Начал я читать эту книгу с некоторым предубеждением против « одного из самых знаменитых основоположников жанров фантастики и ужасов». И начало произведения оказалось таким, как я и ожидал. Действительно, кого сейчас с нашими хоррор-фильмами и книгами-ужастиками может испугать пробуждение некоего человекоподобного монстра с уродливой внешностью, причём эта внешность толком и не описывается -- просто «уродливый до ужаса». А к фантастике «Франкенштейн...» относится также, как «Цветы для Элджернона» и «Собачье сердце» -- автор придумывает что-то фантастическое ( при этом лишённое даже призрака правдоподобия) для создания условий, в которых герои смогут полностью развиться. Но следить за поведением и чувствами Виктора Франкенштейна -- така-а-а-ая скукотища, перемежающаяся с приступами ярости в попытке достучаться до сознания «учёного» : герой ведет себя очень глупо ( если открыл секреты мирозданья, то сначала оживи какую-нибудь крысу, а не трать два года на создание человекоподобного существа, ведь в случае ошибки всё придётся делать сначала; если ты проводил ночи в склепах с разлагающимися трупами, то какого чёрта чуть не сходишь с ума от вида оживлённого тобой же существа, да и почему ты это самое существо не привязал к столу -- оно же может быть агрессивным; а так же меня поражали и другие глупые выходки Виктора на протяжении всей книги).

Всё спасает линия повествования о самом чудовище, которая описана правдоподобно и интересно. Каким бы добрым не был уродливый монстр, страдающий от одиночества, его всё равно не примет человеческое общество из-за этой самой уродливости и непохожести. Ну а непринятый и совершено одинокий монстр будет всем мстить -- и отвернувшемуся от своего создания творцу в первую очередь. И поэтому Мэри Шелли может претендовать на первенство в жанре ксенофантастики, причём её творение занимает далеко не последнее место в рейтинге книг этого жанра.

Именно благодаря чудовищу и описанию его становления в мире чужаков и без друзей эта книга мне так понравилась. И сочувствую я бедному творению намного больше, чем творцу, который вызывает у меня только жалость и недоумение от того, как он вообще учёным то стал.

А ещё во время прочтения меня посетила одна мысль, о которой, я так думаю, Шелли и не подозревала при написании романа. Только в связи с недавними научными открытиями можно провести аналогию между чудищем Франкенштейна и ядерной бомбой или искусственным интеллектом, которые, подобно аналогу из романа, могут выйти из под контроля и уничтожить жизнь уже не только одной личности, но и всего человечества. Вот такая притча-предупреждение из девятнадцатого века.