цитата

Нет ничего нового в тяге издателей к денежному потоку и шаблону. Новое состоит в том, что жажда наживы механизируется, автоматизируется, становится тотальной, оставляя место только шаблону. Когда такое происходит, не удивительно, что писатели тоже начинают искать шаблоны вместо сюжетов или объединяются в целые мастерские, чтобы пробиваться вместе; не удивительно и то, что книголюбы теряют чутье и бросаются на любую слабую, косноязычную, приземленную книгу, если в ней есть хоть проблеск самобытности.

цитата

___"Рафф Мэтт"___"Канализация, газ электричество"___
#

Несколько аллигаторов, мальчишек и по меньшей мере одна лошадь случайно заплыли в нью-йоркскую канализацию. Похоже, мальчишкам и лошади это не особо понравилось, а вот у аллигаторов жизнь наладилась.
#


Фило Дюфрен оставил первого помощника в аппаратной высматривать потенциальную цель и удалился в свою каюту, чтобы часок посвятить писательству. Он был не только международно прославленным экопиратом, но и тайным романистом и последние десять лет работал урывками над своим Великим Атлантическим Романом — эпосом об антропоморфировавшихся китах, морских свиньях и рыбах. Книга носила рабочее название «Не отгибая пальцев», и, как и в самом Фило, кое-что в ней было просто блестяще.
Но ее никогда не опубликуют.
Как Фило ни старался, он никак не мог исправить катастрофического недостатка своего литературного стиля, который можно проиллюстрировать единственной фразой: «Баруга своим гаргантюанским, всесильным, лопатоподобным хвостовым плавником выбросила вверх тридцать футов призменных струй соленого рассола, когда смертельный гарпун с ядовитым наконечником вошел в ее теплый толстый жирок и брызнул пенящейся, немилосердно острой шрапнелью в ее громадное, перекачивающее кровь сердце».
Слишком много определений. Как ему однажды сказала умная программа для редактирования текстов: «Не каждое существительное требует определения». Хотя в принципе Фило был с этим согласен, любой текст, который он пытался сделать не таким развесистым, казался ему голым и незаконченным. К тому же его терзала мысль, что эта его неспособность вовремя остановиться абсолютно противоречит его этике защитника окружающей среды. Но поскольку Фило не мог писать иначе и не желал бросать эту затею, он выписывал свой роман на страницы дневника, запертого в сейфе, подобно секретным мемуарам.
#
Помимо обвинений в анархизме, государственной измене и злобствовании в открытом море, Фило Дюфрена иногда называли и антикапиталистом. Хотя он и впрямь выступал против многих капиталистических бесчинств — например, против получасовых рекламно-информационных роликов, — но против частной собственности и корысти как таковой он не возражал. В конце концов, даже радикальные природоохранники ждут платы за то, что делают; и даже те редкие святые индивиды, у которых достаточно и средств, и желания отказаться от материального вознаграждения, все равно делают это ради удовлетворения, которое дает хорошо выполненная работа и благородство миссии. Духовный капитал — тоже капитал, даже если его не сдашь в аренду.
Ну и к тому же еще «Ябба-Дабба-Ду». Стоит учесть не только тот факт, что на ее содержание уходит столько твердой валюты, сколько ни один коммунист и в глаза не видел, но и ее историю: как бы ни нравилось Моррису Каценштейну считать, что он построил лодку с нуля, «Ябба-Дабба-Ду» изначально была одной из самых дорогостоящих шуток XX века. Шуткой капиталистов.
Идея эта пришла в голову Говарду Хьюзу[86] , когда его жизнь уже лихорадочно катилась под откос. Увидев документальный фильм по криптозоологии, повествовавший о животных, обнаруженных не там, где им положено обитать, Хьюз измыслил план: тайно перевезти стадо кенгуру из Австралии на пустоши Южной Дакоты. Неким образом он убедил себя (возможно, сказалось многолетнее злоупотребление кодеином), что появление кенгуру около Рэпид-Сити сочтут «международным криптозоологическим инцидентом», на расследование которого правительству США придется потратить миллионы долларов налогоплательщиков, а это опустошит казну и повлечет сокращение зарплаты в Налоговом управлении США. Хьюз ненавидел налогообложение, и мысль о том, что штатные сотрудники налоговой службы потеряют рождественские бонусы из-за стада сумчатых, радовала его больше, чем ведро сиропа от кашля.
В начале 1968 года Хьюз позвонил Мелвину Думмару (знакомому работнику с бензоколонки из штата Юта, который однажды подвозил Хьюза, когда тот ехал автостопом по пустыне) и посвятил в свои планы. Думмар признал, что замысел гениален, но сказал, что это напомнило ему один роман, о котором он слышал — не читал, а просто слышал, — где мормоны, работающие в канализации, сражаются под улицами Солт-Лейк-Сити с аллигаторами-альбиносами. «Роман?» — переспросил Хьюз и в несколько скачков наркотического воображения решил, что федералы его как-то выследили, вычислили его намерения и бросились в типографии, чтобы подколоть его на тему, что все всё уже знают заранее. Он спросил у Думмара, кто автор книги, и Думмар ему вроде как ответил.
Вернувшись в отель «Пустынный постоялый двор» в Вегасе, Хьюз набросал на скорую руку чертежи гигантской грузовой подлодки и нанял кораблестроителей из Детройта. Корпус подлодки должен был создаваться из титана и германия — сверхсильного сплава, запатентованного просто как «аний», который и дал название судну. 30 ноября 1969 года «Аниевая Выдра» вышла в озеро Эри, набитая кенгуру и с Хьюзом за штурвалом.
Ночью 8 декабря (когда Хьюз старался незаметно провести лодку по Грузовому каналу штата Нью-Йорк, произошла задержка) плантатора марихуаны из Фингер-Лэйкс по имени Томас Пинч разбудил топот несущегося стада. Подумав, как и Хьюз, что правительство разнюхало, чем он тут занимается, Пинч схватил дробовичок, накинул махровый халат и кинулся к двери хижины. Где обнаружил, что это всего-навсего сорок с лишним кенгуру, которые вломились в его надежно закамуфлированные теплицы и чавкают его товарной культурой. Когда особенно крупная окосевшая от дури Кенга замахала на Томаса Пинча кулаками, наш фермер заперся в хижине, но Хьюз, похихикивая, все же успел сделать полароидный снимок.
С первыми лучами солнца стадо — как и пол-акра озимой конопли — исчезло, не оставив и следа. Томас Пинч дошел по многочисленным следам кенгуру до берега озера. Следы выходили из воды, в воду они и вернулись.
«Вот говно, — подумал Пинч, — никто в такое не поверит». Уходя в глубины Тегэнек-Пойнта, Говард Хьюз снова хихикнул и запалил косячок.
Налоговая служба смеялась последней. Судьба сорока кенгуру неизвестна, но после того, как в 1976 году Хьюз умер, «Аниевую Выдру» продали с аукциона, чтобы заплатить 77 %-ный налог на наследование. «Выдру» купил некий Доби Хашогги, экспатриант-отщепенец, троюродный брат саудовского торговца оружием Аднана Хашогги[87] , чтобы перепродать ее на Среднем Востоке. Многие шейхи пустынь выразили желание приобрести подводную лодку, но Аднан в порыве вредности саботировал все намечающиеся сделки, окончательно унизив Доби в глазах семьи. Так что последнее детище Хьюза — которое было теперь скорее альбатросом[88] , нежели выдрой, — следующие 38 лет провело в доках Мотауна[89] , в бассейне с защитным тавотом, пока Моррис Каценштейн не зашел на него взглянуть. К этому моменту опозоренные потомки Доби были рады сбыть с рук эту проклятую гадость, особенно еврею. Так что отдали буквально за грош.
Полароидный снимок, сделанный Хьюзом, так и остался в лодке, пролежав в холоде несколько десятилетий. В процессе длительного преобразования «Аниевой Выдры» в еще более крупную и маловероятную «Яббу-Даббу-Ду», Моррис наткнулся на потускневшую фотографию, воткнутую в кожух перископа. Он отдал снимок главному механику Ирме Раджамутти, выпускнице Бомбейского университета, у которой было два диплома — по прикладной механике и эксцентричным литераторам. Когда переоборудование лодки было завершено, Ирма приклеила снимок скотчем на стену в машинном отделении. Если кто-нибудь спрашивал, что это за хмырь в махровом халате, она отвечала:
— Сэлинджер.

цитата

___"Кош Алекс"___"Огненный патруль"___
#
Он прекрасно знал, кто именно любит носить подобную одежду, и спорить с вампирами не имел ни малейшего желания, даже несмотря на то, что эти двое распугали всех его клиентов. Едва войдя в тогда ещё заполненный зал корчмы, один из них взял стоящую рядом с камином кочергу и смял её в причудливый узор в виде небольшого дракончика. После этого второй посетитель заявил, что у них здесь назначена встреча, которую они хотят провести без лишних ушей. А первый добавил, что любые уши, которые он увидит здесь через минуту, станут лишними и будут оторваны. Естественно, все посетители разбежались задолго до окончания данной им минуты.

#
Вельхеор. — А название я просто шикарное придумал — корчма «У доброго вампира».
— Ты шутишь?
Вельхеор поправил капюшон.
— А что, не похож? Нынче модно быть добрым, вот и я решил сменить имидж. Самым кровавым вампиром тысячелетия я уже был, теперь попробую стать самым добрым.

#
Не буди лихо, пока оно сидит себе на соседней крыше и никого не трогает.

#
— Тайны… они как хорошее вино. С годами их вкус становится более терпким, но только при условии правильного хранения. Тайны, как и вино, могут испортиться, и тогда от них начинает дурно пахнуть. Такими испорченными тайнами можно очень сильно отравиться…
Размышления бывалого стражника.
— В нашем мире столько тайн… Очень не просто прожить спокойную жизнь и не вляпаться ни в одну из них.
Поучения бывалого стражника.
— Я слишком много знал? Нет, скорее даже наоборот, я знал слишком мало. Иначе, я ни за что не полез бы в это дело.
Предсмертные мысли бывалого стражника.

#
— Вот нет бы, сразу так нас встретить, ещё на опушке, — вздохнул Вельхеор. — Не пришлось бы по лесу бродить несколько дней.
— Да ладно тебе, — отмахнулся Кельнмиир. — Зато какое пузо наел.
— Я?! Пузо?! — возмутился Вельхеор. — Да я худой, как тростинка!
Кельнмиир окинул друга скептическим взглядом.
— Я бы сказал не тростинка, а толстинка…
Вельхеор резко остановился.
— Эй ты, зелёный… — все друиды резко обернулись. — А… ну да, вы же все зелёные. Так, вот… ты.
Он одним гибким прыжком приблизился к одному из друидов.
— Скажи, я толстый?
Вампир лучезарно улыбнулся.
Бедный парень — все эти друиды были весьма молоды — чуть в обморок не упал.
— Не-е, — он торопливо замотал головой.
— А не врёшь? — уточнил вампир, прищурив глаза.
— Нет! — ответили хором все друиды.

цитата

"Дивов Олег"___"Консультант по дурацким вопросам"___
#
И еще приходилось носиться сломя голову, чтобы каждая просьба прошла сквозь многочисленные инстанции. Давид позвонил Руслану, чтобы тот сказал Аслану, чтобы тот нашел Тамерлана, который вне зоны доступа, но если его найти, отведет тебя к Васе, а Вася все сделает. И ты скачешь лично вслед за звонком по всей цепочке, в конце которой встречаешь почему-то Константина, и тот знакомит тебя с Эдуардом, и дело вроде решено, а Вася не появляется вообще, да и не нужен он, без него обойдемся…

#
Миша посмотрел на часы — было 14:30. Он выскочил на улицу как ошпаренный, бросился к «Волге» и пропыхтел в раскрытое окно:
— Алан! Делай, что хочешь, но в шестнадцать часов мы должны быть во Владикавказе!
Алан пожал плечами и сказал:
— Садись, только не пугайся.
Фраза возымела прямо обратный эффект. Когда машина, дико взревев, рванула с места, Миша действительно испугался. А когда они вырвались из города и водитель наступил на педаль всерьез, Миша просто-таки печенкой ощутил, что все усилия последних дней были впустую, потому что вот и смерть его пришла. Ему случалось водить «Волгу», и он не представлял, как Алан удержит эту баржу на серпантине при такой скорости. Да еще с учетом кавказского народного обычая рулить одной рукой, потому что другая лежит на гуделке: надо ведь приветствовать друзей, едущих навстречу…
Сиди он сам за рулем, было бы гораздо легче, но тогда и шансов успеть — ноль. От поперечных ускорений на поворотах не спасал даже ремень безопасности: Миша так и елозил по сиденью вправо-влево. Хотел закрыть глаза, но вовремя догадался, что вестибулярный аппарат этого не поймет. Не хватало еще в горах заболеть морской болезнью.
Тогда он просто крепко уперся ногами, мертвой хваткой вцепился в ручку двери и отвернулся к своему окну.
Смотреть вперед нервов не хватало.
Уши бы еще заткнуть, чтобы не слышать визга резины.
Когда Миша потом рассказывал Пиротехнику об этой своей поездке, описание дороги по Южной Осетии прозвучало у него предельно лаконично: «Долетаем мы до границы, как — я не помню…»
Главное, правдиво. Он действительно не помнил.

#
Первый автобус выкатился на площадь, встал, открыл дверь, и Миша поймал себя на том, что улыбается. Ну вот они, родные. Операторы, «светики»-раздолбаи, «звукарь» вечно задумчивый, Гоша с Пашей — молодые помощники Пиротехника, которые в отличие от него страшно любят все взрывать…
И тут из автобуса вышло нечто. Высокие сапоги, зауженные джинсики с кожаными вставками, парка с капюшоном, но главное — ой, мама, — оно было заметно нагримировано. Кукольное личико казалось чуть-чуть надменным и слегка удивленным: ну, почему вы не бежите ко мне с букетами?.. Из-под аккуратной волнистой челки глядели подведенные глаза, а пухлые чувственные губки были поддуты ботоксом.
Нет, не девочка.
Эмчеэсники небось и не подозревали, что их, видавших разные виды, так легко ошарашить. Прямо до остолбенения.
Замминистра МЧС, бритый наголо, кавалер высшей боевой награды республики, пробегавший всю войну с автоматом, едва не уронил сигарету.
Повернулся к Мише и сдавленным голосом спросил:
— Это что?!
— Мужики, — сказал Миша тоже сдавленным голосом. — Спокойствие, только спокойствие.
Так я тебе прямо и сказал, «это что», подумал он. И проглотил комок в горле.
— Это художник по гриму, — сообщил Миша по возможности твердо. — Не обращайте внимания, у него профессиональная деформация. Я сейчас.
И быстро пошел вперед.
Нечто бросило на него оценивающий взгляд и сочло, кажется, внушающим уважение.
— Значит, так, — сказал Миша. — Слушай… В общем, ты после двадцати одного часа из гостиницы не выходи.
— А почему-у? — удивилось нечто.
— Украдут.
Нечто поглядело на Мишу с укоризной, потом бросило взгляд на эмчеэсников, что-то для себя уяснило и кивнуло грустно:
— Ну ладно…

#
— За базаром следить, местных по маме не посылать. К местным барышням не клеиться. Потому что один долгий взгляд — и вы жених и у вас куча родственников. А один очень долгий взгляд — и у вас куча кровников. Оно мне не надо.

#

Миша отправился рожать ежика — это дело такое: чем раньше начнешь, тем больше шансов.

#
кувалда — инструмент коварный. Возможно, одушевленный. Внутри кувалды идет своя жизнь, незаметная человеческому глазу. И ты никогда не будешь вполне готов к тому, что кувалда вдруг взбрыкнет. Можешь считать себя мастером кувалды — а она только и ждет, чтобы ты в эту глупость поверил.
На той неделе Миша выпивал со старшими друзьями-отставниками, и те ему рассказали очередной триллер с участием кувалды. Отставники регулярно снимались во всяких разных теле — и кинопроектах, играя фактически самих себя: группы захвата, ОМОНы, ОМСНы, ОСОМы ФСБ, ГРУ и прочие наборы гласных и согласных.
Естественно, раз за разом им подсовывали эротическую сцену «хорошие парни вламываются в дверь».
И вот на очередной съемке режиссеру приспичило, чтобы добры молодцы, увешанные броней, разгрузами, стволами, шлемами и прочей милитаристской приблудой, сносили дверь не богатырским ударом ноги или плеча, а кувалдой. Ради чего реквизитор припер мужикам правильную «машку» килограммов на двадцать.
Мужики покочевряжились, типа, зачем нам это изделие, если у нас ноги есть. Ах, дверь железная? Так мы сейчас Леху вон раскачаем на руках — и башкой в эту железную дверь воткнем. Хана двери гарантированная. Ладно-ладно, пошутили, не башкой, конечно, ногами.
Но на съемочной площадке главный — режиссер, и слушать всяких балбесов в масках и шлемах ему западло. Так что взяли «машку» — и вперед. А дверь расположена неудобно для этого, и за дверью коридорчик узкий, и в конце его оператор с камерой… И развернуться в этом коридорчике не получится. Значит, открывающий должен «машкой» по двери звездануть, а потом куда-то эту дуру спрятать, хоть в карман, хоть ты проглоти ее.
Под ноги кидать нельзя — либо сам об нее споткнешься, либо следующий, либо вообще она в оператора прилетит.
Мучились-мучились, вроде как навострились.
«Начали!» — проорал режиссер, и группа захвата начала работу. БАЦ! Открывающий, поминая по матери того козла, который не понимает русский язык и заставляет его размахивать кувалдой, валит дверь с одного замаха. И, захлебнувшись адреналином, бросается на штурм квартиры, скорее чувствуя, чем видя или слыша своего второго номера, который почти наступает ему на пятки, прикрывая командира. Отработали на «ять», четко по нормативу: на всю квартиру — пять секунд. Добежали. Проорали «все чисто!» и ждут команды «стоп, снято!».
А съемочная группа замерла в оцепенении и смотрит на бойцов, широко открыв рты. Бойцы начинают аккуратно переглядываться — вдруг у кого-то штаны упали, а он и не заметил, — и видят, как открывающий медленно складывается в беззвучном хохоте…
Дальше рассказ открывающего: «Размахнулся, дверь вскрыл, легла как по нотам четко под ноги, почувствовал хлопок по спине от напарника, ну и рванул вперед. Бегу в первую комнату и на ходу понимаю, что у меня палец неправильно лежит, и никак спуск найти не может. Глаза опускаю, уже влетев в комнату, а в руках — гребаная кувалда! А тут ее и бросать уже некуда. Так с этой дурой наперевес квартиру и дочищал…»

#
Ребята, сказал режиссер, вы же опытные актеры, вы должны понимать: кувалда внушает зрителю уважение. Боец с кувалдой выглядит, извините, намного круче, чем боец с автоматом. Автоматом зрителя ни в чем не убедишь. В него же не стреляли никогда и прикладом его не колошматили. А вот молотком по пальцу каждый себя угостил хотя бы раз в жизни. Значит, что такое огрести кувалдой — это наша аудитория может себе представить. Короче, чего я тут вам лекцию читаю?! В сценарии у нас кувалда, так что будьте любезны!.. Взяли реквизит — и на площадку!
Обложив про себя факами извращенца-сценариста, Миша на всякий случай отобрал кувалду у первого номера. А то вдруг, как в той истории, увлечется — и побежит с ней. Жди потом, пока восстановят декорацию, выслушивай нелестные слова от режиссера…
— Начали!
ХРЯСЬ!
Да чтоб тебя!
ХРЯСЬ! ХРЯСЬ!
Дверь стояла как вкопанная.
На четвертом замахе, уже когда кувалда неслась в сторону двери, Миша почувствовал необъяснимую легкость в руках. А потом над ухом раздался вопль:
— ГРАНАТА!!!
Миша резко обернулся, готовый упасть.
Кувалда с обломанным куском рукояти летела в сторону «светиков», замерших над своими приборами. Две трети черенка остались у Миши в руках.
БАМС!
Чудом пронесло, никого не задело.
— Как странно, она же новая была… — сказал реквизитор.
— Еще есть? — деловито спросил режиссер.
— Нету…
Слава тебе, господи, что нету, подумал Миша, слава тебе, господи. А то бы я сейчас просто удрал с площадки, честное слово. Но сам-то тоже хорош! Это как надо было замахнуться и какую придать угловую скорость, чтобы сломать черенок от большой кувалды…