Благодаря стараниям одного здешнего знакомого ко мне попала антология https://fantlab.ru/edition112999
А в ней был совсем крохотный рассказ Харлана-Эллисона (примерно 2500 знаков), у которого уже есть перевод (Доброхотова-Майкова). Я иногда люблю что-то вот такое мелкое перевести и посравнивать свое с чужим. Должна сказать, Доброхотова-Майкова — большая мастерица речевой компрессии (умеет выражать мысль кратко и емко). Перевод у нее весьма и весьма достойный. Одного не пойму: почему у нее в конце рассказа Джордж (“George,” he said.) превратился в Берни? Ее перевод тут.
Оригинал прикреплен к посту.
Харлан Элисон
Последний мужчина Земли брел по Кливленду, лежавшему в руинах. Даже раньше, до бомбы, этот город в Огайо не был ни оживленным, ни сколько-нибудь эстетически привлекательным, но теперь, подобно Детройту, Рангуну, Минску и Йокогаме, напоминал развороченный со злости детский конструктор: только кирпичи, доски, искореженные стальные балки и оплавленное стекло насколько хватало глаз.
Когда мужчина огибал гору мусора — бывшую стелу на бывшей Паблик-сквер — его глаза, красные и опухшие от слез по утраченному человечеству, заметили то, чего не видели ни в Бейруте, ни в Венеции, ни в Лондоне: среди развалин мелькнул другой человек.
На седьмом небе от счастья, мужчина рванул по изрытой воронками Евклид-авеню. Там впереди — женщина!
Вот она заметила его, и сама ее поза выдала ту же эйфорическую радость. Поняла!
Она помчалась к нему с распахнутыми объятиями. Оба плыли друг к другу, словно два танцора невероятно замедленного балета. Вдруг мужчина споткнулся, но тут же вскочил и полетел дальше. Они обежали мятые жестянки, бывшие когда-то автомобилями, и встретились перед остовом разрушенного здания, в котором целую вечность назад располагался универмаг «Мэй компани».
— Я последний мужчина! — выпалил он. Слова хлынули безудержным потоком: — Последний, самый-самый. Все погибли, все до одного, кроме нас. Я последний мужчина — ты последняя женщина. Мы должны остаться вместе и дать нашему виду еще один шанс, и на сей раз сделать все правильно. Ни войн, ни ненависти, ни расизма, ничего, кроме доброты... у нас получится, вот увидишь. Все будет хорошо... новый великолепный мир из ужаса и смерти вокруг!
Ее исхудалое лицо сияло ангельской красотой, заметной даже под слоем грязи.
— Да, да. Все так. Я люблю тебя, мы ведь друг у друга единственные, — ответила женщина.
— И я тебя люблю. Как тебя зовут? — спросил он, коснувшись ее руки.
— Ева. — Женщина слегка покраснела. — А тебя?
— Джордж.
цитировать
свернуть ветку