Меня обуревают люди
Смерть
У каждого времени не только свои герои, но и присущие именно ему образы, мысли, средства самовыражения и сюжеты. Со школьной скамьи нам известно, что в 19 веке российские писатели страдали патологической любовью к «лишнему человеку»,
Для своего дебютного романа австралиец Зузак выбрал необычную, но в какой-то степени модную форму: повествование ведется от лица Смерти. Причем несмотря на довольно панибратское отношение заглавного героя к читателю, настраивающее на уютный лад, смерти и боли в книге много, однако же манера повествования смягчает эту боль.
И вообще, книга не о Нем. Он просто рассказывает нам, смертным, историю одной девочки, слишком рано и слишком часто с ним встречавшейся. История сама по себе банальна, их тысячи: приемные родители, друзья, влюбленность, взросление. Главное: где и как. В данном случае — в деревеньке под Мюнхеном в годы Второй Мировой.
Зузак попытался показать привычное под новым углом. Однако взгляд «с другой стороны» получился несколько смазанным, ведь показать фашистов в положительном свете, во-первых очень и очень трудно, а во-вторых, чревато фатальными последствиями для писательской карьеры. Поэтому рассказывает о не о «чужих», а, скорее, о «своих» в тылу врага — отец главной героини — коммунист, арестованный гестапо, приемные родители отказались вступать в партию и прячут в подвале еврея, лучший друг мечтает во всем быть похожим на чернокожего спортсмена, а фашисты в романе либо не появляются, либо играют роль пугающего «оно», либо имеют ярко выраженные негативные черты, или, на худой конец, вызывают жалость, смешанную с отвращением.
Однако место действия и связанные с ним особенности романа — далеко не главное. Важнее любовь, взаимовыручка, помощь ближнему, надежда, пылающие на страницах романа. И книги, конечно же, книги. Книги как метафора, этакая рука, позволяющая людям соединяться и помогать друг другу. Совместное чтение сблизило Лизель и приемного отца, позволило девочке привыкнуть к новому миру, библиотека жены бургомистра помогла Лизель вернуть миру этой потерявшей надежду женщины хоть какие-то краски, сказка Макса — связать Лизель и полуживого от страха еврея и помочь им пройти сквозь тьму, в которой все вокруг славят истребление людей, чтение вслух во время бомбежек спасло людей от сумасшествия.
Книжный воришка крадет и получает в дар не просто информацию, записанную 
Помимо утверждения этих нехитрых, но таких важных истин, роман трогает самые глубины души читателя. Он невероятно эмоционален и вызывает живейшее участие. Этому помогает оригинальная манера повествования, лирические отступления Смерти об урожаях Мрачного Жнеца в роковые сороковые и манера в начале каждой части романа рассказывать о том, что произойдет в конце. Читатель готовит себя к тому, что будет, но расслабляется, и тогда недосказанное бьет сильнее всего, вызывая самые настоящие слезы.
Из книги получился бы прекрасный фильм, снять который, мог бы Милош Форман — больно уж сочетание абсурдно-забавного и вдохновенно-светлого с темными и мрачными темами похоже на его работы.
Итог: Наивная манера повествования, упрощение стиля — еще один отличительный признак прозы нашего времени. Этот штрих завершает образ книги, по-другому она и не могла быть написана. И все же есть в ней какая-то нет, не наигранность и не расчетливость, но...Скажем так: выбор темы априори не позволяет низко оценить роман, выбор девочки в качестве героини и оригинальность повествования — тоже. Честно говоря, эти «страховочные меры» книге не нужны, она и так хороша, но само их наличие не позволяет назвать его абсолютным шедевром.
Но прочтения и места в коллекции она безусловно заслуживает.
Рекомендация: Высокая
цитировать
свернуть ветку
которое быстро дает по мозгам, но до благородного напитка ему еще лет десять выдержки как минимум.
Верите нет я тоже так хотел рецензию назвать на эту книгу.Теперь по другому придеться.
