Приобрёл букинистическое издание "Руслана и Людмилы", изданное в предверии 200-летнего юбилея Пушкина (М.: Прибой, 1996). Значит, появилась возможность посмотреть ещё одни иллюстрации к вступлению "У Лукоморья дуб зелёный...". На Фантлабе творчество художника В.Бочкова представлено, но информации о нём нет. Мне тоже не удалось идентифицировать художника с однофамильцами, чья информация есть в Интернете. В книжной иллюстрации он ни до, ни после Девяностых, не отметился — видимо, сменил амплуа.
Художник В.Бочков — заметный иллюстратор детских книг, выходивших в частных издательствах в Девяностые годы. Уже его обложки отличались какой-то "несоветскостью", навевали мысли о некоей дореволюционной традиции (что тогда было в фаворе). Лицо эпохи художник в какой-то мере отразил.
Задняя крышка переплёта: композиция с тщательно прорисованными деталями. Картинка к иллюстрируемому произведению отношения не имеет. Тоже знаково. А тут сделано со вкусом.
Имеется и иллюстрированный форзац. Форзац — важная часть книги, даже скромное оформление выделяет художника и издательство из толпы халтурщиков.
Ну и собственно лист, посвящённый Вступлению. Не иллюстрация, конечно, а настенная фреска. Для иллюстрированного вступления к "Руслану и Людмиле" такое часто бывает (как в музыкальной увертюре концентрация основной темы). Но в этой книге и дальше в тексте картинки будут как эскизы плафонов для дворцов и станций метрополитена. Такой стиль у художника.
Кот, конечно, очаровательный. Наверное, не пушкинский, но в Девяностые по-другому было нельзя рисовать. Котики — это святое (вспоминается злобствующий Набоков, который писал в газетной заметке о молодой советской литературе, что в ней кровавый чекист в конце произведения обязательно пригревал бездомного котёнка на груди).
Чем-то иллюстрации Бочкова напомнили мне рисунки Г.Спирина — и по цветовой гамме, и по выпуклости персонажей. Но вспомнился и псевдо-русский стиль времён празднования в 1913 году 300-летия дома Романовых, памятником которого остались образы с известной карточной колоды.
Может, и у Спирина тот же источник вдохновения?