|
Эта музыка будет вечной
Дорога серой лентой уходила в горизонт. Прямая, хоть вообще не рули. Лумис зажмурил глаза и представил банку холодного пива.
– Пиво и косячок! – озвучил он свои мечты, — как завалимся в отель – сразу бахну.
– Только смотри, чтобы не как в прошлый раз. – Грэг нахмурил брови. – Ты потом даже в струны пальцами не попадал.
– После концерта пей и кури сколько влезет, – пробормотал Сол и поправил очки.
– Зануда Сол хочет молока! – начал дразнилку Лумис.
– От долбёжки у Сола разбухла башка! – подхватил Грэг.
Зэд продолжил.
–Маленький Сол не курит, не пьёт! – зарычал он. – Вместе с резиновой Мэри живёт…
Все громко засмеялись. Кроме Сола. Старый Фольксваген подхватил веселье, заплясав по дороге от левой обочины к правой.
– Чёрт! – Лумис попытался выровнять руль. Навстречу, воя клаксоном, пронёсся пикап.
– Дебил, за дорогой следи! – заорал Сол.
Но руль не слушался, Лумис ударил по тормозам, микроавтобус задёргался, пошёл было в занос, затем выехал на обочину, попрыгал там немного и замер. Запахло горелой резиной.
– Вот же на фиг! – Лумис делано перекрестился. – Пронесло, парни. Похоже, колесо лопнуло.
Как оказалось, пробило все четыре.
– Ни хрена се. – Лумис обошёл микроавтобус. – Как же так?! Будто на полицейского ежа нарвались.
– Ёж, – проворчал Зэд, – по любому, какие-нибудь нарколыги досок с гвоздями накидали. Помню, в Мексике. Мы поехали в магаз…
Но договорить он не успел. Шумно скрипя тормозами, рядом с ними остановился чёрный Форд «Мэверик». Водительская дверь со скрипом распахнулась, и оттуда вышел пожилой мужик в рясе, как у священника. Его длинная белая борода развевалась на ветру, голубые глаза лучились любовью и пониманием.
– А это ещё что за Гэндальф? – прорычал Зэд.
– Тише, дебил, – прошипел Сол.
Старик подошёл к ним. Каждому протянул сухую, словно ветка, руку. Пожатие оказалось неожиданно крепким.
– Меня зовут Джозеф, ребята. А вы кто?
– Аццкий Сотона, – представил всех Зэд.
– Кто? – старик удивлённо приподнял брови.
– Название нашей группы, – пояснил Лумис. – Я басист. Грэг у нас на соло, Зэд на вокале рычит, а вон тот очкарик – Сол, числится ударником.
– Ага, понятно. – Джозеф погладил бороду, отчего ещё больше стал походить на доброго волшебника. – Значит, рокеры.
– Можно и так назвать, – скривился Зэд.
– А что в нашей глуши забыли?
– Вообще-то мы в Мемфис едем, – ответил Зэд, – точнее, ехали.
Он красноречиво кивнул в сторону микроавтобуса.
– Все колёса прокололи, толком и не поймём даже, как умудрились.
– Ну, дурное дело – не хитрое. – Джозеф нахмурил брови, будто задумался. – У меня к вам предложение, господа музыканты. Поехали со мной, сыграете нам сегодня вечером, а наш механик, Джордж, пока покрышки поменяет. Он всё равно глухой, музыка ваша ему даром не нужна.
– А вы, это кто? – спросил Лумис.
– Мы – община.
– Христианская?
– Ну, в каком-то роде, – ответил старик.
– Вряд ли вам, святошам, наш музон по нраву придётся, – осклабился Лумис. И тут же вскрикнул, потому, что Сол наступил ему на ногу. – Хотя можно что-нибудь спокойное забацать, конечно.
– Мы согласны, – решил за всех Зэд.
– Вот и отлично, – улыбнулся Джозеф, – давайте, грузите инструмент ко мне, да поехали.
– Только проблемка есть одна, батя. – Лумис задумчиво почесал затылок. – Колонки, усилки и микрофоны мы с собой не возим. И ударную установку тоже.
– Вовсе и не проблема. У нас всё это есть, – ласково ответил Джозеф.
***
– Странный выбор. – Сол оглядел деревянную сцену, которую по какому-то извращённому замыслу построили прямо напротив болота. Рядом негромко тарахтел генератор.
– Мы что для лягушек играть будем? О, сука, ну и кусаются же гады! – Лумис звонко хлопнул по своей щеке, которая тут же налилась багрянцем. Огромные рыжие комары кишели вокруг музыкантов, похоже, намереваясь выпить всю их кровь.
– Нет, вы будете играть для нас, – Джозеф с улыбкой протянул Лумису флакон с репеллентом. Остальные слушатели, такие же стариканы, как и Джозеф, устанавливали стулья напротив сцены. Глухой Джордж в кепке и в рабочем комбинезоне подключал аппаратуру.
– А откуда такая любовь к металлу, батя? – спросил Лумис.
– Ностальгия. Вы только не скромничайте, господа музыканты, сбацайте нам что-нибудь тяжёлое.
– Не вопрос, – в микрофон ответил Зэд, уже стоявший на сцене, – давайте, ребята, проверяйте инструмент и вперёд!
Первую песню исполнили для затравки. Зэд особо не гроулил, долбили без примочки. Лумис называл такое «лайтовыми версиями». Стариканы вели себя странно, как завороженные покачивались на стульях и что–то бормотали.
Потом настал черёд «Devils Dinner». Зэд оторвался по полной, да и остальные не отставали, звук был такой, что наверняка все жабы на болоте передохли.
Под рычание Зэда старики стали вести себя и вовсе странно: вскочили со стульев, воздели руки к небу, задрали головы.
«Молятся они что ли?» – подумал Лумис и помотал головой, стараясь не смотреть на сумасшедших. В конце концов, иногда на концертах ещё не такое бывает. Помнится, какую-то девку швыряли вверх так, что у неё трусы слетели, вот же потеха была.
Но дальше началась и вовсе какая-то бесня. Болото вспучилось, и оттуда что-то полезло. Под светом софитов отчётливо виднелись огромные лапы чудовища. Уродливый череп был увенчан костяным гребнем, красные глазища горели дикой злобой.
Музыка затихла.
– Парни, вы тоже видите это? – Зэд стоял с отвисшей челюстью, тыкая на чудище пальцем. А то сделало один шаг, затем второй, с чавканьем высвобождая из болота лапы-столбы.
– О Горогор! Ты пришёл! Пришёл! Служи же мне! – Джозеф бился в конвульсиях, выплясывая неподалёку от выходящей из болота твари, которая в ответ издала такой жуткий вой, что у Лумиса уши заложило.
– Возьми же этих жалких людишек в жертву, о, Горогор! Утоли свой голод! – орал Джозеф, который уже вовсе не казался добрым волшебником.
Лумису эти слова очень не понравились, а когда ещё старикан подкрепил их жестом, указав скрюченным пальцем на сцену, и вовсе захотелось бежать.
Чудище принюхалось, втягивая воздух мощными, словно промышленный пылесос, ноздрями. Красные глазища вперились в Лумиса, от этого взгляда тому сразу захотелось умереть.
– Да! Поглоти нечестивых музыкантов! – возопил Джозеф.
Лумис вместе с остальным заметался по сцене, но убежать не удалось. Глухой Джордж передумал делать автобус и вместо этого направил на будущих жертв дуло ружья.
Джозеф продолжал орать в экстазе что-то нечленораздельное, остальные стариканы вторили ему. Чудовище тем временем прыгнуло, роняя комья грязи с огромных лап и распространяя запах болотной гнили. Лумис наблюдал, как Горогор, будто в замедленной сьёмке, приземлился напротив Джозефа, тот упал на колени, отчаянно молясь. Но молитвы не помогли, лапа с полуметровыми когтями просвистела в воздухе и превратила лицо старикана в окровавленную маску. Следующий старик было раздавлен, как насекомое. Не прошло и пяти секунд, и все сектанты лежали в лужах из собственной крови и экскрементов.
Горогор снова завыл, и Лумис уловил в этом вое что-то ещё, всего лишь одно слово.
– Игррраааайтее!
***
Где-то на сорок шестой песне Лумис понял, что в генераторе не кончается топливо, а солнце и не собирается всходить. На сто двадцатой ему пришло в голову, что он не устаёт и лупит по струнам, как заведённый.
На трёхсотой его посетила идея, он перестал играть. Остальные тоже. Горогор тихо зарычал, сверкнув глазищами. Лумис достал их кармана косяк и быстро раскурил его. Чудовище принюхалось, вытянуло уродливую морду прямо к сцене, открыло слюнявую пасть. Лумис дунул туда паровозом. Горогор довольно заурчал.
– Пойдёшь с нами на настоящий концерт? – спросил Лумис.
Монстр кивнул.
Солнце выкатилось из-за гор, генератор заглох.
– Ну что, ребята, в Мемфис идём пешком! – радостно объявил Лумис.
|
цитировать
