Так уж получилось, что совершенно случайно свое знакомство с сериалом об Эрле Дюмаресте я начал именно с этой, четвертой, части. Как оказалось позднее, выбор был более, чем удачен. Несмотря на привычную затянутость и обилие необязательных приключений, Табб радует нас тут несвойственным ему композиционным многообразием — имеются несколько сюжетных линий, которые в конце автор изящно сводит воедино. Вообще, финал очень хорош. В принципе, если читать эту часть, как самостоятельное произведение с открытым финалом(который закрытия и не требует), то впечатления остаются самые лучшие. Последующие части сериала только портят открытый финал этой.

Перевод Непочатовой на очень хорошем уровне.

Бесконечный сериал о приключениях Эрла Дюмареста, который ищет давно забытую всеми Землю. Части написаны так, что несмотря на минимальные отсылки к «предыдущим сериям», читать можно практически с любого места и в любом порядке. Более того, хотя это и мое субъективное мнение, достаточно прочитать одну-две каких-нибудь части для полного представления о сериале. Табб в данном случае похож на оператора станка с ЧПУ, который точит мириады однотипных болтов, только меняя в программе диаметр, шаг резьбы и размер фаски. Прочитали одну часть — прочитали их все! Кроме того большинство частей требуют сокращения раза эдак в три, но не мне учить Табба зарабатывать деньги.

Итак типовой набор героев для очередной истории о Дюмаресте

ПРАВИТЕЛЬ ПЛАНЕТЫ. Как правило могущественный феодал, окруженный интриганами.

КИБЕР. Представитель всемогущего Кибклана. Приставлен к ПРАВИТЕЛЮ ПЛАНЕТЫ. Всегда в единственном экземпляре на часть сериала. Строит козни против Дюмареста. В конце гибнет.

ПРЕКРАСНАЯ ДАМА. С ней у Дюмареста роман. Типа «и все заверте...». Обычно ее имя вынесено в оригинальное название части сериала.

ВРАЧ. Обязательно один раз, но не больше, в каждой части у Дюмареста настолько большие проблемы со здоровьем, что врачам приходится спасать его жизнь. Добрым ангелом при этом выступает ПРЕКРАСНАЯ ДАМА.

ОХОТНИКИ. Добавляются Таббом обычно для объема. Дюмарест какое-то время пребывает в их коллективе. Охотятся обычно на всяких смертельно опасных монстров. Смачные сцены последовательного убийства монстрами охотников, представлены в изобилии(см. стишок про 12 маленьких охотников-негритят). Иногда при этом достается и Дюмаресту. Тогда ему помогает ВРАЧ.

ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ. Более или менее часто на протяжении повествования Дюмарест вспоминает о том, что он ее ищет. В остальное время он занимается другими делами.

Для знакомства с сериалом рекомендую относительно ключевые «Ветры Гата»(к сожалению в скверном переводе) и «Калин»(в хорошем переводе).

Феерический перевод.

Как бы вы перевели слово TOOLBOX? Правильно — «Шкатулка ручной работы»(с). По крайней мере так считает переводчик романа «Маленький пушистик». Это в самом начале.

Дальше еще веселее. Читать невозможно.

Была такая старая шутка о том, что автоматический переводчик на базе сельскохозяйственного словаря якобы переводит слово trackball как «гениталии на гусеничном ходу». По моему это — аналогичный случай.

Переведите кто-нибудь «Пушистиков» нормально. Издатели, это я к вам обращаюсь.

Update Оказывается есть хороший перевод. Приведенный выше пример относится к сборнику «Звездный путь».

Перевод Ольги Васант от издательства «Полярис»- хороший и настоятельно рекомендуется.

Абсолютная классика жанра, хрестоматийный пример хронооперы. Сложно сказать, как он выглядел изначально и сколько раз Уильямсон его переделывал, но переведенный у нас вариант не уступает или уступает совсем чуть-чуть «Коридорам времени» и «Настанет время» Пола Аендерсона или «Большому времени» Лейбера. Ну так, извините, взгляните на год написания. Некоторая наивность в разумных пределах не портит произведение, а придает ему даже особый шарм, как, например, черно-белое исполнение старым фильмам. В целом же — это, наряду с «Да не опустится тьма» Спрэга де Кампа, тематически и стилистически огромный шаг вперед по сравнению с примитивными фантастическими романами тридцатых годов.

Судя по всему это одно из первых произведений, где появляется коллизия, связанная с влиянием незначительного события на судьбы человечества.

Уж не знаю сколько раз переписывал Уильямсон романы цикла, как они выглядели изначально в конце 30-х и с какого издания выполнены переводы на русский, но при всем желании не смог обнаружить никакой связи между двумя частями этого цикла. Ни персонажи, ни идеи, ни Вселенная не имеют между собой ничего общего. Может быть эта связь пропала в ходе позднейших переделок, а может быть, что более вероятно, коммерческий успех первой повести должен был сыграть роль рекламного локомотива для второй части, вроде издававшихся не доброй памяти «Мелором» бесконечных «Звездных войн» у нас . Если первое произведение цикла — добротная, пусть местами и наивная, хроноопера, которая ничуть не хуже(с поправкой на объем) например написанных много позже «Настанет время» или «Коридоры времени» Пола Андерсона, то вторая повесть поражена буквально всеми детскими болезнями фантастики тридцатых годов: от абсолютной схематичности персонажей до банальной приключенщины, развивающейся на фоне так же конспективно набросанных катаклизмов вселенского масштаба. Эдакий брат-близнец «Капитана Фьючера».

Что интересно в обоих произведениях цикла уже заложены некоторые идеи, которые Уильямсон разовьет в своих более поздних романах.

В «Легионе времени» это — вероятностная составляющая материального мира, тема, которую он использует в «Мрачнее, чем вы думаете», в «После конца света» это — полчища роботов, заполонивших мир и сделавших жизнь людей невыносимой — тема, которую Уильямсон поднимет, хотя и в другом ключе, позже в цикле «Гуманоиды».

Переводы Рогулиной из «Классики фантастического боевика» очень хороши.

Абсолютно вторичное и подражательное произведение. Влияние романа «Она» Хаггарда(мой комментарий по поводу переводов которого https://fantlab.ru/work48989) видно во всем: от имени главной героини, до целых эпизодов и сюжетных поворотов. Получился эдакий вариант Хаггарда «для бедных», так как Уильямсон оставил голый экшн, выкинув все то, чем был замечателен роман Хаггарда и что могло оттолкнуть непритязательного американского читателя.

С другой стороны — это один из первых романов Уильямсона, так что не стоит строго судить его. Непонятно лишь, почему выбор наших издателей остановился именно на нем.

Произведение весьма неплохое. Но к сожалению оценить все его достоинства по существующим, а их два, переводам не представляется возможным, настолько те неудачны. Перевод под редакцией Н.Мазовой, представляет из себя слегка облагороженную старую ФЛПшную поделку и оставляет желать лучшего. У второго перевода — Т.Есиповой, вышедшего в серии Нью Джокер — читабельна только первая половина, а далее он становится совсем плох, так как многие сложные места просто непонятны из-за неподходящего перевода отдельных слов, превращающего текст в бессмыслицу. Поэтому приходилось сверяться с более адекватным АСТовским переводом. С другой стороны некоторые названия, проходящие через весь роман, более удачно переведены Есиповой. Например «раса ведунов», кажется мне ближе передающей смысл, чем «раса ведьм», даже если в оригинале были именно ведьмы.

Теперь собственно о романе. По сути это «сайенс фэнтези»: все явления имеют исключительно научно объяснимую основу.

С одной стороны попытка автора объяснить ведьмовство в том числе психическими отклонениями, вызванными сочетаниями генов, вполне имеет право на жизнь. Тут нужно понимать, что значительная часть сожженных в прошлые века ведьм, хоть и были безвредны(по крайней мере при материалистическом подходе) с точки зрения результата, но отнюдь не невинны с точки зрения умысла. Ведьмовство их имело ярко выраженную окраску психоза. Зло всегда было и будет притягательным, будь это хоть вера в Сатану, хоть в «Великую американскую демократию». Поэтому многие женщины на фоне всеобщей паранойи, вызванной усиленно насаждаемым церковью страхом перед Сатаной, действительно вожделели Дьявола, творили Черные мессы и пытались вызывать нечистую силу. Подозреваю, что всегда безуспешно, но на костер их за это тащили по-настоящему, а за одно и тысячи других невинных, вина которых была лишь в том, что они к примеру одолжили денег соседу, а тот чтоб не отдавать, писал на них донос.

С другой стороны, но это уже мое субъективное мнение, подобные романы о борьбе людей против разного рода колдунов, да еще как бы научно все объясняющие, элементарно оправдывают эти самые процессы против ведьм. Опять же автор повторяет распространенное заблуждение, хотя в контексте романа и в позитивном ключе, о том, что против ведьм якобы боролась инквизиция. Инквизиция боролась против разного рода ересей, в этом собственно и было ее предназначение, а вот ведьм судили и сжигали светские и церковные власти на местах, причем протестанты тут преуспели даже больше, чем католики — как известно основная масса ведьминских процессов вопреки расхожему заблуждению приходится не на средневековье, а на 16-17 века. Но учитывая, что англосаксы — в массе своей протестанты, а наше мировоззрение формируется частенько кривым зеркалом англосаксонской литературы, всех собак принято вешать на инквизицию, хотя, как видим, это было отнюдь не так.

В остальном же это добротный триллер, как положено с закрученной интригой, тайнами, условно говоря, двойными агентами и нарастающим по ходу дела саспенсом. Читать роман было откровенно интересно, даже невзирая на то, что приходилось с трудом продираться через корявый перевод.

«Мы – англосаксы, а когда англосаксу что-нибудь надобно, он идет и берет». Если перевести эту выдающуюся декларацию (и чувства, в ней выраженные) на простой человеческий язык, она будет звучать примерно так: «Мы, англичане и американцы – воры, разбойники и пираты, чем и гордимся». (Марк Твен)

Сильнейший рассказ. Вот только это ни разу не научная фантастика, а по сути политический памфлет. За эзоповым языком легко узнаваемы события американской истории, а точнее Холокост индейцев Северной Америки. Автор скрупулезно воссоздает одну из самых черных и позорных страниц истории США. И пусть действие происходит на Марсе, все остальное до мельчайших деталей совпадает. Те же колонисты-авантюристы, прибывающие на вновь «открытую» территорию, те же генералы — Великие Американские Герои — все эти першинги и шериданы — духовные предшественники Эйхмана, окончательно решающие для них индейский, в смысле — марсианский, вопрос. Решающие теми же самыми методами — захват территорий и их контроль с помощью фортов, убийства, уничтожение материальной базы коренного населения — тут полная аналогия с истреблением бизонов, резервации и, наконец, концлагеря — еще одно зловещее англосаксонское изобретение.

Гамильтон — велик. Велик именно своими рассказами, практически каждый из которых — маленький шедевр и сравнения с которыми не выдерживает ни один из его романов, являющихся все-таки прежде всего коммерческими поделками.

«Покорение двух миров» — беспощадное произведение, не оставляющее камня на камне от того романтического образа первопроходца, которым нас столько раз потчевали другие американские, и не только, писатели и до, и после Гамильтона. То самое произведение, которое должен прочитать каждый, «кто не в курсе», чтоб открылись глаза. Как тут не вспомнить немцев, которых принудительно возили в концлагеря после Второй мировой войны — вот, посмотрите на себя, нет вам за это прощенья и никогда не будет.

Что получится, если из «Повелителя мух» выкинуть всю философию, а на проявления детской жестокости, ставшей уже притчей во языцех, не пожалеть красок? Вот у Бэнкса получилась страшилка-пустышка в духе «Маленький мальчик нашел пулемет...».

Да, на изнеженного и политкорректного западного обывателя это должно было произвести на тот момент шокирующее впечатление. Именно, что на тот момент. Сейчас же, когда в результате неуклюжих действий западных «демократизаторов» интернет оказался наводнен роликами ИГИЛ, в которых пацаны младшего школьного возраста режут кривыми ножами горла пленным солдатам сирийской армии, эта книга покажется, смею думать, даже пресноватой.

На хоррор это не тянет, да и очевидно, что автор не ставил целью написать очередной ужастик. В конце-концов существуют определенные законы жанра. А здесь как раз имеем тот случай, когда «меня пугают, а мне не страшно». Для чего-то более значительного книге, на мой взгляд, не хватает глубины. Это скорее комикс, чем серьезная литература. Психология главных героев, мотивация их действий раскрыта из рук вон плохо. История литературы знает куда более удачные описания падения человеческого разума в бездну безумной одержимости. В итоге получилось ни то, ни се — некий кастрированный ублюдок, не достойный даже сравнения ни с Зюскиндом с одной стороны, ни с Блохом с другой.

Единственное настоящее достоинство книги – ее небольшой объем. Действие, поначалу довольно живенькое, к последней трети книги, когда у Бэнкса заканчиваются припасенные козыри, становится откровенно скучным и даже в самом конце, когда автор с самодовольным видом достает из рукава своего последнего туза, ничего, кроме зевоты это уже не вызывает.

Для чего Бэнкс все это писал? (Ну, кроме намеренья заявить о себе и в итоге зашибить деньгу, конечно). Пару-тройку раз по ходу книги проскальзывает притянутое за уши морализаторство на тему мерзкой сущности человека, как биологического вида, но сделано это скорее для проформы и вряд ли способно кому-то что-то доказать. Я склонен все-таки считать, что речь идет об очередной попытке раздуть литературный скандал, когда шокированная публика яростно схлестывается в бурной полемике (от «О, как это ужасно!» до «О, как это эпатирующе-гениально!»), создавая автору прекрасную и эффективнейшую рекламу, независимо(или даже вопреки) от собственно литературных достоинств. Ну не зря же Бэнкс посягает на самое святое, со смаком, хотя и не очень убедительно, живописуя садистские проявления главных героев в отношении детей и животных. Эдакое «Благослови зверей и детей» наоборот.

Что ж, судя по многочисленным восторженным/негодующим рецензиям, автор своего добился. Я же позволю себе не присоединяться ни к тем, ни к другим. Король, знаете ли, голый.

— Не понимаю, почему все так восхищаются этим Карузо? Мало того, что картавит, так еще и фальшивит.

— А вы слышали Карузо?

— Да нет. Мне Рабинович его вчера напел.

К чему это я? Прочитав отзывы, особенно негативные, вынужден с сожалением констатировать, что черное дело нерадивых издателей пост-перестроечной эпохи живет и побеждает. Прискорбно видеть, что многим великолепный роман Хаггарда знаком по ужасному дореволюционному переводу Карпинской из «Библиотеки Сойкина».

Хаггард Карпинской, как и Карузо Рабиновича из приведенного выше анекдота, имеет к оригиналу минимальное отношение. Это не у Хаггарда ребенок изъясняется, как старорежимная барыня, это — старорежимная барыня переводит Хаггарда, как умеет. С литературной точки зрения этот перевод безнадежен, а кроме того сокращен ровно в ДВА РАЗА. Какое уж тут раскрытие характеров? Образ ехидно ухмыляющегося злого гения от книгоиздания Сойкина с сапожным ножом в руках, которым он кромсал романы, маячит над каждой книгой Хаггарда(и не только его), извлеченной из бабушкиного сундука и обретшей вторую жизнь усилиями горе-издателей. Подавляющее большинство, изданных Сойкиным романов сокращено минимум в два раза, уровень переводов тоже ниже нижнего. Но Хаггарду еще повезло в некотором смысле — из-за относительно небольшого объема его романов их всегда переводил один переводчик. Большие романы Сойкин просто резал все тем же сапожным ножом на несколько частей и раздавал разным переводчикам, позднее даже не удосуживаясь унифицировать имена героев или трактовку событий.

Кстати об именах: халтурный перевод Карпинской легко распознать (помимо уменьшенного в два раза объема) по именам персонажей, транскрибированными в соответствии с дореволюционной традицией — например, Лео Винцей, Гораций Холли и Аэша.

В прекрасном современном переводе Алева Ибрагимова, который я настоятельно рекомендую для прочтения, героев зовут Лео Винси, Хорейс Холли и Айша.

Только в этом переводе можно понять и оценить этот шедевр Хаггарда. Именно этот современный перевод дает понимание того, что «Она» — это ни разу не экзотическая love story, сдобренная банальной приключенщиной, а глубокое философское произведение.

Update: Судя по всему, так называемый перевод Тетеркина — все тот же самый перевод Карпинский, «одолженный» недобросовестными издателями.

Что мы знаем о никарагуанской литературе? Кто-то из любителей поэзии вероятно вспомнит великого Рубена Дарио, наиболее эрудированные может даже назовут еще Эрнесто Карденаля. И это, пожалуй, все.

Между тем на русском языке выходили романы двух крупнейших на данный момент писателей этой страны Серхио Рамиреса и Джоконды Белли. И если книги Рамиреса уже стали библиографической редкостью, то творчество Джоконды Белли только начинает прокладывать путь к российскому читателю. Удивительное дело, что отечественные почитатели латиноамериканской литературы, и магического реализма в частности, до такой степени обделили вниманием одну из ведущих наряду с Изабель Альенде латиноамериканских писательниц, что вы на данный момент не найдете в интернете ни хотя бы скромной читательской рецензии на ее произведения, ни статьи о ней в русской Википедии.

Причин, полагаю, для этого несколько. Во-первых, оригинальная обложка, воспроизведенная издательством «Мир книги» сразу наводит на мысль о скрывающемся под ней дамском чтиве, что отталкивает одних читателей и притягивает других, которые оказываются обманутыми в своих ожиданиях. Во-вторых, полное отсутствие информации об авторе, включая минимальные биографические данные, в самих изданиях и, как следствие, в интернет-магазинах.

Теперь собственно о произведении.

Сложно определить жанр романа, Джоконда Белли постоянно смешивает разные направления, создавая свой ни на что не похожий мир. Это и научная фантастика – действие происходит в ближайшем будущем, о чем говорят упоминаемые многочисленные технические новации, о которых мы сегодня можем только мечтать. Это и в некотором смысле квест – герои ищут полумифическую страну счастливых Васлалу, кстати в оригинале роман так и называется, а само это географическое название можно найти на карте Никарагуа. Это и политический роман. Это и магический реализм. Это и революционная романтика, а нужно сказать что автор была активным участником Сандинистского фронта и была вынуждена скрываться с 1975 в Мексике от проамериканской диктатуры Сомосы-младшего вплоть до победы революции. Это и до мозга костей латиноамериканская литература со всей свойственной последней проблематикой. Единственное, что отсутствует здесь –мрачная безысходность и беспросветность бытия. Что впрочем не делает повествование менее обличительным, а лишь переводит это обличение из стереотипной навязчивой страшилки в плоскость романа-предупреждения. Да, Фагуас– таково название страны, за которым определенно скрывается Никарагуа и где происходит действие романа, превращен отгородившимся от нее Великим Северным Соседом в огромную свалку. Но общество потребления зашло так далеко, что на свалку попадают вполне годные вещи лишь потому, что жертвы агрессивной рекламы бегут покупать более навороченные изделия, избавляясь попутно от старых. Нужно лишь это в большей или меньшей степени старье хорошенько отсортировать, почистить и пустить в дело. Чем весело и занимаются жители страны. И обставлены все помещения — от жилищ простых крестьян до кабинета фактических правителей страны братьев Антонио и Дамиана Эспада все теми же предметами со свалки.

Да, контрабандисты охотятся за филиной – новым продуктом генной инженерии – гибридом марихуаны и кокаина. Да, есть братья Эспада, которые пытаются прибрать к рукам оба эти, нужно полагать, прибыльных бизнеса. Да, однополые пары из Европы посещают детские дома страны с целью усыновить сирот, а их много из-за постоянно бушевавших в недавнем прошлом войн. Хотя жизнь сирот отнюдь не беспросветна, достаточно сказать, что ставшие взрослыми выпускники отстраивают целый прекрасный город.

А еще где-то рядом со всем этим, есть утопическая страна счастливых Васлала, которую многие безуспешно ищут и куда когда-то давно ушли родители главной героини. Такова, так сказать, атмосфера романа. Я не буду пересказывать сюжетные перепетии, чтоб не портить удовольствия от прочтения этого замечательного романа, он того однозначно заслуживает.

Ну, и как обычно, пару слов о переводе. Хоть он в целом не плох, но хватает в нем переводческих ляпов, пропущенных редактором. И маршируют у переводчика солдаты перед казармами по плацдарму, а не по плацу, ветер несет из пустыни порошок, а не пыль, а отряды крестьянской самообороны названы бандами. Да, я понимаю, что в испанском языке для обоих вариантов используется одно и то же слово, но задача переводчика все ж таки не хвататься за первое значение из словаря.

Надеюсь, что если книга будет когда-нибудь переиздана, то эти ляпы будут исправлены. Точно так же как будет добавлен комментарий о загадочных призраках из Вивили (fantasmas de Wiwili), которые упоминаются на протяжении всего повествования. Небольшие комментарии в книге присутствуют, но этого, едва ли не самого главного, среди них нет. Между тем в сборнике эссе «The Natural World in Latin American Literatures», в котором значительное место отведено именно этому роману Джоконды Белли, сообщается, что речь идет об основанной на исторических событиях никарагуанской легенде. Вивили – небольшой город на севере Никарагуа, где в 1934 году сразу после предательского убийства Сандино, приглашенного тогдашним президентом Никарагуа в Манагуа для переговоров, осуществившие это убийство гвардейцы будущего диктатора Сомосы-старшего разгромили лагерь сандинистов, убив группу молодых сподвижников Сандино. Согласно легенде призрак Сандино преследовал Сомосу все время его правления.

В 1973 году вышел последний, двадцать пятый, том Библиотеки современной фантастики. В него вошли два замечательных рассказа: «Колесо» Джона Уиндэма и «Человек в воздухе» Рея Брэдбери. Практически это две вариации на одну и ту же тему — тему ответственности изобретателя за свое изобретение с одной стороны, и страх, зачастую оправданный страх, перед всем новым.

В том же 1973 году, вот ведь какое совпадение, хотя что Эдмонду Куперу наша Библиотека фантастики — упомянутые рассказы то появились на английском значительно раньше — выходит роман «Кирон Голова-в-Облаках». Он состотит из двух частей. Если коротко, то первая часть, перефразируя классика, укладывается как в шкатулку в рассказ Уиндэма, вторая в рассказ Брэдбери. И хотя Купер частенько использует расхожие сюжеты в своем творчестве, создавая на их основе прекрасные и нешаблонные произведения, этот роман мне показался малооригинальным. Да, это добротная фантастика, но не более чем. Пожалуй лишь «Наследники сверхчеловека» понравились и, соответственно, запомнились мне еще меньше.

Говорить о переводе нет нужды — публикация в журнале «Если», это как знак качества, как те переводы, которые публиковались в советское время.

Роман напоминает незаконченный отрывок, если хотите, пробу пера начинающего автора. Постапокалиптический мир, Земля во власти враждебных инопланетных сил. На этом фоне главные герои совершают квест, который мало к чему вразумительному приводит. Общее впечатление после прочтения: «а что это было?».

Справедливости ради нужно сказать, что остальные романы сборника за исключением «Властелинов безмолвия» еще хуже.

Перевод средний.

Update Полагаю, что данное произведение является малоудачной попыткой авторов копирования «Теплицы» Олдисса, написанной годом ранее. Не совсем плагиат, но многие сюжетные ходы легко узнаваемы.

Что еще раз говорит о вторичности и подражательности творчества авторов.

Пожалуй, лучший роман сборника, правда тоже написанный на очень средненьком уровне. Довольно банальные вариации на тему взаимодействия между параллельными мирами, когда в наш мир периодически вторгаются некие враждебны силы. В целом уровень творчества автора колеблется между средним и низким.

То же можно сказать и об уровне переводов, представленных в сборнике.

Цитата: «Перемещение довольно солидной массы в энергетическом состоянии должно было быть детерминировано функционально по концепции пятого измерения в пространственно-временной и энтропийной связи с местом, которое мы изберем в качестве мишени».

Автор удивительно низкого уровня. Пытался читать все его романы, находящиеся в сети. Впечатления одни и те же — редкостная ахинея, абсолютно беспомощная и насквозь вторичная. Автор пишет, как писали советские авторы фантастики, даже не второго, а третьего-четвертого ряда, в 50-е годы.

Что касается данного романа, то завязка такова — инопланетяне забирают из эпохи раннего средневековья группу людей, в том числе католического священника, после чего те становятся свидетелями и участниками различных более и менее идиотичных и притянутых за уши событий, включая, как положено, борьбу с другими инопланетянами и т.п. Карикатурный образ священника полностью соответствует духу антиклерикальных агиток первых лет Советской власти.

Год написания — 1981 — повергает в шок. И это во Франции, где задолго до этого были Буль, Клейн, Демют и Рюэллен?

Из всего сборника «Полуночный трубадур» лишь роман последнего «Ортог во власти тьмы» производит не просто хорошее, а очень хорошее впечатление. Все остальное — мусор.

Для 1969 года очень слабо и беспомощно. Где то на уровне ранних романов Джека Уильямсона и Эдмонда Гамильтона. Вейнбаум и Каттнер – это качественно уже значительно более высокий уровень.

Но если у Гамильтона при всей ужасающей трешовости его «Звездных королей» в них присутствует некая подкупающая жизнерадостная искренность, свойственная первопроходцам того времени, то крупноформатное творчество Диксона, а речь не только об этом романе, насквозь вторично и от этого натужно и малоинтересно. Или, вернее, рассчитано на любителя.

Это собственно о фантастической оснастке романа, что же до построения сюжета, то автор явно создавал его по лекалам романов 18 века. Вспомним как было там: есть высшее общество, которое вроде бы по общему убеждению должно быть солью земли. На деле же имеем некий слой, целыми днями предающийся развлечениям, пьянству, обжорству, азартным играм, дуэлям и беспорядочному блуду. Из условно общественнополезной деятельности можно назвать лишь плетение интриг да составление протекций за соответствующую мзду. И читая это, нестерпимо хочется какого-нибудь пролетарского праздника жизни с огромной гильотиной и корзиной для голов. Тем не менее у авторов не возникало сомнений в справедливости такого положения вещей и уж если «человеку из народа» удавалось своим горбом чего-то добиться в этом обществе, то лишь потому, что, как обязательно раскроет свой секрет Полишенеля в конце романа автор, главный герой был незаконным сыном какого-нибудь аристократа.

Примерно то же самое и у Диксона. В этом своем романе он описывает аристократию Галактической Империи(тм) – интеллектуальную и физическую элиту – по сути искусственно выведенную расу высокорослых альбиносов, которая по своим возможностям неизмеримо превосходит обычных людей. По сути же мы видем всё тот же никчемный слой из романов 18 века, предающийся все тем же порокам, разве что с блудом у них напряг – герои абсолютно асексуальны. Да, пусть Высокородные способны демонстрировать великолепную реакцию и чудеса быстрого чтения, а дальше то что? За все время мы видим лишь одного персонажа, дядю императора, за каким-то делом – он сосредоточенно нажимает на какие-то клавиши, и это – всё. Но даже тут непонятно играет ли он в местный DOOM или его деятельность действительно направлена на решение каких-то архиважных задач.

Всю работу за аристократов выполняют рабы – низкорослые «цветные», живущие под землей. И что, для построения такого общества ушли сотни тысяч лет селекции? Да возьмите прямо сейчас каких-нибудь коронованных вырожденцев, вроде нынешней британской королевской семьи, и стройте себе свою Галактическую Империю(тм) – хуже уже не будет, только время сэкономите. И ничего, что эти быстро читать не умеют.

В принципе, то, что вольно или невольно изобразил Диксон – это типичное общество уэллсовских элоев и морлоков, где первые прожигают жизнь, а вторые их ненавидят и ищут первой возможности свести счеты. Правда с последним у автора что-то не заладилось, несмотря на некие завуалированные намеки. Вот советские авторы обычно посылали в такое общество какого-нибудь пионера Вовку, который быстро наводил порядок и устраивал революцию. Диксон же, как обычно в своих романах, как будто забыв чего хотел, бросает кучу сюжетных линий на полпути и перескакивает с пятого на десятое, нимало не заботясь о построении стройной композиции.

В общем и целом – посредственно и глубоко вторично. Пару пунктов накидываю за упоминание Роберта Ардли и сравнение аристократов с обезьянами Callicebus caquetensis.

Единственное, что действительно порадовало, так это отличный перевод С.Поцелуева.

Замечательная пародия на нелучшие образцы фантастики тридцатых годов прошлого века. Очень удачно обыграны все свойственные ей штампы. И хоть герой ни разу не супермен, зато героиня легко узнаваема — эдакая безмозглая красотка, чего стоят сомнения главного героя, а стоит ли такую спасать.

Размах на рубль — удар на 10 копеек. Читая первую половину романа, удивлялся столь низкому его рейтингу на фантлабе. Ведь похоже на «новую волну», подняты интересные темы, так в чем же дело? А потом все рухнуло, автор скатился в фантастику 30-х годов прошлого века. Получилось как у Меррита, только хуже. И зачем было огород городить? Впрочем на фоне прочитанных мною диксоновских романов, оговорюсь, не входящих в дорсаевский цикл, этот едва ли не лучший. Опять же приятное впечатление оставляет перевод Т.Петровой.

В целом у меня сложилось мнение об авторе, как о весьма посредственном писателе, пишущем в стиле коммерческих романов Эдмонда Гамильтона. Для шестидесятых-семидесятых годов — чрезвычайно слабо. Все эти Галактические Империи(тм) и герои, спасающие Землю от Жукоголовых Пришельцев(тм) родом из первой половины века к этому времени изрядно затерлись. Поэтому не осилил до конца ни «Час орды», ни «Пограничника», элементарно было жалко времени.

Имеем избитый сюжет: доблестные американцы, то бишь земляне борются на отдаленной планете за влияние на туземцев против злокозненных Советов, то бишь гемноидов.

Что в итоге? Хорошие американские парни побеждают и приносят темным туземцам свет демократии, равные права для женщин и сексуальных меньшинств, после чего, установив лояльное правительство, устраивают карнавал.

Ага, как бы не так. Диксон все перевернул с ног на голову, за что честь ему и хвала.

Ибо чем заканчивается подобное американское прогрессорство в реальной жизни мы можем наблюдать на примере Ирака, Ливии и Сирии. Более или менее благополучная страна, превращенная в итоге в пепелище, на котором все воюют против всех. Стандартное американское средство достижения цели — запалить гражданскую войну, натравив одну группу населения на другую, а в случае необходимости помочь еще бомберами и «Томагавками», в этот раз не сработало.

Надеюсь не испорчу никому удовольствия от прочтения, если скажу что за все время действия никого не убивают и даже не калечат, хотя все постоянно размахивают мечами, дубинами и прочим спортивным инвентарем. Вообще, книга больше похожа на добрую сказку про говорящих медведей, чем на научно-фантастический роман.

В принципе довольно забавно читать, как Диксон потешается над американскими стереотипами. Тут и легко узнаваемые американские феминистки, ну те самые, которые собираясь в кружок, хвастаются своими успехами: «Муж был в отъезде и я сама, вы представляете — САМА, пошла и сняла деньги в банкомате», «Пока мужа не было дома, у меня сломался кран, и я САМА вызвала водопроводчика. Можете себе представить?». И все одобрительно аплодируют и ахают. Или вот вам протестантские проповедники, которые по телевизору рассказывают свои религиозные истории под оханье и уханье массовки на заднем плане, вот только рассказывает главный герой в таком стиле

Теперь о недостатках. Их, собственно, два. Во-первых, сократи Диксон текст романа на треть, он бы только выиграл, а так получилось чересчур затянуто. Во-вторых при чтении меня не покидало ощущение, что по ходу действия Земные Люди борются против Очень Толстых Людей на планете, населенной Людьми-Медведями. Ключевое тут слово – люди. То есть разница между разными космическими расами у Диксона не больше, чем между народами, населяющими Землю. Речь тут не об анатомии, а о психологии, этике и социальном устройстве общества. Хотелось бы, конечно, большего. С другой стороны для доброй сказки вполне достаточно.

В общем — не шедевр, но очень даже неплохо, что можно отнести и к переводу Плешкова.

Довольно неуклюжая попытка апологизировать атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки.

То есть сбрось в реальной жизнм американцы в 1941 году бомбу на Берлин и завершись на этом война в Европе, тогда, да, альтернативная картина оккупированных Германией и Японией Штатов в случае неуспеха Манхеттенского проекта имела бы право на жизнь.

А так получилось, что главное авторское допущение хромает на обе ноги. Германию то Советский Союз разгромил без всякой атомной бомбы и для этого театра военных действий все закончилось в мае 1945 года. И какой бы пепел ни стучал в сердца еврейских участников проекта, никого в Европе бомба не спасла и за погибших тоже не стала местью. А в итоге попали, как говорится, под раздачу японцы.

Безусловно понимая все вышеизложенное, автор, написавший рассказ в 1958 году, был вынужден извернуться, чтоб подвести хоть какой-то базис под описанное им развитие событий. [Если что, то означенная ниже авторская посылка, а по сути завязка, как и положено оной, всплывает в самом начале, сам рассказ больше о другом, поэтому я спойлер не ставлю.]

И получилось у него следующее: в результате отсутствия атомной бомбы американцы так долго возились с японцами, что в Европе уже разгромленные и капитулировавшие немцы воспряли духом и взяли реванш за все, что впоследствии способствовало поражению американцев на Тихом Океане. Извините меня, но такое развитие событие нельзя представить даже гипотетически. Апологизируй автор варварские бомбардировки союзнмками Дрездена, Мюнхена, Гамбурга и других немецких городов — это было бы не менее спорно с этической и военной стороны, но по крайней мере более логично.

И хотя само описание оккупированных США небезынтересно, но на мой взгляд недостаточно продумано и проработано.

В общем и целом — малоудачный рассказ Корнблата. Корявый перевод Кона тоже ему под стать.

Понятно, что прочитав «Мандолину» и приступив ко второму роману, я уже ничего хорошего не ждал. Действительность настолько превзошла все мои самые негативные ожидания, что я, даже, превозмогая брезгливость, дочитал сей труд до конца, движимый каким-то, я бы сказал, исследовательским интересом.

Что может быть хуже, чем графоман? Правильно — графоман, политически ангажированный. Знакомьтесь, Луи де Берньер.

2004 год. Несколько лет прошло с тех пор, как натовские стервятники сбросили свой смертоносный груз на мирные города Югославии. Антисербская истерия, раздутая западными масс-медиа, сошла почти на нет, но интерес обывателя к историям о зверствах славян против мусульман, зиждящийся на прочно въевшихся в подкорку пропагандистских стереотипах, остался.

Конечно, держащий нос по ветру, писатель-паразит, уже выработавший ниву Маркеса и Ондатже, не мог не обратить в свете этого свой алчный взор на Восток. А что на Востоке? А там –в одном шаге от получения Нобелевской премии турецкий писатель Орхан Памук, чьи книги уже начали свое триумфальное шествие по Европе, породив соответственно огромный читательский интерес ко всему турецкому.

Ну что ж пусть будет теперь Турция. Султан, янычары, одалиски, турецкие бани, шальвары и прочие рахат-лукумы. Так рождается очередной объемный опус «Бескрылые птицы».

Нужно сказать, что по форме эта новая писанина Де Берньера один в один повторяет роман Орхана Памука «Мое имя-красный», разбодяженный на две трети. Автору к этому еще хоть бы один процент таланта будущего турецкого нобелевского лауреата, но, как говорится, увы, других деберньеров у меня для вас сегодня нет.

Что же касается содержания, то если первый роман де Берньера я уподобил недоброй памяти соцреализму, то при прочтении его второго творения невольно напрашивается сравнение с советским литературным трешем 50-х годов прошлого века. Тогда не наделенные талантом, но услужливые щелкоперы выдавали на гора целые вороха своих жалких, но идеологически правильных поделок. Не лишенное вкуса литературное начальство, брезгливо морщась, отправляла доморощенных деберньеров публиковаться в периферийных издательствах, а подвизались эти бумагамараки в основном в жанре так называемой «научной фантастики», где разоблачительная памфлетная составляющая занимала едва ли не большую часть незамысловатого текста.

Если «Мандолина» обладает пускай рыхлым, распадающимся на куски, но все-таки сюжетом, то во втором его опусе многословные и пафосные разглагольствования автора, повторяющие в мельчайших деталях официальнй турецкий учебник истории, душат на корню любую попытку уследить за несколькими слабовыраженными сюжетными линиями. Читатель тонет в потоке псевдолитературных помоев, исторгнутых из под пера сочинителя-паразита.

И все бы ничего, ну, подумаешь — еще одна графоманская поделка, если бы не лезущая из всех дыр политическая ангажированность автора. Мы уже поняли, что славян и православных христан де Берньер не жалует, но здесь он превосходит самого себя.

Вся классическая литература, и в первую очередь литература русская, строится на чувстве сопереживания обездоленным и угнетенным. Нигде, повторяю, нигде, вы не встретите в классической литературе плохо скрытого авторского злорадства по поводу мучений, переживаемых героями, даже если герои эти не вызывают симпатии автора.

Совсем не так в рецензируемом романе. Турецкое иго по де Берньеру– благо для славян. Тот, кто не рад находиться в братской оттоманской семье народов, заслуживает самого сурового наказания. Вот например учитель Леонид – сторонник греческой независимости. Уже одно это превращает его в отрицательного персонажа в глазах автора и он с мрачным удовлетворением описывает, как какие-то пьяные(!) шииты, кстати, нигде более в романе не появляющиеся, среди ночи тащат его по городу, подвергая изощренным унижениям и издевательствам. А что, поделом, резюмирует автор.

Нужно сказать, что на протяжении всей книги де Берньер пользуется одним и тем же нехитрым приемом. Как автор, он безаппеляционно клеймит борьбу славянских народов за независимость и изгнание турок и их пособников-муджахиров с Балкан и причерноморья в самых жестких выражниях.

«...балканские народы, подстрекаемые русскими, в первый и единственный раз в своей истории умудряются состряпать и совместно осуществить коллективный заговор. Сербия домогается Адриатического побережья, Болгария — Средиземноморья, а Греция — Фракии. Все трое хотят урвать что можно от Македонии. И Болгария, и Греция желают Фракию. Балканские государства проводят объединенные военные «учения». Тем временем на Балканах демобилизуются 120 османских батальонов — безрассудный жест примирения. 8 октября 1912 года царь Черногории внезапно объявляет Османской империи войну, и вскоре в нее вступают сербы, греки и болгары. Греческий премьер-министр Элефтериос Венизелос обращается к своему народу с воззванием и умоляет прийти на помощь растоптанным христианам. Мусульманское население на пути захватчиков претерпевает невообразимо страшный, беспримерный геноцид, который превращает людей в обезумевших от ужаса и истощения беженцев, швыряя их от одной армии мародеров и насильников к другой, равно злобным и квалифицированно порочным. Происходят чудовищные массовые бойни мусульман, особенно на пути продвижения болгар. Многие беглецы направляются в Стамбул, где во двориках мечетей будут умирать тысячами от зимней стужи, болезней и голода.»

Есть у него и очередная дежурная фишка-страшилка. Если в «Мандолине» это были живьем кастрированные с выколотыми глазами и отрезанными языками жертвы партизан-коммунистов, то здесь это распятые и выпотрошенные славянами турецкие младенчики, о которых де Берньер со смаком вспоминает по любому поводу. Верить этим сказкам еще меньше оснований, чем историям из первой книги, хотя бы по одной простой причине: распятие по понятным причинам НИКОГДА не применялось христианскими народами, как казнь. Зато у мусульман сколько угодно, в частности многие армяне были распяты, и чтоб придумать подобную страшилку турку много фантазии не нужно.

Но, конечно, главные злодеи – русские.

«С 1189 года по мусульманскому календарю, что соответствует 1774 году в христианском летосчислении, Российская империя, захватывая новые земли, применяла политику религиозной чистки. В Крыму, на Кавказе и в южной Украине, в Азербайджане, в Карсе, Ардагане и Лазе русские уничтожали и изгоняли мусульманское население, затопляя Османскую империю беженцами, с которыми та не справлялась. Невозможно подсчитать количество убийств и вообразить способы, какими они совершались. То был нескончаемый холокост, но, в отличие от более известного, времен Второй мировой войны, мир его не запомнил, поскольку он не предавался гласности ни тогда, ни после. Не воздвигались памятники, не вносились памятные даты в календари, не служились панихиды и задним числом не делались благочестивые выводы в назидание потомкам. Территории уничтоженного населения русские заселяли христианами, отдавая предпочтение славянам, а в их отсутствие довольствовались армянами.»

И так автор подходит к главному своему выводу – оправданию геноцида армян!

«Неудивительно, что православные армяне, к несчастью для себя, поддались на уговоры собственных пастырей поддержать русских в борьбе против соплеменников-оттоманов и многие вступили в российскую армию. Соответственно, приливные волны сражений заносили беспринципных армянских поселенцев на территории, недавно очищенные от мусульман. Чего же удивляться, что для оттоманских ушей слово «армянин» стало подлинным синонимом предателя, и сотни тысяч армян, разбросанных по империи, жили в напряжении и опасности, обитая бок о бок с оттоманами иных исповеданий и народностей, которые не делали различий между армянами и не разжимали занесенный кулак лишь потому, что конкретный армяшка

вообще-то протестант, католик или верноподданный Султана.»

Повторять все антиармянские пассажи де Берньера у меня нет ни малейшего желания. Они мало отичаются от нацистских агиток. Не уверен, что это не подпадает под закон о разжигани национальной розни.

Зато, когда дело доходит до описания зверств турок, то он тихонько отходит в сторону, давая говорить своим персонажам -туркам.

«Из очень плохого — пришли жандармы и увели много христианских ребят, которых не пускали на священную войну. Все случилось так неожиданно, стоял крик и плач, а мальчиков, по слухам, отправили в трудовые батальоны строить дороги и мосты, копать ямы и что-то сооружать. Говорят, жизнь в трудовых батальонах очень тяжелая, ведь христиане нас предали, и потому их заставляют урабатываться вусмерть и селят в гибельных местах.»

Вот так: «по слухам» и «говорят».

«На левой щеке романтический сабельный шрам, лицо потемнело и задубело от нелегкой походной жизни — несгибаемый воин, каким бывает лишь турецкий солдат. Он мог отмахать с отрядом пленных пятьсот миль, а в конце искренне удивиться: отчего это все пленники померли в пути?»

Душка, не правда ли? А ведь это, собственно, о так называемых «маршах смерти», в которых погибли сотни тысяч, а упомянутые «пленные» — это население армянских сел без разбора пола и возраста.

Вообще, как сказано выше, де Берньер проявляет редкостное понимание и терпимость к «окончательному решению армянского вопроса». Даже в тех немногих эпизодах, где он пишет о страданиях армян, в роли палачей выступают не турки. Так например, этническую чистку в деревне, где разворачивается действие романа проводят курды. Якобы именно они прибивают женщинам к ногам лошадиные подковы и заставляют идти. Да, это известный факт, что в геноциде армян принимали активное участие курды, но в данной конкретной области(где Курдистан и где побережье?) они уместны не более, чем эфиопы в Гренландии.

Хотя надо ли уже удивляться столь вольному обращению с фактическим материалом у автора никогда по другому и не писавшего.

Вот Берньер устами одного из своих любимых героев заливается соловьем о джихаде против неверных, объявленном султаном.

«Ночью мы ели дыни и пили разбавленную водой ракы, а как водка действует — известно. Домой не хочется, всех любишь, становишься безмятежным. А нас она еще и примирила со смертью утром.

На следующий день мы проснулись, готовые принять мученичество, и говорили о зеленых птицах, что отнесут нас в рай, о девственницах, что нас ожидают, а кого-то воодушевляла скорая встреча с Пророком в его саду.»

Так и представляешь пьяных джихадистов, бегущих в атаку на встречу с 72 девственницами. То есть, это сегодня, в пока еще светской посткемалистской Турции водкой никого не удивишь, но тогда, да еще во время джихада... Ума ни приложу, как могли пропустить такую профанацию иранские литературоведы.

Откуда же берет эту дичь де Берньер. Да все с того же развесистого клюквенного куста, где в изобилии растут распятые и выпотрошенные славянами турецкие младенчики.

Зато в том, что турки убивают греков, де Берньер находит немало забавного. Вот, например, резня греков после захвата турками Смирны. Тогда множество христиан были утоплены. Вот монолог утопленного греческого купца(сам прием — предоставить слово мертвецу — тоже беспардонно заимствован автором из романа «Мое имя-красный» Памука). Естественно, купец произносит очередную пафосную обличительную речь, против ... греков(еще бы, кого еще ругать утопленнику, не тех же, кто его утопил). При этом он не забывает поглядывать на прелестных товарок по несчастью.

«Вот неподалеку кто-то еще опускается на дно, однако лицо закрыто поднявшимися юбками. Интересно, дама обеспокоена тем, что умирает, столь нескромно выставив беленькие панталоны на обозрение всем мужчинам-утопленникам? Должен сказать, у нее прелестные ножки, но я их не узнаю? — вероятно, они не принадлежат ни одной из моих фавориточек».

Вы разделяете веселье автора? Я – так точно нет. Среди книг прочитанных мною были всякие – и слабые, и откровенно плохие, но мерзее и подлее этой мне читать не приходилось. Если бы нужно было выбрать абсолютную единицу измерения напыщенной графомании и невежественного пафоса, то я назвал бы ее 1 деберньер. Всех остальных графоманов можо оценить разве что в долях. Право слово, я незаслуженно обидел выше безобидных советских бумагомарателей сравнением с этим позором писательского цеха.

Появление в конце итальянских оккупационных сил, по-видимому растерявших на этот раз по пути свои мандолины, вообще на грани самопородии. Так же, как и расхожее описание современной туристической Турции.

Не знаю сколько сребреников получил Де Берньер от турецкого Министерства Правды и получил ли вообще, или же им двигала подленькая трусость навсегда стать невъездным в Турцию, напиши он чего «не так»(за примерами Орхана Памука и Эмира Кустурицы далеко ходить не надо), но политическая ангажированность в этом его произведении зашкаливает и находится просто за гранью добра и зла.

Де Берньер — литературное ничтожество, паразитируещее на чужой славе, горе-клоун, возомнивший себя Господом Богом, безаппеляционный невежа, берущийся судить целые народы.

На этом я, пожалуй, знакомство с этим автором заканчиваю. Двух объемных романов для полного впечатления хватает мне за глаза. На очередной этнотреш от де Берньера у меня нет ни времени, ни сил. Тем более, что на горизонте прорисовывается его младший собрат по британской литературной фауне — Том Роб Смит со своими нумерованными детишками.

Никогда не писал рецензий на фильмы, которые не смотрел, и книги, которые не читал. Не собираюсь делать этого и сейчас. Вместе с тем спокойно пройти мимо изложенной в аннотациях истории я не мог. Почему, попытаюсь объяснить ниже. И без экскурса в историю тут никак не обойтись, хотя начать придется действительно издалека.

Лион Фейхтвангер в начале двадцатых годов прошлого века написал роман «Еврей Зюсс», который был с большим успехом экранизирован в Англии в 1934 году. Вполне естественно, что пропагандистская машина Третьего Рейха не могла не отреагировать на такой вызов. Спустя шесть лет с благословения доктора Геббельса в Германии появляется ответ – еще один фильм с таким же названием, где известная история переиначена в духе требований национал-социализма. Кульминацией картины становится сцена изнасилования Зюссом молодой немки-христианки Доротеи(ее роль сыграла Кристина Зёдербаум, актриса шведского происхождения, которая благодаря своей нордической внешности имела огромный успех в немецких пропагандистских фильмах). Фильм стал буквально культовым в Германии, его посмотрели 20 миллионов зрителей.

Почему же я вспомнил эту историю в связи с книгой Тома Р. Смита «Номер 44», а также поставленным по ней голливудскому фильму? На самом деле все очень просто. Точно так же, как читая о нацистском фильме «Еврей Зюсс», нельзя не вспомнить о романе Фейхтвангера, так и при прочтении достаточно развернутой аннотации к книге/фильму «Номер 44», я сразу же узнал пусть и перелицованную, но хорошо знакомую мне историю, а именно — виденный пару лет назад фильм Роберта Сиодмака «По ночам, когда приходил дьявол». Оговорюсь сразу: фильм немецкий, снят уже после войны, в пятидесятые годы, по основанной на реальных событиях книге Штефана Амберга, писавшего в «Мюнхнер Иллюстрирте» под псевдонимом Вилли Бертольд. Действие и книги, и фильма разворачивается как раз в ту эпоху, когда доктор Геббельс командовал немецким кинематографом, да и не только им.

Что касается сюжета, развивающегося в антураже гитлеровской Германии 1944 года, то главный герой фильма — полицейский комиссар Аксель Керстен, получивший отпуск после ранения на фронте, выслеживает маньяка, на счету которого 84 жертвы, по большей части девочек и молодых женщин. После очередного убийства, на этот раз молодой кельнерши Люси Ханзен, подозрение падает на ее приятеля Вилли Койна, которого в итоге арестовывают и приговаривают к смертной казни. Сам комиссар далеко не уверен в его виновности и продолжает расследование дальше. В итоге Керстен выходит на сексуально одержимого душевнобольного Бруно Людке(одна из лучших ролей знаменитого Марио Адорфа). Именно он в ответе за все страшные убийства последних 11 лет. Кстати, нетрудно посчитать, что первое убийство он совершил в том самом 1933 году. И вот тут то и начинается конфликт между честным полицейским комиссаром и государственной машиной Третьего Рейха, которую олицетворяет группенфюрер СС Россдорф. Сама мысль, что после стольких усилий по созданию новой арийской элиты и борбы за чистоту нации какой-то душевнобольной преступник может столько лет оставаться безнаказанным и водить за нос полицию, крамольна. Но для Керстена, которого фронтовая жизнь избавила от национал-социалистических иллюзий и ура-патриотизма, стремление докопаться до истины пересиливает всё остальное. Тем не менее перед лицом нацистской Системы бессилен и он. В итоге Койна все-таки казнят, маньяка Людке убивают без суда, а комиссара Керстена отправляют на фронт.

Теперь возьмите эту историю, передвиньте ее даже не во времени, а лишь в пространстве, присыпьте развесистой голливудской клюквой, добавьте треша в духе Холодной войны, и у вас непременно получится тот самый «Номер 44». С одним правда «но» — рушится логическая мотивация. Если для нацистской системы с ее расовой теорией и усилиями по «очищению» нации, выражавшейся в физическом уничтожении душевнобольных, евреев и цыган, действия государственной системы в данной ситуации выглядят вполне логичными, то мотивация представителей системы советской – а это, если я правильно понял, «в СССР убийств нет, а есть несчастные случаи» выглядит как гротеск или, если хотите, как издевка над всей антисталинской кампанией. Коли так, то как же быть со всеми громкими судебными процессами, взять хоть того же Кирова? Или делом «врачей-убийц»? А поиски за каждым несчастным случаем или смертью чьего-то злого умысла? Или все это либеральная выдумка? Вон смотрите — американцы то не верят.

Повторюсь еще раз, это не рецензия на книгу. Тем не менее это оценка этой книги, как явления. Точно так же, как люди, читавшие Фейхтвангера, имеют право высказаться по поводу «Еврея Зюсса» производства Третьего Рейха, даже не посмотрев этот фильм. Я не собираюсь обсуждать художественные достоинства или недостатки произведения точно так же, как не стал бы обсуждать игру актеров и работу звукооператора в эпизоде изнасилования Зюссом Доротеи из упомянутой мною выше геббельсовской агитки. В принципе это и не нужно. Речь то в обоих случаях всего лишь об известной истории, перелицованной в соответствии с политической конъюнктурой.

Существуют люди, которые искренне считают, что нет ничего проще работы клоуна. Уметь ничего не надо, падаешь, например, пародируя акробатов, и все довольны, смеются и аплодируют. Реальность же такова, что клоун, пародирующий акробатов должен уметь больше, чем они.

Один из таких горе-клоунов от литературы взял и наваял два довольно объемных романа из истории прошлого века. Знакомство с означенными опусами я начал с «Мандолины капитана Корелли», хронологически написанного раньше. Действие книги происходит по большей части в Греции во время второй мировой войны. Тема интереснейшая, и возьмись за нее писатель, наделенный литературным талантом и владеющий темой, то и результат, очевидно, был бы иным.

Когда Маркес пишет о Макондо, а Рушди о Кашмире, у читателя нет сомнения, авторы прекрасно знают, о чем они пишут. Я не то, чтобы очень много знаю о Греции и ее новейшей истории, но по прочтении «Мандолины» у меня сложилось стойкое впечатление, что автор знает об этом еще меньше.

Взять брошюру «100 фактов о Греции, которые вам необходимо знать во время отпуска», написанную одними имбицилами для других, в сочетании с сомнительными побасенками о войне и названиями блюд греческой кухни из другой брошюры — вот нехитрый рецепт сочинения подобной, с позволения сказать, литературы. По своей беспомощности произведение де Берньера больше всего напоминает творчество начинающего графомана, выкладывающего незамысловатый результат своих школярских потуг в собственном блоге.

Принцип здесь достаточно прост: это даже не «что вижу, о том пою», а «что вижу у других, тащу к себе». Насобирав таким образом с бору по сосенке, автор сооружает эдакую хлипкую аляповатую конструкцию, грозящую в любой момент развалиться, что она в итоге и делает. Оторопевший читатель найдет у де Берньера все, что видел или читал раньше. Тут вам и инцидент в Гляйвице, перенесенный в Албанию. И прямо таки русская зима с двадцатиградусными морозами в Греции(что не мешает позже называть автору этот период «сезоном дождей»), чтоб подпустить «драматизьму» в описание бедствий итальянской армии и накропать по этому поводу еще с полсотни страниц. Был за пару лет до того у имевшего успех со своим романом «Английский пациент» Майкла Ондатже среди персонажей сапер-сикх, и тут же, как будто ее звали, турецкая морская мина времен первой мировой, оказывается выброшенной на берег. Конечно же бравый капитан Корелли обезвредит ее, а автор выдаст еще три десятка страниц ни о чем. Вообще то, что де Берньер беззастенчиво спекулирует или — в его собственных терминах- паразитирует на разогретом Майклом Ондатже читательском интересе к теме Второй мировой войны в декорациях Южной Европы совершенно очевидно.

Остальное в том же духе, все та же позавчерашняя солянка: обязательный гомосексуалист; мышонок Марио, прирученный солдатами; уже давно ставший заезженным образ «порядочного» австрийца, единственный на фоне «плохих» немецких нацистов и прочая, прочая, прочая. Австриец, правда, волею недобросовестного писаки становится «сыном евангелического пастора из Тироля». Непреднамеренный комизм такой характеристики станет понятен любому, мало-мальски знакомому с этнографией Европы: в сугубо католическом Тироле даже сейчас не во всех деревнях слышали о самом существовании неких «евангелических пасторов», а уж для начала прошлого века это вообще полный абсурд. Ларчик, правда, открывается просто, католики, что очевидно еще из его «латиноамериканской трилогии», по антипатиям де Берньера прочно занимают место в первой тройке вместе с коммунистами и православными.

Но как мы уже видели и еще много раз увидим, до исторического, религиозного или этнографического правдоподобия автору нет ни малейшего дела, когда он стремится навязать беспомощному читателю свои воззрения.

Есть, правда, и эпизоды, в которых де Берньер оригинален. О художественных достоинствах и глубине содержания оных можно судить, например, по следующему отрывку:

«Впервые я встретился с ним в отхожем месте лагеря. У его батареи был нужник, известный под именем «Ла Скала»: капитан организовал оперный кружок, что совместно испражнялся там каждое утро в одно и то же время, сидя рядком на деревянном помосте со спущенными штанами. У него было два баритона, три тенора, бас и альт, подвергавшийся многочисленным насмешкам из за необходимости петь все женские партии; а суть была в том, что каждый должен был выдать говешку или пустить голубка во время крещендо, пока этого не было слышно за пением.»

С тех самых пор, как я натолкнулся у автора на этот «шедевр», я именно так и представляю себе ад для графоманов, а также литературных критиков, их проталкивающих.

С другой стороны, пиши де Берньер только об опорожнении кишечника и мочевого пузыря, а пишет об этом он много и охотно, то и претензий к нему было бы меньше. Но взгромоздившись на вершину своего убогого литературного сооружения, воздвигнутого по упомянутой выше нехитрой схеме, он, как всякий уважающий себя графоман, берет на себя роль объясняющего господина, и, вооружившись всеми мыслимыми идеологическми штампами, начинает пафосно читать лекцию в духе «История Второй Мировой Войны Для Тех, Кто Ничего Об Этом Не Знает» , обрушивая на читателя потоки словесных фекалий.

Естественно, войну выиграли доблестные англичане, американцы в это время бомбили где-то далеко Дрезден, а Советы со своими коммунистами мешали тем и другим. Что касается конкретного острова, где разворачивается действие, то тут войну выиграли даже не англичане, а практически в одиночку английский лейтенант Кроликос с мешком золотых соверенов. То есть, когда я читаю Алистера Маклина про Наварон, я готов поверить, что англичане что-то способны выиграть, по крайней мере на время чтения книги – Маклин пишет со знанием дела. Графоман де Берньер же просто набирает объем, не удосуживаясь придать этому бреду сивой кобылы хотя бы малейшее правдоподобие. В нелегком деле английскому лейтенанту помогают смелые и мужественные бойцы ЭДЕС — про-монархического греческого сопротивления. Главные враги у них даже не немцы, а бойцы ЭЛАС- сопротивления коммунистического . Последние, если верить автору, только и делают, что объедаются английской тушенкой, помогают немцам и мародерствуют, безжалостно расправляясь с греческими крестьянами. Последних они кастрируют, выкалывают им глаза и разрезают рты в подобие страшной улыбки. Естественно, перед тем, как их убить. Эту страшилку автор повторяет многократно, придавая ей характер системы.

В реальности все было с точностью наоборот: достаточно ознакомиться хоть с русскими, хоть с английскими источниками. Коммунистические силы по численности превосходили в десятки раз все остальные отряды вместе взятые, контролировали обширные территории и наносили урон немцам, в отличие от неэффективных и слабых в численном отношении про-английских сил ЭДЕС, часто упрекаемых в коллаборационизме.

Вся эта деберньеровская белиберда настолько напоминает по стилю вывернутый наизнанку, но не ставший от этого лучше, недоброй памяти соцреализм, с его вульгарной идеологической задачей и крикливым пафосом, заменяющим факты, что я во время чтения многократно спрашивал себя, а не в советской ли школе учился автор? Оказалось, что нет. Английский писатель с таким именем действительно существует.

Что же касается заявленной на обложке любовной линии между гречанкой Пелагией и итальянским капитаном Корелли, то она примитивна и относительно невелика по объему, оказываясь погребенной под завалами пространных, на многие десятки страниц, саморазоблачительных, в духе прототипа мифического «плана Даллеса», монологов Муссолини или размышлений греческого премьера Метаксаса, а также многословного и нудного эпистолярного и как бы литературного творчества различных, зачастую второстепенных, персонажей.

В конце же, как будто спохватившись, автор галопом доводит действие уже до наших дней, живописуя знакомую ему сегодняшнюю Грецию, ту, какой видят ее туристы, и кое-как, на скорую руку приляпывает абсолютно бездарный, впрочем в этом он не контрастирует с остальными частями романа, и неубедительный финал.

Говорят, что Голливуд может сделать из любой книги фильм, говорят, что он даже может сделать из любой книги хороший фильм. Экранизацию я не смотрел и вряд ли уже когда-нибудь посмотрю, но в чем я точно уверен, так это в том, что не выбросив 99 процентов содержания и не облагородив оставшийся один процент, перелицевав его в простенькую любовную историю в греческом антураже военного времени, приличный фильм по этой книге не сделать.

В общем и целом впечатление по прочтении осталось совершенно удручающее, как от самого романа, так и от состояния современной английской беллетристики в целом, где подобные графоманские поделки, замечательные разве что своим объемом, могут выдаваться за литературу. Деградация налицо. Твердая заслуженная единица.

«Перевод под редакцией Михайловой-Штерн» представляет из себя все тот же сильно сокращенный перевод Сергеева, из которого по недоброй традиции издательства «Пучина»(см. «Ледяные боги» в переводе Т.Левита) выброшены две первые и последняя главы.

Еще один роман Хаггарда, ставший жертвой отечественных горе-переводчиков. Первые 16 глав переведены более-менее добросовестно. Последние четыре главы плюс «Комментарий Македы» урезаны по объему на две трети и втиснуты в одну-единственную главу с характерным названием «... что случилось потом». Впечатление, что издатель торопил переводчика, а тот не успевая закончить в срок, в итоге дополнил частично готовую работу кратким пересказом последних глав.

Update

Речь здесь была о старом, еще дореволюционном, переводе Карпинской (или о том же переводе в редакции Мовшенсона, как кому нравится).

Издательство «Азбука» анонсировало новый полный перевод.

«Перевод» А.Медведева, опубликованный издательством АСТ не имеет никакого отношения(за исключением пары имен героев) к оригинальному произведению Дель Рея. Зато читатель найдет в нем все, что ему так полюбилось в жанре кинофантастики за последние 20 лет. Тут вам будет и «Универсальный солдат», и «Матрица», и японский сэнсей, наставляющий главного героя на путь просветления. Особенно впечатлило упоминание овечки Долли(родилась в 1996 году, а Дель Рей умер в 1993 году).

Вывод: опубликованное АСТом произведение написано в конце девяностых в одной из стран СНГ. Написано, должен сказать, достаточно гладко и занимательно, приличным литературным языком, что сразу насторожило, принимая во внимание уровень корявых астовских переводов. Вот только к Дель Рею все это не имеет никакого отношения.