы Брэдбери давно уже стали для нас привычными приметами общества. Разве что книги ещё не жгут, но это, на мой взгляд и не нужно — сейчас просто создаются такие условия, что само чтение становится занятием не модным и, вообще, как бы это абсурдно не звучало, глупым. Вот что о тенденции отказа от чтения, поощряемой в современном обществе потребления, в 2002-ом году говорил академик Владимир Арнольд:« Приобретение населением культуры (например, склонности читать книги) плохо влияет на покупательную способность... и вместо того, чтобы ежедневно покупать новые стиральные машины или автомобили, испорченные культурой граждане начинают интересоваться стихами или музыкой, картинами и теоремами и не приносят хозяевам общества ожидаемого дохода». Причем отказ от чтения называется одной из основных причин падения уровня образованности. Видя всё это, хочется опять же устами Брэдбери сказать: «Наша цивилизация несется к гибели. Отойдите в сторону, чтобы вас не задело колесом».

На фоне столь мощного идейного наполнения герои романа выглядят несколько вторичными, но, тем не менее, очень интересными и живыми. Основное внимание автор сосредотачивает на Гае Монтэге, он показывает читателям ту мучительную и, по большому счету, фатальную для героя трансформацию, что Монтэг претерпевает под влиянием знакомства с Клариссой. Хотя, скорее всего, эта девушка послужила лишь катализатором, взрывообразно ускорившим реакцию перерождения, потому как Монтэг ещё задолго до неё начал тайком собирать книги: «Есть, должно быть, что-то в этих книгах, чего мы даже себе не представляем, если эта женщина отказалась уйти из горящего дома. Должно быть, есть! Человек не пойдет на смерть так, ни с того ни с сего». Бунт Монтэга, к сожалению, заканчивается, по сути, не успев толком и начаться. Но именно такой ход событий мне кажется вполне реальным и даже, может быть, единственно возможным, потому как Монтэг по своей сути — идеалист, он не понимает или не хочет понять, что один в поле не воин. Его очень эмоциональное и столь же бессмысленное донкихотство приводит к закономерному финалу — общество, жестко карающее вольнодумцев, не делает для него никаких исключений и наказывает его. Правда наказание осуществляется тоже всецело в духе времени — из поисков Монтэга устраивают настоящее реалити-шоу. Не менее интересна и фигура начальника Монтэга — брандмейстера Битти, он выводится на страницы романа как более рассудочная альтернатива главному герою, как человек прекрасно понимающий, что общество неизлечимо больно и даже знающий наперечет все его диагнозы, но так же и отчетливо осознающий всю бессмысленность бунта. Но, как мы видим из последующих событий, его путь тоже ведет к саморазрушению. Так что же отстается? Какое лекарство для страны и её жителей можно применить? Здесь автор весьма категоричен, он уничтожает существующее общество в пламени ядерного пожара: «Жгите, жгите всё подряд. Огонь горит ярко, огонь очищает». Этот приговор, на мой взгляд, слишком суров, как раз в духе Монтэга, склонного к эмоциональным, но неоптимальным решениям. Он придает всему финалу привкус безнадежности и обреченности, ведь далеко не факт, что на руинах выжженного, радиоактивного мира горстке мечтателей-идеалистов удастся построить новый мир, лишенный недостатков старого. Скорее всего они просто сгинут в горниле послевоенной анархии, где власть, а значит и возможность принимать решения, окажутся, опять же, в руках не у самых умных, а у самых сильных и самых наглых. И всё же, несмотря ни на что, хотелось бы надеяться, что всё у них получится и они выростят и воспитают дивный новый мир.

Итог: книга из разряда несомненных шедевров, текст, который, как ни печально, не утратит своей актуальности ещё многие годы, ведь современное общество уверенными шагами идёт по тому пути, который так ярко описал Рэй Брэдбери. Написанная великолепным литературным языком история упадка западной цивилизации до костей пробирает своей реальностью и дает богатейшую пишу для размышлений. Читайте её, думайте, и, может быть, мир всё же станет лучше и мы хотя бы на один шаг отойдем от той пропасти, к которой так стремительно приближаемся. Настоятельно рекомендую.

Мы здесь проводим эксперимент: возможно ли создать под землей секретную военную базу и производить оружие своими силами, ничего не получая со стороны. Сами видите, мы ведь почти ничего не привозим. Всё добываем и делаем здесь, под землей. Эксперимент удается. Значит, такие базы мы можем создавать и в других местах, на территории любого иностранного государства.

Лето — чудесная пора! Солнце наполняет воздух, воду и землю живительным теплом, под его лучами каждая былинка тянется вверх, наливаются сладким соком плоды и ягоды. И нет никакого желания, сидя в пыльном кабинете, проводить драгоценные летние часы за работой. Лето — пора отдыха! Ведь когда, как не летом, можно уйти в лес или к реке с ночевкой, выбраться к морю и окунуться в его ласковые волны, понежиться на теплом песочке? Видимо у большинства прочная связь между летом и отдыхом берет своё начало ещё из детства. Ведь лето — это каникулы! Долгий школьный год остался там, в прошлом, там же остались и годовые контрольные, зачеты, экзамены, сессии. А впереди лишь солнце, радость и свобода! Все эти пионерские лагеря, поездки к родственникам или в деревню к бабушке, море опять же. Целых три долгих месяца на то, чтобы хорошенько отдохнуть и запастись хорошим настроением и приятными впечатлениями на весь оставшийся год.

Жили-были два друга, друга закадычных и неразлучных. Дружили они с давних пор, сколько себя помнили всегда были вместе. Звали этих друзей Махмут Ишкильдин и Шариф Булатов, один из них был высокий и чуть-чуть сутуловатый, а другой на голову ниже, коренастый. Они уже закончили восьмой класс и решили, что на летних каникулах будут не только отдыхать, загорать и купаться, но и совершат настоящую научную экспедицию. Родня Шарифа жила в Акбаштау, небольшой уральской деревеньке, и он, ежегодно бывая у них, успел с местными мальчишками излазить все окрестности, весьма богатые на разные интересные местечки и заповедные уголки. Однажды ему в голову пришла мысль, что в одной из крупнейших местных пещер — Карякэ, — могли бы сохраниться наскальные рисунки первобытных людей. Он так загорелся этой идеей, что решил упросить родителей отпустить его и Махмута вдвоем на поиски этих рисунков. Сказано — сделано. С началом летних каникул два друга, снарядившись в поход и одолжив у родителей охотничье ружье, отправились на поиски следов первобытных племен. Вот только они совершенно не подозревали, куда заведут их эти поиски и с чем им придется столкнуться.

Если судить по художественной литературе, то простые советские школьники — это люди, которые вечно попадали в различные невероятные ситуации: они вполне спокойно могут оказаться на борту космолета или секретной подводной лодки, общаться с древними джинами, отправиться в микромир, путешествовать во времени или даже противостоять инопланетному вторжению. И как только у них с таким напряженным графиком время на учебу оставалось? А ещё, если верить Григорию Адамову, не чужд был им интерес к земным глубинам. Вот и Фагим Лукманов, написавший повесть «Пленники подземного тайника», этот факт подтверждает. В его произведении любопытство, которое, как известно, дурно сказалось на здоровье кошки, завело двух ребят в такие места, выбраться из которых они смогли с неимоверным трудом. Вполне понятное желание первыми из всех найти в пещерах рисунки первобытных людей и, быть может, утереть нос всяким академикам и профессорам, на деле обернулось смертельно опасными приключениями. Но ребята, как и положено настоящим советским школьникам, мужественно преодолели все трудности и перетерпели все лишения. К тому же они, пусть и не специально, стали причиной провала крупнейшей диверсии. Дело в том, что события повести пришлись на последнее предвоенное лето, лето 1940-го года, и ребята, сами того не желая, оказались на крупной нацистской базе, тщательно спрятанной в толще Уральских гор. Там враги советского народа вынашивали свои коварные планы по предательскому удару в спину Советской Республике, который они должны были нанести в канун начала войны. Удар этот, судя по всему, должен был быть не простой, а ядерный, потому как в тайных шахтах вражеской базы во всю шла добыча какой-то не названной руды, из которой должны были соорудить начинку ракетам. Но тут, как на беду, в пещерах появились Махмут с Шарифом и спутали коварным агрессорам все планы.

Несмотря на довольно специфический шпионский сюжет, более характерный для пред- и послевоенной приключенческой литературы, «Пленники...» написаны гораздо позже: в середине шестидесятых годов. Это достаточно положительно сказалось как на самом тексте, так и конкретно на сюжете, придав ему, если можно так сказать, большую реалистичность. Очень порадовал тот факт, что автор совершенно обошелся без таких обязательных для шпионских романов сороковых-пятидесятых годов вещей, как восхваление Сталина и руководящей роли коммунистической партии. Более того, об этом вообще не сказано ни слова, присутствует лишь представитель КГБ (ну куда ж без него), да несколько раз упоминается, что ребята — комсомольцы: «Надо было зажечь огонь, осмотреться, но спички из кармана кем-то вынуты. Вдруг екнуло сердце: комсомольский билет! Его рука лихорадочно нащупала под рубашкой тайный карман. Цел!» В целом же, повесть получилась вполне органичная и увлекательная. Автору практически удалось соблюсти меру между описаниями и действием, иногда хотелось бы больше внимания уделить тому или иному событию, но довольно тесный формат повести просто не оставил на это места, поэтому зачастую текст выглядит несколько фрагментарно. К недостаткам повести можно отнести ещё разве что образы врагов, населяющих секретную подземную базу: уж очень они все злобно-отвратные, беспринципые, алчные, вероломные, трусливые и жестокие. На мой взгляд автор в их описании изрядно переборщил с черным цветом, хотя такой подход мог быть вполне обусловлен спецификой жанра.

Итог: довольно интересный образчик шпионско-приключенческой литературы про подростков и для подростков. Хоть текст и выдержан по канонам жанра, но читается он вполне интересно и увлекательно, чему в немалой степени способствует выбор необычного места действия. Фантастического в повести не так уж много и автор делает основной упор на приключения. Рекомендовать такого рода литературу можно лишь любителям советских шпионских историй, остальным текст, скорее всего, не придется по душе.

Ради того, чтобы сохранить большое добро, можно совершить большое зло.

Природа веры человека всегда была иррациональна. В древности, когда знаний о причинах многих явлений окружающего мира было крайне мало, пытливый разум человека, старавшийся найти объяснения и не способный на том этапе это сделать, объяснял всё различного рода сверхъестественными причинами: вмешательством богов, духов или стихийных сил. В дальнейшем, по мере того, как знаний об окружающем мире становилось всё больше и больше, мистическая компонента начала утрачивать свои силы — боги уходили из долин и оврагов, рек и озер, полей и лесов. Процесс этот был весьма медленный и сопряженный с косностью человеческого мышления, но постоянный и необратимый. Постепенно боги переместились туда, куда у человека ещё не было никакого доступа — они ушли на небо. И здесь они долго не задержались. Порожденный бурным расцветом науки прорыв человека в околоземное космическое пространство не оставил богам места и на небе. Религиозная вера, противопоставляемая техническому прогрессу и научной мысли, в таких условиях стала остро нуждаться в каких-либо доказательствах существования богов, потому как образ мысли человечества, испорченный всё той же научно-технической революцией требовавшей доказательств и не воспринимавшей ничего просто так, на веру, изменился и уже не был готов верить слепо. Религия начала стремительно утрачивать свои позиции. Такая ситуация сложилась в нашей действительности, но интересно, а по какому бы пути могла пойти цивилизация, если бы имелись неоспоримые доказательства существования Бога? Как изменилось бы человеческое мировоззрение, были бы хоть какие-нибудь шансы у научно-технического прогресса, если бы Ангелы периодически посещали Землю? Наступила бы эпоха Просвещения вообще? На некоторые из этих вопросов можно найти ответы в романе Яцека Пекары «Слуга Божий».

Пути Господни неисповедимы. Эта простая истина видимо была хорошо известна служителю Святого Официума инквизитору Мордимеру Маддердину. И всё же он навряд ли представлял себе чем закончится его поездка в Корбитц, где Мордимер, на пару с коллегой Фаддеусом Вагнером занимался делом банды оборотней, повадившихся озоровать в окрестностях этого маленького городка. Оборотни на поверку оказались обычными разбойниками, лишь рядившимися в звериные шкуры, так что расследование, занявшее пару недель, ожидаемо закончилось тем, что головы всех преступников, будучи насаженными на копья, украсили городскую стену. По этому поводу бургомистр Корбитца закатил прощальный пир на котором, как и ожидалось, два мастера Инквизиториума заняли почетные места. И не видел Маддердин в этом приеме ничего, кроме возможности совершенно бесплатно набить брюхо да хорошенько проложиться к кувшину с вином, разве что четыре загодя приглашенные гулящие девки стали для него с коллегой приятным сюрпризом. Вот только именно на этом пиру суждено было ему встретиться с неким Матиасом Клингбайлем из Регенвальда, попросившим инквизитора, естественно не за просто так, помочь ему вытащить из тюрьмы сына, который, по утверждению убитого горем отца, был совершенно не виновен в якобы совершенном им убийстве. Соглашаясь же помочь Матиасу из Регенвальда, Мордимер даже и не представлял, что в результате он не только сделает благое дело и наполнит свой кошелек звонкой монетой, но и приобретет себе верного, хотя и весьма мрачного спутника, который будет сопровождать его во многих походах и помогать во многих делах.

Первое, что приходит в голову, когда начинаешь читать книгу Пекары — Сапковский. Ещё бы, оба поляки, оба написали фэнтези о борцах с нечистью, у обоих книги представляет собой не роман, а сборник рассказов, объединенных общим главным героем. Если вычесть первый пункт, то туда же можно записать и нашего местного Алексея Пехова с его «Стражем». Вот только, если подумать, книга Пекары гораздо больше отличается от двух других, чем имеет с ними общего. Основное — это мир и образ главного героя. Мир, где живет и работает Мордимер Маддердин — это что-то! Автор, создавая его, сделал черезвычайно смелое и оригинальное фантдопущение, открывающее небывалый простор для моделирования воздействия этого допущения на объективную реальность. Дело в том, что действие романа разворачивается не в классическом фэнтезийном мире, а скорее в некой альтернативной реальности (альтернативных Средних веках) — мире, где Христос не умер, а потом воскрес и был вознесен на Небеса, а сошел с креста и покарал своих обидчиков: «Именно Крестная мука дала Ему силу, дабы сломать распятье и сойти между врагов с мечом и огнем в руках». Присутствие божественных сил в этом мире не нуждается в доказательствах, ведь Ангелы с Небес периодически являются смертным и карают их или осеняют их небесной благодатью. Но раз есть Бог, Ангелы и рай, то, следовательно, в комплекте с ними есть Люцифер и компания плюс ад. Соответственно, во-первых, верующие, если можно к ним применить это слово, не верят, а точно знают, что Бог есть; во-вторых, в этом мире есть магия, как белая, идущая от Бога, так и черная — от дьявола соответственно. В «Слуге Божьем» сюжет развивается в декорациях классического средневековья, причем автор ни в коей мере не старается его романтизировать или скрыть некоторые нелицеприятные подробности, характерные для жизни в то время. Получившийся текст отличается высокой степенью реализма и натурализма.

Подстать миру и главный герой — Мордимер Маддердин, человек сложной судьбы и не менее сложного характера. Он — лицензированный инквизитор, служитель Святого Официума, человек, борющийся с разного рода ересями и проявлениями черного колдовства. «А ведь мы, инквизиторы, подобны острому ножу в руке хирурга. Безошибочно и безжалостно удаляем больную ткань, на трогая здоровую плоть. Оттого людям с чистым сердцем и чистой совестью нечего бояться Инквизиториума. По крайней мере, в большинстве случаев...» Вот только образ жизни его никак не подходит под нормы божьего служителя. Мордимер — любитель сладко поесть, хорошенько выпить да зажать сисястую девку, меркантильные интересы для него, как правило, стоят на первом месте, он торгуется как цыган на базаре и готов на подлог и обман, но если находит черное колдовство или ересь, то денежный вопрос тут же отходит в сторону и он идет на всё, чтобы вывести злодеев на чистую воду, даже если таковым является его наниматель. У него есть свой некий кодекс чести, которому он старается по возможности следовать. «Стараюсь уважать человеческую жизнь, пока могу делать это без урона для себя самого». «Наиважнейшее сокровище, которое только может быть на свете — это доверие. Как только станет известно, что злоупотребляете им, — утратите всё». Несмотря на то, что он инквизитор, сюжетно он выполняет скорее функцию следователя, занимаясь выявлением преступлений на местах и передавая преступников в руки дознавателей, непосредственно занятых пытками подозреваемых. В романе нет ни одной сцены пыток, где он принял бы участие лично, хотя, судя по всему, по необходимости он может заниматься и этим коровавым делом. По крайней мере рассуждает он на тему очищающих душу телесных мук довольно часто: «Он станет распахнутой книгой со страницами, полными хвалебных гимнов Богу. Будет умирать, зная, что мрачное знание, которое изучал, поможет слугам Божьим находить, узнавать и карать отступников — таких, как и он сам». «Мука должна быть обоснованной, иначе её причинение — лишь грех. И потакание собственным слабостям. А мы не можем позволить себе подобное». И при всём своём цинизме и жесткости в глубине души Мордимер остается идеалистом: «Пока я жив — у меня есть надежда что-то изменить». «Мы сотворены из очень хрупкого вещества, но пока отдаем себе отчет в собственных слабостях, у нас остается шанс их победить».

При всех перечисленных выше достоинствах, роман имеет и ряд недостатков. Часть из них обусловлена его структурой: из-за того, что книга не имеет сквозного сюжета и представляет собой всего лишь сборник рассказов, повествование оказывается весьма обрывочным и фрагментарным. Та же ситуация и с описанием мира: книге не хватает объема и цельности — автор весьма поверхностно описывает мир, героев, события, рассыпая крохи информации по рассказам, несется галопом по европам и сюжеты рассказов пролетают перед читателем как пейзажи в окне вагона. Правда именно это позволяет глотать их с такой скоростью, что сам не замечаешь, как добираешься до конца книги. Детективная интрига тоже не радует, из-за ограниченного объема рассказов, она весьма примитивна, создается такое впечатление, что все вокруг настолько тупы, что не видят очевидных вещей и лишь господин лицензированный инквизитор с ходу разгадывает загадки и отыскивает виновных. Автор, видимо, намеренно упрощает интригу, чтобы уместить завязку, расследование и развязку в пространство рассказа. Столь короткая форма явно мешает построить более вывереное и гладкое повествование. Не понравилась мне и своеобразная манера Мордимера изъясняться, зачастую опуская местоимения. Понятно, что автор хотел таким образом выделить речь главного героя, придать ей изюминку, но мне лично каждый раз это резало глаза.

Вернемся к миру, миру Иисуса Карающего, не ставшего проповедовать смирение, а поразившего врагов своих огнем и мечом. Бог этого мира более всего напоминает ревнивого и гневливого ветхозаветного Яхве, чем новозаветного Христа. В связи с чем, по мере чтения, возникают вопросы. Во-первых, если Бог так покарал врагов, то перестало ли убийство быть смертным грехом? Во-вторых, если не перестало, то почему в мире Мордимера убивают так охотно, да и вообще грешат напропалую, ведь все точно уверены в неотвратимости божьего суда? Вообще, почему-то люди в романе по своему мировоззрению практически не отличимы от людей нашей реальности, хотя столь кардинальное его изменение должно было очень сильно сместить акценты и изменить поведение людей. На самом же деле поведение практически то же, зато восприятие божественного весьма оригинально: «Знаю, что Бог — добро, но иногда мне тяжело в это поверить». «Гнев Ангелов — страшнее всего зла, которое вы сумеете себе вообразить, и всего зла, вообразить которое не сумеете» — хотя Ангелы, по сути, олицетворяют силы Добра, которые, как оказывается, «страшнее зла». Вот такой вот парадокс. Да и сам Ангел-Хранитель Мордимера однажды высказывает очень любопытную мысль:

»- А знаешь ли ты, Мордимер, что в глазах Господа все мы виновны, независимо от наших поступков? — Я взглянул ему в глаза, и были они словно озера, исполненные тьмой. Я вздрогнул и отвернулся. — Вопрос лишь в размере и времени наказания. Наказания, которое непременно наступит».

Всё это дает богатейшую пищу для размышлений и построения гипотез, жаль только, что в книге больше нет никаких намеков, хоть немного проливающих свет на этот вопрос. Одна надежда на продолжения.

Напоследок хотел бы привести две интересные цитаты. Первая: «Я внезапно понял, что рот Поммеля пропадает. Через миг на его лице между носом и подбородком нельзя было различить ничего, кроме ровной кожи» — прям не фэнтези, а «Матрица» какая-то и Ангел в роли агента Смита. Вторая: «Конечно, я не верил в россказни, что туман якобы признак врат, открывшихся в иные миры, из которых приползают всяческие монстры, твари и чудовища. О таком могли болтать испуганные селяне, но не епископский инквизитор» — намек на известную повесть Стивена Кинга?

Итог: не книга, а алмаз, ждущий когда его огранят, потому как при массе вкусностей текст почему-то напоминает недопеченый крендель — с виду аппетитный, но с сырой сердцевиной. Радует лишь то, что это всего лишь первая книга в серии, и автор в продолжениях конкретизирует все недомолвки и покажет мрачный и оригинальный мир «Слуги Божьего» в полном объеме. Ведь лицензированный инквизитор Мордимер Маддердин явно себя ещё покажет, недаром ему пророчат такое зловещее будущее: «Будешь как пожар, Мордимер: сожжешь всё, к чему приблизишься».

- А ты разве не хотела быть свободной?

- Не знаю о чём ты говоришь. Я и так свободна. Свободна веселиться, наслаждаться. Теперь каждый счастлив.

Счастье есть, оно не может не быть. Вот только счастье — понятие расплывчатое, даже Даль в своём знаменитом словаре определяет его весьма нечетко: «счастье — вообще, всё желанное, всё то, что покоит и доволит человека, по убежденьям, вкусам и привычкам его». Основная закавыка здесь — это то, что убежденья, вкусы и привычки у людей весьма разнятся, как отличаются друг от друга и сами люди. Так что, «что русскому хорошо, то немцу смерть». В свете всего этого, практическое осуществление желания, озвученного Рэдриком Шухартом, представляет собой большую проблему. Сколько людей, столько и «счастий» и осчастливить всех скопом просто невозможно. Но эти соображения почему-то не останавливали раньше и не останавливают сейчас разного рода любителей осчастливить человечество или какую-то его часть. Трудно подсчитать сколько раз за обозримую историю идеей всеобщего счастья прикрывались разного рода философские течения, религиозные верования, политические программы и просто спекуляции на народном доверии. Вот только ни разу декларируемое «счастье для всех» так и не было получено — гораздо чаще оно оборачивалось единичным персональным случаем осчастливливания автора идеи. Так что рецепт получения всеобщего счастья, как и методика создания философского камня, до сих пор так и не составлены, и каждый может попробовать свои силы если не на практике, то хотя бы в теории.

Земля без устали крутится вокруг Солнца, крутится уже давно и ещё долго будет крутиться. И буквально миг назад, если считать по космическим меркам, на ней появились странные существа, вроде бы относящиеся к довольно крупным позвоночным млекопитающим, но ведущие себя как настоящие вирусы, бесконтрольно размножающиеся и совершенно бездумно уничтожающие свою среду обитания. Они назвали себя людьми. За свою короткую, но кровавую историю, которая, по сути, была ни чем иным, как историей бесконечных войн, люди успели совершить множество глупостей, и, к счастью, не было среди них непоправимых. Но однажды родился среди людей один человек, который смог в своей божественной прозорливости измыслить для всего человечества путь, приведший его к всеобщему счастью. Звали этого мыслителя, этого Бога в человеческом обличьи, Форд. Мудрость его, поначалу принятая лишь горсткой единомышленников, постепенно распространилась по всему земному шару, и, пусть даже ценой страшной войны, люди осознали величие идей Форда и все вместе решили построить новый мир, дивный новый мир. Мир где все будут счастливы, где никто не будет голодать или в чём-то нуждаться, где исчезнет само понятие войн, а Природа целиком и полностью подчинится венцу своего творения — Человеку. И вот теперь, в 632-ой год эры стабильности, эры Форда, можно с полной уверенностью заявить, что дивный новый мир построен!

Роман Олдоса Хаксли называют одной из самых значительных антиутопий двадцатого века и ставят его в один ряд с «Мы» Евгения Замятина, «1984» Джорджа Оруэлла и «451 градусами по Фаренгейту» Рэя Брэдбери. И это во многом верно, хотя, по моему мнению, из-за меньшего эмоционального накала, он всё же не дотягивает до творений Оруэлла и Брэдбери. С идейным же наполнением всё на высоте. Читая этот текст, можно вполне явно ощутить, какая титаническая работа над ним была проделана и сколько мыслей о тенденциях развития общества было в него вложено. Основополагающей идеей нового общества стало счастье всех его членов: «Счастье — хозяин суровый. Служить счастью, особенно счастью других, гораздо труднее, чем служить истине, если ты не сформирован так, чтобы служить слепо». Основной девиз фордистской цивилизации звучит так: «Общность, Одинаковость, Стабильность». Именно эти три постулата легли в основу новой модели общества, призванной вывести уровень жизни человечества на новую, доселе невиданную высоту.

Автор переносит действие романа в весьма отдаленное будущее, а конкретно в 2541 год от Рождества Христова. Вот только в книге летоисчисление ведется не от этой даты, а от другой, являющейся для нового мира не менее знаменательной — даты начала выпуска Фордом его знаменитой «Модели Т». С одной стороны это показывает, насколько Форд и его идеи почитаемы в обществе, а с другой — четко сигнализирует о том, что старые религии стали больше не нужны и их без жалости выбросили на свалку истории: «Бог не совместим с машинами, научной медициной и всеобщим счастьем. Приходится выбирать. Наша цивилизация выбрала машины, медицину, счастье». Для читателей же такое отношение к религии является своеобразным маркером, долженствующим символизировать крайнюю бездуховность нового общества. Хотя, в какой-то мере, религия всё же продолжила своё существование, но её целиком и полностью поставили на службу этому обществу — теперь Форд стал Богом для новых людей, даже появился обычай осенять себя знаком в виде буквы «Т». Странная смесь капиталистических идей Генри Форда с коммунистической идеологией и стала основной доктриной, определившей все пути будущего развития общества.

Большие силы были потрачены на создание одинаковости и стабильности. Одинаковость достигалась в основном благодаря так называемой бокановскизации. «Бокановскизация — одно из главнейших орудий общественной стабильности. (...) Она дает стандартных людей. Равномерными и одинаковыми порциями» — это искусственная стимуляция к разделению яйцеклетки на несколько (до 96) идентичных зародышей, то есть одинаковость в данном случае нужно понимать буквально. Так же эта процедура стала одним из сильнейших механизмов по искоренению лишних эмоциональных переживаний. Так как множество сильных эмоций у человека связано с материнскими инстинктами и отношениями детей и родителей, а так же отношениями в семье, все эти институты решено было упразднить. Живорождение и беременность были поставлены вне закона, слова «отец» и «мать» стали неприличными. Теперь яйцеклетки оплодотворялись в пробирках и затем зародыши вызревали в специальных бутылях на огромных родильных фабриках. Здесь же производились манипуляции, корректирующие умственные способности плодов, а так же их ещё в период «внутрибутыльного» развития начинали готовить к той или иной профессии, которой им и было суждено заниматься до самой смерти. Разделение на касты по мыслительным способностям было окончательное и бесповоротное. Полному формированию нужного члена общества способствовали так же гипновоспитание и выработка у детей условных рефлексов по Павлову: «Секрет счастья и добродетели: люби то, что тебе предначертано. Всё воспитание тела и мозга как раз и имеет целью привить людям любовь к их неизбежной социальной среде». «Если хочешь быть счастлив и добродетелен, не обобщай, а держись узких частностей; общие идеи являются неизбежным интеллектуальным злом. Не философы, а собиратели марок и выпиливатели рамочек составляют становой хребет общества».

Очень большая роль в формировании будущего жителя дивного нового мира отводится сексуальному воспитанию, как одному из главных источников удовольствия в будущей жизни. Этому учат с детства и поощряют максимально частую смену партнеров. Автор уделяет вопросам секса довольно много места в романе, ведь сексуальная раскрепощенность вкупе с отсутствием института семьи и брака является ещё одним маркером, который подчеркивает крайнюю порочность и бездуховность описываемой системы. «Люди счастливы; они получают всё то, что хотят, и не способны получить того, чего получить не могут. Они живут в достатке, в безопасности, не знают болезней; не боятся смерти; блаженно не ведают страсти и старости; им не отравляют жизнь отцы с матерями; нет у них ни жен, ни детей, ни любовей — и, стало быть, нет треволнений; они так сформированы, что практически не могут выйти из рамок положенного. Если же и случаются сбои, то к нашим услугам сома». Сома — ещё одни краеугольный камень, поддерживающий работоспособность системы всеобщего счастья. Это универсальный наркотик с транквилизирующим действием, он не вызывает ни привыкания, ни зависимости и выдается всем и каждому. Его функция — купирование излишних эмоциональных переживаний.

Описанная схема, по мнению автора, должна работать без сбоев и обеспечивать стабильность общества. Но она же, видимо, приводит так же к стагнации: «Мы не хотим перемен. Всякая перемена — угроза для стабильности». То есть со временем, закостенев, она перестанем работать, что вызовет в обществе кардинальную ломку устоев. Чем же сменится сложившийся уклад, на мой взгляд, более всего будет зависить от уровня технического развития на тот момент, ведь естественный путь развития популяции к тому времени, скорее всего, совсем отомрет и даже воспоминаний о нём может не остаться, ведь в дивном мире история не в чести и нормой считается жить одним днём. Какова же будет прочность общества, состоящего из людей-поденок сказать трудно. Пример с Дикарем, привезенным из резервации Бернардом, показывает, что каких-то шесть столетий способны полностью стереть у человечества любую память о прошлых обычаях, ведь образ жизни Дикаря кажется жителям дивного мира полностью чуждым и даже аморальным. Причем и Дикарь, при ближайшем знакомстве, воспринимает окружающую его действительность не менее чуждой и стремится во что бы то ни стало отмежеваться от царящих вокруг нравов. Что приводит к закономерному финалу. Его поступок, на мой взгляд, так и не находит понимания: «Цивилизация абсолютно не нуждается в благородстве или героизме. Благородство, героизм — это симптомы политической неумелости».

Написанный в 30-х годах прошлого столетия, роман нес в себе массу весьма радикальных для того времени идей. Мне кажется, что Хаксли на тот момент был одинаково недоволен как оформившимся капитализмом американского толка, так и чрезмерным радикализмом социалистическо-коммунистических идей, которые с большим энтузиазмом начали воплощать в молодой Советской Республике, что и нашло отражение в этом произведении. Вот только в наше время, когда с момента написания «Дивного мира» прошло восемьдесят лет, многие его идеи той поры, по сравнению с окружающей нас действительностью, начинают выглядеть весьма привлекательно. И действительно, может цена за всеобщее счастье не так уж высока? Может есть доля истины в фордистском девизе: «Общность, Одинаковость, Стабильность»? Здесь всё ещё есть над чем подумать.

Итог: один из непререкаемых авторитетов и эталонов жанра антиутопии. Роман фонтанитрующий идеями и удивляющий целой коллекцией мыслей, до сих пор не потерявших актуальность. Такие книги к прочтению просто обязательны. Настоятельно рекомендую. Читайте классиков!

Магия не только сложнее, чем мы представляем, но она куда сложнее, чем мы можем себе представить.

Пути Истории неисповедимы. Время от времени появляющиеся прогнозы футурологов, экстраполирующих современные тенденции в будущее, по сути, являются всего лишь фантазиями. Как на самом деле будут развиваться события, и что именно окажется ключевым для их развития в ту или иную сторону покажет только время. Ведь зачастую одна, казалось бы совершенно незначительная мелочь, способна кардинальным образом изменить существующий расклад и перевести паровоз Истории на новые рельсы. Крупные события, оказывающиеся в фокусе общественного внимания, конечно же тоже сильно влияют, но никто не скажет, сколько на одно такое событие приходится мелких, с виду совершенно незначительных, которые отразятся на будущем ничуть не в меньшей степени, а может даже и в большей. И конечно же никто не скажет, как бы развивалась ситуация, если бы в один момент эти мелочи взяли и не сработали. Лишь аналитически окинув из настоящего прошлое можно ещё хоть как-то заметить эти «точки принятия решения» и поудивляться тому счастливому случаю, благодаря которому всё пошло именно так, а ни иначе. И таких узелков оказывается настолько много, что поневоле задумаешься о том, что всё в мире происходит не по велению Божьему, ни по указке ZOG, а только лишь по счастливой (или не особо счастливой) случайности. И если бы эти случайности не произошли (или вместо них произошли бы другие), то всё было бы совсем иначе и жили бы мы в совсем другом мире с совсем другой историей и даже не подозревали, что всё могло быть иначе. На богатой ниве всех этих «а если» и «а вдруг» трудится большое количество писателей, создающих произведения в жанре альтернативной истории. У нас в России большую популярность почему-то завоевал тот тип альтернативной истории, где изменения в её естественном течении производятся намеренно, как правило, пришельцем из будущего (попаданцем) решившим улучшить мир в соответствии со своими личными взглядами. Но есть и большая группа произведений, которая основана на том, что когда-то в прошлом в одной из тех самых ключевых точек что-то пошло не так, как должно было пойти и в результате этого мир изменился. Одним из таких нестандартных альтернативноисторических взглядов на нашу действительность является роман Дэна Абнетта «Триумф. Герой Её Величества».

Велик Англо-Испанский Союз, широко и просторно раскинул он владения свои по свету белому. И нет во всём свете у него достойного противника, и нет такой угрозы, с которой не смог бы он справиться. Благословенный Небесами брак Елизаветы Первой, королевы Английской, и Филипа Второго, короля Испанского в 1575 году дал начало величайшей на Земле империи, просуществовавшей века под мудрым руководством королев, носящих титул — Глориана. Сила Союза, никем ещё досель не превзойденная, традиционно опирается на возвышенное знание Магии, воскрешенное после забвения со времен Античности, ещё самим Леонардо да Винчи. Но сила Магии не бесконечна и, дабы сохранить её концентрацию на должном уровне, потребно Короне открытие новых земель, для использования в магических целях местных источников волшебной силы. И уходят белокрылые парусники за горизонт, и плывут на их борту смелые матросы под командованием отважных капитанов. И ждут их в столице Союза с нетерпением, и принимают по возвращении с помпой. Вот и сэр Руперт Триумф, вернувшись из такого плаванья и открывший неведомый доселе Южный континент получил причитающуюся ему долю славы и всенародной популярности, а полагающегося в таких случаях отчета королеве так и не предоставил. На вопрос о причинах задержки, к тому времени достигшей года, каждый раз он отвечал по-новому, но смысл всех ответов неизменно сводился к одному: «Надо подождать». Королевская комиссия уже устала ждать положенную информацию и довела сведения о небывалом упрямстве Триумфа до Её Высочества королевы Глорианы XXX, которая своим личным повелением обязала сэра Ричарда предоставить всё необходимое в кратчайший срок. Чем поставила знаменитого путешественника в затруднительное положение. А тут ещё заговор против Короны наметился, в который Триумфа угораздило вляпаться, как будто мало у него своих неприятностей...

Дэн Абнетт, создавая свой роман, в качестве места действия избрал весьма интересный мир. Это альтернативно-историческая версия нашей реальности с четко определенными двумя точками бифуркации: одна — это свадьба британского и испанского монархов, и вторая — переоткрытие искусства Магии, положившее начало эпохи Пробуждения, которая заместила собой привычное нам Возрождение. Сочетание обоих этих факторов дало весьма интересный результат — Англо-Испанский Союз пережил нашу Британскую империю и дожил до двадцать первого века, но, из-за развития волшебных наук, по уровню технического прогресса застрял где-то веке в семнадцатом — фитильное огнестрельное оружие считается там высокотехнологичной новинкой. И вот выходец из такого мира, сэр Руперт Триумф, во время своего плавания открывает Южный континент (Австралию), где жители ещё в старину отринули магию и встали на путь научно-технического прогресса, позволившего им развить свою цивилизацию до привычного нам уровня — компьютеры, автомобили, самолеты и т. д. Можно только догадываться о силе культурного шока, который испытал представитель могущественнейшей империи на Земле, узревший такие небывалые чудеса. Сэру Руперту захотелось во что бы то ни стало предотвратить экспансию Союза на вновь открытые территории, и он решил по прибытии в метрополию приложить все усилия для того, чтобы убедить Двор и лично королеву Глориану XXX в полной бесперспективности снаряжения новой экспедиции к берегам Южного континента.

При всей альтернативной историчности акцент в романе сделан совершенно на другие вещи. В первую очередь — это авантюрно-приключенческая история с небольшой детективной интригой и шпионским привкусом. И всё это подано под умело смешанным юмористическим соусом, в результате которого получился результат, черезвычайно похожий на то, как если бы сюжеты Дюма были использованы Терри Пратчеттом. Но читая Абнетта понимаешь, что «он не Пратчетт, он другой...», потому как, при насыщенности текста юмором, в книге совершенно отсутствует свойственная Пратчетту глубина и богатство скрытых смыслов. Хотя сарказм периодически проскакивает: «Когда Искусство Магии открыли заново, Церкви пришлось либо приноровиться и принять его, либо потерять бразды правления. В результате протестанты просто расширили область своих учений, а Католическая церковь «по счастливой случайности» нашла в одной из пещер Синая ещё шесть книг Нового Завета, которые серьезно изменили понимание «неисповедимых путей Господних», включив туда и магию». Да и разного рода пародий и аллюзий вполне хватает: так на страницах присутствуют Хиберниан-Ярд вместо Скотланд-Ярда, сержант Клинтон Иствудхо и Церковное Разведывательное Управление. А так же есть одно настоящее вундерваффе — рапира «Викторинокс» с «широчайшим выбором инструментов и клинков, которые выбрасываются из чашки эфеса, стоит только нажать на кнопку, встроенную в рифленую алюминиевую рукоятку. Легким движением пальца рапира превращалась в открывашку для бутылок или щипцы для извлечения камней из лошадиных копыт».

Ироничный настрой пропитывает всё действо и создает удивительно легкую и приятную атмосферу, хотя шуточки порой бывают и несколько черноваты: «Мало кто может вытащить вас из постели утром в пятницу так быстро, как человек, молотком прибивающий мертвую кошку к вашей входной двери. Разве только человек, прибивающий живую кошку». Подстать атмосфере и герои — что положительные персонажи, что злодеи, имеют в своём поведении некий градус идиотизма придающий всем их действиям оттенок водевиля. Так же всех без исключения героев отличает их самобытность и непохожесть на остальных. Автор очень правильно подбирает какие-то с виду незначительные штришки, черезвычайно точно характеризующие каждого из тех, кто появляется на страницах романа. Из всех героев, хотелось бы выделить матушку Гранди, которая чем-то напоминает пратчеттовских ведьм, особенно Эсме Ветровоск.

Тема Британии и волшебства уже неоднократно поднималась на страницах книг, достаточно вспомнить лишь два примера: «Трилогия Бартимеуса» Страуда и «Джонатан Стрэндж и мистер Норрелл» Кларк. Но роман Абнетта выделяется на их фоне некой бесшабашностью и несерьезностью. Лишь в редкие моменты автор позволяет себе отойти от ироничного способа подачи материала и поговорить о серьезных вещах, как, например, в разговоре австралийского туземца Аптила и сэра Руперта: «Магия — это крест, на котором вы распяли собственный культурный прогресс». Вообще, тема влияния магии на разные аспекты жизни является самой проработанной из всех, упоминаемых в тексте. И это не удивительно, ведь она по сути заменила собой технический прогресс и практически остановила развитие науки. Именно из-за её переоткрытия европейская цивилизация многие века оставалась технически и социально на том же уровне, на каком находился мир в момент наступления Пробуждения. Недаром Аптил подчеркивает, что только полный отказ от магии позволил его цивилизации достичь столь внушительных технических результатов. Тем самым автор подчеркивает мысль, что технология и волшебство в рамках одного общества не совместимы, выиграет соревнование за лидерство всегда что-то одно.

Итог: эта книга — прекрасное средство для отдыха и поднятия настроения. Легкий авантюрный роман, в меру ироничный и в меру насыщенный действием. Надеюсь, что автор сумеет ещё не раз порадовать читателей рассказами о похождениях славного сэра Руперта Триумфа. Настоятельно рекомендую.

Господи... на какие только жертвы приходится мне идти ради королевы, империи и тех негодяев-англичан, которые в ней живут.

Человек всегда хотел познать окружающий мир и выяснить, почему различные процессы и явления в нём протекают так, а ни иначе. Стремился разгадать глубинную суть вещей. На первых парах знаний катастрофически не хватало и их место легко занимала вера в сверхъестественное, боги сидели на небе, в воде и под землей и всё в мире происходило лишь по их указке. Вставало солнце и зажигались звезды, шли дожди и падал снег, пели птицы и жужжали пчелы, рождался и умирал человек — и за всем этим стояла воля богов. Но постепенно человек стал познавать природу и её законы, перестал ждать от неё милостыней и начал брать всё для него потребное. Научная мысль, опирающаяся на теоретические знания и научный эксперимент пришли на смену слепой вере — настала эпоха Просвещения. Она принесла человечеству неисчислимые блага и такие же неисчислимые беды. Человек побеждал болезни и варварски уничтожал природу и себе подобных, он изобрел пенициллин и пулемет Максим, теплый ватерклозет и ковровые бомбардировки, вакцинацию и горчичный газ. Многие из тех, кто видел в техническом прогрессе скорейшую возможность построения рая на земле, с ужасом стали замечать, что, идя этой дорогой, вместо рая вполне можно ожидать попадания в ад. Наука в их глазах быстро утратила ангельские одежды и, вместо надежды, стала рождать лишь страх. На волне научно-технического прогресса, захлестнувшего мир на рубеже девятнадцатого-двадцатого веков, подняло голову новое направление художественной литературы — фантастика, которая долгое время после возникновения играла роль рупора новейших научных достижений и идей. И что самое характерное, именно в её среде возник образ безумного ученого, стремящегося обратить научные знания во вред людям или даже пытающегося уничтожить Землю. Этот весьма притягательный образ стал пользоваться настолько большой популярностью у писателей-фантастов, что довольно быстро превратился в расхожий штамп, который до сих пор не сходит со страниц книг и вполне уверенно чувствует себя на киноэкранах и экранах телевизоров.

Многие считают, что работа архивариуса — это совершенно не героическое занятие. Да и откуда там, казалось бы, взяться героизму? Сидишь себе с утра до вечера среди стеллажей забитых пыльными папками, книгами и прочей бумажной ерундой, сортируешь, каталогизируешь, изредка выдашь что-нибудь на руки или соберешь использованные материалы. И всё. Тишина, спокойствие, медитативность. В большинстве случаев, у обычных архивариусов, всё так и происходит. Но не всем архивариусам так везет. Если тебя зовут Веллингтон Торнхилл Букс и ты работаешь архивариусом в Министерстве особых происшествий, подчиняющемся Её Величеству королеве Виктории, то есть большая вероятность того, что вместо спокойной и неспешной аналитической работы в тихом и уютном малолюдном хранилище ты получишь полный комплект синяков, ссадин, ушибов, сотрясений мозга и даже контузий. И ведь ничего бы не было, если бы не та итальянка, а потом похищение, Антарктида, эта несносная и такая бесстрашная штучка Элиза Д. Браун с её пистолетами, динамитом и жаждой разрушения... И как бы было хорошо, если бы после всего случившегося, доктор Саунд не сослал бы эту несносно-бесстрашную мисс Браун для отбывания наказания как раз в наш горячо любимый архив. Напарником, так сказать. Для исправления. Только вот чьего «исправления»?

Стимпанк — как много в этом слове для сердца моего слилось... Помню как довольно давно, начитавшись киберпанка за авторством Уильяма Гибсона, я купил купил толстый томик в мягкой обложке, где в авторах значился не только он, но и ещё одна «икона» киберпанка — Брюс Стерлинг, о творчестве которого я в то время только слышал. Два ТАКИХ автора под одной обложкой! Каково же было моё удивление, когда вместо киберковбоев, искинов, имплантов, наркотиков и сети, я обнаружил викторианский Лондон, паровые двигатели, разностную машину Бейбриджа и прочее, и прочее, и прочее... Так в мою жизнь вошел стимпанк, вошел и поселился там на правах полноценного хозяина. Жаль только, что профильной литературы попалось мне до обидного мало: кроме «Машины различий» можно вспомнить разве что сборник «Стимпанк» Пола ди Филиппо, первые два романа о Нью-Кробюзоне Чайны Мьевилля да «Небесный суд» Стивена Ханта, хотя последние двое не в полной мере попадает под определение парового панка. Теперь на этой скромной, засыпанной угольной пылью полочке появилась ещё одна книга — «Министерство особых происшествий». Хотя и она, на мой взгляд, немного отходит от заданного Гибсоном и Стерлингом канона.

Так что же такое создали Баллантайн и Моррис? В принципе, если зрить в корень, то это конечно же стимпанк. Ведь есть и викторианская Англия, и разностные машины в ассортименте, и дирижабли, и паровые роботы, и даже паровой бармен, превосходящий по скорости обслуживания трех обычных живых барменов. Все эти детали бережно и со вкусом упакованы в яркую и шуршащую приключенческую обертку и поданы на читательский суд. Происходящее на страницах книги более всего мне напомнило виденное на телевизионном экране — по своей манере более всего роман напомнил мне фильмы Гая Ричи о Шерлоке Холмсе и фильм «Лига выдающихся джентельменов». Хотя и в литературе подобные сумасшедшие приключения встречались мне у Ника Поллотты в его «Боге кальмаре». К тому же авторы приправили своё блюдо небольшой щепоткой постмодернизма — в перечне дел мисс Элизы Браун упоминается «разрушение базы капитана Нэмо и потеря всех чертежей его «Наутилуса». Градус действия в тексте, довольно высокий уже в самом начале, ближе к финалу лишь ещё больше повышается, благодаря чему последняя треть книги, повествующая о поездке в гости к доктору Хавелоку, читается просто влет.

Герои у авторов тоже получились весьма удачные. Их образы — это образы типичных кинематографических напарников, где каждый из них своими достоинствами дополняет недостатки партнера. Он, Веллингтон Торнхилл Букс — истинный джентельмен и сын своей эпохи, умен, утончен, изобретателен, обладает аналитическим мышлением, хотя и терпеть не может пистолеты. Она, Элиза Д. Браун — дитя колоний, точнее Новой Зеландии, считает что «путь к сердцу мужчины лучше всего прокладывает пиво»; богата, не лишена вкуса, но к тому же обладает взрывным темпераментом и богатой коллекцией холодного и огнестрельного оружия, которую обожает пускать в ход; больше она любит лишь взрывчатку. Вот такие лед и пламень встретились друг с другом и надо же такому случиться, что именно в темных подвалах буксовского архива Элиза нашла ключи к давно забытому незаконченному делу об «убийствах со свежеванием и переломами», расследуя которое её бывший напарник Гаррисон Торн попал в Бедлам. Противостоят им вполне традиционые злодеи: Дом Ашеров (постоянно маячит на заднем плане) — транснациональная преступная корпорация, и «Общество Феникса» (основной противник) — древний орден, который строит планы по изменению мирового порядка. Глава ордена — мегаломаньяк и безумный ученый в одном лице, его приспешники — гады, извращенцы, грязные шовинистические свиньи и вообще моральные уроды из высших слоев британского общества. Всех этих явно асоциальных личностей им надо победить, коварные планы разрушить, мир спасти — и всё это в тайне от начальства, считающего, что Браун целыми днями перевоспитывается в архиве.

Итог: очень приятное приключенческое произведение, написанное с юмором и очень легко читающееся. Самое то, что нужно для отдыха и развлечения. Глубоких мыслей здесь нет, зато есть глубокие подземелья. У нас издают не так уж много стимпанка, чтобы можно было пройти мимо этой книги. Рекомендую.

- Папа, тебе приходило в голову, что ты, возможно, чокнутый?

- Не то слово.

Мозг человека — это удивительный многофункциональный инструмент и невероятный по своей сложности орган. Его архитектура уникальна, а способ функционирования всё ещё до конца не ясен. Лучшие компьютеры, занимающие целые комнаты и поглощающие океаны энергии, до сих пор не могут сравниться по эффективности с этим невеликим органом. Мозг — тайна, мозг — загадка, мозг — шкатулка Пандоры. Какие чудеса таишь ты в своих глубинах? Что скрыто на темной изнанке личности — в подсознании? Даже мозг животных поражает своей сложностью, позволяя им на наследственном уровне передавать бездны информации, касающиеся их поведения. Что уж говорить о мозге человека, который многократно сложнее. Каждый из людей приносит в мир некий базовый, весьма скудный, набор функций и рефлексов, но для создания полноценной личности этого совершенно недостаточно. Недаром одним из ключевых факторов формирования человечества, как вида, стало долгое воспитание потомства родителями и забота о старика, как носителях знаний, которые они смогут передать подрастающему поколению. Воспитание в соответствии с законами и нормами характерными для того или иного общества. Но всегда рождались и будут рождаться люди, для которых законы не непреложные истины, а всего лишь досадные помехи, и они, наплевав на обычаи и условности, будут их отвергать, чтобы жить так, как велит им их собственный разум, как диктует мозг. Из таких людей равновероятно получатся как гении-первооткрыватели, так и преступники-злодеи-тираны. А у них, в свою очередь, могут объявиться сыновья да дочки, и как они воспитают своё потомство — большой вопрос. Зачастую, конечно же, яблоко от яблони недалеко падает, хотя бывают и исключения, но никто не может поручиться за то, что под действием экстремальных обстоятельств не полезут у такого индивидуума из темных подвалов подсознания такие чудовища, усмирить которые не будет в состоянии ни он сам, ни окружающие. Бездна мозга породит монстра способного пожрать самого себя и щедро понадкусывать всех, до кого дотянется. Такие «нестандартные» личности всегда были лакомой приманкой для литераторов, любящих покопаться в людских душах на предмет «тварь я дрожащая или право имею?» Одним из таких исследователей темной изнанки человеческой души и знатоков имен всех тараканов в голове по праву является Стивен Кинг, великий и ужасный. И совсем недавно он вновь совершил вояж туда, за грань, чтобы рассказать своим Постоянным Читателям новую историю — историю городка Честер-Милл, жители которого на своей шкуре прочувствовавли, каково это — быть жуками в банке.

Беда нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждешь... Живешь ты себе живешь, дни проходят за днями, благо в спокойной новоанглийской глубинке тишину бытия нарушают лишь наезжающие в сезон туристы, и кажется, что так и будет всё идти своим чередом до самой смерти. Весна, лето, осень, зима, весна, лето, осень, зима, весна, лето... Добрые соседи, бар по пятницам, церковь по выходным, ипотека выплачивается, дети подрастают и в своё время у них тоже будут соседи, бар, церковь, ипотека и дети. Всё нормально, всё спокойно. Но, однажды, ни с того, ни с сего, приходит она — беда. Такая беда, которую и представить-то себе сложно, такая беда, от которой и укрыться-то невозможно и отвратить-то её нельзя... Незадолго до полудня 21-го октября в жизнь обитателей небольшого городка Честер-Милл, что неподалеку от Кастл-Рока, штат Мэн, пришел Купол. Пришел совершенно внезапно и без всякого предупреждения, одинаково равнодушно обрывая жизни людей и сурков: «Последняя мысль, которая приходит перед тем, как нас накрывает темнота, у сурков та же, что и у людей: Что произошло?» Он возник в один кратчайший миг и навсегда изменил судьбы всех тех, кто под ним оказался. Откуда он взялся, из чего был сделан и каким образом запер население городка в его границах? Никто ничего не знал. Пробиться сквозь него было невозможно, поднять тоже, лишь воздух и вода кое-как просачивались сквозь его прозрачные как стекло стенки. Для всего Честер-Милл жизнь отныне разделилась на два отрезка: до Купола и после. Выйти из-под него не было никакой возможности и надеяться оставалось только на себя.

История взаимодействия Купола и жителей Честер-Милл, хоть и построена на конфликте, но конфликт этот несколько нестандартен. Низы, то есть жители, конечно же не хотят терпеть с собой такого обращения, но верхи, то есть те, кто ответственнен за появление Купола на мэнщине, не то, что не могут — им по большому счету всё равно. Это невероятное событие, произошедшее с применением технологий, явно неизвестных на Земле, даже не научный эксперимент, нет, — это просто шалость. Недаром автор вводит в текст воспоминания героя о том, как он в детстве просто из прихоти жег с помощью увеличительного стекла муравьев. Аналогия между муравьями и людьми под Куполом прослеживается весьма прозрачная. И вот такая «шалость» становится настоящим катализатором, под действием которого человеческие души начинают меняться, выворачивая наружу всё своё нутро, зачастую звериное и пугающее. И за этими метаморфозами весьма отстраненно наблюдают хозяева Купола, в их внимании нет ни жалости, ни сострадания — одно лишь любопытство. Судьбы человеческие значат для них столь же много, сколь для человека значит судьба муравья, ползущего по тропинке. Они бесконечно далеки от нас и их способ мышления кардинальным образом отличается от нашего. Нам не понять их, им не понять нас. Вот на волне всеобщего стресса и полной неопределенности люди и стали напоминать пауков в банке.

Из-под пера Стивена Кинга вышел очень «кинговский» текст, похожий «на водолаза и на всех дворняжек сразу», этакий масштабный герметический триллер, заставляющий вспомнить массу его же произведений. Называть это самоплагиатом было бы, на мой взгляд, не правильно — это скорее возвращение к излюбленным темам, собственноручно исполненный трибьют самому себе. Сколько раз в его книгах мы читали о маленьких американских городках, где «причина самой большой беды — чужак и где даже профессионалы являются дилетантами», где творятся всякие странности и случаются ужасности? Сколько раз Кинг открывал перед нами тайники человеческих душ, доставал из них самое сокровенное и, анатомируя его, внимательно изучал тонкие срезы под микроскопом? Сколько раз он без устали исследовал мотивы, толкаюшие человека за грань добра, побуждающие его к саморазрушению и разрушению всего вокруг? Вот и здесь, история, начавшаяся в заснеженном отеле «Оверлук», или в окруженном туманом бриджтонском супермаркете, или в Кастл-Роке, когда там открылся магазинчик Лиланда Гонта, — получает своё очередное воплощение, реинкарнацию. Автор стремится показать уже знакомые читателям ситуации с нового ракурса, огранить их по новому, чтобы в гранях получившегося кристалла, как в зеркале, отразить нашу с вами неприглядную действительность, где Барби -это только куклы, а Джимов Ренни пугающе много. Он на все сто эксплуатирует тему полной изоляции людей и с жестоким цинизмом и рвущей душу эмоциональностью разворачивает перед замершим от ужаса читателем грандиозную картину медленного и неуклонного сползания целого города в ад. Он долго, практически на протяжении двух третей книги, тщательно расставляет на сцене персонажей и скрупулезно выстраивает конфликт, чтобы затем все смогли наблюдать его развязку в поистине инфернальном финале. Персонажей много, действительно много, поэтому-то их расстановка и занимает так много времени, ведь Кинг находит для каждого из них, даже самого заштатного и совершенно проходного, пару-тройку метких фраз и точных характеристик, формирующих их уникальный образ. Причем практически все действующие лица, кроме беспросветно отрицательного Большого Джима, имеют как свои положительные, так и отрицательные стороны. Здесь даже полоумный маньяк-убийца спасает двух заблудившихся детей, а главный положительный герой вспоминает о весьма нелицеприятных событиях, в которых он принимал непосредственное участие во время службы на Ближнем Востоке. Здесь всё смешалось — кони, люди и залпы... залпы тоже присутствуют, включая финальный фейерверк «Агента Господа» на метамфетамине Фила Буши.

Так же автор много внимания уделяет вопросу влияния власти на человека и тем изменениям, которые происходят в нём, когда он начинает чувствовать свою полную безнаказанность. Основным объектом исследования здесь являетс второй член городского управления Джим Ренни, думающий, что «пока Купол на месте мы решаем, что законно, а что — нет» и вполне поддерживающий идею своего сына о том, что с пришествием Купола «конституция в Милле отменена». Он открывает для себя истину, что «убийство сродни картофельным чипсам «Лейс»: попробовав один раз, невозможно остановиться», и всецело начинает предаваться этому занятию, видимо совершенно наплевав на последствия и будучи уверенным, что Купол, видимо, останется навсегда. Так же в романе, на примере Энди Сандерса — другого члена городского управления, постоянно и целенаправленно продвигается мысль, что «трусливый лидер — самый опасный человек», причем насколько опасный, становится ясно лишь в финале.

Из всех этих людей и их поступков автор создает богатое и многоплановое полотно, полифоничную симфонию, затягивающую читателей с головой и не отпускающую до самого финала. Она гальванизирует каждый их нерв и бьет по мозгу нарочитым натурализмом и физиологичностью некоторых сцен. Во всём этом ясно чувствуется стопроцентно кинговский почерк с его неповторимым бережным отношением к мелким деталям, которыми он так любит насыщать свои тексты. Этот роман так и тянет назвать классическим образцом творчества Мэтра, настолько в нём сконцентрированы все характерные для него черточки и особенности. И хотя разрешение вопроса с Куполом вначале несколько разочаровывает, потом, по трезвому размышлению, начинаешь понимать, что именно оно насыщает роман новым смыслом и смещает некоторые акценты: «Они — Бог, в которого я перестала верить тремя годами раньше. Бог, превратившийся в шайку маленьких плохишей, играющих на межзвездном икс-боксе». Автор загоняет своих героев в угол, создает совершенно безвыходную ситуацию и всё же помогает им её преодолеть, пусть не всем, пусть ценой запредельного напряжения и нечеловеческого упорства, но — преодолеть: «Если вы не можете смеяться, когда всё плохо — смеяться и устраивать небольшой праздник, — тогда вам лучше умереть или желать себе смерти».

И напоследок нельзя не упомянуть о легкой тени от Темной Башни, упавшей на спрятанный под Куполом городок: «Уверен я в одном: есть и другие миры, помимо тех, что мы видим наши маленькие телескопы».

Итог: в «Под куполом» Кингу удалось рассказать об очень многом и не сказать ничего нового. Он лишь углубил давно разрабатываемые им темы, несколько сместил акценты и оттенил характеры. На выходе же получилось произведение, в которое ныряешь с головой и, несмотря на его внушительный объем, не хочешь выныривать. «Идея — что простуда. Рано или поздно кто-нибудь обязательном её подхватит», а значит Кинг хронически болен, он постоянно заражает сам себя, причем каждый раз вирус идеи немного мутирует. Надеюсь, что такой идейный «грипп» посетит его ещё не раз. Рекомендую, роман вполне стоит того, чтобы потратить на него несколько дней своей жизни.

- О да! — прошептал он. — Я божество! Я догадывался об этом. Я мечтал. Мне одному доступна мудрость вселенной, теперь и смертная поняла это. Свершилось! Я неподвластен богам, потому что сам — бог!

Власть — это тяжкая ноша и не каждый способен её вынести. Власть — страшный искуситель и человека слабого она способна довести до помешательства. Власть — сладка, но путь к ней зачастую горек и опасен. Но не смотря ни на что к ней стремятся тысячи и тысячи, а получают лишь единицы. Власть пьянит и кружит голову почище вина, особенно если ты не просто деревенский староста или городской голова, а король, в руках которого судьбы целой страны и всех людей, что её населяют. Однако с одним из шемитских королей — Акхиромом власть сыграла злую шутку — однажды опьянив, она сделала его безумным, и теперь его подданные страдали от нелепых прихотей владыки. То он повелевал залить светом улицы ночного Асгалуна, то, наоборот, погрузить их во тьму и вообще не зажигать никаких огней, то запретил женщинам выходить на улицы, то мужчинам — пить вино. Указы один нелепее другого всё множились и множились, народ роптал, но открытых выступлений против него не было — уж больно велик был страх перед стоящими в столице отрядами иностранных наемников, готовых по первому сигналу выйти на улицы города. Хотя и в самих отрядах было неладно — они враждовали друг с другом и лишь ждали повода вцепиться друг дружке в горло. Вот в такое осиное гнездо и попал Конан, когда, ведомый жаждой мести, прибыл в Асгалун, дабы поквитаться с предателем Отбаалом, двойная игра которого стоила жизни многим воинам мятежной Анакии, которых как раз и поддерживал в ту пору киммериец.

На этот раз авторы решили рассказать читателям историю, полную придворных интриг, заговоров, человеческой подлости и приправленную толикой колдовства. Конан здесь довольно традиционен: он безжалостен к врагам, неукоснительно блюдет свой внутренний кодекс, всё так же падок на золото и женщин. Случайная встреча в темном асгалунском переулке, традиционно закончившаяся художественной резьбой по живой плоти, свела его с неким Фаруком, помогла свершиться мести и ввергла его в самое пекло борьбы за престол Пелиштии. В деле как всегда не обошлось без дамы (даже без нескольких) и без жарких схваток не на жизнь, а на смерть. Текст написан весьма динамично, сам рассказ не велик по объему, но весьма богат на события, что позволяет буквально проглотить его за один присест. Жаль только, что проникая через глаза в мозг он там особо не задерживается, не цепляет, потому как не хватает ему некой изюминки, какой-нибудь оригинальной подробности, благодаря которой он выделялся бы на фоне других рассказов о Конане.

Итог: вполне удачный, хотя и довольно стандартный героико-приключенческий рассказ. Конан занят здесь традиционным ремеслом — он мстит, дерется, грабит, свергает королей и опять дерется. Не шедевр, но и отвращения при чтении не вызывает. Вполне подойдет для первого знакомства с этим харизматичным книжным героем, потому как все основные ингредиенты «конины» здесь в наличии.

Добро пожаловать в прекрасное будущее! Возможно, не то будущее, о котором мы когда-то мечтали, но, безусловно, такое, какое все мы — вечные искатели лучшей доли — в итоге заслужили. Мир изменился до неузнаваемости. Но люди, живущие в нём, остались прежними.

Человек смертен. Поделать с этим ничего нельзя и каждый из вновь родившихся обязательно рано .или поздно умрет. Мечта о бессмертии преследовала человечество испокон веков, она многим отравила жизнь своей недостижимостью, и многих раньше времени свела в могилу. Алхимики, сидя в мрачных подземельях и загадочных башнях, искали элексир бессмертия, а путешественники, продираясь сквозь непроходимые джунгли, борясь со штормом в открытом море или засыхая от жажды в пустыне, искали источник вечной молодости. Но ни те, ни другие так и не получили никакого положительного результата. Элексир бессмертия и источник вечной молодости, а так же масса других аналогичных вещей, так и не были никогда найдены, и человечество в наши дни, как и тысячи лет назад, всё так же лишь мечтает обрести бессмертие. Изучены и отвергнуты тысячи тясяч теорий и гипотез, опробованы миллионы способов, но положительного результата всё ещё нет. И все разговоры про то, что мы обретаем бессмертие в своих детях, для тех, кто желает дать пинка самой Смерти, являются слабым утешением. Но если невозможно оградить от увядания и гибели тело, может быть получится обессмертить сознание? Ведь «мыслю — следовательно существую«! Среди фантастов большую популярность получила идея перевода человеческого сознания в цифровую форму и населения такими личностями виртуальных пространств, зачастую неотличимых от привычной нам действительности. Такое цифровое бессмертие конечно же неосуществимо на нынешнем уровне развития технологий, и вряд ли станет осуществимым в обозримом будущем, но никто ведь не мешает просто помечтать.

Пройдя долгий путь от сетевых он-лайн игр времен зарождения интернета, чисто игровой симулайф постепенно развился в полноценную цифровую реальность — Менталиберт. Теперь М-эфир стал не только прибежищем эскапистов-игровиков, но и вполне привычным местом для бизнеса, отдыха, шопинга и разного рода развлечений, хотя играм, по традиции, уделялось больше всего внимания. Индустрия цифровых игр породила такое явление, как гейм-квадраты, где законы природы и правила поведения могли сильно отличаться от реальных, остававшихся стандартом для остального пространства Менталиберта. А где игры, там и игроки, желающие в обход правил получить преимущества в соревновании — читеры. В игровых квадратах с этим явлением конечно же боролись, но без особого энтузиазма, потому как условности игры и так, как правило, наделяли игроков некими недостижимыми в реальной жизни умениями. Другое дело, если читеры начинали орудовать за границами игровых резерваций, да ещё и с предельной наглостью и цинизмом выкладывая ролики с записями своих «выступлений» в сеть. Общественность начинала бурлить и всячески негодовать, пострадавшие, которых, как правило цинично опускали ниже плинтуса или даже убивали, по возвращению в сеть грозили всяческими карами, долженствовавшими всенепременно обрушиться на головы наглецов, но отряд цифровых хулиганов чихать хотел на всё это и невозмутимо продолжал сеять анархию и беспредел в Менталиберте, оставаясь неуловимыми и неузнанным. Но однажды очередная штука зашла слишком далеко и виртуальное убийство закончилось реальной смертью. И всё, вполне возможно, обошлось бы и на этот раз, но умершим оказался не кто иной, как дон Дарио Сальвини — один из главарей итальянской мафии. Такого оскорбления представители мафиозных кланов стерпеть никак не могли — на поиски виновных был отправлен штатный киллер дома Доминик Аглиотти, по прозвищу Мичиганский Флибустьер.

Со времени событий, описаных в первой части дилогии, прошло несколько десятков лет. Мир поменялся, поменялась сеть и лишь Арсений Белкин, первый призрак сети, остался таким же, каким и был раньше. После закрытия симулайфа Терра-Нубладо он ненадолго переселился в цифровые райские кущи со своей любимой, но та, через некоторое время сделала выбор в пользу реальности, и бессмертный Арсений, оставшись один поселился в Менталиберте в закрытом к тому времени Храме Созерцателя, так же известном как церковь великомученика Пантолеона. И жизнь его, прерываемая недолгими хакерскими вылазками, медленно и спокойно тянулась изо дня в день. Заброшенный храм был для него как тихая бухта в бурливом море виртуального мира. Но «всё в мире когда-нибудь, да заканчивается. Даже бессмертие», — вот и спокойная жизнь бывшего Проповедника закончилась, когда в двери его церкви постучалась Виктория Наварро, более известная среди друзей как Кастаньета. Причем пришла она не просто так, а спасая свою до недавнего времени бессмертную цифровую жизнь. И пришлось Арсению вспоминать своё пошлое ремесло и спасать и Кастаньету, и себя.

Создавая продолжение «Клетки без выхода», автор решил пожертвовать оригинальным сеттингом Дикого Запада, в котором происходили события первого тома, ради создания более пестрой картины Менталиберта и непродолжительных экскурсий в объективную реальность. Зато в тексте появилось подлинно сюрреалистичное место, достойное кисти Сальвадора Дали — М-эфирная свалка Моргана Платта. Эта часть Менталиберта была создана как место, где креаторы, создающие различные полигоны в сети, могли бы утилизировать не пригодившиеся модели, как отдельных сооружений, так и целых городов и даже гор, вулканов, пустынь, океанов. Всё это помещалось на исполинскую нисходящую спираль утиль-конвейера по которой постепенно соскальзывало в небытие центрального провала окончательного уничтожения. Особенно впечатлила картина Эйфелева холма и его окрестностей: «Позади нас дышала жаром раскаленная пустыня, впереди бушевала снежная буря, а сверху натужно скрежетали оседающие каркасы Эйфелевых башен и гудел двигателями вражеский «Блэкджампер»... Что ни говори, а всё это выглядело куда интереснее, чем мой обычный рутинный день в Храме Созерцателя». М-эфирная свалка оказалась той изюминкой, что не дала мне записать это произведение в совершенно проходные тексты, потому как в целом, сюжет романа не выходит за рамки стандартного фантастического боевика. В книге есть и перестрелки, и погони, и зловредные мафиози, и даже один сумасшедший ученый. Кстати, в его роли выступает ещё один персонаж, перекочевавший в «Угол падения» из первой части — хозяин утиль-конвеера Морган Платт: «Гении не выживают из ума — просто к старости они становятся окончательно гениальными и, как следствие этого, абсолютно утрачивают взаимопонимание с окружающим миром». Правда его характер можно было прописать подробнее, поскольку его мотивация во многих эпизодах выглядит, мягко говоря, нелогичной, а образ действий — хаотичным. Хотя, если смотреть шире, этим недостатком страдают все персонажи книги, на протяжении всего сюжета так и не поднимаясь над весьма посредственным уровнем кукол-марионеток. Данный недостаток в некоторой степени скрашивается приличным экшеном и весьма необычным миром бессмертных цифровых копий: «Воистину нет более удивительных порядков, чем в мире, населенном бессмертными обитателями, где даже массовое убийство приравнивается к мелкому хулиганству».

К плюсам текста можно отнести и расширение в нём темы посмертного существования человека в цифровом мире. Если в первой части из таких бессмертных фигурировал лишь Белкин, то во второй части читатель встречается с целым отрядом «мертвецов» — членами так называемого «Дэс клаба» под предводительством некоего Грега Ньюмена. Правда большинство из них не играют особой роли в повествовании, но, тем не менее, Белкин перестает быть таким уж уникумом и, как выясняется в дальнейшем, теперь по его стопам в цифровое бессмертие может последовать любой из жителей Земли. Сюжетные перспективы при этом открываются просто невероятные, но автор не развивает тему, так и оставаясь в рамках фантбоевика.

Напоследок о нескольких несуразностях, попавшихся мне в тексте. Их, конечно же, может быть и больше, но на других внимание как-то не заострилось. Во-первых — океанопад. Зрелище, не спорю, величественное, но лишенное всякой логики — зачем и для чего кому-то создавать в Менталиберте точную копию миллиардов литров океанской воды? Моделирование морских сражений? Так разве размеров моря не достаточно? Во-вторых — автомобили в реальности. «Проезжая часть была загромождена автотранспортом — теми самыми мнущимися от ударов «консервными банками», какими в начале века являлись все автомобили, пока их обшивку не стали делать из высокопрочных, не подверженных деформации полимеров» — а куда же делись тогда зоны программируемой деформации, гасящие энергию при ударе и призванные уберечь нежную человеческую тушку от чрезмерных ускорений чреватых травмами?

Итог: проклятье сиквелов обошло «Угол падения» стороной. Продолжение получилось ничуть не хуже, чем первая часть. Правда, к сожалению, и не лучше. Текст не без изюминок, но и не без недостатков. Не ждите от него многого и он не разочарует вас, а развлечет и скрасит часы досуга.

Подумать только, мы устроились на ночлег в самом их логове! Мы не трусы, мы упорно сражались с ними, но разве могут смертные одержать победу над силами тьмы?

Лазурные волны Вилайетского моря испокон веков несли людям и жизнь, и смерть. Рыбаки, пахари моря, бесконечно бороздившие сетями его глубины кормили рыбой и прочими морскими гадами не только свои семьи, но и множество людей окрест. Важные купцы на степенных и пузатых торговых галеонах отплывали от его берегов с полными трюмами товаров, чтобы после долгого путешествия зайти в дальний порт и, расторговавшись там, с набитыми новыми товарами трюмами и выручкой вернуться домой. Именно Вилайет стал причиной возвышения королевства Туран, привольно раскинувшегося на его западном и северном берегах, но он же, одновременно, стал и причиной многих бессонных ночей туранского короля Илдиза — смерть и разрушения несли промышлявшие на море гирканские пираты, но не они не давали спать монарху. Главной занозой в седалище Илдиза стали банды «козаков», занявшие устье реки Запорожки. И особенно эта заноза стала нарывать с тех пор, когда в атаманы козаков выбился некий варвар-киммериец по имени Конан. Под его руководством козаки из вольной ватаги разбойников-грабителей превратились в грозную силу, буквально опустошившую западные границы Турана. На борьбу с ними был отправлен видный полководец шах Амурас, которому удалось заманить козаков вглубь туранской территории и уничтожить их в битве у реки Ильбарс. Так козачья вольница фактически прекратила своё существование, но Конана ни убить, ни пленить не удалось — он буквально просочился сквозь пальцы и канул где-то в обширных тростниковых зарослях раскинувшихся по берегам Ильбарса.

В этой истории Конан выступает в своём любимом амплуа — могучий воин без гроша за душой, опекающий беззащитную девицу не особо тяжелого поведения. Получается это у него вполне удачно, хотя везет ему далеко не всё время — здесь весьма наглядно проявляет себя «принцип зебры», когда хорошие события постоянно чередуются с неприятностями. То он спасает, то сам спасается — в рассказе довольно много действия и герои практически не сидят на месте. Правда фэнтезийная составляющая в сюжете играет лишь второстепенную роль — о действиях загадочных металлических идолов читатель узнает лишь со слов уцелевших пиратов, а Конану повстречаться с ними оказывается не суждено, на его долю судьбой оказывается припасена лишь схватка с не в меру агрессивным приматом-переростком. При чтении этого рассказа я постоянно вспоминал другой говардовский рассказ — «Железный демон». В обоих текстах действие разворачивается на просторах Вилайета, и там и тут присутствует спасаемая девица, а так же необитаемый остров с древними развалинами и некая ожившая металлическая статуя. Создается такое впечатление, что абсолютно все вилайетские острова — это рассадники черномагической нечисти, которой на них просто кишма кишит. Так как «Демон» был написан позже «Теней», то логично бы было предположить, что автор решил просто довести до ума вполне удачную идею с противостоянием Конана и железного противника, который по идее должен быть неуязвим, но всё ж пасует перед невероятной крутостью и запредельной улетностью киммерийца. Возвращаясь к «Теням», хочется сказать, что, несмотря на вполне стандартные сюжетные ходы, рассказ получился вполне интересным — Конану в очередной раз предоставилась возможность продемонстрировать всем и каждому свою неимоверную крутость и невероятную харизму. Он в очередной раз всех победил, очаровал девушку и попал из грязи в князи, то есть сделал всё то, что от него и ждали постоянные читатели саги.

Итог: ни огонь, ни вода, ни острова железных демонов Конану нипочем. Он, как и Цезарь, всегда руководствуется девизом: пришел, увидел, победил. В этом все плюсы саги о Конане, в этом же и все минусы. Ну а конкретно этот рассказ вполне неплох, звезд с небес, правда, не хватает, но держится крепким середняком и вполне стоит того, чтобы с ним ознакомиться.

Всякий поэт, писатель, композитор или художник обязан быть обязан быть немного сумасшедшим. Абсолютно здоровые и довольные жизнью люди не творят, им это незачем: они и без того наслаждаются бытием, у них не свербит на ментальном плане.

Итак, поехали:

1. Мария Галина «История второго брата».

Старые, добрые, волшебные детские сказки... В своём большинстве они стали такими лишь благодаря усилиям осовременивших их авторов типа братьев Гримм или Шарля Перро, а ведь изначально они были довольно кровавыми и страшными историями мало подходящими для чтения детям на ночь. О том, что все сказочные события могли происходить на самом деле рассказывал ещё Терри Гиллиам в своей оригинальной кинофантазии «Братья Гримм» с Хитом Леджером и Мэттом Дэймоном в главных ролях. Ещё один вариант подобного развития событий поведала нам госпожа Галина.

Все помят сказку о Коте в сапогах и его везучем хозяине, в одночасье получившем замок с землями и принцессу. Из этой же сказки известно, что был тот счастливец младшим из трех братьев, а о судьбе старших считай не слова то и нет. Этот недочет частично решила исправить автор этого рассказа, рассказав читателям о судьбе Рене, среднего из них, более известного, как брат, которому отец завещал осла.

Для создания своего текста автор взяла сюжеты нескольких известных сказок («Кот в сапогах», «Синяя Борода», «Красная Шапочка», «Спящая красавица» ), приправила их немного «Франкенштейном» Мери Шелли и тщательно перемешала. Полученное в итоге блюдо получилось не сказать, чтобы шедевральным, но вполне качественным и съедобным. Средний брат, живое воплощение среднестатистического человека бродит по условно-сказочному Средневековью в поисках лучшей доли для себя и Салли (так назвал осла, а точнее ослицу, его отец, воевавший в молодости на Туманном Альбиное и нашедший там себе девушку, в честь которой, через много лет, и назвал ослика). Сразу видно, что он звезд с неба не хватает, о чём, собственно, сам и признается: «Я средний. Во всём. Думаете легко быть средним братом?» Младшего он считает натуральным глупцом и лентяем, которому поделом достался кот, а старший является для него образцом и предметом гордости. Своё положение его вполне устраивает — лишь бы было чем накормить Салли, да самому где поесть и поспать. Причем во многом он ставит интересы ослицы превыше своих и абсолютно искренне проявляет о ней большую заботу. Все эти, на мой взгляд, чрезмерные проявления нежных чувств к животному придают отношению Рене к Салли отчетливый привкус зоофилии: «Одна у меня была радость, прийду я к Салли, бархатную мордочку поцелую, в ушко пошепчу». Хотя, как показывают события, влечение к противоположному полу ему явно не чуждо: «Дурак, дурак, такой случай упустил, одно слово — средний брат, не узнал, как оно там у маркиз устроено, может не как у наших девок?»

Автор ведет повествование от лица главного героя, стилизуя текст под его устный рассказ о событиях. Отсюда такое засилие в тексте «я говорю» и «а он говорит» и т.д. Госпожа Галина мастерски переплетает сказочные сюжеты, добиваясь их естественного взаимопроникновения. Как это часто бывает, второй брат оказывается невольным катализатором многих известных читателям с детства событий, которые теперь предстают в новом свете. Причины происходящего оказываются весьма далеки от тех, что показаны в оригинальных текстах. Именно вмешательство Рене, который постоянно умудряется остаться в тени, как оказывается, и позволяет традиционным сюжетам идти своим чередом. Лишь сюжет «Франкенштейна» терпит кардинальную перестройку в угоду основной канве событий.

Итог: сказочный мегамикс за авторством Диджея Галиной оказался вполне способным и развлечь и удивить. Написанная нарочито простоватым языком история показала, в отличие от многих подобных вещей, свою жизнеспособность и внутреннюю непротиворечивость, при прочтении не вызвав никакого отторжения. Вполне рекомендую.

2. Тимофей Алешкин «Сражение у Стеклянного Шкафа».

История человеческой цивилизации по сути является историей войн. Люди воевали испокон веку, сначала палками и камнями, потом копьями, стрелами и каменными топорами, затем... Орудия убийства себе подобных всё совершенствовались и совершенствовались, а количество жертв в вооруженных конфликтах достигало миллионов человек.Именно военная отрасль стала двигателем прогресса, именно благодаря ей человечество совершило и совершает множество научных открытий, война прямо или косвенно кормит миллионы человек: от солдат и офицеров, до промышленников, рабочих заводов и прочих, и прочих, включая представителей такой редкой профессии, как военные историки.

Описания великих и не очень великих битв, а так же военных операций составляют особый пласт военной литературы. Но особняком даже среди них стоят описания и всесторонний анализ литературных битв, то есть полностью придуманных писателями сражений. Столь специфическим текстом и является рассказ Тимофея Алешкина «Сражение у Стеклянного Шкафа», в котором рассказывается о знаменитой битве между армией Мышиного Короля и Щелкунчиком, который является эпизодом сказки Гофманна «Щелкунчик и Мышиный король». Стилизованный под творение военного историка он представляет собой подробный анализ вооруженного конфликта между мышиной и кукольной армиями с подробным анализом сложившейся на том момент политической ситуации, диспозиции войск противников, сил сторон, описания поля сражения, планов сторон и поэтапному описанию течения вооруженного конфликта. Сделано это всё с вниманием к деталям и по стилю подогнанно под реально существующие образчики подобных произведений. Это и является основным минусом данного текста, превращая сказку в сухой и совершенно лишенный какой-либо художественности текст, рождающий при прочтении лишь чувство скуки. Непонятно, для чего вообще он был создан и кому адресован.

Итог: как стилизация рассказ несомненно удался, как литературное произведение — нет. При прочтении он не вызвал никаких чувств кроме скуки и желания побыстрее его дочитать. Не рекомендую.

3. Артем Царев «Сандрийон».

В основе многих мифов лежат реальные события, которые спустя много времени в людской памяти приобрели налет волшебства и сказочности. Человеческому мозгу свойственно, идя по пути наименьшего сопротивления и не утруждая себя поиском рациональных причин, объяснять многие события с мистической точки зрения. Автор же, напротив, сделал попытку уместить сказочный сюжет в рамки реальности, избрав местом действия предреволюционную Францию.

Эмманюэль Луи-Анри де Лоне, граф д'Антраг, однажды получил пространное письмо от своего друга аббата Армана де Леру, в котором аббат рассказывал о том, что его наконец-то посетила великая любовь. Среди своих прихожанок он встретил «нежный анемон лесов» по имени Сандрийон. Хорошо зная своего друга, граф д'Антраг решает наведаться к нему и попытаться вразумить его, удержать от опрометчивого поступка. Дело в том, что семейство де Леру с давних пор «пользуется одной восьмой частью доходов аббатства Жанлис (...) Но бенефиций сей осуществляется лишь при условии: один из членов семейства носит сутану священника». Решив же связать себя узами брака Арман должен будет оставить приход и отказаться от сана, потому как аббат обязан нести узы безбрачия. А, отказавшись от сана, он, тем самым, лишит семью немалого дохода. В образумительный поход вместе с графом отправляется его приятель де Бриссак.

Автор постарался вписать сюжет всем известной «Золушки» в реалии Франции конца восемнадцатого века, но, на мой взгляд, несколько перестарался. Реалистичность и натурализм у него почему-то оказались приправленными чернухой, причем непонятно зачем вставленной в текст и особо не влияющей на сюжет. Чтобы показать Роже-Анжа опустившимся негодяем совершенно не обязательно было показывать его таким любителем инцеста, можно было бы обойтись и несколько другими характеристиками. Хотя, несмотря на это, новое прочтение истории Золушки-Сандрийон оказалось весьма увлекательным, а сдобренный черным юмором финал рассказа и вообще порадовал.

Итог: рассказ, при всей своей оригинальности и непредсказуемости, так и не поднялся над уровнем длинного исторического анекдота. Его вполне можно почитать для развлечения, но не стоит ждать от него чего-либо особенного.

4. Олег Дивов «Мы идем на Кюрасао».

Загадка русской души не раз становилась темой для различных литературных произведений. Ещё бы! Такая благодатная тема, такая загадочная загадка! Вот и автор этого рассказа решил раскрыть перед читателем ещё один такой загадочный душевный тайник. И пусть душа не чисто русская, есть в ней осьмушка немецкой крови, но от этого она ни на грамм не потеряла ни своей загадочности, ни широты.

«Петр Тизенгаузен, молодой дворянин из мелкопоместных, был с придурью». С кем такого не бывает в отрочестве? Ведь заняться-то в поместье у батеньки особо и нечем. Потому юный Петр и развлекал себя то рытием тоннеля к центру Земли, то изучал самозарождение мышей в грязном белье, то пробовал летать аки птица в небе. Несколько повзрослев, он переключил своё внимание на вопросы менее глобальные: «почто у девок сиськи, и как от вина шумит в голове». Папенька с маменькой, видя столь кардинальную смену интересов своего дитяти, несколько подуспокоились. Но, как оказалось, рано они радовались — годам к восемнадцати, вдоволь натешившись с девками и напившись вина, задумал отрок податься в пираты.

Из под пера автора вышла по настоящему смешная история, не лишенная, однако, весьма глубоких наблюдений о сущности русского характера и о эволюции человеческой души. Главный герой истории Петр Тизенгаузен — недоросль с придурью в начале и без пяти минут грозный капитан Блад в конце, выглядит настоящим Доном Кихотом наоборот — романтиком-пиратом на просторах Волги-матушки. В его лице пиратская романтика плотно переплетается с несколько гротескной русской действительностью, что дает на выходе удивительный результат, одновременно выглядящий и как стеб над юношеским романтизмом, и как веселое литературное хулиганство. Неподражаемый дивовский юмор, несколько грубоватый и пошловатый, но употребленный всегда к месту, является настоящей жемчужиной текста, а последняя треть рассказа, несколько смещающая акценты с безбашенного пиратского рейда по Волге, на литературные аллюзии по «Острову сокровищ» Стивенсона придает всему произведению необходимую законченность и приоткрывает неожиданный новый смысловой пласт истории.

Итог: автор создал историю взросления героя с явным абсурдистским привкусом. И, нужно сказать, она получилась на все сто. Искрометный юмор, смешаный в правильной пропорции с неглупыми мыслями и тонкими наблюдениями, дал на выходе качественный литературный продукт, способный подарить изрядную долю удовольствия при прочтении. Однозначно и настойчиво рекомендую.

5. Елена Первушина «Добро пожаловать в Трою!»

История не знает сослагательного наклонения, хотя частенько хочется помечтать на тему: «А что бы было, если бы всё произошло совсем по другому?» Вот и госпожа Первушина решила то ли переиначить историю Троянской войны, то ли пополемизировать с Гомером. Рассказ получился крохотный и это, пожалуй, единственное его достоинство, потому как ни о каком сюжете или характерах героев говорить в данном случае не приходится и всё произведение напоминает несколько разросшийся анекдот, к тому же и не особо смешной и с изрядной бородой. Завонявшийся троянский конь почему-то не вызывает улыбки, а более там и взгляду упасть не на что.

Итог: абсолютно пустая миниатюра, не несущая в себе ни капли смысла. Такие тексты, при желании, можно генерировать до бесконечности. Абсолютно бесполезная трата времени, на фоне предыдущего текста за авторством Дивова выглядит особенно ущербно. Категорически не рекомендую.

6. Тимофей Алешкин «Наполеон в России: преступление и наказание».

Ещё один экскурс на территорию альтернативной истории. На этот раз автор решил сделать весьма нетривиальное допущение: Отечественная война 1812-го года стала тем катализатором, что позволил произойти революции в России на целый век раньше. Самодержавие заодно с крепостным правом было упразднено и на территории Российской Империи появилась республика. Наполеон всё ж таки был изгнан, но сохранил за собой власть во Франции, что, в итоге изменило историю не только России, но и всей Европы.

На мой взгляд, альтернативно-историческое допущение, при всей его оригинальности, выглядит совсем неправдоподобным как с политической, так и с социальной точки зрения, потому как народ был ещё совершенно не готов к такого рода революции. Бунт, бессмысленный и беспощадный — это да, а более сложный революционный процесс — нет. Но оставим данную конструкцию на совести автора, тем более, что она играет в рассказе несколько второстепенную роль. Здесь более важным, как ни парадоксально, оказывается не то, что нам рассказывает автор, а то, как он это делает. Ведь вся история подается в виде отрывков из ненаписанных книг. Точнее из книг, которые не были написаны в нашей реальности, но увидели свет в литературной вселенной господина Алешкина. Основным цитируемым текстом, становится сочинение Льва Николаевича Толстого об Отечественной войне, то, что у нас известно под названием «Война и мир», а там, в альтвселенной, получившее название «Преступление и наказание». Альтернативный Толстой пишет альтернативный роман о войне и судьбах (правда герои у него знакомые) и благодаря этому у автора рождается новый жанр: альтернативная история мутирует в альтернативную литературу. Напоследок автор радует читателя ещё и альтернативным Маяковским.

Итог: способ подачи материала оказался столь восхитительно необычным, что напрочь заслонил всяческие литературные достоинства текста. К слову их оказалось не так уж и много, хотя и вполне достаточно для того, чтобы получить удовольствие от чтения рассказа. Вполне рекомендую.

7. Наталья Резанова «Тигры Вероны».

Мода на литературные сериалы зародилась довольно давно, но именно сейчас она расцвела буйным цветом. Нет, конечно же, и раньше писались многотомные циклы и эпопеи, но их было не так много, большая часть историй выходила отдельными романами с однозначным финалом, не предполагающим каких-либо продолжений. А ведь порою так хотелось, вопреки молчанию автора, вновь встретиться с полюбившимися героями и узнать об их дальнейшей судьбе. Так на свет начали появляться фанфики. Рассказ Натальи Резановой «Тигры Вероны» и представляет собой такого рода продолжение истории о Ромео и Джульетте, рассказанной великим Шекспиром. Вот только речь в нём, по причине смерти главных героев шекспировской трагедии, пойдет о второстепенных персонажах, которые после разыгравшейся тогда драмы успели прожить длинную и наполненную различными событиями жизнь.

Декорации к этой истории автор выстроила с особой тщательностью, показав читателям весьма подробную и правдоподобную картину раздираемой постоянными войнами Италии времен позднего Средневековья. Может быть эта тщательность даже слегка излишняя, потому как поначалу, от обилия итальянских имен, с трудом разбираешь о ком идет речь. Судьбы двух представителей враждовавших с давних пор кланов Монтекки и Капелли вновь пересеклись. Угли вражды, много лет тлевшие, вновь вспыхнули и опять пролилась кровь. Но теперь события начали приобретать более глобальный размах — автор повествует о захвате города, заложников, битве отрядов наемников, жестокости, подлости и предательстве. Подано это всё весьма реалистично и описано с изрядной долей мастерства. Но главной изюминкой всего текста является финал, неожиданный, невероятный, но вполне оптимистичный и вселяющий веру в торжество разума.

Итог: очень приятный исторический рассказ, который, если честно, не имеет к фантастическому жанру никакого отношения. Потому у любителей истории он вызовет лишь положительные чувства, а у ждущих чудес и чего-нибудь невероятного — разочарование. Потому как — не дождутся.

8. Даниэль Клугер «Дело о двойном убийстве».

Многие произведения, особенно имеющие несколько смысловых пластов, можно трактовать по-разному, по желанию делая акцент на тех или иных аспектах текста. Подобным образом и потупил автор этого эссе. Взяв за основу мысль о том, что главный герой «Преступления и наказания» Раскольников, будучи натурой невротичной и даже психопатологичной, никого на самом деле не убивал, а всего лишь взял на себя вину за чье-то преступление. Вот поиском этого неизвестного преступника и занимается автор, пытаясь проанализировать текст этого романа.

Рассуждения его относительно личности и мотивов Раскольникова выглядят довольно логичными, но всё что касается попыток определить истинного убийцу оказывается настолько притянутым за уши, что вызывает лишь недоумение. Здесь аргументация его подводит и, как часто бывает в таких случаях, вместо приведения доказательств своей теории, автор начинает заниматься словоблудием. Весь этот текст более всего мне напомнил одну старую передачу, ведущие которой доказывали, что Ленин — гриб.

Итог: не пойму, каким боком это сочинение затесалось в сборник. Оно больше подходит для какого-нибудь литературоведческого издания. Не рекомендую.

9. Виктор Точинов, Надежда Штайн «Пляшущие человечки».

Мода на осовременивание литературных сюжетов насчитывает уже не одну сотню лет. Особо удачные авторские находки кочуют из произведения в произведение до сих пор, постоянно «мутируя» и изменяясь в угоду авторской задумке или отражая приметы времени. Вот и авторы этого рассказа решили позаимствовать часть сюжетных ходов и даже название из классической детективной истории сэра Артура Конана Дойла.

Сотрудникам детективного агенства «Бейкер-стрит, 221», Кеннеди и Элизабет Блэкмор привалило очередное дело. Однажды к ним в офис заглянул некий средней руки писатель, представившийся как Эндрю-Исмаил Нарий-Шах. Он предложил детективам разгадать смысл некого шифрованного послания, адресованного его жене. Как рассказал посетитель, его супруга периодически получала подобные письма по электронной почте, но никогда не объясняла мужу их смысл. За вознаграждение в тысячу долларов Кеннеди взялся за сутки расколоть этот шифр.

Эту историю с большущей натяжкой можно отнести к фантастическому жанру. Если не считать упоминаемого в тексте «Икс-скаута», вмонтированного в дверную ручку прибора для снятия дактилоскопической информации, то других фантастических примет здесь нет. Да и на детектив текст тоже не особо тянет, хотя формальные признаки такового и присутствуют. Изначально эта история была третьей частью небольшого пародийного цикла, основанного на сериале «Секретные материалы». Соответственно Кеннеди и Блэкмор звали несколько иначе. Немного переделав текст, авторы адаптировали его под формат сборника. Рассказ от этого не стал лучше и как был, так и остался всего лишь шуткой, литературным анекдотом, эксплуатирующим популярный сюжет.

Итог: ничем не выдающийся образец юмористической пародии, которая дает возможность улыбнуться и не нагружает мозг излишней информацией. Чисто развлекательный текст.

10. Наталья Резанова «HE IS GONE».

Создателей фанфиков можно условно подразделить на две большие категории: любителей писать продолжения, дабы подольше не расставаться с любимым героем, и любителей показать, что «не так всё было», а автор ошибся, когда решил показать события именно в таком ключе. Госпожа Резанова, взяв за основу сюжет шекспировского «Гамлета», явно решила пойти по второму пути и показать «Истинную Подоплеку Событий».

Прожив долгую, насыщенную событиями жизнь, многим хочется оглянуться назад и окинуть внимательным взглядом пройденный путь. Всё ли было сделано правильно, можно ли было что-нибудь исправить или поступить иначе, чтобы избежать совершенных ошибок? Вот и главный герой рассказа вспоминает о прожитых годах и сделанных делах, рассказывая читателю о своей жизни и о жизни тех людей, которые его окружали.

Для правильного восприятия этого рассказа читатель должен быть знаком с сюжетом оригинального «Гамлета», за авторством Уильяма «Наше Всё» Шекспира. Но в современной массовой культуре история принца датского пользуется гораздо меньшей популярностью, чем, к примеру, «Ромео и Джульетта», поэтому неподготовленный читатель (а таких, к сожалению, очень и очень много) довольно быстро потеряется в череде описываемых событий. Этому в немалой степени поспособствует и весьма скомканная и сумбурная манера изложения, обусловленная малым объемом текста, в который пришлось вместить все события шекспировской пьесы. Человеку же знающему будет весьма занятно взглянуть на «Гамлета» под новым углом и узнать скрытые причины давно известных событий.

Итог: весьма неоднозначная вещь, в которой отличная идея так и не получила достойного воплощения, что не может не огорчать. Жаль, что автору художественная составляющая не далась так же хорошо, как событийная.

11. Елена Викман «Кровавая мантия девицы Дередере».

Кровавая мантия будет сиять сквозь пласты почвы и слои костей, сквозь горы мусора и черепов, сквозь грубую ткань времени...

Это сейчас Великобритания довольно тихое и комфортное место, а были времена, когда на Британских островах не утихали войны и восстания, плелись злодейские заговоры и словно от чумы гибли знатные наследники. То были времена лжи, крови и боли, и никто — будь ты простолюдин или знатный господин — не был в безопасности. Трудно было тогда прожить жизнь и не замарать руки в крови. И всё же находились отдельные личности, выделявшиеся среди других своей честью и благородством. Одним таким редким исключением из правила был тан Макбесад, и надо ж такому случиться, что именно он стал жертвой страшного заклятья кровавой мантии.

И вновь пьеса Шекспира вдохновила автора на создание этого произведения. На сей раз — «Макбет». Госпожа Викман, в отличие от написавшей предыдущий рассказ госпожи Резановой, не стремилась объять необъятное и уместить весь сюжет шекспировской трагедии в тесные рамки своей истории. Она потупила гораздо логичнее и сосредоточила своё внимание лишь на её начале, постаравшись взглянуть пошире на каноничный сюжет и сделать своих героев максимально правдоподобными и живыми. Это пошло рассказу только на пользу, причем, для получения удовольствия от чтения сюжет пьесы знать совершенно не обязательно, хотя и желательно — все ключевые моменты получают объяснение в тексте. Макбет выступает в истории случайной жертвой, которая всего лишь подвернулась под руку молодой ведьме.

Итог: сочные и яркие образы ведьм напрочь затмили трагический образ главной жертвы их чар. История «сдачи дипломной работы» ведьмой-девицей Дередере вышла весьма интересной и увлекательной. Прочитал с удовольствием и на одном дыхании, чего и вам желаю.

12. Далия Трускиновская «Графиня Монте-Кристо».

Третий подряд фанфик, но кардинально не похожий на первых два и вообще выделяющийся из общей массы фанфикшена оригинальнейшей формой подачи авторского материала. По сути, госпожа Трускиновская написала продолжение популярного романа Александра Дюма «Граф Монте-Кристо», а де-факто читатели получили развернутую журнальную рецензию на якобы написанное произведение с частичным пересказом сюжета и журналистским расследованием в довесок. Рецензия эта якобы опубликована в журнале «Отечественные записки» за 1853-ий год.

Написанный стилизованным под прозу того времени языком текст, являясь якобы рецензией, рассказывает о Гайде, дочери Али, паши Тебелинского, которая в финале романа Дюма стала супругой графа Монте-Кристо. Она, решив узнать о судьбе своих, оставшихся в Греции, близких, выясняет совершенно неожиданные подробности, выставляющие её супруга в несколько неприглядном свете. Желая полностью во всём разобраться, она обращается к Максимилиану Моррель и его супруге Валентине, тем людям, которым граф оставил свои сокровища на острове Монте-Кристо. В дальнейшем истины заставляют Гайде сотоварищи изрядно поколесить по свету, чтоб, в итоге, оказаться на территории Российской Империи. Пересказ сюжета романа в псевдорецензии тесно переплетается с реальными историческими событиями, легшими в основу романа Дюма, а так же с размышлениями рецензента на эту тему. Ближе к финалу рецензия уже превращается в хронику якобы реального журналистского расследования, предпринятого корреспондентом одной из французских газет с целью выяснить реальное авторство «Графини Монте-Кристо».

Итог: если честно, то у меня сложилось двойственное отношение к этому рассказу. С одной стороны — автор с большой выдумкой подошла к выбору формы подачи материала. С другой — именно чтение этого материала и вызвало отторжение. Дело даже не столько в нарочито старомодной манере изложения, сколько в крайней занудности. Небольшой, в общем-то, текст читался через силу на протяжении нескольких дней — мне было просто не интересно следить за развитием сюжета. В свете всего вышесказанного рекомендовать не буду — текст строго на любителя.

13. Елена Первушина «Доброе утро, последний герой!»

Наверное многие читатели очень хорошо помнят, как ещё во времена правления Михаила Горбачева нашу страну наряду с перестройкой, гластностью и борьбой с алкоголизмом захлестнула волна мистики и э-э-э... НЛОстики. Каждый третий с жаром рассказывал всем, кто имел неосторожность согласиться выслушать, о своем опыте общения с духами, привидениями и прочими чупакабрами, а каждый второй, буквально тряся собеседника за грудки, с трепетом поведывал о том, как он видел (да-да, так же ясно видел как тебя, ё-моё) НЛО, общался с пришельцами, а они его в благодарность возили на своей тарелке пить чай на кольцах Сатурна. И если собеседник вызывал особое доверие, то бонусом следовал ещё и рассказ о том, как те самые зеленые человечки проводили над ним родимым разного рода эксперименты, подробности которых «контактер» как правило стыдливо умалчивал. Разного рода бульварные листки были полны откровений в стиле: «Я забеременела от посланца Альфа Центавра» и «Инопланетяне виновны в дефиците табачной продукции в Читинской области». Градус идиотизма, конечно же, от издания к изданию варьировался, но и такие в целом трезвомыслящие журналы, как «Техника молодежи» и «Наука и жизнь» не остались в стороне от всеобщего поветрия. Теперь, по прошествии многих лет, всё это воспринимается с скорее с улыбкой, чем с серьезной миной. Вот и автор этого рассказа решила отдать дань той великой истерии.

Тема инопланетных визитов на матушку-Землю поднималась в фантастике не раз и даже не два. Подзаездили её, если честно, изрядно, поэтому госпожа Первушина решила не изобретать велосипед и пойти уже давно протореной до неё дорожкой. О большей части событий читатель узнает от некой Саманты — инопланетянши, вынужденой провести детство на Земле, но теперь вернувшейся в милое сердцу Галактическое Сообщество и даже уже заседающей в Галактическом Сенате. Ностальгия по детским годам вновь приводит её в окрестности этой отсталой планеты, которая уже давно для всей Галактики стала объектом для разного рода шуток и розыгрышей. Вот и на этот раз она воочию наблюдает, как неизвестное НЛО развлекается тем, что на чистейшем галактическом пишет на земных полях: «Земляне — Бахларопы» (гадкие песчаные черви с Татуина). В её возмущенном инопланетном мозгу рождается гневный вопрос: «Доколе?» — и она решает таки вывести жесткосердных пришельцев на чистую воду и раскрыть землянам глаза на истинное положение вещей. Но способ для достижения своей цели она почему-то выбирает наидебильнейший.

Сказать, что рассказ мне не понравился, это ничего не сказать. Написано настолько бездарно, плоско, не смешно и бессмысленно, что хочется просто выть. Немного смысла текст обрел лишь после того, как я узнал, что бедный мальчик, ставший объектом эксперимента Саманты — это молодой Фокс Малдер. Сам бы ни в жисть не догадался. Можно было бы посетовать на несчастливый тринадцатый номер, под которым рассказ идет в сборнике, но вспоминая размещенный ранее в этом же сборнике текст «Добро пожаловать в Трою!», понимаешь, что дело не в номере, а в авторе. Даже сложно сказать, какой из рассказов хуже. К тому же совершенно не понятно, каким боком он соотносится с общей тематикой сборника. В завершении хотелось бы ещё упомянуть о том, что в этой истории присутствует Лея Органа. Такие вот пироги.

Итог: ужасный кошмар и кошмарный ужас в одном флаконе. После этого рассказа очень хочется как-нибудь заработать себе краткосрочную амнезию, дабы стереть из памяти любые воспоминания об этом «шедевре». Категорически не рекомендую. Обходите стороной, перелистывайте при чтении сборника.

14. Виктор Точинов «Муха-цокотуха».

Все мы в детстве читали сказки. Было их несметное множество: коротких и длинных, веселых и грустных, в стихах и прозе. И эти сказочные сюжеты, впечатавшись в юный мозг, остались с нами навсегда. Но мы повзрослели и сказки остались в нашей памяти лишь как воспоминание о детстве. Вот только некоторых сказочные сюжеты так и не отпустили из своих волшебных объятий, они лишь выросли вместе со своими хозяевами. Выросли, чтобы вдруг нежданно-негаданно проявиться, подчас мутировав до неузнаваемости. Одним из таких «сказочных мутантов» и стал этот рассказ, своеобразная история о Тане Мухиной, что любила, но так и не вышла замуж.

Если бы Таня знала, как закончится этот день она бы ни за что на свете не пошла на это свидание. Да, Толик Комаров парень весьма симпатичный, студент, опять же — все одноклассницы обзавидуются тому, что она со студентом крутит... Но всё равно бы не пошла, даже за все деньги мира. Только Таня конечно же и представить себе не могла столь драматичного развития событий. И ведь ничего же не предвещало. Дались ей это евроцентики, ведь известно, что любопытство с кошкой сделало, но захотелось загадки, романтики — вот и получила сполна первого и абсолютный ноль второго.

Господин Точинов на базисе знаменитой «Мухи-цокотухи» Чуковского взял и соорудил настоящий хоррор с беззащитной жертвой, ужасными монстрами и отважным защитником. Сюжет получился не банальный, с весьма оригинальными ходами и нетривиальным, переворачивающим всё с ног на голову, финалом. На протяжении всего рассказа сохраняется интрига и то, что сперва кажется кульминацией, оказывается лишь промежуточными цветочками, а ягодки, как водится, ещё впереди. Высокий динамизм вкупе с небольшим объемом позволяют буквально проглотить текст за один приём, не переводя дыхание.

Итог: ярко, оригинально, жутьненько. Знакомство с постмодернистской игрой не вызвало отторжения и оставило после себя приятное послевкусие. Если в свете содержания рассказа так говорить уместно. Вполне рекомендую.

15. Лилия Трунова «Враги».

Существует теория, что каждый наш выбор порождает новую вселенную. То есть существует, к примеру, вселенная, где сантехник Потапов, закончив работу, взял вместо денег поллитру, но в момент решения «брать или не брать» появляется новая вселенная — та, где он отказался. Хотя, конечно же, по трезвому размышлению, отказаться он просто не мог, но всё таки... не будем забывать, что это просто пример. Так что, следуя этой теории, каждый человек на Земле, просто живя и ни о чём таком не задумываясь, подобно Богу плодит бессчетные параллельные миры, которые изначально практически не отличимы друг от друга. Но чем дольше развивается такая вселенная, чем дальше она находится от точки бифуркации, тем отличий становится больше. Видимо руководствуясь такой логикой госпожа Трунова и решила поведать читателям об одной очень специфичной альтернативной реальности, где спецагенты Фокс Малдер и Дана Скалли почему-то из напарников вдруг превратились в противников.

Описывать сюжет этого рассказа — дело неблагодарное, потому как он весьма банален и убог: сидящая у постели больного Скалли получает срочный вызов от коллег — серийный убийци и мегаломаньяк Фокс Малдер сотоварищи захватили заложников и удерживают их с неизвестной целью в здании, которое со всех сторон обложили сотрудники ФБР и полиция. Агент Скалли тут же выезжает. Далее следуют два разговора: короткий с коллегой и длинный с Малдером (по телефону), — и финал. Вот, собственно, и всё. Причем финал меня настолько удивил, что я сначала подумал, что тут какой-то брак в тексте и на самом деле это ещё не конец. Даже полез в интернет с целью найти там этот текст и сравнить концовки. Оказалось, что и там всё точно так же. Я в полном шоке и недоумении. Что это было? У автора чернила в ручке закончились или свет неожиданно выключили, а потом она решила, что дальше писать просто лень? Это же просто издевательство какое-то!

Итог: до прочтения «Врагов» я искренне считал, что почетное первое с конца место займет Елена Первушина, но я сильно ошибался — нашелся более худший текст. Не понимаю не только того, как такое попало в этот сборник, но и того как оно вообще просочилось на бумагу. Если это печатают, то надо послать в издательство школьные сочинения моего сына четвероклассника — их, по логике вещей, оторвут с руками. И последнее: при чём тут тема сборника и Скалли и Малдер? Они же не литературные герои, а герои телесериала. Видимо составители сборника здорово задолжали госпоже Труновой и решили хоть как-то отработать долг. Других причин появления этого на бумаге я представить себе не могу.

16. Виктор Точинов «Ночь накануне юбилея Санкт-Петербурга».

В последнее время большую популярность завоевала точка зрения, гласящая, что историю творят не короли-президенты-герои-бэтмены и даже не победители, а люди с ручкой и бумагой или с монитором и клавиатурой. Факты, конечно же, вещь упрямая, но они ничто по сравнению с умелым и правильно мотивированным «летописцем». Ведь, когда умрет последний очевидец, потомкам достанутся лишь записи о событии, а уж они могут соотноситься с действительностью совершенно произвольным образом. Так творцами реальности становятся люди пера и не только историки-хроникеры, но и обычные литераторы, пишущие художественную литературу. Такие как, к примеру, Марк Твен, поведавший всем нам с детства знакомую историю приключений Тома Сойера и Гекльберри Финна, которая, как оказалось повествует о реально живших людях, но с реальностью соотносится постольку-поскольку.

Юбилей города — это всегда праздник и праздник вдвойне, если этот город является тем местом, где ты родился и провел своё детство. И, конечно же, очень приятно, когда тебя, как знаменитого уроженца, специально приглашают на торжество, чтобы ты был главным действующим лицом на церемонии открытия памятника основателю города. А уж как хорошо, когда ты отправляешься туда в компании друга детства в шикарной каюте на великолепном пароходе, которым он владеет! Такие или похожие мысли наверное посещали Сэмюэла Клеменса, более известного под псевдонимом Марк Твен, когда он поднимался на борт корабля в компании Гека Финна вечером накануне юбилея Санкт-Петербурга. Впереди он предвкушал долгий путь по ночной реке, дым сигар, аромат вина в бокале и задушевную беседу того сорта, что бывает у двух давно не видевшихся друзей. Отчасти всё так и получилось, вот только беседа оказалась совсем не той, на которую он рассчитывал, хотя и вышла она явно задушевной — за душу взяла так, что в какой-то момент очень захотелось, чтобы её и вовсе не было.

Автор использовал очень интересный и нестандартный способ конструирования текста: вместо того, чтобы переписать в том или ином ключе базовый текст «Приключений Тома Сойера», он решил показать, что «не так всё было» весьма оригинальным способом. Плывя на пароходе, Сэмюэл и Гек вспоминают прошлое и хозяин парохода рассказывает писателю о том, как сложилась дальнейшая судьба их друзей детства. А судьба-то их оказывается совсем не радужной, и Финн просит Клеменса написать книгу, где у них всё будет хорошо. Именно рассказы о судьбах героев и составляют основной массив текста и они, что закономерно, производят наибольшее впечатление. От судьбы Тома и Бэкки, рассказаной в подчеркнуто простом и житейском стиле, поначалу испытываешь шок, но, как оказывается, основное блюдо автор припас для читателей напоследок. Дальнейший рассказ Гека (уже о своём уходе из Санкт-Петербурга и своей судьбе) оказывается настоящим мистическим триллером где смешались и вендетта, и любовь, и черная магия вуду, и жестокость, и самоотверженность. Рассказано это всё весьма натуралисти

Каждая сволочь должна получить в морду, и если при этом пострадаешь ты сам, то ничего тут не поделаешь.

Разговоры о том, что российская фантастика, как жанр, умирает ведутся уже давно. Мол, и автор измельчал, и идеи насквозь вторичные, и язык к литературному никакого отношения не имеет, и вообще... раньше то — о-го-го! а теперь... пшик лишь один. С широким распространением интернета и ориентацией российских издательств на местных авторов все эти теории начали стремительно подтверждаться практикой. Интернет дал великолепный шанс показать свету свои творения любому, кто мало-мальски научился складывать слова в предложения. А издательства повадились в этой мутной водичке ловить рыбку и просто в каких-то гигантских масштабах выбрасывать улов на полки книжных магазинов, зачастую совершенно пренебрегая какой-либо редактурой. Читатель, изначально обрадовавшийся насупившему было изобилию, вдруг обнаружил, что при внешнем разнообразии этикеток-обложек, выбор, по сути, свелся к выбору между анакомом и ролтоном, а деликатесы, видимо, потерялись в пути. Перенасыщение книжного рынка однотипной продукцией нового поколения отечественных фантастов у многих разборчивых читателей вызвало отторжение, спрос упал, но предложение, что самое странное, в лучшую сторону не поменялось. Единицы по-настоящему талантливых авторов утонули в мутном потоке посредственностей, обозванных громким словом «Формат». Огромное количество зарубежной качественной литературы не дошло и, видимо, никогда не дойдет до российского читателя, потому как издательству проще заплатить копейки за очередные приключения «попаданцев» или за очередные «невероятно веселые» похождения очередной мэрисью в мире сказочного гламура, чем заморачиваться с покупкой прав и переводом зарубежки. Падение спроса почему-то было решено компенсировать не улучшением качества, а подъемом цен, что совсем обвалило рынок — народ с радостью перекочевал в бесплатные сетевые библиотеки (куда и до того, между прочим, не брезговал заглядывать), оставив издателей ,наедине с кучами свежеизданной макулатуры, кричать о том, что во всех их бедах виноваты мерзкие пираты. Лишь немногие в такой ситуации отважились пойти против течения и попытались развернуть уверенно плывшую к водопаду лодку книгоиздательского бизнеса. К этим немногим, как мне показалось, относилось издательство «Снежный ком», запустившее серию «Настоящая фантастика», призванную возродить жанр научной фантастики в нашей стране. До романа Сергея Герасимова я прочел всего два произведения, вышедших в этой серии, и оба показались мне вполне заслуживающими внимания, более того, «2048» вообще очаровал меня. За «Сострадание к врагу» я брался с любопытством и планировал провести несколько приятных вечеров в обществе этого романа. Как бы не так...

Космос велик. Нет, не так. Космос ВЕЛИК, даже не просто ВЕЛИК, а необъятен. Человек по сравнению с ним не тянет даже на песчинку рядом с Эверестом. Но человек, в отличие от песчинки, посмел попытаться покорить его. Первые его попытки у Космоса могли вызвать лишь снисходительную улыбку — человечество, начав с Гагарина, ещё очень долго копошилось в пределах лунной орбиты и не помышляло выйти за её пределы. Но время шло, технологии совершенствовались, и люди стали отлетать от своего уютного голубого шарика на всё большее и большее расстояние, постепенно распространившись по всей Солнечной системе, а с изобретением гиперпривода и за её пределы. Но и это Космос, по большому счету, в серьез бы не воспринял, потому как, даже в пределах одного звездного архипелага, который люди называли Млечным путем, таких цивилизаций, освоивших межзвездные перелеты, насчитывался не один десяток, и люди на их фоне ничем особенным совершенно не выделялись. Более того, люди не сталкивались ни разу с представителями других межзвездных цивилизаций, хотя и подозревали об их существовании. Братьев по разуму удалось пока найти всего лишь на одной планете, да и те находились на более низком уровне развития, чем земляне. И всё же там, в бездонной тьме межпланетного пространства был кто-то ещё, кто-то, кто относился к земным кораблям, как к дичи, ведь примерно десять процентов судов, уходивших в дальний космос пропадало без вести. Вот и пассажирский гравилет «Гордый», совершавший рейс по гравиструнному маршруту Земля — облако Оорта, несмотря на то, что он ещё даже не успел долететь до Нептуна, ожидала такая незавидная судьба — бесследно кануть в необъятном космическом пространстве. А всё дело в том, что в двенадцати часах лета от Нептуна тяговая гравиструна РП-18 оказалась занята чужим кораблем, явно только что вышедшим из тяжелого сражения. Кораблем, которого тут никак не могло быть и который не был похож ни на один из тех, что принадлежали космофлоту Земли.

При всей моей всеядонсти и нетребовательности чтение «Сострадания...» вполне можно зачесть за умышленное причинение морального вреда. После великолепного романа «2048» знакомство с произведением господина Герасимова оказалось для меня сродни удару лицом о стену с размаху. Хотел выйти из серой окружающей действительности в яркий мир авторских фантазий, но, видимо, промахнулся мимо двери. Хотя, скорее всего, этой двери просто не было, потому как она была в данном случае совершенно не нужна — выходить оказалось некуда. Начавшийся как средненькая космоопера, роман черезвычайно быстро скатился в такой жуткий трэш, что я поневоле задался вопросом: каким образом данное произведение вообще вышло на бумаге? Какие причины двигали руководством «Снежного кома», когда они дали зеленый свет этому проекту, неужели им настолько наплевать на литературный уровень издаваемых текстов?

Что же такого ужасного наворотил автор? Чем вызвал такую реакцию? С самых первых строк меня неприятно поразил тот убогий язык, которым была изложена эта история. Построением фраз роман напомнил мне мою собственную графомань, которую я генерировал в возрасте тринадцати-четырнадцати лет, под впечатлением от начавшей выходить в то время фантастики и гнусаво переведенных видеофильмов в конце восьмидесятых — начале девяностых заполонивших видеосалоны. Совершенно не ожидал встретить такое через многие годы, причем официально изданное. А каковы диалоги, тут автор меня явно переплюнул, вот, например:

«Вскоре она встретила знакомого:

- О, привет! — сказал знакомый. — Такая женщина и без мужчины! Что ты здесь делаешь?

- Решила слетать к дантисту.

- А у нас нет дантиста».

Или вот:

»- Что это?

- Это мы.

- Но это всего лишь кости!

- Мы давно умерли, — согласился шарик. — Сейчас мы спим здесь. Это наши кости.

- А мальчики и девочки спят раздельно? — спросил Кеша. — А взрослые и дети? Вы разговариваете между собой? У вас есть устное народное творчество? Сколько вас?»

»- Сколько до ближайшей звезды?

- Сейчас уточню. Извиняюсь за выражение, но шестьсот световых лет».

Впрочем, основной текст старается не уступить диалогам ни в чём: «Бледный юноша собирал цветы. Он выглядел хрупким, нездоровым и странным, словно подборка стихов в школьной хрестоматии» — какого сравнение, а? «Эти существа являлись животными только наполовину. Или даже на четверть» — то есть автор сам не уверен в том, о чём рассказывает? «Большинство домов здесь были полуразрушены, у некоторых вывалились стены...» — это как, откуда вывалились, из-под крыши? Хотя, в принципе, язык произведения вполне гармонирует с его содержанием. Герои книги отважно приключаются аж в трех «экзотических» дальних мирах, мужественно преодолевают невзгоды, побеждают непобедимых соперников, хотя чаще всего автор просто пускает их в расход, умертвляя их каким-нибудь оригинальным с его точки зрения способом. Противники у экипажа «Гордого» получились все как на подбор смертоносные и, по уверениям автора, совершенно неуязвимые. Вот как господин Герасимов описывает главного злыдня романа — Бойда: «Он вечен. Он не стареет и восстанавливается после любой травмы. Его можно пропустить через мясорубку, а через несколько минут он снова будет целым. В его тело вложены очень сложные технологии. К сожалению, эти технологии утеряны тысячи лет назад. Его нельзя убить, не зная ключа. Но этого ключа не знает никто во вселенной. Даже он сам». Остальные ему подстать. Но земляне не были бы землянами, если бы не смогли, несмотря на общую хилость и неприспособленность, несмотря ни на что и вопреки всему из последних сил показать всем супостатам места зимовки раков: «Ваша раса слишком слаба, чтобы хорошо служить. В галактике есть расы могучих и покорных существ, они очень хороши. Землян обычно уничтожают на месте, без возни. Немного мучений и быстрая смерть». Все эти телодвижения осуществляются на фоне полного недостатка оригинальных идей и четких мыслей. Причем чем дальше знакомишься с героями, тем чаще тебя начинает преследовать мысль, что в будущем у землян, видимо, резко понизится коэффициент интеллекта, потому как все герои романе идиоты и лица приравненные к ним. Даже инопланетный робот-убийца — и тот дебил: «Он запрокинул голову и залился идиотическим смехом». Вызывает удивление аннотация к книге, где бедным глупеньким Буратино, то есть читателям, обещают настоящую качественную научную фантастику и просто море научных идей и уникальных авторских находок. Да-а-а, находки действительно уникальные: «Цветы Рикки были прекрасны и никогда не повторялись. Здесь были миллиарды разных видов. Если вы нашли определенный цветок на полянке, то можете быть уверены, что больше нигде на планете этот цветок не встречается» — а как же они размножаются, неужели исключительно вегетативно? Хотя если других таких нет, то это означает, что они или вообще не размножаются, или сильно мутируют при размножении? «Мы имеем лишь единственный режим перехода: тот, что рассчитан на кривизну околопланетной орбиты» — а что, кроме авторского произвола, мешает иметь на космическом корабле расчеты других режимов перехода — вдруг ЧП какое или непредвиденные обстоятельства нахлынут? «Это строннер. Нижняя голова для питания, дыхания и спаривания. Верхняя — для управления телом». Голова для СПАРИВАНИЯ? Это как? Гусары, молчать!!! «Там нет ничего, кроме пустоты и вакуумных червей. Эти создания сами состоят из пустоты, и каждый из них в миллионы километров длиной. Они там просто кишат. Они обитают только в межгалактическом пространстве, потому что здесь для них слишком мало пустоты» — ага, ага, такие пустотные монстры, страшно опасные, но состоящие из пустоты — вакуума тобишь, наверно засасывают насмерть.

«В небе, пока ещё беззвездном, кружила быстрая стая светящихся птиц.

- Стрейфусы, ночные хищники, — сказала Йец, — они светятся, чтобы быть невидимыми на фоне звезд» — я, наверное, что-то не понимаю, но как светящийся движущийся объект может быть незаметым на фоне неподвижных огоньков?

И такой маразм практически не прекращаясь летит со страниц книги в читательский мозг от начала и до самого финала, слегка оттеняемый героями, безжизненными и плоскими, отличашимися друг от друга только именами. Они даже разговаривают все на один и тот же манер, разделяясь лишь на тошнотворных отрицательных и рвотных положительных. «В галактике миллионы хорошо обжитых планет. На каждой — миллиарды разумных существ. Когда я думаю, сколько раз они, например, целовались, или стояли вот так, как стоим мы, мне просто становится тошно. Но, с другой стороны, когда я об этом не думаю, мне кажется, что мы единственные, и всего этого никогда не происходило. Может быть, мне нужно поменьше думать?» — куда уж меньше!

Но это ещё не всё, потому как то, что осталось в этом образце дурновкусия после всего вышеперечисленного наводит на мысли, что редактор выпускавший этот текст в него даже не заглядывал. Иначе как объяснить следующие перлы? «После этого он вдруг увидел голую девушку, стоявшую под душем, и пытавшуюся вколоть себе дозу наркотиков» — где логика? Автор хоть чуть-чуть задумывался над тем, что он писал? Кто колется ПОД ДУШЕМ? «Они росли примерно со скоростью минутной стрелки, или даже чуть быстрее» — это что ж за скорость такая?

» — Есть столько вещей, которых я так давно не делала. Например, я одиннадцать лет не надевала ту одежду, которая мне нравится. Ты можешь представить, что это значит для женщины?

- Нет, — признался Денисов, — не могу»- и я не могу.

Плюс сюда прилагается суперубийца-робот, живо напомнивший Т-1000 из второй части «Терминатора», во время пребывания на безымянной планете умудрившийся стать причиной беременности своей жертвы. И напоследок: «Они убили Гурвица!» — они убили Кенни!!!

Итог: автор «Сострадания к врагу» написал свою книгу совершенно без сострадания к читателям, без умных мыслей, без нормальных героев, без внятного сюжета, без всяческой логики и без знания русского языка. Зато в тексте полно нелепых персонажей, неадекватных поступков и неудобоваримых ходов. Если бы это всё было сдобрено каким-никаким юмором с иронией или сатирой, то весь этот бардак можно было списать на язвительную пародию на штампы космооперы, но автор преподносит всё происходящее с крайне серьезной миной. Если вам нравятся бредовые сюжеты о похождениях космических идиотов, написанные языком сочинений начальной школы, то постарайтесь не пропустить сие творение. Если всё это вам не по душе — даже не подходите к данному тексту. Крайне не рекомендую. Ужос-ужос. Прямо и не знаю, читать ли ещё что-нибудь из «Настоящей фантастики» или там остальное тоже такое же «настоящее»?

- Почему эта башня лучше сохранилась, чем прочие? — удивился он.

Побледневшая Лисса, вся дрожа, перехватила его руку.

- Не спрашивай об этом! — прошептала она торопливо. — Не смотри, не смей даже думать о ней!

Хайборийский мир всегда был местом неспокойным, то соседи друг на друга войной пойдут, то разбойники набегут неведомо откуда, то придворные властолюбцы свару затеют, а то какой колдун непотребства учинять вздумает. Поэтому нужно постоянно держать ухо востро. Зато человеку, хорошо владеющему мечом, копьем, луком или, на худой конец, моргенштерном там каким, или топором, всегда найдется подходящая работенка как у осаждающих-набегающих, так и у обороняющихся-отбивающихся. Естественно Конан, как большой специалист в деле умерщвления и членовредительства, никогда не мог пожаловаться на отсутствие вакансий: крепкие руки и добрый меч нужны были всегда. Однажды поступил он на военную службу в армию Аргоса, затеявшего как раз в то время, при поддержке со стороны Кофа, войну со Стигией. Сначала он оказался на борту корабля в составе армады, разгромившей стигийский флот, а затем, когда армия высадилась на берег, двинулся вместе с ней вглубь стигийской территории на соединение с кофийской армией, которая должна была вторгнуться в Стигию с севера. Но тут выяснилось, что кофийцы заключили со стигийцами сепаратный мир и аргосская армия оказалась зажата между двумя стигийскими, что вскорости обернулось для неё жесточайшим разгромом. Немногие уцелевшие разбежались по окрестностям, Конан и ещё несколько человек, преследуемые по пятам стигийцами отправились на юг, в пустыни Куша.

Различные затерянные города, полные загадок и зловещих тайн, очевидно были в приключенческой литературе первой трети двадцатого века весьма модным трендом. Их было так много, что порой казалось, что всё малоизученное пространство земной суши забито затерянными городами, которые просто ждут-недождутся, когда же их найдут. Население они, как правило, имели агрессивное и туповатое, иногда, по желанию автора, комплектовались монстрами. Но тут же обязательно должен был находиться и бонус, ради которого и стоило вторгнуться в пределы затерянного города, надавать пинков аборигенам и пообломать рога местному Минотавру. В качестве бонуса чаще всего фигурировали или несметные сокровища, или разной степени смазливости человеческие самочки, как правило тоже не отличавшиеся особым интеллектом. Соответственно сокровища нужно было обязательно изъять у местного населения, а самочек во что бы то ни стало спасти от их девственности.

В «Барабанах Томбалку» авторы вывели образ несколько нестандартного затерянного города, названного ими Газалем. Сокровищ в нём нет (по крайней мере о них никак не упоминается), самочка встречается на подходах и сама приводит героя в Газаль, который, как выясняется, населяют, мягко говоря, не гении мысли. Монстр присутствует, но тоже не простой. Да и приключения в этом городе являются не традиционной кульминацией истории, а её началом. Продолжение же сюжета развивается совершенно в другом месте. Интересно, так же, что в первой половине текста Конан не появляется собственной персоной — главным действующим лицом здесь является аквилонец Эмерик, вместе с киммерийцем спасшийся от стигийцев, но затем потерявший Конана. Именно он приключается в затерянном в песках Газале, а варвар появляется в тексте лишь во второй его половине. Зато, как выясняется, Конан до того, как занять трон Аквилонии, успевает посидеть месяц на другом троне, став сокоролем Томбалку. Так что именно здесь варвар устроил себе генеральную репетицию будущего многолетнего царствования.

Итог: показательный пример того, как совершенно стандартный набор штампов может послужить для создания весьма оригинального текста. Хотя, если честно, оригинальности следовало бы добавить ещё, а так получилась всё ж таки довольно стандартная история об очередных приключениях Конана, на этот раз в пустыне.

Только человек, чей взгляд на мир не скован рамочками ближних целей, способен заметить то, чего не замечают другие.

Как единодушно заявляли школьные учебники советской поры: «Труд сделал из обезьяны человека». Сейчас с этой аксиомой прошлого соглашаться стало не модно, на смену ей было выдвинуто несколько новых теорий, но, если присмотреться, в этом высказывании всё же присутствует рациональное зерно. Если с главенствующей ролью труда в ответственном деле перестройки примата в гоминида можно ещё не согласиться, то оспаривать его центральную роль в формировании человеческой цивилизации просто бессмысленно. Именно попытки первобытного человека приспособиться к любым условиям существования, помноженные на изобретение приспособлений, позволяющих уверенно противостоять любым хищникам, позволили человеку ступить на долгий и тяжелый путь прогресса. Переход от кочевого образа жизни охотника-собирателя к образу жизни оседлого землепашца позволил резко улучшить продовольственное положение и вывести историю человеческой цивилизации на новый виток. И так продолжается по сей день — новые технологии вызывают изменения в обществе, а изменившееся общество создает новые технологии, меняющие его подчас до неузнаваемости. Особенно этот процесс стал заметен в последнее время, когда технический и научный прогресс достигли столь больших высот, что общество просто перестало поспевать за неуклонно и фактически молниеносно меняющимся техноландшафтом. Нет никаких предпосылок к тому, что существующая тенденция прекратит своё существование, напротив, скорее всего разрыв между технологиями и обществом со временем ещё более увеличится и как это повлияет на цивилизацию, каким станет человечество через каких-нибудь сто лет сказать будет сложно.

Неприятности — это такая вещь, которая обязательно произойдет. Рано или поздно, но они всенепременно доберутся до тебя и в тот момент, когда ты их меньше всего ожидаешь, выпрыгнут из-за спины с радостным воплем: «Ага!» Ну, или с каким-нибудь другим. Вот тогда-то ты поймешь, что влип. И единственное, на что останется тебе надеяться, так это на то, что разобраться с ними получится с наименьшими для себя любимого потерями. Вот и Муса, сын чайханщика и внук терраформщика, «четвертый год батрачивший подавальщиком в чайхане собственного отца», в тот день совершенно не ожидал никаких неприятностей — с чего бы им приключиться, если денек выдался тихим и спокойным и в этот сонный послеполуденный час из посетителей в «Горном духе» лишь завсегдатай — почтенный мулла Катбей. И всё же они не заставили себя долго ждать материализовавшись на территории чайханы в образе немолодого посетителя, седоволосого и очень сутулого, с искином в виде синего неовикторианского камзола с красными цветами на обшлагах. Изначально Муса ничего особенного относительно нового клиента даже и не заподозрил. И Шайтан (искин-фуджей уровня «ваф-спец» с функциями охранника), этот демон недоформатированный, успокоил хозяина быстренько нарыв в сети про его бриллиантовый кредит австрало-японского банка и весьма уважаемую профессию преподавателя университета Западной Гренландии, доктора тегуменологии. Волноваться, вроде бы, причин никаких не было. И тут такой облом. Но вся эта история, если честно, совсем не о Мусе, и не о чае, и даже почти не о докторе тегуменологии, а всё больше о них, родимых, о неприятностях.

Бросая взгляд из нашего двадцать первого века на фантастическо-литературный ландшафт прошедшего столетия, нетрудно заметить одну вещь: из всего множества футурологических прогнозов, касающихся жизни человечества в следующем веке, наиболее точно наша действительность угадывается в творчестве авторов, разрабатывавших направление, которое позже получило название киберпанк. Именно Гибсон-Стерлинг-Рюкер сотоварищи смогли усмотреть среди всего богатства доступных вариантов тот самый, единственно верный вариант, что определил грядущие тенденции развития человеческой цивилизации. Киберпанк умер и, одновременно, стал живее всех живых. Мы, живущие здесь и сейчас, можем заметить, что всё больше черт присущих этому стилю проявляется в нашей объективной действительности. Корпорации с каждым годом становятся всё транснациональней и транснациональней, интернет занимает в нашей жизни всё больше и больше места, средства для изменения сознания становятся всё разнообразнее и доступнее, появляются первые киберимплантанты, в генлабораториях рождаются удивительные химеры и прочее, и прочее, и прочее... Будущее из фантастических книжек, не спрашивая нас с вами, взяло и насупило. Ближайшая перспектива видится сейчас весьма отчетливо, но вот о том, в каком направлении дальше пойдет прогресс (в том, что предрекали киберпанки или в каком другом) пока остается лишь гадать. Один из стопроцентно канонично-киберпанковских путей развития мира рисует в романе «2048» Алексей Андреев, написавший его под псевдонимом Мерси Шелли.

Технологии изменили мир до неузнаваемости: в морях и океанах выросли новые коралловые континенты, люди вырастили себе жабры и взялись за освоение подводных пространств, космос тоже постепенно обживается, создание биотеслы открыло для людей воздушное пространство, а повсеместное использование искинов буквально изменило саму природу человека, создав настоящий симбиоз искусственного и естественного разумов. Долго, на протяжении столетий, взращиваемые общественные и культурные институты снесло волной научно-технического прогресса, а на их обломках возникло новое общество, оперирующее новыми понятиями и придерживающееся новых жизненных ценностей. Прошлое же сплелось в причудливый микс, где старые понятия, зачастую странно видоизменяясь, стали базисом для новых обычаев: «Да и он проникся к ней симпатией. На прощанье даже подарил расписное яйцо из пищевого пластика, предварительно объяснив свою народную традицию — дарить такие яйца самым близким людям на День космонавтики, который в Святороссии называют «Пасхой». Это было так трогательно — узнать, что русские тоже почитают Покемона-Пришельца, любимого героя её детских игр!» В этом чудном новом мире человек уже перестал чувствовать себя просто венцом природы, он теперь стал бережно опекаемым венцом природы, ведь искинизация всего и вся привела к тому, что образовался своеобразный машинно-биологический симбиоз, где персональный искин взял на себя функции защитника, секретаря, дворецкого, альтер-эго или даже превратился в цифровой аналог дуэньи. Естественная природа, как и естественная погода, стали всего лишь историческими понятиями: дожди теперь идут строго по расписанию и бывают не только обычными, но и санитарными, а «дикие биорги, как ни крути — миф». Вот в таком вот мире, который день ото дня становится всё страньше и страньше, и проживала троица главных героев этого романа.

Каждый из главных героев — это личность, с одной стороны неординарная, а с другой — вполне типичная и как нельзя точно характеризующая ту или иную грань человеческого бытия.

Первый — это Сол, представитель редкого белого меньшинства на коралловом континенте, известный дремастер, сочиняющий сценарий дремлей на студии знаменитого Рамакришны. Яркий представитель творческой интеллигенции, прогрессивно мыслящий, но несколько закуклившийся в своём мире. Единственное, что его по настоящему волнует, так это дремли и всё, что связано с их производством. Однажды утром, проснувшись, он осознает, что он видел дремль без дремодема и это, невозможное с его точки зрения событие, заставляет Сола предпринять ряд действий, приведших к несколько неожиданным результатам.

Второй — Басс, бывший нейрохирург, лишившийся работы из-за повсеместного распространения робохирургии. Обладатель нелегальной швейцарской хирургической руки: «Басс выпустил из безымянного пальца щупальце джека-потрошителя. В легальной модели на месте этого универсального биомаршрутизатора находился нейросшиватель(...). В новой руке мультисканер, заменяющий врачу с десяток приборов, от УЗИ до позитронно-эмиссионного топографа, переехал с ладони на ребро мизинца(...). Еще в мизинце новой модели нашлись оптическая, электромагнитная и звуковая отмычки (...). На внутренней стороне ладони остался контактный тестер — бывший мануальный энцефалограф, тонкая паутина кожных датчиков, от запястья до подушечек пальцев(...). Игломет, переделанный из иньектора, находился в указательном, как и раньше». После неудачной попытки отъема на улице персонального искина у прохожего, он, чтобы сохранить свою шкуру, соглашается на одно рисковое дельце: с кладбища «Сады Саймона» Басс должен был умыкнуть «алеф-М5», один из самых мощных искинов, который в режиме психозеркала оставлен на могиле главы Церкви Теофоники, отца Саймона. Дельце, как и можно догадаться оказалось совсем не таким простым, как казалось изначально.

Третьим главным действующим лицом романа стала Вэри — молодая шпилька, бывшая сотрудница добреля, которая выполняла экзаменационное задание в подпольной клинике реабилитации мультиперсоналов в Калькутте-Четыре, зараженной бэтчер-баньяном, индукционным паразитом, названным так из-за метода асинхронной связи, которой пользуются эти кристаллы. От результатов этого экзамена теперь зависит её будущая судьба, но Вэри даже не подозревает, насколько всё изменится после вступления её в ряды Ткачей.

Три судьбы, как три музыкальные темы, параллельно звучат на протяжении всего романа. Жизненные пути героев практически не пересекаются, но, позволяя читателю наблюдать за каждым из них, автор стремится максимально полно и подробно показать придуманный им причудливый мир будущего, потрясающий своей проработанностью и комплексностью. Множество различных мелочей, мешанина религий и сект, среди которых есть и несколько машинных, чуждые нам реалии, необыкновенно правдоподобно поданные, делают ткань романа по настоящему живой. Читая этот текст, погружаясь в его сбивающую поначалу круговерть непривычных понятий и странных терминов, которым автор не дает никаких объяснений, со временем, когда приходит осознание происходящего, начинаешь ощущать свою причастность к описываемым событиям. Когда ты начинаешь понимать, что такое все эти немецкие фармозиты, китайские ноблики с голодублерами, русские акелы и индийские эмпатроны, — вот тогда и приходит осознание всей грандиозности авторского замысла. Тема взаимопроникновения искинов в человеческий разум и человеческого разума в цифровое пространство искинов, исполненная в постмодернистском ключе, густо замешанная на смеси реальности и сна, когда совершенно не понятно, грезит герой или всё происходящее реально (привет Филипу Дику) и помноженная на специфическую подачу сюжетных линий с некоторым временным сдвигом, рождает просто феноменальный текст который засасывает тебя и не отпускает до самого финала, впрочем, весьма специфичного. Все три истории, составляющие тело романа остаются несколько незаконченными, оставляя читателю пространство, чтобы он сам, в меру своего понимания текста, смог домыслить окончание.

Кроме черезвычайно вкусных деталей и деталюшек, любовно вписанных в мир романа, автор рассыпеет по тексту целый ряд довольно ироничных, даже можно сказать ехидных, наблюдений: «Что это за поэзия, если в ней ничего не рекламируется? Она ведь для того и нужна, чтобы люди запомнили марку!», «Ещё неизвестно, как сказывается на психике новорожденных тот факт, что первым в своей жизни они видят робота с шестью щупальцами», «Никто в здравом уме не будет развивать человекообразных роботов, когда вокруг столько роботообразных людей», «Музыкальные фонтаны, способны так подпеть журчанию струи в туалете, что не хочется и останавливаться...» Кроме этого в романе упоминается биопанк версия «Карабаса-Барабаса» Чуковского, с доктором Айболитом выведенным под именем Супер-Санитара. А так же есть явный реверанс в сторону Брюса Стерлинга: «В конце концов, как верно говорилось в голопроповеди, которую Мария притащила из какой-то анималистической секты, «с крысой можно сделать всё то, что можно сделать с человеком».

Итог: настоящий деликатес, радующий душу и формой, и содержанием. Жаль, что он получил всего лишь Бронзового Икара за 2011 год, мне кажется, что роман заслуживает большего. На мой взгляд «2048» можно поставить на одну строчку с «Нейромантом» Гибсона и «Вакуумными цветами» Суэнвика. Настоятельно рекомендую для ознакомления как ценителям жанра, так и любителям умной фантастики и продуманной атмосферы.

Саломея была всегда и прибудет вовеки! Пусть сойдут с кромки земли полярные льды, пусть обратится мир во прах и заново возродятся царства земные, — всё равно будет шествовать по свету царственной походкой гордая Саломея, и будут чары её порабощать мужчин, и будут по капризу её казнить безвинных!

За свою долгую и насыщенную событиями жизнь Конан сменил уйму профессии, но все они так или иначе были связаны с оружием. Большая их часть была явно нелегальна, но, наряду с ремеслом вора, разбойника, бандита и пирата, ему представлялась возможность примерить на себя вполне легальную шкуру наемного солдата, бойца регулярной армии и даже капитана королевских гвардейцев. В крохотном государстве Хауран он как раз оказался в роли капитана гвардии королевы Тарамис. Королевство это лишь недавно обрело независимость, так что проблем в нём хватало, но решение их большей частью возлагалось на другие плечи, — гвардия же, в основном, обеспечивала личную безопасность монарха. Как варвар оказался на столь высоком посту в далекой южной стране история умалчивает. Может быть Тарамис просто хотела, чтобы её безопасность обеспечивал человек далекий от местных интриг и не повязанный никаким родством с жителями столицы и окрестностей? Может и так, может и иначе... но это, по большому счету, не важно. А важно то, что Конан не справился с возложенной на него ответственностью и не смог защитить королеву от обрушившейся на неё беды.

Говард в своих рассказах густо понамешал различных религий и богов, по большей части взятых из реальной жизни, но, как правило, причудливо измененных в угоду сюжету. В этом же рассказе одной из главных действующих лиц выведена Саломея, которая, как видно из текста, является прапрапра... бабкой той самой Саломеи, по желанию которой Иоанну Крестителю отрубили голову. В мировом искусстве и литературе в частности её образ стал нарицательным, как образ роковой женщины. Здесь же автор показал её как ведьму, порождение проклятья, давным-давно павшего на королевский род Хаурана: «До сих пор на восточных базарах наивные глупцы повторяют байки о том, как первая в нашем роду владычица сошлась с Повелителем Тьмы и понесла от него дочь, имя которой помнят и по сей день. И с тех пор раз в сто лет в асхаурийской династии появляется ребенок со зловещей отметиной. Девочка с алым полумесяцем на груди. «Каждый век да родится ведьма!» — так звучит древнее проклятие». И каждая из этих ведьм носит одно и то же имя — Саломея. Именно её визит к королеве Тарамис ввергает юное королевство в хаос и практически служит причиной того, что Конан едва-едва не встретился с Кромом в его ледяных чертогах.

Отличительной особенностью этого рассказа является то, что Конан здесь далеко не главное действующее лицо. Да и повествование ведется то от лица аквилонца Валерия, служившего в хауранской страже, то от лица немедийского философа-путешественника Астриса Оссарийского, — Конану уделено не более трети текста и все ключевые события проходят без его участия. Хотя, конечно же, те сцены, где он присутствует, получились весьма колоритными — одна сцена с распятием варвара чего стоит!

Итог: вполне традиционная героико-фэнтезийная история, в которой Конану досталась роль второго плана. Есть и приключения, и коварный заговор, и черное колдовство, и беззаветная отвага — всего по чуть-чуть, всего в меру. Рассказ вполне стоит того, чтобы с ним ознакомиться.

Выбирая меньшее зло, ты никогда не должен забывать, что всё-таки выбрал зло.

Город, как много в этом слове для человечества сплелось... Ещё на заре становления человеческой цивилизации люди озаботились защитой своего жилища от хищных зверей и не менее хищных сородичей. В пещерах всем места не хватало, да и с возникновением земледелия селиться стало выгоднее в местах равнинных, характерной особенностью которых было практически полное отсутствие пещер. А беззащитным чувствовать себя всё же никак не хотелось. Так поселения начали обзаводиться защитными стенами. Со временем поселения росли, количество жителей в них увеличивалось, как увеличивалось и количество различных ценностей, аккумулированных в ограниченном пространстве поселения, что очень часто становилось необоримым искусом для менее успешных или более воинственных соседей. Для защиты своей собственности жители строили всё более и более прочные стены, возводили целые крепости, так и возникли города — огороженные пространства. Со временем в каждом из них формировался свой особый уклад взаимоотношений жителей, а так же, зачастую, своя мифология. В современных мегаполисах место мифов прочно заняли городские легенды, став ещё одним пластом народного фольклора. Дальнейшая мифологизация городского пространства, что не удивительно, поставила себе на службу такой мощнейший источник мифов как литературу. В фантастике это выразилось в появлении такого направления, как городское фэнтези, осуществившее прямой сплав современной городской действительности, вполне знакомой каждому, с различными мистико-фэнтезийными субъектами. Большую популярность жанру обеспечил банальный эффект узнаваемости, когда читатель легко мог представить себя на месте героев произведения, потому как реалии, показанные в тексте были ему до боли знакомы — достаточно было просто выглянуть в окно. Ещё большего реализма добавляло то, что многие авторы местом действия своих историй выбирали конкретные города с их конкретными улицами, переулками, домами и дворами. Именно таким путем и пошел Сергей Лукьяненко, создавая свой популярный цикл о Дозорах.

Жил-был на свете Антон Городецкий, бросила жена, он грустил не по-детски... Э-э-э, это немного из другой оперы, но всё же первое, что приходит в голову, когда вспоминаешь про этого заслуженного Иного всея Руси. За свою пятнадцатилетнюю работу в Ночном Дозоре он во многое ввязывался и многого достиг. После полосы штормов насупил штиль, всё наконец-то устаканилось, жизнь вошла в привычную колею и теперь Антон более-менее спокойно нёс службу в Дозоре и на пару с супругой Светланой растил дочку Наденьку. Но это спокойствие было недолгим. Всё началось как всегда весьма безобидно, а вылилось в такой кошмар, что и представить страшно. И дернул же черт Гесера попросить Антона приютить у себя на несколько дней прилетевшего по делам из Нью-Йорка в Москву господина Уорнса, который, как на беду, оказался большим любителем выпить, да не в одиночку, а в компании. Четырехдневный запой организм принимающей стороны перенес стоически, однако стал требовать утреннего опохмела. Если бы не Уорнс, если бы он не пил и не спаивал Антона, то все последующие события могли бы или вообще не произойти, или начали бы развиваться по совершенно другому сценарию. Но всё совпало так, что именно Антон оказался в нужное время в нужном месте, а точнее, проводив наконец-то гостя-алкоголика, он засел в аэропортном баре дабы живительным пивом подлечить исстрадавшийся организм. Организм принял пиво как лекарство, но облегчение от него наступить не успело и виной всему оказался десятилетний жирдяй Кеша, которого мать насильно тащила через здание аэропорта к стойке регистрации. «Если дети — цветы жизни, то этот ребенок был цветущим кактусом». Кеша идти не хотел и выражал своё несогласие с матерью громким истошным ором. Но не сами громкие звуки, что так тягостно переносятся всеми похмельными гражданами, были причиной того беспокойства, что охватило Городецкого, а то, что именно орал пацан. А орал он, надо признать, интересные вещи: «Не хочу! Не хочу! Не хочу лететь! Мамочка, не надо! Мамочка, не хочу! Мамочка, самолет упадет!» Такая паника сама по себе слабо заинтересовала Антона, но просканировав ауру паренька он обнаружил, что тот довольно сильный неинициированный Иной, а самолет и вправду не должен долететь до места назначения. Из всего этого он сделал выводы, что перед ним не просто Иной, а Предсказатель или даже Пророк.

Наибольшую популярность цикл о Дозорах обрел с выходом в свет экранизации Тимуром Бекмамбетовым первой части первого романа. Через некоторое время, дабы закрепить успех, на экраны вышло продолжение, а книги про Дозоры стали сметать с полок как горячие пирожки. Хабенский бегал на экране с лампой дневного света и орал: «Всем выйти из Сумрака», а «УмаТурман» с хрипотцой пела про «треснул мир напополам». И даже я поддался на рекламные завлекухи и, до того времени практически не смотревший российские фильмы, сходил на него в кино, а затем, хотя российскую фантастику почти не употреблял, купил себе все три вышедших на тот момент романа цикла. Мои худшие ожидания не оправдались и книги оказались вполне интересными, увлекательными и, что не удивительно, гораздо более качественными, чем их киновоплощение. Последовавшая вскоре на волне успеха четвертая часть показалась мне самой слабой из всех, но и она не отбила желание при случае вернуться в мир Дозоров.

Со времени выхода «Последнего дозора» наш мир несколько изменился и, как его отражение, изменился и мир Дозоров: «В наше время даже добрые волшебники стараются выглядеть злыми». Сам Антон утратил многие иллюзии и повзрослел, как говорит бывшая ведьма Арина: «Ты... заматерел, Антон». Он порастерял былой оптимизм и укротил альтруизм, приобрел более прагматичный взгляд на мир, своё отношение к нему и своё место в нём: «Мы бюрократы, следящие за соблюдением законов, которые не нравятся нам самим. Мы собаки, которые берегут стадо от волков, но не кусают пастухов, которые делают вечерком шашлык». «Ты — не человек. Ты — Иной. Это не лучше и не хуже... это иначе. Беды и проблемы людей тебя отныне не касаются, а ты — не касаешься их». Но в месте с тем он стал больше задумываться о роли Иных в обществе, об их влиянии на развитие человеческой цивилизации и о том, что бы было, если бы магия ушла из мира и возможность черпать силу из Сумрака пропала: «Те люди, что отказываются от возможной инициации и остаются людьми, поступают, наверное, мудро. Глупо, но мудро...» Главный герой изменился, но сложившиеся обстоятельства требуют от него постоянно переступать через самого себя и решать сложные нравственные дилеммы: «Высокие чувства, благородные порывы, бесшабашная смелость, отчаянная жертвенность — это всё прекрасно. Но должна быть причина. Настоящая. Иначе все твои светлые устремления — не больше чем глупость». При чтении текста у меня постоянно возникало ощущение, что де-факто являясь главным героем, Антон в романе отнюдь не главный — уж очень похоже всё, что делал Гесер на попытки манипулирования, ведь не даром он признался в том, что дочь Ворона Надя стала Абсолютной Иной совсем не случайно и её появление часть большого плана по защите всех Иных на планете: и Светлых, и Темных. Его роль, как и роль Завулона — находиться в тени и подталкивать события в нужную для них сторону, и цель у них обоих явно одна. Причем в самом начале Гесер утверждает одно:

»- Борис Игнатьевич, вы, как я вижу, поняли, что происходит...

- Ни черта я не понял, Антон, — ответил Гесер. — Ни черта. Я даже не слышал ни о чём подобном. И это... — Он пожевал губами, подбирая подходящие слова. — Это меня пугает».

А дальнейшие события выявляют несколько другое. И не удивительно, что однажды Городецкий не выдерживает давления: «Жизнь всегда сложнее, чем мы её себе представляем. Хватит! Мне надоело, понимаешь? Надоело решать за других! Надоело защищать Ночной Дозор! Надоело сражаться за добро! Всё надоело!» Тревога за близких помноженная на ответственность принятия решения и выбора меньшего из зол превращают его жизнь в ад, ведь «так уж в жизни устроено, что чья-то жизнь — это всегда чья-то смерть», и он постоянно задает себе вопрос: «Ты готов умереть за незнакомого тебе паренька?»

Тема Пророчеств сказанных, услышанных и осуществленных является стержнем, скрепляющим воедино весь сюжет романа. Как они влияют на возможность развития будущих событий? Отсекают ли они возможные вероятности или всего лишь увеличивают энергии отдельных веток развития событий? Как влияют Пророчества на Пророка и почему Тигр ведет на них охоту? Кстати, о Тигре. По мнению автора «Тигр — это шпоры, это плеть, подстегивающая пророка. Тигр торопит, вынуждает побыстрее произнести главное пророчество». Но он, с одной стороны обладая самосознанием, с другой является персонификацией стихийной силы, этаким инструментом саморегуляции системы, коим являлись и Зеркала, восстанавливающие пошатнувшийся баланс сил между Ночным и Дневным Дозорами. Отношения Тигра и Пророка не так однозначны, как может показаться на первый взгляд, первый преследует свои неявные цели, а второй, как правило, является заложником собственного дара: «Пророчество — это прорвавшийся нарыв».

Создавая своё произведение, автор постарался сделать, с одной стороны, текст легко читаемым, а с другой — насытить его различными моральными проблемами, важнейшей из которых является проблема выбора. В первой части истории упор сделан на приключенческо-драйвовую составляющую, в остальных же частях немало места уделено на анализ моральных аспектов деятельности Иных ( «- Всех не пожалеешь. Если ради слезинки одного ребенка должны пролить кровь десятки Иных — пусть ревет» )и на различные общечеловеческие вопросы: «Что же должно с нами случиться, чтобы мы поняли — надо беречь то, что мы имеем, каждое дерево в бескрайнем лесу, каждую речушку, что и на карту-то не наносят, каждое село в пять дворов, каждого солдата, призванного в армию, каждого обывателя, уныло тянущего свою лямку... Что нас должно изменить?» По тексту разбросано много остылок к нашей действительности: здесь есть и Павел Глоба (он же прорицатель Сергей Глыба, Высший Светлый), Роулинг пишет «Гарри Поттера» по заказу лондонского отделения Дозоров, ведьма Арина учит молодого Ивана Ефремова: «Я как-то спорила об этом с одним питерским студентом, смышленый был парень. Обьясняла ему, что общество — оно балансирует на лезвии бритвы». Гесер осваивает «Мак» и ездит на «BMW», который на самом деле двадцать первая «Волга», которая как бы «Роллс-Ройс Фантом», на втором уровне Сумрака, а супруга Антона сравнивает его с небезызвестным доктором Хаусом.

Итог: на мой взгляд роман таки получился. Начав его читать, я проглотил текст меньше чем за сутки, выкраивая для чтения любое свободное время. Интрига закручена весьма умело, и, хотя общее развитие событий начинает просчитываться весьма рано, напряжение всё равно держится, ведь хочется узнать, как именно Антон выкрутится из создавшейся ситуации. Огорчает лишь самый финал, жаль, что господин Лукьяненко свел всё к несколько банальному хэппи-энду, на мой взгляд финальное вмешательство Тигра было явно лишним, но что получилось, то получилось. Тем не менее я могу с легкой совестью рекомендовать роман для ознакомления — он дает возможность и развлечься и посопереживать героям, что весьма неплохо. Надеюсь, продолжение следует, ведь «герои всегда выпутываются, если автор их любит... и если не устал от них».

- Конан, я дарю тебе жизнь, — произнес Тзота с ядовитой усмешкой.

- Колдун, я дарю тебе смерть! — прохрипел киммериец.

Несчетное количество раз побывав в вождях и предводителях разных банд, отрядов, корабельных команд, племен и даже армий, Конан наконец-то смог осуществить шальную мечту своей юности и стать настоящим королем со своим королевством. Да, причем, королевством немаленьким. Вот что значит позитивное мышление и ориентированность на результат! Хоть королевство ему досталось и одно из лучших в Хайбории, но, правившим до варвара королем Нумедидесом, было оно доведено до весьма плачевного состояния. Киммериец довольно быстро сумел выправить положение и привести свои владения в божеский вид. И править бы ему на аквилонском троне справедливой рукой многие годы, да не задалось. Однажды его старый друг король Офира Амальрус прислал мольбу о помощи: он просил Конана помочь ему найти управу на своего соседа короля Кофа Страбонуса, который, якобы, «опустошает его восточные земли между Аквилонией и обширным южным королевством Коф». Он просил лишь тысячу всадников, но непременно под предводительством самого Конана, чтобы его присутствие укрепило боевой дух офирского войска. Конан привел с собой пять тысяч и угодил со своим отрядом в засаду — Амальрус и Страбонус объединили свои армии и вывели тридцатитысячное войско против аквилонских рыцарей.

Написанный в 1933-ем году этот рассказ стал одним из первых, что знакомили читающую общественность с такой колоритной как Конан-варвар. И сразу же он предстал перед ней в образе короля, короля с богатым прошлым, но всё же именно монарха, а не кого-нибудь другого. Наполненное приключениями прошлое киммерийца стало богатой почвой для написания последующих истории о нём, а пока же Конан был представлен в образе короля. Властитель у Говарда получился интересный и, можно даже сказать, каноничный. В этом тексте автор четко дает понять, что королевские степенность и величие — это лишь тонкая скорлупа, под которой скрывается кипящее море варварского темперамента: Конан без раздумья кидается в драку, прет напролом, самолично водит полки в атаку и старается оказаться в самой гуще сражения, он не сдается даже под угрозой смерти и вообще плюет ей в лицо. И при всём при этом он четко и беспрекословно блюдет свои собственный кодекс чести, не отступая от него ни на йоту. Для большего контраста автор вводит в текст образы двух других монархов Страбонуса и Амальруса, а так же принца Арпелло, которого они собираются усадить на трон Аквилонии. На фоне всей этой троицы киммериец выглядит особенно выигрышно — сразу становится очевидно, какой типаж более симпатичен автору.

Но, положа руку на сердце, конфликт жизненных парадигм власть придержащих в этом тексте далеко не главное. Основные плоть и кровь рассказа — это, конечно же, приключения и битвы. Он начинается с битвы и битвой же заканчивается, а между ними автор помещает классическое приключение в подземельях колдуна. Попав в плен, Конан оказывается в подземельях под Алой цитаделью колдуна Тзота-Ланти, где успевает побегать от разной нечисти, покрасться во тьме по зловещим галереям и, что самое главное, освободить из десятилетнего заточения соперника Тзота-Ланти волшебника Пелиса. Всё это подано очень даже вкусно: в меру жутко, в меру героично. Действие не провисает не на секунду и весь рассказ проглатывается буквально на одном дыхании — вроде бы Конан только-только начал отчаянно и безнадежно рубить бойцов Страбонуса и Амальруса, как уже безголовое тело бежит на непослушных ногах вслед за улетающим вдаль орлом. Хлоп, и нет рассказа.

Итог: очень динамичное произведение, оставляющее весьма приятное послевкусие. Если бы ещё ему чуть-чуть атмосферу доработать, была бы настоящая конфетка. Но и в таком виде он вполне заслуживает читательского внимания. Вполне рекомендую.

- Хочу, чтобы ты стал властелином мира! Ради тебя я изменила своей госпоже, так предай же ради нашей любви своих повелителей! Чего бояться Черных Колдунов? Ты уже нарушил один из их запретов, полюбив меня, и что они тебе сделали? Так нарушь же и остальные!

Непоседливая натура Конана, как шило известно где, не давала ему долго засиживаться на одном месте. Сотни и тысячи лиг трактов, дорог и троп легли ему под ноги или под копыта его скакуна, немалые расстояния одолел он и на борту корабля. Но не только смены впечатлений требовала его неспокойная душа — практически в любом месте, где ему вздумалось остановиться, он прежде всего искал для себя какой-либо выгоды. Мощная харизма варвара, помноженная на не менее мощное телосложение и опирающаяся на высокий интеллект, позволяла ему достаточно быстро влиться в любое местное сообщество, потребное Конану на данный момент, а чаще всего, к тому же, ещё и занять в нём лидирующее положение. С некоторыми вариациями так повторялось неоднократно в различных странах и у разных народов. Достаточно сложно отследить те механизмы, которые неизменно помогали белокожему северянину одинаково успешно стать лидером и козачьей вольницы, и чернокожего племени, и барахской пиратской команды, и горских афгулов. Спишем всё на благосклонность богов. Как бы там ни было, но в качестве вождя киммериец в первую очередь старался обогатиться. Так случилось и в этот раз — заняв лидирующее положение в племени афгульских горцев он тут же начал строить планы по нападению на раскинувшиеся южнее вендийские провинции. Вот только планам этим было не суждено осуществиться — семеро горцев попали в плен к кшатриям Пешкаури и Конану пришлось вместо любых его сердцу налетов и погромов заниматься переговорами, правда на свой лад. А тут ещё, как на зло, Мехараджуб Вендии Бунда Чанд пал жертвой черного колдовства, да активизировались шпионы Ездигерда, да ученик властелина Имша решил взбунтоваться и пойти против воли своего учителя. Короче, всё закрутилось...

Написав в 1934 году повесть о приключениях Конана в Химелийских горах Афгулистана, Говард явно в качестве исторического ориентира выбрал тот период, когда в нашей реальности Кавказские горы стали вдруг местом столкновения интересов двух могущественных империй: Российской и Британской. Вот только бедному Керим Шаху пришлось отдуваться сразу и за российских, и за британских шпионов, стремившихся в ту пору распространить влияние своих государств на независимые горские племена и народы. Конан, что закономерно, стал олицетворением борьбы за самостийность диких горцев. Ведь именно ему удалось и задать жару Черным колдунам, и столкнуть лбами туранские войска и кшатриев, и, в итоге, более-менее наладить контакт с новой правительницей Вендии. Симпатии автора явно находятся на стороне этих не развращенных цивилизацией, хотя и весьма свирепых детей гор. Особенно он упивается горянками, что явно чувствуется в сцене переодевания Деви в окрестностях селения галзаев.

В этой повести автор отошел от традиционного линейного развития моносюжета и постарался в тексте столкнуть лбами несколько сил, каждая из которых преследует свои цели. Результат вышел вполне пристойный, именно эти интриги хоть немного разнообразят бесконечную беготню в первой половине истории. Вторая половина, повествующая о зачитстке горы Имш, в разнообразии уже не нуждалась — Говарду традиционно вполне неплохо удавались подобные сцены, эта не стала исключением. Правда полностью расслабиться и получить удовольствие мешали несколько логических неувязок — я до сих пор никак не могу понять как Конан, Керим Шах и горстка иракзаев смогли одолеть могущественных колдунов и почему колдовскую цитадель обороняло так мало защитников? В остальном же вышло весьма удобоваримо. Конан, правда, практически без колебаний снимает с тела околевшего Хемсы явно колдовской мегадевайс, чтобы в дальнейшем его использовать, что мало соотносится с его образом непримиримого противника всяческого колдовства. Спишем это на победу варварского прагматизма над основными жизненными императивами. К замечаниям по поводу текста хочу отнести и постоянное желание героев развешивать содранную кожу для просушки на тамариск. На других деревьях не сохнет или это выражения просто сродни пословице в местной среде?

Итог: с одной стороны очень интригующая кульминация текста и обилие экшена, с другой — беспорядочная беготня из локации в локацию на протяжении первой половины текста. С одной стороны — не дает заскучать, с другой — сердце учащенно тоже не бьется. Итого: крепкий середняк и вполне достойный представитель основ героического фэнтезисложения. Вполне можно почитать и даже получить от процесса некое удовольствие.

К добру или нет — а я твердо убежден, что к добру — миссис Оуэнс с супругом взяли этого ребенка под свою опеку. Однако, чтобы вырастить его, двух душ недостаточно. Нужна помощь всего кладбища.

Многие завзятые любители книг (и я не исключение) заразились этим прекрасным увлечением ещё в раннем детстве, когда сами даже не умели читать и, раскрыв рты, лишь слушали те истории, что им читали родители. В подавляющем своём большинстве это были сказки. Сказки были разные — были и коротенькие простейшие «Курочка Ряба», «Теремок» и «Колобок», и более серьезные и длинные «Красная Шапочка», «Огниво» и «Дюймовочка», и полноценные романы для детей «Буратино», «Чиполлино» и «Волшебник Изумрудного города». Сказки населяли добрые волшебники и злые колдуны, прекрасные постоянно спасаемые принцессы и не менее прекрасные постоянно спасающие всех и вся (и принцесс само-собой) принцы, зайцы-лисы-волки-медведи-собаки-сороки и прочая говорящая и в меру разумная живность, глупые и довольно умные цари и разной степени благородства короли, бесчисленные говорящие и не особо разговорчивые предметы наподобие печей с пирожками, яблонь с яблоками, ковров-самолетов, гусель-самогудов, сапог-скороходов и самого желанного всеми детьми сказочного девайса — волшебной палочки. Всё это и многое-многое другое при неоднократном прослушивании, а затем и при не менее неоднократном самостоятельном прочтении навсегда впечатывалось в нежный юный мозг и смешивалось там детской фантазией в невообразимых пропорциях. Но растущее вместе с владельцем воображение требовало всё новых и новых впечатлений и детская душа, уже неизлечимо больная сказками, но переросшая их, начинала тянуться к сказкам для взрослых — фантастике. И всё шло по новому кругу: звездные принцессы и космические принцы, бластеры-ракеты-роботы, неведомые берега и загадочные планеты, опять же колдуны и волшебники (только уже фэнтезийные). И далее, и далее, и далее... Вот только где-то там, в глубине, периодически начинало возникать ностальгическое чувство о тех чудесных временах, когда та же «Курочка Ряба» захватывала не меньше, чем теперь «Дюна» — опять хотелось сказки. Нил Гейман как раз оказался одним из тех немногих писателей, что смогли утолить ту жажду сказок, сказок для взрослых. Не фэнтезийных приключений, а именно сказок. Он сумел бережно сохранить сказочный дух и умело дополнить им талантливо сочиненную историю.

Человек зачастую проходит свой жизненный путь по весьма запутанным тропкам, и, нередко, видя начало пути, ни за что не возьмется предсказать, что же будет ждать его в финале. Вот такая запутанная тропка и легла под пухленькие, едва-едва научившиеся ходить, ножки одному маленькому мальчику по имени... Хотя, то как его назвали при рождении мама и папа, не играет никакой роли, гораздо важнее то, как его звали потом и кто его так нарек. Беззаботное его существование на радость родителям и старшей сестре однажды было бесцеремонно прервано непрошенным гостем, посетиващим туманной ночью дом малыша. Гость этот не был ни соседом, ни просто прохожим, он не служил в полиции и не работал курьером или разносчиком телеграмм. Зато он очень любил свой нож, с помощью которого убил и маму, и папу, и старшую сестренку. Но до самого младшего из членов семьи добраться ему не удалось — судьба распорядилась так, что малыш, разбуженный шумом, успел выбраться из кроватки и, воспользовавшись открытой входной дверью (которую убийца опрометчиво забыл закрыть), вышел на улицу. Что именно сподвигло его на ночной вояж к находившемуся неподалеку старому кладбищу навеки останется тайной, но именно это решение и сыграло ключевую роль для всей его дальнейшей судьбы.

Когда начинаешь знакомиться с этим романом, первым, что бросается в глаза, становится его явное идейное сходство с историей о Маугли Редьярда Киплинга. Как признается сам автор, сочиняя «Историю с кладбищем» или, если перевести правильнее «Книгу кладбища», он черпал вдохновение именно в этой истории о мальчике, воспитанном волками и даже название для своей книги подобрал созвучное киплинговской «Книге джунглей». Классический рассказ о взрослении ребенка в обществе диких животных подтолкнул Геймана на создание подобной истории, вот только бремя ответственности по воспитанию несмышленого дитя он решил возложить не на волков, обезьян и даже не на каких-нибудь марсиан, а на кладбищенскх призраков:

«Миссис Оуэнс сверкнула глазами.

- Я позабочусь о нём не хуже его собственной матери! Она отдала его мне. Смотрите: я его касаюсь, видите — я его держу».

Причем, несмотря на такой вроде бы мрачно-готический антураж, ему удалось создать не просто увлекательное и жизнеутверждающее произведение, а настоящую сказку. Современная постмодернистская традиция позволяет весьма вольно обращаться с традиционными сюжетами и персонажами, чем и не переменул воспользоваться автор. В его изложении это получился рассказ об уже давно умерших людях, которые воспитывают только недавно начавшего жить человечка, оберегают и в меру сил наставляют на его необычном жизненном пути. При этом им приходится вспоминать казалось бы давным-давно забытое — как это, быть живыми? Мир кладбища и покойников, показаный читателю через призму восприятия главного героя, оказывается более «живым», чем находящийся за оградой мир живых. И уж точно более безопасным — достаточно выполнять некоторые правила и не лезть куда не следует и с тобой ничего не случится. Правда, запреты ведь созданы, чтобы их нарушать... Кладбищенское сообщество признает найденыша своим полноправным членом, что наделяет его некоторыми сверхспособностями, и нарекает его новым именем:

«Пока все обитатели кладбища не начали сравнивать младенца с давно забытыми друзьями и родными, миссис Оуэнс твердо вмешалась:

- Никто на него не похож. Никто!

- Так давайте так его и назовем, — сказал Сайлес. — Никто Оуэн».

Книга состоит из восьми небольших историй из жизни Никта, каждая из которых освещает какой-либо важный эпизод и знакомит читателя с тем или иным аспектом существования посмертного кладбищенского сообщества. Следуя за автором от главы к главе, читатель становится свидетелем постепенного взросления юного Никта Оуэнса, набивает вместе с ним шишки и одерживает большие и малые победы. Но вся эта история «кладбищенского Маугли» лишь приподнимает за уголок завесу над полным загадок и тайн потусторонним миром, знакомя читателя с измерением упырей, работой Псов Господних и Почетной гвардии Сайлеса, орденом Джеков-на-все-руки. Основное же прячется в тумане недосказанности и позволяет читательской фантазии заработать на полную мощность и попытаться домыслить обойденное авторским вниманием. Гейману, как никому другому, удается искусно балансировать между удивительным и страшным, чудесным и жестоким, и умело вплетать в сказочную форму «суровую правду жизни». Набив руку (если уместно так сказать) на «Коралине» и «Звездной пыли», он смог создать по-настоящему сказочную добрую и светлую историю о двух мирах, которая будет одинаково интересна и ребенку и взрослому читателю. Всю мрачность и серьезность заявленной темы ему удалось разбавить иронией и мягким юмором именно в той пропорции, когда эта тема всё ещё остается основополагающей, но уже не довлеет над сюжетом и превращается в четко продуманный и логически непротиворечивый антураж, на фоне которого разворачивается во всю ширь полная мудрости и крайне атмосферная история взросления главного героя: «Ты живой, Никт. Это значит, твой потенциал бесконечен. Ты сможешь достичь чего угодно, сделать любое открытие, найти что-то новое. Если ты захочешь изменить мир, он изменится».

Итог: несомненная удача автора, удивительный текст, в который окунаешься с головой и с которым не хочешь прощаться. Недаром книга взяла Locus и Hugo за 2009 год. Гейман в очередной раз не разочаровал и не утратил одного из высших мест в моей личной иерархии читательских предпочтений. Однозначно и с немалым удовольствием рекомендую.

Черные ловят всех, кого придется, но в основном им попадаются чужеземцы, до которых местным нет дела.

На протяжении всей жизни Конан успел побывать во всех известных и во множестве никому неизвестных уголков Хайбории. Неутолимая жажда перемены мест, помноженная на такую же жажду приключений провели его по трактам, дорогам и тропинкам, тянущимся, стелящимся и извивающимся по территории многих и многих стран подлунного мира. Однажды эти дороги завели его в Замбулу — стигийский город, несколько десятилетий назад завоеванный Туранским королевством и превращенный им в свой самый западный аванпост. Город этот стал настоящим плавильным котлом для множества наций, которые населяли его: «Вавилонское смешение самых разнообразных говоров и наречий, разноязычные крики и галдеж, неустанно меняющиеся картины причудливо переплетающихся улочек Замбулы впечатляли даже видавшего виды киммерийца». Отдыхая от трудов, Конан несколько переусердствовал в карточных играх и остался не только почти без денег, но и без коня. Благо расчетливый варвар загодя оплатил себе ночлег в доме Арама Бакша и был весьма рад своей предусмотрительности... но лишь до момента встречи с кочевником-зуагиром, в племени которого он прожил некоторое время. Тот несколько сбивчиво рассказал киммерийцу об опасности, подстерегающей путников в доме Бакша. Вот только Конан, вняв предостережению, всё же решил не отказываться от уже оплаченного ночлега.

Не устаю следить за той эволюцией, которую претерпевает образ главного героя от истории к истории — автор успел показать Конана недалеким мачо и весьма образованным воином, отважным бойцом и удачливым авантюристом. На этот раз киммериец предстал перед читателями в образе очень расчетливого и хитрого вора, который нигде и ни при каких обстоятельствах не упустит свою выводу. Вроде бы думать он должен несколько о других делах, ведь в душной замбулийской ночи ему приходится и отбиваться от дарфарских каннибалов, и вступать в единоборство с профессиональным душителем, и противостоять магу-гипнотизеру. Он, попутно прорежая поголвье дарфарской диаспоры, мстит подлому трактирщику и, вроде как из чистого благородства, помогает совершенно случайно встреченной на ночной улице обнаженной танцовщице, но ни на миг не забывает о своей выгоде и при малейшей возможности хватается за подвернувшийся шанс поправить своё пошатнувшееся материальное состояние. Таким образом перед читателем предстает не традиционный Конан-разрушитель или Конан-мститель, а, в первую очередь, Конан-ловкач. Говарду такая трансформация образа дается легко и из-под его пера выходит весьма увлекательная авантюрная история в псевдо-восточном антураже с непременными минаретами (при отсутствии ислама) на заднем плане. Видимо, по его мнению, они всё таки являются неотъемлемой частью восточного колорита. Но, кроме того самого колорита, автор преподносит читателям отменный набор приключений, позволяющий с головой окунуться в текст рассказа и буквально своей кожей ощутить всю бархатистость южной ночи, пропитанной ароматами экзотических специй и изысканных благовоний.

При всех вышеперечисленных достоинствах эта говардовская история имеет, на мой взгляд, один крупный недостаток. И имя этого недостатка — Хануман. Совершенно непонятно чем руководствовался автор, когда решил из покровителя деревенской жизни и наставника в науках, одного из самых популярных божеств индуистского пантеона, так же известного как Сунь Укун, на сто процентов доброго божества, создать такой нелицеприятный образ местного божка: «В неопределенном, меняющемся освещении лицо Ханумана казалось живым. В его злобном вожделеющем взгляде была скотская чувственность. Он сидел со скрещенными ногами в позе человека, а не обезьяны, он от этого его вид был ничуть не менее обезьяньим. Идол был высечен из черного мрамора, глаза, сделанные из рубинов, горели красным похотливым огнем, как угли самых глубоких преисподних. Его огромные руки лежали на коленях, ладони были приподняты, и хищно скрюченные когтистые пальцы торчали в разные стороны. В непристойной выразительности атрибутов фигуры, в плотоядном взгляде его сатироподобного лица отражался отвратительный цинизм дегенеративного культа, который обожествлял его». К тому же, по версии Говарда, ему ещё и людей в жертву приносят. Чем ему так оригинальный Хануман не угодил?

Итог: приятная во всех отношениях плутовская история, показывающая киммерийского варвара с новой стороны, что конечно же радует. Конан здесь изменяется не изменяя себе, что позволяет как бы влить новое вино в старые мехи. Вполне рекомендую для ознакомления.

Если у тебя мания преследования, то это не значит, что за тобою не следят.

Вопреки известной заповеди «не сотвори себе кумира» люди до сих пор с упоением предаются этому занятию. Но с не меньшим упоением они «сотворяют» себе в комплект к кумиру ещё и врага. Такого злобного, вероломного, беспощадного и обязательно настолько гадкого, чтобы его и человеком-то язык не повернулся бы назвать. На такого врага легко пенять за все неудачи и жизненные неприятности. Создание такого врага на государственном уровне позволяют сплотить нацию, направить энергию народа в нужное для политиков русло. Если вспомнить недавнюю историю, то на ум тут же приходит великое противостояние двух идеологий: коммунистической и капиталистической. Что в СССР, что в США власти прилагали массу усилий, чтобы сформировать у своих подданных правильный с их точки зрения образ врага. Но холодная война закончилась, и прежние образы стали не нужны, вот только за все эти годы власть предержащие настолько отвыкли управлять страной без пугала, что срочно понадобилась его замена. Благо далеко ходить было не нужно — на поверхность оперативно были подняты все подходящие старые «страшилки» и придумана масса новых. Буйным цветом расцвел национализм всех мастей, терроризм превратился во всемирную угрозу, со страниц прессы и с экранов телевизоров наперебой затвердили о глобальном потеплении, ГМО, клонах, поросячьем гриппе и прочем, и прочем, и прочем... Вновь стали сверхпопулярны разнообразные теории заговоров и тайных правительств, среди которых на первое место, на благодатной почве многовекового антисемитизма, вышла параноидальная теория жидо-масонского заговора. То самое Сионистское Оккупационное Правительство, с легкой руки Эрика Томсона более известное как ZOG — Zionist Occupation Goverment, с Вашингтонским обкомом и главным предиктором. Подобная истерия очень быстро нашла отражение в литературе, как чисто экстремистской, так и обычной художественной. Вот и господин Острожский решил познакомить читателей со своим взглядом на этот весьма скандальный и не менее скользкий вопрос.

Если ты собираешься с коллегами на корпоратив, то, скорее всего, примерно представляешь что там будет происходить и чем всё закончится. Даже если этот корпоратив на Байкале и замаскирован под тренинг по тим-билдингу, основной принцип всё равно останется тем же: наливай и пей. Вот и Алекс, более известный в быту как Алексей Харламов и ранее известный в сети как хакер Нео... то есть Умка, отправившись на берега Байкала с коллегами-программистами, никаких планов кроме «напиться-забыться» не имел. Единственным лучем света в царстве зеленого змия виделась ему возможность вдоволь поснимать на одолженную у его напарника Джерарда новенькую и весьма навороченную видеокамеру. Но и эта возможность пала жертвой женского коварства — их коллега Верочка, стремясь любыми путями заполучить оного Джерарда себе в постель и заодно отлепить его от Алекса, устроила между мужчинами алкогольное соревнование, окончившееся полным затмением разума. Утро встретило его не только вполне предсказуемым похмельем, но и просто невероятным сюрпризом — с трудом разодрав глаза он к вящему своему удивлению обнаружил, что находится в совершенно неизвестном ему месте: «Алекс лежал на огромной кровати, застеленной темно-бордовым бельем, в комнате размером со всю его однокомнатную квартиру. Белая мебель была выдержана в духе минимализма. На стенах кофейного оттенка красовались темно-бордовые, под цвет белья, геометрические рисунки — круги, треугольник и прочая ерунда». Но самым главным было другое — из душа, в одном махровом халате вышла весьма аппетитная коротко стриженая брюнетка, которой он, конечно же, совершенно не помнил. А то, что случилось с незадачливым горе-программистом буквально через час, совершенно оттеснило на второй план и ночные возлияния, и конфуз от того, что он совершенно не помнил, как провел жаркую ночь с прелестной незнакомкой, которую, как он всё же смог выяснить, звали Симона Лурье. Более того, как это ни банально звучит, но эта ночь перевернула всю его жизнь и открыла перед ним такие тайны, от которых у Алекса просто захватило дух.

Время действия в литературе вообще, а особенно в фантастической литературе всегда играло и играет немаловажную роль, позволяя авторам создавать в своих произведениях антураж, наиболее подходящий для раскрытия главной идеи текста. Если оставить за бортом Большую Литературу и прочий разный мейнстрим и сосредоточить всё своё внимание лишь на бурлящем океане Фантастики, то можно заметить, что временнЫе предпочтения двух главных течений сильно разнятся: фэнтези, в основном, направлено в нетехнологичное прошлое, а фантастика — в ультратехнологичное будущее. В настоящем же два этих течения причудливо смешиваются и порождают как разнообразные гибриды, так и чистых представителей жанра. Туманное прошлое манит загадками, блистательное будущее — перспективами, настоящее же притягательно тем, что описываемые события происходят, якобы, здесь и сейчас и любой из читателей при определенной доле везения может стать их свидетелем. Именно здесь и сейчас ведут вечный бой Дозоры, сыплются из будущего Терминаторы, бродят по улицам Столицы вампирские кланы, работают Люди в черном, клонируются динозавры и плетут интриги «экспантовские» Конфедерация и Организация.

Стремясь заинтересовать читателя, автор берет с места в карьер и, практически без всякой раскачки бросает его в самый центр событий. После пролога, который сначала кажется совсем не по теме, читатель, пытаясь осмыслить совершенно новую для него сюжетную линию Алексея Харламова, поневоле оказывается в шкуре главного героя, очнувшегося со страшного бодуна в совершенно незнакомом месте и тщетно пытающегося осознать окружающую его действительность. Затем всё, не считая нескольких флэш-бэков, закручивается ещё сильнее — Алекс мечется по стране и зарубежью и пытается разобраться в причинах всего с ним случившегося, а вместе с ним и читатель постепенно начинает вникать в суть интриги. Действием текст насыщен до предела — герой постоянно куда-то спешит, на чём-то едет, что-то делает. Темп падает лишь ближе к финалу, когда автор отводит в тексте много места под объяснения всего произошедшего. И всё-то у Алекса получается, всё сростается, везде ему везет. Но почему-то при чтении создается такое впечатление, что герой мечется по миру, как металлический шарик в игровом автомате — от него мало что зависит, им крутят-вертят все, кому не лень. Большую часть истории он напоминает слепого котенка тычущегося носом во все стороны. Его постоянно опекают и направляют, хотя, судя по описанию, парень он ничуть не глупый, хотя и не особо инициативный — такой среднестатистический гений, прозябающий под маской обычного программиста. За свою недолгую жизнь он уже успел побывать и в шкуре весьма одаренного хакера и примерить на себя роль наркомана и алкоголика, его девушка рассталась с ним, и он уже успел привыкнуть как к своей работе в компьютерной фирме, так и к своему ежевечернему досугу в обнимку с бутылкой. И он даже и представить себе не мог, что, «на самом деле он Бэтмен». Как впоследствии выяснилось Алекс обладал так называемым нулевым кодом — «периодически встречаемой мутацией, не передаваемой по наследству. Вероятность такой мутации колеблется в пределах 1:50000000». Так что вся возня вокруг него внезапно обретает смысл.

При всей своей ориентированности на действие автор постарался насытить книгу ещё и различным информационным материалом. Так в тексте встречаются весьма интересные рассуждения на тему мировой экономики и феномена денег, а так же интернета и архитектуры распределенных вычислительных сетей. Атмосфера романа несколько напомнила мне атмосферу фильмов о Джейсоне Борне, минус шпионская составляющая. Правда некоторые м-м-м... эротические сцены показались мне явно лишними — так эпизод с заглядыванием наклонившейся стюардессе под юбку, дабы лицезреть её белье, ну никак не лезет в сцену, где главный герой весь в непонятках торопится сесть на вертолет — голова-то явно другим у него должна быть занята, а он на чужое исподнее пялится. Да и эпизод разговора русского подчиненного со своим непосредственным начальником-французом, когда первый внутренне улыбается, в то время, как его патрон упоминает в разговоре «полшестого « — мол, у нас это синоним импотенции — какая «импотенция» когда разговор идет о таком ЧП, что за неудачу в исправлении ситуации можно лишиться не только кресла, но и головы? Какая тут «импотенция»? К минусам могу отнести и некоторые используемые в тексте жаргонизмы, например «задроты», я прекрасно знаю о чём идёт речь, но считаю, что подобный интернет-жаргон здесь неуместен. Есть и фактические ошибки: «Вообще зачем я им всем? Из-за какой-то пленки?» — размышляет Алекс, хотя читателю неоднократно говорилось, что запись велась не на пленку, а на мини-диск, что явно не одно и то же. К тому же в книге довольно много роялей: то Алекс очень вовремя решает избавиться от мобильного телефона, то безжалостный наемный убийца, умирая, вдруг решает ему помочь и рассказывает, что тому делать, то представитель Конфедерации очень удачно оказывается неподалеку от того места, где находится Алекс. Автор постоянно подыгрывает своему главному герою, что несколько смазывает впечатление от неплохого, в целом, текста. Господин Острожский мастерски закручивает интригу и не даёт читателю расслабиться ни на минуту, что позволяет проглотить книгу буквально одним глотком. Но, при всей увлекательности, роману явно не хватает свежих идей, ведь и тайное мировое правительство, и то, чем оно в итоге оказывается — весьма расхожие сюжетные ходы. У этого романа обязательно будет продолжение и мне, как к читателю, очень хотелось бы, чтобы автор в комплекте с яркой упаковкой смог создать и самобытное и оригинальное наполнение.

Итог: интересный приключенческий роман о мировых заговорах и тайных организациях, увлекательный, с яркой интригой, но страдающий недостатком оригинальности. Идеальное средство, чтобы расслабиться и ненадолго забыть о бытовых проблемах и разного рода неурядицах. Надеюсь следующая часть приключений Алекса получится самобытнее, ведь «только тот, кто сам пишет правила, может нарушать их безнаказанно».

- Что это за культ Невидимых, если он притягивает людей и из ближнего Шема, и из Кхитая, за тысячи миль отсюда?

- Вот это я и хочу выяснить, — ответил Конан.

Однажды король Турана Ездигерд, устав от затерроризировавших все окрестности моря Вилайет козаков, решил навсегда покончить с этим разбойничьим отребьем. Как козаки не сопротивлялись, но против профессиональной армии выстоять не смогли и, в итоге, потерпели поражение. После разгрома козачьей вольницы остатки разбойников разбрелись кто куда. Часть из них, под предводительством Конана, бывшего как раз на тот момент козачьим атаманом, нанялась на службу царю Иранистана Кобад-Шаху. Сначала для наемников всё шло вполне хорошо, но, как это часто бывает, быстро закончилось. Страдавший приступами паранойи Кобад-Шах приказал Конану доставить во дворец якобы злоумышляющего против него правителя Кушафа Балаша. Однако Конан наотрез отказался выполнить приказ, потому как именно Балаш со своим племенем уберег его и весь козачий отряд от верной гибели в Ильбарских горах. Понимая, что такого неповиновения ему не простят, киммериец, вернувшись из дворца, тут же решает уйти в Кушаф и увести с собой своих воинов. И всё бы может быть закончилось не столь печально, но именно в этот момент на Кобад-Шаха совершает нападение убийца, который ранит царя необычным кинжалом «с волнистым лезвием, по форме напомнимавшим огненный язык». Этот факт, и сам по себе из ряда вон выходящий, вызывает небывалый переполох во дворце, потому что именно такой кинжал является отличительным знаком древнего культа Невидимых, так же известных как Джезмиты. Да ещё и наложница царя сбегает из сераля именно в эту ночь... Короче, Конану подписывают смертный приговор и от царского гнева спасти его может только незамедлительное бегство.

На сей раз авторы решили «выставить» против Конана не одного какого-то чернокнижника-колдуна-чародея или демона-чудовище-монстра, а целый тайный орден наемных убийц-джезмитов. Варвар уже стал настолько крут, что меньшие противники, видимо, не представляли для него особой угрозы:

» — Кто-нибудь из вас был там? — спросил Конан.

- Мы разве хромаем? Или в крови? Или воем от бессилия и боли? Нет, мы с Конаном не сражались».

Затерянная в Ильбарских горах среди бесплодных и неприступных скал, раскинулась страна демонов — Друджистан . Там, в ущелье Призраков в древнем заброшенном городе Джанайдаре и свил своё гнездо орден сынов Джезма. Причем, при описании этого ордена авторы явно черпали своё вдохновение в рассказах о другом, не вымышленном, ордене — легендарном средневековом восточном ордене гашишинов, более известных как ассасины. Этот орден вырос из общины исмаилитов-низаритов, в начале одиннадцатого века нашей эры обосновавшейся в горных районах западной Персии в крепости Аламут. Его основатель и бессменный лидер Хасан ибн Саббах, он же Старец Горы, имел фактически божественный статус и отправлял своих убийц-смертников по всему государству Сельджукидов и далеко за его пределы. Таким образом он мог определять политику во всём регионе, держа в постоянном страхе правителей окружающих территорий. Для обучения своих шпионов и убийц он использовал жесточайшие тренировки и очень эффективную промывку мозгов, которая заключалась в следующем: подготавливаемый боец усыплялся с помощью маковой настойки (никакой конопли, название «гашишины» переводится как «травоеды» и намекает на исключительную бедность членов ордена) и переносился в тайный сад, там он просыпался и обнаруживал себя в удивительном месте, полном изысканных явств, ароматных вин и красивых женщин, которые представлялись ему девственницами-гуриями, а всё это место преподносилось как рай. После некоторого времени его вновь усыпляли и возвращали обратно, когда же он приходил в себя ему разъясняли, где он был, и настойчиво намекали на то, что там он окажется вновь, если не пощадит своей жизни в служении Старцу Горы. Естественно, мало кто после такого отказывался с легкостью пойти на смерть, так что производство убийц у ибн Саббаха было поставлено на поток. Примерно ту же картину читатель может наблюдать при чтении «Кинжалов Джезма»: затерянный в горах неприступный город, тайный орден убийц, сад с гуриями, одурманивание бойцов, и т. д. А вот как формулирует свои цели магистр сынов Джезма: «Цари на своих тронах превратятся в марионеток, подвешенных на ниточках. Ослушники умрут. И наступит день, когда никто не осмелится пойти против моей воли. Мне будет принадлежать власть! Власть! Это — высшая цель!» По-моему, калька практически стопроцентная.

Конан здесь представлен уже умудренным житейским опытом человеком, он уверенно командует другими бойцами, но всё ещё при первой же возможности сам первым кидается в самую гущу событий. К тому же тяга к противоположному полу иногда явно вызывает в его мозгу затмения, иначе чем можно объяснить то, что он не только помог выбраться из столицы царской наложнице, но и потащил её с собой не только в горы к Балашу, но и на разведку в Джанайдар? В целом же текст повести скроен весьма ладно и в лучшую сторону отличается от многих историй о киммерийце практически полным отсутствием роялей. У авторов получилась на удивление динамичная история полная битв и приключений, отваги и предательства, благородства и мести. Если первая треть текста ещё содержит в себе кое-какие малодинамичные моменты, то с момента проникновения Конана в логово джезмитов начинается практически безостановочное действие, которое взрывается ярким и красочным финалом.

Итог: «Кинжалы Джезма» — это не героическое фэнтези, а настоящий боевик. Если бы нового «Конана» сняли не по оригинальному сценарию, а по этой повести, то получилось бы гораздо лучше, потому как этот текст содержит все ингридеенты первокласного блокбастера. Весьма рекомендую для ознакомления.

- Сколько я себя помню, двадцать девятого всегда приходили дожди, — мистер Терль умолк, сам удивившись, как громко прозвучал его голос. — Если они в этом году и запоздают на денек, я не стану роптать и гневить Бога.

Жил да был на свете один отель. Прожил он жизнь долгую, хотя, видимо, и не очень счастливую, потому как стоял он не на Лазурном Берегу, не на каком-либо курорте и не в крупном городе, а в прокаленной солнцем пустоши, где-то на пути из Грин-Сити, Айова, в Калифорнию. «Отель напоминал высохшую кость в пустыне» и назывался соответственно — «Пустыня». В таком безрадостном и унылом месте жили три человека: хозяин отеля мистер Терль и два его постояльца — мистер Смит и мистер Фермли. Денег он с них за постой не брал, предпочитая меркантильной выгоде хорошую компанию. Так они и жили втроем уже поди лет двадцать, привычная жизнь тянулась изо дня в день по издавна заведенному распорядку. Лишь одна радость нарушала пыльное однообразие будней — раз в году, ровно 29-го января в пустоши выпадал дождь, смывавший жар и прибивавший пыль. Только этот дождь позволял каждый год находить в себе силы, чтобы прожить следующий. Насупило очередное 29-е января, но дождь всё не приходил...

Старость и увядание, безжалостная энтропия, медленно и неотвратимо засасывающая всех и вся, пустыня, раскинувшаяся на месте когда-то зеленевших садов — всё проходит, всё заканчивается. Три человека, проводящие финал своей жизни в выжженой зноем пустоши и сами ставшие «словно сухие листья табака» — они живут лишь надеждой, надеждой на дождь. Но однажды дождь не приходит и это становится тем самым событием, что фактически разрушает эту маленькую отшельническую общину: мистер Смит решает уехать и покует чемоданы, а мистер Фермли решает не вставать с постели до тех пор, пока дождь ни придёт.

Начало рассказа оказалось довольно мрачным и безрадостным (хорошо хоть отель назывался не «Оверлук»), но всё переменилось буквально в одночасье с прибытием в это Богом забытое место случайного посетителя, точнее посетительницы. Мисс Бланш Хилгуд — «выпускница Гринельского колледжа, не замужем» всю свою жизнь занималась музыкой и, выйдя на пенсию, решила покинуть родные места и перебраться в Калифорнию. Но с транспортом у неё как-то не задалось — автомобиль, на котором она путешествовала испустил дух аккурат возле отеля. Видимо провидению было угодно, чтобы она стала избавлением для этих трех, затерянных в жарком безвременьи, людей. Дождь, долгожданный и такой прекрасный дождь пошел именно благодаря ей, благодаря её искусству, благодаря той музыке, которую она привезла с собой. «Звуки арфы... Слушайте, слушайте их! Десятилетия засухи кончились. Пришло время дождей».

Итог: ещё один маленький шедевр, вышедший из-под пера Брэдбери. В считанных страницах текста он смог сказать больше, чем многим удается сказать в огромном романе. Здесь надежда тесно переплелась с усталостью, а счастье с волшебством, рожденным из тонких струн арфы, чтобы в итоге произвести на свет прекрасный, тонкий и лиричный рассказ. Однозначно рекомендую.

Всякий чердак — это Машина времени, в ней тупоумные старики вроде меня могут отправиться на сорок лет назад, в блаженную пору, когда круглый год безоблачное лето и детишки объедаются мороженым.

Где-то далеко-далеко, затерянный в ноябрьских снегах, под свинцовым стылым небом стоял дом, в котором проживали Уильям Финч и его жена Кора. Жили они здесь уже давно, наверное не один десяток лет и, возможно, прожили бы ещё не один десяток, но так случилось, что мистер Финч зачастил на чердак. Не на соседский или там ещё какой загадочный чердак, а на свой собственный, известный вроде бы до последней пылинки, паутинки или дохлой мухи. И ладно делал бы он там что-нибудь, хлам разбирал, порядок наводил или ненужное выкидывал — так нет, он просто стоял. «Стоял и вдыхал сухие тонкие запахи, словно изысканные духи, и приобщался к издавна копившимся здесь сокровищам». Для чего он это делал, он не говорил, а когда Кора его спрашивала, чем он там занимается, отвечал, что прибирается.

Редкий человек, прожив изрядный кусок своей жизни, не оглядывается назад, в прошлое, с острым чувством того, что раньше и трава была зеленее, и солнце ярче, и вода мокрее, и водка слаще. И порой такая ностальгия нахлынет, так защемит сердце от случайно услышанной песни или увиденной фотографии, или неведомо откуда прилетевшего запаха. Это всё частички прошлого, казалось бы навсегда канувшие в глубинах времени, прорываются на поверхность нашей памяти, вызванные из небытия каким-то совершенно случайным событием. И так захлестнет воспоминание, таким близким и материально ощутимым покажется тот давний миг, что, казалось бы, протяни руку — и ты ощутишь ладонью ту шершавость теплой от солнца деревянной стены дома бабушки, к которой родители отвозили тебя каждое лето; вдохни — и нос наполнят ароматы разнотравья; прислушайся — и услышишь трель жаворонка в выбеленном полуденным солнцем небе. И для всего этого достаточно всего лишь силы воспоминания. А что, если к этой силе добавить ещё и предметы, которые окружали тебя тогда? Что если, как мистер Финч, уединиться с ними и, замерев, слушать, вдыхать, постигать? Ведь у него получилось прорвать кажущуюся такой незыблемой стену, отделяющую каждого, от его прошлого, удалось вернуться к истокам. Сила его желания оказалась сильнее времени, сильнее необратимости и прочей невозможности, но... не сильнее человеческой косности и ограниченности. Ему так и не удалось зажечь в душе Коры то же пламя, которое позволило ему прожечь дыру в прошлое, видимо угли её костра уже давно остыли под пеплом прожитых лет.

Итог: невероятное по своей поэтичности и душевности произведение, где в маленьком объеме короткого рассказа умещается море эмоций, чувств, переживаний. Написанный великолепным языком текст столь ярок и выразителен, что в него буквально проваливаешься с головой. Настоятельно рекомендую для ознакомления.

Я, Траникос, прозванный Кровавым, предводитель Островного Братства, оставляю здесь своё золото, добытое во многих походах к зингарскому берегу, и собственноручно делаю эту запись, дабы всякий, кто осмелится прикоснуться к моему добру, знал, какая кара его постигнет.

Почему-то так повелось, что безнаказанно творить добро человеку удается крайне редко. Как правило он от этого и страдает. Вот и Конан, на пару с Балтусом фактически спася население Конаджохары от пиктской резни, вместе с почестями получил и изрядную порцию неприятностей. Поначалу всё складывалось весьма неплохо, и он очень быстро оказался при дворе. Король Аквилонии Нумедидес сделал его военачальником и «всячески отличал». Но киммериец нравился далеко не всем, и против него быстро созрел заговор — на одном из пиров варвара опоили сонным зельем и бросили в темницу. Там он, правда, долго рассиживаться не стал и при первой же возможности бежал. Друзья снабдили его конем и оружием. Оставаться в Аквилонии Конану было опасно, и, по иронии судьбы, он направился в пиктские пустоши к тем самым дикарям, против которых совсем недавно воевал. Естественно, ни к чему хорошему такое решение не привело — Конан довольно быстро превратился в объект охоты и лишь чудом смог избежать смерти.

Образы Конана, созданные Говардом, в различных произведениях довольно сильно отличались друг от друга. Так в одном тексте он вполне мог быть представлен как груда мышц, движимая лишь базовыми инстинктами, а в другом — как вполне интеллектуальный и образованный индивидуум, способный на глубокие мысли и сильные чувства. В «Сокровищах Траникоса» его образ явно более тяготеет ко второму варианту, здесь варвар показан как умный и проницательный лидер, способный и грамотно организовать оборону, и своим примером зажечь бойцов, и выстроить тонкий и хитрый план. Но, на этот раз, киммериец не является главным героем этой истории — гораздо больше внимания авторы уделяют совсем другим персонажам: графу Валенсо-и-Медозо-и-Лузия да Корзетта, его дочери Белезе и пиратам Зароно дель Торресу и капитану Строму по прозвищу Заячья Губа. Именно вокруг них сплетается кружево основного действия, а Конан присоединяется к ним лишь в последней трети текста, чтобы довести интригу до логического завершения. Вообще, как-то так сложилось, что те конановские рассказы Говарда, в которых действие разворачивается на пиктских пустошах, построены по несколько не свойственным для остальных произведений саги сценариям: в «За Черной рекой» Конан показан глазами его спутника, в «Волчьем рубеже» — он лишь упоминается, в «Сокровищах Траникоса» — в общем сюжете его линия является лишь дополнением к основной линии опального графа. Зато здесь же появляется такая одиозная личность, как Тот-Амон — темный стигийский маг, который является действующим лицом многих произведений о Конане. В целом же, на мой взгляд, авторы напустили в текст слишком много воды, отчего он потерял остатки динамики. Не знаю, кто именно ответственнен за это, но сдается мне, что виновным является де Камп. И, наверное, именно он, вновь, как и в «Волчьем рубеже» употребил в тексте фразу, навеенную «Островом сокровищ» Стивенсона: «Этим же вечером вы будете на пути к Серым Равнинам, а те, кто уцелеет, позавидуют мертвым!»

Итог: история поисков сокровищ старого пиратского капитана вышла слишком растянутой и не особо увлекательной. Посадив текст на диету, авторам удалось бы реализовать намного более удачный вариант развития событий. Но... что выросло, то выросло. Конфетку создать не удалось , хотя все предпосылки для этого были.

- Великий Митра! — побелевшими губами выдохнул Хакон. — Невероятно! Хайбориец, выступающий с пиктскими демонами против своих!

Экспансия Аквилонии на запад не увенчалась успехом. То, чего боялись многие в Конаджохаре, произошло — разрозненные и постоянно враждующие между собой пиктские племена объединились вокруг колдуна Зогар Сага и выступили единым фронтом против аквилонских захватчиков, оттеснивших их за Черную реку. Форт Тасцелан, стоявший на берегу Черной реки был захвачен и разрушен, и лишь мужество и самоотверженность двух человек, Конана и Балтуса, предупредивших мирное население, не дали произойти самому страшному — массовой резне на оставшейся без всякой защиты территории. С тех пор прошло уже несколько лет. Конаджохара так и осталась в руках пиктов, а люди, когда-то жившие в ней расселились по другим приграничным областям. Большая часть поселенцев ушла южнее и основала там новую провинцию — Тандар. Но и на новом месте спокойствия люди так и не получили. В Аквилонии зашатался трон под королем Нумедидесом, Конан поднял мятеж против монарха, расколов население на два лагеря — своих сторонников и защитников старой власти, в воздухе запахло гражданской войной. На волне неурядиц в королевстве, узнав о расколе в рядах защитников фронтира, по ту сторону границы зашевелились пикты.

Этот рассказ резко выделяется на фоне остальных произведений о Конане тем, что он не о Конане. Всё повествование ведется от первого лица, а лицом этим является Голт, сын Хагара, уроженец Конаджохары, живущий теперь в Тандаре. Он идет из своей провинции в Шохиру, соседнюю провинцию, стремясь попасть в крепость Кваниара, что на берегу Кинжальной реки. Желая максимально сократить свой путь, он решает пройти через леса, принадлежащие пиктам и, поневоле, становится свидетелем ужасного ритуала. Но даже более самого ритуала его поражает тот факт, что наряду со смуглыми пиктами на нём открыто присутствует и кто-то явно белокожий. Сначала он принимает того за лигурийца, немногочисленные племена которых проживают на той же территории, что и пикты, но, как выясняется позже, ошибается. Эта невольная встреча, в итоге, оказывается решающей для судьбы целой крепости.

При чтении этой истории я постоянно ловил себя на мысли, что пытаюсь сравнивать её с другой говардовской историей о противостоянии с пиктами — с рассказом «За Черной рекой». И, как ни печально, но сравнение постоянно выходило не в пользу «Волчьего рубежа». Хотя между рассказами немало общего, но атмосфера и эмоциональный накал текстов кардинально отличается. О захвате пиктами Конаджохары Говард рассказывает с отменным мастерством и не жалеет сил для создания небольшого, но по-настоящему захватывающего событийного полотна. «Волчий рубеж» вроде бы повествует о схожих вещах, но совершенно иным языком. Может дело в том, что он, в отличие от первой истории, написан в соавторстве, что в данном случае означает переработку исходного текста де Кампом. Сколько, в итоге, осталось говардовских мыслей и чувств, а сколько «соавторских» — неизвестно. Скорее всего вклад родителя Конана не так уж велик, потому как уж очень сильно различаются эти тексты. Говард показывает пиктов варварами, детьми природы, но детьми темными, злыми. Он придает им отдельные черты индейцев, пытаясь вызвать у читателей своего времени определенный эмоциональный отклик, основанный на переносе отношения к индейцам, сложившегося в те годы в обществе, на придуманный им образ. Но при всей «индейцеподобности» пикты — это самобытный народ с оригинальной историей, обычаями и культурой. Де Камп же несколько утрирует эти различия, фактически подменяя одно понятие другим. Его пикты носят перья в волосах, имеют тотемных духов-покровителей, пытают пленных, привязанных у столба, и устраивают ритуальные пляски с шаманами и барабаном. То есть, вместо рассказа о пиктах, мы получаем рассказ об индейцах, причем несколько ущербных. Они, почему-то из всех обитателей леса боятся змей: «Уж если пикты и боялись чего-то на этом свете, так только змей». Но это ещё ничего, оказывается они ещё и бегать не умеют, как какие-нибудь монголы-кочевники, практически с рождения садящиеся в седло: «Пикты отставали; ни один из них не мог соперничать с белым в беге на большое расстояние». С чем связана такая особенность передвижения людей, которые по своим дебрям, по-видимому, путешествуют исключительно пешком или на лодках? Непонятно.

Напоследок интересная фраза: «Если пикты перейдут границу, мы позавидуем тем, кто попал уже на Серые Равнины!» — это же перефразированное знаменитое «... и живые будут завидовать мертвым!» из «Острова Сокровищ» Стивенсона.

Итог: дважды в одну реку войти не удалось. Возвращение к пиктскому вопросу оказалось гораздо менее удачным, чем блестящая история трагической борьбы за Конаджохару. Это вовсе не означает, что рассказ получился совсем уж неудачным, как, например, «Ползущая тень», но то, что он мог бы быть гораздо более увлекательным, несомненно. Интересно, что оба «пиктских» текста выделяются способом подачи материала из всего цикла, а хотя бы это может уже служить причиной, чтобы прочитать не только великолепный «За Черной рекой», но и его менее удачное продолжение.

Тог — древнее божество, чтимое жителями Ксутала многие столетия. Его обитель глубоко под землей, но никому не ведомо, когда и откуда он появился. Всегда ли он жил под землями оазиса или пришел с предками ксуталийцев... Время от времени поднимается он тайными ходами в город, и горе тому, кто встретился ему на пути! Ненасытна его утроба!

При всей своей проницательности и зверином чутье Конан, бывало, ошибался, потому как был всего лишь человеком, хотя и весьма выдающимся для своего времени. Крупных ошибок в его жизни было не так уж много, но они всё ж таки присутствовали. Одной из таких ошибок стало решение киммерийца присоединиться к армии «мятежного принца Альмурика». В начале всё шло просто прекрасно: «буйное пестрое воинство», вдоволь нарезвившись в Шеме, прошло, как горячий нож сквозь масло, через Стигию и вторглось в пределы Куша. Вот там-то у мятежников и не заладилось: армии стигийцев и кушитов, объединившись, взяли агрессоров в кольцо на краю южной пустыни. Начался жестокий и беспощадный разгром, победители, двигаемые жаждой справедливой мести и предчувствуя скорую добычу, не оставляли никого из неприятелей в живых, решив похоронить в горячих песках дерзких налетчиков, посмевших разграбить их города и предать смерти их родных и близких. Конану удалось лишь чудом избежать той незавидной участи, что победители уготовили для побежденных. Он успел поймать метавшегося по полю брани верблюда, закинуть на него захваченную им в одном из шемитских городов рабыню и, понадеевшись на своё варварское везенье, что есть мочи рвануть в пустыню.

Как ни печально, но истории о Конане, вышедшие из-под пера Роберта Говарда, сильно разнятся по качеству. Одни — маленькие шедевры, другие — крепкие середнячки, этакие сферические эталоны героического фэнтези в вакууме, третьи... а вот они-то, как раз, и разочаровывают более всего, потому как выглядят на фоне остальных весьма жалко. Конечно же хорошо, что таковых немного, но они, к сожалению, есть. Именно к этой третьей группе аутсайдеров и относится эта история о посещении Конаном и Наталой затерянного в песках Ксутала — города наркоманов, прущихся от черного лотоса, который дарует им фантастические сны. Этот рассказ вобрал в себя все типовые элементы стандартного героического приключения в затерянном городе. Здесь имеется:

1. Герой (одна штука), традиционно непобедимый и запредельно крутой, этакий Пофиг Всё и Писец Всему в одном флаконе.

2. Подруга героя (одна штука). Типичная блондинка без мозгов, но с развитыми вторичными половыми признаками, наличествующая в тексте лишь для того, чтобы лишний раз подчеркнуть благородство и мускулинность героя. Плюс к ней коварная соблазнительница из того сорта, что в деревнях называют «слаба на передок» (чтобы уж вообще никаких сомнений в мужской привлекательности и сногсшибательности героя не возникало).

3. Злое воплощение Мирового Зла (одна штука), как основное приложение физических сил героя. Плюс клевреты и приспешники в ассортименте.

4. Сам Затерянный Город (тоже, как ни странно, одна штука). Служит местом приключения с героем разных приключений и спасения его подруги из лап Злого Зла, а так же избавления её или их обоих от участи, что горше смерти. Затерянный Город, как правило, падает под ноги героя в комплекте с тем самым Злом и опционно содержит разной степени несметности сокровища.

Всё вышеперечисленное автор старательно поместил в историю о походе Конана в Ксутал, что как бы хорошо, но вот кроме этого больше ничего не добавил, что уже как бы совсем плохо. К тому же киммериец показан в тексте как типичный представитель той части человечества, которая использует голову лишь для того, чтобы в неё есть, что совершенно не согласуется с другими его текстами, где варвар представлен гораздо более интеллектуальным персонажем. Или вот ещё: «На мгновение в голове бешено работающего челюстями Конана промелькнула мысль: «А что, если еда и вино отравлены?» Но здравый смысл подсказывал киммерийцу, что лучше быстро умереть от яда, чем медленно — от голода». Это только мне кажется, или действительно что-то как-то не в порядке у Конана со здравым смыслом? Так же вызывает недоумение упоминание в рассказе минаретов: «Медленно, в раздумье Конан перевел взгляд с тела на просторную площадь, окруженную постройками — они, как и стены, сияли зеленоватым светом. За ними возносились стройные башни минаретов». Как так может быть, что ислама нет, а минареты есть? Или город в пустыне без минарета уже и не город? Чего же он тогда о златокупольных церквях не пишет? Несуразностей в этой истории слишком много, но ещё больше роялей. Такое впечатление, что затерянный в песках Ксутал создавали не архитекторы, а рояльных дел мастера. Кстати, если это всё же были архитекторы, то, видимо, они же строили и ещё один затерянный город, в котором побывал Конан — Ксухотл, который как и Ксутал представляет из себя, по сути, одном громадное здание. У них даже названия схожие, вот только описания приключений в них разнятся как земля и небо. Насколько хороши «Алые гвозди», настолько же плоха «Ползущая тень», по своему уровню рассказ даже не дотягивает до уровня посредственных «Сокровищ Гвалура».

Итог: худшее из прочитанных до сих пор мной произведений о Конане, написанных Говардом. При всей моей многолетней любви к этому персонажу я не могу порекомендовать этот рассказ к прочтению. Жаль.

Однажды мы просто захлебнемся, пытаясь преодолеть очередную накатывающую на нас волну прогресса.

Порой жизненные неурядицы и разного рода проблемы буквально захлестывают человека с головой. Люди реагируют на это поразному: одни стойко переносят эти тяготы, а другие пытаются спрятаться и отстраниться от них, находя какие-нибудь способы, позволяющие им отвлечься от окружающей их действительности и хотя бы немного забыться. И наизобретало человечество таковых способов за свою историю преизрядно. Одно время весьма модным были уход в монастырь и, как естественное продолжение монашества, отшельничество. Затем умами завладели менее экстремальные методы эскапизма — разного рода увлечения и хобби, позволявшие расслабить мозг после напряженного трудового дня и отключиться от ежедневных проблем. С совершенствованием книгопечатания, литература стала вдруг легко доступна широким массам населения и оказалась одним из самых популярных способов на время сбежать от реальности. Затем её место прочно заняли сначало радио, а затем — телевидение. Сейчас же их весьма уверенно потеснила новая глобальная забава — интернет, вмешающий в себя не только всё выше перечисленное, но и множество нового, не менее притягательного. Именно он в наше время предлагает людям уникальную возможность с головой погрузиться в иные миры и времена, примерив на себя практически любую личину — это многопользовательские он-лайн игры, индустрия которых переживает сейчас расцвет. Писатели-фантасты просто не могли пройти мимо такой многообещающей темы и успели наваять множество произведений, так или иначе связанных с тематикой он-лайн игр. Одним из них и стал Роман Глушков, написавший роман «Клетка без выхода».

Человек по своей природе смертен. Это непреложный факт, который врядли кто-нибудь возьмется оспаривать. Вот о том, что станет с человеком за порогом смерти, теорий выдвинуто довольно много. Здесь вам и рай с адом, и колесо сансары с реинкарнациями, и атеистический полный конец всего. А уж сколько различных посмертий фантасты понапридумали — и не сосчитать. Но все эти теории так ими и остаются, потому как ещё никому не удалось вернуться с «той стороны» и представить убедительные подтверждения того или иного умозаключения. И остается обычному человеку лишь мучаться неизвестностью да ломать себе голову над вечным вопросом — что же ждет меня после прихода старухи с косой? Арсений Белкин, в свете своей профессии, явно о смерти никогда не забывал. Но врядли его так уж волновало посмертное существование и спасение его белкинской души. Более всего его занимала куда более понятная и реальная проблема — как бы вдруг не погибнуть. Таковая возможность предоставлялась ему не раз, потому как был Арсений бандитом и активно занимался своим бандитским ремеслом. В один прекрасный, а, точнее, ужасный, день это самое «вдруг» наступило. Арсений умер... и воскрес. Или не воскрес, но уж и точно не был мертвым. Очнулся он в весьма странном месте не особо похожем на всё то, о чём он слышал за свою жизнь. И не ад, и не рай, и... вообще не поймешь что, более всего похожее на Дикий Запад времен Панчо Вильи сотоварищи. Называлось это странное место Терра Нубладо и Арсений был там отнюдь не единственным обитателем. Как вскорости выяснилось, у Белкина там обнаружились обязанности — бывший бандит теперь встал на сторону Баланса, примерив на себя шкуру Проповедника и, откуда не возьмись, научившись без промаха стрелять, что было в мире, где у каждого был пистолет, весьма полезным навыком. Со временем новоявленный Проповедник начал замечать, что в Терра Нубладо есть некоторые странности, объяснить которые он не в силах.

Читая роман Глушкова, я постоянно ловил себя на мысли, что где-то мне это всё уже попадалось. Нет, я не говорю ни о каком плагиате или чём-нибудь подобном, речь лишь идёт о вторичности идей, которые он использует для построения сюжета своего произведения. Судите сами: посмертное существование матрицы человеческого сознания внутри некой машины — очень старая НФ-идея. Не знаю, кто написал об этом первым, но я помню, как читал об этом ещё у Саймака в его «Принципе оборотня». Путешествие по виртуальным мирам тоже черезвычайно распространено (если опять вспоминать классиков, то это хотя бы «Доннерджек» Желязны). Автор лишь взял эти сюжетные ходы и сплел их воедино, приправив для колорита необычным миром, в котором вынужден существовать его герой. Роман почему-то позиционируется как киберпанк, хотя не имеет к нему никакого отношения. Нет и в помине никакого «high tech, low life», никаких маргиналов, наркотиков, ИИ — всё сводится к приключениям героя в среде виртуальной игры, более всего тяготеющим к жанру обычного фантастического боевика, которому лишь придали для большей модности отдельные черты киберпанка. Но, при всей вторичности, текст всё же выделяется несколькими весьма интересными авторскими находками, связанными с обустройством и функционированием эрзац-реальности Терра Нубладо. Так Глушков весьма нетривиально подходит к тому способу, с помощью которого пользователи проникают как в мир игры в частности, так и в виртуальную сеть вообще. Кстати, в романе эта сеть является как бы «наследницей» интернета и именуется Аутом: «Всё, что происходит за пределами реальности — игры, клубы для общения, информационные ресурсы, всякие интерактивные забавы — это и есть Аут». Так вот, в мире Арсения Белкина нет никаких мозговых чипов и имплантантов, никто не втыкает себе или партнеру никаких штекеров в мозг — всё гораздо изящней, хотя и менее научно. Для того, чтобы узнать глубину кроличьей норы совсем не нужен Морфеус со своими таблетками, для погружения в виртуал используют ВМВ. «ВМВ — это Внешние Ментальные Волны, которые способен воспринимать наш мозг. Телепатический контакт между людьми, воплощенный в реальность при посредстве специального оборудования». То есть телепатия, соединенная с компьютерами и дает тот небывалый эффект присутствия, который и не снился современным адептам сетевых баталий. Теперь игровой персонаж становится настоящим альтер-эго игрока, а для многих и фактически заменяет его реальный образ, хотя, конечно, «нет ничего хорошего в том, когда игра начинает становиться для тебя жизнью».. Второй интересной особенностью служит тот подход к конструированию игровых миров, что используется в мире романа. Программисты имеют к нему весьма опосредованное отношение — всё игровое окружение, включая статистов-оседлых, пейзажи, физические законы и общий сценарий развития событий в мире держится исключительно на фантазии одного единственного человека, называемого Креатором. Он и только он в ответе за стабильность и относительную достоверность игровой вселенной, а штат программистов служит лишь для придания окончательного лоска его фантазиям. То есть у Терра Нубладо есть свой Бог, живущий по принципу: «Нет предела совершенству, а совершенству фантазии — и подавно...»

Вот только все эти находки так и не уравновешивают основные недостатки книги: вторичность легших в основу текста идей и полное отсутствие некой цементирующей сюжет сверхидеи. Изначально необычный сеттинг и весьма лихая приключенческая история отвлекают читательское внимание на себя, но чем более вчитываешься в роман, тем острее начинаешь осозновать тот факт, что мотивация героев основательно притянута за уши и многие свои поступки они совершают лишь по авторской на то воле. И тут же все разудалые похождения респетадо Белкина словно подергиваются той самой дымкой нереальности, которая так мешает разглядеть горизонт в Терра Нубладо, а оригинальные ходы почему-то теряют изрядную долю привлекательности.

Итог: в целом неплохой развлекательный боевичок, модно приодетый, но внутри пустой, как те манекены в витринах магазинов. Он вполне способен увлечь, но после прочтения почему-то не возникает никакого желания перечитать его когда-нибудь впредь. Посмотрим, может продолжение получилось у господина Глушкова удачнее, ведь нередко бывает так, что автор «расписывается» ко второму тому. Сие же творение могу порекомендовать лишь тем, кто хочет, особо не напрягая мозг, отдохнуть и занять себя чем-нибудь на час-другой перед сном.

Огонь в душах моих людей и сталь в их сильных руках сделали меня королевой. Будь же моим королем, и вместе мы не узнаем пределов своей силы и бесстрашия!

За свою долгую и до предела насыщенную приключениями жизнь Конан успел исколесить хайборийские просторы вдоль и поперек, дойти до края земель и шагнуть за край. Где он только ни побывал, кем только ни был. Однажды обстоятельства сложились так, что он попал в Аргос, где в одном портовом городке, как это часто с ним уже бывало, ему даже не пришлось искать неприятностей — они нашли его сами. По обыкновению выпивая и закусывая вечером в одном кабачке он стал невольным свидетелем того, как молодой воин убил сотника королевской гвардии, пристававшего к его подружке. Воин с подружкой сбежали, а Конана, как свидетеля, поутру схватили и отвели к судье, где страж закона долго и нудно начал объяснять варвару о его долге перед страной, королем и т. д., побуждая киммерийца выдать местоположение преступника. Но судья видимо не догадывался, что похмельного Конана лучше не раздражать. В итоге дело закончилось разгромом здания суда, кражей коня начальника стражи и стремительным бегством на пристань, где варвар, используя свою небывалую силу убеждения, в основном состоящую из меча в четыре локтя длиной, уговорил одного из купцов спешно покинуть столь не гостеприимные пределы. Впоследствии, объяснив ситуацию владельцу судна, Конан уже вполне спокойно продолжил с ним путешествие к берегам Куша, куда изначально и направлялся корабль. Но путешествию этому не дано было завершиться, потому как именно этому кораблю было суждено стать жертвой нападения пиратов (Проклятые пираты! О Митра, пусть души их поскорее уберутся на Серые Равнины, а тела поглотит океан!) Да не каких-нибудь захудалых пиратов, а банды самой Белит, так же известной, как Королева Черного Побережья.

В историях о Конане Говард как правило использовал женские образы для того, чтобы лишний раз подчеркнуть «крутость» главного героя, который, вроде как, с одной стороны варвар, охочий до женского полу и готовый э-э-э... любить всё что шевелится, а с другой — не в меру благороден и сам помрет, но даму защитит. С многочисленными боевыми и чисто постельными подружками его связывали отношения редко выходящие за рамки обычных потрахушек, но в «Королеве Черного Побережья» автор решил сменить уже успевшую устояться концепцию и поведал читателям о первой любви Конана. В то время, когда эта самая пресловутая первая любовь приходит к большинству юношей и девушек, киммериец был черезвычайно занят, потому как с юных лет вступил на путь, который не предполагает длительных глубоких отношений с противоположным полом. Поэтому первая любовь, прежде чем настигнуть, ещё долго искала его по всем городам и весям Хайбории. Но от судьбы не уйдешь... он встретил Белит и оказалось достаточно лишь одного единственного взгляда чтобы между ними пробежала та самая искра от которой тут же запылал жаркий костер любви. Под воздействием этого доселе неведомого ему чувства Конан преобразился: «Младенцев питают молоком, но сильных людей кормят мясом. (...) Пока я жив, я хочу жить полной мерой! Добрый меч и честная схватка, кровь и битвы — вот мой удел! Я хочу познать объятья женских рук и теплую податливость их тел, изведать вкус мяса и крепкого вина... Я счастлив, когда обладаю всем этим! Живу, люблю, убиваю — радуюсь жизни!» И хотя он, как и все остальные пираты в команде Белит, продолжал жить по принципу: добычу — в трюмы, трупы — на дно, — он смягчился душей и стал человечнее. Но история двух любящих сердец, конечно же, будет не полной, если её финал не станет трагическим. Вот и Говард, которому, скорее всего, для следующего его рассказа был нужен не скованный никакими обязательствами варвар, решил завершить эту историю в драматическом ключе.

Итог: история первой любви Конана получилась героической и трагической одновременно. Белит заняла в сердце варвара особенное место и осталась навсегда самой любимой из всех его женщин. В целом рассказ получился весьма интересным и увлекательным, хотя, по накалу страстей и не дотягивающим до лучших образцов типа «Гвоздей с красными шляпками» или «За Черной рекой». Рекомендую для ознакомления.

P. S. Вроде Говард писал фэнтези про сказочные страны, а говорят в рассказе словно про нашу современную Россию: « — Да, этих крючкотворов я тоже не жалую, — ухмыльнулся бородатый шкипер. — Много они мне крови попортили! Сам знаешь, у нас кто богат, тот и прав! А дело-то у меня торговое... прицепиться всегда можно».

Дева эта сводит раненых с ума и увлекает в ледяную пустыню, к грозным братьям своим. А те, разрубив человека и вырвав сердце его, справляют кровавую жертву...

Асгард и Ванахейм, наряду с Гипербореей, занимали самую северную часть Хайборийского мира, для жителей тех мест даже суровая Киммерия была южной страной. Асиры с ванирами были людьми суровыми и при всём сходстве культур и, видимо, общих корнях, всё же, постоянно враждуя, никак не могли ужиться друг с другом. Организовать набег на соседскую территорию было делом обычным и, можно даже сказать, рутинным. Так они грабили и убивали друг дружку не одно поколение, и этой вражде не было видно ни конца, ни края. К одному из таких походов асирской дружины под предводительством Вулфера однажды решил присоединиться Конан. Но рейд этот закончился для асов весьма печально — они натолкнулись на отряд ванов, и все полегли в битве с противником. Впрочем доля ванов была ничем не лучше — они тоже погибли практически все, остался лишь один воин по имени Хеймдал, который и скрестил свой меч с последним выжившим из дружины Вулфера — Конаном:

» — Хотел бы я услышать твоё имя, приятель. Да, хотел бы — чтобы в Ванахейме знали, чью голову снес меч Хеймдала. Последнюю голову из всех дружины Вулфера, павшей от клинков ваниров!

- Об этом ты поведаешь не в Ванахейме, а на Серых Равнинах, — буркнул синеглазый. — Там ты будешь проклинать день и миг, когда встретил Конана из Киммерии!»

Эта история об очередных похождениях Конана получилась весьма короткой и лаконичной. Весь текст, по сути, посвящен описанию встречи киммерийца, выжившего в сражении с ванами, с Атали, дочерью ванского бога Имира. Приходя к умирающим на поле битвы воинам, она заманивала их в лапы к своим кровожадным братьям, безжалостно расправляющимся с полуживыми бойцами. Процесс за многие годы был отработан до мелочей, но на упрямом и живучем, как кошка, варваре дал сбой. Всё как-то сразу не заладилось, да так сильно, что лишь вмешательство бога-отца не дало Конану претворить в жизнь свои планы относительно его дочери, неосмотрительно взявшей моду разгуливать по морозу лишь в «полупрозрачной фате, не скрывавшей очертаний маленьких крепких грудей и округлых бедер». По авторскому замыслу боги Хайбории в большинстве своём не особо напоминают привычного нам христианско-мусульманско-иудейского Бога. Они скорее сродни богам греческо-римского пантеона, с их вполне человеческими страстями и частыми вмешательствами в дела людские. Более того, эти боги вполне себе смертны, по крайней мере Конану удается довольно быстро расправиться с помощью меча сразу с двумя сыновьями Имира. Да и дочка-развратница не получает причитающегося ей исключительно из-за вмешательства разгневанново папаши, который, наверное, не захотел себе такого бешеного зятя.

Итог: краткость — сестра таланта. В этом рассказе это крылатое выражение отчасти нашло себе подтверждение. История получилась динамичная, неглупая и увлекательная, но весьма предсказуемая, из той серии, когда финал можно без труда спрогнозировать, прочитав первые пару страниц. Но, несмотря на этот недостаток, я вполне рекомендую этот текст для ознакомления. Он, может, и не восхитит, но уж точно и не разочарует.

Я наемник. Я со своим мечем там, где больше платят. Я никогда не сеял и никогда не посею пшеницу — во всяком случае, пока найдется жатва моему мечу.

Чем сильнее государство, чем крупнее оно, тем больше оно испытывает потребность расти территориально. И тогда начинаются постоянные претензии к граничащим с ним странам, и соседи надолго лишаются сна. В нашей реальности многие империи, в частности Британская, удовлетворяли свой территориальный голод за счет колоний, но в мире Конана такой способ как-то не прижился и расширить свои земли можно было только лишь лишив соседей части их земли. Поэтому в Хайборийскую эру пограничные войны были делом весьма обычным и даже привычным. Аквилония, будучи одним из могущественнейших королевств того времени тоже была не прочь увеличить свои владения. Вот только с востока она граничила с не менее сильной Немедией, на юге с весьма задиристой Зингарой, да и Аргос, Коф и Офир были кусочками, конечно же лакомыми, но вполне способными попортить немало крови интервенту. По сравнению с южным и восточным направлениями север и запад выглядели не в пример привлекательнее, потому как были населены варварскими племенами, имевшими более низкий уровень развития, чем у агрессора. Сначала аквилонские владыки обратили свой взор на северного соседа — Киммерию, но не рассчитали свои силы и потерпели оглушительное поражение от варваров при форте Венариум. Щелчок по самолюбию оказался весьма внушительным и на многие годы отбил у властей охоту до чужих земель. Но жажда завоевания никуда не делась и, в итоге, вылилась в агрессию в восточном направлении, где Аквилонию от моря Запада отделяли непроходимые пустоши населенные дикими племенами пиктов.

Конан попал в пиктское приграничье в то время, когда войска Аквилонии уже потеснили аборигенов с земель между реками Громовой и Черной, заняв территорию Конаджохары. На новых землях уже успели обосноваться переселенцы из многих аквилонских провинций. Дабы воспрепятствовать набегам пиктов из-за Черной реки на мирных жителей, на берегу этой реки был поставлен форт Тасцелан. Вот при этом форте и служил киммериец в должности следопыта-разведчика. Пикты постоянно проверяли бдительность гарнизона набегами на аквилонскую сторону, однако до крупных конфликтов пока ещё не доходило. Но в одночасье ситуация изменилась кардинально: отрядом аквилонцев в форт был доставлен плененный ими дикарский колдун Зогар Саг, доставлен и брошен в темницу. Вопреки советам Конана его не стали тут же казнить, а заперли, так сказать, до выяснения обстоятельств. Выяснить ничего не успели — пикт бежал из плена. После возвращения в родную деревню, чтобы смыть смертельное оскорбление, нанесеное ему, Зогар Саг решил собрать все пиктские племена и выжечь не только территорию Конаджохары, но и уничтожить стоявший на Громовой реке форт Велитриум.

Читая этот рассказ, я постоянно ловил себя на мысли, что рисуя образ пиктов Говард более всего опирался на популярный в те времена в американской приключенческой литературе образ индейца. В тексте даже упоминаются такие плотно ассоциирующиеся с краснокожими вещи, как каноэ и мокасины. Вот только скальпам пикты предпочитают головы врагов целиком. Он намеренно демонизирует их образ, показывая дикарей, как полузверей, чуть ли не как очередное проявление стихийной природной силы. По его версии пикты — это «угрюмые люди со спутанными волосами и глазами голодных змей». Они, потомки некогда цивилизованных народов, полностью утратили все признаки цивилизации, скатившись в полное варварство. Но, в то же самое время, рассказывая о Конане, Говард показывает и другую грань варварства, противопоставляя его простые, «чистые» и «честные» нравы испорченности «высокоразвитого» общества. «Кровопролитие, насилие и свирепость были неотъемлемой частью жизни, которую он знал; он никогда не понимал и не поймет тех тихих радостей, которые так дороги людям цивилизованного общества». И показать эту грань он старается именно глазами «культурного» аквилонца, ведя рассказ от лица тауранского переселенца Балтуса, которому киммериец спасает жизнь. Весь рассказ, в итоге, звучит как гимн варварству: « — Похоже варварство — естественное состояние для человечества, — наконец сказал воин, по-прежнему мрачно глядя на киммерийца. — Цивилизация для нас — излишество, гримаса природы. И варварство всегда и всюду возьмет своё».

Итог: если же «зрить в корень», то в сухом остатке мы имеем вполне приличную приключенческую историю, повествующую о противоборстве одного «крупного» варвара и множества племен «мелких» варваров, в конце концов сведенную к противостоянию Конана и Зогар Сога. Написана она в весьма динамичном ключе, до предела насыщена боями, беготней и колдовством, и читается на одном дыхании. Настоятельно рекомендую. Рассказ вполне подойдет для первого знакомства с миром Конана, как произведение, с одной стороны, весьма характерное для саги о киммерийском варваре, а с другой стороны, написанное весьма талантливо.

От блеска золота у варвара разыгралось воображение, он весь сгорал от желания поскорее добраться до скрытого в недрах дворца клада.

В далеких знойных джунглях Юга спряталось небольшое черное государство Кешан. Во многих странах Севера и Запада само его существование многие ставили под вопрос и считали рассказы о нём всего лишь легендами. Кешанцы же, ничего такого «легендарного» ни в себе, ни в своей стране не ощущали и жили понемногу: рождались и взрослели, старились и умирали, торговали и воевали. И были в том Кешане, в свою очередь, свои легенды, одна из которых рассказывала о спрятанном в кольце гор древнем мертвом городе Алкменоне, в котором некогда проживали кешанские властители. Причин, по которым город был покинут людьми, уже никто не мог упомнить, он зато все твердо знали, что оставили там бывшие его жители. За скальной стеной осталась бессмертная прорицательница Елайя и «Зубы Гвалура» — невероятной ценности драгоценные камни, считавшиеся настоящими зубами поверженного божества. Вот эти-то «зубы» и привлекли внимание странствовавшего в те времена по Черным королевствам Конана. Искушение завладеть одним из самых величайших сокровищ на свете оказалось слишком сильным и варвар решил, не откладывая дело в долгий ящик, наняться на службу к властителю Кешана, якобы для того, чтобы поднять боеготовность местного войска, благо слава о киммерийце уже успела дойти и до этих весьма отдаленных мест. А там уже, устроившись на вполне законных основаниях при дворе, можно будет поподробнее разузнать о местонахождении самого Алкменона и камешков, скрытых в нём.

В конце девятнадцатого, начале двадцатого веков в приключенческой литературе тема затерянных городов была весьма модной и востребованной. Писать об этом любили многие из авторов того времени, у кого-то выходило лучше, у кого-то — хуже, а у кого-то и совсем не выходило. Вот и Говард оказался совсем не чужд этому модному течению и посветил теме затерянных городов не одно своё произведение. Были у него и весьма удачные истории и не очень. Написанный в 1935-ом году рассказ «Сокровища Гвалура» можно отнести скорее ко второй категории, чем к первой. Вроде бы все ингридеенты на месте: присутствует тайна, есть тот самый затерянный город и «великое-невероятное-опупенное» сокровище, и Конан имеет все возможности, чтобы блеснуть накаченной мышцой и, как оказывается, немеренным интеллектом, он даже с богини юбку стащить умудряется, — но вот не захватывают эти приключения, нет в них той атмосферы, которая заставляет лихорадочно перелистывать страницы, чтобы поскорее узнать финал. И ладно бы — не умел автор. Так нет же — умеет, да ещё как умеет! Достаточно вспомнить о посещении Конаном и Валерией таинственного и зловещего Ксухотла, описанном в рассказе «Гвозди с красными шляпками». Правда «Гвозди» написаны через год после «Сокровищ», но неужели всего за год литературное мастерство Говарда так выросло? Непонятно... Более того — годом ранее он написал весьма интересную историю «Сплошь негодяи в доме», так что в неумении создавать нужную атмосферу его тоже обвинить никак нельзя. Так что, видимо, его муза просто взяла небольшой отпуск как раз в то время, когда Говард сочинял «Сокровища Гвалура». Ну, что ж, и музам нужно отдыхать. Как бы там ни было, но в конце концов у автора получилась очередная история об очередном походе северянина в очередной затерянный город за очередным сокровищем и спасении очередной «дамы нетяжелого поведения». К тому же мистике и магии в этом рассказе места практически не нашлось — из всех проявлений лишь нетленное тело пророчицы да племя неких довольно крупных и почти разумных серых обезьян.

Итог: проходная история об очередном походе Конана за сокровищами. Единственное, что выделяет её на фоне остальных, так это упоминание того, что варвар, оказывается, лингвист-самоучка и вообще человек не только разговаривающий, но и читающий на множестве языков и наречий, что несколько не вяжется с его имиджем брутального самца. Если не читать сей рассказ, то потеряете немного, если прочитать — то тоже. Решать вам.

Биться головой о стену — трусость, честнее довести дело до конца, чтобы не стыдно было смотреть в глаза самому себе.

Прогресс в любой из отраслей науки требует определенных жертв. Иногда человеческих... Но каждая такая жертва, даже не давшая положительный результат, добавляет в копилку знаний свою толику новой информации, и никто не может быть уверенным, что именно эта информация, в итоге, не окажется основополагающей для решения исследуемой проблемы. Время ученых-одиночек, с фанатичным блеском в глазах бьющихся над решением трудной задачи, уже давно прошло — теперь исследованиями занимаются целые научные коллективы. И чем труднее и масштабнее поставленная задача, тем большее количество людей занято поиском её решения.

Очередной Национальный Проект, как всегда в нашей стране, был открыт с большой помпой. Ещё бы! Это же забота о здоровье россиян, а, в дальнейшей перспективе, и о здоровье людей всего мира. В России открылся Центр лечения рака, где занимались поиском методики управляемой перестройки раковых клеток, которая обещала настоящий прорыв в терапии этого тяжелого и смертельно опасного заболевания. Руководителем Центра был назначен видный специалист в этой области профессор Кирилл Рудников, коллектив молодых единомышленников кипел энтузиазмом, все верили в скорый успех благого начинания. Вот только год шел за годом, а прорыва так и не было...

Существует мнение, что цель оправдывает средства. Но могут ли быть этими средствами жизни тысяч обреченных людей? Людей, которые доверили тебе свои жизни, людей, которые посчитали тебя своей последней надеждой. Как вынести чудовищный груз ответственности, не сломаться, не опустить руки, не спиться и не сойти с ума, когда опыт за опытом заканчиваются ничем или даже приводят к ускорению роста опухоли? Как находить в себе силы жить, когда даже родные жена и сын считают тебя убийцей, когда в прессе и на телевидении идет твоя травля, бывшие друзья перестают здороваться, а коллеги, начинавшие работать с тобой, отчаиваются и уходят? «Пятнадцать минут славы очень быстро превращаются в месяцы и годы ненависти, если ты не можешь обеспечить немедленный результат». Рудникову оставалось лишь держаться и верить, верить и держаться. Отринув всё, что не относится впрямую к работе, загнав вглубь чувства и эмоции, планомерно идти к результату. И пусть тебя называют убийцей и новым доктором Менгеле, пусть перед входом в Центр дежурят жаждущие твоей крови родственники умерших больных. Пусть. Но Цель оправдает все Средства. «Дав людям надежду, ты на короткое время становишься героем. Но стоит им эту надежду потерять, как из героя ты превращаешься в кровавого монстра, убийцу и — что ещё более непростительно — в обманщика и шарлатана. Нам мстят, мстят за то, что когда-то позволили уговорить себя в нас поверить. А те, кто уговаривал, писал восторженные статьи и снимал красивые репортажи, теперь маршируют во главе крестового похода».

Автор затронул своим рассказом очень сложную и тяжелую тему ответственности врача за результаты смертельно опасного эксперимента. Причем она становится ещё более непростой от того, что люди сами соглашаются участвовать в экспериментах и доверяют свои жизни главному герою, потому как альтернативы у них нет. И так, и так их в скором времени ждет смерть. Можно лишь позавидовать самоотверженности и стойкости профессора Рудникова нашедшего в себе силы нести этот крест до самого конца. Драматичный финал лишь прибавил и так весьма эмоциональному тексту лишний градус душевного накала. Главный герой, по сути дела, положил свою жизнь на алтарь идеи, постаравшись в итоге искупить своими страданиями хотя бы толику того горя, которое он принес так и не спасенным своим пациентам и их близким. Ему стали уже совершенно не нужны ни почести, ни слава победителя, он хотел лишь двух вещей: любыми путями решить поставленную задачу и скинуть со своей души ужасный груз ответственности и вины.

Итог: очень эмоциональный рассказ, фантастическая компонента которого не играет в сюжете особой роли. Автор сосредотачивается на морально-этических проблемах подобной работы и на душевных переживаниях главного героя. Текст стоит того, чтобы с ним ознакомиться и немного поразмышлять на тему того, как бы ты поступил в данной ситуации и хватило бы у тебя сил довести дело до конца.

Солнце стояло уже высоко, когда они подошли к воротам в северной стене и остановились в тени высокого вала. Бурые пятна ржавчины покрывали железные части массивного бронзового портала. Карнизы бойниц, створы ворот, шарниры — всё густо заросло паутиной.

Были времена, когда Конан нашел своё призвание в морском пиратстве. Странно, что человек, родившийся в горах, выбрал для себя такое ремесло, но, как бы там ни было, получалось у него и его команды весьма неплохо, но только до определенного момента, когда карьера флибустьера внезапно окончилась его насильной высадкой на побережье Шема. Не желая расставатся с морем, он решает устроиться где-нибудь на побережье, видимо, с расчетом на своё скорейшее возвращение на корабельную палубу. Он попадает в приграничный стигийский гарнизон, несущий службу на границе с Черными королевствами. Городок оказывается весьма убогим и Конан сходит там с ума от скуки, периодически напиваясь кислым вином и проводя время в обществе местных чернокожих дам. Но всё меняется, когда в том же гарнизоне оказывается знакомая киммерийцу ещё по Барахским островам пиратка Валерия. Варвар тут же начинает строить коварные планы по её соблазнению, которые, правда, так и не осуществляются, потому как Валерия, вскорости после прибытия, портит шкуру домогавшемуся её стигийскому начальнику и, дабы избежать полагающегося наказания, уходит в бега. Конан, так и не получивший доступа к телу красавицы и досыта наевшийся пограничной службы, уходит вслед за ней на юг, в земли чернокожих. Догнав через время Валерию, он попадает в смертельную ловушку, выхода из которой, казалось бы не существует.

Написанный Говардом в 1936 году рассказ получился довольно большим и по объему приближающимся к повести. Такое расширение сюжетного полотна пошло тексту лишь на пользу и позволило автору развернуть перед читателями яркую и зловещую картину, подробно рассказав историю затерянного в джунглях города, называвшегося Ксухотлом, и его обитателей, медленно но верно сходящих с ума за проклятыми стенами. Вообще, описание затерянного города, является для саги о Конане вполне стандартным ходом, но в этом произведении оно послужило лишь матрицей и своеобразным поводом для того, чтобы рассказать довольно мрачную и кровавую историю многолетней смертельной вражды двух кланов — Техутли и Ксоталан, некогда бывших одним народом. Волею судьбы, спасаясь от гнева стигийских властителей, некогда единый народ поселился в древнем, затерянном в джунглях Черных Королевств городе, предварительно окончательно решив вопрос с остатками его коренного населения. Поначалу всё шло хорошо, но, как это уже не раз бывало и, наверное, ещё не раз будет, нашлась среди беженцев местная Елена Троянская, из-за которой и началась многолетняя непримиримая вражда, расколовшая некогда единый народ на два лагеря: «Отрезанные от остального мира, загнанные в одну ловушку, они, как бешеные крысы, кидались друг на друга, крались по темным коридорам, куда не проникал луч солнца, гонимые одной мыслью: калечить, мучить, убивать!» Бесконечная война обескровила оба клана и, не приведи роковая случайность к стенам Ксухотла Конана и Валерию, со временем послужила бы причиной полного вымирания племени тлазитланцев. Двое пришельцев сыграли роль катализатора и резко ускорили процесс взаимного истребления.

В этой истории Конан предстает перед читателями закаленным в боях и умудренным житейским опытом воином, для которого, казалось бы, нет безвыходных положений и неразрешимых вопросов. Он уже перестал жить одним днем, мысли о будущем и о его месте в нем всё чаще начинают посещать варварский мозг: «- Знаешь, иногда так хочется стать королем. Может быть, я им стану... когда-нибудь. Чем я хуже других?» Но от опыта предыдущих лет разгульной жизни и общего варварского пофигизма так просто не избавишься и в его разговоре нет-нет да проскользнут этакие отголоски прошлого: «Мы ведь бродяги, у которых не отыщется за душой и стертой монеты. Какая разница, кого убивать». Да и традиционная «подруга главного героя» в этом рассказе оказывается не пассивным объектом для опеки и защиты, а полноправным боевым товарищем киммерийца. Хотя, против традиций жанра не попрешь, и Конан таки немножко поспасает её ближе к финалу, иначе какой же он Конан?

Итог: из под пера Говарда вышла просто замечательная вещица, полная ярких приключений и темных личностей. История заката тлазитланского племени, драматичная и кровавая, стала той изюминкой, что превратила довольно стандартное варварско-героическое приключалово в маленький шедевр. Однозначно рекомендую к прочтению.

- Здравствуй неведомый мир! — торжественно говорил академик, протянув вперед руки. — Здравствуй Венера, планета тайн и неожиданностей. Мы пришли сюда — и мы откроем твои загадки, как бы негостеприимно ты не встречала нас!

Человека всегда манили неисследованные просторы и дальние дали. Хотелось узнать, а что там, за горизонтом, подняться ввысь и постучаться к ангелам в небесную твердь. Потом, со временем, твердь несколько размягчилась и стало ясно, что небо — не предел, — и по другую его сторону есть масса мест, где не мешало бы побывать. Первой такой целью, как самое крупное небесное тело, видимое с Земли, стала Луна. Самым запоминающимся описанием путешествия на наш спутник отличился Жюль Верн, рассказавший о полете вокруг неё трех путешественников внутри снаряда, выпущенного из гигантской пушки. Но он не был первым, до Верна многие писатели отправляли своих героев к ночному светилиу, Верн лишь постарался подойти к этому вопросу с научных позиций. Но не Луной единой жив наш небосвод, и, спустя некоторое время, со страниц романов потянулись флотилии астролетов и прочих ракет в различные уголки нашей Солнечной системы. Богатая фантазия авторов наделяла марсы-венеры-плутоны небес буйной растительностью, животным миром, и, зачастую, разумной жизнью. Чем больше уточнялись научные данные о планетах, тем быстрее устаревали литературные фантазии на космическую тему и научно-фантастические произведения переходили в разряд просто фантастических. Теперь книги той поры более напоминают приключенческое фэнтези, но читаются ещё вполне легко и увлекательно.

Советская наука семимильными шагами двигалась по пути прогресса и покорения природы. Ряд открытий и изобретений, помноженный на передовые научные теории привел к тому, что все социалистические страны сплотили свои усилия в деле подготовки пилотируемого полета к Венере и высадке на её поверхность. Почему именно полет в космические дали, а не создание очередного сугубо оборонительного мегаоружия, способного легко и просто смести с лица Земли всех империалистических агрессоров вместе с территорией их государств? Дело в том, что народному хозяйству Страны Советов прямо таки дозарезу понадобился теоретически предсказанный сто одиннадцатый элемент периодической системы, предварительно названный ультразолотом, который по прогнозам сам не будет окисляться и «сможет облагораживать все иные металлы, если его добавлять к ним, хотя бы в незначительном количестве». Ученые с помощью спектрографии доказали, что ультразолото в газообразном состоянии есть на Солнце. И из этого сделали вывод, что оно просто обязано быть на Венере, потому как она моложе Земли, и потому ультразолото там ещё не успело распасться. Для столь серьезного задания в экипаж астроплана «Венера — 1» отбираются три человека: двое из Советского Союза — академик Николай Петрович Рындин и его помощник Иван Сокол, один из Китая — профессор Ван Лун. Этой героической тройке предстояло долететь до загадочной планеты, проникнуть под её облачный покров и по заданию советского и других социалистических народов отыскать там ультразолото.

«Аргонавты» были написаны в 1935-ом году, но, как и многие романы того времени, в пятидесятых он был переработан, чтобы соответствовать более современным реалиям. В этом романе автор решил поговорить о дарах Венеры, но не о тех, что изучает медицина в разделе венерических заболеваний, а о несколько других. По версии Владимира Владко вторая планета Солнечной системы представляет из себя как бы младшую сестру Земли, которая на данный момент находится в своём развитии примерно на уровне юрского периода мезозойской эры нашей планеты. Соответственной должны быть и флора с фауной, вот только из-за повышенного содержания углекислого газа в атмосфере планеты здесь главенствующие роли заняли различные представители насекомых и паукообразных, а рептилии оказались на обочине эволюции. Читая роман, поначалу может вообще сложиться представление о Венере, как о царстве насекомых, потому как рептилии появляются в тексте уже ближе к финалу: «Обвившись вокруг ноги Ван Луна, змея яростно шипела. Её маленькая треугольная голова припала к ткани скафандра, пытаясь прокусить её длинными выгнутыми зубами и смачивая скафандр сочившейся из зубов ядовитой жидкостью». Растения же оказались точной копией ископаемых земных, но только бордового цвета. Но, что самое главное, из-за молодости планеты на ней ещё присутствуют многие короткоживущие химические элементы, самым ценным из которых должно быть ультразолото. Кроме него экспедиция совершенно случайно открывает и ещё одно небывалое вещество — элемент номер сто двадцать инфрарадий, отличающийся черезвычайной радиоактивностью и энергоотдачей. Причем выделение им энергии усиливается под действием электомагнитного излучения.

Автор, видимо, очень любит разные экзотические суперматериалы. Так корпус астроплана сделан «из легчайшего сплава — супертитана. Этот металл легкий, но очень прочный и твердый». Астроплан построен Советским Союзом и его друзьями: великим Китаем и другими народно-демократическими республиками.Движется же корабль при помощи удивительного горючего — атомита, «нового атомного взрывчатого вещества огромной силы. Динамит, пироксилин, нитроглицерин, тринитротолуол — все эти взрывчатые вещества не могут идти в сравнение с атомитом. Это новое вещество было создано всего два года назад Ленинградским и Киевским институтами физической химии». Причем этот атомит — жидкость, то есть ракета летит на некой разновидности атомного керосина. Ещё одно невероятное вещество — оксилит, которым заправлены баллоны скафандров: «Чудесное химическое вещество, разработанное в Индийском институте подводных исследований. Оно поглощало из воздуха в шлеме углекислоту и вредные продукты дыхания человека и вместо них подавало свежий кислород». Но при всем разнообразии новых супермегагиперматериалов, разработчики так и не озаботились нормальной защитой экипажа астроплана от действия «космических лучей», сделав лишь тонкую оболочку из специальным образом обработанного свинца, хотя, на всякий случай, на борту были созданы дополнительные запасы листового свинца, которым можно воспользоваться в случае необходимости. Да и само воздействие космического излучения на организм человека автор понимал весьма своеобразно — один член экипажа (Сокол) впал в депрессию, другой (Ван Лун) — в ярость. Очевидно, о лучевой болезни тогда даже и не подозревали, и, вообще, крайне смутно представляли себе последствия воздействия излучений и радиации на организм человека. Иначе чем ещё можно объяснить проведение опасных экспериментов с чрезвычайно радиоактивным инфрарадием без всяких защитных приспособлений и прямо в жилых помещениях корабля?

В целом же, читая этот текст спустя много десятилетий после написания, поражаешься его черезвычайной наивности. Самым ярким примером этого может служить факт попадания на борт «Венеры — 1» студентки Политехнического института Гали Рыжко. Ведь она фактически зайцем проникла на борт корабля и на время старта спряталась в один из корабельных скафандров. Не будем заострять внимание на том, что бы стало с ней в реальности, случись ей стартовать с Земли не в специальном кресле. Но экспедиция бы точно сорвалась потому как все системы корабля были рассчитаны на поддержание жизнедеятельности лишь трех человек и вряд ли выдержали возросшую нагрузку. Об отношении к жестким излучениям и радиации я уже говорил. Но чем объяснить тот факт, что китайский профессор Ван Лун периодически на борту корабля курит трубку и устраивает тренировки по стрельбе? Они не боятся вывести аппаратуру снабжения воздухом из строя или повредить случайной пулей обшивку корабля? Да и в дальнейшем, на Венере, китайский профессор ведет себя зачастую крайне неосмотрительно. Так, во время операции по спасению Гали из лап кровожадного монстра он затевает настоящие боевые действия под землей. Стрельба в пещере, это ещё куда ни шло, но бросок гранаты... видимо товарищ Ван Лун решил устроить себе и девушке быстрые похороны.

Но нельзя сказать, что всё в тексте так уж плохо. Да, персонажи ходульны и весьма плоски, хотя автор и постарался дать им хоть какие-нибудь индивидуальные различия. Да, научная сторона сюжета не выдерживает никакой критики. Зато приключенческая выполнена на весьма высоком уровне и не дает заскучать при чтении. Первая часть романа оказывается несколько сухой и перегруженной различными объяснениями и научной информацией, касающейся сведений по теории реактивного движения, прокладке курса между двумя планетами и т.д. Здесь же описывается стандартный набор проявлений невесомости: питье и нагревание жидкостей, перемещение в пространстве, горение. Есть весьма провидческий рассказ про использование спутников в метеорологических целях и как ретрансляторы для спутникового телевидения. Но всё меняется после высадки экспедиции на поверхность Венеры — научные объяснения отходят на второй план, выпуская на авансцену разнообразные приключения, которые неизбежно ждут первых исследователей поверхности чужой планеты. Правда и здесь не обошлось без несуразностей: черезвычайно порадовала система смягчения посадки астроплана выполненная в виде «пружинитстой стальной спирали». Напоследок хотелось бы упомянуть об одной фразе, вызвавшей моё удивление: «Мы с вами — люди реального склада, мы позволяем себе мечтать только о том, что можно осуществить практически». И это сказано в романе, описывающем путешествие троих исследователей и одного «зайца» на Венеру в поисках мифического ультразолота??? Это можно осуществить практически??? Что же тогда, по мнению автора, осуществить на практике нельзя?

Итог: очередной роман-мечта стандартный и оригинальный одновременно. С одной стороны он сложен из типовых блоков и заполнен типовыми персонажами, испытывающими стандартный набор переживаний. С другой — Венера Владко с доминированием в фауне насекомых кардинально отличается от общепринятых в то время представлений об этой планете, которую традиционно населяли подобием динозавров. Нельзя сказать, что текст оказался очень уж удачным, но и назвать его плохим язык не поворачивается. Скорее всего это крепкий середняк. Рекомендовать его стоит лишь любителям советской фантастики подобного толка.

- Если бы смертный мог убить его, он был бы уже мертв, — ответил варвар. — Я затупил лезвие об его брюхо.

За многие годы странствий по Хайбории Конан успел перепробовать уйму профессий. Вот только так сложилось, что все они были несколько однотипными и почти все — незаконными. Как-то так постоянно получалось, что занятия его были связаны или с разного рода насилием над ближними, или с получением материальных ценностей путем ограбления. Занимался этим он как в одиночку, так и, выражаясь языком современного уголовного кодекса, в составе группы лиц по предварительному сговору. Ярко выраженные лидерские качества практически всегда помогали ему занять пост предводителя очередной банды, ватаги, пиратской команды, или, как на этот раз, стать атаманом козаков с реки Запорожки: «В просторных степях между морем Вилайет и границами восточных хайборийских царств возникла новая народность. Её начало было положено скрывающимися от правосудия преступниками, сборищем опустившихся людей, беглых рабов и солдат-дезертиров. На счету этих изгоев было много преступлений, они сошлись здесь из разных стран, некоторые родились в степях, другие бежали из западных королевств. Они назывались «козаки», что означает никудышные». Козаки традиционно играли роль той занозы, что не давала жить спокойно правителям Турана, потому как взяли за правило поправлять своё материальное благополучие за счет жителей окрестных городов и проезжающих/проплывающих неподалеку купцов. С приходом Конана заноза из неприятной помехи превратилась в явную угрозу здоровью этих правителей. Было решено раз и навсегда решить этот вопрос по древнему принципу: нет человека, нет проблем. Более-менее изучив повадки киммерийца, было принято решение о ловли его на живца, в роли которого должна была выступить должным образом проинструктированная весьма аппетитная рабыня. По плану она должна будет присутствовать на намечавшихся в ближайшем будущем переговорах Джихангира Аджи, властителя Хоарезма, с Конаном и всячески строить ему глазки. После чего, когда варвар западет на неё, к нему будет послан гонец с обвинениями в краже красотки, а за ним, через некоторое время, якобы перебежчик с информацией о том, что рабыня сбежала сама и скрывается на расположенном неподалеку пустынном островке Ксапур. По замыслу туранцев, после таких известий, он должен будет сломя голову броситься на поиски столь желанной для него девушки. По пути на остров или во время возвращения с него киммерийца и следует устранить. План оказался составлен весьма умно и Конан, не подозревая подвоха, помчался на встречу своей смерти, но заговорщики не учли одной детали: пустынный остров внезапно оказался не таким уж и пустынным...

Приключение, о котором Говард взялся рассказать на этот раз, на первый взгляд выглядит весьма предсказуемо и сюжет его довольно банален. Ведь Конан неоднократно был замечен в спасении дам разной степени смазливости от всяческих опасностей. В различных затерянных и/или заброшенных городах разной степени сохранности он тоже за свой век набывался вдоволь. Так что ничего нового автор нам не предложил. Но, с другой стороны, хорошо знакомое старое у него получилось облечь в весьма увлекательную и занимательную форму, которая вызывает интерес к этому тексту и помогает проглотить его на одном дыхании. Ещё один пришелец из адовой бездны по воле случая пробуждается после многовекового сна и тут же решает взяться за старое. Но, не тут-то было... Раньше-то Конанов не было, поэтому ему долго удавалось своевольничать среди людей и даже стать для племени Дагонов богом, пока прибрежное племя рыбаков, видимо больших специалистов по ракам, ни показали ему где они зимуют. А теперь-то киммериец наступил на горло песне практически в самом начале, так что божок войти во вкус и набезобразничать совсем не успел, хотя предпосылки для этого были: «Он шествовал по миру, как бог, поскольку не было оружия на земле, которое могло бы причинить ему вред». И вообще весь из себя кэмероновский Т-1000 доисторического разлива. Вот только я никак не пойму почему тысячелетний выползень «из Мрака и Бездны» Косатраль Колем вдруг разговаривал по-немедийски? С чем это связано?

Итог: с годами Конан ничуть не утратил юношеской тяги к противоположному полу и всё так же готов ради смазливой мордашки и упругой попки на любые безрассудства: «Я запалю Хоарезм как факел, чтобы он освещал путь к моему шатру». Рассказ, несмотря на кучу штампов и общую предсказуемость сюжета, берет атмосферой и читается весьма легко и увлекательно. Рекомендую.

Молодая Советская Республика не только стремится построить коммунизм на всём земном шаре, но и на других телах нашей Солнечной системы. Готовится первая экспедиция на Луну, членами которой могут стать все желающие, но предпочтение отдается молодым здоровым людям не отягощенным семьей. После рассмотрения всех кандидатур команда комплектуется из одиннадцати комсомольцев: пяти девушек и шести парней. Практически сразу после того, как они познакомились, их грузят в ракету и отправляют на Луну. Молодые люди счастливы быть пионерами освоения спутника нашей планеты, они пребывают в радостной эйфории, веселятся в насупившей невесомости, но... всё оказывается не так уж хорошо. В расчеты полета закралась ошибка и космический корабль, промахнувшись мимо Луны, улетает в бездны космоса. Так бы и блуждать им в мертвом пространстве тысячи и тысячи лет если бы не счастливая случайность, которая вывела их к малой планете Церере, что в поясе астероидов. Там они благополучно сели на поверхность и стали обустраиваться, так как топлива на обратную дорогу у них не было.

Роман у автора получился не столько научно-фантастический, сколько сказочный, уж больно многое в нём вступает в конфликт с элементарной логикой. Хотя, если принимать во внимание царившие в то время весьма наивные представления о космосе и методах его освоения, то текст получился весьма на уровне — автор попытался подвести под сюжет какую-никакую теоретическую базу, в тексте ссылается на первых теоретиков и практиков реактивного движения, астрономов и других ученых.Очень понравился описанный в книге реально проведенный опыт со столбом, к которому была привязана ракета. Для установки столба понадобилось шесть человек, значит он был не маленький. Ракета вместе со столбом улетела в небо. Кому-то очень повезло, когда у ракеты кончилось горючее... При наших современных знаниях о полетах в космос, даже просто по трезвому размышлению текст слишком наивен. На таких условиях, которые описывает Палей в книге лунная экспедиция просто обязана была провалиться. Судите сами:

1. Некоторые члены экипажа знакомятся друг с другом в день вылета.

2. Многие первый раз попадают на борт ракеты непосредственно перед вылетом и, даже толком не изучив её, тут же вылетают в космос.

3. Прелестный подбор экипажа, где пилот, как он сам признается «слаб в астрономии», а во всём экипаже нет никого, кто знает настолько математику, чтобы вычислить сколько они будут лететь до Солнца на основании «ускорения силы тяжести» и большинство членов экипажа не имеют никакого представления о поясе астероидов в частности и строении Солнечной системы вообще, что говорит о высоте общей теоретической подготовки.

4. Никто не додумался оснастить ракету радиопередатчиком.

5. Запас топлива был расчитан лишь на полет до Луны. По прилунении они должны были ждать прилета топливозаправщика.

Очень интересно автор решает проблему жизнеобеспечения экипажа: воду они синтезируют из водорода и кислорода, которые являются топливом для ракеты, а питаются питательными таблетками. Причем во время пребывания на Церере они запускают производство этих таблеток из подходящих церерианских минералов, ведь основным их компонентом служит углерод. Любой бы нормальный человек быстренько загнулся от такой диеты, ещё бы — кушать практически одни угольные таблетки, да ещё и не более трех в день! Вот только советских комсомольцев такими сложностями не остановишь — они не только смогли выжить, но и умудрились размножиться, родив четверых детей. Вот только судя по тому, что при сооружении жилища на поверхности Цереры, они не озаботились постройкой нужника, от питательных таблеток у всего экипажа начались глобальные проблемы со стулом. Но на этом несуразности не заканчиваются. Очень порадовало описание процесса посадки на Цереру: летели, летели и внезапно прилетели, пилот еле успел затормозить. Не было никаких перегрузок, лишь толчок и корабль сел. Интересно, какие тормоза использовались на ракете — дисковые или барабанные? Да и само начало полета удивляет — взлетная площадка посреди Москвы, в Парке Культуры. А что бы было, если бы ракета, топливом которой служит кислородно-водородная смесь взорвалась при старте? Сколько тысяч москвичей бы погибло? Чтобы можно было бы следить за ракетой в телескоп, на носу её вмонтирован мощный прожектор. А по языкам пламени из кормовых дюз её что рассмотреть трудно? Да и по происходящему на самой Церере вопросов хватает. Так, например, вынужденные робинзоны находят на поверхности источник перекиси водорода! Откуда? Какие такие процессы могли способствовать его образованию? Я бы больше поверил, что они бы нашли там источник водки. А сама поверхность буквально усыпана слитками самородного алюминия, которые, как выясняется, представляют собой не что иное, как остатки метеоритов, бомбардирующие поверхность планеты на протяжении многих веков. Кстати, с этими бомбардировками связана ещё одна несуразность. Планетоид проходит через метеоритный поток раз в год. Несколько суток на него постоянно сыплются метеориты. Но круглосуточный метеорный дождь — нонсенс, планета вращается, а направление метеорного потока неизменно, соответственно, пока Церера проходит поток падение метеоритов будет периодичным, а не постоянным.

Таким образом автор явно грешит как против логики, так и против науки. И если второе вполне простительно по причине не развитости в то время научных знаний по многим вопросам, то первое — нет. И ладно бы, если НФ-антураж был бы лишь декорацией к приключениям духа, той сценой, которую приготовил автор, чтобы рассказать читателям историю человеческой трагедии на затерянном в космосе мертвом куске камня. Но ведь характеры у персонажей фактически отсутствуют, они что радуются, что скорбят так неубедительно, что ни о какой психологической достоверности и речи быть не может.

Итог: так что же перед нами? Автор создал приключенческую книгу с использованием НФ-декора, наивную, излишне идеализированную, но весьма забавную. Сейчас такого рода текст, написанный аж в 1930-ом году, воспринимается именно как сказка и ничего более. Для того времени книга может и была выдающейся, ведь даже Александр Беляев отмечал, что творчество Абрама Палея сподвигло его заняться написанием фантастики. Кстати, подобная тема гораздо удачнее раскрыта в НФ- повести Джона Кэмпбелла «Лунный ад». Рекомендовать не буду, слишком слабо.

P. S. А назвал так книгу автор, потому что доблесные комсомольцы не захотели жить на планете с каким-то древним именем и переименовали её в честь Коммунистического Интернационала Молодёжи.

Доброта — не всеобщий эквивалент. Она, как и всё на свете, понятие классовое, политическое. Что плохо для врага, то хорошо для нас. И наоборот.

Великая Отечественная война стала ужасным испытанием для всей нашей страны и всего нашего многонационального народа. Многие из наших дедов и прадедов так и не дошли до Берлина и не увидели Победы, но именно их героизм и самоотверженность сумели сломать хребет фашистской гадине и подарить нам, их потомкам, жизнь. Сейчас почему-то принято принижать роль СССР в той войне, ставить под сомнение тот подвиг, что был совершен во имя Победы, рассказывать леденящие душу истории о закидывании немецких позиций пушечным мясом... Что там было и как нам уже, слава Богу, никогда не увидеть, но истина, как подсказывает здравый смысл, всегда оказывается где-то посередине. Было всё: и грязь, и боль, и предательство, и подлость человеческая, — но ведь был и истинный героизм, и вера в победу, и стойкость, и мужество, и верность Родине до самого конца. Как бы там ни было, но именно кровавый тиран Сталин и мясник Жуков привели страну к Победе, и это неоспоримый факт. Другое дело, какой ценой? Можно ли было избежать таких ужасающих потерь? Можно ли было в той ситуации поступить по другому? А можно ли было вообще предотвратить такое катастрофическое для нашей армии начало войны? Ведь Сталина предупреждали об её скором начале, но он почему-то проигнорировал все предупреждения. Любителей порассуждать на эти и другие темы в последнее время становится всё больше и больше, но в своих мысленных построениях они постоянно съезжают на альтернативно-исторические рельсы. Жестко же привязать ситуацию к известным фактам, но при этом показать новую трактовку известных событий, стремятся лишь немногие.

Весной 1941-го года страна жила надеждами. Никто ничего не мог с уверенностью сказать, но чувство приближающейся войны было необычайно сильно. В востока Стране Советов угрожала империалистическая Япония, с запада — фашистская Германия. Японцы уже предпринимали попытки сунуться на советскую территорию, но оба раза, и на Хасане, и на Халхин-Голе получали отпор. Немцы же, заключая с СССР договоры о ненападении, активно подгребали под себя Европу и точили зубы на Британские острова. Страна ждала войны. В таких условиях постоянного ожидания, после подписания с Германией пакта о ненападении, на территории Советской России вдруг активизировалась деятельность нацистских спецслужб. В управление НКГБ поступила оперативная информация о том, что в страну заброшен некий суперагент Абвера, известный под псевдонимом «Вассер». Все связывали его появление с некой крупной диверсией, которая должна или предварить, или произойти одновременно с нападением фашистской Германии на СССР. Небывалая концентрация немецких войск на границе с Россией практически не оставляла сомнений в том, что вооруженного конфликта не избежать. Вопрос был лишь в дате начала военных действий. Для выявления германского агента в НКГБ была создана спецгруппа «Затея» под командованием старшего майора Октябрьского.

Создавая свой типичный шпионский роман, автор явно отталкивался от тех книг, которые выходили многими десятками на волне шпиономании, захлестнувшей нашу страну в 30-40-х годах. Но, взяв за основу каркас тех книг, он постарался наполнить его содержанием, более созвучным современной литературе, отсюда секс, несогласные с линией партии и правительства, вроде как мат, чернуха. Из нашей же современности идет отсутствие четкого деления на белое и черное, силы света и силы тьмы, плохое и хорошее. В «классических» шпионских романах того периода положительные герои — всегда рыцари в сияющих латах, пример для всеобщего подражания, кладези мужества и благородства. Отрицательные — мерзкие, алчные, гадкие, продажные, трусливые... и прочее, и прочее, и прочее, прям таки персонификация всех человеческих пороков. У Акунина же всё сложнее и правдивее: на страницах романа есть и вражеский агент, перед лицом неминуемой смерти не ставший прикрываться детьми, есть и старший майор Октябрьский, ради результата хладнокровно топивший людей в проруби, есть и всесильный Нарком, который дабы замаскировать убийство нацистского агента обрек на смерть почти сотню ни в чём не повинных людей. Автор на протяжении всего текста неоднократно старается проиллюстрировать один и тот же тезис — цель оправдывает средства: «Нравственно всё, что на пользу дела. Безнравственно всё, что делу во вред. Время нам с тобой досталось железное, дряблости и жира не прощает. Или враг нас, или мы его. А добрыми и жалостливыми станем потом, после победы». «Целесообразно ли пожертвовать 82 жизнями, если это дает шанс спасти миллионы?». Октябрьский, словно оправдываясь перед Дориным, постоянно заводит разговор на эту тему. А может так он пытается оправдаться сам перед собой? И сам себе напоминает: «После ужасов империалистической войны, а особенно после Гражданки мерихлюндии невозможны. Как зверствовали беляки, что творили наши — этого тебе в кинофильме «Чапаев» не покажут. В жестокое время живем. И если хотим выжить и победить, мы тоже должны быть жестокими».

Вообще, фигура Октябрьского оказывается более интересной, чем фигура главного героя Егора Дорина. Дорин, де факто являясь центральным действующим лицом, по всем пунктам проигрывает своему начальнику, который выглядит на его фоне настоящим мистером «смешать, но не взбалтывать» советского разлива. Он смел, отважен, мужественен, без колебаний жертвует своей жизнью, любит хорошо одеться и со вкусом... провести время с дамами, перед ним не может устоять даже известная актриса. Долин же при нём выполняет функцию Шуры Балаганова, и даже смахивает на него чем-то. Он — типичное дитя своей эпохи: десятилетка, аэроклуб, значок ГТО, Летная школа, истребительный полк, Школа Особого Назначения, спортобщество «Динамо». Октябрьский же — герой Гражданской войны, получивший там в награду свою фамилию, он прошел огонь, воду, медные трубы, застенки НКВД по ложному доносу, и отовсюду он, как Колобок, ушел. Он, истинный патриот своей страны, хотя многое его в порядках, царящих в ней не устраивает, и он не стесняется об этом говорить в открытую: «Фашистов мы одолеем, империалистам тоже свечу вставим, это ты можешь быть спокоен. Если наш советский строй от чего и рухнет, так это от жирных привычек...»

Одним из главных недостатков, который бросается при чтении этой книги, является слишком легкий и даже в чём-то карикатуный тон, выбранный автором для того, чтобы рассказать читателям эту весьма драматичную историю, которой известный с самого начала финал лишь добавляет драматизма. Ведь это для героев романа война ещё не началась и не факт, что она начнется в ближайшее время, а все читатели конечно же в курсе, что произошло 22-го июня 1941-го года. И от этого знания финал романа становится ещё страшнее, ведь поневоле надеешься, что автор свернет на альтернативно-исторические рельсы и покажет фашистам где раки зимуют, но этого не происходит и тогда понимаешь, что всё зря. Зря все усилия, зря сотни погибших (не забываем про пассажиров троллейбуса)... зря. Но, если немного задуматься, то весь финальный финт с личным посланием от Гитлера Сталину лишен всяческой логики, хотя выглядит конечно же весьма драматично и является великолепной кульминацией всей истории — на самом деле Вассер просто обязан был убить Вождя народов и тогда Гитлер без всякой войны и планов «Барбаросса» получил бы СССР на блюдечке с голубой каемочкой. Автор же решает поступить по другому, чем несколько сбивает неплохую в целом логику повествования. Видимо для него основным было показать идею обмана одной, но ключевой фигуры (Сталина), для успеха всего грандиозного дела.

Не обошлось в тексте и без горячо любимого Акуниным Фандорина:

»- А фамилия у меня по месту рождения, деревня Дорино. Бабушка рассказывала, помещики такие были — Фон Дорены, что ли. От них деревню и назвали.

Октябрьский, собиравшийся прикурить, не донес спичку до папиросы.

- Как ты сказал? Фандорины?

- Вроде бы. А что?

- Нет, ничего... — Старший майор открыл было рот, но передумал. — Ничего».

Видимо никак он без него не может. Цепляет внимание так же один странный факт, позволяющий отнести всю историю к некой параллельной вселенной — при всей явной любви автора к разного рода машинерии, выраженной в том, с какой скрупулезностью описаны в книге всяческие транспортные средства он почему-то однажды упоминает в нём об электричках: «В электричке решено наблюдение не вести» — электричка в 41-ом??? Да быть такого не может!!! В остальном же эпоха реконструирована весьма бережно и аккуратно, атмосфера той поры присутствует и даже ощущается при прочтении: «Игровая площадка на Девичьем Поле была замечательная, свежепокрашенная к Первомаю. Кроме обычного набора детских забав — горки, качелей, песочницы, — были там фанерный аэроплан с красными звездами, кораблик с надписью «Аврора» и бревенчатый домик с маленькими окошками. По всей этой красоте ползало десятка полтора ребятишек мелкого возраста, в основном вокруг аэроплана».

Итог: вполне интересное и, если можно так сказать, адекватное произведение без излишних сантиментов, написанное коротко и по делу. В меру патриотическое, в меру неправдоподобное, дающее шанс на минутку представить, что «мы, разведчики, сейчас на передовой. За спиной у каждого — наша социалистическая Родина». Рекомендую как любителям шпионских похождений, так и ценителям военной тематики — надеюсь, не разочаруетесь. Единственное, что стоит помнить — не нужно относиться к событиям книги излишне серьезно.

Это было нечто вроде проклятия, наложенного на город разгневанным божеством, ибо оно было не в силах более взирать на прегрешения горожан, по сравнению с коими ужасные преступления и грехи людей Шадизара могли бы показаться едва ли не чудом добродетели...

Когда Конан приобрел большую известность у властей и Шадизара, и Аренджуна, он решил, что ему стал вреден городской воздух. А власти, в свою очередь, решили во что бы то ни стало отыскать Конана и сделать его короче ровно на одну голову. Сам король Заморы распорядился найти дерзкого вора и доставить его к нему живым или мертвым. Конан же, совмещая приятное с полезным, укрылся от направленных по его следу вояк в развалинах древнего города Ларши, который собирался от души пограбить. Была в этом со всех сторон приятном плане лишь одна закавыка — на Ларшу в давние времена богами было наложено проклятье и с тех пор никто из прошедших за её стены так назад и не вышел.

Перед читателем разворачивается рассказ об очередном довольно стандартном конановом приключении: он решает ограбить очередные заброшенные руины, где встречает очередную отрыжку преисподней, которую ему обязательно нужно отправить в мир иной. Здесь лишь вместо одного магического препятствия — два. Естественно справиться и с тем, и с другим Конану — как два пальца об...лизнуть. Причем вторая беда, с которой Конану приходится иметь дело практически ничем не отличается от монстра из рассказа «Поединок в гробнице», разве что помноженная на семь. Зато киммерийцу, в помощь, выделяется подельник из бывших врагов, так что всем монстрам, в итоге, приходит закономерный конец. Вот только всё это приключение так и не приносит варвару ни морального удовлетворения, ни, что самое обидное для него, материального — фортуна, устав ему подыгрывать, поворачивается к Конану спиной и тому остается лишь радоваться мысли, что вообще получилось унести ноги.

Итог: совершенно проходная история о стерегущих сокровища чудищах и об алчности, которая, как известно, до добра не доводит. Одна из самых неудачных из читанных мной за последнее время. Не знаю, сколько в ней от Говарда, а сколько от де Кампа, но, создается впечатление, что и тот, и другой решили не напрягаться и слегка схалтурить.

Я страшусь за все страны этого мира, киммериец, поскольку теперь рука демона пробудилась, и вновь начали бродить по земле мрачные силы...

Не одним лишь воровством промышлял в молодости Конан. Случилось ему как-то побывать и наемником в армии туранского короля Илдиза. Вот только первый блин у него по традиции вышел комом. Армия, которую Илдиз направил на север страны, чтобы примерно покарать поднявшего мятеж Мунтассем-хана, в начале довольно уверенно била конные легионы восставших. Но потом в битве произошел коренной перелом — неожиданно над полем брани появились целые стаи существ, явно порожденных темной магией: «Это были черные чудовища, подобные теням, несомые гигантскими кожистыми крыльями, точно некие огромные летучие мыши». Они набросились на ряды королевской армии и обратили её в бегство, генерал Бакра был убит тварями, что ещё более усилило панику в войске. Лишь благодаря случайности и счастливому стечению обстоятельств молодой варвар смог пережить этот авианалет из глубин ада.

Судя по рассказам Говарда, автор видел молодого Конана личностью, как сейчас бы сказали, асоциальной. Он воровал, убивал без зазрения совести, много пил и э-э-э-э... имел множественные и беспорядочные сексуальные контакты. В своих поступках он, конечно же, руководствовался неким собственным внутренним кодексом, но, судя ом многим его поступкам, этот кодекс был далек от норм христианской морали. Говард стремился показать читателю образ настоящего варвара, свободного от всяческого влияния цивилизации. Так, очнувшись после боя, он первым делом решает помародерствовать и разжиться едой и ценностями с павших воинов. Правда, тут у него не сростается — слишком долго он пребывал в бессознательном состоянии, всё мало-мальски ценное потянули до него. Но буквально через несколько минут он проявляет чудеса благородства и приводит в чувства раненую девушку, которую он находит в камышах, неподалеку от равнины, где была битва. Вот только изначально первым его порывом было просто прикончить её, чтобы не мучалась... Но потом ведь всё таки спас! Ещё киммериец фантастически удачлив — из многих безвыходных, казалось бы, ситуаций он выпутывается лишь благодаря счастливому случаю или удачному стечению обстоятельств. Вот и в этом тексте он совершенно за день до роковой битвы находит некий камень в форме сердца, который, по стечению обстоятельств, оказывается единственным средством от напавших на армию крылатых чудовищ, и лишь из-за наличия камня Конан остается в живых. Как выясняется позже, этим камнем было Сердце Таммуза, единственный на свете амулет, который может противостоять Руке Нергала, которой завладел Мунтассем-хан. В дальнейшем автор пытается несколько оправдать такой явный рояль: «Существует сродство между противоборствующими силами, той темной силой, которую мы называем «Нергал», и силой Света, что для нас «Таммуз». Сердце пробудилось и потребовало — способом, о котором мы не имеем даже представления, — чтобы его нашли: ибо Рука тоже пробудилась и уже творила чудовищные злодейства». Самое же интересное заключается в том, что Конан совершенно не участвовал в финальной борьбе Света и Тьмы — его роль свелась лишь к роли транспорта для доставки Сердца в нужное место.

Итог: весьма и весьма неплохо. Живо, увлекательно, в меру цинично. В кои то веки в финале Конан получает и деньги, и коня, и девушку. То есть, можно считать, миссия его увенчалась стопроцентным успехом. Рассказ вполне стоит читательского внимания, рекомендую.

Я не только некто, но и способ существования этого некто — один из многих способов, и мне необходимо не только знание той дороги, по которой я иду, но и всех возможных дорог.

В современном обществе, пропитанном идеями гуманизма и политкорректности, отношение к людям с какими-либо физическими недостатками или с низким уровнем интеллекта стало вполне терпимым или даже доброжелательным. Но подобное отношение сформировалось лишь в последние десятилетия, а ещё относительно недавно всё было совершенно по другому, так, например, ещё в первой трети прошлого века на территории США были весьма популярны так называемые цирки уродов (цирк Барнума и т.д.), где люди с физическими аномалиями выступали на арене цирка на потеху публике. Да и сейчас всё не так уж и радужно, потому как слишком велика инерция человеческого мышления. Слишком много ещё людей считающих инвалидов людьми второго сорта, а есть и такие, что призывают очистить человечество от этого мусора по типу спартанцев, сбрасывавших в пропасть всех увечных или хилых детей. И, мне кажется, до полного исправления отношения здоровых людей к обладающим физическими или умственными недостатками ещё очень и очень далеко.

Однажды Чарли Гордону тридцати двух лет от роду сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Чарли жил один в съемной комнате, работал в пекарне и ходил в школу. Почему в столь взрослом возрасте ходил в школу? Потому что был он, как бы это сказать, не великого ума, а точнее слабоумным. Он лишь недавно с грехом пополам научился читать и писать, чем был несказанно горд. Самым заветным желанием нашего героя было желание стать умным. И вот как раз это его желание и могло воплотиться в реальность, если он согласится на экспериментальную операцию, предложенную ему доктором Штраусом и профессором Неймуром, занимавшимися решением задачи по повышению уровня интеллекта у умственно отсталых людей.

В своём произведении Киз взялся осветить весьма сложную и так и не решенную до сих пор проблему сосуществования инвалидов и нормальных граждан в рамках одного социума. Тема эта многогранна и тяжела, она затрагивает многие неудобные вопросы и заставляет каждого задуматься над своим отношением к ней. Чарли — ребенок во взрослом теле, его биологический возраст уже перевалил за третий десяток, а разум остановил своё развитие на уровне четырех- пятилетнего ребенка. Отношение к жизни у него соответствующее — он крайне мало понимает в окружающей его обстановке, он бездумно радуется за своих друзей, которые на поверку оказываются далеко не друзьями, он доволен своей работой в пекарне и тем, что его учит читать и писать в спецшколе обожаемая «мис Киниан». Получив предложение сделать операцию, он так до конца и не осознал ни возможных рисков, ни последствий, им двигало лишь одно желание — стать умным, чтобы ничем не отличаться от других: «Если апирацыя пройдет как надо я пакажу этой мышы што я могу быть такимже умным и даже умнее. Тогда я буду лутше читать выгаваривать правельно слова и буду знать много много и буду пахожым на астальных». А что будет потом... да это просто не укладывается в его голове. Он вполне доволен своей жизнью, и лишь преследующее его с детства желание поумнеть не дает ему жить спокойно. Но после операции и последовавшей за ней терапии, когда в нём начал пробуждаться интеллект, весь привычный ему жизненный уклад оказался разрушен: «В стене, отгородившей мой мозг от остального мира, появилась огромная дыра, и я вышел сквозь неё». Основные проблемы у него начинают возникать, когда Чарли начинает осознавать, как новую личность. Старый Чарли оказывается оттесненным вглубь подсознания всплывшим на поверхность более интеллектуальным Новым Чарли, который вдруг осознает, что всё в его жизни совсем не так хорошо, как казалось ему ранее: «Я как зверь, которого выпустили из чудесной безопасной клетки». И, что самое главное, статус его в обществе меняется совсем не в ту сторону, в которую он рассчитывал — он как был изгоем, так изгоем и остался, но, если раньше он был безобидным кретином и объектом шуток, то теперь, даже близко не дотягивая до его интеллектуального уровня, люди начали его сторониться: «Раньше меня презирали за невежество и тупость, теперь ненавидят за ум и знания», ведь общество склонно отторгать тех своих членов, кто каким-либо образом выделяется из него. Причем многие, даже те, кто его оперировал, начинают считать, что Чарли изменился лишь к худшему: «Мы не могли контролировать развитие твоей личности и ты из приятного, хотя и несколько отсталого молодого человека превратился в высокомерного, эгоистичного, антисоциального сукиного сына». И ведь сам главный герой так и не может определиться, стал ли он счастливее от всего того, что с ним сделали.

Чарли с ужасом начинает понимать, что люди в своём большинстве гораздо хуже, чем он мог себе представить. Его мнение об окружающих меняется с «Они все мои друзья умные и хорошие. Они любят меня и делают мне только приятное», через «Людям становится очень весело, когда дурак делает что-нибудь не так, как они», и до «Удивительно, как люди высоких моральных принципов и столь же высокой чувствительности, никогда не позволяющие себе воспользоваться преимуществом над человеком, рожденным без рук, ног или глаз, как они легко и бездумно потешаются над человеком, рожденным без разума». И когда тот, над которым они потешались вдруг становится умнее их, они отворачиваются от него: «Общество отвергает их и не затрудняется в выборе средств, чтобы дать им понять это». Достигнув пика своего интеллекта, Чарли с ужасом осознает, что он стал ещё более одиноким, чем был. Он пытается осознать своё прошлое, чтобы найти там причины преследующих его неприятностей и наконец-то осознать себя цельной и полноценной личностью. И чем больше он вспоминает, тем чаще задается вопросом: «Стоит ли прошлое того, чтобы знать его?», потому как эти воспоминания не только не приносят облегчения, но и добавляют боли и душевных мук. Его попытка встретиться с семьей оборачивается полным фиаско: отец его просто не узнает, а разговор с матерью и сестрой не привносит ни капли ясности: «Я больше не знаю, что я знаю».

Душа Чарли жаждет любви, жаждет найти хотя бы кого-нибудь, чтобы избавиться от одиночества. Он считает, что «Человек, обладающий разумом, но лишенный возможности любить и быть любимым, обречен на интеллектуальную и моральную катастрофу, а может быть, и на тяжелое психическое заболевание». Совершенно естественно, что первым человеком, на которого он обращает внимание именно в таком аспекте становится обожаемая им в «прошлой» жизни «мис Киниан». Но чувства к ней оказываются настолько сложными и подверженными влиянию Старого Чарли, что отношения терпят фиаско. Попытка сблизиться со своей соседкой Фэй дает ему долгожданную физическую близость, но оставляет его совершенно индифферентным в духовном плане. В итоге, самым близким существом для него оказывается Элджернон — лабораторная мышь, на которой отрабатывалась технология повышения интеллекта. Он осознает своё сродство с ним и понимает, что они с элджерноном суть одно и то же — и тот и другой для всех остальных всего лишь подопытные и они никому не нужны как личности. Это делает его ещё более несчастным.

Но подлинная трагедия личности Чарли заключается даже не в его статусе вечного изгоя и полной душевной опустошенности, а в открытом им самим эффекте Элджернона-Гордона: «При искусственном повышении уровня умственного развития деградация протекает со скоростью, прямо пропорциональной степени повышения этого уровня». Он с ужасом осознает, что его разум разгорелся только лишь для того, чтобы вскорости погаснуть. Ему, находясь на пике гениальности, очень больно осознавать, что он скоро опять станет кретином и поделать с этим совершенно ничего нельзя. Вот в чём заключается подлинная трагедия разума, трагедия самосознания, которое разбудили лишь на время, и которому потом суждено опять уснуть, теперь уже навсегда. Автор придумал совершенно гениальный ход с дневником, который ведет Чарли — постоянные изменения в грамматике и пунктуации нагляднее всего иллюстрируют те трансформации разума, которые с ним происходят.

Итог: удивительно разноплановый и политональный роман, который задевает все струнки читательской души. Исключительно гуманистический и трогательный текст. В нём автор ведет разговор об осознании себя как личности, об одиночестве человека в современном обществе, о сложности человеческих взаимоотношениях, о любви и черствости, о цинизме и прагматизме. Почитайте его и, может быть, станете немного лучше!

P. S. «Пожалуста если с можите положыте на могилку цветы для Элджернона. На заднем дворе».

- Он вспомнил! — в восторге крикнул Набонидус. — Этот зверь уже наполовину человек! Он видел, как это делаю я, и он не забыл! Смотрите теперь! Смотрите!

Неуемная натура Конана не раз впутывала его в различные неприятности. Куда он только не попадал и с чем только не сталкивался. Однажды, из-за предательства любовницы, у которой он отсыпался после очередной попойки, варвара упекли в тюрьму. Он почти смог вырваться от пришедшей за ним стражи, но с сильного похмелья промахнулся мимо двери и чуть не убил себя об стену. После этого фатального промаха стражникам оставалось лишь отволочь бесчувственное тело в застенок. Прегрешений за ним накопилось изрядно, и из тюрьмы дорога ему светила лишь одна — на эшафот. Но и на этот раз удача сопутствовала киммерийцу — в камере его посетил некий высокопоставленный вельможа по имени Мурило и предложил ему свободу. За это он потребовал от Конана, чтобы тот убил Багряного Жреца, который подверг жизнь Мурило смертельной опасности.

Рассказ получился на удивление увлекательным и захватывающим. Его тщательно нагоняемая атмосфера мистической жути чем-то перекликается с атмосферой рассказов Эдгара По. Конан же здесь представлен не с лучшей стороны: он дебошир, пьяница, беспринципный разбойник, с легкостью соглашающийся на убийство совершенно не знакомого ему человека, причем ему это явно нравится: «Давайте я всё таки перережу ему глотку. Я хотел бы поглядеть, какого цвета у него кровь». Автор всячески подчеркивает прям таки звериные качества Конана: нечеловеческую ловкость, обостренный нюх, животную интуицию и «волчьи инстинкты варвара»... А так же намекает на его недалекость: «Мурило подозревал, что жрец опередил своё время на столетия, когда изобретал и создавал механизмы. Конан, напротив, стал рассматривать всё это как своеобразное колдовство и решил не ломать больше голову над этим устройством».

Самым же интересным героем рассказа стал слуга Багряного Жреца Тхак: «Он отличается от настоящей обезьяны так же сильно, как и от настоящего человека. Подобные ему живут далеко отсюда, на востоке, в горах, проходящих по восточной границе Заморы». Именно он стал основным «виновником торжества» и автором всей веселухи в доме жреца. Образ его у автора получился прям таки инфернальным и, если можно так сказать, весьма достоверным. Кстати, об инфернальности, в тексте упоминается Сатана ( «Конан, мы в замке Сатаны!» ), которого жившие тогда люди, из-за отсутствия соответствующей религии, вообще-то знать никак не могли.

Итог: великолепно! Мрачный фэнтезийный хоррор, в котором, по большому счету, совсем нет положительных персонажей, даже Конан никак не тянет на звание Силы Добра. Однозначно рекомендую.

Боги Древней Эпохи умерли не так, как умирают люди — они лишь погрузились в глубокий сон, и почитатели заключили из в саркофаги, чтобы чужая рука не потревожила их забытья!

Конану случалось промышлять воровством не только на заморийской территории, но и в других местах. Однажды, выполняя один заказ в Немедии, он пробрался в дом известного собирателя различного рода редкостей, древностей и прочих ценных странностей Каллиана Публико, дабы уменьшить его коллекцию на один заморанский кубок. Зачем был нужен заказчику вышеобозначенный кубок, история умалчивает, но, как бы там ни было, в одну из ночей варвар пробрался в охраняемый особняк, чтобы выполнить взятые на себя обязательства. Но, видимо, Бэл, покровитель воров, этой ночью решил оделить удачей других своих подопечных, а на долю Конана её не приберег. Попав в дом, он вместо того, чтобы отыскать заказанный кубок, наткнулся на свежий труп. И всё бы ничего, если бы он один на него наткнулся, но сделал он это практически одновременно с охранником, патрулировавшим коридоры.

В этом рассказе Говард и де Камп представляют читателю нечто, похожее на детектив: есть труп, есть подозреваемый, есть даже следователи, вот только подозреваемый упорно отрицает свою причасность к убийству, да и способ умерщевления жертвы вызывает некоторые вопросы. Дело разрешается довольно быстро и весь рассказ, по сути представляющий собой долгий диалог, оказывается практически начисто лишенным динамики, да к тому же всё происходит в одном помещении. Лишь в финале Конан позволяет себе немного помахать мечом и, как водится, избавить Хайборию от очередного порождения тьмы. Примечательно, что здесь мельком упоминается главный плохиш эпохи — Тот-Амон — стигийский темный маг, змеепоклонник, жрец Сэта и, в целом, тот ещё душка. Судя по книгам разных авторов, с ним Конан неоднократно пересекался, но окончательно решить этот вопрос довольно долго не мог. Здесь киммериец столкнулся лишь с его ужасной посылкой, предназначенной, к тому же, не для него.

Итог: неплохой псевдодетектив со всеми плюсами и минусами, обусловленными принадлежностью к этому жанру. Крепкий середнячок, не дающий читателю заскучать, но и не стремящийся его чем-либо поразить.

Есть ли граница стремлениям людей в их борьбе за власть над жизнью?

Холодная война, как и множество болезней, началась в острой форме. Бывшие вынужденные союзники победили общего врага, и на первый план вновь вышли довоенные противоречия и противоборство идеологий. Причем красная чума за время войны успела расползтись по половине Европы и захлестнуть Китай. Создавалось такое впечатление, что СССР на волне победы над фашистской Германией продолжит свою экспансию и распространит своё влияние на максимальное количество государств. Это были не такие уж беспочвенные опасения — в Стране Победительнице, разрушенной, обескровленной, но почувствовавшей свою мощь, в короткие сроки сумевшей восстановить равновесие, покачнувшееся было после создания Америкой ядерного оружия, многие считали, что Восточная Европа и Китай — это только начало. Среди населения обоих сторон конфликта, искусно подогреваемые властями, стали расти параноидальные настроения и буйным цветом расцвела шпиономания, что, в свою очередь породило целый пласт весьма специфичной литературы.

Советский трудовой народ, после победы во Второй Мировой войне семимильными шагами двинулся по пути прогресса и развития. Страна, пережившая годы фашистской оккупации, стремительным темпом восстановила разрушенное и продолжила прерванное войной восхождение к вершинам коммунизма. Этому немало поспособствовали разработки советских ученых из Всесоюзного Института Энергии, подчинивших себе энергию внутриатомных связей. Был создан уникальный по своим свойствам материал — энергит, с помощью него уже была проведена уникальная инженерная операция по изменению рельефа дна Северного Ледовитого океана, позволившая сократить длину Северного морского пути, продлить навигацию и даже «благоприятно изменить направление океанских течений». В результате этой операции почти две сотни мин с энергитом были одновременно подорваны для сноса части океанического хребта: «Казалось, кричала сама вода, испытывая чудовищное насилие. Непрерывный раскат катился, казалось, отовсюду. Грохот был так силен, что люди не могли слышать собственных голосов. На севере, высоко-высоко в небе исчезали, таяли тени, похожие на скопление гигантских раскрытых дождевых зонтов». На Соколиной Горе построена атомная энергетическая станция и Красноставская Энергетическая Станция Особого Назначения (КЭСОН), занимающаяся изучением различных видов атомного излучения. Именно её результаты исследований легли в основу новейшего медицинского агрегата, способного с помощью правильно подобранного излучения лечить рак. Но у Советской Страны оказалось много завистников, которых совершенно не радовали её фантастические успехи в деле овладения силами атома. Эти завистники, обосновавшись на территории недавно созданной Федеративной Республики Германии, стали строить коварные планы по уничтожению этого оплота мира и прогресса, который был для них хуже бельма на глазу. Для осуществления этих зловещих замыслов было разработано поистине чудовищное орудие смерти.

Написанный в 1949-ом году роман стал четким отражением тех мыслей и надежд, что были популярны на тот момент в советском обществе. Радость от победы в войне смешивалась с большими надеждами, связанными с освоением ядерной энергии, и отравлялись паранойей начавшейся Холодной войны. Всему этому нашлось место в тексте Валентина Иванова. Но он избрал для своей истории несколько неудачную тональность, что смазало эффект от довольно интересной истории. Дело в том, что Иванов сделал текст настолько пафосным, что от такого его неумеренного применения аж сводит зубы. Все герои у него жутко героичные и абсолютно положительные, все антигерои — исчадья ада и воплощение самых низменных и ужасных человеческих черт. Такое насквозь искусственное и резко полярное деление на хороших и плохих при чтении вызывает некое отторжение, не давая полностью поверить в реальность происходящего. К тому же у автора есть странная тенденция — при всех долгих описаниях, которые не допускают двойственных трактовок, он не называет конкретно Англию Англией, предпочитая именовать её метрополией островной империи или просто островом. Как и США называются заокеанской страной или заокеанской империей. И, конечно же, традиционно для советской литературы того периода в романе много места уделено тому, чтобы показать ведущую роль партии в жизни всех и каждого: «Кто сделал, кто изобрел? Кто у нас в стране всё делает? Народ! Наши замечательные советские люди, руководимые партией!» «Партия переучивала нас и научила нас мыслить». «Наука может быть только партийной. Вне этого — хаос, блуждание, ошибки, путь впотьмах и без цели...» Столь явные реверансы в сторону властей режут глаз и при чтении в наше время выглядят избыточными.

Сама идея чудо-оружия империалистов выглядит весьма интересно и самобытно, хотя, если немного вдуматься, оказывается полным бредом. Все эти Л- и М-лучи с их удивительными свойствами появились исключительно в результате того, что автор совершенно не понимал и не разбирался в сути тех явлений, о которых писал. Он проявляет какую-то поразительную наивность в описании атомных источников энергии, и явно считает, что ядерная реакция возможна на любом материале. Описание методики лечения раковых опухолей излучением станет откровением для любого, мало-мальски знакомого с медициной: «Если бы мы направили на ваше колено непрерывный поток частиц, он убил бы и здоровые ткани вместе с опухолью. При коротких толчках здоровые клетки успевают выстоять, а чуждая организму болезнь гибнет...» В итоге научно-фантастический роман, даже со скидкой на время написания, читается как какая-то сказка. Местами автора заносит в казалось бы совершенно безобидных местах: «От нагретых солнцем жаркого августа черно-серых асфальтовых мостовых и каменных зданий воздух поднимался невидимыми восходящими потоками, неся звуки жизни миллионов людей, стремящихся к общей цели» — интересно, а чем же эти звуки разительно отличаются от звуков людей, стремящихся к разным целям?

Раскрытие характеров персонажей заслуживает отдельного упоминания. На материале этого романа можно даже написать пособие для начинающих литераторов: «Как этого не нужно делать». Возьмем, к примеру, образ шпиона и предателя Родины Заклинкина: «Нет особой нужды останавливаться на том темном и грязном пути, которым шел в своей презренной жизни этот выродок, «инженер» Заклинкин, выходец из семьи, протащившей из прошлого в настоящее отрыжки мещанской изолированности, жадности и себялюбия» — и кто это придумал такую глупость, как раскрытие характера персонажа через поступки? Так же проще, точнее и не нужно лишний раз напрягаться. Или вот ещё: «Их нужно убивать, убивать, убивать! Их нужно убить всех до единого! А потом нужно искать, не остался ли кто-нибудь из них в живых, и если остался, то найти его, найти и раздавить. Но и тогда нельзя отдыхать, — нужно тщательно следить, не встанет ли кто-нибудь из них, из мертвых!..» Это монолог одного из главных «плохишей», причем при его чтении появляется впечатление, что человек, произносящий эти слова, не столько в ярости, сколько смертельно напуган. Мало того, что персонажи весьма ходульны, они ещё и настолько похожи один на другого, что читая, я периодически терялся, о ком сейчас рассказывает автор. Этому способствует и нелинейный способ подачи материала, когда сюжет постоянно прерывается отступлениями или флэш-бэками. Так, например, к описанным в начале книги событиям автор возвращается лишь во второй половине второй части, до этого успев познакомить читателя и с западными империалистами, и их чудо-оружием, и с биографиями основных действующих лиц, и их работой в институте.

Итог: откровенно неудачный роман, не вызвавший практически никаких положительных эмоций при его прочтении. Текст его пропитан паранойей и прогибами в адрес партии и правительства, он полон немотивированных поступков и нелепых недомолвок. В итоге не веришь ни в рыцарей в сияющих доспехах, ни в гнусных капиталистических разжигателей войны. Написанный через несколько лет роман «По следу», который эксплуатирует сходную тематику, оказался гораздо более удачным. Кстати, шестая глава второй части «Энергии» называется «По следу». Подводя итог, могу сказать лишь одно: не рекомендую. Есть масса более удачных произведений того же периода.

Три сотни лет вершу я с этого мраморного ложа всё, что велит он мне, и черню душу мою космическими прегрешениями, и пятнаю мудрость свою чудовищными преступлениями, ибо нет у меня иного выбора.

Когда деревья были высокими, небо синим, а Конан ещё только начинал свой жизненный путь, случилось ему сделать карьеру вора в Заморе. Надо отдать ему должное, вор из него получился что надо. Хотя весьма крупное телосложение и запоминающаяся внешность вроде как не располагали к сей профессии, но киммериец оказался весьма удачливым и рисковым вором. Однажды вечером, занес его случай и некий кабак в Глотке, который пользовался в определенных кругах не менее определенной репутацией. Там он случайно услышал рассказ, который вел «жирный висельник, чьи сальные шутки вызывали громовой хохот, — по профессии он был похитителем людей». В своём рассказе тот мимоходом упомянул «тайну Слоновой Башни», чем весьма заинтересовал варвара. После последовавших выяснений подробностей, закончившихся скоропостижной смертью рассказчика, Конан загорелся мыслью наведаться в эту таинственную и зловещую Слоновую Башню, дабы раздобыть там «могущественный колдовской камень, именуемый Сердцем Слона», в котором, по слухам, содержалась тайна колдовской силы жреца Яры. Со свойственными молодости горячностью и отсутствием терпения, он решил не откладывать дело в долгий ящик и тут же отправился к жилищу Яры.

В этом раннем рассказе о Конане-варваре, написанным Говардом в 1933 году, автор применил довольно редкий для фэнтези ход, хотя для того времени, когда ещё не сформировалось четкое деление на фэнтези и фантастику он был в порядке вещей. Одним из героев этого рассказа Говард сделал пришельца с другой планеты, а такой ход несколько не характерен для современного героического фэнтези, не склонного смешивать жанры. Зеленокожий слоноголовый Иаг-кош, гуманоид с планеты Иаг, в результате проигрыша в войне, вместе с группой соплеменников был вынужден покинуть родину. После долгого путешествия они попали на нашу Землю, во времена владычества динозавров. Так и жили они где-то на востоке, созерцая кипение жизни вокруг, наблюдая за появлением человека, его первыми робкими шагами на пути к цивилизации. Видели они и расцвет Валузии, и возвышение Атлантиды и Лемурии, и катастрофу, положившую им конец, и, наконец, появление Хайборийской цивилизации. Жизнь их была очень длинна и сопоставима по продолжительности с временем существования «планет и созвездий». С человеческой точки зрения они были бессмертными богами, и им поклонялись как богам, но время постепенно брало своё и, в конечном итоге, в живых остался лишь Иаг-кош. Однажды к нему пришел тот самый Яра и поначалу напросился в ученики, но, после некоторого времени обучения, поняв, что здесь он не получит желанного темного знания, обманом Яра поработил Иаг-коша и увел его прочь «из густых джунглей Кхитая, где серые обезьяны танцевали по свистку желтолицых жрецов». Пытками он добыл у пришельца нужные ему знания, но так и не освободил, не дал смерти, а заточил на вершине Слоновой Башни. По прошествии сотен лет пыток и рабства, впавший в отчаяние Иаг встретился с Конаном.

Не считая сюжетной линии слоноголового пришельца, в остальном рассказ вполне традиционен: автор рассказывает типичную авантюрную историю, завязанную на похищение ценностей путем проникновения в хорошо охраняемое помещение. На пути Конана ждут различные препятствия и ловушки, а так же один приятный сюрприз в лице знаменитого вора Тауруса из Немедии. С ним же связан и основной рояль — Таурус практически сходу, впечатленный наглостью киммерийца, предлагает ему сотрудничество. Но читается всё это очень легко и интересно, автору удается так построить текст и соблюсти баланс между экшеном и разговорами, что все эти несколько десятков страниц проглатываются моментально и, что самое ценное, оставляют приятное послевкусие.

Итог: ещё один приятный рассказ, вышедший из-под пера Роберта Говарда. В нём автор попытался использовать нестандартные приемы, что, как оказалось, было весьма удачным ходом. Так же в тексте автор слегка коснулся темы истории Хайборийской эры и предшествующих ей погибших цивилизаций, что было тоже весьма интересно, познавательно и помогло добавить миру Конана необходимую глубину. Рекомендую.

Нет, как ни интересно побывать в небе, на Луне, других планетах, но эту «небесную жизнь» я не променяю на земную...

Человек, смотря на небо, испокон веков задавался вопросом — а что же там такое? Там традиционно обитали боги, там по небесным сферам двигались планеты и Солнце с Луной, там были врата в рай. Потом, по мере постижения человеком тайн природы, боги и ангелы были оттуда изгнаны, а твердь небесная как-то утратила статус таковой. Перед человеком открылась «бездна звезд полна» и человек, естественно, возжелал во что бы то ни стало дотянуться до этих звезд и оставить свои следы на пыльных тропинках далеких планет. Вначале об этом приходилось только мечтать, потому как и летательные аппараты тяжелее воздуха оставались в ту пору большой экзотикой. Затем они из категории экзотики перешли в категорию обыденности, но как-то так получилось, что самолеты оказались плохими помощниками в деле освоения межпланетного пространства. Хорошо, что к тому времени, были уже разработаны принципы реактивного движения, вполне пригодные для передвижения за пределами земной атмосферы. Одним из крупнейших теоретиков освоения космоса, появившихся как раз в ту эпоху стал Константин Эдуардович Циолковский. Его идеи вдохновили целое поколение инженеров и конструкторов, которые, в конечном итоге, и позволили человеку взглянуть на Земной шар со стороны. Но всё это произошло ещё не скоро, а пока на дворе были лишь тридцатые годы и о полетах в космос приходилось только мечтать. Именно тогда и вышел в свет научно-фантастический роман, вобравший в себя многие идеи гениального калужского теоретика, этот роман назывался «Звезда КЭЦ».

Любовь испокон веков была тем чувством, что толкало влюбленного на разного рода чудачества, отчаянные потупки или даже настоящие подвиги. И только лишь благодаря любви простой ленинградский биолог Леонид Артемьев оказался способен бросить всё и в одночасье отправиться вслед за любимой девушкой на поиски некоего Палея. А дело было так: жила-была по соседству с Артемьевым прекрасная девушка Тоня, которая просто очаровала Леонида. Вот только те неумелые попытки молодого человека сблизиться с ней не приносили никакого успеха и она продолжала считать его просто соседом и приятелем. Но однажды, во время «добровольно-принудительной прогулки по Ленинграду», он был остановлен неким бородачом, который попросил его срочно передать Антонине кое-что о Евгении Палее. Но толком незнакомец ничего сказать не успел, так как его окликнули из подъехавшей машины и поторопили, иначе они опоздают. Чернобородый успел лишь крикнуть: «Передайте — Памир, Кэц...» Рассказанное крайне взволновало Тоню, «она даже вскрикнула, услыхав имя Палей». Она обвинила Артемьева в нерешительности и собралась срочно выезжать на Памир в этот самый Кэц, чтобы там найти этого загадочного бородача. Причем не одна — как единственный, кто видел его в лицо, Леонид должен был сопровождать её поездке. Нельзя сказать, что Леня сильно расстроился, напротив, его черезвычайно обрадовала перспектива совершить путешествие с любимой девушкой. Настораживал лишь тот факт, что они неизвестно зачем едут искать этого Палея, а вдруг это её возлюбленный? Как оказалось, опасаться ему следовало совершенно других вещей, потому как спонтанно начатая дорога завела его гораздо дальше Памира...

Этот роман, как и написанный немногим ранее «Прыжок в ничто», популяризуют идеи Циолковского, с которым был хорошо знаком Беляев. Изначально автор планировал назвать его «Вторая луна», но, после смерти Константина Эдуардовича, решил изменить название на «Звезду КЭЦ». Двух великих мечтателей связывала дружба, да и к тому же Беляев был искренне увлечен идеями калужского гения, что и дало повод для написания этой истории до предела насыщенной различными теориями Циолковского. Описания космической станции конечно же совершенно устарели и современный читатель ни в коей мере не воспримет их всерьез. Но для того времени текст Беляева был настоящим откровением — никто до него не смог создать ничего подобного. Сама идея рукотворного обитаемого спутника Земли, который летает по орбите в космическом пространстве, поражала своей грандиозностью. Причем размах был взят весьма широкий — помимо исследовательских лабораторий, обсерваторий и оранжерей на орбите успешно функционируют различные заводы, получающие в качестве сырья астероиды. Такой масштаб деятельности в космосе нам не снился до сих пор и знаменитая МКС нервно курит в стороне. Кэц по Беляеву — это не только форпост человечества в необъятных просторах межпланетного пространства, это в первую очередь научно-исследовательское предприятие, нацеленное на совершенствование народного хозяйства как на Земле, так, в перспективе, и за её пределами. Недаром на Кэц столько внимания уделяется работе с растениями и животными, выведению новых сортов и видов, адаптации живых организмов к невесомости. Видимо объединившиеся народы Земли, под мудрым руководством коммунистической партии, собираются активно распространять самый лучший из всех политических строев по всей Вселенной.

Да-да, теперь на Земле нет отдельных государств — люди всего земного шара объединились и в едином порыве строят новый мир, новое государство трудящихся. Вскоре после прибытия на Кэц Артемьев попадает в станционную библиотеку, где ему предлагают посмотреть несколько коротких фильмов, рассказывающих о тех преобразованиях природы, что в данный момент происходят на нашей планете. Он становится свидетелем работы электростанции, получающей энергию непосредственно из атмосферы, совершает экспедицию на Крайний север, чтобы воочию убедиться в том, что там, благодаря орбитальным зеркалам, в открытом грунте растут кофейные деревья, бананы, апельсины и прочие тропические фрукты. Но более всего меня заинтересовал очерк о расчистке под посевы экваториальных лесов, автор, видимо, даже не догадывается, что это прямой путь к глобальной экологической катастрофе и преподносит это, как одно из величайших достижений человечества, посредством которого с голодом будет покончено навсегда. «Мы создадим мощное «солнце» над Северным полюсом и растопим вековые льды. Прогрев воздух и породив новые воздушные течения, отеплим всё Северное полушарие. Мы превратим ледяную Гренландию в цветущий сад с вечным летом. И, наконец, доберемся до Южного полюса с его неистощимыми природными богатствами. Освободим ото льдов целый материк, который вместит и прокормит миллионы людей. Мы превратим нашу Землю в лучшую из планет...» — и заодно устроим новый Всемирный потоп? Или образовавшиеся излишки воды будут отправлены в космос на орошение марсианских пустыней? Но это всё, по большому счету мелочи, не играющие в сюжете особой роли. А основное внимание в тексте автор сосредоточил на космосе. Именно его покорение людьми и обусловило практически все сюжетные перипетии. Беляев разворачивает перед читателем величественную картину покорения космического пространства человеком: здесь есть и орбитальная станция с лабораториями, заводами и целым космопортом, здесь метеориты вовсю используются как сырье для различных производств, здесь над Землей установлены громадные зеркала, позволяющие «отапливать» районы крайнего севера, а так же Антарктиду, здесь человек уже высадился на Луну и готовит экспедиции к другим планетам Солнечной системы. О полете на Луну хотелось бы рассказать чуть подробнее: описывая лунную экспедицию, Беляев очень органично сочетает научные факты и откровенные фантазии, создавая такой интересный и притягательный образ на нашего спутника, что, читая об этом путешествии, поневоле ловишь себя на том, что начинаешь верить автору. Верить в россыпи драгоценных камней, в громадный каньон на обратной стороне Луны, в лунные мхи и лунную черепаху. Не это ли признак настоящего литературного мастерства?

Итог: автор создал завораживающую картину будущего — светлого, яркого, насыщенного великими делами и научными подвигами. Жаль, что оно так и не наступило. Жаль, что вместо Тюрина и Артемьева свои среды на Луне оставил Армстронг. Роман-мечта. Мечта, что так и не стала явью. Однозначно рекомендую к прочтению. Читайте классиков!

Конан рубил снова и снова, но казалось, что демон даже не чувствует стальных ударов. Лапы его подтягивали к себе Конана ближе и ближе, в объятии, способном сокрушить кости самого крепкого человека. Острейшие клыки вплотную приблизились к лицу Конана. Кольчуга с треском рвалась под ударами когтей. Вот уже когтистые лапы добрались до его одежды, вонзились в его тело, оставляя глубокие кровавые полосы на его взмокшей от пота спине.

Политика испокон веку была занятием грязным и не терпящим белоручек и людей с сильно развитой совестью. В этом занятии всегда цель оправдывала средства и прав был тот, кто сильнее. Как правило, политика не отделима от власти и, чем больше второго, тем жестче по отношению к окружающим становится первая. А вот что делать, если власти хочется так, что аж скулы сводит, а политическими методами получить её никак не получается? На ум сразу приходит силовое урегулирование вопроса. Именно так и решил поступить знатный кушский вельможа Тутмес, когда жажда воссесть на престол Куша стала затмевать разум. Но он, как человек не один десяток лет прибывавший при дворе и впитавший страсть к интригам с молоком матери, решил обставить государственный переворот таким образом, чтобы одновременно и получить власть, и не настроить против себя придворных вельмож. Для этого была разработана многоходовая комбинация с ложными обвинениями, засланными шпионами, загадочными смертями и, конечно же, чудовищем из адских безн, призванным сыграть в этой сложной комбинации одну из ведущих ролей. И всё бы было именно так, как замыслил господин Тутмес, и потеряла бы королева Тананда трон, если бы неизвестно откуда не появился в столице Куша Мероэ белокожий, черноволосый и голубоглазый варвар из далекой северной страны, который, благодаря стечению обстоятельств, стал во главе королевской стражи.

Роберт Говард так и не смог дописать текст этого рассказа, но, спустя много лет, за него это сделали Лин Картер и Лайон Спрэг де Камп, выпустив его в свет в 1969-ом году. Остается лишь догадываться, как развил бы сюжет сам Говард, но то, что сделали с ним Картер и де Камп оказалось весьма удачным и органично соединилось с оригинальным началом. Текст оказался буквально пропитан южным колоритом и эстетикой восточных сказок: «Алое пламя рассвета озарило небо над Мероэ. Лучи яркого света пробивались сквозь утреннюю дымку, отражаясь от покрытых медью крыш и шпилей каменного Внутреннего Города. Народ Мероэ просыпался. Во Внешнем Городе статные чернокожие женщины отправлялись на рынок, неся на голове корзины и сосуды, а юные девушки щебетали по дороге к колодцам. Голые ребятишки возились в пыли или гонялись друг за другом по узким улицам. Высокие черные мужчины выходили на порог своих хижин, чтобы заняться ремеслом, или отдыхали в тени на земле». Атмосфера жаркого юга, использованная как фон для сюжета, придает всему рассказу некую изюминку. В фокусе авторского внимания оказывается не столько Конан, сколько хитросплетения придворных интриг и подковерная борьба за престол. Киммериец же, своим появлением, нарушает тщательно разработанные планы заговорщиков и вынуждает их торопиться и, как следствие, совершать ошибки, которые в итоге станут для них фатальными. Нельзя обойти вниманием и главное пугало всей истории — того ужасного монстра, что играет в планах Тутмеса важнейшую роль. Авторы описывают его лишь отдельными штрихами, позволяя читателю в воображении самому достроить его портрет: «В центре комнаты клубился серый туман, постепенно приобретая форму. Уже можно было различить звериные лапы и покрытые шерстью плечи. Конан с отвращением увидел огромное, похожее на свиное, щетинистое рыло с острыми как бритва резцами. Чудовище возникало прямо из воздуха под влиянием неведомой магической силы. В памяти Конана всплыли древние легенды, передаваемые испуганным шепотом, о кошмарных тварях, населяющих тьму и убивающих с нечеловеческой жестокостью». Это довольно распространенный прием, позволяющий сделать персонажа более реалистичным и гораздо более страшным, потому как подогретое автором читательское воображение само дополнит образ чудовища леденящими душу подробностями.

Итог: весьма качественный и атмосферный рассказ, в котором Конану отведено не так уж и много места. Жаль, что мы так никогда и не узнаем, о чём же на самом деле хотел написать Говард. Хорошо, что де Камп и Картер донесли его до читателей хотя бы в таком виде. Рекомендую.

Штаны киммерийца превратились в окровавленные лохмотья. Он потерял пояс и ножны. Его меч, весь в крови и зазубринах, был воткнут прямо в палубу. Кровь запеклась на волосах Конана, ухо было наполовину оторвано. Его руки, ноги, грудь и плечи были в синяках и царапинах, как будто он побывал в когтях у пантеры. Но киммериец улыбался.

Тяжела и полна опасностей жизнь обычного пирата. Да, и необычного тоже. Конан за свою жизнь перепробывал практически все способы нелегального обогащения, так что и ремесло пирата не обошло его стороной. Но так уж распорядились боги и сложились звезды, что с барахским вольным братством его дорожки в один прекрасный момент разошлись, причем разошлись настолько стремительно, что киммерийцу пришлось в спешном порядке отбывать с Барахских островов на первом попавшемся под руку судне, вот только судно это оказалось мало пригодным для морских вояжей по причине довольно сильной течи. И кормить бы Конану акул, коих весьма много в окружающих водах, если бы не случай, пославший ему навстречу корабль. Такую удачу он никак не мог упустить и, бросив полузатонувшую лодку на милость стихии, вскорости взобрался на борт проплывавшего мимо корабля. Этим кораблем оказался зингарский пиратский галион «Скиталец» под командованием капитана Запораво, так же известного как Ястреб. Старый морской волк согласился принять Конана в свою команду, не подозревая, к чему это в итоге приведет: «В этот миг он потерял всё: корабль, команду, женщину, жизнь. Но, конечно, Запораво не мог знать будущего. И Конан был для него лишь проходимцем, волею судьбы оказавшимся на его корабле». Варвар быстро освоился на корабле и даже начал подумывать о захвате власти, но никак не мог поймать подходящий момент, потому как Запораво не стал вести никакой охоты на другие корабли, а двинул своего «Скитальца» в пустынные области океана, туда, где вроде бы вообще ничего не было. Команда начала роптать, но вскоре прямо по курсу показался остров, не отмеченный ни на одной карте.

Говард создал этот рассказ в далеком 1933 году, но он до сих пор при прочтении вызывает интерес. Небольшой объем текста позволил ему сосредоточить своё внимание исключительно на магистральной сюжетной линии, ни на миг не отвлекаясь на малозначительные подробности. В этом произведении киммерийца ждет довольно стандартный набор приключений: он попадет на пиратский корабль, затем высадится вместе с командой на неведомый остров, где встретится с некой опасностью, которую, в итоге, и преодолеет. Описание цитадели чернокожих демонов вполне стандартно для подобной литературы того времени, да и сами демоны, природа которых так и остается неизвестной, не сильно выбиваются из шаблона. Но Говард вполне справляется с возложенной на него задачей и создает из этих стандартных элементов вполне приличную приключенческую историю, которая если не удивит, то уж точно развлечет.

Конан здесь весьма циничен и, вообще, мало подходит под определение положительного главного героя. Он, едва попав на борт, начинает готовить планы по свержению действующего капитана, затем, при малейшей возможности, приводит их в действие и лишь появление на сцене черных демонов несколько спутывает ему карты. Ему, конечно же, невероятно везет, но роялями в кустах в тексте даже не пахнет, а всё везение построено большей частью на его отваге, прекрасных боевых навыках и беспредельной наглости. Финал, в целом, положительный — заработать ничего не удалось, но он остался жив, да ещё и разжился кораблем, остатками команды и бывшей любовницой Запораво.

Итог: стандартный говардовский рассказ со всеми его плюсами и минусами. До уровня современного фэнтези совершенно не дотягивает — написано несколько примитивно, но вполне увлекательно и читабельно. Идеально подойдет для чтения на досуге.

Когда всё закончилось, он, словно проснувшись после долгого кошмарного сна, увидел, что стоит посреди тропы, в крови с ног до головы, от кончика меча до подошв сапог, а земля вокруг него представляет жуткую мозаику из кровавых луж и изуродованных трупов.

История, как наука, для описания событий даже столетней давности опирается исключительно на разного рода документальные свидетельства, потому как все очевидцы успевают к тому времени благополучно почить в бозе. А что уж говорить о событиях отстоящих от текущего момента не на сто, а на двести, триста, тысячу-другую лет. Чем дальше в глубь времен мы пытаемся заглянуть, тем менее отчетливую картину мы можем увидеть, потому как исторические хроники имеют свойство утрачиваться, а те, что доходят до наших времен вполне могут отражать события неточно или предвзято. Археологические данные играют в этом деле тоже немаловажную роль, но и их может не хватать. А как узнать о том, что было во времена, когда письменность ещё не была изобретена или документы написаны на языках, не поддающихся расшифровке? Здесь поле для догадок и разного рода мистификаций оказывается ещё шире. Так появляются бесчисленные теории о постройке пирамид инопланетянами, об Атлантиде, Лемурии, Му и прочих великих цивилизациях древности. А если к этому прибавить ещё и неплохой литературный талант... Именно так появилась на свет ранее никому неизвестная Хайборийская эра — эра могучих государств и не менее могучих героев, самым героическим из которых стал великий киммериец Конан.

Самопровозглашенные литературные биографы создали настолько подробное описание жизни и деяний Конана, что, создается такое впечатление, он и чихнуть ни разу не смог без того, чтобы кто-либо из авторов не описал это в своём творении. Вот и Роланд Грин решил поведать читателям о нескольких неделях из жизни непобедимого варвара. После службы в Туране, которая вдруг слишком резко завершилась, Конан решил повидать родные края и отправился в Киммерию. На обратном пути в цивилизованные страны, после знаменитой схватки с ледяным червем, о которой поведали миру Лайон Спрэг де Камп и Лин Картер, варвар решил проложить свой путь через Пограничное Королевство. Вскорости после пересечения границы неугомонная натура киммерийца вывела его к некой банде, явно решившей ограбить приближающийся караван. Конан совсем недавно потерял коня, а идея идти на своих двоих его ничуть не прельщала, поэтому он, после краткого размышления, решил примкнуть к нападающей стороне, дабы бесплатно разжиться четвероногим транспортом. Вот только его планы кардинальным образом поменялись в тот самый миг, когда он рассмотрел кто именно ведет караван. Это сиюминутное изменение планов в дальнейшем привело к тому, что варвар, сам того не желая, оказался втянут в борьбу за престол Пограничного Королевства, а так же оказался одной из причин гибели могущественного колдовского ордена Звездных Братьев.

Появившись впервые в 1932-ом году в рассказе «Феникс на мече» за авторством Роберта Говарда, этот мускулистый и циничный непобедимый варвар сделал для популярности жанра фэнтези ничуть не меньше, чем несколько мохноногих коротышек, несущих кольцо к жерлу вулкана. А уж такой поджанр, как героическое фэнтези, и вообще обязан ему по гроб жизни, как своему родоначальнику. Роберт Говард за свою недолгую жизнь создал не так уж много произведений о Конане, но даже той малости хватило, чтобы черезвычайно удачный образ завоевал популярность у читателей. К ещё большей его популяризации приложили свою руку два литератора: Лайон Спрэг де Камп и Лин Картер — переработавшие оставшиеся после смерти Говарда черновики незаконченных текстов о киммерийце. С тех пор понеслось... Кто только не писал продолжения его похождений, куда только не заносила его писательская фантазия, с какими только врагами не сталкивала. Вот и Роланд Грин внес свою лепту в создание хроники похождений Конана, рассказав о его приключениях в Пограничном Королевстве.

Конан в его романе ещё довольно молод, ему ещё нет тридцати, но боевого и житейского опыта ему уже не занимать: «Тот, кто не теряет головы на поле боя, тот в конце концов и побеждает, а тот, кто позволяет страху охватить себя, либо позорно бежит, либо становится добычей стервятников». Он успел побывать и вором в Заморе, и послужить в армии Турана. Жизнь его никак нельзя было назвать скучной — его неуемный характер буквально притягивал к одну разного рода неприятности и приключения, которые, впрочем, всегда заканчивались для него хорошо: «Уже давно он понял, что, скорее всего, умрет не в своей постели от старости, но не менее крепко вбил себе в голову, что не следует умирать раньше времени, совершая непростительные ошибки». Судьба заносит его в Пограничное Королевство, давным давно ставшее приютом разбойников и разного рода отребья. Королевская власть здесь никогда не имела большого веса, а теперь трон под монархом и вообще зашатался, потому как известный своими авантюрами граф Сизамбри решил, что он будет смотреться в качестве главы королевства гораздо органичнее, чем ныне правящий король Элоикас. Для упрощения намеченного мероприятия он заручился поддержкой колдунов Звездного братства, избравших своей резиденцией долину племени Поуджой. Но так уж вышло, что Конан встретил на пути свою бывшую боевую подругу Райну, которая, вместе с отрядом своих бойцов, нанялась в услужение как раз к Элоикасу, а это означает тот факт, что графу теперь придется иметь дело ещё и с неистовым варваром, что самым негативным образом отразится на его планах.

С того момента, когда я поглощал истории о Конане, как горячие пирожки, минуло довольно много лет, я повзрослел, мои литературные вкусы весьма сильно изменились и, берясь перечитать эту книгу, я довольно сильно сомневался, что она произведет на меня такой же эффект, как и в момент первого знакомства. Сомневался не зря. Из под пера автора вышла довольно стандартная «конина» без особых изысков. В тексте в умеренной дозе присутствуют приключения, есть описания боев и «ограбления корованов», присутствует главный злодей и беспомощная жертва, а так же несколько весьма сексапильных красоток, которые поочереди спят с главным героем, наличествуют адепты Зла и есть даже внучатый племянник Ктулху, проходящий в романе под псевдонимом Чудовище Из Запруды. Все ингредиенты смачного героического фэнтези с колдовством, сексом и кровищщщей вроде бы в наличии, но почему-то совершенно не работают. Если попытаться охарактеризовать всю книгу одним словом, то это будет слово «уны-ы-ы-ы-ло». Вроде бы и приключения есть, и какая-никакая интрига, но всё это не цепляет совершенно, потому как действие развивается с резвостью, напоминающей резвость страдающей артритом черепахи, да к тому же и разбавлено большим количеством воды. Даже сражение Конана с местной «ктулхой», по идее долженствующее стать главной изюминкой текста, сводится к вялому маханию мечом в тумане и отрубанию у неё целой одной(!) щупальцы. Хотя, если поднапрячься, из сюжета вполне можно бы было сделать если не конфетку, то вполне интересный и самобытный фэнтезийный боевичок, благо для этого были все предпосылки. Особенно меня заинтриговало описание Проклятой Земли — местности, оказавшейся зараженной радиацией после того, как там упал огромный камень, на котором с неба спустилось чудовище Звездных Братьев. А вдруг это чудовище не выходец из адских бездн, а пришелец из иных миров, переживший крушение своего корабля? Ведь Конан уже однажды встречался с инопланетянином в рассказе Говарда «Башня Слона», а значит в Хайборийскую эру Землю точно посещали пришельцы из иных миров. Эту идея вполне достойна дальнейшего развития. А сотрудничество Конана с Марром-Флейтистом? Киммериец, как неоднократно подчеркивается в романах о нём, испытывает к любым проявлениям магии стойкую неприязнь, а тут добровольный союз с колдуном? Этот конфликт тоже прямо просит, чтобы его развили. Вместо этого автор предлагает лишь пару невнятных мыслей главного героя по поводу того, что не стоило бы доверять колдунам и всё. Обидно.

Итог: мягко говоря не самое лучшее произведение о похождениях самого известного персонажа Говарда. Может стоило перечитать тексты, написанные создателем Конана, а не его продолжателями? Нужно будет как-нибудь попробовать. Этот же роман за авторством Роберта Грина я настоятельно не рекомендую. Если вы ничего не читали о самом великом воине Хайбории, то ни в коем случае не начинайте своё знакомство с этого текста. Лучше выбрать что-нибудь другое.

История — это сеть из четырех измерений, сеть прочная, но и у неё есть свои слабые места.

Как не просто всё в этом мире... Как запутано и неоднозначно... Вот возьмем, например, такую науку, как история. С одной стороны, она не знает сослагательного наклонения. С другой — её пишут победители, и, вообще, она проститутка власти. Так что, если принимать это всё во внимание, то получается, что если что-то в прошлом и происходило, то что именно и как мы не знаем и можем об этом лишь догадываться по сохранившимся документам. Которые, в свою очередь, зачастую, можно трактовать по разному. Тогда получается, что история как бы и не совсем наука? А что же она такое? Многие писатели-фантасты считают, что история, а точнее прошлое — это прекрасный полигон для различных экспериментов с процессами формирования причино-следственных связей. Разнообразные теноральные парадоксы, типа широко известного «эффекта бабочки» — это ведь прекрасная основа для множества запутанных увлекательных сюжетов, пользующихся большой популярностью у читателей.

Молодой археолог Мартин Пэдуэй даже и не подозревал, что приехав по делам в Рим он сможет познакомиться с великой римской культурой так близко, как он даже представить себе не мог. А ведь начиналось всё абсолютно безобидно — профессор Танкреди, итальянский коллега Мартина, вызвался подвести его. В дороге они поболтали о том, о сем, о письменах этрусков, о римской археологии, затем профессор посвятил американского гостя в своё видение природы времени. Оказалось, что Танкреди считает, что многие пропавшие без вести люди просто провалились в прошлое в результате каких-то ещё не известных науке временных аномалий. Так же он рассказал о многовариантности хода истории и о фокальных точках, воздействие на которые может изменить весь ход исторических событий и породить новую реальность. В заключении Пэдуэй получил приглашение на ужин, которым так и не смог воспользоваться. Дело в том, что он на своей собственной шкуре проверил истинность теорий профессора и, после удара молнии, перенесся в далекое прошлое, во времена заката римской цивилизации.

Роман был написан в 1939 году, именно в том году, когда началась Вторая Мировая война, и события в нём косвенным образом отражают политическую обстановку, сложившуюся в мире на тот период. Из текста видно, что автор, несмотря на грозные предпосылки, всё же надеется на то, что разум восторжествует и надвигающаяся беда так и не придет: «Серьезных войн уже не будет — все знают, что это черезчур опасно». И неспроста главный герой романа переносится именно из фашистской муссолиньевской Италии в готское государство, которое вскорости должно быть разорено византийским нашествием. В прошлом беда ещё только стучится в двери, и Пэдуэй, вооруженный историческими знаниями, стремится всеми силами не дать случиться непоправимому. Ведь именно этот конфликт и уничтожит римскую культуру и положит начало тьме Средневековья. В покинутом настоящем Европа замерла в предчувствии скорой катастрофы, которую принесет миру возглавляемый национал-социалистами Третий Рейх. И там предотвратить надвигающийся кошмар некому.

По воле автора тем человеком, который должен изменить ход истории, становится не какой-нибудь сантехник или булочник, а археолог, наделенный определенным багажом исторических знаний и более-менее владеющий латынью. На фоне современных российских альтернативно-исторических произведений, не может не радовать тот факт, что переделывать прошлое и улучшать будущее берется не какой-нибудь очередной спецназовец/омоновец/геймер/ролевик, а человек науки, примерно имеющий представление о тех временах, в которые его угораздило провалиться. Причем изначально его совершенно не тянет «на подвиги», он всего лишь стремится обустроиться на новом месте с максимально возможным комфортом. Так как ростовщичество уже процветает, вопрос получения денег снимается довольно легко. Мартин получает заем и первым делом организует в Риме производство самогона (наш человек!), культурно называя его бренди. Параллельно он мимоходом реорганизует банковское дело и знакомит банкиров с арабскими цифрами и арабской системой счета. И лишь потом, осознав в какой именно исторический период он попал и что вскоре начнется на Апеннинском полуострове, Пэдуэй решает во что бы то ни стало предотвратить надвигающуюся войну и тем самым изменить ход истории.

«Да не опустится тьма» стал родоначальником целого нового жанра фантастической литературы — альтернативной истории — получившего большую популярность среди современных российских любителей фантастики. Де Камп создал весьма увлекательное, неглупое, но несколько легковесное произведение. Главному герою на протяжении всего романа сопутствует везение, все его начинания оказываются успешными, все цели, в конце концов достижимыми, а козни недоброжелателей оказываются лишь небольшими помехами на его пути. Да, Мартину, поначалу, весьма сложно ассимилироваться в обществе, столь отличном от современного ему, он постоянно сталкивается с особенностями менталитета жителей той эпохи. Особенно ярко это проявляется при контактах с представителями власти и при попытках организовывать военные операции. Но все это является лишь незначительными трудностями, которые главный герой с легкостью преодолевает планомерно двигаясь к намеченной цели. Хотя, надо отдать автору должное, откровенных роялей в кустах он избегает, скорее формируя несколько ироничный взгляд на события. Финал романа вполне можно назвать открытым, современные авторы непременно развили бы тему в сериал длинной в надцать томов, но Де Камп не стал этого делать, что лишь пошло тексту на пользу.

Итог: основополагающий текст для любого ценителя жанра альтернативной истории. Но это не единственная его ценность — автору удалось создать легкий и, вместе с тем, увлекательный историко-приключенческий роман, который с одной стороны знакомит читателей с реалиями не самой популярной эпохи в истории, а с другой — дарит им большую порцию приключений, не дающих заскучать в процессе чтения. С чистой совестью рекомендую к прочтению. Читайте классиков!!!

«Миры проходят словно дым» — так и наша славная гигантская цивилизация прошла, сгинула как дым.

Ничто не вечно в подлунном мире и люди, и вещи, и сам мир. Великая и ужасная Энтропия правит бал в нашей реальности, ведя планомерную осаду упорядоченности. Любое усложнение структуры в природе требует как затрат энергии, так и определенного «везения». Впрочем, Земле как раз везет. Жизнь на нашей планете научилась вполне успешно справляться с всепобеждающим хаосом и, в процессе эволюции, смогла породить такую сложную структуру, как человеческий мозг. Он же, в свою очередь, поспособствовал тому, что человек смог занять доминирующее положение в природной иерархии и начал постепенно подчинять природу своим нуждам. Цивилизация людей в своём развитии достигла впечатляющих, хотя и неоднозначных, успехов и за сравнительно короткий исторический период смогла пройти неблизкий путь от жизни в пещерах и одежды из шкур, до полетов в космос, изобретения компьютера, освоения ядерной энергии и весьма успешной генной инженерии. У живущих сейчас людей может создаться впечатление, что победное восхождение человечества по лестнице прогресса будет продолжаться и впредь, а возникающие на его пути препятствия будут так или иначе устранены. На самом же деле наши перспективы не столь уж радужны: сам процесс появления на Земле современного общества есть результат множества совпадений и счастливых случайностей, — всё может закончиться в одно мгновение из-за мириада различных причин.

Земля наконец-то смогла вздохнуть спокойно — одна зараза пожрала другую. Человечество, которое расползлось по лику планеты, как громадная раковая опухоль, в 2013-ом году практически прекратило своё существование благодаря чудовищной по своей силе пандемии новой болезни, названной алой чумой. Она, как и её исторические тезки терзавшие Европу в Средние века, прошлась частым гребнем по городам и селам неся смерть всякому, кого она коснется. Смертность от алой чумы была практически стопроцентной, а средств лечения найдено так и не было. От первичных проявлений в виде алой сыпи на коже до смерти проходило едва ли пара часов — увидев на лице и теле зловещие высыпания, человек мог не сомневаться в своей скорой гибели. После непродолжительных судорог онемение начинало быстро распространяться по телу, начиная с ног, пока не достигала области сердца, от остановки которого и погибал несчастный больной. Цивилизация угасла в одночасье, словно свеча на ветру. По прошествии шестидесяти лет люди благополучно забыли о своём былом величии и опустились в пучину варварства, лишь слепой старик, чудом доживший до преклоннных годов бережно хранит в своей памяти воспоминания о блеске и великолепии расцвета человеческой цивилизации и тех страшных событиях, приведших к её краху. Но это, по большому счету, уже никого не интересует — только трое мальчишек-козопасов, любопытных как все мальчишки, решают у вечернего костра послушать его рассказ.

Написанная аж в 1912-ом году повесть Лондона, в отличии от многих фантастических произведений того времени, до сих пор читается весьма увлекательно и не производит архаичного впечатления. Дело в том, что автор, описывая мир будущего не стал заострять внимание на каких-то технических новинках или радикальных социальных преобразованиях, коснувшись всего этого вскользь, в дозах, необходимых лишь для придания тексту глубины. Он сосредоточился на людях и их судьбах, на том хаосе, который охватил мир во время эпидемии алой чумы. Поэтому в повести довольно мало анахронизмов — в глаза бросаются разве что частные дирижабли, так и не прижившиеся в нашей реальности, да пришедшие к власти в Соединенных Штатах представители, так сказать, крупного капитала, то есть привычные нам олигархи. Зато большая часть текста отводится под рассказ о ужасах всемирной катастрофы, вызванной эпидемией. Люди, отчаявшись или почувствовав вседозволенность, стали стремительно превращаться в кровожадных зверей, которые с бешеным остервенением обреченных грабили, жгли, разрушали и убивали. Немногие незаразившиеся должны были ещё и элементарно выжить в этой кровавой бане.

Та картина, которую рисует автор, стала весьма популярной в более современной постапокалиптической литературе, превратившись в один из расхожих штампов. Стремительное сползание развитого общества в варварство, обусловленное глобальной катастрофой, вызвавшей вымирание большей части населения, вполне логично. Яркая картина мира, вырисовывающаяся при таком развитии событий, и привлекает многих авторов, желающих показать стремительное угасание цивилизации. Люди, превратившиеся в один момент из добропорядочных членов общества в борющихся за своё выживание полудикарей, живущих по принципу: «Пусть ты сдохнешь сегодня, а я завтра!», вырванные из своих комфортабельных домов и вынужденные ежеминутно бороться за своё существование, представляют собой черезвычайно яркие типажи, которые позволяют на наглядных примерах рассказать о той тонкой стене, что до сих пор отделяет человека от животного, и о том, как легко она ломается под воздействием неодолимых обстоятельств. Первобытно-общинный строй и собирательство/охота вместо социал-демократии/капитализма и развитого технологического общества, способного довольно легко удовлетворить любые потребности индивидуума. Сливки общества в одночасье ставшие нищими и вечно голодными скитальцами, негодяи и бандиты, правящие в «новом мире» по праву сильного — всё это и многое-многое другое берет своё начало из повести Джека Лондона. И, конечно же, в финале обязательно должна оставаться хоть какая-нибудь надежда: «Одни будут сражаться, другие — молиться, третьи — править, а остальные — большинство — трудиться в поте лица и страдать, и на их кровоточащих трупах снова и снова будут воздвигать то необыкновенное, чудесной красоты здание, что называется цивилизованным государством».

Итог: четкий и однозначный ответ на вопрос — откуда есть пошли все эти постапокалипсисы? Поклонникам жанра — читать в обязательном порядке, да и просто ценителям фантастики не мешало бы ознакомиться с данным текстом. В формат небольшой повести автор смог вместить многое и создать удивительно цельное и «сочное» произведение. Несмотря на давность создания, однозначно рекомендую для прочтения.

Пусть за окном звенят московские трамваи и гудят автомобили, а здесь, в просторном кабинете — «Атлантический океан».

Предсказания чего-либо — процесс творческий. Если человек, занимающийся прогнозами, не откровенный шарлатан, то он должен весьма ответственно подходить к данному делу и разбираться во многих дисциплинах. В футурологии, занимающейся предсказаниями на научной основе основное внимание уделяется экстраполяции существующих экономических, технических и социальных тенденций, для чего просто необходимо знать историю развития той или иной отрасли знаний. Но даже при научном подходе предсказания до сих пор остаются довольно неточным делом, касается ли это прогноза погоды на неделю или предвидения развития компьютерной техники на пару десятков лет. Особенно же сложно строить предсказания на основе технологий или событий, лишь недавно открытых или получивших известность. В таком случае опираться на известную историю уже не получится и приходиться обходиться лишь умозрительными прогнозами построенными на ассоциативном подобии, что чревато большим процентом ошибок. Александр Беляев в своём романе «Чудесное око» попытался дать прогноз развитию телевидения, которое в тот период только-только начало завоевывать мир.

Как это зачастую бывает, ничто не предвещало беды, когда «Левиафан», один из самых грандиозных пароходов современности, ни с того, ни с сего затонул посреди Атлантического океана, унеся с собой не одну сотню человеческих жизней. Со времен гибели «Титаника» эта катастрофа стала самой крупной на морских просторах. Весь мир потрясла весть о гибели этого прекрасного судна, люди многих стран скорбели о погибших. Но, как оказалось, за очевидной трагедией скрывалась ещё и неочевидная, скрытая трагедия, которая по масштабам далеко превосходила первую. Дело в том, что именно этот рейс выбрал для своего путешествия известный аргентинский изобретатель Бласко Хургес, который вез на его борту документацию по новейшей установке по «расщеплению атомного ядра». Основные расчеты, формулы и выкладки он перевозил на бумаге в широком поясе под одеждой. Понимая опасность и непредсказуемость морского путешествия он решил перестраховаться и создал дубликат своих документов в виде гравированных металлических пластинок, сложенных книжкой и пропаянных по периметру так, чтобы получить металлический брусок, которому не страшно давление воды на любой глубине. Во время катастрофы дон Хургес, как и многие другие пассажиры, погиб, но перед смертью он успел бросить в море герметично закупоренную бутылку с заранее подготовленной запиской следующего содержания: «На случай гибели парохода «Левиафан». Прошу доставить эту записку в Аргентину, Буэнос-Айрес, Литл-стрит, 344. Жуану Хургесу». После этих слов шел некий шифр, а после него — приписка: «В письме чрезвычайно важные сведения. Прошу доставить с нарочным. Затраты на проезд будут оплачены на месте. Если отослать с нарочным невозможно, прошу передать по бильдаппарату». По счастливой случайность бутылка с этим посланием была выловлена экипажем траулера «Серго Орджоникидзе», на котором проводились испытания новейшей системы подводного телевидения, используемой для поиска крупных косяков рыбы. По счастливой случайности на борту корабля оказался сотрудник испанской коммунистической газеты «Барселонский пролетарий» Азорес, который очень заинтересовался выловленным письмом и решил съездить в Аргентину, благо редакция давно уже предлагала ему отправиться в Южную Америку, дабы написать серию репортажей и тяжкой судьбе тамошних рабочих. Обратившись по указанному адресу он расчитывал выяснить подробности этого загадочного дела.

Этот роман был впервые издан в 1935-ом году в киевском издательстве «Молодой большевик» на украинском языке. Рукописей его не сохранилось, поэтому все последующие издания — это переводы на русский с этого, украинского, издания. «Ближний прицел» тогда был как никогда актуален и роман, соответственно, оказался именно в этом жанре. Но Беляев не был бы Беляевым, если бы не позволил себе некоторые вольности — он внес в «ближнеприцельные» рамки довольно сильный НФ-мотив. Основной идеей книги стало развитие телевидения в общем и его подводной разновидности в частности, что вполне вписывалось в рамки «ближнего прицела». А вот то, для чего использовали «чудесное око», то есть изобретение Бласко Хургеса, как раз прекрасно справляется с ролью НФ-составляющей. Причем до самого конца так и остается непонятным, а действительно ли Хургес изобрел что-то стоящее? Ведь полученные в конце концов данные по его установке оказались неполными и проверить её работоспособность без долгих предварительных исследований не представляется возможным.

В романе тесно переплелись вполне точные технические прогнозы и откровенно романтизированные представления о влиянии телевидения на жизнь людей: «Да, сам человек претерпит чудесное превращение, поднимется на высшую ступень, приобретет «божественные» свойства всевидения и всеслышания». А мы, вкусившие в полной мере прогресса в этой технической отрасли, всё чаще говорим не о телевидении, а о зомбоящиках... Идеализируется многое, так, например, вот что он пишет о распространении атомной энергетики: «Атомная энергия и атомные двигатели дадут неограниченные ресурсы энергии там, где она необходима, без всяких хлопот, без громоздких сооружений. В тундре и тайге, в горах и пустынях — везде мы сможем иметь карманные Днепрогэсы». Но даже и не предполагает, что следом за «карманными Днепрогэсами» со временем последуют и карманные Чернобыли... Но вся эта идеализация и романтизация технических достижений работает на общий образ светлого будущего, которое ждет жителей Самой Лучшей Страны на Свете: «СССР — словно зеленая ветвь на старом, усохшем дереве мира». Антагонист из продажного мира капиталистического чистогана представлен образом Джеймса Скотта, составившего конкуренцию советским кораблям и искавшего «Левиафан» из-за груза золота, который вез на нём бывший компаньон Скотта Вильямс. Он — типичный авантюрист, наживший свои капиталы не без помощи махинаций и обмана и в свою очередь обманутый своим соратником, с которым они вместе добывали золото в Южной Америке.

Александру Романовичу удалось совместить в одном тексте столь востребованную в то время техническую направленность и увлекательные приключения, более свойственные его ранним произведениям. По некоторым сведениям сам автор считал роман неудачным, но, на мой взгляд, он весьма неплох. Рассказ о создании первого в СССР реалити-шоу оказался в меру увлекательным и познавательным — здесь нашлось место и для борьбы аргентинских пролетариев за свои права, и для схватки с акулами, и для невероятных археологических открытий, и для удивительных технических чудес. Из общего настроя выбивается лишь рассказ Миши Борина, повествующий в околохудожественной форме о принципах работы телевидения. Вполне понятно зачем это сделано, но форма подачи материала выбрана не особо удачно.

Напоследок хочу сказать о пренеприятнейшем сюрпризе, который я обнаружил в книге которую читал. По какой-то причуде издателей в текст романа не вошли последние две главы «При свете звезд» и «Над руинами «Левиафана», поэтому, окончив чтение, я пребывал в неком недоумении, так и не поняв чем же всё закончилось и к чему, собственно, вел автор. Спасибо интернету, там отыскался полный текст. Интересно, чем руководствовались издатели и куда смотрели редакторы выпуская в полном собрании сочинений обрезанный роман?

Итог: Беляеву, описавшему в «Чудесном оке» свои мечты о внедрении телевидения в повседневную жизнь, и в страшном сне не могло присниться то, чем станет оно через много лет. Он слишком хорошо думал о человечестве. Жаль, что мы так и не смогли оправдать его надежд. «Чудесное око», конечно же не лучший его роман, но, как образец несбывшегося прогноза, он весьма интересен. Пробуйте, читайте, вдруг понравится.

«Люди, — думал Имба, — не замечают плохих примет, надвигающихся со всех сторон... Люди становятся дерзкими и не слушают стариков... Люди не хотят больше надеяться на духов покровителей... Люди думают, что могут сделать всё своими силами... И хуже всех Манко».

Предки людей, как самостоятельный вид, отделились от древа обезьян несколько миллионов лет назад и начали долгое и многотрудное восхождение по пути эволюции, чтобы, в итоге, создать ту цивилизацию, которую мы имеем возможность наблюдать теперь. Этот путь не был ни прямым, ни простым. Любое достижение, дававшее хоть какое-нибудь конкурентное преимущество над другими, ещё нужно было сохранить и передать потомству. Таким образом, наряду с трудом, способствовавшим формированию нашего вида, в его становлении приняла большое участие и социализация стаи, создание таких условий, при которых взрослые и пожилые члены стаи получали возможность передать свой опыт подрастающему поколению. Таким образом стая постепенно превращалась в племя, где наряду с заботой о недавно родившихся и ещё беспомощных малышах вся община заботилась и о постаревших и переставших приносить пользу на охоте людях, которые теперь являлись живыми хранителями знаний всего племени. Такой способ закрепления полезных умений в поколениях дал великолепный результат и довольно быстро возвысил человека над животными, сделал его менее зависимым от природных явлений. Именно благодаря передаче знаний человек смог за относительно короткий период распространиться по всем более-менее пригодным для проживания территориям Земного шара и создать весьма внушительную техническую цивилизацию. Но начать этот путь было невероятно тяжело...

На берегу Широкой Воды жило племя Береговых Людей, не сказать, что жизнь их баловала, но и обижать — сильно не обижала. Бывали изобильные годы, когда удавалось добыть много птицы, зверя, карса, а то и «чудовищную рыбу», а бывали и голодные, когда дух голода Марглош собирал богатую жатву. Всякое бывало на памяти старейшин. Но, как бы там ни было, племя не спешило покидать обжитые угодья и уходить на поиски лучшей доли, хотя в один из голодных годов часть соплеменников так и поступило, но с тех пор от них не было никаких вестей, а значит лучшей доли они, скорее всего, не нашли. Племя Береговых Людей делилось на несколько родов: Коршуна, Лебедя, Бобра, Ворона, Сороки, — и каждый из них образовывал собственное стойбище, жившее по своим собственным законам. В одном из стойбищ, в стойбище рода Лебедя, однажды родился мальчик, который вскоре за свои быстрые ноги получил кличку Чифка (Олень). Почему не имя? Потому что имя ещё нужно было заслужить, то есть пройти специальное испытание, которому подвергаются все юноши племени определенного возраста. Лишь тогда вождь даст молодому воину имя, наиболее точно его характеризующее. Рос Чифка смышленым, любопытным, дерзким и бесстрашным подростком, частенько выдумывал разные новшества, за что ему периодически влетало от стариков, потому как всему, что люди умели их научили духи-покровители, а делать что-либо по своему, значит оскорбить духов, которые могут разгневатьть и наслать на всё стойбище различные несчастья. Обряд приобщения Чифка прошел блестяще и получил имя Манко, что означало Смелый. Это имя просто так никому не давалось, его можно было получить лишь за большие заслуги, охотника с таким именем ждала великая судьба.

В детстве я не был особо разборчив в чтении и потреблял приключенческую литературу под любым соусом: будь то истории о войне, фантастика, истории об индейцах и прочее, и прочее. Но рассказы о первобытных людях, с подачи Сергея Писарева, занимали в моем сердце особое место. Опираясь на материалы археологических раскопок по северу нашей страны, в районе Ленинградской области и Карелии, автор постарался создать максимально непротиворечивую историю о тех далеких временах, когда люди ещё во всю использовали каменные орудия труда и только-только робко подбирались к возможности использования изделий из самородной меди. Рассказ о взрослении Манко получился у него весьма увлекательным и в меру поучительным, причем, при чтении явно чувствуется, что в главных героях книги не только и не столько Манко, сколько жизнь людей сделавших лишь первый неуверенный шаг к построению великой человеческой цивилизации. Быт первобытных племен показан весьма подробно, хотя и со смещением некоторых акцентов, особенно в тех местах, где дело касается религии. Хранители Духов показаны в романе однозначно отрицательными персонажами, которые неся «опиум для народа», заодно, ратуя за обычаи предков, являются тормозом для всяческого прогресса. Хранитель духов рода Лебедя Имба во многих эпизодах проявляет себя не с лучшей стороны — то он обманом убеждает сородичей принять выгодное для него решение, то фактически подстраивает несчастный случай на охоте, то во время всеобщего голода тайно питается спрятанными запасами, когда вокруг умирают люди. В итоге Имба предает своё племя, что делает его главным отрицательным персонажем книги.

Основным же положительным персонажем романа несомненно является Манко. Он с юных лет отличается немалой отвагой, ловкостью, проявляет себя умелым охотником и наблюдательным изобретателем. Именно его способность подмечать различные мелочи и умение делать выводы из увиденного легли в основу большинства новинок, придуманных Манко. Он изобретает гудящие в полете стрелы, делает в каменном топоре отверстие для более надежной его фиксации на рукоятке, первым начинает варить пишу в глиняном горшке, поставленном прямо на огонь, и, в итоге, открывает самородную медь и начинает делать из неё наконечники стрел и «лезвия» топоров. Его жажда нового постоянно вступает в конфликт с «заветами предков» и, в конце-концов, приводит к изгнанию его из стойбища за нарушение племенного табу.

Сергей Писарев создал прекрасный приключенческий роман для школьников, сочетающий в себе исторические данные, поданные в ненавязчивой форме, и довольно насыщенную событийную канву. Тут есть и разнообразные сцены охоты в лесу и на море, и робинзонада, и описания различных обычаев, и финальная битва, приправленная нотками драматизма. За время описываемых событий Манко прошел путь от безымянного подростка до вождя рода, возмужал и помудрел, но так и не растерял юношеской жажды знаний и стремления к новому, к переменам. Весьма банальный роман взросления приправленный экзотическим антуражем каменного века, который, правда, чем-то мне напомнил многочисленные истории о индейцах — в СССР индейцев не было, что не помешало автору создать о них книгу, только это были неиндейские индейцы, зато антураж весьма соответствовал, разве что мустангов и бледнолицых собак нет, да скальпы никто не режет.

Итог: мне трудно объективно оценить эту книгу, так как на свежие впечатления от прочтения накладываются детские восторги. Но, как бы там ни было, спустя многие годы читать его мне было всё так же интересно. Рассказ о юности Манко оказался в равной мере поучительным и развлекательным, автору удалось соблюсти баланс между этими двумя полюсами, разве что сильные нападки на «служителей культа» немного режут глаз, но для книг того времени это было вполне нормально. Вполне рекомендую к прочтению. Не смотря на давность лет и некую общую наивность, роман так и не утратил своего очарования.

Выше огненных созвездий,

Брат, верши жестокий пир,

Всех убей, кто слаб и сир,

Всем по morder — вот возмездье!

В зад пинай voniutshi мир!

Более двух тысяч лет Евангелие учит людей смирению, терпению, ненасилию и всепрощению. Учит, учит... и никак не выучит. Видимо агрессивность, за миллионы лет эволюции, уж слишком глубоко внедрилась в саму человеческую сущность. Когда-то, в те времена когда человеку ещё приходилось бороться за место под солнцем с животными, она была просто жизненно необходима. Настолько необходима, что стала неотъемлемой частью человеческой натуры. Но, зачастую, «здоровая» агрессивность, потребная индивидууму для самозащиты, начинает переходить дозволенные границы, чтобы впоследствии выплеснуться в тех или иных асоциальных формах, порой доходящих до такого крайнего проявления, как убийство другого человека. Что формирует в человеке повышенную агрессивность и склонность к насилию так до конца и не выяснено. Одни склонны видеть причиной недочеты воспитания в семье, другие — влияние окружающей среды и общества, третьи — совмещение обоих факторов. А истина, по традиции, оказывается где-то рядом.

» — Ну, что же теперь, а?» Именно этой фразой автор начинает каждую из трех частей романа, начну так, вместо традиционного «жил-был», и я. Чем заняться холодным и сумрачным зимним вечером четырем друзьям после посиделок в молочном баре «Korova»? Может сходить в клуб? Или в кино? Или с какими-нибудь девченками замутить? Но как-то не приходят в голову приятелям такие варианты проведения досуга. Зато после «молока с ножами» или с велосетом, или с дренкромом, «а то и ещё кое с чем из shtutshek», больше «хотелось dratsing, хотелось gasitt кого-нибудь по полной программе, одного всей kodloi». И тогда четверо реальных patsanov: Коротышка Алекс, Тем, Джорджик и Пит, — отправляются на темные улицы ночного города, чтобы всласть повеселиться: «Ночь принадлежит мне, моим koresham и всем прочим nadtsatym, а всякие старые буржуи в это время прячутся по домам baldejut под глупый telik, зато днём вылезают, день — время starikashek, да и ментов на улицах куда больше». Никто и ничто их не остановит, они будут избивать, грабить, унижать, калечить и насиловать — именно это является их привычным времяпровождением, ведь каждый из них на сто процентов уверен в том, что «то, что я делаю, я делаю потому, что мне нравится это делать».

Написав в 1962-ом году «Заводной апельсин» Берджесс создал одну из самых запоминающихся и злых антиутопий, которая по производимому эффекту вполне может стать в один ряд с «1984» Оруэлла и «Мы» Замятина. «Апельсиновый» мир так поразительно похож на привычный нам с вами, только слегка соскочивший с оси. Удивительно, но, писав фантастику, автор настолько смог предвидеть реальность, что текст местами просто пугает своим практически буквальным соответствием событиям нашего недавнего прошлого. Все эти подростковые банды, взрыв насилия на улицах, постоянные кровавые разборки и боязнь находиться вне дома в темное время суток прекрасно знакомы тем читателям, кто имел счастье жить в России в начале и середине девяностых годов прошлого века. Как точно предвидение, несмотря на то, что действие «Апельсина» разворачивается по ту сторону океана, в стране сильно напоминающей США, пережившей то ли культурную, то ли реальную интервенцию со стороны СССР. Иначе чем ещё можно объяснить все эти законы об обязательном труде каждого взрослого здорового гражданина на благо общества, эти госмаги и госфлоты, магазины «Melodija» и парки Pobedy, а так же одиозный молочный бар «Korova»? И даже если ничего этого не вспоминать достаточно всего лишь упомянуть «надсат», тот самый уникальный жаргон местных тинейджеров (nadtsatyh) целиком и полностью состоящий из русских слов. Что ещё может более весомо свидетельствовать о мощном русском влиянии? Придуманный Берджессом язык вообще явление гениальное и сверхоригинальное, придающее тексту стопроцентную узнаваемость и усиливающее его сногсшибательный эффект.

В романе в фокусе авторского внимания оказывается довольно типичный для описываемого общества индивидуум — агрессивный подросток Коротышка Алекс, просто сгорающий от злобы и старающийся выплеснуть её на всех вокруг. Его жизнь, а так же те изменения, которые будут происходить в ней под воздействием различных обстоятельств, и служат основой сюжетной канвы романа. Вообще-то аномальная агрессивность весьма характерна для подросткового возраста, но в «Апельсине» она возводится в абсолют, а натуралистичные описания бесчинств банды Алекса делают из её лидера просто некое инфернальное существо, живущее лишь для того, чтобы сеять вокруг себя хаос и страдание. Человеческая боль приносит ему лишь радость, кровь вызывает желание пролить её ещё сильнее, отношения с противоположным полом сводятся лишь к изнасилованиям, а образ Христа пробуждает желание взять молоток и гвозди подлиннее. Никаких сомнений — кто сильнее, тот и прав. В каменных джунглях он живет по закону джунглей. Он не задумывается о последствиях своих поступков и как бешеный пес всегда готов броситься на врага, будь то реальный враг или всего лишь немощный старик: «Думает glupi, а umni действует по озарению, как Бог на душу положит». Его странная и нехарактерная для подобного типажа любовь к классической музыке лишь подчеркивает маниакальность его мышления, наделяя его чертами эстетствующего социопата. Даже в музыке он видит лишь мощный энергетический фон, помогающий ещё ярче проявиться его садистским фантазиям. Его подростковый бунт против окружающего «взрослого» мира, бессмысленный и беспощадный, проистекает от ощущения полной вседозволенности и патологического отсутствия страха: «Пусть страх покинет твоё сердце, брат мой, забудь о нём и не трясись от страха никогда». Неприятие образа жизни и ценностей «буржуев» обывателей и kashek (старикашек) лишь усиливают и так мучующую его жажду разрушения: «Если эти выродки стоят на стороне Добра, тогда я с удовольствием займу противоположную сторону». Причем тюрьма, в которую он, в итоге, попадает ни в коей мере не способствует перевоспитанию Алекса — попадая в окружение подобных себе личностей он ни на грамм не утрачивает своих криминальных наклонностей, продолжая вести себя по отношению к другим точно так же, как вел себя на воле.

Самое же чудовищное заключается в том, что та методика, которую решают применить для исправления Алекса, оказывается едва ли не большим злом, чем он сам. Алекс оказывается в роли собаки Павлова — в нём насильно вырабатывают рефлексы отвращения к любому виду насилия, но параллельно, так сказать побочным эффектом, он получает «аллергию» на музыку, что для него, завзятого меломана оказывается даже страшнее, чем «программирование» на добро: «Они тебя я даже не знаю во что превратили. Лишили человеческой сущности. У тебя больше нет свободы выбора. Тебя сделали лишь способным на социально приемлемые действия, сделали машиной, производящей добродетель». В связи с перевоспитанием главного героя возникает целый ряд вопросов морально-этического толка: можно ли насильно перевести на «светлую сторону силы» или же общество пропитанное жестокостью сможет породить только жестокость; допустимо ли вообще хоть какое-нибудь вмешательство в психику человека и переделка её в соответствии с некими требованиями; сможет ли существовать такой человек в мире зла? «Превращение нормального молодого человека в заводную игрушку не может рассматриваться как триумф правительства, каким бы оно ни было, если только оно открыто не превозносит свою жестокость». На часть этих вопросов автор дает ответы, на остальные читателю проходится искать ответы самому. Оказавшись на улицах после тюремной реабилитации, Алекс становится абсолютно беззащитным и не может защитить себя ни от кого, даже от тех самых ненавидимых им раньше kashek. Оказывается, добрым в мире зла быть просто бессмысленно. Если бы не несчастный случай, который привел его мозги в порядок, судьба его сложилась бы весьма печально, так что грязные политики, попытавшись использовать Алекса в своих целях, в итоге совершили благой поступок.

Итог: черезвычайно сильное, злое и мрачное произведение. Несомненный шедевр, который так и тянет перечитать заново. Его финал, многим показавшийся искусственным, на самом деле лишь иллюстрирует старую как мир истину — всё проходит. Алекс взрослеет и приоритеты его начинают стремительно меняться, он, вдруг, осознает, что его начинают привлекать именно те стороны «буржуйской» жизни, которые вызывали ранее лишь ненависть. Неслучайно автор рассказывает читателям о судьбах трех его бывших товарищей — их жизненные дороги являются как бы тремя вариантами будущего для самого Алекса. Несмотря на предельную натуралистичность и большое количество разных жестокостей, текст несомненно заслуживает пристального внимания. Однозначно рекомендую. «Апельсин» — одна из лучших книг, прочитанных мной за последнее время.

Смерть — не то, что ты думаешь!

Жизнь человеческая не отделима от смерти. Чего бы ты ни достиг в жизни, сколько бы денег ни заработал, какой бы славой себя ни покрыл — финал всегда будет один и тот же. Смерть подводит все итоги и завершает все дела, если уж она пришла за тобой, то её невозможно упросить зайти попозже или прикинуться, что тебя нет дома. Но людская психика устроена таким образом, что в большинстве случаев не может смириться с конечностью существования человека на Земле. Поэтому ещё в древности люди стали делить мир на «тот свет» и «этот». Идея о существовании человека или его бессмертной души за порогом смерти в той или иной форме характерна для подавляющего большинства религий и является естественной защитной реакцией разума на осознание конечности бытия. Ведь гораздо проще жить, если знаешь, что после прихода старухи с косой ты не просто станешь кормом для червей, а, если ты был христианским пай-мальчиком, вознесешься на Небеса для жизни вечной. Или, если брать другие точки зрения — со временем воплотишься в другое существо, причем, чем лучше ты вел себя в прошлой жизни, тем лучшая судьба ждет тебя в жизни будущей. Заодно, по методу кнута и пряника, утверждалось, что людей плохих и не соблюдающих определенные заповеди и законы после смерти ожидает горячая компания, в которую обязательно будут входить черти со сковородками и прочими кулинарными приспособлениями, которые они, впрочем, будут использовать совершенно не для того, чтобы тебя накормить. С приходом эпохи Просвещения и заражения атеизмом умов многих людей, доля не верящих в загробную жизнь христианского образца заметно увеличилось. Многие, как бы для замены, взяли на вооружение восточные представления о посмертном существовании или же стали опираться на труды различных мистиков и духовных отцов, количество которых в те времена довольно сильно выросло. В итоге, к настоящему времени, так никем и не доказанные, но тем не менее поразительно живучие идеи жизни после смерти стали представлять из себя ядерный микс из христианских, буддистских, индуистских, мистических и прочих мировоззрений.

Жил-был себе на свете некий Кристофер Нильсен. Жил, жил, да вдруг помер. Не от болезни какой и не от старости — он попал в автокатастрофу и скончался в больнице, куда потупил после аварии. То, что для многих писателей стало бы финалом истории, здесь оказалось лишь началом, ведь, по мнению автора: «смерть — всего лишь продолжение жизни на другом уровне». И было всё, о чём мы привыкли читать в желтой прессе или смотреть в разных передачах с мистическим уклоном: и жизнь свою, как перемотанную задом наперед кинопленку он видел, и по тоннелю из света двигался, и на сербристой пуповине над своим телом летал. Только не поверил он поначалу в то, что фортуна повернулась к нему своей ж... спиной, а посчитал всё с ним происходящее сном, который снится ему в то время, пока врачи на операционном столе пытаются собрать его после аварии. Со временем Крис начал кое о чём догадываться, потому как сон всё никак не желал заканчиваться и «снились» ему вещи всё более и более странные.

Написанная более тридцати лет назад книга Матесона была со временем экранизирована в Голливуде, но, так как фильм я не смотрел, то разговор пойдет исключительно о литературной основе. Что же такое написал в 1978-ом году автор? На первый взгляд перед читателем открывается история чисто мистическая, основанная на общении с духами. Автор даже вспоминает прием, которым любил пользоваться ещё Эдгар Берроуз, якобы самолично общавшийся с Тарзаном и получавший радиограммы от Джона Картера с Марса — он получает записки, представленные далее от некой женщины-медиума, вынужденной записывать их на протяжении долгого времени под диктовку почившего Кристофера. Как сообщает мистер Матесон в самом начале, «если в рукописи изложена правда, нам всем надлежит пересмотреть свою жизнь». Но главным, на мой взгляд, здесь является не словосочетание «пересмотреть свою жизнь», а коротенькое слово «если». Почему? Постараемся разобраться в этом вопросе.

Если попытаться, прорвавшись сквозь плетение словес, окинуть взглядом всё полотно романа целиком, то зрелище получится весьма странное. Продолжая начатый ассоциативный ряд могу сказать, что более всего этот текст похож на коллаж, потому как, пытаясь объять необъятное, автор создал избыточно эклетичную картину, части которой плохо согласуются друг с другом. Такое впечатление, что на протяжении всего текста автор безуспешно пытается избавиться от христианской догматики в описании загробной жизни. Бога в книге не показывают, он никак не упоминается, даже говорится, что это «многоконфессиональные» небеса. Но самоубийство (наряду с убийством) считается самым большим преступлением, на которое способен человек, потому как «отбирать жизнь может только Бог», неувязочка... Ведь далеко не все религии разделяют христианскую точку зрения на вопросы суицида. В дальнейшем, при описании Страны Вечного Лета, видимо долженствующей символизировать рай, автор намеренно банализирует открывающуюся панораму загробной жизни: «Происходящее в сознании столь же реально, как вещи, имеющие место в физическом мире». Такая большая похожесть на земную реальность не идет тексту на пользу, создавая у читателя впечатление, что Небеса — это всего лишь VIP-версия обыденной жизни, только несколько идеализированная с выдумываемыми домами и питанием, получаемым непосредственно из воздуха. Пытаясь угодить всем и вся Матесон создает истинно американскую, стопроцентно политкорректную версию загробной жизни. Но такая версия не может быть непротиворечивой и зияет многими логическими дырами. Он описывает несчастных, не верящих в загробную жизнь, но никак не может определиться с тем, куда их поместить — то они живут в особых «райских резервациях», то, вдруг, получается, что они населяют местную версию Лимба, то, как выясняется большинство тех, у кого райская прописка, не верили в такую возможность изначально:

» — Полагаю, я привыкну ко всему этому, — сказал я с некоторым сомнением. — Правда поверить невероятно трудно.

- Ты не представляешь как долго мне пришлось ко всему этому привыкать, — признался Альберт. — Труднее всего было поверить в то, что меня пустили в такое место, которого, по моим понятиям, не существует.

- Ты тоже в это не верил! — воскликнул я с облегчением.

- Верят очень немногие, — продолжал он. — Некоторые произносят пустые слова. Другие даже хотят поверить. Но верят очень немногие».

Какой же версии верить? К тому же автор так до конца и не может определиться с механизмом функционирования рая, бесконечно намекая то на какие-то иные планы бытия, то на особые задания, которые могут повысить энергетический уровень души, то, вдруг, начиная рассказ о реинкарнациях и способах очистки кармы в лучших традициях эзотерических шарлатанов. Так, например, Энн после самоубийства с помощью снотворного воплотилась в человека, который будет долго страдать от расстройства сна, дабы снять ущерб нанесенный душе обеднением её в результате самоубийства. Да и само объяснение такого урона карме оказывается несколько неубедительным: «Убить себя — значит нарушить закон, потому что это лишает человека возможности постичь потребности своей жизни».

Главный герой вообще вызывает больше раздражение, чем сочувствие — он на удивление твердолоб и зациклен на одной-двух мыслях, по той причине, что большее их количество просто не помещается в его черепной коробке. К тому же с логикой у него тоже нелады: «Не лучше ли подождать двадцать четыре года, зная наверняка, что мы будем снова вместе? Разве это не намного предпочтительней, чем пытаться помочь Энн сейчас, рискуя потерять её навсегда?» — логично звучит... поэтому Крис тут же идет искать Энн. Послежизнь его супруги в неком подобии ада — наверное самый удачный эпизод во всём романе, но и он вызывает вопросы. «Даже если ты её найдешь, что, скорее всего, не возможно, она посмотрит на тебя и не узнает. Услышит твой голос и не вспомнит его. Твое присутствие будет для неё непостижимым. Она не только откажется принять твою помощь, но не станет даже слушать тебя» — почему так? Крис, сразу после своей смерти, тоже не верил в факт её наступления, но это не помешало Альберту в итоге наладить с ним контакт. Хотя главные герои и не отличаются ни умом, ни сообразительностью, они хотя бы прорисованы более-менее четко, остальные же напоминают тени на стене.

Как ни досадно это осознавать, но вся книга — это всего лишь иллюстрация банальной и донельзя заезженной мысли о том, что любовь творит чудеса. Никакие другие глубокие мысли в сей текст не просочились. При всей интересности темы, автору так и не удалось её раскрыть — ни ад, ни рай и не заиграли у него красками, так и оставшись бледными и схематичными набросками. Неужели Матесон пожалел на это сил? Тогда на что же он их потратил? А потратил он их на долгие рассуждения, которые вполне могут носить название лекций, посвященные различным аспектам посмертного существования. И ладно бы они проливали свет на непонятные вопросы! Нет, они только ещё больше запутывают читателя, делая и так противоречивый текст ещё противоречивее. Поэтому на выходе мы имеем не притчу и не философско-мистическую прозу, а ханжеско-морализаторский текст, пропитанный моралью так, что она вот-вот начнет капать со страниц во время чтения. Уж слишком всё сентиментально и правильно всё получается, а разговор о чувствах почему-то, заменяется очередными рассуждениями о психических энергиях.

» — А что с репродуктивными органами?

- У тебя они всё ещё есть, потому что ты считаешь, что они должны быть. Со временем, когда ты осознаешь их ненужность они исчезнут».

Без комментариев.

Итог: я, как человек уже испорченный «Джимом Моррисоном после смерти», «Единородной дочерью» и «Миром Реки» так и не смог поймать нужное настроение для правильного восприятия этого текста, а автор, в свою очередь, так и не смог убедить меня, что «смерть — продолжение жизни. Человек существует и после». Прямо не верится, что тот же человек написал весьма удачный роман «Я — легенда». Не рекомендую. Лучше потратить своё время на что-нибудь более удачное, а не на этот занудный сборник проповедей и лекций (одну из них Матесон умудрился пристроить даже в финальную главу, блин).

Если всё время тормозить себя страхом, нужно просто отказаться от жизни.

Наша Земля просто кладезь загадок, которые человеческий разум пытается разгадывать на протяжении тысяч лет. Но финал этого процесса и сейчас ещё не просматривается, потому как загадок на нашей планете хватит ещё не на одно поколение исследователей. Человечество с грехом пополам изучило и освоило лишь поверхность Земли да её атмосферу, а о глубинах морей и океанов и подземных недрах знает едва ли не меньше, чем о космосе. И сколько нам открытий чудных предстоит сделать, сколько трудных дорог пройти, прежде чем человек сможет с гордостью заявить, что не осталось для него здесь тайн и все тонкие и скрытые процессы функционирования окружающей природы понятны его разуму.

Страна только-только приподняла голову после тяжелейшего испытания, закончившегося каких-то пять лет назад. Советский народ сломал шею фашистской гидре и водрузил алое знамя Победы над берлинским Рейхстагом. Теперь нужно восстанавливать разрушенное хозяйство, возрождать сельхозугодья — стране нужны новые заводы, стране нужны новые пашни. И случилось так, что во время экспертизы места под новый завод под площадкой предполагаемого строительства были обнаружены карстовые пустоты. В связи с этой непредвиденной трудностью, для более полной консультации и получения заключения по грунтам в Москву, в геологический институт был направлен сотрудник проектной организации Новгородцев. Однако в институте доставленные материалы посчитали недостаточными и для составления заключения и на место предполагаемого строительства для более полного сбора данных были направлены сотрудники института Андрей Карнаухов и Михаил Царев, который прихватил с собой свою младшую сестру Елену. После приезда на место и предварительного знакомства с местностью быстро выяснилось, что строители натолкнулись не просто на отдельные карстовые пустоты, а на целую сеть пещер, которая может тянуться на многие километры.

Эта повесть увидела свет в 1950-ом году, всего через пять лет после окончания войны. Её с большой натяжкой можно причислить к фантастике «ближнего прицела», потому как, по сути, фантастические моменты в ней фактически отсутствуют. Более всего этот текст тяготеет к приключенческому жанру с геологическим уклоном, потому как примерно половина места в повести отдана под описания экспедиций по удивительной цепи карстовых пещер. Все эти подземелья описаны весьма увлекательно и без развесистой клюквы — перед читателем предстает целая галерея образов: сталактиты и сталагмиты переливающиеся в лучах фонарей, шумные подземные реки и молчаливые и гладкие как стекло подземные озера, населенные странными и необычными существами, карманы с вредными газами и россыпи самородного золота и платины. Всё, что происходило на поверхности начинает казаться сном, чем-то далеким и неважным, уходя куда-то на периферию сознания, куда оно оттесняется мощным напором ни на что не похожих пещерных пейзажей. Но неправильно бы было думать, что автор сочинил бездумное приключалово, на самом деле в книге поднимаются очень важные вопросы ответственности за свои действия, уверенности в их правильности, ответственности за жизни доверившихся тебе людей. Всё это подается несколько пафосно, но вполне к месту и не вызывает отторжения: «Цепляться за жизнь? Нет, это не главное в нашей жизни, это не верно... Не бояться смерти и не бояться жизни, и любить свободу — вот главное».

И всё же привкус эпохи в этой истории необычайно силен. Диалоги в повести будто взяты из фильмов той поры, обязательным порядком идут реверансы в честь Отца Народов и Лучшего Друга Всех Советских Детей:

«Громко заговорил радиорупор:

- Начинаем утренний концерт по заявкам пассажиров. По просьбе пассажирки вагона номер шесть исполняется песнь о Сталине.

- Это я просила. Я очень люблю песни о нашем Сталине! — просто и гордо сказала девочка».

Конечно же не обойдена вниманием и ведущая роль партии в каждом благом начинании: «Вы спокойной жизни ищите? А нас партия учит быть смелыми, дерзать учит! И рук при трудностях не складывать. Что же, даром мы, что ли, овладели техникой?» Порицанию подвергаются разного рода отрицательные моменты на производстве и в личной жизни: «Манера некоторых наших работников составлять длиннейшие доклады — есть скверная отрыжка бюрократизма, чиновничества». Для кого-то включение всего этого в текст может показаться минусом, но, на мой взгляд, если бы в повести отсутствовали все эти моменты, то она утратила бы тот неповторимый аромат своей эпохи. Наряду с вышеприведенными «особыми приметами» в тексте можно встретить и вполне интересные мысли и наблюдения: «Вы думаете, что эти своды простояли под землей тысячелетия, только для того, чтобы упасть нам на головы? А в темноте сидят чудовища и набросятся на нас? Маловероятно. Думать так просто самонадеянно с нашей стороны. Мы с вами не центр мира».

Итог: весьма характерный для своего времени «ближайший прицел», настолько «ближайший», что практически не отличим от реальности. Я бы не стал причислять это произведение к авторским удачам, написанный через два года роман «По следу» оказался на голову удачнее и динамичнее. Поостерегусь его рекомендовать, потому как подобная литература вряд ли будет пользоваться популярностью у современного читателя.

Сплошь и рядом говорят и пишут не думая.

Писательский труд, если говорить именно о писателях, а не о графоманах, никогда не был простым делом. Но современная книжная индустрия стремится поставить процесс книготворчества на поток, чтобы иметь возможность бесконечного тиражирования однажды найденного прибыльного решения. Так появляются бесконечные серии, подсерии, а так же набравшие в последнее время бешеную популярность серии «с точками», в которых печатается исключительно однотипная продукция, ни в коей мере не способная вызвать отторжение у читателя однажды полюбившего ту или иную из них. Об опасности бесконечного пережевывания одной и той же идеи писатели начали задумываться уже давно, вот из такой мысли и родился этот небольшой сатирический рассказик.

В черезвычайно прогрессивном и современном западном издательстве МППФ (Мировая порнография, приключения, фантастика) один из его не менее прогрессивных сотрудников, уже успевших прославиться на ниве создания схем, для оценки перспектив популярности рукописей, предложил создать механическое устройство, которое, содержа в себе базу по фантастическим сюжетам, могло бы в автоматическом режиме рассматривать поступающие в издательство фантастические рукописи. Чем реже встречался в базе сюжет, тем выше была вероятность того, что предложенный текст напечатают. Таким образом изобретатель хотел застраховать своё издательство от выпуска вала однотипной продукции. Так на свет появился Брефанид — Большой регистр фантастических идей.

Рассказ, задуманный как сатира на очередное проявление западной культуры, через много лет после написания стал сатирой на современную российскую действительность. Ведь ситуация на современном отечественном книжном рынке сейчас мало отличается от представленной в этом тексте. Разве что в издательствах ещё не применяют порнографометры, идееметры, «максмины» и прочие Брефаниды. Повеселила описанная в этой истории ситуация с переизданием фантастической классики, когда Брефанид забраковал все до единого классические произведения по причине крайней растиражированности представленных в них идей.

Итог: коротенькая история переросшая своё время и изменившая свой смысл. Вполне подойдет как иллюстрация к нашей действительности. Рекомендовать, в силу специфичности, не буду.

Мы строим мосты и причалы,

Дороги, дома и дворцы.

Мы в каждой работе начало.

Мы мира большого творцы...

Долгое время в советской фантастической литературе культивировался один единственный облик грядущего — это было обязательно светлое и непременно коммунистическое будущее, в котором идеальное общество идеально трудится над совершенствованием и так уже идеальной страны. Различались лишь детали, а стержневая мысль оставалась неизменной. Само собой разумеющимся было и то, что капитализм приказал долго жить и на всём земном шаре утвердился справедливейший из строев. Все люди стали равны, хотя, по традиции, некоторые всё же становились равнее. Вот такое вот идеально-утопическое будущее и описывает в своём эссе Иванов. Текст его весьма короток, так что ни о какой глубине и речи быть не может, всё ограничивается рамками небольшой ознакомительной экскурсии, чем по сути эта история и является. Безымянный экскурсовод предлагает всем желающим совершить ознакомительную экскурсию по Москве и её окрестностям. Как и любой экскурсовод он в первую очередь сосредотачивает своё внимание на архитектурных достопримечательностях столицы. Гипотетический турист видит и невероятно высокие светские небоскребы аж в 32 этажа с аэродромами на крышах, и парк Горького, превращенный в одну огромную оранжерею, где и среди зимы цветут тропические цветы. Но несомненным гвоздем программы является наконец-то достроенный циклопический Дворец Советов, увенчанный громадной статуей Ленина, попирающей головой облака. В роли ещё одной достопримечательности выступают многоуровневые развязки на московских улицах, позволяющие обходиться без светофоров. Затем экскурсия плавно перемещается в пригород, где туристов зачем-то знакомят с аэровокзалом оригинальной конструкции с многоэтажными взлетно-посадочными полосами. К чему этот пункт в экскурсии не понятно, ведь гости столицы как-то в неё попали, а при такой тотальной развитости воздушного сообщения скорее всего они прибыли на самолетах. Обзор подмосковья и дальних пределов страны строится по совершенно стандартным фантастическим лекалам того времени с повсеместным внедрением телеуправления и орошением всего и вся.

Автору удалось собрать в коротеньком эссе практически все самые расхожие штампы, касающиеся отображения Страны Советов в фантастической литературе. Стиль «галопом по Европам», навязанный заданным форматом журнальной статьи, навязывает читателю очень высокий темп, который не дает толком сосредоточиться на происходящем «в кадре». Конечно же не стоит ждать от подобного рода текстов каких-либо литературных достоинств, потому как к ней они практически не имеют никакого отношения. «Путешествие» выполняет совершенно другую функцию — завлекательной и яркой картинки, заодно популяризуящей профессию строителя.

Итог: этакий дайджест представлений до- и послевоенных фантастов о будущем нашей Родины. Конечно же всё это выглядит карамельно-привлекательно и совершенно искусственно. Текст вполне подходит для тех, кто хочет узнать, что это за фрукт — советская утопия, — но читать объемные романы не хочет. Рекомендовать не буду — строго на любителя.

Мы смотрим, как мерцают звезды, а их, быть может, уже давно нет.

Каждой эпохе свойственна своя «коллекция заблуждений». Не обязательно это будут и впрямь заблуждения, но какое-то количество модных в один период среди широких масс теорий, через время сменяется новым набором, состоящим вперемешку из научных предположений, околонаучных спекуляций и откровенного шарлатанства. Довольно интересно бывает спустя какое-то время вспомнить или узнать впервые о чём велись дебаты в научных кругах, какие мысли бередили умы. Сборник Михаила Емцева и Еремея Парнова вполне может подойти на такую роль некой иллюстрации фантастических и научных гипотез одной, отдельно взятой эпохи — эпохи начала Космической эры.

Итак, начнем по порядку:

1. «Падение сверхновой».

Рассказ, давший название всему сборнику. Группа ученых, работает на затерянной в горах «небольшой площадке хребта Западный Тайну-Олу, у самой границы с Монголией». Здесь, на высоте в 3250 метров над уровнем моря, отрезанная от всех приютилась Нейтринная астрофизическая лаборатория Академии наук СССР. Лишь два раза в месяц прилетает к охотникам на нейтрино вертолет с большой земли, привозит продукты, разное оборудование и почту. Работа идет себе своим чередом, размеренная, не предвещающая никаких авралов и тревог. Но однажды в эту тихую и спокойную научную рутину яростно и ярко врывается тайна. Происходит некое необъяснимое событие разом всколыхнувшее тесный научный мирок — в результате неизвестного явления в аккумуляторной происходит мощнейший всплеск некой энергии, закончившийся переносом в неё некого мужчины, пребывающего в бессознательном состоянии. По счастливой случайности один из сотрудников лаборатории, находившийся в тот момент в этом же помещении успевает заснять на пленку весь процесс с начала и до конца.

Некие загадочные происшествия происходящие в отрезанном от людей месте всегда были отличной приманкой для читателя. Множество детективов построено именно на этом приеме. Здесь же авторы рассказали научно-фантастическую историю о ловцах нейтрино и их неожиданном улове. В этом рассказе так же поднимается весьма популярная в те годы тема путешествия в антимир, а так же вполне традиционная для научной фантастики тема научных исследований. Причем о таких, в общем-то далеких от романтики темах говорится в весьма поэтическом ключе: «Где-то вспыхивают сверхновые звезды, где-то гибнут солнца, сталкиваются галактики. И все они кричат. Крик их — это потоки энергии, это возмущения полей, которые несутся в пространстве без границ и цели». Рассказ получился весьма неплохой, но, какой-то уж слишком сказочный для НФ. Основное допущение, связанное с переносом человека посредством антимира через время выглядит несколько притянутым за уши.

2. «Запонки с кохлеоидой».

Ещё одна история связанная с решением актуальных на тот момент проблем физики. На этот раз соавторы решили рассказать историю, которая началась как простое исследование, направленное на получение материалов, имеющих наименьшую испаряемость в условиях вакуума глубокого космоса. Они очень нужны для создания корпусов космических ракет. Но создать такие материалы можно лишь имея под боком тот самый космический вакуум, для проверки их свойств, а вот с его-то получением и вышла закавыка. Не выходила нужная глубина вакуума, хоть тресни и не помогали никакие уловки. Но, со временем, благодаря прекрасной смекалке одного из друзей исследователя, нужное состояние было достигнуто, причем весьма простым способом, вот только привело всё это к таким последствиям, которых никто и представить себе не мог.

Если честно, то эта история получилась весьма средней. Никакого намека на интригу, читателю предлагаются лишь воспоминания одного из участников описываемых событий — после празднования своего дня рождения он рассматривает подаренные кем-то из гостей бериллиевые запонки с кохлеоидой (двойной спиралью) и вспоминает богатый на события и принесший невероятное открытие прошлый год.

3. «Иду в глубину».

На этот раз авторы предлагают читателю совершить морское путешествие и стать очевидцем подводного извержения вулкана. Научно-исследовательское океанографическое судно «Шокальский» собиралось проводить цикл погружений батискафа в районе острова Матуа, но было вынуждено срочно уходить к Тускароре, потому как в том районе произошло подводное извержение и их миссию прерывают, чтобы их коллектив смог собрать интересующие Академию данные по извержению. Да, к тому же, в экипаж батискафа приказом сверху включают некоего кинооператора, который должен вскоре прибыть на борт на вертолете. А самое странное заключается в том, что именно этот загадочный кинооператор становится фактическим командиром на подводном судне.

В этом рассказе авторы решили поразмышлять над возможностью для человека нырять на большие глубины, порядка нескольких километров без всяческих защитных скафандров, по принципу китов и кашалотов. Получилось весьма удачно, жаль только, что треть рассказа составляют флэшбеки. Авторы рассказали динамичную, захватывающую и драматическую историю о людях не жалеящих себя во имя науки и способных пожертвовать своею жизнью ради спасения других.

4. «Угодный Солнцу».

Осветив в предыдущих рассказах различные проблемы физики тех лет, а так же совершив путешествие в морские глубины, теперь авторы решили погрузить читателя в глубины истории. Заведующий разделом науки в газете «Дейли экспресс» Френсис О'Нинли, более известный как Фрэнк, получает от своего шефа интересное, хотя и весьма опасное задание — для поднятия тиража газеты, он должен на пару с шофером отправиться в экспедицию по пескам Сахары, дабы проверить гипотезу о том, что «где-то там ещё до Адама был космодром или что-то в этом роде». Фрэнк не без опасений берется за выполнения задания редакции и действительно находит в песках нечто удивительное.

Здесь авторы постарались в слегка ироничном ключе показать работу профанов от науки, которые могут совершенно превратно интерпретировать полученные данные и раздуть сенсацию на голом месте: «Всё, чего бы не коснулась мутная волна сенсации, перестает быть великим и волнующим, оно становится немножечко грязным». Приключения Фрэнка и его шофера Майкла в африканских песках получились довольно интересными, но черезвычайно короткими. После разговора с хозяином газеты действе переносится в Сахару, где Фрэнк, немного порассуждав о озеленении африканских песков поворотом течения Конго (видимо здесь есть отголоски великого проекта поворота сибирских рек) практически сходу натыкается на труп европейца, который и приводит его к открытию. Вот только открытие это, оставаясь всё же значимым, оказывается совсем не тем, что показалось незадачливому репортеру. Не успеваешь войти во вкус, как рассказ уже заканчивается. Авторы прошлись в нём и по любителям жареных фактов, и по сторонникам палеоконтакта, и по некоторым историческим заблуждениям. Легкий аромат древних тайн и удивительных находок оставляет после прочтения приятное послевкусие.

5. «Аналогия».

Многие характерные для фантастики того времени темы уже были затронуты в этом сборнике, теперь настало время, наверное, самой популярной — космосу. Звездолет Института звездной навигации «Арена» должен подменить звездолет «Прыжок», повредивший двигатели, и закончить начатое им исследование планеты Сухая. Прибыв на место назначения, звездоплаватели обнаружили планету пустыней и громадных черных «псевдоантрацитовых» скал. Атмосфера, состоящая преимущественно из благородных газов, сияла в верхних слоях почище неоновой рекламы. Первая же попытка высадиться закончилась трагедией, в которой экипаж потерял пятерых своих членов.

Рассказ построен по весьма стандартной схеме: корабль прилетает на неизвестную планету, сталкивается там с тайной/опасностью, справляется с возникшими трудностями, финал. Идея цивилизации, подобной той, что описана в «Аналогии», вполне самобытна и оригинальна, хотя тезис о том, что «высокий разум не может быть жестоким», можно и оспорить. Очень понравилась проскользнувшая в начале текста мысль о оторванности космонавтов от Земли — летая на околосветовых скоростях они оказываются в положении людей, которые не мыслят себя вне родного корабля, потому как каждый раз, когда они возвращаются на Землю жизнь там успевает сильно измениться. Таким образом звездоплаватели становятся своего рода изгоями в обществе. В целом же, история оказалась весьма удачной и занятной.

6. «Цепная реакция».

И снова, с небес — на землю. После загадок инопланетного разума проблемы химической промышленности. Химики уже научились производить различные полимерные материалы, а если есть всякие лавсаны, нейлоны и прочие полиэтилены, то почему бы не сварганить полимер из воздуха, а точнее из кислорода? Так в лаборатории был получен полиокс — полимер на основе кислородных цепочек. Материал обладал просто уймой полезных качеств, а недостатков не было вовсе. Вот если бы цена его производства была приемлемой... Над снижением затрат на получение полиокса и трудились два сотрудника этой лаборатории: Володя и Елена.

Очередной производственный «близкоприцельный» текст, хотя, опять же, содержащий в себе некую изюминку. Рассказ не столько о новом чудо-материале, сколько об ответственности ученого за плоды своих трудов и о способности предвидеть результаты своих опытов. Непредвиденный эффект чуть не стал причиной внезапного апокалипсиса, грозившего всей жизни на Земле. Лишь трезвый и холодный разум, нашедший в считанные мгновения выход из критической ситуации смог предотвратить трагедию. Кстати, это, наверное, первое советское произведение, где упомянут РЭП.

7. «Не оставляющий следа».

И опять авторы разворачивают перед читателем завораживающие картины дальнего космоса. Двое звездолетчиков — Андрей и Нибон — возвращаются с планеты Черный Титан, где они попали в аварию и, лишь спустя несколько месяцев, смогли вырваться оттуда. По пути на Землю, чтобы немного передохнуть после тягот и лишений Титана, они решают совершить посадку на планету Зеленый Перевал, где давно уже отшельником проживает друг Андрея Джордж Корин. Высадившись на планету, они не застают Корина дома, а когда тот наконец объявляется, Андрей замечает, что Джордж стал каким-то странным, не похожим на себя самого.

Судя по тому, что в этом рассказе упоминается планета Гор, действие его происходит в той же авторской вселенной, что и действие рассказа «Аналогия». Но настроение его кардинально отличается от предыдущего — он мне чем-то напомнил саймаковские рассказы. Атмосфера невероятного, предчувствие чудес и ореол загадочности, окружающий личность Джорджа Корина создают весьма удачно поданную интригу, приковывающую внимание к этой истории. Написано всё легким языком, а некий налет несерьезности всего происходящего, оставляет после прочтения довольно приятное послевкусие.

Итог: довольно неровный сборник, в котором есть как и очень удачные вещи ( «Не оставляющий следа», «Угодный Солнцу», «Иду в глубину» ), так и проходные рассказы ( «Запонки с кохлеоидой», «Цепная реакция» ) хотя и в них встречаются оригинальные идеи. Не знаю, может быть в том году эти семь рассказов и оказались хуже, чем все другие фантастические произведения, но многим из современных авторов до этого уровня ещё расти и расти. Попробуйте, почитайте, вдруг понравится.

- Что вы со мной сделали, господин Никольс? Я теперь могу работать за троих, и что же? За это меня только били и выгоняли с работы. А сегодня меня изгнали из конторы, когда увидели, как я свечусь.

Вот ведь какие они безалаберные, эти ученые! Понапридумывают, понаизобретают всякого разного непонятно чего, а простым людям потом приходится всё это расхлебывать. Сколько раз подобные ситуации становились основой для сюжета очередного фантастического, приключенческого или даже юмористического произведения. Сколько раз различные профессора, доктора, лаборанты и кандидаты всяческих наук сваливали на голову ничего не подозревающего человечества или отдельных его членов такие странные и экзотические беды, о которых ни человечество в целом, ни отдельные индивидуумы никогда ничего и не слыхивали и даже не подозревали о существовании таких напастей. Иногда это, конечно же, происходило по злому умыслу, но чаще по свойственной всем ученым людям беспечности, забывчивости, рассеянности или торопливости. И действительно, когда ты изобретаешь какой-нибудь новейший квантовый трансклютатор с приводом от старого вечного двигателя, завалявшегося на чердаке и недавно попавшегося под руку, ты вряд ли задумаешься над тем, что при включении, он не только квантово трансклютирует, но, заодно в качестве бонуса, вызовет эпидемию волосатости у всех тараканов в радиусе мили или мимоходом поменяет полярность магнитного поля Земли. Вот поэтому и случается такая куча неприятностей.

Любовь нечаянно нагрянет... И что с ней прикажете делать, если по собственным же расчетам жениться ты сможешь себе позволить при таких заработках лишь через шестнадцать лет? Вот ведь проблема какая... Хорошо что любовь эта пока всего лишь гипотетическая, хотя в её поисках сердце уже исстрадалось, и тогда можно тихим вечером погрустить о несбывшихся надеждах и утром вновь пойти на ненавистную работу в контору «Грей и Ко», чтобы ещё на один день приблизить тот долгожданный день, когда уже можно будет позволить себе семейное счастье. Именно так и жил Джон Паркер, обыкновенный низкооплачиваемый бухгалтер, ежедневно гробящий себя непосильной для него работой в фирме, занимающейся производством «лучших в мире подтяжек «Идеал». Работа была для него каторгой, жизнь — унылым и беспросветным существованием, скрашиваемым лишь мечтами о грядущей любви. Его сосед, бывший боксер Майкл Грот, как-то раз предложил ему подзаработать — Майкл уже некоторое время ловил беспризорных (ну, или не совсем беспризорных) собак. Не совсем беспризорных возвращал их же хозяевам за вознаграждение, а никому не нужных сдавал одному доктору, жившему неподалеку и охотно принимавшему собак для каких-то своих опытов. Паркер совершенно не представлял, как же это он станет делать, потому как душа его совершенно не лежала к такому виду заработка, но, в итоге, он поддался на уговоры Майкла, чем, в итоге изменил свою судьбу. Ведь исключительно благодаря этой собачьей охоте он встретил Мэг, в которую и влюбился по уши. Но нагрянувшая любовь лишь обострила вопрос с нехваткой денег, что со временем вылилось в поход Джона к доктору Никольсу, который за хорошее вознаграждение предложил тому принять участие в одном эксперименте...

Написанный в конце тридцатых годов, этот сценарий стал для Александра Романовича первым и последним опытом на данном поприще. Он, конечно же, остался верен себе и создал для кинематографа фантастическую историю, хотя и рассказывающую, как и множество фильмов тех лет, о любви. Фильм должны были снять на Одесской киностудии, но, из-за начавшейся войны, этому проекту так никогда и не суждено было воплотиться в реальность. Он снова, как и в начале своей писательской деятельности, обратил свой литературный взор на события, происходящие зарубежом. Но, в отличие от своих книг, не стал делать упор на свойственный его героям психологизм, подав историю в более легком ключе. Метания Паркера, разрывающегося между идущей из сердца привязанностью к Мэг и четким осознанием того, что ему никак не хватит средств на содержание семьи, являющимся продуктом рассудка, приводят его к таким печальным результатам, что, обретя наконец деньги, он, фактически теряет и любовь, и работу, и жилье. Непредвиденные последствия опыта доктора Никольса, ничуть не желавшего зла своему «подопытному кролику», ломают бедному влюбленному жизнь, ведь даже его любимая отворачивается от него. По сути, единственные люди, которым он нужен, оказываются теми, кто собирается всего лишь нажиться на демонстрации столь феноменального человека праздным зевакам. Как личность он перестает интересовать кого бы то ни было. А когда нечаянный дар вдруг пропадает, он оказывается вообще никому не нужным.

И всё же трагедия маленького человека, пытающегося во имя обретения счастья взвалить на себя непосильную ношу и, в итоге, надрывающегося, оказывается удивительно актуальной и в наше время. То, о чём с сатирическими интонациями, вскрывая язвы капиталистического общества, писал более семидесяти лет назад Беляев вдруг стало приметами нашей современности. Более того и тема изгоя, которым невольно становится главный герой, ничуть не чужда современному обществу, успешно отторгающему из своих рядов всех, кто дерзнет быть не похожим на окружающих и выделится из толпы. К счастью, в последнее время эта тенденция выражена не так сильно как раньше, но она ничуть не утратила актуальности.

Так же, говоря об этом произведении, нельзя не коснуться столь любимой автором темы, как тема науки, научного поиска и ответственности ученого за плоды своей деятельности. Доктор Никольс, практикуя гипнотерапию, направленную на мобилизацию внутренних сил организма пациента, за счет которых человек начинает чувствовать себя моложе, параллельно занимается экспериментами по насыщению организма радиоактивными элементами. В ходе опытов на собаках он выяснил, что эта процедура позволяет за счет постоянно выделяемой элементами энергии повысить работоспособность и выносливость организма в несколько раз, вдобавок получив угасание потребности в периодическом сне. Сейчас мы уже знаем к каким именно эффектам может привести введение в организм радиоактивных веществ и прекрасно понимаем, что они будут бесконечно далеки от описанных Беляевым. Но вернемся к доктору — от животных он закономерно решил перейти к опытам на людях и, как раз в этот момент, ему и подвернулся Паркер. Если бы доктор знал, к каким последствиям приведет его «сотрудничество» с Джоном, то, наверное, десять раз бы подумал, прежде чем дал бы ему чудо-препарат. Мало того, что непредвиденный побочный эффект испортит жизнь самому Паркеру, так ещё и в связи с ним будет возбуждено судебное расследование фактически поставившее крест на его дальнейшей докторской практике. Человеческие алчность и жадность вновь возобладают над альтруизмом и желанием в очередной раз осчастливить всё человечество.

Итог: интересный эксперимент признанного мастера советской фантастики. К сожалению кинематографическая направленность наложила на текст свой отпечаток — подгоняя его под киноформат автор пошел на сознательное упрощение сюжета и включение в него наивной любовной линии. Но, несмотря ни на что, это всё та же легко узнаваемая беляевская проза.

Они считают себя в безопасности и хозяевами положения? Хорошо!.. Они уверены в себе? Хорошо!.. Они принадлежат ему, и он сумеет дождаться часа, когда узнает о них всё и будет сильнее их.

В любом человеке намешано множество качеств души, которые, в совокупности, и определяют его характер. Даже дети, воспитывавшиеся в одной семье могут вырасти полными противоположностями друг друга. Всё большей частью зависит не столько от глобальных стрессов или перемен, сколько от тех неявных и даже, на первый взгляд, неважных событий, которые происходят в период формирования характера той или иной личности. Проявляются они тоже по разному: кто-то всеми силами стремится показать себя с наилучшей стороны и зарекомендовать себя в обществе непревзойденным храбрецом и отважным покорителем женских сердец, а кто-то предпочитает оставаться в тени, открывая своё настоящее лицо лишь под давлением непреодолимых обстоятельств. Как показывает история отечественных и мировых войн героями чаще становятся вторые, чем первые — человек, до последнего момента ничем не выделявшийся из ряда других бойцов, вдруг находит в себе мужество и отвагу для того, чтобы пойти на смертельный риск и спасти других ценою собственной жизни. И таких скрытых героев в жизни гораздо больше, чем может показаться с первого взгляда. Об одном из таких героев поневоле и написал свою историю Валентин Иванов.

Жил-был себе на свете молодой паренек Ваня Алонов, занимался зоотехникой в совхозе, затерянном где-то южнее Уральских гор, учился в меру сил, увлекался охотой. Жизнь его не так уж давно перевалила через двадцатилетний порог и он, ещё полный юношеского энтузиазма, с большим удовольствием брался за любое дело. Случилось так, что он был отправлен в степи, чтобы на месте проверить возможность расширения кормовых угодий для родного животноводческого хозяйства. Лишней земли вокруг его совхоза давно уже не осталось, всё было закреплено за соседними хозяйствами. Вот и решило правление, что при увеличении поголовья часть скота можно пасти и на отдаленных угодьях. Осталось дело за малым — разведать в дальней степи подходящие места, желательно поближе к источникам хорошей воды. Алонов с легкостью согласился «уйти в разведку», потому как в перспективе вырисовывалась заманчивая возможность не только принести пользу родному совхозу, но и вволю поохотиться. И вот, взяв с собой собаку Дымку и верное ружье, он, доехав на поезде до одного безлюдного полустанка, в один из погожих сентябрьских дней в одиночку отправился в безлюдные привольные степи, где большая редкость встретить человека, а уж, тем более, обнаружить жилье. До определенного момента путешествие его проходило размеренно и весьма успешно: был найден один водоем с пресной водой и определены несколько мест, где можно будет соорудить запруды, дичи было с избытком и она практически не боялась человека, что существенно облегчало охоту на неё. Пробыв в степях где-то с неделю Алонов уже принял решение возвращаться домой, но тут ему в первый раз за всю экспедицию повстречались люди. Это был небольшой отряд из пяти человек, выглядевших примерно так же как и он — в сапогах, с ружьями и вещмешками они выглядели как типичные охотники. Но что-то в их облике и манере держаться, Алонов сначала даже и не понял что, насторожило его. Поздоровавшись и немножко поговорив ни о чём, Алонов было отправился своей дорогой, но, отойдя от них на некоторое расстояние, решил окинуть странную группу прощальным взглядом, что, в итоге, и спасло ему жизнь. Когда он обернулся, то с изумлением увидел, что один из охотников целится прямо ему в спину. Грянул выстрел, потом ещё и ещё... Что-то горячо стегнуло его по шее, рядом завизжала от боли и тут же умолкла собака, он судорожно вжимаясь в землю пополз в сторону недалекой рощи...

Когда-то, лет двадцать или даже больше назад, отдыхая на каникулах у деда, нашел у него в тумбочке под телевизором книгу. Хотя именно как книга она опознавалася с трудом, потому как корешок отсутствовал напрочь, а вместо обложки к ней были приклеены два листка толстой миллиметровой бумаги. Первые листы, видимо, были безвозвратно утрачены, как и кое-что ещё, о чём я, к сожалению, узнал несколько позже. Текст начинался сразу с первой главы. От нечего делать я начал читать её и с удивлением заметил что буквально проглотил несколько десятков страниц — так меня захватил сюжет. Читалась она очень легко, а отсутствие некоторых страниц ничуть не мешало восприятию текста. Но в конце меня ожидал неприятный сюрприз — последних страниц в книге не было! Чем же закончилась эта увлекательная и остросюжетная история я тогда так и не узнал. Прошло много-много лет, дед уже давно умер, бабушка тоже. Так сложились обстоятельства, что я с семьей сейчас переезжаю как раз в их квартиру. При разборке старых вещей я совершенно случайно наткнулся на эту загадочную книгу — забыть я её не забыл, но о сюжете остались самые общие воспоминания. Появилось желание наконец-то узнать, чем же всё закончилось. Но как это сделать, если я не знаю ни автора, ни названия книги? Выручил интернет. Правда вначале поиск по первым предложениям текста и по именам героев ничего не дал, зато потом, после ввода имени очередного героя открылся именно тот текст, который я искал. Это был роман Валентина Иванова «По следу». Вот только текст его несколько отличался от того, что был в книге. Оказалось, что в сети была представлена более поздняя переработанная версия, что вышла в 1958-ом году. Моя же книга, судя по всему содержала изначальную версию, которую с 1952-го года успели издать два раза. Сравнение двух текстов выявило очень много мелких, не играющих особой роли расхождений, чаще всего связанных с небольшим облагораживанием текста. Но были и два крупных отличия. Судя по тому, что в моей книге первая глава начиналась на пятой странице в первой редакции именно это и было началом всего романа. Во второй редакции появился текст «Теплый берег (Вместо пролога) « повествующий о трудном ремесле шпиона, которого забрасывают в нашу страну с подводной лодки. Зато из книги исчезла целая часть, а две последние объединены в одну. В первой редакции — пять частей, во второй — три. Третьей в моей книге шла часть страниц в шестьдесят под названием «Под сенью Эскулапа», которая придавала всему сюжетному действу некий глобальный масштаб.

По своей сути весь сюжет романа можно уложить в одно слово — противостояние. Противостояние одного человека и банды врагов, противостояние двух полярных мировоззрений, противостояние двух разных идеологий: «В глубине страны, в безлюдной степи, в тысячах километров от границ лег фронт. Не было объявления войны. Не было пушек, самолетов, танков, армий, а фронт был...» Идея, которая легла в основу романа банальна — она была весьма популярна в пред- и послевоенное время в советской приключенческой и фантастической литературе. Очередные враги советского строя и советского образа жизни строят коварные козни против Самой Лучшей Страны на Земле и засылают в СССР подлых шпиёнов для осуществления их гнусных планов по совершению очередной мегагадости Стране Советов. Но воплощение этой идеи оказалось на высоте — автор постарался свести глобальное противостояние двух враждебных идеологий к противоборству характеров конкретных людей. И пусть предатели и враги традиционно показаны как крайне негативные личности, образ главного положительного героя получился весьма достоверным и правдоподобным. Алонов (автор на протяжении практически всей книги называет его исключительно по фамилии и лишь в самом финале читатель может узнать его имя-отчество) оказывается обыкновенным человеком, лишенным каких-то героических черт. Он герой поневоле, который вначале в страхе бежит от бандитов и лишь потом, овладев собой и поразмышляв, решается сначала на преследование, а затем, понимая безысходность ситуации, на неравную схватку с врагом. Ясный молодой ум и трезвый подход не дают ему опустить руки и отказаться от кажущегося невыполнимым дела. Его личное мужество оказывается тем неучтенным фактором, который приводит к краху столь тщательно разработанной операции. Он, как та самая, печально известная, песчинка, останавливает ход точно настроенного сложного механизма и не дает осуществиться злодейским планам Запада. А планы действительно оказываются изуверски жестокие и, казалось бы, стопроцентно успешные. Заграничные противники власти трудящихся решают заразить безлюдные южные степи особым видом суперсаранчи — дико прожорливой, страшно агрессивной и невероятно плодовитой. Раз выйдя на свет она пожрет всё на своём пути и остановить её будет практически невозможно. Рассказывая о такой экзотической угрозе, автор поднимает в своей книге черезвычайно редкую для литературы того периода тему биологической агрессии, что идет тексту лишь на пользу, дополняя и так весьма удачный сюжет.

В невошедшей во вторую редакцию части Валентин Иванов как раз подробно рассказывает о том, как появилась на свет эта невероятная саранча и чей сумрачный гений дал толчок для столь ужасной идеи. Если действие остального романа протекает исключительно на территории СССР, то здесь читатель становится очевидцем встречи генерала Эйзенхауэра с профессором Иеремией А. Бертириджем на территории ФРГ. Если имя профессора называется в открытую, то с генералом всё оказывается несколько сложнее. Эйзенхауэра называют Вик, а не Айк, и впрямую фамилию его не упоминают, хотя по прозрачным намекам она вычисляется с легкостью:

«Одновременно с этим над толпой появились две длинные полосы материи, натянутые на палках. На одной было пять слов, написанных громадными буквами: ГЕНЕРАЛ! УБИРАЙТЕСЬ ДОМОЙ! ДОЛОЙ ВОЙНУ!

На другой столь же четко значилось: ЭЗЕЛЬ! ГАУНЕР! ПРОВАЛИВАЙ ВОН!

В скобках нужно заметить, что второй плакат, дерзко искажая начертание фамилии генерала и даже разделяя её для ясности на два слова, сохранял созвучность без большого искажения. Что же касается самих слов, то в переводе на все языки, наречия и диалекты многоязычного человечества, эзель — значило осел, а гаунер — плут или мошенник».

Они совершают длительную экскурсию по фабрике, на которой и культивируют этот новый вид саранчи. Через их диалоги во время общения одного с другим, через их поступки автор старается показать ту всеобъемлющую ярость и тот холодный меркантильный цинизм которыми руководствуются эти два субьекта во время разработки своих чудовищных планов. Весьма умеренный тон романа сменяется полным язвительности и сарказма языком как только речь в нем заходит об генерале с профессором. Впрочем достается и другим западным деятелям, которые показаны как отъявленные мерзавцы и кровавые маньяки. А самым ужасным и гадким оказывается профессор Бертиридж, предки которого, как оказалось, самолично занимались закупками зараженных оспой одеял и вещей для продажи их индейцам. И эти душевные качества собеседника приводят генерала в полный восторг: «- Да, Джерри! — серьезно сказал генерал. — Твоя саранча ничуть не хуже напалма!..» Причем, как выясняется из разговора, саранча — это не единственный сюрприз, который готовится в тайных лабораториях для Советской России: «Ты не захотел заниматься колорадским жуком, блохами, клопами, мухами, комарами... Ты предоставил их другим... Теперь я всё понимаю. Ты целиком переключился на саранчу».

Итог: на мой взгляд, автор совершенно напрасно исключил «Под сенью Эскулапа» из последующих изданий книги, потому как именно эта часть помогает читателю составить для себя более полную картину происходящего и лучше осознать всю серьезность происходящих событий. Но и в столь урезанном качестве роман вполне заслуживает к себе внимания как яркий образец шпионских историй того времени. Его вполне можно рекомендовать любителям приключенческой литературы не страдающим аллергией на социалистическо-коммунистические реалии, описанные в тексте. Попробуйте, а вдруг понравится!

Никакое действующее правительство не будет свергнуто. Но вместе с тем учреждается организация, единственная цель которой — дать гарантии, что правительство никогда не станет обладать всей полнотой власти над своим народом.

Жизнь человека, как и любого другого живого существа, процесс конечный. Однажды родившись, любой человек просто обязан умереть. Кто-то раньше, кто-то позже, но все приходят к одному и тому же неотвратимому финалу. У разных народов и культур на Земле отношение к смерти сложилось разное, и у многих этот событие вызывает вполне обоснованный страх. Сначала жрецы, астрологи и алхимики, а затем и вполне серьезные ученые искали и ищут до сих пор средство если не избежать смерти, то хотя бы максимально отсрочить встречу с ней. Но поиски источника вечной молодости и эликсира бессмертия, несмотря на все усилия, так ни к чему и не привели, и призрак бессмертия продолжает дразнить и манить всё новых и новых искателей бесконечной жизни. А пока никаких подвижек в этом направлении не предвидится, остается лишь мечтать или читать фантастику о бессмертных личностях.

Неладно что-то в Айшреской империи. Императрица не в духе, и потому, как её соратница Красная Королева всё сильней горит желанием снять кому-нибудь голову с плечь. А тут как раз повод появился — перебежчик от Оружейников Роберт Хедрок был заподозрен в нечестной игре. Императрица решила, что Хедрок — двойной агент, и его стоит примерно наказать. Но ни она, ни дом Оружейников, который и вправду считал Хедрока своим агентом и не предполагали, что он всегда был себе на уме и из всех сторон конфликта всегда предпочитал оставаться на своей стороне. Призвав на помощь всё своё красноречие и знание психологии императрицы, «разоблаченный агент» сумел на официальном обеде развернуть ситуацию в свою пользу и выйти сухим из воды, отделавшись всего двумя месяцами отлучения от императорского двора. Выбравшись как можно быстрее из дворца, Хедрок, как говорится, попал из огня да в полымя — прибыв на базу оружейников в отеле «Ройал Ганил» он очутился на заседании Верховного Совета Оружейников, где тут же, на основании данных РР-машины, был обвинен в том, что он совершенно не тот, за кого себя выдает, а наказанием для представителя Торгового Дома его ранга за подобное могла быть лишь смертная казнь. Такой расклад его, естественно, тоже не мог устроить, и поэтому Хедрок сбежал и от Совета. Укрывшись в своей тайной лаборатории он решил сначала разобраться с якобы замалчиваемым императрицей открытием — межзвездным двигателем, а потом уже пытаться найти выход из сложившейся ситуации.

Читая первую часть дилогии, я постоянно задавался вопросом — почему автор столь много вопросов о мире Оружейников и Империи оставил без всяческих объяснений? При весьма интересной проблематике, затронутой в тексте, сюжет романа развивался в каких-то картонных декорациях, лишающих при чтении львиной доли удовольствия. Но всё стало на свои места, когда я взялся за вторую часть, которая, как оказалось, была написана в 1943 году, на восемь лет раньше первой. То есть, по сути, после «Торгового дома» автор написал не сиквел, а приквел, что и объясняет смысловые провалы в тексте первой части — читатели уже давно были в курсе всех подробностей имперской жизни и не нуждались в дополнительных напоминаниях. Именно в «Торговом доме» Ван Вогт подробно рассказывает о причинах возникновения Дома: «Оружейные заводы были основаны несколько тысячелетий назад человеком, считавшим, что бесконечная борьба разных группировок за власть — безумие и что гражданские войны должны быть навсегда прекращены», — и о целях и способах их достижения: «Всякий человек, считавший себя несправедливо обиженным, получил полное моральное право покупать оружие для самозащиты. Это стало возможным, когда изобрели электронную и атомную систему контроля, позволившую возвести неподдающиеся разрушению заводы и производить исключительно оборонительное оружие». Так же получают освещение вопросы возникновения Империи и Торгового дома: «Первый и самый выдающийся из Айшеров известен только по имени, он же и основатель Торгового Дома, — Уолтер С. де Лейни — имя без лица», — а так же вопросы политики Дома в отношении Империи: «Он ведь, являясь неотъемлемой частью айшеровской системы, финансировал её и таким образом приложил руку к созданию самой стабильной государственной машины в истории человечества для подавления нестабильного общества». И только после прочтения второй части становятся понятными многие моменты первой.

По сюжетной же глубине, «Торговый дом» не дотягивает до «Оружейных магазинов», во многом скатываясь в чистое приключалово. История бесконечной жизни Роберта Хедрока, который вот уже как на протяжении пятидесяти пяти веков ведет человеческое общество к процветанию сама по себе, конечно же, интересна, но содержит слишком много авторских допущений и натяжек. Давным-давно создав удачную модель сохранения баланса сил в государстве он придерживается её на протяжении многих веков, не замечая, что такое жесткое следование «традициям» ведет к стагнации в обществе. Недаром он периодически вспоминает о том, что то или иное изобретение было совершено очень давно, а устройства и механизмы, которыми широко пользуются поныне получили распространение не менее тысячи лет назад. Он, как бессмертный Мичурин занимается многовековой селекцией рода Айшеров, подгоняя его под одному ему известные стандарты, он одинаково охотно манипулирует как имперцами, так и Оружейниками: «Совершенно случайно мы узнали о его непревзойденном интеллекте и поняли — для этого человека возможности рода Айшеров, а так же Торгового Дома не что иное, как средство для достижения собственной цели...» А узнав, что он практически раскрыт, начинает совершать какие-то странные поступки, которых совсем не ждешь от существа, прожившего тысячи лет и, по логике вещей, набравшегося за это время уму разуму. Чего стоит его превращение в гиганта, разрушающего города, которое он произвел лишь для того, чтобы вынудить императрицу отдать космический корабль, способный на межзвездные перелеты. Хотя политика главы государства тоже вызывает вопросы и её желание во что бы то ни стало уничтожить корабль, аргументируя это якобы тем, что межзвездные перелеты разрушат её империю, удивляет, хотя и является хорошей иллюстрацией того, что «мичуринская» программа Хедрока вполне себя оправдывает и консерватизм цветет буйным цветом: «Этот негодяй Гриер противопоставил себя короне. Он обладает изобретением, которое ставит под угрозу само существование государства. Об этот изобретении никто не должен знать». Образ императрицы, на мой взгляд, во многом является даже более интересным чем образ главного героя: «Полуребенок, полугений, она всем своим сильно чувствующим, эмоциональным существом жаждала чего-то необыкновенного». Её личная трагедия вносит хоть немного осмысленности в весьма бредовый и легковесный сюжет, хотя и оставляет в недоумении: почему она обязательно должна умереть в родах, про кесарево сечение и реанимацию за тысячи лет позабыли? Вот и получается, что, к сожалению, этот драматический момент на поверку страдает тем же отсутствием логики, что и большая часть сюжетных поворотов в книге. Особенное недоумение вызывает вся линия, связанная с разумными пауками и их способами изучения человеческой психики на примере психики Хедрока. К чему они были введены автором в сюжетную канву? Хотя, если принять во внимание тот факт, что проявление их деятельности в нашем мире, в общем-то сводится к воскрешению мертвых, то это наводит на определенные размышления.

Итог: начало истории, замаскированное под её продолжение, оказалось гораздо более связным, чем продолжение, замаскированное под начало... По моему мнению, логичнее будет читать романы дилогии не в хронологическом порядке, а в порядке написания. Тогда всё окажется более логичным и понятным. При всей своей увлекательности «Торговый дом», к сожалению, оказался лишен глубины «Оружейных магазинов». Книга вполне заслуживает внимания, но, как мне кажется, никак не дотягивает до звания шедевра. В ней есть несколько авторских находок, с которыми вполне стоило бы познакомиться, но не ждите от текста чего-нибудь особенного.

Обладатели бесценных и сокрушительных способностей — превенторы — олицетворяли собой долгожданное, однако несвоевременное оружие, которое появилось на фронте тогда, когда противник был на голову разгромлен.

Если верить библейским текстам, то человек был сотворен по образу и подобию Божьему. Если согласиться с учением Чарльза Дарвина, то всё, что составляет человеческое тело, он получил в процессе долгой эволюции, основанной на естественном отборе, то есть человек никакое не высшее существо и божье подобие, а всего лишь ещё один представитель животного царства Земли, один и множества. Но при всём своём более чем близком родстве с животным миром человек к счастью (а может и не совсем к счастью) обрел разум, который и позволил ему возвыситься над животными и даже обрести над ними власть. И такова уж природа людей, что они жаждут обладать властью не только и не столько над животными, но в большей степени над себе подобными. Для этого все средства хороши, поэтому в лидеры, а значит и в своеобразные альфа-самцы, выбивались самые сильные, ловкие, умные, хитрые и т.д. То есть те, у кого лучше других были развиты те или иные природные способности. А если к природным прибавить ещё и приобретенные — усовершенствовать своё тело и/или разум? С древности существуют различные методики самосовершенствования, которые позволяют поднять до невероятных высот те или иные способности человеческого организма. Авторы-фантасты пошли дальше и породили массу литературы, повествующей об удивительных и пугающих трансформациях, которыми подвергались тела и души их героев. Бесчисленные докторы Моро и докторы Сальваторы, Викторы Франкенштейны и Гриффины занимались в своих тайных лабораториях экспериментами над живой и мертвой плотью, пытаясь улучшить людскую породу. Хотя многие, если верить комиксам получили свои сверхспособности благодаря удачному рождению или вообще случаю. Но, как бы там им было, образ человека, обладающего недоступными простому смертному умениями, прочно укоренился в современной фантастической литературе и дал богатые всходы.

Где-то в горах, неподалеку от некого озера, спрятавшись от всего мира, находится Периферия. Это небольшая база, на которой вот уже пять лет несут бессменную службу одиннадцать превенторов — семь мужчин и четыре женщины, — входящих в отряд «Ундецима». Служба их не сказать, чтобы очень опасна и трудна, но весьма нужна. Они охраняют шлюз, соединяющий Периферию с подземным городом Контрабэллумом, от визитеров из Одиума, то есть внешнего мира. Жители Контрабэллума построили свой город для того, чтобы укрыться в нём от скверны мира и сохранить в своей общине высокоморальные ценности. Их нежелание общаться хоть с кем-нибудь, кто не входит в их общину оказалось столь велико, что они полностью отгородились от внешнего мира. И даже с превенторами, как с существами, которые могут подвергнуться соблазну посланников Одиума, их общение свелось к тому необходимому минимуму, без которого совершенно невозможно обойтись. Все приказы бойцы «Ундецимы» получают через Скрижали (что-то вроде КПК) от Претора — их непосредственного начальника и высшего руководителя всего Контрабэллума. Продовольствие поставляется раз в месяц через шлюз, с которого начинается ведущий в подземный город тоннель, причем превенторы не имеют права открывать ворота со своей стороны до тех пор, пока городские грузчики не закончат перенос провизии в шлюз и не уйдут из него. Для уменьшения страданий от такой полной изоляции от общины все бойцы перед началом дежурства на Периферии прошли через процедуру стирания памяти, дабы ненужные воспоминания не тревожили души стражей и не мешали им выполнять свои обязанности, даже имена их были заменены на порядковые номера (позднее они сами дали друг другу ещё и клички). Служба превенторов протекала во вполне комфортных условиях и была не богатой на чрезвычайные ситуации — лишь изредка приходилось отгонять от стен Периферии редких жителей Одиума, которые, впрочем, и сами не горели большим желанием попасть за стены цитадели, а более напоминали празднолюбопытных туристов. Хотя, если задуматься, то становиться очевидным то, что превенторы не смогли бы отразить сколь-нибудь серьезную угрозу, потому как не были оснащены практически никаким оружием, если не считать страйкеров — дубинок, весьма напоминающих бейсбольные биты. Срока своей службы никто из превенторов не знал и когда «дембель» даже не догадывался. Конец заведенному порядку наступил, как всегда, неожиданно. Однажды, вместо полноценного рациона на месяц в шлюзе оказалась всего лишь четверть положенного количества припасов. Скрижали молчали, и Претор не торопился объяснить своим подчиненным причину резкого уменьшения снабжения. Один из превенторов — Первый, он же Бунтарь, — решил сам во всём разобраться и лично встретиться с Претором, для чего нарушил один из самых строгих запретов и остался в шлюзе вместе с мусором и пустой тарой, которые каждый месяц превенторы оставляли там, чтобы жители города могли забрать их...

К сожалению, вышедший в 2007 году роман, оказался гораздо тривиальнее, чем появившаяся недавно «Грань бездны». По сути перед читателем оказывается довольно стандартный фантастический боевик, сюжет и подбор персонажей которого находится в сильной зависимости от продукции американской кинопромышленности. Так порадовавший в начале резкий поворот сюжета вылился в историю, которая полна штампами и которую двигают герои словно взятые из боевика категории «B». Прочитав от силы первые несколько глав, проницательный читатель уже может предвидеть основные перипетии сюжета вплоть до финала. Действие, поначалу развивающееся весьма живо, не дает заскучать и помогает довольно легко и незаметно расправиться с первой третью текста. Но... слишком много хорошо, уже не хорошо, и в районе шестой-седьмой глав набранный было высокий темп резко замедляется, а место перебежек-перестрелок занимают переговоры. После чего он так и не восстанавливается — экшен всё ещё присутствует, но доля его в тексте снижается и он уступает место многословным объяснениям окружающей обстановки и предыстории происходящего, что, в принципе, шаг правильный, так как это помогает читателю разобраться в причинах происходящего, а миру Одиума обрести глубину. Где-то с середины романа автор старается раскрыть перед читателем многие реалии той цивилизации, которая, в итоге, породила превенторов.

Ключевых момента тут два, один из них обуславливает появление второго, который, в свою очередь приводит в действие те процессы, что обусловлил появление главных героев книги. Началось всё с появления на рынке охранной системы, обеспечивающей абсолютную защиту объектов, называлась эта система ультрапроректором и взломать её не получалось ни у кого: «Ультрапроректор — самая распространенная сейчас в мире охранная система... По сути это всего лишь миниатюрный сканнер, только считывает он не рисунок сетчатки глаза или отпечаток пальца, а, популярно говоря, мерцание вашего нимба (биополя) «. Каждый человек на планете обладал строго индивидуальным рисунком биополя, что позволяло охранной системе легко настроится исключительно на своего владельца и совершенно исключало возможность взлома, так как рисунок ауры не поддавался подделке. Ультрапроректоры стремительно распространились и стали основой нового уровня приватности, ими начали оснащать всё начиная с мобильных телефонов и заканчивая банковскими сейфами. Количество разнообразного криминала, связанного с всевозможными попытками присвоения чужой собственности резко снизилось, общество благосклонно отнеслось к проникновению систем в различные аспекты жизни человека. Но эти же системы, в итоге, привели к тому, что, впоследствии, получило название Новой гражданской войны. Дело в том, что государство решило с помощью ультрапроректоров установить жесткий контроль над всеми пользователями Интернета, по новым законам перед каждым подключением к всемирной паутине пользователь должен проходить обязательную авторизацию с помощью ультрапроректора, что позволяло полностью контролировать любые запросы и действия каждого конкретного человека в сети. Законопроект вызвал вал недовольства со стороны обычных пользователей, но всё же был принят. Мало того, отныне в Интернете вводилась строгая цензура: «Наше безумное правительство дерзнуло воевать со всем миром! Их с позором изгнали из Интернета, но они всё ещё пытаются из своего тесного загона навязать Международной Сетевой конфедерации свои законы». Движение сопротивления и породило Новую гражданскую войну, когда многие пользователи, объединившиеся с профессиональными программистами и хакерами вступили в открытую конфронтацию с властью. Революционеры, для охраны своих баз тоже использовали ультрапроректоры, что делало процесс проникновения на них для противника черезвычайно сложной задачей. Так на официальном государственном уровне и возник проект по созданию устройства для взлома до этого считавшейся неприступной системы, что, через некоторое время, и привело к появлению на свет личности Бунтаря и прочих превенторов.

Сама задумка сюжетного стержня вышла у автора весьма интересной, но он не смог в полной мере реализовать её сведя всё к стандартной боевке, к тому же сильно грешащей логическими нестыковками и хромающей на обе ноги мотивацией. Двое превенторов тыкаются по территории безымянной страны, которую они называют Одиумом и которая очень смахивает на Соединенные Штаты, как пара слепых щенков, не зная ни о ней, ни о жизни за пределами Периферии практически ничего. Лишь некоторое количество роялей, разбросанных по кустам текста, позволяет им не только выжить и уйти от преследования, но и отомстить подлым и продажным бизнесменам,однажды решившим, что нет человека — нет проблемы. С одной стороны эта страна не особо отличается от знакомых нам развитых капстран, с другой в ней цивилизация явно достигла больших технических высот, чем в нашей реальности. Разработаны новые виды оружия, сканеры ауры, над городом висит искусственный смог из наночастиц кондиционирующих и очищающих воздух. Но кроме этого реальность Одиума и наша реальность особо не отличаются, хотя, если задуматься, одно появление в небе такого интересного образования как нанотуман говорит об очень развитых нанотехнологиях. Так почему же читатель не видит более никаких проявлений этих технологий в жизни? Или отряд «Превенторы» — почему он вооружен лишь ножами? Может эти супербойцы просто стрелять не умеют или этим зверям, как стройбатовцам из анекдота, опаснее оружия не доверяют, дабы они всё вокруг не разнесли? И таких нестыковок масса...

Итог: бодренькая, но весьма стандартненькая история о приключениях наивных суперменов в стране наживы и чистогана: «В Одиуме приходится платить за всё, даже за надежду». На мой взгляд последняя глава романа явно лишняя, закончи автор всё на главу раньше и текст обрел бы некую эмоциональную логичность и больший драматизм. А так — получилась очередная голливудская сказочка. Рекомендую лишь любителям немудреных боевиков.

Цифра поработила человека, сделала зависимым. И именно Цифра освободит человека! Позволит преодолеть себя. Позволит взлететь очень высоко. Выше неба! Выше звезд! Власть Цифры сменится властью над Цифрой. И двоичный код станет символом нашей свободы! Эммануэль Мария Нейк «Числа праведности».

За всё время существования фантастики на свет появилось очень большое количество самой разнообразной литературы описывающей будущее человечества. Братья Стругацкие в своей повести «Понедельник начинается в субботу» в сцене путешествия в описываемое будущее очень остроумно и весело прошлись по многим текстам этого направления, шутя показав превалирующие тенденции в создании подобных произведений. Одни авторы предрекали человечеству неисчислимые беды, другие — всяческие блага — полет фантазии, воистину, был безграничен. Вариантов судьбы человечества накопилось за многие годы практически несчетное количество, но все эти варианты вполне можно условно разделить на две большие группы. Первая группа — реалистические, то есть те, что отталкиваются от тенденции, превалировавших в обществе в то время. Вторая — чисто фантастические, то есть такие, где автор использует условную футуристическую компоненту всего лишь как антураж для приключений своего героя или основу для построения собственных идеи. К таким «реалистичным» произведениям можно отнести множество текстов, написанных в получившем большую популярность в середине 80-х годов прошлого века жанре киберпанка. Обычно такого рода тексты более тяготеют к антиутопии и описывают мир будущего, в котором основная власть сосредоточена в руках могущественных мегакорпораций, а высокоразвитые информационно-кибернетические технологии сочетаются с глубоким упадком или серьезными социальными переменами в обществе. Так сказать, основаны на принципе: «High Tech, Low Life». Наибольшую популярность жанру принесли западные авторы, такие как Уильям Гибсон, Брюс Стерлинг, Руди Рюкер и другие. Среди российских авторов киберпанк так и не обрел большую популярность, но всё же, время от времени, и у пишущих на русском языке фантастов появляются произведения этого жанра.

То будущее, о котором в восьмидесятых писал Гибсон насупило. Ну, может быть, немного не такое... но очень похожее. Мир, окончательно перессорившись из-за остатков нефтяных месторождений, изменился навсегда. Мегакорпорации, обладая де-факто гораздо большими возможностями чем обескровленные в борьбе за углеводородные ресурсы государства, стали слишком опасными конкурентами для последних в борьбе за власть. В попытке хоть как-то ограничить их влияние во многих странах были созданы так называемые Анклавы — территории на которые не распространялась государственная юрисдикция. Именно там, оградив их строгими законами от любых попыток объединения с окружающими странами, корпорациям было предложено существовать по тем законам, которые они сами себе создадут. Многие тогда верили, что, потеряв жирный кусок пирога в виде госзаказов, коммерсанты тихо загнутся в этих своего рода гетто. Они ошибались. Прошло не так уж много времени и стало ясно, что, потеряв около трети от общего числа, мегакорпорации лишь окрепли и стали представлять ещё более мощную силу, с которой уже нельзя было не считаться. Полученная автономия лишь развязала им руки и дала возможность направлять свою энергию именно в то русло, где она могла бы принести наибольшую прибыль и быть реализована наиболее эффективно. Для обеспечения безопасности на неподконтрольных правительству территориях было создано особое подразделение — Служба Безопасности Альянсов или СБА. Задушенные нехваткой энергии и несовершенными двигательными системами по всему Земному шару сами собой затухли различные военные конфликты, но на их место быстро пришли менее кровопролитные, зато не менее жестокие бандитские разборки и высокоорганизованный промышленный шпионаж, основой которого стали ломщики — люди полностью взявшие под свой контроль Цифру и способные на невероятные вещи в киберпространстве. Большей частью они работали анонимно и автономно, стараясь не угодить ни в лапы различных корпораций-триад-СБА, ни в лапы силовых структур разных стран. Но везло далеко не всем и даже от гениальнейшего ломщика когда-нибудь да отворачивалась удача. Чайке не повезло вдвойне: во-первых, он был пойман разведслужбой Народной Республики Китай, что само по себе уже очень и очень не хорошо, а во-вторых, теперь, чтобы не сгнить в китайской тюрьме, он должен был во что бы то ни стало взломать сеть «МосТех», компании, принадлежащей московскому Анклаву, с начальником СБА которой он уже имел конфликт в прошлом и совершенно не хотел более пересекаться. Дело в том, что во время предыдущей, закончившейся весьма неудачно, атаки ломщиков на «МосТех» было всё же скачано некое количество файлов один из которых и вызвал огромный ажиотаж и резонанс во всём мире. Открытая москвичами новейшая энергетическая технология сулила настоящий переворот во всём мире и делала её обладателя фактически всемогущим. Именно её и должен был для правительства Китая выкрасть Чайка, и именно просочившиеся вовне обрывки информации об этой технологии дали начало долгой и запутанной истории, полной жестокости и боли, предательства и цинизма.

Читая «Московский клуб» поневоле начинаешь постоянно сравнивать его с первой киберпанковской трилогией Гибсона, той самой, которую открывает «Нейромант» — на мой взгляд лучший роман этого жанра за всю его историю. Стерлинг, Рюкер, Стивенсон и Суэнвик писали всё же несколько о другом. У книг Гибсона и у романа Панова есть много общего: власть корпораций и неподконтрольность их стремительно теряющему силу государству, распространенность киберимплантантов и проникшая всюду компьютеризированная инфосфера, киберпреступления и кибертерроризм, борьба криминальных синдикатов фактически представляющих собою третью власть, нанотехнологии и генная инженерия, новые виды наркотиков. Панов, при написании «Клуба», взял за образец именно гибсоновский вариант киберпанка и создал на его основе свою, весьма удобоваримую картину мира. Хотя конечно, не Гибсоном единым жив жанр, так офис московского отделения СБА, знаменитый Пирамидом, будто бы появился прямиком из «Бегущего по лезвию» Ридли Скотта. И всё же, возвращаясь опять к Гибсону, можно сказать, что вселенная Анклавов предшествует вселенной Муравейника, ведь у Панова, в отличие от Гибсона, государства ещё не утратили своей роли и всего лишь борются за власть с корпорациями, а города ещё не обособили себя от всего мира геодезическими куполами. В «Нейроманте» же мир уже давно поделен между транснациональными картелями, якудзой и дзайбацу, а понятие страны или государства утратило свой смысл. Панов в «Клубе» делает ряд весьма интересных геополитических прогнозов: по его версии Евросоюз превратился в Европейский Исламский Союз, Париж стал Эль-Парижем, а столица Британского Халифата теперь называется Ланданабад. Судя по косвенным данным, кавказские республики оказались под властью Турции, Грузия приняла ислам. Дальний Восток и Индонезия с Филиппинами отошли к Китаю, а в обоих Америках к власти пришли представители Католического Вуду, притесняющие белое меньшинство.

Технологическая картина Анклавов весьма стандартна для киберпанк-литературы. Здесь есть и различные имплантанты, и прямой интерфейс мозг-компьютер, и генетически измененные организмы, и коммерческое освоение околоземного пространства. Повсеместное внедрение в быт «балалаек» сделало абсурдным сами понятия свободы личности и неприкосновенности личной жизни. Теперь перестали быть проблемой тотальный контроль и полная информация о любых аспектах жизни личности. Тоталитаризм подкрался незаметно и совершенно не с той стороны, откуда его ждали. О такой тенденции к повышению контроля за гражданами под предлогом обеспечения им большего комфорта и усиления их безопасности очень хорошо написал Кори Доктороу в «Младшем Брате». У Панова же функцию надзорного органа выполняет СБА, сочетающая в себе полицейские, разведывательные и силовые функции. В романе больше всего внимания уделяется московскому подразделению СБА под руководством Макса Кауфмана, так же известного под кличкой Мертвый, другие отделы упоминаются лишь вскользь. Мертвый — фигура колоритная и весьма значимая, имеющая большой вес в московском Анклаве: «Если мои действия вызывают агрессивную реакцию, значит, я был недостаточно тверд». Команду он подобрал себе соответствующую, чего стоит только дознаватель Мишенька, образ которого наводит оторопь своей равнодушной холодной жестокостью. Быльшую симпатию вызывает один из лучших оперативников Мертвого — Грег Слоновски, на плечи которого возложена ответственность за львиную долю всех силовых акций СБА на территории Анклава.

Если окинуть всю галерею образов, представленных в книге, то создается весьма нерадостное впечатление — по здравому размышлению в тексте практически отсутствуют положительные персонажи, разве что внучка Железного Рома Петра Кронцл и племянница гадалки Мамаши Даши Матильда. Но отрицательные — не значит не интересные. При чтении чувствуется, что «Московский клуб» всего лишь вводная часть большой истории, потому как многие герои ещё не успели раскрыться до конца и продемонстрировать читателю всех граней своего характера. Многое осталось за кадром, на многое автор лишь намекнул, коснулся предмета вскользь, для того, чтобы позже вернуться к нему и осветить этот вопрос подробней. Много вопросов вызывает Кауфман, не меньше — Тао, но самым загадочным, на мой взгляд оказался дуэт Кирилл Грязнов — Олово, вот уж над кем Панов лишь чуть-чуть приподнял полог тайны... Но все действующие лица романа по своему интересны, даже полоумный маньяк Грыжа вызывает определенное любопытство и вполне вписывается в картину мира. Лишь образ Мамаши Даши вызвал у меня некое удивление и полное неприятие. Зачем автору понадобилось вводить в чисто научно-фантастическое киберпанковское полотно мистическо-фэнтезийные мотивы связанные с этой гадалкой? Этот персонаж, как маленький смайлик, который кто-то приклеил к «Джоконде» Леонардо — вроде бы и мелочь, а впечатление портит напрочь и ломает целостность мира. Очень большой интерес вызвали адепты Мутабор — об этой церкви, не приемлющей тотальное засилье Цифры и занимающейся весьма эффективными программами генетических модификаций, в тексте упоминается часто, но конкретики нет, единственный её член — Корнелиус, явно не раскрывает весь свой потенциал.

Итог: история охоты за плазменным преобразователем ПП8713 только началась и чем она закончится предугадать пока не возможно. Противостояние Мертвого и остального мира лишь набирает обороты и многоходовая интрига с фирмой Романа Фадеева, его внучкой и атакой ломщиков на архивы СБА явно всего лишь зачин в начинающейся сложной игре. Роман получился весьма увлекательный, живой и динамичный, но не несущий глубоких мыслей. Как яркий боевик в любимом мной жанре киберпанка он явно удался, хотя некоторые шероховатости и странные моменты никак не идут ему в плюс. Однозначно сказать пока ничего не могу, потому как прочел лишь первую часть довольно объемного цикла, ведь «нельзя всё и всегда делать хорошо... это плохо кончится», но, несмотря ни на что, мне российская версия киберпанка нравится. Буду читать продолжение.

Последние времена приходят. Отнял Бог разум у людей, и дела их безумными стали. Божий мир по-своему переделать хотят: море высушить, Волгу-матушку в степи заволжские повернуть.

Человек — дитя природы, одна из её частей, одно из многочисленных проявлений жизни на Земле. Довольно продолжительный промежуток времени человек находился у неё в полной зависимости, брал, что мог, и лишь надеялся на её благосклонность. Стремясь умилостивить природу он наделил её проявления божественной силой и начал им поклоняться. Боги были везде и во всём, каждый зверь имел своего духа-покровителя, каждый ручей скрывал в себе сверхъестественного хозяина. Чем дальше шло развитие человеческой цивилизации, тем менее зависимым от капризов природы становился человек. Заготовленные в теплое время года припасы позволяли пережить скудную на пропитание зиму, каменные жилища — защититься от хищных зверей, огонь — от холода. Чем дальше шло развитие цивилизации, чем больше законов природы познавал человек, тем более собственническим и прагматичным становилось его отношение к природе — боги ушли из рек и озер, деревьев и гор. Наука и технический прогресс привели к тому, что отношение человека к кладовым природы стало исключительно потребительским, все природные богатства оказались лишь средствами для зарабатывания денег и обретения власти — сохранность окружающего мира никого не волновала, восторжествовал подход «на наш век хватит». На одной шестой части суши после прихода к власти большевиков популярность получил другой лозунг: «Мы не ждем милостей от природы, взять всё что нам нужно — вот наша задача». И брали, не взирая ни на что, не жалея ничего. Последствия этого отношения мы расхлебываем до сих пор, но врядли когда-нибудь расхлебаем.

Не было и нет перед советским народом таких задач, которые он бы не смог решить. Главное — увидеть цель и двигаться к ней невзирая ни на какие трудности. Так появился Днепрогэс, были построены Магнитогорск и Сталинградский тракторный завод. Всё оказалось по плечу! Но душа народная хотела ещё померяться силой с природой, душа жаждала грандиозных свершений и небывалых задач. И нашлась такая задача, отыскалась на просторах Родины такая проблема, решение которой обещало стать самым крупным и самым удивительным свершением молодой Страны Советов. Пропадали заволжские степи, земля без воды не давала урожая, опустынивалась, умирала. И посетила одну светлую голову замечательная идея о том, как вернуть тем землям жизнь. «Его фамилия Михеев. Он изобретатель. Его специальность — борьба с пустыней, со страшной пустыней, надвигающейся на Советский Союз». И поехал он со своим планом в Москву, в Деловой двор, прямиком к председателю ВСНХ СССР, где он и изложил все свои мысли наркому, рассказал ему всё, над чем работал целых двенадцать лет. Замысел оказался довольно прост, а вот его реализация сулила грандиозные выгоды для всей страны.

» — В чём же заключается ваш проект?

- Каптаж Волги. Барраж у Камышина.

В каптаже устанавливается такой уровень нового образования реки, когда, с одной стороны, самотеком её воды покрывают огромные пространства заволжских степей и пустынь, оживляя их, с потушением в них «пожара земли». С другой стороны, на самой реке подымается уровень на высоту, не нарушающую основных интересов прибрежных городов и населения».

Часть водостока Волги в Каспийское море решено было сохранить, дабы не нарушать водных путей сообщения и способствовать перевозке грузов. Каспий, в свою очередь, недополучая волжской воды, уменьшится в объеме, что, во-первых, оздоровит климат в прилегающих к нему местностях, во-вторых, высвободит новые земли под посевы, и в-третьих, позволит облегчить добычу бакинской нефти. После всестороннего изучения план был признан целесообразным и было решено воплотить его в жизнь.

Появившись на страницах журнала «Вокруг света» в 1931 году повесть не переиздавалась долгих шестьдесят лет. Лишь в 1992 году она вновь увидела свет. Являясь по своей сути фантастическим произведением она весьма точно передает дух той далекой эпохи — эпохи больших строек и трудовых подвигов. Автор решил сосредоточить всё своё внимание не столько на отдельных людях, сколько на общем для всех них деле, том деле, которое связало друг с другом судьбы многих тысяч людей. Недаром в повести нет даже главного героя, претендующий на это место в начале текста инженер Михеев очень быстро сходит со сцены, оставляя её для множества проходных персонажей, которые пестрой вереницей сменяют друг друга в этой обширной панораме великого начинания. Размах производимых перемен действительно впечатляет, читая о воплощении проекта Михеева в жизнь на ум тут же приходит ещё один грандиозный проект, связанный с изменением течения рек — это знаменитый поворот сибирских рек на юг, чтобы напитать их водой сухие земли Узбекистана, Казахстана и Туркмении. Проекты, подобные этому, в реальности возникали периодически, ещё в царской России был предложен один из первых, но все они к сожалению (а скорее даже к счастью) так и не были волошены в жизнь. Так что, для того, чтобы представить, на что мог бы быть похож одиозный поворот рек, нам остается теперь лишь читать и перечитывать Беляева. Он конечно же идеализирует картину происходящего и совершенно не учитывает то, что подобный проект напрочь разрушил бы экосистему огромного региона и неизвестно чем бы это всё закончилось. Достаточно вспомнить печальную судьбу Арала, который практически прекратил своё существование из-за того, что сток впадающих в него рек резко уменьшился в связи с тем, что вода из их русла стала уходить в многочисленные оросительные каналы. Если же закрыть глаза на экологические аспекты и пристально вглядеться в картину тех изменений, что рисует читателю Александр Романович, то мы увидим типичные для утопий того времени приметы. Идеализация достигает весьма таких размеров, что текст перестает восприниматься как научно-фантастический и начинает приобретать явно сказочную направленность. Даже обязательные в текстах такого формата враги-вредители выглядят совершенно не серьезно и не вызывают никакой антипатии, складывается такое впечатление, что автор всего лишь отдал дань традиции, а вообще-то вполне мог обойтись и без них. Зато много места уделено показу на примерах преимуществ плановой экономики, различных коллективных хозяйств и новаторского подхода к освоению природных богатств и ведению сельского хозяйства.

В тесный формат повести автору удалось вместить массу событий, которые по сюжету происходили на протяжении многих лет. В начале читатель наблюдает зарождение проекта, после чего воплощение его в реальность и, затем, отдаленную перспективу и масштабные изменения в жизни людей, которые произошли исключительно благодаря реализации проекта. То, что у кого-нибудь потянуло на многотомный цикл, Беляев умудрился вместить в неполные сто страниц текста. Из-за такой спресованности событий сюжет повести получился несколько обрывочным и лоскутным, набранным из большого количества практически не связанных друг с другом глав, и почти в каждой из них действуют новые герои. На удивление, эта мешанина ничуть не мешает восприятию сюжета и создает объемную картину происходящего.

Итог: появление подобного произведения у автора до этого специализировавшегося на научно-фантастических приключенческих сюжетах с немалой долей психологизма, вызывает некоторое удивление. Но не стоит забывать, что появился он во время начала гонений на советскую фантастику, когда Александр Беляев, как фантаст номер один того периода, в полной мере испытал на себе все прелести необоснованной злобной критики, резкого сокращения тиражей и игнорирования его текстов издательствами. Партия сказала надо... Беляев попробовал соответствовать тенденциям. Так на свет и появились ближнеприцельные «Воздушный корабль» и «Земля горит» — не лучшие произведения автора, но написанные вполне по-беляевски. Пробуйте, читайте, а вдруг понравится.

Мы находимся в положении человека, который впервые отдается волнам неведомого океана. Мы воздушные Колумбы. Мы отправляемся в страну неведомого.

Давно прошли те времена, когда летчиков именовали воздухоплавателями, а небо нашей планеты наряду с хрупкими тонкокрылыми самолетами бороздили воздушные левиафаны -дирижабли. В эволюционной борьбе воздушных судов безоговорочную победу одержал быстрый, верткий и более простой в эксплуатации самолет, а дирижабли практически исчезли из воздушного пространства. Тому было несколько причин: во-первых и главных, репутацию им основательно попортила череда катастроф с их участием, когда наполненные взрывоопасным водородом они вспыхивали как спички и сгорали дотла. Во-вторых: дирижабли были весьма тихоходными и сильно зависимыми от силы и направления ветра. В-третьих: для причаливания им требовалась специальная наземная команда, да и ангары для их хранения получались ну очень большими. Были и ещё причины, но и этих вполне хватило для того, чтобы суда легче воздуха сошли со сцены. Но были у них и преимущества, которые так и остались недостижимыми для аппаратов тяжелее воздуха — основным из них являлась великолепная грузоподъемность. В настоящее время сразу несколько инженерных фирм по всему свету разрабатывают проекты современных дирижаблей, которые бы были избавлены от основных недостатков своих предков, но сохраняли все их достоинства. И может быть не за горами тот день, когда потомки цепеллинов вновь поднимутся в воздух и у любого желающего появится возможность выбора между быстрым перелетом в тесном кресле самолета или неспешным комфортабельным путешествием в отдельной каюте современного дирижабля. В последнее время в фантастической литературе дирижабль как правило служит одной из отличительных черт ставшего таким популярным стимпанка. Хотя было время, когда о стимпанке и слыхом никто не слыхивал, а дирижабли выступали в книгах как один из символов прогресса.

Раскинувшись на двух континентах и заняв шестую часть суши Советская Россия стала самой большой страной мира. Но страна эта, пережив революцию и последовавшую за ней гражданскую войну, пребывала в весьма плачевном состоянии. Для исправления сложившейся ситуации по призыву вождя мирового пролетариата товарища Сталина на всей территории СССР была начата индустриализация. Зашумели стройки, начали тянуться в небо корпуса заводов и фабрик, на реках выросли плотины электростанций. Страна преображалась прямо на глазах. Существенным тормозом в осуществлении этих грандиозных планов был размер территории страны, при таких расстояниях большую сложность представляла доставка в нужное место строительных материалов, станков и оборудования. Хорошо, если поблизости была ветка железной дороги, но такое счастье было далеко не всегда, ведь различные индустриальные предприятия росли не только возле крупных городов, но и, зачастую, практически в чистом поле, поблизости от месторождения тех или иных полезных ископаемых. Энтузиасты воздухоплавания, планеристы со стажем Сузи, Борис «Буся» Шкляр и Махтум Ханмурадов занимались совершенствованием техники воздушных караванов, когда за один аэроплан-тягач цеплялись несколько «барж»-планеров. Такой способ позволял резко повысить объем грузоперевозок и, при этом, снизить расход горючего. Эта их идея уже успела завоевать популярность, но Махтум решил не останавливаться на достигнутом и в одиночку занялся разработкой техники полностью безмоторного воздушного сообщения на базе планеров. Для этого должны были использоваться искусственно созданные зоны восходящих потоков воздуха, где как на трамплине планер мог набрать высоту. Так, следуя от зоны к зоне, он мог совершенно не тратя топлива покрывать значительные расстояния. Но ему не суждено было и впредь заниматься планеризмом — его друг Сузи предложил Махтуму принять участие в новом проекте. Оказалось что Сузи и Шкляр уже некоторое время вынашивали мысль по использованию устойчивых высотных воздушных течений для перевозки большого объема грузов с помощью цельнометаллических дирижаблей, где дирижабль выполнял бы роль этакого плота, плывущего по течению и тратящего топливо лишь на маневрирование. Но никто точно не знал, где конкретно проходят эти течения. Для разведки воздушных гольфстримов в ближайшее время должна была отправиться исследовательская экспедиция на первом в стране цельнометаллическом дирижабле «Альфа». В её задачу входил по возможности безмоторный полет от крайней южной точки СССР до Северного полюса. Махтум, конечно же, не смог устоять перед таким предложением и с радостью согласился принять участие в этом интереснейшем начинании.

Это произведение Александра Беляева с момента его первого появления на страницах журнала «Вокруг света» за 1934-35 гг. переиздавалось всего несколько раз, поэтому осталось практически неизвестным массовому читателю. Как и предыдущий его роман «Прыжок в ничто», «Воздушный корабль» основан на популяризации идей Константина Эдуардовича Циолковского. На этот раз автор обратил своё внимание на концепции цельнометаллических дирижаблей и безмоторного воздушного сообщения. Читая о путешествии героев на аппарате легче воздуха первым делом вспоминаешь классический роман Жюля Верна «Пять недель на воздушном шаре». Но между появлением в свет книги Верна и книги Беляева прошло более семидесяти лет и за это время научная мысль продвинулась весьма далеко. Если герои Верна путешествовали по Африке в поисках истоков Нила на воздушном шаре весьма прогрессивной по тем временам конструкции, полностью отдавшись на волю ветров, то герои Беляева оказались в более выигрышном положении, потому как их летательный аппарат вполне мог передвигаться самостоятельно и их свободный полет был не более чем одним из условий эксперимента, который можно было прервать в любой момент. Но комфортабельность путешествия отнюдь не является синонимом его безопасности — за время перелета экипажу «Альфы», из-за капризности и непредсказуемости воздушного океана, не раз будет грозить смертельная опасность.

Несмотря на протяженнось маршрута и сложность поставленной задачи экипаж цепеллина состоит всего из пяти человек: «капитана Сузи, его помощника Ханмуратова, инженера-механика Шкляра, аэролога Власова и радистки Лавровой». Для управления такой сложной и мощной машиной этого вполне достаточно, ведь на «Альфе» сплошь и рядом применяется автоматизация и механизация всех основных и вспомогательных процессов. Правда за время пути на борт поднимется ещё пара человек, но они то уж точно не имеют к воздухоплаванию никакого отношения. Сама идея использования воздушных течений для перевозки грузов дирижаблями до сих пор не потеряла своей привлекательности, хотя и требует осуществления на совершено ином техническом уровне, чем описанный в романе. Конструкция «Альфы» не имеет крупных фантастических допущений и, в принципе, вполне воплотима в реальность. Даже в то время постройка подобного воздушного судна была бы вполне осуществима, так что роман Беляева лишь условно можно отнести к фантастике — это стопроцентный «ближний прицел», со всеми его признаками. Взятое за основу сюжета вполне вероятное техническое достижение подается под соусом приключений типичного географического романа. В отличие от подавляющего большинства произведений Александра Романовича, «Воздушный корабль» не несет в себе глубоких идей и не отличается серьезным психологизмом — это чисто приключенческая история, созданная как иллюстрация конкретной идеи. Содержание её вполне качественно, но не представляет из себя ничего особенного. Чувствуется, что автор ответственно подошел к написанию текста -ляпы практически отсутствуют. Единственное, что смутило, так это загадочный газ геокороний, по утверждению автора входящий в состав воздуха. Что это такое?

Итог: малоизвестный роман, по объему более похожий на повесть. Он довольно бледно смотрится на фоне других произведений автора, но, несмотря на это, несет в себе несомненный беляевский дух. Любителям творчества Беляева вполне стоит с ним познакомиться, остальным — по желанию.

У нас есть средство навсегда уничтожить этих бунтовщиков. Мы не можем разделаться с ними сами, но мы можем разрушить их магазины.

Давно прошли те времена, когда власть правителей считалась данной Богами и никто из простых смертных не мог ни коим образом оспорить их право распоряжаться в своих владениях. Фараоны считались воплощением Богов на Земле, короли и цари были помазаниками божьими — над всеми ними простиралась божественная длань, а их воля была сродни воле Богов. Но с тех пор много воды утекло, в эпоху Просвещения мир навсегда изменился, люди стали циничнее, научный взгляд на вселенную не оставлял в ней места для Богов, вера в сакральность высшей власти навсегда осталась в прошлом, а простой человек понял, что бороться за свои права и отстаивать свои интересы — дело нужное и никоим образом не богопротивное. Вспыхивавшие до этого бунты и восстания были направлены в первую очередь на царское или королевское окружение, считалось что это именно они ответственны за все беды и несправедливости, творящиеся в государстве, а добрый царь лишь вводится ими в заблуждение. Но и власть предержащие всё это время отнюдь не занимались безделием — на место монархического самодержавия пришли диктатура и тоталитаризм. Таким образом борьба народа с властью вышла на новый виток и сколько этих витков будет никто предсказать не может, хотя пофантазировать на эту, не теряющую актуальности тему, очень даже любят.

Репортерское ремесло подразумевает повышенную способность владеющего им индивида постоянно совать свой нос в чужие дела и не пропускать ни единой, даже самой мизерной, возможности устроить сенсацию. Она же, как ни печально, из-за вышеперечисленных особенностей, со страшной силой притягивает на филейную часть репортерствующей особы разнообразные неприятности. Но это всё, как говорится, издержки профессии, с которыми практически все журналисты давно смирились. Хотя... неприятность неприятности рознь. Интересно, о чём думал Крис Макаллистер, сотрудник «Газетт-Бюллетень», когда решил войти в странное здание, которое появилось 11 июня 1951 года на месте столовой «Ленч Тетушки Салли» и ателье Патерсона, что в Миддл Сити? Мог ли он себе предположить, что входя в напоминающий оружейный магазин дом, он, тем самым, навсегда изменит свою жизнь и никогда больше не увидит ни свой родной Миддл Сити, ни вообще современную ему Америку? А произошло вот что: Макаллистер, войдя в дверь этого странного магазина, причем и дверь у него тоже была странная и можно даже сказать норовистая, ведь она так и не пропустила внутрь инспектора Клейтона из службы Расследований, так вот, войдя в дверь он действительно оказался в магазине, торгующим оружием. Вот только магазин этот был весьма странным и оружие, выставленное на продажу, имело совершенно незнакомый вид. Но это в нашей истории, вобщем-то, не особо важно, а важнее всего оказалось то, что попав в этот магазин он перенесся в далекое-предалекое будущее, в 3 июня 4784 года династии Ишер. Но и это, если подходить к делу беспристрастно, не так уж и важно. Оказалось, что этот конкретный магазин всего лишь один из множества подобных магазинов, раскиданных по всей территории Империи Ишер и входящий в Организацию Оружейников, ставящих своей целью «защиту в наше тяжелое время простого человека от порабощения его государством». Государству и лично Императрице Иннельде Ишер, естественно, такой подход пришелся не по душе, но долгое время они ничего не могли поделать с Оружейными Магазинами, потому как особые сканеры не пропускали внутрь никого из представителей власти, спецполя защищали сами здания от любых воздействий извне. Но имперская мысль не стояла на месте и было таки изобретено оружие, а точнее особый вид энергии, который, согласно расчетам, должен был нанести вред одному из ненавистных магазинов. Но имперцы не представляли, что побочным действием от включения генератора этой энергии станет хроноперенос человека из прошлого в будущее. Появление Макаллистера в магазине послужило предупреждением для всех оружейников, но ничуть не облегчило судьбу любопытного репортера. В момент временного перехода он оказался заряжен невероятным количеством энергии:

» — Заряжен? Энергией? — перебил её Макаллистер.

- Неужели вы ещё не поняли? — воскликнула она. — Вы перешагнули через семь тысяч лет, а время — самая мощная энергия во Вселенной. Вы заряжены триллионами триллионов единиц энергии. Стоит вам отсюда выйти и вы уничтожите Столицу Империи и всё в окрестности 50 миль! Да что там! Вы можете уничтожить Землю!»

Но и это, в сущности, не основное и, вообще, судьба Макаллистера имеет к дальнейшему сюжету весьма косвенное отношение. А рассказ далее пойдет об Оружейниках и об Империи.

Написанный в далеком 1951 году роман Ван Вогта несет на себе несомненный отпечаток того времени. Главный конфликт романа — противостояние Оружейников и Империи — причудливо совместил в себе две противоборствующие в мире на тот момент идеологии. Империя — это, естественно, рассадник красной чумы СССР, а вот Оружейники недвусмысленно символизируют собой истинно американские ценности, недаром именно в Америке появился «универсальный уравнитель — мистер Кольт». И, конечно же, не будем забывать культ оружия, который существовал ещё на Диком Западе и продолжает спокойно существовать в США и по сей день. В таком распределении ролей нет ничего необычного: в западной литературе разгара Холодной войны Империя Зла — это всегда СССР, в советской — главные гады и всемирный рассадник заразы традиционно расположен на территории США. Необычное заключается в другом — в способе взаимодействия сторон. Империя ведет себя вполне традиционно и пытается всеми силами устранить нахалов, посмевших пойти наперекор монаршей воле. А вот позиция Организации Оружейников весьма нетрадиционна для того времени. Олицетворяя силы Добра, они совершенно не стараются с присущей всякому Добру беспощадностью растоптать ростки имперского Зла и, невинно улыбаясь, выпустить Императрице кишки. Их позиция совершенно другая, вместо того, чтобы безнаказанно творить добро и направо и налево учинять справедливость они выбрали для себя совершенно иной путь: «Мы лишь устраняем несправедливость, служим барьером между людьми и самыми жестокими их эксплуататорами». Справедливо считая, что «народ имеет то правительство, которое заслуживает» они не стремятся его свергать: «Вы не должны выступать против Её Величества. Мы против этого и не помогаем таким людям. Виновата не столько Императрица, сколько её чиновники». Они лишь стараются дать людям шанс самим исправить не устраивающую их ситуацию и предоставить им возможность постоять за себя. Недаром абсолютно всё продаваемое ими оружие годится лишь для обороны и для охоты, но и то не на любых животных, а на строго ограниченный перечень видов. Они никогда не нападают, хотя имея огромные неподконтрольные арсеналы и практически неуязвимые базы, вполне могли бы вести успешные военные действия против имперцев. Их сила заключается в другом — они сдерживают самодержавные замашки государства и в его конфликте с простым человеком однозначно занимают сторону последнего. Правда и в Империи всё не так просто, как может показаться на первый взгляд — Императрица на деле не обладает той декларируемой абсолютной полнотой власти: «Мир велик. Что я могу сделать с ним? Любой декрет утопает в комиссиях. Жесток он или мягок — в конечном счете не важно». Но она так и не находит в себе сил, чтобы что-то самой изменить и лишь подчиняется воле создавшихся обстоятельств. Её образ является самым противоречивым во всём романе вообще-то не особо богатом на сложные образы или многогранные характеры.

Структура текста книги сбивает с толку и не дает сосредоточиться на сюжете. В начале автор берется развивать сюжетную линию, связанную с Крисом Макаллистером, но, как только читатель начинает понемногу усваивать смысл происходящего резко бросает её, чтобы сосредоточить своё внимание на совершенно других событиях. После Макаллистера в фокусе его внимания оказывается история уроженца Империи Ишер Кейла, обладающего весьма редкими способностями. Но, опять же, стоит читателю начать привыкать к новому сюжету, Ван Вогт его бросает, для того, чтобы рассказать историю Фара, отца Кейла, на которого после ухода сына из дома обрушивается целая куча проблем. О судьбе Макаллистера автор вообще больше практически не упоминает, отведя в тексте на его долю лишь короткую интермедию и эпилог. Такой сумбур сбивает с толку и довольно долго не дает сосредоточиться на происходящих в романе событиях. Дело осложняется и некой хронической недосказанностью, когда весьма интересные подробности или пересказываются скороговоркой или же вообще остаются за бортом повествования. А ведь многие тайны, связанные как с Оружейниками, так и с их формальным главой Хедруком по идее вполне заслуживают разъяснения. Особенно много вопросов вызывает личность Хедрука. Да и невероятные технологии, по которым создано оружие и магазины, практически не получают в тексте никакого объяснения. Как происходит идентификация служителей власти? Что за таинственные поля защищают магазины? Каким образом осуществляется мгновенное перемещение членов Общества? По каким критериям оружие понимает, что с его помощью защищаются? И многое многое другое... Отсутствие конкретики наталкивает на мысль, что в НФ-обертке скрывается фэнтези с её стандартным объяснением для всех явлений: «It's magic!»

Итог: весьма необычный и оригинальный роман. В него заложены нетривиальные идеи, но их восприятие очень затруднено сумбурной и скомканной подачей сюжета, через который не каждый захочет продираться.Досадно, что интересная концепция так и не получила достойного литературного воплощения. Но, не смотря ни на что... читайте классиков!

Для научной фантазии нет препятствий ни во времени, ни в пространстве, всё зависит от нашего желания.

Дети — существа любопытные и непоседливые, их желание узнать всё и сразу вызывает зависть, а энергия, переполняющая их, позволяет если не осуществить это желание в полном объеме, то, хотя бы, постараться максимально приблизиться к этой цели. Причем, как правило, исследовать ближайший пруд или рощу не особо тянет, ведь гораздо привлекательнее какая-нибудь далекая и труднодостижимая цель, а ещё лучше, чтобы это было связано с некой тайной. Недаром дети и подростки неоднократно становились героями различных приключенческих и фантастических романов. Куда их только не забрасывала писательская фантазия, с чем они только ни сталкивались на пути к очередной заветной цели... Они плыли по рекам, озерам и морям-океанам, продирались через непроходимые джунгли, вязли в болотах и мерзли в снегах. Они выходили победителями из схваток с кровожадными пиратами и разбойниками, дикими зверями и инопланетными существами, коварными шпионами и вражескими диверсантами. И это всё в одиночку! А уж командой они и горы свернуть способны!

Часто бывает так, что не ты ищешь приключений, а они сами находят тебя. Вот и три обычных казахских семиклассника: «крутолобый, широкоплечий крепыш Вася, синеглазый, белокурый Валерик и тоненькая, грациозная Кюльжан», — совершенно не предполагали, во что выльется экскурсия в Алма-Ату, куда они из родного Матая поехали вместе со своим классом. Отдыхая втроем перед отъезом домой на берегу Головного арыка они и представить себе не могли, куда их заведет судьба. А всё начиналось вполне безобидно, так, как начинаются сотни и тысячи подобных историй — со встречи с незнакомцем. Они в тот момент как раз обсуждали недавно найденную археологами на территории Казахстана стоянку питекантропов и Кюльжан очень захотелось своими глазами понаблюдать за жизнью и бытом настоящих живых первобытных людей. Вдруг, они услышали чей-то голос, сказавший, что «это зависит только от вас самих». Владельцем голоса оказался «пожилой человек с приятным розовым лицом, покрытым не то что морщинами, а скорее, пухлыми складками». Произнеся эту загадочную фразу он перешел мосток и скрылся между находившихся неподалеку «утопавших в зелени домиков». Заинтригованные столь неожиданным вмешательством в их беседу школьники, так и не дождавшись продолжения, решили последовать за ним, чтобы, если им получится его отыскать, попросить старика пояснить своё высказывание. Он скоро нашелся, оказалось что этим странным пожилым человеком был знаменитый астроботаник Гавриил Адрианович. Завязался разговор, в ходе которого астроботаник крайне заинтриговал детей рассказом о великом законе развития человеческого общества, открытым Карлом Марксом, но что именно гласит этот закон, говорить не стал, предложив ребятам самим добраться до его сути. А для облегчения процесса он посоветовал троим пытливым подросткам совершить мысленное путешествие по всем этапам развития человеческого общества, начиная с питекантропов. Напоследок он даже подарил им своего пса Дозора. Но, то ли сила воображения у ребят оказалась слишком сильная, то ли сработали ещё какие-то неучтенные факторы, а мысленное путешествие оказалось для друзей пугающе реалистичным.

Странно, но начало «Необычайного путешествия» почему-то перекликается с только что прочитанным мной романом Петра Гордашевского «Их было четверо». Текст начинается со слов: «Их было трое», действие так же происходит в Средней Азии и один из героев так же в начале повреждает ногу. Я понимаю, что это всего лишь совпадение, но совпадение занимательное. В остальном же это два совершенно разных научно-фантастических произведения, ориентированных на подростковую аудиторию. Но если у опубликовавшего в 1959 году свой роман Гордашевского получилось исключить из текста практически все идеологические моменты, то в вышедшем на четыре года раньше «Путешествии» идеологии столько, что книга местами напоминает не художественный роман, а историческо-идеологический дистиллят, где семиклассники наизусть цитируют Ленина: «Когда мы победим в мировом масштабе, мы сделаем из золота общественные отхожие места на улицах нескольких, самых больших городов мира...» В итоге, при чтении очень часто возникает ощущение, что читаешь не приключенческую книгу, а идеологически выверенный пересказ учебников по истории, сделанный не без выдумки, но черезвычайно бедный в художественном смысле. Трое детей перемещаются во времени и пространстве из эпохи в эпоху, чтобы на конкретных примерах проследить все этапы формирования человеческого общества и постигнуть загадочный закон. Начинают они со стаи питекантропов, практически ничем ещё не отличающихся от обезьян, затем знакомятся с синантропами, неандертальцами и, в итоге оказываются в общине настоящих Homo Sapiens. После чего ребята уже знакомятся со всеми ступенями эволюции именно человеческого общества: оказываются в скифских степях, затем в царстве Древнего Египта, средневековой Франции, Лондоне середины девятнадцатого века — то есть поэтапно попадают в рабовладельческий, феодальный и капиталистический строй, а на закуску, побывав в современной им Америке для изучения загнивающего империализма, перемещаются прямиком в светлое коммунистическое общество. Сами приключения в различных исторических эпохах описаны весьма занимательно, хотя ищущие новых исторических сведений не найдут для себя в книге ничего, выходящего за пределы школьного курса. К тому же в тексте встречаются некоторые несуразности, так скифы зачем-то используют греческое название Днепра — Борисфен, неужели у них не было в ходу своего? А пять десятков цеховых мастеров сожгли дотла замок феодала, это как? Они что, терминаторы?

На протяжении всего текста автор пытается более-менее сохранять, насколько это возможно, нейтральную позицию в отношении описываемых событий, но как только дело начинает хоть каким-то боком касаться США, так она тут же срывается в беспощадную критику всего с ними связанного: нравы, обычаи, образ жизни, воспитание детей, развлечения — всё подается в крайне негативном свете. Игра в футбол (судя по описанию это или американский футбол, или рэгби) подается как кровавое и жестокое зрелище, где игроки на потребу публике калечат друг друга, а бизнесмены и даже стоматологи (платят, чтобы игроки били противнику преимущественно в зубы) нагло наживаются на этом. Даже такая мелочь, как жевательная резинка, представлена в самом отрицательном свете:

«Дети усиленно зажевали кусочки резины, пахнущие какой-то приторной эссенцией.

- Ерунда, — сказал Вася, с трудом отдирая от зубов липкий комочек, — Не еда, а один обман зрения, вернее желудка.

И он пренебрежительно отбросил американское «лакомство».

Комиксы показаны как литература для умственно-отсталых малолетних маньяков. Жестко критикуется фильм «Тарзан», в котором усматривается пропаганда идей о том, что развитие современного общества зашло в тупик и в дальнейшем вероятен «возврат человека к периоду дикости» и «неизбежном движении вспять», «что люди были бы счастливее, если бы переселились на деревья и вели такой образ жизни, как когда-то питекантропы». А это коренным образом не соответствует закону развития человеческого общества, который был открыт Карлом Марксом. Кстати, этот пресловутый закон развития человеческого общества, который ребята долго ищут в потоках времени, заключается в «соответствии производственных отношений характеру производительных сил». Это разъясняет школьникам лондонский изобретатель и инженер Джеймс Райт: «Прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, искусством, религией и так далее, люди должны есть, пить и одеваться... И следовательно, основой каждой исторической ступени человеческого общества является способ, которым люди производят всё необходимое для своего существования. Дело не в том, что человек употребляет для поддержания своей жизни, а в том, каким способом производится это необходимое для жизни». Разговор с ним насыщен цитатами из трудов Маркса и Энгельса и явно слишком сложен для подростковой аудитории, на которую рассчитана эта книга. К тому же автор делает из работ Маркса выводы, которые опровергнуты на практике в наше время: «Маркс доказал на основании науки, а не фантазии, неизбежность гибели капитализма и победы нового, социалистического строя». «По экономическому закону общество может развиваться только вперед», то есть возврат из социализма в капитализм не возможен. Да-а-а, наивная...

Меня, как любителя фантастики, больше всего заинтересовала последняя, пятая часть романа, представляющая собой путешествие в коммунистическое будущее СССР. Как можно сделать выводы из некоторых косвенных фактов, автор описывает не особо отдаленное от настоящего героев время. Реальностью для ребят является 1952 год, а в будущее они уходят лет на тридцать-сорок, но и этого относительно небольшого срока вполне хватает, чтобы успеть построить в стране филиал рая на Земле. Кузнецова рисует перед читателем утопическую картину жизни в новом обществе, построенном на принципах коммунизма. И картина эта для советских коммунистических утопий, в принципе, стандартна — на фоне всеобщего равенства и братства страна цветет и пахнет, хорошеет и красивеет, становясь самой-пресамой передовой во всём мире. Читатель видит лишь то, как изменился любимый автором Казахстан, но, на основе увиденного, вполне можно догадаться, что подобная картина ожидает его при взгляде и на другие уголки СССР. По версии Кузнецовой основными материалами для строительства, изготовления мебели и одежды и прочего будут особым образом обработанное стекло и разного рода пластмасса. Всё, что может быть электрифицировано — будет электрифицировано, энергию для этого будут вырабатывать как более-менее традиционные атомные, так и более экзотические солнечные и приливные электростанции. Грандиозный проект поворота сибирских рек на юг будет осуществлен и Казахстан превратится в один огромный цветущий напоенный влагой сад. О том, что станет с теми местами, воду которым несли вышеупомянутые реки автор тактично умалчивает. Повсеместно будет осуществляться контроль за погодой, правда методы контроля у меня, почему-то, вызывают некоторое опасение — для того, чтобы вызвать дождь будут применяться высотные атмосферные ядерные взрывы. Вот и плещитесь потом на здоровье под таким дождиком! Порадовало описание Алма-Аты будущего:

«На центральной площади города возвышались две гигантские светящиеся статуи.

- Ленин и Сталин! — воскликнула, увидев их, Кюльжан».

Но самое интересное автор припасла напоследок — первый пилотируемый полет на Марс. Именно здесь встречается куча научных заблуждений, подаваемых с такой серьезностью, которая может теперь вызвать лишь улыбку. Так, например, автор преподносит читателю любопытную гипотезу о том, что метан и аммиак в атмосферах Юпитера и Сатурна образуются «в результате разложения отживших организмов». Интересно, где они там живут? Плюс, часто встречающееся в старой фантастике заблуждение насчет Меркурия — якобы он всегда повернут одним полушарием к Солнцу, как Луна к Земле. Затем следует классическая для фантастики первой половины прошлого века сцена приготовления пищи в невесомости — здесь это жарка курицы микроволновыми лучами (типа микроволновка), самое смешное, что повариха рассказывает, что и яйца она тоже там готовит. Такое мог написать лишь человек, который абсолютно не имеет понятия о том, что будет, если попробовать сварить яйцо в микроволновке. А на закуску, так сказать, в тексте появляется гусеничный межпланетный корабль. Нет, не подумайте плохого, он летит до Марса по «классической» схеме на атомных ракетных двигателях, гусеницы нужны ему, чтобы, ползая по барханам красной планеты, не завязнуть в песке. Финал, для подобных романов, вполне стандартный, жаль что автор не придумала ничего более оригинального.

Итог: в целом, как отдельное и весьма специфичное блюдо, книга весьма неплоха, но её слишком переперчили идеологией. Вот если бы её было поменьше, а объективности и правдивых научных данных побольше, то её вполне бы можно было рекомендовать для прочтения и современным детям — пусть и развлекутся, и интересных исторических фактов поднаберутся. А так — не поймут.

Рядом с нами столько интересного, нужно только научиться видеть.

Мир, который нас окружает, просто поражает своим разнообразием и богатством жизненных форм. Жизнь стремится проникнуть всюду, закрепиться и в жерле вулкана, и на промерзших обледеневших горных вершинах, и в толще земли, и на дне глубочайших впадин океанского дна. Она до сих пор не перестает удивлять человека своей стойкостью и способностью приспосабливаться к самым что ни на есть неблагоприятным условиям существования. И если более крупным формам жизни оказывается сложнее приспособиться, то микроорганизмы, грибы, лишайники, водоросли и насекомые зачастую демонстрируют просто чудеса выживаемости. Микромир издавна манил человека своей загадочностью и необычностью, со времен Антонио ван Левенгука научная общественность прикладывала множество усилий для изучения микроорганизмов. Но делать это не всегда было удобно, так как невооруженным глазом рассмотреть их не представляется возможным, а использование микроскопа ставит под сомнение осуществимость наблюдения за ними в их естественной среде обитания. Вот бы хорошо было, если бы существовала такая технология, которая позволяла самому наблюдателю уменьшиться во много раз и сравниться по размеру с самими объектами наблюдения. Тогда бы возможности изучения микромира существенно расширились.

В оазисе Джохор, который некогда был затерян в песках Средней Азии, расцвела жизнь. Люди провели туда канал, по которому пустили воду, и теперь вокруг Джохора раскинулись хлопковые поля, а в самом оазисе построили поселок, в котором, помимо жилых домов разместился ещё и Институт селекции. А ещё в Джохоре вот уже много лет жил мальчик Тима, ничем он особо среди сверстников не выделялся, но был ребятами любим и весьма уважаем за свою доброту и готовность всегда прийти другому на помощь. Особенно сильно он сдружился с Ваном Лином, сыном приехавших из Китая для совместной работы в Институте ученых. Папа Тимы, инженер Сергей Петрович Долинский, работал в том же Институте, что и родители Вана — он, совместно с двумя своими коллегами, занимался разработкой удивительного аппарата, который мог уменьшать предметы и живых существ во многие десятки раз. Однажды летом случилось так, что Тима повредил ногу, когда прыгал с дерева, и не смог пойти в поход с друзьями. Папа его уехал в Москву, чтобы там забрать новые агрегаты для их уменьшителя, мама ушла на работу и мальчик, оставшись один дома заскучал без своих друзей. Но к его радости Ван решил остаться в поселке, чтобы не бросать в одиночестве своего лучшего друга. Он пришел в гости к Тиме, чем его несказанно обрадовал, а тут ещё пришла телеграмма от отца, в которой говорилось что именно сегодня в Джохор должны приехать дети их московских друзей — Катя и Виктор. Ван и Тима встретили ребят, познакомились, и в меру сил пытались развлекать московских гостей. Однажды Тима проговорился Кате и Виктору о том, чем занимается его отец в Институте. Те начали его уговаривать, чтобы он показал им машину, но Тима решил не просто показать аппарат, но и устроить им настоящую экскурсию в микромир, благо отец весьма подробно объяснял ему всю процедуру уменьшения и даже брал его с собой в путешествие, когда сам уменьшался. Ребята сказали тиминой маме, что решили на несколько дней пойти в горы, а сами отправились в Институт и там, уменьшившись, решили совершить путешествие по росшему неподалеку клену. Так Тима, Ван, Катя и Виктор попали в удивительный и невероятный мир и совершили головокружительное путешествие.

Тема уменьшения человека до миниатюрных или микроскопических размеров не относится к особо популярным в фантастической литературе, зато она весьма востребована в сказках — достаточно лишь вспомнить приключения Алисы в Стане Чудес, о которых писал Льюис Кэрролл или путешествие Нильса с дикими гусями за авторством Сельмы Лагерлеф. В русской советской литературе произведением на эту тему отметился Ян Ларри, написавший в конце тридцатых годов прошлого века полусказочную-полуфантастическую историю «Необыкновенные приключения Карика и Вали», рассказывавшую о приключениях детей, уменьшившихся до размеров насекомых. Затем в 1948 году Владимир Брагин выпустил роман «В Стране Дремучих Трав», где его герои тоже жили среди насекомых, уменьшившись до соответствующих размеров. Уже в девяностых Юрий Никитин написал дилогию «Мегамир», где опять же отправил своих героев в мир насекомых, его романы в отличие от книг предшественников были весьма хорошо проработаны в плане правдивого воссоздания физики и физиологии микромира. Петр Гордашевский, написавший свой роман в 1959-ом году, пошел дальше или, если можно так выразиться, глубже. Его герои, после обработки в уменьшителе, стали столь малы, что легко могли путешествовать внутри инфузории туфельки или перемещаться из клетки в клетку в тканях клена. Причем, если у его литературных предшественников э-э-э... микронавты (назовем их так) отправлялись на встречу приключениям практически неподготовленными, то у Гордашевского дети идут исследовать микромир полностью экипированными. Для экспедиций были созданы специальные изолирующие скафандры, по типу космических, имеющие автономный источник энергии, серьезный запас воздуха, пищи и питья. Каждый костюм оснащался радиотелефоном, к тому же они несли с собой радиомаяк на случай непредвиденной ситуации и особый лучевой пистолет, способный своими лучами не только убить или усыпить врага, но и выполнять множество различных других дел. Столь продуманное снаряжение встречалось мне лишь в романе Айзека Азимова «Фантастическое путешествие» (1966 г.), где группа спасателей на уменьшенной подводной лодке «Протеус» отправляется внутрь человеческого организма, чтобы спасти этому человеку жизнь. Даже писавший свои книги через несколько десятилетий Никитин не стал снабжать своих микронавтов столь совершенным оснащением.

Роман у Гордашевского получился явно расчитаным на подростков и весьма неровным по динамике. Начальные пару глав действие практически не развивается и вся интрига сводится к противостоянию Тимы и Виктора — каждый из них пытается произвести впечатление на единственную девочку в их компании. После попадания в лабораторию темп повествования начинает постепенно нарастать, чтобы достигнуть своего апогея в финале. Но автор явно не ставил для себя целью создать исключительно приключенческую историю, он постарался развлекая обучать, поэтому насытил текст множеством информации о строении растений или о «повадках» различных бактерий и простейших. Информация эта подается весьма деликатно, строго дозированно, и не вызывает неприятия. На сегодняшний день многие моменты в книге способны вызвать лишь улыбку, но, во время написания романа, они были включены в текст вполне уместно и согласовались с бытовавшими в на тот момент взглядами. Так как книга рассчитана на подростковую аудиторию, то в ней освещаются такие важные для подростков вопросы как дружба, верность, взаимовыручка, честность и храбрость. Автор может быть и несколько перегибает в некоторых моментах с морализаторством, но делает это не так уж часто. Зато текст книги получился на редкость аполитичным, что не часто можно встретить в фантастической литературе того времени, и что сейчас кажется несомненным плюсом.

Итог: вполне неплохая научно-приключенческая история, рассчитанная прежде всего на подростковую аудиторию. Пусть вас не пугает её невнятный старт — она вполне способна увлечь, особенно тех, кто, как я, любит старую советскую фантастику и тему путешествий в микромире. И, хоть она ни в коей мере не претендует на роль шедевра, я не пожалел о потраченных на неё паре вечеров.

- Но ведь это же химера!

- Фантазия!

- А как же мы будем дышать?

- И чем питаться? Эфиром?

- Мы окоченеем от мирового холода, который уничтожит нас так же скоро и верно, как это сделает коммунизм.

В начале прошлого века, после победы в России большевистской революции многие в мире всерьез опасались распространения коммунистической заразы на другие страны. Да и в самой Стране Советов были весьма популярны идеи экспорта революции. Более того, многие в стране верили, что именно к мировой революции естественным путем приведут начавшиеся в России процессы, что капитализм отжил своё и теперь просто обязан уступить место коммунизму, как более прогрессивному учению, а пролетариям всего земного шара нужно лишь развить наметившиеся тенденции в нужном направлении. И тогда во всём мире власть перейдет в руки рабочих и крестьян, что приведет к всеобщему благоденствию и процветанию, то есть наступит рай на Земле, который, если постараться, сможет увидеть нынешнее поколение. К сожалению, а может быть и к счастью, ничего этого не произошло и уже, наверное, никогда не произойдет. О том, как это могло быть нам остается судить лишь по фантастическим книгам, описывающим подобное развитие событий.

Российская Империя рухнула в одночасье и на её руинах начало образовываться новое государство, проповедующее ценности такого характера, что в окружающих её странах, где у руля власти стоял капитал, могли представить нечто подобное лишь в страшном сне. Причем, чем дальше развивались события, тем более ясной становилась мысль о том, что вероятность воплощения этих кошмаров в реальность весьма высока. Революция не просто грозила откуда-то из-за границы, она уже была на пороге и стучала в двери. Этот стук переполошил большинство из тех, кто до недавнего времени считал себя хозяевами жизни и рассчитывал и далее приумножать свои капиталы и пить соки из, казалось бы, на веки закабаленного трудового народа. «Демоны войны и революции сорвались с цепей» и это вселило смертельный ужас в сердца промышленников и фабрикантов, банкиров и финансистов, рантье и дворян. Спешно был создан международный союз капитала «Последние из могикан» (очень часто называемый просто «могикане» ) для противостояния красной чуме. Строились планы военной компании, в авральном порядке разрабатывались новые, более смертносные виды оружия. К работе над новым оружием в добровольно-принудительном порядке привлекались различные инженеры, ученые и прочие деятели науки. Отказ от сотрудничества мог запросто привести строптивца за решетку. Но многие не хотели мириться с подобным положением вещей: кто-то открыто бунтовал, кто-то старался вообще уехать в нейтральные страны. К последним принадлежал и главный герой романа — гениальный инженер-ракетчик Лео Цандер. Будучи по натуре пацифистом он абсолютно не горел желанием заниматься разработкой «стратосферных бомбардировочных ракет, управляемых по радио», к чему его настойчиво принуждали «могикане». До поры до времени он старался саботировать работы по созданию оружия под предлогом большой занятости из-за выполнения частого заказа для лорда Генри Боллтона на создание ракеты, способной взять на борт одного человека и с ним достичь стратосферы. Но долго так продолжаться не могло и Цандер решил, захватив с собой своего ассистента Винклера, скрытно отбыть в Швейцарию, чтобы там наконец-то отвязаться от назойливого внимания «могикан». Но планам его суждено было сбыться лишь частично — он с большим трудом достиг Швейцарии, но пробыл там совсем недолго. А дело всё в том, что вскорости его навестил лорд Боллтон и сделал ему предложение от которого тот не смог отказаться. Цандеру, по просьбе некой группы весьма уважаемых и влиятельных лиц, в которую был вхож и сэр Генри, было предложено создать не маленькую стратосферную ракету, а огромный «Небесный ковчег», в котором, улетев в бездны космического пространства, эти влиятельные люди намеривались переждать сотрясавшие планету социальные катаклизмы и избавить себя от риска попасть в лапы большевиков: «Если нельзя больше бороться за сохранение капитала, то по крайней мере следует бороться за спасение жизни». Инженер, воодушевленный грандиозностью задачи, принял предложение лорда и отправился со своим помощником в горы Южной Америки, где осторожные капиталисты, втайне от всего мира, начали строить город, где и будет создана невероятная небесная машина, а если получится, то и не одна.

Впервые текст романа был опубликован в 1933 году в издательстве «Молодая гвардия». Роман вызвал большой интерес основателя космонавтики Константина Эдуардовича Циолковского. Между ученый и писателем завязалась переписка, результатом которой стала серьезная переработка романа Беляевым, который по замечаниям Циолковского исправил научные неточности, одновременно с этим автор убрал лишние популяризаторские длинноты и расширил приключенческую часть. Второе, переработанное издание вышло в том же издательстве в 1935 году с предисловием самого Циолковского. Этот вариант романа и получил в дальнейшем наибольшее распространение. Композиционно текст разбит на три большие части: постройку «Ковчега» в Стормер-сити, путешествие в космическом пространстве и приключения на Венере. В каждой из частей авторское внимание сосредотачивается на каком-то одном, превалирующем вопросе. В первой части — это научный процесс, приведший к созданию космического корабля, во второй — аспекты пребывания в космосе, в третьей — попытка выжить на Венере и приспособиться к её условиям. И если в первой и второй частях Беляев пытается сделать текст максимально соответствующим известным на тот момент научным данным, то в третьей дает волю своей фантазии. Описаниям экзотических растений и живых существ отдана львиная доля текстового пространства третьей части, что делает её самой яркой во всём романе, хотя и самой неправдоподобной. Беляеву удалось в рамках одного романа соединить социальный памфлет, космические приключения и научно-познавательный материал, причем сделать это настолько умело, что абсолютно не замечается перекосов в ту или иную сторону.

Александр Романович уже обращался к теме создания всемирного государства рабочих и крестьян в своей утопии «Борьба в эфире», но там он описывал финал межклассовой борьбы, а в «Прыжке в ничто» пожар мировой революции лишь только разгорается. В то время тема распространения революции за пределы Советской России была весьма и весьма популярна, именно она легла в основу романа Абрама Палея «Гольфштрем», а Алексей Толстой в своей знаменитейшей «Аэлите» вообще устроил революцию аж на Марсе. Но, как бы там ни было, Беляев уделяет внимание этой теме как бы вскользь, сосредотачивая своё внимание более на научно-технических аспектах, нежели социальных, оставляя последним функцию декораций. Его роман становится практически первой ласточкой в довольно обширной группе фантастических книг, описывающих так называемые «космическе ковчеги» или «корабли поколений». И хотя в отличие от хайнлайновских «Пасынков в небе» или «Нон-стопа» Олдисса пассажиры на борту «Небесного ковчега» проводят не так уж много времени их корабль содержит все признаки настоящего корабля поколений, способного поддерживать жизни экипажа неопределенное количество времени. Конечно же, с современной точки зрения роман кажется весьма наивным, а научные сведения, приведенные в нём, донельзя устаревшими, но, на фоне выходившей в то время и даже несколько позже фантастической литературы, он выглядит просто образцом аккуратной и адекватной подачи научных данных. А ведь даже в более поздних романах можно вполне встретить в ракете буфет с тортами и вазу с цветами, заботливо установленную на стол перед стартом. Интересно, что автор в тексте вновь возвращается к теме лучей смерти, работающих по принципу ионизации воздуха для создания в нём электропроводящего канала (как в «Золотой горе» ), только теперь создатель их итальянец и он предлагает использовать лучи против большевиков и коммунистов. В «Горе» же автором изобретения был советский ученый. Весьма может быть, что, показав авторами этого изобретения людей из двух разных «лагерей», автор стремился проиллюстрировать мысль о том, что не бывает плохих или хороших изобретений, а всё зависит от того, в чьи руки оно попадет. Весьма схожую мысль он выдвигал в романе «Властелин мира». И как всегда не обошлось в романе без фраз, волшебным образом подходящих к нашей современной действительности: «Конспирация упрощает отчетность» и «Деньги! Горючее всех двигателей мира, не исключая и сердечного». Так же Беляев допускает небольшой выпад против романа Жюля Верна «Из пушки на Луну»: «Жюльверновские герои, вылетавшие из пушки в снаряде, должны были бы в первое же мгновение выстрела разбиться в лепешку о дно снаряда». И хотя многие персонажи романа весьма условны, особенно это касается преверженцев капиталистического строя, это ничуть не мешает сполна получить удовольствие от увлекательного приключенческого сюжета.

Итог: интересный образчик тщательно продуманной космической фантастики, полный интересных фактов и забавных заблуждений. Сейчас, всё происходящее на его страницах выглядит несколько наивно и излишне политизированно, но, если при чтении учитывать то время, когда был написан этот роман, то всё встает на свои места. Однозначно рекомендую как любителям старой советской фантастики, так и почитателям темы межпланетных путешествий — пусть познакомьтся с основами жанра, это никогда не было лишним. Читайте классиков!

Наш мир исчезал вместе с нами, словно песок, сдуваемый ветром с камня. Но мы — песчинки — всё ещё цеплялись за его поверхность, поскольку уж такими «шершавыми» устроила нас природа, с чьими законами нам по-прежнему приходилось считаться...

Писатели-фантасты испокон веку любят попугать читателя. С какими только опасностями ни приходилось сталкиваться главным героям, из каких только переделок ни выходить. Одной из самых популярных фантастических страшилок является инопланетное нашествие — и традиция эта берет своё начало ещё с конца 19-го века, когда Герберт Уэллс написал свою знаменитейшую «Войну миров», рассказывающую драматичную историю о захвате зеленых холмов Земли головоногими пришельцами с Марса. С тех пор на страницах книг человечество стало регулярно попадать в прицел агрессивной инопланетной жизни, мечтающей во что бы то ни стало завоевать нашу родную планету. Писатели, заставляя работать свою фантазию на полную мощность, выдумывали всё более экзотических пришельцев, которые по всё более причудливым поводам решают захватить Землю, но постоянно получают от мужественных аборигенов мощный пинок в их чешуйчатый зад. Со временем ситуация в среде подобной литературы стала меняться и на прилавки начали прорываться тексты, в которых авторы предпочитали показывать стандартную ситуацию в более реалистичном ключе, то есть строить сюжет так, что человечество, как и следовало бы ожидать по здравому размышлению, при инопланетном вторжении ждал бы скорый и неминуемый конец. Ярким примером подобной литературы может служить роман Томаса Диша «Геноцид». От привнесения в текст апокалиптических мотивов жанр только выиграл и обогатился новыми красками и интересными мыслями. Вот к такой именно смеси и относится произведение Романа Глушкова «Грань бездны».

Тяжела и полна опасностей работа независимого шкипера атлантического бронеката, потому как путешествовать приходится по бесплодному хамаду, отвечать за груз, избегать встреч с агрессивной пустынной живностью, да и конкуренты опять же не дремлют. Шкиперам водоналивных танкеров гораздо проще, ведь они работают непосредственно на Владычицу Льдов за стабильное вознаграждение, а вот если в твоём распоряжении всего лишь небольшой буксир и крохотная команда, то за выгодный рейс приходится и побороться. Удача в этом деле конечно же играет не последнюю роль, но в основном всё зависит от делового чутья, смекалки и изрядного количества наглости. Нельзя сказать, чтобы в последнее время Еремея Проныру Третьего, потомственного шкипера и владельца буксира «Гольфстрим», преследовали одни неприятности, но и назвать раздольной его жизнь тоже язык не поворачивался. В принципе, он не бедствовал и даже в какой-то мере жил в своё удовольствие, но когда ему прямо в руки свалился выгодный контракт, то он, не раздумывая, согласился. Ещё бы, ведь впервые за последние пару лет его трейлер оказался заполнен доверху, а наниматель выплатил не торгуясь всю затребованную сумму. Дело не казалось особо опасным и, на первый взгляд, не содержало никаких подводных камней — нужно было всего лишь доставить тридцать иностальных контейнеров из Аркис-Сантьяго, что находился неподалеку от Гаитянского плато, в стоящую по ту сторону Срединного хребта крепость Гексатурм, что расположена в районе Гибралтарского пролива, да по дороге завернуть на равнину Нэрса, чтобы у тамошнего Столпа подобрать приятеля клиента. Всё было слишком гладко и просто, чтобы оказаться правдой, но на этот раз запах денег сбил чутье шкипера и даже плохая примета, ознаменовавшая начало пути, не насторожила его. А ведь он прекрасно знал, что увидеть черный сполох в начале пути — к крупным неприятностям. Еремей решил не обращать на примету никакого внимания, жаль только, что она не решила точно так же, и шкипер, сам того не подозревая, начал путь, который навсегда разрушил привычную ему жизнь и, в итоге, послужил причиной невероятных и драматических событий.

Первое, на что обращаешь внимание при чтении этой книги, так это на невероятный мир, придуманный автором. Он вполне заслуживает отдельного разговора. Довольно банальную изначальную идею о апокалипсисе, устроенном космическими пришельцами, господин Глушков превратил в маленький шедевр. Судите сами: примерно за триста с гаком лет до описываемых событий случилось то, что впоследствии получило название Великого Затмения. Сто девяносто пять огромнейших летающих тарелок создали вокруг Земли что-то типа оболочки, равномерно расположившись в небе над ней, так, чтобы почти соприкасаться краями. Ни в какой контакт обитатели тарелок (Вседержители) не вступали, зато, через некоторое время от каждой тарелки к поверхности Земли устремилось довольно массивное нечто. Падение того, что впоследствии назвали Столпами, вызвало серию мощных катаклизмов по всему земному шару, повлекших за собой гибель миллионов людей. Но это было только началом конца, началом той небывалой катастрофы, которая разразилась после того как Столпы укоренились в земной коре и начали свой рост. Вершины всех Столпов, как было выяснено гораздо позже, оказались расположены на одном уровне «и находится он значительно выше самых могучих горных пиков на Земле». 195 циклопических инопланетных сооружений/механизмов равномерно распределились по поверхности планеты на расстоянии примерно полторы тысячи километров один от другого. Диаметр каждого «взрослого» Столпа составил три с половиной километра. Человечество вполне закономерно решило, что наступил Судный День. Но в действительности он наступил чуть позже, в тот момент, когда на вершинах Столпов загорелись загадочные огни и воздух на всей планете навсегда стал иным. Вот это уже была настоящая катастрофа — дело в том, что дышать им всё ещё было вполне можно, а вот разводить огонь стало смертельно опасно. Некая примесь в атмосфере стала причиной того, что абсолютно любой открытый огонь вызывал так называемый би-джи (black glow) или черную вспышку, когда на месте пламени образуется облако метафламма — острых как бритва тончайших полосок, приводящх к гарантированной смерти всех находящихся рядом и выводящих из строя любой механизм. После этого человеческая цивилизация на Земле практически прекратила своё существование. Но и это было ещё не всеми бедами, что обрушились на бедное человечество: атмосфера Земли начала истончаться, а моря и океаны — пересыхать. В итоге, к тому моменту, когда Еремей Проныра Третий отправился на «Гольфстриме» в обитель монахов-табуитов Гексатурм, потомки выживших в том аду людей окончательно переселились на высохшее океанское дно и стали получать воду лишь от таинья полярных льдов. Вся поверхность Земли, ранее бывшая сушей, стала совершенно не пригодной для жизни из-за практического отсутствия там атмосферы. Но люди научились не только выживать на бесплодных просоленных океанских пустошах, но и сумели создать более-менее стабильное общество, базирующееся на отходах, постоянно сыплющихся со Столпов. Так большое распространение получила иносталь, весьма похожая на обычную сталь, но, в отличие от неё не электропроводящая и гораздо более легкая. В качестве двигателей стали использовать ДБВ — двигатели безостановочного вращения, более известные как Неутомимые Трудяги. Именно использование этих двух продуктов Вседержителей дало возможность возникнуть таким уникальным механизмам, как бронекаты, на иностальные плечи которых тяжким грузом легла обязанность доставки воды от полюсов и перевозки товаров от города к городу.

Даже пережив фактическую смерть Земли и увидев своими глазами пресловутый Конец Света, человечество не отказалось от религии, создав на руинах многих конфессий новую церковь — Церковь Шестой Чаши — «Великая Чаша, она же Сосуд Ангела и Колыбель Новой Веры». Название своё она получила в честь гигантского иностальной полусферы диаметром порядка четырех километров, в которой затем был основан город Аркис-Грандбоул. Скорее всего это обломок Столпа, деталь его тормозной системы, которая отвалилась в год Великого Затмения, когда от кораблей вниз устремились эти чудовищные сооружения. Новая вера впитала в себя многие религии подстроив их постулаты под изменившуюся действительность. Особенно любопытная метаморфоза произошла с топологией Рая и Ада — их местонахождение сменилось на прямо противоположное. Внизу — Рай Чистого Пламени, где возможен открытый огонь и на миллионах костров духи великих поваров древности всеми возможными способами готовятся все легендарные старинные кушанья. Вверху, на небе, Ад Иностали и Мрака, там душе предстоит вечно блуждать по заросшему метафламмом иностальному лабиринту и никогда не найти выхода. Но Еремей Проныра, как настоящий шкипер бронеката чтит не ангелов Шестой Чаши, а богиню Авось, в поклонении которой есть всего одна заповедь — «молись, когда тебе действительно хреново, а в остальное время не докучай покровительнице нытьем». Этот постулат как ничто иное прекрасно иллюстрирует характер главного героя и его весьма ироничный взгляд на мир. А так как именно его устами автор рассказывает читателю все сюжетные перипетии, то и сам текст, несмотря на серьезность описываемых событий, оказался пропитан ироничным духом. Автор создал напряженный и максимально насыщенный экшеном текст, где различные приключения следуют друг за другом практически без пауз: схватка с бойцами Кавалькады дона Балтазара Риего-и-Ордаса сменяется погоней в лучших традициях вестерна, бой с вактом на просторах коралловой «терки» плавно переходит в конфликт с вингорцами в каньоне Дельгадо, а они, в свою очередь перетекают в просто фееричные события в Аркис-Грандбоуле, чтобы, в итоге, завершиться в финале грандиозной битвой. На протяжении всей книги перед читателем предстает череда красочных образов и экзотических мест, одно удивительней другого, чего стоят только «Оазис морей» или купола проекта «Инфинито». Построенный по принципу романа-путешествия сюжет постепенно проводит экипаж «Гольфстрима» через всё дно бывшего Атлантического океана — от Гаити до Гибралтара. И везде их поджидают разнообразные трудности и всяческие неожиданности. Но на то он и приключенческий роман, чтобы его герои с честью вышли из всех неприятностей и преодолели все препятствия. Хотя, с первого взгляда, кажется, что они не способны ни на какие подвиги, а единственное, что их по настоящему волнует, так это сохранность груза и выполнение обязательств перед клиентом. Но всё кардинальным образом меняется после встречи с наемником-северянином Убби Сандаваргом — весьма колоритной личностью с внешностью и повадками типичного викинга, не на миг не расстающегося со своими «братьями» Ярнскидом и Ярнклодом — щитом и кистенем. Именно благодаря ему Еремей оказывается втянутым в конфликт с доном Риего-и-Ордасом, что, в итоге, и определяет весь дальнейший путь «Гольфстрима». Через некоторое время Убби становится полноправным четвертым членом экипажа буксира. Раз уж заговорив о экипаже, стоит упомянуть и оставшихся двух человек, которые вместе с Убби и Еремеем путешествуют на борту бронеката. Вместе со шкипером в рейсы ходит и его законная пятая жена Долорес, известная ещё как Малабонита, исполняющая обязанности впередсмотрящего и стрелка, и увлекающаяся полетами на дельтаплане. Гениальный механик буксира — Гуго де Бодье бывший сенатор Аркис-Капетинга, проворовавшийся дома и вынужденный копить деньги на выкуп из залога своего имущества. Кроме людей на борту путешествует ещё и полуразумный говорящий варан Физз, который, в отсутствии огня, заменяет экипажу ночной светильник, так как обладает способностью к флюорисценции.

Если честно, я не знаком особо с творчеством автора и, изначально, моё внимание привлек рисунок на обложке. Увидев изображения странных персонажей в коже и с очками-консервами, какой-то навороченный револьвер и непонятную машину, напоминающую внешним видом корабль, поставленный на огромные шипастые колеса, я решил, что передо мной нечто стимпанковское, а до этого жанра я большой охотник. Каково же было моё удивление, когда, начав читать, я понял, что ни о каком стимпанке и речи не идет. Это оказался «антистимпанк», ведь никакого пара в мире Еремея Проныры Третьего нет и быть не может. Сам же автор охарактеризовал жанр своего романа как «механопанк», что вполне соответствует действительности. На фоне заполонивших в последнее время книжные прилавки постнуклеарных апокалипсисов и урапатриотических историй о борьбе с американско-натовскими оккупантами творение Романа Глушкова выделяется очень оригинальной идеей и прекрасным её воплощением. Такого постапокалипсиса мне ещё читать не приходилось. Текст напомнил мне с одной стороны фильмы о Безумном Максе, а с другой — роман Стерлинга Ланье «Путешествие Иеро». Описание же начала инопланетного вторжения вызвало в памяти сцены из «Дня Независимости». Конечно же текст не лишен логических противоречий, так, например, не особо верится, что за три века животные смогли так мутировать а человечество создать новое весьма стабильное общество, но это ни капли не портит общего положительного впечатления от текста.

Итог: достойное воплощение интереснейшей идеи, насыщенный динамизмом приключенческий роман в постапокалиптических декорациях, увлекательный и яркий, захватывающий и интригующий. Он не претендует на глубокие философские мысли или тонкий анализ человеческой натуры, потому как написан он абсолютно не для этого. Но, зато это прекрасное средство для того, чтобы с удовольствием провести за книгой пару-другую вечеров. Есть у него лишь один существенный недостаток (впрочем, многие могут посчитать это достоинством) — магистральный сюжет ещё далек от завершения и финал романа явно носит промежуточный характер. А значит, нужно ждать продолжение. Настоятельно рекомендую всем любителям апокалиптической тематики и необычных авторских миров. Автору удалось создать отличную историю: «Это не сказка о борьбе добра и зла. Это самый что ни на есть реальный мир, где даже лежа на смертном одре и то не разберешься, на чьей стороне ты всю жизнь воевал».

- Это либо бред сумасшедшего, либо ад!

- Ни то и ни другое, — спокойно ответил мне голос Сферы. — Это — Знание...

Разум человеческий весьма консервативен по своей сути и не склонен к смене устоявшихся представлений о чём либо. До сих пор есть люди, верящие, что Земля плоская, а вокруг неё вращаются Солнце, Луна и звезды. Но это, скорее, пример крайней упертости и не желания принимать на веру хоть что-нибудь из того, чего нельзя самому пощупать руками. И всё же разум человека довольно сильно сопротивляется непривычным для него концепциям, особенно это было заметно до начала эпохи технического прогресса, когда «заветы отцов» и обычаи имели гораздо больший вес, чем работы ученых, начавших приоткрывать занавес, скрывающий от человечества различные тайны окружающего мира. Люди с более «гибким» умом воспринимали новшества проще, чем традиционалисты, но и для них всегда существовал некий порог доверия, позволявший на основе своего жизненного опыта интерпретировать факты как истинные или ложные. А что же происходило, когда человек сталкивался с фактом, совершенно не укладывавшимся в существовавшую у него в мозгу «картину мира» и полностью её переворачивавшим, но, тем не менее, выглядившим черезвычайно убедительным? Какой конгитивный диссонанс он вызывал и мог ли быть вообще воспринят? Или же разум просто отказывался воспринимать такую информацию? Немного приблизиться к пониманию этих вопросов можно просто попытавшись представить, что окружающая нас действительность не трехмерна, как мы привыкли считать, а имеет гораздо больше измерений. Ученые начали задумываться над этим вопросом уже очень давно, впоследствии была разработана весьма интересная теория «жизни на бране». Любой человек может попробовать себя в роли этого ученого и попытаться постичь разумом концепцию «новых» измерений с помощью романа Эдвина Эбботта «Флатландия».

В недостижимо далеком краю, который называется Флатландией, жил себе поживал один ничем не выдающийся Квадрат. Как его звали на самом деле никто не знает, но то что он был именно Квадратом, а не треугольником, пятиугольником или окружностью, известно с полной достоверностью. Жил он в пятиугольном доме со своей супругой и слугами, принимал гостей, иногда сын пятиугольник привозили к нему погостить внука шестиугольника — большого умницу. Жена его, как и все жены флатландских мужчин была довольно глупа, но, потому как других жен у них не водилось, Квадрат вполне был доволен и этой. Так и шла его жизнь по заранее расписанному на многие годы вперед сценарию, спокойно и равномерно, как и подобает течь жизни почтенного джентельмена. Но случилось однажды так, что приснился Квадрату сон, сон странный и удивительный, непонятно чем вызванный и неизвестно что предвещающий. Хотя с предвещанием Квадрат быстро разобрался, чему впоследствии был совершенно не рад, так как та удивительная и невероятная встреча, какую ему предстояло пережить раз и навсегда изменила всю его жизнь. И не сказать, чтоб эти изменения были такими уж положительными.

Вышедший в 1884-ом году роман Эбботта можно причислить к редчайшему жанру геометрической фантастики. На примере путешествий Квадрата во сне и наяву по мирам с различным количеством измерений, автор постарался максимально доступно объяснить читателю, как может измениться мировоззрение мыслящего существа в зависимости от того, сколько измерений имеется в пространстве, которое его окружает: «Все мы склонны к одним и тем же ошибкам, все в равной мере являемся рабами предрассудков своей размерности». Так же он приложил массу усилий, чтобы читатель смог сам представить себе обитателей этих странных мест, живущих по необычным законам и обычаям. Более всего внимания он уделил описанию порядков, царящих в двухмерной среде Флатландии, которая является родиной главного героя. Фактически вся первая половина романа является пространными разъяснениями нравов и обычаев флатландцев, которые позволяют, при известной живости ума, представить себе жизнь в мире, ограниченном лишь двумя измерениями. Но, наряду с описанием двухмерного быта, автор, посредством всё того же Квадрата, знакомит читателя с ещё более экзотическими местами: Лайнландией и Поинтландией, то есть одномерным пространством и точкой, не имеющей измерений вообще. Естественно, что мировоззрение обитателей этих миров кардинально отличается от флатландского. Но самым шокирующим опытом для Квадрата служит его встреча со Сферой — пришельцем из Трехмерии, который перемещает главного героя в привычное читателю трехмерное пространство, дабы тот, усвоив великую мудрость трехмерности смог в дальнейшем проповедовать её у себя дома. Такая возможность выпадает пришельцам всего лишь раз в тысячу лет, так что Квадрат должен быть черезвычайно горд тем, что именно он удостоился этой чести. Выводы Квадрата о том, что следуя логике пришельца, можно попытаться отыскать четырех-, пяти- и даже шестимерные миры Сфера с негодованием отметает, выказывая тем такую же ограниченность разума, в которой она сама не так давно обвиняла Квадрата.

Айзек Азимов в предисловии к одному из изданий романа Эбботта, охарактеризовал «Флатландию», как «лучшее введение в способ восприятия измерений, которое может быть найдено», и с этим трудно поспорить. Книга весьма полезна для тех, кто пытается понять, что же представляют из себя другие измерения и каким может быть гиперпространство. Она действительно весьма доходчиво объясняет многие феномены двухмерной вселенной, хотя и грешит массой логических нестыковок и несуразностей, обусловленных способом подачи основного материала ввиде дневниковых записей жителя Флатландии. Как литературное произведение текст выглядит весьма слабым и единственным его художественным достоинством является то, что описание нравов и обычаев флатландцев является сатирой на викторианское общество, особенно высмеивающий его социальную иерархию. Хотя достается и женщинам: «Женщины... полностью лишены способности рассуждать, не обладают ни ясностью мышления, ни здравостью суждений, ни способностью обдумать заранее свои поступки, ни даже, наверное, памятью», «Женщин, поскольку они лишены рассудка, но с избытком наделены эмоциями, не следует причислять к мыслящим существам и давать им образование». Во Флатландии самыми низшим классом являются треугольники, чьи умственные способности зависят от величины угла при вершине равнобедренного треугольника (чем больше угол, тем умнее). Так вот, женщины здесь бывают только отрезками, то есть у них вообще нет никаких углов, что как бы намекает на величину женского интеллекта. Более художественных плюсов в тексте не наблюдается, что, вкупе с несколько мозголомными рассуждениями о природе разномерных миров, делает его весьма тяжелым для восприятия. Но это ничуть не умаляет его заслуг в качестве наглядной иллюстрации теории измерений.

Итог: редчайший представитель своего жанра, черезвычайно интересный с научной точки зрения и несколько унылый с художественной. Как упражнение для ума он меня весьма впечатлил, но как литературный текст, оставил желать лучшего. Поостерегусь рекомендовать его кому-либо, так как чтение это весьма специфическое и подходящее далеко не всем.

Многие думают, что беда неизбежна, хотя её можно предвидеть, но мало кто допускает вероятность наличия у этой беды разума и способности ждать подходящего случая.

Жанр фэнтези черезвычайно разнообразен и за время своего существования успел породить море различных стилей и направлений. Каждому из них со временем стали присущи те или иные общие признаки, на основании которых они и выделяются в отдельное направление из общей фэнтезийной массы. Признаки быстро переросли в догмы, а те, в свою очередь, в штампы. И штампов этих накопилось по всем жанрам просто немеряно. А штампы — это такая вещь, которую многие непрочь и высмеять и в этом желании, если всё сделано с душой, нет совершенно ничего предосудительного. Из желания посмеяться над догмами да штампами родилось множество образчиков юмористической и иронической литературы, которые, в свою очередь породили свои догмы и штампы. И так до бесконечности... Посмеяться всегда было, есть и будет над чем.

Над одной из семисферья, что включает Зафантазье, гордо реет Око в небе, наливаяся багрянцем. Мир Эйлорией зовется. По Пророчеству, покорно, ждет он полчищ интервентов, что мурляндский-то владыка хочет вызвать с Бедны Ада. Под командой Драгомора демонические орды завоюют все пределы, жителей поработят. Но не так-то это просто — напустить на мир чудовищ, потому как в измереньи демоническом они. Вход туда прикрыт Калиткой, что открыть сможет не всякий, а лишь тот, кто отыскает спец-Улавливанья меч. В деле же мечу приданья всех людей и всех посевов вместе с тем мечом-отмычкой нужен им Змеиный Глаз. За Змеиным тем, за Глазом из мурляндских, из пределов по веленью супостата Зигмунда — творца заклятий — через Черные Пределы вышли явно с вороватым и бесчестным намереньем в дальний тот поход три орка... и вернулися с добычей. Но не знали Гем, Мор с Роем — эти три бандитских орка, что до ихнего владыки им добраться не судьба. Встретив Эйбуса-амбала, тролля что работал в замке, с дуру камень показали, мол, какие молодцы! Эйбус трахнул их дубиной, и пока они в отключке прохлаждалися под стенкой, сделал ноги из пределов городских охранных стен. Так тупейшее бахвальство послужило в одночасье той фатальною причиной, по которой под ударом оказалось всё вторженье. И сверкание с небес багровеющего Ока может стать-то и напрасным — не сработает оно.

Авторы постарались в своем тексте использовать и пародийно обыграть многие штампы героического и эпического фэнтези. Во-первых, сюжет романа крутится вокруг Пророчества. Во-вторых, судя по надвигающимся событиям, грядет пришествие сил Тьмы. В-третьих, справиться со всем этим безобразием может лишь Выбранный, которому противостоит обязательный Темный Властелин. В-четвертых, спасать мир Выбранный будет не один, а с командой единомышленников и под мудрым руководством Светлого Мага. В-пятых... и так далее. В общем, множество тех ходов, без которых не обходится ни один уважающий себя героический эпос, нашли то или иное отражение в тексте авторов. Но воплощение это, естественно, получилось не буквальным, а весьма ироничным. Так Темный Властелин, король Мурляндии Зигмунд, на поверку оказывается маменькиным сынком и алкоголиком, которого окружают тупые как пробки приспешники. Даже постройка Башни Власти у него не задалась — гномы-строители оказались явно советского разлива и, постоянно жалуясь на нехватку тех или иных стройматериалов, завалили все сроки сдачи. К тому же оба рога, долженствующие венчать Башню и держать между своими окончаниями тот самый Змеиный Глаз, по неизвестному стечению обстоятельств оказались приделаны с одной стороны Башни. С главным положительным героем тоже вышла незадача — викинг Рагнар, завладевший Улавливающим мечом, совершенно не горел желанием спасать мир от демонических орд. Лишь появление на сцене друида Абракадабра слегка вправило ему мозги — он согласился, что дело это нужное, хотя так и не воспылал к нему всей душой.

Кроме колоритных персонажей, в тексте присутствует масса остылок к различным фэнтезийным произведениям и некоторым явлениям из нашей действительности. Так, например, все заклинания друидов, звучат как компьютерные команды, а поход войска Зигмунда в Ледяные Пики на поиски Калитки, которым Зиги, с помощью магических артефактов, управляет сидя в своей резиденции, черезвычайно похож на прохождение компьютерной игры. В некоторых местах авторы включают в текст раскавыченные цитаты — в сцене драки эльфов с гномами в таверне на Перекрестке персонажи цитируют «Трех мушкетеров» Дюма. Абракадабр напоминает Мерлина, в очередной раз заснувшего под горой. Есть даже местный Конан, именуемый как Хонан. Но, конечно же, в книге присутствуют не только различные пародии, но и множество оригинальных находок и придумок. Одна агрессивная флора и фауна Черных Дебрей вместе с их предводителем Корениусом чего стоит!

Из всех этих ингредиентов авторы сумели создать весьма удобоваримое и оригинальное блюдо, подходящее для всех возрастов. Они прекрасно обошлись без шуток ниже пояса и прочей нецензурщины, так что книгу вполне можно читать и детям. Юмор в тексте встречается довольно часто, отличается адекватностью и, если можно так сказать, веселостью — смеяться в голос приходится не так уж часто, но для того, чтобы улыбнуться поводов предостаточно. Я не великий знаток юмористической фантастики, но из того, что мне приходилось читать, роман господ Уокер более всего напомнил мне первую дилогию Терри Пратчетта о Плоском Мире. Очень схожи интонации и способ организации сюжета, хотя у Уокеров местами создается впечатление, что текст писал магистр Йода. Но это абсолютно не портит общего довольно благоприятного впечатления от чтения этой «эпической саги, на которой основаны реальные события».

Итог: легкий и неглупый текст, который вполне способен подарить несколько часов хорошего настроения. Надеюсь, что вторая часть не подхватит синдром сиквела и окажется ничуть не хуже, а может даже лучше, чем первая часть и авторы подарят читателям новую возможность стать свидетелями удивительных приключений Рагнара, Ширла, Эйбуса, Абракадабра, Зигмунда и многих других, хотя «всё, что может с тобой случиться, уже с кем-нибудь случалось и даже описано в какой-нибудь книге».

////Этюд в розовых тонах.////

- О чём ты думаешь? — с любопытством спросил Эдвард.

Заглянув в волшебные с крапинками глаза, я, словно на исповеди, выложила правду:

- Пытаюсь понять, кто ты такой.

Ох уж эти вампиры! С одной стороны — ужас ночи, нежить, кровопийцы и безжалостные убийцы. С другой — как ни крути, но от славы инкубов и суккубов им тоже не отделаться, а значит обязательно найдется тот (или та), кто решит, что вампиризм — это страшно... романтично. В самом начале шествования образа упыря по литературным произведениям, его, зачастую, представляли именно в романтическом ключе, но довольно быстро традиционным стал тот типаж, что явил миру Брэм Стокер в его романе «Дракула». Повторная романтизация образа, совмещенная с его очеловечиванием, началась после выхода в свет романа Энн Райс «Интервью с вампиром», где инфернальные порождения Тьмы представлены в весьма положительном свете. Дальнейшему закреплению таковых представлений о природе вампиризма немало поспособствовала крайне удачная одноименная экранизация романа Райс с Брэдом Питтом и Томом Крузом в главных ролях. С тех пор понеслось! Так сказать «удачный пиар» стремительно изменил отношение общества к этим, на самом деле ужасным существам. И никакие «Блэйды» и «Ван Хельсинги» уже не могли убедить романтично настроенных барышень, что вампир — не душка. Апофеозом сего сумасшествия и помрачения рассудка стал бешеный успех романа Стефани Майер «Сумерки».

Юная Белла, не захотев жить в одном доме с матерью и её новым молодым мужем в Финиксе, решает доучиться последний год школы в Форксе, где уже много лет после развода с матерью живет её отец Чарли. Форкс — место унылое и донельзя дождливое, типичный провинциальный городок, где нет ни нормальных развлечений, ни особых жизненных перспектив. Чарли рад приезду дочери, но его работа (шериф) не оставляет ему много времени для налаживания отношений с Беллой. Чему, в принципе, она только рада. Выросши девочкой весьма закомплексованной и не страдающей избытком грации и координации движений, она была натурой интровертной, погруженной в себя и склонной к излишней рефлексии. Но всё это ничуть не помешало ей быстро адаптироваться в новом для неё школьном коллективе и даже, почти с ходу, заиметь себе поклонника. Вот только она не ответила ему взаимностью, так как всё её внимание было сосредоточено совершенно на другой личности — в первый же учебный день Белла увидела в школе Эдварда Каллена, такого же ученика выпускного класса как и она, который заинтриговал её своим загадочным поведением и заворожил своей просто неземной красотой.

Автор, создавая свой роман, решила поступить довольно хитро — она не ограничилась каким-то одним жанром, а смешала между собой типичный женский роман и мистическую прозу, получив на выходе некий кроссовер в жанре «мистический лавбургер». Она не принадлежит к первооткрывателям данного направления, Лорел Гамильтон отметилась на этой ниве гораздо раньше госпожи Майер, но зато именно создательница «Сумерек» смогла прогреметь со своим романом на весь мир и породить целую волну более или менее талантливых эпигонов, захлестнувших книжные прилавки душещипательными историями о страдающих вампирах и юных влюбленных в них девах. Почему произошло именно так? В чём секрет популярности этой не особо выдающейся книги, не представляющей ничего особенного в литературном плане? Ответ весьма незатейлив и прост: автор специально делает свою главную героиню настольк недалекой и недотепистой, чтобы читающие книгу дамы, очень любящие ассоциировать себя с книжными или киногероями, на её фоне смотрелись супермоделями и мегаумницами. Да ещё и думали, что если уж такая лох... простушка смогла очаровать эдакого прЫнца, то им — сам Бог велел.

Так что же представляет из себя на самом деле Белла Свон? Остановимся на образе главной героини поподробнее. Госпожа Майер в первой же главе рисует перед читателями образ девушки несколько не от мира сего, неуклюжей, истеричной, глуповатой:

«Как здорово, что можно побыть наедине с собой, бездумно смотреть на дождевые капли и немножко поплакать. Хотя нет, реветь я сейчас не буду, оставлю это удовольствие на ночь».

«Мы сели за столик с её подругами, и она нас познакомила. Признаюсь, я тут же забыла, как кого зовут...»

«Когда я злюсь дело всегда кончается слезами, а рыдать в самый первый день не хотелось».

В последующих главах автор старается лишь подчеркнуть те или иные черты характера главного персонажа, напирая, причем, на её недалекость, неуклюжесть и излишнюю эмоциональность. Так весьма показателен эпизод с первыми заморозками в Форксе: Белла, лишь доехав до школы, поняла, что на колесах надеты цепи противоскольжения — они же так шумят при езде, что не услышать их может лишь глухой. Но это всё мелочи. От того, что отец надел их на пикап Беллы у неё чуть не случается истерика: «Чтобы установить их, Чарли поднялся в неизвестно какую рань. Горло судорожно сжалось. Я так и стояла, сдерживая непрошенные слезы...» Настроение её меняется довольно часто и портится по малейшим пустякам:

«Взглянув на заветный столик, я едва не расплакалась — там сидело четверо, Эдварда не было... Хотелось забиться в угол подальше от чужих глаз и поддаться черному отчаянью».

«Хотелось скорее домой, чтобы всласть настрадаться».

«Отчаянье захлестывало черными волнами».

Всё это, плюс постоянная привычка чуть что закрывать лицо в волосами, прячась за ними от всех невзгод, как страус, прячуший голову в песок, наводит на мысли о том, что девчушке не мешало бы походить на приемы хотя бы к хорошему психологу. Она ужасно комплексует относительно себя и страдает заниженной самооценкой:

«Было страшно неловко, когда меня, как последнюю идиотку, выгружали из машины».

«Я ведь серятина и посредственность, а он... Такой красивый, умный, проницательный и может одной рукой остановить фургон!»

Перспектива сдать кровь из пальца на группу и резус-фактор практически доводит её до обморока. Многое в её поведении указывает на преобладание истерической компоненты: «Я рассмеялась и, к своему ужасу, не смогла остановиться». Мало того, она даже сама признается в этом: «Тут я рассмеялась резко и хрипло, как истеричка со стажем». К тому же выясняется, что это у неё наследственное: «Естественно, мама была в истерике», а еще она альбиноска во втором поколении (что бы это ни значило). К проблемам с психикой прибавляются и проблемы с координацией, наводящие на мысль о том, что Белла страдает каким-то органическим нарушением работы мозжечка:

«Я вспомнила, сколько травм получила и сколько подруг потеряла, играя в волейбол».

«Пришлось играть в волейбол, после моей подачи мяч угодил в голову девушки из другой команды».

«О том, что я танцую как неуклюжая бегимотица, говорить не хотелось».

«Хотелось громко хлопнуть дверью, но ничего не вышло: я налетела на косяк и выронила книги».

«В марте мы начали играть в баскетбол, и мои товарищи по команде мяч мне почти не доверяли. Зато я много падала и нередко валила кого-то ещё. Сегодня я превзошла саму себя и, думая об Эдварде, падала чуть ли не каждую минуту».

«Цыпленка следовало порезать кубиками, при этом не поранившись».

«На этот раз я двигалась быстрее и несколько раз упала, исцарапав ладони и перепачкав джинсы».

Спорт и танцы, по причине отсутствия координации её не прельщают, как не нравится и многое другое: «Активный отдых на свежем воздухе особо меня не привлекает», «Меня отдали в музыкальную школу: увы, я занималась откровенно плохо и очень скоро бросила» — складывается такое впечатление, что единственное, что её привлекает и является её хобби, так это возможность порыдать. Вот такая вот личность выдвигается автором на роль главной, если можно так сказать, героини. Неужели такой образ способен вызвать сострадание и сочувствие у читателя? Да она даже мойку посуды воспринимает как подвиг: «... А мне пришлось мыть посуду. Вручную!» И в неё окончательно и бесповоротно влюбляется прекрасное бессмертное существо!!!

Образ Эдварда в романе оказался не менее занимательным, чем его возлюбленной. Самое главное, во что нужно поверить читателю, это в то, что он ВАМПИР. Именно поверить, потому как принять умом это невозможно! Госпожа Майер вывела на страницах своей книги весьма странный сорт вампиров. Перефразируя классиков — это какие-то неправильные вампиры и они сосут неправильную кровь. Начнем с основного — им не страшен дневной свет, более того, он им вообще пофиг, на ярком свете их кожа всего лишь начинает СИЯТЬ, словно она с алмазным напылением. Остальное по сравнению с этим — мелочи жизни. Эдвард, как и всё его семейство, вообще не пьет человеческую кровь, обходясь кровью животных — он так называемый вегетарианец. Ещё совершенно определенно показано, что он ничуть не боится распятья. Майеровские вампиры больше всего напоминают каких-то очередных «людей-икс» — наделенных сверхспособностями мутантов. Так, например, Эдвард обладает сверхсилой, сверхскоростью и способностью читать мысли других существ, будь то люди или вампиры. Лишь мысли Беллы остаются для него загадкой — их он никак прочесть не может. Именно эта особенность плюс особо притягательный конкретно для него запах, идущий от Беллы, и стали теми основными причинами привлекшими внимание вампира к девушке. Она же моментально попала под его обаяние и стала его буквально боготворить:

«Боже, он двигается как танцор!»

«Наверное, даже на небесах не найдешь ангела красивее!»

«Почувствовав укол зависти, я невесело усмехнулась: ну как можно быть таким красивым?»

«Белая с коротким рукавом рубашка была распахнута на груди, обнажая шею и мускулистый, как у греческой статуи, торс. Разве такой красавец может быть моим?»

«Я старалась смотреть на безупречное лицо как можно реже, но слишком уж часто падала».

«Поляна, очаровавшая меня своей неброской прелестью, меркла по сравнению с великолепием Эдварда».

«От свежего аромата его кожи рот наполнился слюной».

«Больше всего на свете мне хотелось выбежать на крыльцо, чтобы всем телом прижаться к этому божеству!..»

А её и так не высокие мыслительные способности в его присутствии стремятся к нулю: «И теперь я могла смотреть ему прямо в глаза, что никак не способствовало четкой работе мысли», «Охваченные смятением, мои мысли разлетались, как испуганные птички». Глазам Эдварда автор уделяет в тексте особое место — непрекращающимся потоком изливая славословие в их адрес, что в итоге начинает забадывать настолько, что при очередном упоминании «медовых с золотыми крапинками глаз» хочется завыть.

Но как бы ни были интересны главные герои, основным в сюжете являются всё же их отношения. Между Эдвардом и Беллой возникает то, что принято называть любовью с первого взгляда. На первый взгляд всё прекрасно и девушка получает самого великолепного жениха, о каком только можно было мечтать. Он богат, красив как бог, имеет прекрасный вкус в одежде, у него дорогая машина, а самое главное — он бессмертен и наделен нечеловеческими способностями. Но дьявол, как всегда, таится в деталях, ведь по здравому размышлению такой союз просто немыслим. Ведь Эдвард мертв, а значит со стороны Беллы — это натуральная некрофилия, а со стороны Эдварда — э-э-э... не знаю даже как это назвать, сексуальное влечение к пище, что-то такое было в первой части «Американского пирога», только там главный герой обошелся без поцелуев и сразу перешел к делу. Читая об их любви я вспомнил старый анекдот: — Гиви, ты помидоры любишь? Есть — да, а так — нэт. Здесь только обратная ситуация. Но больше чем скрытая утонченная извращенность таких отношений шокирует то, как себя ведет и что говорит в этой ситуации влюбленный вампир:

«Я ведь не знаю, что такое близость, как духовная, так и физическая. Может я даже не способен на нечто подобное!»

«Первая любовь творит чудеса»

«Как же не переживать, если я испытываю всё впервые?»

«Я никого не искал, потому что не мог найти в принципе — ведь ты ещё не родилась».

И это рассуждения столетнего существа. Почему оно ведет себя и объясняется как пубертатный подросток? Он что, заморозил своё умственное и эмоциональное развитие на момент обращения? Почему сто лет жизни никак не повлияли на его образ мыслей и зрелость его эмоций? Сцена, рассказывающая о пребывании Эдварда у Беллы в спальне выносит мозг. Она в пижаме, после душа: на вопрос его «чем тогда займемся?» она отвечает «не знаю», мда. Он, наверное, первый парень, который пробравшись ночью в спальню девушки, сдерживается не от того, чтобы её не трахнуть, а от того, чтобы не сожрать, а ведь она для него, как для наркомана «любимый сорт героина». А с помощью каких иносказаний и недомолвок обсуждается вопрос секса между вампирами или вампиром и человеком, такое впечатление, что это разговор двух чопорных леди, а не упыря с девушкой-подростком. Крайняя целомудренность текста вообще удивляет — какой там секс, дело ограничивается нежными прикосновениями к рукам, шее, волосам, спине да поцелуями. Дальше — ни-ни!!! Создается такое впечатление, что на протяжении всего романа бедная семнадцатилетняя девушка всеми силами пытается затащить в койку своего возлюбленного, чему он постоянно сопротивляется. И даже в таком деле как любовь вместо романтических чувств и реальных переживаний Майер ограничивается лишь лучей штампов и стандартных фраз, которые используют все без исключения «творцы» дамских романов, разве что нет никаких упоминаний «трепещущих чресл», потому как, опять же, шибко целомудренная книженция.

Мне интересно, автор действительно мыслит на таком уровне или это нарочно текст сделан так, чтобы передать мышление девочки-тинейджера? Так же возникает гипотеза по поводу того, что Эдварду никак не удавалось прочесть мысли Беллы. А может быть их просто у неё не было? Ведь она сама как-то проговорилась: «Безумный страх переплавил мои мозги в моцареллу» — так может до страха они были сырком «Дружба»? Тогда, во второй части романа, нужно было бы попросить доктора Карлайла, чтобы он вставил ей хоть какие-нибудь мозги, например говяжьи. В связи со всем вышесказанным возникает ещё один вопрос: с чего это у безмозглой, как мы уже выяснили, девушки вдруг, во время их бегства от ищейки, прорезаются аналитические способности и она начинает диктовать вампирам, что и как им предстоит сделать? Откуда это берется? Озарение свыше? Или очередная авторская логическая нестыковка, которых в тексте и так полно? Да и с мотивацией у неё не всё в порядке: в том же эпизоде клан Калленов берется защищать Беллу (фактически свою пишу) от Джеймса лишь потому, что она так понравилась Эдварду и бедный мальчик наконец-то, в кои то веки, нашел себе пару. По ходу чтения у меня возникали и другие вопросы. Например, что за такой странный предмет — молекулярная анатомия — изучает Белла в школе? Насколько я в курсе, анатомия — это раздел биологии, изучающий тело организмов и их части на уровне ВЫШЕ клеточного. Так что ж они там учат? Или рассказ Эдварда о Карлайле. Эдвард не может точно сказать, когда родился Карлайл, где-то в районе 1640-го года, так как он был простолюдином, а их даты рождения не записывались. Но тут же утверждает, что Карлайл был сыном священника, а священники не относятся к простолюдинам, к тому же именно в церквях находились книги, где и записывали даты рождения и смерти прихожан. Неужели отец бы не вписал дату рождения сына в книгу? Бред. Зато вампиры у Майер играют в бейсбол — настоящие американцы, блин!

Итог: супермегабестселлер и новое слово в вампирских романах на деле оказались весьма посредственным любовным романом для излишне романтически настроенных натур. Текст написан в стиле акына — что вижу, то пою — и отличается простотой, порою переходящей в примитивность, но, на мой взгляд, это сделано специально, иначе целевая аудитория может просто не понять. Одно радует, и за это, в принципе, можно дать Майер вымпел почета — именно благодаря «Сумеркам» тысячи девочек-подростков не разучились читать, а многие и впервые с рождения по своей воле взяли в руки книгу. Даже если один процент из них будет читать далее ещё что-нибудь кроме истории о Белле, то это большое достижение и стопроцентно благое дело. Не рекомендую.

P. S. Зачем я это читал? Просто нужно уметь отличать плохое от хорошего. Второе я читаю много и регулярно, а вот с первым нужно иногда пересекаться, чтобы потом слаще было читать хорошую литературу. Читайте качественные книги!

Труд, эта... духовный, привел к появлению плодов материальных!

Хорошо, если у произведения, завоевавшего большую популярность у читателей, со временем выходит продолжение — тогда появляется возможность вновь повидаться с любимыми героями и погрузиться в так понравившуюся знакомую атмосферу. Но далеко не всегда авторы придерживаются этой радостной для фанатов практики. Зачастую продолжение не предполагается вовсе или же оно выходит, но теряет настроение первой части. Тогда остается лишь без конца перечитывать так запавшую в душу книгу или... написать продолжение самому. Это явление отнюдь не редкость в фанатской среде, а с появлением интернета оно набрало поистине внушительный размах. Фанфики были, есть и будут — в большинстве своём они не имеют никакой литературной ценности, но изредка среди них попадаются весьма и весьма интересные. Не брезгуют написать фанфик и профессиональные писатели, чаще всего такой текст служит средством выказать почтение тому или иному автору или какому-то его конкретному произведению. К этой категории и относится написанная Сергеем Лукьяненко повесть «Временная суета», посвященная новым приключениям Александра Привалова в НИИЧАВО.

А началось всё опять же с сильного желания дать счастья всем и даром, и чтоб никто не ушел обиженным. Витька Корнеев, уже столько времени безуспешно бьющийся над проблемой превращения всей воды на Земле в живую воду решил сделать ход конем. Так как задача никак не хотела решаться в лоб, он попытался обойти её с фланга: чтобы добиться «устойчивости процесса» он решил, что «если остановить Колесо Фортуны в тот момент, когда процесс перехода воды идет хорошо, то удача останется на его стороне!» Для этого была разработана и даже просчитана на приваловском «Алдане» особая стратегия, которая, в принципе, оказалась выигрышной. Но, как это часто бывает, человеку не дано было предвидеть всех последствий своих поступков — Колесо Фортуны сломалось. А это означало, что отныне всем, кому на момент поломки повезло так и будет перманентно везти, а тех, кому не повезло, неудачи будут преследовать до конца его жизни. Срочно, для консультации, в машинный зал, где находилось Колесо, был вызван Привалов, который с горем пополам смог прибыть на место.

Опубликованая во «Времени учеников» повесть оказалась на голову выше опубликованной там же и посвященной этой же теме повести Николая Ютанова. Сергею Лукьяненко удалось не только бережно передать удивительную атмосферу «Понедельника», но и весьма органично привнести в неё кое-что своё. Приключения главного героя оказались весьма оригинальными хотя и выдержанными в точном соответствии со стилем Стругацких. Такой сплав привычного и нового на выходе дал интересный и увлекательный сюжет. Отталкиваясь от событий «Понедельника» и используя исключительно идеи Стругацких Сергей Лукьяненко смог развить некоторые из них и показать их с неожиданной стороны. Так остановка Колеса Фортуны, оказывается, может привести к эпидемии везения/невезения планетарного масштаба. Приятно удивил взгляд автора на природу дублей и поднимаемый им вопрос о том, можно ли считать их живыми. Сцена в подвале, на мой взгляд, является лучшей во всей повести. Оригинально раскрыта тема писателя, как Творца миров, хотя, одновременно, она несколько выбивается своим настроением из общего настроения всего произведения: «В душе было пусто и тихо, ничего в ней не осталось, это будущее высосало меня до последней капли, заставило поверить в себя — и отшвырнуло, словно использованную зубочистку». Все основные герои «Понедельника» появляются и во «Временной суете», читателя ждет встреча с Витькой Корнеевым, Эдиком Амперяном, Кристобалем Хунтой, Янусом Полуэктовичем и, конечно же, с Амвросием Амбруазовичем Выбегалло (куда ж без него). Ничего нового в их характерах и душах разглядеть не удастся, но, может быть, это и к лучшему.

Итог: очень аккуратная и бережная имитация стиля Стругацких. Жаль только не дотягивающая до их текста ни по глубине проработки образов, ни по яркости идей. Впрочем, в ситуации, когда братья не захотели продолжать в изначальном ключе, появление фанфика Лукьяненко вполне оправдано. На меня этот текст произвел исключительно приятное впечатление и не вызвал никакого отторжения. Таким как я, больным «Понедельником», для снятия синдрома абстиненции после чтения оригинальной повести — самое оно.

Ну где же это видано, где это слыхано, чтобы человек, как горбуша, в воде жил? Рыбам — вода, птицам — воздух, а человеку — земля. Так испокон веку сам бог положил.

Советская фантастика «ближнего прицела» родилась не сама по себе, а как ответ на спущенный сверху приказ «мечтать реальнее», что подкрепилось ещё и издательскими «репрессиями» на фантастическую литературу. Власти не нужны были полеты на Марс и человеки-амфибии, даже гиперболоид оказался не у дел. Зато востребованны стали атомные трактора, подземные лодки, мегаплуги и прочие самонадевающиеся ботинки. Мечтать следовало о том, что реально можно было бы претворить в жизнь, и желательно в ближайшей пятилетке. Теперь во главу угла ставились не динамичный сюжет и яркость художественного образа, а здравая научная (точнее даже инженерная) идея. Такой предельно «меркантильный» подход к фантастической литературе породил множество довольно бедных в художественном плане текстов, основанных на историях разработки разного рода технических изобретений. Писали их большей частью не профессиональные писатели, а разного рода инженеры и изобретатели, что тоже бедственно отразилось на литературной составляющей текстов. Но, если присмотреться повнимательней, то и среди этой однотипной массы вполне можно отыскать весьма интересные и увлекательные тексты, особенно если они были написаны профессиональными литераторами. Именно к такого рода текстам можно отнести вышедших в 1930 году «Подводных земледельцев» Беляева.

Страна понемногу выздоравливала после затяжной болезни, вызванной революцией и гражданской войной. Начало постепенно вставать на ноги сельское хозяйство, добровольно-принудительно начали образовываться колхозы и совхозы, возрождаться помышленность. Но всё это, в основном, относилось к центральной части Советской России, а окраины страны всё ещё пребывали в запустении. Во многих местах даже границы как таковой не было, чем и пользовались напропалую иностранные торговцы, промысловики и просто браконьеры. На Дальнем Востоке сложилась прямо таки парадоксальная ситуация, когда богатейшие природные ресурсы края в основном разрабатывали представители других стран и практически всё ценное сырье уплывало зарубеж. Причем советская власть с этого совершенно не имела никакой прибыли. Но и здесь стали появляться инициативные и патриотично настроенные люди, которых ничуть не устраивала сложившаяся ситуация. Случай свел в одном месте трех человек: Конобеева Макара Ивановича, Волкова Семена Алексеевича и Топоркова Ванюшку. Однажды Конобеев с Волковым вместе охотились и, выйдя на берег моря, случайно повстречали там Ванюшку Топоркова — комсомольца, работавшего в местной артели. Завязался разговор, темой которого стала лодка, которая плавала недалеко от берега. В той лодке пара японцев занимались странным на первый взгляд делом — один из них необычным заступом рыл в морском дне ямки, а другой вставлял в них связки бамбуковых веток. Как стало ясно из объяснений Конобеева, они сажали морскую капусту, чтобы через время опять приплыть сюда и уже снять урожай водорослей. Это до крайности возмутило молодого и горячего Топоркова. Разговор плавно перешел на то, что неплохо бы и самим взяться за разработку этого ценного пищевого и промышленного ресурса:

» — Да, а если бы нам самим взяться за разведение морской капусты, как это японцы делают, — задумчиво сказал Волков, — мы бы могли удесятерить сбор и сбыт капусты. А если всё это механизировать, машинизировать...

- Совхоз! О! — воскликнул Ванюшка. — Это... это, фут возьми, что такое? Экспортный товар. Валютный! А? Что скажешь, дед Макар?

- Однако хорошо было бы, — подумав, ответил Макар Иванович».

Так, постепенно обрастая деталями, на свет родилась идея создания на побережье Дальнего Востока большой артели — водорослеводческого совхоза. Очень большую помощь в создании различных механизмов для будущего предприятия оказал трем энтузиастам приятель Ванюшки — Микола Гузик, работавший тогда «в лаборатории самого академика Иоффе». Так в Советском Союзе появился первый в мире подводный совхоз, что крайне не понравилось японским заинтересованным лицам.

Этот текст вышел в очень сложный период для всей советской научной фантастики: в 1930-ом году фантастические произведения в «массовом порядке» стали исключать из планов издательств, журналы, ориентированные на приключения и фантастику, закрывались. Насупила «черная полоса» в творчестве Александра Беляева — главного фантаста того времени. Его практически перестали печатать. «Земледельцы» оказались не характерным для него романом. Романтика приключений в дальних странах, которая так чувствовалась во многих его более ранних произведениях, исчезла без следа, уступив место более приземленным материям. Теперь на первом плане оказалась романтика другого сорта — это была романтика научного поиска. По существу, эта книга стала невольным родоначальником того самого «идеологически правильного» направления советской НФ — фантастики «ближнего прицела». Но, к счастью, первая ласточка вышла из под пера такой яркой личности, как Александр Романович — человека, обладающего невероятной фантазией. Ему удалось такую, казалось бы, пресную тему, как создание подводного совхоза по выращиванию водорослей, облечь в увлекательную и вполне «читабельную» форму. Он постарался до предела насытить текст романа разнообразными приключениями, начиная от полета на «плечах» торнадо и заканчивая охотой на японскую подводную лодку. К тому же, в отличие от последних своих произведений ( «Продавец воздуха» и «Золотая гора» ), в «Земледельцах» перед читателем проходит целая галерея ярких и самобытных образов. Каждого из основных персонажей он постарался наделить своим оригинальным характером и некими запоминающимися «приметами», присущими лишь ему.

Так Семен Волков — обладатель «беспокойной натуры», бывший строитель и землемер, прекрасный охотник, вышедший из единоборства с тигром победителем, предстает перед читателем прекрасным организатором и мудрым руководителем, которому чужды скоропалительные решения и необдуманные действия.

Макар Конобеев, заслуживший впоследствии прозвище Нептун Иванович — человек старой закалки, опытный и наделенный житейской мудростью, могущество его духа превосходит невероятную мощь его тела, рыбак и охотник, настоящее живое воплощение былинного русского богатыря.

Ванюшка Топорков — юный и горячий парень, готовый с головой нырнуть в любую авантюру и даже залезть в пасть дьяволу, но только ради утоления своего неуемного любопытства, его увлекающаяся и постоянно фонтанитрующая фантастическими идеями натура служит отличным стимулятором для всех, находящихся рядом.

Микола Гузик — типичный гений-изобретатель, человек несколько не от мира сего, способный часами смотреть в одну точку, обдумывая очередную посетившую его идею, его рассеянность уступает лишь его гениальности, именно благодаря придуманному им супераккумулятору удалось воплотить в жизнь все планы команды Волкова. Именно в его уста автор вложил фразу «всё высчитано, взвешено, обдумано», что является несколько перефразированным переводом знаменитого библейского «Мене, текел, упарсин».

Даже герои второго плана вышли хотя и несколько шаблонными, но вполне достоверными, достаточно вспомнить супругу Конобеева Марфу Захаровну или главного антогониста романа господина Таяму Риокици.

Отдельного разговора заслуживают те фантастические изобретения, которым нашлось место в романе. Основой для практически всех новшеств служит изобретенный Гузиком чудо-аккумулятор одновременно компактный (со спичечный коробок) и очень мощный. Именно благодаря ему стало возможным создание удивительных водолазных костюмов, которые и стали, в итоге, основой для феноменальной успешности нового совхоза. Основное их отличие от уже известного в то время водолазного оборудования заключалось в полной автономности ныряльщика, который не был больше связан с базой ни воздуховодами, ни страховочным канатом. Кислород для дыхания вырабатывался непосредственно у водолаза, так как мощность аккумуляторов позволяла получать неограниченное его количество прямо из морской воды, путем электролиза. Этот же источник тока служит питанием для мощной лампы, гребного винта и, если это «зимнее» исполнение водолазного костюма, для обогрева. Эта идея стала прообразом изобретенного Жаком-Ивом Кусто и Эмилем Ганьяном в 1943 году современного акваланга. А супераккумулятор в романе послужил так же для создания многих других приспособлений, в том числе и подводного трактора.

Итог: автор вернулся к теме человека-амфибии но на новом, менее чувственном и более разумном, уровне. Теперь человек в океане не изгой, обреченный на одиночество, а полноправный хозяин. Скальпель хирурга не только придал человеку новые возможности, но и навсегда отсек что-то в его душе, изменил его природу. Инженерный гений смог дать почти столько же и сохранить человека человеком. Александр Беляев, даже рассказывая о подводном совхозе, смог создать настоящий НФ-роман с подлинным жюль-верновским духом. Рекомендую для ознакомления. Читайте классиков!

С одной стороны это возвращение в мир жихарской трилогии, с другой — не совсем. Между событиями, описываемыми в цикле, и тем, что происходит в четвертом романе, прошло так много лет, что сама фигура Жихаря стала мифом, а былинное Многоборье стало Посконью.

В одной из посконских деревушек в семье шорника родился сын, нареченный Стремглавом. Тому ребенку местный пророк Старец Килострат предрек великое будущее — он должен был занять трон Посконского царства. Но отец, в начале проникшийся речами оракула, в дальнейшем охладел к этой затее и так бы ничего не случилось если бы через то село однажды не проходил отряд бонжурских рыцарей, сопровождавших доселе скрывавшегося наследника престола в Бонжурию. За тем отрядом и увязался Стремглав. Путь его к трону был долог, много испытаний ждало его на этом пути, но цели своей он всё же достиг.

Но самое интересное то, что книга не столько о царе Стремглаве, а о сыновьях его — Тихоне и Терентие. Моё впечатление от текста получилось таким же двойственным, как и сама структура романа. Автор поделил книгу на две части. Первая повествует о пути Стремглава к царской короне и к фэнтези имеет весьма опосредованное отношение. Здесь в утрированом виде показаны европейские государства и Русь (Посконь) примерно веков 16-х или 17-х, никакой фэнтезийной составляющей практически не просматривается. На мой взгляд и юмористическая составляющая в ней хромает на обе ноги — куда делась та веселая бесшабашность, которой были полны книги о Жихаре? Теперь все шутки почему-то сводятся к переиначиванию имен и географических названий, да к слегка замаскированному мату (иди на ухо, кто нас будет атыбать). Причем некоторые переделки я никак не могу назвать удачными (Тарас Бульба — Карась Вульва). Книга написана позже, автор повзрослел, а шутки почему-то ушли на уровень ПТУ. Неужели он считает, что так смешнее? Но всё это в основном касается первой части. Во второй он, словно одумавшись, начинает исправлять создавшееся безрадостное положение вещей.

Вторая часть книги посвящена в большей части не царю, а его сыновьям-близнецам Тихону и Терентию, которые, воспитываясь без матери, успели много чего начудить. Тихон рос ребенком добрым, ласковым и тихим, влюбленным в книги. Терентий же, как полный его антипод — получился взбалмошным, озлобленным и крайне проказливым. И была у братьев одна особенность — если один из них резал палец, то и у другого текла кровь, если одного секли розгами, то и второй потом сидеть не мог. Именно вторая часть дала возможность вспомнить лучшие моменты из похождений Жихаря. Тут появляются и странные персонажи, и абсурдные ситуации, и шутки наконец-то становятся смешными. Такое впечатление, что автора подменили — он начинает сыпать остротами, афоризмами, появляется куча скрытых цитат, отсылок к другим литературным сюжетам. Достается и братьям по цеху, особенно весело было читать про первого посконского прозаика Сороню. Так же черезвычайно порадовало появление на страницах романа персонажей «Психо» Роберта Блоха. А конь переменной масти? А методика выведения василиска в домашних условиях? Да и события закручиваются в тугой узел. Веселые приключения перемежаются с довольно серьезными отступлениями, но всё же шутки однозначно берут верх. Финал несколько уводит общее настроение в минорно-лирическое русло, но это только идет тексту на пользу.

Итог: даже не знаю, что сказать. Если бы не было первой части, то я бы посчитал книгу однозначной удачей автора, но эти 23 главы никак не дают мне принять такое решение. Наверно нужно поступить как в фигурном катании и поставить две оценки — за каждую часть отдельно. Тогда выйдет где-то 5:9. Вот как-то так.

P. S. Кстати, белый хрен в конопляном поле — это официальный герб государства Гран-Посконь (посконь — конопля).

Как ни удивительно, но третья часть понравилась мне ничуть не меньше, чем вторая, а может даже и немного больше.

Мечты Жихаря наконец осуществились, он воссел на княжий престол и взял в жены княгиню Карину, но княжить, даже при такой супруге-умнице, оказалось не так то просто, а уж на традиционные мужские забавы (пьянка, мордобитие) и вообще не осталось никакого времени, в основном из-за той же супруги-умницы. Даже одну единственную чарку и ту пропустить не дает. Как уж тут совсем не известись да не испечалиться? Но из любой безвыходной ситуации при должном старании найдется выход. Вспомнил Жихарь, что неподалеку в лесном озере живет его давний приятель водяной Мутило, да и поехал тут же с дружиной «на рыбалку». Дружину оставил за лесочком, а сам с изрядным грузом горячительного направился прямиком к водному черту. Водяной, знамо дело не дурак, инициативу княжескую поддержал всей душой. Но, как известно, в вине скрывается не только истина, но и прорва глупости, опрометчивости и бахвальства. А тут проблемы ещё понавалились: казна княжеская пооскудела да княжий трон под Жихарем зашатался, ведь не должно так быть, чтобы князь был из сирот, родства не ведающих. Да не вовремя налетет на родное Мутилово озеро планетник Опивец в виде смерча — надо и от него откупаться, чтобы всё озеро не перепоганил. Такую уйму проблем сложно адекватно решить на пьяную голову на чем собутыльники и погорели. И выпал им путь на водяном чудо-коне Налиме да на Полелюеву ярмарку.

Автору удалось и в третьей книге найти чем удивить читателей. Появление на страницах романа сэра Хонипая (по-русски Колобка), развод на деньги непобедимого цыгана Мару, встреча с «приемыми родителями» Жихаря престарелыми разбойниками Котом и Дроздом, тайна рождения Жихаря (вообще гениальная сцена — ржал в голос) и многое другое. Роман, как и предыдущий, имеет несколько необычную структуру построения действия — он состоит из двух частей, каждая из которых, хоть они и тесно переплетены, имеет свою магистральную сюжетную линию, своё настроение и свою кульминацию. Если первая часть чуть менее чем полностью посвящена поездке на ярмарку и является чисто юмористической, то вторая, посвященная решению проблемы с наличием отсутствия Смерти в глобальном смысле, скорее драматическая, хотя сцена с американскими астронавтами доставляет большое удовольствие и дает ещё один повод повеселиться. Не обходится в книге и без извечного врага всей жизни — Мироеда, который в финале традиционно отгребает своё по полной программе. Нельзя не отметить появление в романе новых, доставивших массу приятных эмоций, черезвычайно удачных образов — это уже упоминавшийся мной Колобок и гувернянька детей Жихаря Апокалипсия Армагеддоновна. Бедный Монах Лю Седьмой и король Яр-Тур тоже в деле, хотя последний и частично.

Итог: прямо не книга, а бальзам на измученную работой душу. Она дала отдых загруженному проблемами мозгу и многократно улучшила настроение. Один из тех нечастых примеров, когда чем дальше читаеть серию, тем интереснее становятся книги. Мое мнение о российской юмористической фантастике, которое после знакомства с Беляниным было мягко говоря не лестным, изменилось в лучшую сторону. Надеюсь оно не упадет снова, а мне и впредь будут попадаться не менее интересные и увлекательные истории, написанные богатым и ярким языком. Однозначно, рекомендую. Приятного и веселого вам чтения.

Автору удалось не войти в одну реку дважды и он, сочиняя продолжение похождений богатыря-раздолбая, сумел по-новому расставить акценты и подать саму историю.

Все герои, совершив отмеренную судьбой порцию подвигов, стремятся домой. Но авторы, уделив много внимания описанию этих благородных (ну или не очень) деяний, как правило о возвращении домой упоминают несколько вскользь. А ведь тут тоже случается множество интересностей. Ещё бы, ведь герой, прошедший огонь и воду, теперь должен пройти и медные трубы, то есть испытание славой. А это испытание, как показывает опыт, оказывается куда как сложнее, чем первые два вместе взятые. Вот и Жихарю пришлось на своей шкуре испытать тяжкое бремя славы и всеобщей популярности. Да, культяпый Мироед был посрамлен, да, князь-собака получил по заслугам, да, супруга его изгнана из княжества. Но... княжить то Жихаря никто не учил, а других претендентов на престол видно пока не было. Видно эта проблема не сильно занимала голову чудо-богатыря, так как, руководствуясь старым как мир правилом, что большая работа начинается с большого перекура, он правление своё решил начать с грандиозной попойки. А что! Надо же возвращение отметить!!! И пил он так не один день и даже не один месяц, пропивая небогатую государственную казну, даже влез в долг у трактирщика. Неизвестно сколько бы ещё продолжался этот «пир на весь мир», если бы виновник торжества не был злодейски отравлен. Жихарь, говоря современным языком, впал в кому, из которой «выпал» много времени спустя благодаря стараниям новоиспеченной княжны, посаженной на трон уставшими от безвластия Многоборчанами. Не утратив за время беспамятства ни грамма своей бесшабашности и наглости, он тут же отправляется свататься к княжне. Вот только княжна, как оказывается, не горит желанием отдавать себя в его руки, да и давешний кредитор — Невзор-кабатчик настойчиво напоминает, что долг платежом красен. Денег нет и несостоявшаяся невеста в судебном порядке обязует Жихаря отработать весь немалый долг до последнего медяка, тем более, что Невзор, как заемщик крупной суммы денег под гарантии казны, стал практически вторым человеком в княжестве. Побатрачив какое-то время, Жихарь, надоумленный непонятно откуда взявшимся нищим, решает выкупиться у Нездора, предложив в залог свою славу, как добрую, так и худую. Если бы горе-богатырь знал к каким последствиям приведет это действие, он бы лучше согласился ещё многие годы батрачить, чем так выкупать долги.

На мой взгляд продолжение у Успенского получилось удачнее начала, произведение приобрело цельность, которой так не хватало первой части, и перестало напоминать сборник литературных анекдотов. Если в первом томе автор черпал вдохновение в основном в книжных сюжетах, то базисом для второго стали древнеславянские верования и русские сказки, которые очень органично вписались в картину Многоборья. Роман имеет несколько необычную структуру: основное действие начинается в нём где-то после первой трети текста. Зато начавшись, уже не прекращается. Жихарю предстоят встречи со старыми знакомыми: Беломором, Яр-Туром, Бедным Монахом Лю Седьмым, — а так же многими новыми персонажами, чего только стоят Семь Семионов да целый ряд библейских героев, ведь Жихарю придется попасть во «время Оно» и предотвратить постройку вавилонской башни, возводимой в древнем шумерском царстве по наущению Мироеда. В целом же, хотя количество шуток на единицу текста и не увеличилось, но они стали качественней и поводов улыбнуться стало больше. К тому же под слоем веселого зубоскальства автор замаскировал множество далеко не глупых мыслей и интересных жизненных наблюдений.

Итог: в кинематографе сиквел, зачастую, бывает хуже, чем первый фильм. В литературе же такая тенденция выражена намного меньше и «Время Оно» тому показательный пример. В продолжении автор «расписался», поймал ту единственно верную в данном случае интонацию, что помогло ему в пустоении качественного текста. Это по прежнему легкая юмористическая фэнтези на одно прочтение, но теперь оно не вызывает привкус дешевого балагана, что несомненно радует. Надеюсь эта тенденция сохранится и далее — буду читать третью часть.

Маленький мальчик Жихарка, тот самый, который хитростью заставил Бабу-Ягу саму залезть на лопате в печь, подрос, возмужал и попал в княжью дружину. Там, в перерывах между боевыми походами, как и положено отроку в самом расцвете сил, предавался непомерным возлияниям веселительными напитками, мордобою да чпоканью девок по сеновалам. Короче вел сугубо здоровый образ жизни и среди дружинников зарекомендовал себя исключительно с положительной стороны. Но, когда казалось бы ничего не предвещало беды, судьба таки повернулась к нему своей филейной частью. На княжьем пиру, для развлечения владыки, ему вместо серебряной ложки подсунули деревянную, что для воина, который кормится от меча, т.е. с металла, является смертельным оскорблением. Вот только не подозревали насмешники, что, во-первых, у Жихаря своя ложка припрятана, да получше княжей — золотая, а во-вторых, что Жихарь, не будь дурак, отправит «подарок» назад отправителю, посредством метания оного прямо князю в лоб. Что и послужило причиной всего свалившегося на него в одночасье геморроя. Собираясь на пир он и представить себе не мог, во что это выльется и на какую дальнюю дорожку его выведет, а знал бы — ни за что не пошел. Где только не побывал Жихарь посредством этого злосчастного столового прибора, кого только не встретил, а всё из-за того, что в самом начале своего странствия нашел его дед Беломор, да послал с заданием, чтобы тот разорвал кольцо времен и избавил мир от происков культяпого Мироеда.

Вот такая вот немудреная история образовалась. Михаил Успенский приложил к написанию её много труда и выдумки, переиначив кучу сказок, мифов, легенд, да и разным книжным сюжетам и персонажам досталось. Текст получился довольно легкий, хотя и изобилующии разными постмодернистскими штучками, раскавыченными цитатами, временными и смысловыми парадоксами, да и просто глюками. Если в начале истории законы логики ещё хоть как-то главенствовали в сюжете, по крайней мере большую часть времени, то ближе к середине, после ухода Жихаря и Яр-Тура от адамычей, их быстренько послали лесом. Да, может быть весь этот сюр и является причиной для основных гэгов и приколов, но иногда чувство меры, на мой взгляд, всё же подводит автора. Особенно мне не пришлось по душе путешествие героев в наше время. Да, Жихарь в майке Айрон Мэйден — это смешно, но вполне можно было обойтись и без этого. Более того, этот временной квест вообще никак не повлиял на основной сюжет книги. После этого вояжа сюр и абсурд начинают править бал и приключения всё более начинают походить на кислотные грезы, а не на фэнтези. Нет, не подумайте чего плохого, это по прежнему весело читать, и даже забавно постоянно подключать подкорку, чтобы понять откуда растут ноги у той или иной ситуации. Чем ближе к концу приближается роман, тем больший разгон берет весь этот литературный балаган, но... концовка остается открытой. Дочитав книгу, читатель озадаченно скребет в затылке — а что это было?

Итог: роман более походящий не на литературное произведение, а на большущий анекдот, анекдот с продолжением (есть ещё несколько томов продолжения). Книженция не плохая и, по большому счету, даже веселая, но никак не дотягивающая, при всём вложенном в неё литературном таланте, до звания шедевра, или хотя бы литературного события. Может это просто мне несколько не по душе подобный стиль, но я точно знаю, что можно писать вещи одновременно веселые и умные, примером тому может служить творчество столь уважаемого мной Терри Пратчетта. Его шутки тоже бывают грубоватыми, но всё же, в целом, юмор оказывается более утончен, чем у Успенского. Автор же приключений Жихаря создал текст, который хоть и западет в душу многими удачными фразами и яркими образами, но перечитывать не захочется. Даже не знаю, кому его порекомендовать: с одной стороны это стопроцентное юмористическое фэнтези, а значит жанр сугубо развлекательный, с другой — в нём много мест, где нужно понапрячь мозги, чтобы понять причинно-следственные связи событий или уловить аллюзии. Проще всего прочитать и сделать выводы самому, продолжать ли знакомство с богатырем и раздолбаем Жихарем или нет. Я свой выбор уже сделал и понемногу читаю второй том.

- Я ни за что не пойду туда ещё раз, — сказал охотник. — Там огонь падает с неба на дом, и дом не горит.

Ученые — народ загадочный. Они, как люди, стоящие на переднем крае науки, частенько становились объектами внимания писателей-фантастов. Ещё бы — человек, творящий своими руками будущее и изобретающий различные удивительные штуковины, не мог не привлечь внимание тех фантастов, что из всех жанров отдавали предпочтение НФ. Большинство литературных образов ученых — это люди не от мира сего, часто отшельники, многие из них страдают различными психическими отклонениями (гении зла), а те, кто не страдает всё равно не отличаются особой адекватностью. Александр Беляев в своем творчестве не раз использовал эти образы, показывая деятелей науки как с положительной, так и с отрицательной сторон. Очередным ученым, с которым он познакомил читателя, стал советский изобретатель Василий Николаевич Микулин.

Болезни бывают разные — одни поддаются лечению, другие, увы, нет. Вот одной из таких неизлечимых болезней и заболел репортер «Нью-Йорк таймс» Клэйтон, и называлась она скукой. Чтобы спастись от неё он начал брать в редакции самые опасные поручения: «он «провел» на баррикадах две мексиканские революции, кочевал с африканскими племенами, восставшими против французов, летал на Южный полюс с экспедицией, разыскивающей Оуэна...» Но ничто до конца не могло избавить его от этой болезни и он решил сунуть голову в пасть дьяволу — отправиться специальным корреспондентом в Москву. К своему удивлению он не обнаружил в «логове зверя» тех ужасов, о которых ему так много рассказывали. Однажды, когда Клэйтон уже практически собрался в театр, ему позвонил его приятель Додд, работавший в той же газете, что и Клэйтон, и предложил ему срочно встретиться с ним. Приехав к Додду на квартиру Клэйтон узнал от коллеги о новом задании для себя — Клэйтону предстояло найти некоего Микулина, ученого, долгое время занимавшегося изучением строения атома и собиравшегося «осуществить давнишнюю мечту человечества о превращении элементов». Дело в том, что он некоторое время назад исчез из Ленинграда, где жил и работал. По сведениям полученным от его английского коллеги, Микулин собирался уехать на Алтай, где он планировал обосноваться в одном местечке южнее Рахмановских ключей: «Туда уйду я с одним или двумя помощниками, и пусть мир забудет меня до той поры, пока... пока я переверну мир!» После нахождения ученого Клэйтон должен будет постараться разузнать о том, на каком этапе находится его работа и смог ли Микулин найти способ искусственного получения золота. После этого он должен будет связаться с Доддом и получить дальнейшие инструкции.

Примерно в одно и то же время с «Продавцом воздуха» Беляев пишет ещё одно «шпиономанское» произведение — «Золотую гору», которая оказывается намного ближе к традиционной шпионской литературе того времени: агент продажного Запада должен завладеть результатами новейшего революционного изобретения, совершенного советскими учеными, а если не получится, то хотя бы напакостить в силу возможностей. Но, выйдя из под пера Александра Романовича, даже такой заезженный штамп смог заиграть свежими красками. Ему удалось из вполне банальной завязки развить нетривиальный сюжет и в тесном пространстве короткой повести рассказать весьма оригинальную историю. Из Клэйтона не получилось однозначного злодея, он — фигура сомневающаяся и находящаяся на распутье. Ему предстоит сделать нелегкий выбор и решить, что для него важнее: долг или любовь. Единственным, по настоящему отрицательным героем в повести, оказывается Додд, не собирающийся отступать ни перед чем, чтобы выполнить приказ. Образы Микулина и его коллег-отшельников выписаны довольно схематично, автор больше внимания уделяет Клэйтону и его борьбе с самим собой, чем всем остальным героям вместе взятым.

Ну и конечно же наравне с персонажами повести можно рассматривать и научные идеи, оказавшиеся той осью, вокруг которой и крутится весь сюжет. Одним из первых в фантастике Беляев поднял тему использования внутриатомной энергии для «трансмутации» химических элементов. Для этого используется специальное устройство, которое особыми электромагнитными «пи-лучами» оказывается способно расщеплять атомы, чтобы с использованием их внутренней энергии превращать одни элементы в другие. Также, отталкиваясь от идей выдающегося русского ученого Каразина, Беляев развил в повести и ещё одну идею — идею «утилизации» атмосферного электричества. Кстати, весьма схожую идею «трансмутации» элементов с помощью высокочастотного генератора и идею создания «лучей смерти» на основе передачи электрического импульса по ионизированному воздушному каналу использует Юрий Долгушин в своем романе «Генератор чудес», увидевшем свет в 1939 году.

Итог: не самая известная повесть автора, богатая на научные идеи и бедная на достоверные характеры. Физика здесь с подавляющим преимуществом разгромила лирику. Несмотря на это читать её было весьма приятно, благо этому способствовал довольно приятный язык и увлекательный сюжет. Ценителям творчества Беляева — читать в обязательном порядке, остальным — с осторожностью, может не понравится.

- Что же это такое — ноздря Ай-Тойона?

- Обыкновенная ноздря. Ай-Тойон дышит. А там, — Никола показал на гору, — его ноздря.

Было время, когда безумные ученые частенько наведывались на страницы фантастических книг. Как правило это были гении, но гениальность в их душе вплотную подбиралась к той грани, за которой начинается безумие. У некоторых даже переступала эту грань. И вот этот Доктор Зло, движимый темными страстями, закрывался где-нибудь в тайном убежище, находящемся, например, в жерле потухшего вулкана, чтобы посредством своего гениального изобретения отомстить всему миру за то, что мир не захотел сразу же пасть перед ним на колени. Ну, или за ещё что-нибудь... В Золотой век фантастики была создана масса вариаций этого сюжета — этот типаж стал столь популярен, что очень скоро превратился в расхожий штамп. Но всё это было на Западе, а у нас в СССР в фантастических произведениях идея безумных изобретателей как-то не прижилась — советский изобретатель всегда был фигурой сугубо положительной. Зато однажды появился одержимый злыми силами бизнесмен, что как бы означало зло в квадрате: во-первых, капиталист, что уже ужасно, а во-вторых, строящий злодейские замыслы, хотя это как раз и не удивительно — ведь он же капиталист, а значит монстр во плоти и эксплуататор пролетариата. Звали его мистер Бэйли и люди, с ним знакомые характеризовали его, как человека с «исключительно широкой инициативой и большим деловым размахом», а появился он в романе Александра Беляева «Продавец воздуха».

В мире творилось что-то странное, что-то доселе небывалое, что-то масштабное, но вот что именно, понять не получалось. А дело было в том, что воздушные течения (пассаты и муссоны) по всему земному шару вдруг начали менять свои традиционные направления — все они отклонялись в сторону некой гипотетической точки, расположенной в Северном полушарии планеты где-то на просторах Якутии. К тому же метеорологи отметили ещё одну непонятную тенденцию — атмосферное давление воздуха по всему земному шару незначительно понизилось. Никто из научных светил не мог дать объяснения наблюдаемым феноменам, а они, тем временем, всё усиливались. Для разъяснения волновавших научное сообщество вопросов решено было отправить в предполагаемую точку схождения ветров исследовательскую экспедицию. Ученые выбрали в качестве своей базы «столицу» Якутии город Верхоянск и «пока в Верхоянске заведующий хозяйственной частью экспедиции заканчивал последние приготовления и покупал лошадей и собак», глава экспедиции (и по совместительству главный герой романа) Георгий Клименко решил отправиться налегке в окрестности Верхоянского хребта, чтобы точнее определить направление пути всей экспедиции. С собой он взял лишь одного человека — якута-проводника Николу. В этих северных краях стояло лето, дни были теплые (даже небывало теплые), а ночей не было вовсе, погода тоже благоприятствовала, так что оба «разведчика» от вылазки получали лишь удовольствие. И как всегда, казалось бы, ничто не предвещало беды... Но случилось так, что Никола, обладавший острым слухом охотника, услыхал чьи-то крики. Кричал, как вскоре выяснилось, провалившийся по пояс в болото человек, который после спасения представился как «чшлен экспедиции изучений Арктики Английски королевски географически общества». Одет он был в «измазанный грязью, но хороший костюм альпийского туриста, на голове — серое кепи», но внимание «разведчиков» в первую очередь привлек не хороший костюм или иностранный акцент, а странный «бидон», с которым спасенный не желал расстаться даже тоня в болоте. «Цилиндр, отсвечивающий сквозь грязь ртутью, заканчивался вверху узким горлышком и, судя по натяжению руки, державшей его, был довольно тяжелым». От предложений обсушиться у костра спасенный англичанин наотрез отказался и быстро покинул своих спасителей, но, перед тем как окончательно скрыться из виду, он крикнул «разведчикам», чтобы они не ходили вслед за ветром, потому что там — смерть.

В Советской России конца двадцатых, начала тридцатых годов шпиономания была распространена не меньше (а может и больше) чем сейчас наркомания. На волне этой параноидальной тенденции местные литераторы породили массу произведений, в которых рассказывалось о коварных кознях агентов империализма на территории прогрессивного и мирного СССР. Естественно, что получалось у кого-то лучше, а у кого-то хуже, и это не удивительно — все же не могли быть одинаково талантливыми. Одним из лучших образчиков литературы о подлых империалистах, которые решили в очередной раз извести под корень молодую, но сильную, а потому опасную Страну Советов, является роман о торговце воздухом, вышедший из под пера Александра Беляева. Здесь традиционные для такого рода произведений сюжетные приемы подаются в весьма оригинальном фантастическо-приключенческом антураже, что, в итоге, дает на выходе увлекательную и на удивление яркую историю. И это вдвойне удивительно, так как персонажи романа, за исключением одного-двух центральных, не отличаются ни особой проработкой характеров, ни достоверными психологическими портретами. Их вообще-то не особо много, можно по пальцам пересчитать, что вполне дает возможность автору для раскрытия каждого из них, но Беляев не пользуется этим шансом и предпочитает населить пространство романа весьма стандартными, если даже не сказать шаблонными, героями. Но, на мой взгляд, это сделанно намеренно. Он старается, чтобы читательское внимание никоим образом не распылялось «по мелочам», а было сосредоточено на перепетиях необычного сюжета. Фантастическое допущение, служащее центральной идеей книги и впрямь весьма неординарно: некий западный бизнесмен (тот самый Бэйли) тайно строит в кратере потухшего вулкана, что находится в отрогах Верхоянского хребта огромный подземный завод по сгущению воздуха. Используя работы шведского химика Энгельбректа, он надеется сгустить большую часть атмосферного воздуха и накопить его в своих хранилищах, чтобы затем шантажировать угрозой удушения весь мир. А делает это Бэйли для установления на всем Земном шаре нужных ему и стоящим за ним заинтересованным людям порядков:

«1. Повсеместное установления диктатуры крупного капитала.

2. Физическое истребление коммунистов.

3. Монополия продажи воздуха остается за мистером Бэйли, как гарантия, обеспечивающая незыблемость устанавливаемой им политической системы».

Сам способ достижения мирового господства выглядит несколько абсурдным, но, по мере прочтения, об этом начинаешь забывать — настолько захватывает происходящее в книге. Беляев щедрыми мазками рисует картину охватывающего задыхающийся мир безумия. Мощь Бэйли кажется беспредельной, он, управляя ветрами и погодой, шутя отражает атаки красноармейской авиации. Но, однажды, чувство вседозволенности его подводит — во время демонстрации миру своего могущества он решает взорвать ничтожную часть из его запасов твердого воздуха, но ошибается с расчетами и чуть не погибает сам. И до этого подверженная периодическим припадкам психика воздушного магната дает трещину и он становится не способным адекватно реагировать на быстро меняющуюся ситуацию и адекватно отражать возникающие угрозы. Всё это и приводит к тому, что саперы-красноармейцы тайно проникают в его убежище.

В этом романе Беляев сосредотачивает всё своё внимание именно на приключенческой компоненте сюжета, отодвигая на второй план характерные для его творчества социально-психологические аспекты. Лишь поступок дочери Энгельбректа Норы может хоть как-то претендовать на роль морального конфликта. Зато здесь автор уделяет максимум внимания разработке столь экзотического способа поставить мир на колени. Кроме Александра Романовича, если мне не изменяет память, лишь Казанцев в своём «Пылающем острове» обращался к теме гибели мира от удушья. Как роман-катастрофа текст несомненно удался и, на мой взгляд, совершенно не стоит ждать от него глубоких мыслей или сильных переживаний — не для этого он создавался. Зато и здесь можно в который раз убедиться в том, что автор обладал невероятным предсказательским даром: в Японии, насколько я в курсе, есть бары, где за определенную сумму можно подышать чистым воздухом с повышенным содержанием кислорода, так что Беляев в очередной раз оказался прав — «продавцы воздуха» уже существуют.

Напоследок хотелось бы коснуться темы, проходящей в романе темы торговли мистера Бэйли с Марсом. Он утверждает, что давно уже наладил товарообмен с Красной планетой: он посылает марсианам в ракетах сгущенный воздух, а они ему взамен присылают иль — местное радиоактивное топливо, которое используется для питания громадных машин «ноздри Ай-Тойона», а так же, в перспективе, может служить ракетным топливом. До конца так и остается не ясным, то ли это бред воспаленного разума, то ли правда, ведь, с одной стороны, прямых доказательств в тексте не приводится, а с другой — тот самый странный «бидон», привлекший внимание «разведчиков», и был, по утверждению Бэйли, очередной посылкой с Марса.

Итог: первый на сто процентов развлекательный роман автора, написанный на волне захлестнувшей страну шпиономании, не могущий похвастаться глубиной, зато полный захватывающих приключений. И пусть финал его известен заранее ( «Красный Армия присол, о!» ), пусть теперь он кажется наивным, но это ничуть не испортило мне то удовольствие, что я получил от его чтения. Несмотря ни на что — настоятельно рекомендую для знакомства. Читайте классиков!!!

Големы — это наше всё. Мы их делаем, мы их любим, мы им служим. И будем создавать и служить. Ведь они нас защищают.

Если ты энтузиаст своего дела и на жизнь смотришь оптимистично, то никакие бюрократы и крючкотворцы не смогут вытравить это из твоей души. Тесное общение Саши Привалова с Тройкой открыло ему глаза на многое в этой жизни, но так и не смогло уменьшить его любви к той увлекательной науке, которой занимались в НИИЧАВО. По прошествии некоторого времени после этого памятного события , однажды вечером, Шура маялся животом из-за выпитого намедни в институтской столовой кефира. Но телесные неурядицы так и не смогли отвлечь его от мыслей о работе. А подумать, как всегда, было о чём: в институт, в дополнение к имеющейся, поступила новая ЭВМ «Алдан-3М» и не мешало бы не «пузо греть на одеяле», а идти на работу «да подключать КАМАК-периферию для микигами-зеркал Аматэрасу». Можно бы было всё это отложить и до утра, но утром предстояло отправляться не в институт, а в подшефный рыбзавод для рубки голов у сельди. Поэтому, собрав в авоську документацию на новенькую ЭВМ и пару бубликов, Привалов решительно направил свои стопы прочь из комнаты. Если бы он, как все обычные люди, проделал путь от общежития до института пешком, то эта история так никогда бы и не произошла. Но Саша решил в очередной раз попрактиковаться в искусстве трансгрессии и в результате попал непонятно куда...

Повесть эта увидевшая свет в составе сборника «Время учеников» написана с бережным отношением к первоисточнику, так, чтобы ни в чём не противоречить базисной дилогии Стругацких, причем автор явно опирался на второй (ангарский) вариант «Сказки о Тройке». Текст пестрит упоминаниями персонажей и различных реалий «Понедельника» и старается по духу максимально соответствовать первоисточнику. Тем сильнее на фоне всего этого удивляет то, что в одной из сцен вдруг появляется пришелец из чужой авторской вселенной. Этим пришельцем является загадочный и знаменитый Огненный Лабиринт из цикла о принцах Амбера Роджера Желязны. Для чего автор, в качестве примера композитной пентаграммы использовал именно этот образ не понятно, так как более никаких отсылок к циклу Желязны в рассказе нет. Упоминается лишь сам автор, как один из тех, кто сформулировал «вариативно-интегральные уравнения Гора-Желязны». Вообще многое в этой повести не очень понятно: что за серая пирамида, пронзающая здание НИИЧАВО? К чему эпизод с белым мышем Эдика Амперяна? Как големы связаны с теорией фантастической общности ещё именуемой проблемой Ауэрса? Каким образом получается, что социальные институты человечества големы? И... много ещё всякого разного. Напоследок можно упомянуть лишь путешествие Привалова в будущее где он судя по всему сталкивается с процессом «выбегаллезации» любимого института и превращения его в сборище бездарностей и тунеядцев. Способ борьбы с этой напастью опять же не кажется мне логичным.

Автору удалось бережно сохранить букву повестей Стругацких, но вот дух он совершенно подрастерял. Куча персонажей и различных НИИЧАВО'вских терминов делает текст узнаваемым, но не добавляет к происходящему ни грамма смысла. Там, где у Стругацких текст полон глубокого смысла и тонких наблюдений на тему окружающей действительности, у Ютанова — лишь словесная мешанина чрезвычайно затрудняющая восприятие перегруженного пустыми терминами текста. Смысл абсолютно теряется в авторском словоблудии и возникает ощущение присутствия в чьем-то липком и тягучем кошмаре. Я сильно сомневаюсь, что он добивался чтобы при прочтении текста возникал именно такой эффект.

Итог: бедный сюжетно и идейно, но перегруженный словесно текст. Пустышка не несущая в себе ничего, кроме эффекта узнавания любимых героев. Удивление вызывает тот факт, что данная повесть была включена в сборник «Время учеников». Неужели не нашлось ничего более достойного? Опасаюсь рекомендовать данное произведение к прочтению — слишком высока вероятность разочарования. Искренне жаль, что попытка не удалась.

P. S. И, хоть убей, не пойму, почему повесть названа именно так?

Книга является непрямым продолжением романа «Вокзал потерянных снов», входящего в цикл «Нью-Кробюзон». Название циклу дал город, в котором происходит действие первого тома. На мой взгляд Нью-Кробюзон является гротескной и фантасмагоричной пародией на Лондон, а государство, столицей которого он является очень похоже на Британскую империю времен колониального рассвета. Но похожесть эта весьма условна — нет никаких прямых аналогии, как в пеховском «Пересмешнике», всё на уровне тонких ассоциаций. Этот обласканный критиками цикл принадлежит к жанру стимпанка, точнее к его фэнтезийной разновидности. Здесь наряду с различной магией, часто причудливой и необычной, присутствуют паровые броненосцы, нефтедобывающие плавучие платформы, дирижабли, даже какие-то аналоги химии и электричества, названные хемической и иликтрической силами, известен порох и бензин. Но мир, нарисованный Мьевилем, поражает своей оригинальностью, причудливостью и непохожестью ни на что, читанное мною ранее. Такой мир мог бы получиться, если бы Говард Лавкрафт жил бы в наше время и, начитавшись Муркока, решил бы сочинить фэнтези. Если в первом томе автор ограничился описанием столицы и окрестностей, то «Шрам» раскрывает перед читателями весь мир Бас-Лага — мир населенный странными существами, которые живут в странных условиях и создают странные государства. Здесь есть какты — живые кактусы, свободно перемещающиеся и обладающие разумом, здесь в глубине океана существует город Салскриталор, населенный креями, на далеких островах существуют осколки Малярийной империи анафелесов — людей-комаров (кстати, вот откуда растут ноги у пеховских хаплопелм и тропаелл), на гористом побережье живут гриндилоу — амфибии, а так же жукоголовые хепри и мутанты-переделанные — люди, которые за свои преступления подверглись карательному морфингу путем сращения их тел с механизмами или различными частями животных и нелюдей. Здесь викторианская реальность нашего мира тесно переплетается со средневековыми легендами о людях с драгоценностями вместо глаз или с песьеми головами. Мир этот, несмотря на всю его сказочность и причудливость, описан до предела натуралистично. Автор намеренно избегает в тексте светлых красок и позитивных образов, более полагаясь на темные и мрачные картины, рисуемые его воображением. Книга, в целом, несет в себе заряд отрицательных эмоций, здесь большое внимание уделено темам предательства и манипулирования, обмана и разочарования, тщетности усилий и непредсказуемости жизни. Общая атмосфера текста рождает чувсто тревоги и обреченности, которая просто давлеет над всеми действующими лицами. «Шрам» один из тех романов, где практически нет положительных действующих лиц, даже его главная героиня Беллис Хладовин не может похвастаться тем, что вызывает симпатию. Она бежит из Нью-Кробюзона и устраивается переводчицей на корабль, отплывающий в одну из дальних колоний. В дальнейшем именно её знание языков, а в особенности верхнекаттайского, и станет причиной всех основных событий романа. На пути в колонии корабль берет на борт странного пассажира, который приказывает развернуть судно и отплыть назад в метрополию. На обратном пути корабль захватывают пираты. Так в жизнь Беллис приходит Армада.

В творчестве Чайны Мьевиля и многих других авторов, причисляющих себя к поколению «новых странных» описанию города традиционно отводится много места. Это, как правило, очень экзотическое место, филигранно выписанное, фактически являющееся одним из главных героев. Таким странным местом и является Армада — составленный из тысяч и тысяч судов плавучий пиратский город. Это место где «трупы судов вписаны в пейзаж. Бакштаги, комингсы, фишбалки и кат-балки вкраплены в скопище изъеденные солью корпусов. Засохшие цветы и сорняки тянутся к слабому свету из трещин в стенах, из выбоин в бетоне и дереве... Армада молча покачивается на волнах, словно всплывший труп, тронутый разложением».

Именно здесь, сгорая от желания вернуться домой Беллис становится невольной причиной событий, которые унесут тысячи жизней, станут причиной огромного горя и не меньшей радости. А всё дело в том, что она с подачи Саймона Френча, известного так же как Сайлас Фенек, — её знакомый, ставший причиной большого переполоха в Дженгрисе (на родине гриндилоу), ввязывается в совершенно секретный проект, разрабатываемый одной из влиятельных группировок Армады. Проект который поражает своим размахом, ужасает своим безумием и восхищает своей смелостью.

Автор подошел с высочайшей ответственностью к делу построения образов главных героев. Каждый из них получился самобытной личностью, имеющей свою, зачастую нелицеприятную историю, которую писатель старается поведать нам с максимальной натуралистичностью, часто шокирующую некой экзальтированной откровенностью. Он не пугается использовать в речи своих персонажей мат, периодически выводит перед читателем физиологически подробные сцены. Его книга, и так крошащая непривычными образами мозг, как ледоруб лед, зачастую начинает просто фонтанитовать отвратительными сценами и тошнотворными описаниями (особенно ему «удалась» сцена битвы флота Нью-Кробюзона с армадской пиратской флотилией). Тяжело читать столь сильно заряженный отрицательными эмоциями текст. Тяжело, но безумно интересно. Ведь нигде больше не встретишь таких описаний, таких созданий и таких событий. Я, на протяжении всего романа, тщетно пытался найти в нем хоть что-нибудь, что я встречал уже в других книгах, пожалуй только образ Армады напомнил мне «Остров Погибших кораблей» Александра Беляева, хотя Мьевиль навряд ли когда-нибудь читал это произведение.

Итог: сложный, разноплановый роман, открывающий пугающие глубины авторского сознания. Фантазия творца заводит столь далеко, что потом трудно найти дорогу обратно в нашу реальность. Этот текст обязателен для прочтения всем, кто любит нестандартные, умные и неожиданные истории, которые, показав все тайники человеческой души, помогут нам с вами хоть немного понять нас самих. Лицам впечатлительным или легко впадающим в депрессию читать крайне не рекомендую. Так же текст противопоказан любителям бездумного приключалова. Книга произвела на меня достаточно сильное впечатление и, если она не отпугнет своей тяжеловесной атмосферой с первых страниц, желаю вам совершить с её героями то путешествие, которое я уже с ними совершил.

Книга эта, написанная ещё в предвоенные годы претерпела не одну авторскую редакцию, последняя из которых датирована 1975 годом. В детстве я несколько раз читал этот роман, но видимо в более ранней версии, чем та, что попалась мне сейчас — при чтении постоянно ловил себя на мысли, что раньше было несколько иначе. Основным нововведением было внесение в текст темы разработки и использования ядерного оружия, хотя и изменений по мелочи достаточно.

Действие в книге охватывает несколько десятилетий, начинаясь ещё в царской России и продолжаясь уже в «стране победившего коммунизма». С чем только ни придется столкнуться читателю этой длинной истории: тут и загадка Тунгусского метеорита, и любимая автором тема палеоконтакта, и секретные разработки небывалого суперконденсатора, и чудовищные стены из огня, когда, благодаря уникальному катализатору, горит сам воздух. Главный герой проходит путь от простого ассистента до профессора, он странствует по сибирской тайге, живет в Китае, Соединенных Штатах, Дании, опять в США и, наконец, возвращается на родину в СССР. Страна, которую он знал ещё империей разительно преобразилась. Автор рисует перед читателями образ государства, населенного счастливыми людьми, для которых труд только в радость, где в цене ум, мужество, увлеченность и самоотверженность. Но герою очень сложно жить здесь, так как он, всем сердцем любя свою отчизну, скрывает от неё одну тайну — тайну небывалого изобретения, которое может как преобразовать весь мир, так и послужить причиной его гибели. Дело в том, что он заключил договор с одной и «акул капитализма» — владельцем громадного военного комплекса: пока один молчит о своем открытии, другой не развязывает войну против Страны Советов. Но зло как всегда вероломно и на Западе уже вовсю идет подготовка к нападению на СССР. Кроме различного вундерваффе, разработанного для уничтожения людей, «орлы войны» делают основную ставку на движущиеся стены из пылающего воздуха. Для запуска этой реакции нужен специальный катализатор — «фиолетовый газ», который можно добыть всего в одном месте на всём земном шаре — на острове Аренида, который является обломком астероида, упавшим в океан. Но не все на Западе одобряют политику истребления России, на острове происходит катастрофа, в результате которой в атмосфере над ним разгорается небывалый пожар, грозящий смертельной опасностью всему живому на Земле. Смерть от удушья всего человечества не за горами, спастись практически не возможно, лишь советское правительство разрабатывает планы по ликвидации этого всемирного пожара. Осуществление этих планов попадает в прямую зависимость от давнего открытия старого профессора...

Таким образом перед читателем разворачивается громадное полотно надвигающегося апокалипсиса. Сама идея всемирного писеца от удушья во время написания романа была уже не нова, взять к примеру знаменитый роман Александра Беляева «Продавец воздуха», но если у Беляева дефицит кислорода — это результат злого умысла, то Казанцев представил в качестве причины катастрофы недальновидность ученого, который, стремясь предотвратить одно зло стал причиной другого, гораздо более страшного. Вообще, тема ответственности ученых за плоды их деятельности и использования мирных открытии в далеко не мирных целях является одной из стержневых тем романа. Действия в книге много, но и объем её немал, поэтому местами читать её становилось откровенно скучно. Я понимаю стремление автора показать как можно более всеобъемлюще влияние того или иного события в книге на жизнь разных людей в разных странах, но порой это стремление становится чрезмерным. Действие закручивается, набирает обороты и... тут следуют пространные описания мало соотносящиеся с осевой сюжетной линией. Темп тут же сбивается, мысль уходит. Разного рода длинноты разбросаны по всему тексту, что никак не идет ему на пользу. На мой взгляд роман можно было бы смело сократить на четверть или даже на треть без особого ущерба для его композиции.

Итог: классика советской фантастики, которую многие читали в детстве, но которая до сих пор несет в себе много актуальных мыслей. Для сегодняшнего времени текст романа кажется недостаточно динамичным и, скорее всего, будет довольно сложно восприниматься современным читателем. Но, не смотря ни на что, это та книга, знакомство с которой желательно свести каждому настоящему ценителю фантастики, так как нужно знать те основы, которые дали буйные современные всходы фантастической литературы.

Моя любовь к этому автору насчитывает много лет, стиль его книг о жизни Плоского мира я для себя считаю эталоном юмористического фэнтези, где под соусом шуток автор обязательно преподнесет и пишу для ума в виде серьезных размышлений о природе человека, Боге, смерти и многих других важных вещах. Да и во всём мире он прославился именно как творец Плоского мира, но из под его пера вышло и некоторое количество книг не связаных с этой прославленной вселенной, книг разных: предназначенных как для детей (Номы, Джонни Максвелл), так и для взрослых (Добрые предзнаменования, Страта и т.д.). За редким исключением они написаны с той же долей мастерства, что и его самый крупный цикл. И вот, несколько лет назад он написал ещё один свой внесерийный роман, который после опубликования собрал ряд литературных наград и, наконец-то, добрался до России.

Действие его происходит примерно в середине 19-го столетия в мире очень похожем на наш. Роман вполне можно считать альтернативно-приключенческим. В мире Народа многое похоже на наш, но есть и отличия: там, как и тут была Крымская война, и над Британской империей никогда не заходит солнце, но вот разразившаяся после войны эпидемия русской инфлюэнцы одним махом обезглавила всю верхушку английского королевского рода. Ближайший наследник престола находится в качестве губернатора на далеких островах, затерянных на необъятных просторах Пеларгического океана (аналога нашего Тихого) и его срочно нужно доставить в метрополию. А дочь этого наследника как раз плывет к отцу в гости... Но доплыть ей не суждено. Все планы рушит цунами, разбившее корабль и выбросившее его остатки на небольшой островок. Островок, на котором живет Мау, мальчик, который из-за этой катастрофы так и не смог пройти обряд, который бы подтвердил его переход от ребенка к полноценному мужчине. Мальчик, который потерял всех до единого соплеменников, уничтоженных огромной волной. Жизни после Волны и посвящен роман.

По некоторым признакам «Народ» можно назвать романом-катастрофой или даже постапокалипсисом, только глобальным, а произошедшим на ограниченном пространстве. Жизнь, бывшая такой привычной и понятной, в один момент переворачивается с ног на голову, былые ценности обращаются в прах, а вещи, которые до этого казались непостижимыми становятся обыденной реальностью. Как пережить гибель всех кого ты знал, как смириться с тем, что больше нет таких дорогих для тебя людей, как найти в себе силы, чтобы похоронить все жертвы согласно обычаям предков, а не оставить их гнить на берегу? Как превозмочь ту невыносимую боль и чем заполнить леденящую пустоту в душе? Эти и десятки других вопросов задает автор и на страницах своего романа пытается сам же на них ответить. Жизнь человеческая с одной стороны хрупка, как соломинка, и её так легко потерять, а с другой стороны человек способен выдержать немыслимые испытания и пройти через чудовищные муки ради своей цели. Главное, чтобы она была, эта цель. Смысл жизни, казалось бы навсегда утраченный, за мгновение появляется вновь, стоит лишь рядом появиться другому человеку, за жизнь которого стоит бороться. И маленький недомужчина вдруг в одночасье становится вождем племени уцелевших. Сначала в него входит лишь девочка-призрак с разбитого бурей корабля, наследница престола Эрминтруда, предпочитающая, чтобы её называли Дафна. Но вскоре разоренный остров становится приютом и для других выживших в этой катастрофе. И проблемы растут словно снежный ком, и зов предков требует уважения к разрушенным «якорям богов», и старый шаман за глаза не признает тебя человеком, а считает, что твоей душой завладел демон. Но жизнь продолжается и жизнь рождает новую жизнь, а новая жизнь — надежду. Вот только в глубине души могильным холодом веет от воспоминаний о прошлом и рождаются страшная обида и презрение к всесильным богам, которые отвернулись от Народа и позволили произойти непоправимому.

Пратчетт создал очень эмоциональный текст, полный горечи утрат и радости побед. Это и роман взросления, и философские размышления о природе божественного, но прежде всего это роман о Надежде, о той силе, что не позволяет опустить руки, когда казалось бы всё уже потеряно и нет смысла дальше пытаться продлить своё бессмысленное существование. Автор явно ориентировал свой текст на подростков, но под покровом приключений смог поговорить на различные серьезные темы. При прочтении чувствуется, что здесь умело замаскирована большая толика именно авторских размышлений, когда через поступки и слова своих героев писатель озвучивает именно свою позицию. Но Пратчетт не был бы Пратчеттом, если бы он не привнес в книгу толику своего фирменного юмора, и пусть он зачастую говорит с улыбкой о вещах совершенно не смешных, пусть часто штука переходит в сарказм и сатиру, но именно она придает всему отнюдь не веселому тексту приятную легкость. И пусть существование осьминогов-древолазов и крокодилов-парусников никак не влияет на сюжет, именно они придают этой вполне реалистичной истории налет сказочности и мифичности. К тому же автор весьма едко прошелся по теме викторианской культуры, так романтизируемой в последнее время, по воспетому ещё Киплингом «бремени белого человека», по западным культурным и историческим ценностям и, конечно же, по теме божественной воли в жизни человека. Каждый волен отнестись к этим размышлениям по своему, но задуматься над ними всё ж придется.

Итог: великолепный приключенческий роман-размышление, написанный человеком умудренным годами, когда уже можно обернуться назад и постараться непредвзято оценить пройденный тобой путь. Роман человека подведшего определенные жизненные итоги и сформировавшего четкую жизненную позицию. Книга, которая никого не оставит равнодушным, а если повезет, то и поможет прояснить для себя некоторые вопросы в своей душе. Рекомендую, одна из лучших книг, читанных мною за последнее время.

Вампиры — зло. Но они созданы из людей. Со всеми их недостатками и достоинствами.

За несколько веков существования в литературной традиции образ вампира не раз претерпевал метаморфозы и в итоге, благодаря стараниям печально знаменитой Стефани Майер, приобрел настолько дурную репутацию, что среди ценителей качественной литературы, чтение современных вампирских романов стало дурным тоном. Люди как будто забыли, что вампир изначально был сугубо отрицательным персонажем, одной из фигур однозначно символизирующих зло. Но, со времен знаменитого «Интервью с вампиром» Райс, образ упыря начал стремительно романтизироваться и «очеловечиваться». Оказалось, что, в принципе, ничто человеческое ему не чуждо, а вампиры — это как бы люди, только несколько другие. Наделение изначально неживой и нечеловеческой сущности хорошо понятными читателю человеческими эмоциями показало себя как весьма удачное решение. Данный подход к вопросу породил массу литературы, описывающей совместное существование на нашей планете двух цивилизаций: человеческой и вампирской, — где последние ведут ночной, скрытый от людей, образ жизни. Одним из характерных образчиков подобных произведений и стал цикл «Киндрэт».

Казалось бы уже одержанная победа над Основателем ускользнула из рук вампирских кланов, он сумел выбраться из расставленой ему ловушки и теперь решил примерно покарать тех, благодаря кому он попал в эту опасную для него ситуацию. Начать эту показательную экзекуцию он решил с Кристофа. Атум смог подстеречь его в месте постоянной кормежки некроманта, чтобы после непродолжительной, но упорной схватки отправить того с помощью заклинания в персональный мир Нахтцеррет — знаменитые Сады Боли. Таковое действие, продиктованое более чувствами, чем разумом, оказалось не только малоэффективным, но даже вредным персонально для Основателя, так как, во-первых, вероятность гибели Кристофа в Садах была никак не стопроцентной, а во-вторых, поступок сей лишь поспособствовал усилению единства в кланах, потому что пребывание некроманта в пространстве тхорнисхов послужило укреплению сотрудничества этих двух кланов и позволило Миклошу оказать большую услугу всему клану некромантов в целом и персонально Кристофу в частности. Атум же, ослепленный жаждой отомстить своей бывшей родине, решил полностью уничтожить измерение гин-чи-най, но не собственноручно, а с помощью посредника, которого ещё предстояло найти.

Вот и подошло к концу четырехкнижье, посвященное жизни, смерти и жизни после смерти могущественных сущностей Киндрэт и лиц к ним приближенных. Цикл этот, начавшись ещё в домайеровский период как типичное городское фэнтези, очень быстро переродился и приобрел все признаки эпика. Но, как выяснилось ближе к финалу, это превращение было не последним финтом ушами в его истории. После того, как доблестные вампиры, наконец-то осознав, что «пока мы едины, мы непобедимы», показали Основателю чье кунг-фу сильнее и услали его практически в Бобруйск, сюжет сделал очередной ход конем и вдруг обернулся апокалипсисом. А как по другому, если всех заморочек с окончательным решением основательского вопроса хватило всего на двести с гаком страниц текста (и это считая ещё здоровенный флэш-бэк, рассказывающий о тяжелой ревенантской судьбе в декорациях зачумленной Европы), а за такой анорексичный финальный томик не погладят по головке ни читатели, ни издатели, которым это нужно будет ещё как-то спихнуть? Вот и пришлось разрушать Столицу и делать из неё нечто среднее между тем, что можно наблюдать в «Тумане» Кинга и компьютерной страшилке про Тихий Холм, а потом, как раз, все недостающие до нормального объема страницы этот инцидент разруливать. Получилось, нужно отдать должное, весьма аппетитно. Особенно запала в душу сцена поездки за родителями Маши в дачный поселок.

Но всё же сюжет вызвал просто море вопросов, потому как ближе к финалу логика поступков начала не просто хромать, а спотыкаться на обе ноги. Основные претензии связаны с перемещением по домашним мирам кланов. Каким образом Основатель вообще смог поместить Кристофа в Сады Боли, если для представителей одного клана закрыт проход в пространство другого? Как затем Миклош смог провести туда же некроманта Грэга? И как, блин, сам Основатель, неоднократно рассказывавший о том, что он по клановым пространствам не ходок, смог не только просочиться в мир Кадаверциан, но и злостно поиметь там в корыстных целях крест имени себя самого, да ещё и показать короткий путь оттуда в реальность всем населяющим тот мир гадам? Ещё удивляют телепатические заморочки Дарэла, который не может читать мысли Кристофа из-за вживленного в того специального артефакта. Каким образом они тогда впоследствии мысленно общаются? Дарэл — крутой хакер и смог взломать магический девайс? Или в нём присутствует кнопка «ВЫКЛ.»? Вопросы, вопросы... и никаких ответов.

И всё же, несмотря на многочисленные нестыковки, «финальность» происходящего чувствуется во всём, что идет тексту на пользу и не дает ни снизить темп повествования, ни уменьшить градус накала страстей. Персонажи начинают раскрываться и показывать себя с неожиданных сторон: эгоист Миклош сначала жертвует собой, чтобы вытащить Кристофа из Садов Боли, а затем — небывалая вещь! — помогает снабжать выживших и укрывшихся в Северной Цитадели людей продуктами и предметами первой необходимости; Иноканаон — этакая вещь в себе, — вдруг становится учителем для Фэри, даруя им способности, о которых они даже не подозревали. Но истинная причина многих героических поступков оказывается весьма банальна: «Нами всегда движет жажда выгоды, а в чём эта выгода будет выражаться, решает каждый для себя сам — удовлетворение любопытства, ожидание ответной любезности, похвалы или восхищения, материального вознаграждения или собственного морального успокоения».

Итог: финал грандиозной истории состоялся. Мог бы он быть удачнее? Наверно. А правдоподобнее? Несомненно. Но, что выросло, то выросло. Соавторы оставили в тексте достаточно крючков, чтобы за них можно было зацепить продолжение, если в этом появится такая потребность. Даже не знаю, радоваться этому или огорчаться. Но если оно всё же появится, я надеюсь, что оно, во-первых, окажется удачнее финала первого цикла, а во-вторых, не сменит снова жанр. Прочитавшим первые три тома — читать в обязательном порядке, чтобы быть в курсе. Любителям вампиров с человеческим лицом — тоже. Остальным перед прочтением стоит крепко подумать, а не потратить ли время на что-нибудь поинтереснее?

Безвестная красота — это ещё хуже, чем прославленное безобразие.

Испокон веку люди приспособились узнавать друг друга по чертам лица. Знакомого человека мы способны выделить из толпы лишь мазнув по ней мимолетным взглядом, потому как наш мозг способен быстро проанализировать и сопоставить черты лиц многих людей. Но стоит знакомому человеку слегка изменить свою внешность, хотя бы отрастить усы или, если он женщина, сменить прическу, как природная программа начинает сбоить. В последнее время были разработаны специальные компьютерные программы для опознавания лиц, основанные на антропометрических закономерностях в строении лицевого скелета, которые не меняются с годами. И то, при желании, есть способы, основанные на применении силикомовых накладок на лицо, чтобы обмануть эти хитроумные программы. А что уж говорить про пластические операции, способные неузнаваемо изменить человека. То есть, меняя лицо, человек буквально становится незнакомцем и может спокойно начать новую жизнь. Но что делать, если изменив лицо и тело ты всё так же хочешь жить «своей» жизнью? Как доказать всем окружающим, что это именно ты? Именно с такой проблемой столкнулся Тонио Престо, главный герой романа Беляева «Человек, потерявший лицо».

В двадцатых годах прошлого века американский кинематограф переживал небывалый расцвет, как раз в это время окончательно сформировался тот образ Голливуда, который знаком нам и поныне. Крупные кинокомпании, способные вкладывать большие деньги в съемки фильмов были заинтересованы любыми путями «отбить» затраченные на производство деньги да ещё и получить какую-никакую прибыль. Одним из проверенных способов обеспечить новому фильму приличную кассу была съемка в нём на главных ролях уже полюбившегося зрителям актера, а лучше нескольких. Популярные актеры стали цениться всё больше, гонорары их росли в геометрической прогрессии — так появились суперзвезды. Одной из таких суперзвезд был комик Тонио Престо, который, по признанию критиков заткнул за пояс и Чаплина, и Китона. Тонио, а точнее Антонио, родился в горах Италии, мальчиком, дабы не умереть с голоду, он был мусорщиком в Неаполе, «потом поездка с бродячим цирком в Германию, неожиданный успех на ярмарках, случайное участие на съемках в кино, ещё более неожиданный успех — и волшебный поворот судьбы» приведший его в Голливуд. Играл он роли исключительно трагические, но прославился как величайший комик своего времени. А всё дело было в его внешности, мягко говоря нестандартной: «наружность молодого человека невольно привлекала внимание. Очень короткие руки и ноги, непомерно большая голова, большие отвислые уши и нос. Нос поражал больше всего: у корня нос западал, а к концу расширялся и даже загибался немного вверх «туфлею»... Он никак не мог быть причислен к красавцам». А если быть откровенным, то он был довольно уродлив. Но не только внешность была основой его успеха у зрителей. «Комизм Тонио Престо был в противоречии и положений, и обстановки, и даже его внутренних переживаний с его невозможной, нелепой, немыслимой фигурой, с его жестами паяца». И может быть всё бы и продолжалось своим чередом, но тут в дело вмешалась любовь — Тонио влюбился страстно и безнадежно в Гедду Люкс, свою партнершу по фильму. Она же оставалась безразлична ко всем его признаниям, считая, что публика не простит ей, если она, несравненная красавица, свяжет себя узами брака с таким уродцем, пусть даже богатым и знаменитым. От отчаяния он решает обратиться к практиковавшему в то время в Америке русскому врачу Сорокину, который прославился тем, что мог сделать из любого урода красавца.

Александр Беляев в своём творчестве периодически касался темы переделки или усовершенствования человеческого тела. В «Человеке-амфибии» он рассказал о дышашем жабрами Ихтиандре, в «Ариэле» — о человеке, способном летать без всяческих механических приспособлений, в «Человеке, потерявшем лицо» он поведал читателю историю гениального киноактера, который, изменив свою внешность навсегда изменил свою судьбу. В те времена пластическая хирургия находилась в зачаточном состоянии и рассказ о перемене лица воспринимался как однозначная фантастика, к тому же Беляев описал в романе не хирургический, а, если можно так сказать, эндокринный способ коррекции всего человеческого организма. Каково же было изумление главного героя, когда он понял, что вместе с уродливой внешностью он потерял и всё то, что составляло смысл его жизни. Оказалось, что весь его талант, все актерские данные — это ничто без его внешности, ведь именно за неё он и был любим, именно в раскрутку её были вложены масса сил и денег: «Талант — дело второстепенное. Главное — реклама. С талантом люди погибают под забором, в неизвестности, никем не оцененные и не признанные, а реклама может возвести бездарность на вершину славы». Поняв, что он был ценим лишь за амплуа шута и всем теперь глубоко на него наплевать, он резко меняется сам и меняет своё отношение к обществу: «Люди беспощадны к безобразию, пусть же и безобразие будет беспощадно к красоте». По большому счету все его усилия оказываются напрасны, потому как та, ради которой он решился на столь серьезный поступок, всё так же отвергает его чувства, предпочтя выйти замуж за другого. Положение усугубляется тем, что получив приятную внешность он так и не может избавиться от комплекса неполноценности, терзавшего его все эти годы. Дальнейший его бунт является лишь слепым бунтом, способом доказать себе свою неординарность.

Общество, показанное автором в романе состоит практически из одних отрицательных персонажей, что, впрочем, не удивительно, ведь автор, наряду с основной линией сюжета, посвященной трансформации души достигаемой трансформацией тела, старается показать читателю всю порочность и бездуховность капиталистического мира. Вот только сейчас многие из этих строк вдруг приобрели совершенно иной смысл, а текст романа дает повод заподозрить Беляева в провидческих способностях: «Воры и бандиты были великолепно организованы. Весь город был поделен между отдельными бандами на участки. Во главе каждой банды стоял «староста», на обязанности которого лежало распределять «работу», делить добычу и иметь сношения с полицией. Бандитская бухгалтерия была поставлена образцово. Все поступления заприходовались в книгах, которые время от времени проверялись полицией. Со всех доходов полиция получала довольно высокий процент». Откуда он мог знать, что почти через век в России будет всё в точности так, как он написал? Единственным однозначно положительным персонажем является русский доктор Сорокин, что, впрочем, тоже не удивительно. Считается, что основой для этого персонажа послужил реально существовавший человек — известный ученый-физиолог С. А. Воронов, получивший широкую известность благодаря опытам по омолаживанию. Для Сорокина нет неосуществимых дел и недостижимых целей: «Неумолимая судьба» для нас, современных людей, — всего только закон причинности. Поэтому мы больше не умоляем судьбу. Мы сгибаем её в бараний рог». Но, попадая в Америку, он, на деле помогая людям, очень скоро начинает подвергаться гонениям, как человек, разрушающий своими действиями сами основы западного общества. В итоге Сорокина вынуждают покинуть США.

Итог: ещё одно подтверждение тонкого психологического чутья автора, позволившего ему рассказать эту драматическую историю поиска человеком самого себя. «Косность человеческая переживает века...», а ранимую душу артиста так легко уничтожить, так легко стереть в порошок и смешать с грязью. Однозначно рекомендую. Читайте классиков!!!

Книга написана в пятидесятых годах прошлого столетия и, по сути, представляет собой шпионский роман, слегка замаскированный под научную фантастику. Во время полярных исследований в Северном Ледовитом океане группа ученых, при дрейфе на искусственном ледяном острове, случайно садится на мель на вершине подводного хребта. Во время вынужденной стоянки они успевают взять пробы породы, которая, как выясняется, обладает удивительными свойствами — она излучает лучи, которые, смешиваясь с обычным солнечным светом, позволяют изгибать солнечные лучи с помощью магнита. К тому же они оказывают черезвычайно губительное воздействие на рост раковых опухолей. Для промышленной добычи этого удивительной руды строится небывалая подводная лодка. Но, как всегда, зловредным западным дельцам удается пронюхать и о сверхлекарстве от рака, и о гиперсубмарине для его добычи. На территорию СССР тут же засылаются шпионы, которые должны выкрасть чертежи лодки, а саму её уничтожить. Вот этим-то попыткам и посвящена большая часть текста книги.

Роман у автора получился весьма характерный для того времени — в связи с холодной войной в стране обострилась шпиономания, что тут же нашло отражение в литературе. Сюжет у всех тех книг был примерно одинаков: на просторах нашей великой Родины творческие силы советского народа, совершив очередное героическое усилие, производят на свет очередное супермегагиперпупер-изобретение, о котором сразу же узнают зловредные буржуины и решают его по-быстрому отобрать у прогрессивного советского народа. Но прогрессивный советский народ сам что хочешь у кого хочешь отберет, о чём капиталистические акулы почему-то никогда не догадываются, в результате чего перманентно остаются с носом. В детстве я перечитал кучу таких книжек — мой дед во времена оные наносил их изрядно из расформированной библиотеки при военной части, где он тогда служил. Книги были конкретно потрепаные, некоторые даже без корешков, но тогда я читал их запоем. Вот на подобный текст я и натолкнулся теперь. Не знаю, то ли он действительно весьма неплох, то ли это опять ностальгия, но книга меня увлекла и была прочитана в рекордно короткие сроки. Если оставить за скобками бредовую НФ-составляющую, то в остатке мы получим с выдумкой написаный шпионский детектив о злоключениях врагов Советского Союза на его территории. Автор проявил немалую изобретательность при описании методов работы представителей иностранных заинтересованых лиц, было интересно читать о их способах связи, методиках вербовки, механизмах заброски и т.д. И хотя итог всей этой истории был известен заранее, я не потерял интереса к тексту до самого финала.

Итог: яркий представитель уже основательно подзабытого жанра советского шпионского романа, немного наивный и идеализированый, но точно передающий аромат той далекой эпохи. Рекомендовать такую книгу я, наверное, поостерегусь, так как чтение это строго на любителя, а любителей подобного рода литературы немного, но мне «Тайна...» понравилась.

- Изумительно, непостижимо! Ведь это новая эра в истории человечества. Нет больше голода, нет бедности, нет войн, нет классовой вражды...

Одной из всемирных проблем, издревле не дававших спокойно жить человечеству и спровоцировавших не одну войну, был голод. И сейчас, во времена, когда одна часть человечества покоряет космическое пространство и создает сложнейшие механизмы, когда в Европе и США многим фермерам государство платит дотации для того, чтобы они ничего не выращивали, другая часть человечества всё так же не доедает, теряя от голода тысячи человек ежедневно. В будущем, по мере роста населения Земли, эта проблема грозит стать ещё острее, превратившись в проблему номер один. Чтобы хоть как-то сгладить последствия перенаселения и отодвинуть ту черту, за которой планета уже не сможет прокормить чрезмерно размножившееся человечье племя, меры нужно принимать уже сейчас. С одной стороны необходимо принятие жесткой демографической политики, наподобие той, что существует в Китае, с другой — было бы крайне заманчиво освоить новые альтернативные «источники питания». Фантастика, естественно, не смогла обойти эту тему стороной: одни авторы, как Гарри Гаррисон в «Подвинтесь! Подвинтесь!» принялись расписывать ужасы перенаселения и тотальной нехватки жизненных ресурсов, другие — как Александр Беляев, постарались решить вопрос, мучивший человечество ещё с библейских времен, о прокорме максимально возможного количества человек теми самыми тремя хлебами.

В далеком Северном (тогда ещё Немецком) море, на небольшом островке под названием Фэр жили-были рыбаки. Жили они не одни, а с женами-детьми, и не на голых скалах, а в деревушке. Деревушка та была не сказать, чтобы очень маленькая, но и не особо большая, и из всех достопримечательностей имела один лишь полуразвалившийся маяк, где проживал старик Ганс. Жизнь на острове не баловала и каждый кусок приходилось добывать с большим трудом, ведь ловля рыбы никогда не была простым делом, а именно ей и жила вся деревня, потому как земля у них родила скудно и неохотно. Народ там жил простой и несколько суровый, так как море способствовало воспитанию именно такого типа характера. Так и жили они, неторопливо, размеренно, даже можно сказать степенно, жили ежедневно рискуя не вернуться домой с лова, но никогда не считали это геройством, привыкнув к этому за многие годы. Всё шло своим чередом ровно до того момента, как на их острове поселился человек с большой земли. У островитян он не вызвал особого интереса, потому как, поселившись на отшибе, вел образ жизни до крайности уединенный и почти никуда не показывался. Звали его Бройер и был он великим биохимиком с мировым именем, который «несколько лет тому назад, будучи старым, но ещё очень бодрым человеком, неожиданно для всех оставил чтение лекций в Берлинском университете и удалился «на покой»... Ближайшим друзьям он говорил, что удаляется от «мирской суеты», чтобы заняться лабораторными опытами над разрешением одной задачи мировой важности». И лишь случай со стариком Гансом заставил жителей рыбацкой деревушки обратить пристальнейшее внимание на соседа-отшельника. А началось всё с того, что вечно живший впроголодь нищий Ганс вдруг начал полнеть...

Тема голода всё ещё была очень больной темой для молодой Страны Советов, только-только успевшей оправиться от страшной трагедии, постигшей её в начале двадцатых годов. Тогда от голода умерли миллионы и память об этих событиях была всё ещё необычайно свежа. А в 1928 году Александр Беляев сочинил новую фантастическую повесть, где описал радикальное средство для борьбы с ним. Средство очень необычное и для тех лет небывалое. Но при внимательном чтении текста видно, что автора на самом деле волновало не столько само средство, сколько его влияние на отдельных людей, общество и мир в целом. Недаром он уделил столько внимания тем метаморфозам, которые происходили с отдельными жителями рыбацкой деревни и всем этим малым сообществом в целом. Получив нежданно-негаданно свалившееся на них богатство в виде «вечного хлеба» честные труженики стали стремительно деградировать. Из них наружу полезли жадность и подлость, злость и зависть. Пороки, доселе несвойственные им расцвели буйным цветом, даже для убийства община каждый раз находила оправдания: «Люди будто с ума посходили. Убийства, кражи, пьянство, разврат, азарт...» Ни один из жителей острова не стал лучше от того, что, казалось бы, должно было лишь облегчить жизнь простых людей и дать им возможность смотреть без страха в завтрашний день. Причем, если вспомнить, то это ведь были изначально вполне добропорядочные люди, трудяги, тот самый пролетариат, о котором говорят на страницах повести три молодых рыбака, которые несколько лет работали на заводах в Эссене, а затем из-за безработицы вынуждены были вернуться назад. Видимо именно на заводе они и понахватались левацких идей: «А между тем этот же хлеб, сделайся он достоянием рабочих, может стать огромным орудием в их борьбе с капиталистами». А что, эти рабочие очень отличаются от деревенских рыбаков? Разве они будут вести себя по другому? Чем дальше читаешь, тем более убеждаешься в том, что с «вечным хлебом» не всё так просто и его появление нельзя расценивать как однозначно положительное событие. Насквозь продажные, алчные и подлые буржуи, которые, между тем, прекрасно разбираются в экономических механизмах дают очень интересный прогноз дальнейшего развития событий: «Все цены потерпят колоссальные изменения. Сельское хозяйство уничтожится. Крестьянам нечего будет продавать городу, их покупательная способность будет убита. Мы потеряем огромный сельский рынок. Это приведет к колоссальным кризисам производства, безработице, волнениям рабочих. Целые отрасли производства, обслуживающие сельское хозяйство, принуждены будут прекратить существование... Экономические потрясения вызовут сотрясения социальные, революционные». И то, что об этом говорят главные плохиши не означает, что прогноз плох.

Повесть местами оказалась удивительно злободневна, чего никак не ожидаешь от вроде бы сугубо приключенческого текста. Во вреде нежданного богатства, неожиданно свалившегося на голову, за последние годы мы все много раз успели убедиться на примере наших доморощенных бизнесменов и олигархов. Но не только этим удивляет и радует текст — внимательный читатель найдет в нем фразу, подходящую к нашей сегодняшней жизни так, что создается впечатление, что автор успел пожить в современной России:

» — Скажите мне, — прервал защитника Бройер, — но почему именно обвиняют меня? Ведь хлеб продавали Роденшток и Кригман!

Адвокат улыбнулся.

- Дело в том, что правительство успело объявить монополию на хлеб и уже продавало от себя. Не может же правительство обвинить само себя! Чтобы оправдаться перед массами, надо свалить на кого-то вину, отвлечь внимание».

Как сказано, а? На примере этой повести видно, что Беляев способен писать не только приключенческие романы, но и может проявить себя как весьма тонкий психолог и критик власти. Из общей весьма убедительной картины выбивается лишь финал, где избавившиеся от «дьявольского искушения» в лице «вечного хлеба» рыбаки опять резко меняются, на этот раз к лучшему, становясь вновь добропорядочными трудягами, что никак нельзя назвать правдоподобным.

Нельзя обойти вниманием и весьма распространенную в фантастической литературе тему ответственности ученого за свои поступки. Профессор Бройер лишь на первый взгляд кажется безответственной личностью, готовой ради успеха пойти на любые жертвы. На самом деле все не так — он то, в отличие от всех окружающих его людей, являет собой образец продуманности и ответственности — он недаром выбирает для своих исследований труднодоступный клочок суши, имеющий малое население. В первую очередь он пытается таким образом не столько получить долгожданное уединение, сколько обезопасить остальное человечество от возможных катастрофических последствий неудачи. Он придерживается крайне осторожного подхода к вопросу распространения «вечного хлеба» и, изначально, дает его лишь старому Гансу, строго-настрого запретив тому рассказывать о чудесной еде кому бы то ни было. Все неприятности начинаются лишь после того, как часть «хлеба» из-за глупости Ганса попадает в руки деревенских жителей. Тем не менее, профессор до последнего момента пытается держать ситуацию под контролем, и, когда он оказывается всё же не в состоянии предотвратить катастрофу, прикладывает все свои силы для создания эффективного средства борьбы со своим детищем.

Итог: неожиданно глубокое в психологическом плане произведение, написанное в увлекательной и динамичной манере.Точные наблюдения за человеческой природой соседствуют в тексте с оригинальным научно-фантастическим допущением. В сравнительно малый объем автор сумел поместить массу умных мыслей и, для лучшего усвоения, сдобрил их толикой приключений. Однозначно рекомендую. Читайте классиков!!!

Одно дело — всякие прутоны там гонять с электронами или, скажем, лекции почитывать, а другое дело — науку двигать и вообще осуществлять руководство.

Люди, «науку двигающие» как правило в «осуществлении руководства» сведущи не особо. Есть, конечно, отдельно одаренные личности, но они, как исключение, лишь подтверждают общее правило. Поэтому при любом мало-мальском научном учреждении существуют различные управляющие структуры: комиссии, подкомиссии и прочие директораты. Хорошо, если всё это работает слаженно и не мешает одно другому. Хуже, если управленческо-бюрократический аппарат становится аналогом якоря, из всех своих сил тормозящего научно-исследовательское судно на его и так сложном и тернистом пути. Люди (и прочие сущности), стоявшие у истоков создания НИИЧАВО, прозорливо устроили его так, что Наука и Научный Поиск были поставлены в его стенах на первое место, именно они имели непререкаемый приоритет в системе институтских ценностей. Это было абсолютно правильно, это было хорошо... Вот только жаль, что этот принцип так и не распространился за стены сего уважаемого учреждения.

Однажды случилось так, что в чудно-сказочный город Китежград, в который, согласно легендам, сам Годзилла захаживал, из не менее чудного города Соловца пожаловали четверо сотрудников знаменитого на всю страну и её окрестности НИИЧАВО. Это были Витька Корнеев, Эдик Амперян, Роман Ойра-Ойра и Саша Привалов собственной персоной. Приехали все они в разное время и с разными целями, но вот как-то так получилось, что свела их судьба вместе. Может быть, конечно, это была и не совсем судьба — здесь угадать сложно, но вот причина того, что приехавший сюда два месяца назад Привалов и появившийся только что Амперян встретились вырисовывалась однозначно — это ТПРУНЯ (а иначе Тройка По Распределению и Учету Необъяснимых Явлений, хотя многие считают, что Тройка По Рационализации и Утилизации тех же Необъяснимых Явлений). Отдельно наивные личности, считают, что ТПРУНЯ — это что-то вроде комиссии, выдающей экспонаты из Колонии необъяснимых явлений. И лишь пообщавшиеся с представителями Тройки поближе оказываются приобщенными к истине, следуя которой ТПРУНЯ — «есть административный орган, неукоснительно и неослабно выполняющий свои функции и никогда не подменяющий собою других административных органов». При этом «рационализация — это такая поганая дрянь когда необъясненное возвышается или низводится авторитетными болванами до уровня повседневщины», а «утилизация — есть признание или категорическое непризнание за рационализированным явлением права на существование в нашем бренном мире». Вот с таким вот жестоким и неумолимым чудовищем, с которым и рядом не стояли всякие разные Гидры, Змеи Горынычи и прочие Медузы Горгоны, и предстоит лоб в лоб сойтись четверым друзьям-сослуживцам.

Эта повесть была написана Стругацкими всего лишь через два года после выхода в свет «Понедельника», но, читая её, создается такое впечатление, что между ними пролегла бездна, в которую периодически, во время написания «Сказки», заглядывали авторы. Герои. вроде бы, те же, и мир, вроде бы, тот же, но кажется, что на этот раз авторам дали посмотреть на него через зеркало кривды, которое превратило всё то хорошее, доброе, оптимистичное и удивительное, что было в первой части в их прямые противоположности во второй. Я прекрасно понимаю, что «Сказка» является сатирой на советскую бюрократическую систему и аппарат власти ( «Нельзя ждать милостей от природы и бюрократии» ), но ведь и в «Понедельнике» тоже была сатира, так почему же там она была яркой веселой и искрометной, а здесь по тексту разливаются прям реки желчи и сарказма? Неужели другого метода на тот период (а чем он так кардинально отличался от того, что был двумя годами ранее?) не существовало? Почему же две части одного цикла стали как инь и янь, прямыми взаимодополняющими противоположностями друг друга? Я так жаждал вновь окунуться в ту непередаваемую атмосферу, которую так мастерски создали соавторы в первой части, а получил вместо этого бочку уксуса. Окунулся...

Но даже при всей моей антипатии, которую вызвал этот текст, нельзя не признать, что написан он мастерски. Каждое заседание Тройки — это отдельный маленький шедевр абсурда и гротеска. Если забыть о тех тоннах желчи, которые изливают авторы, то речи входящих в её состав членов, а так же ответные речи представителей НИИЧАВО и рассматриваемых на заседаниях «дел» просто поражают своей образностью и фантасмагоричностью. Цитируя одного из героев, при знакомстве со сценой первого заседания Тройки «наука в моём лице потеряла дар речи». Не менее впечатляют фигуры членов Тройки: персонификация бюрократизма — председатель Лавр Федотович Вунюков, готовый бросаться на всех и вся истерик Рудольф Архипович Хлебовводов, никогда и никем не называемый по имени-отчеству законовед Фарфуркис, вечно спящий безымянный полковник мотокавалерии и научный консультант по всяческим вопросам Амвросий Амбруазович Выбегалло. Так же нельзя не отметить ещё одного персонажа — вечно оказывающегося крайним коменданта Колонии необъяснимых явлений Зубо. Такой галереи выдающихся бездарностей позавидует любое современное госучреждение, хотя, судя по личным впечатлениям от общения с государственными структурами, они находятся на правильном пути и явно стараются всеми силами достичь образцового уровня представителей Тройки. Кроме этих безусловно ярчайших типажей в повести наличиствуют и другие, не менее удивительные герои несколько иного сорта. Один из них Клоп Говорун — фигура противоречивая и вообще загадочная, то его пугают заточением в спичечный коробок и раздавливанием пальцем, то с помощью микронасадки его снимает фотограф, то он, сидя в кафе, стучит по столу, то помогает выволакивать из бассейна спрута Спиридона. Возникает законый вопрос: какого размера этот Клоп? Другой, уже упомянутый мной спрут Спиридон, относящийся к глубоководным разумным головоногим моллюскам. Сцена чтения Сашей выдержек из старинных восточных хроник этому персонажу вообще выпадает из сюжета повести. Зачем авторы поместили её?

Итог: как жаль, что авторы не применили к себе описанную ими же методику позитивной реморализации, но «в нашем реальном мире вероятность счастливого случая всегда была и остается значительно меньше вероятности любого другого». Жаль, что им не захотелось привнести в «Сказку» атмосферу «Понедельника», жаль, жаль... Я ничуть не жалею лишь о том, что так долго откладывал своё знакомство с этой повестью. Рекомендовать её не буду. Тем, кто как и я, дорожит чудесной атмосферой «Понедельника» читать продолжение просто не стоит.

У меня давняя любовь к этому писателю, начавшаяся ещё в школе, когда мне в руки попался его «Парк Юрского периода», завороживший меня крепким приключенческим сюжетом густо замешаным на передовых научных теориях. Такой литературы мне до этого ещё не попадалось. Фильм, снятый по этому роману, который я посмотрел гораздо позже, меня реально разочаровал — от научного богатства базисного текста киноделы оставили рожки да ножки. Но автор мне крепко понравился. В дальнейшем читано его книг было порядочно, да и фильмов по ним смотрено изрядно (львиная доля его романов была экранизирована).

Книги Крайтона как правило освещают те или иные актуальные на момент их написания теории, «Государство Страха» не стало в этом ряду исключением. Сюжет романа довольно прост и по многим признакам стопроцентно укладывается в канон голливудского блокбастера: некая группа радикальных экотеррористов готовит серию экзотических террактов приуроченных к проведению большой научной конференции по вопросам глобального потепления. Финансирование её деятельности осуществляется из различных благотворительных фондов и природоохранных организаций, которые, в свою очередь, получают деньги от разного рода меценатов, спонсоров и прочих богатых энтузиастов. Вот один из таких спонсоров — Джордж Мортон, насторожившись непрофильным переводом денег, начинает своё расследование деятельности одного из таких фондов. В этом ему помогает некий правительственный агент профессор МТИ Джон Кеннер, а так же один из его юристов Питер Эванс, который и является фактическим главным героем романа. Мортон быстро отходит от дел и всю кашу фактически расхлебывают Кеннер, Эванс и ещё несколько человек помощников, что несколько странно, но вполне в духе Голливуда. Ведь Кеннер позиционируется как представитель правительства и, по идее, должен пользоваться всемерной поддержкой оного, но, в итоге, «спасением мира» занимаются несколько человек. В ходе противостояния с террористами куда их только не заносит, они побывают и в Антарктиде, и в лесах Юты, и на Соломоновых островах. Будут и перестрелки, и погони, и смертельные опасности и многое-многое другое, что не даст читателю оторваться от сюжета и послужит своего рода наживкой, чтобы этот самый читатель смог по инерции заглотить то основное, ради чего автор и насыщает текст кучей экшена.

А главным здесь являются очень и очень серьезные исследования на тему глобального потепления, увеличения выбросов парниковых газов, роли человека в изменении климата на Земле. Причем это не голословные авторские измышления, я читал книгу на бумаге и был очень удивлен, когда увидел в ней кучу различных графиков, отражающих температурные характеристики того или иного региона, а так же иллюстрирующие данные по выбросам окиси углерода в атмосферу. Давно ли вы читали триллер с графиками? Причем ко всем ним даны источники, откуда они взяты, практически все высказывания, касающиеся этой темы тоже подтверждены ссылками на научные труды. Видно автор довольно серьезно подошел к изучению этого впроса. И выводы из всего этого материала напрашиваются довольно занятные: вся истерия последних лет вокруг глобального потепления — это искусственно вызванная паника, причем вызванная намерено, чтобы, как всегда, поиметь побольше денежек и отхватить жирный кусок власти. Итог всех своих размышлений он вложил в уста одного из своих героев — полусумасшедшего профессора Хоффмана: «На протяжении полувека государства Запада поддерживали своих граждан в состоянии постоянного страха. Страх перед Советами. Страх ядерной войны. Коммунистической угрозы. Железного занавеса. Империи зла. Ну а в странах с коммунистическим режимом всё было то же самое, только с точностью до наоборот. Страх перед Америкой, перед проклятыми капиталистами. И вдруг осенью 1989 года всему пришел конец... Падение Берлинской стены создало вакуум страха. А природа, как известно, не терпит пустоты. Вакуум следовало чем-то заполнить...

Нет, разумеется, у нас имеется много новых страшилок, радикальный фундаментализм, события 11 сентября, угроза терроризма. Есть чего бояться, и я перечислил реальные причины для возникновения страха. Но не в этом суть. Суть в том, что для страха ВСЕГДА найдется причина. Причины со временем могут меняться, а страх всегда остается с нами.» «От каждого суверенного государства требуется контроль над поведением его граждан, требуется сохранение порядка и повиновения этих самых граждан в пределах разумного, разумеется. Государство должно следить за тем, чтобы они не сбивались с пути праведного. Именно государство должно заставлять их платить налоги. И, разумеется, все мы знаем, что социальный контроль достигается прежде всего через страх». «Мы воображаем, что живем в разных странах, во Франции, Германии, Японии, Америке, а на самом деле населяем одно и то же государство, Государство Страха!»

Крайтон так же очень много приводит примеров того, что человечество, пытаясь прогнозировать или же оптимизировать своё влияние на окружающую среду как правило попадает пальцем в небо: «Мы удивительно мало знаем об отдельных аспектах окружающей среды как в прошлом, так и в нынешнем её состоянии; почти ничего не знаем как следует её сохранять и защищать. В каждом споре на эту тему все стороны преувеличивают значение существующих данных и знаний, относятся к ним со слишком большим доверием... Нагнетаемая в наши дни всеобщая истерия по поводу безопасности в лучшем случае есть не что иное, как напрасная трата сил и средств. У людей она вызывает только подавленность и пессимизм, а в худшем может привести к оголтелому тоталитаризму. Мы отчаянно нуждаемся в честном информировании граждан, в повышении уровня их образования». По поводу влияния масс-медиа на формирование общественного мнения, автору тоже есть что сказать. Он считает, что множество решений, касающихся экологии принимается не под действием научных фактов, а в качестве политических ходов, направленных не на защиту окружающей среды, а на приобретение влияния и на получение финансовых средств. А так называемые природоохранные организации, в подовляющем своём большинстве, не только не приносят никакой пользы, а своими непродуманными решениями несут вред. Как апофеоз такой организации в тексте присутствует «Международное общество охраны диких земель», тайно спонсирующее экотеррористов.

Таким образом под маской технотриллера автор предложил читателям предельно серьезное исследование такой сложной темы, как влияние человека на климат. Он приложил массу усилий, чтобы текст читался органично, но, всё же, куски, непосредственно касающиеся главной темы, несколько выпадают из общего настроения текста. Вот команда единомышленников летит чтобы предотвратить очередную акцию террористов, все напряжены до предела и тут на тебе очередную лекцию на пару-тройку страниц. Хотя в эрудиции Крайтону не откажешь. Он рассказывает о множестве вещей, стоящих на переднем крае науки, особенно подробно касаясь темы так называемого климатического оружия и тактики его применения.

Итог: в конце своего жизненного пути автор создал один из сильнейших своих романов. Он наполнил его тем содержанием, которое заставляет мозговые извилины усиленно работать, но не забыл и об развлекательной части. Недаром львиная доля его произведений экранизирована — книга так и просится на кинопленку. Рекомендовать всем и каждому эту книгу я всё же поостерегусь, так как, боюсь, не многие осилят научные отступления. Ну а тем, кого это не пугает — добро пожаловать! Может и для вас эта книга станет поводом задуматься.

«Если это сон, то сон интересный, — подумал я. — Будем смотреть».

Революция 1917-го года кардинально изменила как судьбу огромной страны, так и судьбы миллионов людей, населявших её. Последовавшая за ней гражданская война принесла горе многим и многим участвовавшим в ней и послужила причиной массовой эмиграции несогласных с новым порядком. Перед теми же, кто поддержал произошедшие перемены, раскрылись удивительные перспективы, ведь новая власть, власть рабочих и крестьян, обещала столь многое, что от предоставляющихся возможностей просто захватывало дух. Многим тогда казалось, что вот-вот и наступит рай на земле, но он всё никак не наступал, так что о земной благодати оставалось лишь мечтать. Вот и мечтали кто во что горазд, у кого-то получалось лучше, у кого-то хуже — всё зависело от одаренности «мечтателя» и развитости его фантазии. Писатели-фантасты новорождённой Страны Советов тоже наперебой принялись мечтать, являя на свет разнообразные литературные утопии, повествующие о грядущем счастье, которое будет достигнуто посредством превращения всего мира в Государство Свободы и Труда. Не мог остаться в стороне от этой темы и «фантаст номер один» того времени Александр Беляев, который выпустил в свет свою вариацию на тему под названием «Борьба в эфире».

Говорят, что Новый год — это время чудес. Вот одно такое чудо и произошло с обычным московским служащим, приехавшим в канун праздника с работы домой. Ожидая обеда, он сел послушать новости по радио и вдруг, по неизвестной причине, обнаружил себя сидящим «на садовом, окрашенном в зеленый цвет плетеном кресле у края широкой аллеи из цветущих каштанов и лип». Вокруг спокойно прогуливались какие-то странные люди одетые в необычные одежды и все поголовно лысые, как будто герой романа попал в госпиталь, где проходили лечение люди, пострадавшие от эпидемии плешивости. Когда его заметили, то он вызвал у лысых не меньший интерес, чем они вызывали у него. Первый контакт не задался, потому как разговаривали эти странные люди не по-русски, а на каком-то языке, отдаленно напоминавшем эсперанто. Вскоре прилетел переводчик и после небольшой беседы, ещё больше озадачившей и так ничего не понимающего человека, попросил одного из стоявших рядом людей проводить того в одно место, где гость поживет какое-то время «до выяснения обстоятельств». Единственное, что выяснилось, так это то, что проснулся наш герой всё же не территории родной страны, в трех минутах лета от Москвы. Из дальнейших объяснений, последовавших после прибытия в намеченное место, стало ясно, что он оказался в далеком будущем, где известный ему СССР разросся и занял территории трех континентов: Европы, Азии и Африки. Находящаяся за океаном Америка всё ещё находилась под капиталистическим гнетом, а некоторое недоверие, с которым отнеслись к гостю из прошлого, было связанно с тем, что его, поначалу, приняли за очередного американского шпиона. Недоразумение удалось быстро разрешить и перед путешественником во времени открылся мир будущего, удивительный и невероятный.

Александр Романович, сам того не желая, создавая очередную литературную утопию, написал один из первых романов о попаданцах, ставших столь популярными в наше время. Ведь начало его построено точно по попаданческим канонам: жил-был человек, ничем особенным не выделялся, вдруг, бац, и непонятно как очутился неизвестно где. Вот только наши современные попаданцы если и путешествуют во времени, то исключительно в прошлое, ведь там открывается такой простор для вмешательств и исправления прихотливых изгибов истории. Попаданец же двадцатых годов «проваливается» не в прошлое, а в будущее. Ведь прошлое ему абсолютно не нужно, оно отжило свой век и теперь, на его обломках, предстоит выстроить здание новой жизни. Что ему делать во временах, когда цари и попы угнетали простых крестьян? Зато будущее манит своим блеском, голова аж кружится от открывающихся возможностей и дух захватывает от того, что вот-вот мечты осуществятся и трудовой народ, впитавший с молоком дух коммунизма, своими руками создаст великое и могучее государство рабочих и крестьян, которое и приведет весь мир в счастливое завтра.

Картина дивного нового мира, которая открывается перед читателями и в наше время вызывает определенный интерес. Автор, создавая её, предсказал появление множества вещей, которые затем воплотились в реальности. На страницах романа есть и мобильные телефоны, и видеотелефоны, и летательные аппараты с вертикальным взлетом, и солнечные электростанции, и прообраз современного интернет-телевидения с возможностью заказа нужного фильма, и управляемые по радио полуавтоматические боевые машины, и операции по замене хрусталика глаза, и многое-многое другое. В связи с появлением высокоскоростного транспорта и освобождением большого количества земли, раньше использовавшейся под выращивание пищи (теперь еда ввиде таблеток получается химическим путем), города практически исчезли, а на смену им пришла система рассредоточенного жилья, в который люди стали жить в небольших домах на одну семью. Изменилось не только общество, сами люди тоже эволюционировали. Жители новой Страны Советов поголовно облысели, тела их стали довольно субтильными, причем на глаз отличить женщину от мужчины стало практически невозможно (первое время главный герой постоянно путался), человеческий организм стал слабее, насморк теперь — это серьезное заболевание, после поездок в дальние страны приходится проходить дезинфекцию, люди будущего не могут обходиться без периодической электризации, которую используют как «массаж для нервов», зато, благодаря специальным препаратам снимающим усталость и выводящим накапливающиеся токсины, они практически не нуждаются в сне. Жители Америки выглядят ещё более экзотически, если не сказать карикатурно: тонкие ручки-ножки, большие животы, гидроцефальные черепа, по-старчески беззубые рты, а один из фактических хозяев Америки — магнат Клайнс, так и вообще, кровопийца в прямом смысле этого слова. В целом, многие моменты в романе вызывают именно ощущение карикатурности и пародийности ( «Нет канцелярий, нет совработников! Это уж слишком. Как можно обойтись без совработников?» ), а утопическая картина сложившегося общественного уклада при ближайшем рассмотрении обнаруживает признаки тоталитарного централизованного подавления отдельной личности: «У нас нет противоречий между личностью и обществом. Всё, что полезно обществу, полезно личности». Хотя аппарат подавления и принуждения де-факто отсутствует, но он искусно заменен на механизм внутреннего самоконтроля: «Если хотите знать, у нас каждый гражданин — милиционер или следователь, если этого потребуют обстоятельства. Каждый наш гражданин, без инструкций и кодексов, знает, как охранять интересы общества. И если случай именно его привел столкнуться с фактом, угрожающим нашему порядку и спокойствию, этот гражданин и доводит дело до конца». А в некоторых случаях применяется прямой мысленный контроль, хотя и считается, что исключительно с благими целями: «В тех случаях, когда нам нужно срочно произвести работу, требующую участия рабочих масс, мы пускаем в ход передачу мыслей на расстояние. Невидимый вами «дирижер» направляет и координирует действия отдельных работников и массы в целом». Но ведь ничто не мешает применять этот мысленный контроль и с совершенно иными целями, теми самыми о которых автор так подробно рассказал в своем романе «Властелин мира».

Изначально «Борьба в эфире» показалась мне написанной в нехарактерной для автора манере и более напоминающей выходившие примерно в то же время «Страну счастливых» Ларри и «Через тысячу лет» Никольского. Но, видимо, Беляев не был бы Беляевым, если бы он не привнес в роман фирменные приключенческие мотивы — с началом битвы за Америку утопия стремительно превратилась в фантастический приключенческий роман, наполненный битвами, схватками, погонями и смертельной опасностью, поминутно грозящей героям. В той же последней трети текста, описывающей жизнь страдающих под гнетом буржуинов американских рабочих появляются описания фабрики и города-небоскреба Нью-Йорка, одного из последних городов Земли, словно бы навеенных «Метрополисом» Ланга, вышедшим на экраны в 1927 году. Интересно, это осознанное заимствование или просто сходство идей? Первоначальный журнальный вариант — в формате небольшой повести под названием «Радиополис», — вышел в том же 27-ом году. В следующем же году автор переработал и расширил текст повести, создав роман «Борьба в эфире», увидевший свет в одноименном авторском сборнике. Так что, видимо, возможность познакомиться с гениальным творением Фрица Ланга у него теоретически была.

Учитывая некую весьма отчетливую пародийность текста, а особенно финальную фразу про болезнь главного героя, становится совершенно ясно, почему этот роман, после его первого выхода в свет не переиздавался очень долгое время. Лишь при перестройке, в 1986 году он вернулся к читателю, видимо до этого времени власти не желали подрывать свой авторитет такими «радужными» прогнозами. Удивляет то, что это произведение вообще вышло в свет, хотя, может быть, в то время цензура просто ещё не успела заработать в полную силу. Зато Ян Ларри уже получил по полной за отправляемые лично(!) Сталину главы его «Небесного гостя».

Итог: пусть написано всё это слегка наивно, но послевкусие оставляет вполне приятное. Пусть герои плоские и шаблонные, но, если посмотреть на текст здраво, даже главный герой здесь отнюдь не является таковым, основной фокус писатель сосредоточил на описании мира будущего, и именно этот мир и есть истинный главный герой романа. Пусть, по здравому размышлению, идеальность описанного мира далеко не идеальна. Всё это совершенно не мешает получать от книги удовольствие. Беляев остался Беляевым, даже в таком несвойственном для него жанре, как утопия. Рекомендую для вдумчивого ознакомления. Читайте классиков!!!

Когда-то, несколько лет назад, заинтересовавшись рецензией в «Мире фантастики» я приобрел себе увесистый том с романом «Джонатан Стрендж и мистер Норрел» госпожи Кларк. Книга меня просто очаровала: автор создала очень интересное произведение, основаное на британском островном фольклоре и чудесно стилизованное под викторианский роман. Она привнесла на его страницы всего одно фантастическое допущение, которое так преобразило весь текст — а что, если в те времена в Великобритании да и во всём мире всё ещё существовала магия? Путь полузабытая и вырождающаяся, но полноценная. Что если рядом с людьми, в некой потусторонней реальности существует Волшебный народец и в Стране Фей до сих пор правят эльфы? В результате её трудов на свет и появилась эта внушительных размеров книга, содержащая в себе изящный, многослойный, но несколько затянутый текст, которому явно не хватало динамики, но, зато, с избытком было смысла. Этот роман был обласкан критиками как в самой Англии, так и за её пределами, а имя Кларк стали ставить в один ряд с такими выдающимися творцами фэнтези как Толкин и Льюис. По прошествии некоторого времени автор решила вернуться в так хорошо удавшийся ей мир и выпустила сборник рассказов, действие которых происходит в той же литературной вселенной, что и действие «Джонатана Стренджа...» В сборник включены восемь рассказов, снабженных предисловием и развернутыми комментариями. Расскажу понемногу о каждом.

Заглавным идет рассказ, давший название всему сборнику — «Прощай-милость, или Дамы из Грейс-Адье». Он повествует о некой троице дам живущих в небольшой деревне в Глостершире в начале 19 века и тайком от всех практикующих магию особого «женского» толку. Одна из этой троицы приходится дальней родней самому Джонатану Стренджу, одному из величайших магов Британии. Она и её подруги решают по своему разобраться с нагрянувшим нежданно-негаданно к воспитаннице одной из подруг родственником, решившим из-за наследства по-быстрому извести девчушку. Они даже особо ничем не рискуют, так как женщины считаются традиционно не способными к магии.

«На Гиблом холме» — более сказка, чем рассказ. В ней говорится о девушке, которая из-за обмана своей матери должна выполнить практически невыполнимое задание, которое ей дал её муж. Чтобы сделать всё как полагается она принимает помощь от «беса», но взамен она за месяц должна угадать как того зовут, или она станет его навечно.

«Миссис Мабб» — рассказ о молодой девушке Венише, которая была влюблена в капитана Фокса и даже собиралась за него замуж. Но стоило ей ненадолго уехать, чтобы навестить заболевшую подругу, как он тут же попал под чары поселившейся неподалеку некой миссис Мабб, которая на поверку оказалась из эльфов. А жених её искренне считал, что на пять минут зашел к даме в дом, хотя на самом деле его не было много дней.

«Как герцог Веллингтон потерял своего коня» — стоит несколько наособицу среди других произведений сборника, так как он, целиком и полностью подходя по духу концепции всех других рассказов, написан по чужой авторской вселенной, по миру «Звездной пыли» Нила Геймана. Здесь вполне историческая личность, герцог Веллингтон, в поисках любимого коня попадает в Застенье и встречает там некую странную даму, вышивающую чудесные узоры.

«Мистер Симонелли или Эльф-вдовец» — отрывок из дневника самого мистера Симонелли, получившего церковный приход в Дербшире (видимо местном аналоге Мухосранска). По пути он знакомится со странным господином по имени Джон Каблук, который приглашает того, чтобы он помог принять роды у его жены. Но Джон Каблук, естественно, оказывается совершенно не тем, за кого он себя выдает. Невольно связавшись с Волшебным народцем, Симонелли ставит под угрозу семейство местных богатеев, имеющих пятерых дочерей на выданье.

«Том Ветер-в-поле, или Как был построен волшебный мост в Торсби» — самая волшебная из всех историй, к тому же позволяющая немного заглянуть в жилище эльфа и понять обычаи, принятые там. Это единственный рассказ, где древний сид (эльф) играет положительную роль, хотя и с некоторыми оговорками, так как его помощь людям всё равно не приносит им счастья, хотя и дает осуществиться их давней мечте.

«Гротески и аллегории» — коротенькая магическая зарисовка из времен войны Алой и Белой Розы. Кстати, гротески и аллегории в данном случае — это названия орнаментов, которые были популярны в эпоху Возрождения и широко использовались в вышивке 16-го века.

«История о Джоне Аскглассе и углежоге из Камбрии» — ещё одна если не сказка, так легенда. История о том, как простой углежог чуть не довел до кандратия «Джона Аскгласса, именуемого Королем-Вороном, правителем Северной Англии и части Иных Краев, величайшего из магов, каких рожала земля». Довольно забавная.

Вот такой вот сборник. Истории, входящие в него, объединяет несколько общих признаков, характерных для всех без исключения текстов: первое — это тонкая стилизация под прозу 19-го века, второе — основанность на оригинальных, а не переработаных легендах. Всегда интересно узнать, каковы «на самом деле» были те пресловутые эльфы, которые благодаря стараниям сэра Толкина, так расползлись по страницам фэнтезийных книг. Сейчас обозначилась тенденция по отходу от разработанного Профессором канона и очернению светлого образа толикеновских остроухих. Это движение постепенно приближает их образ к тому, который был сформирован во множестве народных легенд на протяжении сотен лет. Хотя и отличается от исконного. В сказаниях эльфы жестоки, всегда себе на уме, нормы человеческой морали для них пустой звук, так как они в своих поступках руководствуются своими нормами, кардинальным образом отличными от людских. Для них в порядке вещей для утоления своих сеюминутных капризов загубить человеческую жизнь, которая для них стоит меньше пыли. Это потом уже их образ трансформировался в тот, который мы встречаем во «Властелине колец» и который был впоследствии растиражирован массой последователей толкиновских идей.

Итог: книга произвела на меня впечатление тончайшего кружева, которое было мастерски сплетено автором на каркасе своего же романа. Все рассказы, как изящные салфетки, которые непременно украшают буфет или бюро в приличном викторианском семействе. И всё же мне довольно глупо надеяться, что сборник может обрести большую популярность в читательских кругах, так как читать его в отрыве от «Джонатана Стренджа...» на мой взгляд бессмысленно, а одолеть такой массивный «кирпич» под силу далеко не каждому. К тому же здесь нет ни вампиров, ни поттеров, ни сталкеров, ни попаданцев. Даже маги какие-то странные, а действие развивается в час по чайной ложке. Тем приятнее обнаружить для себя этот бриллиант стиля и один из эталонов языка, для которого данный сборник служит в качестве изящной оправы литературной драгоценности. Книга исключительно для ценителей хорошего и качественного литературного языка, которым рассказана тонкая волшебная история. Тем, кого текст не отпугнет с первых станиц — добро пожаловать!

Существует древнее китайское проклятие: «Чтоб ты жил в эпоху перемен». При всей своей внешней безобидности оно очень точно отражает то, что происходит при любом изменении заведенного порядка. Вот и в мире киндрэт задул этот тревожный ветер перемен, причем совершенно не ясно, к добру он или к худу. Более-менее устоявшееся равновесие, в котором находились кланы, нарушено. Многотысячелетняя история киндрэт оказалась несколько не такой, какой её принято было считать, а многие события получили совершенно иную трактовку. На сцену вышли новые (точнее хорошо забытые старые) фигуры; кланы, не дававшие о себе знать целые сотни лет, вдруг громко заявили о себе. Началось великое кипение душ и умов — стали заключаться немыслимые ещё пару месяцев назад союзы, многие кланы потеряли своих лидеров, даже ревенант стал другим. Из-за смены ревенанта распался Совет кланов, что, в свою очередь, привело к обострению межклановых конфликтов и противоречий. Но самым главным событием стало то, что так долго пытались предотвратить гин-чи-най — дух Основателя вновь обрел плоть и теперь уже абсолютно никто из киндрэт не может себя чувствовать в безопасности. Наступило время трудных решений и тяжелых поступков.

Цикл практически полностью оставил русло городского фэнтези и превратился в стопроцентный эпик. События начинают приобретать всё большую грандиозность, старые прогнозы начинают сбываться, а древние силы возрождаться. Но главного героя, вокруг которого вращается весь сюжет, нет. Если в первой части им без всяческих оговорок был Дарэл, во второй, с некой натяжкой — Кристоф, то теперь всё повествование разделяется на несколько параллельных сюжетных линий, тесно переплетенных, но не имеющих общего для всех центра притяжения. Можно, конечно, считать таковым возрожденного Основателя, но для главного героя ему уделено слишком мало авторского внимания. В целом же, приобретя немалый размах, сюжет романа стал более динамичным и насыщеным событиями. Чего только стоит бой в резиденции Даханавар — лучшая боевая сцена за все три тома, на мой взгляд. Герои практически не сидят на месте — время раздумий и воспоминаний прошло, теперь пора действовать. И хотя флэшбэки всё ещё встречаются, они уже не играют такой значительной роли как в предыдущем томе. Кристоф вызывает восхищение своей самоотверженностью и продуманностью своих поступков. Но основное моё внимание конечно же было сосредоточено на господине Бальзе. Всё же есть что-то такое в его натуре, что вызывает если уж не восхищение, то неприкрытый интерес. Так же к авторским успехам можно отнести вывод на первый план таких вроде бы отслуживших своё персонажей как Лориан и Гемран Фэриартос, которые неожиданно начинают играть в происходящем чуть ли не ключевые роли. Сюжет прихотливо извивается, и, словно громадный удав, цепко держит своими кольцами читательское внимание. Мир, описываемый авторами, стремительно приобретает глубину, действия масштабность, а история кланов заводит в совсем уж допотопные времена, показывая практически вечную власть вампиров над людьми. Читается всё это довольно легко, нужно лишь не упускать из виду многочисленные хитросплетения межклановых интриг. Финал всего цикла уже близок.

Итог: авторам в который раз удалось сделать продолжение не похожим на первые тома. Это и большой плюс и главный минус текста. С одной стороны разнообразие не дает глазу замылиться, а с другой — как-то надоело каждый раз заново привыкать к новой расстановке действующих лиц на сцене. Конечно же все, кто одолел первые два романа, проглотят и этот, подгоняемые собственным любопытством и желанием узнать окончание всей истории. Итак, впереди последний том — «Новые Боги». Посмотрим, удастся ли авторам завершить цикл подобающей концовкой, достойной этого сложного, многогранного и увлекательного сюжета.

Как говорит очень верная народная мудрость: «Между первой и второй перерывчик небольшой», — то есть между событиями, ознаменовавшими финал первого тома, и событиями, давшими старт второму, авторы практически не оставили временного зазора — сюжет одного плавно перетек в сюжет другого. Обряд Витдикты, проведенный над Лорианом, увенчался полным успехом. Но с весьма неприятными последствиями — глава клана Даханавар моромоликая Фелиция изгнала из рядов своего клана сканэра Дарэла за то, что потребовав проведения ритуала он подверг смертельной опасности жизни глав кланов. Но Дарэл недолго оставался не у дел, его приютил у себя давний дарэловский друг Кристоф Кадаверциан. Но приход его ознаменовался трагедией, разыгравшейся в доме Кристофа — Вивиан, ученик Кристофа, пал жертвой страшного заклятия, практически единственного, которое реально представляет угрозу для членов клана некромантов. Спасти несчастного ученика Кристоф не может, но он решается на безумный план — с помощью Дарэла считать личность Вивиана и пересадить её в тело давно умершего человека. Благо подходящий труп уже много лет хранится у некроманта. Вот только одна неувязка — он женский. Данное решение служит своего рода той пресловутой соломинкой, что переломила хребет верблюду. Последовавшие за ним события приведут к таким серьезным последствиям, о которых практически никто из киндрэт даже и не подозревал.

Второй том вампирской эпопеи соавторы решили разыграть в несколько ином ключе, чем первый — на смену городскому фэнтези пришло нечто эпикообразное. Действие стремительно набирает размах, обретает глубину и масштабность. На сцену выходят новые действующие лица, появляются кланы, много веков пребывавшие в безвестности, постепенно проясняется история возникновения киндрэт и приоткрывается завеса над некоторыми древними (и не очень) тайнами. Главные действующие лица первого тома — Дарэл и Лориан — отходят на второй план, а на авансцену выдвигается глава клана некромантов Кристоф. Мир, описаный авторами в первой части, стремительно расширяется как в пространстве, так и во времени. И, хотя, основным местом действия по прежнему остается Столица, но благодаря многочисленным флэшбэкам читатель знакомится и с другими «локациями». Это большой плюс для мироописания вселенной киндрэт в целом, но то, что большая часть экскурсов в прошлое героев сосредоточена в первой трети текста, серьезно затрудняет его восприятие. Основное действие оказывается разорванным на небольшие фрагменты, странное нападение на главу вьесчи Рамона, которое описывают авторы в зачине основного сюжета второй книги, получает своё продолжение весьма и весьма не скоро, оттесненное чередой флэшбэков. Причем они относятся к разным персонажам и рассказывают о разных временах, что несколько сбивает с толку. В тексте даже упоминается гибель Атлантиды и называются причины этой катастрофы. Зато потом авторы уже не отвлекаются от стержневого сюжета и ведут читателей через море интриг и океан приключений к берегу финала. По мере развития событий выясняется, что многое из того, что в среде киндрэт считалось истиной, не совсем несколько не соответствует действительности, полумифическая личность Основателя обретает пугающую реальность. При всей условности и безоговорочной фантастичности происходящего действующие лица получились весьма фактурными. Каждый из них имеет свой неповторимый характер, свою манеру общения и свои предпочтения в магии. Кстати о магии, в традиционных вампирских романах ей уделяется крайне мало внимания, все сверхспособности кровопийц практически не объясняются или трактуются как неотъемлемые черты. Особо впечатлили меня образы Миклоша Бальзы, главы клана Тхорнисх и Саломеи и Иноканоана, глав клана Лигаментиа. В мире «Киндрэт» же магии уделяется очень много внимания. Соавторы создали несколько её систем, наделив каждый из кланов своей особой, присущей только ему магической практикой. Текст, в отличие от более-менее стандартного первого тома, обрел некую самобытность и оригинальность.

Итог: продолжение, опровергшее правило сиквела на сто процентов. Книга получилась гораздо удачнее, история получила неожиданне и весьма увлекательное продолжение. Финал ещё даже не виден и практически не предсказуем. «Основатель» ждет меня!

Рекомендую как любителям вампирской литературы, так и поклонникам магических эпических полотен.

Трудно осознавать, что человечество — это не венец творения природы, а всего лишь пищевой придаток расы столь могущественной, сколь и скрытой. Нами вот уже много веков управляют киндрэт, более известные нам как вампиры. Они влияют на внешнюю и внутреннюю политику множества государств, они используют нас как скот, чтобы питаться нами и жить за наш счет. Это паразиты, которые сумели развернуть ситуацию таким образом, что люди даже и не подозревают, что их так используют. Много сил было положено на то, чтобы вампиры превратились в миф, легенду, сказку. Чтобы люди перестали всерьез воспринимать любую информацию, касающуюся этой темы. Они правят нами... хорошо хоть не в этой реальности. Вселенная, описанная авторами, черезвычайно напоминает наш мир, отличаясь от него лишь деталями. Так, например, в нашей истории не было такого события как Вампирическая эпидемия 1725-1732 годов. Действие романа происходит в городе, черезвычайно напоминающем Москву, хотя и назван он просто Столица, сохранены даже названия улиц и столичные достопримечательности: «Миклош посмотрел в окно. Проводил взглядом памятник, стоящий на противоположном берегу реки. Едва не выругался. Где здравый смысл устанавливать в Столице такое? В глазах господина Бальзы бронзовый гигант с треугольной шапкой, водруженный на скорлупку парусного кораблика, походил скорее на огромное чудовище.» Нашего очень много, есть даже журнал «Вокруг света», но доблестная милиция называется полицией. В Столице проживают миллионы людей и некоторое количество тех, кто уже перестал быть людьми. И это не бомжи. Это кланы киндрэт, которые были изгнаны из Праги и обосновались на ПМЖ здесь. Все они, естественно, ведут ночной образ жизни, но образ кровососов, созданный авторами, серьезно отличается от классического. Они не спят в гробах, прекрасно отражаются в зеркале, индифферентно относятся как к чесноку, так и к распятью, святой воде и прочим религиозным предметам. Общество, построенное ими, более всего напоминает цивилизацию вампиров из фильмов «Блэйд» и «Другой мир». Каждый из кланов имеет собственную специализацию и использует присущий лишь ему вид магии. Так, например, Кадаверциан — повелители Смерти, кто-то вроде некромантов, Фэриартос практикуют изменение мира посредством предметов искусства и т.д. Оригинальным ходом является то, что соавторы отнесли оборотней к ещё одному вампирскому клану, тоже обладающему своей специфической магией — это Вриколакос, вампиры способные принимать облик волков. Кланы придерживаются разной политики по отношению как к людям, так и друг к другу. Одни — Тхорнисх и Асиман, относятся к людям как и корму, другие — Даханавар, Вьесчи, Фэриартос, поддерживают с людьми плотные отношения и проводят политику бережного отношения к ним. Всё это является прекрасной почвой для разного рода интриг. Основное повествование в книге ведется от лица Дарэла, сканэра клана Даханавар. Он очень сильный телепат и эмпат, участвует экспертом в различных межклановых переговорах, блюдет интересы клана и активно общается с людьми. Благодаря своим способностям он до сих пор сохранил в душе многое от человека: «На дороге растеклась огромная лужа, подернувшаяся по краям первым хрупким ледком. Трудно было отказать себе в удовольствии наступить на него.» Однажды он встречает на улице паренька, который, впоследствии, сыграет в его судьбе большую роль.

Несмотря на главных действующих лиц, книга по жанру получилась не мистическим хоррором, а, скорее, городским приключенческим фэнтези. Вампиры здесь оказались очень сильно похожими на людей, дела их больше лежат в мире материального, чем мистическо-магического. Авторы намеренно ввели в текст образ Лориана обычного подростка, чтобы можно было подробно познакомить читателя с миром вампиров. Благо авторы постарались сделать образы предельно кинематографичными, так что при прочтении в голове сразу рождаются яркие картинки. Киндрэт в романе не имеют резкой инфернально-потустороннего вида, они скорее походят на тех, кем они были когда-то, хотя и порастеряли львиную долю присущих людям черт характера. По поступкам и образу мысли видно, что это практически бессмертные существа, прожившие на этом свете многие столетия (некоторые существуют уже несколько тысячелетий). Герои получились весьма интересными, оригинальными и самобытными. Каждый имеет собственный характер, собственные планы на будущее и собственную, подчас весьма загадочную, историю. Язык текста не особо сложный, богатый на события сюжет затягивает и держит не отпуская до самого финала, который оказывается... никак не финалом, а лишь завершением первого эпизода в этой запутанной и загадочной истории. Хэппи-энда не получилось, роман обрывается на весьма зловещих событиях, предвещающих грядущие неприятности.

Итог: приятное развлекательное чтение в модном в последнее время стиле вампирского городского фэнтези, легкое, занимательное и, в целом, приятное. Но это только начало большой истории, которой соавторы посвятили ещё целых три тома. Что будет далее — увидим. Рекомендую как поклонникам жанра, так и просто любителям приключенческого фэнтези, благо и магии и приключений в тексте немало. Напоследок ещё одна цитата: «Мир не представляет никакой ценности. Мир — это покой, значит, отсутствие движения и развития. Катастрофы являются тем толчком, который возбуждает в людях творческую энергию, перетряхивает их, заставляет видеть новое.»

- Это же абсурд, бред! Есть же, в конце концов, масштабы, логика...

Так получилось, что за последнее время я, практически одно за другим, прочел три произведения, написанные в разное время, но сюжетно касающиеся одной и той же темы — жизни тех, кто двигает вперед науку, занимаясь исследованием тех или иных заковыристых тайн мироздания. И если «Next» Майкла Крайтона, отталкиваясь от современной действительности, довольно саркастично описывает будни нарождающейся генетической индустрии, то «Понедельник начинается в субботу» братьев Стругацких и «Ошибка инженера Алексеева» более всего служат живой иллюстрацией той атмосферы, которая царила в советских НИИ в прошлом. Вышедший в свет на четыре года позже, «Понедельник» стал одним из эталонов советской фантастики, а вот «Ошибке» Полещука, конечно же не идущей ни в какое сравнение с повестью Стругацких, повезло гораздо меньше — она стала лауреатом антипремии «Гриадный крокодил», как самое худшее фантастическое произведение, увидевшее свет в 1961-ом году.

Главный герой повести, так и оставшийся безымянным на протяжении всего произведения, получает письмо от своего старого институтского друга Алексея Алексеевича Алексеева, который приглашает того в гости. Алексеев пишет о том, что «ему удалось сделать открытие, которое «буквально взорвет», как он выразился, многие наши представления в области физики вакуума» и приглашает старого приятеля посетить его лабораторию в Южноукраинском филиале Института звезд, чтобы, тот как математик, мог ознакомиться с результатами невероятной работы. Но буквально через несколько дней, когда главный герой уже находился в пути, его настигло ещё одно известие, непосредственно касающееся Алексеева: в лаборатории, во время проведения очередного эксперимента, произошла катастрофа, разрушившая здание, где находилась лаборатория, и похоронившая под своими обломками всех, кто был в ней на момент взрыва. Алексей Алексеев, повидимому, погиб. Прибыв на место трагедии, главный герой был принят членом комиссии, созданной для расследования причин случившейся трагедии. Выяснить, что же произошло в лаборатории на самом деле, оказалось не так уж просто. Раскопав радиоактивные (ещё одна загадка) обломки здания рабочие наткнулись на растресавшийся защитный купол главного зала лаборатории вакуума. Под ним, по расчетам, должны были находиться останки всех тридцати четырех сотрудников. Но извлечь их оказалось невозможно. После демонтажа остатков купола под ним обнаружилось странное вещество — «прозрачный стекловидный материал необычайной твердости, необычайных свойств... Пневматическое зубило из сверхтвердого сплава ломается, не оставляя на его поверхности даже царапины. В зал невозможно пробраться». В этой загадочной массе, словно мухи в янтаре, застыли работники лаборатории. Надежда на скорое выяснение причин трагедии рухнула, так как вся документация по опытам, проводимым Алексеевым, осталась вместе с ним под защитой неизвестного вещества. А тут ещё и удивительный мираж, в одно и то же время начавший появляться над побережьем неподалеку от Института звезд.

Неуемное желание человеческого разума познать тайны Вселенной порой доводит исследователей до печального финала, потому как не все результаты опытов поддаются надежному прогнозированию. Но всяческие опасности ещё никогда не становились непреодолимой преградой для пытливых умов на пути постижения законов природы: «Мы должны будем открывать всё новые свойства, всё новые связи, мы будем идти по пути всё более грандиозных обобщений, но природа всегда окажется неизмеримо полнее, чем любые законы». Катастрофа, постигшая инженера Алексеева, произошла как раз потому, что он, не имея понятия о некоторых законах мироздания, так и не смог предвидеть всех последствий своего эксперимента, который вышел из под контроля. Попытка прекратить эксперимент и вызвала трагедию: «Есть такой успех, такая победа, с которой не знаешь, что и делать». Несомненно, что результаты смелого опыта произвели революцию в познаниях человека о функционировании Вселенной, зарождении звезд и энергии вакуума, вот только жаль, что гениальный автор так и не узнает о всемирном признании его достижений: «Он исследовал НИЧТО, изучал пустоту, а пришел к ломке всех наших представлений и понятий».

Автору удалось сплести сюжет повести вокруг весьма нетривиальной гипотезы, хотя и основанной, как видно сейчас по результатам современных космологических исследований, на ложных предположениях. Но от этого гипотеза ничуть не потеряла своей смелости и оригинальности, я, до знакомства с «Ошибкой...», не встречал ничего подобного. У Полещука человек в прямом смысле уподобился Богу и именно человеческий разум стал причиной рождения новых миров. И пусть для этого ему понадобилось создать абсолютно фантастические приборы, типа кинехрона — агрегата для ускорения течения времени, и опираться на опровергнутые в наше время теории, от этого широта и смелость авторского замысла ничуть не пострадала. Из текста видно, что автору почему-то ничего не известно о волновой природе электрона, а теория эволюции звезд (тайна рождения звезд) в то время ещё не разработана, о теории Большого Взрыва, по-видимому, тоже не имеется никакого представления, отсюда и спор о том, что старше — звезды или атомы. Зато в тексте периодически всплывают фразы, которые, при желании, можно трактовать, как намеки на существование темной материи, теория о которой приобрела в последние годы большую популярность: «Алексеев утверждал, что даже «пустое пространство» заполнено чем-то, и это что-то имеет вполне определенную физическую природу», «Только в уме человека может существовать слово «ничто», природа его не знает!» Единственне, что можно трактовать как однозначный минус — это сюжетную линию, «рекламирующую» ведущую роль коммунистической партии в научном прогрессе и познании природы: «Мыслить по-ленински — вот твоя задача, а это совсем не простая задача». Персонификацией этой «роли» служит некто Топанов — отставной партработник, теперь занявшийся философией. Именно он твердой рукой направляет все усилия комиссии по расследованию, которая пытается понять суть работы Алексеева.

Итог: если эту повесть признали худшей в 61-ом году, то очень хотелось бы познакомиться с лучшей, так как и «худший» вариант оказался весьма интересным произведением, не лишенным своей изюминки. Причем эта «изюминка» оказалась настолько грандиозной и уникальной, что такая оценка повести вызывает лишь недоумение. На мой взгляд книга вышла весьма неплохой, хотя, конечно же, и не претендующей на звание шедевра. Не помешало бы ей и продолжение, так как в финале не все сюжетные линии оказались завершены и судьба самого Алексеева осталась не ясной. Рекомендовать повесть могу лишь таким же как я любителям старой советской фантастики.

P. S. В тексте упоминается «Великое кольцо» из романа «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова.

Наука коррумпирована не менее, чем любая другая сфера человеческой деятельности, и ученые давно перестали быть бессеребрениками и подвижниками. Времена Джордано Бурно давно прошли, современные ученые — обычные люди, и ничто человеческое им не чуждо.

В современном мире науку давно уже перестали развивать лишь для того, чтобы понять очередные, доселе неизведанные, тайны природы или же осчастливить всё человечество. Время одиночек-альтруистов прошло и на всяких-разных Перельманов уже смотрят как на людей не от мира сего. Теперь науку двигают корпорации, которые совершенно не заинтересованы в том, чтобы расставаться с результатами своих исследований за просто так. У всех задача одна — заработать максимально возможное количество денег на продаже результатов своего труда. Всё большая коммерциализация науки и жесткое патентование с одной стороны являются тормозом для продолжения исследований, а с другой стороны, привлечение для финансирования работ частного капитала, дает возможность проводить гораздо более серьезные разработки тех или иных перспективных направлений. Но, опять же, корпорации не спешат финансировать фундаментальную науку, то есть те направления, результаты от развития которых будут в весьма отдаленной перспективе, если вообще будут. Во что в итоге выльется теперешняя ситуация до конца ещё не ясно, но отдельные тенденции прослеживаются весьма отчетливо. Один из вариантов дальнейшего развития событий и решил показать читателю Крайтон в своем романе.

Генетические исследования переживают в США свой расцвет и многие игроки большого бизнеса, бесконечно далекие от понимания сути вопроса, спешат урвать свой кус от этого пирога. Большой бизнес приносит в эту наукоемкую отрасль свои волчьи законы, по которым, отныне, она и начинает функционировать. Одним из привычных инструментов становится юридическая казуистика, способная оправдать всё что угодно и повернуть ситуацию под нужным для заинтересованной стороны углом. В одном из судебных залов Лос-Анжелеса слушается дело некого Фрэнка Барнета, который обвиняет Калифорнийский университет и доктора Майкла Гросса в частности, в том, что они продали образцы его клеток, взятые у Фрэнка в процессе лечения того от рака костного мозга. Клеточные линии, изъятые из его тела во время анализов были переданы фармацевтической компании «Биоген» в обмен на три миллиарда долларов. Как выяснилось во время обследования мистера Барнета, его клетки оказались способны в больших количествах производить цитокины — «химические соединения, которые борются с раком», что и повлекло за собой их продажу в частные руки. Истец же, возмущенный такой бесцеремонностью и тем, что его никто не поставил в известность и не предложил никакого вознаграждения, подал на университет в суд. А в это же самое время Рик Дил, генеральный директор той самой компании «Биоген», решает развестись с женой, так как подозревает её в супружеской измене. На консультации у юриста он настаивает, чтобы супруга была проверена на предмет генетической предрасположенности к огромному количеству заболеваний, благо список генов, отвечающих за склонность к тем или иным болезням уже известен. Особенно он хочет знать, нет ли у неё предрасположенности к болезни Хантингтона, которой страдал её дед. Дело в том, что эта болезнь, проявляясь лишь в зрелом возрасте, ведет к «фатальной дегенерации нервной системы. Мозг больного медленно разрушается, начинаются проблемы с вестибулярным аппаратом и неконтролируемые движения. В дальнейшем человек может потерять способность говорить и передвигаться». Если таковые гены будут обнаружены, то «это будет означать, что она неспособна осуществлять опеку над детьми». И в то же время, но на другом конце света, в джунглях Центральной Суматры, проводник Хагар сопровождает группу туристов в заповедник орангутанов Букут-Алам, где они должны увидеть удивительный феномен — говорящего орангутана. И опять же примерно в то же время сотрудник компании «Биоген» Джош Винклер срочно уезжает с работы, чтобы забрать своего непутевого братца Адама из городской тюрьмы, куда того забрали за покупку кокаина у подставного наркоторговца. Но уезжая с работы он увозит с собой в кармане флакон спрея с особым ретровирусом, несущим ген ACMD3N7, названный в «Биогене» «геном зрелости». Спрей был предназначен для опытов над крысами — по расчетам специалистов ген «изменял реакции некоторых элементов головного мозга — миндалевидного тела и мозговых извилин. Результатом становилось ускорение процесса развития и формирования организма». Эту теорию и собирались проверить на подопытных грызунах, но, из-за забывчивост Джоша, весь флакон вынюхал его брат — в неадекватном абстенентном состоянии он почему-то решил, что там освежитель дыхания.

Крайтону удалось создать весьма нетривиальный текст, построенный по нестандартной схеме: историй в романе так много и они так плотно переплетены, что крайне сложно выделить среди них главную и отделить её от второстепенных. Такое же, если не большее, затруднение возникает при попытке отыскать в книге главных героев — тех персонажей, вокруг которых и происходят все важнейшие события. По здравому размышлению на роль таковых подходят лишь генетика и геном, ведь именно они являются той неотъемлемой частью текста, без которой он потерял бы весь свой смысл. Так же текст разбавлен множеством статей из разного рода прессы, репортажами и т.д., причем часть данной в них информации впоследствии опровергается в других репортажах, так что в целом непонятно, кому же верить и верить ли вообще: «В мире, где правят массмедиа, постоянно публикуемые слухи падают на благодатную почву человеческого легковерия и доверчивости, порождая несбыточные надежды». Весь этот, казалось бы, разнородный материал подается с изрядной долей сарказма и иронии и служит для того, чтобы показать читателю весьма неприглядный портрет всего «современного» научного сообщества в целом, того сообщества, где опасные и незаконные эксперименты, подтасовки результатов научных исследований, ложь, мистификации, доносы, провокации и безудержный пиар давно стали неотъемлемой частью повседневной жизни и работы корифеев науки. Ведь нужно торопиться, потому-что «ставки слишком высоки, а будущее приближается со скоростью ракеты. Любое исследование, которое власти запретят проводить в Вашингтоне, непременно будет проведено в Шанхае, Сеуле или Сан- Паулу». Впрочем автор не сосредотачивает всё своё внимание лишь на деятелях науки, в книге достается всем: юристам и экологам, журналистам и политикам. Сюжет романа закручивается таким образом, что в процессе его развития пороки складывающейся системы становятся видны со всей её отчетливостью: теперь по решению суда вполне возможно лишить человека права на часть собственного организма, а для достижения наилучших результатов наплевать на всяческие правила, различные белки и гены становятся предметом патентования и стоят уйму денег, но самым ценным продуктом становится репутация, так как именно она может давать карт-бланш на любые действия и открывать любые двери ( «Его никогда не обвинят в недостойном поведении, даже если мы поймаем его в тот момент, когда он будет трахать лабораторную обезьяну» ), она же, будучи очернена, навсегда вычеркнет вас из круга успешных людей. Наравне с научным сообществом автор весьма едко проходится по «прогрессивной» американской судебной системе, выставляя её в весьма абсурдном свете. Цинизм некоторых дельцов от науки не знает границ, а жажда наживы не утоляется никогда, что приводит к поистине удручающим для многих людей последствиям. Автор плавно подводит к мысли, что, как бы не хотели различные личности, пользуясь незрелостью законов, развернуть ситуацию в свою пользу, но «наши тела — наша личная собственность. В каком-то смысле владение собственным телом является наиболее фундаментальной формой собственности из всех нам известных». И всё же, внимательно читая текст, нельзя не обратить внимание на тот факт, что показанная в романе ситуация сложилась при прямом попустительстве того общества, которое сложилось в Америке в наше время. Состоящее по большей части из инертной легковнушаемой массы, оно, как стадо слепо повинуется своему пастуху, который для достижения своих целей щедро использует древний как мир метод «кнута и пряника», то пугая очередными страшилками, то успокаивая телевизионной болтовней. Причем, живя в двадцать первом веке, стадо остается морально и психологически в девятнадцатом, продолжая так же ханжески относиться к окружающим, так же истерически пугаться всего непонятного и так же яростно кидаться на любого, кто посмеет выделиться из него, потому что «либерализм существует преимущественно на словах».

Автор не навязывает своё мнение, позволяя читателю сделать самостоятельные выводы, для чего предоставляет ему разнообразнейшую информацию. Конечно же ясно, что мир уже никогда не станет прежним и работы по исследованию и манипулированию генами уже не остановить, но именно от общества зависит какие именно формы примет эта научно-генетическая революция. «У ученых всё ещё нет ясного понимания того, как работают гены. Более того, не существует даже единой точки зрения на то, чем вообще является ген», но это не мешает множеству компаний по всему миру вести свою работу с ними. От генно-модифицированых растений, выращивание которых уже давно, несмотря на неутихающий вокруг них скандал, поставлено на поток, рукой подать до описываемых Крайтоном трансгенных животных. Клонирование домашних питомцев уже стало доходной индустрией, а попытки клонирования человека сдерживают исключительно морально-религиозные аспекты этого вопроса. Мир стоит на пороге глобальных перемен, сравнимых разве что с теми, которые произошли при внедрении в широкий обход компьютерной техники. Автор намеренно не вводит в сюжет романа никаких монстров, созданных очередным Виктором Франкенштейном, но от такой нарочитой обыденности происходящего становится ещё страшнее. Изменения подкрадываются исподволь и мы даже не успеем встревожиться, когда будет уже поздно. Зато в тексте проскакивает уже ставшая традиционной для западной фантастики порция «клюквы» в отношении России. Оказывается, что в 20-х годах 20-го века русский селекционер Иванов по приказу Сталина оплодотворял самок шимпанзе человеческой спермой для создания особой расы солдат. У него ничего не получилось и его бросили в тюрьму. Хорошо хоть не сам Сталин этих бедных шимпанзе оплодотворял, своей собственной спермой. Но это, в принципе, мелочи, не портящие общего положительного впечатления от весьма умного и интересного текста.

Итог: Крайтон уже обращался к «генетической» теме в своём знаменитом «Парке Юрского периода». Теперь же он решил вернуться к ней на качественно новом уровне и возвращение это с полной уверенностью можно назвать удачным. Многогранный и полифоничный, он вызывает по прочтении исключительно положительные эмоции и дает весьма богатую пишу для размышлений. «Когда человеческий геном был расшифрован, ученые удивились, обнаружив, что он содержит всего около 35 тысяч генов. Они ожидали, что их число будет значительно выше. Ведь даже у жалкого земляного червя генов насчитывалось 20 тысяч. Это означало, что разницу между человеком и червем определяли всего каких-то 15 тысяч генов». Как всегда автору удалось написать произведение, затрагивающее весьма актуальные на данный момент темы. Очень жаль, что он уже ушел из жизни и некому будет так качественно и доступно писать на столь сложные темы. Настоятельно рекомендую для ознакомления — здесь есть над чем подумать.

Наверное, если очень рассердить кролика, он тоже убьет человека.

Каких высот достигнет человечество в своем развитии? Как изменится само на пути в «прекрасное далеко»? Сможет ли оно преодолеть бездны, разделяющие звезды? Сможет ли оно заполнить в себе ту первобытную бездну злости, ярости и агрессии, доставшуюся ему от его первобытных предков и намертво укоренившуюся в сознании? Станет ли общество будущего на путь гуманизма или же так и будет нести бремя национализма, нетерпимости и ксенофобии? Достигнет ли оно звезд или так и сгорит на своей родной планете в пламени всеобщей войны? Эти и многие другие вопросы издавна волнуют не только писателей-фантастов, но и вполне серьезных ученых, занимающихся футурологией и долгосрочными прогнозами. Вот только фантастов, в отличие от футурологов, не сдерживают никакие теории и правила — полет фантазии писателя абсолютно свободен и он вправе обрисовать в своём произведении именно ту картину, которая ему видится и кажется наиболее интересной, он волен сам выбирать судьбу для всего человечества. И каковой будет эта судьба — завидной или ужасной, — зависит лишь от него. Кир Булычев в своей повести о Андрее Брюсе предрекает человечеству вполне счастливое будущее, успех в межзвездных полетах и даже вступление в содружество планет именуемое Галактическим Центром. Человечество теперь, наравне с многими другими инопланетными расами, осваивает Галактику. Теория панспермии подтвердилась на практике, о чём свидетельствовали сравнительные исследования ДНК живых существ разных планетных систем. «Венцом творения» везде стали антропоиды, незначительно отличающиеся от представителей человеческой расы. Представители Центра, как опытные садовники, занялись программой «взращивания» варварских цивилизации — на отсталых планетах прогресс в технической и социальной сферах искусственно ускорялся за счет прямого контакта с представителями высокоразвитых межзвездных цивилизаций. Планета Пэ-У была как раз из числа отсталых, на момент контакта только-только выбравшись из феодализма она получила поддержку со стороны Центра, что позволило её цивилизации совершить за короткое время мощный рывок в светлое будущее. Для налаживания постоянного контакта с властями Пэ-У было организовано генеральное консульство, где волею судьбы и очутился главный герой повести Андрей Брюс. Являясь представителем Космофлота, он, наряду с консулом Ольсеном, вынужден фактически заниматься вопросами всех контактов жителей Пэ-У с Галактическим Центром. Находится там он не от хорошей жизни — на этой планете проходит его «реабилитация» после трагического происшествия, из-за которого он фактически потерял возможность работать по специальности, пилотом космического корабля. Жизнь на Пэ-У для него протекает достаточно комфортно и, даже можно сказать, удачно — среди аборигенок он находит себе невесту, хотя, из-за запутанных обычаев её родины, свадьба с ней выглядит делом весьма и весьма непростым. Но как известно: слишком много хорошо, уже не хорошо, — в городе пропадает известный археолог Фотий ван Кун, занимавшийся раскопками на соседней планете и прибывший на Пэ-У с лекциями о совершенных там открытиях, и это исчезновение влечет за собой цепь событий трагических настолько, что бывшее таким близким счастье рушится в одночасье.

При чтении «Агента КФ» складывается такое впечатление, что автор, создавая повесть, видел свою основную задачу в том, чтобы создать максимально правдоподобную картину чуждого читателю мира. И впрямь, буквально с первых строк текста перед читателем предстает практически осязаемая панорама города, созданного по канонам, которые весьма отличаются то тех, что приняты на Земле. И, как становится понятно в дальнейшем, населен этот город людьми, обычаи которых очень сильно отличаются от привычных. Именно традиционные обычаи Пэ-У, жестко регламентирующие поведение индивидуума в обществе и диктующие ему, как должно поступать в той или иной ситуации, более всего помогают создать ощущение соприкосновения с чуждой культурой. На фоне столь интересного антуража представители Центра выглядят как-то слишком блекло и неубедительно: им достается роль образцов для подражания, сущностей однозначно гуманных и стопроцентно положительных, выросших в атмосфере доброжелательности и социально комфортабельной среде. Но роль эта так и не раскрывается до конца, основной конфликт — противостояние двух миров через противостояние двух социальных моделей, — вместо острой драмы рождает лишь поток морализаторства. Автор настойчиво старается донести до читателя тот факт, что пришельцы оказываются совершено не готовы, в моральном плане, к прямому столкновению с носителями культуры, опирающейся на архаичные устои. За многие поколения отвыкнув от насилия они, практически поголовно, оказываются неспособными даже постоять за свои жизни, то есть воспитание начинает превалировать даже над безусловными рефлексами: «Вас защищает не ваше истинное могущество, а страх других перед вашим могуществом. Это и есть ваша слабость. Могущество рождает самоуверенность». Даже смерть близкого человека не сподвигает на месть — поймав убийцу Брюс оказывается неспособным довести дело до логического завершения и надеется лишь на его самоубийство. Скорлупа цивилизованности оказывается столь толстой, что сквозь неё, даже в случае смертельной опасности, уже не способно пробиться первобытное животное, которое до сих пор всё ещё живет в каждом из нас и может буквально зубами прогрызть путь к спасению. Моральные императивы однозначно берут верх над инстинктом самосохранения, что, в итоге, ставит под вопрос выживание всех представителей Центра на Пэ-У. Но яркого противостояния сторон так и не происходит, самая суровая схватка, в которую вступает главный герой, оказывается схваткой с самим собой и своими собственными страхами. Одержав победу над собой он, фактически автоматически, одерживает и победу над врагом. Тексту страшно не хватает эмоциональности, создается впечатление, что всех «инопланетян» в книге играют прибалты — уж больно спокойными они получились, больно уравновешенными. Лишь Фотий ван Кун оказывается богат на яркие переживания, но в тексте он предстает сначала как типичный чудак-ученый, а затем как личность пережившая сильнейшее эмоциональное потрясение и явно страдающее психическим расстройством, что наводит на некоторые мысли: неужели автор таким образом пытается показать, что в мире будущего только ненормальный может поддаваться эмоциям и идти у них на поводу, а все нормальные люди строго рациональны? Даже то происшествие, из-за которого фактически рушится вся карьера главного героя, оказывается не настолько трагичным, чтобы вызвать такие последствия. Узнав причину «списания на берег» остаешься в легком недоумении, ловя себя на мысли: а что тут, собственно, такого случилось, что породило ТАКИЕ последствия? Да и фигура главного героя вовсе не выглядит главной в повести, сюжет вращается не столько вокруг Брюса, сколько вокруг многих других персонажей, Брюс же во многих случаях оказывается не в центре событий, а на периферии.

Итог: весьма средний текст, проигрывающий своему продолжению. Причем не в последнюю очередь из-за некой затянутости повествования. Краткость «Подземелья ведьм» пошла ей только на пользу. Неправдоподобность в отражении эмоций героев не дала шансов поверить в реальность происходящего и с головой погрузиться в текст. А жаль. Любителям творчества Булычева почитать всё же стоит, остальным же — принимать внутрь головы с осторожностью.

P. S. В тексте упоминаются «легкие золотистые сандали, купленные на базаре в Паталипутре», а эта планета, в свою очередь встречается в цикле о Алисе Селезневой, что как бы намекает, что действие «Агента» происходит в той же литературной вселенной. Но в книгах о приключениях Алисы полным-полно различных негуманоидных разумных форм жизни, а в истории про Андрея Брюса прямо говорится об их отсутствии. Не стыкуется что-то одно с другим.

Для полноты существования каждый равный должен иметь противоположность. Улыбка — ничто без слезы, удовольствие — ничто без боли. Там, где есть жизнь, найдется и место для антижизни.

Уж очень сильно привлекает внимание фантастов викторианская эпоха. Стимпанк, как один из жанров, тесно связанных с ней, уже давно вошел в моду. Пишутся книги, снимаются фильмы, делаются игры. Вот и в романе Стивена Ханта читателя поначалу встречает классический (если можно так сказать) стимпанковский антураж — механические повозки, дирижабли, паровые роботы, «дифференциальные исчислители». Атмосфера, досконально разработанная Гибсоном и Стерлингом воспроизведена весьма дотошно, но с одной большой оговоркой — в мире романа наряду с расцветом механики и паровых технологий полноценно используется магия. Причем магия и техника образуют во многих случаях неразрывную связь, взаимно дополняя друг-друга. Так дирижабли летают с помощью волшебного летучего газа, добываемого в особых шахтах в одном единственном месте на материке — в Шэдоуклоке. Паровые роботы или паровики, как их все называют, не просто механические устройства, а полноценная форма жизни, хотя и неорганической. У них имеется своя религия, своя мифология и своё государство — Механистия. Широко используется огнестрельное оружие, но стреляет оно не при помощи пороха, а за счет весьма взрывоопасного сока самострельных деревьев. В таком невероятном, но чем-то знакомом мире, проживают главные герои романа — Молли Темплар и Оливер Брукс. Оба они весьма молоды и оба сироты. На первый взгляд, на этом сходство между ними заканчивается.

Оливер живет в провинциальном городке шакалийского королевства Хандред-Локс, в довольно состоятельной семье своего дядюшки, особо ни в чём не нуждается, лишь одно обстоятельство отравляет ему жизнь — он фейбрид, то есть человек, который имел контакт с гиблым туманом, наделяющим людей или сверхестественными способностями и колдовской силой, или коверкающий тела и превращающий их в уродов. Хватает всего лишь мимолетного контакта, а Оливер провел в гиблом тумане первые несколько лет своей жизни. Такие люди, до достижения ими определенного возраста, находятся под постоянным пристальным контролем со стороны официальных государственных колдунов — уолдсингеров. Многие из фейбридов впоследствии получают место в престижной Особой Гвардии, правда в комплекте с местом идет торк — устройство сдерживания и контроля, которым распоряжаются уолдсингеры. А пока молодой Брукс страдает от постоянного контроля чародейского ведомства и подспудного страха со стороны окружающих, опасающихся того, что юный фей сойдет с ума и устроит в округе локальное пришествие пушного зверя, как это часто бывает побывавшими в гиблом тумане. Однажды дядюшка дал поручение Оливеру встретить одного из своих торговых партнеров прибывающего на дирижабле. По прибытии оного очень быстро выяснилось, что этот человек никакой не торговец, а так называемый «ловец волков» — сотрудник Небесного Суда, местного аналога наших КГБ и Смерша в одном флаконе. Да и дядюшка не только занимается торговлей — он свистун, осведомитель «ловцов». Вот только все эти знания не принесли пареньку никакого счастья — дядя был убит группой неизвестных лиц, самого Оливера чуть было не повесили в полицейском участке фиктивные стражи закона, а после того, как его спас «ловец», Оливера обвинили в убийстве полицейских и открыли на него, как на взбесившегося фейбрида, охоту по всему королевству.

Молли проживает в столице Шакалии Миддлстиле. С богатыми родственниками ей не повезло, как, впрочем, и с бедными — она даже не знает кто её родители. Улица стала для неё отцом и матерью, домом и школой. Но так было раньше — сейчас она живет вместе со множеством других девочек в работном доме. Не сказать, что положение её с переменой места жительства кардинально улучшилось, ведь вместе с крышей над головой и регулярной кормежкой она получила резкое ограничение свободы и обязанность бесплатно трудиться где прикажут и сколько прикажут. Её свободолюбивый и крайне независимый характер стал причиной того, что ни на одном месте она не задерживалась более нескольких дней — хозяев не устраивал столь строптивый работник. Так и гоняли её с одного места на другое, пока в работный дом не приехала демсон Эмма Фейрборн, которая решила взять Молли к себе. Девочка выросла весьма симпатичной и идеально подходила для работы в элитном борделе, хозяйкой которого и была демсон Фейрборн. Но и там работа с самого начала «не задалась» — первый же клиент попытался убить Молли.

Так, с убийств, и начинается долгий путь главных героев, который проведет их по невероятным местам, сведет их с массой странных персонажей и, в итоге, приведет к последней черте, за которой мир ждет страшная и неминучая погибель.

Путь этот воистину окажется длинным. Где только не побывают герои романа, благо фантазия автора щедро рассыпала у них на пути множество диковинных мест. Мир, в котором происходят события «Небесного суда», сначала кажется чисто стимпанковским, затем начинает казаться, что перед читателем технофэнтези, но, на мой взгляд, это всё же фантастическое произведение, более тяготеющее к науке, чем к магии, а все магические проявления в тексте обусловлены всевозможными экзотическими технологиями о принципах функционирования которых современный человек не может даже догадываться. Недаром Артур Кларк говорил, что продвинутая технология не отличима от магии. Более всего мир, описанный в книге напомнил мне тот мир, который создал Майкл Муркок в саге о похождениях Дориана Хокмуна. Государство, в котором разворачивается львиная доля событий романа является довольно саркастичной пародией на викторианскую Англию, называется Шакалия (это само по себе уже говорит об отношении автора к современной Британии). По рассыпанным в тексте намекам можно сделать вывод, что оно появилось на нашей многострадальной Земле в отдаленном будущем, после того, как она пережила эпоху глобального оледенения. Человечество выжило лишь благодаря тому, что спустилось в обогреваемые подземным огнем глубины планеты, где образовалась огромная и могущественная Чимекская империя, маги которой достигли небывалых высот в овладении тайнами материи и пространства. Пневматические туннели сетью опутали земной шар, в толще материковых гранитов и базальтов были вырублены титанические пещеры, в которых чимеки построили свои города. Империя чимеков более всего напоминала древние мезоамериканские империи — озаряемые красноватым светом находящихся на потолке кристаллов, они, на вершинах исполинских уступчаых пирамид, приносили кровавые жертвы своим богам Уайлдкайотлям. Чтобы выжить оставшиеся на поверхности люди вынуждены были соглашаться на любые условия, выдвигаемые жестокими чимеками — многие из них стали рабами, а многие были модифицированы в съедобные растения. Все «современные» государства выросли буквально из обломков чимекской империи. Так под столицей Шакалии Миддлстилом, находятся знаменитые глубины Дуицилопочтли, хранящие один из чимекских городов, а пневматические туннели переоборудованы в подземку. Всё ещё в памяти людской существует древний мертвый асглийский язык. Даже цивилизация паровиков, судя по скудным намекам берет своё начало от автономных биороботов прошлого. От великих и ужасных предков Шакалии и другим государствам достались в наследство многие технологии и магические практики, позднее дополненные и усовершенствованные. Но кроме чудес древних хватает в Шакалии и чудес современных, а главным из них, наверное, является Небесный Суд, находящийся на парящей на границе стратосферы летающей скале. Этакая стимпанк-Лапута.

Населены все эти просторы многими народами, которые создали различные государства. И если государство паровиков со столицей на горе Паролунгме выглядит как достойный наследник мудрости тибетских лам, то судя по огромному количеству мерзавцев всех мастей, встречающихся на пути Оливеру и Молли, человеческие народы всё ещё никак не отделаются от тяжелого и кровавого прошлого под жестокой чимекской пятой. «Люди относятся к другим людям, как к объедкам с обеденного стола». Описания политических систем разных стран весьма сатиричны. Так в Шакалии, как и в современной Великобритании, существует парламентская монархия, где монарх исполняет чисто номинальную роль. Но вот какую! Король в Шакалии фигура всеми презираемая, его используют как объект общей ненависти. Дабы он не смог поднять руку на своих подданных, во время церемонии коронации руки ему отрубают. Парламентские порядки тоже отличаются гротескностью, так во время дебатов во всю используется «полемический поединок с применением дубинок». Но более всего сарказма автор оставил для описания главного врага Шакалии — Квотершифа. Это государство не так давно пережило революцию и теперь стало Содружеством Общей Доли ( «народный рай, где всё принадлежит всем, где нет злобных дворян, угнетающих простой народ» ). От Шакалии его отделяет волшебная проклятая стена, не дающая вооруженным силам Содружества посягнуть на королевскую территорию. В бывшем Квотершифте к власти пришли компатриоты, приверженцы коммьюнистического учения Бенджамина Карла изложенного им в своей книге «Общество и общее дело». Их основная мечта — завоевание Шакалии и установление там своего «гуманного строя»: «Каждое общество — упорядоченное гнездо, где уравненные граждане трудятся во имя общего дела, неотличимые друг от друга братья и сестры. Совершенные, черпающие радость и удовлетворение в бесконечном труде. Вот оно, светлое будущее облагодетельствованного человечества». Для этого они заключают союз с компатриотической общиной Гримхоуп, затерянной в глубинах Дуицилопочтли. В самом Гримхоупе царят порядки, очень напоминающие те, что описал Джордж Оруэлл в своём романе «1984». Заговор поражает своим размахом и грандиозностью замысла, Шакалийское королевство неминуемо должно пасть под напором борцов за «правое дело»: «Со старыми порядками пора кончать, настало время новой жизни. Время перемен». «Я не заставляю моря расступаться, не насылаю на города армии насекомых или голод, не провоцирую мятежи. Для этого существует свобода воли».

Странный и сумасшедший мир, вышедший из под пера автора уже подошел к краю бездны, причем он не знает, что этот край заботливо заминирован и фитиль уже тлеет. В этих условиях «изменение — единственная постоянная величина, на которую можно полагаться». Поэтому главные герои начинают стремительно эволюционировать, попутно меняя реальность вокруг себя. Резкий рывок из детства во взрослую жизнь, полную опасностей и ответственности за судьбу мира, ломает их души, перекраивает на новый лад и заставляет навсегда расстаться с розовыми очками: «Главное... — правильно воспринимать окружающий мир. Умение приподнять над ним завесу лицемерия и распознать лживые слова, которые мы произносим каждый день». От многого из того, что происходит вокруг Молли и Оливера, просто захватывает дух. Приключения следуют одно за другим и темп действия постоянно нарастает, чтобы вылиться в феерическую финальную битву на холмах Ривермарша. От калейдоскопа событий и разнообразия действующих лиц просто рябит в глазах, фантазия автора фонтанирует причудливыми образами: читатель здесь встретит и грозных тайных агентов, и мстителя в отставке, и зомби-паровиков, одержимых духами Паро-Лоа, и громадные транзакционные машины, и компьютерные вирусы, поражающие человека, и одержимых уайлдкайотлями убийц, и наемников, с весьма своеобразным кодексом чести. Все они разные, все обладают различными характерами и стремятся осуществить свои планы, но есть у них и одна общая, объединяющая их черта — цинизм. Он характерен как для отрицательных, так и для положительных персонажей, которых, кстати, в тексте можно пересчитать по пальцам одной руки: «Узы товарищества со временем существенно слабеют. Незначительный шантаж — вечен». Но сквозь него, как упрямая трава сквозь асфальт, не смотрю ни на что пробиваются ростки справедливости благородства и самопожертвования. Хватит ли этого, чтобы предотвратить катастрофу? Отшатнется ли мир от пропасти или рухнет в неё? Что за всходы появятся на развалинах прошлой жизни?

Итог: интереснейший образчик жанра, совместивший в себе черты произведений Гибсона и Мьевиля, но не дотягивающий ни до того, ни до другого в плане глубины идей, зато стопроцентно успешный как приключенческое произведение. И пусть местами логика происходящего несколько хромает — это остается практически незаметным на фоне ярких и причудливых декораций и ничуть не мешает с увлеченностью следить за перепитиями сюжета. Рекомендую поклонникам стимпанка и любителям нестандартного фэнтези вообще.

Из объяснений я ничего не понял, но постепенно привык и перестал удивляться.

Кто сказал, что чудес не бывает, что всякому волшебству место лишь на страницах сказок? Чудеса, порою, вторгаются в нашу жизнь весьма неожиданно, кардинально меняя её. Писателям — фантастам по роду занятий положено рассказывать о чудесах, да и любят они это дело самозабвенно, иначе фантастику не писали бы. Уж чего только не происходит с обычным среднестатистическим главным героем на страницах их произведений: то инопланетяне его похищают, то чародеи зачаровывают, то вампиры покусывают, то в другие измерения он как к себе домой захаживать возможность обретает. Очень часто чудесное вторгается в обыденность как бы исподволь, а иногда и обыденное норовит аккуратно пощупать чудо за его мягкие бока. Александр Привалов, представитель редкого ещё в те времена племени программистов, направляясь в городок Соловец, чтобы встретиться там с друзьями, уж точно не рассчитывал ни на что, кроме приятного времяпровождения в хорошей компании. И уж никаких таких чудес он не ожидал совершенно. Чудеса его тоже, что характерно, особо не ждали, но, как только он оказался в пределах их досягаемости, не упустили случая показать себя во всей красе. Всё дело в том, что, как оказалось, в этом захолустном городишке располагалось одно весьма примечательное учреждение — НИИЧАВО, то есть Научно-Исследовательский Институт ЧАродейства и ВОлшебства. А уж построили его тут из-за того, что окрест больно много всего чудесного случалось, чтоб, так сказать, поближе к изучаемому феномену, или наоборот, всяческие сказочно-магические проявления сами стали к нему липнуть, как металлические опилки к магниту — это нам не ведомо. Одно только понятно — другого такого места, поди, и не сыскать-то больше во всей стране, а может и во всём мире. Может быть, конечно, и не случилось бы с нашим героем всего того, что, в итоге, произошло, да повстречались на его пути два добрых молодца, которых он, по доброте душевной, согласился подбросить на прокатном «Москвиче» до самого Соловца. Добры молодцы же, как бы в счёт оплаты за проезд, решили помочь программисту-путешественнику с ночлегом (друзья должны были прибыть аж послезавтра, так что, волей-неволей, нужно было где-то пару ночей провести). Вот только слукавили они немножко, когда вызвались безвозмездно разместить Сашу на постой, ведь программист, как выяснилось из дорожной беседы, был им в институте нужен просто позарез, а тут он сам, так сказать, в руки идет. Вот и решили они ловить эту ценную рыбку на живца — кто ж, такое увидев, откажется!.. Поэтому столь ценный кадр и потенциальный новый сотрудник был определен на постой в Изнакурнож, где заправляла всем Наина Киевна Горыныч — весьма колоритная личность. Согласившись там переночевать, Саша, сам того не подозревая, навсегда изменил свою судьбу.

Вышедшая в 1965 году повесть стала одним из ярчайших представителей фантастической литературы того времени и самым известным произведением братьев Стругацких. Соединение сказочной реальности и обыденного мира дало великолепный результат, явив на читательский суд череду самобытных образов и удивительных идей. Проникновение в нашу реальность сказочных персонажей и волшебных вещей авторы нарочно обставили с максимально возможной обыденностью. То, что у Привалова вызывало изумление, для жителей Соловца давно уже стало делом привычным и никаких особых эмоций не вызывающим. А кто бы вообще-то стал удивляться, если раз в неделю через ваш город возят на полигон дракона для опытов, в городе есть настоящая избушка на курьих ножках (та самая Изнакурнож), кот ученый в комплекте с дубом и русалкой, говорящая щука, неразменный пятак, за использование которого, кстати, можно угодить в милицию и многое другое? А уж сотрудники института насколько выдающиеся личности: от Мерлина (того ещё прохиндея) до Одина (Саваоф Баалович величайший маг на Земле) и Хунты (Кристобаль Хозевич бывший Великий Инквизитор). И всё же главный герой, даже начав работать непосредственно в НИИЧАВО, ещё долго не перестает удивляться многому происходящему там. Он оказывается в удивительнейшем месте, но наибольшее удивление вызывают не всякие джины-ифриты-кощеи и даже не великие и могучие маги и чародеи, а рядовые (если можно их так назвать) сотрудники института. Ведь это люди в большинстве своем беззаветно преданные делу, отдающие себя целиком на благо науки и не видящие для себя иного блага, чем работа в родном коллективе: «Каждый человек — маг в душе, но он становится магом только тогда, когда начинает меньше думать о себе и больше о других, когда работать ему становится интереснее, чем развлекаться, в старинном смысле этого слова». Недаром их девизом является выражение, давшее название всей повести: «понедельник начинается в субботу», — то есть выходные им не нужны. Даже встречать Новый год они предпочитают не дома или с друзьями, а на рабочем месте, оставив за праздничным столом своих дублей: «Трудовое законодательство нарушалось злостно и повсеместно, и я почувствовал, что у меня исчезло всякое желание бороться с этими нарушениями, потому что сюда в двенадцать часов новогодней ночи, прорвавшйсь через пургу, пришли люди, которым было интереснее доводить до конца или начинать сызнова какое-нибудь полезное дело, чем глушить себя водкою, бессмысленно дрыгать ногами, играть в фанты и заниматься флиртом разных степеней легкости. Сюда пришли люди, которым было приятнее быть друг с другом, чем порознь, которые терпеть не могли всякого рода воскресений, потому что в воскресенье им было скучно». Они действительно отдают себя делу без остатка, да и как этого не делать, если цель их работы столь грандиозна и благородна: «А чем вы занимаетесь?» — спросил я. «Как и вся наука, — сказал горбоносый. — Счастьем человеческим». Правда далеко не все в институте такие альтруисты, как и в любом другом коллективе хватает здесь и разного рода бюрократов, приспособленцев да и просто тунеядцев, создающих лишь видимость деятельности. Наиболее ярким представителем «темной стороны силы» является Амвросий Амбруазович Выбегалло — личность в своём роде известная и даже знаменитая. Вот только то, чем он занимается язык не поворачивается назвать наукой — это скорее лженаука. Чего только стоит его серия опытов подробно освещаемая во второй части повести: «Работу... можно было бы смело назвать евгеникой, но никто её так не называл — боялись связываться. Этот Выбегалло заявлял, что все беды, эта, от неудовольствия проистекают и ежели, значить, дать человеку всё — хлебца, значить, отрубей пареных, — то и будет не человек, а ангел... Выбегалло заложил три экспериментальные модели: модель Человека, неудовлетворенного полностью, модель Человека неудовлетворенного желудочно, и модель Человека, полностью удовлетворенного». Громогласная риторика и постоянное привлечение представителей средств массовой информации создали для его «работ» то, что сейчас бы назвали грамотным пиаром. Но таких, всё же, было меньшинство, так как у институтских бездельников, что характерно, начинали обрастать шерстью уши, ведь труд сделал из обезьяны человека, а лень вполне способна превратить человека обратно в обезьяну, особенно в таком, насыщенном магией месте.

Многие считают, что с развалом СССР повесть потеряла актуальность, но это не совсем так — если бескорыстный труд на благо науки и стал встречаться чуть реже, чем живые динозавры в Подмосковье, то высмеиваемые в ней бюрократия, приспособленцы, проповедники лженаук и любители делать вид, что они что-то делают, никуда не делись и поныне. Их количестви даже увеличилось — создается такое впечатление, что ткни пальцем в любое госучреждение и окажется, что там все сотрудники — это помесь Выбегаллы с Камноедовым, а Киврины, Корнеевы, Амперяны и Ойра-Ойра в одночасье вымерли. Современные научные работники всё более утопают в море коммерции и, придавленные думами о выплате очередного кредита/организации летнего отдыха семьи/устройстве чада в институт давно уже забыли о такой вещи, как радость научного открытия и удовольствие от хорошо сделанной работы. И всё недоумевают, что проработав уйму лет в той или иной области они так и не познали счастья, и невдомек им, что «счастье в непрерывном познании неизвестного и смысл жизни в том же». И как жаль, что никакой «Понедельник...» с его мощнейшим позитивным посылом уже не способен переломить сложившуюся ситуацию. А ведь во времена своего выхода в свет эта небольшая повесть, рассказав в юмористическо-сатирическом ключе о буднях волшебного НИИ, изменила мировоззрение многих и многих людей. И ведь сатиры в ней действительно много: здесь авторы прошлись как по отдельным нелицеприятным явлениям тогдашнего общества, так и по конкретным лицам. Не пожалели и собратьев по цеху. Именно им посвящена сцена путешествия Привалова на машине времени в описываемое будущее, то есть в те варианты будущего, которые описаны в художественной фантастической литературе. Досталось и Томасу Мору, и Григорию Адамову, и Берднику с Колпаковым, и Казанцеву. Последний, видимо, был авторам наиболее антипатичен, так как существует мнение, что именно он, наряду с Трофимом Лысенко, стал основой для создания образа Выбегаллы.

Но «Понедельник...» — это не только юмор и сатира, но и целый кладезь весьма тонких философских наблюдений и невероятных художественных образов. Взять хотя бы принцип дискретной контрамоции, который, как оказалось, объяснил все загадки директора института Януса Полуэктовича, человека единого в двух лицах. А Колесо Фортуны, а демоны Максвелла, работающие швейцарами, а гекатонхейр Бриарей, сломавший палец, ковыряя в носу, а... Да так бы пришлось перечислять всех без исключения персонажей повести, ведь авторы постарались придать каждому из них какие-нибудь особенные черты.

Итог: несомненный шедевр советской, да и, наверное, мировой фантастики. Настоящее классическое произведение, не утратившее за прошедшие десятилетия ни грамма своей актуальности и обаяниия. Щедро пересыпанный шутками глубокий текст, полный замаскированных под очередную шутку умных мыслей и точных жизненных наблюдений: «В отделе Вечной Молодости после долгой и продолжительной болезни скончалась модель бессмертного человека». Текст, который хочется цитировать страницами. На мой взгляд это произведение обязательно к прочтению всем, как любителям фантастических произведений, так и почитателям традиционной прозы, ведь оно уже давным-давно вышло за пределы фантастического гетто на просторы хорошей и качественной литературы. Настоятельно рекомендую. Читайте классиков!

- Несчастные создания. Что же мы с вами сделали? Мы — со всеми нашими проектами, планами...

Память человеческая устроена весьма непросто. Одни события она сохраняет в мельчайших подробностях, а другие очень быстро тонут в её туманных глубинах, чтобы навеки там затеряться или, напротив, когда память что-нибудь всколыхнет, однажды всплыть. И человек тогда недоумевает — как же это он мог такое позабыть? Многие, не надеясь на себя, ведут дневники, другие же способны все события хранить исключительно в своей голове. К последнему типу и относится главная героиня романа Кэти Ш. Память её удивительно цепко держит в себе всё, свидетелем чего Кэти когда-либо была. Все чувства, переживания, мысли, образы, слова, поступки — всё это бережно хранится, периодически извлекаемое из глубин мозга на свет божий, как какие-то семейные реликвии. Кэти в романе играет роль некого гида, проводящего для читателей увлекательную экскурсию по различным тайникам её воспоминаний. Впервые она предстает перед читателем уже вполне сформировавшейся зрелой личностью, человеком занятым непростым трудом — она работает помощницей при донорах, помогая им быстрее прийти в себя после выемок. Но на этом жизненном этапе она особо не задерживается и очень скоро начинает долгий рассказ о себе и о своей судьбе. Её первые воспоминания связаны с Хейлшемом — школой-интернатом, в котором она воспитывалась. С виду это обычный интернат, где детей учат и воспитывают, но, чем дальше углубляешься в воспоминания Кэти, тем яснее начинаешь понимать, что здесь что-то не так. Осознание неправильности приходит постепенно, чему способствует манера главной героини многое оставлять за скобками. Она не торопистся раскрывать перед читателем все карты и вкратце проводит его по своему собственному пути осознания истинного положения вещей. Легкие намеки и даже полунамеки понемногу складываются в общую непротиворечивую картину существования Хейлшема и его обитателей. Обретают смысл многие странные правила и непонятные ограничения, обычии интерната начинают видеться с нового угла. В принципе, конкретно о судьбе, к которой готовят воспитанников, говорится лишь в седьмой главе, до этого по тексту рассыпаны лишь многочисленные намеки, которые проницательный читатель вполне может гораздо раньше собрать воедино и разгадать предложенную автором загадку: «Вас растят для определенной цели и ваша судьба известна заранее». Открывшаяся в результате правда столь чудовищна, что, поначалу, в такое положение вещей просто отказываешься верить. Опекуны, играющие в Хейлшеме одновременно роль воспитателей и учителей, жестко и эффективно программируют неокрепшие мозги своих подопечных, стараясь примирить с ожидающей их всех нелегкой судьбой: «Если вы хотите прожить достойную жизнь, вы должны знать, кто вы такие и что вас ожидает — всех без исключения».

Автор сосредотачивает свои усилия на том, чтобы максимально подробно показать психологию главных героев романа, отдавая львиную долю текстового пространства на анализ разных их поступков и ситуаций, в которые они попадают, бесконечно описывая и анализируя бесчисленные судьбоносные и переломные моменты. В связи с этим темп у повествования оказывается весьма замедлен, даже слегка медитативен. Многие сюжетные мелочи многократно описываются, рассматриваясь настолько подробно, что создается впечатление проникновения мыслей героини в читательскую голову, когда при чтении чужие рассуждения начинаешь воспринимать как свои. Но, сосредоточившись на внутренних переживаниях, автор упускает из внимания общую логику действия, которая, к сожалению, довольно сильно хромает. Исигуро, задав себе какие-то определенные рамки, развивает характеры персонажей исключительно в них, ни разу не давая им возможность разбить их. Сюжет, вначале довольно легкий, в дальнейшем оборачивается мрачнейшей драмой, но ни один из героев не пытается уйти от предопределенной ему судьбы, демонстрируя при всех внешних типично европейских атрибутах явные признаки специфической восточной ментальности и фатализма. Этот постоянный привкус обреченности, в итоге, формирует предельно тяжелое и безрадостное повествование, не озаряемое даже лучиком надежды.

При знакомстве с текстом читатель видит мир, который черезвычайно похож на наш с вами, но имеет одно существенное отличие — в мире Кэти Ш. донорское клонирование поставлено на поток. Как становится ясно из весьма скудных объяснений, в пятидесятые годы произошел некий технический прорыв, позволивший освоить технологию клонирования людей. Немногим позднее повсеместно (по крайней мере на территории Великобритании, так как о других государствах упоминаний нет) стали возникать некие центры, где выращивали клонов, обреченных в дальнейшем быть разобранными на запчасти. Одним из таких центров, причем одним из лучших, и оказался Хейлшем, а Кэти и все остальные воспитанники, таким образом оказались теми самыми клонами, обреченными по достижении зрелости стать донорами. Четкое и планомерное воспитание давало поразительные результаты — будущие поставщики органов даже мысли не допускали, что что-то в их судьбе может сложиться иначе: «Когда пришло время донорства, я была к этому готова. Чувствовала, что так и должно быть. В конце концов, нам же положено ими становиться, правда?» Вот тут-то и кроется основной логический провал всего романа, не дающий в полной мере считать его авторской удачей. Почему все без исключения воспитанники покорно, как стадо баранов, идут на заклание? Почему никто не стремиться сбежать, организовать сопротивление или, на худой конец, покончить жизнь самоубийством, показав кукиш всем, кто точит зубы на его печень? В интернатах ведется довольно активная пропаганда здорового образа жизни, но разве это когда-нибудь останавливало обычных подростков от различных глупостей? Чего уж говорить о фактических смертниках. Ведь табак, алкоголь и наркотики ещё никто не отменял. В особо радикальных случаях можно себе и тяжелую болезнь заиметь, СПИД там какой или гепатит, пусть потом пользуются органами на здоровье! Но никто даже не задумывается о возможности хотя бы малого протеста — они не мечтают изменить свою судьбу, они мечтают лишь об отсрочке. Об отсрочке!!! Даже миф свой выдумали, о том, что пара, которая сможет доказать, что у них любовь, сможет получить отсрочку донорства.

Автор касается в романе массы различных проблем — медицинских, этических, психологических, — многих лишь мельком, чтобы обозначить. Его миру как бы не хватает объема, чтобы вместить в себя их все. Многое за пределами Хейлшема или Коттеджей выглядит картонными декорациями, а герои, не входящие в сообщество клонов, за редким исключением — серой массой. Очень многие весьма существенные, на мой взгляд, вопросы оказываются совершенно не раскрытыми. Так, например, абсолютным молчанием обходится вопрос оригиналов, в терминологии Кэти «возможных я», с которых снимались клоны-копии: «Мы скопированны с отбросов. С наркоманов, проституток, пьяниц, бродяг. Кое-кто, может быть, с заключенных — с тех, которые не психи. Вот от кого мы произошли» — но это всего лишь одна из теорий, не подкрепленная абсолютно ничем. Или почему все они должны работать исключительно помощниками доноров, прежде чем сами пойдут под нож? Да и что именно изымают из тел клонов, если никто из них не переживает четвертой выемки? Почему, судя по разговору в доме Мадам воспитанники Хейлшема и еще двух интернатов должны разительно отличаться от всех других, выращенных в «госпитомниках», а на деле разницы никакой совершенно нет? Разве не проще выращивать «полена» без всяких признаков высшей нервной деятельности, чем воспитывать полноценные человеческие личности, обучать их, знакомить их с искусством, развивать их таланты? Разве в нашей реальности кто-нибудь учит свиней играть на скрипке? И так далее, и тому подобное. Вопросов, по мере прочтения, становится всё больше. Видимо автор, чрезмерно увлекшись описанием рефлексии главных героев и их осознанного жертвования собой, что ни на что другое, как на отвлекающее от магистральной линии сюжета, решил не тратить свои силы. Но, несмотря ни на что, Исигуро удалось создать удивительно пронзительное повествование о беззаветном служении другим; книгу, от многих моментов которой щемит сердце; роман-перевертыш, где нелюдьми оказываются не клоны, а то общество, которое допустило, чтобы подобная ситуация вообще смогла возникнить и одни люди смогли жить за счет обречения на смерть других.

Итог: жесткая драма мастерски поданная в виде романа взросления. Причем автор намеренно выводит за скобки все жестокости и грязь, оставляя читательскому воображению возможность самому домыслить недостающие подробности. Поначалу, читая про очередную странную школу-интернат, я ловил себя на том, что пытаюсь постоянно сравнивать творение Исигуро с недавно прочитанным «Домом, в котором...», но вскоре я понял, что при формальном сходстве тем, они практически не имеют между собой ничего общего. Они говорят о совершенно разных вещах и «Не отпускай меня» ценен сам по себе. Пусть финал его остался открытым, пусть Кэти, как Вечный Воитель, ищет свой Хейлшем-Танелорн, пусть туман всё так же окутывает болото и лодку... пусть. Произведение получилось весьма специфичным, не рассчитанным на широкую аудиторию, но вполне заслуживающим знакомства с ним. Я «завершил».

Это — морской бог, — говорили старые индейцы. — Он выходит из глубин океана раз в тысячелетие, чтобы восстановить справедливость на земле.

В человеческую натуру всегда было заложено стремление вперед, покорение новых горизонтов. Желание достичь недостижимое и совершить невозможное двигало науку и побуждало к дальним странствиям. Эпоха Великих географических открытий с небывалой силой подстегнула прогресс во многих областях знаний. Человек бороздил моря, совершал восхождения на вершины гор, скитался в джунглях и пустыне, природа покорялась его неумолимой поступи. Постепенно началось покорение воздушного пространства и водных глубин. И везде человек пользовался помощью различных хитроумных механизмов и технических приспособлений, потому как тело человеческое оказалось слишком слабым и мало приспособленным для тяжелых условий, хотя и весьма универсальным, инструментом. А как хотелось бы научиться летать как птице или плавать как рыбе!

Александр Беляев решил пофантазировать на тему приспособления человеческого организма к жизни в водной среде и создал один из самых популярных своих романов — «Человека-амфибию». Действие его разворачивается в далекой Аргентине, стране гордых индейцев, коварных испанцев и, как оказалось, гениальных хирургов. Доктор Сальватор, отойдя от практики, выкупил большой участок земли на океанском побережье и построил там гасиенду, отгородившись от всех высокой каменной стеной. Для чего это было сделано и чем он занимался под прикрытием высоких стен для всех оставалось загадкой, так как он никого у себя не принимал, а его слуги отличались исключительной молчаливостью. Исключение он сделал лишь для представителей коренного населения Америки — индейцев, их и их детей принимали на лечение в любой час дня и ночи. И абсолютно бесплатно лечили, да так, что среди аборигенов он быстро заработал репутацию великого мага, человека, имеющего силу богов. Не было такого случая, чтобы он не помог, но однажды ему принесли мальчика, который задыхался, легкие его были так слабы, что традиционное лечение здесь было бессильно. Сальватор решился на отчаянные меры — после нескольких экспериментов на животных, ребенку были пересажены жабры от молодой акулы. Доктор оставил мальчика жить у себя и дал ему новое имя — Ихтиандр. Прошли годы мальчик превратился в юношу и прекрасно освоился в водной стихии. Но уверенность в своих силах лишила его осторожности — Ихтиандра стали замечать рыбаки, по округе поползли слухи о «морском дьяволе», распространению которых немало поспособствовали те проказы, которые он устраивал. Однажды капитан шхуны «Медуза» Педро Зурита, занимавшийся добычей жемчуга в прибрежных водах, услышал странные звуки, доносившиеся с океанских просторов: «Казалось, кто-то трубил в рог, а потом как будто бодрый молодой человеческий голос крикнул: «А!» — и затем октавой выше: «А-а!..» «. Этот крик поверг в панику суеверных ловцов жемчуга, которые и рассказали капитану о «морском дьяволе». Зурита во что бы то ни стало решил поймать неведомое существо.

Роман, увидевший свет в 1928 году очень быстро обрел большую популярность. При жизни Беляева его успели переиздать пять раз (не считая журнального варианта, который сильно отличался от книжного). История Ихтиандра быстро завоевала читательские сердца, в итоге став самой популярной книгой, вышедшей из под пера автора. В основу романа легли реальные события, вот что говорит Беляев на эту тему в авторском послесловии к журнальному изданию: «Профессор Сальватор — не вымышленное лицо, так же как не вымышлен и его процесс. Этот процесс действительно происходил в Буэнос-Айресе в 1926 году и произвел в своё время сенсацию в Южной и Северной Америке... Сальватор был приговорен верховным судом к долгосрочному тюремному заключению за святотатство, так как «не подобает человеку изменять то, что сотворено по образу и подобию божию» «. Естественно, ни о каком Ихтиандре речь и не шла — его образ целиком и полностью был выдуман автором. Главный герой получился личностью оригинальной и нетривиальной. Автор рисует перед читателями образ прямого и открытого человека с чистой душой и пылким сердцем, это ни в коей мере не водный Маугли, воспитанный лососем, напротив, для своих лет он весьма образован и эрудирован, скорее всего его образованием занимался сам доктор Сальватор. Вот только образование его весьма однобоко, стараясь, повидимому, оградить Ихтиандра от возможных контактов с людьми, доктор давал ему довольно однобокую информацию об окружающем мире, замалчивая любые сведения о жизни на суше и фокусируя внимание воспитанника на водной стихии и её обитателях. Таким образом, являясь выдающимся экспертом в одних вопросах, Ихтиандр оставался полным профаном в других, что в дальнейшем сыграло свою роковую роль. Его столкновение с реальным миром вызвало у юноши настоящий шок, он даже представить себе не мог, что такое человеческие подлость, лживость, предательство и коварство, как и по каким законам функционирует людское общество, не знал цену деньгам. Именно это послужило причиной того, что он попал в силки, расставленные Педро Зурита, который в тексте играет роль главного антагониста. Зурита является сосредоточением всех худших человеческих качеств, он жаден, лицемерен, лжив, вероломем, алчен, коварен и подл. Для достижения собственных целей он не считается ни с чем и готов использовать любые средства. Противопоставление одного героя другому только ярче очерчивает главный конфликт романа — столкновение чистой души с реальностью. Ихтиандр открылся миру слишком рано, человеческое общество было совершенно не готово и не приняло его, отторгнув, как тело человека исторгает из себя занозу. Его «отец», доктор Сальватор, заработал тюремный срок за, усовершенствование «венца божьего творения». В который раз человеческое ханжество, мракобесие и невежество победило дерзкую научную мысль — такое и раньше происходило неоднократно, такое и дальше будет происходить. Автор, введя в текст романа образ епископа Хуана де Гарсилассо, оказавшего сильное давление на прокурора с целью вынесения Сальватору обвинительного приговора и добивавшегося смерти для Ихтиандра, пытался этим сказать, что со времен рассвета инквизиции и разгула церковного мракобесия не так уж много и изменилось. Причем этот процесс идет и в наше время, когда общество наводняют различные секты, креационизм завоевывает людские умы, а в судах, как и сто лет назад звучат обвинения в адрес учителей, которые преподают в школах теорию эволюции Чарльза Дарвина. Ведь верить гораздо проще, чем знать наверняка. Во время судебного процесса доктор Сальватор произносит фразу, которая, наверное, является краеугольной мыслью всего романа: «Беда не в том, что человек произошел от животного, а в том, что он не перестал быть животным...» Ведь он, являясь рационалистом до мозга костей, искренне верит, что усовершенствовав тело человека, он, тем самым, усовершенствует его душу. Да, сотворив Ихтиандра, он создал высокоразвитую личность с прекрасными моральными качествами, но этого, как выяснилось, всё же не хватило ему для обретения счастья — любовь к земной девушке, в итоге, разрушила всю его жизнь и обрекла его на одиночество. «Дьявол» с человеческим сердцем оказался гораздо менее приспособлен к жизни, чем люди с сердцами дьявола. Трагедия личности, оказавшейся среди себе подобных «белой вороной», заставляет вообще усомниться в правильности того, что доктор Сальватор сделал с Ихтиандром. Что, в свою очередь, подводит читателя к ещё одной серьезной проблеме — проблеме ответственности ученого за плоды своей деятельности. Ведь морально-этическая составляющая этих экспериментов в тексте нигде не отражена. Сальватор — великий врач, он бескорыстен в своём желании помочь индейским детям (кстати, почему именно индейским? дети испанцев не достойны его помощи?) он спасает множество жизней, но дает ли это ему право ставить над детьми подобные эксперименты? Он грезит о создании новой расы водных людей, которые населят моря и океаны планеты, и в этих мечтах нет ничего плохого. И разве не правильнее было бы проводить свои эксперименты на добровольцах, а не на умирающем ребенке? Ответ на этот вопрос не укладывается в формат романа, утверждающего торжество науки над косной человеческой природой. Но разве формулировка «цель оправдывает средства» не служила неоднократно оправданием творимому злу?

Итог: один из несомненных шедевров отечественной фантастики. В тексте романа автор искусно сплетает яркий романтическо-приключенческий сюжет и множество серьезных социальных тем мало характерных для фантастической литературы того периода. Каждый в книге найдет что-нибудь своё: романтик — любовную линию, технарь — биологические эксперименты, любитель природы — описания океана и населяющих его организмов. И все они вместе получат качественный, написанный с душой, фантастический роман, который после прочтения надолго останется в памяти. Однозначно рекомендую. Читайте классиков!

Всё-таки вы, люди, дураки. Всё время изобретаете удивительные штуки, совершаете невероятные открытия, чтобы потом бежать куда глаза глядят.

Эх, детство, детство... Беззаботная пора, время веселого ничегонеделанья и увлекательных забав. А сколько написано для детей различных книг: умных, добрых, поучительных и просто захватывающих. Одной из таких книг является ставшая уже классической история маленького деревянного мальчика Буратино, сделанного Шарманщиком Карло. Алексей Толстой написал свои «Золотой ключик, или приключения Буратино» в далеком 1936 году и с тех пор озорной длинноносый деревянный мальчишка крепко-накрепко обосновался в юных умах и сердцах. Так крепко, что многие, повзрослев, так и не смогли с ним расстаться. Видимо именно к таким людям и относятся авторы этой истории, ведь «Ключ к свободе» является ничем иным, как фантастическим пересказом сказки Толстого.

Будущее. Мрачное и постапокалиптическое. После всемирной катастрофы, вызванной вышедшими из-под контроля нанороботами («серая слизь» и прочие прелести взбесившейся искусственной микрожизни), остатки человечества укрылись в подземных городах. Со временем мятежные машины были частично уничтожены, а частично отключились сами, позволив людям вновь начать осваивать утраченные угодья. Но человечество, раз обжегшись, уже не спешило покидать свои города-убежища и жизнь продолжалась как под землей, так и на её поверхности. В одном из таких подземных городов (Детройте 2) жил себе поживал сенатор Джузеппе Сизый Нос и был у него приятель Карло, по прозвищу Шарманщик, гениальный ген-конструктор, впавший в опалу, но не прекративший поисков способов обретения физического бессмертия. Карло снабжал Джузеппе различными биологическими программами и проводил ему ген-коррекции, позволившие тому уверенно держаться за сенаторский пост, а Джузеппе, в знак благодарности «крышевал» Карло. Но не от всех напастей он смог оградить приятеля — после того, как очередная биопрограмма Карло была признана метавирусом, изобретатель загремел в каталажку. После двадцати лет заключения Карло стал более осторожен и уединился в лаборатории на последнем пятидесятом уровне Детройта 2. Именно туда Сизый Нос привез требующееся Шарманщику для опытов «полено», то есть тело умершего человека, который при жизни проходил ген-коррекции. Дело в том, что такие люди, умирая, впадали в долгую кому, которая продолжалась тем дольше, чем больше процедур коррекции прошел данный индивид. Причем его вполне можно было вывести из комы, но в итоге вместо полноценной личности получался биоробот — дроид. Карло же, в поисках бессмертия, решил ввести в геном «полена» растительную генетическую информацию. В результате его манипуляций на свет появилось длинноносый человекоподобный организм, названный своим создателем Буратино. Дальнейшим приключениям этого «продукта высоких технологий» и посвящена повесть.

Если читатель в детстве уже познакомился со сказкой Алексея Толстого или, хотя бы, посмотрел её экранизацию, то, считай, с сюжетом рассказа он знаком. Отличается лишь финал. Авторы не стали кардинально переделывать историю приключений Буратино, а перенесли старые похождения деревянного мальчика в новый антураж. Не понятно для чего это было сделано, но итоговый продукт получился весьма экзотичным. Мало того, что перед нами постапокалипсис, так ещё и решенный в весьма экзотическом ключе. Все эти генетические эксперименты, биопрограммы, дроиды и нанороботы однозначно говорят что перед читателем редчайший представитель малораспространенного жанра, известного как рибофанк, этакий мутировавший киберпанк с упором на биотехнологии. В итоге вышел постмодернистский трэш с роботами, бластерами и вертолетами. Буратино то ли изначально был с тараканами в голове, то ли так на него повлияло внедрение генов итальянской сосны и льна, но изъясняться он начал на дикой смеси современного интернет-жаргона пополам с гопниковским: тоже фича, слив засчитан, ты не кипешуй, я фишку просек, выпей йаду, — и т.д. Мальвина тоже резко поглупела, её образ стал как бы собирательным образом блондинки. Сюжет планомерно повторяет сказочный, отличаясь лишь деталями: так золотой ключик — это «ключ-платформа, и к ней — транспортная РНК, дополнительный код для трехспирального генома. Ключ способен превратить клеточную структуру организма в единую информационную нейроструктуру». Буратино должен стать Адамом новой человеческой расы, а Мальвина, соответственно, Евой. Может быть у них что и получится, но от таких дебилов-родителей можно вполне ожидать возникновения расы идиотов. Хотя с другой стороны «многие знания — многие печали», так что базис для счастья нового человечества будет уже заложен.

Итог: забавная игра ума, не претендующая на какую-либо серьезность. Написано не без выдумки и исключительно ради прикола. Самое то, чтобы расслабиться после работы.

Прогрессор — этот тот, кто четко умеет делить на своих и врагов.

Очень давно, едва прочитав рецензию на повесть в «Мире фантастики» я загорелся желанием ознакомиться с этой историей. Ещё бы! Возвращение на Саракш! Новое дело легендарного Максима Каммерера! И т.д. и т.п. Но сначала решил обновить в памяти базис, то есть основную каммереровскую трилогию Аркадия и Бориса Стругацких. Читалась она долго, с большими перерывами, я постоянно отвлекался то на одну книгу, то на другую. И вот, наконец-то, я достиг своей цели. Итак:

Все, читавшие «Жука в муравейнике», наверное, помнят финальную сцену романа в Институте Внеземных Культур: «Лева. Вас убьют». — «Это не так просто сделать...» Абалкин, лежащий на спине, Сикорски, сгорбленный, с пистолетом. Глумова, со скошенными к переносице глазами. Тишина. Пороховая гарь. Окровавленный рот Абалкина: «Стояли звери...» — и крик Майи Тойвовны. Затем... а «затем» просто не было. Здесь текст романа оканчивался. И именно здесь, с крика и «стоящих зверей» начинается повесть. То что не рассказали читателям одни соавторы, через многие годы решили поведать другие. И начали прям таки сенсационно — Абалкин жив! Никого Экселенц не убивал, так... подранил для острастки. И теперь доблестный Мак Сим должен тряхнуть стариной и сунуть голову в пасть дьяволу, то есть выяснить все обстоятельства смерти Прогрессора Тристана, на Земле более известного под именем Курта Лоффенфельда, который погиб во время побега Абалкина с Саракша на Землю. Абалкин, под именем Гурона, был внедрен в качестве агента в Островную Империю и смог устроиться там на весьма значительную должность шифровальщика штаба группы флотов «Ц». Лоффенфельд-Тристан был курирующим его врачем, который периодически снимал ментограммы у своего подопечного. Во время очередного визита к Гурону Тристан погиб при невыясненных обстоятельствах, а Абалкин, бежал на Землю. Каммерер тут же хватается за возможность вновь попасть на Саракш, так как есть у него там шкурный интерес — по некоторым данным, в результате отнюдь не платонических отношений с Радой Гаал, у него там объявился сын, который находится аккурат в Островной Империи. Так что Максим решает совместить приятное с полезным и параллельно заняться расследованием смерти Тристана и поисками своего сына.

Вот такие вот шокирующие сведения обрушивают на головы наивных читателей соавторы. Прям не художественное произведение, а программа «Максимум». И манера подачи материала примерно соответствует: читая повесть постоянно ловишь себя на мысли, что перед тобой не полноценное художественное произведение, а подробный план ещё не написанного большого романа — уж больно много всяческих событий на страницу текста. В своих романах Стругацкие много оставляли «за скобками», позволяя читателю самостоятельно додумать недостающие подробности или же оставляя финал произведения открытым, Веров и Минаков же постарались в небольшой формат повести впихнуть невпихуемое, ответив скопом на все вопросы: как так на Радуге оказались выжившие, куда Странники переправили людей с Надежды, кем были подкидыши и сам Абалкин, даже Саула из «Попытки к бегству» приплели. И почти на все вопросы ответ-то оказался один — Странники окоянные набедокурили! Сюжет несется галопом, перепрыгивает через логические нестыковки и смысловые провалы, но места всё равно не хватает, уж больно широкий круг вопросов затронут в тексте, и вопросы-то один другого значительнее. Соавторы используют в тексте масштабные раскавыченные цитаты из различных текстов Стругацких, а так же из черновиков так и не написанного братьями «Белого ферзя» — четвертого романа о Максиме, сюжет которого должен был как раз касаться событий в Островной Империи. И это, в целом, вполне идет тексту повести на пользу, ещё плотнее связывая её с первоисточниками, но вот почему и так не богатое сюжетное пространство используется для каких-то непонятных целей типа рассказа о смерти капитана субмарины-штрафбата? Далее никаких объяснений этому несомненно трагическому происшествию не дается. А зачем в текст включен рассказ о Сауле Репнине? Только как очередная иллюстрация деятельности Странников? Читая повесть создается впечатление, что Странники вообще виноваты во всём, они настоящая причина всех событий происходящих на Земле и за её пределами. Прям какие-то очередные «Протоколы Сионских мудрецов», только вместо вездесущих евреев — пришельцы.

» — С нами явно кто-то заигрывает, пора дать шалопаям по рукам.

- Даже если это Странники? — задал я наивный вопрос.

- Даже если это черти с рогами!»

Паранойя детектед!!! Логика тоже во многих местах хромает: следуя тексту жители Надежды были переселены на Саракш и стали основой Островной империи. Тогда почему такая нестыковка по времени? Ведь с Надежды народ вывезли не так давно, а в Островной Империи такой небывалый прогресс. Неужели всего этого можно было добиться меньше чем за сотню лет? Даже помощь тринадцати подкидышей никак не может служить объяснением для этого небывалого чуда. Они же создали черезвычайно сложную (хотя и здесь логика хромает на обе ноги) государственную структуру Трех Кругов, подняли на небывалый уровень технологии, давно уже знают о прогрессорской деятельности землян на материке, но снисходительно её терпят. Может Островная Империя — это дотационная республика Странников? Местная Чечня? Зачем вообще кого-то посылать туда? Ах, да, беспилотники не возвращаются... А спутники что, отменили? Или с орбиты сквозь облачность не видать, что творится в этой треклятой Империи и всех её Кругах, Квадратах, Ромбах и Параллелепипедах? А фраза, которая, по идее, должна стать кульминацией и катарсисом всего произведения: «Вы живете в мире, который кто-то придумал — до вас и без вас, — а вы не догадываетесь об этом»? Она же проходит абсолютно незамеченной.

Отдельного разговора требуют персонажи. Нет, они получились вполне удачными, но вот к Миру Полудня они не имеют совершенно никакого отношения. Жители Земли как-то резко осовременились, они со спокойной душой убивают, предают, обрекают товарищей на смерть, плодят внебрачных детей, причем не особо переживая на эту тему. Реакция Мака на информацию о сыне: а, жив-здоров, ну и ништяк. Рада спилась и умерла — ну, бывает. Не человек, а бревно какое-то. Куда делось всё то, что Стругацкие вкладывали в образ Каммерера? Где оно запропастилось, когда отстало от поезда? Зато можно насладиться сценой, где Максим, возлежа на пляжу со своей супругой предается неторопливым размышлениям о находящемся на Саракше сыне. Или узнать особо ценную информацию о том, что флотские в Империи балуются насваем. Великолепно!

Итог: к сожалению в одну реку по прежнему нельзя войти дважды. Триумфального возвращения Максима не получилось. Это не повесть, это — распиаренный фанфик. Пытаясь объять необъятное авторы явно не подрассчитали силы и надорвались. Удивительно, что повесть получила премию. Видимо этот факт говорит об уровне этой премии. Отговаривать читать её я не буду, потому как произведение, несмотря на вышеназванные недостатки, не совсем уж бесталанное и обязательно найдет своего читателя. Вот только знакомиться с ним стоит лишь после основательного знакомства с творчеством братьев Стругацких. А ведь всё так хорошо начиналось...

И там, где стояли высокие горы, только волны морские будут вздымать гребни свои.

История — наука неточная. Многое в ней основано на догадках, домыслах или непроверенных фактах, многое трактуется в угоду действующему на данный момент политическому режиму. Поэтому в последнее время люди, устав от постоянного её переписывания, перестали доверять этой науке, что породило в литературе моду на произведения в стиле «а не так всё было». Криптоисторики и альтернативщики наводнили прилавки плодами своих трудов, кто-то — чисто художественными, а кто и с претензией на истину в последней инстанции. Спекуляций на различные мало-мальски известные темы стало просто не счесть. Но вот одну из тем, на протяжении многих веков (если не тысячелетий) волнующую человеческий разум, современные авторы почему-то обходят стороной. А ведь тема эта освещалась ещё самим Платоном. Это — Атлантида. Загадочная страна, материк или большой остров, находившийся где-то за Геркулесовыми столпами и давший название водам океана, который поглотил его. Могущественная империя, простиравшая свою власть на полмира и потерявшая всё в один миг. Богатейшее государство, славившееся своими высокоразвитыми наукой и культурой, отголоски которых можно встретить в самых отдаленных уголках Земли. Легенды о ней будоражат людские умы, множество авторов посвятило свои произведения этой теме. Вот и Александр Беляев не остался в стороне и на очередной волне интереса к исчезнувшему материку, захлестнувшей мир в двадцатых годах прошлого столетия, создал этот текст. Идея повести восходит к изданной на русском языке книге Роже Девиня «Исчезнувший материк Атлантида, шестая часть света», в которой французский автор, опираясь на труды Платона, делится своими гипотезами о гибели легендарного материка.

Сама повесть имеет необычную структуру: она состоит из двух неравных частей.

В первой, включающей в себя четыре главы, речь идет о экспедиции американского миллиардера Солли, который, отойдя по состоянию здоровья от дел, решил (вдохновившись, кстати, книгой Девиня) во что бы то ни стало разыскать древнюю Атлантиду. Начинание его, первоначально получившее большую поддержку общественности, никак не давало положительных результатов: исследовательский флот малых субмарин абсолютно безрезультатно бороздил воды Атлантического океана на протяжении нескольких лет, средства подходили к концу и всё говорило о прекращении экспедиции. Положение спас доктор Ларисон, нанятый Солли и фанатично преданный идее. «Он написал горячее воззвание в газеты разных стран с призывом ко всему культурному человечеству помочь экспедиции «во имя науки». Его горячо написанное воззвание произвело впечатление. Был сформирован вспомогательный флот...», который, в итоге, и помог довести дело до победного конца. Атлантида была обнаружена, произведены обширные раскопки на дне океана, в ходе которых была собрана богатейшая коллекция. Наряду с множеством предметов в неё входила и громадная храмовая библиотека книг, созданных из бронзовых листов с вытравленными на них письменами. Эти письмена «удалось расшифровать одному русскому ученому-лингвисту». На основе материалов древней библиотеки профессор Ларисон написал небольшой роман, повествующий о гибели Атлантиды.

Вторая часть, содержащая двадцать глав, разворачивает перед читателем хронику последних дней обреченного материка. Автор старается поразить воображение величественностью столицы Атлантиды — Посейдониса, рассказать о нравах и обычаях, царивших тогда в государстве атлантов, показать повседневную жизнь как господ, так и рабов. Ожидание неизбежного финала придает сюжету оттенок обреченности, когда надежды и планы абсолютно всех действующих лиц будут разрушены, а их дома, перед тем как скрыться в пучине, сгорят в пламени подземного огня.

Повесть увидела свет в далеком 1925 году, первоначально она была опубликована по частям в журнале и лишь затем, через два года, появилось её первое книжное издание. Беляев говорил о ней: «Моя повесть об Атлантиде слишком научна для романа и слишком романтична для науки». Однако ее «излишняя романтичность» не помешала автору сделать в ней целый ряд весьма удачных научных прогнозов, сегодня ставших реальностью: так в тексте упоминаются подводные археологические экспедиции, подводное бурение, радиосвязь под водой, геологическая разведка морского дна, компактные подводные лодки (батискафы) для глубоководной разведки. Ничего этого в то время ещё не существовало. Но и романтичность он упомянул не зря: Беляев вплел в сюжет целых две любовных линии, причем в обоих случаях влюбленными были люди разного социального положения, счастью которых мешали непреодолимые барьеры, отделяющие свободных людей от рабов. Причем, в одном из случаев именно любовь к рабыне толкнула Акса-Гуама, сына жреца, входящего в Верховный Совет, поднять восстание рабов, дабы освободить их от вечного ярма: «Мы не оставим камня на камне! А потом мы создадим новую, свободную Атлантиду, где не будет ни рабов, ни царей, а только радость свободного труда. И настанет вновь Золотой век!» Но планам его не дано было осуществиться, что весьма удивительно для постреволюционной советской приключенческой литературы, живоописующей наступление власти рабочих и крестьян по всему Земному шару и за его пределами.

На примере гибели Атлантиды автор показывает, что могучие империи, простирающие свою власть на тысячи и тысячи километров, ничто перед мощью Земли. Всё их могущество не в силах совладать с катастрофическими проявлениями природной деятельности, а возводимые столетиями города и накопленные в них богатства могут исчезнуть в один миг. Империя разрушена, но многим атлантам удалось спастись на кораблях и высадиться на побережьях Африки и Южной Америки, неся с собой свою культуру и насаждая свои обычаи. Рассказы о гибели континента и о спасении с него легли в основу мифов о потопе и утраченной обетованной земле (рае), распространенных среди многих народов мира.

Итог: никто не знает, существовала ли Атлантида на самом деле или нет, но мифы о ней продолжают жить. Александр Беляев создал увлекательную криптоисторическую повесть, рассказывающую о её последних днях. Несмотря на местами хромающий язык читается она вполне легко и оставляет после прочтения легкую горечь сожаления о утраченной великой цивилизации. «Последний человек...» не претендует на роль шедевра, но вполне стоит того, чтобы потратить на него несколько часов. Читайте классиков!

Дом требует трепетного отношения. Тайны. Почтения и благоговения. Он принимает или не принимает, одаряет или грабит, подсовывает сказку или кошмар, убивает, старит, дает крылья... это могущественное и капризное божество, и если оно чего-то не любит, так это когда его пытаются упростить словами. За это приходится платить.

Каждый из живущих на Земле взрослых обязательно был ребенком. Кто-то так давно, что уже с трудом вспоминает это благодатное время, кто-то — совсем недавно, кажется ещё вчера или даже мгновение назад, так недавно, что на губах всё ещё явственно ощутим его молочно-земляничный привкус. Большинство вспоминает своё детство как лучшие годы жизни, полные беззаботного веселья и радости. Зачастую это связано с тем, что память старается постепенно спрятать в своих глубинах неприятные воспоминания, оставив на поверхности лишь всё положительное. Но для некоторой части людей детство навсегда останется синонимом горя, беды и всяческих лишений, и таких, к сожалению, тоже немало. Дома-интернаты для детей-инвалидов давно уже стали символами квинтэссенци детской обделенности и ущербности; в большинстве своём у тех, кто там никогда не был, их обитатели вызывают лишь жалость. Но, если хоть немного задуматься, то инвалид — это ни в коей мере не синоним слову «неудачник» или «горемыка», и роман госпожи Петросян лишнее тому подтверждение.

А всё началось с кроссовок. С красных новеньких кроссовок, которые Курильщик захотел однажды одеть. И, казалось бы, что в этом такого? Тем более для человека, который вынужден передвигаться в инвалидной коляске. Он ведь даже не сможет пройтись в них. Но коллектив, а точнее стая, к которой принадлежал Курильщик, решила, что проступок его достоин всеобщего порицания. Не сумев убедить «проштрафившегося», стая проголосовала за его изгнание. Прошение о переводе Курильщика из первой группы было направлено директору Дома — Акуле, который, дабы не раздувать конфликт в образцово-показательной группе, решил перевести оскандалившегося подростка в другую. Так он попадает в четвертую группу и оказывается в одной стае со своим «крестным» Сфинксом. Именно Сфинкс дал ему эту кличку, что оказалось делом, в принципе, до того небывалым, ведь никто из других стай никогда не давал кличек Фазанам. Попав в четвертую, Курильщик сталкивается с такими вещами, о которых, будучи Фазаном, он даже и не подозревал. Мир Дома начинает раскрываться перед ним в своей чарующей (а местами и пугающей) полноте. Но чем большему он становится свидетелем, чем больше он узнает, тем больше вопросов это всё у него вызывает. Причем, как выясняется позже, ответы на некоторые из них ему лучше было бы и вообще никогда не знать. Стая вроде бы принимает его в свои ряды, но он так до самого конца и не становится одним из них, продолжая во многих вопросах оставаться лишь на правах стороннего наблюдателя.

Именно восприятие происходящего Курильщиком, вдруг открывающего ранее недоступные для обыкновенного Фазана вещи и понимающего, что Дом и его обитатели совершенно не такие, как ему до этого казалось, позволяет читателю плавно и относительно легко проникнуть под крышу этого загадочного строения. «Дом кажется... огромным ульем. В каждой ячейке — спальня, в каждой спальне — отдельный мир. Есть пустые ячейки классных и игровых комнат, столовых и раздевалок, но они не светятся по ночам янтарно-медовыми окнами, а значит, их нельзя считать настоящими». А вот что же в Доме и вправду настоящее, предстоит решить Курильщику самому, а читатель будет наблюдать за этим процессом и делать на основе увиденного свои выводы, благо для него, стараниями автора, картина происходящего будет развернута несколько шире. «Мы, например, кое-что знаем, пусть и не знаем, что именно» — если в первой трети роман имеет довольно стройную структуру — история Курильщика чередуется с флэш-бэками, рассказывающими о появлении в Доме Сфинкса (тогда ещё Кузнечика), — то перевалив за середину романа, персонажи, бывшие ключевыми постепенно отходят на второй план, оттесняемые толпой других, от лица которых идет речь. Темп стремительно теряется, сюжет растворяется в бесконечном перепрыгивании от одного героя к другому, от постоянной смены персонажа, от лица которого идет рассказ. Картина становится шире и лавинообразно обрастает деталями, которые погребают под собой основной сюжет. Так горная река, вырвавшись из тесного скалистого русла в долину привольно разливается, замедляя своё течение. Причем совершенно неясно, какие из подробностей являются ключевыми для понимания всего текста и сыграют в дальнейших событиях важную роль, а какими можно и пренебречь. Именно в этой части истории наиболее явно проявляется основной недостаток романа — его некоторая избыточность и чрезмерность. Хорошо, что продолжается это не так уж долго — до событий Самой Длинной ночи, после чего сюжет вновь обретает былую динамику и стройность.

Сами персонажи, номинально являясь подростками, но ведущие себя совсем не по детски, поначалу сбивают с толку. На это работает и то, что автор большей частью избегает говорить о персонажах или событиях прямым текстом, ограничиваясь лишь полунамеками и оставляя читателю многое на додумывание. Образ некоторых героев, например Толстого, так и не конкретизируется, автор лишь рассыпает по тексту описание отдельных черт или привычек, давая читателю шанс самому сложить головоломку. Данный прием реализовывается множество раз в различных вариациях, подстегивая читательскую фантазию. При таком подходе персонажи получаются одновременно нереальными и удивительно живыми, ведь они оживают силой читательского воображения. Автор с большой любовью подошла к созданию действующих лиц, представив в тексте целую галерею оригинальных и самобытных образов, героев загадочных и удивительных. Сложившийся в обществе стереотип инвалида подвергается в тексте кардинальной ломке, являя взгляду личностей, способности которых выходят далеко за рамки привычного: «Им не нужно было закрашивать стекла... им достаточно было бы убедить себя, что окно не существует, и, может даже, они перестали бы существовать». Они способны изменять реальность и путешествовать во времени, посещать иные планы бытия и чужие сны, среди них есть Ходоки, Прыгуны, Ангелы, Боги и даже один Дракон. Клички, которые носят все без исключения жители Дома, отражают их глубинную суть и лучше помогают читателю понять персонажа. Некоторые были такими ещё до того, как попали в Дом, а другие изменились постепенно: «Каждый сам выбирает себе Дом. Мы делаем его интересным или скучным, а потом уже он меняет нас». «Подрастая, мы как-будто заполняли нишу, вырубленную до нас, но по нашей мерке».

Дом, играет в тексте не только роль большой декорации, он полноправное действующее лицо романа, одушевленная сущность, имеющая свою волю и осуществляющая свои планы посредством населяющих его жителей. «Не мы решаем здесь, решают за нас, как бы нас это ни пугало». Стоящий на границе города и окружающих его пустырей, Дом сам является пограничной зоной, где ткань бытия истончена настолько, что возможен переход в иную реальность, изнанку Дома. Переход довольно сложен и сопряжен с множеством опасностей и скрытых ловушек, не каждый из попавших туда может потом вернуться назад. Изнанка может отобрать память и изменить сущность, она весьма коварна и не склонна прощать ошибки. С одной стороны она напоминает нашу реальность (городок Чернолес), с другой проявляет сказочные черты (Лес). Зачастую Дом ведет себя как некая разумная сущность, наделенная отнюдь не ангельским характером: «К входящему Дом поворачивется острым углом. Это угол, об который разбиваешься до крови. Потом можно войти». Читая о нём я постоянно ловил себя на мысли, что есть в его образе что-то слегка инфернальное, навеенное знаменитым «Оверлуком» Стивена Кинга, большого знатока человеческих душ и пограничных зон. Да и весь роман можно охарактеризовать как «Республику ШКИД» в кинговской интерпретации. Черезвычайно интересно выстроенное автором отношение пространства Дома и Наружности: здесь Дом олицетворяет собой микрокосм, который вмещает в себя макрокосм Наружности и является её подобием, построенным по алхимическому принципу «что наверху, то и внизу». Недаром здесь есть свои мифы и свои легенды-сказки, свои боги и свои нерушимые законы, свои короли и свои волшебники.

Как бы это не звучало парадоксально, но функции декораций в тексте выполняют преподаватели, воспитатели и другой обслуживающий персонал, ведь за некоторыми исключениями они имеют абсолютно неперсонифицированный вид. Они всего лишь приложение к столовой, классам, медблоку и администрации. Практически всю первую половину текста они, за редким исключением в лице Акулы и Лося, вообще себя никак не проявляют. Сюжет настолько сосредотачивается на воспитанниках дома-интерната, что даже такой казалось бы неотъемлемой части интернатного бытия, как уроки, не уделяется ни грамма внимания. Ведь именно они и их судьбы, и являются главным сюжетным фокусом всего текста. Взаимоотношения старшего поколения и подростков отслеживаются на минимально допустимом уровне, что создает впечатления полной самостоятельности молодых жителей Дома.

Ещё один аспект, который несомненно вызывает немалый интерес — это отношение жителей Дома к Наружности, то есть к окружающему Дом внешнему миру. Дом, как ревнивый возлюбленный, не желает делить объект своей страсти с кем бы то ни было ещё, поэтому Наружность воспринимается подавляющим большинством воспитанников резко негативно, вплоть до полного неприятия. Причем у некоторых это неприятие доходит до своих крайних проявлений в виде некой аллергической реакции на столь чуждую им реальность, которая, кстати, весьма слабо соотносится с знакомой нам. Привязок к конкретному времени фактически нет, сложно даже определить в какой стране расположился Дом. Никаких географических названий не упоминается, имена и фамилии героев тоже не могут служить точкой опоры по причине тонального отсутствия таковых. Абсолютное большинство персонажей романа выведены в нём под разнообразными кличками, некоторые даже под несколькими. Лишь в связи с одним из них упоминается его фамилия — это Курильщик, во время оглашения результатов тестирования проскальзывает его фамилия — Циммерман, да и та не дает фактически никаких ориентиров. И, несмотря на такую «анонимность», Наружность действительно пугает. Пугает так, что выходящие на улицу окна в коридоре вглухую закладываются кирпичем, пугает так, что каждый Выпуск учащихся превращается в трагедию, пугает так, что многие предпочитают уйти в изнанку Дома, а не туда, где они родились и прожили первые годы своей жизни.

Очередной Выпуск — это именно то событие, которое с ужасом ждут герои книги. Он должен стать неким катарсисом всего их существования, аналогом рождения, только теперь духовного. Не все смогут пережить его безболезненно, не все вообще захотят родиться. Автор долго, на протяжении многих и многих страниц ведет читателя к этому событию, туманно намекая на бывшие трагедии, настраивая его на будущую. Но, как это ни печально, так и не решается создать этот апофеоз. Вместо сокрушительного финала она предлагает вновь лишь намеки и полунамеки, тени и полутени. Вместо яростного бунта — тихий уход. Но «в природе вообще всё странно устроено, и логики никакой ни в чём на самом деле нет».

Итог: после прочтения этого романа становится совершенно ясно, что не все Петросяны одинаково бесполезны. Теперь для меня эта фамилия стала не только синонимом бездарного фиглярства, как была многие годы, но и синонимом удивительного мира, населенного удивительными людьми, яркими, многогранными, где каждый сияет своим неповторимым светом. Они не ангелы (разве что чуть-чуть), но и не демоны(может лишь на грамм), они настоящие человеки, со своими радостями и горестями, мечтами и реальными поступками. В книге практически нет однозначно положительных или отрицательных персонажей, как нет и извечной борьбы Добра со Злом. Вместо этого автор предлагает читателю стать свидетелем борьбы с самим собой. И путь главная интрига так и не получила внятную развязку, а история осталась по факту незаконченной, Мириам Петросян подарила людям потрясающее многоцветное полотно, покоряющее своей грандиозностью и проработанностью деталей. Мир есть Дом, Дом есть Мир. Однозначно читать и перечитывать, ведь «слова, которые сказаны, что-то означают, даже если ты ничего не имел в виду».

- ... Какой ужас потерять свою волю, делать, что прикажут, любить, кого прикажут!

В очередной раз убеждаюсь, что любят товарищи писатели пройтись частым гребнем по страхам человеческим и вытащить наружу из потаенного нутра что-нибудь такое-этакое. И ведь какие сюжеты выходят! Вот и Александр Романович не без удовольствия взялся препарировать человеческий страх потерять самого себя.

Жил был в Германии некий молодой ученый, звезд с неба не хватавший и едва-едва сводивший концы с концами на нищенский заработок лаборанта у занимающегося изучением рефлексов у животных профессора Гере. Однажды, когда он проводил опыты над парой бабочек, одна из которых, несмотря на значительное расстояние, уверенно находила вторую, его осенила невероятная мысль: а что, если работающий, то есть мыслящий, мозг производит в процессе мышления некие радиоволны, которые и обеспечивают «дальнюю связь» между существами? Причем каждой эмоции или мысли присуща одна единственная уникальная волна, определенной длины и частоты. Звали его Людвиг Штирнер. Профессор Гере, которому Людвиг рассказал о своей теории, отнесся к ней весьма прохладно и назвал её ненаучной чепухой. Эта гениальная идея вполне могла разделить участь многих других идей, так никогда не дождавшихся своего подтверждения или претворения в жизнь, но тут судьба преподнесла Штирнеру поистине царский подарок в лице школьного товарища его патрона. Им оказался знаменитый банкир Карл Готлиб, который был весьма увлечен собаками, в дрессировке которых, применяя метод внушения, Людвиг достиг поразительных успехов. Сблизившись с финансистом Штирнер довольно быстро занял при нём должность секретаря, а вместе с должностью обрел долгожданный достаток и сам смог оплатить все расходы на исследование столь захватившей его теории. Неизвестно, как бы всё обернулось, но тут в рациональный научный процесс вмешались дела сердечные — Людвиг влюбился в одну из сотрудниц банка Готлиба — Эльзу Глюк. Она тоже была влюблена, но только в другого — она без памяти любила работавшего в банке юрисконсультом Отто Зауера. Не долго думая, Штирнер решил для поправки своего душевного равновесия воспользоваться своим открытием, благо к тому времени он уже успел изготовить прибор, позволявший ему внушать свои мысли другим людям. Итак, Эльза должна была во что бы то ни стало без памяти влюбиться в Людвига, а Отто, чтобы не слишком путался под ногами, должен был воспылать неземной страстью к стенографистке Эмме Фит. Заодно в голове изобретателя созрел план ещё большего улучшения собственного материального положения.

Несмотря на то, что роман вышел в далеком 1928 году (если не принимать во внимание газетную публикацию немногим ранее, которая несколько отличалась от варианта, изданного отдельной книгой), основная его идея до сих пор не только не растеряла свою актуальность, но даже обрела второе дыхание. Удивительно, как книга вообще увидела свет, ведь в тексте, хоть местом действия и была выбрана капиталистическая Германия, очень много моментов легко применимых к тому, что происходило на тот момент в СССР. «Мне подчас кажется, что кому-то выгодно это слюнотечение добродетели, кто-то играет на флейте религии, морали, долга, честности, а мы, глупые, распускаем слюни» — разве это относится лишь к сюжету книги? Идея манипуляции обществом в целом и/или волей отдельно взятой личности вполне прочно прижилась как в фантастической литературе, так и в реальной жизни. Причем в нашей современной действительности масштабы «промывания мозгов» достигли поистине ужасающих размеров. И ведь для этого совершенно не нужны чудо-машины Штирнера, да и сам Штирнер тоже не к чему — процесс уже давно поставлен на поток и абсолютно не нуждается в ученых-одиночках одержимых гениальными мыслями. Если же брать во внимание фантастические тексты других авторов, то первыми на ум приходят две знаменитейшие вещи: «1984» и «Обитаемый остров», — два глубоких взгляда на проблему, рассматривающие её с разных сторон, но использующие как базис тоталитарное государство и государственный же аппарат воздействия на людские умы. Жаль, что ни Стругацкие, ни Оруэлл даже не подумали, что всё, описанное ими, вполне возможно и в демократическом государстве. Зато это сделал Кори Доктороу, воплотив свои мысли в текст романа «Младший брат». Из современных российских авторов подобный вопрос осветил Олег Дивов в «Мастере собак», правда книга вышла довольно слабой и не дотягивающей даже до уровня беляевской.

Александр Романович создал весьма нетривиальный образ главного героя/злодея. Ведь при всех отрицательных чертах личность Штирнера не воспринимается как абсолютное зло. Автор показывает нам человека одержимого Великой Идеей, ради воплощения которой он не жалеет ни себя, ни других: «Надо забыть обо всём и идти вперед, всё выше, выше, туда, где орлы, и ещё выше... достигнуть туч, похитить с неба священный огонь или.. упасть в пропасть и разбиться». Компромиссы... они ему не нужны. Он влюблен и страстно желает обладать объектом своей страсти, ничуть не обращая внимание на чувства девушки и тот факт, что она, в свою очередь, влюблена в другого. Всё это для Людвига лишь досадные помехи на пути к личному счастью, которые он устраняет с свойственной ему германской методичностью. Временами холодный разум ученого дает слабину и горячие чувства прорываются на поверхность, но это бывает очень редко. Большую часть времени он сосредоточенно выполняет свой план по обретению финансового могущества, цинично идя к своей цели. Но силы его оказываются не беспредельны и противостояние с инженером Качинским оказывается последней его схваткой с ополчившимся на него миром. Штирнер, после общения с советским изобретателем, отказывается от своих планов и, исчезает.

Вся сюжетная линия, связанная с инженером Качинским и Советским Союзом, представляет одну сплошную коммунистическую утопию, призванную оттенить происходящее в Германии. На примере Качинского Беляев показывает, что изобретение (в данном случае технология передачи мыслей на расстояние) само по себе не может быть ни плохим, ни хорошим. Тем или иным его делают люди, использующие новую технологию во благо или же во вред. Причем идеализация советского общества и советской власти кажется весьма наивной — особенно ярко это видно в заключительных главах романа, когда Качинский рассказывает находящейся в добровольном изгнании Эльзе Глюк о тех небывалых высотах, которых достигло советское общество с внедрением в широкий обиход мыслепередатчиков. О каких-либо отрицательных примерах использования этой технологии и речи не идет, хотя в памяти у обоих участников беседы ещё свежи воспоминания о фактически безнаказанных бесчинствах Штирнера. Почему? Потому-что «мы же не такие, мы все поголовно в Эсэсэсэре белые и пушистые, а уж наши правители и ещё белее и пушистее». Сейчас в это не верится совершенно, но, на мой взгляд это единственный более-менее серьезный минус романа.

Напоследок хочу коснуться одного эпизода романа, показывающего отношение автора к инженерному потенциалу разных мировых держав. Мыслепередатчики практически одновременно изобретают в Германии и СССР, что говорит о высоком развитии научной мысли в этих странах. Американцы же показаны несколько иначе. Они, спеша поддержать страдающую от «ментального террора» Европу, предоставляют европейцам эскадрилью радиоуправляемых бомбардировщиков, которые должны разбомбить резиденцию Штирнера в Берлине. Заморское чудо-оружие, видимо из-за врожденной косорукости инженеров-разработчиков, тщательно утюжит окрестности Берлина, ни разу не попав даже неподалеку от цели, что как бы намекает на общий уровень развития науки в США.

Итог: я очень надеюсь, что устройство, описанное в книге никогда не будет изобретено. Эту сказку не нужно делать былью, потому как нет в мире инженеров Качинских, да и раскаившихся Штирнеров тоже. И утопия, описанная Беляевым не наступит никогда, зато почти со стопроцентной вероятностью можно ожидать появление такого, по сравнению с которым и общество из «1984» покажется раем. Сейчас «Властелин мира» звучит больше предупреждением, чем простой фантазией — уж больно много вокруг нас тех, кто охотно бы продал душу за возможность хоть глазком заглянуть в чертежи аппарата Штирнера. Это пугает. За прошедшие годы роман не только не покрылся пылью, но и заиграл новыми красками. При присущей фантастическим текстам начала прошлого века наивности этот роман всё так же увлекает и радует. Однозначно рекомендую для ознакомления. Читайте классиков!

Помню в детстве смотрел фильм, поставленный по этой книге. Тогда Жигунов, игравший главного героя Андрея Брюса, и усиленно косящий под Конана, в исполнении Шварценеггера, производил на нас, пацанов, довольно сильное впечатление. Книга же тогда так мне в руки и не попалась. Скачал я её уже в недавнее время, но она лежала себе на телефоне и пролежала бы ещё неизвестно сколько, если бы сын как-то вечером не пристал ко мне с просьбой почитать ему что-нибудь такое-эдакое. Небольшая по объему повесть показалась мне идеальным вариантом.

Дело в книге происходит на недавно открытой планете с хорошо развитой биосферой. Условия на этом небесном теле поразительно напоминают земные, да и жизнь развивается на нём по земному сценарию. На планете уже есть разумная жизнь гуманоидного типа, причем представители её ничем не отличаются от землян, только прибывают на гораздо более низкой ступени развития. Но одна из особенностей развития биосферы делают планету настоящим уникумом, который нужно всесторонне изучить. Дело в том, что на ней бок о бок с людьми существуют питекантропы, мастодонты, саблезубые тигры, разнообразые тираннозавры-трицератопсы-птеродактили и более древние представители животного и растительного мира, которые, по всем эволюционным законам развития природы должны уже давным-давно вымереть. Однако никто не вымер и даже не собирается вымирать. С этой странностью пытается разобраться небольшая земная экспедиция, которая к моменту описываемых событий уже успела наладить контакт с местным племенем — кланом Белого Волка. Главный герой повести попал на планету по большому счету случайно — он прилетел на корабле снабжения, чтобы пополнить запасы станции и доставить заказанное научное оборудование. И надо же было так совпасть, что в именно этот вечер местный аналог Чингисхана решит совершить на исследовательскую станцию вероломное нападение. В результате неудавшихся переговоров трое землян попало в плен, одна была тяжело ранена и подобрана экипажем шлюпки грузового корабля «Гранат», который как раз и привез Брюса с грузом на планету. Остальные были убиты. Андрей попал в число пленных.

Если брать всю массу советской фантастики, то «Подземелье ведьм» окажется в середнячках — история получилась не шибко выдающаяся. Но в ней есть своя изюминка и своя прелесть. Очень интересно наблюдать как земляне — высокоцивилизованные люди — ведут себя в совершенно варварских условиях, в обществе кардинальным образом отличающемся от привычного им. Тогда все их способности, все знания и умения перестают иметь хоть какую-то ценность, и время выживания в дикой степи стремится к нулю. Невозможно предугадать намерения человека, если его мировоззрение и образ мысли кардинально отличаются от твоего собственного, что и является роковой ошибкой для членов земной экспедиции. У Булычева получился довольно легкий приключенческий текст, динамичный, не глупый. Отдельной линией в нём идут отношения Брюса и Белогурочки, в начале сбивающие главного героя своей непохожестью на всё, с чем он сталкивался раньше. О том, кто такие ведьмы, догадываешься довольно быстро и в который раз убеждаешься, что прогрессорство в биологической среде совсем не то, что в социальной. Пока эксперимент шел только на биоматериале всё было гладко, но как только процесс форсированного развития затронул формирование общества, так тут же дал сбой. Тема социального прогрессорства гораздо более глубоко освещена в великолепном романе братьев Стругацких «Трудно быть богом». У Булычева же моральные аспекты этого процесса не находят должного освещения, хотя он и касается этой темы. Акценты в его тексте смещены более в приключенческую сторону и событийно-романтическая составляющая доминирует над всеми остальными.

Итог: я ни грамма не жалею, что потратил время на чтение «Подземелья ведьм», сын так и вообще был в полном восторге. Книга, как это бывает практически всегда, оказалась глубже и ярче фильма. Рекомендую любителям неглупых приключений, а так же ценителям советской фантастики, хотя последние видимо уже давно прочли эту повесть.

Ещё в школе я купил томик, где были два первых романа — «Пришельцы ниоткуда» и «Этот мир наш». Я долгое время даже и не подозревал, что есть продолжение. Хотя термин «продолжение» в отношении томов этого цикла довольно условен — они фактически не связаны между собой и могут читаться совершенно независимо друг от друга. Тексты каждой книги представляют собой эпизоды из истории освоения человечеством космоса. «Пришельцы ниоткуда» — первый контакт с более развитой цивилизацией, «Этот мир наш» — освоение землянами других планет, «Наша Родина — космос» — формирование нового типа цивилизации, общества оторванного от планетной тверди и существующего исключительно в космосе.

Офицер Звездной Гвардии Империи Земли Холрой Тинкар в результате терракта на своем корабле оказывается выброшенным в открытый космос в многих световых годах от ближайшего человеческого поселения. Шансов выжить нет. Но происходит невероятное — его подбирает на борт корабль Звездных Бродяг «Тильзин». Технор (верховный правитель) космического города дает ему права местного, хотя планетяне (жители планет), в отличие от галактиан (обитателей космических городов) считаются на борту людьми второго сорта. Он сталкивается с чуждой ему культурой, странными обычаями, настороженным и даже враждебным отношением со стороны местных жителей к своей персоне. Мало того, то что он является офицером Империи делает его положение на борту ещё более незавидным, так как все Звездные Бродяги являются потомками бежавших от имперского произвола ученых и заложивших в глубинах космоса основы для нового типа цивилизации. С помощью нескольких галактиан, проявивших к нему благожелательность он начинает постепенно осваиваться на борту «Тильзина» и вскоре обнаруживает, что все блага, которые ему были выделены неспроста. Технор надеется узнать у него тайну гиперпространственного локатора, которым, по галактианским сведениям оснащаются имперские звездолеты, но которого лишены Бродяги. Локатор им жизненно необходим, так как уже несколько лет они ведут войну с расой воинственных инопланетян — мфифи.

По сравнению с остальными романами серии «Наша Родина — космос» отличается низким уровнем динамики, фактически всю первую часть романа, за исключением сцены дуэли, автор отдал под описание жизненного уклада галактиан и под размышления главного героя о своем месте в жизни вообще и на данном корабле в частности. В целом же процент текста, отданный под различного рода размышления и душевные метания, довольно высок для приключенческого по сути романа. Главный герой не выглядит типичным для фантастической литературы Золотого Века: он далеко не уверен в своих поступках, постоянно колеблется, частенько ошибается, в итоге пытается искусственно изолировать себя от большей части населения «Тильзина» в поселении Паломников. Даже героизм у него какой-то вынужденный, что особенно ярко видно во время приключений на Безымянной планете. Карсак видимо пытался через текст романа поведать читателю о своих размышлениях на тему формирования нового общества в условиях, когда никаких границ не существует и каждый город-корабль волен лететь туда, куда он захочет. Тема власти, сосредоточенной в руках ученых или интеллектуальной элиты вообще уже была затронута им в романе «Бегство Земли», но, как показывает опыт, научный и политический дар редко могут сосуществовать в одном человеке. При всех попытках социального моделирования книга выглядит несколько наивно. Первые два тома явно удались автору гораздо лучше, к тому же постоянная депрессивная атмосфера текста негативно влияет на общее восприятие сюжета, один эпилог чего стоит.

Итог: не самое лучшее произведение Карсака, не лишенное недостатков и довольно неровное. Вряд ли я когда-нибудь возьмусь перечитывать его. Лучше ещё раз открыть «Робинзонов космоса» или «Бегство Земли»- книги на голову превосходящие этот текст. Могу рекомендовать только тем, кто хочет ознакомиться с экзотической социальной моделью построения общества.

Две подружки-школьницы, Занна и Диба, получают возможность попасть в волшебное измерение, где существует аналог Лондона — Нон Лон Дон. А всё дело в том, что Занна, оказывается, Шуази (Избранной) и должна спасти население города от надвигающейся опасности — злого и чудовищного Смога. Начиная читать этот роман я никак не мог отделаться от мысли, что передо мной приключения Алисы, только подправленные с учетом нашего времени. Если Алиса попадает в Страну Чудес следуя за Белым Кроликом, то Занна и Диба приходят в Нон Лон Дон, когда ночью пытаются проследить за живым зонтиком, которого они замечают во дворе. Они оказываются в месте не менее чудесном чем Страна Чудес и Зазеркалье вместе взятые. Здесь Солнце имеет вид бублика (наше земное солнце — это серединка этого бублика), а Луна, точнее Лунья-шалунья, — вид кошачьего глаза, который в зависимости от фазы то прищуривается, то округляется. Звезды на небе водят хороводы вокруг величественной Ноябрьской елки, являющейся олицетворением всех фейерверков. А уж то, что творится на поверхности, вообще сложно поддается описанию. По идеально прямым берегам Азметы раскинулись невероятные кварталы небывалого города, населенного невиданными обитателями. Здесь есть квартал призраков — Фантомбург, есть Страна Крыш, населенная черепичными акробатами, есть Бегающий мост, который начинается и заканчивается там, где ему выгодно, есть огромная башня Словохранилища, есть Болтовильные земли, есть Вебминстерское аббатство (оно же Паутиновый храм) и многое-многое другое. И это не говоря об обычных домах, которые настолько необычны, что о каждом можно рассказывать и рассказывать. Многие из них имеют форму тех или иных предметов (пишущей машинки, шляпы, сжатого кулака, черепашьего панциря) или сделаны из странных материалов по вул-технологии (вул — Выброшенное на Улицах Лондона), то есть слепленых из какого-то однородного мусора (газовых плит, музыкальных проигрывателей, телефонов). О населении, живущем в этом бедламе тоже можно говорить и говорить. Каких только странных существ не встретишь на улицах города: это и призраки (один даже полукровка), и водолазные скафандры, наполненные путешествующими в них рыбами, и словеныши — ожившие слова, и арахнофенестры — помесь окна и паука, и зонбики- ожившие сломанные зонтики, и бакдзя — мусорные бачки-ниндзя, и... да всех не перечислишь.

Вот в таком странном месте и оказываются две подруги. А дальше, опять же как у Кэрролла «всё страньше и страньше». Не успевают они выбраться из лабиринта Задней стены и побродить по Плутишкиной ярмарке, как уже успевают познакомиться с полупризраком Хеми и булавкоголовым (привет Пинхэд) портным Обадейем Фингом (очень напоминающим Шляпника в исполнении Джонни Деппа) и чуть не опаздывают на автобус, который отвезет Шуази с подругой к предсказителям, которые и разъяснят окончательно сбитым с толку девочкам, зачем они тут. А ещё Диба подберет Кисляя — оживший пакет из под кефира, который, как преданный щенок будет сопровождать её на протяжении всего путешествия.

Автор сумел передать ту сумашедшенку, которой отличались рассказы про Алису, при этом привнеся в текст много новшеств. Один из образов Нон Лон Дона должен быть очень знаком читателям нью-кробюзонского цикла — это образ станции Манифест, очень напоминающей Центральный вокзал из «Вокзала Потерянных снов». В целом же, образ магического измерения Лондона уже не раз встречался в литературе, вспомним хотя бы гиперизвестный цикл о малолетнем волшебнике в очках, или менее известный роман Нила Геймана «Задверье», но именно Мьевиль сумел совместить его с фантасмагоричным и местами сюрреалистичным сюжетом с первого взгляда построенном на одних штампах. Мы имеем Избранную (Занну), которая, пройдя ряд испытаний и добыв ряд вещей, должна спасти очередную Чудесную страну (Нон Лон Дон) от очередного мегазлодея (Смога). Вот только Мьевиль умудряется если не разрушить все эти штампы, то вывернуть их и переиначить до неузнаваемости. В итоге Избранная оказывается не такой уж незаменимой, пророчества несбывающимися, с «героическим квестом по поиску ценных артефактов» он вообще обходится так, как Бог не обходился с черепахой. Герои периодически гибнут, белые оказываются черными, а черные — белыми, и лишь финал с масштабным наказанием Добром Зла он оставляет в целости и сохранности. Текст у романа получился с одной стороны вполне подростковый, а с другой — довольно сложный, мозгу гораздо труднее уследить за сюжетом, когда он не находит для себя привычных и давно знакомых ориентиров, от которых и будет в дальнейшем отталкиваться. Обрушившаяся на читателя лавина образов и впечатлений в первый момент сбивает с толку и не дает сосредоточиться на сюжете. Какой такой сюжет, когда на каждой странице подстерегает очередное «Вау», «Нифига себе» или «Вот это да«! Большую часть времени приходится просто пытаться уложить в свой мозг эту феерию фантазии, а тяжелая бомбардировка образами, между тем, не прекращается до самого финала.

Итог: великолепнейшая картина, достойная пера Сальвадора Дали, парадоксальный текст, если и не дотягивающий по своей глубине до Кэрролла, то затыкающий его за пояс своей причудливостью. Никак не ожидал от создателя мрачных и депрессивных стимпанковских историй такого стопроцентно позитивного взрыва удивительных чудес и невероятных приключений. Автор оставил в тексте довольно много зацепок для второй части, которая, как я надеюсь, не заставит себя ждать. Настоятельно рекомендую к прочтению всем любителям качественной нестандартной прозы. И пусть вас не отталкивает ориентация текста на подростковую аудиторию — это книга на все возраста. Пожалуй лишь «Город Мечтающих книг» Моэрса оказал на меня за последнее время такое же сильное впечатление. Добро пожаловать в Нон Лон Дон!

P. S. Осторожно, там водятся хищные жирафы.

Романтика дальних странствий всегда манила молодых людей. Именно желание заглянуть за горизонт и побывать в дальних странах заставляло многих из них любыми путями попасть на борт уходящих в плавание кораблей. Кто-то устраивался на совершенно законных основаниях юнгой, кто-то зайцем проскальзывал в трюм, чтобы уже вдали от берега легализоваться. Главный герой романа Артур Гордон Пим, наслушавшись рассказов своего друга Августа о китобойном промысле его отца, просто заболел мыслями о море. Он бредил мечтой оказаться на борту отправляющегося на промысел китобойного судна капитана Барнарда (отца Августа), но осуществить эту мечту оказалось не так то просто: «Если мой отец отнюдь не противодействовал мне, то с матерью случалась истерика при одном упоминании о моей затее; однако неприятнее всего было то, что мой дед, от которого я многого ожидал, поклялся лишить меня наследства, если я ещё хоть раз заведу разговор на эту тему». После долгих размышлений друзья составили план, следуя которому Артур всё же рассчитывал поучаствовать в предстоящей охоте на китов. Они решили подделать письмо от родственника Пимов, мистера Росса, проживавшего в Нью-Бедфорде и часто приглашавшего Артура на неделю-другую к себе в гости, дабы тот мог проведать сыновей Росса. Август же, со своей стороны, должен был придумать для друга укрытие на борту «Дельфина», где он провел бы достаточное количество времени для того, чтобы судно ушло в море так далеко, что возвращаться не было бы никакого резона. Затем Артур собирался выбраться наружу и рассказать обо всем мистеру Барнарду, который, по уверениям его сына, лишь посмеется от души над их проделкой. После чего уже ничто не помешает двум друзьям наслаждаться путешествием. Чтобы родственники Пима не волновались, было решено отправить им письмо с первым попавшимся встречным судном, идущим в нужную сторону. Итак, письмо было написано и передано в руки мистера Пима, Артур получил долгожданную свободу и тут же отправился на «Дельфин», где Август оборудовал в трюме, в одном из ящиков, отличное тайное убежище для своего товарища. Так как Артуру предстояло провести в нём довольно продолжительное время, то убежище было заранее снабжено большим количеством провизии, воды и свечей. Просидев в трюме трое суток Артур наконец-то почувствовал, что судно снялось с якоря и направилось в открытое море. Вскоре после этого его посетил Август, оставил ему часы и предупредил, что не сможет в течение нескольких суток навещать друга. После этого разговора Артур заснул и спал очень и очень долго, затем проснулся на короткое время и вновь погрузился в тяжелый сон, причиной которого он считал крайне спертый трюмный воздух. От товарища его вестей не было, часть продуктов успела пропасть, а почти вся вода — испариться. К своему удивлению он обнаружил в трюме свою собаку, а на ней какую-то записку, из всего содержания которой он смог разобрать только «... кровью... Хочешь жить, не выходи из убежища».

Этот роман является единственным законченным крупным произведением Эдгара По. Начинается он как стандартная история о молодых искателях приключений, но очень быстро обогащается специфическими мотивами, характерными именно для прозы Эдгара По. Его рассказ о плаванье на «Дельфине» становится неким морским хоррором, а затем романом-катастрофой, ярко повествующим о немыслимых тяготах и лишениях, которые могут выпасть на долю людей, оставшихся на полузатопленном судне практически без еды и воды. Перевалив за половину, история вновь делает резкий стилистический разворот, превращаясь в географический роман жюльверновского толка. Но и это превращение оказывается не окончательным — в последней трети текст становится уже чисто фантастическим и даже мистическим. Всё это смешение стилей абсолютно не портит книгу и не влияет на целостность восприятия самой истории, разве что в «географической» части язык повествования становится несколько суховат, эмоциональность практически падает до нуля, а манера письма начинает напоминать не текст художественного произведения, а некий отчет об экспедиции.

Автор насытил роман различными подробностями, касающимися особенностей судоходства той поры, так в шестой главе он помешает целую лекцию о премудростях загрузки судов и закрепления грузов в трюме, а в следующей — о правилах постановки судна в дрейф во время шторма. Но не стоит забывать, что перед нами творение По, а значит в нём обязательно найдется место разным «жутким» моментам. Читателя ожидает встреча с кораблем мертвецов, он в подробностях узнает о неимоверных мучениях нескольких несчастных, выживших на разрушенном бурей корабле, станет свидетелем каннибализма. Но самое экзотическое блюдо автор приберег на десерт, которым можно считать путешествие «Джейн Гай» к южному полюсу. Странные места, где даже вода не похожа на обычную воду, удивительные животные — 15-ти футовые белые медведи, необычайные аборигены — острова посреди свободного ото льда моря населяют чернокожие люди с черными зубами, панически боящиеся белого цвета. И всё же финал романа мне показался менее интересным, чем его начало — фантастическое путешествие в очередную Terra Incognita, на край мира и за его край, произвели на меня меньшее впечатление чем гораздо более реалистичное описание злоключений «Дельфина». Плаванье на китобое целиком захватило моё внимание и заставило гораздо больше сопереживать героям, чем приключения на острове Беннета и посреди Антарктического океана. К тому же открытый финал оставил уж очень большое поле для домысливания: то ли всё произошедшее с Пимом, Петерсом и Ну-Ну было реальностью, то ли плодом угасающего создания, то ли чудной галлюцинацией. Соответственно сложно сформировать и своё отношение к происходящему. Видимо не меня одного неудовлетворил такой финал, недаром у этого романа позже появились «фанфики»: Жюль Верн в 1897 году написал «Ледяной сфинкс», а Чарльз Ромин Дейк в 1899 — «Странное открытие».

Итог: весьма захватывающая и, несмотря на давность написания, всё так же интригующая история с неоднозначной концовкой, заставляющей не одно столетие читателей всего мира ломать головы в попытке понять, что же хотел сказать автор. Рекомендую любителям морских приключений, а так же ценителям мистицизма. Читайте классиков!

Как сказал сам автор в интервью журналу «Мир фантастики», идея книги родилась из его детского увлечения — в школе он очень любил рисовать карты различных островов на листках в клеточку, представляя, что они окружены ядовитым морем. Этот принцип с незначительными изменениями и лег в основу вселенной «Многорукого Бога Далайна». Далайн — это одновременно и вся известная человеку ойкумена, представляющая собой прямоугольник, ограниченный огненными аварами и стеной Тэнгэра, в котором находится суша, состоящая из оройхонов (квадратных участков земли), и само море, омывающее эту сушу. Жидкость в этом море-далайне плотнее чем вода и ядовита для человека, как не пригодны в пишу и все обитающие в нем организмы. Крайние оройхоны, граничащие с далайном, называются мокрыми, потому-что покрыты смешанной с землей водой из далайна, называемой нойтом. Нойт так же ядовит. Но, не смотря на это, на них можно выжить, так как здесь есть вполне съедобные животные и растения. Оройхоны не имеющие выхода к далайну называют сухими, они вполне пригодны для жизни, на них растут злаки, деревья, есть источники пресной воды. Всё пригодное для жизни пространство заселено людьми, которые, часто в нечеловеческих условиях, пытаются там выжить. По легенде великий Бог Тэнгэр создал Далайн для своей темной противоположности — рроол-Гуя, который зародился из его отбросов и ненавидел Тэнгэра. рроол-Гуй пообещал Тэнгэру со временем растворить стены, ограничивающие Далайн и залить ядом все владения Бога. Но Тэнгэр построил так же и первые пять оройхонов -Крест Тэнгэра, на который поселил людей и дал им один губительный для рроол-Гуя дар: раз в поколение у людей будет рождаться человек, наделенный способностью усилием своей воли поднимать из далайна новые оройхоны, такого человека назвали илбэчем. рроол-Гуй же проклял этого человека, так как только благодаря его таланту можно застроить далайн и положить конец как планам мести рроол-Гуя так и ему самому. Вот в таком вот «веселом» месте и родился наш герой по имени Шооран — человек ставший очередным илбэчем.

С самого начала текст романа сбивает с толку обилием непривычных слов, значение которых становится понятным далеко не сразу. Как признается Святослав Логинов, он позаимствовал их все из монгольского языка, отбирая их без учета реального значения и руководствуясь лишь звучанием. Ему очень хотелось, чтобы все экзотические слова были в чем-то созвучными и вызывали ощущение, что они принадлежат к одному неизвестному языку. Выдумывать такое было слишком сложным, поэтому авторский взор обратился на уже готовую языковую конструкцию, к тому же достаточно экзотическую — мало кто из читателей знаком с монгольским языком. В начале книги я постоянно путался и возвращался назад, чтобы уточнить по мере «расшифровки» слов, что же на самом деле имел ввиду автор в том или ином случае. К тому же экзотическая прямоугольно-сегментированная география вносила свою долю сумятицы в мои мысли. Антураж у автора получился реально неземной и удивительный — с такого рода космологией я никогда ещё до этого не сталкивался. После прочтения первой главы образ Далайна в моей голове вполне устоялся и я с удивлением заметил, что текст очень быстро полетел: описываемые события, хотя и не претендовавшие на какой-то особый экшен, оказались настолько захватывающими, что оторваться от романа было сложно. В книге основной акцент сделан не на приключения плоти, а на приключения духа: автор всё своё внимание сосредотачивает на личности илбэча, показывая читателю его жизнь начиная с самого детства. Очень подробно описан процесс становления его личности, формирования характера и изменение его мировоззрения — если вначале Шооран мало осознавал, что и зачем он делает, то потом пришло понимание, а за ним и ответственность. Причем, чем дольше он занимался строительством оройхонов, тем сильнее изменялось его отношение к людям, переходя от жалости к полному безразличию, когда гибель очередной сотни или тысячи ничего не значат по сравнению с осуществлением намеченного плана. Много внимания автор уделил и социальным вопросам — даже на таком ограниченном пространстве как оройхоны сложилось целых три государства. Наиболее интересным из них мне показалось государство «добрых братьев», которое уж очень сильно напоминает гротескную и довольно злую пародию на СССР. Весь роман пропитан тревожным настроением, помноженным на некое чувство обреченности и предопределенности. Когда Шооран осознает своё предназначение он поневоле начинает исполнять свой долг, по крайней мере то, каким он его видит. Противостояние илбэча и рроол-Гуя выливается в схватку слепой хтонической силы с человеческим разумом, что приводит, в принципе, к предсказуемому результату. Я начал подозревать что-то подобное уже к середине романа, ведь архетип, использованный при построении данного сюжета довольно известен: «Герой, убивший дракона, сам становится драконом». Порадовало то, как и каким образом это всё произошло. Ведь если отбросить все многочисленные легенды и сказки, которые автор приводит в тексте, то ситуация с Далайном, с выходом из него и, особенно, с обнаружением ещё одного Далайна четко укладывается не в мифическо-магическое фэнтезийное русло, а в рамки НФ-произведения. О чём косвенно намекает читателю и сам автор, приводя в конце романа одну из «новых» легенд, появившихся после выхода людей из Далайна, где четко видно, как коротка память людская и как она склонна к искажению и даже полному отрицанию предшествующих событий. После прочтения этого «нового сказания» поневоле задаешься вопросом — а какой процент истины сокрыт в других легендах, рассказывающих о Тэнгэре, рроол-Гуе, древних илбэчах и многом-многом другом. Где тот критерий, который поможет отделить котлеты от мух и правду от вымысла?

Итог: неординарный, заставляющий задуматься роман, создающий определенное, несколько философское настроение. Его нужно читать не торопясь, вдумчиво, делая перерывы для осмысления, чего я, к сожалению, не сделал. Поэтому мне кажется, что многие интересные мысли и умозаключения я, по причине своей торопливости не заметил или не оценил по достоинству. Единственным минусом, который я могу записать на на счет «Многорукого Бога Далайна», будет минус за начало последней трети текста, где очень большое пространство отдано на долгое и нудное перечисление поставленных Шоораном оройхонов и на описание его бесконечных кругов вокруг сужающегося далайна. Автору из четырехугольников оройхонов удалось собрать удивительно многогранный роман, который многие считают вершиной творчества Святослава Логинова, недаром он получил три премии. Автор даже взялся за продолжение, но так и не дописал его. Может зря он так поступил, а может и нет. Ведь известно гораздо больше случаев, когда продолжение оказывается хуже оригинала, чем с обратным положением вещей. Пусть вас не пугает кажущаяся сложность начальных страниц книги. Постарайтесь перебраться через бурелом непривычных мест и необычных слов, потому-что тогда перед вами раскроется и заиграет всеми своими гранями просто чудесный текст. Однозначно рекомендую.

В некий райцентр приезжает некий молодой человек всеми родинками похожий на автора книги. Зовут его Андрей и в Нерезиновой он зарабатывает на жизнь журналистским ремеслом. А приезжает он туда не просто так и не по работе — он направляется в находящееся неподалеку село Зашишевье, которое, как выясняется, является местом его рождения и проведения его детских годов. На фоне кризиса в семейных отношениях он «бежит» от жены и, под предлогом охоты на уток, решает провести отпуск на своей малой родине. Вот только почему-то последние сорок километров от райцентра до Зашишевья он преодолеть то никак и не может — автобус отменили, а таксисты наотрез отказываются туда ехать. Только какой-то дед на старом «Запорожце» соглашается отвезти его, но только до поворота на родное село и никак не далее. По дороге, распросив деда он выясняет, что в окрестностях Зашишевья происходят странные вещи — при невыясненных обстоятельствах пропадают и гибнут люди, впрочем райцентр тоже пострадал от этого явления, хотя там всё списали на нападения бродячих собак. Добравшись наконец до цели своего путешествия и обстоятельно поговорив с селянами он выясняет, что село ночами подвергается нападениям некоего зверя, таскающего скотину и убивающего собак. Из жителей в самом селе ещё никто не пострадал, но приезжавших из города «биологов», заинтересовавшихся странным зверем, больше живыми никто не видел. Так, приехав отдохнуть от городской суеты и привести мысли в порядок, Андрей неожиданно попадает в самый разгар охоты на неведомого хищника.

Роман Дивова имеет интересную структуру, напоминающую матрешку — один рассказ у него встроен в другой, другой в третий... и так далее — концы с концами сходятся лишь в финале. История Андрея и его охоты лишь чуть-чуть приоткрывает занавес над надвигающимися событиями. Читая о его приключениях в российской глубинке совершенно нельзя себе предположить, что последует далее. Автору удалось подойти к весьма затертой теме с неожиданной стороны: он не стал писать ни романа ужасов, ни мистику, ни (упаси Боже) романтические приключения — он сосредоточил все свои усилия, чтобы описать все события в предельно бытовом ключе. И вышло у него очень удачно. Жизнь глухого села и не менее захолустного райцентра показана им настолько отчетливо, что, читая очередную сцену, испытываешь реальный эффект присутствия. Охоту на вервольфа под местный самогон не описывал, пожалуй, ещё никто. Да и сцены, связанные с противостоянием вампирской стаи предельно реалистичны (если к такого рода действиям вобще можно применять подобные характеристики) и даже излишне натуралистичны. Вообще автор местами явно перебарщивает с натуралистичностью и физиологичностью, чего только стоит сцена ловли вервольфа, во время которой на главного героя нападает «медвежья болезнь». Но этот эпизод хотя бы реально вызывает улыбку, чего не скажешь о другом эпизоде в ходе которого один из охотников на вампиров занимается анальным сексом с коматозной упырицой, впавшей в полный, практически не отличимый от смерти, ступор по причине наступления светлого времени суток. Правда и это можно отнести на долю черного-причерного юмора, которого хватает в тексте: «Доброе утро. Капитан Котов, районый отдел по борьбе с пидарасами. Пидарасы на территории есть?» Подобного в тексте предостаточно, а так же мата, алкоголизма, садизма, размышлений о природе человеческой и феноменальных по силе описаний. Чего только стоит сцена в доме у Долинского, когда Андрей сидит на веранде, под кроватью в комнате лежит вампир Михаил, а во дворе играют овчар Грэй и простой русский вервольф Вова. Вообще-то практически ко всем героям книги можно применить определение «простой русский» — автор не гонится ни за вычурностью, ни за псевдоготическим антуражем — его цель заключается в том, чтобы показать всё богатство человеческой души. И тогда даже проходные персонажи вдруг начинают играть красками.

Итог: текст романа не так уж и велик, но о нём можно говорить долго, настолько он многогранен. Автор писал книгу о монстрах, а получилась книга о людях, о их стремлениях, о их мечтах и разочарованиях, о подлости и мужестве, о дружбе и лютой вражде. И главный герой вдруг становится не таким уж и главным, сюжет петляет как пьяный житель Зашишевья, а оторваться от текста всё равно никак не удается. Я проглотил книгу чуть более за чем за день, один раз попавшись на её крючок я так и не смог с него слезть. Очень жалею, что не прочитал книгу ещё тогда, когда собирался первоначально, но тем интереснее будет мне читать дальше по списку. Однозначно рекомендую для ознакомления. Ханжей и слабых желудком, а так же восторженно-романтичных барышень, которые могут повестись на слово «вампир», попрошу не беспокоиться — этот текст не для них.

В околофантастической среде уже давно идут разговоры о смерти такого жанра как НФ, о его неактуальности и непопулярности как среди писателей, так и среди читателей. Много говорится о том, что причина этих процессов прежде всего в том, что наука в последние десятилетия дискредитировала себя показав свою беспомощность перед лицом многих насущных проблем. Что уже давно она утратила ореол всемогущества и не воспринимается как палочка-выручалочка из любых неприятностей. Соответственно люди перестали интересоваться книгами такого направления, отдавая предпочтение более эскапистским жанрам типа фэнтези или сугубо развлекательному чтиву. Всё это отчасти правда, но в большей мере относится к ситуации, сложившейся в нашей стране. На Западе жанр НФ хотя и утратил былую популярность, но, тем не менее, вполне живет и здравствует. Сейчас чистую НФ стало очень сложно писать — книга должна согласовываться с работами переднего края научной мысли, чтобы опираясь на них показать развитие этих идей средствами художественной прозы. Главная сложность заключается в том, что на данном этапе развития науки неспециалисту крайне сложно понять о чем именно говорится в этих самых работах, а тем более так упростить материал, чтобы он стал доступен обычному читателю. Несмотря на вышеперечисленные трудности многие авторы продолжают писать книги в данном направлении, причем довольно удачно. С одним таким ярким представителем западной фантастической НФ-школы я имел удовольствие недавно свести знакомство.

Представте себе, что вас фотографируют. Вас всех. Одновременно. Во всех уголках Земли разом. Именно это и произошло с нашей планетой в 10.35 по Гринвичу 13 февраля 2082 года, когда 65536 зондов неизвестного происхождения, равномерно распределенных по долготам и широтам, ярко вспыхнули в пламени самоуничтожения, одновременно передав некий сигнал куда-то за орбиту Нептуна. Они не оставили без внимания ни единого квадратного метра поверхности. «Мир застукали со спущенными штанами на сложносоставном панорамном стоп-кадре. Нас изучили — в качестве предисловия к официальному представлению или к военному вторжению, никто сказать не мог». В авральном порядке была сформирована «команда контакта» и на полуэкспериментальном космическом корабле «Тезей» отправлена в окрестности кометы Бернса-Колфилда, находящейся в поясе Койпера. Туда же был перенаправлен пролетавший недалеко (в космических масштабах) исследовательский спутник, так сказать на разведку. Разведка не удалась. При приближении спутника комета, предварительно в свою очередь отправив куда-то сообщение, самоуничтожилась. Сигнал опять же удалось отследить — он был направлен глубоко в облако Оорта. «Тезей» последовал туда же, чтобы по прибытии обнаружить, что команда оказалась недалеко от так называемого «объекта Оаса» космического тела, занимающего промежуточное положение между газовыми гигантами (Юпитер) и коричневыми карликами, «окрещенного земными картографами Большим Беном». Но самым интересным было то, что что-то вращалось по орбите вокруг Большого Бена. «Объект обращался вокруг Большого Бена с периодом в сорок часов, так низко, что едва не касался атмосферы, и не был заметен ни в видимом свете, ни в инфракрасном, ни в радиодиапазоне». При подлете «Тезей» был «отпингован лидаром», позже был установлен радиоконтакт, в результате которого объект, назвавшийся «Роршахом» предложил экипажу «Тезея» покинуть окрестности Большого Бена.

После прочтения начальных глав романа может создаться впечатление, что перед нами очередной «роман о Контакте», хотя и написаный с изрядной долей изобретательности. Но чем дальше я читал книгу, тем более убеждался в том, что всё гораздо сложнее и появление на страницах романа «Роршаха» и населяющих его «болтунов» всего лишь предлог, чтобы поговорить о таком сложном и малоизученном предмете, как человеческий разум. Книга вобрала в себя множество интереснейших научных гипотез, львиная доля которых вплотную касается человека. Одна из самых необычных связана со способом маскировки болтунов, основанном на особенностях функционирования человеческого зрения, что опять же подводит нас к вопросу о способах функционирования нашего мозга и о феномене разума. Так ли важен разум для формирования того, что мы привыкли считать Homo Sapiens — человеком разумным? Уоттс создал болтунов, чтобы максимально наглядно проиллюстрировать ответ на этот вопрос — чужая раса получилась действительно чужой. Образ болтунов и их дома «Роршаха» получился очень удачным, хотя и не сказать чтобы очень оригинальным. На страницах фантастических романов мне встречались и более экзотические расы, но ни разу более продуманные. Автор настолько скрупулезно подошел к вопросу моделирования как живых объектов, так и их окружения, причем это касается не только чужаков, но и людей. Я не припомню другой такой роман, где после основного текста шли бы ещё более двадцати страниц с подробными научными комментариями практически по всем поднятым в романе вопросам, а за ними ещё и список используемой литературы, включающий в себя 144 пункта. Причем мне реально сложно было бы понять многие авторские выкладки без этих разъяснений.

При чтении «Ложной слепоты» мне постоянно вспоминался другой знаменитый роман о Контакте — «Свидание с Рамой» Артура Кларка, вот только у Кларка встреча так и не состоялся. Хотя, по большому счету то, что произошло между болтунами и экипажем «Тезея» тоже сложно назвать полноценным контактом — мы оказались слишком разными, слишком чуждыми друг другу. Автор признается, что при формировании образа болтунов он частично отталкивался от земных организмов — змеехвосток, близких родственников морских звезд. Как бы там ни было, но образ получился реально чуждым, а уж физиология и подавно. Существа, превосходящие нас интеллектом на порядок, но не имеющие мозга, действующие сложно и умно, но не осознающие свою разумность, существа-парадоксы, существа-феномены.

Итог: об этой книге сложно рассказывать, так как многие мысли, заложенные в неё я сам осмыслил с трудом. А ведь даже не упомянул про социальный слой текста, про тему манипулирования сознанием, про синтетов, людей с расщепленным сознанием и... одного вампира. Да-да, самого настоящего вампира, к тому же капитана корабля и тоже на сто процентов научно-фантастического! Такую книгу нужно прочесть самому, не торопясь, с толком, с расстановкой, не отвлекаясь и сосредоточившись на тексте, благо это сделать будет не так уж и сложно — несмотря на обилие научных идей это в первую очередь крепкий и динамичный технотриллер чем-то напомнивший мне фильм Пола Андерсона «Сквозь горизонт». Рекомендую всем любителям неглупого захватывающего чтения, дающего работу мозгам. И напоследок ещё одна цитата : «Если бы человеческий мозг был устроен настолько просто, чтобы мы могли его понять, мы были бы устроены настолько просто, что не смогли бы понять ничего.» Эмерсон М. Пью.

- Да знаете ли вы, по каким местам мы плаваем? Может быть, вот на этом самом месте Колумб проезжал!

Одни считают, что от судьбы не уйти и всё, что происходит с человеком в жизни, предначертано ему и обязательно, рано или поздно, случится. Другие твердо уверены, что человек сам кузнец своего счастья и нет другого будущего, кроме того, что он сам творит. Третьи, как правило очень умные, считают, что любое принятое человеком решение автоматически порождает несколько новых вселенных, охватывающих все возможные сценарии развития событий для данного поступка. И все они одновременно правы, и все они ошибаются, ведь никто так и не смог доказать наличие или отсутствие предопределенности человеческой судьбы. Как бы там ни было, но судьба (или случай) стали причиной того, что в один день на борту парохода «Вениамин Франклин» оказались три человека: мисс Вивиана Кингман, мистер Джим Симпкинс и мистер Реджинальд Гатлинг. Правда Симпкинс и Гатлинг успели «познакомиться» до рейса — первый, будучи частным детективом, разыскал и задержал второго, обвиняемого в умышленном убийстве. Что касается мисс Кингман, то она имела возможность лицезреть обоих в момент их посадки на корабль. И так она никогда бы и не познакомилась с этими джентельменами, если бы ни одно обстоятельство: во время шторма корабль дал течь и пассажиры вместе с командой эвакуировалися с тонущего лайнера. Гатлинг был прикован в каюте кандалами к кровати и, из-за того что Симпкинс замешкался с его освобождением, ни он, ни его «тюремщик» не успели сесть в шлюпки. Вивиан Кингман же могла и вообще не пережить той ночи — в страшной панике, охватившей экипаж и пассажиров, каждый боролся лишь за свою жизнь, а она оказалась вытолкнутой за борт шлюпки и уже практически пошла ко дну, но её заметил с борта тонущего парохода Гатлинг. Он прыгнул в воду, а сыщик, бросивший им канат, втащил их обоих обратно на корабль. Как выяснилось впоследствии, «Вениамин Франклин» не получил в той буре фатальных для него повреждений, дав тридцатиградусный крен на нос, он остался на плаву, что и позволило трем оставшимся на его борту пассажирам выжить. Передвигаться самостоятельно судно больше было не способно, поэтому оно отдалось на милость морских течений. Такой вынужденный дрейф длился довольно долго и, в итоге, привел корабль в Саргассово море.

Тема робинзонады — выживания в океане или на острове одного человека или небольшой группы людей после крушения, остается достаточно популярной у писателей на протяжении вот уже нескольких веков. Но автор «Острова» подошел к этому вопросу с изрядной долей выдумки. Ведь даже остров, на котором будут «выживать» потерпевшие кораблекрушение, состоит из полузатопленных кораблей разных стран и эпох. Находится этот странный остов где-то в Саргассовом море и населен он исключительно жертвами различных морских катастроф, которы посчастливилось выжить в них. По воле морского течения корабли на протяжении сотен если не тысяч лет скапливались в одном месте Саргассова моря, так что в итоге, ложась слоями на дно, они образовали искусственный остров, на котором, в дальнейшем, и поселились люди. Автор описывает своеобразное общество, сложившееся в этих необычных условиях — 43 поселенца во главе с «губернатором» Фергусом Слейтоном, являющимся фактически местным царьком. Причем общество это практически полностью состоит из мужчин и появление на острове мисс Кингман вызывает в среде островитян большой ажиотаж.

Текст романа увидел свет в 1926-1927 годах, он публиковался по частям в журнале «Всемирный следопыт» и изначально преподносился как вольный пересказ американского приключенческого фильма, что и обусловило полное отсутствие в тексте русских персонажей. Впрочем, что интересно, в романе Россия вообще никак не упоминается, как нет и практически обязательных для советской литературы реверансов в сторону самого прогрессивного на всей Земле общественного строя. Фантастического в книге тоже практически ничего нет, мельком упоминается лишь неизвестный науке морской зверь, нанесший визит дрейфующему «Вениамину Франклину» и оставивший мокрый след на его палубе. Плюс сама идея сохранности в течение столетий в условиях открытого моря деревянных кораблей выглядит достаточно фантастичной. Ещё в книге описан интересный способ ловли морских черепах с помощью рыб-прилипал, интересно, это целиком выдумка писателя или что-то подобное существовало в действительности? Так что автор предлагает читателю легкий и приятный текст, в котором довольно много морских приключений, сдобренных некой долей научной информации, хотя и не лишенный многих присущих подобной литературе того времени штампов: здесь есть и охота на акулу, и поиски сокровищ, и обязательные спруты, жаждущие заполучить водолазов в свои щупальца. Персонажи тоже довольно стандартны, хотя и созданы с изрядным мастерством. В целом текст читается очень легко и не режет глаз чрезмерной нелогичностью. Разве что вызывает недоумение тот факт, что после крушения парохода никто из трех оставшихся на нём человек не додумался воспользоваться корабельной рацией, они лишь пассивно дрейфовали на полузатонувшем корабле и ждали помощи.

Итог: легкое и занятное произведение, идеально подходящее для того, чтобы расслабиться и приятно скоротать вечер после тяжелого трудового дня. И хотя мисс Кингман однажды говорит, что «этот Остров Погибших Кораблей может быть назван Островом Ужасов. Едва ли есть на земном шаре другое место, где на таком небольшом пространстве было бы сосредоточено столько человеческого страдания...» с её высказыванием едва ли можно согласиться. Рекомендую любителям морских приключений и почитателям географических романов жюльверновского толка.

Самым ярким признаком нашего вида является, наверное, склонность к самообману.

Человеку всегда было свойственно чего-то бояться. Некоторые боятся темноты, некоторые — высоты, одни — замкнутых пространств, другие — открытых. Это всё страхи личные или, если можно так выразиться, персональные. Бывают так же страхи, которые охватывают всё общество или какую-либо его часть: страх войны, страх конца света, страх перед природными бедствиями. Есть страхи рациональные, то есть вызванные объективными причинами, и иррациональные — беспричинные. Страхов множество. Есть даже особый вид страха — боязнь испугаться. В общем, поводов потрястись от души у человека всегда было навалом, некоторые со временем исчезли или стали выглядеть не такими уж пугающими, зато во множестве возникли новые. И развитие техники, а так же научной мысли, дало человечеству массу новых поводов для появления свежих фобий. Внедрение почти всех новых технологий служило причиной для возникновения новых страхов: при постройке первых железных дорог многие землевладельцы не разрешали прокладывать пути через их угодья, опасаясь того, что паровозы станут причиной падежа скота, надышавшегося вредного дыма. Появление первых самолетов вызвало не только вполне объяснимый страх полета, тесно связанный со страхом высоты, но и боязнь задохнуться при полете с слишком большой скоростью. Многие до сих пор опасаются страшных космических лучей и верят, что от них прекрасно защищают шапочки из фольги, другие перепуганы наступлением ГМО- и трансгенных продуктов, которые обязательно сделают из них мутантов. А довольно свежая истерия, связанная с запуском коллайдера, который обязательно породит черную дыру, радостно сжующую нашу многострадальную планету? И таких «технострахов» легион, так что грех таким изобилием не воспользоваться. Многие писатели плодотворно эксплуатируют эту богатую и благодатную тему. Одним из них является Майкл Крайтон, не раз касавшийся в своих произведениях различных фобиогенных тем. Есть в обществе боязнь глобального потепления? Нате вам «Государство страха«! Клонирование вызывает больше опасений чем радости? Получите «Парк Юрского периода». Про космическую чуму он писал «Штамме Андромеда», а в «Сфере» рассказал про неведомую хреновину из глубин космоса. В романе «Рой» он решил пощекотать мягкое подбрюшье общества рассказом о «прелестях» развития нанотехнологий.

Джек Форман, главный герой романа, переживает не лучшие свои дни: он потерял работу и уже с полгода не может найти новую, хотя является специалистом высокого класса в черезвычайно востребованной и перспективной области — распределенной обработке данных. А самое обидное заключается в том, что со своей предыдущей работы он вылетел фактически ни за что. Он поймал своего шефа на том, что тот сбывает на сторону разработанные его же фирмой исходные коды, за что получает на свой личный счет на Каймановых островах гонорары за «консультационные услуги». О чём и сообщил одному из членов совета директоров компании, на беду тоже оказавшемуся в этом замешанным. На следующий день его обвинили в преступной халатности и злостном неисполнении служебных обязанностей, стали грозить судебным процессом. Он с превеликим трудом уволился оттуда, чтобы вскоре обнаружить, что никто не хочет брать его на работу. Оказывается, что в Силиконовой долине о нём стали расходиться слухи как о неуживчивом скандалисте, вспыльчивом смутьяне и вообще личности, которую «поймали на горячем». Таким образом Джек, поневоле, примерил на себя роль домохозяина. Вся ответственность за воспитание троих детей, младшей из которых, Аманде, всего девять месяцев, тоже легла на его плечи. А всё для того, чтобы его жена Джулия, занимающая высокий пост в «Ксимос Текнолоджи», занимающейся разработкой наномеханизмов, могла больше времени уделять своей работе, ведь теперь она стала кормилицей семьи. Но в последнее время Джулия разительно переменилась, как физически — постройнела-помолодела, так и эмоционально — стала более холодной, резкой, раздражительной, конфликтной. Джек стал замечать за супругой некоторые странности: она стала лгать по поводу задержек после работы, изменились её вкусы и привычки, уменьшилась привязанность к детям. Первой мыслью, закравшейся ему в голову стала мысль об измене. Он попытался разузнать о ней у своего знакомого, тоже работающего в «Ксимос», но толку не добился. И тут, вдруг, ему позвонил сотрудник компании, из которой его уволили и предложил Джеку вновь поработать на них, только уже в качестве независимого консультанта. Дело в том, что они поставляли для «Ксимос» некий програмный продукт, который не так давно разрабатывал как раз Джек и с этой программой у получателя начались какие-то проблемы, в которых поставщик сам разобраться никак не может. Джека попросили лично прибыть на завод «Ксимос» в Неваде, чтобы на месте разобраться в щекотливой ситуации. Он, конечно же, обеими руками ухватился за возможность попасть в компанию жены прояснить для себя многие неясные моменты. Если бы он знал, к чему это всё приведет...

Все события, описанные в романе, занимают ровно семь дней, причем рассказ о первых пяти укладывается где-то в треть текста и знакомит читателей с семейством Форманов. Событиям на невадском заводе «Ксимоса», занявшим неполные два дня, отведено гораздо больше места. В начале книги главный герой предстает перед читателями в нарочито антигеройском амплуа, не имеющем ничего общего со сложившимися стереотипами. Джек ведет себя как типичная домохозяйка: следит за детьми, водит их на прием к врачу, готовит, ходит по магазинам, обсуждает со знакомыми преимущества и недостатки разных моделей подгузников, читает женские журналы. Да и круг проблем, с которым он сталкивается, характерен скорее для женщин, чем для мужчин, и связан по большей части с воспитанием детей, хлопотами по дому, конфликтами с вечно занятой женой, которая начинает всё более отдаляться от Джека. И последнее волнует его очень сильно, так сильно, что он находит нужным проконсультироваться со своим адвокатом по поводу бракоразводных процессов и позвонить своей сестре, работающей психологом, чтобы поговорить с ней о сложившейся ситуации. Автор специально делает акцент на гипотетической измене Джулии, которая занимает всё внимание Джека. Странности, происходящие в его доме и с его близкими всего лишь ненадолго отвлекают его от главной заботы. Только странное и пугающее происшествие с Амандой заставляет его окинуть окружающую действительность более трезвым взглядом. Таким образом главная тема как бы маскируется. Хотя, при ближайшем рассмотрении, и эта самая главная тема (нанотехнологии) оказывается не такой уж главной: в романе гораздо больше внимания уделяется вопросам создания искусственного интеллекта, распределенной обработки данных и моделированию искусственной жизни. В конечном итоге именно вопросы обычной эволюции и эволюции механической жизни и вопросы её самоадаптации и взаимной приспособляемости становятся во главу угла: «Люди привыкли считать, что без центрального руководства любую организацию захлестнет хаос, и организация будет не способна выполнить никакую существенную задачу. С такой точки зрения крайне трудно поверить, что исключительно тупые существа, с мозгом меньше булавочной головки, способны строить сооружения, гораздо более сложные по конструкции, чем всё, что было когда-либо построено людьми». Автор уделяет описанию процесса создания нанороботов от силы пару страниц текста и бегло касается принципов их самовоспроизводства. Зато к вопросам появления у роя наномашин безусловных и условных рефлексов, а так же обусловленных моделей поведения возвращается снова и снова, пытаясь на аналогиях с живой природой подробно рассмотреть механизм коэволюции небиологической формы жизни: «...Даже странно, насколько редко люди мыслят категориями эволюции... Мы воспринимаем мир как череду застывших картинок, хотя на самом деле жизнь — непрерывно изменяющийся процесс. Конечно, мы понимаем, что мир меняется, но ведем себя так, как будто ничего не происходит. Мы отрицаем реальность изменений. Поэтому изменения всегда нас удивляют». Он планомерно развивает мысль о том, что «паразитирование и симбиоз лежат в основе эволюционных изменений», причем не имеет никакого значения кто выступает в роли субьектов.

Это, конечно, весьма серьезные вопросы, которые крайне сложно раскрыть в формате одной книги, к тому же художественной. Поэтому автор лишь показывает читателю нужное русло, по которому в дальнейшем должны течь читательские мысли. Не надо забывать о том, что автором книги является ни кто иной, как Майкл Крайтон, который заработал себе имя, как создатель динамичных технотриллеров, а значит все умные мысли будут служить лишь пикантным соусом для динамичного и захватывающего приключения, которому отведены две трети текста. Причем всё это подано весьма кинематографично и, прям таки, просится на экран. Особенно впечатляюще и необычно выглядит описание операции по уничтожению гнезда диких роев в пустыне. А некоторые сцены отдают сюром, как, например, та, где ночью нанороботы волоком тащят по пустыне человеческий труп. Богатый на яркие образы текст не дает заскучать ни на минуту, хотя некоторые «голливудские» условности явно не идут ему на пользу, лишая его логичности. Каким образом рой, состоящий из нанороботов можно увидеть невооруженным глазом, если сами роботы можно разглядеть лишь в микроскоп? Зачем рою понадобилось воспроизводить именно облик человека? Ляпов тоже хватает: чем кроме маразма может быть вызвана попытка загеметизировать щель, дабы не пропустить в неё рой, с помощью шерстяного одеяла? А попытка укрыться от роев в машинах? Они что настолько герметичны? И, хотя автор впоследствии сам отвечает на все эти вопросы, возникает другой вопрос: как специалисты могли вообще до такого додуматься? И ещё: почему помещение Аманды в магнитно-резонансный томограф полностью дезактивировало всех находящихся в ней роботов, а в сцене борьбы Джека и Джулии в помещении с импульсным магнитом мощные магнитные поля лишь на время лишали рой активности? Да и идея борьбы с роем с помощью заражения его фагами не выглядит особо действенной, ведь далеко не все роботы существовали в парах с модифицированными кишечными палочками, это было нужно лишь ассемблерам, соответственно фаги действовали лишь на часть роя, хотя, в дальнейшем, рой и терял способность к размножению. Но такого мгновенного эффекта, как описан в книге, быть никак не могло.

Итог: очень крепкий, динамичный и, вместе с тем, неглупый роман, дающий повод поразмышлять на многие интересные темы. Автор в который раз поднимает вопрос ответственности науки за свои плоды, хотя сам же старается её несколько оправдать, размышляя на тему невозможности предугадать все возможные последствия. «Система, которую мы называем биосферой, настолько сложна, что предопределить последствия нашего влияния на неё не представляется возможным». Рекомендую как поклонникам приключений, так и любителям более серьезной литературы — в «Рое» каждый найдет что-нибудь своё.

- Подумать только! Сделаться обладателем всего на свете благодаря сну! Как это удивительно!

Многие из нас хоть раз да мечтали о том, чтобы однажды, не затрачивая для этого никакого труда, вдруг в одночасье стать богатым и знаменитым. Или даже стать правителем Земли. Как правило такие мечты одолевают в детстве, а в более зрелом возрасте именно они помогают человеку достичь в жизни определенных высот. Хотя, становясь навязчивыми, такие мечты могут довести и до сумасшедшего дома. Но не будем о грустном... Главный герой романа Уэллса — англичанин Грэхэм сумел воплотить в реальность эти весьма наивные мечты. И усилий для этого ему много не понадобилось — нужно было всего лишь прободорствовать подряд шесть суток, а потом крепко-накрепко заснуть. Заснуть и долго спать, очень долго, на протяжении нескольких столетий и при этом умудриться не умереть. А проснуться уже властелином мира, самым богатым человеком на планете, владеющим большей частью поверхности земного шара. Вот только власть его чисто номинальна, реально она принадлежит Белому Совету, известному так же как Совет Опекунов. Именно благодаря нескольким поколениям опекунов Грэхэм стал так фантастически богат. Изначально они представляли обычный опекунский совет, который был назначен для управления небольшим капиталом, который был у Грэхэма к тому моменту, когда он заснул. Затем к нему прибавился капитал его брата и ещё одного человека, того самого художника, в доме которого он и погрузился в сон. Только благодаря умелому управлению капиталом и агрессивной политике его скромные накопления переросли в беспрецедентную и практически ничем не сдерживаемую финансовую и политическую мощь. В мире будущего Грэхэм стал Спящим Богом, а Белый Совет его пророками, несущими народам Земли его волю. И эти пророки были весьма недовольны тем фактом, что Спящий, так долго исправно служивший фундаментом их власти, проснулся. Идея расставания с практически неограниченным могуществом совершенно не пришлась по душе Совету Опекунов, что тут же породило в их кругу логичную мысль как можно быстрее избавиться от внезапно очнувшегося Грэхэма.

Если составлять рейтинг самых знаменитых писателей-фантастов, то имя Герберта Уэллса непременно попадет в первую десятку, а может даже пятерку. И, хотя его фантастические романы были написаны на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, они всё ещё сохраняют свою популярность, несмотря на то, что с момента их публикации прошло более ста лет. Но помнят в основном «Войну миров», «Машину времени» и «Человека-невидимку», чему явно поспособствовали многочисленные экранизации этих книг, «Спящий» же остается в тени. А, между тем, это весьма любопытное произведение — одна из первых антиутопий, увидевшая свет аж в 1899 году. Автор разворачивает перед читателями грандиозную картину мироустройства, разительно отличающегося от того довольно чопорного викторианского мира, хорошо знакомого его современникам. По Уэллсу, в мире, кроме владений Спящего, останется лишь пара более-менее влиятельных государств — Германия и Россия. Население Земли сосредоточено в огромных, накрытых стеклянными куполами мегагородах, где между циклопическими зданиями, соединенными массой мостиков и канатных дорог, тянутся самодвижущиеся улицы, а небо над городом перемешивается лопастями сотен ветряков, снабжающих электроэнергией весь город, в котором никогда не гаснут огни. Над ветряками мелькают шустрые аэропилы и проносятся стремительные аэропланы. При чтении описаний города на ум тут же приходят картины из знаменитого «Метрополиса» Фрица Ланга, который, быть может, при создании своего бессмертного творения руководствовался как раз описаниями Уэллса. Но, читая описания Лондона будущего — города, где высится «головокружительная громада фасадов, мрачных и таинственных, с непонятными тусклыми надписями», хочется мысленно заменить «тусклые надписи» на «неоновые», чтобы тут же получить классическое киберпанковское описание города. Автор отводит столь много места на рассказ о Городе, что, поневоле, начинаешь воспринимать его, как ещё одно действующее лицо. Во всей Англии осталось лишь четыре города, в которых сосредоточено всё население Туманного Альбиона, деревень же нет вовсе. Само население большей частью состоит из «синих» рабочих (называемых так из-за цвета их униформы), находящихся фактически на положении рабов. Все остальные ведут весьма комфортный образ жизни, причем розовой мечтой для всех является попадание в Города Наслаждения, где можно вплоть до самой смерти придаваться всевозможным развлечениям и удовольствиям. Да и смерть там — это тоже удовольствие, благо процедура добровольной эвтаназии разработана уже давно и отработана до мелочей. Воспитание подростающего поколения целиком и полностью переложена с плечей родителей на плечи воспитателей, а обучение в школах, чтобы сделать его как можно более комфортным и необременительным, ведется как в полуигровой форме, так и с применением гипноза. Автор рассказывает так же о множестве различных технических новинок, большая часть которых сейчас может вызвать лишь улыбку. Так, например, на страницах появляется кинетоскоп — аналог нашего видео, только вместо кассет или дисков двойные цилиндры, а экран круглый. Интересны и его описания авиационной техники: малой — аэропилов, и крупной — аэропланов. Он подробно рассказывает о способе управления аэропилом: для поворотов используются отверстия в крыльях, которые могут затягиваться мембранами, а для набора высоты или спуска — передвигающийся вдоль корпуса воздушного судна по штанге мотор, благодаря чему, видимо, смещается центр тяжести. А вот одного момента, связанного с описанием устройства аэроплана я не понял: длина аэроплана 1000 футов, а длина пассажирской кабины 500 метров — это как если 1 фут равен 0, 3042 метра? Может быть имеются ввиду 500 футов, а метры появились при переводе? Хотя, с другой стороны, есть ещё один схожий пример: в мире Спящего на смену десятиричной системе счисления пришла двенадцатиричная (хоть убей, не пойму, чем она лучше привычной нам), автор долго рассказывает читателям о ней, приводит названия новых чисел (так, например, аналог нашей сотни, десятка десятков, гросс — дюжина дюжин), а затем, в сцене разговора Грэхэма со Стариком, Старик вдруг прямым текстом заявляет, что ему семьдесят лет (!) — как такое может быть, если «семьдесят» — это «семь десятков», а он всю жизнь считал дюжинами? Вообще, с прогнозами Уэллсу не особо повезло — он сильно промахнулся, прогнозируя затухание революционных настроений в мире и покупку капиталистами политических партий; через несколько лет после написания книги в России началалсь революция со всем известным результатом. С чем это связано ясно не до конца, ведь в тексте романа он сам периодически дает понять, что ему не чужды взгляды социалиста: «Придет время, когда перестанут приносить в жертву массы людей ради немногих, когда каждый рожденный женщиной будет иметь свою неотъемлемую долю во всеобщем счастье» или «Мы сами воскресили старые мечты о всеобщем счастье: все равны, все должны быть счастливы, нет роскоши, доступной только немногим, — идеи эти были забыты в течение двух столетий». Да и весь разговор Спящего с Острогом о настоящем и будущем мира можно легко разобрать на цитаты — многие фразы из него не устарели и по сегодняшний день. Лишь с ветроэнергетикой он стопроцентно угадал — сейчас эта сфера получения электроэнергии, как экологически чистая, бурно развивается.

Образ Грэхэма вышел у автора несколько невнятным и противоречивым. После пробуждения его пассивность не вызывает удивления, ведь ему довольно сложно осознать тот факт, что он проспал более двухсот лет и мир уже никогда не будет таким, как прежде. Но вот трусость этим не оправдывается, а ведь он через несколько дней позорно сбежал во время восстания, организованного Острогом для свержения Белого Совета. В то время, когда тысячи людей проливали свою кровь во имя Спящего, он отсиживался в темном переулке и разговаривал со Стариком. Зато спустя ещё несколько дней он, демонстрируя чудеса героизма, в одиночку задерживает армаду аэропланов, несущих отряды черной полиции для разгона нового восстания. Где же он настоящий? Каким Грэхэм был до сна, как изменился после? Нет ответа. Складывается такое впечатление, что для Уэллса фигура главного героя была совсем не главной. Основной своей задачей он видел донесение до читателей собственных взглядов на развитие общества и пути оптимизации оного. А человеку просто не нашлось места в этих построениях.

Итог: роман явно проигрывает на фоне других, более знаменитых произведений автора. Эмоциональная выхолощенность ничуть не идет ему на пользу. А ведь история Грэхэма, жизнь которого долго слабо тлела, чтобы потом, ярко вспыхнув, озарить людям путь к свободе, вполне могла быть и более увлекательной. На мой взгляд лучше уж перечитать ещё раз «Машину времени» или «Человека- невидимку». Рекомендовать могу лишь читателям, желающим проследить корни такого несомненно интересного жанра, как антиутопия.

P. S. В книге есть небольшая отсылка к роману Уэллса «Война миров»:

» — За это время была война, — сказал Избистер.

- Да, пришлось её пережить.

- И потом эти марсиане».

«Высокое дерево на плече Подзорной Трубы, направление к С. от С.-С.-В. Остров Скелета В.-Ю.-В. и на В. Десять футов. Слитки серебра в северной яме. Отыщешь её на склоне восточной горки, в десяти саженях к югу от черной скалы, если стать к ней лицом. Оружие найти легко в песчаном холме на С. оконечности Северного мыса, держась на В. и на четверть румба к С.» — наверное, мало кто из людей читающих не узнает строк, написанных на карте Флинта и указывающих, где зарыты сокровища. И все они, безусловно, сразу вспомнят приключения Джимми Хокинса, который отправился за ними в дальнее плаванье. «Остров Сокровищ» стал самым популярным произведением, освещающим эту притягательнейшую тему. Но, конечно же, далеко не единственным. Уж куда только авторская фантазия не забрасывала очередных охотников за древними кладами и искателей Эльдорадо. Эдмонд Гамильтон героев своего рассказа решил послать за сокровищами аж в бездны космического пространства, в окрестности Урана, а точнее на одну из его лун — Оберон, называемый так же Громовой луной. И началось у него всё тоже с некого текста (разве что карты в комплекте не оказалось): «Залежь левиума в западном из трех вулканических пиков, поднимающихся из Пламенного Океана. Высадка возможна только на базальтовом плато близ копьевидной бухты на южном берегу. Применять двойную теплоизоляцию. Переезд к пикам на каменном плоту. Остерегаться Огневиков». Записку с этим текстом принесла на чердак в «убогом домишке на Киллистон авеню» Алина Лоурэл, дочка знаменитого штурмана Торна Лоурэла. На том чердаке обитала странная компания, состоящая из некогда знаменитых первопроходцев космического пространства, которые теперь были никому не нужны и, доживали свой век в полной нищете, забытые всеми. Эту записку Торн оставил её матери перед самой своей смертью, та же хранила клочок бумаги долгие годы, пока, в свою очередь, не умерла. Лишь тогда он попал в руки Алине, которая решила, во что бы то ни стало, организовать экспедицию на Оберон, чтобы добыть там легендарный левиум — обладающий антигравитационными свойствами «самый странный, самый редкий минерал во Вселенной». Небольшого кусочка левиума, привезенного отцом с собой из последней экспедиции было достаточно, чтобы оплатить покупку списанного 12-местного крейсера. Вот только команды у неё не было, да и быть не могло, если, конечно, она действительно хотела получить это сокровище в свои руки. Дело в том, что практически все космические перевозки и, соответственно, всех пилотов прибрала к рукам Межпланетная Компания по металлам и минералам, ни за что не выпустившая бы из своих рук такое богатство. Она же, принимая на работу лишь молодых, фактически оставила без всяких средств к существованию ветеранов освоения космоса: «Межпланетник кончается в тридцать лет. У него уже нет координации, быстроты реакций и ловкости, какие есть у молодых». Естественно, предложение дочки Торна было воспринято с восторгом и «команда Стариков», никто из членов которой уже никогда не рассчитывал увидеть Пространство, решила принять участие в этом безумном предприятии. А безумным его делало место, в которое предстояло лететь — Громовую луну не зря прозвали именно так, ведь Оберон слыл одним из самых опаснейших мест в Солнечной системе. В его атмосфере постоянно свирепствовали ураганы, а в морях вместо воды плескалась раскаленная лава. Вот в такой филиал ада и нужно было отправляться космическим искателям сокровищ.

Эх, Золотой век фантастики! Бесстрашные герои, прекрасные глуповатые героини, ужасные космические монстры, сумасшедшие ученые и прочее, и прочее, и прочее... Наивные и удивительные истории о приключениях на других планетах выходили тогда в огромном количестве. Но этот рассказ Гамильтона, написанный в 1942 году, несколько выделяется на общем фоне. Антураж конечно же соблюден: здесь есть и атомные ружья, и ракетные автомобили, и космолеты на циклотронах, и инопланетяне на каждом космическом булыжнике. Но вот главные герои несколько не вписываются в шаблон — они по прежнему мужественны, умелы и умны, но лучшие их годы навсегда остались в прошлом. Во времена своей юности они облетели всю Солнечную систему, но теперь остались на обочине жизни. Если бы не дочка их друга, то они так и умерли бы в земных трущебах, до последнего продолжая мечтать о полетах. Алина, желая осуществить свою мечту, помогла им воплотить в жизнь свои мечты: «Душа его пела вместе с циклотронами. Он был пьян от счастья. Ощущение рычага в руках было для него как вино, а сверкающие звезды в пространстве — как манящие маяки, а старый «Метеор» был волшебным кораблем, способным достичь самых дальних пустынь Бесконечности». Они смогли доказать всем, и прежде всего самим себе, что их ещё рано списывать со счетов, что координация-быстрота-ловкость молодых, так ценимая Компанией, ничто по сравнению с многолетним опытом старых космических волков. Рассказ получился довольно увлекательным, автору удалось создать несколько грустную атмосферу. Следя за полетом «Метеора» к Оберону, начинаешь сочувствовать героям, ведь для многих из них этот рейс станет последним и меньше половины из экипажа в итоге увидит волшебное сияние левиума. Единственное, что показалось мне абсолютно фальшивым, так это любовная линия, возникшая в финале между Алиной и представителем Компании Сиднеем. Хоть он и неоднократно заявлял, что просто выполняет распоряжения начальства, мне кажется крайне маловероятным, что после всех преград, чинимых от имени Компании Сиднеем, дочка Торна влюбится в него. Да она с ним на одном поле с.. собирать ромашки не станет! Какая уж тут любовь.

Итог: на удивление приятный, легкий и душевный текст. Несмотря на полное несоответствие результатам современных исследований космоса, читается влет, оставляя приятное послевкусие. Рекомендую как любителям классических фантастических произведений, так и любителям неглупых приключений. Читайте классиков!

- Но ведь это — вздор, — лететь в безвоздушном пространстве пятьдесят миллионов километров...

- Что говорить, далеко.

Решил ещё раз перечитать и ничуть не пожалел, оказывается мне попалась оригинальная версия текста, та, что увидела свет в 1923 году, а не та, что была подготовлена для «Детгиза» в 1937 и которую затем и перепечатывали несчетное количество раз. Так что, можно сказать, я открыл для себя новую «Аэлиту».

Отгремела гражданская война и люди едва-едва начали привыкать жить мирной жизнью в разрушенных боями городах и сожженных селах, вновь распахивать запустевшие поля и восстанавливать практически уничтоженное производство. Существовавший порядок вещей исчез под натиском нового, провозглашаемого как полная власть народа. Некоторые испугались этого и как мыши забились в норы, чтобы оттуда наблюдать за развитием процесса, другие восприняли это как полную вседозволенность — анархия расцвела буйным цветом, третьи же, несмотря на все жизненные неурядицы пытались воплотить свою мечту в реальность. Именно к таким личностям и принадлежит главный герой повести — инженер Мстислав Сергеевич Лось, решивший во что бы то ни стало полететь на Марс. Мотивы, побудившие его взяться за столь безумное предприятие изначально, видимо, были исключительно научными, но потом, после смерти жены, их вытеснило огромное и всепоглощающее желание любыми путями сбежать от самого себя, от собственной памяти, которая не могла более выдерживать груз трагических воспоминаний. Но, как бы там ни было, он сумел построить космический аппарат для передвижения в межпланетном пространстве, оставалось дело за малым — найти себе компаньона для этого рискованного предприятия. Объявления, которые он расклеил по всему Петрограду для привлечения добровольцев, долго не давали никакого эффекта. Момент старта приближался, но доброволец всё не находился. Дело шло к тому, что в дальний полет Мстислав Сергеевич будет вынужден отправиться совершенно один. Но как-то вечером, буквально накануне старта, в сарай, где производилась сборка космического корабля, заглянул один человек, изъявивший горячее желание увидать своими глазами другую планету. Этим человеком был Алексей Иванович Гусев, такого как он, сейчас бы, пожалуй, можно было назвать «псом войны» — семь лет непрерывных войн, более двадцати ранений, учереждение четырех республик. После окончания гражданской войны он решил наконец-то завязать с военным делом, женился, но неуемная тяга к приключениям так и не дала ему хоть немного посидеть на месте. Против такого предложения он просто не смог пройти мимо. Итак, ракета проверена и заправлена ультралиддитом, экипаж готов, пора давать старт!

Текст повести цепляет с самых первых фраз. Город и люди, населяющие его, показанные глазами зарубежного репортера Арчибальда Скайльса, создают несколько сюрреалистическое впечатление: разрушенные дома, практически пустые улицы и объявление, одиноко висящее на облупленной стене пустого дома. И о чём оно? Может быть кто-то хочет что-то купить или продать? Или это объявление призывает всех прийти на очередной митинг? Или сообщает о гастролях какого-нибудь вновь возрожденного театра? Нет. Ни коим образом. Оно зовет лететь на Марс. А это значит, что во времена всеобщей разрухи и голода остались ещё люди, которые мечтают не о теплом уголке и куске хлеба, а о звездах, о далеких планетах и чужих мирах. Они стремятся разорвать путы земного тяготения, чтобы увидеть невиданное и узнать неизведанное. Всего двое, в маленькой ракете, которая даже толком не испытана, бросают вызов судьбе и Вселенной. Лось — гениальный инженер и конструктор, бегущий от терзающего его душу призрака бывшей любви, считающий, что «не смерть страшна, но одиночество», может даже ищущий смерти как избавления. Гусев — человек, отдавший всего себя без остатка страшному искусству войны, не раз заглядывавший Смерти в глаза, израненный, но не побежденный, не растерявший такого детского желания заглянуть за горизонт и добраться до края земли. Он даже особо не задумывается о принципиальной возможности осуществления перелета. Авторские симпатии, несомненно, находятся на стороне Лося, именно в его устами он пытается донести до читателя свои собственные размышления и своё отношение к описываемым событиям. Гусев же является некой антитезой к фигуре Лося, противопоставляя свой чисто прагматический подход бесконечному самокопанию своего компаньона. В то время когда Лось, очарованный Аэлитой, оказывается совершенно неспособным на какую-либо адекватную реакцию в ответ на смертельную для путешественников угрозу со стороны отца Аэлиты Тускуба, Гусев начинает активные действия, выступая в роли последней соломинки, переломившей хребет верблюду. Конечно же, если бы на момент прибытия землян на Марс Соацера уже не напоминала бурлящий котел, ему вряд ли что-нибудь удалось сделать в столь короткие сроки, но они появились именно в нужное время в нужном месте. Причем, Гусев просто не видит другого пути для выхода из сложившейся ситуации: «Мне что революция, мне бумага нужна, Мстислав Сергеевич. С чем мы в Петербург-то вернемся? Паука, что ли, сушеного привезем? Нет, вернуться и предъявить: пожалуйте документик о присоединении Марса. Это не то что губернию, какую-нибудь оттяпать у Польши, — целиком планету». Революция для него всего лишь привычный инструмент для решения насущных вопросов, и его абсолютно не волнует, что спонтанное восстание скорее всего будет обречено на поражение, что многие тысячи аборигенов погибнут за не совсем понятные им идеи. Ведь для «вождя революции» люди очень быстро из категории личностей переходят в категорию инструментов: он не раздумывая посылает людей на смерть, только для того, чтобы выиграть время или решить сиюминутную задачу. Не обладая ни должными знаниями, ни общим пониманием обстановки, не разбираясь в расстановке сил на политической арене он бросается с места в карьер, губя тех, кто доверившись Сыну Неба, решает последовать за ним. Я думаю, что рисуя перед читателем картины жестко подавленного восстания, автор, перекидывая мостки в нашу реальность, пытается предостеречь людей от бездумного следования за умеющими складно говорить лидерами, а так же показать явную непродуманность черезвычайно популярной в то время идеи «экспорта революции» и раздувания пожара всемирного восстания пролетариата. «Равенство недостижимо. Равенства нет. Всеобщее счастье — бред сумасшедших, пьяных хаврой» — хоть эти слова и звучат из уст главного врага, но они вполне могут быть и собственными мыслями автора, которые он хотел донести до читателя, но, опасаясь бдительной цензуры, постарался по мере сил замаскировать. Косвенным подтверждением этому может служить то, что этот тезис четко перекликается с другими, мастерски вплетенными во второй рассказ Аэлиты, посвященный истории Магацитлов. Именно в этом рассказе о становлении цивилизации на Земле Толстой центральной идеей делает теорию о поочередном возвышении той или иной людской расы: каждая из них проходит периоды становления, захвата власти, расцвета, упадка и забвения, на время возвышаясь над другими, чтобы затем склониться перед следующей.

Марс «Аэлиты» получился весьма интересным местом. Как становится ясно из долгих исторических экскурсов, своим расцветом он обязан массовой экспансии Атлантов-Магацитлов, спасавшихся со своей гибнущей родины. До их появления племена краснокожих аборигенов-аолов вели весьма примитивный образ жизни и лишь появление Магацитлов, превосходящих марсиан в развитии и ведущих крайне агрессивную политику, всколыхнуло их общество и послужило толчком к стремительному прогрессу. Среди атлантов не было женщин и они стали смешивать свою кровь с кровью аборигенов, породив новую расу — голубокожих горов, которые и стали фактическими владыками всей планеты, Аэлита — потомок горов. За несколько десятилетий до описываемых в повести событий на Марсе разразилась опустошительная война, из которой жители Азоры вышли победителями. Зато земли проигравших подверглись запустению, так что практически на всем пространстве за горами Лизиазира не осталось никаких жителей. Вся цивилизация марсиан переживает упадок, увядает вместе с планетой. И на фоне этого всеобщего декаденса Толстой пишет о расцветшей любви: «Тот счастлив, в ком — полнота, согласие, радость и жажда жить для того, кто дает эту полноту, согласие, радость... Такое счастье приходит в любви к женщине». Потеряв любовь на Земле Лось вновь обретает её на Туме и, полностью околдованный этим чувством, всецело посвящает себя предмету своего чувства — Аэлите. Она же, в свою очередь, охваченная новизной и необычностью совершенно необъяснимых для неё переживаний, идет ради возлюбленного на прямое неподчинение отцу и полное неприятие уготованной ей ещё многие годы назад судьбы. Они оба прекрасно понимают, что их чувства обречены, но осознание этого ничуть не останавливает их: «Покой души сгорает в пепел. Её желание одно — жажда. Она желает насытить пепел души влагой. Эта влага — всегда кровь».

Наряду с революционной и любовной темами автор касается в тексте и некоторых метафизических вопросов. Особенный интерес вызывает легендарная фигура Пастуха, встретившего Сына Неба: «Сын неба ударял посохом в камень и выступала вода». Для Пастуха он стал Богом, но в отличие от христианского — Богом злым. А сам пастух удивительным образом совместил в себе как черты Моисея, так и черты Иисуса. Так же в тексте есть место для размышлений о природе и первичности идеи: «вещь есть временное сгущение разума» и «разум, есть материя, более твердая, чем камень и более быстрая, чем свет». Так же вскользь автор касается темы панспермии и отдает должное теории относительности. Вообще идейная сторона книги получила проработку не меньшую (а может даже и большую) чем событийная. Хотя есть, конечно же, некоторые несуразности. Так, например, автор описывает Землю, как видимую с Марса красную звездочку, а сарай, из которого стартовала ракета, оказывается после взлета совершенно целым. Но эти мелочи, конечно же, ничуть не портят великолепной атмосферы этой чудесной повести.

Итог: первоначальная версия книги оказалась гораздо глубже и интересней чем детгизовская. Текст заиграл новыми красками и наполнился новыми смыслами. Автор умело насытил чисто фантастическую тематику множеством социально-политических мотивов, создав удивительно многогранное произведение. Хороший литературный язык, фактурные герои, захватывающая атмосфера и тонкая романтическая линия, которые по одиночке никогда не произвели бы такого эффекта, соединились в великолепный текст, породив один из ярчайших представителей жанра. В 1924 году повесть была экранизирована Яковом Протазановым, немой одноименный фильм считается классикой кино. Читать и перечитывать! Настоятельно рекомендую. Читайте классиков!

P. S. Мстислав Сергеевич Лось упоминается ещё в одном произведений Толстого — «Союз пяти».

Книга, написанная в далеком 1897 году, завоевала просто феноменальную популярность и стала одним из столпов такого современного литературного направления как вампирская проза. Так же сложно переоценить влияние этого текста на кинематограф, ведь, именно благодаря роману Стокера, в общественном сознании был сформирован образ вампира, который, мутировав со временем, дал то многообразие кровососов, которое сейчас знакомом нам по многочисленным книгам и фильмам, эксплуатирующим схожую тематику. Образ графа Дракулы, созданный пером Стокера, стал каноническим, большинство последующих авторов при создании образов своих вурдалаков опирались именно на него. Первый раз «Дракулу» я прочитал ещё в школе, но автором там вместо Стокера был указан кто-то другой, теперь же, по прошествии многих лет, я решил перечитать этот роман в относительно свежей редакции и с правильно указанным автором.

Далеко в горах Трансильвании на высоком утесе расположился старый замок, хозяином которого является представитель древнего знатного рода граф Дракула. К нему с деловым визитом из Лондона едет помощник стряпчего Джонатан Харкер. Граф решил приобрести недвижимость в пригороде английской столицы, для решения всех возникших вопросов Харкер и должен посетить далекую и дикую румынскую провинцию. Путешествие, изначально выглядящее увлекательным приключением, быстро оборачивается встречей с инфернальным ужасом. Ещё по дороге к замку местные жители, узнав куда держит свой путь англичанин, начинают отговаривать его от поездки. Но разве могут убедить человека с прагматичным и прогрессивно-материалистичным складом ума какие-то суеверные мистические бредни темных и отсталых славян? Харкер по своей воле попадает в смертельно опасную ловушку, быстро превратившись по приезду в замок из гостя в фактического узника странного существа, называющего себя графом Дракулой.

Автор на страницах романа рисует зловещий образ вампира — нежити, наделенной сверхчеловеческими способностями. Он может спокойно карабкаться по совершенно отвесным стенам, проникать в помещение через малейшую щель, имеет силу нескольких человек, может превращаться в летучую мышь, волка или облако тумана, может контролировать погоду и диких животных. Его внешний вид несколько отличается от человеческого, но не сильно — кожа его бледна, а губы наоборот слишком алы, зубы удлиннены и заострены, он не отражается в зеркале и не отбрасывает тени, не ест человеческой пищи и активен преимущественно ночью. Но он может вполне передвигаться и днем, солнечный свет ему не противопоказан, но вот все его сверхуменья в светлое время суток исчезают. Автор называет его так же носферату, что в буквальном переводе означает «немертвый». От киношных образов он отличен так же формой рук и пальцев — если по фильмам мы знакомы с длиннорукими вампирами с тонкими пальцами, снабженными длинными ногтями, напоминающими птичьи когти, то в книге граф является обладателем рук с толстыми, грубыми, короткими пальцами более подходящими крестьянину, а не аристократу. Дракула представляется существом целиком и полностью принадлежащим Тьме и Злу, прожившим несколько веков, сгубившим не одну тысячу человеческих жизней и не собирающемся останавливаться на достигнутом. Но, несмотря на прожитые годы, он не только не приобрел мудрости, но и несколько деградировал. Он обладает «детским мозгом» не способным к серьезным логическим выкладкам и легко поддающимся эмоциональным порывам.

Структура книги довольно необычна — он представляет собой подборку дневниковых записей героев романа, их писем, а так же различных газетных заметок и деловых документов. Это позволяет автору показать происходящее с разных точек зрения, сосредотачивая внимание читателя на различных аспектах одних и тех же событий. Действующих лиц в тексте не так уж и много, но каждый персонаж описан максимально фактурно. Нужно конечно делать скидку на то, что книга написана больше века назад и некоторые моменты сформированы под сильным влиянием романтизма, иначе чем ещё можно объяснить то, что практически все мужские персонажи периодически начинают рыдать от горя или радости. В целом же текст получился достаточно логически достоверным и не противоречивым. Здесь Зло наводит ужас, жертвы страдают, герои с переменным успехом борются со Злом и, в итоге, побеждают. Большую роль во всей сюжетной канве играет тема Бога и Веры, как решающего аргумента в борьбе с порождениями Тьмы. Именно вера в Бога в материалистическом обществе, которое ставит под сомнение Его существование, помогает победить в схватке с тем «суеверием», места которому в новом рациональном мире уже нет. Таким образом отринутое было религиозно-мистическое мировоззрение, которое отходит на задний план под натиском начинающейся технической революции, помогает главным героям справиться со сложившейся ситуацией, в отличие от казалось бы всесильной науки, к которой устремлены все мысли нарождающегося нового общества. Идея об ошибочности утверждения, что всё оставшееся в прошлом — это сплошные предрассудки отжившие свой век и не имеющие теперь никакой практической ценности, периодически всплывает в романе, что может говорить о скрытом недовольстве автора той тенденцией, что наметилась в обществе в конце 19-го века. С другой стороны исчадье прошлого (граф Дракула) оказывается побежден лишь тогда, когда символ прогресса (доктор Ван Хелсинг) применяет научный подход к анализу старинных преданий о вампирах и разрабатывает действенную стратегию борьбы с этой напастью.

Нельзя не упомянуть и о экранизации романа Френсисом Фордом Копполой, с Гарри Олдменом в роли Дракулы. Этот фильм я считаю самой адекватной попыткой переноса сюжета романа на большой экран. Первая половина фильма практически на сто процентов совпадает с текстом романа, далее же следуют расхождения, связанные с изменением образа вампира в сознании современного человека. Герой Олдмена после прибытия в Лондон становится более похож на обычного человека, его обуревают вполне человеческие страсти, хотя и помноженные на инфернальный темперамент, многие сцены режиссер сокращает, кое-что добавляет от себя и кардинально меняет финал. Если в книге заключительные страницы не предполагают никакого катарсиса и гибель Дракулы приподносится чуть ли не мимоходом, то в фильме всё совершенно иначе и финал построен в лучших голливудских традициях, что несколько портит впечатление от всего действа. И, несмотря на это, дух произведения Стокера Коппола передал практически стопроцентно.

Итог: роман обязательный к прочтению любому, кто хочет понять откуда растут ноги у столь популярного в настоящее время тренда как вампиры. Роман-базис, на котором держится практически весь жанр. Несмотря на опубликование аж в позапрошлом веке читать его всё так же интересно. Книга не пытается маскировать Зло под розовым романтическим соусом и показывает, что нельзя строить никаких отношений с Тьмой, иначе Тьма пожрет тебя. Читайте классиков!

Как ещё каких-то пятьдесят лет назад все советские фантасты были уверены в скорейшем наступлении коммунизма на всём земном шаре! Ни у кого даже сомнений не возникало в том, что, в итоге, примеру Советского Союза последуют все государства мира и это автоматически приведет к небывалому социальному благополучию и удивительному прогрессу во всех областях знаний. Так и в романе Александра Колпакова в двадцать втором веке на Земле уже не осталось отдельных государств и все нации мира признали учение Маркса-Энгельса-Ленина самым правильным и справедливым. Люди уже начали семимильными шагами осваивать Солнечную систему: сажать яблони на Марсе, строить города на Луне, сооружать грандиозные энергостанции на Меркурии и стартовые площадки для фотонных ракет на Плутоне. Первые межзвездные экспедиции успели облететь окрестности нашей системы и вернуться, оставив свои следы на пыльных тропинках далеких планет. Далее лететь было уже затруднительно, так как путешествие продлилось бы слишком большой срок — на пути дальнейших исследований нашей галактики непреодолимой стеной стал барьер скорости света, который не могли превзойти фотонные ракеты. Но нет таких барьеров, какие бы не пытался взять пытливый человеческий разум — стремление долететь до самого края звезд помогло появиться на свет проекту межзвездного корабля совершенно нового класса — гравитонной ракеты, которая теоретически должна была разогнаться гораздо быстрее скорости света. Автор проекта академик Петр Михайлович Самойлов получил разрешение на постройку двухместного экспериментального корабля для выяснения принципиальной возможности превышения скорости света. Испытывать своё детище Самойлов решил собственноручно, взяв вторым членом экипажа пилота, им стал опытнейший пилот-межзвездник Виктор Андреев. Для создания «Урании» (так назвали ракету) были мобилизованы ресурсы всей Солнечной системы и вскоре она была построена и стартовала с Луны. Целью была выбрана планетная система, находящаяся на заведомо недостижимом для фотонных ракет расстоянии в 30 тысяч световых лет — около центра галактики. По неким расчетам Самойлова там обязательно должна была быть землеподобная планета с разумной жизнью.

История межзвездной одиссеи академика Самойлова и пилота Андреева получилась у автора весьма динамичной и увлекательной. От самого старта «Урании» и до завершения всей экспедиции экипаж звездолета подстерегали различные опасности, ему предстояло пройти множество испытаний и преодолеть уйму препятствий. Единственное, что как-то тормозит темп повествования — это наукообразные лекции на тему законов мироздания и устройства Вселенной. Само содержание «лекций» не может вызвать ничего кроме улыбки, но, для космических приключений, написанных в середине двадцатого века, это совершенно не критично. Более того, Колпаков ведь писал даже не НФ, а космооперу, жанр гораздо более снисходительный к точности научных фактов. За отход от шаблона НФ в сторону сугубо развлекательного «буржуазного» жанра книгу и начали преследовать, впоследствии добавив небезосновательные обвинения в плагиате. Хотя при опубликовании подобного текста сейчас автор, скорее всего, получил бы статус постмодерниста, а плагиат был бы назван раскавыченными цитатами, так как автор не копировал целиком сюжет чужих произведений, а ограничился включением в собственный текст слегка переиначенных кусков текста другого автора, не играющих практически никакой сюжетообразующей роли. На мой взгляд, Колпакову удалось создать весьма оригинальный роман с нетипичными для советской фантастики взглядами на развитие общества. В официальных источниках того времени существовало мнение, что любое общество, проходя по лестнице социальной эволюции, рано или поздно в своём развитии должно было достичь самого прогрессивного из всех возможных общественных устройств — коммунизма. Другой порядок выглядел просто невероятным, даже технический прогресс был напрямую связан с прогрессом социальным. Любое развитое общество шло к процветанию исключительно путем построения коммунизма и объединения всех стран планеты под мудрым управлением трудящихся. И тут, вдруг, эта казавшаяся такой неоспоримой теория, получила мощный пинок от какого-то писателишки-фантаста. Ведь он посмел показать общество, достигшее несравнимо более высокого уровня, чем земное, но построенное на принципах угнетения широких рабочих масс. Тот строй, который путешественники обнаружили на Гриаде, не имел ничего общего не только с коммунизмом, но даже и с социализмом, и выглядел махровой технократической диктатурой, где безраздельная власть принадлежала небольшой части населения в руках которой были сосредоточены все технические знания. Работать полагалось двум расам (?): грианоидам, занимавшимся подводными разработками полезных ископаемых и заготовкой продуктов питания из даров моря, и эробсам, специализирующимся на работе в космосе и на других планетах. Что те, что другие получали лишь необходимый для работы минимум знаний и были, по сути, бесправным большинством, обреченным до самой смерти обеспечивать потребности правящего меньшинства. Власть, как и знания, на Гриаде принадлежала Хранителям Знаний, которых так же называли Познавателями. Не смотря на фактически рабовладельческий строй они достигли определенных высот в деле благоустройства собственной планеты и освоении ближнего космоса. Более того, прогрессивным землянам, оказывается, есть чему у них поучиться. И хотя, словно спохватившись, автор впоследствии рассказывает, что часть знаний аборигенам передали метагалактиане, но ведь многого то они достигли сами, без всякой инопланетной помощи. Образ же метагалактиан играет в книге роль концентрата коммунистической утопии, распространившейся не просто на отдельной планете или в звездной системе, а охватившей целую метагалактику — вселенную с иными пространственно-временными законами, видимо параллельную нашей.

Фантазии автора можно позавидовать, хотя местами она начинает бить через край, рождая несколько парадоксальные умозаключения. Да и различных ляпов в тексте предостаточно, особенно их много в начале, хотя, возможно, я просто пропустил большую их часть, увлекшись перепитиями сюжета. Так, например, какие такие наблюдения помогли предсказать Самойлову наличие обитаемой планеты на расстоянии 30 тыс. световых лет от Земли? Или мелодичный гул стратопланов за облаками, описываемый в первых главах книги — это какой же грохот они издают, если их гул слышен из-за облаков? Какой немыслимой мощностью должна обладать гравитонная ракета, чтобы при старте вызвать обрушение части лунных гор и изменение орбиты Луны? На Земле при старте «Урании» в океанах поднялась десятиметровая приливная волна, которая (о, чудо!) не причинила никаких разрушений. И всё это от запуска с Луны (!) двухместной, хотя и немаленькой, ракеты! Только вот я совершенно не могу понять, а зачем было при взлете развивать столь немыслимую мощность, разве меньшего усилия не хватило бы для отрыва звездолета от лунной поверхности и преодоления её притяжения? Веселит чудо земной миниатюризации — «портативная электронная вычислительная машина размером с саквояж». Уже на Гриаде черезвычайно порадовал способ получения синтетической пищи — когда для искусственного фотосинтеза при получении из кислорода и углекислого газа сотни различных углеводородов применяют радиоактивные излучения. Как же гриадское общество не загнулось в рекордно короткие сроки при систематическом употреблении внутрь радиоактивной пищи? Поражает необычайная наивность Познавателей, которые уже более 50-ти лет не были в поселениях грианоиднов под водой, во всём полагаясь на метисов-полугрианоидов и камеры слежения. Но это, если честно мелочи, ничуть не портящие общей невероятной атмосферы, рожденной верой в безграничные возможности человеческого разума и в его превосходство над Природой: «Мне не достаточно только познать мир. Я хочу ещё и померяться с ним силами».

Итог: вполне приятное космическое приключение, которое даже спустя полвека нескучно читать. Никак не могу согласиться с тем, что это худшее фантастическое произведение тех лет. На мой взгляд оно вполне стоит того, чтобы скоротать за его чтением несколько вечеров. Рекомендую любителям старой советской фантастики — это же редчайший представитель советской космооперы.

Автор мной весьма уважаем, хотя и не всё прочитанное пришлось мне по душе. Но тем интереснее было начинать новую вещь и гадать: понравится — не понравится.

Главный герой романа — вполне рядовой российский школьник Леха Васильев, ученик старших классов, любитель пауэр-трейсинга, внук знаменитого директора не менее знаменитого Нанотеха Деденева. А ещё он болен смертельно опасным заболеванием — раком крови, точнее был болен, когда был маленьким. Он выкарабкался практически с того света, все окружающие посчитали, что произошло чудо. Все, кроме нескольких человек, знавших истинную причину «чудесного исцеления». Сейчас он практически ничем не отличается от своих сверстников, разве только меньше устает и умеет открывать любые кодовые замки на дверях в подъездах. И причина всех этих мелких странностей и невероятного выздоровления одна, и она вплотную связана с профессиональной деятельностью знаменитого деда. Сам Леха ни коим образом не посвящен в эту тайну, так как дед давно умер, а остальные участники того давнего события предпочитают делать вид, что ничего не было и выздоровел он исключительно благодаря мастерству израильских врачей и счастливому стечению обстоятельств. И всё бы было хорошо, и никогда не узнал бы Леха этих таинственных обстоятельств, если бы в дело не вмешались третьи силы в лице нынешнего директора Нанотеха Михалборисыча, рассчитывающего на волне сверхпопулярного нацпроекта по созданию нанороботов для поголовного мониторинга здоровья населения нашей страны, за который отвечает его институт, попасть в президентское кресло. А для этого ему просто необходимо знать, что сделал дед Лехи с пятой серией нанороботов, разработка которых была прекращена после вступления России в договор о запрещении разработки нанорепликаторов.

При всём своём небогатом опыте чтения произведений Дивова я смог уловить в них одну, объединяющую их все особенность — это некая провокационность и жесткость текста. К моему удивлению в «Симбионтах» жесткость исчезла без следа, а провокационность оказалась глубоко замаскированной. По первому впечатлению, передо мной предстал текст, ориентированый на подростков, а значит, априори, более мягкий, политкорректный, с четким обозначением полюсов «добро-зло» и обязательными назидательными нотками. И всё это я у него нашел. Не скажу, что данный факт меня сильно разочаровал, но и излишнего оптимизма в отношении дальнейшего построения сюжета не прибавил. При всей футуристичности заявленной в романе темы прихода нанотехнологий в нашу жизнь, он выглядит удивительно «приземленным» и, может быть, даже нарочито провинциальным. Будущим с его страниц пахнет как-то слабо: судя по всему описываемые события отстоят от нашего времени на два-три десятка лет (так сказать фантастика ближнего прицела), но из примет времени мы видим лишь электромобили, навороченные мобильники, недоделанные нанороботы и фабрикаторы, которые, впрочем, остались в прошлом. Если вспомнить нашу действительность, которая была три десятка лет назад, то она несравнимо больше отличается от современности. Принимая же во внимание постоянное ускорение прогресса, мы явно получим картину более радикальных изменений в окружающей героев действительности. Может быть автор намеренно пошел на упрощение антуража, для того, чтобы внимание читателя не рассеивалось на отвлекающие мелочи и было сосредоточено исключительно на сюжете? Но сюжет тогда должен был быть гораздо более сложным и запутанным, а не разжеванным и упрощенным, как вышло на самом деле. Может быть это сделано в расчете на соответствующую аудиторию? Ведь за исключением богатой на флэшбеки первой части он поразительно линеен и предсказуем. К тому же современные подростки любят более динамичные конструкции, а в «Симбионтах» с экшеном как раз и не густо. В целом текст более напомнил мне черезвычайно популярные в середине прошлого века советские фантастические романы, повествующие о невероятных изобретениях прогрессивных советских ученых и о подлых капиталистических шпионах-вредителях, вознамерившихся прибрать к рукам результаты чужого труда. Если присмотреться, то у Дивова можно найти все обязательные для таких книг типажи: гениальный изобретатель Деденев, группа прогрессивной молодежи в составе Лехи, Принца, Маши и Даши, отважный разведчик Семенов, есть даже подлый шпион Петя. И руководящая роль партии и правительства в наличии, хотя, если присмотреться, то тут можно заметить кое-какие отличия. Всеж, как-никак лехина реальность построена на основе нашей России, с её развивающимся капитализмом, плавно переходящим в феодализм. Поэтому финальный вариант более напоминает китайский образец единения социализма и капитализма. Хотя в одном и разительно отличается — если верить Дивову, то жить нам придется в эпоху тотальной победы копирайта и полного контроля корпораций: «Мы должны были жить совсем в другом мире — мире открытого кода. Мире, свободном для творчества и производства. А его с перепугу забанили сразу и весь». Вместо всеобщего распространения фабрикаторов и свободного доступа к программам для производства множества вещей, правительства практически всех стран объединились для запрещения как первого, так и второго. Боязнь обвала экономики и последующего за ним глобального финансового кризиса подтолкнуло правительства крупных мировых держав, а затем и все остальные, выступить с законами, жестко ограничивающими использование фабрикаторов. Последовавший вскоре за этим тотальный запрет на разработку и использование нанорепликаторов лишь упрочнил положение транснациональных мегакорпораций. Мотивировалось это всё тем, что сбой в программе работы сборщиков может привести к глобальной катастрофе с образованием неконтролируемой «серой слизи», которая переработает всё вокруг. Но на мой взгляд копирайт гораздо страшнее «серой слизи», так как является дополнительным инструментом контроля государства над своими гражданами: «Они не доверяют «простым людям» в принципе, а больше всего их пугает собственный народ. Они уже пуп надорвали превращая русских в жвачных». Автору явно тоже не по душе такое положение вещей, но хотя он и старается лишний раз не показывать этого, иногда кое-что такое на страницы книги прорывается: «А ты что сделал для того, чтобы Россия встала с колен? А я дал ей по заднице!» Если немного подумать, то ситуация с полной и безоговорочной поддержкой всеми государствами запрета на производство наносборщиков выглядит совершенно неправдоподобно. Неужели мировые политики вдруг стали честными? Неужели все стали так уважать законы, что боязнь их нарушения перевесила все многочисленные выгоды от разработки сборщиков? Вспоминая ситуацию с полностью запрещенным бактериологическим и химическим оружием, которое, тем не менее продолжали активно разрабатывать и производить и США, и Советский Союз, такая ситуация с резкой отменой всех работ по освоению данной супертехнологии видится совершенно искусственной и надуманной. И при всём при этом книга остается постоянно в рамках избранного в её начале стиля. Никаких внезапных кульбитов не происходит, действие плавно движется по накатанной, изредка прерываясь на динамичные вставки. Которых, положа руку на сердце, на весь немалый роман набирается ровно две, причем одна из них совмещена с финальной битвой Бобра с Козлом. Но зато, автор не упускает возможность проведения для подрастающего поколения экскурсии по территории ещё одного подзабытого в наше время жанра — жанра производственного романа, где успевает показать будни Нанотеха, работу по проектированию наномеханизмов (попутно разъясняя, что никакие они не нано-, а всего лишь микро-), радости и горести производственного процесса.

Теперь поговорим собственно о действующих лицах. Нельзя сказать, что они совсем уж не получились, но и назвать их удачными язык не поворачивается. Диктуемое жанром резко полярное мироустройство определило подходящие к нему типажи, разделив их строго на добрых и злых. Единственным исключением из этого правила служит дочка местного олигарха Маша, изначально характеризуемая как девочка прагматичная едва не до неприличия и готовая идти чуть ли не по трупам для достижения своей цели. Но, однажды подставив друзей, она как по волшебству меняется и, видимо, чтобы кровью искупить совершенную ошибку, готова броситься на амбразуры. Как-то не верится в подобные резкие перемены. Её подруга Даша персонаж не менее странный и противоречивый — она долго и нудно собирается устроить бунт собственному отцу, который, после травмы, полученной ещё при строительстве Нанотеха, по словам автора, заработал себе «православие головного мозга» и стал форменным домашним тираном и деспотом. Вот только в тексте почему-то практически не конкретизируется, как же так угнеталась Даша — символом сего страшного процесса, наверное, должна служить косынка, которую, по всей видимости, Даша должна была постоянно носить. Но ни бунта, ни конфликта отцов-детей мы так и не видим, получая взамен лишь краткий пересказ событий, да похожую на сказку историю о том, как все вокруг вдруг прозрели и увидели, что православнутый на всю голову отец дашиного семейства угнетает свою семью. А до этого у соседей перманентная слепота была что ли? А ведь этот конфликт мог бы стать прекрасным украшением довольно бедного на сильные эмоций текста. На фоне подружек-веселушек главный герой конечно же выглядит настоящим Героем, хотя и его образ не может похвастаться целостностью. Уж больно положительным вышел Леха, таким положительным, что аж зубы сводит. Ни одно из его действий нельзя рассматривать как отрицательное — даже образцы из лаборатории крадет не он, а Маша, которой и так нужно срочно исправлять карму. Его замучила своей гиперопекой мать, но он, снося из года в год одно и то же, даже не способен объясниться с ней по этому поводу, предпочитая заниматься любимым спортом тайно, лишь бы не травмировать «расшатанную» психику матери. Наиболее интересным из всех вышел Принц, получивший своё прозвище из-за того, что папа его, оставивший маму и маленького Принца в детстве, был королем одного из африканских племен. После команды Добра нельзя не упомянуть и главного клеврета Зла — Михалборисыча — обладающего всеми признаками настоящего отрицательного героя: амбициозными планами, желанием захватить максимум возможной власти, цинизмом, а так же полным отсутствием совести и мозгов. Его коварный план воцарения в президентском кресле поражает своей коварностью. Его хитрость не знает границ — он даже самого себя умудрился перехитрить, правда это ему всё равно не помогло и закончил он как и все «Доктора Зло». Причем все эти герои приключаются настолько предсказуемо и с таким огромным количеством роялей в кустах, что, поневоле, начинаешь с нетерпением ждать, когда же случится хоть что-нибудь непредвиденное, а ещё лучше, если Михалборисыч победит. Но рамки жанра никто не отменял и хэппи-энд неотвратимо случается, все сестры получают по серьгам, справедливость торжествует, а добро причиняется направо и налево. Особенно мне понравилась сцена, когда все лехины вертолетики собрались вместе и, изобретя антиграв(!), улетели на Марс воевать с покемонами (точнее в дальний космос, для заселения какой-нибудь подходящей планетки).

При всех перечисленных недостатках «Симбионты» остаются вполне интересным романом, не лишенным привлекательности. И, если бы этот текст имел в авторах кого другого, то он, несомненно, заслужил бы массу похвал. Но я читал «Ночного смотрящего» и «Закон фронтира» и знаю, что Дивов может писать гораздо лучше, ярче и злее. Здесь же он просто решил немного отдохнуть. Актуальная в данный конкретный момент тема конечно же сыграла свою роль, но не смогла вытянуть на себе весь сюжет. Ведь для подростков можно написать гораздо ярче и острее — они умные, они поймут. Примером такого подхода может служить «Старший брат» Кори Доктороу, написанный для аналогичной целевой аудитории.Да и мир, стоящий на пороге грандиозной технической революции, связанной с освоением микророботов, мог бы получиться гораздо живее и интереснее, ведь в применении подобных аппаратов открывает поистине неисчерпаемые возможности для человечества, в качестве примера можно вспомнить «Алмазный век» Нила Стивенсона. И про опасности «серой слизи» можно было бы рассказать гораздо удачнее, выстроив на этом фундаменте весьма динамичное приключение, как это сделал в романе «Рой» Майкл Крайтон. И жаль, что автор решил упростить текст, для того, чтобы сделать его максимально доходчивым. Это у него получилось на сто процентов — при прочтении никаких вопросов ни по сюжету, ни по мотивации героев не возникло. Разве что я так и не понял кто это поставил в кабинете Михалборисыча камеру слежения, которую впоследствии позаимствовали вертолетики?

Итог: для многих современных авторов, пишущих фантастику, «Симбионты» могли бы стать несомненной удачей, но Дивов так высоко поднял для себя планку качества, что на фоне других его книг история Лехи и его вертолетиков кажется шагом назад. Книга весьма интересна, добра, она говорит о нужных вещах и правильных поступках, но никак не претендует на роль чего либо выдающегося. Так хотелось получить от романа ощущение свежего ветра, дующего с горных вершин и выдувающего из загаженных бытом мозгов многолетние залежи пыли равнодушия. Но... в итоге, получился всего лишь литературный аналог кондиционера — и ветерок есть, и прохлада, но всё это совсем не то. Книгу вполне можно со спокойной совестью рекомендовать как любителям легких приключенческих романов, так и людям, ностальгирующим по духу советской фантастики ближнего прицела. Те же, кто будет ждать чего-нибудь настоящего дивовского, испытают разочарование.

Роман представляет собой как бы воспоминания Максима о его совместной работе с Тойво Глумовым, сыном известной по предыдущей книге цикла Майи Глумовой. На момент составления Максимом этих записей ему исполнилось 89 лет, а со времен описываемых им событий минул 31 год. Тогда Максим был руководителем отдела Черезвычайных Происшествий (ЧП) Комиссии по Контролю (КОМКОН — 2), где одним из его подчиненных был Тойво. На написание этих своего рода мемуаров, с одной стороны его сподвигло письмо Майи Глумовой, а с другой — настойчивые просьбы группы «Людены». Началом всей истории, изменившей, в итоге, человечество послужило загадочное происшествие на Тиссе, планете у звезды ЕН 63061. Жертв при этом не было, так что о нём постарались побыстрее забыть, но Каммерер, как ученик великого параноика Сикорски, ухватился за это событие, почувствовав в нём возможное вмешательство Странников в дела землян. За прошедшее со дня трагедии с Львом Абалкиным время в руководящих кругах тему «прогрессорской деятельности Странников в системе человечества» успели основательно подзабыть, но Максим сумел вызвать интерес к этому факту у своего непосредственного начальника Атоса-Сидорова и проект «Визит старой дамы» стартовал и начал обретать плоть и кровь. Для начала все материалы были посланы Айзеку Бромбергу, который на основе них сгенерировал некий текст описывающий гипотетическую прогрессорскую деятельность Странников, более известный как «Меморандум Бромберга». Основной вывод сего труда звучит так: «Человечество будет разделено на две неравные части по неизвестному параметру, меньшая часть его форсированно и навеки обгонит большую, и свершится это волею и искусством сверхцивилизации, решительно человечеству чуждой». На основе выводов «Меморандума» было решено искать признаки некоего отбора, происходящего в настоящее время среди населения Земли и Периферии. Для работы над темой был привлечен молодой стажер отдела ЧП Тойво Глумов. Его расследование выявило странные факты, которые привели к невероятным выводам навсегда изменившим судьбу человеческой цивилизации.

Третья часть цикла о Максиме Каммерере получилась совсем не о нём. Он выступает здесь только в роли рассказчика, появляясь на сцене весьма эпизодически. В центре авторского внимания оказались совсем другие фигуры и, не связанные с ним напрямую, темы. Авторы постарались вложить в минимум объема максимум смысла, соединив в этом небольшом романе несколько огромных и очень важных тем. Одна из них — это прогноз дальнейшего пути развития человечества, обзор если не дорог, то приблизительных направлений, в которых пойдет прогресс. И то, что род людской начал меняться, кажется предопределеным событием, запрограммированным судьбой ещё века и тысячелетия назад. Та самая преславутая третья импульсная не могла возникнуть в человеческом мозгу в один момент, а была продуктом эволюции на протяжении тысяч и миллионов лет. Лишь достигнув определенного уровня развития человек смог узнать о её наличии и постичь её предназначение, лишь определенный уровень развития технологий позволил научиться инициировать людей, превращая их в люденов. Если же не заходить так далеко, то и искусственное «повышение естественного уровня приспособляемости человеческого организма к внешним условиям», то есть фукамизация, есть большой шаг на пути эволюции человека. Люди перестали эволюционировать под воздействием факторов внешней среды и естественного отбора уже давно, фактически встав на путь искусственной эволюции. Этот процесс, хоть и не очень явный, идет уже сейчас. А фукамизация и «люденизация» на этом фоне выглядят лишь следующими логическими шагами на пути к совершенству. Но, с другой стороны, если фукамизация на сто процентов продукт местной разработки, то к появлению люденов, фактически являющихся новой расой землян, есть много вопросов. Ведь если попробовать допустить, что их появление является результатом не эволюционных изменений, а воздействия извне, то всё тут же начинает выглядеть не так уж радужно. Ведь недаром «параноик» Сикорски не уставал твердить о вмешательстве Странников в развитие человеческой расы, что в итоге привело к гибели Абалкина. А вот кем был на самом деле Абалкин и с какой целью он взял детонаторы, так и осталось невыясненным. Прямых улик против него не было, но и различных странностей, связанных с его персоной хватало, и неизвестно, куда повернула бы история, если бы Абалкин достиг своей цели. Ведь именно в КОМКОН'е знали лучше всех о методах работы Прогрессоров. Репутация, которую они заработали во время выполнения различных планетарных миссий, со временем начала работать против них: «Никто не любит Прогрессоров. Даже сами Прогрессоры». Намек на то, что с человечеством могли поступить так же, как оно поступало неоднократно с другими цивилизациями вызывает в отделе Каммерера чуть ли не панические настроения: «Я считаю, что нам сейчас не до церемоний! Придется нам поступиться кое-какими достижениями высшего гуманизма! Мы имеем дело с Прогрессорами, и придется нам вести себя по-прогрессорски!» Причем особого и преднамеренного зла от Странников не ждут: «Никто не считает, будто Странники стремятся причинить землянам зло. Это действительно черезвычайно маловероятно. Другого мы боимся, другого! Мы боимся, что они начнут творить здесь добро, как они это понимают!» Добро, которое всегда побеждает страшит представителей КОМКОН'а гораздо сильнее, чем любые мысли о злонамеренности прогрессорской деятельности в их отношении. Видимо хорошее знание методов и способов работы Прогрессоров, заставляет команду Максима приложить все свои силы на решение этой проблемы, пока не появились серьезные и далекоидущие последствия. Причем авторы так и не дают в финале однозначного ответа на вопрос о природе появления люденов, заставляя читателей самих делать выводы на основе вышеизложенных фактов. Вот только можно ли верить этим фактам? Максим в начале своих мемуаров довольно ясно говорит о том, что он не хочет (или не может) предоставить читателю весь объем необходимой информации: «Материалы подбирались мною в соответствии с определенными принципами, в суть которых вдаваться у меня нет ни желания, ни особой необходимости». Что осталось за кадром? О чём пожелал умолчать Каммерер? Можно ли стопроцентно доверять ему в таком непростом вопросе? Ввод в сюжет недобросовестного рассказчика ещё более запутывает и так непростую ситуацию. На это играет и структура текста романа состоящего почти на половину из различных документов и материалов дела. А лакуны в записи разговора в доме Горбовского? О чём они не говорят нам? Почему сложившаяся картина практически полностью совпадает с теми выводами, которые сделал в своём меморандуме Бромберг? Вопросов накапливается гораздо больше, чем дается ответов и каждый прочитавший решает для себя сам.

Вторая большая тема — это завершение Полуденного цикла, которому были посвящены несколько десятилетий их творчества. «Волны гасят ветер» не только финальный роман серии, но и фактически реквием самому Миру Полудня. Та коммунистическая утопия, которая была основным идеологическим стержнем всего цикла тихо скончалась, когда социалистические и коммунистические идеи построения реального общества показали свою полную недееспособность. С одной стороны в последних романах цикла Стругацкие сами начали деидеализацию сотворенного ими же мира, пустив на страницы человеческие пороки, страхи и заблуждения, показав нелицеприятные стороны человеческой натуры, тайную тиранию власти и ту легкость, с которой власть придержащие способны допустить фатальную ошибку. С другой — появление люденов с высокой вероятностью не оставит от сложившегося общественного уклада камня на камне. И пусть «девяносто процентов люденов не интересуются судьбами человечества и вообще человечеством», это ничуть не мешает человечеству интересоваться люденами. Мне кажется, что авторы, рассказывая о уставшем от жизни Горбовском, невольно прощаются в его лице и с утопией Полудня, весьма емко характеризуя её: «Такая была его эпоха, что доброта всегда побеждала», «Из всех возможных решений выбирай самое доброе». Как ни печально, но эпоха закончилась, то, что прийдет ей на смену, будет уже совсем другим и потребует от человека иных душевных качеств.

Итог: роман-веха, роман-итог, несколько сухой и отстраненный, больше аналитический, чем художественный. Он удивительно полифоничен и многогранен. И пусть при его прочтении не оставляет чувство горечи от утраты целой эпохи, но он несет в себе и зерна надежды: это не конец истории, это — начало новой. Однозначно рекомендую для вдумчивого прочтения. Любителям легких приключенческих текстов просьба не беспокоиться.

Тем, кто хочет познакомится с текстами Хэвока, включенными в сборник, лучше всего сразу уяснить, что они из себя представляют. К адекватному восприятию книги в некоторой степени подготавливают два предисловия написанные Джеймсом Вильямсоном и Джеком Саржентом. Они же приоткрывают завесу над самой личностью автора, оказавшегося человеком давно и бесповоротно растерявшем весь свой разум под ударными дозами пива, гашиша, крэка и экстази. Тот шизофренический бред, который автор выдает за художественную прозу, в принципе, и так достаточно его характеризуют. Его тексты более похожи на записи тяжелых наркотических трипов, чем на традиционные рассказы или новеллы. Они практически не имеют никакого сюжета и представляют собой мутный поток воспаленного сознания, подхлестнутого лошадиными дозами стимулирующих препаратов. Странные цепочки диких сравнений и аллюзий, цепляясь одна за другую, как рыболовные крючки впиваются в нежную ткань мозга, вызывая в нём причудливые картины будто бы взятые прямиком из изнанки ада. На читателя сплошным потоком льется дикая смесь садизма, порнографии, тошнотворных мясницких оргий, изощренного сатанизма, копрофилии напополам с копрофагией и замешанных на изуверских пытках оккультных ритуалов. Цитируя автора, книга рождает «чувство неутомимого кала, бьющего из открытого сфинктера». Я давно искал что-нибудь подходящее для дефрагментации мозга и, прочитав данный сборник, получил искомый эффект в полной мере. Всякие намеки на сюжет или связную мысль быстро тонут в грязных волнах бреда, бьющего наотмашь по сознанию читателя. Продираться через бесконечные наборы эпитетов, которые, как создается впечатление, соединены случайным образом в длинные фразы,оказывается нелегко. Особо затрудняет восприятие текста то, что вниманию не на чем сосредоточится, ведь отсутствие сюжета лишь усугубляется бессвязностью мыслеизложения. «Ненасытный промискуитет души дает визионеру рвов порыв завершить нескончаемый эллипсис этих мгновений, определяя порнографию беспредельности» — каково, а?

При всей бессистемности и сумбурности в текстах легко выделяются три большие метаструктуры, объединяющие в своих границах практически все вещи сборника.

Первым центром притяжения служит вполне историческая фигура Жиля де Ре, французского дворянина и генерала армии Жанны д'Арк. В популярную современную культуру и литературу, с подачи осудивших его на смертную казнь за «немыслемые злодеяния» властей, он вошел как личность кровавая и безумная, приспешник самого Сатаны, алхимик, изувер и убийца детей. Образ Жиля де Ре послужил так же основой для создания другого литературного персонажа — Синей Бороды. На самом же деле, как показывают современные исследования, он не совершил ничего из того, в чём его обвинили — генерал пал жертвой политики и того, что сейчас бы назвали черным пиаром. Но Хэвок, в своих порожденных Тьмой записях, ориентируется именно на темный образ Жиля, делая из него фигуру поистине дьявольского масштаба, основателя и главу черной церкви Рэизма. Все первые новеллы, объединенные его фигурой напрочь лишены даже намеков на сюжет и представляют собой тяжелый шизофренический бред, когда «куски растертого ума кружатся в вихре мимолетных радостей».

Вторым центром выступает уже не личность, а, если можно так сказать, местность — минирассказы, входящие в состав цикла «Сатанакожа», представляют собой короткие ролики, взятые из адской версии Ю-туба. Читатель как бы видит череду зарисовок из жизни преисподней, где одни непотребства громоздятся на другие, а порно смешано в рвотный коктейль вместе с бесконечными сценами свжевания и испражнения (испражнения на свежеосвежеванное и свежевания свежеиспражненного). Я удивляюсь, что в цикл вошло всего 20 «историй» — такие тексты можно генерировать километрами или гигабайтами, главное, чтобы не закончились стимулирующие воображение препараты.

Третьим — фигура пирата Миссона, главного героя самого крупного произведения сборника — новеллы «Белый череп». Здесь автор проходится по пиратской тематике, но делает это, естественно, в присущей лишь ему манере. История (а это именно история с каким-никаким сюжетом) более всего напоминает «Пиратов Карибского моря», снятых ордой сбежавших из психиатрической лечебницы канибалов, одержимых манией расчленения. Здесь в псевдоприключенческий сюжет, густо замешанный на богохульствах, канибализме и, опять же, сатанизме, вплетаются вуду-мотивы и, как условный задник, флибустьерская составляющая. Вот только на страницах книги, несмотря на многие названия из нашего мира, парусники бороздят моря гноя и желчи под черным солнцем, освещающим очередной круг ада. Команды безумцев, рвущихся в бой так же неистово как и на заклание, бьются на скользких от пластов тухлой плоти палубах, неистово потрясая зажатыми в изъязвленных руках свежевырванными человечьими кишками, а наградой за победу служит лишь долгая агония смерти. «Я населяю кольцо миров не похожее на кольцо, а потому поддаюсь всяким формам атомного принужденья, экуменических для епархии бледного эвагинатора».

Итог: тяжелое, бессмысленное, но затягивающее чтение, не оставляющее сомнений в психическом здоровье автора. Распад его самосознания вызвал лавину галлюцинаций, породивших целый ряд текстов разной степени извращенности. Книга служит наглядным примером того вреда организму, который наносит ему употребление наркотиков. Не каждый способен вообще воспринимать подобное. Читать с крайней осторожностью и четким пониманием того, на что вы идете.

Авторы фэнтезийных романов более всего склонны помещать своих героев в псевдосредневековые декорации, видимо считая Средние века наиболее подходящей эпохой, ведь именно этот период в сознании большинства читателей четко ассоциируется с рыцарской романтикой, крестовыми походами, инквизицией и небывалым возвышением Церкви. Листая различные бестиарии и книги о путешествиях того времени можно прочесть о таких чудесах, якобы наблюдаемых авторами, которые с легкостью могут заткнуть за пояс сочинения многих современных авторов фантастической прозы. Чем не благодатная почва для создания очередного шедевра «меча и магии»? Остальные исторические эпохи почему-то не получили такого признания в фэнтезийной литературе, а жаль... Ведь и в более ранних, и в более поздних исторических периодах можно найти много того, что может отлично лечь в основу прекрасного приключенческого романа. В последние несколько десятилетий можно заметить устойчивую тенденцию к отходу многих авторов от идей рыцарско-магического антуража. Так, например, Новое время с приподнявшей голову наукой, ещё многими не отличимой от магии, становится всё более востребованным. Вот и Алексей Пехов решил избрать для «Стража» именно такие декорации. В его мире очень многое напоминает о Европе 15-16-х веков: феодалы ещё сильны и вольные города ещё остаются реально вольными, но уже идеи централизованного государства завоевывают себе прочные позиции, огнестрельное оружие уже есть, но арбалет ещё никто не отменял и он всё ещё превосходит аркебузу по многим параметрам, наука ещё практически не отличима от магии, но алхимия уже успела породить химию, а астрология — астрономию. Многие государства и княжества явно имеют своих исторических прототипов в основном из тех, что входили в состав Священной Римской империи. Получился вполне правдоподобный мир, но, естественно, с особенностями. Здесь просто кишат неупокоенные души, шалят ведьмы, прорываются из адского пламени черти, бесы и демоны. Всей этой нечисти противостоят силы Церкви — инквизиция и Псы Господни, Братство Стражей специализирующееся на душах (есть вполне безобидные, а есть и «темные», которые вполне могут убить человека) и Орден Праведности (Lex prioria). К Братству Стражей и принадлежит главный герой книги Людвиг ван Нормайенн — охотник за темными душами, вооруженный кинжалом с черным клинком и сапфиром в рукояти. По заданию магистров Братства он, путешествуя из города в город, занимается защитой простых людей от темных сил. Вот только люди эти часто склонны винить во всех бедах именно Стражей, а не одержимые души, к тому же на некоторых территориях Стражи вообще находятся вне закона, ведь нельзя доверять людям, которые могут видеть то, что другим недоступно. Дело в том, что в Стражи попадают лишь люди, наделенные способностью видеть неупокоенных, что для обычных людей, будь они даже магами, нереально. Таким образом и так не простое ремесло осложняется зачастую не адекватной реакцией населения, которому Страж должен помогать. Вместе с ним путешествуют и в меру своих сил помогают ему два не вполне обычных персонажа: Проповедник — неупокоенный, в целом безвредный и до ужаса нудный; Пугало — одушевленный, то есть сущность, которая вселяется в предметы, в данном случае в огородное пугало, личность загадочная, кровожадная, темная. О приключениях этой команды и рассказывает в книге автор.

«Страж» при вполне стандартном «романном» объеме по сути своей таковым не является — это скорее сборник рассказов, каждый из которых имеет свой законченный сюжет. Все они связываются в некий гипертекст общими персонажами и сквозным надсюжетом, который из рассказа в рассказ получает постепенное развитие. В рецензии журнала «Мир фантастики» структуру романа сравнили с структурой сериала, где помимо небольших сюжетов каждой серии есть ещё общий стволовой сюжет. Такой же принцип в написании книг использовали, например, Роджер Желязны в романе «Дилвиш Проклятый» или Анджей Сапковский в его знаменитом «Ведьмаке». Кстати, именно ассоциации с последним постоянно возникали у меня при чтении книги Пехова: Людвиг — Геральт, Гертруда фон Рюдигер — Йеннифер, Проповедник — Лютик — и лишь на роль Цири пока ещё не нашлось претендентов.

Первый рассказ называется «Ведьмин Яр» — это своеобразное введение в мир Стражей, где автор знакомит читателя с законами этой литературной вселенной. В центре повествования оказывается череда странных событий, которая произошла в неком фривальденском городе накануне визита туда одного из влиятельнейших церковных деятелей — епископа Урбана, что в итоге приводит к серьезному конфликту с Орденом Праведности. Так же здесь Людвиг знакомится с Пугалом и встречает свою подругу Гертруду (Геру).

Второй — «Ключ от рая» — самый серьезный и трагичный из всех. Это история парня, обладающего редчайшим талантом обелять душу и снимать с неё тяжесть от любых совершенных человеком грехов.

Третий — «Ангел смерти» — жуткий и самый чернушный из всех. История вспышки страшной болезни — юстирского пота. За основу явно брались эпидемии чумы в средневековой Европе.

Четвертый — «Белая колдунья» — Людвиг, по просьбе Гертруды летит с ней на шабаш (Гера только наполовину Страж, а наполовину она ведьма), чтобы из замка Кобнэк, находящегося посреди дремучего магического леса Кайзервальд, выкрасть надежно сохраняемую там неупокоенную душу, которая, как считается, обладает компрометирующей информацией на правящую в этой местности династию Вольских.

Пятый — «Чертов мост» — очередная история о очередной сделке с дьяволом, точнее с демоном. Как всегда за такие сделки приходится платить гораздо больше, чем было оговорено.

Шестой — «Когти» — прямое продолжение сюжета второго рассказа. Макграф Валентин Красивый, черезвычайно сердитый на Людвига за то, что он помешал макграфу завладеть столь нужным для него человеком, послал отряд для того чтобы пленить Стража. Коварный план увенчался успехом и Людвиг оказался заточенным в подземелье замка Латка вместе с другим участником тех же событий — членом Братства Стражем Карлом.

Итог: несколько вторичное, но весьма вкусное блюдо, приготовленное с мастерством и любовью. Насколько я понял, это была только первая перемена блюд и нас всех ждет продолжение банкета. История ещё не достигла своего апофеоза, фигуры только расставили на доске, основная партия ещё впереди. Я надеюсь, что автор сохранит довольно удачно найденную форму, а содержание будет только прогрессировать. Рекомендую для ознакомления любителям авантюрно-приключенческого фэнтези или любителям просто хорошо написанной увлекательной литературы.

Сборник состоит из девяти рассказов, начну по порядку. Итак:

1. «Купец и волшебные врата» — рассказ, давший название всему сборнику. Многие из нас читали сказки «Тысячи и одной ночи» или, хотя бы, смотрели фильмы, которые были поставлены по их мотивам. Так что большинство читателей вполне легко могут вообразить себе ту волшебную и немного загадочную атмосферу Древнего Востока. Именно она послужила основой для этой истории, но, как и положено в арабских сказках, история эта оказалась не так уж проста. Начнем с того, что она в свою очередь служит вместилищем для ещё нескольких взаимопереплетающихся историй, каждая из которых по своему оригинальна, но все они являются лишь отдельными мазками, составляющими единое сюжетное полотно. Как и в любой уважающей себя сказке здесь есть и рассказчик, который поведет свой неторопливый рассказ и развернет перед своими слушателями полотно небывалой истории. А история здесь и действительно небывалая, только к волшебству она не имеет никакого отношения, так как рассказывает она о путешествиях во времени с помощью специальных алхимических устройств, которые могут растягивать микрочервоточины пронизывающие пространственно-временной континуум и служить как бы вратами в другие времена. С владельцем таких врат и знакомится главный герой истории Фувад ибн-Аббас, когда он, в поисках красивого серебряного подноса, заходит в недавно открывшуюся на багдадском базаре лавку. Несмотря на заезженность темы, рассказ получился просто великолепным — он цепляет экзотической атмосферой арабской сказки, повествуя, между тем, о совсем не сказочных вещах. Автор сосредоточился на раскрытии механизма некоторых временных парадоксов, причем сделал это с изрядным изяществом и истинно восточным фатализмом.

2. «Вавилонская башня» — ещё одно путешествие вглубь веков, на этот раз во времена библейские. Перед читателем теперь великий Вавилон, в котором подходит к финалу многовековое вавилонское столпотворение, то есть строительство башни до небес. Отряд эламских рудокопов прибывает в великий город дабы вместе с египетскими каменотесами прорубить твердь небесную, к которой вплотную приблизилась вершина башни. Впереди у них многомесячное восхождение и небывалое дело по рубке небесного свода. Эта история уже не столько научно-фантастическая, сколько метафизическая и даже несколько религиозная. Чтобы оправдать постройку такого колосса автору пришлось совершенно перекроить библейский миф, сделав основной причиной возведения башни желание полнее понять Яхве и приблизиться к его Небесным чертогам. И хотя с самого начала совершенно ясно, что при существовавшем тогда уровне технологий такой проект никогда бы не был осуществлен, автор пытается как можно более правдоподобно описать как саму башню, так и способ её возведения. Единственное, что я так и не смог уложить в голове, так это космологию авторской вселенной, которую он описывает в финале.

3. «Понимай» — на этот раз автор предлагает читателю путешествие не вглубь веков, а вглубь человеческого сознания, рассказывая нам историю Леона Греко, человека, который утонул и был спасен. Но, из-за долгого пребывания под водой, мозг Леона практически прекратил своё функционирование. Из глубочайшей комы он вышел лишь благодаря применению новейшего препарата — гормона «К», который вызывает в мозгу замену поврежденных нейронов, не трогая здоровые, восстанавливая нормальное его функционирование. Но, как оказалось, при обширных поражениях мозга препарат оказывает ещё и одно побочное действие, о котором разработчики чудо-лекарства даже и не подозревали. Он радикально повышает интеллект. После двух инъекций гормона Леон, во время очередного обследования в клинике, обнаруживает, что его способности к запоминанию информации резко возросли, к тому же он, совершенно не прилагая к этому лишних усилий, теперь может делать одновременно несколько дел. Заинтересовавшись таким проявлением действия препарата, представители клиники предлагают ему поучаствовать в одном эксперименте — получить ещё одну дозу препарата. Он соглашается без малейших колебаний, надеясь на дальнейшее улучшение своих мыслительных способностей. Кем он станет в итоге и чем закончится его история предугадать не возможно. Этот рассказ понравился мне, наверное, более всех других в этом сборнике. Уж больно подробно и правдоподобно преподносит Чан все метаморфозы разума Леона. Особенно понравилась одна фраза: «Я вижу, как думаю, и вижу уравнения, описывающие это мышление, и вижу себя, воспринимающего эти уравнения, и вижу, как уравнения описывают, что их кто-то воспринимает», думаю она очень точно характеризует всё происходящее.

4. «Деление на ноль» — история, замешанная на математике, как точной науке, а так же на поиске доказательств непротиворечивости арифметики, которая, в свою очередь, сможет «подтвердить непротиворечивость значительной части положений высшей математики». При всей моей ещё школьной нелюбви к данному предмету читать сей рассказ было весьма проблематично, так как я банально не мог уложить в голове всё то, о чём хотел поведать автор. В двух словах он о новейшем открытии в области математики, перевернувшем с ног на голову практически все её постулаты, а так же о том, что стало с человеком, который сделал это открытие. «Деление на ноль дает в итоге бесконечно большое число. Причина в том, что деление определяется как действие, обратное умножению: если разделить на ноль, а потом результат на ноль умножить, должно получиться исходное число. Но даже бесконечность, умноженная на ноль, дает ноль, и только ноль. Нет ничего, что можно было бы умножить на ноль и получить ненулевой результат; следовательно, результат деления на ноль в буквальном смысле неопределенный» — это первый абзац рассказа. Если в вашей голове он легко укладывается и не вызывает вывиха мозга, то можете спокойно читать дальше, если нет — то лучше не стоит.

5. «История твоей жизни» — ещё один рассказ, в котором обыгрывается распространеннейший НФ-сюжет. На этот раз перед нами история Контакта. Как это часто бывает у фантастов, ничего не предвещало то, что с нами собираются пообщаться «братья по разуму». И вдруг, в один прекрасный момент, на поверхности нашей планеты стали обнаруживать некие предметы, впоследствии названные Зеркалами, всего сто двенадцать. Они представляли собой коммуникаторы, настроенные на инопланетные корабли, зависшие на земной орбите. Когда они не активированы, они действительно «напоминают полукруглое зеркало десяти футов в высоту и двадцати в поперечнике». В активированном же состоянии — это аналог видеотелефона. Рассказ ведется от лица доктора лингвистики Луизы Бэнкс, которая напару с физиком Гэри Донелли по просьбе правительства входят в одну из групп, пытающихся установить контакт и расшифровать язык гептаподов-пришельцев. Как оказалось, их язык настолько отличается от любого земного языка, что подобрать ему адекватный аналог оказалось просто невозможно. Пришлось учиться говорить по гептаподьи, причем выучить язык оказалось возможным лишь научившись писать на нём, что поспособствовало пониманию глубинных различий в способе мышления двух совершенно чуждых друг другу рас. А поняв этот способ Луиза сама изменилась настолько, что её разум перестал воспринимать время, как необратимо текущий процесс, она смогла охватить время во всей доступной ей его протяженности. При чтении этой истории я постоянно задавался одним вопросом: если я прилагаю столько усилий, чтобы просто понять, о чём говорит автор, то чего стоило придумать всё это? Рассказ-парадокс, выворачивающий наизнанку мозг читателя. Великолепный в своей сложности и оригинальности. И, хотя вариационные принципы физики и принцип Ферма в частности, так и остались для меня темным лесом, сама смелость построения чьего-то мышления на этих принципах не может не восхищать.

6. «72 буквы». Здесь, кроме предсказуемо экзотичной идеи (как бы это дико не звучало), экзотичным является и сам жанр. Насколько я знаю, если дело происходит в середине или конце девятнадцатого века, да ещё и в Англии, а текст насыщен передовыми на тот момент технологиями, которым нашли небывалое применение, то это стимпанк. Если же балом правят биотехнологии да генная инженерия, то это один из подразделов посткиберпанка — рибофанк. А если всё вместе, да ещё приправленное каббалистикой и программированием големов? Э-э-э... стимрибофанк? Или как-то так? Но как бы не назвать тот продукт, который Чан представил читательскому вниманию, черезвычайно оригинальная и экзотическая его начинка не станет ни менее оригинальной, ни менее экзотической. Он всего лишь попробовал вообразить, что будет, если все натурфилософские воззрения середины 19-го века окажутся реальностью? Что будет, если големы, подобные тому, который создал рабби Лев из Праги, о котором сложено столько легенд, будут существовать в реальности? Смесь получилась просто нереально безумной и безумно нереальной. Наверное, второй из списка моих предпочтений в этом сборнике.

7. «Эволюция человеческой науки» — самый короткий из рассказов, фактически научно-фантастическая статья, написанная по заказу одного из журналов. Но, как всегда, подход нестандартный и удивляющий. Это как бы статья из журнала, который будет выходить в будущем, когда на Земле разовьется новая раса — раса металюдей, настолько превосходящая обычное человечество, что их достижения для внедрения в повседневную человеческую жизнь будут изучать специально организованые институты.

8. «Ад — это отсутствие Бога» — теперь перед читателем философская или даже где-то теософская фантастика. Опять размышления на тему что бы было... Что бы было, если бы на Земле были зримые проявления Бога и его божественной силы? Что бы было, если бы ангелы и демоны периодически посещали наш мир? Как жилось бы тогда людям? Во время одного из явлений ангела Натанаэля у Нэйла Фиска погибает его жена Сара, «её изрезали разлетевшиеся осколки толстого стекла, когда трепещущая завеса серебристого пламени, окутывавшая ангела, задела витрину кафе, куда Сара забежала перекусить». Сара умирает и попадает в рай. Нейл же, души в ней не чаявший и любивший её более всего на свете, убивается горем и мечтает как можно быстрее с ней воссоединиться. Но сделать это не так то просто, ведь для того, чтобы попасть в рай, нужно всем сердцем полюбить Господа, а с этим у Нейла большие трудности. Дело в том, что он имеет врожденное уродство — одна нога у него короче другой, да ещё и бедро искривленно, и во всех своих бедах он винит именно Бога. Суицид тоже не подходит, так как все самоубийцы автоматически попадают в ад. Но он придумавает один способ, который, как он считает, должен всенепременно обеспечить ему попадание в райские кущи. Это, наверное, самое неоднозначное из произведений Чана, полное скрытого цинизма и явного абсурда. Ангелы — как стихийное бедствие, спасение и чудо — как выигрыш в лотерею, кара Господня — по совершенной случайности. Нам конечно никогда не будет дано понять замысел Божий, но это при условии, что он действительно есть. Самый мрачный рассказ сборника, пропитанный атмосферой безысходности и отчаяния.

9. «Тебе нравится, что ты видишь?» — социальная фантастика во всей её красе. С одной стороны — довольно едкая сатира на современное американское общество, погрязшее в тотальной политкорректности. С другой — весьма глубокое исследование человеческой психологии и тех побудительных стимулов, которые определяют наши симпатии и антипатии в обществе. В недалеком будущем будет изобретено лекарство для лечения многих психических патологии — «нейростат», которое выборочно блокирует определенные нейронные проводящие пути мозга. Но кроме лечения его стали использовать для искусственного вызывания каллиагнозии — такого состояния, когда человек не в состоянии отличать красивых людей от некрасивых, то есть отключает нейрологическую схему, отвечающую за восприятие красоты в лицах. Как будут развиваться человеческие отношения, построенные не на внешней привлекательности, а, исключительно, на личностных качествах? Сможет ли общество существовать в таких условиях, когда часть его составляют каллиагностики, а часть — нормальные люди? Рассказ хорош своей свежей концепцией, но сделан несколько холодно. Или, может быть, мне, как человеку никогда не жившему в США, ни за что не понять, что такое за зверь их махровая политкорректность? Но, тем не менее, рассказ явно заслуживает того, чтобы его прочли, хотя бы для ознакомления со свежим взглядом на старую проблему красоты и общества.

Итог: за произведения, включенные в этот сборник Тед Чан получил четыре премии «Хьюго» и три «Небьюла», плюс целый ворох других премий. Это гораздо больше, чем многие именитые фантасты могут заработать за весь свой творческий путь. Такое количество премий уже наводит на мысль, что перед нами нечто неординарное и определенно заслуживающее пристального внимания. После прочтения лишь ещё сильнее утверждаешься в этой мысли. Каждый рассказ сборника самобытен и оригинален. Все вместе они как ожерелье из жемчужин, где нет двух похожих, но все они великолепны. Талант автора просто поражает, и это при том, что сочинительство не является его основной профессией — на жизнь он зарабатывает как программист. Написал он довольно мало, практически всё, что вышло в свет, за исключением двух вещей, включено в эту книгу. Не буду долго и нудно расхваливать его прозу, это просто нужно прочесть самому — сесть и спокойно, медленно, может быть периодически возвращаясь назад и перечитывая непонятые сразу места, не отвлекаясь ни на что прочесть. Определенно шедевр жанра. Настоятельно рекомендую для ознакомления.

Различные аномальные зоны, служащие одновременно источником смертельной опасности и ценнейших знаний или артефактов, обрели в последнее время бешеную популярность, чему сильно поспособствовал ошеломительный успех цикла S.T.A.L.K.E.R. То, что этот цикл основан на книге «Пикник на обочине» братьев Стругацких, знают сейчас, наверное, все. Но далеко не все знают, что отечественная «зоностроительная» фантастика до S.T.A.L.K.E.R.'а не ограничивалась только лишь «Пикником». Одним из текстов такого рода и является повесть Александра Бушкова.

Где-то, непонятно где, но точно на просторах нашей необъятной Родины расположилась, привольно раскинувшись по рельефу, Страна Чудес или, как её ещё называют Вундерланд. Место сие уже на протяжении многих десятков лет привлекает пристальное внимание мировой научной общественности. И тяга к нему столь высока, что оную общественность ничуть не смущает тот факт, что нахождение человека на территории Страны Чудес как правило приводит его к быстрой и неминуемой смерти. Чтобы хоть как-то уменьшить количество погибших во славу науки, для сбора информации о Вундерланде широкое применение получил воздушный способ исследований, а неподалеку от заповедной зоны вырос Поселок, где были расквартированы летчики-сталкеры. О житье-бытье этих героических личностей, именующих друг друга господа альбатросы и рассказывает повесть.

История Бушкова явно выросла из истории, рассказанной за 24 года до того Аркадием и Борисом Стругацкими. Но авторы, развивая по сути одну и ту же тему, сделали акценты на разных вещах. Если Стругацкие сосредоточили всё своё внимание на том, чтобы через конфликт человека и социальной среды, показать сложность морального выбора тех в чьих руках оказываются артефакты из Зоны и разрушающее действие Зоны на человеческие судьбы, то Бушков сосредотачивается исключительно на последнем аспекте, увлеченно показывая читателям медленный распад личностей тех, кто посвятил свои жизни смертельному ремеслу исследователя Страны Чудес. Герои «переднего края науки», обласканные государством и увенченные славой, в большинстве своём на поверку оказываются глубоко опустившимися людьми, пытающимися сбежать от ежедневного смертельного риска с помощью алкоголя и распутства. Постоянное хождение по тонкой грани, отделяющей жизнь от смерти постепенно приводит господ альбатросов к моральному разложению и деградации личности. Даже тризна по погибшему коллеге перерастает у них в очередную попойку. И всё это с полного попустительства начальства, которое разрешает им, как заведомым смертникам, практически всё. «От себя вы прячетесь, и пока что не без успеха», «Ни во что вы не верите, даже в себе и своём деле уверенность помаленьку теряете...» Отсутствие малейшей уверенности в завтрашнем дне, помноженное на мизантропию пополам с жестким цинизмом, обесценивают само понятие «жизнь». Когда каждый прожитый день может стать последним, поневоле будешь стараться и прожить его как последний. Душа отмирает, мозг отказывается критично осмысливать поступки, жизнь превращается в то самое «существование белковых тел». И никакие ура-патриотические лозунги, никакие «накачки» на ковре у начальства, никакие воззвания к высшим чувствам уже не смогут сыграть никакой роли, когда разум подходит к последней черте и переступает через неё. Весь этот внутренний конфликт разворачивается на фоне декораций времен советского застоя, с его откровенно дебильными лозунгами и атмосферой общей запущенности и никомуненужности. Автор успевает ещё весьма едко и желчно пройтись по теме светских традиций в научных исследованиях, а так же по теме научного прогресса вообще. На фоне такой полной беспросветности и чернухи, напоминающей пир во время чумы, в тексте нет-нет, да мелькнут весьма сильные описания или лирические образы, например: «Боденичаров, успевший слазить в террариум, вернулся с полным мешком черепах. Им прикрепили свечки на панцири, вырубили верхний свет и пустили черепах ползать. Зыбкие огоньки медленно плавали над полом, звенели бокалы, стучали вилки о тарелки..» — сцена так и встает перед глазами. Но всего этого явно слишком мало для того, чтобы хоть немного рассеять дух полной и беспросветной безнадеги, исходящий от текста. И финал, взрывающий такую уютную и привычную реальность бессмысленностью и заведомой обреченностью бунта, лишь усиливает его. О финале стоит сказать отдельно — при всей его предопределенности он несколько шокирует той жесткостью, если не сказать жестокостью, с которой автор обошелся со своими героями. При этом он оказался скомканным, мотивация до конца не выстроенной, а основной конфликт так и не разрешенным. Какой-либо однозначности он тоже не дает, ведь не произошло окончательного закрытия темы, всё разрушенное вполне можно будет восстановить, летный парк пополнить и возобновить исследовательские полеты. По трезвому размышлению вся жертва героев становится абсолютно никому не нужной и бесцельной, что не усиливает трагизма ситуации, а лишь показываеть полную бессмысленность борьбы с Системой.

Итог: при всей атмосферности и надрывности тексту явно не хватает логичности, ведь эмоциональность ни в коей мере не заменяет отсутствие причинно-следственных связей. Слабая мотивация героев, находящихся в выматывающей душу ситуации «полшага до смерти» смазывает впечатление от в целом неплохого произведения. Рекомендую любителям психологической фантастики, а так же ценителям «Пикника на обочине», как попытку автора взглянуть на проблему Зоны под новым углом и рассказать о личной трагедии рядовых её исследователей.

Лень человеческая является самым сильным двигателем прогресса. Именно благодаря ей было сделано множество открытий и изобретено множество орудий и механизмов. Но человек так устроен, что даже современную мегакомфортную городскую жизнь он стремится ещё облегчить, придумывая всевозможные аппараты, призванные сделать существование ещё более приятным и необременительным. Но всем жизнь не облегчишь, ведь кто-то же должен собирать эти аппараты, а кто-то станки для их сборки, а кто-то и сырье для всей промышленности добывать. Да и кушать все хотят три раза в день или даже чаще, а пища тоже сама по себе не появляется — её нужно вырастить, заготовить и приготовить. И никак человечеству не обойтись без труда, что физического, что умственного, хотя долю первого и стремятся планомерно уменьшать. Лишь писатели-фантасты не устают подогревать воображение читателей различными картинами будущей жизни, где человечество навсегда избавится от обязанности физически трудиться, переложив эту функцию на плечи различных роботов, киборгов, клонов, наносборщиков и т.д. Автор «Техника...» тоже предложил свой вариант, который никак не укладывается в сложившуюся НФ-традицию, так как основывается на магических законах, лежащих в основе технологического общества. Представьте себе мир, в своем развитии не сильно отличающийся от нашего с вами, но населенный, наряду с людьми эльфами, гномами, виргами, гоблинами, орками и прочими хольфингами. Мир Больших Городов — этаких гиперполисов, растянувшихся на сотни и тысячи километров. Здесь спокойно ездят на автомобилях, здесь ходят рейсовые автобусы и поезда, все расы привычно пользуются телефонами, телевизорами, компьютерами, есть свой интернет. Вот только никто ничего не производит, не выращивает. Любой механизм, которым пользуются живые (общее название представителей разных рас), является одушевленным предметом, который в диком виде обитает в окружающей природе. Для того, чтобы им можно было пользоваться, его нужно «приручить». Да ещё, вдобавок, необходимо знать определенные формулы, нужные для приведения его в действие. Продукты питания, насколько становится ясно из текста, тоже никто специально не производит и не выращивает, они просто появляются уже упакованными на складах. Даже дома здесь ростут подобно деревьям, хотя и нуждаются в помощи со стороны различной строительной техники. В таком странном для нас, но совершенно обыденном на свой взгляд, мире проживает некий молодой человек неполных тридцати лет, известный в узких кругах как Пард Замариппа. Он Техник, то есть живой, который способен находить общий язык с разнообразными техническими устройствами и механическими приспособлениями. До поры, до времени он со своими друзьями занимается своими делами в Николаеве — пригороде Большого Киева, но в один прекрасный момент решает вдруг наведаться в Центр, чтобы наладить контакт с Техником Большого Киева. И для этого у него есть весьма весомая причина — дело в том, что Пард случайно узнает, что на полулегендарном острове Крым, о котором никто ничего доподлинно не знает, знают секрет ИЗГОТОВЛЕНИЯ машин, то есть умеют их делать, а не ловят, как во всём мире. Он бы что бы то ни стало хочет проникнуть на остров и завладеть великим секретом крымчан, но сам (и даже с друзьями) такое солидное дело явно не потянет. Поэтому он решает заручиться поддержкой такой внушительной силы, как Техник Большого Киева.

Первое, на что обращаешь внимание при чтении этого романа — это яркий, нестандартный и идущий наперекор множеству фантастических шаблонов мир. Ядреная смесь фэнтезийных реалий и картины современного технологичного общества дает несколько сюрреалистический результат. Похожий прием, только с большей толикой магии и несравненно большим количеством мрачности в тексте, использовал Майкл Суэнвик в романе «Дочь Железного дракона», кстати, Пард, по пути в Большой Киев, читает именно этот роман, что, несомненно, является явным реверансом автора в сторону произведения, вдохновившего его на написание своей книги. Вот только, при ближайшем рассмотрении, этот парадоксальный мир вызывает просто море вопросов. Совершенно никак не объясняется возникновение такого техномагического мира, нет ни легенд, ни мифов, ни каких-либо исторических фактов хоть чуть-чуть приподнимающих завесу тайны над этим вопросом. А ведь было бы черезвычайно интересно отследить хотя бы основные вехи развития цивилизации в таких условиях. Да и многие основополагающие вопросы функционирования общества в подобных условиях не освещены, в лучшем случае объяснение занимает от силы пару фраз. Пард по ходу действия часто удивляется таким вещам, как рельсы, по которым ходят поезда, метро, трамваи, он не может себе представить, что же такое цирк, дворец спорта, почему улица называется улицей Космонавтов. Он знает эти слова, но совершенно не представляет их значения. За этим, явно, должна скрываться какая-то тайна, но автор ни на йоту не развивает эту интригу. Есть здание цирка, здание дворца спорта, есть многочисленные заводы — всё как в нашей реальности, но вот для чего они предназначены, зачем они «проросли» в мир Большого Киева? Нет ответов. В тексте как-то упоминается такой факт — в мире нет специалистов-Техников, занимающихся «приручением» дикого оружия, оно вроде как сразу получается «прирученным». Но почему на оружие не распространяются общие для мира законы? Хотя в другом месте разговор заходит о месте проживания диких танков. Так оружие сразу «одомашнено» или всё же изначально дикое? И это только основные пробелы и неувязки. Если же не обращать внимание на недочеты, то перед читателем оказывается увлекательнейший боевик, написаный в оригинальных декорациях и рассказывающий весьма неглупую историю. Здесь будут и охоты на диких грузовиков, и многочисленные схватки с разнообразными врагами, и «приручение» броненосца, и многоходовые интриги, и срывание масок и многое-многое другое. И всё это написано образным и богатым языком, не дающим оторваться от текста и с головой погружающим в сюжет. Большой интерес вызывает так же и цель путешествия Парда сотоварищи — остров Крым, который явно возник из образа, созданного Василием Аксеновым. Но и здесь вопросы традиционно остаются без ответов: как и в результате чего возникла зона, где не действуют общемировые законы, как крымчане смогли развить свои технологии без притока сырья извне? Ни за что не поверю, что всё необходимое они могли добывать на своём острове. Почему соседство с крымскими механизмами так губительно действует на живую технику? И если это соседство так губительно, почему тогда попавшие как трофей к Парду сломанные наручные часы не вызвали одним фактом своего существования лавину отказов техники в Большом Киеве и его окрестностях? Как жаль, что автор обошел вниманием и эти вопросы. Но, насколько я понял, у романа есть несколько продолжений, так что шанс получить ответы хотя бы на часть моих вопросов сохраняется. Да и сама история явно далека от завершения и финал романа с большим успехом может стать началом другой истории, ведь спасение мира ещё не состоялось, конфликт мертвой и живой техники только-только наметился, да и Система, просто пугавшая своими неограниченными возможностями на протяжении всего романа, пока ещё никак не ответила на вторжение. Финал вообще получился несколько скомканным, а основная причина всех сюжетных коллизий — натянутой. «Жизнь — это вечное движение. Если стоять на месте, тебя неизбежно нагонит смерть. Я думаю, она уже близко ко всем нам. Ко всему миру». Но мне не кажется таким уж бесспорным утверждение, что научно-технический прогресс по крымскому образцу — это добро для мира. Живой пример того, к чему он может в итоге привести, у нас перед глазами. И сам Мир, жаждущий сбросить с трона Систему, вполне может ошибаться.

Итог: несомненно увлекательный приключенческий роман, которому катастрофически не хватает глубины. История наступления глобальных перемен в мироустройстве так и не получила подходящих декораций. Читая текст, лучше не пытаться задумываться о глубинных причинах представленных в нём событий, ведь логика происходящего во многих местах оказывается несостоятельной. Жаль, что автор так и не смог до конца раскрыть потенциал такого оригинального сюжета. Ознакомиться с текстом конечно же стоит, хотя бы из-за черезвычайно удачного и самобытного антуража, но не нужно ждать от него слишком многого.

Эта книга позиционируется как произведение, написанное по авторской вселенной созданной Дмитрием Глуховским, автором культовой постапокалиптической дилогии «Метро 2033-34». История, рассказанная автором повествует о путешествии из Москвы в Петербург некой группы, которая выполняет там все свои дела и возвращается назад в Белокаменную, естественно не полным составом. Вот, в принципе, и всё, что можно рассказать о сюжете. Насколько я понимаю, книги, написанные по авторским вселенным, появляются в нескольких случаях:

1. После смерти автора, когда он уже физически не может ничего написать сам, а фанаты требуют.

2. Когда автор по каким-то причинам не хочет возвращаться к придуманному им миру и созданным им героям, а бабла срубить хочется.

3. В результате творчества фанатов, так называемые фанфики.

Перед нами явно текст, четко попадающий во вторую категорию, потому-что я, как ни пытался, так и не смог отыскать других причин для появления этой «истории» на бумаге, кроме как желания самого автора и издательства подзаработать на раскрученном имени. Вы помните по романам Глуховского ту гнетущую атмосферу медленного умирания, ту весьма тонкую смесь экшена и мистики, философии и фантастики, те завораживающие описания и то постоянное чувство, когда смерть своим зловонным дыханием шевелит вам волосы на затылке? Помните? Забудьте!!! Ничего этого, а так же и многого другого, что было в той базовой дилогии, в произведении Владимира Березина НЕТ! А что ж тогда есть? А есть язык, который живо напомнил мне язык школьных сочинений моего восьмилетнего сына; есть герои, словно бы вырезанные из тонкой туалетной бумаги — такие же правдоподобные; есть совершенно бестолковая мотивация для похода в Питер, хотя и для всего остального, происходящего в книге мотивация не лучше; есть набор абсолютно дебильных имен и не менее дебильных образов; даже мутанты есть — один зовется Кондуктором, другой Поваром; да, совсем забыл, есть толпа буддистов, идущих в Тверь на Ясную Поляну к могиле Будды; есть даже община постъядерных толкинистов, вот только смысла во всём этом — НЕТ. Больно читать, как господин сочинитель глумится над весьма популярной авторской вселенной. Видимо эта популярность кажется ему маловатой и он пытается увеличить её всеми доступными ему методами: типа намеков на широко известное в узких кругах «Превед, медвед!» или вдруг появляющимся на страницах Семецким. После выхода в свет мегапопулярного межавторского цикла S.T.A.L.K.E.R. эту фамилию запомнили все, литературный прикол, связанный с ней уже набил оскомину — сколько ж можно убивать бедного Семецкого! Уж лучше бы он для поднятия популярности отправил отряд, состоящий из Хемуля, Эдварда, Беллы и Гарри Поттера в Чернобыль к Монолиту воевать с марсианами за Кольцо Всевластия. Было бы хоть сразу понятно, что перед читателем стеб. Автор так умудрился испоганить текст, что, местами, я хотел просто нафиг удалить этот идиотизм из компьютера и навсегда забыть о том, что я это читал. И это при том, что я вообще всегда дочитываю книгу, за которую берусь. Насколько надо любить деньги и неуважать читателей, чтобы подписать в печать данную книгу? Как господа издатели собираются продавать остальные книги цикла? Ведь прочитав ЭТО, люди будут с криками ужаса убегать из книжных магазинов при виде книг из той же серии. Кто вообще научил господина Березина писать в детстве? Зачем? Мы вот теперь расхлебываем последствия этого необдуманного поступка. Он даже финал подобающий придумать не смог: такое завершение книги — это же апофеоз дурновкусия! Откуда взялся папа? Где он сидел все эти годы, если тут же объявился? Опять этот бред!!!

Итог: если вам полюбился мрачный постапокалиптический мир «Метро» и вы решили ещё раз окунуться в него с этой книгой, десять раз подумайте прежде чем начать читать её. Так, как автор обошелся с первоисточником, даже Бог с черепахой не потупил. Ни за что и никогда не читайте ЭТО. Книги с этим романом нужно снабжать перфорациями на каждой странице и дыркой в уголке, чтоб можно было повесить её в нужнике на гвоздик. Другой участи подобное графоманство не заслуживает. Если оценивать эту книгу по десятибальной шкале, то оценка будет где-то в районе «-1». Не читайте!!!

Чтобы лучше понять сюжет книги, начать, наверно, следует с космологии мира, описанного в ней. Мир един, но имеет три плана бытия, разделенных, но, одновременно, связанных в единое целое. Знакомый нам рациональный мир — это Изнанка, он лишен магии чуть более, чем полностью. Но в него могут проникать из другого, соседнего, плана — Срединного мира. Да и житель Изнанки вполне может попасть в Срединный мир, если вдруг поймет, что его не устраивает в его жизни или почувствует неодолимую тягу к неизведанному. Хотя могут и просто провести, как это случилось с главным героем книги Виктором. Срединный мир является местом, где вполне возможны многие технологии с Изнанки, но так же возможна и магия. Здесь есть человеческие кланы практикующих магию, разделенные по природным стихиям (Воды, Воздуха, Огня, Земли), тотемные кланы (Волка, Кошки, Пантеры). Гномы же захватили контроль над различными технологиями: в их руках книгопечатание, производство пороха, они строят паровые и электрические машины, организуют электрическое освещение. Именно гномам принадлежит сеть железных дорог. Есть и эльфы, куда ж без них, но в повествовании они не играют никакой значимой роли, авторы практически не касаются их быта и жизненного уклада, лишь мельком объясняя, что людей они считают чем-то вроде животных, научившихся говорить, и относятся к ним с презрением. Таков Срединный мир — мир чудесный, загадочный и привольный. Но ему угрожает смертельная опасность и исходит она с третьего пласта бытия — мира Прирожденных. Это чисто магический мир. Именно оттуда пришли основатели главных магических кланов Срединного мира, а теперь жители этого мира собираются идти войной на своих соседей, для чего пробудили Дракона Сотворенного. Вообще, концепция Драконов и их Убийц является ключевой для понимания процессов, происходящих в книге. В Срединном мире долгое время правили Драконы, тираны и деспоты, которые могли как находиться в человеческом обличье, так и принимать вид громадного дракона. Они обладали невероятной магической мощью и были фактически непобедимы. Лишь Убийца Драконов мог справиться с ними, а стать таковым мог далеко не каждый. Для противоборства Дракону Сотворенному Прирожденных верховный маг Воздуха Ритор, сам в прошлом бывший Убийцей и убивший последнего Дракона, собирается возродить Дракона в Срединном мире. Но ему противостоят маги из враждующего клана — клана Воды, они пытаются привести с Изнанки человека, который может стать Убийцей. Но его перехватывают.

Вот такая каша заваривается в Срединном мире и Виктор оказывается в роли ложки, которой её должны перемешать. Ему пророчат судьбу Убийцы, но чтобы стать им, он должен пройти четыре посвящения и овладеть магией сразу четырех Стихий, что обыкновенному магу не подвластно. Вообще авторы создали довольно сложную систему магии, основанной на природных стихиях. Причем каждая стихия имеет свои часы максимальной силы и полного упадка. Кланы враждуют между собой, плетут бесконечные политические интриги и не способны к объединению даже перед лицом надвигающейся катастрофы в лице приближающегося нашествия Прирожденных. Судьба Виктора до последнего остается туманной, Тэль — девушка, которая провела его с Изнанки, не раскрывает перед ним все карты, стараясь сделать так, чтобы Виктор во всех ситуациях руководствовался исключительно собственными побуждениями и делал выбор абсолютно самостоятельно — его выбор в каждой из ситуаций повлияет на его конечную судьбу.

Авторы постарались весьма досконально продумать мироустройство своей авторской вселенной, сделать её максимально логичной, но, на мой взгляд, несколько перемудрили. Начало романа вообще напоминает несколько беллетризированый вариант мануала по какой-то фэнтезийной ролевой игре — настолько оно напичкано различными подробностями и системами применения магии. Такая масса информации несколько затрудняет восприятие текста. В начале не столько следишь за сюжетом, сколько пытаешься уложить в голове многочисленные подробности. Далее, когда информационная насыщенность снижается, вдруг обнаруживаешь, что читаешь вполне увлекательный приключенческий роман и постепенно, вместе с Виктором, начинаешь постигать открывшийся ему новый мир. Напряжение нарастает, события следуют одно за другим, причем финал вплоть до последнего момента просчитать не удается.

Итог: интересный технофэнтезийный роман, несколько завернутый на причинно-следственной связи поступков и последствий, а так же на психологии очередного «Избранного». Ранняя вариация на тему «попаданцев», весьма неплохая, хотя и не без изъянов. Парадоксально, но из всего, что придумали на пару Лукьяненко с Перумовым, мне почему-то более всего запали в душу гномьи паровозы — есть в этом что-то такое... Любителям фэнтези книга, скорее всего, придется по вкусу, если их не отпугнет некая перегруженность текста различными подробностями.

Некоторое время назад я уже имел удовольствие познакомиться с двумя образцами творчества этого автора — «Ошибкой программы» и «Топливом», так что приблизительно представлял, с чем я столкнусь на этот раз.

На Земле (вроде бы это наша Земля-матушка) отгремела очередная мировая война, получившая название Пыльной. В результате боевых действий мир претерпел глобальные изменения, биосфера была конкретно загажена, а человечество от военных получило чудесный подарок ввиде страшного неизлечимого заболевания, названного Чумой. И грозил бы ему от этой хворобы всеобщий северный пушной зверь, если бы Природа не оставила для представителей Homo Sapiens своего рода запасной выход — у светлоглазых человеков оказался врожденный иммунитет к этой напасти. Вымирание грозило лишь кареглазым особям, но и они не хотели добровольно уходить из жизни. Был найден выход — теперь все темноглазые получали набор иммунных телец прямо из лимфы светлоглазых счастливцев, причем со временем доноры были низведены до положения рабов, этаких ходячих ампул с лекарством при своих хозяевах. Вот об истории одного из таких «иммунных» рабов повествует автор в своей повести. Его зовут Гэйб и он страстно хочет сбежать от своего Хозяина, он одержим мечтой добраться до мифического Города, где все, несмотря на цвет глаз, равны и абсолютно здоровы, где никогда не было Чумы.

Те, кто хоть раз читал текст, написанный Драу прекрасно понимают, с чем они столкнутся. В данном конкретном творении тоже это есть. Я о гомосексуальных проявлениях. Правда до самого сексуса дело не доходит, но поцелуям, обнимашкам и прочим любованиям бархатистой мужской кожей и всем, на что она натянута, отводится довольно много места. Вообще текст, в отличие от всего прочитанного ранее, особого энтузиазма не вызывает — декорации к действу получились какие-то блеклые, да и сам сюжет новизной не блещет, зато имеет кучу несуразностей. Каким же надо быть супергением смерти, чтобы вывести особо заразную болезнь, которая никак не действует на светлоглазых? Или у ученого, ответственного за выпуск этой заразы в свет, были голубоглазые родственники? А разговоры про то, что иммунную сыворотку получают из лимфы, но берут лимфу почему-то из вены!!! Или автор что-то другое имел ввиду, или я немного не шарю в анатомии и физиологии. А мутанты, обладающие мегаспособностями к регенерации — почему они давно уже не завоевали весь мир и не пустили человечество на корм скоту? И почему же вдруг не подверженные болезням светлоглазые оказались в кабале у темноглазых? Что помешало людям, в руках которых судьбы других людей, стать хозяевами положения? И таких вопросов масса. Текст получился нелогичным, хотя и довольно интересным. Но, как я ни искал, я не нашел в нём того психологизма, которым мне так приглянулось «Топливо», да и антуража «Ошибки Программы» ему тоже не хватает. Постапокалиптический антураж вышел блеклый, а количество персонажей можно пересчитать по пальцам. Все гей-заморочки никак, в отличие от упомянутых выше произведений, не объясняются событийно — вот решили люди, что трахать баб мовентон, а шлифовать друг другу прямую кишку весьма прогрессивно, и всё тут! Без объяснений. К тому же без голубизны вполне можно было обойтись, это никак на сюжет не повлияло бы. В финале автор попытался подпустить драматизма, но так и не довел его до логического завершения, скатившись в банальный, хотя и локальный, хэппи энд.

Итог: вполне проходная, без особых изысков вещь. Я, после читанного мной ранее, ожидал от текста большего. Поостерегусь рекомендовать эту повесть, так как она, кроме скандальной гомоэротики, ничем не выделяется на фоне моря посткатастрофической литературы. Разочарован.

В этом мире нет такого праздника, как День Победы, и никто никак не выделяет из череды дней 9 мая. Потому что СССР не выиграл войну. Победоносные части вермахта взяли Москву, Ленинград, заняли Северный Кавказ и остановились на Волге, оставив от Сталинграда лишь развалины. Советские войска оказались отброшены за Урал. Война приобрела вялотекущий позиционный характер, а вектор интересов Третьего Рейха переместился на другие направления. Автор переносит читателя в 1957 год, то есть с момента неслучившейся Победы прошло двенадцать лет, момент же окончания активных боевых действий на восточном фронте в тексте четко не оговорен. Германия прочно утвердилась в европейской части СССР, разделив её на несколько протекторатов. В центре сюжета оказалась судьба Ганса ун-Леббеля, служащего в частях СС. Он честный солдат, преданный делу фюрера и Великому Рейху, отважный, самоотверженный, беспощадный к врагам Рейха, но есть у него один недостаток, от которого ему никогда не избавиться — он der Halbblutling, то есть полукровка. Его отец приволжский фольксдойч, а мать — русская. Будучи ещё совсем маленьким, он был отобран у родителей и определен на воспитание в детский дом на территории Германии. Он не помнит практически ничего из своей прошлой жизни, не знает ни слова по-русски, да и назван он был не Гансом. Человек без родных, без привязанностей, без прошлого. Его семья — отряд СС, его отец — командир, вот только нет-нет, да проскребет что-то по сердцу и разбередит душу.

При написании книги автор постарался обойтись без авторских отступлений и показал своё отношение к данному вопросу через поступки своих персонажей и описания окружающей их действительности. А действительность оказалась пугающей. Хотя в книге практически нет описаний каких бы то ни было жестокостей, но те события, которые происходят в обыденной жизни главного героя пугают не меньше. Текст романа практически наполовину состоит из флэшбеков, которые чередуются с отрывками из «настоящего» и, таким образом, охватывают весь жизненный путь Ганса. Сцены из службы в Северной Казакии, перемежаются со сценами из детского дома, а учеба в школе люфтваффе — с учебой в бюргере. Таким образом перед читателем предстает панорама жизни Германской Империи на протяжении без малого пятнадцати лет. Общеизвестен тот факт, что славянская нация, после завоевания Германией, должна была, в отличие от евреев и цыган, подвергнуться «всего лишь» коррекции численности, но не полному уничтожению. Ей отводилась роль неквалифицированной рабочей силы, которая мало отличалась от роли рабов.

»- Разве людей можно купить? — удивился Ганс.

- Людей — нет, поднял палец дядюшка Пауль. — Можно купить жителей протектората».

Известны так же планы нацистов относительно людей с нечистой арийской кровью. Именно они легли в основу сюжета романа. Порядки, царящие в детском доме и бюргере, преследуют лишь одну цель — воспитание максимально лояльных режиму солдат, пушечного мяса для продолжающейся войны. Характер детей с особым цинизмом ломается и проводится в соответствие с эталонным образцом характера будущего война Империи. Пропаганда настолько промывает молодым людям мозги, что они, в полном соответствии с доктриной о расовом превосходстве, считают всех лиц неарийской национальности недолюдьми. Главный герой, найдя в библиотеке книги на русском языке искренне удивляется: «Оказывается русские владели письменностью и даже печатали книги». Евреев и негров за людей не считают — они животные, имеющие человеческое обличье.

Автору удалось создать непротиворечивую, лишенную каких бы то ни было светлых моментов, крайне мрачную картину практически всемирного нацистского владычества. Гитлер умер в 1958 году и был с большими почестями похоронен на берегу реки Инн в городе Бранау. Новым рейхсканцлером стал Бальдур фон Ширах, который не придумал ничего лучше, чем почтить смерть фюрера ракетным обстрелом побережья Калифорнии, произведенным в момент похорон с десятков подводных лодок, всплывших неподалеку от американского берега. Долго откладываемая прямая агрессия Германии на Соединенные Штаты наконец началась. Армия Рейха, до этого момента сдерживаемая наличием у США атомных бомб, наконец-то получила на вооружение собственные ядерные устройства, что в сочетании с наличием межконтинентальных застратосферных бомбардировщиков обещало немало неприятностей американской армии. Наряду с этим нацистские ученые продолжили славное дело, начатое «Фау-2» — Вернер фон Браун не остановился на достигнутом и создал ракетную систему, способную вывести на орбиту Земли корабль с человеком на борту. Из всего этого можно сделать только один правильный вывод — русско-американский военный альянс доживает свои последние дни и вскорости весь земной шар будет содрогаться от твердой поступи легионов СС, марширующих по улицам мировых столиц. Причем вывод этот вполне сюжетно оправдан и опирается на множество планов руководства Рейха, которые обязательно воплотились бы реальность, если бы эти русские недочеловеки повели себя так, как этого ожидали от них бравые немецкие генералы. Но в реальности всё пошло несколько иначе и блицкриг немного затянулся, плавно превратившись в полный проигрыш, взятие Берлина советскими войсками и пакт о безоговорочной капитуляции немецкой армии. И спасибо автору за то, что он смог так наглядно показать тот результат, который получился бы при победе Германии. Это нужно знать, об этом нужно обязательно помнить, чтобы даже мыслей не возникало ни в чьих головах по поводу того, что уж лучше бы нами правил просвещенный европеец Гитлер, чем злобный и дикий грузин Сталин. Вот тогда бы мы стали цивилизованными? Нет! Ни за что и никогда! Мы бы стали мертвыми, большая часть населения России, Украины и Белоруссии пошло бы на удобрение и без того плодородной советской земли. А оставшиеся или бы безрезультатно партизанили или склонились бы под властью оккупантов, чтобы пожизненно батрачить лишь за одну возможность дожить до завтра. В этом плане показателен эпизод романа рассказывающий о массовых беспорядках, вспыхнувших в Минске сразу после смерти Гитлера — они были подавлены быстро, решительно и показательно жестко: на Минск была сброшена ядерная бомба, после чего всё население города просто перестало существовать.

Итог: тяжелый, мрачный текст, основанный на «реальных» событиях, точнее на реально существовавших планах. Единственное чисто фантастическое авторское допущение — это мегашлемы Дарта Вейдера, которыми оснащены каратели. В них встроена система, позволяющая усилием воли ввести в организм бойца обезболивающее, стимулятор, дать питание и воду, да к тому же шлем оснащен интерактивным забралом, на которое выводится масса нужной информации. Мне кажется, что уровень тогдашних технологий просто не позволил бы создать подобный супердевайс. Несмотря на это текст до мурашек правдоподобен. И даже финал, при всей его бессмысленности, работает на общую картину. Причины такого поступка Ганса могут быть различными — как единственно возможный протест против сложившихся порядков, так и крик изломанной души, разом потерявшей все жизненные ориентиры. Эту книгу нужно прочесть, хотя бы для того, чтобы более не питать никаких иллюзий относительно «прогрессивных планов Гитлера».

На Земле наступил Полдень человеческой цивилизации: — исчезли войны, продолжительность жизни увеличилась до двухсот лет, болезни отступили. Труд, как способ заработка на хлеб насущный, давно ушёл в прошлое, теперь каждый человек на планете был полностью обеспечен всяческими материальными благами. Вместо людей стали работать машины, а человечество посвятило себя искусству, спорту и научно-исследовательской работе. Неожиданный расцвет произошел в сфере ремесленного производства — широкое распространение получили своеобразные кружки «Сделай сам», где отвыкшие от повседневного ручного труда люди могли собственными руками по старинным технологиям изготавливать различные вещи, начиная от подков и заканчивая резной мебелью. К тому же, что весьма удивительно, как один из олимпийских видов спорта большую популярность приобрела имитация рыцарских турниров с парным боем наездников в полном доспехе. Доспехи и оружие, естественно, были выполнены из современных материалов и по современным технологиям, что сводило к минимуму риск получения серьезных травм во время боя. Алексей Северцев — новоиспеченный чемпион в этом виде спорта, получает от леди Ганелоны, принцессы планеты Изумрудная, интересное предложение. Дело в том, что по законам её мира, после смерти короля, она, как младшая из детей, обязана выйти замуж, чтобы её супруг стал законным королем Изумрудной. Претенденты на руку принцессы (и, соответственно, на престол) будут сражаться за неё на рыцарском турнире, где победитель получит всё. Она отказать победителю не в праве, но победитель сам может отказаться от принцессы и королевства. Основная проблема для Ганелоны заключается в том, что самый сильный боец Изумрудной, а значит и основной претендент в будущие мужья, кавалер Рюдель — садист, негодяй и просто полный подлец, которому она нужна лишь для того, чтобы достичь трона. После недолгих размышлений Северцев, как истинный рыцарь и вообще насквозь положительный человек, соглашается прибыть на Изумрудную и поломать копья с другими рыцарями, претендующими на руку и сердце Ганелоны.

Во времена здравствования Советского Союза писатели-фантасты придумали уйму разных коммунистических утопий, многие из них забылись, некоторые (Ефремов, Стругацкие) помнят и по сей день. В 1978 году Владимир Фирсов представил читателям ещё одну, назвав её «Срубить крест». Действие романа разворачивается в мире, где всеобщий коммунизм давно наступил, принеся с собой всеобщее благоденствие и небывалое процветание. Общество будущего в тексте показано отдельными мазками, не сильно отчетливыми, но создающими общее легкое и добродушное настроение. Люди наконец-то стали жить себе в радость, стараясь получить удовольствие от каждого прожитого дня. Казалось бы все проблемы и треволнения остались где-то далеко-далеко и каждое утро, как в детстве, наполнено звенящей чистотой воздуха и переливами солнечного света. Нет даже поводов для мрачных дум или тяжелых мыслей, разве что дела любовные заставят сладко затрепетать сердце. Всё зло мира сгинуло раз и навсегда, оставив от себя лишь отголоски, да и то не в благополучном Содружестве, а на населенной потомками беженцев с Земли дальней планете. Что, впрочем, не удивительно, ведь бежали они от волны коммунизма, захлестнувшей Землю, а значит были людьми не такими уж и хорошими, даже можно сказать (о, ужас!!!) капиталистами. Так что совсем не удивительно, что из гнилого семечка вырос гнилой плод в виде феодальной монархии. Такое общество, естественно, не могло не регрессировать со временем, что, в итоге, привело к потере технологий, малограмотности населения и светящей не за горами диктатуре. Но прежде чем начать своё движение по пути всеобщей деградации главные научные злодеи сделали своё мегазлодейское дело, загубив жизни многим поколениям жителей Изумрудной.

Общая атмосфера книги практически на всем её протяжении напоминает советские музыкальные комедии тех лет — не серьезные, легкие, ироничные. Главный герой, чемпион конного боя живет с бабушкой, в которой души не чает. Выполняя задание на Изумрудной он всё равно остается под её присмотром, а так же под опекой робота Петровича (роботы этой серии любят, чтобы их называли Петровичами, так как их изобрел Петр Федосеев). Сама Изумрудная более напоминает не реальную планету, а рассказанную о ней поздно вечером страшную сказку — вроде бы и опасности есть, и риск для жизни присутствует, а всё равно понимаешь, что всё это понарошку и закончится обязательно хорошо. Лишь последние главы романа дают повод попереживать за судьбу если не главного героя, так его окружения. Финальная битва с кавалером Рюделем написана с изрядной долей выдумки, хотя главный гад выглядит как какой-то опереточный злодей, и злодейство его, хотя и приведшее к сотням смертей, довольно легко и просто пресекается. Из общей наивно-несерьезной манеры выбиваются лишь некоторые моменты, которые можно пересчитать по пальцам: из основных следует упомянуть признание тренера Алексея Павла Гусева, да отношение автора к религии. На последнем остановлюсь немного подробнее. Автор неоднократно, хотя и вскользь на протяжении всей книги касается этой тематики, развивая основную мысль о том, что религия является лишь неким грузилом, тянущим любую цивилизацию назад, в глубины невежества: «Люди... искали объяснения в иррациональном, потому что верить — это проще, чем знать. Вера ни и чему не обязывает, она учит смиряться, принимать мир таким, каков он есть». Даже символом чудовищной технологии контролируемой смерти служит у него крест, в виде него сделаны антенны всех передатчиков, служащих для трансляции смертельного сигнала, что является прямым выпадом против христианства. В остальном же это всё то же приятное приключенческое чтение в утопичном антураже.

Итог: весьма неплохой роман, выдержанный в светлых и оптимистичных тонах, что делает его идеальным вечерним чтением, когда хочется немного разгрузить мозг после всех дневных проблем. Приключения героев больше позабавят, чем заставят попереживать. Главный герой идет по жизни легко, что несомненно радует, но, как это не печально, таким он может оставаться лишь в тепличных условиях данного текста, не страдающего излишней психологической проработкой или каким-либо желанием быть хоть чуть-чуть правдоподобным. Рекомендую для разгрузки мозга.

Жизнь человеческая полна неожиданностей, и хорошо если они приятные. Но чаще почему-то бывает наоборот. То, что произошло с Андреем Строгановым стало для него полнейшей неожиданностью, хотя он сам и послужил причиной свалившихся на него как гром среди ясного неба событий. Такой привычный и доведенный до автоматизма вечерний путь домой совершенно внезапно закончился для него в странном месте, в которое он непонятно каким образом попал. Место это оказалось офисом Бюро Вселенской миграцинонной службы. И попал он туда не случайно. Оказывается два года тому вперед он подал заявление на эмиграцию с планеты Земля, прошение его удовлетворили и теперь он волен выбирать: отправиться ли ему на урбанизированный технократический мир Лимб, имеющий большие проблемы экологического характера, или идилический и пасторальный Раа, где возможности карьерного роста для человека его склада «несколько ограничены». А то, что он об этом ни сном ни духом не знает, так это в порядке вещей, ведь два года своей жизни он отдал в уплату «за визу, необходимые телепорты, а так же оформление сопутствующих документов, медицинский осмотр и моментальное изучение языка». Прийдя немного в себя и чуток поразмыслив Андрей решает не рисковать здоровьем — мало ли как отразятся на нём экологические проблемы Лимба. И пусть его ожидают проблемы «карьерного роста», на то они и проблемы, чтобы решать их по мере поступления. К худу ли, к добру ли, но он выбирает Раа. Выбирает даже не представляя, к каким последствиям как для него самого, так и для целой планеты приведет это решение.

Цикл «Метаморфозы» создавался соавторами из совершенно не похожих друг на друга произведений, каждое из которых было написано в своём жанре. «Vita nostra» — что-то близкое к городскому фэнтези, «Цифровой» — к посткиберпанку, а начав читать «Мигранта» мне на ум тут же пришли авторы мягкой НФ. Странное начало, приправленное нотками абсурда, тут же вызвало в памяти одновременно и Шекли, и Адамса, и даже Саймака. Все эти странные перемещения, бюрократические сверхцивилизации, парадоксы времени и пространства настаивают читателя, мало-мальски разбирающегося в фантастике именно на такой лад. Но по прибытии главного героя на Раа тон романа начинает стремительно меняться. Разделение жителей планеты на Граждан и Зависимых, при всех незначительных, казалось бы, преимуществах первых над вторыми, кажется зловещим. Странная процедура получения гражданства путем Пробы на острове, практическая невозможность пройти эту Пробу мигранта, недостаточность информации о самой Пробе меняют настроение на тревожное. И даже чудеса Раа не дают забыть о вставших перед Андреем трудностях. Здесь, как ни удивительно, на ум приходит уже Хайнлайн и его «Звездный десант», ведь это именно у него одной из основополагающих идей общества является то, что права гражданина не даются человеку от рождения — их нужно заслужить. И путь Проба у авторов «Мигранта» занимает гораздо меньше времени, чем служба в «звездном десанте» будущего, это ещё не значит, что Строганову оно достанется легче чем Рико. Сама идея Пробы, а так же формат её проведения отсылают к другому хайнлайновскому роману «Тоннель в небе» с похожими идеями. Но ни о каком плагиате и речи быть не может, разговор идет лишь о сходстве идей. Та картина, что рисуют супруги Дяченко, несравнимо глубже и оригинальнее чем у классика американской фантастики. Треугольник Строганов — Аира (Махайрод) — Тимор-Алк безраздельно приковывает к себе читательское внимание. Именно происходящее на острове начинает приоткрывать завесу над самой сутью мира, в который попал Андрей. Постепенно, крадучись, приключения тела начинают отступать на второй план выводя на авансцену приключения духа. Ряд испытаний, которые должны пройти соискатели звания гражданина,являются своеобразными красочными иллюстрациями для той странной и вместе с тем удивительной идеи, которую приподносят читателю авторы. Превозмочь себя, сделать невозможное и решиться на немыслимое с точки зрения обычного человека, вот что предстоит главному герою на пути к такому желанному статусу гражданина. То, что он узнает во время прохождения испытания, то, чему он становится свидетелем, приводит его к невозможным с точки зрения землянина выводам. «Реально всё, что человек может вообразить». Мир идей имеет на Раа полную власть над материальным миром, определяя буквально все аспекты бытия на планете. Ярким примером этому служит фигура Тимор-Алка, метиса, рожденного от материальной женщины и Тени, то есть Идеи, воплощенной в реальность мечты. Его «непорочное зачатие» является аллюзией на рождение Христа, намекая на особую роль Тимора в последующих событиях. Но не Пробой единой наполнен сюжет романа — она служит лишь первой частью приключений Андрея Строганова. Дойдя до середины текста сюжет переходит на другие рельсы попутно обретая больший размах. Теперь уже судьба Андрея тесно переплетается с судьбой Раа, так тесно, что их уже практически нельзя разделить. Мир, вроде бы наконец-то понятый, начинает стремительно терять только что обретенную стабильность. «Конец света происходит, когда замысел искажен настолько, что приходит в конфликт с изначальной идеей. Лишенное смысла разваливается и гибнет». И мигранту предстоит остановить надвигающийся конец света, проникнуть в идеальный мир и дать Раа новый смысл для существования. Но Земля не отпускает, так и нет ответа на вопрос о причинах его бегства сквозь пространство и время. Что он выберет, кем станет? Авторы не дают готовых ответов, оставляя читателю возможность поразмышлять над событиями. Хотя и оставляют некоторые подсказки, типа старой кирпичной стены с нанесенной из баллончика надписью: «Не бойся».

Итог: многогранный роман, где, как слои перламутра на жемчужине, одни смысловые пласты скрываются под другими. Потрясающий психологизм текста сочетающийся с сильной приключенческой составляющей, в сумме создает такое мощное воздействие на читателя, что оторваться от книги становится практически невозможно. Авторам удалось создать завораживающее по красоте и масштабности полотно, великолепно завершающее цикл. О романе можно рассказывать ещё долго, но лучше один раз его прочесть. Настоятельно рекомендую.

Существуют книги-оборотни, книги-перевертыши, которые изначально показывая читателю одну сторону сюжета, никоим образом не открывая другую, которая подспудно, намеками дозированно проскальзывает на протяжении всего текста, чтобы на сто процентов проявиться лишь в финале, перевернув всё впечатление от произведения с ног на голову, и оставить читателя в некотором недоумении. Быват, что книги одного жанра маскируются под книги другого. И лишь немногие сочетают в себе все эти признаки. Именно таким романом оказался «Престиж» — книга о противостоянии двух иллюзионистов, написанная по всем канонам искусства престидижитации.

«Каждый номер состоит из трех этапов.

Первый этап — подготовка: зрителю намекают, объясняют, внушают, что ему предстоит увидеть. Реквизит уже стоит на сцене. Иногда в помощь артисту приглашаются добровольцы из публики. Во время подготовки фокусник всеми средствами отвлекает внимание зрителей.

Затем исполнение — сплав многолетнего опыта и артистического таланта фокусника.

Наконец, третий этап, так называемый «эффект» или «престиж», — это продукт магии. Если из шляпы достают кролика, которого раньше как бы не существовало в природе, то он и будет «престижем» этого фокуса.»

Именно эти принципы легли в основу принципов, по которым развивался сюжет романа. Вторая половина девятнадцатого века является для многих писатетей благодарной почвой для создания своих произведений, ведь это то время, когда над Британской Империей не заходило солнце, когда достижения науки преоткрыли перед человеком новые горизонты и от осознания открывающихся возможностей у многих захватывало дух. Викторианская Англия служит декорацией для множества современных книг, написанных в различных жанрах, а один из них — стимпанк — так и вообще плотно ассоциируется с ней. События «Престижа«разворачиваются именно в это интересное время и охватывают временной промежуток в несколько десятилетий. Вторая половина 19-го века стала золотой эрой для такого жанра сценического искусства, как иллюзионизм, дав истории много ярких имен, и оставив ещё больше в тени и забвении. Количество фокусников, дававших свои выступления по различным сценам и вне их в то время, не поддается исчислению. Были среди них и те двое, что стали главными героями этого романа: Альфред Борден и Руперт Энджер. Борден был этаким вундеркиндом от магии, постоянно выдумывавшим что-то новое, инстинктивно понимавшим суть фокуса, даже если его исполняет другой. Он, выходец из семьи плотника, никогда не имел достаточных для работы средств. Энджер же, потомок старинного дворянского рода Колдердейлов, скорее был старательным середнячком, который добивался своего результата не мытьем, так катаньем и тратил уйму усилий на отработку и шлифовку каждого номера. Так уж вышло, что однажды их пути пересеклись и максимализм и юношеский идеализм одного пошел в разрез с профессиональными интересами другого, что привело к непредвиденным тяжелым последствиям и стало причиной непримеримой вражды между двумя иллюзионистами, которая затянулась на многие годы и отравила жизнь им обоим. Отголоски этой вражды были слышны ещё более чем через полвека, отравляя жизнь уже не им, а их потомкам. Из полухулиганских попыток сорвать представление конкурента вражда очень быстро вылилась в жестокое соперничество двух достаточно известных иллюзионистов. Каждый старался превзойти другого в оригинальности, сложности и таинственности эстрадных номеров, если что-то делал один, то второй обязательно старался понять секрет трюка и воспроизвести его в своей программе с ещё большим эффектом. Неизвестно, как долго бы это продолжалось, если бы в один момент Альфред Борден не представил на суд зрителей номер под названием «Новая транспортация человека». Этот орешек Энджеру оказался не по зубам — какие только усилия он не прикладывал к тому, чтобы разгадать тайну трюка, даже пытался заслать к конкуренту шпиона, но ничего не выходило. Борден же, чтобы поглумиться над неудачливым оппонентом, подбросил тому ложный «ключ», послав Энджера к самому Николе Тесле, якобы тот изготовил Бордену оборудование для проведения номера. К чему приведет эта злая штука Борден даже не мог себе представить.

Роман, повествуя о необычных вещах, имеет нестандартную структуру. Действие его начинается в наши дни, когда Эндрю Уэстли, потомок Бордена, попадает в гости к Кейт Энджер, которая, соответственно, является потомком Руперта Энджера. Её попытки разобраться как в прошлом Уэстли, так и в истории вражды их двух семей и становятся тем катализатором, что в итоге запускает процесс познания тайны для них двоих. Большую часть романа составляют два дневника: Бордена и Энджера, между которыми есть небольшая вставка, относящаяся к нашему времени. Автор сначала дает возможность читателю ознакомиться с историей в изложении Бордена, затем же свой взгляд на события посредством дневниковых записей для читателей изложит Энджер. При написании этой книги Прист использовал прием «необъективного рассказчика», когда при рассказе от первого лица (в данном случае дневник) выясняется, что рассказчик утаивает часть правды или же пытается показать события в выгодном для себя свете. Дойдя до дневника Энджера читатель может легко заметить, что Борден, пытаясь себя обелить, умалчивает о некоторых своих весьма нелицеприятных поступках, несколько преувеличивает свою значимость и, вообще, всячески себе льстит. Многое в версии Энджера разительно отличается от того, о чем нам уже успел поведать Борден. Но, хотя на первый взгляд рассказ Энджера и более правдоподобен и искреннен, возникает закономерный вопрос — а можем ли мы так уж доверять записям Энджера? Насколько он откровенен? Сколько в его словах правды, а сколько вымысла? Только финал романа в какой-то мере дает нам ответы на все эти вопросы. Финал, который при всей его ожидаемости и предсказуемости, всё же создает свой «престиж».

Итог: роман про фокусников действительно смог устроить в моих мозгах целое магическое представление. Фокус удался! При всей своей исторической достоверности он приковывает к себе внимание нестандартностью освещаемой тематики, мастерством исполнения и очень приятным языком. Не знаю, насколько в этом заслуга переводчика, но книга читается очень легко, глаз скользит от одной до другой четко сформулированной мысли по грамотно построенным предложениям. Хотя роман и относится к стопроцентно развлекательному жанру, но он придется по вкусу далеко не всем — уж больно специфичны как тема, так и способ подачи материала, хотя для меня именно в этих особенностях и заключаются главные плюсы текста. Рекомендую даже не столько любителям фантастики (её тут довольно мало), сколько ценителям добротной прозы.

Первая часть несколько разочаровала меня, браться за вторую не очень хотелось, но решил поскорее закрыть для себя эту тему.

Со времени событий, описаных в первой книге прошло некоторое время. Какое — точно сказать нельзя, но примерно лет полста. Технология уменьшения людей получила более-менее широкое распространение, многие государства начали свои программы отправки людей в Мегамир, к процессу были подключены даже частные компании. Многие из тех, кто подвергся процедуре уменьшения, не желали оставаться на Базах и заниматься научной деятельностью. Процесс постоянного оттока жителей был предопределен и неотвратим, ведь многие соглашались на уменьшение лишь для того, чтобы уйти от цивилизации и основать в бескрайних травяных лесах свои поселения, в которых можно жить согласно собственным желаниям и убеждениям. Стали образовываться новые «племена» с, подчас, экзотической культурой, да и сами люди в новых условиях жизни начали эволюционировать, изменяться, приспосабливаться.

Всё началось с катастрофы: в травяном лесу разбился топтер и весь экипаж погиб бы, если бы неподалеку не оказалась одна весьма примечательная личность — воин Влад. Этот человек родился и вырос в Мегамире, его организм прекрасно приспособлен к существованию в новой среде, тело его покрыто хитиноподобной кутикулой, чувства предельно обострены. Именно он вместе со своим димом (прирученным муравьем-ксерксом) помогает выжившим добраться до купола Станции, откуда они отправились на задание. На Станции он получает предложение и далее продолжить сотрудничество и поспособствовать поимке особо опасных преступников-генетиков, сбежавших в Мегамир и собирающихся заняться на его просторах незаконными генетическими экспериментами. Влад соглашается и берет себе в напарники Семена, повара Станции и, как выясняется позже, бывшего десантника. Так же с ним идет одна из выживших при падении топтера — биолог Кася. Им нужно по расширяющейся спирали обследовать район вокруг Станции и найти место, где затаились беглецы. Экспедиция с самого начала идет со странностями, но чем дальше, тем их становится больше, трудности множатся, приключения и бои следуют один за другим практически без перерыва, чтобы в итоге вылиться в сокрушительный финал.

Читая вторую часть цикла «Мегамир» я был шокирован. Автора словно подменили. Куда делись абсурдные потупки героев и их бредовые речи? Наконец-то действие перестало напоминать театр абсурда, хотя местами, особенно это касается обитателей Станции, автор всё же вкладывает в уста героев выражения более подходящие для юмористического утренника в детском саду. Но сам сюжет!!! Он искупает всё. Давно мне не попадалось такого умного и одновременно увлекательного образчика приключенческой фантастики. В экзотическом антураже микромира разворачивается захватывающая дух эпопея, путешествие, которое затыкает за пояс и странствия Одиссея, и поход аргонавтов за Золотым Руном. Немного удивили англицизмы в названиях насекомых: джампер-кузнечик, драгонфлай-стрекоза и т.д. Влад — этакий нано-Конан, воин без страха и упрека, помесь Чингачгука с Джеймсом Бондом. Он наделен такими способностями, что любой Человек-Паук повесился бы от зависти. Его моральные принципы более напоминают некий рыцарский кодекс. Он один стоит целой армии, он — представитель новой расы истинных владык Мегамира. Именно с ним связана львиная доля происходящего в книге. Автору удалось так закрутить сюжет и до предела насытить его экшеном, что где-то после первой трети романа оторваться от текста становится практически не возможно. Чего стоит только полет главных героев на джампере или бойня на острове! Хотя ближе к финалу, из-за прорезавшихся у Влада суперменских замашек, читать становится не столь интересно. В последних главах автор подпустил драматизму и постарался сыграть на эмоциях читателя, что, в целом, пошло тексту на пользу, придав чисто приключенческому сюжету некую остроту.

Итог: несомненный прорыв по сравнению с первой частью. Сюжеты обоих томов совершенно самостоятельны и практически не имеют точек соприкосновения, так что «Владык Мегамира» вполне можно читать как самостоятельное произведение. Не ищите в тексте особую глубину или психологизм и тогда ничто не помешает вам немного отключить мозги и получить удовольствие от качественной героической фантастики. Мне такой вид расслабления пришелся весьма по вкусу. Рекомендую.

Это моё первое знакомство с автором, причем начал я с темы, которая очень мне нравится — с темы кардинального уменьшения размеров человеческого тела и попыток существовать в изменившейся среде обитания.

В условно нашей стране, а скорее в какой-то альтернативной реальности, так как там капитализм в СССР так и не победил, а загнивающий Запад загнил окончательно, проводят эпохальные эксперименты по многократному уменьшению человека. Занимаются этим, как водится, военные на своём сверхсекретном полигоне. На этот полигон по срочному вызову прибывает человек абсолютно штатский и никак не связанный с этими исследованиями. Это мирмеколог Кирилл Журавлев — по-русски муравьевед. Он должен помочь найти одного пропавшего на полигоне естествоиспытателя. Конечно же он и не думал, что ему предстоит уменьшиться в сотни раз, попасть в естественную среду полигона и, воюя с различными насекомыми, выручать какого-то десантника, причем неизвестно откуда. И ведь это будет лишь началом истории, которая получит невероятное продолжение через два года.

Сюжет в данном случае не играет особой роли, так как весьма стандартен — герой попадает в непривычные для него условия, сталкивается с множеством трудностей, приключается во многих приключениях и борется с кучей опасностей, чтобы, в итоге, превозмочь самого себя и получить пожизненный статус альфа-самца. В нашей стране тема кардинального уменьшения человека и его путешествий в микромире (названном в романе Мегамиром) довольно популярна. Из западных авторов мне вспомнился лишь Айзек Азимов со своим «Фантастическим путешествием», послужившим основой для одноименного фильма, да и то роман, соответствуя букве, не подходит по духу — там микролюди на микроподлодке путешествуют внутри человеческого организма, дабы спасти жизнь великого ученого. Российская же традиция несколько иного свойства. Вспомним «Приключения Карика и Вали» Яна Ларри или «В стране дремучих трав» Владимира Брагина — так сказать тот базис, на котором вырос роман Никитина. Обе книги повествуют о путешествии микролюдей по микромиру: в первом случае двое любопытных детей ищут знакомого ученого, во втором — журналист пытается пролить свет на таинственное исчезновение профессора. И в том, и в другом случае сюжет заводит нас в «страну Дремучих Трав», населенную множеством невероятных существ. Если Ларри писал для детей, то Брагин уже, как минимум, для подростков — в его тексте гораздо больше фактического материала. Начиная читать «Мегамир», мне очень хотелось бы, чтобы Никитин написал для взрослых. Но этого, к огромному моему сожалению, не произошло. Да, приключенческо-событийная составляющая романа сформирована блестяще, очень порадовал научный подход к проблемам, связанным с такой кардинальной миниатюризацией живых объектов. Прекрасно объяснена изменившаяся физика взаимодействия с окружающим миром, рельефно показан такой таинственный и полный загадок Мегамир. Но как только дело касается прорисовки людских образов и характеров, автор начинает тут же сдавать завоеванные позиции. Второго такого нелепого и не подходящего ситуации поведения главных героев ещё надо поискать. Если образ мирмеколога Журавлева ещё не вызывает отторжения, то образы десантников Саши Фетисовой и Дмитрия Немировского местами просто пугают. Автор представляет их, как суперпрофессионалов, удостоенных чести быть фактически пионерами, первыми освоителями неизведанных пространств. Тогда почему же они ведут себя как два выпускника детского сада? Фетисовой вообще досталась роль сферической блондинки в вакууме, а Немировскому видимо на одной из спецназовских тренеровок начисто отшибли все мозги. Иначе чем объяснить то, что Саша постоянно ведет себя не как профессиональный боец, а как черезчур экзальтированая несовершеннолетняя девица, руководствующаяся в своих поступках лишь желаниями своей левой пятки? Как можно понять и принять на веру то, что Дмитрий то рассуждает о воинской дисциплине, то, через несколько часов, занимается прямым неподчинением приказам непосредственного начальства, абсолютно наплевав на так превозносимую им совсем недавно дисциплину и выучку? Почему их высказывания по многим вопросам напоминают не речь взрослых людей, а какой-то детский лепет? Я не верю, чтобы мужчина-десантник может назвать кого бы то ни было Буся. Не верю!!! Это же инфантилизм какой-то. Почему образы многих героев напоминают карикатуры? Почему проработанная физика не опирается на проработанную психологию? Нет, книга никак не тянет на звание взрослой литературы. При всех её положительный качествах и массе интересных фактов из физики микромира и её обитателей, она выглядит психологическим дауном, затормозившемся в развитии на уровне романа для среднего школьного возраста. Это вызывает сильнейшее отторжение и не даёт в полной мере насладиться сюжетом книги. Она напоминает мне подростка — уже полностью развившееся взрослое тело и детский мозг. А ведь, поработай автор чуть-чуть ответственней над текстом, возьми он другие возрастные критерии потребителей его романа и могла бы получиться конфетка.

Итог: неоднозначный текст, способный как затянуть возможностью хоть глазком взглянуть на прекрасный новый мир, так и оттолкнуть непроработанностью образов главных героев. Никитину удалось создать атмосферу ожидания, предчувствия, когда герои осознают, что они могут подарить человечеству не только доступ к новым технологиям, но и целый новый мир — необъятный, изобильный, опасный и такой притягательный. Что их начинание поможет всему человечеству отойти от той пропасти, к которой его толкают перенаселение, оскудение ресурсов и нехватка продуктов питания. За это ему большое спасибо. Но очень жаль, что он не довел свою идею до приемлемого состояния. Как бы там ни было, но текст стоит того, чтобы с ним ознакомиться.

Помню, как прочитал в одном из номеров «Техники — молодежи» о том, что со следующего года в нём будут печатать продолжение «Звездных королей», как не мог дождаться, когда же появится январский номер с первыми главами.

Когда твои мечты становятся явью, это всегда приятно. А когда с тобой происходит то, о чём ты даже не мечтал, это просто ошеломляет. Джон Гордон, летчик-отставник, вынужденный после демобилизации работать в клерком в офисе, даже и представить себе не мог, что он когда-нибудь перенесется сквозь бездны времени, попадет в тело принца звездной Империи, будет бороться с завоевателями из Лиги Темных миров и влюбится в принцессу, которая ответит ему взаимностью. Вот только невероятные события и удивительные приключения остались в прошлом — обратный обмен состоялся, Гордон вернулся в своё тело и в своё время. И теперь ему остается лишь грезить о далеких звездах и о блистательных иных мирах. Кроме воспоминаний у него ничего не осталось и он, поневоле, начинает задумываться, а не было ли всё пережитое всего лишь сном или бредом? Чтобы восстановить своё душевное равновесие он даже начинает ходить к психоаналитику, который постепенно убеждает Гордона в том, что никакого перемещения в будущее не было и быть не могло, а все его воспоминания ложны. Усилия доктора практически увенчались успехом и до «выздоровления» было рукой подать, но тут... на связь с Гордоном вновь выходит Зарт Арн. Он предлагает Гордону опять перенестись в далекое-предалекое будущее, но, на этот раз, в своём собственном теле. Вот тут то все усилия доктора-мозгоправа и пропали втуне — кто ж откажется от такого предложения, даже если оно целиком и полностью плод твоего воображения. Лучше погрузиться в сладостный мир иллюзий, чем день за днём медленно сходить с ума от скуки в душном офисе. Но голос в голове не обманул и всё оказалось совершенно реально, Гордон изчез из своей квартиры и переместился через толщу времени в гималайскую лабораторию принца Зарта, где и встретился, наконец-то, с ним во плоти. Но не только Зарт Арн с нетерпением ждал возвращения Гордона... она завалась Лианна.

Между выходом первой и второй частей прошло более двадцати лет, автор писал продолжение приключений Джона Гордона уже после того, как Гагарин слетал в космос, а «Аполлон — 11» доставил соотечественников Гамильтона на Луну, да и научная мысль не стояла на месте. Первая же часть выходила в то время, когда любые космические экспедиции были чистой фантастикой. Поэтому автор в продолжении попытался убрать из текста явные анахронизмы типа иллюминаторов, в которых видны звезды при полете корабля со скоростью намного превышающей скорость света. Но изменения коснулись и первой части — из финала книги исчез небольшой кусок касающийся перемещения Лианны в двадцатый век в тело девушки, находящейся в коме. Теперь она, как Пенелопа Одиссея, ждет когда Гордон вернется в её эпоху. Воссоединение не проходит гладко, былая теплота исчезает из отношений, да и сам Гордон, жаждущий более окунуться в, казалось бы, утраченную навсегда жизнь, допускает некие промашки, которые не способствуют безболезненному разрешению создавшейся ситуации. А в галактике вновь не спокойно, трон под Лианной шатается, появляются загадочные пришельцы из глубин космоса, на горизонте маячат новые увлекательные приключения, в которые Гордон, без особых размышлений, кидается с головой. В целом роман получился несколько слабее, чем его предшественник. Сюжет оказался менее напряженным, интрига не столь увлекательной, а эмоциональная составляющая событий вообще выглядит притянутой за уши. Единственный приятный момент — появление «восставшего из мертвых» Шорр Кана. Он за счет своей неунывающей и довольно циничной натуры является настоящей отдушиной среди убийственно серьезных персонажей. Расстраивает лишь неточность при его описании — то он сухощав, то, вдруг, полный. Но всё это мне стало видно сейчас, а в детстве книга просто проглатывалась за несколько часов и была перечитана несчетное количество раз. Х'харны казались реально зловещими и практически непобедимыми, а полчища Нарат Тейна изумляли своей инопланетной чуждостью. Сейчас, конечно же, тоже удалось получить от прочтения изрядное удовольствие, в книге есть весьма удачные моменты, как например пролет через область Разбитых Звезд, но в большей части удовольствие это чисто ностальгического свойства.

Итог: как ни печально, но с годами недостатки текста стали отчетливо видны, а вот достоинств не прибавилось. Из книги изчез тот дух удивительных приключений, которым были буквально пропитаны «Звездные короли», да и вместо финальной битвы с х'харнами читателю был подсунут лишь не особо подробный рассказ о ней, что негативно сказалось на восприятии текста в целом и формировании конечного послевкусия от прочтения текста. Как ни печально, но рекомендовать книгу с легким сердцем могу лишь непритязательным поклонникам космооперы.

Миллионы людей ежегодно пользуются нашими железными дорогами для того, чтобы с относительным комфортом попасть из пункта А в пункт Б. Андрей Чеботарев был как раз таким пассажиром, одним из многих тысяч, отправившихся в путь под мерный перестук колес. Вот только он ни за что не смог бы догадаться, что это немудреное путешествие на пригородной электричке в корне изменит всю его жизнь. Недалекий путь от станции Тайга до Острожска стал для него дорогой без возврата. Всё дело в том, что путь этот пролег не только сквозь пространство, но и сквозь время — задремав в вагоне он, непонятно каким образом и по какой причине, перенесся из начала двадцать первого века в середину двадцатого, а точнее в январь 1941-го года. Того самого года, когда наша страна подверглась нападению со стороны фашистской Германии. Общение с первым же патрулем привело его сначала в НКВД, а затем, когда на допросах он начал рассказывать кто он и откуда, в местную психбольницу. И сидеть бы ему там до скончания веков в компании местных Наполеонов, если бы не содержимое его карманов. Следователей привели в немалое замешательство обнаруженные у парня мобильный телефон и CD-плеер. Сведения о странном «шпионе-монархисте» (а как же может быть по другому, когда он носит при себе паспорт с двуглавым орлом) дошли до Москвы, заинтересовали Берию и, после тщательной проверки, о Андрее было доложено самому Иосифу Виссарионовичу. Потом была встреча... Так простой российский веб-дизайнер смог повлиять на историю и изменить её ход.

Литература о «попаданцах» давно уже сформировалась в отдельный фантастический жанр со своими условностями и фирменными приемами. Начиная свой роман, Сергей Буркатовский не стал отходить от «канона» — совершенно обычный и ничем не выделяющийся юноша по неизвестной причине во время сна переносится из одного времени в другое. Причина произошедшего не вполне ясна: тут можно увидеть и Божий промысел, и открытие некой пространственно-временной червоточины, и эксперимент неких представителей иного мира или иного времени, и многое-многое другое. Как бы там ни было, но парень, абсолютно не прилагая к этому никаких усилий, вдруг оказывается в прошлом. Да ещё и в такой судьбоносный для страны период. Вот только чем дальше развивается сюжет, тем менее он напоминает стандартное «попадалово». Да, Андрей, попав в прошлое, всеми силами пытается если не предотвратить войну, то хотя бы предупредить о готовящемся вторжении. Вот только дальше предупреждения у него дело так и не продвигается. Он не стремится тут же начать в СССР сборку ядерных боеприпасов, так как совершенно случайно знает как это сделать. Он не рисует чертежей новейшего вооружения. Он, наконец, не стремится проникнуть в Германию, чтобы собственноручно удавить Гитлера его же собственными кишками. А всё дело в том, что он ничего этого не умеет, ведь он не физик-теоретик, не внук Калашникова и даже не простой спецназовец, хотя, судя по книгам, последних прямо таки неудержимо тянет проваливаться то в прошлое, то в иной какой мир. Он — простой веб-дизайнер и последнее, что он сделал — сайт парикмахерской для собак. Даже сведения по истории он может дать весьма не полные, но и этой малости вполне хватает для того, чтобы история пошла по иному пути. В книге упоминаются многие исторические личности — ведь это же всё таки история, хотя и альтернативная, но образы их прописаны весьма схематично, а в некоторых случаях ещё и изменены в угоду сюжету. Особенно это касается пары Берия — Сталин. После некоторых сцен хочется на манер довоенной детворы продекламировать: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое будущее!» Уж больно легко он меняет свои убеждения и начинает позитивные преобразования, во что совершенно не верится. Да и то, как впоследствии поступили с путешественником во времени выглядит притянутым за уши. Ну подумайте, кто в здравом уме отпустит на все четыре стороны столь ценный источник информации? Кто затем разрешит ему уйти на фронт? И пусть он всё же находился под присмотром агента НКВД, но это ведь никоим образом не спасло Андрея от неприятностей. В целом же, автор взял абсолютно верную тональность, написав патриотический текст, но при этом не скатившись ни в квасной ура-патриотизм, ни в рассуждения об особой судьбе русского народа и всего государства. Весь патриотизм и героизм, приведший в итоге страну к победе, автору удалось показать через срез судеб многих людей, участвовавших в войне. Этому способствовала и структура романа, изменившаяся во второй своей части, сразу после начала войны. Если первая часть, за редкими исключениями, была посвящена личности Андрея, то во второй его история занимает едва ли не четвертую часть всего текста. Книга не дает нам забыть тот подвиг, который совершили ради нас всех сейчас живущих, наши деды и прадеды. Те люди, которые воевали не за деньги, звания или возможность продвинуться по службе, а за свои семьи, за свою землю, за Родину! Сейчас, когда наше поколение отделяют от той майской Победы многие годы относительного мира и благополучия, нам весьма трудно понять и прочувствовать то, что чувствовали они, когда узнали, что война закончена. А если бы память об этом осталась в крови потомков тех, кто не жалел себя во имя Победы, то они ни за что не допустили бы того, что творится сейчас на территории нашей страны. Как может быть так, что в стране, победившей фашизм, во всю работают различные неофашистские и националистические организации и обьединёния? Что такое сгнило в душах тех, кто состоит в них? И разве достоин звания человека тот, кто ими руководит? Мы ни за что не должны забыть ужасов той страшной войны, в чем нам как раз и помогают тексты подобные тому, который вышел из под пера Сергея Буркатовского. И пусть он местами слишком идеалистичен и язык его бывает спотыкается, но он говорит о правильных и нужных вещах. Финал романа, несмотря на некоторую недосказанность, вполне удачен, хотя и не совсем оптимистичен. Чего нельзя сказать о эпилоге. Он, представляя собой набор коротеньких сюжетов о послевоенном времени, получился слишком схематичным.

Итог: весьма неплохой роман, говорящий о нужных вещах на правильном языке. Альтернативно-историческая составляющая довольно подробна и правдоподобна, чего нельзя сказать о психологической проработке героев. Акценты в тексте расставлены весьма удачно, он способствует некоторому прочищению мозгов от того сора, который успел накопиться у человека на его персональном чердаке. Весьма рекомендую, особенно любителям покричать на тему «Россия для русских». Пусть не забывают, благодаря кому они живут на этом свете.

Есть люди, которых постоянно одолевает изобретательский зуд, которые просто не могут существовать, если они не сделают этот несовершенный мир хоть чуточку лучше. Именно к таким людям и принадлежит главный герой романа — инженер Электротехнического института Николай Тунгусов. По натуре он идеалист, мечтающий воспитать в себе Инженера, то есть цельную, всесторонне развитую личность, охваченную постоянным техническим поиском и воплощением в жизнь новейших технических решений. В свои неполные тридцать лет он уже успел многим позаниматься, приобрести сыгравшее в дальнейшей истории большую роль хобби (коротковолновая любительская связь) и многое изобрести. Правда, никаких великих открытий он не совершил и ничего сверхординарного не придумал. Зато стал автором некоторых весьма остроумных и довольно передовых для своего времени устройств. Так, например, он изобрел автоответчик и радиотелефон, который вполне можно считать предтечей современных сотовых телефонов. На момент же знакомства с ним читателей, Николай просто одержим гениальной идеей постройки микроволнового генератора, который будет способен посредством точно подобранных высокочастотных волн, способных вызывать резонанс особого рода в различных материалах, изменять атомную структуру вещества, вызывая его трансмутацию. Таким образом он сможет чисто научным способом решить старинную алхимическую задачу по превращению свинца в золото. Всё идет не так, как он планировал — эксперимент с превращением одного металла в другой с треском проваливается, но, как выясняется позднее, именно запуск генератора становится причиной странного помрачения рассудка у знаменитого профессора медицины Ридана, который в то же самое время читает неподалеку свою новую лекцию, освещающую его революционные исследования физиологии человека. А в то же самое время, за тысячи километров от Москвы, в Берлине, разыгрывается подлинная трагедия — доктор Гросс, его ассистент господин Мюленберг и их помощник Ганс собирают экспериментальную установку для беспроводной передачи электричества на большие расстояния. В самом факте создания подобного устройства нет никакой трагедии, но об этом изобретении узнают нацисты, пришедшие к власти в этой стране. Они, естественно, хотят использовать аппарат для иных целей. Он видится им провозвестником нового типа оружия — легендарными «лучами смерти». Гросс попадает в застенки гестапо. Чтобы высвободить коллегу оттуда господин Мюленберг соглашается на сотрудничество с фашистским режимом — он должен радикально увеличить дальность применения луча. Стремясь освободить Гросса и, в то же время, не отдать секретов создания машины в злые руки он решает пожертвовать собой и, во время очередных испытаний, после того как Гросса освободят, подорвать себя вместе с установкой. Чертежи и описание теории передачи электричества без проводов он отдает Гансу, который обещает передать их в надежные руки.

По мере прочтения романа я всё более убеждался в том, что автор создал его в первую очередь как некую трибуну для популяризации актуальных на тот момент естественно-научных теорий. Сам способ подачи научного материала в форме художественного произведения является лишь попыткой охватить максимально широкую аудиторию. Вся приключенческая составляющая связана, по большей части, с германскими «лучами смерти» и занимает от силы пару глав. В основной же своей массе текст книги представляет собой стопроцентный производственный роман, разбавленный периодическими лекциями по тому или иному вопросу, который может возникнуть по мере развития сюжета. Сами лекции довольно объемны, но информация, предлагаемая в них, большей частью безнадежно устарела. Да, нельзя не отметить тот факт, что некоторые прогнозы автора весьма точно сбылись — например, уже упомянутые мной выше «мобильные» телефоны и автоответчики. Так же на страницах появляется микроволновка. Но что касается биологии, а точнее физиологии высшей нервной деятельности и непосредственно работы мозга, то тут приводимые автором теории могут рассматриваться лишь в качестве примеров развития науки и научной мысли, так как имеют к реальности весьма отдаленное отношение. Автор, устами профессора Ридана, настойчиво пытается донести до читателя весьма известное мнение о том, что все болезни от нервов. Причем он настаивает, что АБСОЛЮТНО все болезни от нервов, доходя в своих теориях даже до таких вещей, как самозарождение вредоносной микрофлоры в очаге воспаления, что является уж полным бредом. Он бы ещё вспомнил «прогрессивные» воззрения прошлого, которые постулируют самозарождение мух из мяса и лягушек из грязи. В тексте рассматриваются теории о нервной регуляции абсолютно всех процессов организма, действие гормонов не учитывается. Причем проводимость сигнала по нервам имеет исключительно электрическую природу — как телефонный сигнал по проводам, а о таких веществах, как нейромедиаторы, ученые того времени даже и не подозревали. И таких совершенно фантастических теорий масса — взять хотя бы, к примеру, некробиотическое излучение или же полное устранение факторов распада мертвой ткани после облучения её микроволнами особой частоты. В целом же, микроволновому диапазону автор уделяет повышенное внимание, наделяя его разнообразнейшими чудесными свойствами — от сушки древесины, до чтения мыслей и оживления человека. Кстати, с оживлением человека связан ещё один факт, который сейчас может восприниматься лишь как некий курьез — профессор Ридан вполне авторитетно заявляет, что «мозг — самый крепкий, самый устойчивый орган из всех, что он хоть и прекращает свою работу в момент «смерти», но потенциально сохраняет способность функционировать дольше всех других органов. Он умирает последним». Если же абстрагироваться от полной нелепости приводимых доводов и воспринимать всё происходящее как цепь событий, развивающуюся в некой параллельной вселенной с совершенно иными физическими законами, то текст становится вполне приемлемым. Наряду с популяризацией некоторых специфических теорий автор пытается показать читателю, что нет в мире ничего невозможного, нет ничего такого, что не мог бы совершить человек, и даже смерть отступит — стоит всего лишь сильно этого захотеть и приложить определенные усилия для достижения результата. А уж если кроме желания спасти чужую жизнь, в деле присутствует любовь, то человек и впрямь становится подобным Богу. Кроме большого количества лекций и крупицы любви в романе нашлось так же место и для так характерной для прозы того времени шпиономании. Ну куда же денешься в оплоте мирового прогресса от многочисленных клевретов дьявола в лице агентов фашистской Германии. Но и на них, конечно же, управа найдется.

Итог: весьма интересная, как собрание всевозможных научных заблуждений, и абсолютно беспомощная в художественном плане вещь. Если вполне динамичное и даже в некоторой степени драматичное начало ещё позволяет по инерции какое-то время следить за перепитиями сюжета, то, примерно с середины книги, начинаешь плотно вязнуть в бесконечных рассуждениях. Книга сейчас, скорее всего, не вызовет того интереса, который она вызывала в момент её выхода в свет в конце тридцатых. Исключительно на любителя.

P. S. Кстати, в одной из сцен романа, когда профессор Ридан знакомит Николая со своей коллекцией живых человеческих органов, которые продолжают функционировать после извлечения их из организма, они подходят к столу, где под покрывалом находится голова, которая живет без тела. Выглядит как отсылка к знаменитой беляевской «Голове профессора Доуэля».

Ох уж этот Тунгусский метеорит!!! Сколько неразберихи он наделал в людских головах, сколько сумятицы внес в мысли! Каких только гипотез и теорий не рождал пытливый человеческий разум, чтобы объяснить все его тайны и загадки! Не одно фантастическое произведение в той или иной степени касалось его! Не обошел вниманием тунгусский феномен и Станислав Лем, уловивший тонким писательским слухом гул от произошедшей в тайге катастрофы, дошедший через года из сибирской глуши аж до Польши. Лем, как и Казанцев в своё время, предположил, что над тайгой взорвался космический корабль. При строительстве в том районе атомной станции, одной из целой серии, обеспечивающей подьем среднегодовой температуры на севере, был найден загадочный артефакт явно внеземного происхождения. Странный предмет оказался бортовым самописцем, аналогом наших авиационных черных ящиков, который уцелел в той жуткой катастрофе. Причем уцелел настолько, что удалось считать с него информацию, которую впоследствии расшифровали. Перевод озадачил земных ученых: во-первых, корабль оказался с Венеры, которую считали малопригодной для жизни, а во-вторых, что самое странное, в расшифрованной записи упоминались планы по уничтожению биосферы Земли. Было решено в кратчайшие сроки подготовить экспедицию на Венеру. После непродолжительного полета, во время которого произошло столкновение корабля с метеоритом (куда ж без него) интернациональный отряд по установлению контакта прибыл на вторую планету Солнечной системы, где под плотным облачным покровом обнаружил совершенно безжизненную местность и отсутствие каких-либо признаков разума.

Роман у автора, с одной стороны, получился вполне традиционным для фантастики тех лет, а с другой — полным нехарактерных элементов. Для фантастических произведений стран соцлагеря того периода совершенно не характерен образ инопланетных захватчиков, мечтающих поработить Землю, образ инопланетной угрозы появляется позже. К тому же условия на Венере показаны совершенно не подходящими для жизни человека — члены экспедиции могли находиться вне пределов корабля только в защитных скафандрах. На Утренней звезде практически нет никаких признаков жизни, если не считать за таковую реку черной протоплазмы, которая, как выясняется позже, имеет искусственное происхождение. И никаких джунглей, населенных динозаврами и прекрасными венерианками. Хотя несообразностей тоже хватает. Чего только стоит ракета, взлетающая и садящаяся по-самолетному и имеющая на носу тормозную дюзу, причем топливом ей служит новый радиоактивный элемент коммуний. А ламповый суперкомпьютер на перфокартах, выдающий информацию с помощью осциллографа? Но всё это можно считать не существенным, потому как в целом автор смог создать весьма увлекательный, насыщенный приключениями текст. Причем это не какие-нибудь схватки с венерианскими клыкохвостыми макакоидами, а встречи с остатками загадочных технологий аборигенов, попытки понять их предназначение, полные опасностей исследования. В послевоенный период было написано масса подобной научно-фантастической литературы, но «Астронавты» выделяются на её фоне тем, что под стопроцентно фантастический сюжет автор постарался подвести более-менее правдивую научную основу. Ответы на все загадки, с которыми экспедиция сталкивается на Венере, в итоге получают именно с помощью научных исследований.

Итог: яркий образец послевоенной фантастики, наивной и романтичной. Радует то, что автор проявил незаурядную выдумку при конструировании мира Утренней звезды. Это сейчас мы знаем, что Венера — это раскаленный выжженный ад, а тогда люди всё ещё мечтали найти на ней более-менее пригодные для существования условия. Рекомендую любителям старой советской фантастики.

Роман представляет собой как бы мемуары одного из участников экспедиции к системе Центавра. На страницах книги он рассказывает о своей жизни, начиная с самого детства. Земля 32-го века представляет собой просто райское место — человек полностью подчинил себе природу, кардинально изменил климат во многих уголках планеты, границы между государствами исчезли и во всем мире наступил коммунизм. Причем эти изменения произошли уже довольно давно, что весьма сильно отразилось как на жизненном укладе людей, так и на их поведении. Навсегда исчезло такое понятие как воровство — ведь что товары, что услуги не стоили ничего и были одинаково доступны всем. Насилие над другими, а так же убийство, остались в прошлом — житель 32-го века даже представить себе не мог что либо подобное. Работа из суровой необходимости превратилась в одну из основных жизненных радостей — теперь каждый мог реализовать себя наилучшим образом в том направлении, какое ему казалось наиболее для него привлекательным. Весь тяжелый и неквалифицированный труд лег на плечи автоматов и роботов, оставив человеку небывалый простор для творчества и самореализации. После смерти товарно-денежных отношений работа перестала быть средством заработка, который, в свою очередь, был нужен для обеспечения более-менее приемлемого качества жизни. Это породило небывалый всплеск творчества и намного ускорило научно-технический прогресс. Землю во многом рационализировали, благоустроили и очистили от грязи, которую человечество успело накопить за много веков своего развития. Климат во многих приполярных областях был существенно смягчен, так главный герой живет в доме, находящемся в тропическом лесу Гренландии. Солнечная система уже довольно хорошо освоена — человечество рвется к новым мирам и, желая шагнуть за пределы Солнечной системы, начинает разработку корабля, способного доставить экипаж в систему Центавра. Путешествие предстоит долгое, многолетнее, сопряженное с множеством трудностей, как прогнозируемых, так и абсолютно не известных.

Не знаю кому как, а мне книга в своей части, рассказывающей о жизни на Земле черезвычайно напомнила «Туманность Андромеды» Ефремова (даже названия схожи). Оба автора описывают общество победившего коммунизма, только у Ефремова с момента «победы» времени прошло гораздо больше. Можно даже подумать, что оба автора работали над одной и той же авторской вселенной, только книги повествуют о событиях, разделенных многими веками. И у того, и у другого получились настоящие, стопроцентные утопии — мечты о идеальном мире, населенном идеальными людьми, отринувшими все современные пороки и практически не имеющими отрицательных черт характера. Описания такого мира по Лему носят несколько приземленную и бытовую направленность, он более стремится не охватить его целиком, а раскрыть изнутри, на примере жизни одного конкретного человека. Недаром практически треть текста в начале книги отдано именно под описание детства и юности героя, растущего в «чудном новом мире». Рассказ главного героя помогает не только лучше раскрыть его характер, но и, через его отношения с окружающими его людьми, показать то, насколько изменилось общество, как сильно сместились общечеловеческие ценности и моральные приоритеты. Вторая треть романа посвящена непосредственно путешествию к системе Центавра. Она радикально отличается от начала книги как общим настроением, так и резко снизившимся темпом повествования. Тревога перед неведомым, помноженная на предчувствие открытия новых неведомых земель создают при чтении текста некий дискомфорт. К тому же становится просто скучно читать описания перелета к далекой звезде. Хотя автор и стремится привнести в текст различные приключенческие эпизоды, но все они почему-то оказываются настолько затертыми штампами, что не вызывают при прочтении никакого энтузиазма. Но всё это безусловно стоит преодолеть, чтобы наконец добраться до весьма бодрой последней трети текста и однозначно удачного, хотя и несколько мелодраматичного финала. Автор много внимания уделил теме человеческого самопожертвования и героизма, а так же не обошел вниманием весьма актуальную в то время тему западного воинствующего империализма. Несмотря на некую излишнюю политизированность, в целом, окончание романа выглядит наиболее удачной частью текста, сглаживающей провальную середину и формирующей общее настроение всей книги.

Итог: весьма интересная, хотя и далекая от идеала, работа автора. Мне она в первую очередь оказалась интересной из-за её созвучия с ефремовской «Андромедой», которую я весьма уважаю. Если бы не чудовищный провал в середине романа книга читалась бы довольно легко, но именно он и портит всё удовольствие. Сейчас подобного рода литературу вряд ли кто-нибудь воспримет всерьез, а ведь каких-то пятьдесят-шестьдесят лет назад она была очень востребованна. Именно такие книги зажигали в сердцах многих тогдашних подростков огонь энтузиазма, который заставлял их посвящать себя науке, чтобы как можно быстрее родная страна (а за ней и весь мир) оказались в таком притягательном и желанном будущем. Рекомендую любителям старой доброй НФ, а так же желающим поностальгировать по тем возможностям, которые мы упустили. И пусть теперь мир уже никогда не станет таким, как мечталось Лему и Ефремову, но можно об этом хотя бы помечтать.

История Дориана Грея могла сложиться совершенно иначе, если бы не его знакомство с лордом Генри Уоттоном, роковым образом повлиявшим на не окрепшую душу юного красавца. Он не так давно начал появляться в обществе, но на многих уже успел произвести весьма и весьма благоприятное впечатление. Одним из тех, кого буквально заворожила его красота, стал один из успешных лондонских художников Бэзил Холлуорд. Он решил всенепременно написать портрет этого цветущего юноши и с жаром взялся за дело. И надо же было такому случиться, что в один из дней, когда Дориан должен был прийти позировать, в гости к Бэзилу заглянул лорд Уоттон. Лорд имел в обществе славу человека с довольно смелыми взглядами, любителя парадоксов и смысловых ловушек, который мог с легкостью доказать кому угодно что угодно. Его безмерный цинизм и пугающая убедительность сделали при знакомстве своё черное дело и отравили невинную душу ещё несовершеннолетнего молодого человека. Как и многие, Уоттон был заворожен красотой Грея, но вместе с тем он разглядел в душе юноши благодатную почву, на которую незамедлительно смог посеять ростки порока. По окончании работы Холлуорд подарил портрет своей «модели» и Дориан, разум которого пребывал в сильном смущении под влиянием беседы с лордом, изо всех сил пожелал оставаться таким же молодым, как на портрете, а портрет пусть будет стареть за него. Не даром говорят «бойтесь своих желаний, ведь они могут и осуществиться» — юноше и в голову не могло прийти, к чему приведет его опрометчивая, но такая горячая просьба. Зерна гедонизма дали буйные всходы превратив первого красавца Лондона в первое его чудовище. Любовно пестуемый лордом Уоттоном он сам в скором времени начал отравлять души своих знакомых и друзей, о нём поползли различные нелицеприятные слухи, которым, впрочем, не многие были склонны верить — ведь не может же человек с такой ангельской внешностью быть столь порочной личностью. Но никто из них не знал о портрете работы Холлуорда, который уже перестал походить на своего прототипа и который Грей, от греха подальше, давно спрятал от людских глаз.

История этого романа тесно переплетается с историей самого автора, увлеченного в то время идеями декаденса в целом и эстетизма в частности. Книга, вышедшая в крайне чопорной стране, имевшей богатое пуританское прошлое, буквально взорвала читающее общество. Были даже попытки её запретить, как безнравственную и растлевающую умы, хотя, как заявлял сам автор, в романе открыто упоминается всего один порок Дориана Грея — пристрастие к опиуму, а остальное в ней каждый видит «в меру своей распущенности». Мне кажется, что тут Уайльд несколько лукавит — да, прямо больше ничего не названо, но косвенно, если судить по тому, в чём обвиняют тех, кто связался с Греем, или принимать во внимание от чего пострадали его жертвы, то автор дает явные намеки на многие нелицеприятные поступки, совершенные главным героем. Чего стоит одно доведение до самоубийства — ведь именно из-за него покончила с собой влюбленная без памяти в него Сибилла Вейн. Кстати, в той части текста, которая касается отношений Сибиллы и Дориана, автор очень сильно сгущает краски, чтобы показать жизнь людей, которые не имеют большого достатка, особенно ярко это заметно по тому с каким тщанием он рисует нарочито темными красками образ миссис Вейн — матери Сибиллы. Это лишь оттеняет блеск высшего общества и знати, купающейся в роскоши и благопристойной лишь с виду. А за «закрытыми дверями» процветают порок и вседозволенность, ведь власть развращает. Всё это, плюс скандальная репутация самого автора не могли не вызвать волну скандалов после выхода романа в свет. Первый раз текст был напечатан частями в журнале и лишь на следующий год в существенно измененном виде (автор добавил предисловие и несколько глав) он вышел отдельной книгой. При чтении текста, особенно в первых главах, где описывается встреча Грея с лордом Уоттоном, в описаниях явно чувствуются гомоэротические мотивы — странно читать такое восторженное описание мужской красоты, написанное писателем мужчиной. Не знаю как тогда, но наше неблагополучное в этом отношении время это довольно сильно бросается в глаза.

Сюжетно же роман в первую очередь напомнил мне бессмертную историю доктора Фауста, где лорд Генри играет роль Мефистофеля, а Дориан — Фауста. И в том, и в другом случае сделка с искусителем привела к печальным последствиям. Из под пера автора вышла черезвычайно глубокая книга, которую буквально по предложениям можно растаскивать на цитаты, пролог так можно цитировать целиком. На самом деле под маской мистического романа Уайльд спрятал очень философскую вещь, затрагивающую множество вопросов, как актуальных в то время, так и не потерявших значимость и сейчас. Его творение это приговор декаденсу, показывающий, что эстетизм не возвеличивает красоту, а лишь приводит к разочарованию. «Искусство — зеркало, но отражает оно смотрящего, а не жизнь». Таким образом каждый, кто прочтет эту книгу в первую очередь увидят в ней отражение собственных страстей и перечень собственных изъянов.

Итог: несомненно одна из жемчужин мировой словесности, охаянная современниками и вознесенная на пьедестал потомками. Книга, которую можно перечитывать бесконечное количество раз и каждый раз находить в ней новый смысл. Я конечно могу ошибаться, но всё же считаю, что это одна из первых работ показывающих всю притягательность и, одновременно, разрушительную силу безграничного потакания собственным желаниям. Нужно будет перечитать роман лет через десять и сравнить свои впечатления.

P. S. Напоследок ещё одна цитата: «Нет книг нравственных или безнравственных. Книги написаны или хорошо, или плохо. И в этом вся разница».

Это история одного паренька — Алексея Матвеева. Он учится в Институте автоматики, ночи на пролет не выключает компьютер, хакает понемногу, среди друзей особой популярностью не пользуется, тайно вздыхает о одногруппнице Аленке — короче, таких девятьсот девяносто тысяч на миллион. Он постепенно идет по жизни, принимая её такой, какая она есть, и вполне довольствуется малым, не претендуя на что-либо сверх того, что получает. Лишь в своих бесконечных мечтах он представляет себя супергероем, отважным борцом с гопниками и террористами. Но судьба дает ему шанс... Однажды он отправляется с одногруппниками отмечать день рождения одного из них на подмосковную дачу, добирается в компании на электричке, потом долго идет по дачному поселку к нужному участку, а потом... просыпается дома. Два дня каким-то странным образом совершенно испарились из его памяти. Пытаясь узнать подробности своих дачных похождений у приятелей, он выясняет, что ничем особенным он не отличился, практически не пил, лишь однажды, обидевшись на то, что ему не хватило шашлыка, ушел в одиночку в лес, но довольно скоро вернулся. Так ничего и не поняв, Алекс возвращается к своей обычной жизни, вот только быстро начинает понимать, что прежняя жизнь его совсем перестала устраивать. Он довольно успешно справляется со всеми накопившимися проблемами и начинает довольно успешную карьеру программиста. Жизнь приобретает смысл и быстро идет в гору, кажется что наконец-то всё устроилось как должно. Но поездка на море в корне меняет жизнь главного героя романа.

В этом романе Каганов показал себя как отменный юморист и великолепный выдумщик. Абсолютно невероятные приключения, сопровождающиеся безумными метаморфозами тела, поданы с блестящим юмором. Чего только стоит сцена, когда главный герой в образе собаки пытался заставить пьяного мужика поймать такси, чтобы доехать до дому! А что было в милицейском участке! Сюжет несется вскач, события сменяют друг друга — одно причудливее другого. Текст романа подан в виде прямого рассказа главного героя кому-то из своих знакомых, что позволило сделать язык повествования довольно легким, выдержав его в разговорном ключе. Очень необычна идея заражения человека подобием компьютерного вируса, который полностью преобразовывает тело носителя и внедряет в его мозг кучу программ, направленных на управление личностью. Взлом такого «вируса» тоже описан весьма и весьма изобретательно. Веселость и некая несерьезность происходящего создают удивительно легкую и позитивную атмосферу романа, несмотря на серьезность происходящих в нём событий. Только лишь при посещении Алексом секретного военного исследовательского института этот прием дает сбой, поневоле завязнув в длинных наукообразных обьяснениях. Но это единственное исключение, в остальном же текст только радует, недаром его автор писал так же тексты для «ОСП-студии». Радует... но лишь до эпилога. На мой взгляд эпилог тут вообще лишний, он, конечно же всё объясняет, но книга бы только выиграла, если бы его не было. Пусть бы всё это оставалось сумашедшим водевилем. Тут уместнее вариант, когда сладкая ложь гораздо лучше горькой правды.

Итог: эта книга доставила мне мне кучу положительных эмоций и была буквально проглочена мной в рекордно короткие сроки. Если мне захочется ещё раз отдохнуть душой я, весьма возможно, возьмусь перечитать «Харизму», но только без эпилога. Рекомендую любителям легкого, но не глупого чтения, а так же любителям хорошего, не пошлого юмора.

Это рассказ из гамильтоновской серии о капитане Футуре (в другом переводе — Фьючере) — суперпуппермегагерое и техническом гении будущего борющегося с преступностью как на Земле, так и на других небесных телах Солнечной системы. Занимается он этим благородным делом естественно не один — в его команду входят: робот Грэг, андроид Отхо и мозг в банке Саймон Райт. В данном рассказе капитан Футур и большая часть команды практически не играют никакой роли — это соло для железного человека Грэга. На спутнике Плутона Дисе полностью автоматизированным способом без какого-либо участия людей производится разработка актиниевых рудников. Занимаются этим огромные автоматизированые машины — Маши. Теперь же отгрузки актиния почему-то прекратились. Разобраться с возникшей ситуацией поручают Грэгу, как самому невосприимчивыму к внешним условиям — на Дисе ядовитая атмосфера и вообще довольно негостиприимно. Взяв своего домашнего любимца Иика (телепатический зверек из породы кремниевых недышащих существ, обитающих в самых глубоких пещерах Луны) он отправляется на Дис с лунной базы капитана Футура. А тут ещё психологические проблемы не дают спокойно жить Грэгу.

Этот рассказ вполне можно отнести к юмористической НФ, так как и сами проблемы, навалившиеся на робота, и их решение ни коим образом нельзя воспринимать серьезно. Сам по себе текст написан простым языком, короткими предложениями, практически без так любимых научными фантастами технических и научных терминов. Чувствуется, что это произведение создавалось на заре Золотого века фантастики, давшей литературе множество занимательных, но излишне наивных текстов. Сейчас подобную литературу воспринимать взрослому человеку довольно сложно, хотя моему девятилетнему сыну рассказ вполне понравился. Сам я его впервые прочел будучи не намного старше.

Итог: легкий, веселый, хотя и наивный рассказ без каких-либо претензий на научность. Чисто развлекательное чтиво. Рекомендую любителям старой доброй фантастики. Сам же, читая, вспомнил детство.

Эта история оказалась никак не связанной с изложенной в первом томе. Авторы решили рассказать о молодом пареньке, ещё школьнике, Арсене Снегове, давно променявшем реальный мир на виртуальный. Он разводит на продажу виртуальных щенков и является Министром в сетевой он-лайн игре, он уже давно не ходит в школу, о чём пока ещё не догадываются его родители. Впрочем им не до своего сына: мама по уши увязла в блогах, променяв реальных друзей на интернет-общение, а папу вообще ничего не интересует, кроме работы и телевизора с бесконечными выпусками новостей. Так бы Арсен и жил, но однажды информация о систематических пропусках школы всё же просочилась сквозь мембрану родительского равнодушия. Были приняты меры, резкие, серьезные — компьютер просто был увезен и продан. Для Арсена это стало концом его мира, концом всего. Разругавшись с родителями он ушел из дому и отправился на поиски интернет-кафе, так как в тот день в игре должны были состояться серьезные переговоры между Министром и нужными ему людьми, а это никак нельзя отложить. Найдя интернет-клуб «Магнит» он даже и не подозревал, что вместе с так необходимым ему местом выхода в сеть он получит в комплекте и одно знакомство, которое без преувеличений перевернет его жизнь. Его звали Максим, кто он такой Арсен сразу и не понял, но незнакомец помог ему разобраться с админом клуба, когда тот украл у Арсена все пароли, а затем отбил от местных гопников и довез до дома. Позже он же, представившись владельцем компьютерной фирмы «Новые игрушки», предложил Арсену поучаствовать в конкурсе на место бета-тестера новых игровых продуктов их компании. Это предложение пришлось подростку по душе и он согласился, даже не подозревая, что сам станет подопытным объектом и окажется причастным к такому, что полностью перевернет его взгляды на свою жизнь и окружающую его действительность.

Вторая часть цикла «Метаморфозы» оказалась никак не связанной сюжетно с первой — это две абсолютно разные истории, даже написанные в разных жанрах. Если «Vita nostra» была научно-фантастической мистикой (как бы бредово это не звучало), то «Цифровой...» — это фэнтезийный киберпанк. Хотя общая идея всё же прослеживается. Оба текста, при всей их непохожести, четко отвечают теме, обозначенной в названий цикла. В первом томе изменения претерпевают и герои, и их представления о окружающей действительности — мир предстает перед ними ввиде гипертекста, где людям отводится роль Слов. Получилась этакая квинтэссенция книжной реальности, тезис к доказательству материалистичности книжных миров. Во втором томе герои меняются не столь радикально, хотя природа их всё же кардинально модифицируется, но при этом они остаются людьми в душе. А мир, в свою очередь, показывается как огромная и всеобъемлющая компьютерная программа, код которой знают лишь единицы, способные манипулировать действительностью по своему желанию. Максим, работодатель Арсена, предстает в тексте в образе Мефистофеля, искушающего подростка дарами абсолютной власти и возможности безнаказанно манипулировать людьми. Авторы предельно сосредотачивают свои усилия на попытке применить в жизнь тезис о том, что власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Изменения в душе Арсена показаны весьма подробно, четко прослеживаются абсолютно все последствия его поступков. Радует то, что став практически полностью цифровой сущностью он не утрачивает до конца человеческих чувств, что, в итоге, и приводит к закономерному финалу. Мне показалось, что этот роман вышел у авторов несколько менее удачным, чем предыдущий. Можем дело в том, что меня практически не касаются все эти геймерские заморочки, описанию которых в книге отдано столько места. Зато весьма интересно было почитать о маме Арсена, с головой ушедшей в мир блогов, очень много там точно подмеченных деталей. В целом же он не вызывает столь сильной ломки стереотипов, как первый. Может всё дело в том, что тема цифровой реальности уже успела примелькаться и на страницах романов, и на экранах. Более того, главный офис Максима напомнил мне комнату Архитектора, которую посетил Нео во второй части кинотрилогии «Матрица». Видимо эффект узнавания не дал сюжету сыграть в полную силу, хотя авторы и заронили в него массу новых идей — особенно оригинальным мне показался способ производства компьютерных игр, практикуемый фирмой «Новые игрушки», да и возможность встраивать в сознание различные программы весьма необычна.

Итог: неплохой роман, который мог бы быть ещё лучше, выйди он лет десять-пятнадцать назад. К сожалению фокус, устроенный авторами с читательским сознанием в первом томе, так и остался уникальным. Конечно же книга стоит потраченного на неё времени и сама по себе весьма неплоха. Бледно она выглядит лишь по сравнению с великолепной «Vita nostra». Её вполне можно рекомендовать как любителям умной психологической фантастики, так и разного рода геймерам-блогерам.

Где-то читал, что именно он послужил основой для рассказа Леонида Каганова «До рассвета».

Действие его происходит на побережье Тихого океана в небольшом городке под названием Лос-Анжелес. Действующих лиц минимум, если не считать статистов — двое: писатель Стэн и его подруга Лесли. Стэн, вечером выйдя на балкон, замечает небывало яркий свет Луны, и, немного поразмышляв, делает вполне обоснованные выводы, что сама Луна так ярко светить ни за что не будет, следовательно всё дело в резко усилившейся солнечной активности. Что твориться на дневной половине земного шара узнать нет никакой возможности и остается лишь догадываться, что происходит на самом деле. Подозревая самое худшее, то есть превращение Солнца в Новую, он решает провести эти последние часы до рассвета в обществе своей подруги. Он заезжает за ней и они отправляются в вояж по ночным ресторанам и барам, решая устроить последнюю вечеринку в их жизни. Там они встречают таких же как они догадавшихся о приближающемся апокалипсисе.

Действительно, рассказ Каганова очень во многом похож на нивеновский — и тут и там люди ждут наступления всеобщей гибели от слишком ярко вспыхнувшего Солнца, и там, и тут до смерти одна ночь, но вот проводят они её по разному. Если Каганов постарался поднять на поверхность все низменные человеческие чувства и показать стремительную деградацию человека и превращение его в животное, то Нивен оказался не столь радикален — его герои даже будучи уверенными, что через несколько часов мир перестанет существовать, так и не переступают ту черту, за которой начинается беспредел и вседозволенность, проходя мимо витрины дорогого ювелирного магазина они так и не отваживаются разбить стекло, чтобы взять драгоценности; да и продукты они покупают, а не крадут. Вообще Нивен, в отличие от Каганова, наоборот старается показать, что даже перед лицом приближающейся неминуемой смерти человек должен оставаться прежде всего человеком. Я умом понимаю, что кагановский вариант гораздо реалистичней, но в душе всё же надеюсь на нивеновский.

Итог: не знаю, кому как, но мне кажется, что столь сильная сюжетная схожесть двух рассказов недвусмысленно наводит на мысль о плагиате. А если брать «Изменчивую луну» саму по себе, то перед нами вполне нивеновская вещь, которую не грех бы было перевести в формат романа. Мне вполне понравилось, хотя до современных образчиков романов-катастроф и постапокалипсисов рассказик конечно же не дотягивает — сейчас народ привык видеть в подобного рода литературе тонны мяса, океаны крови и неисчислимые полчища мутантов-зомби-вампиров. А тут старая школа. Исключительно на любителя.

Что только не устраивали нашей многострадальной Земле писатели-фантасты: то неисчислимые орды пришельцев на неё натравят, то с астероидом каким столкнут, то вулканами всю растрясут, то войну на ней ядерную затеют — в общем бед разных навыдумывали на нашу голову без счету. Но такого как в «Спине» я что-то не припоминаю. В один прекрасный день, а если уж быть совсем точным — ночь, в небе вдруг погасли звезды. Совсем. Вообще. Наутро мир, слегка офигев и встретив восход Солнца (хотя не все были уверены в том, что наше светило не сгинуло вместе с другими небесными телами с небосвода), попытался понять — а что это было? Ответа никто не знал. Связь со всем хозяйством, находившимся на орбите, была потеряна. Лишь экипаж МКС смог вернуться домой, но и тот рассказывал какие-то несуразные истории, которым сначала мало кто поверил: они утверждали, что провели на орбите несколько недель, наблюдая вместо голубого шара Земли абсолютно черную сферу, и лишь потом решились на «слепой» спуск. Но на Земле то они очутились на следующий же день после непонятного феномена. Истории экипажа обрели правдоподобие, когда в тот же день с неба начали сыпаться разнообразные спутники, причем то, что от них осталось выглядело черезвычайно старым. Постепенно человечество поняло, что какая-то неизвестная сила отгородила его вместе с планетой от остальной вселенной неким экраном, получившим название Спин. Время за этим экраном начало идти гораздо быстрее чем под ним, а видимое в небесах Солнце — лишь искусная имитация. Что это за сила и для чего она создала барьер было абсолютно не понятно. С землянами никто не спешил вступать в контакт, никто не пытался объяснить свои действия или выдвинуть какие-либо условия. Спин просто возник и продолжал существовать. А время между тем шло — на Земле проходили годы, а в окружающем её пространстве миллиарды лет. Перед людьми вплотную стала угроза исчезновения цивилизации, так как время жизни Солнца подходило к концу.

Роман Роберта Уилсона имеет нестандартную структуру, он начинается с событий предшествующих финалу, а практически вся история представлена в виде подобия дневниковых записей, которые ведет один из главных героев романа. Причем это графоманство вызвано не просто желанием увековечить свои воспоминания, а является побочным эффектом от введения одного крайне экзотического средства. Автор постарался показать всю историю глазами одного из персонажей и развить её через отношения трех друзей: Тайлера, Джейсона и Дианы. Джейсон и Диана — это брат и сестра, двойняшки, а Тайлер их друг детства. Мать Тайлера была чем-то вроде экономки в доме отца двойняшек И-Ди. А отец Тайлера, давно погибший, начинал с И-Ди много лет назад общее дело. Когда погасли звезды они все ещё были детьми. По мере развития сюжета они взрослеют, пути их расходятся и вновь сходятся. Джейсон при отцовской поддержке занимает высший пост в проекте «Перегелион», направленном на раскрытие тайны Спина и снятия этой таинственной мембраны с планеты. Диана ударяется в религию, появление Спина многими конфессиями было воспринято как предвестие близкого Конца Света, появилось множество новых сект, к одной из них и примкнула Диана. Тайлер выбрал для себя профессию врача, со временем Джейсон пригласил его к себе в проект в качестве штатного медика.

Автор постарался описать в своем романе очень интересную, экзотическую ситуацию — пока на Земле проходят дни и месяцы, Вселенная успевает постареть на миллионы лет. Те проекты во внешнем мире, которые в обычных условиях для своего осуществления требуют сотни и даже тысячи лет, теперь можно осуществить менее чем за год. Этим и воспользовался проект «Перегелион», затеяв терраформинг Марса, чтобы потом его можно было заселить людьми и хотя бы так, опосредованно, вывести человеческую цивилизацию из под колпака Спина. Научная основа, при всей общей экзотичности задумки, основывается на уже существующих технологиях или на разрабатываемых в наше время проектах. Многие идеи, которые Уилсон освещает на страницах книги уже встречались у других авторов, так, например, идея освоения космоса с помощью колоний нанорепликаторов подробно описана в повести Александра Лазаревича «Технокосм». В романе на удивление мало экшена, более-менее действие оживает лишь в последней трети текста, где автор вводит в повествование мотивы романа-катастрофы. Финал же получился весьма оптимистичным, несколько парадоксальным, но очень логичным. Ведь именно к такой трактовке событий и подталкивал читателя автор на протяжении всего текста.

Итог: не «Ложная слепота», но весьма интересная и оригинальная НФ. До многоидейности и сложности «Слепоты» «Спину» конечно же далеко. Он не содержит никаких революционных концепций и не пытается взломать мозг, он гораздо легче для восприятия, расчитан на более широкую аудиторию. Рекомендую как поклонникам НФ, так и любителям социальной фантастики.

Наконец-то давняя мечта человечества осуществилась — люди достигли другой планеты. Тщательно подготовленная миссия по полету на Марс увенчалась грандиозным успехом. Небольшой экипаж из двух «стратонавтов» — Лестера и Хоскинса, — произвел успешную посадку на его поверхность. Вот только те экстремальные условия, к которым готовились космические путешественники, оказались не такими уж и экстремальными. Для них было полной неожиданностью обнаружить на Марсе, который все земные ученые в один голос называли безжизненной холодной пустыней, практически лишенной кислорода и воды, вполне пригодную для дыхания человека атмосферу и приятную температуру. В ещё больший шок их повергло знакомство с четырмя англоговорящими аборигенами. «У них была красная кожа, безволосый куполообразный череп, выпуклая грудная клетка и ходулеобразные ноги. На них красовались сложные доспехи из ремней, на груди каждого висела блестящая металлическая трубка. Лица их были похожи на земные... Но глаза совсем не земные. Эти глаза были выпуклыми, со множеством граней, как у насекомых.» Такого они даже не могли себе представить, это шло в разрез с любыми научными теориями. В добавок, недалеко от места их посадки оказался расположен целый громадный и причудливый марсианский город, населенный сотнями и сотнями разнообразных и не похожих друг на друга рас.

Эту историю, при всём её научно-фантастическом антураже можно смело отнести к жанру юмористической фантастики. Автору вполне удалось весело и незло постебаться над коллегами по цеху уже давным-давно в своих произведениях обжившим пески Красной планеты. Досталось многим, из основных можно упомянуть Берроуза с Уэллсом. Он смог ненавязчиво пройтись по множеству штампов, характерных для «марсианской» литературы, попенять фантастам на их зачастую вопиющую техническую безграмотность и общую абсурдность идей и выдвинуть весьма занятное объяснение всему тому бедламу, творящемуся на планете. Рассказ можно рассматривать как некий призыв: к литераторам — писать более качественные тексты, к читателям — читать не абы что, а лишь качественные книги, иначе последствия могут быть весьма печальными.

Итог: забавный рассказик, после прочтения которого возникает стойкое чувство, что он гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. И это чувство хорошее, заставляющее взглянуть на вещи под новым непривычным углом и открыть их с неожиданной стороны. При всей своей примитивности он доставил мне массу удовольствия при чтении. Рекомендую.

Экспедиция на Меркурий прошла совсем не так, как было запланировано. В результате из трех членов экипажа на Землю вернулся один. О том, что происходило на поверхности планеты и что стало причиной гибели двух других исследователей известно крайне мало. Все киноматериалы были утрачены, в основном источником информации послужил рассказ Келларда — единственного выжившего. Но этот рассказ почему-то не совпадал с записями показаний радара, которые чудом сохранились. Чтобы выяснить все подробности этой трагедии и устранить все разночтения организуется повторная экспедиция, в которую кроме нового экипажа и Келларда входит ещё и представитель Разведки — Хофрич.

Автору получилось в тесном формате короткой литературной формы рассказать читателю не столько научно-фантастическую, сколько весьма лирическую историю. Хотя антураж её на сто процентов в рамках НФ, но смысл гораздо более эмоционален. Не он первый и не он последний обращался к теме Контакта, вариации этого знаменательного события было придумано чрезвычайно много, но его версия выглядит весьма убедительно и правдоподобно (если такие термины вообще применимы в данном контексте). Многие авторы пишут о Контакте, как о начале войны, многие — как о начале сотрудничества, но ведь нельзя сбрасывать со счетов и тот вариант, когда мы, человечество, не особо заинтересуем собой представителей чужой расы. Не потому, что они пренебрегут нами, и не потому, что мы относительно них будем находиться на слишком низкой ступени развития, а просто потому, что мы с ними слишком разные и наши жизненные интересы фактически не имеют точек взаимопересечения. И человечеству останется лишь вспоминать момент Контакта и надеяться на его возобновление в будущем.

Итог: рассказ-настроение, рассказ-сожаление. Сожаление о никогда не предоставившейся людям возможности, сожаление о той чудной и чудесной жизни, которую человеку было дано увидеть лишь мельком. Приятный и несколько романтичный, что особенно необычно для творчества такого автора, как Гамильтон. Несмотря на фактический ляп с Меркурием, обращенным к Солнцу одной стороной, подобно тому, как Луна обращена к Земле лишь одним своим полушарием, читать его всё ещё интересно. Рекомендую.

Некий доктор Поллард приглашает двух своих университетских друзей: Хью Даттона и Артура Райта — посетить его коттедж неподалеку от Нью-Йорка. Они с легкостью соглашаются, ведь приятели не видели его долгих пять лет, которые прошли со дня окончания университета. Но вместо вечера воспоминаний у Полларда их ожидает совсем другое. Доктор с давних пор сосредоточил все свои силы на изучении биологии, не оставил он эту науку и теперь. Он просит приятелей помочь ему в проведении одного эксперимента, основанного на теории эволюции. После долгих лет исследований ему наконец-то удалось выяснить основную движущую силу эволюции. Ей оказались особые космические лучи, которые, непрерывно падая на Землю, вызывают в живых организмах мутации, которые, в свою очередь, приводят к их эволюционным изменениям. Более того, он построил особый аппарат, способный концентрировать эти лучи на отдельном биологическом объекте так, чтобы его эволюция резко ускорилась. Первой мишенью для дерзкого эксперимента он выбирает себя — ему всегда очень хотелось узнать путь эволюции человека, а так же выяснить, существует ли тот предел, когда космические лучи уже не будут оказывать своего мутирующего действия.

Этот рассказ относится к типу историй о сумашедших (или вначале нормальных, но ставших таковыми в процессе своих экспериментов) ученых, которым в Золотой век научной фантастики уделялось немало внимания. Доктор Поллард является типичным их представителем — этакий отшельник, живущий где-то в глуши и до поры до времени тихо занимающийся своими исследованиями. Как правило это сумрачные гении одержимые какой-то идеей и идущие к её достижению не смотря ни на что. У главного героя гамильтоновского рассказа все эти признаки тоже присутствуют, хотя они и не столь сильно выражены. Странно, что для проведения своего эксперимента ему понадобились в качестве ассистентов его университетские друзья, ведь для того, чтобы включать и выключать рубильник через определенные промежутки времени совершенно не нужно высшее образование, достаточно было бы попросить служанку или экономку, а то и прикрутить к чудо-машине обыкновенный таймер. Видимо сработало банальное желание похвастаться воплощением своей наигениальнейшей идеи. Хотя, при ближайшем рассмотрении, у него вообще ничего бы не должно было получиться. Даже если принять на веру существование особых космических лучей одних их для получения адекватного результата явно недостаточно. Ведь они всего лишь вызывают мутации, причем ненаправленые, а уж в процессе естественного отбора из них остаются полезные. В машине доктора Полларда не было систем, имитирующих работу естественного отбора, по крайней мере он ни словом о них не упоминает. А уж он непременно похвастался бы таким устройством перед своими друзьями. Да и само направление, в котором, по версии Гамильтона, будет развиваться эволюция вида Homo Sapiens, с современных позиций выглядит не бесспорно, хотя в то время преобладали именно такие взгляды. Сейчас человечество довольно быстро движется в направлении того, что оно само в скором будущем будет определять свой облик, об этом уже много понаписано, вспомним хотя бы шейперов и механистов Стерлинга или безумные метаморфозы тела из сборника «Рибофанк» Ди Филиппо.

Итог: рассказ конечно же устарел и как НФ уже никак не воспринимается. Но это всё ещё занимательное приключенческое чтиво, вполне способное скрасить десяток-другой минут. К тому же он является по сути малым собранием штампов, бытовавших в фантастике того времени и касающихся описания будущего человечества. Рекомендую.

Многие авторы любят пофантазировать на тему: а что, если бы в истории произошло или, наоборот, не произошло какое-либо ключевое событие, что бы тогда было, как бы тогда всё стало развиваться? Кто-то пытается честно моделировать изменившиеся исторические реалии, а кто-то старается через изменение истории показать своё видение пути государства или отдельных личностей. Антон Первушин скорее из первых. Книгу свою он начинает с очень гуманного и правильного предположения — а что если экипаж шатлла «Колумбия», трагически погибший в 2003 году, будет спасен? Именно старт этого космического корабля служит отправной точкой сюжета романа. Вот только предполагаемое спасение обреченных астронавтов — это не точка отсчета для изменения истории, это лишь следствие событий, произошедших за 19 лет до того в стране традиционно считавшейся в США врагом номер один.

Чтобы лучше понять задумку автора, нужно сразу для себя уяснить, что под одной обложкой он представляет на читательский суд не один крупный роман, а два поменьше. Первый, с которого всё и начинается, это практически документальный текст, рассказывающий о миссии спейс-шатлла «Колумбия», той самой миссии, которая в нашей реальности 1 февраля 2003 года закончилась трагической гибелью семи астронавтов. Причем вначале при чтении совершенно нет никаких предпосылок для того, чтобы читатель понял, что перед ним не НФ-технотриллер, а полноценная альтернативка. Автор со скрупулезной точностью передает все подробности той роковой экспедиции, среди действующих лиц куча реально существующих людей, начиная от экипажа «Колумбии» и заканчивая дерекцией НАСА и администрацией Белого дома. Действие происходит строго на территории Соединенных Штатов. Второй же, как раз и раскрывающий жанровые карты, целиком посвящен России, а точнее Советскому Союзу, который, как можно понять по крайне скупым намекам в первой части, жив-здоров в 2003 году и совсем не распался на кучу независимых государств. По сути вся вторая часть — это роман взросления в альтернативно-исторических декорациях. В центре авторского внимания оказывается судьба Юрия Москаленко — человека воплотившего в жизнь свою мечту. А мечтал Юрий, точнее просто Юра, о том, о чём в детстве мечтали тысячи мальчишек. В том самом советском детстве, когда ребята хотели вырасти и стать летчиками, геологами, космонавтами, пожарниками, но никак не бандитами или банкирами как сейчас. Юра очень хотел стать космонавтом и эта мечта так запала ему в душу, что он посвятил ей всю свою жизнь. Рассказ о Юре начинается в сентябре 1983-го года, тогда у власти находился Юрий Андропов, затеявший в стране множество реформ, которые должны были вытащить государство из болота брежневского застоя. В нашей реальности ему оставалось жить примерно полгода, но по Первушину Андропов не умер 9 февраля 1984 года, а после долгой болезни продолжал управлять страной на протяжении ещё многих лет. Вот тут то история и сделала тот самый поворот, который в дальнейшем привел к тому, что семеро астронавтов «Колумбии» получили шанс на спасение. Раз он не умер, то и все его начинания продолжились — началось то, что позже назвали Политикой Экономических Реформ. Были проведена серьезнейшая реорганизация промышленности, были разрешены кооперативы и частная предпринимательская деятельность, правда только для того, что в нашей реальности называют мелким и средним бизнесом. Новая жилищная политика вызвала в стране строительный бум, а приход частников в сферу обслуживания и мелкого производства избавил государство от душившей его проблемы постоянного дефицита всего. Много чего ещё произошло, мне показалось, что при построении такой модели развития СССР Первушин в первую очередь ориентировался на Китай, где под руководством коммунистической партии страна успешно построила капитализм. Далее история практически перестала походить на известную нам — Горбачев не пришел к власти, а после смерти Андропова у руля власти встал Борис Ельцин, Западная и Восточная Германии объединились и стали демилитаризованной зоной. Всплеск национализма в Нагорном Карабахе и в Прибалтике был задушен на корню, страна успешно преодолела кризис и начала уверенно двигаться к процветанию. Антииракская операция «Буря в пустыне» проводилась совместно армиями США, Англии, Франции и СССР, причем Багдад взяли именно наши войска, совершив бросок через территорию Турции. Автор периодически вставляет в текст известных в нашем мире личностей, но меняет им судьбу. Так, например, известный пирамидостроитель Мавроди хотя и основал МММ, но это оказалась сеть кооперативов по ремонту бытовой техники; Влад Листьев — ведущий программы о сексе «Семейные ценности»; Джохар Дудаев командующий Авиакосмических войск, впоследствии министр обороны СССР; Чубайс — мошенник, занимавшийся перепродажей высокооктанового бензина, получил большой срок за хищение государственной собственности; Филип Киркоров — малоизвестный актер, ведущий на телевидении программу для домохозяек; Борис Березовский — кооператор, основатель автопредприятия по выпуску народных автомобилей под маркой «Береза». Кое в чём автор позволяет себе немного пошутить, например советский сериал «Бригада» про ветеранов «Бури в пустыне», которые после войны организовали строительный кооператив и начали строить в своём городе новую улицу, про их борьбу с местными чиновниками и бюрократами. Так же в тексте присутствует Семецкий, по традиции гибнущий.

Через текст всего романа четко прослеживаются три лейтмотива:

1. гордость за российский народ.

2. ностальгия по СССР, но весьма интеллигентная, без ура-патриотизма и имперских замашек.

3. Космическая романтика.

Именно эти мотивы определяют всю эмоциональную составляющую текста и являются той силой которая двигает сюжет, определяя те или иные поступки героев книги. Да и сами герои весьма необычны для современной фантастики: злых практически нет (не считая одного второстепенного персонажа), есть только хорошие, различающиеся лишь степенью хорошести.

Итог: несколько суховатый, но до предела насыщенный информацией текст, подкупающий своим правдоподобием. Реальность, сотворенная автором, получилась весьма удачной, противоречия, если они и есть, в глаза не бросаются. Зато четко прослеживается та гордость за свой народ, которую испытывает автор, и его желание реабилитировать в глазах читателей весьма подпорченный имидж великой страны — СССР. Книга весьма отличается от подавляющего большинства современных романов в жанре альтернативной истории — никто здесь не пытается осознанно изменить ход истории, герои просто живут в этой реальности, обоснованно считая её единственно возможной. Рекомендую для прочтения любителям космической техники и грамотных альтернативно-исторических реконструкций.

P. S. Напоследок одна цитата: «Очень часто мы, русские, и вы, американцы, становимся врагами, но небу над головой до наших разногласий нет никакого дела. Оно просто смотрит и ждет. И если мы не научимся ладить, если не сумеем вытаскивать друг друга из передряг, когда-нибудь оно уничтожит нас».

Нашей многострадальной матушке-Земле в очередной раз не повезло. Взбунтовались океаны и моря, реки и озера, ручьи и лужи, а так же все их обитатели. Решили они, что нет места в подлунном мире для тех, кто уже давно привык считать себя венцом творения и высшим существом. Что привело их к такой мысли, не совсем ясно. А самое главное, что совершенно не понятно как все водные организмы умудрились так стремительно мутировать и превратиться в смертоносных чудовищ. Судя по всему, объяснения всему произошедшему стоит искать скорее в мистическо-сверхестественных материях, чем в научных. Но, как бы то ни было, Большая Перемена произошла и началась беспощадная война двух стихий — воды и земли. Война эта идет уже не первый год и человечество, в целом, приспособилось к такому существованию, даже построило на дне морском громадную Подводную Станцию Бета, созданную как научно-исследовательская база для изучения новой морской жизни и выработки наилучшей стратегии для противостояния ей, но очень быстро ставшую престижным местом отдыха и развлечений. В этом сумасшедшем мире проживало семейство Дэшвуд, не особо плохо, не сказать чтоб очень хорошо, в общем жило себе понемножку. Мистер и миссис Дэшвуд за годы совместной жизни нажили одного сына и четверых дочерей, сын уже успел жениться, а дочки всё ещё оставались незамужними. Случилось так, что мистер Дэшвуд погиб, и фамильный дом, по английским законам, отошел наследнику по мужской линии, то есть сыну. Невестка не особо горела энтузиазмом жить в одном доме со свекровью, а тут ещё дальний родственник семьи сэр Джон Мидлтон пригласил мать с дочками поселиться у него на небольшом островке Погибель в давно пустующем Бартон-коттедже. Так миссис Дэшвуд с дочерьми оказалась в островной усадьбе сэра Джона. Уединенно жить им никто не дал, их всех периодически приглашал в гости хозяин усадьбы, они сами принимали гостей, дочки познакомились с молодыми (и не очень) людьми. В общем жизнь, не смотря на постоянную угрозу с моря, пошла своим чередом.

Если моё первое знакомство с книгой в стиле мэш-ап было для меня некой экспедицией в Терра Инкогнита, то, взявшись за творение Бена Уинтерса, я уже был подготовлен к тому, с чем мне придется столкнуться. Опять досталось бедной Джейн Остин, которая за всю свою жизнь наверное даже и представить не могла, как заживут её герои в 21-ом веке. Грэм-Смит заставил её героев сражаться с зомби, Уинтерс же сделал противниками морских чудовищ, надергав их из различных ужастиков. Первый, делая литературную смесь, нарубил первоисточник крупными ломтями, вставив между ними плоды собственной фантазии — получился аналог селедки под шубой, где смысловые слои чередуются, образуя единый текст. Результат вышел несколько неоднозначным — уж больно резкими были переходы между классической книжной основой и текстом-новоделом. Второй же потупил гораздо изящнее — он создал аналог паштета, где всё перемешано до однородной массы. При чтении практически не удается вычленить из текста куски оригинального остиновского романа (разве что в диалогах). Автор стремился до предела насытить книгу чудовищно-морской экзотикой и юмором в своем понимании. Действительно, шутки в книге встречаются, но все они относятся или к области черного юмора, или к, так сказать, фекально-рыгальной тематике. В целом же юмор тяготеет к тому, что часто можно наблюдать в третьесортных американских комедиях, где основные комические моменты связаны с пуканьем и пачканьем разнообразными выделениями человеческого организма. «Но вот однажды утром сэр Джон подплыл на веслах к восстановленомну причалу, чтобы заклинать их ради всего святого отобедать с леди Мидлтон, поскольку сам он будет занят перезахоронением того несчастного, которого обезглавило флюгером, — в первый раз слуги справились с этой задачей из рук вон плохо, поэтому труп выкопали гиены, и теперь он догнивал на пляже.» Или « — Ах, пргллгпг! — вырвалось у миссис Дженнингс, что в приблизительном переводе с её родного языка означало «не будь глупой кучей слоновьих экскрементов».», или «Я и не подозревала, что бывает такое дурное настроение, которое не поднимет рассказ о том, как акулы лопают французов.» и наконец: «Болея я много думала... и плакала, и чесалась, и ещё мне то и дело мерещилось, что глаза мои выклевывают волнистые попугайчики.» Персонажи получились подстать тексту — не берусь судить как вели себя герои оригинального «Разума и чувств», но в «ремиксе» они более всего напоминают жертв глобальной передозировки галопередола или аминазина. Иначе как стойкой медикаментозной зависимостью их поступки объяснить не чем. Роман получился даже не трэшевым, а совершенно абсурдным. Поведение героев не выдерживает никакой критики, а образы агрессивной морской живности дают повод подозревать автора в злоупотреблении спиртными напитками и препаратами, изменяющими сознание. Хотя есть одна находка, которая меня заинтересовала: автор как-то раз упоминает в тексте как одну из версий наступления Большой Перемены пробуждение Древних, по идее тех самых, о которых так любил писать Говард Лавкрафт. Да и сам великий и ужасный Ктулху попадает на страницы книги. Вот только образ его несколько трансформирован и разделен между двумя персонажами: первый — это полковник Брендон, жертва проклятия морской ведьмы и обладатель роскошной бороды из зеленых щупалец; второй — громадное чудовище, появляющееся ближе к финалу романа. Даже есть аналог знаменитого «Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вхаг'нагл фхтанг» — клич, который периодически выкрикивает одна из героинь: «К'ялох Д'аргеш Ф'ах!» Хотя, может быть сам образ полковника был навеян более современными персонажами — Дейви Джонсом из трилогии «Пираты Карибского моря» или доктором Зойдбергом из «Футурамы». На этом перечисление положительных качеств можно считать завершенным.

Итог: ложка дегтя способна испортить бочку меда, но если деготь смешать с медом примерно в равных пропорциях, то получится всего лишь разбавленный деготь — от вкуса меда совершенно ничего не останется. Так и с романом господина Уинтерса — изначально бредовая идея не оставила совершенно ничего от первоисточника. Текст получился настолько унылым, глупым и примитивным, что становится совершенно не смешно. Продираться через нагромождение букв на протяжении пятидесяти глав не доставило мне никакого удовольствия. Бессмысленное действо смогло вызвать у меня лишь чувство брезгливости и недоумения. Не рекомендую. Бред.

Узнав об этой книге где-то с год назад я очень заинтересовался — любопытно было взглянуть на то, как к плоду викторианского романтизма будут привиты столь чуждые ему гены зомби-хоррора. К тому же на Западе книга стала довольно популярна, а автор, решив продолжить начатую традицию, написал роман «Авраам Линкольн — охотник на вампиров».

Действие романа разворачивается в Англии примерно второй трети 19-го века. В местную провинцию (Хартфордшир) приезжает молодой человек из Лондона (мистер Бингли), снявший Незерфилд-парк, одно из поместий, находящихся там. Приезжает он не один, а в сопровождении друга (мистера Дарси) и двух сестер. Его появление производит в живущем неподалеку семействе Беннетов настоящий переполох. Дело в том, что за годы супружества мистер и миссис Беннет успели произвести на свет пять детей, и всё бы было ничего, но все пятеро оказались девочками. Теперь же девочки подросли и стали девушками, которых не мешало бы отдать замуж, а с выгодными партиями в Хартфордшире не густо. И тут вдруг такое счастье!!! Сразу два богатых потенциальных зятя. Вокруг матримониальных планов Беннетов и закручивается весь сюжет. Ах да, тут ещё зомби иногда прибегают.

Я не читал оригинал за авторством Джейн Остин, поэтому мне сложно судить о количестве внесенных в сюжетную канву изменений, но мне кажется, что их не так уж и много. По сути перед нами «Санта-Барбара» образца 19-го века — кто-то в кого-то влюбляется, кто-то кому-то отказывает во взаимности, а кто-то на ком-то даже женится или выходит за кого-то замуж. На обустройстве этих свадеб в основном сюжет и держится, изредка прерываясь на умерщвление очередного зомби или, как их тут называют, непреличности. Вообще, если быть откровенным, вместо зомби вполне могло быть нападение осьминогоподобных завоевателей с Марса или нашествие дождевых червей-мутантов, или набег ещё какой неведомой хрени — на общий сюжет это никак бы не повлияло. Зомби проходят по тексту как бы мимоходом, практически не влияя ни на что, типа — потанцевали на балу, покрошили зомби, опять потанцевали на балу. Тотальная война Англии с умертвиями не особо сильно отразилась на жизненном укладе жителей, единственное существенное событие — постройка стены вокруг Лондона. Бои то вспыхивают, то затихают, войска перемещаются по стране, но всё это происходит где-то далеко, а в окрестностях Хартфордшира дочки Беннетов весело и непринужденно крошат в капусту так неудачно вылезших из могил оживших мертвецов. Теперь стало модным посылать на обучение дочерей в шаолиньские монастыри Китая или в самурайские кланы Японии, чтобы они там набирались боевого мастерства, так что пятерым девушкам это не составляет никакого труда. Хотя, тем временем, куча народу абсолютно глупо гибнет от зубов ходячих мертвецов, практически не принимая никаких усилий для обеспечения своей безопасности. Как-то всё нелогично происходит, такое впечатление что основная история идет отдельно и зомби-линия — тоже отдельно. Даже для трэш-литературы такое топорное исполнение недопустимо. Что ещё удивляет, так это несоответствие в поведении дочерей Беннетов: с одной стороны они приличные викторианские барышни, четко придерживающиеся существовавших на тот момент норм поведения в обществе и моральных ориентиров (ну, за некоторыми исключениями), с другой — беспощадные убийцы, которые вполне могут удавить врага его же собственными кишками. Возникший дисбаланс никак не объясняется и, что самое обидное, не используется. А ведь как интересно можно было бы сыграть на этом — например подробно заострив внимание на душевных муках девушки, с одной стороны пытающейся быть настоящей леди, тихой, скромной, вежливой, а с другой проводящей дни напролет в охоте на живых мертвецов, отважной, бесстрашной, неудержимой; с одной стороны мечтающей о крепком мужском плече, а с другой — в реальности превосходя силой и выносливостью многих мужчин. Но этого ничего нет. Да и не только этого, психологическая составляющая текста вообще никак не проработана, если то, что осталось от мадам Остин ещё можно назвать более-менее правдоподобной мотивацией, то то, что привнес от себя мистер Грэм-Смит, не выдерживает никакой критики.

Итог: Мичурин из Сета Грэм-Смита получился, скажем так, неважнецкий. Образовавшийся в результате скрещивания женского романа и зомби-трэша гибрид показал свою полную нежизнеспособность. От текста пованивает, но это не смрад от зомби, а тухлый запашок идей с давно истекшим сроком годности. Книга совершенно не стоит потраченного на неё времени, лучше уж перечитать Круза. Не рекомендую.

В самом конце девятнадцатого века в Соединенных Штатах Америки, а точнее в городе Нью-Йорке в доме номер 283 по Восточной 17-ой улице, жил и работал выходец из Старого Света Ласло Крайцлер. Был он из людей небедных, даже можно сказать финансово независимых, по профессии — алиенист. Сейчас это название рода деятельности вряд ли хоть что-нибудь скажет кому-нибудь, мы теперь привыкли называть таких специалистов психоаналитиками или психологами. Вот что говорит автор про алиенистов в начале первого тома: «До начала двадцатого века люди, страдавшие психическими расстройствами, считались «отчужденными» не только от общества, но и от человеческой природы. В те времена специалистов, занимавшихся изучением психических патологий, называли алиенистами.» И так уж вышло, что однажды он оказался втянутым в расследование череды убийств. В итоге убийцу удалось найти, хотя это дело и обошлось Крайцлеру крайне дорого. В ходе охоты на этого преступника вокруг алиениста собралась команда единомышленников, которая и занимается, за одним исключением, расследованием преступления во второй книге. Повествование в первом томе идет от лица репортера «Нью-Йорк Таймс» Джона Скайлера Мура. Во втором же рассказчик меняется, им уже выступает слуга Ласло Крайцлера Стиви Таггерт, которому на момент описываемых событий исполнилось всего 13 лет. Итак, на дворе 20-е июня 1897-го года. Доктор Крайцлер временно отстранен от работы в его собственном Крайцлеровском детском институте, по сути являющимся симбиозом детского дома и школы для трудных подростков, из-за самоубийства одного из его подопечных. Именно в этот момент к нему за помощью обращается его хорошая знакомая мисс Сара Говард частный дамский детектив. К ней с просьбой найти похищенную дочь обратилась синьора Линарес жена секретаря посла Испанской Империи в США. Дело осложнялось тем, что её муж был категорически против поисков пропавшей дочери, так как придание факта похищения огласке могло спровоцировать начало войны между двумя державами из-за Кубы, принадлежавшей на тот момент Испании. Дело в том, что в это время Америка начала вести довольно агрессивную политику в отношении этой испанской колонии, на что Империя просто не могла не ответить. Мирное сосуществование находилось в хрупком равновесии и похищение дочки подданного Испании вполне могло послужить отправной точкой для развязывания войны. К тому же мотив похищения оставался совершенно непонятен, никаких требований выкупа получено не было.

Так как перед нами детективный триллер, то вдаваться далее в подробности я не буду, а перейду сразу к своим впечатлениям. А они получились несколько двоякими. С одной стороны автор смог подать весьма стандартный триллер под чудесным соусом из атмосферы Нью-Йорка на рубеже веков, приправленным идеями психоанализа как раз начавшими оформляться в то время. Главный герой романа — помесь Холмса с Фрейдом, он с одинаковым усердием занимается как психологией, так и детективной деятельностью. Причем мне этот симбиоз кажется вполне логичным, так как Карр одно время писал романы о новых приключениях Шерлока Холмса, хотя на мой взгляд они очень сильно проигрывали оригинальным произведениям Артура Конан Дойла. И лишь кардинально переработав образ главного героя-детектива и добавив к нему черты психоаналитика он получил весьма пристойный результат. Всё жизненное кредо Ласло Крайцлера можно описать одной фразой, которую автор вложил в его же уста: «Не бывает под солнцем ничего поистине естественного или же нет.» Он — мастер по отлову тараканов в чужих головах, он, используя новейшие данные по психологии и психиатрии, способен составить психологический портрет преступника, о чём в то время никто даже и не задумывался. Да что там психологический портрет — даже дактилоскопия и баллистическая экспертиза ещё в новинку и их данные никоим образом не считаются однозначными. Вообще картина того времени, написанная автором, вызывает ничуть не меньший интерес, чем сам центральный сюжет. Читая о нравах и обычаях того времени довольно быстро понимаешь, как сильно изменилась жизнь за один век. То, что раньше было в порядке вещей, сейчас воспринимается как дикость. Особенно то, что касается жизни детей и отношения к женщинам. Именно второй теме в основном и посвящен «Ангел Тьмы», а «Алиенист» дал повод весьма глубоко погрузиться в первую. В целом же, при всей похожести, эти две книги кардинально различаются производимым ими впечатлением. Если первый том — крепкий и мрачный рассказ о поисках садиста-убийцы, то второй даже не столько триллер, сколько попытка глубокого исследования разума убийцы, ведь личность преступника довольно быстро становится очевидной и львиную долю текста герои пытаются выяснить его мотивы, раскопать факты из его прошлого и понять какое сочетание различных факторов могло дать такой ужасающий результат. Причем преступник, прекрасно зная о проводимом расследовании, спокойно дожидается, пока за ним придут, и лишь потом начинает ответные действия. Несколько смущает и сама центральная темная криминальная личность — уж больно карикатурно-инфернальным получился образ. Прям не человек, а исчадие ада, только хорошо маскирующееся и обладающее невероятной способностью влиять на людей. В результате общий эффект от текста получается несколько смазанным и финал уже не оказывает ожидаемого воздействия.

Итог: как ни прискорбно это признавать, но автору не удалось создать достойное продолжение первой истории — сиквел оказался слабее. Даже смена рассказчика не дала ожидаемого результата — в начале автор пытается передать языковые особенности персонажа, имитируя не слишком грамотную речь выходца с городского дна, но быстро сбивается с нужной волны. Не могу сказать, что я разочаровался, но книга не оправдала моих ожиданий. Наиболее интересной оказалась не детективная интрига, а картина ушедшей эпохи и бытовавших тогда нравов. Жаль, однако.

Со времен событий, описаных в «Обитаемом острове» прошло около двадцати лет, Максиму сорок пять и он давно уже работает на Земле в организации, именуемой КОМКОН-2, под руководством Рудольфа Сикорски, которого теперь называют не Странником, а Экселенцем. Однажды Максим получает от Экселенца задание найти недавно прибывшего на Землю Льва Александровича Абалкина, Прогрессора работавшего в последнее время на Саракше. Там он в составе группы занимался разведкой в Островной Империи, но, после гибели связного, самовольно прервал задание и отбыл на Землю. По прибытии на родную планету он нигде не зарегистрировался, сложилось такое впечатление, что Абалкин ударился в бега. С самого начала у Каммерера возникает ряд вопросов, на которые его руководитель не спешит отвечать, лишь вручает ему папку с бумажным (что особенно поразило Максима, так как бумага уже давным-давно не используется) документами для ознакомления. Всю миссию засекречивают, предлагая Максиму выступать в расследовании под маской журналиста, решившего написать книгу о Льве Абалкине и его исследованиях голованов — расы разумных собак-мутантов с Саракша. Каммерер начинает подозревать, что молчит Экселенц неспроста, а с Абалкиным связана так называемая тайна личности, то есть некое очень важное событие, непосредственно касающееся человека, но остающееся для него в тайне, например, медицинская информация о смертельно-опасном заболевании или о тяжком проступке, совершенном бессознательно, или о сознательном действий приведшем потом к непредвиденным тяжелым последствиям, о которых человек не знает. Но он даже не представляет, какой окажется правда на самом деле.

Первую и вторую часть цикла о Максиме Каммерере разделяют двадцать пять литературных и восемь реальных лет. «Жук в муравейнике» вышел в свет в 1979 году, продолжив историю, публикация которой на долгие годы закрыла перед братьями двери издательств. Сравнивая эти два романа можно четко различить изменение мировосприятия авторов. Мир «Полудня», изначально задуманный как коммунистическая утопия, уже в «Острове» начал претерпевать изменения, хотя они и были плотно прикрыты событиями на другой планете, жизнь на которой развивалась совершенно по другому сценарию. Не будем сейчас касаться того, что этот сценарий в той или иной мере отражал реальное положение дел в СССР. Но всё же земляне, в лице Мака Сима, представлялись этакими уберменшами, чистыми душой рыцарями без страха и упрека, которые готовы идти в огонь и воду ради слезинки ребенка. Лишь образ Странника, более-менее раскрывающийся в финале, мог вызвать настороженность неким несоответствием тем моральным принципам, которые так ярко проявлялись в Максиме. «Жук» же практически с первых страниц дает пишу для размышлений в стиле «прогнило что-то в датском королевстве». Казалось бы человеческая цивилизация давно и накрепко забыла о такой вещи, как государственная тайна, совершенно секретные документы и работа под прикрытием. Только Прогрессоры, волей-неволей вынужденные работать с другими, зачастую чуждыми людям, культурами, могли сталкиваться с таким в своей жизни. И тут на тебе! Не где-нибудь на Саракше, а на нашей матушке Земле, оказывается, всё это присутствует. Мало того, оказывается людская природа не так уж изменилась и человек всё так же злится, ревнует, оскорбляет и сам оскорбляется, лжет и пытается манипулировать другими. Если в ранних романах Полдень человечества был солнечным и безоблачным, то теперь «погода» изменилась — от текста веет атмосферой пасмурного и сумрачного дня, атмосферой мрачной и неуютной. За красивым фасадом скрывается не то чтобы неприглядная действительность, но некое несоответствие основной идее. В романе присутствуют очень многие действующие лица из повести «Малыш» — есть и Горбовский, и Котов с Вандерхузе, но они играют в происходящем лишь незначительные роли. В отличие от Майи Глумовой. В «Малыше» у неё образ увлеченного, тонко чувствующего романтика, готового поставить на кон свою репутацию ради блага другого. В «Жуке» же образ претерпевает странные метаморфозы — в сцене знакомства Максима с ней в музее она выглядит форменной истеричкой, затем выясняется, что в детстве она была неоднократно бита юным Абалкиным, который считал её своей собственностью. Откуда такие проявления чувств в утопическом обществе Полудня? Что так изменило людей? Или это просто изменился угол зрения авторов на затронутую ими тематику, более прозаичным (или циничным) стал их взгляд на природу человеческую? Как бы там ни было, но «Жук в муравейнике» разительно отличается от «Обитаемого острова» как в эмоциональном плане, так и общей динамикой сюжета. Он уже не рождает в душе сильных чувств, не пытается задеть за живое. Напуская детективного тумана, авторы лишь стараются показать несовершенство картины, написанной ими же в более ранних произведениях. Наиболее динамичными и захватывающими на этом фоне выглядят лишь записки Льва Абалкина о его экспедиции на Надежду, где жители поражены эпидемией преждевременного старения, и проведении там исследований совместно с голованами. Они же служат прекрасной иллюстрацией к тезису непознаваемости чуждого разума, который может функционировать опираясь на абсолютно не свойственную человеку систему морально-этических ценностей и преследуя свои, зачастую не очевидные цели. Так же красной линией через весь текст проходит тема Странников, характерная для многих романов Полуденного цикла — они, как считают земляне, активно работали на Надежде, они же играют в судьбе Абалкина ведущую роль. Тайны и недомолвки,заставлявшие Каммерера, а с ним и читателя, блуждать в тумане предположений добрых две трети текста разрешаются лишь в финале, когда Экселенц решает рассказать Максиму и Айзеку Бромбергу обо всех обстоятельствах, составляющих тайну личности Абалкина. Непосредственно финал авторы оставляют открытым, давая читателю возможность самому определить меру вины Абалкина, а так же решить — а был ли он вообще виноват. Решение Экселенца в такой ситуации выглядит далеко не бесспорным, но, может быть, единственно возможным и логичным, что ещё раз показывает скрытую порочность общества Полудня. Кстати, четверостишие, вынесенное в эпиграф романа, придумал сын Бориса Натановича Стругацкого.

Итог: продолжение истории Максима Каммерера оказалось не совсем продолжением. О том, что было на Саракше читатель может узнать лишь из намеков и мимоходом приведенных фактов, не складывающихся в общую картину, а лишь дающих увидеть её небольшой кусочек. Эта книга писалась не для того. Личность Максима как таковая служила лишь отправной точкой для разговора о единоличной ответственности за принятие сложных решений, когда результат ошибки не прогнозируется вообще, да о вечном тезисе про власть, которая развращает. Мизантропия и разочарование в природе человеческой, характерные для позднего творчества авторов, уже проложили тропку в этот текст, делая его пасмурную атмосферу ещё более безрадостной. Рекомендую всем любителям социально-философской фантастики, остальные же, скорее всего, будут несколько разочарованы сухостью и неуютностью текста.

Стояли звери

Около двери.

В них стреляли,

Они умирали.

На планету Ковчег пребывает большая исследовательская экспедиция землян, которая должна подготовить её для приема космических переселенцев, родная планета которых вот-вот должна погибнуть из-за взрыва их солнца. Ковчег выглядит идеальным местом для жизни — условия черезвычайно близки к земным, но биосфера практически отсутствует, ученым удалось обнаружить всего лишь с десяток видов, причем это в диапазоне от вирусов до высших растений и позвоночных. Что послужило причиной такой биологической бедности не ясно, выдвигается даже теория о том, что Ковчег тоже пережил взрыв родного светила, но это абсолютно не мешает исследователям подготавливать плацдарм для переселенцев. По поверхности планеты рассеяны небольшие отряды, которые занимаются как исследованием самой планеты, так и созданием необходимой для колонизации инфраструктуры. Отряд ЭР-2, возглавляемый Геннадием Комовым, базируется на берегу моря в местности, напоминающей нашу тундру. В нём так же числятся кибертехник Стась Попов, квартирьер Майка (Майя) Глумова, врач и капитан корабля Яков Вандерхузе и отряд киберов-строителей, возводящих в окрестностях базы взлетно-посадочную полосу и метеостанцию. Через несколько дней после развертывания часть отряда, вышедшая на разведку окружающей территории, обнаруживает неподалеку остов потерпевшего крушение космического корабля ГСП типа «Пеликан» с останками двух людей на борту. А с оставшимся присматривать за киберами Стасем начинают происходить странные вещи, которые он поначалу списывает на сбои психики, вызванные крайней пустынностью окрестностей.

Как читатель может вскоре убедиться, перед ним разворачивается очередная история о Контакте. Но её авторы сумели рассказать весьма нетривиальным способом, ведь по сути Контакт с чуждой расой аборигенов установить так и не удалось — их цивилизация оказалась полностью замкнутой. И всё же Контакт с чуждым разумом состоялся, только носителем его оказался не представитель инопланетной расы, а стопроцентный по происхождению землянин, оказавшийся на Ковчеге в роли космического Маугли. Сразу на ум приходит великое творение Роберта Хайнлайна «Чужак в чужой стране» и его главный герой Валентайн Майкл Смит, воспитанный на Марсе среди местного населения. По возвращении на Землю он поразил многих людей своим невероятным мышлением и, фактически стал новым мессией. Вот и члены отряда ЭР-2 были поражены знакомством с Малышом, урожденным Пьером Александровичем Семеновым, родившимся на борту корабля свободного поиска «Пилигрим» и чудом в годовалом возрасте пережившим катастрофу, унесшую жизни его родителей. Именно попытки найти с ним общий язык и становятся краеугольным камнем сюжета. Как преодолеть бездну, разделяющую два сознания развивавшихся в совершенно разных условиях? Как узнать, что тебя правильно понимают и, в свою очередь, без ошибок интерпретировать ответы оппонента? Как понять, нужен ли вообще контакт другой стороне? Эти и множество других вопросов, которые неизбежно возникли бы при подобного рода общении пытаются осветить авторы книги. И хотя их рассуждения порой заводят в какие-то странные дали, типа того, что для первого контакта с негуманоидным разумом лучше использовать людей с шизоидным складом личности, но читать об этом всё равно интересно. Кроме того авторы вкрапляют в текст размышления о путях, которыми в своем развитии идет человечество, а так же о том, куда оно в итоге придет. Каммерер же упоминается лишь единожды, да и то вскользь, когда обсуждают Свободный Поиск и его опасности, мол, помните случай с Каммерером? Да в конце в разговоре Комова с Горбовским они «перескочили внезапно на умиротворение какой-то Островной Империи и о роли в этом умиротворении некого Рудольфа, которого они почему-то называли Странником», то есть косвенно коснулись темы Саракша. На том вся связь с «Обитаемым островом» и исчерпывается.

Итог: весьма тонкая и наполненная глубокими мыслями вещь. Она практически не имеет никакого отношения к Максиму Каммереру и это даже хорошо, так как текст вполне воспринимается как самостоятельное и самодостаточное произведение. Не шедевр, но весьма крепкая книга, дающая больше пищи для ума, чем для души. Рекомендую любителям темы Контакта, а так же просто любителям качественной и умной фантастики.

Действие романа происходит в Мире Полудня, к которому относятся многие произведения авторов — это мир победившего коммунизма, где человечество вступило в свой Золотой век: жизнь людей кардинально изменилась, технические достижения подняли качество жизни на новую высоту, произошла коренная перестройка морально-этического базиса, даже сама природа человека претерпела изменения. Люди стали умнее, выносливее, сильнее, получили возможность видеть в темноте и плавать под водой без всяких приспособлений по полчаса, организм стал невосприимчивым к радиации, даже ранение в сердце теперь не приводит к смерти. Но жажда приключений, риска и возможности проявить отвагу осталась. Многие для её утоления вступают в ряды ГСП — Группы Свободного Поиска, занимающейся дальней косморазведкой. Именно к таким людям и принадлежит главный герой романа Максим Каммерер. Его корабль терпит крушение при посадке и юный исследователь остается один как Робинзон на совершенно незнакомой ему планете. Недолгий поход по лесу убеждает его, что в отличие от робинзоновского, его остров обитаем — заросли напичканы старым железом, останками какой-то техники, вода и почва отравлены радиацией. Вскоре он обнаруживает и местных носителей разума, контакт с которыми несколько озадачивает Максима, но не заставляет его отказаться от продолжения. Так Каммерер попадает в некий лагерь, который, как он выяснит позже, является базой для смертников-«воспитуемых», занятых обезвреживанием старой военной техники, оставшейся в окружающих лесах со времен последней войны. Там же он знакомится с капралом Гвардии Гаем Гаалом, который сыграет в судьбе косморазведчика большую роль. Начальство лагеря, понимая, что сами они не в силах понять, кем является Максим, отправляет его в Столицу с переводимым на новое место службы Гаем. Так начинается путешествие Максима Каммерера по стране Неизвестных Отцов, путешествие, которое изменит как путешественника, так и саму страну.

«Обитаемый остров» вышел в свет в 1971 году, после чего книжные публикации Стругацких были прекращены практически на десятилетие, настолько антисоветским и провокационым показался властям текст этого романа. Причем то что вышло было уже изрядно изуродовано цензурой. Книга была так кардинально переделана в угоду власть придержащим, что Стругацкие, чтобы восстановить изначальный текст для изданий начавших выходить после 1991-го года внесли в роман 896 изменений. Сейчас, читая восстановленный текст, можно прекрасно понять почему роман ждала во времена его выхода такая незавидная судьба. В нём фантастика играет всего лишь роль оболочки, а по сути это весьма жесткая критика тоталитарного строя. Удивительно, что книга, даже в измененном виде, смогла добраться до печати. Но ещё более удивляет, что за годы, прошедшие с момента публикации она не только не растеряла своей актуальности, но и стала ещё более созвучна процессам, происходящим в нашем государстве. Вот послушайте:

«До войны они нам подчинялись, а теперь злобно мстят.»

«Вы все воображаете, будто старую историю отменили и начали новую.»

«Нас считают выродками. Откуда это пошло — теперь и не вспомнишь. Но сейчас Неизвестным Отцам выгодно нас травить, это отвлекает народ от внутренних проблем, от коррупции финансистов, загребающих деньги на военных заказах и на строительстве башен. Если бы нас не было, Отцы бы нас изобрели...»

» — Неизвестным Отцам тоже несладко приходится, — сказал Максим.

-Да, — серьезно сказал Зеф. — Бессонные ночи и мучительные раздумья о судьбах своего народа... Усталые и добрые, всевидящие и всепонимающие... Массаракш, давно газет не читал, забыл, как там дальше...

- Верные и добрые, — поправил однорукий. — Отдающие себя целиком прогрессу и борьбе с хаосом.»

Разве ничего не напоминает? Разве это про Советскую Империю Зла? Или про то, что творится здесь и сейчас? Видимо система подавления свободного мышления народа одинакова при любом виде власти — хоть при тоталитаризме, хоть при демократии. И совершенно не важно, что используют для этого — пятиминутки ненависти и новояз как в «1984» у Джорджа Оруэлла, сеть Башен как у Стругацких, или интернет, телевидение и прессу как здесь и сейчас. Цель ведь одна — создать из мыслящих индивидуумов неразмышляющее и покорное стадо, которым можно вертеть как вздумается. И те несчастные выродки Саракша, страдающие два раза в день от повышения уровня излучения, но не чувствительные к нему в остальное время, те кого всеми силами пытаются истребить Неизвестные Отцы сами являющиеся таковыми, они — всего лишь способ показать отношение властей к людям не принимающим Систему как данность. Сейчас же «выродки» — это все, кто может быть использован как объект для вымещения ненависти. Недаром сейчас в нашей стране таким буйным цветом расцвел национализм. Ведь «выродком» может быть любой не такой как все.

Вернемся же непосредственно к роману. Образ Максима претерпевает в процессе развития сюжета ряд метаморфоз. В начале он — весьма наивный индивид в мозгу которого просто нет места для таких понятий, как убийство себе подобных, он не может даже представить что такое детская преступность или коррупция, не имеет никакого представления о политике, инфляции или экономике. Потом же, по мере знакомства с окружающими его реалиями, после того как он на собственной шкуре испытает что такое ложь, цинизм, предательство и человеческая подлость, он сбрасывает розовые очки, душа его черствеет и он начинает задаваться сложными и тяжелыми для него вопросами: «А может быть, в этом мире вообще нельзя иначе, и если хочешь что-нибудь сделать, приходится пройти через глупость, через бессмысленную кровь, а может быть, и через подлость придется пройти». Но его жажда освободить людей от зомбирующего влияния Башен столь велика, что он, ломая себя, идет до конца. Но, как показывают последующие события, всё равно в глубине души остается наивным идеалистом, который просто не может понять всей глубины человеческой подлости. Во многом он показывает свою недальновидность, из-за незнания всех реалий окружающего его мира он не может предсказать всех последствий своих поступков, но это ни в коей мере не мешает ему осуществить задуманное. Он хочет лишь освободить людей, но ему даже не приходит в голову мысль о том, что все эти сорок миллионов одураченных граждан по своему счастливы. И станут ли они более счастливыми от того, что излучение исчезнет? Ведь они живут далеко не в раю: почва практически не дает урожая, так как она отравлена радиацией и загрязнена различными отходами производства; элементарных продуктов не хватает; многие люди за двадцать лет жизни под присмотром Неизвестных Отцов уже отвыкли и думать, и поступать самостоятельно. К тому же «абстинентный синдром» после отключения излучения у 20% может вызвать шизофрению. И всё же душа Максима стремится покончить со всем одним ударом. Он выступает за революционное решение вопроса, его видение ситуации кардинальным образом отличается от точки зрения Странника, который ратует за незаметные, эволюционные изменения, которые исподволь смогут изменить ситуацию на планете. И не понятно кто прав. Мир зараженный вирусом войны, загаженный донельзя, с вымирающей экологией и зверскими социальными условиями может просто не дожить до итогов тихой эволюции, захлебнувшись грязью, кровью и ненавистью. Ведь не даром авторы отдали столько места в книге именно под описания ужасов жизни на Саракше как в «мирное» время, так и в период войны. Читая роман умом понимаешь, что прав именно Странник, но сердцем остаешься на стороне Максима, воспринимая его как единственный лучик солнца в мире с небом вечно затянутым тучами. Трудно быть богом, но ещё труднее стать им.

Напоследок хотелось бы сказать пару слов о недавней экранизации романа. Федор Бондарчук смог в формате двухсерийного кинофильма черезвычайно точно передать «букву» книги, то есть с минимальными потерями изложить киноязыком сюжет книги. Но «дух», то есть смысловое наполнение, ему не дались. Прочитав книгу, я не склонен обвинять его в этой неудаче, так как для экранизации ему досталось крайне сложное произведение. Вот визуальный ряд вполне можно было бы сделать более удачным.

Итог: не могу сказать, что книга является одной из вершин мировой фантастики, но она не далека от уровня шедевра. Авторам удалось в тоталитарной стране издать роман, жестко критикующий существующий строй. Но более всего поражает не это, а то, что давно уже нет той страны, в которой это произведение увидело свет, а актуальность его совершенно не уменьшилась, если даже не возросла. Прекрасная пища для ума. Однозначно рекомендую. Читайте классиков!!!

P. S. Т9 пишет слово «массаракш» с первой попытки.))

Если у вас в голове вдруг начинают звучать голоса, то не надо тут же вызывать психбригаду или галопом бежать к психиатру. Может быть это не шизофрения, а всего лишь какой-нибудь любопытный ученый из далекого-предалекого будущего, который изучает прошлое обменивая свой разум на разум людей, живших в прошедших эпохах. Именно это произошло с Джоном Гордоном, простым нью-йоркским клерком, не так давно ещё бывшим пилотом бомбардировщика ВВС США и воевавшим на Тихом океане. Отгремела Вторая мировая война, закончившаяся во вспышке ядерного пламени и миллионы вчерашних солдат вернулись по домам, к мирной жизни. Но сидя за конторкой в офисе многие из них в своих мыслях всё ещё ползли под пулями к немецким окопам, срывали в пике «Мустанг» или рассматривали в перескоп борт японского линкора. Та тихая мирная жизнь, к которой они, воюя, стремились изо всех сил, вдруг показалась им пресной и «ненастоящей», а в ушах всё ещё стояли крики их гибнущих товарищей. Много позже у них это назовут вьетнамским синдромом, а у нас — афганским, но суть от этого не изменится. И вот, когда такой человек вдруг начинает слышать «голоса», то первое о чём он думает, так о визите к доктору мозгоправу. Но на этот раз официальная медицина оказалась бы бессильна, ведь ещё не изобретены лекарства от путешественников во времени. С Джоном Гордоном вступил в мысленный контакт Зарт Арн — ученый из эпохи, отстоящей от времени Гордона на 200 тысячелетий и, после недолгих объяснений, предложил Гордону погостить в будущем в теле ученого, чтобы тот, в свою очередь, мог спокойно в теле Гордона изучить нравы и обычаи середины двадцатого века. Разве мог человек, сходящий с ума от скуки в этой жизни, отказаться от такого блистательного приключения и возможности пожить жизнью другого человека. Обмен совершился и Джон попал в эпоху, отстоящую от современной ему на невероятные 200 тысяч лет. Там он, находясь в теле Зарт Арна, попал под опеку коллеги Арна — Вель Квена, который научил его языку и дал некоторые общие сведения о существующем мире. И всё бы было ничего, если бы не одно обстоятельство — Зарт Арн оказался не просто ученым, а членом королевской семьи, сыном Арн Аббаса — императора Среднегалактической империи. Да и время для проведения исследований было выбрано крайне неудачно — в галактике назревал кризис — в очередной раз обострились отношения с Лигой Темных миров. Шор Канн — предводитель Лиги — решил провести операцию по захвату принца Зарта. Во время налета облачников Вель Квен был убит, а Гордон не был захвачен лишь из-за вмешательства патруля Империи. Был получен приказ отвезти Зарт Арна в столицу империи Троон. Несмотря на попытки Гордона остаться на Земле и провести обмен разумами с Зартом, он был отправлен на том же патрульном корабле в столицу. Далее события закрутились так, что Джон даже опомниться не успел, как попал на бал, посвященный его будущему обручению с принцессой Фомальгаута Лианной. А потом...

Этот роман классика американской фантастики занимает в моём личном рейтинге предпочтений особое место. Впервые я прочитал его ещё в школе, когда он по частям печатался в журнале «Техника — молодежи». Помню как я с нетерпением ждал выхода следующего номера, чтобы узнать, что же там было дальше. Как только номер оказывался у меня в руках очередной кусочек романа проглатывался тут же, а потом я перечитывал уже весь текст с самого начала. Дошло до того, что я его практически знал наизусть. Но с тех пор прошло уже очень много времени, я стал другим, изменились мои предпочтения, так что, читая его сейчас, я стал обращать внимание на многое, что совершенно не интересовало меня тогда. Оказалось, что книга написана довольно бедным языком, персонажи не особо правдоподобны, мотивация хромает, а поступки героев зачастую отличаются излишним пафосом. Но тем не менее «Звездные короли» за эти годы не растеряли для меня былой атмосферы захватывающих приключений. Несмотря на прошедшее время мне было интересно читать и о космических битвах, и о грязных интригах, и о Разрушителе — супероружии будущего, и о многом-многом другом. Эдмонд Гамильтон является тем автором, который сделал жанр космической оперы тем, чем мы его видим сейчас, а «Звездные короли», стали одним из эталонов этого жанра. Даже Джордж Лукас, создавая свои «Звездные войны», взял общий антураж из этого романа и его продолжения, а супруга автора (Ли Брэккет) написала сценарий для фильма «Империя наносит ответный удар». Написав «Королей» в 1949 году Гамильтон перенес на галактические просторы идею масштабной войны, фантастически переработав идею только что закончившейся Второй мировой. В книге даже нашелся аналог ядерной бомбы, применение которой вооруженными силами США фактически принудило правительство Японии к подписанию капитуляции — это Разрушитель. Чудо оружие, изобретенное одним из бывших императоров и примененное им в войне с инопланетными захватчиками из Магеллановых облаков. Джон Гордон тоже применит его в битве при Денебе. Вообще в книге много параллелей с отгремевшей войной, что обеспечило ей, вышедшей вскоре после её окончания, большую популярность, чего не скажешь о продолжении, написанном Гамильтоном в 1970-ом году. На фоне довольно картонных персонажей книги, выполняющих строго номинальные функции, обусловленные развитием сюжета, неожиданно ярко выделяется фигура Шор Канна лидера Лиги Темных миров. В отличие от положительных персонажей образ главного злодея получился у автора весьма фактурным. Перед читателями предстает скорее даже не очередной Темный Властелин или Адепт Вселенского Зла, а очень интересный авантюрист, знающий цену власти, но всегда готовый ей немного поступиться ради достижения цели, изворотливый, циничный и на удивление трезво мыслящий. Он за своё довольно короткое появление на страницах романа вызвал у меня даже больше положительных эмоций, чем главный герой книги Гордон.

Итог: пытаться дать объективную оценку тексту я не буду, так как на его реальный образ у меня накладываются те давние, ещё детские впечатления о нём. Надеюсь, что каждый сделает для себя свои выводы, прочитав мою рецензию, и сам для себя решит — читать ли ему эту книгу или нет. От себя же я могу сказать, что каждый, кто считает себя настоящим любителем и ценителем фантастики, должен, хотя бы для общего ознакомления, прочесть этот роман, являющийся одним из краеугольных столпов жанра. Читайте классиков!

Помните Дона Карлеоне и его знаменитое: «Предложение от которого невозможно отказаться»? Именно такое предложение получила обычная школьница Саша Самохина, когда отдыхала с мамой на море. А началось всё с того, что она увидела на улице странного человека в темном джинсовом костюме и черных-пречерных очках, сквозь которые как ни старайся, всё равно не возможно рассмотреть глаза. Человек явно следил за ней, причем встречи с ним избежать было никак нельзя — каждый раз, как Саша просыпалась на дворе было 23 число, 24-е всё не наступало. Такой «день сурка» продолжался для неё до тех пор, пока она не поговорила с «человеком в очках». Он представился её куратором Фаритом Коженниковым и предложил Саше одно задание, не сложное, ведь «он никогда не просил ничего невозможного». Всего лишь нужно было каждое утро ровно в четыре часа утра нагишом проплывать в море метров сто, до ближайшего буйка, иначе 24-е так никогда и не наступит и отдых на море никогда не закончится. Причем исполнять это задание нужно было в точности, наказание за небрежность или, более того, за не исполнение постигнет не столько саму Сашу, сколько её родных и от её старательности напрямую зависит их здоровье. Перепуганная насмерть девочка согласилась и наконец-то наступил следующий день. Задние вроде бы оказалось действительно не сложным, но странный человек умолчал лишь об одной подробности — после каждого заплыва Сашу на берегу рвало странными золотыми монетами. Так прошел отпуск и Саша с мамой отправились с курорта домой. Казалось, что теперь все проблемы позади, а нелепые задания — лишь сон, но оказалось, что всё только начинается! Куратор объявился вновь, забрал все монеты и дал новое задание, не менее абсурдное и странное, но такое же вполне выполнимое — теперь Саша каждый день в пять утра должна пробегать несколько кругов по местному парку и, в завершении всего, справлять там же малую нужду. За невыполнение задания предусматривалось то же наказание, никаких исключений или возражений, не бегать можно было лишь во время месячных. Ад начался снова и продлился довольно долго, пока Саша однажды не сломала руку. Но и тогда человек в очках не оставил её — он заявил, что Саша, после окончания школы, должна обязательно поступить в Институт специальных технологий в небольшом провинциальном городке Торпа. Причем ни что это за «специальные технологии», ни какую профессию она там будет постигать Коженников не посчитал нужным пояснить.

Эта книга сбивает с толку, она не дает созданию уцепиться за привычные образы или понятия, более всего, по степени воздействия, она оказалась сродни фигурирующему в ней же текстовому модулю. Начать с того, что не понятно, как относиться к данному тексту — как к фэнтези, или как к НФ, а может как к мистике? Парадоксальные задания, которые получает Саша от Фарита казалось бы не имеют никакого смысла, то, что происходит с ней в Институте специальных технологий вообще не лезет ни в какие ворота. Трудно понять, то ли перед нами очередная школа магии (привет Гарри Поттеру), то ли мистическая тоталитарная секта, то ли это всё какой-то инопланетный эксперимент (вспомним Стругацких и их «Гадких лебедей» ). Догадаться, что же происходит на самом деле практически не возможно. Названием романа служит часть строчки из Gaudeamus'а — древнего студенческого гимна: «Vita nostra brevis est, brevi finietur», что переводится как: «Жизнь мы краткую живем, призрачны границы». Она наиболее точно характеризует происходящее в тексте. То, что случается с Сашей и другими студентами по неволе просто поначалу ошарашивает, но явно наводит на мысли, что их пытаются изменить и подготавливают к чему-то. Метаморфозы, происходящие как с сознанием, так и с физическими телами учащихся реально пугают. Роман вообще отличается крайне неуютной атмосферой, весьма сильно насыщенной негативными чувствами и эмоциями. Кураторы постоянно манипулируют студентами, запугивая их, играя на их привязанностях к самым родным и дорогим для них людям. Неудачи в учебе — несчастные случаи в семье, несдача экзамена — смерть кого-то из близких. Причем непонятна сама природа их практически безграничной власти над судьбами людей. Преподаватели подстать кураторам — их нелепые задания просто крошат сознание учеников на куски, заставляя их забывать самих себя, калечат их морально и физически. Жестокая ломка самосознания под постоянным психологическим прессингом дает свои неожиданные результаты, которые пугают и озадачивают не менее, чем методы, с помощью которых это было достигнуто. Да и взаимоотношения между учащимися далеки от идеала. Все обычные для общежития конфликты усиливаются в десятки раз из-за общей нервозности. А тут ещё и проблемы взросления, так характерные для этого возраста — попытки самореализации, поиски своего места в мире и обществе, первая любовь, ревность и т.д. и т.п. Саша, буквально сходящая с ума от непомерных нагрузок, тем не менее находит время для романтических отношении, хотя в дальнейшем они и не выглядят такими уж романтическими. Её история — это история вундеркинда-самородка, как феникс сжигающего своё Я, чтобы потом возродиться из пепла новой невероятной сущностью. Но чтобы стать тем, кем ей предстоит, придется пройти через множество лишений, через страх, через отчаяние, узнать горечь разочарований и боль предательств, но всё это только закалит её и приведет к полному переосмыслению жизненных ценностей. То, что произошло с ней во время переводного экзамена на третьем курсе можно трактовать по разному — благо авторы оставляют массу пространства для маневра. Финал книги не отличается однозначностью и в некотором роде остается открытым. Случившиеся события допускают несколько точек зрения на происходящее, но мне всё же ближе исход, наиболее точно характеризующийся цитатой из Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».

Итог: яркий, атмосферный психологический роман взросления. Авторы взяли заезженную в последнее время донельзя тему магических учебных заведений и изменили её до неузнаваемости, получив на выходе продукт, который разительно отличается от всех других. Первое знакомство с творчеством супругов Дяченко ни коим образом не разочаровало. Книга получилась не простой для восприятия, но она не дает оторваться от неё ни на минуту, целиком и полностью поглощая всё внимание. Психологическая проработка портретов героев помогает создать логически выверенный, но в то же время галлюцинозно-парадоксальный текст. Рекомендую для вдумчивого и осмысленного чтения. Любителям легкого развлекалова строго противопоказан. Надеюсь вторая часть не снизит планку качества так высоко поднятую первой.

Демон Джакабок Ботч влачил своё жалкое существование в девятом круге ада. Семья его была из неблагополучных: мать — опустившийся отпрыск аристократического рода, отец — алкоголик и домашний деспот. Среди сверстников он не отличался популярностью, а если говорить откровенно, то и был ими всемерно презираем и притесняем. Так он и жил, копя свою злость на всех и вся, имея возможность выплеснуть свою ненависть лишь на страницы тщательно оберегаемого дневника, который представлял собой кипу разрозненных страниц, спрятанных в укромном месте. Но и этой возможности он оказался со временем лишен — мать нашла его письма ненависти и решила сжечь их. Это событие так потрясло юного Джакабока, что он, стремясь быть как можно ближе к своим записям, рухнул в костер. Откуда был извлечен через пару минут некстати вернувшимся отцом — папашей Гатмуссом. И ладно бы, если бы всё закончилось только сильными ожогами, но папаша извлек из огня не только своё нелюбимое дитя, но и несколько обгоревших, хотя и ещё читаемых, листков, которые, на беду, касались непосредственно родителя. И тогда Джакабок пожалел, что он окончательно не сгорел на костре своей ненависти, потому как папаша Гатмусс решил максимально болезненным способом закончить бесцельное существование своего отпрыска. Но жажда жизни была у юного демона сильнее чем горе от утраты дневника, даже страшные ожоги не помешали ему со всей возможной скоростью отбыть из отчего дома в сторону ближайшей свалки, чтобы там попытаться оторваться от взбесившегося отца. И не представлял Джакабок, что судьба решила устроить ему ещё одно испытание, которое предстало перед ним в образе сочного сырого стейка и бутылки холодного пива, чудесным образом возникших посреди гор мусора, точнее двух стейков и двух бутылок. Пока демоненок наслаждался нежданной закуской и выпивкой его нагнал папаша Гатмусс. Но, как на зло, черным планам отца не дано было осуществиться — дармовое угощение, как широко известно, бывает лишь в мышеловке, а мясо и пиво оказалось наживкой ловцов демонов из нашего мира. Не успел Гатмусс порадоваться осуществлению своих кровожадных замыслов, как вокруг двух демонов сомкнулись две сети и их на веревке повлекло вверх, сквозь все круги ада к миру людей.

Много ли вы знаете книг, которые начинаются с фразы «СОЖГИТЕ ЭТУ КНИГУ!»? Много ли вы читали книг, которые напрямую ведут с вами разговор? Которые на протяжении всего повествования упрашивают вас, льсят вам, пытаяются вас запугать, прилагают массу усилий чтобы добиться от вас определенных действий. Автор выбрал для своей истории очень оригинальную форму подачи — как очень быстро выясняется эту книгу никто никогда не писал, а весь текст, появившийся на её страницах это дело рук демона, заточенного в ней. Он является тем рассказчиком, который выкладывает перед читателем историю своей жизни, закончившейся заточением его в книгу. Джакабок, пойманный людьми и извлеченный из ада на белый свет, вскоре знакомится с другим демоном по имени Квитун и начинает на пару с ним своё странствие по Земле в поисках человеческих изобретений. Сам стиль повествования больше напомнил мне не обычную литературу, а некую театральную постановку с её избыточностью чувств, манерностью поз и нарочитостью поступков. Всё здесь черезчур, всё с избытком, настоящие люди так себя не ведут и так не разговаривают. Правда, дело происходит где-то в тринадцатом-четырнадцатом веках, но, на мой взгляд, и тогда так себя не вели и не общались. К тому же на театральный эффект работают и периодические истерики Джакабока, упрашивающего читателя сжечь книгу и не читать её дальше. Да и история жизни демона как-то не вызывает особого доверия — то он как образец кротости не может отбиться от толпы крестьян, то купается в крови младенцев, то именует себя самым жесточайшим демоном мира и знатоком разрушений. Где правда понять не возможно, но у меня сложилось впечатление, что он очень любит приврать. В целом же использование для построения сюжета недобросовестного рассказчика дает эффект погружения в текст, даже начинает закрадываться мысль — а что если он действительно говорит со мной со страниц? Баркер так же не забывает свои фирменные приемы: физиологические и кровавые подробности периодически прорываются на страницы книги, есть некоторые намеки на нетрадиционную ориентацию героев. Но при всех этих плюсах роман получился каким-то неровным, сюжет подан фрагментарно и урывками, периодические отступления с увещеваниями сжечь книгу очень скоро начинают раздражать. Дело несколько спасает черный юмор и общая циничность текста: «От духа жареных содомитов с поля Иешуа мой рот заполнился слюной» и т.д. К тому же автор постоянно проводит параллели между реальной жизнью и книгой, между принципами построения книжного сюжета и развитием человеческой судьбы от рождения до смерти, исподволь подводя читателя к выводу, что все мы тоже, в свою очередь, являемся персонажами некого литературного произведения, чем подтверждает крылатую фразу Шекспира: «Весь мир — театр, а люди в нём — актеры». К тому же при чтении можно обратить своё внимание ещё на несколько авторских «провокаций»: демонов так сильно притягивают человеческие изобретения — к чему бы это? Жестокость людей во многих случаях намного превышает зверства дьявольских отродий.

Итог: интересное формой и смыслом, но скучное сюжетом произведение. К финалу завывания демона со страниц не вызывают ничего, кроме раздражения. Но, с другой стороны «это моя жизнь, рассказанная мной самим, моей собственной плотью, кровью и сутью», а рассказал он её как мог, ведь не стоит ждать особого литературного таланта от демона, на протяжении многих веков заточенного в книге. Рекомендовать этот текст я поостерегусь, так как он весьма специфичен и рассчитан на любителя. А если вы всё таки соберетесь читать его, помните, что «всё, что нам нужно, это немного огня».

Маркус Йаллоу — вполне типичный американский подросток, который учится в типичной американской школе недалекого будущего. И проблемы у него тоже типично подростковые — школа достает, учителя достают ещё сильнее, родители живут как бы на другой планете, подружки нет и не предвидится. Одно утешение — новая ИАР (игра в альтернативной реальности) «Харадзюку-Фан-Мэднес» — что-то вроде нашего российского «Ночного дозора». Вот только для того, чтобы не опоздать на очередной её этап, нужно сбежать с последних уроков, да ещё известить о начале нового этапа членов своей команды. Если со вторым особых проблем нет (один из соратников вообще ходит с Маркусом в один класс), то первое — это настоящий вызов его способностям. Дело всё в том, что в недалеком будущем в школах Америки будет столько следящих за учениками систем, что им могут позавидовать иные современные тюрьмы. Но на то пытливому подростку и даны его молодые и поэтому ещё не замусоренные мозги и относительно прямые руки. Ведь то, что сделал один человек, вполне по силам взломать другому, нужно лишь правильное позитивное мышление и понимание общих принципов функционирования данных систем. Как бы там ни было, но Маркус и его друг Даррел наконец-то выбираются на свободу, встречаются с двумя другими членами команды: Ван (в миру известной как Ваннеса Пак) и Джозе-Луисом Торресом (более известным как Джолу). Но такое долгожданное приключение в компании верных друзей оборачивается настоящим кошмаром, который навсегда исковеркает их молодые души. Именно на этот день и на это время «Аль-Каида» запланировала свой новый террористический акт — подрыв моста Бей-Бридж через залив Сан-Франциско. Хотя никто из друзей непосредственно от взрыва не пострадал, лишь Даррела кто-то подрезал ножом в последовавшей после взрыва панике, всё дальнейшее покалечило их гораздо сильнее, чем взрыв. Пытаясь найти хоть какую-нибудь помощь для раненого товарища Маркус останавливает первый попавшийся автомобиль. Но вместо ожидаемой помощи их всех сноровисто связывают выскочившие из машины люди в военной форме без знаков различия, надевают им мешки на головы, грузят в машину и увозят в неизвестном направлении. Так четверо друзей оказываются в плену у ДНБ (Департамента Национальной Безопасности), где по подозрению в терроризме они проведут в тюрьме некоторое время. Причем Маркус, из-за своей строптивости, на своей шкуре узнает, что такое издевательства, физические и психологические пытки. Полное отчаяние и осознание своей абсолютной беспомощности и беззащитности перед теми, кто, по идее, должен стоять на защите прав и свобод гражданина своей страны, ломают сознание парня: «Моя страна перестала быть моим другом; мы находились по разные стороны фронта, и эту войну я, очевидно, проиграл». Через пять дней троих ребят (Маркуса, Ван и Джолу) отпускают, предварительно заставив их подписать документы, согласно которым они якобы добровольно находились в заключении и подвергались допросам. Даррел так и остается за решеткой. Маркус решает вытащить своего друга и, заодно, «опустить» ДНБ.

Уже само название романа вызывает у читателя определенные ассоциации и настраивает его на нужный лад. Ведь «Младший брат» это прямая отсылка к «Big Brother» (Большому Брату или, как правильнее Старшему Брату) из знаменитейшей антиутопии Джорджа Оруэлла «1984». Сетевой ник главного героя — Маркуса w1n5t0n это стилизованное имя главного героя «1984» Винстона. И, соответственно, речь в книге пойдет о противостоянии человека и Системы, о подавлении личности и ограничении его свобод. Роман можно рассматривать как некую предысторию событий, описаных Оруэллом. Если у него тоталитарная система подавления личности уже достигла своего рассвета и в стране царствует двоемыслие с его лозунгами : «Мир — это война! Свобода — это рабство!», то мир, описанный Доктороу, стоит на грани. Здесь уже вполне узаконена слежка государства за гражданами, проводимая якобы в целях борьбы с терроризмом и обеспечения безопасности населения. Да и двоемыслие начинает поднимать свою голову — статьи конституции и Билля о правах начинают трактоваться в угоду сложившейся ситуации и требованиям руководства страны. Человек начинает терять право на личную жизнь, буйным цветом расцветает доносительство. Причем всё это происходит в не очень то далеком будущем, отделенном от нашего настоящего всего лишь несколькими годами. Это даже не фантастика ближнего прицела, это фантастика завтрашнего дня. Практически все технологии, упоминаемые в книге или уже получили распространение, или проходят стадию доводки. Даже в скулбуках (школьных ноутбуках) ещё использует устаревшая Windows Vista. Так что будущее, описанное автором явно не за горами. Книга имеет явную остросоциальную направленность и четко обозначает ту пугающую тенденцию, которая наметилась в Соединенных Штатах после событий 11-го сентября. Столь быстрое превращение оплота мировой демократии в полицейское государство под предлогом защиты нации от террористической угрозы видимо напугало многих, в том числе и автора. Не даром он выбрал местом действия романа именно Сан-Франциско — город зарождения движения хиппи и культуры битников, место, где всегда были сильны свободолюбивые мотивы. В романе упоминаются такие столпы бит-культуры как Аллен Гинзберг и Джек Керуак, Маркус даже читает книгу последнего, знаменитый роман «В дороге».

Теперь поговорим о главном герое романа. Он тут действительно главный — на нём держится весь сюжет, да и повествование ведется от его имени. Именно со слов Маркуса читатель узнает все подробности его пребывания в застенках Острова Сокровищ и он же посвящает его во все нюансы борьбы, начатой им во имя мести, дружбы и свободы. Он, младший брат, бросает вызов старшему, не просто в юношеском запале, не для понта, а для достижения своей конкретной цели — «опустить» ДНБ и освободить Даррела. Сам способ воплощения мести — это наверное самая «вкусная» фишка романа. Кори Доктороу, являясь большим специалистом в информационных и интернет-технологиях, смог довольно простым языком (ведь книга ориентирована на такой возраст, который он называет молодыми взрослыми) рассказать о таких сложных (по крайней мере для меня) вещах, как криптография и системы безопасности, хакинг и взлом арфидов, принципы построения анонимных сетей и DNS-туннелирование. Его консультировали в этом деле такие знаменитости как Брюс Шнейер, разработчик систем безопасности, и Эндрю «Банни» Хуан взломавший иксбокс, в конце книги они оба написали по небольшому послесловию. Так же там содержится и небольшое послесловие от автора, где он подробно, с перечислением используемой литературы и адресов конкретных интернет-ресурсов, останавливается на многих упоминаемых в тексте предметах и явлениях. Книга просто зачаровывает своим правдоподобием, но, в то же время не дает забывать, что перед нами всё же не документальное свидетельство, а приключенческий фантастический роман с отчетливым киберпанковским привкусом. Ведь нет и, наверное, никогда не будет в действительности таких Маркусов — рыцарей монитора и клавиатуры, а если они и появятся, то судьба, скорее всего, обойдется с ними гораздо жестче. И хотя автор попытался не кривить душой и сделать финал максимально реалистичным, от него несколько попахивает голливудщиной. В всё же хорошо, что подобная литература появляется на прилавках магазинов, что, не смотря на мрачные прогнозы о будущем, она помогает шевелить маленькие серые клеточки наших мозгов и не дает завязнуть в жизненном болоте и счастливо спать под хор СМИ-лягушек. Кстати, в тексте тема ангажированности условно независимой прессы, а так же тема участия её в организованной травле проходит отдельной линией, где четко показаны многие механизмы очернения и клеветы. И снова мы возвращаемся к классическим романам о тоталитарном государстве, только вспоминим не упомянавшийся ранее западный «1984», а наш «Обитаемый остров» с его системой Башен, транслирующих подавляющее волю излучение. Чем они отличаются от современных телевышек, которые так успешно помогают зомбировать население. Сейчас манипулировать мнением общества не старается лишь ленивый — нас убеждают приобретать никому не нужные товары, любить бездарностей, верить лжецам и ненавидеть по команде любого мешающего системе. Башни уже включены! Только нет среди нас «выродков» чтобы они могли своими страданиями это стопроцентно подтвердить. И нет Маркусов, чтобы сделать невозможное возможным, переломить соломинкой верблюжий хребет и выйти на схватку с Голиафом. Эта книга прекрасно сбивает пыль с мозгов, загаженных повседневными заботами и отшлифованных до полного исчезновения извилин зомби-ящиками. Она, как порыв морозного ветра, врывающийся в годами закрытое помещение и поднимающий из глубин души кучи пыли равнодушия, рвущий паутину лицемерия и дающий мозгу приток так нужного ему кислорода, который подстегнет его работу и заставит его анализировать, сопоставлять и делать свои, а не навязанные извне, выводы.

Итог: очередной громадный плюс авторам-составителям «Снов разума». Роман, при всей его непохожести на «Ложную слепоту» и «Спин», служит прекрасным дополнением серии. Он, конечно же, менее футуристичен, но зато гораздо более эмоционален, и пусть его с большой натяжкой можно назвать фантастическим, он явно здесь на своём месте. Некоторые шероховатости и слабоватый финал не дают назвать его шедевром, но это явно выдающееся произведение неординарного автора. И пусть многие скажут, что нам бы их пиндосские проблемы, но это совсем не так. Просто наша страна никогда за всю её историю не жила свободно и вряд ли сможет это сделать в ближайшем будущем. А не зная чего-либо очень сложно это что-то так яростно отстаивать. Автору удалось создать очень патриотичную книгу, текст которой сочетает в себе ненавязчивость приключенческой литературы и острую социальность гуманистической. Однозначно рекомендую для ознакомления, это одна из лучших книг, прочитанных мной за последнее время, вторая книга за короткий период рассказывающая о прелестях житья при диктатуре. И пусть одна из них писалась в СССР, а другая в США, суть их едина.