(ПШЕХШТА – продолжение)
Мунера и самураи
Однако в прошлом причиной дуэли не обязательно должно было становиться оскорбление. Во многих культурах схватки на жизни и смерть были связаны с погребальными ритуалами. Например, у этрусков на похоронах вождей или других выдающихся личностей заставляли сражаться как минимум двух пленников или рабов, чтобы смерть побежденного принесла усопшему благосклонность богов и обеспечила беспроблемный переход в загробную жизнь. Вероятно, со времен царей Древнего Рима из этрусского рода Тарквиниев это обычай переняли римляне. Название поединков – munera (лат. жертва для мертвых) не оставляет ни малейших сомнений в их характере. Munera была организована с большим размахом, среди прочего: после смерти Публия Лициния Красса, когда в схватках на арене приняли участие две сотни пленников, и после захвата Нового Карфагена (несколько сотен плененных воинов противника вынудили сражаться друг с другом). Поскольку такие ритуалы представляли собой весьма яркое зрелище, в более поздний период они превратились в развлечение для утомленных римлян, а гладиаторские бои обрели почти исключительно лудичный (игровой) характер.
Совершенно другими мотивами руководствовались японские воины. Кроме такого же, как в случае поединков более позднего времени, стремления защитить и отстоять честь, они жаждали испытать себя в вооруженном столкновении лицом к лицу с противником. Жизнь bushi была наполнена боевыми тренировками и интенсивными медитативными практиками, целью которых было не только превращение тела в машину для убийства, но также особое формирование психики, оснащение ее «невозмутимым разумом». В феодальной эпохе воин должен был быть готовым умереть в любой момент или от руки врага, или по приказу своего господина. Всю свою жизнь он готовился к моменту последнего жертвоприношения, когда он столкнется с врагами или усядется, чтобы вспороть себе живот. На протяжении долгих лет убийственных тренировок он избавлялся от всяких колебаний, слабостей, старался объединиться с Абсолютом — достигнуть состояния, в котором жизнь и смерть обретут единство. Неудивительно, что через некоторое время он чувствовал непреодолимое желание проверить в реальном столкновении то, чего он достиг, поднимаясь на очередную ступень в «культе холодной стали». Поединки, конечно же, не были сами по себе целью, они были единственно средством, проверкой, позволявшей увериться в том, что смерть будет принята с честью. Так, как это сделал мастер чайной церемонии Сэн-но Рикю, получивший от Тоëтоми Хидэëси приказ покончить с собой. Сэн-но Рикю был живой легендой, и многие пришли, чтобы попрощаться с ним. Мастер хладнокровно провел в последний раз изысканную чайную церемонию, написал короткое стихотворение и, не проявляя никаких эмоций, потянулся за мечом…
Этруски, да. Меня когда-то вынудила познакомиться с ними книга обожаемого автора (без малого два десятка книг в моем книжном шкафу) Александра Кондратова «Этруски – загадка номер один» (М.: Знание, 1977).
Тема заинтересовала, и я прочитал и поставил на книжную полку вдобавок к ней вот эти вот книги:
И этим, в общем-то, ограничился. Не потому, что было не интересно, а потому, что меня к этому времени несло по другим уже кочкам.
И все же иногда я в эту сторону посматриваю.
Ну да, ну да – и в эту сторону тоже…
Ну и напоследок – неглубокое погружение в тему…
И таки да: видел я все это, видел.
Но обсуждать – мне кажется, себе дороже.
Ну ладно, что там у нас дальше. Древний Рим и не менее древние римляне с их ристалищами и гладиаторами. Мы в этом утонем, так что, пожалуй, лучше оставим их в покое. Японцы… А вот о японских воинах, самураях, кодексе бусидо и чайной церемонии поговорим завтра…
(Продолжение следует)