Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах
Распевая победную песню, мы, вероятно, утратили бдительность, и поэтому группа дельтанцев, преградившая нам путь, застигла нас врасплох. Мы остановились, увидев, что они наклонили копья в нашу сторону. Это была не совсем угроза, а скорее намек на нее.
У меня за спиной послышался шорох: нас окружили. Я быстро оглянулся и увидел, что окруживший нас отряд на двоих больше нашего. Проблема не являлась нерешаемой, но определенно внушала тревогу. Они, скорее всего, рассчитывали напасть на нас из засады и сразу сломить наше сопротивление.
Мне уже сообщали о том, что группы дельтанцев из Карлеона нападают на охотников и отбирают у них всю добычу или ее часть. Похоже, что очередной жертвой стали мы.
Представитель карлеонцев вышел вперед. Я узнал его: имя этого неприятного типа программа перевела как «Фред».
– Неплохой улов, Дональд, – сказал он, злобно улыбаясь. – Какой огромный свиноид! Думаю, большой беды не будет, если мы отрежем от него пару ног.
Дональда эти слова не напугали, и он взял копье на изготовку.
– Фред, свиноидов тут полно. В чем дело? Тебе не везет, что ли?
Фред инстинктивно сделал шаг назад, но взял себя в руки. Дональд не был таким же огромным, как его отец, но все-таки был достаточно крупным. Ему редко бросали вызов. К несчастью, рядом с Дональдом стоял я, а своего андроида я сделал как можно более заурядным – средний рост, среднее телосложение, усредненная внешность. Поэтому неудивительно, что Фред решил проучить именно меня – в назидание остальным.
– Ну а ты, куцци? Не хочешь поделиться богатством?».
Деннис Тейлор. Все эти миры
Роман относится к циклу «Вселенная Боба» и, соответственно, посвящен приключениям персонажа, однажды оказавшегося неожиданно для себя в роли мозга космического корабля. Он был очень небедным человеком, заключил контракт, что после смерти его голову заморозят, а когда наука достигнет нужного уровня – личность оживят в другом теле. Но вышло так, что Боб погиб раньше, чем думал, а фирма по заморозке потом обанкротилась. В общем, когда до него дошло дело, ни о каком полном оживлении речи не было. Только в виде электронных мозгов для звездолета. Но Боб не растерялся, насоздавал клонов своего разума и в итоге странствовал целый век, воюя против репликантов-конкурентами, осваивая разные планеты и организуя колонии.
Его деятельность даже однажды спасла человечество от гибели. Но теперь у людей и Бобов обнаруживаются новые — сильные и опасные — противники. Настолько эти Другие зловредны, что Боб и его многочисленные копии (а их уже много поколений) не представляют, что им противопоставить. Кстати, каждая копия Боба – всё равно самостоятельная личность. Среди Бобов хватает тех, кому служение человечеству изрядно надоело. Они уже ощущают себя совсем иной новой расой Homo sideria.
Самый первый Боб тем временем поселился в теле андроида среди почти первобытных людей. Но вот два Боба-клона находят в дальнем космосе нечто полезное, более того, способное сыграть решающую роль. Остается пустяк — добыть и пустить в ход драгоценную находку. Если злыдни-Другие не опередят…
«А сейчас мы загрузили в «Беллерофонт» достаточно стазис-капсул, чтобы разместить в нем остальную часть человечества. Сегодня оставшиеся земляне поселятся в наших уютных грузовых отсеках и отправятся к 82 Эридана. Мэк со своей командой уже построят для них космические фермы и колонии на поверхности планеты. Часть людей неизбежно будет этим недовольна. Ну, значит, этой части людей придется обломаться.
Обломки, оставшиеся после Битвы за Землю – по крайней мере, те, которые не упали на планету в виде метеоритных дождей, собрались в точке L5 между Землей и Луной. Автофабрики по-прежнему с максимальной скоростью строили новые корабли для погибших Бобов. Теперь мы по-настоящему поняли, насколько полезен центр Билла: всего лишь несколько сохранений оказалось повреждено, и этих Бобов мы восстановили из копий, сделанных несколькими минутами ранее.
Большинство Бобов придерживались того мнения, что загрузка из сохраненной копии не равна личному бессмертию, но большинство также считали, что данный вариант лучше всех остальных. Лично я решил, что отложу этот философский вопрос до тех пор, пока он не станет актуален.
Я посмотрел на Нила.
– К старту готов, Номер Первый?
– Да пошел ты. И кстати, капитан Пикар из тебя отвратительный.
– Да, но мы по-прежнему управляем этим корытом. Неплохо для ряски из пруда, верно?
Нил ухмыльнулся.
– Могло быть и хуже».
Из того же снега летучего родилась и первокорова Аудумла. Молоком своим сладким вскормила она Имира, языком своим шершавым вылизала из соляной скалы первого из всех богов, Бури.
Сын Бури, Бор, родил трех сынов от гигантессы Бестлы. Звали их Один, Вили и Be. Эти трое сильных сразили великого Имира и бросили тело его в мертвое сердце бездны Гинунгагапа. Из крови его сотворили они озера, реки и моря, из костей создали горы. Массивные зубы Имира стали валунами и камнями, облака поплыли из мозга его, череп превратился в небосвод, накрывший землю.
Так сотворили сыны Бора мир, ставший домом для сынов человеческих. Напоследок построили они из бровей Имира громадную стену и назвали мир людей Мидгардом. Стена эта поднялась далеко за морями, по самым краям мирового диска, и защищала она людей от враждебных гигантов, не утонувших в потоке крови Имировой.
Здесь, под защитою стены Мидгарда, и суждено было прожить жизни свои бесчисленному множеству людей. Здесь они рождались и умирали, боролись, погибали. Лучшие из них славили себя при жизни, а после смерти вводили их валькирии в ворота Вальхаллы, дворца Одина, где пировать им в ожидании, когда разразится Рагнарёк, последняя битва между богами и гигантами, когда придется им сразиться за Одина, Отца Всеобщего.
Великий волк Фенрир спрыгнет на землю, и земля содрогнется, в океане освободится Змей Ёрмунганд.
Вострепещет Мировое Древо Иггдрасиль, вонзятся в него когти и зубы дракона Нидхёгга.
Придет век топора, век лязгающих мечей и треска ломающихся щитов, когда восстанет брат на брата; грядет век убийств, век ветра, волчий век и сумерки богов, когда весь космос растворится в хаосе безграничном.
Но до пришествия сего великого завершения, которому не в силах противостоять даже боги, пройдут по земле все поколения людей, мужчин и женщин, свершатся все войны, измены, любовь и ненависть, триумфы и жертвы, победы и поражения, воспеваемые в стихах и песнях, в сагах скальдов.
И грядет в Мидгард век героев».
Кэтлин Кирнан. Беовульф
Роман является адаптацией киносценария Нила Геймана и Роджера Эвари, созданного на основе эпической поэмы VIII века «Беовульф». Текст героического фэнтези добротно стилизован под эпос, всё компактно и не затянуто. У короля данов Хродгара проблемы — монстр Грендель нападает и убивает его людей. Приплывший в те земли герой Беовульф со своим другом Виглафом и группой воинов обещает убить монстра и в схватке наносит Гренделю смертельную рану. Король преподносит Беовульфу прекрасный золотой рог-кубок, который Хродгар давным-давно вырвал из когтей дракона Фафнира. Но, как сказала жена короля – золото не долговечно и часто меняет своих владельцев.
Ночью мать Гренделя убивает воинов Беовульфа и соблазняет его самого, приняв облик королевы, которую он хотел. Беовульф отправляется убить чудовище, но в пещере видит бесчисленное количество золота, и сама она появляется в облике обнаженной, облитой золотом женщины. Золотая красавица соблазняет Беовульфа, обещая вековую славу, и просит у него в качестве залога тот золотой кубок. Беовульф соглашается, а вернувшись к королю, рассказывает, что демонессу он убил. Старый король выслушивает и не верит, громогласно заявляет, что после его смерти королевство, золото и красавица-жена перейдут к Беовульфу и шагает с балкона в бездну. Беовульф становится королем.
Через много лет один из слуг случайно находит золотой кубок, отданный Беовульфом матери Гренделя. Значит, их договор закончен! И появляется дракон, который жжёт селения и людей, желая отомстить отцу.
Чудовища, с которыми приходиться сталкиваться Беовульфу, выглядят вполне реальными, примерно так, как они — наверное – могли бы выглядеть для древних жителей европейского Севера. Да и сам воин — хотя и точно герой, одолевший чудовище и его мать, всё же человек со своими слабостями, и — совершенными ошибками. А кто может исправить ошибку Беовульфа кроме него самого? И король данов вонзает кинжал в беззащитное место у основания головы дракона, убивая огнедышащего монстра — сына. Ведь, по словам самого Беовульфа, сказанными перед смертью, «врут саги».
«— Неплохая у тебя страна, отец. Миленький уголок земли. И женщины. Прекрасные женщины, такие хрупкие… О твоих женщинах тоже людишки судачат. Мудрая королева Вальхтеов. Прелестная постельная грелочка Урсула. Которую убить сначала?
— Не смей, ублюдок. Какой тебе смысл в их смерти?
Золотой человек улыбнулся.
— Смысл? Что ж тут неясного? Ты любишь их, я тебя ненавижу.
— Твоя мать просила меня о сыне. Я лишь дал ей то, что она просила.
Золотой юноша уверенно прошествовал к Беовульфу, влача за собою пелену огня. С каждым шагом он увеличивался в размерах, и Беовульф вспомнил, как уменьшался Грендель.
— Ну-ну. А она дала тебе взамен корону и королевство. Ты до сих пор владеешь ими. С тобой твоя слава и твои женщины. Ловкий купчик, выгодная сделка. А что со мною, дражайший родитель? Где место для меня в твоем грандиозном плане?
— Ты сын своей матери. Она никогда не просила…
— Она не просила? А ты хоть поинтересовался? Ты, старик без наследника, лежал когда-нибудь в ночной тиши, думал ли о сыне, которого выменял на богатство и могущество? О сыне, у которого тоже могут быть мечты и устремления? Которые больше, чем призрак и недобрые воспоминания?
— Ты — мой наследник? Ты — чудовище!»
Андрей Белянин. Верните вора!
Лёва-джан, он же – сотрудник прокуратуры Лев Оболенский, он – прославленный Багдадский вор, снова оказывается в благородной Бухаре, причем в компании со своим приятелем Ходжой Насреддином. Прежние недруги не дремлют, и друзья сначала попадают в зиндан, где начинают исполнять песню «Учкудук, три колодца!». Но и чудеса тоже нужны не всегда: «Как бы ни романтизировали «Тысячу и одну ночь», но средний россиянин вряд ли бы обрадовался прописке в своём микрорайоне… злобных ифритов, вызывающих бури, могучих джиннов, перемещающих дворцы, вампиров-гулей, поедающих людей…». Но людскими предрассудками порой успешно пользуются и новоявленные пророки, с одним из которых, черным шейхом Абдрахимом Хайям-Кара, и приходиться бороться главному герою. Как и положено в добротной юмористической фэнтези, успешно используется прием «посрамление», против которого любой продвинутый злодей оказывается бессильным.
«Такое зрелище можно увидеть лишь раз в жизни, да и то если очень повезёт. Так что, пожалуй, сегодня многие действительно охотно пошли бы за Хайям-Каром хотя бы из-за надежды вновь увидеть настоящего джинна!
— Что изволит мой господин? — голосом, подобным камнепаду, пророкотал Бабудай-Ага, раздувая щёки и стараясь выглядеть максимально внушительно. — Желаешь ли ты, чтобы я разрушил город или построил дворец?
— Я приказываю тебе взять жизни этих преступников!
— Нам хана, — переглянувшись, поняли Лев и Ходжа.
Джинн злобно оскалился на них и вновь замер в глубоком поклоне:
— Слушаю и повинуюсь! Как будет угодно моему господину умертвить нечестивцев? Утопить их в морской воде, в кислом вине, в оливковом масле, в навозной жиже? Отрубить голову, руки, ноги, предварительно зажарив на медленном огне без соуса и соли? Или же мне разорвать их на части дикими степными жеребцами, у которых из ноздрей валит дым, а из-под копыт летят искры? А быть может, мне надо кормить их песком, пока они не раздуются, подобно жабам, и будут молить тебя о пощаде немыми ртами? Ещё я могу выщипывать их волоски по одному, причиняя страшные муки, так, чтобы…
— О небо! — взвыл чёрный шейх, совершенно запутавшийся в таком обилии предложений. — Да заткнётся ли хоть когда-нибудь этот несносный болтун?!
— Слушаю и повинуюсь!
— Эй, эй, стой, это был не приказ, я не…
А поздно — джинны, которых заставляют быть рабами против их воли и сущности, всегда стараются запутать человека, исполняя его желания в собственной трактовке. Эдакие маленькие хитрости зачуханного подчинённого, подбрасывающего навороченные вирусы в компьютер злобного шефа. Несмертельно, но неприятно, согласитесь…»
Ирина Мизинина. 1984: Учебник новояза
Мог ли новояз из романа «1984» быть реальным языком, а не просто частью романа и по сути – литературной игрой? А почему бы нет? Что у новояза общего с обычными человеческими языками планеты Земля? Для ответа на этот вопрос нужно «разобрать» и проанализировать новояз. Книга филолога, переводчицы культового романа «1984», представляет собой учебное пособие по изучению новояза, от фонетики до синтаксиса, графики и орфографии (правил употребления прописных и строчных букв, графического сокращения слов) до лексики и словообразования. По словам автора, учебник основан на реалиях романа и к тому же описывает перспективы развития современного языка. А почему бы нет? Присмотритесь внимательно, что происходило в сталинские годы с метаморфозами языка. В тексте детально разбираются функции новояза, ведь Большой Брат определяет язык как «орудие борьбы и развития общества». При помощи языка (привет новоязу!) строится новое общество. Для разнопланового общения язык всеохватным, как всеохватным контроль мышления – через связь мышления и языка.
Учебник новояза стильно оформлен. Завершающая глава – «Краткая характеристика новояза» указывает как необходимость отмены еретических слов и очищения оставшихся от неортодоксальных значений. Ведь в романе упоминается, что предполагалось, после принятия всеми новояза и утилизации (забвения) прежнего языка исчезнут – из-за невозможности – и еретические мысли. Также приводиться краткая характеристика новояза.
«Однако новояз, являясь действительно революционным языком, ломает рамки привычных лингвистических представлений. Так, цельность слов может нарушаться, а при уткоречи выделимость отдельных слов не имеет значения, более того, в процессе уткоречи должны выделяться только значимые слова, такие как Большой Брат, Партия и т.д. Такое качество слова, как цельная воспроизводимость в речи тоже тускнеет в новоязе, где слова легко разбиваются на части, переходят из одной части речи в другую, а на письме части слов, имеющие совпадения с цифрами и другими небуквенными знаками, записываются соответствующими цифрами или небуквенными знаками, что значительно изменяет графический облик слова».
Но вышло так, что я остался в Петербурге, так как в 1883 году мне было предложено зачислиться в конно-гренадерский полк и оставаться в постоянном составе Офицерской кавалерийской школы. Вследствие этого, силою судеб, я остался в Петербурге и на много лет поселился на Шпалерной улице, близ Смольного монастыря, в Аракчеевских казармах, низких и приземистых, представлявших громадный контраст чудной природе Кавказа, который с тех пор я окончательно покинул. Петербург был мне все же близок, так как я в нем воспитывался и считал его родным…».
Алексей Брусилов. Мои воспоминания. Из царской армии в Красную
В своих воспоминаниях Алексей Алексеевич Брусилов рассказывает о своем детстве, в четырнадцать лет он поступил в Пажеский корпус, через пять лет его окончил, служил в 15-м драгунском Тверском полку. Брусилов отличился в Турецкой войне 1877-1878 годов и за взятие крепостей был удостоен ордена Святого Станислава 3-й и 2-й степеней и ордена Святой Анны 3-й степени. После этого был назначен командиром эскадрона, начальником полковой учебной команды. Далее уделяется внимание своей службе в столице империи и подготовке офицеров, одним из главных недостатков которого, по мнению Брусилова, было то, что при аттестации офицеров аттестационные комиссии не отвечали за свои аттестации. Гвардейские офицеры гордились своими привилегиями, а высшее начальство часто смотрело войска лишь на церемониальном марше.
Отдельные главы книги посвящены предвоенным событиям и началу военных действий. Далее Брусилов уделяет внимание отступлению 1915 года и боевым действиям Юго-Западного фронта, которыми он руководил, тому самому знаменитому Луцкому (позже названного Брусиловским) прорывом, ставшего главной победой России в Первой мировой войне. Завершающие главы описывают события Февральской революции, назначение Брусилова в мае 1917 года Верховным главнокомандующим и диалогам с Керенским (которому он не доверял) и своей отставке с поста Верховного главнокомандующего.
«В Варшаве нас окружало блестящее общество, элегантная жизнь, множество театров, в которых у меня были свои ложи (по очереди с начальником штаба), концерты, рауты, обеды, балы, невообразимый водоворот светской и пустой жизни, сплетни и интриги. Разобраться в отношениях людей, служебных и частных, было первоначально очень трудно. У моей жены понемногу наладилось дело, и составился более интимный и симпатичный кружок знакомых.
Я был окружен следующими лицами. Мой ближайший начальник командующий войсками Варшавского военного округа генерал-адъютант Скалон. Он был добрый и относительно честный человек, скорее царедворец, чем военный, немец до мозга костей. Соответственны были и все его симпатии. Он считал, что Россия должна быть в неразрывной дружбе с Германией, причем был убежден, что Германия должна командовать Россией. Сообразно с этим он был в большой дружбе с немцами, и в особенности с генеральным консулом в Варшаве бароном Брюком, от которого, как многие мне это говорили, никаких секретов у него не было. Барон Брюк был большой патриот своего отечества и очень тонкий и умный дипломат.
Я считал эту дружбу неудобной в отношении России, тем более что Скалон, не скрывая, говорил, что Германия должна повелевать Россией, мы же должны ее слушаться. Я считал это совершенно неуместным, чтобы не сказать более. Я знал, что война наша с Германией — не за горами, и находил создавшуюся в Варшаве обстановку угрожающей, о чем и счел необходимым частным письмом сообщить военному министру Сухомлинову. Мое письмо, посланное по почте, попало в руки генерала Утгофа (начальника Варшавского жандармского управления). У них перлюстрация действовала усиленно, а я наивно полагал, что больших русских генералов она не могла касаться. Утгоф, тоже немец, прочтя мое письмо, сообщил его для сведения Скалону.
В этом письме я писал Сухомлинову, что, имея в виду угрожающее положение, в котором находятся Россия и Германия, считаю такую обстановку весьма ненормальной и оставаться помощником командующего войсками не нахожу возможным, почему и прошу разжаловать меня и обратно назначить командиром какого-либо корпуса, но в другом округе, по возможности — в Киевском.
Сухомлинов ответил мне, что он совершенно разделяет мое мнение относительно Скалона и будет просить о моем назначении командиром 12-го армейского корпуса, находившегося в Киевском военном округе, что спустя несколько времени и было исполнено.
Не могу не отметить странного впечатления, которое производила на меня тогда вся варшавская высшая администрация. Везде стояли во главе немцы: генерал-губернатор Скалон, женатый на баронессе Корф, губернатор — ее родственник барон Корф, помощник генерал-губернатора Эссен, начальник жандармов Утгоф, управляющий конторой государственного банка барон Тизенгаузен, начальник дворцового управления Тиздель, обер-полицмейстер Мейер, президент города Миллер, прокурор палаты Гессе, управляющий контрольной палатой фон Минцлов, вице-губернатор Грессер, прокурор суда Лейвин, штаб-офицеры при губернаторе Эгельстром и Фехтнер, начальник Привислинской железной дороги Гескет и т. д. Букет на подбор! Я был назначен по уходе Гершельмана и был каким-то резким диссонансом: Брусилов. Зато после меня получил это место барон Рауш фон Траубенберг. Любовь Скалона к немецким фамилиям была поразительна…»
История и антропология музыки мусульманского мира: традиции регионов
В сборнике статей авторы с международным именем повествуют о музыкальной культуре и традициях Северной Африки, Турции и Азербайджана, Узбекистана и Таджикистана, Ирака и Ирана. Ряд материалов посвящен восточной средневековой музыкальной культуре и участию музыкантов в празднествах. В одной из статей на основе документальных сведений специалист воссоздает картину музыкальной жизни Стамбула в XV-XVI веках, тогда как другой описывает музыкальные вкусы первых правителей из династии Сефевидов (XVI—XVIII века), а третий – рассказывает о турецко-османском влиянии на музыку Ирака.
Немалое внимание составитель уделил тому, какую роль сыграла европейская музыкальная культура, в том числе в конце XIX- начале XX столетия в Тегеране и других крупных городах, в которых музыканты и преподаватели музыки из Европы и стали продаваться граммофоны с записями европейской музыки.
«Через четыре года после учреждения Дар аль-Фонуна (первое в Иране высшее учебное заведение университетского типа, основанное в 1851 г.) по требованию иранского правительства из Парижа в Тегеран прибыли два военных специалиста – Буске и Руйон, которые создали в 1865 г. военный оркестр под названием Императорский музыкальный ансамбль. Буске покинул Иран в 1866 году, а Руйон, который был тщедушным и больным человеком, находился в Иране до 1868 года, но из-за отсутствия прогресса в обучении учеников практически не справился со своей работой.
В 1868 г. в Иран приехал еще один француз, военный музыкант по имени Альфред Жан-Батист Лемер, руководивший оркестром 1-го гвардейского полка, и с этих пор в Дар ал-Фонуне было создано новое отделение, которое называлось Отделение музыки.
Лемер создал первый официальный гимн Ирана под названием «Салам-е-шахи» («За здравие шаха»). Это музыкальное произведение изначально не имело слов, и в 1905 г. оно было впервые записано под руководством мсье Лемера.
Лемер за восемь лет разработал учебную программу и начал обучение десяти учеников. Его учебная программа включала изучение нот на основе научных правил, игру на распространенных в европейской музыкальной системе духовых, ударных и струнных инструментах, разучивание военных музыкальных партитур, подготовку дирижеров оркестров и внесение изменений в музыкальную терминологию, принятую в Иране…»
Естественно, такой вывод не напрашивается сам собой и не падает словно спелое яблоко к вашим ногам. Он – результат большого числа отдельных умозаключений, сделанных исходя из эрудиции и общего кругозора, точного знания положения дел в своей стране и в других государствах и особенно у потенциального противника, которые после тщательной оценки образуют единую мозаичную картину.
Чтобы проделать такую тяжелую и кропотливую работу, необходимо иметь соответственно подготовленный, обученный и целенаправленно организованный аппарат, состоящий из высококвалифицированных специалистов, способных правильно и своевременно выделить, оценить и соотнести отдельные факты и явления, определяющие положение дел и ситуацию в целом. Это – задача внешней разведки, которая, как считают англичане, должна быть важнейшим инструментом, определяющим основные направления внешней политики государства».
Райнхард Гелен. Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии
Генерал Райнхард Гелен был одним из руководителей разведки на Восточном фронте, после окончания Второй мировой войны при поддержке американских спецслужб создал новую разведывательную службу — «Организацию Гелена».
В первых главах рассказывается о деятельность против СССР, сотрудничестве с абвером и — после осознания предстоящего краха рейха – сохранении архивов (тайников в горах) и переговорах с американскими военными и разведчиками. В тексте уделено внимание тому, как восточногерманские спецслужбы действовали против «Организации Гелена», и непростым отношениям Гелена и его сотрудников с прессой, периодически выпускавшей о них скандальные публикации.
Одна из завершающих глав носит красноречивое название – «Глобальная коммунистическая активность и методы проникновения». В ней рассказывается о созданных в первые послевоенные годы международных организациях, многие из которых действовали под патронажем СССР. Как подчеркивает Гелен, обычно кадры развивающихся стран проходили подготовку в СССР и ГДР. Многие международные организации принимали резолюции, поддерживающие советскую внешнюю политику, проводили соответствующую агитацию и даже сбор денег. Самой опасной из них Гелен считал Всемирный совет мира.
«У абвера была собственная организация, состоявшая в значительной своей части – так же, как и в британской разведке, – из лиц, заслуживавших особого доверия, но не занимавших штатных должностей. Мнение, что такой способ служения отчизне является почетным делом, своего рода «джентльменским бизнесом», было широко распространено в нашем обществе.
Управление военной разведки и контрразведки занималось сбором не только военной, но и политической информации. Через верховное главнокомандование вермахта, которому управление подчинялось непосредственно, сведения направлялись в соответствующие государственные инстанции. Канарис располагал за рубежом многочисленными личными связями, зачастую с высокопоставленными лицами, которых он постоянно навещал во время своих частых поездок. Особенно тесные контакты он поддерживал в Португалии и Испании, не прерывая их во время войны. Однажды адмирал упомянул, что ему в 1940 году и затем в 1941-м поручали побудить Испанию вступить в войну на нашей стороне. Однако он считал, кстати, как и Гальдер, что это имело бы лишь негативные последствия для Германии. Ей пришлось бы взять на себя дополнительную ношу: слабость Испании в военном отношении была очевидной. Кроме того, для Берлина закрылась бы еще одна дверь в мир. Пиренейская миссия, к большому облегчению Канариса, закончилась безуспешно.
В абвере не было отдела, который занимался бы анализом и оценкой полученной разведывательной информации. Это, несомненно, большой недостаток: оперативные работники – добытчики информации – в большинстве своем не обладают достаточными аналитическими способностями. Сам Канарис был великолепным аналитиком, но, естественно, не мог взять на себя весь этот участок. В результате отсутствия постоянного и систематического анализа с использованием всех имевшихся в управлении материалов многие агентурные сообщения оценивались слишком высоко. К такому выводу я пришел, сотрудничая с абвером, что и побудило меня после 1945 года, с самого начала моей новой деятельности, позаботиться о создании эффективного информационно-аналитического аппарата, который использовал не только секретные данные, но и открытые материалы. Некоторые влиятельные лица в разведке и правительственном аппарате возражали против моего шага. Впоследствии они убедились в том, что заблуждались».
Пожалуй, эта формула лежит в основе комического и часто в основе комического персонажа. Такое сращивание в одном персонаже двух комплексов, а точнее носителей двух разных стихий характерно для самых ранних эпох. Потом произойдет освобождение сюжета от обряда и мифа и вместо одного персонажа появятся два: один предстанет носителем серьезного, жизнеутверждающего героического начала, другой – начала развенчивающего, разрушающего, смехового. На этой разъединяющей стадии возникает гомеровский эпос, с которого начинается литература, свидетельствующая об эмансипации искусства от других сфер, о профессионализации, повышении в нем развлекательного и понижении сакрального начала».
Кинокомедия советского времени: история, звучания, подтексты. Посвящается 100-летию Леонида Гайдая. Сборник статей. Составители Е.В. Сальникова, Н.А. Хренов, В.Д. Эвалльё
Выпущенный под эгидой Государственного института искусствознания сборник научных статей посвящен парадоксам жанра комедии и комическому началу вне комедии как таковой. В книге уделяется внимание влиянию на жизнь кинокомедии идеологических запросов, аппарата цензуры, критики, художественных традиций, авторских устремлений. Во введении подчёркивается, что смыслы советских комедий были гораздо шире, чем просто развлекательные. В 1930-е годы отечественная комедия использовала в качестве союзников прежде всего музыкальную составляющую, традиции оперетты, кабаре, мюзик-холла. «Комедия не просто поёт, а поёт от имени советских героинь и героев. Она заряжена художественной верой в то, что у них есть на это право...»
Рассматривать образ отечественного трикстера, нельзя не упомянуть Остапа Бендера, который является жертвой происходящего в стране перехода к новой жизни, в которой ему нет места. И когда закадровый голос произносит фразу "Остапа понесло", это означает, что герой отделился от окружающей повседневности и отдался во власть фантазии и импровизации. Неслучайно непонятно каким же в фильме Марка Захарова 1977 года получился Остап Бендер — положительным или отрицательным героем?
В тексте подчёркивается, что в советское время именно сказка и фэнтези стали надёжными партнёрами кинематографического юмора. Примером может служить фильм "Тот самый Мюнхгаузен", где мастерски показан конфликт романтика с прагматиками, незаурядного героя — с заурядным большинством. В советской комедии даже негодяи и злодеи обретают комическое обаяние. Примером является министр-администратор в "Обыкновенном чуде" И Герцог (он же поэт швейного дела) в "Том самом Мюнхгаузене", Бармалей в "Айболите-66". Неслучайно в фильме "Старик Хоттабыч" главный герой находит своё место в советской жизни, становясь фокусником в цирке и одновременно занимаясь по школьной программе. Единственно место, где в СССР законно существовали чудеса и экзотика — это область развлечений, то есть иллюзий.
В тексте уделено внимание фильмам "Тридцать три", "Кавказская пленница", " Не может быть!", "Бриллиантовая рука", "Невероятные приключения итальянцев в России", "Формула любви", " Охота на бабочек", "Фортуна" и другим.
«Кинофильмы, телевизионные фильмы и телеспектакль могли обладать каждый своей мерой жизнеподобия и условности, художественной нейтральности или изобретательности. Общее целое диктовалось не этим, как и не техническими особенностями воплощения и ориентации на кинопрокат или телепоказ, а сквозными настроениями, комическими и игровыми нюансами образов, нередко осовременивающимися или шутовски советизирующими абстрактную старину и абстрактное зарубежье, а иногда обходившимися и без этого».
На страницах нашей книги вам машут хвостами разные псы: охотники и сторожа, солдаты и космонавты. Они помощники, компаньоны, спасатели. Собака рядом – значит, человек уже не один, а вместе всегда легче.
Охота – первое дело, которое объединило людей и собаку. Вернее, не совсем собаку, а ее древнего прародителя. Трудно с точностью сказать, кто это был: вероятнее всего животные, похожие на современных волка и шакала. Они были приручены первобытными людьми многие тысячелетия назад. А охотиться с собакой начали примерно 11,5 тысяч лет назад. Охота была способом добывать пропитание, и с помощью собак получалось лучше.
Недавно ученые нашли интересные наскальные изображения, сделанные, как оказалось, примерно девять тысяч лет назад! На стенах пещер Аравийского полуострова обнаружили множество рисунков, а точнее, как бы вырезанных в камне силуэтов. Это явно были сцены охоты! В которой участвовали и люди, и собаки».
Анна Битько. Собака рядом. Мини-энциклопедия о собачьей службе и дружбе. Художник Анна Линдер
В красочном издании рассказывается о самых разных собаках и их роли в жизни людей. В первой главе внимание уделено борзым, гончим и легавым, а также лайкам. Как гласит издание, первая отечественная выставка собак прошла в Москве в декабре 1874 года. Среди лучших охотничьих пород – русская псовая борзая, изящная и грациозная, но при этом быстрая и сильная.
Собаки-сторожа появились в незапамятные времена. В одной из древних легенд рассказывается, как старинный греческий город Коринф охраняли пятьдесят собак, и когда высадился неприятель и напал на собак, то одна из них, по имени Сотер, сумела громким лаем разбудить защитников города, и они отразили вражеское нападение. За это псу Сотеру городские власти подарили серебряный ошейник.
В Новосибирске поставили памятник псу по имени Антей, прослужившему в охране тринадцать лет. Он участвовал в задержании более ста преступников! В этой главе упоминаются выведенные кинологами породы московская сторожевая и русский черный терьер (которого также называют «черная жемчужина»).
На Севере долгие столетия именно собачьи упряжки были надежным транспортным средством. Неслучайно ездовые собаки были незаменимыми участниками многих экспедиций путешественников-первооткрывателей.
Последняя глава книги описывает памятники, поставленные собакам за преданность и верность: монумент японскому Хатико (ждавшему хозяина); установленный в 2003 году в Тольятти «Памятник преданности», изображающий собаку, чей взгляд устремлен на дорогу. На этом месте несколько лет постоянно видела пса, не сводившего глаз с машин, о нем даже сложены местные легенды.
«История знает много примеров использования собак для военных нужд. Начало этому положено более шести тысяч лет назад. Псы не только несли сторожевую и караульную службу, но и выполняли непосредственно боевые задачи. Собаки могли иметь собственное «оружие» и «форму». Например, в Древней Индии на спину животных крепили горящие факелы. А при раскопках одного древнеримского города был найден барельеф с изображением собаки в чешуйчатом панцире и колючем ошейнике: она обороняет римский пост. Четвероногие солдаты были в армиях многих древних государств: Ассирии, Персии, Древнего Египта».